Глава 16
Сюрприз – в студию!

Поиски похитителей Владиславы ничего не дали.

Как и в прошлый раз на ВВЦ, фургон «Мицубиси» оказался угнанным и предназначался для одноразового использования. Неизвестные террористы бросили его за ненадобностью, пересели в другую машину и спокойно уехали. Свидетелей этой пересадки Ратникову и его людям отыскать не удалось.

– Кто же знал, что все так получится… – проговорил Пучков, не пытаясь особо оправдываться. – Мне в голову не могло прийти, что за нашими объектами идет охота! Ума не приложу, кому и зачем это понадобилось!

– Это я виновата, – мужественно сказала Анна. – Надо было сразу подойти к ней поближе, как только обнаружились филеры, тогда я бы успела им помешать.

– Ваша задача была следить за Пашиным и его женой, – буркнул Ратников, переживая острое чувство досады и обиды. – Никто не рассчитывал на столь дерзкое нападение среди бела дня, на виду у множества людей. Ты их хорошо рассмотрела?

– Двое и водитель, – воспряла духом Анна. – Водителя я не запомнила, а тех двоих узнаю без труда. Один чернявый, плотный, бородатый, кривоногий, второй повыше, бледный какой-то, будто после болезни, и оба – в черных штанах и плотных темно-серых рубашках с длинными рукавами, да еще плюс жилетки!

Ратников вспомнил стычку с похитителями на территории ВВЦ: те тоже были одеты не по-летнему. Приходилось констатировать, что все они были членами одной шайки, охотившейся за молодыми девушками.

– Больше ты никого не заметила?

Анна задумалась, неуверенно дернула плечиком.

– То ли показалось, то ли нет… Когда эта девочка уже проходила мимо фургона, ей вслед посмотрел какой-то старик в темно-фиолетовом не то плаще, не то длинной рубахе. Она отчего-то сразу споткнулась, остановилась, и тут же эти двое подхватили ее под руки… Куда потом этот старик подевался, не помню. Не до него было. Такое впечатление, что он растаял в воздухе.

– Надо дать ориентировку в ГИБДД, – предложил Пучков. – Пусть обратят внимание на фургоны и микроавтобусы «Мицубиси». Похоже, нашим охотникам очень нравятся эти японские тачки.

– Поехали, – сказал Ратников, залезая в машину.

– Куда? – поинтересовался Жора, когда все расселись и Ратников тронул «Харизму» с места.

– К Институту истории. Я хочу поговорить с Пашиным.

– Башню снесло, командир? – с недоумением посмотрел на Ратникова грубый Пучков. – Он же сразу поймет, что мы его пасем.

– Он уже догадался об этом, еще там, в клубе. Пора переходить на нестандартные методы расследования дела. Сдается мне, наш путешественник знает, что происходит.

Анна и Жора переглянулись, озадаченные решением командира, но возражать не решились, понимая, что у него есть свои расчеты и планы. К тому же им было известно, что капитан часто действует интуитивно и никогда при этом не ошибается.

Оставив подчиненных возле центрального входа в Институт российской истории Академии наук, Терентий подошел в вестибюле к Вене Дорофееву и по его указке быстро отыскал архивный отдел, располагавшийся на третьем этаже здания. Предъявил удостоверение и попросил архивариуса найти закопавшегося где-то в недрах архива посетителя по фамилии Пашин. Архивариус – пожилой обрюзгший мужчина с толстым лицом удивления не выразил и через несколько минут привел путешественника, одетого в джинсы и легкомысленную футболку с изображением каких-то веселых монстров. Увидев Ратникова, Пашин сузил глаза, поднял брови и внутренне подобрался.

– Терентий? Что случилось?

Ратников отметил быструю и верную реакцию Пашина, кивнул:

– Отойдем.

Они вышли из приемного отделения архива с турникетом и скучающим охранником.

– Вашу жену час назад похитили неизвестные люди, – сказал Ратников. – Догнать их мне не удалось.

