Отпор
Утром приехали заказчики из Министерства атомной промышленности, и до обеда Прохор вместе с заведующим лабораторией заседали в его кабинете, демонстрируя расчёты метаматериалов для защиты от радиации и образцы феррофлюидов, изготовленных в лаборатории. Антирадиационные покрытия предназначались для создания защитных костюмов для работников атомных электростанций, и интерес заказчиков к ним был понятен. Зачем им понадобились феррофлюиды, принимающие и запоминающие любую форму, оставалось загадкой.
Прохор на какое-то время отвлёкся от своих раздумий о беде «родича» из второго Ф-превалитета и вспомнил только в тот момент, когда позвонила Юстина. Извинившись, он вышел из кабинета Марка Сергеевича, побрёл по коридору в свой бокс.
– Есть что-нибудь?
– Есть, – сдержанно ответила подруга. – Мне показалось, что Устя пришла в себя на несколько секунд.
Прохор сглотнул, не ответив на приветствие прошагавшего мимо сотрудника лаборатории, глядя перед собой остановившимся взглядом.
– Ты с ней разговаривала?!
– Не успела, она снова потеряла сознание… или я не понимаю, что с ней происходит. Какая-то блокада мысли. Единственное, что я смогла оценить: она в комнате с «колючими» стенами и не одна.
Прохор вспомнил судьбу своего девятьсот девяносто девятого «родича» Прохориила Смирдающего. Его захватили Охотники и поместили в комнату с особыми антеннами, не позволяющими ему сбежать из собственной пси-сферы, превращённой в Узилище. Может быть, и Устю содержат в комнате, стены которой оборудованы отражающими антеннами? Отсюда ощущения Юстины – «колючие», и потому Устя и не может связаться ни с кем: выход из тела ей заблокировали. Да и вход в него тоже, судя по всему.
– Понятно, она заэкранирована. Продолжай попытки.
– А то я не знаю, что мне надо делать. У тебя всё в порядке?
– Никаких новостей, ни от второго, ни от Таглиба, ни от ДД. Работаю.
– Вечером я заеду за тобой.
– Я и сам доберусь до дома, – заикнулся он.
– Поедем к Ёлке, – категорично заявила Юстина. – Мне с ней надо решить одну проблему. Тебя одного я не отпущу.
– Я же не один, Саблин приставил ко мне телохранов.
– Это ничего не меняет, я подъеду к шести, не забудь.
Прохор вернулся в кабинет завлаба и вместе с ним ответил на все вопросы заказчиков.
Их было трое, двое мужчин – седой старикан с бородкой, Ефим Владимирович, и молодой парень Витя, и женщина, выглядевшая молодо, но, судя по всему, возраст свой умело скрывавшая. Прохор для себя решил, что ей не меньше сорока пяти лет. Звали её Ева Силовна. Именно она и задавала больше всего вопросов и чаще других обращалась к Прохору.
Сначала он терпеливо сносил её внимание к себе, неторопливо объясняя характеристики вычисленных материалов, способных дать нужный эффект. Потом взгляды Евы Силовны стали его раздражать, а интуиция начала подсказывать, что им интересуются не как разработчиком темы, а совсем с другими намерениями, и он припомнил командировку на космодром Плесецка полгода назад, где на него вышли Охотники. Спина покрылась мурашками. Последние события показали, что диверсанты Владык усилили свой натиск на формонавтов во всех числомирах, и появление их в Суздале только подтверждало этот факт. Живой Прохор Смирнов был им не нужен.
Первым движением души было позвонить Саблину. Телохранители Прохора находились за пределами лаборатории и прийти на помощь в данный момент не могли. Их надо было вызывать.
Вторая мысль созрела вдогон – позвонить Юстине. Потом в душе родилась злость, он заставил себя успокоиться и решил посмотреть, что будет дальше. Не следовало забывать о своём оружии, которым он овладел, – умении изменять форму вещей, и об удачном его использовании в магазине. Главное было – успеть отреагировать на нападение. К тому же агентам Глыбы надо было иметь при себе эргионы, чтобы расправиться с ним, а этого у них, судя по всему, не было, их внедрили в реально существующих специалистов, но не снабдили эргионами.
