Ковали – Москва
КРУТОВ
Егор не смог выполнить приказ координатора явиться к одиннадцати часам утра ко входу в Троице-Сергиеву лавру. В понедельник двадцать шестого апреля он был в Ветлуге на похоронах Парамона Арсеньевича, троюродного дядьки Лизы, вечером двадцать пятого получив телеграмму от его сына, Петра Парамоновича Качалина.
Старику Качалину исполнилось девяносто семь лет, и умер он, по словам Петра, так же светло и тихо, как умели умирать только русские старики. За день до смерти он сходил в баню, затем надел чистую ослепительно белую рубаху, лег в светлице под образа и потребовал:
– Зовите всех прощаться, завтра уходить буду.
И ушел в шесть утра с улыбкой на губах, будто знал, что душа его попадет куда надо – в миры Слави-Ясуни или в Правь – мир Духовный, доступный лишь праведникам.
Крутов, узнав об этом, заикнулся было о вере старика в Бога и получил поразивший его ответ, что вера для русского крестьянина понятие не религиозное, а бытийное, что это – обычаи. Парамон Арсеньевич не был волхвом, как дед Спиридон, но тоже был хранителем русского тайноведения и верил в вечную жизнь.
Лишь после похорон Егор и Лиза, переночевав в своем бывшем «дворянском» доме на улице Герцена, где, как они когда-то мечтали, открылся музей старины, поехали в Сергиев Посад, не зная, будет ли Крутова ждать координатор трафика, представитель Катарсиса, и уже в дороге получили по телефону указание, предписывающее Егору явиться не к лавре, а в Юрьев-Польский, районный центр Владимирской губернии, где у собора Михаила Архангела его должен был встретить сам руководитель «семерки», службы реализации трафиков. Точное время не указывалось, и Крутов понял, что за его передвижением следят люди Катарсиса.
В город они прибыли в час дня, изрядно проголодавшись, и первым делом зашли пообедать в кафе недалеко от древней части Юрьева, расположенной на мысу между речкой Колокшей и ее притоком Гзой.
Когда-то центр города окружал земляной вал длиной в два километра и высотой в шесть – десять метров, впрочем, сохранившийся и до наших дней, хотя высота его в результате оплывания уменьшилась. По валу стояла крепостная стена с тремя воротами, к которым подходили дороги из Москвы, Владимира и Переславля-Залесского. Эти укрепления и церкви древнего Юрьева составляли его кремль. За крепостными же стенами располагались посады, жители которых в случае военной опасности укрывались в крепости.
Пятиглавый собор Михаила Архангела принадлежал к сооружениям бывшего Михайло-Архангельского монастыря и был построен в 1806 году на месте старой деревянной церкви. Территориально он стоял в пределах древних земляных валов недалеко от западной части крепостных стен постройки 1555 года и колокольни с «готической» остроконечной крышей.
Именно у входа в колокольню Крутова и встретил руководитель «семерки» – службы реализации Д-трафиков, или, как можно было ее еще называть, подразделения спецопераций. Впоследствии Егор узнал, что база подразделения находится в Ростове Великом, но, поскольку речь шла об исключительно важном задании, проинструктировать новичка решил сам начальник, хотя Крутов должен был подчиняться непосредственно руководителю группы физического воздействия. Всего же подразделение спецопераций состояло из четырех отделений: группы психологического давления, группы физического воздействия, «сновидения» – группы наведения и оптимизации трафика – и отделения технического обеспечения.
Звали начальника службы реализации трафиков Никитой Петровичем Фоменко, в Ростове он работал руководителем местного отделения Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ) и был в курсе всех проблем, решаемых силовыми структурами на уровне губерний.
Выглядел он скорее тренером по футболу, нежели служакой или рафинированным интеллигентом: крепкий, широкоплечий, лет сорока с виду, с короткой стрижкой, лицо продолговатое, с серыми цепкими глазами и волевым подбородком. Чем-то он походил на самого Крутова, да и костюмы предпочитал носить полуспортивного типа. На встречу он явился в джинсах, ветровке и рубашке-апаш темно-синего цвета.
Несколько секунд они оценивающе смотрели друг на друга, как бы проверяя соответствие интуиции с первыми впечатлениями, причем Крутов по привычке «сканировал» пустой двор церкви боковым зрением и внутренним чутьем, затем сошлись и пожали друг другу руки.
– Никита Петрович Фоменко, – представился начальник «семерки».
– Егор Крутов, – ответил бывший полковник.
– Вас должен был проинструктировать непосредственный руководитель группы, но я сделал исключение. Проблема, которую нам предстоит решить, очень серьезна и сложна: спасение грэя, – поэтому ошибиться ни в коем случае нельзя. Трафик рассчитан на точное исполнение каждого точечного воздействия.
– Я готов.
– К вам вскоре присоединятся ваши друзья, а пока давайте пройдемся, поговорим.
– Какие друзья? – не понял Егор.
– Федотов, Воробьев, Мария Арсеньева. Или вы против?
– Нет, но… – замялся Егор, хмыкнул, – не ожидал просто… Разве у них нет своих дел?
Они медленно двинулись вдоль крепостной стены по красивой песчаной дорожке. Еще когда Крутов входил во двор монастыря, он отметил отсутствие на его территории людей и священнослужителей, но не придал этому значения.