– Откуда вы… – начал Пашин и замер, бледнея. Глаза его превратились в щелочки. – Славу похитили не… – Он шагнул к Ратникову, взял его за ворот рубашки, опомнился, отпустил. – Извините… Рассказывайте! Где она сейчас?!

– Не знаю, – развел руками Ратников, с сочувствием глядя на собеседника, ошеломленного известием, но не испуганного и готового действовать немедленно. – Похитители пересели в другой автомобиль и скрылись. Свидетелей нет. Есть лишь портреты этих мерзавцев.

Лицо Пашина стало жестким и целеустремленным. Было видно, что сдерживается он с трудом.

– Кто вы?

– Капитан Ратников, Оперуправление ФСБ.

– Рассказывайте. Или нет, лучше поедем к моему другу, он тоже должен знать, что произошло. Если, конечно, у вас нет возражений. По дороге поделитесь той информацией, какая у вас есть, о похищении Владиславы.

Он не спросил о причинах, по которым за ним установили наблюдение оперативники Федеральной службы безопасности, и тем самым дал понять, во-первых, что знает об этом, и во-вторых, что он, бывший президент Школы выживания, является высоким профессионалом.

Ратников было заколебался, не готовый к открытому обмену информацией, потом подумал, что обоюдный обмен будет полезен, и согласился.

– Хорошо, едем.

Они спустились к стоянке машин, Ратников коротко проинструктировал Анну и Жору, что им следует делать, высадил обоих и кивком пригласил Пашина в кабину. Путешественник, не задавая вопросов и не обращая внимания на взгляды подчиненных капитана, сел рядом с ним, достал мобильник.

Ратников тронул машину с места, прислушиваясь к коротким репликам пассажира, понял, что тот звонит какому-то высокопоставленному сотруднику спецслужб, но не удивился. Связи у знаменитого путешественника были широкие, недаром он еще в боулинг-клубе заявил, что знает «кое-кого» в Управлении антитеррора ФСБ.

– Теперь говорите, – сказал Илья, поговорив с абонентом.

Ратников сжато поведал ему историю с расследованием похищений девушек на ВВЦ, добавил случай с Ирой, рассказал о гибели Вадика и закончил поисками связей Савагова и Курыло.

– Так в круг оперативного интереса группы попал сначала ваш друг Антон Громов, волей случая ставший телохранителем генерального директора, потом вы.

Пашин не удивился и не возмутился.

– Надо было предупредить меня, удалось бы избежать потерь.

– Это не в правилах спецслужб, – скептически заметил Ратников. – Да и не мог никто из нас предугадать, во что выльется расследование. Я до сих пор не понимаю, кто похитил вашу жену… да и остальных девчонок. Какой в этом смысл?

– В этом есть смысл, – глухо ответил Пашин.

Ратников подождал продолжения, но его не последовало.

– Куда едем?

– В Китай-город, Старопанский переулок.

Больше они не разговаривали. Пашин замолчал и ушел мыслями в себя. Ратников, чувствуя себя виноватым, будто это он участвовал в похищении жены путешественника, тоже не спешил с вопросами, которые у него появились к пассажиру.

В шесть часов вечера они оставили машину во дворе дома и поднялись в квартиру Громова.

Хозяин молча пропустил их в прихожую, пожал руку Ратникову, также не выказывая удивления. Из гостиной выбежала красавица-жена Громова, поздоровалась, схватила Пашина за плечи:

– Что со Славой?!

– Сейчас, – негромко сказал Пашин, проходя в ванную. Через несколько секунд он вышел с влажными волосами, на ходу вытирая лицо полотенцем.

– Повторите, капитан, все, что говорили мне.

– Проходите, – спохватилась Валерия, прижимая к груди кулачки. – Чай, кофе?

– Кофе, – вежливо попросил Ратников.

