Чукотка
Данилин
Если бы не светящиеся жилы в стенах пещеры, вряд ли «спелеологи» смогли бы её разглядеть детально. Не помог бы и фонарь. Но пещера была заполнена тусклым серебристым свечением, и ориентироваться в ней можно было без труда.
Двояковыпуклые «глыбы льда», одновременно кажущиеся водяными линзами, и в самом деле оказались энлоидами. Данилин называл их виманами.
– Светлые боги! – с дрожью в голосе проговорила Наталья, рассматривая их снизу. – Не ожидала, что прочитанное и услышанное мной от учителей реализуется так скоро!
– Каких учителей? – ревниво поинтересовался взволнованный Кожухин.
Время от времени он тёр лоб, как бы сомневаясь в своей трезвости, и Данилин понимал его чувства. Геофизик тоже не ожидал, что его приключения на Чукотке с изучением Опухоли на поверхности земли не закончатся.
Кроме того, Андрей иногда ловил на себе ревнивые взгляды Мирослава, особенно в те моменты, когда Наталья держалась рядом с ним, и усмехался в душе: парень начинал «неровно дышать» в отношении лётчицы. Это радовало. Наталья была посвящена во многие тайны древнерусской истории, занимала пост мифохранительницы в иерархии РуНО, и Мирослав ей нравился. Поэтому стремление геофизика подняться до её уровня, пусть пока и неосознанное, было на пользу дела.
Впрочем, о пользе пока речь не шла. И о любви тоже. Любовь такой девушки, как Наталья, Мирославу ещё надо было заслужить.
– Да, я тоже не ожидал, честно говоря, – признался Данилин, обходя возвышение с двумя аппаратами, возраст которых по крайней мере превосходил одиннадцать тысяч лет. Примерно столько времени утекло с тех пор, как Гиперборея утонула в водах океана, а её конкурент, названный людьми Атлантидой, превратился в ледяной континент Антарктиду.
– Найти терминал, – продолжал Андрей, – это невероятная удача! Я об этом и не мечтал.
– Точно! – не сдержался Кожухин. – Мы теперь сможем до полюса добраться.
Данилин и Наталья с одинаковым интересом посмотрели на него. Мирослав смутился.
– Что вы на меня так смотрите? Если виманы исправны, мы и в самом деле долетим на них до полюса, практически до Гипербореи.
Данилин невольно улыбнулся.
– Интересное предложение.
– У него крыша поехала! – сердито сказала Наталья. – Сначала в шахту сиганул без страховки, теперь предлагает утонуть.
– Почему утонуть? – возразил Мирослав. – Вода ушла, тоннель, вон он, большой и просторный, можно рискнуть.
– А если мы нарвёмся на ловушку? Думаешь, строители оставили терминал и тоннели без охраны?
– Проверим.
– Для этого нужна серьёзная подготовка.
– Раз уж мы здесь, почему бы не попытаться?
– Я же сказала – у него башню сорвало!
– В таких случаях хорошо линкору, – серьёзно сказал Данилин.
Спорщики посмотрели на него с недоумением.
– Если линкору сорвёт башню, у него ещё останется две-три, – добавил Андрей.
Кожухин фыркнул.
– Жаль, что я не линкор. Давайте всё-таки попробуем, а?
– Погодите, надо сначала проверить, в рабочем ли они состоянии и есть ли в их аккумуляторах энергия.
– Ты действительно хочешь отправиться к полюсу? – нахмурилась девушка.
– К полюсу не к полюсу, а попытаться выбраться из-под земли надо. Не здесь, так в другом месте. Не возражаешь?
Данилин постучал костяшками пальцев по корпусу ближайшей виманы.
Раздался тонкий стеклянно-фарфоровый звон.
– Осторожнее! – вырвалось у Натальи. – Если они заговорены…
– Не похоже, магией не пахнет. Виманы оставлены специально, в надежде на то, что ими будут пользоваться. Они сухие и тёплые.
– На вид словно из стекла.
– Дотронься.
Наталья коснулась пальчиком обманчиво прозрачного корпуса летающей машины.
