Глава 21
Осторожно: мины!

Илья приехал к Громовым спустя полчаса после того, как спецназ ОМСН увез Антона. Выслушав сбивчивую, взволнованную речь расстроенной, с трудом сдерживающей слезы Валерии, он хотел было сразу ехать на Петровку, но вовремя одумался и позвонил Ратникову.

– Уже еду, – отозвался капитан. – Не вздумайте без меня разворачивать какую-нибудь силовую акцию по освобождению вашего друга. Вместе покумекаем, как это сделать умно и тонко.

– Золотые слова, – усмехнулся Илья. – Риск ради риска – удел любителей.

Разговор закончился. Илья кругами зашагал по гостиной Громовых, взял из рук Валерии чашку кофе, кивком поблагодарил.

– Ничего не понимаю, – проговорила женщина, зябко кутаясь в платок. – За что его забрали? Он же телохранитель Курыло, сам его защищал.

– Это-то как раз понятно, – отмахнулся Илья. – Система страховки и защиты Морока работает расторопно и пытается нейтрализовать нас любыми путями. Захват Антона – очередная попытка остановить нас. Конечно же, все выяснится, и его отпустят, я ни капли не сомневаюсь, но на это уйдет время, что немаловажно.

– Все равно это глупо…

– Не так уж и глупо. Обычная тактика холуев Морока, использующая методы смешения правды и лжи. Главное – обвинить, навесить ярлык, измазать грязью, пусть потом человек отмывается, оправдывается, доказывает, что он не слон. Это же самое простое – обмануть, подсунуть дезинформацию, предать, – и человек по уши в дерьме.

– Ненавижу ложь и обман!

– Я тоже, – вздохнул Илья. – Гораздо легче бороться с физически проявленным противником, чем с обманом. Но самое противное, что обман распространяется через людей власти, которые чаще всего становятся добровольными марионетками Морока.

– Значит, их надо убирать, снимать со своих постов!

Илья слабо улыбнулся.

– Убирать властных ублюдков надо с оглядкой. На их места, как правило, приходят полные отморозки. Иногда лучше держать чиновника наверху, зная его слабые стороны и контролируя деятельность, нежели снимать его с должности. Нужны новые методы нейтрализации негодяев.

– Какие?

– К примеру, предупредили такого: будешь продолжать в том же духе – потеряешь здоровье. Он не внял, на всех наплевал, достиг власти, денег, приобрел дачу, машину, гарем – и потерял, скажем, мужскую потенцию.

Валерия невольно засмеялась, но тут же согнала улыбку с лица.

– Это жестоко.

– Это справедливо!

Зазвонил дверной звонок. Валерия открыла дверь.

Вошел Ратников в безрукавке, надетой на джинсовую летнюю рубашку. Прижал к губам платок, кашлянул.

– Что тут у вас стряслось?

– Антона взяли по подозрению в убийстве гендиректора ВВЦ. – Илья кивнул на Валерию. – Она была свидетелем.

Ратников перевел взгляд на Валерию, снова кашлянул. Извинился. Женщина коротко рассказала ему о визите подразделения ОМСН.

– М-да, это не случайно, – заметил капитан, выслушав рассказ. – Мой бывший начальник часто поговаривал: не усматривай злого умысла в том, что можно объяснить глупостью. Но здесь обратный случай.

– Явно злой умысел, – подтвердил Илья. – Надо выручать парня, и чем быстрее, тем лучше.

– Сейчас его все равно никто не выпустит, в двенадцать часов ночи. Все увэдэшное начальство спит. Завтра утром – самое раннее.

– Я могу позвонить своему приятелю, полковнику Михайлову из ФАПСИ. У него большие связи.

Ратников задумался.

– Возможно, это поможет. Но я попробую позвонить Приймаку.

– Кто это?

– Мой непосредственный босс, генерал-майор, начальник Управления. Во-первых, он мне доверяет, во-вторых, умен и хитер, в-третьих, одного его звонка будет достаточно.

Илья с сомнением почесал кончик носа.

– Как ты ему объяснишь, кто такой Громов и почему его надо вытаскивать из КПЗ?