Жена Громова ушла на кухню. Мужчины расположились в гостиной, обставленной не роскошно, однако со вкусом. Больше всего Ратникову понравились ультрасовременные стеклянные подставки под живые цветы с воздушными корнями, искусно подсвеченные изнутри. А также мебель и старинные гравюры на стенах в настоящих багетах. Усадив гостей, Громов вопросительно посмотрел на Ратникова. Капитан взял из рук Валерии чашку кофе, поблагодарил и сжато рассказал Громову и его жене о том, что произошло.

В комнате установилась тишина. Лишь из-за стены доносилась тихая музыка.

Громов посмотрел на Пашина.

– Зачем им Слава? Она же…

– Да, – кивнул путешественник, сосредоточенно глядя перед собой потемневшими глазами. – Она уже не девушка, а им нужны только девственницы. Возможен лишь один вариант объяснения: они хотят нейтрализовать меня и приняли превентивные меры.

– Может быть, ты прав. В Москве они оставить Славу не рискнут. Вопрос в том – куда ее повезут.

– В храм!

– Но, по словам твоих знакомых и УИБ, они прочесали все побережье Ильмени и храма не нашли.

– Во-первых, они нашли развалины. Во-вторых, им могли отвести глаза, задурить головы, заморочить. Скорее всего так и было. В-третьих, мы не проверяли истинность заявлений Михаила Юрьевича и его сыскарей.

– Значит, немедленно надо туда ехать.

Пашин поморщился.

– Не пори горячку. Прежде всего надо все обдумать и составить план действий. Мне легче, я не нахожусь на государевой службе, а ты работаешь в БОКСе, и отпустит ли тебя начальство – вопрос.

– Понадобится – уволюсь.

– Э-э, – вежливо перебил друзей Ратников. – Могу я уточнить, о чем идет речь?

Пашин и Громов одновременно посмотрели на него с одинаковой озабоченностью.

– Спасибо за информацию, капитан, – сказал Пашин. – Мы очень признательны вам за участие и за то, что вы не побоялись раскрыться. Но лучше бы вам не знать всех обстоятельств дела. Те силы, которые только что проявили себя, украв Славу… мою жену, могут обратить внимание и на вас, и тогда вся ваша жизнь пойдет наперекосяк. Вы даже не успеете понять, что произошло, не зная о реальности так называемой «мистики» и «магии».

– Ну, я не совсем тупой служака-чекист в портупее, как об этом пишут газеты, – улыбнулся Ратников. – Кое-какую эзотерическую литературу почитываю. Спасибо, что предупредили об опасности. Кто предупрежден – тот вооружен. Я уже понял, что вся эта история с похищением девочек весьма неординарна. Даже в последнем случае, когда бандиты захватывали вашу жену, случилось нечто странное.

Ратников рассказал об исчезновении старика в плаще, которого видела Анна. Вспомнив о странной смерти Вадика, он поведал новым знакомым и об этом.

Пашин и Громов снова обменялись понимающими взглядами.

– Хрис, – проговорил Громов.

– Он! – кивнул Пашин, раздув ноздри, посмотрел на Ратникова. – Ваш сержант погиб от того, что колдун наложил на него заклятие.

Ратников скептически поджал губы, но особо возражать не стал.

– Возможно, его отравили? Заклятие – ведь это что-то из области сказок и мифов?

– Проклятие, заклятие, сглаз и порча – такое же реальное оружие, как ножи и пистолеты, только действуют без шума. И владеют им, к счастью, единицы, а к несчастью – жрецы и маги, свободно живущие среди нас. По сути, основа заклятия – это наведение сильных биотоков в генах или прерывание ДНК-проводимости. Но возможно и лечение, то есть восстановление этой самой нервно-клеточной проводимости. Если бы я был рядом в момент смерти вашего сотрудника, возможно, он остался бы жив.

Ратников сделал большой глоток кофе, не чувствуя ни вкуса, ни температуры.

– Вы… серьезно?

Пашин не ответил. Заговорила Валерия:

– Илья не целитель, но ведун и может снять наговор.

