Жуковка
КРУТОВ
Обедал Егор у дядьки Ивана и не преминул попросить у него «ерофеича»; настой рекомендовалось пить по каплям, но регулярно, что способствовало повышению тонуса и расширению зоны ментального видения. Однако «ерофеич» на сей раз понадобился Крутову для Лизы, которая стала потихоньку приходить в себя. А начался процесс выздоровления с момента, когда Егор три дня назад передал ей оберег-талисман Марии. Сцену эту он помнил до сих пор.
В тот вечер он приехал домой поздно, надеясь, что жена уже спит, но Лиза сидела на освещенной торшером веранде, кутаясь в плед, и Крутову пришлось приложить немало душевных усилий, чтобы выглядеть естественным и спокойным. Пожелав бабе Аксинье, которая тихонько приглядывала за больной, покойной ночи, Егор зашел на веранду, опустился перед Елизаветой на корточки, заглядывая ей в глаза.
– Чего не спишь, подруга дней моих суровых?
– Тебя жду, – откликнулась Лиза едва слышно. – Ты задержался…
– Мария приезжала, подарок от бабы Евдокии тебе привезла. – Егор достал из кармана серебряный кругляш талисмана, положил в руку жене и вздрогнул, пораженный ее реакцией.
Рука Лизы задрожала, пальцы свело, как от электрического разряда, глаза расширились, в них протаяли трагическое изумление, недоверие и возмущение. Она поднесла талисман к глазам, перевела взгляд на Егора, и был этот взгляд таким красноречивым, всеобъемлющим, понимающим, строгим, что Крутов готов бы провалиться сквозь землю от стыда, внезапно прозревая, что Лиза каким-то образом увидела, что произошло между ним и Марией.
– Ты… ее?.. – прошептала она почти беззвучно.
– Я люблю тебя! – глухо сказал он, прижимая запылавшее лицо к ее коленям. – Не знаю, как это случилось… как взрыв! Если сможешь – прости!
Елизавета выронила талисман, глядя перед собой черными глазами, запустила пальцы в волосы Егора, покачала головой.
– Она красивая и сильная… и несчастная…
Крутов поднял голову, но слез в глазах жены не увидел, она уже снова ушла в свой нереальный мирок, где жили призраки и тени воспоминаний. Что она имела в виду, говоря о Марии: «несчастная», – Егор не понял.
Однако с тех пор поведение Лизы изменилось. Талисман чудесным образом подействовал на ее состояние, она стала больше двигаться, гулять по саду одна, греться на солнце, психика ее медленно начала восстанавливаться. Правда, на мужа она по-прежнему почти не обращала внимания, но Крутов терпел, понимая, что встряска, полученная Лизой при передаче оберега, не прошла для нее бесследно и что, возможно, это был единственный способ – возбудить ее ревность и тем самым вывести ее из подавленного состояния. Способ был жестокий, но действенный, как признался сам себе Крутов, и все было бы хорошо, не послужи он сам «психическим раздражителем». Талисман же Марии, как узнал Егор у матери Елизаветы, назывался «Вера-Надежда-Любовь» и служил символом верности.
Конечно, муки сомнений продолжали терзать душу полковника, он не знал, чем закончится процесс восстановления Елизаветы, захочет ли она простить его, уйдет от него или нет, но вернуть ничего не мог, да и не хотел, поэтому терпеливо ждал и ухаживал за женой, как мог, если она впрямую не отвергала его ухаживаний.
«Ерофеич» Лизе помогал. После употребления травяного настоя она на короткие мгновения становилась прежней, забывала о своей болезни и с удивлением начинала осматриваться, будто не понимая, как сюда попала. Затем ее взгляд падал на Егора, происходило нечто вроде «короткого замыкания», глаза молодой женщины чернели, проваливались в себя, заполнялись слезами, и она снова уходила в тишину и безразличие. Заметив это, Осип даже спросил у Егора:
– Что за кошка между вами пробежала? Аль обидел чем?
Крутов пожал плечами, не желая объясняться с дедом по поводу обид жены. Главным в данный момент было то, что Лиза выздоравливает.
