Глава 3
Оба проспали, ни разу не проснувшись, не меньше восьми часов. Поверив Будимиру, что их никто не потревожит, Ростислав тем не менее спал вполуха, привычно включив свою интуитивную сторожевую систему — как когда-то, будучи капитаном группы «Возмездие», однако ее подсказки не потребовалось. Возможности спутника по обнаружению опасности были значительно шире и тоньше, он, наверное, тоже настроил нервную систему соответствующим образом, но и это не пригодилось. Прямые враги в замке Гиибели отсутствовали, а обслуживающий персонал по-прежнему принимал гостей за тех, кто имел право отдавать приказы и пользоваться услугами технических и прочих служб.
Проснулся Ростислав от голода. Открыл глаза, не сразу врубившись, где находится, и встрепенулся.
Он лежал на широкой кровати в самой обыкновенной земной комнате, напоминающей двуспальный гостиничный номер. Когда они с Будимиром развернули одну из ледяных глыб, создавая трехмерный объем для отдыха, фантазии Светлова хватило только на этот номер, где имели место туалет, душ, холодильник и телевизор. Правда, неработающий. Будимир на это проявление земных привычек старшего товарища отреагировал привычной извиняющей улыбкой, но не возражал, так как прилично устал. Как только автоматика «спальни» Гиибели соорудила им «гостиницу», он залез под душ, с нескрываемым удовольствием вымылся и рухнул на кровать, отказавшись ужинать.
В свою очередь и Ростислав искупался с не меньшим наслаждением, хотя изредка и ловил себя на мысли: не есть ли их «гостиница» с душем и спальней очень убедительной и реально ощущаемой иллюзией?
В отличие от мгновенно уснувшего мальчишки он поел сушеного мяса из запасов командира русского погранотряда на Олирне, запил водой из фляги, которую им дал Веселин, и удовлетворенно растянулся на второй кровати, перебирая в памяти события двух последних дней. Уснул он незаметно для себя…
В дверь номера постучали.
Ростислав замер, с недоумением оглянулся, бесшумно вскочил и вытащил из-под комбинезона на стуле меч.
— Кто там?
Дверь выпятилась пузырем и пропустила странную фигуру, похожую на привидение в белых одеждах, с белым слепым лицом.
— Девочку не хотите? — гнусаво предложило привидение на чистом русском языке.
Ростислав оглянулся на потянувшегося под одеялом Будимира. Вряд ли он смог бы признаться мальчику, что у него мелькнула мысль о женщине.
— Пошел вон, дурак!
Привидение отшатнулось, заколебалось дымной струей и втянулось в дверь. Вряд ли автоматика «гостиницы» разбиралась в нюансах человеческой психики, реагируя на желания гостей, но все же следовало контролировать свои мысли пожестче.
— Доброе утро, — сказал Будимир, потягиваясь и протирая глаза кулаками. — Кто к нам приходил?
— Служитель, — отвел глаза Светлов. — Хотел, наверное, предложить райское наслаждение. Умывайся, делай зарядку и настраивайся на работу. Мне надо окончательно разобраться с экстра-сенсорикой. Сеттутеп слегка подрегулировал какие-то психические механизмы, но не довел дело до конца.
— Я… боюсь, — простодушно признался мальчишка.
— Ничего, справишься, руку ты мне вылечил, значит, и с психикой разберешься.
Ростислав принялся делать обычную утреннюю зарядку, чувствуя переливавшуюся в мышцах силу. Таких приятных ощущений он не испытывал уже давно и с удовольствием двигался, показав заинтересованно наблюдавшему за ним парню каскад приемов русбоя из арсенала «НМБ»: удары наносились так неожиданно и из таких невероятных положений, что заблокировать их, перехватить или уклониться не представлялось возможным.
— Здорово! — похвалил старшего товарища Будимир. — Вы делаете это почти как папа.
— Ну, я показал всего лишь ката, — сказал Ростислав, отметив слово «почти», — то есть демонстрационную «версию» системы. В реальном бою такой чистоты приема добиться невозможно, да и скорость его проведения требуется иная. Как твоему отцу-танцору удалось стать мастером боя?
— Он самый сильный мастер! — убежденно, с гордостью ответил мальчишка. — Его никто не смог победить! А учил его сначала дядя Толя, а потом другие мастера.
— Да уж, Путь Меча удается пройти далеко не каждому, — кивнул Ростислав, не чувствуя ни зависти, ни обиды. — Судя по рассказу Такэды, твой папа действительно превзошел многих, даже Великих игв победил. Хочешь, научу тебя кое-каким приемам?
