Тени Бездн
Благодаря каждодневным занятиям с формами Варя начала проявлять в себе качества, о которых раньше никогда не задумывалась.
Во-первых, она стала гораздо увереннее, осторожнее и терпеливее.
Во-вторых, её перестала пугать перспектива вечного ухаживания за телами Прохора и Юстины.
Формотранс давался ей нелегко, однако в конце концов процесс удалось взять под контроль, и она стала без обычного волнения изменять форму простых предметов, легко проходя формоспектры ножа, вилки, ложки или заколки для волос. С более громоздкими и сложными объектами у неё случались неудачи, хотя и к ним она стала относиться спокойнее. Если стул в столовой так и не вернул первоначальную форму, распавшись на несколько кучек острых планок, треугольных в сечении, то зеркало в прихожей после долгих мучений приобрело прежний овал, хотя и перестало отражать свет.
Ещё труднее давались жене Данимира опыты с живыми существами. Последний случай — с попыткой «отформатировать» гнездо ос, поселившихся под стрехой сарайчика, вообще едва не отбил у неё охоту трансформировать живое.
Случилось это на второй день после путешествия Данимира к своему сорок четвёртому «брату» Даныбаю.
Сначала Варя, настроенная решительно, легко превратила пенёк от спиленной сосны у дальней границы участка в пучок прутьев и обратно в пень, хотя уже гранёный, не круглый. Кора на пне при этом рассыпалась в труху.
Данимир хотел было предложить супруге потренироваться на залетевшей в сад пичуге с зеленоватым брюшком, но Варя сама нашла цель — гнездо ос. Он попробовал её отговорить, помня свой опыт с пчёлами, однако она настояла на своём.
Погода стояла пасмурная, облака закрыли небосвод, подул холодный ветерок, и осы вылетали из своего сетчато-пузырчатого домика редко.
— Ладно, давай, — уступил он умоляющему взгляду Варвары. — Главное — не тушуйся и не забывай про концентрацию.
— Ты мне это каждый раз говоришь, — сердито заметила жена.
— Так я ж за ради порядку, — оправдался он.
Варя тряхнула роскошными льняными волосами, погрозила ему пальчиком.
— За порядок на этой территории отвечаю я.
— Слушаюсь! — вытянулся он, бросая к виску два пальца. — Товаришч енерал!
Варя, затянутая в джинсовый костюмчик по причине похолодания, направила на стреху сарайчика руку с эргионом, зажатым в кулаке. Лицо её стало строгим, словно она собиралась высказать мнение, идущее вразрез с мнением мужа.
День выдался сумрачным, поэтому импульс формотранса не был виден (обычно это было заметно по лёгкому струению воздуха), однако нависший угол крыши сарайчика и вместе с ним мешочек осиного гнезда изменили форму.
Угол приобрёл совершенные пирамидальные очертания.
Осиное гнездо побелело и превратилось в длинную гранёную сосульку, оторвавшуюся от крыши и упавшую на песчаную дорожку под стеной сарайчика. От удара мешочек порвался, и из прорехи начали вылезать хозяева. Но уже не осы. Точнее, осы, но изменившие форму, превратившиеся в жёлто-серых кузнечиков с двумя парами крыльев.
Кузнечики начали расползаться по земле, некоторые попытались взлететь, один из них торпедой понёсся на Варю, она вскрикнула, замахала руками, сбила странное насекомое в траву.
— Успокойся, трусиха, — засмеялся Данимир, хватая жену за руки. — Он не специально.
— Не люблю ос, — пробормотала побледневшая «колдунья».
— Я и пчёл не сильно жалую, — поддержал он её. — И вообще всех чешуекрылых и с жалами. Сама выбрала их жилище.
— Я думала про их гнездо… а не про них. Они расползаются…
— Возьми мысленно в фокус трансформации всё это место, никуда они не денутся.
Варя собралась с духом, толкнула рукой с эргионом воздух.
Едва заметное колебание облачком обняло часть дорожки, траву и осиный кокон, из которого продолжали выползать осы-кузнечики. Взлететь смогли лишь отдельные экземпляры, остальные, похоже, находились в шоке.
