Два часа они обходили гору, а точнее – пятигранную пирамиду, нижние откосы которой заплыли каменными осыпями и землей. Высота ее достигала не менее трех сотен метров, а ширина граней в основании – около полукилометра. Шли в надежде, что удастся найти более или менее удобный подъем, чтобы подобраться к дырам у самой вершины пирамиды. Остановились у расщелины, расколовшей земляные наносы.

– И шли они, солнцем палимы, – сказал Дмитрий, вытирая пот с шеи, достал флягу, постучал по ней пальцем. – Ешкин кот, пустая.

Северцев протянул ему свою.

– Что предлагаешь делать?

Храбров сделал глоток, хотел что-то сказать, но сверху в долину вдруг проскользнул звук – далекое стаккато вертолетных лопастей, и все трое превратились в слух, взявшись за оружие.

Звук пропал.

– Похоже, они высаживают очередной десант, – сказал Северцев.

– Кто – они?

– «Хранители пирамид».

– Присядем, ноги гудят.

Дмитрий нашел камень, сел, вытянув ноги, потом лег, раскинув руки и задрав ноги на камень.

Северцев сел рядом, прислонился спиной к холодному боку скалы.

Эльбай потоптался рядом, но садиться не стал.

– Ити смотрет.

Оба проводили его глазами.

– Подозрительный он какой-то, – сказал Дмитрий негромко. – Тебе не кажется? Чего-то боится, а все равно идет с нами.

– Духов боится, Хозяев Нижнего мира.

– Ты говорил о каких-то «хранителях пирамид».

Северцев отобрал у него флягу, отпил, завинтил крышку.

Температура воздуха в долине держалась около двенадцати градусов, но, во-первых, здесь было тихо, ветры долину не продували, а во-вторых, путешественники все время двигались, и им было жарко. В-третьих, вокруг Маяка сложилась странная возбуждающая атмосфера, поддерживающая их в напряжении. Что-то двигалось внутри горы, невидимое глазу, но ощущаемое как бесплотный вихрь турбины, и ни о чем другом думать не хотелось.

– Встретил я тут недавно, – начал Северцев нехотя, потом все-таки поведал собеседнику историю своего похода в Убсу-Нурскую котловину.

Дмитрий сел, в глазах его вспыхнул интерес.

– Странно…

– Что странно?

– Я тебе рассказывал о своем походе на Крайний Север.

– Год назад. Потом ты куда-то исчез.

– В Новую Зеландию летал, потом расскажу. Я не об этом. Просто удивительное сходство: ты нашел пирамиду, я – Рамль, ты встретил Катю, я – Иниру. И хотя они из разных контор, все равно совпадение слишком разительно. Тебе не кажется?

Северцев качнул головой:

– Разве что внешне. Хотя согласен, странное совпадение. Ты больше на Чукотку не ходил?

– В том-то и дело, что удалось потом добраться до Уэлькаля на вертолете с геологами, но ту крепость гиперборейскую мы так и не нашли. Думаю, попали в «кольцо духов».

– Ты имеешь в виду…

– Защитную линию древних объектов, наследия ориан-гиперборейцев и атлантов. Отводит глаза, хоть ты лопни. Кстати, и к этой горке я подобрался не с первого раза.

– Мы вроде бы дошли нормально. Хотя вертолет ходил кругами долго и рядом с долиной сесть не смог.

– Работает «кольцо» и тут. Просто тебе повезло, что проводник знает нужные тропы. С другой стороны, оно может быть нейтрализовано.

– Кем?

– Да ими, – махнул рукой Дмитрий на близкий склон вала, окольцовывающего пирамиду, – кем еще.

– Надо было проверить их карманы, узнали бы, какой структуре они принадлежат.

– Вряд ли они носят с собой документы. – Дмитрий сел. – Сам-то что предлагаешь делать? Ни альпинистского комплекта, ни простых линéй для страховки у нас нет.

– Так ведь задачу ставили – дойти, посмотреть, оценить и вернуться.