— Не-а, — со свойственной ему простотой ответил Будимир. — Я знаю все приемы всех видов борьбы, мне не надо учиться.
Ростислав озадаченно посмотрел на мальчишку: высокий, но худенький, почти без мышц, он не производил впечатления борца и казался трогательно незащищенным.
— Кто же тебя тренировал? Дядя Толя или отец?
— Никто, — улыбнулся мальчик. — Знание воинских искусств у меня наследственное, записано в генетической памяти. Я в любой момент могу перевести его в сознание. Только мне это совсем не нужно.
— Понимаю, — пробормотал Ростислав. — Магу действительно необязательно знать приемы боя, он может защитить себя другими способами. Ладно, я в душ, а ты хотя бы помахай немного руками и ногами, растяни связки, по утрам это делать полезно.
Он умылся, привел в порядок костюм, проверил экипировку, и путешественники сели за стол. Но вызывать обслугу «гостиницы» не стали, предпочтя позавтракать тем, что у них было с собой. Когда пили родниковую воду из фляги Веселина, Светлову показалось, что он глотнул кипятку. Вздрогнув, выдохнул воздух, прислушиваясь к себе. Мир вокруг на мгновение посветлел и расплылся, и сконцентрировать его удалось не сразу.
Ростислав с подозрением посмотрел на спокойно пьющего воду Будимира.
— Ты ничего не заметил?
— Нет, а что? — спросил мальчик невинным тоном.
— Ты на меня посмотрел. — Ростислав погрозил ему пальцем. — Предупреждать надо.
Уши Будимира вспыхнули.
— Извините, дядя Слава, я не нарочно… Ваша экстрасенсорная система срабатывает произвольно. Я просто подумал о вас… и о вашем состоянии…
— Это хорошо или плохо? Я имею в виду — мое состояние, а не то, что ты подумал обо мне.
— Чувствительность вашей нервной системы повысилась, и вы реагируете на тонкие сдвиги полей. Это хорошо. Легче будет установить оптимальный баланс сознания и надсознания.
— Тебе видней. Ты готов?
Будимир неопределенно повел плечом.
— Я инициирую процесс подстройки, остальное будет зависеть от вас.
— Тогда не тяни время, начинай, пора выходить в космос собственной психики без проводников.
Будимир глубоко вздохнул, глаза его наполнились прозрачным янтарным сиянием, и Ростиславу показалось, что голова его разделилась на две самостоятельные части, стремительно превратившиеся в две вселенные — вселенную света и вселенную мрака.
Все ощущения, связанные с жизнью тела и его органов, исчезли. Тело растворилось в пустоте, перестало существовать. Мысли странным образом соединились в кольца и начали вращаться вокруг вселенных, как спутники вокруг планет.
«Рассредоточение», — прилетела извне чья-то чужая мысль.
Ростислав с трудом заставил себя не думать о конкретных проявлениях психических аберраций, воспринимаемых как вселенные света и мрака. Мысли расплылись облачками дыма, перестали вращаться по орбитам аналогий и стереотипов. Сознание померкло.
«Собраться в поток», — проявилось еще одно слово-мысль, пришедшее из внешнего пространства.
Ростислав начал собирать «дым мыслей» в один поток, соединивший сферы-вселенные его психики. Между ними проскочила яркая искра, озарившая мрак на мгновение, погасла.
«Концентрация!»
Ростислав сосредоточился на пробое барьера между вселенными света и мрака, напряг все силы. Еще одна искра соединила вселенные, а затем словно молния ударила — огненный всплеск разорвал тьму, и он увидел-ощутил-понял всю глубину и масштабы вселенной, которая называлась — память рода человека по имени Ростислав Светлов.
Молния погасла, однако вселенная мрака уже перестала быть сферой тьмы, засветилась, от нее прянул поток призрачного света, несший знание, вонзился в сферу света — сферу сознания Ростислава, и он ощутил себя великаном, которому подвластны все стихии Большой Вселенной…
Очнулся он от холодного прикосновения, понял, что лежит навзничь на чем-то твердом, открыл глаза.
Будимир снял холодную ладошку с его лба, улыбнулся. В глазах мальчишки сквозь страх, сомнения и ожидание проглянула надежда.
— Как вы себя чувствуете, дядя Слава?
Светлов прислушался к себе, ощущая странную тесноту собственного тела, подмигнул мальчику.