Новая трансформация превратила изменённых ос в длинные полосатые палочки со множеством маленьких крылышек. Новый вид насекомых вообще летать не мог, да и ползать тоже, для этого крохотные лапки, превращавшие их в сороконожек, приспособлены не были.
Данимир нагнулся, разглядывая странных насекомых, покачал головой.
— Японский бог! Я трансформировал пчёл, они вроде бы родственники с осами, но в таких многоножек не превращались. Зато у всех остались жала, видишь?
— Отойди, надо же закончить опыт.
Третий формоимпульс превратил ос-многоножек в единое существо, напоминающее ежа и футбольный мяч. У него было множество лапок, не меньшее количество глаз и столько же полупрозрачных игольчатых крылышек. Существо замерло на несколько мгновений, потом зашевелило всеми своими конечностями и покатилось к Варе, на лице которой отразилось отвращение.
— Мама! — взвизгнула она.
— Вот это ёжик! — восхитился Данимир. — У меня пчелиный рой превратился в дикобраза, причём иглами были жала, представляешь?
— Нет! Он… оно… ползёт к нам!
— Крути спектр до конца.
— Не хочу.
— Почему?
— Противно.
— Ладно, это аргумент, смотри.
Не вынимая свой эргион из кармана (пользоваться им как дополнительным органом тела вошло в привычку), Данимир «выстрелил» по удивительному ежастому мячу алгоритмом формотранса.
Шар скачком вырос в размерах и стал ажурным, хотя сохранил форму и все детали: глазки, лапки, крылышки и жала.
— Вот те раз! — озадаченно проговорил Данимир.
Варя рассмеялась.
— Из тебя тоже колдун никудышный.
— Я думал, что ты уже дошла до конца спектра. Получается, что каждое живое существо, будь он хоть мышью, хоть насекомым, имеет индивидуальный спектр. Во всяком случае, пчёлы трансформируются иначе, нежели осы. Это даже интересно.
Следующий «формовыстрел» превратил осиный шар в кучу мелких насекомых с длинным — до пяти сантиметров — брюшком.
Приглядевшись, Данимир понял, что каждое брюшко на самом деле представляет собой жало.
— Ни фига себе иголочки!
Осы, больше похожие на жёлто-полосатых комаров, начали разлетаться. Причём взлетали они хотя и медленно, с трудом, но все как одна направились к экспериментаторам.
Варя инстинктивно спряталась за спину мужа.
Данимир начал отмахиваться, получил укус и вспомнил об эргионе.
Куча ос-комаров вскипела, превращаясь в тучу мошек с длинными брюшками, а затем и вовсе растеклась дымными струями, которые на самом деле представляли собой скопления ещё более мелких насекомых, величиной с пылинку. Эти скопления осели на траву, на песок и кусты слоем «золы», исчезли.
Варя облегчённо выпрямилась.
— Жуть! Никогда больше не буду связываться с осами!
— А с муравьями?
— И с муравьями тоже, вообще с насекомыми. Хорошо, что они нас не тронули.
Данимир покосился на свою руку, начинавшую опухать в месте укуса «осы-комара», спрятал за спину.
— Пошли-ка домой, я обещал Данияру, что приду к нему посовещаться. Надо решить, кто из нас пойдёт к сорок четвёртому.
— Надо было сразу это сделать, а не тренироваться, — поспешила к коттеджу Варя.
Но зайти к Саблину-второму Данимир не успел. Едва он собрался устроиться в гостиной для нырка в числомир-2, позвонил Валентин Дмитриевич, брат ДД:
— Доброе утро, Данимир Тимофеевич, мне нужно срочно встретиться с вами.
— Что-то случилось? — напрягся Данимир.
— Чрезвычайно важная информация. Брат сказал: перемирия не будет.
Мышцы живота сжались сами собой. Сказанное Валентином Дмитриевичем означало, что к нему «в гости» собирается брат — Дмитрий Дмитриевич и что у него появились сведения о противнике, который не оставил попытки захватить Прохоров Смирновых и с их помощью прорваться в Первомир.