– Может, ты себе в Жуковке кралю нашел? – продолжал допытываться Осип. – Ежели узнаю – ноги повыдергиваю! Муж хоть не гож, а чужая – не трожь!
Егор улыбнулся.
– Нету у меня крали, старик. Лиза – единственная!
– Смотри!
Перед отъездом в Жуковку Осип снова подошел к Егору.
– Я тут Борьку Мокшина с дружками встрел.
Крутов насторожился.
– Когда это было? Без меня?
– Вчера это было, ты еще не приехал с работы. Мимо он шел, увидел меня, остановился, поманил пальцем. Ну, я подошел, не отвалятся ноги-то, а он смотрит мне в глаза, ехидненько так, гаденько, будто знает что-то непотребное, и говорит: «Передай своему племяшу, что он сильно рискует Лизкиным здоровьем. Пока он пацанов натаскивает, с ней может что угодно произойти».
Кровь бросилась Крутову в лицо.
– Он так и сказал?
– Так и сказал. Поганый человек, баламут, чего с него возьмешь. Но ты не переживай, я с Лизки глаз не спущаю.
– Где он сейчас?
– Уехал с утра, в Жуковку покатил.
Разговор этот произошел в четверг перед обедом, а в пятницу Осип сообщил, что на машину фермеров Константина Яковлевича, везущую мясо и куриные яйца на жуковский рынок, напали по дороге «экспроприаторы» Мокшина. Прокололи колеса «бычку», отобрали мясо, яйца, масло, попытавшихся защитить свое добро мужиков избили, а водителю даже сломали руку.
– Такие вот пироги… – сказал Осип, кряхтя и отводя глаза. – Лучше бы ты не вмешивался в наши житейские истории, только хуже сделал. Так они хоть копейки, но платили, а то отняли ни за грош, да еще пригрозили.
– В милицию твой шурин обращался?
– Да какая милиция, – махнул рукой Осип. – Свяжешься – себе же дороже обойдется. У Борьки сам Казанова, начальник жуковской милиции, в дружках, о чем говорить?
– Передай Яковлевичу, пусть завтра собирает еще машину, я сам с ними поеду. И слух надо бы распустить, что, мол, в Брянск продукты повезет.
– Не согласится он.
– Уговори, я слово даю, что на сей раз все будет иначе. Не тронут его ферму больше.
Поворчав, старик ушел, а Егор начал собираться с визитом к Мокшину, который, судя по слухам, имел уже по крайней мере четыре дома в разных концах района, не считая квартиры в Жуковке. Туда Крутов и направился, преодолев внутренний раздрай чувств: с одной стороны, жутко не хотелось начинать войну в защиту справедливости, тем более что Мария советовала не создавать открытых инцидентов, отрицательно оцениваемых волхвами Предиктора, с другой стороны, он обещал мужикам помочь и не мог бросить дело на полпути, с третьей – он был убежден, что зло не должно торжествовать на земле, кто бы ни был его носителем.
И еще одно обстоятельство не давало Крутову покоя. По словам Марии, его ждало задание выйти на бывшего мужа Елизаветы, а как это сделать, не потеряв лица, а главное – чести, он пока не знал.
Борис Мокшин имел трехкомнатную квартиру улучшенной планировки в недавно построенном двенадцатиэтажном здании прямо напротив вокзала, по другую сторону железнодорожной линии. Крутов подъехал к дому около девяти часов вечера, изучил двор, подъезды к нему, все еще прикидывая методы воздействия на младшего Мокшина, и стал ждать появления «главного экспроприатора» района, вольготно устроившегося на брянской земле благодаря связям брата, собственной хватке, наглости и возможности купить поддержку властей. Внутреннее чутье подсказывало, что Борис еще не приезжал, но скоро должен появиться.
Полюбовавшись на старый плакат на стене дома с изображением омоновца с автоматом и надписью: «Доктора вызывали?», Егор на всякий случай поднялся на четвертый этаж, где располагалась квартира Мокшина, позвонил в дверь и спустился обратно во двор, по причине по-летнему теплой погоды полный старушек и мамаш с детьми.