То же самое сделал и Мирослав.
– Действительно, тёплая. Интересно, на каком принципе работают их аккумуляторы, что не разряжаются тысячи лет?
– Скорее всего об аккумуляторах речь не идёт. Древние знали способы добычи энергии из вакуума.
– Но эта штука закрыта. Как мы туда влезем?
– Пока не знаю.
Данилин ещё раз обошёл виману, высота которой в самой сердцевине достигала трёх метров. Попытался мысленным взором проникнуть внутрь аппарата, но не смог. Вимана не была заколдована, на ней не лежала печать «чёрного тумана недоступности», однако всё же какую-то скрытую сторожевую систему имела.
– Помочь? – подошла Наталья.
– Слово знаешь? – усмехнулся Андрей.
– Не знаю, но все древние машины имели мысленно-волевое управление и такие же ключи.
– Откуда тебе это известно?
– От учителя.
– Кто же был твоим учителем?
– Лесобор, он живёт в Магадане. А до него – Гостомысл.
Данилин с уважением посмотрел на девушку.
– Сам Владыко?
– Тогда он ещё не был Белым волхвом.
– Я тебя понял. Что ж, давай попробуем договориться со сторожем виманы на мысленном уровне.
– Я с вами, – предложил Кожухин, услышав, о чём идёт речь.
– Присоединяйся.
Они замолчали, настраиваясь каждый по-своему на поиски кода, с помощью которого открывался летательный аппарат. И свершилось чудо! Буквально через несколько секунд после начала «мозгового штурма» что-то звонко щёлкнуло, по борту виманы пробежала тонкая ломаная линия, и вниз, к подножию аппарата, опустился ковшеобразный пандус.
– Трап! – ошеломлённо проговорила Наталья. Несмотря на показную уверенность, в душе она сомневалась, что им удастся открыть древнюю машину.
– Подумаешь, обыкновенный ментальный блокератор, – небрежно бросил Кожухин, собираясь первым подняться на борт виманы. – Такие и у нас уже делают.
Данилин остановил его:
– Не спеши в пекло поперёк батьки. Постойте здесь, я позову.
Он снова напряг экстрасенсорику, сканируя видимое пространство внутри машины: тамбур, какие-то перегородки, аппараты, коридорчик и центральный купол главной кабины. Начал осторожно подниматься по матово-жёлтому шершавому языку трапа.
В тамбуре можно было стоять, только согнувшись. Очевидно, предназначалась вимана для низкорослых людей. Или для лемуров, пришла убеждающая мысль. До Гипербореи и её визави-оппонента на Земле царствовала Лемурия.
– Ну, что? – окликнул его нетерпеливый геофизик.
Данилин двинулся дальше, дотронулся до овальной, склёпанной с виду из чисто золотых кругляшей дверцы, и та беззвучно скользнула вбок, открывая проход внутрь аппарата. Вспыхнули неярким жёлтым светом запрятанные в толще стен светильники. Аппаратура виманы вела себя так, будто машина была недавно спущена со стапелей завода. Это говорило об её энергетической независимости, а главное – о рабочем состоянии, которое поддерживалось некими компьютерными системами жизнеобеспечения.
Конечно, вряд ли древние строители этих технических устройств знали, что такое компьютеры, но устройства обработки информации, контроля и управления были и у них.
Выпукло-вогнутые волнистые стенки, выступающие из них жилы, напоминающие вены на руках человека, ниши, фасетчатые тарелки в потолке, и почти всё – из золота, если верить ощущениям.
Данилин постучал ногтем пальца по стене, колупнул. Нет, не золото, какой-то пластик или композит. Но похоже здорово.
Коридорчик привёл к новой овальной дверце.
Вот и кабина управления.
Андрей вежливо постучался, добавил мысленно: сим-сим, откройся!
Дверца послушно убралась в стену.
В кабине виманы вспыхнул свет, такой же неяркий, жёлтый, не сильно приятный для глаз, как и в тамбуре.
Данилин, не обнаружив источников опасности, вошёл.