— Жить буду. Долго я находился в отключке?
— Не знаю, несколько минут. Я так испугался, когда вы потеряли сознание.
Ростислав сел, потрогал голову, удивляясь, почему она такая массивная и твердая, криво улыбнулся в ответ на испытующий взгляд спутника.
— Похоже, светлое будущее мне обеспечено.
— Вам плохо?!
— Нет, я хотел сказать, что скорее всего опыт не удался, я ничего не…
В голове метнулись тихие прозрачные молнии, образуя ряд удивительных фигур, каждая из которых на миг развернулась в нечто совершенно невиданное и тем не менее понятное! Ростислав пережил ряд необычных ощущений-откровений, связанных в одну строгую объемную систему, перетекающих из одного состояния в другое через все тело, заставляющее органы чувств активно подстраиваться под новое видение мира.
— Ох ты!..
— Что с вами?! — всполошился Будимир.
А Светлов вдруг поймал себя на ошеломляющем открытии, что услышал голос мальчишки раньше, чем он произнес фразу вслух!
— Все нормально, Димка, он работает!
— Кто?
— Канал обратной связи между глубокой психикой и сознанием. Осталось научиться управлять им. Но ощущение сильное!
— Расскажете, что вы чувствуете?
— Улей и сад, как сказал однажды герой «Алых парусов». Японцы называют такое состояние «саммай» — озарение, хотя одним словом этот каскад ощущений описать невозможно. Зато я, похоже, начинаю слышать твои мысли.
Будимир с недоверием посмотрел на него.
— Правда?
— Правда.
— А сейчас?
Ростислав прислушался к ментальному полю, но услышал лишь тихий ровный шелест.
— Белый шум… я переоценил свои… — Он замолчал, так как почувствовал всплывшую из глубин организма энергоинформационную «медузу», и сразу же услышал тонкий бестелесный шепот: «Я был закрыт».
— Ты был заблокирован, а потом открылся?
— Правильно, — кивнул Будимир с уважением. — Вы очень быстро адаптируетесь, дядя Слава. Я знал, что вы сможете раскрыть свои возможности, хотя дядя Толя сомневался.
Он понял, что проговорился, виновато посмотрел на Светлова.
— У него должность такая — сомневаться, — вступился за Такэду Ростислав. — Наставник и учитель всегда должны думать о последствиях, выбирая ученику спутника. Жизнь меня основательно потрепала, так что порой я сам себе был не нужен. А ведь каждый человек должен быть кому-то нужен, иначе зачем он тогда живет? Я очень благодарен твоему учителю, что он все же поверил в меня и круто изменил судьбу. Надеюсь, ты тоже во мне не разочаруешься.
Будимир на мгновение прижался щекой к груди Светлова, и тот успел поймать мысль-чувство мальчика:
«Спасибо… за все!»
Ростислав прижал парня к себе, погладил по голове и встал.
— Пора за работу, Избавитель? Мы осмотрели еще далеко не все закоулки «спальни» хозяина. Выходим на улицу. Эй, администратор или как там тебя, выпускай нас.
Дверь в номер «гостиницы» растаяла. Ростислав взял мальчика за руку и вывел на «улицу», в мир ледяных утесов с зеркально сверкающими гранями.
* * *
Около двух часов они провели в «спальне» Гиибели, открывая в поисках «сейфа» с оружием пространственные объемы с разными физическими условиями, законами и ландшафтами, которые создал для своего отдыха и развлечений Великий игва. Два пространственных кокона представляли собой удивительные искусственные образования, напоминающие бесконечные заросли мхов и горы мыльной пены, в которых легко можно было потерять ориентацию и заблудиться. Что делал в этих странных, с человеческой точки зрения, местах Гиибель, как отдыхал, представить было трудно. Очевидно, здесь развлекалась та часть многомерного организма Великого игвы, которая отражала иные физические конструкции, отличные от трехмерных.
Третий объем поразил Ростислава тем, что он был темен, как подвал, и велик, как космос. Оказавшись внутри, путешественники повисли в пустоте, не падая, некоторое время пытались разглядеть ландшафт, не смогли (даже Будимиру сделать это не удалось) и вышли обратно, одинаково ошеломленные эффектом встречи с реализацией таких понятий, как «Ничто» и «Нигде». Ростислав предложил назвать данный объем «Кубом Малевича» — по аналогии с малевичевским «Квадратом», и сын Сухова, знавший о существовании картины, с ним согласился.