После девяти двор стал пустеть, мамаши повезли своих чад кормить и укладывать спать, поубавилось и старушек, что было на руку Крутову. Свидетели его свидания с местным бизнесменом были ему не нужны.
Мокшин приехал в половине десятого, на двух машинах, шумно, словно разыгрывал спектакль из жизни «крутых» парней, повелителей тусовок и помоек.
Первым во двор ворвался джип «Донинвест», из которого выскочили трое парней, причем один из них – в форме сержанта милиции. Затем с грохотом, дважды рявкнув сиреной, подъехал черный «Хаммер», широкий и мощный, как боевая машина пехоты. Из него десантировались еще трое парней в кожаных куртках и лишь потом важно вылез белобрысый Борис Мокшин, одетый в сногсшибательный белый костюм, с сигаретой в зубах, подал руку в кабину «Хаммера», и на асфальт сошла молодая дива в короткой юбочке и кисейной блузке, под которой больше ничего не было, кроме тела. Причем тела развитого и красивого, как отметил Крутов.
Вздохнув, он глотнул «ерофеича», привел себя в состояние веры, как того требовала жива, и вылез из машины. Пришла пора действовать самому.
Его заметили, когда он пересек двор и оказался в десятке шагов от направлявшегося к подъезду Мокшина. Тотчас же трое кожаных курток хищно кинулись на него со всех сторон, словно воробьи на брошенный кусок хлеба, а Мокшин остановился, вдруг узнав в появившемся внезапно и незаметно «привидении» обидчика своих «экспроприаторов».
Крутов же не стал ждать действий телохранителей Бориса, он уже знал, что будет делать дальше, поэтому для наглядности решил сначала продемонстрировать «крутым» «шестеркам» Мокшина свои возможности, чтобы они прониклись если не уважением, то страхом.
Первых двух он уложил на асфальт двора как бы играючи, в «вальсе» обхода, касанием пальцев к парализующим точкам на теле; эти амбалы имели шеи, равные по диаметру их головам, так что промахнуться даже в сумерках было невозможно.
Третий сориентировался на бегу, доставая пистолет (интересно, разрешение на его ношение тоже выдавала жуковская милиция?), и Крутов ускорил темп, перехватывая руку парня, туго толкнул его от себя, так что тот пролетел по воздуху несколько метров и врезался в своего напарника, бросившегося на выручку. – Всем стоять! – Егор направил ствол пистолета на Мокшина, и движение во дворе замерло.
Милиционер из свиты Бориса кинул было руку к кобуре со штатным «макаровым», но Егор повел стволом в его сторону, и сержант застыл, ошеломленный мгновенным изменением обстановки не меньше остальных действующих лиц.
Крутов подошел к Мокшину и глядевшей на него во все глаза красавице, сказал ей с полуулыбкой:
– Прошу извинить, мадам, у меня разговор к вашему другу.
– Мужу, – сделала кокетливую гримаску девушка.
– Ах, даже так? Поздравляю. Надеюсь, вы будете счастливы. Не волнуйтесь, с ним ничего не случится, мы просто погуляем по двору. – Егор крепко взял Бориса под локоть. – Вели своим псам не рычать и не показывать зубы, мы пройдемся к моей машине, и я тебя отпущу.
– Подождите меня здесь, – мрачно бросил Мокшин оставшимся на ногах телохранителям, которые вытащили оружие.
Сержант снова положил руку на кобуру, и Крутов покачал пальцем:
– Не надо играть в героя, молодой человек, я полковник Крутов, а не бандит. Это вот он бандит, – Егор кивнул на Мокшина, потерявшего свой независимый вид и лоск, – а я только защищаю свободу людей, желающих жить по закону.
Они прошагали в молчании три десятка шагов до машины Крутова, оставляя позади настороженное и растерянное пространство мокшинского окружения, Егор повернулся лицом к Борису, вынул из пистолета обойму, отдал оружие.