– Ничего, постараюсь объяснить. – Ратников кашлянул, виновато дернул щекой, достал коричневую таблетку фарингосепта, бросил в рот. – Прошу прощения.

– Заболел, что ли?

– Простудился где-то, ума не приложу, где. Простужаешься быстро, а кашляешь потом долго.

– Могу полечить.

Ратников взял трубку телефона, отмахнулся.

– Само пройдет. – Набрал номер, с минуту ждал соединения. – Товарищ генерал, это Ратников. Прошу извинить за столь поздний звонок. Не разбудил? Произошло ЧП… Нет-нет, все живы и здоровы, слава богу! Я по другому поводу. Милиция замела объект, который я как раз разрабатываю по нашему основному делу, а он мне нужен на свободе для проведения следственных экспериментов. Фамилия Громов, Антон… э-э…

– Андреевич, – подсказала Валерия.

– Андреевич, сотрудник БОКСа, частного охранного бюро, бывший инструктор ГРУ.

Ратников помолчал, выслушивая ответ генерала, прижал к трубке ладонь.

– Сколько ему лет?

– Тридцать шесть.

– Ему тридцать шесть, Валерий Павлович. Последние несколько дней он охранял генерального директора ВВЦ Курыло. Да… да… нет… естественно… А обвинили его в попытке убийства этого самого директора… Конечно, фигня! В момент нападения на Курыло Громов находился дома, с женой, мои люди наблюдают за ним… Нет, сегодня не его очередь сопровождать гендиректора… Конечно, я в курсе… Хорошо… да, отвечаю!

Ратников помолчал еще немного и положил трубку.

– Он позвонит прямо сейчас, но не уверен, что Антона отпустят. Скорее всего придется ждать до утра.

– Подождем, лишь бы отпустили, – тихо, с дрожью в голосе, сказала Валерия.

– Не переживай, ложись спать, – посоветовал ей Илья. – Все будет в порядке. Не возражаешь, если я останусь у тебя до утра?

– Буду только рада.

– А я поеду к себе, – сказал Ратников. – Прополоскаю глотало настоем шалфея и лягу спать.

– Давай я посмотрю твое горло, – еще раз предложил Пашин.

Терентий неуверенно посмотрел на Валерию. Та кивнула.

– Илья прогреет вам горло, и к утру простуда пройдет.

– Не очень-то я верю в эти дедовские заморочки, но ведь хуже не будет?

– Открой рот, – сказал Илья. – Скажи «а».

– А-а-а-а… – протянул Ратников.

– Горло красное, самое начало ангины. Где тебя только угораздило простыть летом, капитан? Пиво холодное пил? Или молоко?

– Ни то, ни другое.

– Все, закрой глаза и помолчи. Думай о приятном.

Илья потер ладонь о ладонь, левую приблизил к горлу Терентия, правую к затылку. Сосредоточился. Глаза его стали глубокими и светлыми.

Прошла минута.

– Тепло… – шевельнул губами Ратников. – Щекотно…

Прошла еще минута и еще. Затем Илья отнял ладони, тряхнул кистями, словно сбрасывая на пол негативную информацию.

– Все, можешь ехать домой. Как ощущения?

Ратников прислушался к себе, попробовал глотнуть, боли не почувствовал и с удивлением посмотрел на Пашина.

– Не болит, ешкин кот!.. И кашлять не хочется… Ты случайно не волхв, Илья Константинович?

– Он Витязь, – серьезно проговорила Валерия.

Илья покачал головой, но развивать тему не стал.

– Позвони утром, если что выяснишь.

– Будет исполнено, товарищ Витязь!

– И попробуй разобраться, кто все-таки напал на гендиректора ВВЦ.

– Постараюсь.

Ратников козырнул и вышел, все еще сомневаясь, что болезнь его излечена. Но Илья знал, что наутро он о ней и не вспомнит.

– Ложись спать.

– А ты?

– Я посижу за компом, поброжу по Интернету. Лягу через полчасика. Свари кофе, если не трудно.

– Черный, со сливками?

– Со сливками.

Валерия удалилась на кухню и вскоре принесла чашку с дымящимся напитком и два небольших кусочка копченого сыра. Она хорошо знала вкусы друга семьи.