– Мне тоже.

– Как думаешь, зачем это понадобилось Вексельману?

– Да черт его знает! – с досадой сказал Дмитрий. – Странный мужик. – Он скривил губы. – Если только не «хранитель пирамид».

– «Хранители» в Москве не сидят, – задумчиво возразил Северцев. – Те знали, что охраняют и что собираются делать.

– Тогда он из другой конторы, из той, где твоя Катерина работает.

– Тоже не получается. Она была прекрасно осведомлена о пирамидах и о «хранителях».

– Чего гадать? Вернемся и спросим.

Северцев снова почувствовал дуновение холодного ветерка, встрепенулся.

Дмитрий сделал то же самое: оба владели хорошим запасом интуиции и ощущали изменения пси-полей в радиусе многих сотен метров.

– По ту сторону вала… – почти беззвучно выговорил Северцев.

– Десант, – так же тихо добавил Храбров.

– Попробуем свалить отсюда, здесь мы в ловушке.

– Давай, – согласился Дмитрий.

Они встали… и упали одновременно.

Пуля звучно ударила в скалу за мгновение до того, как прилетел звук выстрела.

Северцев откатился влево, Дмитрий вправо. Оба интуитивно определили местоположение стрелка и выстрелили по гребню вала.

Из расщелины суматошно выскочил Эльбай, упал, сообразив, что происходит.

– Тамма хот, однако. Мона ити.

Северцев повернул голову, встретил взгляд спутника.

– Рискнем?

– Что остается? Они нас перебьют тут как котят.

Оба выстрелили еще раз и метнулись в расщелину.

Эльбай остался лежать меж камнями.

– Прыгай! – приглушенно рявкнул Северцев.

– Я прикрыват, однако. Пуст сунусса.

– Убьют, дурак!

– А не дурака, однако. Эльбай догонит.

– Пошли, у него неплохая позиция, под прикрытием стен расщелины, – сказал Дмитрий. – Неизвестно, куда нас ход заведет, не пришлось бы возвращаться.

Северцев раздумывал несколько мгновений, раздувая ноздри, потом бросил Эльбаю гранатомет.

– Лупи, кого увидишь! Пользоваться умеешь?

– Догадасса.

– Жди, мы вернемся.

Храбров первым двинулся в глубь сужающейся расщелины. Ее глубина оказалась небольшой, всего метров десять, затем она сужалась настолько, что путешественникам пришлось протискиваться боком.

Северцев первым заметил, что стены расщелины ободраны каким-то инструментом. Несмотря на сгустившуюся тень, он видел проход хорошо.

– Дима.

– Вижу, – отозвался Храбров. – Но здесь нам не пройти. Твой чукча маленький, он просочился, а мы застрянем.

– Он эвенк.

– Какая разница? Я в два раза шире.

– Обрати внимание на стены. По-моему, здесь что-то вроде ступенек.

– Фонарь бы.

– Напряги зрение, ты раньше в полной темноте ориентировался.

– А здесь не получается, все время слезы на глаза наворачиваются.

Храбров посопел немного, ощупывая стены расщелины руками.

– Точно, ступеньки. Можно попробовать подняться.

За спиной Северцева раздалась стрельба.

Путешественники замерли.

– Убьют чукчу!

– Подожди. – Северцев метнулся назад, к выходу из расщелины.

Однако Эльбая на месте не оказалось. Куда он делся и в кого стрелял, понять было трудно.

Северцев вернулся.

– Нету.

– Убили?

– Нет, скорее всего убежал. Лезем.

Они начали подниматься вверх, упираясь носками ботинок в длинные горизонтальные борозды шириной всего в пять-шесть сантиметров.

Подъем длился недолго. На высоте восьми метров руки Дмитрия нащупали край стены, и он первым вылез на уступ, за которым темнело отверстие пещеры.

Северцев поднялся следом.

– Это еще не та дыра, что видна у вершины.

– До них нам не добраться, вертолет нужен. Или альпинистское снаряжение.