– В данном случае ваша сфера ответственности выше, поэтому группа влияния должна быть укомплектована психологически совместимыми профессионалами. Ваша жена еще полностью не восстановилась, – остановил Фоменко попытку Егора вставить слово, – поэтому роль берегини и защитника в этой операции будет играть Мария. В дальнейшем мы, возможно, обговорим варианты участия Елизаветы Романовны в Замысле.
Крутов проглотил возражения, кивнул, несколько смущенный мгновенной реакцией начальника «семерки». Волхвом от него «не пахло», но ведуном он, очевидно, был сильным.
– Один вопрос, – не удержался Крутов, приноравливаясь к шагу Фоменко, неторопливо двинувшемуся в обход собора. – Как вы меня нашли? Ведь мы не договаривались о времени рандеву.
Никита Петрович ухмыльнулся, вскинул вверх сжатый кулак, растопырил пальцы, и тотчас же над головами мужчин с троекратным чириканьем пролетел воробей.
– Зооконтроль, – догадался Крутов. – За мной следили птицы. Так вы тоже Витязь?
– Однако, кроме зооконтроля, мы имеем, конечно, и соответствующую технику, – не ответил на вопрос Фоменко. – Что еще вы хотели бы уточнить, прежде чем мы заговорим о деле?
– Кто такой грэй?
– Серый маг, так называемый «маг свободного выбора». В нашем случае речь идет об академике Тигране, президенте Центра нетрадиционной медицины. Ему грозит опасность.
– И вы разработали трафик, чтобы спасти его и тем самым подтолкнуть к сотрудничеству с Катарсисом?
В глазах начальника «семерки» мелькнули насмешливые и вместе с тем уважительные искорки.
– Вы необычайно проницательны, Егор Лукич.
– Но ведь вербовка такого рода – оружие обоюдоострое. Мне кажется, для правильной оценки последствий у вас должна быть служба морально-этического контроля.
– Такая служба существует, хотя и называется иначе.
– Тогда я спокоен, – позволил себе толику сарказма Крутов. – Но мне кое-что все-таки непонятно. Речь о насилии. Мне говорили, что Катарсис – безнасильственная организация, каким же образом она собирается бороться с бандитами, киллерами, террористами?
– Вероятно, вы не совсем поняли нашего человека. Концепция Катарсиса звучит так: допустимо лишь ответное насилие при защите людей, но – бескровное и адекватное содеянному. Мы хотим сражаться не с людьми, а с линиями их замыслов.
– Это возможно?
– Вы убедитесь в этом сами. Хотя, конечно, без всякого рода контактов с людьми не обойтись. Трафик, в конечной фазе которого будете задействованы вы с друзьями, разработан именно таким образом.
– Но ведь для этого необходимо владеть полным пакетом информации об объекте воздействия, и особенно о тех, кто замышляет против него недоброе.
– Не волнуйтесь, мы владеем такой информацией. Если бы этого не было, мы не смогли бы сделать расчет цепной реакции трафика и дерева событий.
– Моя функция – последняя веточка этого дерева? Вы можете обрисовать, что из себя представляет все дерево? Хотя бы в общих чертах?
– К сожалению, это запрещено.
– Кем?
– Содержанием нашей работы. Вы должны знать только то, что необходимо выполнить непосредственно вам. Наш противник не дремлет, и разведка у него поставлена на высоком уровне. Однако некоторые сведения об объекте и о трафике в целом я вам сообщу. Вы знакомы с академиком Тиграном?
– Виделись однажды, мельком, я больше знаком с его учеником.
– Умаром Гасановичем Тимергалиным. Именно через него вам и придется действовать. Сам Тигран не хочет с нами контактировать, но без нашей помощи с черным эгрегором ему не справиться. Итак, к делу. Д-трафик по Тиграну состоит из трех стадий…
– Сначала расскажите, что ему грозит.
– Извините, – смущенно сказал Никита Петрович, – увлекся. Поскольку я знаю все, кажется, что и собеседник в курсе событий. По нашим данным, руководители Проекта готовят эксперимент по зомбированию определенных социальных групп населения страны, то есть прямую атаку на психику людей с помощью «массового резонатора» – одного из храмов Черного Лотоса в Москве. Для объекта атаки был выбран Центр нетрадиционной медицины, которым руководит Петр Афанасьевич Тигран. Ему предложили принять участие в эксперименте, он отказался, в результате чего руководителям Проекта пришлось корректировать планы.
– Они отказались от эксперимента? Или нашли другую группу «подопытных кроликов»?
– Совершенно верно, нашли. Пси-атаке была подвергнута группа влияния на президента – его администрация, члены совета, эксперты. Эксперимент признан не совсем удачным, так как кто-то помешал экспериментаторам, поставил отталкивающий защитный «пси-зонтик».
– Кто, если не секрет? Волхвы?
– Нет, скорее всего экстрасенсы, входящие в структуру президентской охраны, которую, правда, предупредили. Поэтому к Тиграну пришли еще раз, и он снова отказался сотрудничать, теперь уже с Академией нацбезопасности, от имени которой выступили сатанисты. От него на некоторое время отступились, все же маг он сильный и защищаться умеет. Однако руководители Проекта позвали на помощь конунгов, которые и разработали план воздействия на грэя, включающий ментальное нападение черного эгрегора и технические приемы вроде использования генераторов подавления воли.