– Теперь слушай внимательно, дружок. Ссориться мне не хочется, но мы уже встречались, и ты знаешь: я слов на ветер не бросаю. Я могу тебя убить только за одну ту угрозу, которую ты позволил себе высказать деду Осипу! – Егор заглянул в глаза Мокшина с расширявшимися зрачками. – Это хорошо, что ты мне веришь. Так вот, я мог бы тебя убить или сделать инвалидом, и никто бы мне не помешал, ни твои гвардейцы, ни милиция, даже если ты окружил бы себя батальоном «шестерок».
– Н-не п-понимаю…
– Понимаешь, – покачал головой Крутов. – Все ты понимаешь прекрасно, дружок. Брось только взгляд в сторону Лизы!
– Л-ладно…
– Теперь о твоем бизнесе. С завтрашнего дня ты завязываешь с реализацией отнятых у крестьян продуктов. Идет?
Мокшин встрепенулся.
– Это не мой бизнес, а брата. Я только исполнитель.
– А вот и врешь, дружок, главный пахан в этом деле ты, а брат лишь курирует твою деятельность. Так что не стоит вешать мне лапшу на уши. Я не слышу ответа.
– Ты же один, полковник, – смерил взглядом Егора Мокшин, наглея на глазах. – Ты не сможешь воевать со всеми…
– Я не собираюсь воевать, – сказал Крутов глубоким голосом, переполненный энергией. – И сделаю так, что ты сам завтра прибежишь ко мне просить, чтобы я вернул тебе…
– Что? – усмехнулся Борис.
– Твою мужскую силу.
Крутов перевел взгляд на живот Мокшина и усилием воли закрыл чакру.
Мокшин вздрогнул, ноги его ослабели, так что он едва не упал, перевел взгляд на свои брюки, обратно на буквально засветившееся лицо Крутова. Побледнел.
Егор усмехнулся.
– Чао, бизнесмен. Твоя жена сегодня будет очень удивлена полным отсутствием у мужа всякого присутствия. – Егор сел в машину. – Найдешь меня в деревне. Но только один, без армии. И брату привет передай, предупреди, что он на очереди. Пусть приезжает, побеседуем.
Он дал газ и выехал со двора, оставив растерянного, остолбеневшего, не понявшего еще, что случилось, Бориса Мокшина и его ошеломленных «гвардейцев».
В субботу ничего особенного не произошло.
Крутов съездил с фермерами на рынок, провел с ними полдня, встретил знакомых, в том числе своих учеников, побеседовал с ними и, пообедав у дядьки Ивана, поехал домой.
Тем же порядком прошло воскресенье.
Егор сопроводил машину Константина Яковлевича до рынков в Фошне, Косилове и Жуковке, потолкался на жуковском базаре, высматривая «экспроприаторов» Мокшина, никого не обнаружил и снова отправился в Ковали, размышляя, все ли он сделал правильно во время беседы с Борисом. С одной стороны, он был уверен, что открывшееся ему знание метода воздействия на организм человека не было бредом перенапряженного сознания, с другой, настораживало отсутствие реакции Бориса. Тот уже должен был понять, что отсутствие либидо, то есть желания и потенции, это результат его встречи с Крутовым.
Возвращаясь, Егор заехал в березовую рощу на берегу речки Березны и лег на спину в молодую травку посреди поляны, раскинув руки и глядя в небо с легкими белыми облачками. Лежать было так приятно, что не хотелось ни куда-то ехать, ни думать, ни мечтать. Природа мощно влияла на душу человека, растворяя ее в себе, и уже в который раз Егор почувствовал себя частью Природы, частью Вселенной, внимательно наблюдающей за ним.
Сколько он так пролежал, утонувший в небе, Егор не запомнил. Очнулся же от ощущения холодного ветерка, коснувшегося лба. Прислушался к тишине леса сквозь тихое журчание воды и шелест листьев и почувствовал приближение человека. Кто-то сильный, ощутимо опасный, бесшумный, как тень, однако не несущий угрозы и зла пробирался между деревьями и наблюдал за лежащим на траве Егором так, словно видель его сквозь заросли.