– Давай быстрей. Упремся в тупик, вернемся. Только будь осторожней, не наткнулись бы на сюрпризы.

Они послушали наступившую в долине тишину и один за другим полезли в полутораметровое горло пещеры, больше похожее на трещину в скале.

Однако вопреки ожиданиям узкий в самом начале проход вскоре стал расширяться, и они смогли выпрямиться. Оглянулись на смутно видимое пятно входа.

– Чисто, – сказал Дмитрий с удивлением. – Пыли нет.

Звуки голоса задребезжали эхом.

– Значит, проходом пользовались. Странно, что здесь нет поста охраны.

– Железом пахнет… и старой радиацией.

– Ты чуешь радиацию?

– Каждый человек чует, только не понимает. Меня научили различать ощущения.

– Сундаков?

– Не только. – Дмитрий огляделся, хмыкнул. – Волнуюсь я почему-то. Не зря нас пытались остановить.

– Я тоже так думаю. Теперь я пойду первым, прикрой спину.

Северцев, уже полностью адаптировавшийся к темноте, направился в глубину хода, ведущего в недра пирамиды. Мысль, что пирамида стоит здесь тысячи, а то и десятки тысяч лет, заставляла нервничать и будила воображение.

Ход превратился в широкий тоннель, уходящий, казалось, в бесконечность.

– Мы идем уже минут десять, – приглушенно заговорил Дмитрий. – Метров шестьсот прошли, давно должны были быть в центре пирамиды.

– Есть другие варианты?

Храбров промолчал.

Прошли еще около ста метров, еще сто и еще. Остановились, озадаченные необычным эффектом, прислушиваясь к гулкой тишине подземелья, ощущая ледяной холод стен.

– Вот свинство! Как ты себе это объясняешь? По моим ощущениям, мы уже должны были пересечь всю гору и выйти с другой стороны.

– Значит, работают какие-то пространственные эффекты. Вспомни свое прибытие: ты пропал три месяца назад, а для тебя прошло всего несколько дней.

– Неделя.

– Это не простая пирамида. Непонятно, почему Вексельман назвал ее Маяком, но ее назначение необычно. Никого внутри ее не хоронили. И вообще мне кажется, что тоннель нам только кажется.

Дмитрий фыркнул.

– Кажется, не кажется, ниточка завяжется. Но ощущения у меня почти такие же. Идем дальше?

Северцев зашагал вперед.

Продвинулись еще на двести метров.

Ход по-прежнему тянулся вдаль, прямой и широкий, как тоннель метро, и не собирался заканчиваться.

Северцев остановился.

– Чего-то мы не понимаем.

– Эмоции.

– Что?

– Мы воспринимаем этот коридор эмоционально, как обычный штрек или пещеру. А он заканчивается в центре горы. Должен заканчиваться! Значит, надо настроиться на конец.

Теперь фыркнул Северцев:

– Это ты хорошо сказал – про конец.

– Я имел в виду…

– Я понял. Давай на самом деле представим, что мы дошли.

– До чего?

– До кондиции. То есть до центра Маяка. Или что оно там собой представляет на самом деле.

– И что будет?

– Не знаю.

– Конкретное предложение.

– У тебя есть другое?

– Нет.

– А если ничего не получится?

Северцев подавил вспыхнувшее раздражение.

– Вернемся.

– Хорошо, давай попробуем. Каким ты видишь этот… центр?

– Договариваться не будем, пусть работает фантазия. Правильно представим – сработает.

Дмитрий поскреб макушку.

– Слишком все просто.

– Что – все?

– Слишком просто мы сюда проникли. Слишком легко охрана сдала нам эту штуковину. Слишком просто она обустроена. И так далее, и тому подобное.

– Предлагаешь не ставить эксперименты? Возвращаемся?

– Нет, возвращаться, не закончив дело, не в моем характере. К тому же я теперь не уверен, сможем ли мы вернуться. Давай испытаем твою идею.