Встреча с заказчиками закончилась к обеду.
Прохор попрощался с ними, делая вид, что не замечает заинтересованных взглядов Евы Силовны, оставил гостей в кабинете Чудинова и уединился в рабочем боксе, отделённом от других таких же туманно-матовыми полупрозрачными стенами.
– На обед пойдёшь? – заглянул к нему Тимоха; так сотрудники лаборатории прозвали Тимофея Крымского, художника, способного одним росчерком пера изобразить характерную выразительность любого человеческого лица. Ему исполнилось пятьдесят четыре года, но выглядел он старше благодаря седой «интеллигентской» щетине на щеках и гриве седых волос, падающих на лоб.
В своё время Прохор причислил его к носителям агентурных программ, запускаемых Владыками, но тревоги оказались ложными, Тимоха остался нормальным мужиком, Охотники в него не вселялись. В отличие от другого сотрудника лаборатории, программиста Кости Шишканова, прозванного Прыщиком. К счастью, Костя давно уволился, и Прохору не надо было прятаться от него.
– Идём, – согласился он.
Столовая центра располагалась в цокольном этаже здания, занимая приличную площадь.
Не увидев заказчиков – показалось, что они шли по коридору сзади, – Прохор расслабился, подумав, что нельзя в каждом встречном подозревать агента Владык.
Выбрали блюда на раздаче, отнесли на подносах к столику в уголке зала.
Тимоха завёл разговор о своих снах.
Прохор вспомнил свой сон с мостом, который упорно возвращался к нему чуть ли не каждую ночь. В последний раз это было двое суток назад, и тогда во сне он едва не добежал до берега, за скалами которого вставало обелиском призрачное золотое сияние.
Саблин не смог объяснить смысл этих снов, а посоветоваться с ДД Прохор постеснялся.
– Или вот, к примеру, виртуальные писатели, – перевёл тему в другую плоскость Тимоха, не обращая внимания на молчаливость собеседника; ему хотелось выговориться. – Ты читаешь в Сети? Ридер есть?
– Нет, – сказал Прохор.
– А я читаю, иногда очень даже неплохие сеттерные вещи появляются.
– Какие вещи? – не понял Прохор.
– Писателей, пишущих и выкладывающих в Сеть свои произведения, называют сеттерами. Ты не знал?
– Нет, я предпочитаю читать книги.
– Книги ушли в прошлое, их издают лишь как раритеты в суперском оформлении: кожа, золотой обрез, конгрев, вклейки. Их собирают разве что для коллекции. Книжный бизнес рухнул ещё лет десять назад. Неужели не слышал? Такая война шла издателей с пиратами и с любителями скачать тексты на халяву.
– Я как-то не интересовался.
– Да я в общем-то тоже узнал от своего приятеля, он сказки пишет. Ну и хрен с ними, я никогда не любил халявщиков, всех бы пересажал! Моё кредо: заработал – получи вознаграждение, купи книгу и радуйся. Но сетература теперь сменила литературу, и хочешь не хочешь – приходится лезть в Интернет. Говорят, скоро и сетература уйдёт в прошлое, будет видеоратура. Писатель станет и сценаристом, и режиссёром, и актёром.
– Как это?
– Будут создавать не тексты, а сразу фильмы, да ещё с интерактивным выходом: читатель-зритель сам сможет поучаствовать и выбрать финал.
– Ну, это ещё когда будет.
– Да лет через пять, уверяю тебя, жизнь меняется с поразительной быстротой.
– Ты тоже ведь рисуешь сразу в экран?
– Конечно, так намного проще и быстрей. Хотя и картины маслом пишу, по старинке, как хобби. Случается, продаю парочку на вернисажах.
Помолчали, доедая второе.
Тимоха потянулся за солью и локтем столкнул со стола стакан с минеральной водой.
Прохор едва успел его подхватить, удачно расплескав содержимое на своё колено.
– Блин!
– Извини, – сказал художник, не испытывая угрызений совести, – мои спортивные кондиции в прошлом. А ведь в теннис играл, и неплохо, до первого разряда. Мог шариком в любую цель попасть, даже в монету.
– Это ты загнул, – недоверчиво сказал Прохор.