Купол, два метра в высоту, три в диаметре. Стены мозаичные, из тех же «золотых» выпуклых кругляшей. Выступающие «вены», собирающиеся на потолке в единый «нервный» узор. Ниши и выпуклости. Пол абсолютно белый и жидкий с виду, как пролитое молоко. Четыре небольших сиденья из какого-то полупрозрачного, с красной искрой материала. Явно сделаны для детей.
Или опять же – для лемуров, подумал Данилин. Интересно, кому понадобилось в этом терминале хранить «лемуриную» технику?
Впрочем, вопрос излишен. Что сохранилось, то и сохранилось. После той страшной войны между Гипербореей и Атлантидой, в результате которой даже полюса сместились на девяносто градусов, вообще удивительно, что хоть что-то сохранилось. Сеть тоннелей уберегли предки, они же строили и терминалы для уцелевшей техники, в надежде что она когда-нибудь пригодится потомкам. Пригодилась, однако.
– Ух, ты! – возник за спиной Андрея Кожухин. – Какая необычная архитектура!
– Я же просил подождать, – рассердился Данилин.
– Я его не пускала, – появилась Наталья.
Андрей оглядел нервные лица обоих, засмеялся, махнул рукой.
– Ладно, проходите, тут безопасно.
Геофизик и лётчица начали с любопытством осматриваться.
Данилин же напряг свой «биолокатор», пытаясь определить, каким образом управлялась вимана. Он не раз летал на энлоиде Махаевски, представлявшем такой же аппарат, но тот был доделан современными специалистами, поэтому имел нечто напоминающее пульт управления и вертолётный джойстик. Здесь же ничего этого не было, и только усложнённые контуры одного из сидений подсказывали, что оно является креслом пилота.
– В этой машине летали карлики, – заявил Кожухин. – Или африканские пигмеи.
Данилин не ответил, с трудом уместился на пилотском месте, разглядывая его утолщённые подлокотники со щетиной «усов» и наплывы на гнутых ножках.
– Магико? – полюбопытствовала Наталья, наблюдая за ним. Под этим термином она понимала магическое оперирование.
– Наверняка психоэнергетика, мысленно-волевое управление. Надеюсь, древний компьютер откликнется на мои мысли.
Данилин сосредоточился на вхождении в «нервно-компьютерную» сеть кресла и аппарата в целом. В голове расцвела «роза» непривычных ощущений. Все предметы в кабине стали восприниматься как узлы какой-то иной геометрии, пропорции собственных рук и ног исказились. Сиденье под ним превратилось – для части сознания – в седло, руки «погрузились» в подлокотники, которые в свою очередь стали казаться «рукоятями торпедных аппаратов».
Он мысленно потянул за одну «рукоять».
Вимана в течение двух секунд убрала трап, закрыла люки и подпрыгнула вверх, едва не врезавшись верхним куполом в потолок пещеры.
Кожухин и Наталья охнули, повалились друг на друга.
– Извините, – пробормотал Андрей, – защиты от дурака эта машина не имеет.
– Ты научился управлять ею? – жадно спросил Мирослав.
– Ещё нет, только учусь. Сядьте в креслица.
Наталья пристроилась на левом сиденье, Кожухин на правом.
– Хочешь, мы присоединимся в мысленном диапазоне?
– Пока не надо.
Данилин «подкрутил» левую «рукоять».
Воздух в кабине загустел. Тело на мгновение потеряло вес.
Мирослав и Наталья с одинаковым испугом вцепились в подлокотники. Всем показалось, что вимана начала падать, хотя она по-прежнему висела в воздухе.
Андрей понял, что он включил устройство нейтрализации инерции и тяготения.
– Прошу прощения, о нас начали заботиться.
– Что это было?
– Эта техника использует гасители инерции.
Андрей «пошевелил» правой «рукоятью».
Стены кабины почти полностью исчезли.
– Блин! – восхитился Мирослав.
– Поехали, – весело сказал Данилин.
Вимана прыгнула в угол пещеры.
При этом пассажиры ничего не почувствовали, словно законы инерции их не касались. Впечатление было такое, будто они находились в объёме виртуальной игры, воздействующей на игроков только визуально.