– «Глушаков», – пробормотал Крутов.
– «Глушаки» – вчерашний день психотронной техники, – покачал головой Фоменко. – В лабораториях Легиона работают над портативными гипногенераторами «анаконда-2» и иллюзаторами «лунный свет». Кажется, вы испытали на себе действие стационарной установки?
– На Селигере, – глухо сказал Егор, – в прошлом году. И каким же образом вы хотите сорвать планы сатанистов?
– Мы упредим нападение, – спокойно отозвался начальник «семерки». – В момент атаки ваша группа выйдет на арену, венчая длинную цепь трафика, и выведет грэя из-под удара. Подробности – здесь. – Никита Петрович подал Крутову полупрозрачную дискету. – Ноутбук у вас есть?
– Найдется. – Крутов вспомнил свои попытки прочитать дискету Георгия без компьютера. – И все же я бы попросил вас объяснить суть операции в общих чертах.
– Разве что в порядке исключения. К счастью, особое подразделение Легиона, так называемый отряд «тающих» «ГОРЕ» – аббревиатура группы оперативного реагирования, – специализирующийся на подобного рода операциях, намерен действовать стандартно. Так как серые маги умеют левитировать и передвигаться «легкоступом», то есть телепортироваться, один из конунгов собирается усилить свои возможности с помощью эгрегора ближайшего храма Черного Лотоса и перекрыть грэю выход во «внепространственный канал», как пишут в книгах. Тигран в результате не сможет преодолеть потенциальный барьер и уйти через полевые структуры. Одновременно «ГОРЕ»-боевики перекроют физические пути отступления из Центра, где работает академик. Вторая группа нейтрализует охрану, и третья ворвется в кабинет Тиграна и попытается зомбировать его с помощью пси-генераторов. Вам необходимо вмешаться в точно рассчитанный момент и вырвать грэя из рук вивисекторов Легиона.
Крутов помолчал, размышляя, поднял голову.
– Значит, весь расчет строится на работе моей группы? Где же тут место домино-трафику? Кто еще будет осуществлять его, если все зависит от нас?
– Прочитайте план операции, вам все станет ясно. Могу добавить одно: трафик рассчитан по минутам, неизвестен лишь час «икс», момент начала операции, а всего в ней примут участие, кроме вашей, еще две группы, всего более тридцати человек. Они будут организовывать так называемые «случайности».
– Нельзя ли уточнить, какие? В порядке исключения.
Начальник «семерки» почесал бровь, покосился на подчеркнуто бесстрастное лицо шагающего рядом Егора, дернул уголком рта.
– Пожалуй, вы не из тех, кто довольствуется малым, рискуя жизнью. Кстати, я принес аванс. Все мы люди и хотим пить и есть. Вам говорили, какой у вас будет оклад?
– Нет.
– И вы не поинтересовались?
– Нет.
– Звучит гордо, но жить вам надо, как и всем нам. Здесь четыре тысячи. – Никита Петрович передал Егору небольшой сверток. – Понадобится еще, скажете. Теперь о «случайностях». Допустим, некто хочет устранить конкурента и для этого нанимает киллеров. Каким образом можно ему помешать?
Крутов задумался.
– Самое простое – усилить охрану объекта, но она не гарантирует стопроцентной защиты. Как говорят в таких случаях: человек мертв с той минуты, когда киллер подписал контракт. Можно попытаться отследить убийц, но это потребует огромных затрат и большого количества оперативников. Лучше всего надавить на заказчика…
– Правильно, – кивнул Никита Петрович. – Сначала необходимо добыть на него компромат и попытаться уговорить, чтобы он отозвал своих наемников. Если сроки сжатые, можно позвонить ему и пригрозить, что в случае исполнения заказа его ждет встреча с правоохранительными органами. А можно организовать Д-трафик, в результате которого день у заказчика будет полон «случайных» событий: не позвонит агент (его можно просто выкрасть), расстроится важная встреча с коллегами, появится ложная информация о готовящемся рейде налоговой полиции или еще что-нибудь в этом роде, заказчик заволнуется, помчится затыкать дыры в бухгалтерских или иных делах и совершенно случайно столкнется с конкурентом, которого хотел убрать. Который, кстати, будет осведомлен об этом. Их внезапная очная встреча и решит проблему отзыва киллеров. А такие прецеденты уже существуют
– Понял. – Егор потер шею ладонью. – Но ведь для таких операций тоже нужны люди, деньги, техника и время.
– Именно поэтому мы пока не можем эффективно влиять на обстановку в стране. – Никита Петрович остановился у хорошо сохранившихся ворот монастыря с надвратной церковью Иоанна Богослова.
Здесь также не было видно гуляющих по дорожкам горожан и гостей города, прибывающих в Юрьев со всех концов страны, и Крутов наконец обратил на это внимание.
– Странно, что нигде не видно людей. Или монастырь закрыт для прихожан на реставрацию?
– Он закрыт лишь на время нашей встречи, – невозмутимо сказал начальник «семерки». – До свидания, Егор Лукич. Я знаю, человек вы серьезный и ответственный, но все же попрошу: из любой кризисной ситуации старайтесь найти оптимальный не боевой выход, не устраивайте гонок на лифтах.