– Эй, охотник, выходи, – негромко проговорил Крутов, оставаясь лежать.
На краю поляны шевельнулись кусты жимолости в нежной зелени молодой листвы, словно там прятался зверь, однако гость появился с другой стороны, из-под речного обрыва, вырос бесшумно возле поваленной сосны. Крутов сел, разглядывая его, узнавая не без удивления старого знакомого – Витязя Георгия, бывшего ученика деда Спиридона.
– Кажется, я имею честь лицезреть посланца Предиктора.
– Угадал, – белозубо рассмеялся Георгий, присел рядом на траву. – Отличный денек сегодня. Я рад, что ты забрел в лес, не то пришлось бы искать тебя в деревне.
– Зачем меня искать? Как говорит мой дядька: где щи, тут и нас ищи. Почему именно ты послан ко мне? Неужели Витязи тоже разносят вести Предиктора?
– Ходоком может стать каждый. Я исполняю Замысел недалеко от твоей вотчины, вот мне и поручили миссию Ходока. С Борисом Мокшиным ты неплохо управился. – Георгий одним движением руки поймал пролетавшего мимо шмеля, погладил его полосатое тельце и отпустил. – Даже я не смог бы лучше, теперь выходи на его братца. Скоро они к тебе пожалуют.
– Откуда ты знаешь про Бориса?
– Ориентированный на выполнение Замысла Витязь должен знать все по порученному ему делу. – Георгий, одетый в дорожный костюм: куртка, полуспортивные брюки, кроссовки, подмигнул Крутову, достал из кармана дискету в пластиковом прозрачном чехольчике. – Это твое задание. Досье на одного брянского деятеля, у которого сейчас служит мой тезка Жора Мокшин.
– У меня нет компьютера.
– Вообще-то мастер живы должен считывать запакованную в дискете информацию и без техники, но если ты еще не дошел до этого, найди компьютер и прочитай.
Егор недоверчиво посмотрел на Георгия, взвесил в руке дискету и положил в карман рубашки.
– Может быть, поедем ко мне, пообедаем вместе? Заодно и побеседуем.
– Мне пока лучше в твоей деревне не светиться, – покачал головой ученик деда Спиридона, ничуть не изменившийся с момента их первой встречи. – Слишком много там у тебя недоброжелателей, а у них глаз острый.
– Тогда ответь мне на несколько вопросов. Ходок, предупредивший о будущем посланце Предиктора, не смог или не захотел просвятить меня насчет ситуации вообще и судьбе движения в частности. Почему обо мне вспомнили так поздно, спустя полгода после уничтожения лаборатории? Что вообще происходит в стране?
– Тебя не трогали, потому что ты должен был пройти испытание забвением. Прошел ты его слабенько, не чисто, но все же прошел.
– Спасибо.
– Не за что. Но прежде, чем я отвечу на твои вопросы, ты должен дать мне важное обещание.
Крутов сжал зубы.
– Я не мальчик, уважаемый Ходок, и знаю, что такое секретная информация…
– Я не о том. Ты должен пообещать мне перестать быть человеком боя. Человеком действия, или, как мы привыкли говорить, – деяния – да, но не боя. Это непременное условие твоего участия в работе Катарсиса. Ты переходишь на другой уровень, воздействие на Бориса – яркий тому пример, чему я очень рад. Бой не должен длиться вечно! Это основа деятельности Катарсиса. Если ты не примешь этого условия…
– А как же соотносится ваша идея отрицания боя и неприменения силы к твоему участию в событиях на Селигере? Или к твоему вмешательству в драку с ликвидаторами в Ветлуге?
– Селигер – особая статья, нам пришлось драться не только с Легионом, но и с конунгом. А в Ветлуге у меня не было времени рассчитать Д-трафик.
– Что?
– Давай обо всем по порядку. Ты принимаешь наши условия?
Крутов снова лег, провожая взглядом облака.
– Принимаю. Но под контролем работать не буду.