— Я понял. Могу приехать к вам в «Марьин остров».
— Не надо, я сам приеду, у меня в Бийске есть дела.
— Хорошо, когда вас ждать?
— Буду через час, я уже еду.
Разговор оборвался.
Варя, вошедшая в этот момент в гостиную и услышавшая речь мужа, нахмурилась.
— Кого ждём?
— Валентина Дмитриевича.
— Какого… а… он будет один?
Данимир улыбнулся, расшифровав несложный с виду вопрос: жена имела в виду «гостя» из других числомиров. И хотя Дмитрий Дмитриевич жил в родном одиннадцатом числомире, он каким-то образом умел переселяться в психику брата, будучи в тысячах километров от него.
— Я успею испечь яблочный пирог?
— Наверно, успеешь. А я пока смотаюсь к «братцу», пусть и он поучаствует в беседе, не надо будет потом пересказывать содержание.
Данимир поднялся в спальню, сел рядом с неподвижным телом Прохора и без особых усилий нырнул в «струну не-пространства», соединявшую всех «родственников» Саблиных во всех числомирах.
Саблин-второй тренировал формотранс в горах вместе с женой Валерией, найдя пустынный уголок в окружении красивых скальных обнажений. Почуяв появление «гостя», он прервал занятие, махнул рукой жене.
— Подожди.
«Привет, колдун, — сказал Данимир сдержанно. — Надо же, как мы совпадаем с тобой по целеустремлениям. Я тоже только что занимался формотрансом с Варей».
«Что тут удивительного? Нас одна мама-вселенная родила, — ответил Данияр полушутливо. — Разве что папы разные».
«Красиво говоришь, братан! — засмеялся Данимир. — Философом становишься. У вас тихо?»
«Люди на турбазу начали прибывать разные, приходится следить за некоторыми, как за шпионами. Хорошо, я не один, Сергей Николаевич помогает».
«Волков? Как он тебе?»
«Надёжный мужик, с ним легко, понимает всё с полуслова. Уговорил приехать в Ергаки ещё двух своих знакомых, ветеранов спецназа, так что со мной тут теперь целый отряд. У тебя что нового?»
«Учу Варьку, она уже неплохо гонит по формоспектру простые вещи».
«Не пробовала работать по живому?»
«С живым потрудней, эмоции захлёстывают. Сегодня гнездо ос нашли, она попыталась его отформатировать, но неудачно, пришлось мне брать бразды правления в свои руки и загнать этих кусачих тварей в мошкару».
«Мы тоже учимся работать с живым. Муравейник распотрошили, пару змей, горного козла погоняли. Лерка тоже комплексует, жалко ей зверьё».
«Смотрите, чтобы вас не засекли во время занятий».
«Ребята подстраховывают. Костя в этом деле глухонемой, ничего у парня не получается, а Валик начинает входить в процесс. Может быть, тоже станет формонавтом. Давно был у сорок четвёртого?»
«Я, собственно, и хотел поговорить о походе. Надо продолжить учёбу Прохора. Но это чуть позже, через час ко мне приедет Валентин Дмитриевич, у него какие-то важные сведения».
«Один приедет?»
«Вряд ли, эту встречу скорее всего назначил ДД. Приходи через час, вместе послушаем новости. А потом решим, кто пойдёт к Даныбаю».
«Лады».
Данимир вернулся в тело, ответил на взгляд наблюдавшей за ним Вари успокаивающим жестом.
— Всё в порядке, пеки свой пирог.
Валентин Дмитриевич действительно прибыл минута в минуту, одетый в строгий тёмно-синий костюм с галстуком, будто собирался выступать на каком-то серьёзном симпоизуме.
— Как отдыхается? — спросил его у калитки Данимир, пропуская гостя в дом.
— Нормально, — густым баритоном, подчёркивающим солидность и основательность характера, ответил Валентин Дмитриевич. — Чистая вода, чистый воздух, тишина… я отвык от этого в городе, честно говоря.