– Каких гонок? – удивился Егор.
Фоменко наметил улыбку.
– Режиссеры голливудских боевиков часто используют стандартный прием – гонки, в нашей же работе гонки, в том числе на лифтах, – признак провала. Если появится проблема, которую вы не в состоянии решить сами, позвоните по мобильному вашему командиру Илье или мне. – Начальник службы реализации трафиков продиктовал номера, подал крепкую руку Егору. – Побудьте здесь еще пару минут и уходите.
Крутов проводил задумчивым взглядом не спеша удалившегося Никиту Петровича, подумав, что у руководителя такого ранга должна быть мощная охрана, где же она? – и вдруг услышал за стеной монастыря приближающиеся голоса. Один из них показался ему знакомым:
– Ну, и где мы тут будем искать твоего суженого? Ворота закрыты…
– Он вошел через калитку, – раздался в ответ женский голос, голос Лизы.
Крутов быстро подошел к воротам монастыря и отворил деревянную дверь рядом с ними. Напротив ворот стояли двое мужчин и две женщины: Ираклий, Панкрат, Мария и Лиза, в глазах которой тревога сразу уступила место радости. Она переживала за мужа и с нетерпением ждала его возвращения.
Встреча показала, насколько они соскучились друг по другу, хотя вслух об этом не говорили. Сдержанно обнялись, обменялись веселыми приветствиями и шутками, отметили красоту, цветущий вид и молодость женщин и побродили полчаса по дорожкам древнего архитектурно-исторического ансамбля, обходя церкви, колокольни, трапезную палату и архимандритский корпус Михайло-Архангельского монастыря.
Поначалу Крутов чувствовал себя скованно в присутствии Марии, хотя и старался не показывать этого, но, поймав ее взгляд, понял, что ничего бояться не следует. Мария знала, как себя вести, и то, что между ними было, ушло.
По-видимому, то же самое чувствовала и Елизавета, потому что вела себя абсолютно спокойно, несмотря на свое знание ситуации. Берегини понимали друг друга, а главное – знали отношение объекта их защиты к каждой из них и вполне мирились с этим знанием. Перехватив случайно их перегляд, Крутов почувствовал облегчение, и уже ничто больше не мешало ему быть своим в кругу друзей.
Женщины слегка отстали, разглядывая стены архимандритского корпуса и делясь своими женскими новостями, и мужчины посерьезнели, остановились у трапезной палаты.
– Ты изменился, – сказал Ираклий неопределенным тоном, ища глазами Марию. – Говорят, тебя повысили в статусе, дали имя?
Крутов понял, что бывший контрразведчик догадывается о том, что произошло между ним и Марией. Ответил со всей возможной кротостью:
– На все Божья воля. Кто-то посчитал, что я достоин.
– А сам ты как считаешь?
– Да никак, – пожал плечами Крутов, переживая неприятное чувство вины. – В принципе, я жил, как и все, детей тренировал да Лизу пытался выходить…
– Этого достаточно, чтобы стать Витязем? Или надо обязательно стать прежде мастером живы? Но ведь и лунг-гом дает ощущение силы, закаляет тело, раскрепощает душу и учит входить в состояние пустоты.
– Этого мало, – покачал головой Егор. – Вхождение в состояние подсознательных ответов лишь один из принципов живы.
– Сколько же их всего?
– Шесть.
– Поделишься? Или, может, лучше продемонстрируешь нам, непосвященным?
Крутов внимательно заглянул в глаза Федотова, на дне которых мерцала тоска и колючкой прорастал ревнивый вызов.
– Ты тоже можешь стать мастером живы.
– Не хочу, мне хватает и моего лунг-гома, к тому же я не уверен, что мастер живы может победить мастера лунг-гома в открытом бою. Давай потягаемся?
– Какого дьявола, мужики? – не выдержал Панкрат. – Что на тебя нашло, Ираклий?
– Вот он знает, – кивнул тот на Егора с усмешкой. – Как говорится в одной пословице: что имеем – не храним, поимевши – плачем. Ну, так как, Витязь, сможешь меня убедить, что ты прав?
Егор покачал головой, унимая поднявшуюся было в душе волну раздражения.
– Жива – это жизнь, а не демонстрация силы.
– Все равно это система рукопашного боя, не надо подгонять под нее философию. Давай, становись, покажи класс.
Крутов хотел добавить, что жива – это еще и искусство предотвращения боя, однако Ираклий не понял бы этих слов, находясь в дуэльном настроении, заряженный на конфликт, и ему надо было помочь расслабиться.
Егор снял куртку, оставаясь в брюках и рубашке, Ираклий тоже сбросил одежду, в том числе рубашку и туфли, оставаясь в одних штанах. Женщины подошли ближе, заинтересованные их приготовлениями.
– Что это вы затеяли? – осведомилась Мария, хмурясь. – Ираклий? Егор? Ну-ка перестаньте! Панкрат, что здесь происходит?
– Они решили погреться, – дипломатично ответил Воробьев. – До первого сломанного ребра. Потом пойдем в ресторан обедать.
Мария посмотрела на Лизу, та улыбнулась, понимая всю подоплеку происходящего, успокаивающе повела рукой.
– Пусть погреются, им полезно потренироваться в таких святых местах.