Илья зашел в Интернет, увлекся, обнаружил отличную карту Псковской губернии и больше часа изучал ее, намечая маршрут будущих поисков храма Морока. Спать он лег только в два часа ночи, а проснулся в половине седьмого. Тихо направился в туалетную комнату и увидел сидевшую в гостиной с книгой в руке Валерию.

– Ты что же, так и не легла?

– Покемарила в кресле, – виновато ответила женщина, имевшая утомленный вид. – Не могу я спать, пока он там…

– Тогда готовь завтрак. Я думаю, скоро позвонит Терентий.

Валерия потянулась, выгибая грудь, застеснялась под взглядом Ильи и побежала на кухню.

В начале восьмого они завтракали вдвоем: салат из свежих овощей, омлет, кофе с тостами. А без пяти минут восемь заявился Антон, подтянутый, свежий, спокойный, будто он не просидел ночь в камере, а проспал ее на природе, в лесу. Они обнялись с Валерией, и Пашин с тоскливой завистью отвернулся, вспоминая улыбку и объятия Владиславы.

Из Москвы выехали на машине Пашина в два часа дня.

Валерия долго не соглашалась отпустить мужа без нее, но в конце концов дала себя уговорить – не без помощи Ратникова, пообещавшего присмотреть за женой Громова, и она осталась дома.

Терентий и сам порывался поехать с друзьями на Псковщину искать храм Морока, искренне увлеченный новой для него сферой применения профессиональных навыков, однако не стал спорить с Ильей, согласившись, что экспедиция может затянуться, а гарантий ее благополучного завершения нет. Да и Пашину с Громовым нужен был свой человек в Москве, знающий все обстоятельства дела и способный прийти им на выручку в нужный момент.

Экипировки особой не потребовалось.

Илья взял два камуфляж-комбинезона – для себя и Антона, болотные сапоги, карабин, запас белья и продукты. Поклажа Антона и вовсе уместилась в небольшой сумке. Из оружия у него были наборы метательных пластин и нож, а также табельное оружие – пистолет «барс» с двумя обоймами патронов.

Естественно, пришлось перед отъездом сходить на поклон к начальнику БОКСа, докладывать о нападении на Курыло, спасать от наказания Николая, оставившего Виктора Михайловича вечером без защиты, и отпрашиваться на несколько дней «по личным обстоятельствам». Юрий Петрович Горячко был руководителем жестким, требовательным, однако справедливым, поэтому разобрался в ситуации быстро. К тому же генеральный директор ВВЦ все-таки остался жив, несмотря на электрошоковое потрясение и ножевую рану. Состояние его было тяжелым, но «стабильным», как утверждали медики. То есть, по их уверениям, Курыло должен был выжить.

Правда, спасти от наказания Николая это обстоятельство не могло. Он должен был охранять объект, несмотря ни на какие указания подопечного.

– Что за «личные обстоятельства», можешь сказать? – хмуро спросил Горячко Антона.

– Пока не могу, – ответил Антон, настроенный в случае отказа положить на стол начальника удостоверение сотрудника БОКСа. – Но это очень важно для меня.

Юрий Петрович окинул его подозрительным взглядом, наткнулся на ответный твердый взгляд подчиненного и буркнул:

– Надеюсь, ни в какое противозаконное дерьмо ты не вляпаешься. Чтоб тридцатого был на работе. Недели хватит?

– Должно хватить, – с облегчением сказал Антон.

– Тогда иди.

– Не наказывайте строго Николая, просто опыта у парня маловато.

– Разберусь как-нибудь.

На этом аудиенция у начальника закончилась. Теперь Антон был более или менее свободен и мог отправляться хоть к черту на кулички. Однако поехали они в другом направлении, хотя смысл фразы «к черту на кулички» вполне соответствовал цели пути.

Ратников предлагал им оружие и спецтехнику для похода, но Илья согласился взять только бинокль, арминг – компьютеризированный прибор для ориентации на местности, рацию и приборы для ночного видения.

– Мы идем не воевать, а на разведку, – заявил он, будучи не совсем уверенным в правоте своих слов. – В случае нужды свяжемся и обрисуем ситуацию.