Они замолчали, пытаясь нащупать «то, не знаю что», и настроиться на «выход в иное измерение».

У Северцева появилось ощущение, что он участвует в какой-то игре, что все делается понарошку, и стоит только крепко зажмуриться и открыть глаза – он окажется дома, у стола или на диване. Он даже улыбнулся сам себе, понимая, что никакой игры нет и все, что происходит, происходит в реальности. И все же, как говорил учитель? На самом деле в мире не семь чудес света, а гораздо больше. Просто мы привыкли к ним и порой даже не замечаем. Ну разве не чудо первое советское средство после бритья – газета? Или резинка для трусов? Или горячий пирожок с повидлом? Никогда не угадаешь, с какой стороны повидло вылезет. И бесплатная медицина – чудо. Граненый стакан в автомате с газировкой – тоже чудо. И знаете почему? Потому что их тогда не крали!

Северцев снова улыбнулся.

Пусть учитель рассуждал с сарказмом, и нынче пришли иные чудеса, главное в них – вера в сами чудеса. Неослабевающая с годами. Почему бы не поверить, что откроется дверь в пещеру с сокровищами? Сим-сим, откройся!

Он представил, что в воздухе проступает сияние, формируется в прямоугольник, дверь открывается…

Шумно выдохнул Дмитрий.

По тоннелю действительно разлилось сияние, выжигая мрак и стирая грубые полосы стен тоннеля, пола и потолка. Задрожав как мыльная пленка, стены исчезли.

Путешественники оказались в конусовидном зале со столбчатыми, образующими готический рисунок стенами. Там, где стены сходились, над центром зала, в его потолке была трехметровая дыра, переходящая в колодец. Зал был абсолютно пуст, но воздух в нем, светящийся как бы сам по себе, ощутимо вздрагивал и метался. В центре зала то и дело возникали призрачные жилы и струи, соединяющиеся на миг в световые объемы и фигуры немыслимой красоты, которые тут же рассасывались, исчезали.

– Мама родная! – произнес Дмитрий, озираясь. – Я уже где-то видел нечто подобное.

Северцев смолчал. Он ждал какой-то реакции необычного сооружения, но она – реакция – превзошла все его ожидания.

Захлопали крылья.

Оба подняли головы.

Из дыры в потолке спустилась огромная черно-белая птица, сделала круг над ними.

– Орлан! – тем же севшим голосом произнес Дмитрий. – И его я видел.

Птица проклекотала фразу на своем птичьем языке, словно поздоровалась, и села на нечто невидимое в центре зала, по-прежнему текучее и эфемерное.

Внезапно с тихим шелестом в стенах зала раскрылись дверцы, из них вышли какие-то люди, одетые по-разному, бородатые и бритые, с усами и без, но все массивные, широкоплечие и сильные. Они двинулись к попятившимся, вставшим спиной к спине путешественникам, держа в руках оружие – тоже разное, от лука со стрелами и копья до современных автоматов и каких-то сложных, изящных и хищных одновременно изделий.

– Ч-черт! – пробормотал Дмитрий. – Стрелять?

– Нет!

– Задавят!

– Без паники.

Бойцы разных эпох, в том числе – будущих, а только так можно было интерпретировать их наряды и оружие, подошли к путешественникам вплотную… и прошли сквозь них и сквозь друг друга, заструились дымком, растаяли.

– Д-долбаная техника! – с чувством сказал Дмитрий, опуская карабин. – Шизануться можно!

– Не надо.

– Сам не хочу.

– По-моему, мы запустили какой-то механизм воспроизведения исторической хроники пирамиды.

– К счастью.

– Только непонятно, зачем это хозяевам пирамиды.

– Этим воинам?

– Воины – не хозяева, просто фантомы.

– Понятное дело. – Дмитрий шагнул к центру зала, глядя на орлана. – Эй, а ты кто такой?

Птица на призрачном вспыхивающем постаменте, не имеющем определенных форм, растопырила крылья, отчетливо произнесла:

– Ори ан.