Ираклий напал первым, охваченный боевым пылом и желанием захватить инициативу, смять защиту соперника и принудить его отступить, но ему это не удалось. Егор не отвечал на удары и выпады, просто уходил от них, оказываясь то слева, то справа, то сзади, и, если бы захотел, – уже остановил бы поединок одним ответным ударом. Но ему не хотелось обижать Федотова, и танец бесконтактного взаимодействия продолжался.
Осознав это, Ираклий стал готовить комбинации тщательней, ускорил темп проведения приемов, ушел в пустоту и даже дважды коснулся Егора, порвав рубашку ему на плече и оставив след пальцев на руке, и тогда Крутов, перейдя в состояние веры, остановился.
Эффект получился впечатляющий.
Ираклий в прыжке нанес удар ногой в голову Егора.
Вскрикнули женщины.
Панкрат подался вперед, не понимая, почему Егор вдруг выпал из боя.
А затем Ираклий отлетел от тела Крутова словно от скалы, не удержался на ногах и прокатился мячиком назад, вскочил на ноги, ошеломленный случившимся, оглянулся. Егор смотрел на него внимательно и строго, протянул руку.
– Закончили?
Федотов несколько мгновений смотрел на него, раздувая ноздри, потом пересилил себя, шагнул ближе и протянул в ответ руку. Выругался:
– Чтоб тебя волки драли! Как ты это делаешь?
Крутов поднял руки над головой, повернул ладони навстречу друг дружке, и между ними с отчетливым треском проскочила оранжево-зеленая змейка разряда, погашая пересыщение тела «космической» энергией.
– Я научился этому недавно, а впервые увидел реализацию «настоящей пустоты» дедом Спиридоном.
– Ничего себе «настоящая пустота»! Бетонная плита! Меня научишь?
– Учитель я никудышный, но попробую.
– Забодай меня комар! – как говорил мой дед, – опомнился Панкрат. – Если уж ты научился всяким колдовским штучкам, то что же умеют делать волхвы?!
– Я видела, как они летают, – сообщила Мария, бросая изучающий взгляд на Крутова. – Кроме того, они способны мгновенно перемещаться в пространстве на любые расстояния.
– Даже на другие планеты?
– Про другие планеты не знаю, не интересовалась, а в пределах Земли они передвигаются свободно. Этот способ телепортации они называют легкоступом.
– Если они так могучи, почему же не колданут, чтобы все изменилось в лучшую сторону? Чтобы исчезли войны, конфликты, междуусобицы, преступность, разврат? Собрались бы вместе и…
– На Земле установлен паритет сил, – тихо ответила Мария, – черных и светлых. Изменить что-либо одним мощным волевым усилием невозможно, потенциалы сил примерно равны, и тотчас же последует ответная реакция. Действовать надо медленно и осторожно, набирая сторонников и сокращая количество черных магов.
– Ты упрощаешь, – возразила вдруг Елизавета. – Нет ни темных, ни светлых сил, есть просто силы, которые можно направить как на злые, так и на добрые дела.
Мария поняла чувства жены Егора, перестала его гипнотизировать, обняла Лизу за плечи, засмеялась.
– Ты права, берегиня, но мужчинам так нужна четкая определенность, точное разграничение социума на «своих» и «чужих», деление мира на «черное» и «белое», что весь спектр связей мира им почти не доступен. Пусть себе играют в повелителей, пусть тешатся. Пойдемте обедать, Витязи, кушать очень хочется.
Женщины направились к выходу с территории монастыря. Панкрат догнал их, пошел рядом с Марией.
– Ты действительно видела, как волхвы летают?
– Не один раз.
– А что они умеют делать еще? Я слышал, на Востоке существует школа ки-чонт – материализации и дематериализации предметов. Волхвы тоже способны на такое?
– Они умеют многое, как и все маги, только используют свое умение редко и в основном если кому-либо требуется помощь.
Голоса беседующих удалились, Егор и Ираклий остались одни.
– Ты все-таки изменился, – сказал Федотов, одеваясь, – стал сильнее и спокойнее, но будь другом, не разменивайся по мелочам. Нам уже за сорок, пора остепеняться. Ешь с голоду, а люби смолоду, как говорится. Я отношусь к Марии иначе, а она женщина… ну, ты должен понимать.
– Боюсь, от меня в этой ситуации мало что зависит.
– А от кого зависит? – мгновенно окрысился Ираклий. – От меня, что ли? Если бы все зависело от меня, ты был бы уже…
Крутов поглядел на удалявшихся женщин.
– От них. Несколько мгновений Ираклий смотрел на него бешеными глазами, потом оглянулся на Марию, расслабился, нагнулся за часами. Проговорил с ехидцей:
– Витязи все такие добрые, как ты? Что их объединяет?
– Менталитет, – в тон ему ответил Крутов.
– Харизма, – со знанием дела кивнул Ираклий.
Егор засмеялся, улыбнулся и Ираклий, подходя ближе. Хотел что-то добавить, но передумал. Они догнали друзей уже за воротами, не отвечая на их любопытствующие взгляды.
– Куда идем обедать? – поинтересовался Ираклий. – Я здесь ничего не знаю.
– Я знаю, – отозвалась Мария. – Через мост, налево, есть небольшой ресторанчик. «За Гзой» называется, там кормят неплохо.