– Ничуть не загнул, на спор в палец попадал. В руку, то есть. Вообще есть теория, что действия человека всегда были бы сверхточными, опирайся он на рефлексы, но как только включается голова, ну, мышление там, разум, как говорится, сразу – пипец, точность пропадает. А теннис, между прочим, насквозь рефлекторный вид спорта. Ты не играл?
– Я в футбол играл… в детстве. Хорошая компания подобралась.
– Тебе повезло, в детстве теперь все торчат в Инете, играют в виртофутбол и стрелялки-бегалки. Оттого потом и болеют с двадцати лет, от неподвижности, либо толстеют до свиновидного состояния.
Прохор кивнул, соглашаясь.
Проблема ухода молодёжи в виртуальную компьютерную жизнь уже замаячила на горизонте, общественные деятели давно забили тревогу, но глобально власти практически всех стран до сих пор не обращали на неё внимания, несмотря на прогнозируемый негативный финал сплошной компьютеризации, называемый незатейливо – деградация. Как бы ни изощрялись творцы компьютерных игр в придумывании новых сюжетов, люди, зависающие в Сети, на играх не развивались! Человечество глупело на глазах.
– Цивилизация вообще увязла в грязи, – разглагольствовал Тимоха, обрадованный возможностью высказаться хотя бы перед одним слушателем. – Сетература – болото! Почитай последние романы Бушмена, Сорочинского, Робскиной или Минеева – разврат, кровь, грязь! Телевидение – сплошной криминал, какой канал ни посмотришь – стрельба, взрывы, кровь, порнуха! Интернет – помойка! Скажешь, нет?
Прохор снова кивнул. В этой оценке он был с художником лаборатории солидарен. Несмотря на полезную функцию информирования пользователей, Интернет гораздо большую роль играл как растлитель молодёжи и поставщик запретной (особенно для детей) грязной, уголовно наказуемой информации.
– Музыка по ТВ – унца, унца, унца, бух, бух, бух! – продолжал распалившийся Тимоха. – Эстрада – дерьмо! Одни и те же лица, талантливых певцов просто не пускают! Дороги, которые должны были стать лучшими в мире, – сплошной аттракцион! «Голубые» повылезали из всех нор, уже и в правительстве есть секция, не говоря о Госдуме и Совфеде. Ты понимаешь, что творится?! – Тимоха театрально воздел руки к потолку. – Культура утонула в сплошной грязи!
– Ещё не утонула, – возразил Прохор, вдруг заметив мелькнувшие у входа фигуры заказчиков и лицо Евы Силовны. По спине снова пробежал холодок. Мелькание людей, которых здесь в принципе не должно было быть, их кормили в ресторане, начинало раздражать.
Кое-как закончив обед, он с Тимохой отправился на рабочее место. И хотя Ева Силовна больше не попадалась на глаза, настроение у Прохора упало. Из бокса он позвонил Саблину:
– Это я, что нового?
– Ко мне заходил «брат» из второго.
– Ну?!
– Радоваться особо нечему. Номер, по которому тамошний Прохор должен позвонить похитителям и дать согласие… или отказаться, не существует. Но Дан собрал неплохую команду для решения проблемы. С ним бывший разведчик ГРУ и бывшие десантники.
– Это здорово, конечно, я рад, но что с девчонками?
– Ищут, новостей нет. Начали с улицы, на которой нашли машину Валерии, прочёсывают все дома. Идея такая, что девчонок прячут где-то неподалёку. Но мне эта идея кажется бесперспективной, Охотники должны понимать, что их будут искать.
– Может, присоединиться к «братцу»?
– Чем ты ему сейчас поможешь?
– Поддержу… морально.
– Не шастай лишний раз по числомирам, опасно. По моим данным, нападения на твоих «родичей» в других превалитетах продолжаются. В четвёртом, шестом и седьмом мы отбились, я имею в виду – команды защиты, в двух превалитетах парней сбили машины: в восьмом – насмерть, в пятом, где твой «родич» работает радиоинженером, – тоже.
– Насмерть?!
– Живой, ногу поломал, рёбра. Так что будь повнимательней. Куда вечером собираешься?
– За мной заедет Юстя, она хочет навестить подругу. Потом скорее всего поедем домой.
– Ладно, свяжемся вечером.