Ратников поставил чашку, поднял вверх руки.

– Хорошо, верю, но ничего не понимаю. Может, вы все-таки введете меня в курс дела? О себе я уж как-нибудь позабочусь.

Пашин покачал головой.

– Если мы все расскажем, поздно будет возвращаться к исходному состоянию. Вам придется: первое – поверить нам, второе – держаться с нами вместе. Третьего, к сожалению, не дано.

Ратников усмехнулся, потер пальцем подбородок, кивнул.

– Согласен.

– Тогда приготовьтесь услышать историю, за которую вас, вздумай вы рассказать ее начальству, запросто могут упечь в психиатрическую лечебницу.

– Но ведь если мы вместе, – прищурился Терентий, – и один за всех, а все за одного, то вы должны будете выручить меня?

Пашин поморщился, встал и вышел в ванную. Послышался плеск воды.

– Он переживает, – тихо проговорила Валерия. – Не обижайтесь на него. А шутите вы напрасно. Существует магическая сторона действительности, отделенная от традиционного мира незримым энергоинформационным барьером, и эта сторона вполне реальна и может легко отнять жизнь у человека.

С отчетливым треском и звоном чашка Ратникова, которую он поставил на стол, лопнула. Капитан вздрогнул, с недоумением глядя на лужицу кофе, разлившуюся по скатерти.

– Вот вам ответ, – хладнокровно сказал Громов. – Даже упоминание о том «потустороннем» мире вызывает его защитную реакцию.

– Что это значит?

В гостиной появился Пашин с мокрой головой.

– Это значит, что Морок окутал Землю особым полем, которое пеленгует волевые концентрации, представляющие для него опасность.

– Кто такой Морок?

– Антон, давай все по порядку.

Громов помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказывать историю поисков камня с Ликом Беса и столкновения команды Пашина со служителями храма Морока, случившегося на озере Ильмень год назад.

Так Ратников узнал о существовании древнего арктического бога Морока, бога северного ветра, войны и насилия, слуги еще более древнего и сильного владыки черных сил Чернобога, а также о магическом тоннеле, соединявшем мир-ад Морока и Чернобога с реальностью Земли, о Вратах – особом «люке», или «модуле», замаскированном под каменную плиту с изображением Лика Беса – морды Морока, через который этот бог-демон проникал в мир людей, а также о храме Морока, служители которого поклонялись хозяину и приносили ему кровавые жертвы.

– Теперь он снова взялся за нас, – закончил Громов, – чтобы окончательно добить и вернуться в свою адскую вселенную через модуль перехода, который мы сожгли.

– Как же он вернется, если вы сожгли… э-э… Врата? – поинтересовался Ратников с сомнением.

– Его слуги пытаются восстановить модуль, – ответил Пашин. – Для этого им и нужен володарь Евстигнея, обладающий силой восстановления любых материальных структур и даже оживления мертвых. Но так как хха не уверены, что смогут воспользоваться Руной Света, они готовят обряд жертвоприношения, для чего и ловят по всей России восемнадцатилетних девушек, еще не ставших женщинами.

Ратников невольно покачал головой, не зная, как относиться к рассказу друзей. Судя по всему, шизофренией они не страдали и свято верили в то, о чем говорили. С другой стороны, капитан был воспитан в атеистической среде и в богов не верил, равно как и в демонов-чертей.

– Допустим, Морок существует. В чем же ощущается его воздействие на людей, на Россию, на мир вообще?

– Во всем, – угрюмо сказал Пашин. – Смута, конфликты, войны, вспышки терроризма, бессмысленных и жестоких убийств, «крестовые» походы фанатиков – все это его заслуга. Он питается болью и страхом людей, отрицательными эмоциями, энергией ненависти и насилия. Что касается цивилизации вообще, то и тут ощущается его влияние. Запущен процесс целевой деградации человечества с целью получения еще большей энергии насилия и ненависти. Убыстряется процесс регрессии поколений, последующие поколения схватывают и заглатывают ложную информацию все интенсивней, думающих людей все меньше, дураков и равнодушных обывателей все больше, количество рождающихся больными детей из года в год увеличивается… – Пашин махнул рукой и замолчал.