– Погодите, – нахмурился Панкрат. – Прежде объясните мне все же, зачем нас всех вызвали в Юрьев. Что мы должны делать дальше?
– Надеюсь, мы будем действовать самостоятельно? – прищурился Ираклий.
Все почему-то посмотрели на Марию. Та сделала отрицательный жест.
– Я сама не в курсе. Знаю только, что готов новый Замысел, а Егор Лукич выбран его главным реализатором. Мы же пока составим его команду.
– Я так не… – Ираклий осекся, встретив взгляд Марии. – Почему мне об этом никто не сказал в Нижнем?
Он хотел сказать: «Почему меня используют в качестве рядового исполнителя, когда я сам – командир группы?» – но не сказал. Хотя Мария прекрасно его поняла.
– Мужчины, – сказала она с сожалением, – давайте будем выше амбиций и выяснения отношений. Катарсис может обойтись и без вас, вы же без него – обыкновенные мужики. Когда у кого-нибудь из вас сфера ответственности очередного Замысла выше, чем у остальных, вы должны ему помогать, как это было в Переславле. Задача Егора сложна и ответственна, именно поэтому нас и присоединили к нему.
Мария немного хитрила, зная, что статус Крутова выше, чем у его друзей, но об этом знала только она.
– Я не собирался выяснять отношения, – отступил Ираклий. – Так что нам предстоит делать?
Все посмотрели на Крутова.
– Наша задача – спасти человека, – сказал он просто. – Детали – в процессе подготовки, многих я не знаю сам.
Установилась тишина. Панкрат дернул себя за ухо, обошел Крутова и двинулся к стоянке машин. Все смотрели, как он идет, и молчали. Панкрат приостановился, бросил назад косой взгляд.
– Чего стоите? Поехали обедать. Потом Егор проведет инструктаж, и начнем работать.
Все разом задвигались, зашумели, двинулись вслед за Воробьевым. Лиза взяла Егора под руку, прижалась к нему тесней, шепнула:
– Кого хоть спасать будем?
Егор хотел ответить, что она не допущена к участию в операции, но вместо этого сказал:
– Академика Тиграна.
Обед не занял много времени.
Перед ним Крутов в общих чертах поделился с друзьями планом спасения академика Тиграна, пообещал сообщить подробности в Москве, и все прониклись серьезностью ситуации.
В начале шестого они выехали из Юрьева на трех машинах в сторону Москвы: первыми Крутовы на «Лэнд-Круизере», затем Ираклий с Марией на «Судзуки» и последним Панкрат на таком же белом «Судзуки-Витара» девяносто девятого года выпуска. В столицу решили ехать не по известным трассам – Горьковскому и Ярославскому шоссе, а напрямую, через Кольчугино, Киржач и Щелково.
Лиза почти не разговаривала, чем основательно встревожила Крутова, и он даже подумывал, не рассказала ли ей Мария подробности их встречи, но все объяснялось просто: Елизавета устала и хотела спать.
– Господи, да какие проблемы? – с облегчением сказал Егор. – Откидывай сиденье и спи, нам ехать часа два, успеешь покемарить.
Лиза так и сделала, благодарно улыбнувшись мужу, поцеловавшему ее в щеку. Однако поспать ей удалось всего полчаса. На выезде из села Ефремово, располагавшегося в шести километрах от Киржача, перед машиной Крутовых на шоссе внезапно выскочил мальчишка лет двенадцати, и Егор едва успел затормозить.
Лиза проснулась. Егор успокаивающе погладил ее по плечу, собрался было ехать дальше – не ругаться же на пацана? – но мальчишка с плачем бросился к машине, умоляя «дяденьку» помочь, вцепился в дверцу. Горе его было неподдельным, и Егор, переглянувшись с Лизой, вышел из машины.
– Что случилось, парень? Рассказывай и не реви.
Подошли Ираклий с Панкратом, за ними вышли из машин и Мария с Лизой.
– В чем дело? Это еще что за чудо в перьях?
Размазывая слезы по щекам, всхлипывая, то и дело оглядываясь, приплясывая на месте от нетерпения, мальчишка начал говорить. Из его сбивчивого рассказа вырисовывалась следующая картина.
К ним на ферму приехали пятеро мужчин, стали требовать от отца рыбы и раков, а когда отец отказал им под предлогом, что улов уже сдан в село, его затолкали в озеро и велели самому ловить раков. Если же ловить не станет, гости пообещали ферму сжечь и хозяина утопить.
– Кто у тебя отец-то? – угрюмо спросил Панкрат.
– Фермер, – ответил мальчишка, порываясь бежать. – Хозяйство у нас рыбное, разводим раков и рыбу в озере и продаем. Дяденьки, миленькие, помогите, они его убьют, они все пьяные, сейчас мамка приедет из города, еще хуже будет…
– Что делать? – Панкрат оглядел лица друзей. – У нас есть время?
– Не хотелось бы шуметь на дороге… – сказал Крутов. – Но и оставлять людей в беде нельзя.
– Да уж, по такому случаю трафик не разработаешь, – усмехнулся Ираклий. – Поехали на ферму. Где ваше озеро, малец?
– Тут недалеко, полкилометра всего, я покажу.
– Отца как звать?
– Владимир Иванович.