Прохор кивнул и приник к монитору, в объёме которого высветилась кристаллическая решётка метаматериала – шёлковой брони, которую ещё предстояло создать.
Время до вечера пролетело незаметно.
Ровно в шесть он вышел из здания научно-производственного центра «Осколково», забыв о своих обеденных подозрениях.
Машина Юстины стояла перед зданием центра.
Прохор улыбнулся, зная, как любимая умеет сдерживать данное обещание: сказала – будет к шести, и будет к шести, невзирая ни на какие форс-мажорные обстоятельства.
Уже устраиваясь на переднем пассажирском сиденье рядом с Юстиной, он заметил выходящих из здания заказчиков. Все трое остановились на крыльце и смотрели, как отъезжает машина Юстины.
– Чёрт! – злобно проговорил Прохор, чувствуя неприятный взгляд в спину.
– Ты о ком? – осведомилась девушка.
– Не понимаю… неужели нервы разгулялись?
– Что случилось?
Прохор коротко рассказал о своей встрече с заказчиками.
Юстина бросила взгляд на зеркало заднего вида, но машина уже отъехала от здания центра, и увидеть троицу не удалось.
– Ты уверен, что она интересовалась именно тобой?
– Уверен… почти… но Дан советовал быть повнимательней.
– Дан прав. За нами, кстати, поехал какой-то джип.
Прохор оглянулся.
За синей «Ауди» Юстины двигался серый кроссовер «Ивеко».
– Может, это моя охрана? Со вчерашнего дня меня охраняют нанятые Даном ребята.
– Он должен был предупредить, – проворчала Юстина, отключая компай; она любила ездить на ручном управлении. – Я бы не ломала голову и не посылала бы своих парней.
– Прости, – виновато сказал Прохор.
Она дотронулась браслетом айкома, игравшего роль мобильного телефона, наручных часов и компьютера, до подбородка.
– Дина, смотри в оба, за нами ползёт какой-то утюг «Ивеко».
Прохор вопросительно посмотрел на подругу, потом понял, что она предупредила помощницу, которая, наверно, контролировала отъезд начальницы.
Юстина поняла его мимику.
– Дина с парнями сопровождала тебя утром на белом «мерине», сейчас едет сзади.
Прохор вспомнил, что утром за ним действительно следовал белый «Мерседес».
– Вот блин, а я ещё подумал – не шпана ли охотничья меня преследует, Дану хотел звонить.
– Не шпана.
– Тоже могла бы предупредить.
– Мы квиты, – смягчилась Юстина.
Ехали чуть ли не час, несмотря на то, что подруга Юстины Ёлка жила недалеко от здания полиции. Улицы Суздаля в час пик даже летом порождали «автомобильные тромбы», а уж зимой и вовсе превращались в застывшие металлические потоки из-за постоянных сугробных сужений и стоящих у обочин автомобилей. По статистике, даже такие небольшие старинные русские городки, как Суздаль, забивались миллионами машин, количество которых росло год от года.
Во двор дома, где жила Ёлка – Леночка Дикова, въехать не удалось, он был забит автомобилями до предела.
Юстина с трудом нашла на улице освободившийся кусочек тротуара между сугробами и поставила свою «Ауди», заметив:
– Надеюсь, эвакуатор сюда пригнать невозможно.
Мимо проехал тот самый кроссовер «Ивеко», замеченный ещё у конторы полиции.
Проснулась и заворчала интуиция. Прохор сунул руку в карман куртки, сжал эргион.
– Юсик, обрати внимание.
– Вижу, – спокойно ответила подруга. – Дина, стойку!
Что ей ответила помощница, Прохор не услышал, но дальнейшие события показали, что группа поддержки была готова к изменению ситуации. И не только она одна.
Юстина взяла Прохора под руку.
– Идём к подъезду, не оглядывайся.
Прохор послушался, дыша ртом и насыщая кровь кислородом, как того требовали законы подготовки к рукопашному бою.
Серый джип «Ивеко» остановился прямо напротив двери подъезда, перегородив узкий проезд. Из него вышли трое, двое мужчин и женщина – Ева Силовна собственной персоной, представитель заказчика. Она с широкой улыбкой шагнула навстречу идущей паре, словно только сейчас увидела математика и очень ему обрадовалась.