В гостиную вошла Варя, поздоровалась. Гость сделал поклон, поцеловал ей ручку.
— Прошу прощения, что без цветов.
— Цветов здесь хватает, — улыбнулась Варвара. — Я пирог испекла, яблочный, приглашаю к столу.
— Позже, если не возражаете, — просительным тоном сказал брат ДД, глянув на часы. — Ко мне сейчас заявится…
И тотчас же взгляд Валентина Дмитриевича остановился, глаза остекленели на мгновение. Затем он ожил, закончил с усмешкой:
— Братец во числе, что уже и случилось. Ещё раз приветствую честную компанию. Говорите, у вас пирог яблочный? Не откажусь, давно не едал домашних пирогов. Думаю, они нам не помешают беседовать.
Прошли в столовую, сели за стол.
Айлууш, помогавшая Варе накрывать стол, незаметно выскользнула из столовой, и гость остался наедине с хозяевами.
Данимир сердито подумал, что «брат» опаздывает, но тот словно подслушал его мысли, пустив в голове «родича» «росток мысли»:
«Я здесь».
Гость попросил зелёного чаю.
Данимир поддержал его.
Варя тоже налила себе в чашку чаю, но за время беседы сделала лишь один глоток.
Попробовали пирогов, горячих, с румяной корочкой, волшебно пахнущих.
— Изумительно! — похвалил хозяйку Валентин Дмитриевич, вернее, Дмитрий Дмитриевич, завладевший сознанием брата. — Рассказывайте, как идут ваши переговоры с сорок четвёртым Прохором.
Данимир изложил суть контактов с Прохором-44.
— Мбали, — задумчиво повторил Валентин Дмитриевич, — понятно, это, наверно, наш Бали, Индонезия. Я там бывал как-то в бытность свою учёным секретарём. Ну и как вам тамошний Прохор?
— По-моему, нормальный мужик.
— Я кое-что выяснил о нём. Говорят, он классный специалист, востребован всеми структурами, хобби — построение числовых систем с высокой размерностью, пытается определить уровень физической реализации так называемых расслоенных реальностей. Он и ваше предложение принял потому, что увидел шанс довести расчёты до конца. Главное, чтобы он не бросил наше дело при первой же неудаче.
— Не бросит, — убеждённо заявил Данимир. — Мы помогли ему обрести душевное равновесие, а это дорогого стоит.
— Вы имеете в виду возвращение жены? — приподнял бровь собеседник, проявляя невиданную осведомлённость о деятельности Саблиных.
— Ну, да. Он привязан…
— Напрасно вы считаете эту привязку абсолютной. Сорок четвёртый Прохор человек импульсивный, увлекающийся, от него можно ожидать любого поступка.
— Мне он показался вполне… — Данимир пошевелил пальцами, подбирая сравнение, — адекватным, контактным… любознательным.
Валентин Дмитриевич пожал плечами.
— В принципе это ваш выбор, и он вполне может оказаться оправданным. Просто Прохор-44 должен знать о необратимых последствиях, — Валентин Дмитриевич добродушно усмехнулся, — поиска справедливости. Ищейки Владык на него ещё не выходили, но рано или поздно выйдут, и вы должны быть готовыми к его защите.
«Скажи ему, что с ним наш «братец», — заговорил в голове Данимира мыслеголос Саблина-2.
Данимир помедлил, ища достойный ответ, но гость и не собирался слушать его речь.
— Теперь о том, чего вы ещё не знаете. Моего информатора в двадцать втором превалитете… кстати, родственника Таглиба… убили. Служба безопасности Админа-22, к сожалению, работает из рук вон хорошо. Но Талар — так его звали — успел хакнуть секретный сервер Админа и сбросить мне информацию, в корне меняющую мою собственную парадигму. Я знаю, кто такие Владыки и где они обитают.
Стало тихо.
Варя замерла, превратившись в слух.
Данимир тоже замолчал. Молчал и Данияр, не зная, как реагировать на заявление гостя.