– Сам знаю, что ты орлан. Кто ты на самом деле?

– Думаешь, он тебя понимает? – хмыкнул Северцев.

– Такое впечатление, что да. Где твои хозяева?

Орлан потоптался на месте, то расправляя крылья, то складывая их к бокам, мигнул, внимательно разглядывая людей. Раскрыл клюв:

– Ори ан… отвлек-отвлек…

– Кого отвлек? – удивился Дмитрий, оглянулся на Северцева. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Он хочет нас предупредить, по-моему. Зябко мне.

Орлан поднял крылья, заорал: Отвли… отвли… ар-ра! – и взлетел.

В тот же миг грянул выстрел, пуля выбила из руки Дмитрия карабин.

Северцев запоздало упал, заученно перекатился, поднимая свой карабин.

Автоматная очередь легла прямо перед лицом, запорошив глаза пылью.

– Брось пушку! – проревел чей-то гундосый голос.

В проеме входа появились три фигуры: Эльбай в серо-белом северном костюме и двое мужчин в знакомых коричневых комбинезонах. Эльбай держал на мушке Дмитрия, остальные споро навели стволы автоматов на Северцева.

– Брось пушку! – повторил Эльбай своим специфическим гундосым голосом. – Убью твоего приятеля!

По-русски он заговорил теперь абсолютно без акцента.

Дмитрий покосился на Олега. Тот прикинул свои шансы, подумал, аккуратно положил карабин на холодный каменный пол зала, поднялся.

– Руки!

Он поднял руки.

– Однако, друг мой, ты прекрасный оратор. Авахов перестал бояться?

– Два шага назад! – Стволы штуцера глянули в лицо Северцеву.

Он отступил.

– Ты тоже!

Храбров помедлил, попятился.

– Ты же стрелял в них, нам помог.

– При достижении цели все средства хороши, – усмехнулся Северцев. – В том числе и ликвидация пары «шестерок».

– Цель только непонятна.

– Не догадался? Думаю, он тут не главный. Так ведь, друг Эльбай? Шаман ты наш завербованный? Или кто ты там на самом деле?

– Зачем тебе это знать, русский? – хладнокровно сказал Эльбай. – Меньше знаешь, лучше спишь.

– А у нас есть шанс дожить до сна?

Орлан, парящий в воздухе над центром зала, шумно захлопал крыльями.

– Убей его, – велел Эльбай.

Один из «комбинезонов» поднял автомат, раздалась очередь.

Однако птица невероятным образом извернулась, сделала вираж и унеслась к дыре в конусе потолка, исчезла. Лишь два перышка кружили в воздухе, медленно опускаясь на эфемерное струение световых жил в центре зала.

Что-то квакнуло.

Эльбай вытащил из-под воротника усик, придвинул к губам:

– Готово, босс.

– У него рация, – пробормотал Дмитрий. – А ведь он и меня провожал.

– Может быть, мы были им нужны вдвоем? – предположил Северцев вполголоса. – Поэтому и оказались здесь?

– Кому им?

– «Хранителям».

– Знаешь, я бы с удовольствием поставил точки на их лбах!

– Пулевые.

– Абсолютно верно.

– Заткнитесь оба! – бросил Эльбай. – Дургиндя эль дябдар!

– По-моему, он выругался.

– А еще интеллигент… тунгусский… ичиги надел.

Северцев засмеялся.

– Ай-яй-яй, нехоросо, друг мой, – продолжал Дмитрий насмешливо. – Разве тунгусы ругаются? А где ваше гостеприимство? Хлеб-соль, девушки?

Северцев на всякий случай приготовился к прыжку, понимая, что и Дмитрий готовится тоже, заведя разговор об уме, чести и совести малых народов Севера, а затем они оба нырнули в разные стороны на пол.

Эльбай выстрелил, попал Дмитрию в бедро.

Заработали автоматы «комбинезонов».