В четвертом развернутом объеме бушевал пожар. Лишь благодаря реакции Будимира путешественники не сгорели и даже не успели серьезно обжечься. Пожар или бушевавший огонь были самыми настоящими, однако защитный энергетический экран отгородил землян от языков огня, а потом Будимир закрыл объем. Ошарашенные «слишком теплой» встречей путешественники с облегчением перевели дух, и Ростислав мрачно предположил, что они случайно попали в мусоросжигательную печь Гиибели. Добавил:
— Или в преисподнюю, где он наказывал своих нерадивых слуг.
Будимир оценил шутку слабой улыбкой.
— Возможно, мы попали в пространство с более энергонасыщенным вакуумом.
— Допустим. И что здесь делал Гиибель? Купался в огне?
— Огонь видели наши глаза и ощущали наши органы чувств. Гиибель мог здесь повышать тонус, энергетически насыщаться.
— То есть, по-твоему, это его столовая? Бар? Или массажный кабинет? — Светлов хохотнул. Будимир остался серьезным.
— Почему бы и нет? Мы все время ищем земные аналоги местным явлениям, но для многомерных структур и процессов они не годятся.
— Ты прав, — согласился слегка пристыженный Ростислав. — Я смеюсь над собственной недальновидностью. Действительно, чтобы описать эффекты иномерия, нужен другой язык, вербальный обмен информацией неадекватен. Итак, что будем делать?
— Искать, — пожал плечами мальчик.
— Так мы можем бродить по этим коконам целый год. Надо еще раз найти выход на местный компьютер и спросить, где его хозяин хранил сейф с важными документами и ценными вещами.
— В те времена, когда Великие игвы создавали свои миры, они не пользовались компьютерами.
— Но что-то же было вместо компьютеров? Какие-то управляющие хозяйством системы?
Взгляд Будимира стал виноватым.
— Я не могу настроиться на канал связи с… компьютером, здесь все давно мертвое… ничего не слышно…
— Как это — мертвое? А коконы со свернутыми помещениями и пейзажами?
— Они почти не требуют энергетической подпитки, в них время течет «под углом» к соседним, и они самоподдерживаются. Когда-то все они были развернуты и пересекались друг с другом самым причудливым образом, создавая один сложнейший многомерный объем. Папа здесь был и рассказывал. Он говорил, что у Гиибели была такая… очень большая… ну, тюрьма, что ли, где жили женщины…
— Гарем, что ли?
Щеки мальчика порозовели.
— Да, гарем. Папа искал там маму и… в общем, там, наверное, мог бы находиться сейф. Только выглядит он скорее всего иначе.
— Это я понимаю, сейфом я назвал хранилище ценных вещей условно. Что ж, поищем гарем. Может, попытаемся настроиться синхронно? Ты будешь искать энергетические колебания гарема, а я через тебя — оценивать их с точки зрения мужского опыта.
Будимир подумал и кивнул.
Они подошли к очередному ледяному утесу, в гранях которого карикатурно отражались человеческие фигуры. Ростислав вызвал состояние вибрации, позволяющее ему расширять сферу чувств. Чья-то невидимая рука дотронулась до его лба, он в ответ протянул свою мысленную «руку», произошло нечто вроде электрического короткого замыкания, и Ростислав сразу начал видеть, слышать и чувствовать на порядок глубже и шире, чем прежде. Появилось ощущение окрыленности, подъема, переливающейся по жилам силы. В этом состоянии он, наверное, мог бы даже летать, если бы захотел.
Утес перед ними перестал быть плотным кристаллическим монолитом, превратился в облако искажений пространства, в струю нагретого воздуха с мерцающими внутри звездами.
«Открывать?» — прилетел тихий мыслеголос Будимира.
«Не надо, — ответил так же мысленно Светлов. — Объем гарема должен иметь другой спектр энергоинформационных колебаний».
Они подошли к следующему ледяному утесу, но и в нем не обнаружили того, что искали. Только перебрав с десяток свернутых в «ледяные» коконы пространственных объемов, путешественники наткнулись на структуру, позвавшую их множеством еле слышных бесплотных голосов.
— Это здесь! — уверенно сказал Ростислав. — Открываем!
Будимир «вспыхнул» в диапазоне ментального «света», и кокон гарема Гиибели раскрылся, обнял их со всех сторон.