Валентин Дмитриевич посмотрел на хозяев, улыбнулся, из царедворца превращаясь в милого седого дедушку, начал пить чай мелкими глотками.
Данимир прокашлялся.
— И кто они… Владыки?
Валентин Дмитриевич промокнул губы салфеткой, откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
— Во-первых, как оказалось, каждая цивилизация в Галактике имеет своего Владыку. Пункт Пограничного Контроля, таким образом, является оперативным центром контроля всех цивилизаций Млечного Пути, а не только земного человечества. Я долго не мог понять, зачем Владыкам понадобилось размещать его в космосе, поближе к чёрной дыре в центре Галактики, но теперь понятно, что это общее решение всех Владык. Поэтому Глыба, то есть Передающий Приказы, рулит всеми операторами на галактических планетах, имеющих цивилизации.
— А мы его… по башке! — усмехнулся Данимир.
— Того Глыбы уже нет, там сейчас новый Передающий Приказы, чистой воды бегемот. Но идём дальше. Я считал, что Владыки двигают Администраторами как фигурами на шахматной доске, а те уже управляют Глыбой, который направляет в числомиры орды халдеев и рефаимов — Охотников, эмиссаров, агентов разного уровня. Всё не так.
Данимир подождал продолжения, хотя Данияр в голове спросил:
«А как?»
— Адмнистраторов не десятки, Администратор всего один. Но… — Валентин Дмитриевич сел прямо. — Это такая же трансперсональная линия, как моя, ваша или Прохора. Понимаете?
Данимир едва не уронил чайник, собираясь долить чаю.
— Вы… шутите?
— Не шучу, друг мой, всё так и есть. Я, старый дурак, считал, что Админы сидят чуть ли не в каждом превалитете, особенно в первой сотне миров, но оказалось, что эти деятели реализованы лишь в мирах отрицания — в двадцать втором, двести двадцать втором, в сто одиннадцатом, в две тысячи двести двадцать втором и так далее. То есть «родственники» главного Админа — двадцать второго — живут и в остальных числомирах, но проявились как Админы только…
— В мирах с негативными тенденциями, — закончил Данимир.
— Точно!
«Оба-на!» — пробормотал ошеломлённый Данияр.
Впрочем, Данимир был ошеломлён не меньше.
— Кажется, я понял. Прохор — математик тоже не во всех превалитетах…
— Абсолютно верно. И Админы являются Админами не во всех. Мало того, их родовая линия заканчивается где-то в Безднах… Владыкой! То есть Админы и Владыки — одна и та же сущность. То есть Админы становятся Владыками глубоко внизу… так глубоко, что даже я не знаю, что это за мир.
Валентин Дмитриевич кивнул, поощряя мыслительный процесс собеседника.
— Добавлю, на каждую цивилизацию в Галактике имеется свой Владыка. Землёй управляет во всех числомирах земной Владыка. Хотя я до сих пор не уверен, что это человек. Я пытался найти его мир, который должен быть устойчивым образованием, несмотря на гигантское число, формирующее его свойства, но пока безуспешно. Он где-то за десятизначными Капрекарами и прочими известными мне экзотами.
— Какого дьявола его не устраивает существующее положение вещей?
— Он — дитя мира без Бога, мира власти, построенного на беззаконии и насилии. Вся система Админов — Владык, обладающих огромными финансами, стремится к завоеванию вселенского господства любыми средствами. Ей нужен новый мировой порядок, допускающий любой всемирный тоталитарный режим. Но эта тема требует более серьёзного обсуждения, чем наши беседы.
Помолчали.
— Странно…
— Слушаю. Что вам показалось странным?
— Чем ниже опускаешься в Бездны, тем миры жиже… пардон. Я хотел сказать, тем меньше их плотность, да и энергетика у людей уменьшается.
— Жиже — хорошее определение, — улыбнулся Валентин Дмитриевич. — В своих походах я доходил до «облаков хаоса», как я их называю, числомиры там чрезвычайно зыбки и текучи, наша энергетика рвёт их в клочья.