Пули заплясали по полу, пресекая попытку Северцева добраться до оружия. Он вскочил с поднятыми руками.

– Все, все, сдаемся! – Повернул голову к спутнику. – Ты в норме?

– В норме, – проговорил Дмитрий, морщась, держась за бедро. – В ногу, гад, попал! Хорошо стреляет, снайпер, наверно.

– Не дергайтесь, – посоветовал Эльбай равнодушно. – Я могу сдать вас и мертвыми.

– Кому?

– Мне, – сказал кто-то знакомым голосом, выходя из-за спин боевиков в комбинезонах. За ним выбрался шкафообразный парень в джинсовом костюме, с пистолетом-пулеметом в руке.

– Вексельман! – удивленно охнул Дмитрий.

– Дионисий Вересович, – глухо добавил не менее удивленный Северцев.

Человек, известный российской общественности как олигарх и меценат, скупщик раритетов и драгоценных картин, сделал шаг вперед, поклонился.

– Диноис, главный оператор Россиона, прошу любить и жаловать.

– Оператор чего?

– Российской системы геомодулей, то есть пирамид. Увы, вы оба подошли к нам настолько близко, а убрать вас так непросто, что мне пришлось разработать целый план вашей нейтрализации.

– Вот сволочь! – сказал Дмитрий по-детски растерянно.

Вексельман покачал пальцем:

– Осторожнее со словами, Дмитрий Олегович, может пострадать язык. Мы его просто вырвем. Мое терпение имеет пределы. Но до этого я хочу сделать вам деловое предложение.

– Да пошел ты!

– Спокойно, Дима, – сказал Северцев сквозь зубы.

– Разумный подход, Олег Николаевич, – кивнул Вексельман. – Итак, господа, у вас есть выбор: либо вы с нами, либо вас нет. Спецназовские штучки, обезьяньи прыжки и рукомашество не помогут. Искать вас никто не станет, я постарался, чтобы никто не узнал, куда вы направляетесь. Вопрос прямой и требует прямого ответа. Вас мы уже спрашивали, Олег Николаевич, но вы тогда, в Убсу-Нуре, повели себя недружелюбно. Итак?

– Я бы тебе отве… – начал снова Дмитрий, отнимая от бедра и разглядывая окровавленную ладонь.

– О чем речь? – перебил его Северцев. – Что вы предлагаете конкретно?

– Вы знаете, о чем идет речь. Человечество погрязло в войнах, играх, пьянстве, наркотиках, равнодушии к ближним, в бесстыдстве, садизме и мазохизме, терпеть это больше нельзя, дальше будет еще хуже. Мы предлагаем сбросить этот тип цивилизации с пути истории и создать новую.

– Сбросить все человечество? Так вас понимать?

– Оставим какое-то количество самых умных и деловых.

– «Золотой миллиард».

– Напрасно ерничаете, Олег Николаевич. Не миллиард, поменьше, пожалуй, не больше миллиона. И вас приглашаем. Такие люди нам нужны.

– Я уже слышал эти речи. Барбаросса говорил о том же, Гитлер мечтал создать «государство солнца», все последние американские президенты.

– Мы работаем вне наций и границ.

– Но ведь «сбросить» человечество – значит его уничтожить?

– Разумеется. А разве оно само себя не уничтожает все последние века? Что вас заботит при этом? Что исчезнут ваши друзья и родственники? Оставим, кого скажете.

– Спасибо за предложение, – скривил губы Дмитрий. – Это так благородно!

– Похоже, вы даже не понимаете, – сказал Северцев, – насколько омерзителен ваш амебный цинизм!

Лицо Вексельмана стало каменным.

– Надо полагать, вы отказываетесь?

Северцев и Храбров переглянулись.

– А не боитесь, – спросил Олег, – что нас будут искать?

– Я же сказал: никто не станет… – Главный оператор неведомого Россиона не договорил.

Из отверстия в потолке зала вырвались один за другим три орлана-белохвоста, кинулись на Эльбая и его подчиненных.