Они оказались внутри половинки светящегося многогранника, образующей сверкающий купол, каждая грань которого казалась твердой, зеркальной и одновременно зыбкой, как пленка воды. Воздуха внутри этого помещения не было вовсе, поэтому Ростиславу пришлось перейти на «внутреннее дыхание», экономно расходуя запасы кислорода крови. Лишь позже он понял, что перешел на «внутреннее дыхание» автоматически, будто делал это всю жизнь.
— Картотека, — удовлетворенно прокомментировал он, не удивляясь своему знанию; нужная информация теперь появлялась в памяти самопроизвольно, без усилий, как только в ней возникала нужда. — Теперь надо попытаться эту «картотеку» пролистать. С какой грани начнем?
Будимир завертел головой, пытаясь разобраться в сверкании многоугольных пластин купола, неуверенно ткнул пальцем в один из матово-белых многоугольников:
— Может быть, с этой?
— Попытка не пытка, открывай.
Будимир подошел к стенке купола, дотронулся пальцем до выбранной грани. Произошел как бы бесшумный взрыв, грань брызнула во все стороны ручьями белого дыма, заполнившего все огромное помещение. Затем дым с треском осел, разошелся, открывая нечто вроде стеклянной горы с плоской вершиной, из склонов которой вырастали плоские светящиеся белесые квадраты, абсолютно пустые, как листы бумаги.
Здесь был воздух — чистый кислород, как мимолетно определил Ростислав, небо цвета апельсина, с виду — такое же пористое и бугристое, и близкий горизонт, ограниченный со всех сторон туманной пеленой.
— Пусто, — сказал Ростислав с разочарованием. — Что это за экраны?
— Входы в свернутые квартиры, — предположил Будимир.
— Или будуары, — добавил Ростислав. — Или камеры, где содержались обитательницы гарема. Сейфа здесь явно нет. Идем дальше.
Пейзаж с горой исчез.
Путешественники снова очутились под многогранным куполом «картотеки» гарема.
«Попробуем теперь этот вход».
Ростислав сам дотронулся до соседнего с белым многоугольника, имеющего опаловый оттенок. Пластина входа в иномерный объем вспенилась, обхватила людей и оставила их на вершине стеклянной горы с теми же пустыми квадратами.
— Что за чертовщина?! Почему нас вынесло в тот же объем?
— Это другой объем, — возразил мальчик.
Ростислав пригляделся и понял, что они действительно оказались в другом пространстве. Стеклянная гора осталась той же, а вот цвет неба изменился на сиреневый, да и в квадратах плавала какая-то призрачная дымка, изредка кристаллизуясь в красивые прозрачные «снежинки».
— На женщин эти фигуры похожи мало, — почесал затылок Ростислав. — Неудачно я выбрал вход. Однако и здесь сейфа нет, насколько я понимаю. Но не будем отчаиваться, мы в самом начале пути.
Они вышли обратно под купол «картотеки», выбрали многоугольник темно-зеленого цвета и оказались все на той же прозрачной горе под зеленым небом. Но теперь квадратные «экраны», усеивавшие склоны горы, пустыми не были. В каждом из них сидело жуткое существо, похожее на гигантскую жабу и одновременно на динозавра. Иногда этот жабодинозавр начинал скакать из угла в угол квадрата, и тогда остальные монстры, похожие на него как две капли воды, начинали синхронно повторять его движения. Впечатление было такое, будто все это скопище «экранов» передавало один и тот же фильм.
— А вот и царевна-лягушка… — пробормотал Ростислав. — Странные вкусы были, однако, у маэстро Гиибели. Неужели ему нравились такие уродины?
Будимир промолчал.
— Поехали дальше, — с преувеличенным оптимизмом предложил Ростислав. — Ищи камеру с сейфом сам, я могу его и не увидеть.
Четвертая попытка развертки гарема Великого игвы привела их в объем, где «экраны телевизоров» показывали самую настоящую трехголовую хаббардианку. Полюбовавшись на нее и поискав сейф, путешественники вернулись в помещение «картотеки» и уныло посмотрели друг на друга.
— Закончили осмотр? — скривил губы Светлов. — Или испытаем судьбу еще раз?
— Как хотите.
— Эт-то еще что за тон? — грозно нахмурил брови Ростислав. — Откуда у парня испанская грусть, как поется в старой песне? Ну-ка выше нос! Ничего особенного не произошло. Русские без боя не сдаются! Слышал такую поговорку?
Будимир кивнул с улыбкой.
— Вперед, Избавитель!
Они открыли очередной свернутый объем гарема…