– Блин! – повторил Кожухин восторженно и нервно.
Вимана прыгнула назад: Данилин испытывал возможности управляющей системы. Затем аппарат плавно облетел оставшуюся виману и скользнул в отверстие тоннеля, уходившего по версии людей на север, к утонувшему архипелагу островов Гипербореи.
Какое-то время Данилин экспериментировал с управлением, мысленно разворачивая «рукояти газа» в разные стороны, пока не добился понимания со стороны местной автоматики. После чего начал постепенно увеличивать скорость аппарата, включил прожектор – у виманы был внешний источник света, и повеселел окончательно.
Сначала он решил просто добраться до ближайшего выхода из системы тоннелей, однако почувствовал мальчишеский азарт и сменил приоритеты: захотелось, как и предлагал геофизик, добраться до полюса. Или хотя бы до первой непреодолимой преграды.
– Как настроение, путешественники?
– Классное! – доложил Кожухин. – Я даже представить не мог, что буду летать на «тарелке» и разгуливать под землёй. А можно мне поуправлять этой штуковиной?
– Не сейчас.
– Почему не сейчас? – разочаровался Мирослав. – Потому что у меня нет прав?
– Семи пядей во лбу, – пошутила Наталья.
– А у него есть?
– Компьютер виманы подстраивается под пилота, – попыталась успокоить геофизика Наталья. – Зачем же нам перенастраивать контур управления?
– Он должен подстраиваться быстро и под любого человека. Если Андрей смог, то и я смогу.
Вимана внезапно начала сбрасывать скорость, затормозила, хотя Данилин не давал такой команды.
Наталья почувствовала заминку.
– Погаси свет.
Данилин «шевельнул» левой «рукоятью».
Прожектор виманы погас. Со всех сторон в кабину хлынула темнота. Однако впереди по ходу движения проявилось колечко розоватого свечения, вызывающее неприятные ассоциации.
Данилин напряг зрение.
В ста метрах от них светились стены тоннеля. Именно на этот феномен и отреагировал «компьютер» аппарата, имевший какие-то свои резоны.
– Где мы? – спросила Наталья.
Андрей понял.
– По моим подсчётам пролетели под Чукотским морем.
– Будем двигаться дальше?
– Развилок мы пока не пересекали. Доберёмся до ближайшей – сориентируемся, что делать дальше.
– Вимана не хочет лететь?
– Нет, она управляется. – Данилин мысленно «надавил на педаль газа», и вимана послушно скользнула вперёд на пару метров. – Но ведь не зря же что-то её остановило?
– Давай вылезем, пройдёмся пешком, посмотрим.
Андрей подумал.
– Слишком рискованно. Попробуем проползти в то колечко тихонько как мышка.
Вимана медленно двинулась в глубь тоннеля.
Прожектор Данилин включать не стал, обострившееся экстрасенсорное зрение позволяло ему отчётливо видеть каждую складку на полу и на стенах тоннеля.
Колечко света приблизилось. Теперь стало видно, что оно представляет собой ажурную толстую плёнку, похожую на слой плесени. И чем ближе к ней подходила лемуриная машина, тем больше Данилину не хотелось преодолевать эту невинную с виду поросль.
Аппарат остановился.
Мирослав поёжился, хмыкнул.
– Да, неприятный лишайничек.
– Это закло, – негромко проговорила Наталья. – Остатки магической ловушки, сильно подпорченной водой Опухоли. В нормальном состоянии наговоры не видны. Надо её каким-то образом разрядить.
– Давайте устроим мозговой штурм, – предложил Кожухин. – Открыли же мы виману? Может, и сейчас получится.
Данилин помолчал.
– В принципе, почему бы и нет? Настройтесь на преодоление психофизического барьера. Я не знаю этого закло, з а п а х незнакомый, поэтому воздействовать он может на каждого по-разному.
– А если оттуда выбежит какой-нибудь призрак? – ухмыльнулся Кожухин. – Чем мы его встретим? Кстати, на вимане имеется оружие?