– Стреляйте! – заорал эвенк. – Убейте их! Откуда они взялись?!

Началась суета, стрельба, Вексельман тоже отвлекся, и Северцев понял, что судьба дает им шанс, который больше может не представиться. Он прыгнул к карабину, перекатился колесом, получил пулю в плечо, но успел-таки подхватить оружие.

Дмитрий сделал то же самое, несмотря на раненую ногу.

Через две секунды они готовы были стрелять.

Однако их опередили.

В общем гаме выстрелы были не слышны, но Эльбай и шкафообразный спутник Вексельмана, а затем люди в коричневых комбинезонах попадали на пол. Наступила тишина.

Вексельман, озираясь, отступил к стене, сунул руку за отворот серебристой куртки.

– Не стоит сопротивляться, господин Диноис, – раздался насмешливый женский голос, и в зал вошла невысокая стройная девушка, одетая в блестящий, обтягивающий фигуру костюмчик.

– Инира? – изумился Дмитрий.

– Катя? – не менее удивленно пробормотал Северцев, приподнимаясь.

Прежняя Катя, насколько ему помнилось, носила русую косу, у этой же симпатичной незнакомки была другая прическа – каштановые волосы до плеч, но это несомненно была Катя Вершинина.

До него вдруг дошло, что сказал Храбров.

– Инира?!

– Какая Катя? – посмотрел на него Дмитрий.

– Возьмите его, – махнула кому-то рукой Катя-Инира.

В зал вбежали молодые парни в таких же костюмах, держа в руках пистолеты с толстыми трубками стволов.

Вексельман выдернул из-под полы руку с таким же пистолетом, но кто-то из парней выстрелил первым, и Дионисий Вересович – Диноис, как он представился – выронил свое оружие, зажал левой рукой рану на правой.

Парни подхватили его под руки, вывели из зала.

Орланы перестали метаться по залу, уселись на бесформенное мерцающее нечто в центре зала, занялись чисткой перьев.

Северцев встал, почти не чувствуя боли в простреленном плече. Кровь пропитала куртку, и та заклеила рану.

– Катя? Или…

– Это все, что вас волнует, Олег Николаевич? – Девушка озабоченно глянула на браслет на руке, мурлыкнувший музыкальную гамму.

– Но ты же была… – начал Дмитрий, пытаясь встать, но оперся на раненую ногу, сморщился и сел, – вы же…

– Инира моя сестра, – добавила Катя. – У нас мало времени. Этот геомодуль скоро закроется.

– Модуль? Нам сказали, что это Маяк…

– Вексельман нарисовал роскошную картину, назвал пирамиду Маяком.

– Что ж, этим ему удалось заинтересовать вас и завлечь обоих на Путорана. Вы вошли и включили инициатор, вас пропустили. Поодиночке вы сюда не вошли бы. Чья была идея использовать биоэнергетику?

– Его, – мотнул головой Дмитрий на Северцева.

– Понятно. – Катя подошла к Храброву, наклонилась, потрогала бедро. – Вовремя мы успели. Пуля внутри?

– Не знаю… по-моему, у меня две дырки, спереди и сзади.

– Это лучше. Сейчас мы вам поможем.

– Я искал тебя… вас, – проговорил Северцев.

– Знаю, извините, не нашла времени ответить. Но что случилось, то случилось. Идти сможете?

Северцев посмотрел на Дмитрия.

– Я да, он нет.

– Вы тоже в крови.

– Ничего, плечо прострелено, до свадьбы заживет. – Он подошел к Храброву, помог ему встать. – Обопрись на локоть. Куда идти?

– Нас ждет машина.

– Машина?

– Вертушка, – терпеливо объяснила девушка.

– А что из себя представляет эта штука – геомодуль?

– Инциатор сети пирамид. Хроникам удалось запустить часть узловых модулей и объединить в материковые сети. С их помощью они начали эксперименты по всему миру, в том числе и в России.

– Хроники?