– Есть и другие подтверждения этого процесса, – тихо добавила Валерия после короткого молчания. – Почти три четверти населения Земли говорят на английском языке. Он и так-то на порядок беднее русского, менее вариативен и неудобен, а в последнее время в связи с поголовной компьютеризацией и вовсе упрощается дикими темпами.

– Вы считаете, что это тоже является следствием просачивания в наш мир дыхания Морока?

– Да, – кивнула женщина.

Ратников помолчал, переваривая услышанное и сопоставляя с теми сведениями и умозаключениями, которые имел. По большому счету Пашин и Валерия были правы, хотя, на взгляд Терентия, многие беды человечества, если не все, можно было объяснить, и не привлекая для этого мистического Морока.

Громов присмотрелся к лицу капитана, мрачно усмехнулся, встретил взгляд Пашина, кивнул на Ратникова:

– Нашего чекиста терзают сомнения: не сбрендили ли мы? Не вызвать ли бригаду психиатров?

Ратников порозовел.

– Честно говоря, в Морока я не очень верю… да и в Христа Спасителя тоже. Вообще в религиозные идеи.

– И в Творца?

– Творец, возможно, был, во всяком случае, я читал полемические высказывания известных физиков на эту тему, но в моем понимании это не библейский бог, а нечто действительно грандиозное и непостижимое. Что касается наших внутренних бед… плевать мне на то, что творится за границами России! Но внутри страны порядок наводить надо! И тут уж кто бы ни пытался подчинить нас – Морок, Чернобог или другая с и с т е м а, я – на стороне тех, кто сопротивляется дьяволу!

– Отлично сказано, капитан! – серьезно проговорил Пашин, хотя в глазах его сквозь тоску и боль на миг всплыла искра иронии. – Мы тоже на противоположной от дьявола стороне. Но к делу. Вы узнали все, чем мы располагаем, теперь наша очередь задавать вопросы. У вас есть какие-нибудь зацепки, детали, наблюдения, которые помогли бы нам вычислить схроны врага?

Ратников попытался привести в порядок мысли, убрать сумбур в голове, покосился на стол, с которого жена Громова уже убрала лопнувшую керамическую чашку. Не то чтобы он поверил в реальное существование Морока и в его козни, но все же проникся настроем и непоказной уверенностью собеседников и понял, что надо идти до конца.

– Мы уже неделю наблюдаем за Саваговым, – сказал наконец капитан. – За это время он дважды встречался с господином Калошиным, начальником президентской администрации, принимал у себя какого-то священнослужителя в фиолетовой рясе и сменил охрану. Из прежней команды у него остались только двое: белобрысый амбал, с которым вы уже знакомы, – Терентий с легкой усмешкой посмотрел на Громова, – и кавказец Нухоев, который, по не проверенным пока данным, является посыльным дагестанской мафии в Москве и доверенным лицом Савагова.

Пашин и Громов обменялись взглядами.

– Калошин… – начал Громов.

– Черный Вей! – медленно, с нажимом, проговорил Пашин. – Вот в кого вселилась проекция Морока… А священнослужитель скорее всего Хрис.

– Кто? – не понял Ратников.

– Штатный колдун храма, работавший еще с Пелагеей, главной жрицей. Возможно, похищение Славы не обошлось без его участия. Ваша сотрудница видела старика в плаще, это мог быть Хрис.

– Что будем делать? – глянул на друга Громов.

Пашин закрыл глаза, выпал из беседы.

– Предлагаю начать с телохрана Савагова, – сказал Ратников. – Взять его, допросить и выяснить, что он знает о похищении девушек, кто этим занимается, куда их увозят.

Громов покачал головой.

– Он – «шестерка» и может ничего не знать.