– Оружие в этом случае не поможет, – осуждающе качнула головой Наталья. – Против магии работает только встречная магия.
– Вот вы всё о магии, да о магии, а объяснить толком, что это такое, не удосужились.
– Магия – просто другая физика, о которой люди не имеют никакого представления, кроме мифического.
– Всё не так просто, – задумчиво сказал Данилин. – После глобальной катастрофы, случившейся около одиннадцати тысяч лет назад…
– Ты имеешь в виду Всемирный потоп?
– Потопов на Земле было много, хотя все они только следствие более значимых физических явлений, по большей части созданных искусственным путём. После той катастрофы люди забыли о своих божественных способностях, и это великое счастье, потому что, владей мы магией так же, как наши предки, давно разнесли бы планету в щебень. На этом дискуссии в сторону, начинаем… э-э, мозговой штурм.
В кабине виманы воцарилась тишина.
Данилин сосредоточился на «запахе гнили», исходящем от светящейся плесени на стенах тоннеля.
Цвет её в сознании стал меняться, стал грязно-коричневым. Плесень задымилась струйками красноватых испарений. Эти струйки начали собираться в туманные воздушные шарики, внутри которых проклюнулись и стали расти самые настоящие глаза! Не человеческие, а скорее кошачьи, с вертикальным зрачком.
– Ох, ты! – вздрогнул Кожухин. – Пошла вон, тварь!
Светящиеся глаза (Данилин понимал, что таким воспринимает воздействие плесени на мозг его воображение) распахнулись шире после вскрика геофизика… и лопнули!
Плесень начала меркнуть.
Данилин вдруг ощутил облегчение, будто в кабине подул сквознячок свежего воздуха.
Наталья глубоко вздохнула.
Их глаза встретились.
Он кивнул, внимательно глянул на побледневшее лицо Мирослава. Тот виновато шмыгнул носом, криво улыбнулся.
– Вот зараза, а?
– Что тебе померещилось?
– Морда страшная, – признался Кожухин. – Клыкастая, с тремя глазами.
– Прямо с тремя? – улыбнулась лётчица.
– Может, и с четырьмя, я не запомнил.
– И что ты сделал?
– Врезал ей… мысленно.
Наталья снова посмотрела на Данилина, продолжавшего изучать лицо геофизика.
– Похоже, он в несознанке оперирует…
– Очень богатым экстрапотенциалом. Люди с таким экзо рождаются крайне редко.
– Вы о чём? – пробормотал Мирослав.
– О своём, о женском, – улыбнулась лётчица. – Мне, к примеру, померещились выползающие из щелей змеи.
– Мне глаза, – признался Андрей, – внутри светящихся шариков. Однако поздравляю, милые мои, похоже, мы разрядили ловушку.
Вимана «на цыпочках» двинулась вперёд.
Тоннель уже не светился, пришлось включать прожектор.
Никаких следов плесени на стенах не осталось, если не считать следами многочисленные ямки и поры. «Испорченное» заклинание, предназначенное не пропустить чужаков в подземный мир, разрушилось окончательно. Можно было лететь дальше.
– Мы его и в самом деле задавили, – сказала Наталья с долей удивления в голосе.
– Без меня вы бы не справились, – выпятил грудь Мирослав.
– Может быть, – согласился Данилин.
– Теперь-то дашь порулить?
Наталья хотела осадить молодого человека, но Данилин неожиданно уступил:
– А попробуй. Кто знает, на чём и как нам придётся возвращаться? Садись, устраивайся покомфортней и думай о машине как пилот.
– Разберусь. – Кожухин сел на его место, нервно облизнул губы, красный от волнения.
– Локти на подлокотники.
– Сам знаю.
– А если мы наткнёмся ещё на одно закло? – поинтересовалась девушка.
– Вимана остановится, – уверенно сказал Данилин. – Её автоматика каким-то образом чувствует заряженные магией объекты.
Вимана дёрнулась вперёд, как стрела из лука. И так же резко остановилась.
К счастью, система гашения инерции продолжала работать, и пассажиры в кабине рывка не почувствовали.