— В клочья?! — поразилась Варя, поймала взгляд мужа, сконфузилась: — Извините…
— Именно в клочья, стоит только высунуться. Они, конечно, потом восстанавливаются, но в других комбинациях. Формы жизни там исключительно эфемерны. Я тоже думал: как же так? Не может человек «снизу» управлять человеком, живущим «вверху», а тем более в мирах, образованных первоцифрами. Однако оказалось, существуют исключения. «Родич» Админов, живущий в Безднах, диктует им всем свою волю как Владыка.
— Да, это… неожиданно.
— Зато даёт шанс найти этого деятеля и закрыть ему доступ в Первомиры. Получив эту информацию, я предпринял кое-какие шаги и поискал ближайшего к двадцать второму Админа. Им оказался только сто одиннадцатый.
— А кто Админ-22?
— Миллиардер Эблиссон.
«Спроси, а во втором нет его «родича»?» — поинтересовался Данияр.
Но Валентин Дмитриевич опередил собеседника.
— Ни в одном из Первомиров, от двойки до десятки, и даже в одиннадцатом превалитете Админов не обнаружено. Миллиардеров много, и один из них — в мире дуады — оказался «родственником» Эблиссона, однако он не формонавт и «братца» не знает.
— Почему вы так уверены?
— Потому что Творец Числовселенной поставил две мембраны — этические Законы: между Первомиром и миром двойки — раз, и между десятым числомиром и остальными превалитетами — два. Админ-22, по моим представлениям, принципиально не может перейти этот барьер и выйти в голове своего «родича» в мире-2. Поэтому он и пытается пробиться туда с помощью разного рода приспособлений.
— Узилище…
— Верно, сначала он сооружает тюрьму для «душ» в голове одного из Прохоров Смирновых…
— В голове Прохориила.
— Затем сооружает меркабу.
— Она у нас.
— Это прекрасно, но, по моим последним данным, во всех числомирах, подконтрольных Админам, строятся такие же меркабы. Понимаете, для чего?
— Наверно… чтобы… объединить усилия.
— Объединить энергопотоки, пройти в 2-мир, а потом в Первомир, чтобы изменить Божественные Законы.
В столовой снова установилась тишина.
— Боже мой! — прошептала Варя.
Валентин Дмитриевич благожелательно посмотрел на неё.
— Не пугайтесь, сударыня, мы этого не допустим.
— Минуту, — сказал Данимир, услышав мысленный вопрос Данияра. — Админ-22 пойдёт через своего «родича» во втором превалитете?
— Очевидно. Хотя пока он ему недоступен.
— А разве этот деятель… во втором числомире… не Админ-2?
— Нет, точно не Админ, возможно, он даже не подозревает о существовании целой цепочки «родственников».
— Но тогда… мы можем опередить… двадцать второго.
Валентин Дмитриевич одобрительно покивал. Его отточенный мозг математика воспринимал и обрабатывал информацию мгновенно.
— Хорошая идея, надо обдумать. Отсюда у нас три задачи: первая — нейтрализовать Админа-22, чтобы он не готовил вторжение, вторая — вывести из игры его «родственника» во втором превалитете, третья — взорвать к чертям собачьим Пункт Пограничного Контроля.
— Четыре, — качнул головой Данимир. — Даже пять.
— Что — пять?
— Пять задач. Четвёртая — замочить Владыку, где бы ни жил, и пятая — вернуть наших парней и девчонок, Прохоров и их жён.
— Этим можно заняться после решения первых трёх… четырёх.
— Этим мы будем заниматься в первую очередь.
Валентин Дмитриевич пожевал губами, изучая лицо Саблина-11, посмотрел на Варю, снова на Данимира.
— Что ж, вы, наверно, правы. Как говорила героиня старого-старого фильма: «Европа подождёт». Что обещает сорок четвёртый Прохор?
— Пока учится ходить по числомирам, его это увлекло.
— Не давайте ему рисковать без надобности, пусть сначала обретёт лёгкость в числодайвинге, а уж потом начинает погружения.
— По нашим подсказкам он собирается сделать пару глубоких походов, чтобы потом сделать погружение в Бездны. Кстати, к нему заходил Прохориил.