– Если в похищениях действительно замешан Савагов, а косвенные данные подтверждают это, его команда наверняка в курсе событий. А потом я бы наведался к господину Калошину.

Громов и Пашин с недоумением подняли брови, разглядывая Ратникова, и он добавил:

– Домой, разумеется. Мои парни уже подняли досье на него, так что мы знаем, где он живет и куда наведывается чаще всего. Кстати, не поверите: он завсегдатай клуба «Синий попугай».

– Вы хотите сказать…

– Всеволод Марьевич Калошин – «голубой».

Громов фыркнул. Пашин усмехнулся. Валерия поморщилась.

– Если уж и в Кремле извращенцы чувствуют себя спокойно…

– Это я к слову, – сказал Ратников. – С одной стороны, «голубые» вроде бы не виноваты в сдвинутости своей половой сферы, с другой – они перестали прятаться по углам и нагло навязывают народу свои сатанинские игрища, будто это норма. Бог с ними, не о них речь. Просто Калошин оказался одним из геев, и мы знаем, с кем он встречается. А живет он в сталинской башне у метро «Баррикадная». У него пятикомнатные хоромы и собственная сауна с бассейном.

– Неплохо живут слуги народа!

– Вообще-то интересно было бы посмотреть на жилище Черного Вея, – задумчиво сказал Громов.

– Если нам удастся туда войти, – нехотя сказал Пашин. – Но сначала надо решить проблему с Владиславой. Я согласен р а б о т а т ь с телохранами Савагова.

Ратников встал.

– Тогда позвольте откланяться. Я разработаю свой план и представлю завтра утром. Мои парни…

– Мы пойдем вдвоем. Ваша задача – вывести нас на телохранов. Вряд ли ваше начальство одобрит ваши действия, особенно после контакта с нами.

– Генерал дал мне пять дней и контролировать меня не будет, поэтому я имею право форсировать расследование и не спрашивать разрешения на то или иное действие. К тому же в нашей системе легче получить прощение, чем разрешение. Мы с моим помощником присоединимся к вам. Он отличный опер, не сомневайтесь.

– Мы не сомневаемся, но чем меньше людей будет втянуто в это дело, тем меньше риска его провалить.

– Одни вы не справитесь, особенно если ваш Морок бросит против вас все свои силы.

– И все же…

– Он прав, – перебил Громова Пашин. – Нам нужны помощники, соратники, и лучше, если они будут профи боя и сыска. Вы уверены в своем опере?

– С лейтенантом Станиславом Николаевым я знаком уже три года и ручаюсь за него. Он мастер рукопашного боя и очень уравновешенный человек.

– Главное, чтобы он умел держать язык за зубами.

– Будьте уверены.

– Тогда до завтра, Терентий… э-э…

– Терентий Георгиевич, но можно просто Терентий. – Ратников помялся, смущенно потер подбородок. – Илья… э-э…

– Константинович, но можно просто Илья.

– Прошу прощения… ей-богу, любопытство заело… не покажете этот самый володарь, который вы привезли из Парфина?

Хозяева переглянулись.

– Его здесь нет, – сказал Пашин. – Я храню его в другом месте, более надежном, не дома.

– Интересно все же, что это такое – Руна Света…

– Руновязь рассыпана, а порядка расположения дощечек с рунами я не знаю. Всего их двадцать две, четырнадцать чистых и восемь с вырезанными рунами, ничего особенного с виду, дощечки – и все.

– Но в них спит с и л а, – негромко произнес Громов.

И в то же мгновение с тонким певучим звоном лопнул один из жемчужно-стеклянных плафонов люстры в форме кленового листа.

Ратников и жена Громова вздрогнули. Пашин и сам хозяин остались спокойными, только кинули по взгляду на люстру, принимая ее предупреждение как нечто само собой разумеющееся, не выходящее за рамки обыденности.

– До свидания, – сказал Ратников и вышел, унося в душе два этих спокойных и твердых взгляда, подчеркивающих силу друзей.