– Я буду готов, – пообещал капитан. – Поскольку в мою задачу входит обнаружение и пресечение деятельности преступной группы, ворующей девочек, кто бы ни руководил этой группой – торговец людьми, депутат, чиновник, колдун или сам бог Морок, – он должен быть задержан! Поэтому я полностью на вашей стороне. В случае необходимости мои орлы вылетят к вам по пеленгу на вертолете с базы в Гаврилкове в любое время суток.

На том и порешили.

Антон попрощался с женой, пытавшейся бодриться и выглядеть уверенной, друзья сели в «Хонду» и выехали со двора.

Без четверти три они были уже за МКАД.

Дальнейший путь их пролегал через Вышний Волочек, Валдай, Старую Руссу и Порхов. В Псков решили не заезжать. По словам Безыменя, он сбежал от конвоиров в районе деревни Дилова Гора, а это был северо-восточный район Псковской губернии, и туда можно было ехать напрямую, через Карамышево и Торошино.

Вся дорога до Торошина заняла у путешественников шесть часов с хвостиком. Без двадцати минут девять они миновали окраины Торошина и направились к деревне Крипецкое, от которой до озера Большого было всего ничего – километр с небольшим по прямой. Где-то там, рядом с озером Большим, и располагалось озерцо, на берегу которого, опять же по словам Безыменя, стоял хорошо замаскированный храм Морока.

В Крипецкое решили не въезжать, чтобы не спугнуть наблюдателей, наверняка оценивающих гостей деревни и докладывающих своим хозяевам о появлении подозрительных лиц. Загнали машину с дороги в чащу леса, выключили мотор и с минуту прислушивались к тишине природы, уставшие от долгой гонки и качки. Потом Илья помял лицо ладонями и проговорил невнятно:

– Не понимаю…

Антон промолчал, ожидая продолжения.

– Не понимаю, – повторил Пашин. – Нас никто ни разу не остановил. Даже БАЗа не сработала. Тебе это не кажется странным?

– Кажется, – кивнул Громов. – Храм должен иметь несколько линий охраны, а нас пропустили свободно.

– Это я и хотел сказать. Хотя возможно другое объяснение: сторожевая система храма настроена только на сопровождение подозрительных объектов, разумеется, до каких-то пределов. Стоит нам переступить границу, как начнется атака. Но, может быть, хха не хотят включать активную сферу защиты? Ведь тогда мы сразу поймем, что храм стоит здесь. А так – тишь да гладь да божья благодать. Никакой реакции. И нет здесь ничего.

– Резонно, – согласился Антон после недолгих размышлений. – Едем дальше?

– Нет, дальше мы все-таки пойдем пешком. Если храм стоит в этом районе, нас рано или поздно засекут, не здесь, так у кольца активной защиты, а если его здесь нет, мы спокойно доберемся до озера еще к ночи.

Они переоделись в камуфляж-комбинезоны, укрепили на поясах и рассовали по карманам оружие, боеприпасы, рацию и мобильный телефон, арминг, инфраоптику и аптечку. Попрыгали на месте, проверяя, не звенит ли амуниция. Закидали машину ветками и валежником, чтобы ее нельзя было увидеть сквозь заросли. Посмотрели друг на друга.

– Спецназ выходит на тропу войны, – улыбнулся Антон. – Пленных не брать, убийц не жалеть.

Илья остался серьезным.

– Когда-то в детстве я читал романы Генрика Сенкевича и на всю жизнь запомнил его афористическое суждение: «Смертью никто не волен распоряжаться, но если кто-нибудь станет угрожать твоей Отчизне, жизни твоей матери, сестры или женщины, которую тебе отдали на попечение, то стреляй тому в лоб, не рассуждая, и не мучайся из-за этого никакими угрызениями совести».

Антон перестал улыбаться, помолчал.

– Это справедливо.

– Пошли, – сказал Пашин будничным тоном и бесшумно канул в заросли ольхи, осины и березы, направляясь в обход болотца, на север, в сторону озера Большого.

Антон так же бесшумно двинулся за ним.

Стемнело, когда они обошли деревню Крипецкое стороной и вышли на край болотистой низины, за которой, если верить карте, начиналось озеро Большое. Идти дальше не хотелось. Обоим разведчикам было не по себе. Казалось, на них отовсюду смотрят внимательные недобрые глаза.