– Никто тебя контролировать не собирается. Главное, чтобы ты выполнил Замысел, а каким образом его выполнил – неважно, лишь бы соблюдал принципы движения.
– Постараюсь.
– Постарайся. Что касается происходящих в стране событий, то их можно рассматривать под разными углами. В глобальном масштабе земное пространство пытается завоевать Сатана. Его Программа наведения «нового мирового порядка» планомерно проводится в жизнь, в других странах она уже сработала, Россия же еще сопротивляется. Но удар по ней за последние пятнадцать лет нанесен мощный, светлых консолидирующих сил не хватает, на счету каждый человек. Вот почему тебе сократили испытательный срок.
– Не пожалеете?
– Если поверишь в свои силы, не пожалеем. Идем дальше. В промышленных странах иссякает творческий и энергетический потенциал населяющих их этносов и эгрегоров, вот почему и Запад, и Восток начинают искать выход на российскую космическую энергию, пытаются ослабить нас до предела, раздробить и взять под полный контроль. В России тоже начался процесс перераспределения пси-энергетических потенциалов. Каждая магическая группа, в том числе – черные, управляемые конунгами, претендует на обладание единственной Истиной и на главное изменение реальности, что позволяет нам манипулировать своими силами, а главное – формировать духовное защитное поле российского пространства, создавать общеславянский, общероссийский светлый эгрегор. Которому и противостоит наш враг, черный эгрегор сил Сатаны, усиленно рекрутирующий союзников.
– Значит, светлый эгрегор вербует своих, черный своих? Чем же они тогда отличаются?
– Разница в подходах. Мы формируем слой сознательных союзников, черный эгрегор – зомби! Умные, рассуждающие, творчески мыслящие люди ему не нужны, нужны винтики, расходный материал, которым можно пренебречь ради достижения цели. Отсюда стремление руководителей и лидеров черных эгрегоров – Легиона, Думы, финансовых институтов овладеть техническими методами управления человеческим сознанием, усиленная работа со средствами массовой информации и телевидением, создание психотронных технологий и оружия.
– «Глушаки», «болевики»…
– «Анаконды», «лунный свет», который испытал на тебе Директор Проекта Бессараб. Где бы ты сейчас был, если бы не помощь твоих берегинь и Спиридона.
– Ты знаешь, где он сейчас?
Георгий покачал головой, сорвал травинку, сунул в рот.
– Никто не знает, а если кто и знает, тот молчит. Существуют высшие уровни самореализации, дающие человеку возможность свободно жить в космосе, во Вселенной, возможно, волхв достиг такого уровня. Но возможен и менее оптимистичный вариант. Известно, что во время нашей войны на Селигере он отбивал атаки конунгов…
– Думаешь, он погиб? – приподнялся на локтях Егор.
– Не знаю. Хочется верить, что жив.
Помолчали. Земля дышала весенним паром, шевелилась и вздыхала, впитывая потоки солнечного тепла. Она была полна величавого покоя и дремы, успокаивала и умиротворяла, являя собой высший смысл Божественного порядка, именуемого Жизнью, поддерживая бытие и равновесие. Но помогала она только тем, кто ее любил и понимал.
– Переходи к конкретике, – попросил Крутов. – Что такое этот ваш Катарсис? Что такое Предиктор и Сопротивление, я знаю.
– Катарсис в глобальном плане – Вечевая служба Рода российского. Катарсис, как организация или система, состоит из служб. Предиктор – тоже служба, хотя и своеобразная, волхвы являются хранителями знаний и национальной Идеи, разработчиками Замыслов. Они же формируют Сопротивление агрессору. Надеюсь, важность такой службы объяснять тебе не надо. Второй горизонт системы – служба разведки, внедряющая наблюдателей во все властные структуры и спецслужбы. Третий – информационно-аналитический центр. Это действительно центр, база Катарсиса, которая находится в Юрьеве-Польском. Существует также служба контрразведки, ее база – в Нижнем Новгороде.
Крутов снова сел.
– Там же Федотов… Мария…
Георгий кивнул.