– Вы их встречали. Диноис-Вексельман – начальник российской сети.

– «Хранители пирамид». О каких экспериментах ты… вы говорите?

– Помните аномальную жару в центре России в две тысячи десятом?

– А разве ее… навели искусственно?

– Не без помощи Россиона. Последний их эксперимент – аномальные ливни и ураганы в России в две тысячи двенадцатом. А до этого хроники испытали сети других материковых модулей, в том числе в Америке и Южной Азии.

– Но как пирамиды могут вызывать ливни?!

– Пирамиды сдвигают положение геомагнитных полюсов, что сказывается и на климате. Хроники готовили еще один эксперимент – трапповое извержение огромной массы лавы, вызывающее перераспределение масс континентальных платформ Земли.

– Это же вызовет…

– Колоссальные землетрясения, цунами и вулканические взрывы. По сути – сброс цивилизации в пропасть. Для Земли это, к сожалению, обычное явление.

– Атлантида…

– До человечества как такового Землю населяли как минимум десять цивилизаций. Хроники, кстати, потомки атлантов.

– А вы?

– Мы ориане.

– Гиперборейцы, – бледно улыбнулся Дмитрий. – Я беседовал с… вашей сестрой.

– В таком случае вы знаете, о чем идет речь.

– Эвтанай был преступником, сбежавшим в наше время. А Вексельман?

– И он тоже, хотя и другого уровня.

– Неужели им здесь живется лучше, чем в своем времени?

– Идемте, нас ждут.

Катя подставила Храброву плечо, и они двинулись к выходу из зала.

– Что вообще происходит? – снова заговорил Дмитрий. Идти ему было больно, но морщиться он перестал. – Этот Вексель правду ведь сказал, человечество ведет себя отвратительно.

– Человечество было поставлено на путь тупикового развития ввиду того, что цивилизация строилась на мистических представлениях древних менял. Победившие ростовщики организовали науку для обоснования их мировоззрений, в основе которых лежит не стремление к истине и духовности, а нажива.

– И что?

– Вот человечество и пытаются «сбросить» с лица Земли отщепенцы-атланты в лице таких мерзавцев, как Диноис. Они до сих пор бесятся, что им не удалось покорить нас в последней войне двенадцать тысяч лет назад.

– Но ведь тогда погибла не только Атлантида, но и Гиперборея.

– А это уже другая история. Захотите узнать – мы предоставим информацию.

Выход из зала был узким, пришлось протискиваться по очереди, вслед за парнями в серебристом, выносящими убитых боевиков Вексельмана.

Через несколько минут все вылезли из щели входа в пирамиду на уступ. Что-то бахнуло. Щель с гулом закрылась, выдув облачко пыли. Все оглянулись.

– Вы с нами? – спросила со значением Катя.

– С кем? – уточнил Дмитрий, прищурясь. – И все-таки ты Инира.

– Упрямый, – засмеялась девушка. – А с кем – вот он знает. – Она посмотрела на Северцева.

– Особое управление по исследованию и использованию эзотерических ресурсов, – мрачно сказал Северцев, испытывая укол ревности.

– Это при Академии наук, что ли? Или ФСБ?

– Берите выше.

– Куда уж выше. В правительстве? – недоверчиво произнес Дмитрий.

Из-за скалы выдвинулся нос вертолета.

Катя пошла к нему, оглянулась. Лицо ее стало лукавым и дерзким.

– Еще выше.

Парни в серебристых костюмах начали грузить в вертолет тела боевиков, затолкали Вексельмана.

Девушка взялась за протянутую из отсека руку, оглянулась.

– Вас ждать? – Забралась внутрь кабины.

– Что она имеет в виду? – пробормотал Дмитрий. – Выше… это где?

– Там, – поднял лицо к небу Северцев.

Дмитрий тоже посмотрел на бездонное синее небо.

– Космос… а может, они из будущего?

– Может быть. Идем?

Они обнялись и, стараясь не особенно хромать, двинулись к винтокрылой птице.