Остановились на минуту, чтобы отдышаться. Оба привыкли к темноте, да и владели «кошачьим» зрением, поэтому в приборах ночного видения пока не нуждались. Тем не менее Антон нацепил инфраочки и огляделся, пытаясь обнаружить возможных наблюдателей по тепловому излучению тел.

– Никого? – негромко спросил Илья.

– Никого, – покачал головой Антон, снимая очки, – даже птиц не видно. А впечатление такое, будто нас разглядывают в бинокли нехорошие дяди.

– Очевидно, заработала БАЗа. Все-таки что-то здесь прячется неподалеку, замаскированное лесом и болотом.

– У тебя есть цата, посоветуйся с ней.

– А вот цата почему-то молчит.

– Странно. Талисман должен предупреждать об опасности.

Что-то хрустнуло в холодеющем воздухе, будто сломался сухой сучок сосны. Ощущение стороннего взгляда усилилось.

Друзья автоматически стали спиной к спине, взялись за оружие, вглядываясь в темноту. Нацепили инфраоптические очки.

– Идет кто-то… – едва слышно предупредил Илья.

Антон повернул голову и среди серо-зеленых полос и пятен увидел движущееся двойное оранжево-желтое пятно. Оно то замирало на месте, то продолжало перемещаться мимо замерших разведчиков куда-то на запад, в обход озера.

– Нежить? – шепнул Антон. – Леший или его родственничек?

– Нет, человек, – возразил Илья. – Лешего в инфраоптику мы бы не увидели. Пошли, перехватим.

Они направились наперерез неизвестному человеку, выбравшему для прогулки не самое лучшее время и не самую удобную местность. Перешли на быстрый скользящий шаг и вскоре наткнулись на невысокий пологий холмик, поросший сосняком. Незнакомец вышел прямо на них и остановился, освещенный фонарем Ильи. Дернулся было назад, наткнулся на Антона, тихо вскрикнул. Это была молодая женщина в монашеском одеянии, с черным платком на голове, и шла она по тропинке, петлявшей между деревьями и топкими болотистыми низинками.

– Кто вы?! Что вам надо?! – испуганно заговорила она, крестясь.

– Монашка, – удивился Антон.

– Не бойтесь, матушка, – приблизился Илья, – ничего плохого мы вам не сделаем. Путешественники мы, ищем тут один монашеский скит. Нам сказали, что стоит он на берегу небольшого озерца. Не знаете, где это, в какой стороне?

– Не знаю, – замотала головой монашка, загораживаясь ладошкой от света фонаря. Илья опустил луч на землю. – Нет здесь никаких скитов, только церковь Николая Угодника стоит в версте отсюда, я туда иду из Сабижей.

– А почему так поздно? Полночь уже. Не страшно в темноте одной? Вдруг волки нападут?

– Чего ж страшного? – простодушно удивилась женщина. – Волков у нас отродясь не было. Змей много, это верно, но я слово знаю, они меня не трогают.

– А лихие люди встретятся?

– Да тут окрест мужиков давно нет, – обрела уверенность монашка. – В деревнях одни старики да бабы остались, молодежь в города подалась. А скита здесь нет, неправду вам сказали.

– Что ж, все может быть. Вы подскажите нам хотя бы, как к тому озерцу подойти, которое рядом с Большим находится.

– Кривое, что ли? Или Шарицкое?

Илья достал арминг, включил, ногтем указал голубую точку на засветившейся на экране карте.

– Вот, видите?

Женщина сдвинула платок на затылок, с любопытством глянула на экранчик прибора.

– Какой маленький телевизор…

– Это не телевизор. Вот озеро Большое, а рядом…

– Так это Лихов Колодец посреди болота, к нему и подойти нельзя, топи кругом, хлябь, тростник. Этим летом сухо, дождей мало, может, и подберетесь. Только все равно никакого скита там нету.

– Спасибо, матушка. Вот посовещаемся с друзьями, да и не полезем туда. Всего вам доброго.