– А тебя?
– Вовка…
– Поехали, Вовка.
– Только ради бога обойдитесь без драки! – попросила Мария.
Крутов посадил в кабину мальчишку, и они свернули с шоссе на узкую грунтовую дорогу, ведущую к небольшому озерцу и садовым участкам за ним. Петляя между невысокими песчаными холмами, поросшими кустарником, дорога пересекла сосновый лесок и вышла на берег озера, где располагалось нехитрое фермерское хозяйство «Ива»: небольшой деревянный домик, где жила семья фермера Иванченко, три сарайчика, две лодки, моторная и весельная, два ряда квадратных садков-аквариумов для разведения мальков, такие же садки, только побольше, отгороженные сеткой, – в воде у берега и на заднем плане – старенькая «Газель».
Картина, открывшаяся взору, была довольно живописной.
Хозяин фермы действительно стоял, не шелохнувшись, по пояс в воде, в трех метрах от берега, исподлобья глядя на компанию «крутых» гостей. Впечатление было такое, будто он находится в полусумеречном безразличном ступоре, как бы перед расстрелом, не понимая, что происходит.
На берегу озера горел костер, рядом стояла серая «Волга» гостей с владимирскими номерами. Трое из них, одетые в одинаковые спортивные костюмы, бродили по берегу с пивными банками в руках, то и дело крича на фермера, чтобы он немедленно лез ловить раков. Двое хозяйничали в доме хозяина: оттуда слышались громкие голоса, хохот, звон и грохот разбивающейся посуды. Услышав гул моторов подъехавших машин, «спортсмены» перестали ржать и орать, один из них, пожилой, с лысиной, широколицый, с вислым носом, направился к своей машине, а двое других – здоровые, накачанные, с короткими стрижками, придвинулись к джипу Крутова. Егор вылез, вышли и Панкрат с Ираклием. Женщины остались сидеть в кабинах джипов.
Мальчишка выбрался из кабины, бросился к отцу с криком:
– Папа! Дяденьки приехали!
– Что тут у вас происходит? – осведомился Крутов.
– Не твое дело, – бросил один из «спортсменов» угрожающе. – Проваливайте отсюда!
– И побыстрей, – добавил второй с ухмылкой, – а то придется знакомиться по полной программе.
– Мы и хотим по полной программе, – многозначительно проговорил Ираклий. – Кто вы такие и что здесь делаете?
– Проваливайте, я сказал! – озлился белобрысый «спортсмен». – Неприятностей захотелось? Будут!
Вели они себя так нагло, что Егор понял: это не простые бандиты. Их повадка – начальственно-глумливая, непререкаемая, была повадкой людей, которым в этой жизни все сходило с рук как бы заранее, по статусу неприкосновенности.
– Зачем же так невежливо? – укоризненно проговорил Панкрат. – Мужик-то вам чем насолил, что вы его в озеро загнали? Это же его озеро, он хозяин.
– И хорошо бы посмотреть на ваши документы, ребятки, – с показным добродушием добавил Ираклий.
– Щас мы тебе покажем документы, – с угрозой пообещал самый мощный «спортсмен», оглянулся на лысого, который копался в багажнике «Волги». – Константиныч, тащи ксиву.
Лысый Константиныч вытащил наконец «ксиву» – помповое ружье двадцать второго калибра, умело передернул затвор, двинулся к машинам гостей.
– Ну, кто тут хотел проверить документы?
– Вот собака облезлая! – с удивлением произнес Панкрат. – И тут рэкетиров полно! – Покосился на Егора. – Начнем, благословясь?
– Погоди, – тихо ответил Крутов, проходя все уровни живы до состояния веры, шагнул навстречу лысому «спортсмену». Глаза его метнули желтое тигриное пламя, и мужчина вдруг споткнулся, выронил карабин, сел на землю с выражением безмерного удивления на лице.
Из домика фермера выбежали еще двое парней, одетых в спортивные брюки и штормовки, нагруженные полиэтиленовыми пакетами и сетками с консервами и соленьями. Уставились на гостей. Немая сцена длилась две секунды.
Крутов повернулся к спутникам лысого и сказал, не повышая голоса:
– Убирайтесь отсюда! Еще раз увижу вас здесь – разбираться будем иначе!
– Да ты знаешь, на кого гавкаешь, быдло?! – опомнился белобрысый «спортсмен». – Я тебя на Соловки загоню, век парашу выносить будешь! А ну… – Он не договорил.
Ираклий вдруг прыгнул к нему, и стокилограммовая туша «спортсмена» взмыла в воздух по крутой дуге, пролетела три метра и, грохнувшись о землю спиной, осталась лежать без движения.
– Не груби больше старшим, – сказал Ираклий назидательно, ткнул пальцем в сторону дернувшегося к нему второго «спортсмена». – Остынь! Власть переменилась. Кто такие, откуда?
Спутники «спортсменов» побросали сетки и сумки, кинулись было на обидчиков, но их опередил Панкрат. Поднял выпавший из рук лысого карабин и направил ствол на парней.
– Не торопитесь на тот свет, господа, эта штуковина заряжена. Егор, я посмотрю, что у них в машине?
Крутов кивнул, продолжая оставаться в состоянии живы, контролируя ситуацию в целом и в частностях. Поманил пальцем фермера, все еще продолжавшего торчать в воде.