— Кто? — удивился Валентин Дмитриевич.
— Прохор-999. Предлагал совместную работу.
— Какую?
— Он не сообщил. А может быть, Прохор просто не запомнил, посчитав визит Прохориила сном.
Валентин Дмитриевич погрузился в размышления.
Данимир поймал взгляд жены, едва заметно качнул головой: не вмешивайся.
Гость вспомнил о хозяевах.
— Я бы поискал ещё и Прохориила.
— Пробовали уже, — отмахнулся Данимир. — Он либо где-то в бегах, либо выставил блок. Мы не смогли к нему пробиться.
— Интересно…
— Мы попытаемся ещё раз.
— Сообщите мне результат, но через Таглиба, не через брата. Не хочу им рисковать лишний раз, он в этом деле абсолютно посторонний человек.
Валентин Дмитриевич поднялся, поклонился Варе.
— Благодарствую за угощение, хозяюшка, надеюсь, когда-нибудь удастся ещё раз отведать ваш пирог. До связи, друзья, поторопитесь с подготовкой операций, времени в обрез. В двадцать втором превалитете я вам помогу, там у меня всё схвачено, несмотря на гибель информатора, а в других…
— Во втором брат уже подготовил команду.
— Удар будет опять нанесён по второму числомиру, готовьтесь серьёзно. Админ пошлёт туда не простых ищеек, а крутых профессионалов.
Данимир проводил гостя до калитки, подождал, пока джип «Ромео» уедет, вернулся в дом.
Данияр заговорил, как только машина увезла брата ДД:
«Офигительные новости! Прийти в себя не могу!»
— Я тоже, — проворчал Данимир, жестом показав жене, что поднимается в кабинет. — Надо срочно сообщить сорок четвёртому.
«Могу сбегать, я всё равно в подвешенном состоянии».
— Сбегай, поговори, объясни ситуацию. Захочет — потренируй Прохора».
«Ок».
В голове стало тихо и просторно: «брат» ушёл «вниз», к своему сорок четвёртому «родичу».
Данимир сел за стол, включил компьютер.
Вошла Варя, присела на стул сбоку.
— Он сообщил страшные вещи!
— Не страшней, чем всегда. — Данимир оторвался от экрана. — Ну, узнали мы, кто такие Админы и Владыки, что-то изменилось?
— Нет, но я подумала… мы всё равно здесь не отсидимся. Нас рано или поздно найдут.
— Пусть сначала найдут, мы их встретим. Но ДД прав, надо торопиться с подготовкой команды формонавтов. Владыки начинают новую атаку, а мы ещё не готовы.
— Что мы можем, сидя в Бийске?
— Я к вечеру разработаю план действий, начнём с Данияром искать соратников по всем превалитетам.
— А как с ними? — Варя посмотрела на стену кабинета, за которой располагалась спальня с лежащими друзьями.
— Если Прохор… сорок четвёртый… решится-таки нырнуть в Бездны — так, чтобы зацепить нашего Прохора хоть краешком сознания, мы его… их вытащим.
Варя помолчала, опустив голову, хрустнула пальцами.
— Мне… страшно!
Данимир обнял жену, нежно потёрся щекой о щеку.
— Ты не одна. Мы не одни. Пробьёмся!
— Правда?
Ответить он не успел, в голове объявился гость:
«Алярм, боец! Прохор-44 ушёл в самостоятельный числопоход и до сих пор не вернулся. А Даныбай обнаружил слежку!»
Данимир не сразу оценил сообщение.
— Япономама! Какого дьявола он попёрся один?!
«Ты меня спрашиваешь? Потом будем разбираться в его волюнтаризме, надо что-то делать!»
— Идём туда вместе, попробуем разрулить ситуацию.
«Давай».
Данимир повернулся к застывшей Варе.
— В сорок четвёртом заварилась каша, мы с Даном нырнём туда и…
— Поняла. Что делать мне?
— Ждать. Я обязательно вернусь!
Данимир уселся в кресло поудобней и взял в руки эргион.