– И вам того же. – Монашка перекрестилась и зашагала по тропинке дальше, оглядываясь, пока не скрылась за деревьями.

Друзья подождали немного, глядя ей вслед, потом Илья спохватился, выключил фонарь, надвинул инфраочки, поворочал головой туда-сюда и тихо выругался.

Антон поспешно натянул свой инфравизор, но ничего не увидел. Монашка словно под землю провалилась, хотя должна была быть еще видимой, успев отойти от места встречи всего метров на сто.

– Ты думаешь?..

– Ничего я не думаю. Эта встреча не случайна. Началась игра. Хха знают, что мы недалеко от озера и храма, и подстраховываются, подсовывая нам дезу.

– Но она же… монашка… живая…

– Колдуну храма ничего не стоит сделать нагуаль, видеопризрак.

– Но ведь мы видели ее через инфраоптику как тепловое пятно.

Илья задумался, махнул рукой.

– Черт его знает, может, это была настоящая монашка, а я просто нервничаю. Не догонять же ее… Итак, недалеко отсюда есть болотное озеро Лихов Колодец. Проверим, что это такое в натуре?

– Ничего другого нам не остается. Похоже, если храм и спрятан здесь, то, кроме как на берегу этого Лихова Колодца, ему и стоять негде. Не провалиться бы в трясину. Я думаю вот о чем: к любому скиту, монастырю или храму должна быть проложена дорога. Поищем?

– К храму на Ильмене никакой дороги не было.

– Там она была не нужна, служители и жрицы добирались до своей обители водным путем, на лодках. А это озеро торчит среди болот, к нему на лодке не подплывешь, нужны гати, тропы, мосты.

Илья снова задумался. Свернул арминг, упрятал в клапан-карман на боку комбинезона.

– Сделаем кружок вокруг озера и посмотрим.

Они снова двинулись в путь, зорко всматриваясь в лесные дебри, вслушиваясь в звуки ночной жизни местной природы и обходя болотистые поляны. Ориентировались по звездам, выходя на открытые участки. Перешли на состояние «биорезонанса» с окружающей средой, ощущая лес и болото как единую живую систему, отвечающую на их мысли и желания. Именно поэтому они не заблудились и ни разу не попали в бочажину или скрытую травами трясину.

Озеро Большое, ощущаемое током прохлады и покоя, осталось в стороне. Разведчики нашли тропку, ведущую в нужную сторону, и вскоре выбрались на край болота с редкими деревцами и кочками, с густой щетиной осоки и камыша. Направились в обход болота и тут же наткнулись на ров со стоячей гнилой водой, скрытый кустарником и тростником, забитый упавшими и сгнившими стволами осин.

– Пошли назад, обойдем с другой стороны, – предложил Антон.

– Подожди, – остановил его Илья.

Он долго всматривался в кустарник, прислушиваясь к чему-то, хмыкнул, достал цату.

– Тьма, рассейся!

По кустарнику словно шарахнула невидимая молния, прошумело, где-то недалеко взвыл какой-то зверь. В недалеких деревнях залились лаем собаки.

Илья шагнул сквозь кусты, пропал в темноте.

– Ты чего? – приглушенно спросил Антон.

– Иди сюда, – позвал Пашин.

Антон продрался за ним сквозь колючие заросли крапивы и кустарника и оказался на самой настоящей лесной дороге! Прошипел сквозь зубы:

– Ни фига себе! А ров куда подевался?

– Он маскировал дорогу. Это была наведенная галлюцинация, я снял заклинание.

– Значит, храм таки здесь? Безымень не обманул?

– Проверим.

Они зашагали по дороге, удвоив осторожность, ожидая появления скрытых ловушек или сторожей храма, и через несколько минут вышли на берег небольшого озера, окруженного со всех сторон кустарником, редкими осинами и огромными кочками. Дорога, утоптанная с виду многолетним хождением башмаков по ней, не доходила до берега метров на двадцать и исчезала, будто отрезанная ножом. А за ней виднелась белесая, как клуб пара, полупрозрачная фигура, похожая на гигантский гриб-сморчок.

– Что это? – едва слышно выговорил Антон, борясь с внезапно навалившейся дремотой.

– Болотняк, – так же тихо ответил Илья.