– Выходите, Владимир Иванович.
Хозяин фермы очнулся, прижал к себе сына, тяжело взобрался на берег и сел на траву, ноги его не держали.
Панкрат бросил карабин Ираклию, забрался в кабину «Волги», покопался там и вдруг присвистнул. Выпрямился, подзывая Крутова, протянул ему найденные документы.
– Погляди-ка, что за зверинец сюда приехал. Видать, база Легиона где-то недалеко.
Егор взял три черных, с золотым тиснением, «корочки», раскрыл одну за другой. Удостоверения принадлежали подпоручику, поручику и штабс-капитану Российского легиона.
– А вот это принадлежит твоему лысому крестнику, – подал Панкрат красную книжечку с двуглавым орлом и надписью: «Министерство внутренних дел».
Фотография на документе действительно принадлежала вислоносому лысому «спортсмену», имеющему звание подполковника милиции.
– Вот почему они действуют так беспардонно, – пробормотал Крутов. – Уверены в безнаказанности. Рачков и рыбки захотелось покушать – выложи им на блюдечке, иначе капут. Что такое подразделение «Т»? – обратил он внимание на надпись в документах легионеров.
– Не знаю, – пожал плечами Панкрат. – Таких «ксив» я еще не видел. Что будем делать?
– Спровадим их и поедем дальше.
– Нет никаких гарантий, что они не вернутся.
– Не сидеть же здесь сторожами фермы?
– Тоже верно.
Они вернулись к переминавшимся с ноги на ногу любителям раков.
– Забирайте своего мента, – буркнул Панкрат, – и чтоб через минуту духу вашего здесь не было! Попытаетесь вернуться, на Луне достану! Уяснили?
– Ты не представляешь, с кем связался… – заикнулся было парень постарше, в штормовке, что обыскивал дом фермера.
Глаза Крутова сверкнули так люто, что тот вздрогнул и отшатнулся.
– Мы найдем вас везде, – медленно и веско проговорил Егор. – Документы ваши и оружие останутся пока у нас. Садитесь в машину.
– Через час ты сам приползешь к… – Зубы у парня лязгнули от пощечины, которую нанес ему Ираклий, брезгливо вытерший ладонь о траву.
– Мы очень вежливые и выдержанные люди, – выдал он ледяную улыбку, – но и наше терпение имеет пределы. Вы тихо уедете и тихо расскажете начальству, что потеряли удостоверения на рыбалке. Захотите покачать права, обойдется дороже. Вряд ли ваше начальство обрадуется, узнав, чем вы занимаетесь. Идите!
Легионеры помогли встать все еще находившимся в прострации подполковнику милиции и «спортсмену», поспешили к своей машине, оглядываясь и ворча. Молодец в штормовке оглянулся, мрачно буркнул:
– Если бы не «помпушка», я бы вас тут всех положил. – Он с надеждой посмотрел на Крутова. – Может, попляшем в спарринге? Без оружия? Ваша команда против нашей?
– Что, хочешь защитить честь мундира? – поднял бровь Ираклий.
– Да какая у них там честь, – поморщился Панкрат. – Эти мордовороты пошли в Легион не для того, чтобы защищать честь мундира или страны, и уж тем более не для нашей защиты, а потому, что не смогли быть полезными мафии или же захотели сами стать бандитами в законе.
– Уезжайте, – коротко бросил Егор.
«Волга» уехала.
– Спасибо, – обрел дар речи хозяин фермы, синий от холода и пережитого волнения. – На меня что-то нашло, никак не могу прийти в себя. Такого со мной еще не было, чтобы за мое же добро меня сжечь хотели. Мог ведь отбиться, у меня и ружье есть…
– Тогда они бы вас просто застрелили, – покачал головой Крутов. – У легионеров нет тормозов, им сам черт не страшен. Не думаю, что они вернутся, но береженого Бог бережет. Уехали бы вы на пару дней куда-нибудь, к родственникам например.
– Они далеко, на Украине, – слабо улыбнулся Владимир Иванович. – Некуда мне бежать, да и неохота. Я эту землю девять лет потом поливал.
– Что ж, удачи вам.
Крутов, Панкрат и Ираклий сошлись у машин.
– Может, не надо было документы у засранцев забирать? – поделился своими сомнениями Ираклий. – Они запросто могут перекрыть нам дорогу, доказывай потом, что ты не слон.
– Не беспокойтесь, – подошла к ним Мария, протягивая двухлитровую бутыль с тоником и стаканчики. – Попейте водички, драчуны, восстановители справедливости. Никто нас не остановит.
– Даже ГИБДД? – усомнился Панкрат.
– А гибдовцы – не люди? – улыбнулась Мария. – Они нас просто не увидят. И все же не умеете вы еще обходиться без показательных эффектов. Этих козлов можно было попросить отсюда и без физического насилия.
– Да, кстати, – оживился Ираклий, глянув на Крутова, – как тебе удалось остановить лысого подполковника с ружьем?
– Я слово заветное знаю, – усмехнулся Егор. – Даже два.
– «Отдай, дурак», что ли?
Ираклий захохотал. За ним засмеялись все, и даже измученный переживаниями фермер, гладивший сына по вихрастой голове, улыбнулся на шутку.