– Осторожнее, – посоветовал Данилин, – полегче «нажимай на педали».
– Он со мной разговаривает, – ошеломлённо сказал Мирослав.
– Что значит – разговаривает?
– Я слышу речь… странное ощущение… слов не понимаю, а смысл понимаю.
Вимана дёрнулась ещё раз, теперь уже назад.
– Вот! Он меня тоже понял.
– Кто? – удивлённо оглянулась на Данилина Наталья.
– Машинный комп… теперь понятно, что надо делать… держитесь!
Вимана устремилась в глубь тоннеля с нарастающей скоростью.
Лётчица и Данилин переглянулись. В глазах девушки стоял вопрос, и Андрей ответил на него кивком. Он уже понял, что геофизик действительно обладает экстрасенсорным запасом, и этот запас начал просыпаться в нужные моменты.
– Не ожидала, – почти неслышно прошептала Наталья.
– Я тоже, – успокоил её Данилин. – Надеюсь, это нам поможет в дальнейшем.
– Всё будет «ок»! – улыбнулся Мирослав, отдаваясь неиспытанному ранее ощущению владения сильной и быстрой машиной. – Через полчаса будем на полюсе!
– Ну-ну, не разгоняйся, – строго сказал Данилин. – Остановишься на первом же перекрёстке. Я ещё не решил, нужен нам полюс или нет.
– Ладно, как скажешь. Хотя ты вроде был не против.
– Без комментариев, пожалуйста.
– Слушаюсь, кэп!
Вимана ещё больше увеличила скорость, так, что стены тоннеля слились в сплошные коричнево-чёрные полосы.
Данилин кое-как пристроился на полу, справа от пилотского сиденья, и, уверовав в хорошую реакцию системы безопасности аппарата, позволил себе слегка расслабиться.
Наталья села на стульчик слева, продолжая всматриваться в наплывающее чёрное пятно подземных недр.
Мелькнуло и пропало бочкообразное расширение тоннеля.
Затем точно такие же полости, то короткие, то длинные, пошли сплошным потоком.
– Притормози-ка, – попросил Данилин.
– Это газовые интрузии, – сказал Кожухин весело. – Возможно, тоннель проложен под бывшими вулканами.
– Притормози.
Вимана замедлила скорость, выплыла в очередное желудкообразное расширение и замерла посредине.
Пещера длиной около полусотни метров и диаметром около двадцати имела форму овального мешка с бугристыми неровными стенами, которые сверкали так, будто были усеяны бриллиантами.
– Как красиво! – прошептала Наталья.
– Серые кристаллы – это фенакит, – уверенно определил Мирослав. – Наверно, здесь много бериллия. Белые, полупрозрачные кристаллы – горный хрусталь, золотистые с белым – миллерит. Кстати, очень редкий минерал.
– Я думала – это алмазы, – разочаровалась девушка.
– Может, и алмазы есть. Хотите, вылезем и посмотрим.
– Не стоит рисковать, – отрезал Данилин. – Мы не знаем состава воздуха, вдруг здесь ядовитые газы, сернистый ангидрид, ещё какая дрянь?
– Я могу дыхнуть и назад.
– Нет, я сказал! Давайте решать, путешественники, куда направляться дальше. По моим подсчётам мы пролетели около тысячи километров и не встретили ни одного пересечения с другим тоннелем. До полюса осталось не меньше.
– Я бы вернулась, – передёрнула плечами Наталья.
– Надо лететь дальше, – безапелляционно возразил Мирослав. – Доберёмся до полюса, до развилки или до узла, где встречаются все тоннели, и выберем нужный.
– Как у тебя всё просто получается.
– А чего мучиться зря?
Оба посмотрели на Данилина.
Он кинул взгляд на сверкающие бархатно-кристаллические стены пещеры, помедлил. Как и Наталье, ему очень хотелось повернуть обратно. Однако он задавил эту трусливую мысль.
– Курс на север!
– Ура! – возликовал Кожухин.
Вимана молнией рванулась в чёрное устье тоннеля в конце пещеры.