– Ираклий тоже привлечен к деятельности службы. Пятый горизонт системы – трафик-служба, ясновидцы и экстрасенсы, а также мастера по разработке «случайных совпадений». Именно эта служба и формирует трафики.
– Что такое трафик?
– Так называется схема воздействия на человека или на определенную структуру – домино-трафик, Д-трафик. Рассчитывается цепь последовательно зависимых событий, каждое из которых «цепляет» последующее…
– Эффект костяшек домино?
– Совершенно справедливо. Каждое звено цепи воздействия есть «костяшка домино», тронешь одну – завалится вся линия, то есть Д-трафик, а результат будет восприниматься чаще всего как случайное совпадение. Тебе как раз и предлагается войти в службу реализации трафиков, в группу воздействия, или, если угодно, в группу спецопераций, где потребуются твои навыки профессионала антитеррора.
– Годится, – подумав, изрек Егор.
Георгий засмеялся, встал, отряхнул брюки.
– Я не сомневался, что тебе понравится. Кстати, каждый Витязь набирает себе помощников сам. В дружину реализации Замысла могут входить люди, абсолютно не догадывающиеся о своей роли, нельзя только подставлять их до критических параметров.
– То есть нельзя заставлять их рисковать жизнью.
– Правильно понимаешь. На первых порах мы тебе поможем с выполнением контрольного задания, сформируем команду и подстрахуем, потом начнешь действовать самостоятельно.
– Если справлюсь. – Крутов тоже поднялся.
Георгий внимательно посмотрел на его задумчивое лицо.
– Ты не можешь не справиться, полковник. За тебя поручилась Мария.
Крутов хмыкнул, чувствуя неловкость. Георгий не должен был знать о его отношениях с Марией, но, очевидно, догадывался.
– Хорошо, я понял. Когда начинать операцию?
– Изучай досье, думай, к тебе придут.
– Как хоть выглядит этот Д-трафик?
– Система воздействия проста: выявление дестабилизирующего фактора, формирование вектора воздействия – собственно Д-трека, формирование исполнительной функции, то есть команды, организация структуры взаимодействий, контроль поведения фактора и его ликвидация. Заметь: ликвидация не человека, а фактора! То есть линии его намерения. Это единственный бескровный и безнасильственный способ изменения реальности, но очень эффективный.
Крутов скептически поджал губы.
– Это невозможно… ну, или почти невозможно. С вами будут воевать не словом или внушением, а огнестрельным оружием… или теми же «глушаками»…
– Через невозможное – вперед! – как сказал классик.
– Если вы такие умные…
– То почему такие бедные? – подхватил Георгий усмешливо. – Мы начали недавно, Егор Лукич, и не можем похвастаться особыми результатами, но кое-чего уже добились. Тебе об этом расскажут. Кстати, хочешь любопытную статистику? Мне ее сообщил один знакомый, Сергий.
– Волхв Сергий?
– Ты с ним знаком?
– Дед Спиридон знакомил.
– Ты был удостоен личного приема? Уважаю. Мария, кажется, в тебе не ошиблась. Так вот Сергий говорил, что, если смотреть в небо на звезды каждый день, то бишь ночь, по пять минут, это благотворно сказывается на здоровье, человек перестает заболевать такими болезнями, как насморк и грипп. А если по десять минут смотреть – улучшается финансово-экономическое положение.
Крутов с недоверием посмотрел на улыбающееся лицо Витязя с лукавыми искрами в глазах.
– Я так полагаю, ты эту статистику проверил на себе?
– Конечно. – Георгий подал крепкую сухую руку. – Проблем со здоровьем нет.
– А с финансами?
Георгий пошел прочь, к лесу, оглянулся, вскинул вверх кулак и исчез. Егор с минуту прислушивался к удалявшемуся ментальному гулу – обычным слухом уловить передвижение ученика деда Спиридона было невозможно – и направился к машине, гадая, пошутил Георгий насчет связи звезд и финансов или нет. В конце концов он решил проверить этот тезис сам, благо на звезды смотреть любил, разве что нерегулярно.