Сзади раздался скрип тормозов.
Между шеренгой автомобилей слева и стеной дома протиснулся, едва не снеся боковые зеркала, чёрный «Форд Фокус», перекрыл дорогу подъезжавшему белому «Мерседесу», в котором, очевидно, находилась Дина.
«Форд» едва не сшиб какую-то женщину, остановился, из него ловко выпрыгнули ещё двое молодых мужчин в красивых чёрных, с жемчужным отливом, полушубках. Оба вынули из карманов пистолеты, и время в один миг перестало идти в прежнем темпе, оно почти остановилось.
– За машины! – выдохнула Юстина.
Ева Силовна раскрыла объятия, нацеливаясь на Прохора.
Её спутники тоже достали оружие, вырастая слева и справа.
Послышались щелчки открывающихся дверец у двух стоящих слева машин, и в следующее мгновение началась кутерьма.
Юстина метнулась к парню справа, выбивая у него из руки пистолет.
На молодых людей, выбравшихся из «Форда», бросились с двух сторон какие-то люди в гражданском и девушка в блестящем зеркальном комбинезончике.
Завязалась короткая драка, в результате которой молодые парни в чёрных полушубках оказались лежащими на заснеженном асфальте двора, не успев сделать ни одного выстрела.
Тем не менее атака на Прохора и Юстину продолжалась, он заметил в руке Евы Силовны что-то блестящее и понял, что это эргион.
Сознание математика раздвоилось. Один поток продолжал анализировать ситуацию, охватывая все её извороты, всех участников схватки, второй поток возбудил структуры, которые отвечали за самосохранение и реагировали на происходящее самостоятельно, без участия самого сознания.
Рефлекс был верен, и Прохор не стал корректировать его попыткой дополнительного осмысления происходящего.
Ввод собственного эргиона в положение «выстрела» потребовал сотую долю секунды.
Второе мгновение ушло на прицеливание.
Третье – на изменение энергетики верхних чакр.
Затем последовал «формовыстрел», и эргион в руке Евы Силовны, а также её рука изменили форму!
Рука женщины превратилась в зеленоватую, чешуйчатую, когтистую лапу.
Она вскрикнула, роняя эргион, превратившийся в сросток кристаллов. Глаза её расширились, лицо исказилось.
Но Прохор всё ещё находился в изменённом состоянии сознания, в состоянии генератора формотранса, и останавливаться на достигнутом не стал, обрушивая на голову женщины, в которую вселился Охотник, ещё один мыслеволевой импульс.
Ева Силовна ещё раз вскрикнула – скорее изумлённо, чем испуганно, и глаза её враз опустели, погасли, словно внутри сработал выключатель.
Лишь позже, обсуждая с Данимиром происшедшее, Прохор осознал, что в тот момент он выбил из психики женщины «душу» Охотника, его программу.
Время вернулось в русло своего обычного течения.
Прохор завертел головой, контролируя внутренний космос, готовый применить формотранс ещё раз. Но его помощь уже не требовалась.
Парней из «Форда» спеленали оперативники Юстины, которыми командовала Дина. Она же перехватила и второго спутника Евы Силовны, успевшего выстрелить один раз, но ни в кого не попавшего, в то время как Юстина уложила первого.
Ева Силовна, потеряв весь свой лоск и уверенность, с ужасом смотрела на свою чешуйчатую руку, не понимая, что произошло.
Прохор очнулся, «выстрелил» в последний раз, интуитивно находя обратный формопереход, и рука женщины вернула свой привычный вид. Она пошатнулась, бледнея, и опустилась на снег в обморочном состоянии.
Юстина, справившись с противником, бросилась к Еве Силовне, но Прохор остановил её:
– Не трогай… она в шоке… Охотник сбежал…
Юстина раздула ноздри, но взяла себя в руки.
– Дина, грузите их!
Из-за фургона справа появилась пара молодых людей в плотных куртках спортивного покроя.
Дина насторожилась, готовая скомандовать своим подчинённым отреагировать на новых клиентов, но вслед за парнями появился Данимир Саблин, и Прохор, узнав команду телохранителей, сказал негромко:
– Свои…