Глава 13
Только получив передышку, удивленный и обрадованный появлением прадеда, Дар наконец оценил общий психоэмоциональный фон базы отеллоидов и мимолетно подумал, что находиться внутри живого (пусть и созданного искусственно) существа не слишком приятно. Ассоциации будили атавистические страхи (вдруг она – то есть матка отеллоидов – начнет их «переваривать»?!) и заставляли напрягаться до мышечных судорог.
Дорога к центральному залу, в котором держали пленницу, заняла несколько минут. Лифт базы не работал, либо его не существовало вовсе, и от тамбура до центра пришлось идти пешком по петлявшему, как длинная кишка, коридору.
Торопов-младший оглядывался, натыкался на взгляд Железовского и сникал. Воля Аристарха была сильней. К тому же предатель понимал, что оправдаться не сможет, и чувствовал себя скверно.
Отеллоиды, сопровождавшие землян, хранили молчание. Они выполняли приказ матки и не вмешивались в разговоры людей, не понимая их переживаний.
Вошли в зал, знакомый Дару. Он увидел погруженную в черный субстрат стены Дарью, бросился к ней.
– Наконец-то, – бросила девушка с независимым видом; она хорохорилась, но было видно, что дочь Мальгина готова плясать от ликования.
– Освободите ее! – обернулся Дар.
Торопов-младший с кривой ухмылкой развел руками.
– Сие от меня не зависит. Поговорите с «мамой», это ее инициатива – обменять девчонку на артефакт. Послушайся она меня… – Он осекся.
– Мы представляем, – усмехнулся Железовский, тоже подходя к радостно взиравшей на него Дарье. – Где Шаламов?
– Ушел по делам, оставив меня на попечение этих черных уродов. Трансфер забрал.
– Не сказал, когда вернется?
– Нет.
Железовский обернулся к мрачной группе отеллоидов.
– Освободите ее!
От его баса по залу пробежало гулкое эхо, стены зала конвульсивно дрогнули, по ним пробежала волна, здорово напоминавшая волну мышечных сокращений на человеческом теле.
Один из отеллоидов выступил вперед.
– Отдать необходимость… да… освобожденность есть…
– Прежде снимите с нее ограничители движения.
Отеллоиды все разом переступили с ноги на ногу, словно речь парламентера-человека поставила их в тупик.
Железовский, давно пытавшийся установить прямой мысленный контакт с маткой черных псевдолюдей, поднял голову к потолку, сузил глаза. В то же мгновение пол под ногами собравшихся в зале заходил ходуном, завибрировали стены.
– Что это?! – округлила глаза Дарья.
Дар знал ответ: Железовский держал связь с Шершнем, дал команду, и тот нанес «ювелирный» удар по базе, стесав несколько ее шипов-наростов.
– Надеюсь, такой язык вам понятнее? – пробасил Аристарх.
Его слова предназначались прежде всего водителю базы, и тот понял.
– Понятность да есть… – заговорил отеллоид. – Нет нужность сила воздейство…
Гладкие черные вздутия, удерживающие Дарью, начали оплывать, опадать, рассасываться. Она с криком радости выдернула руки, потом ноги, бросилась к Дару. Молодые люди обнялись, девушка первой поцеловала спасителя, потом то же самое повторил он.
– Передачность отдать нужность вещь… – забубнил отеллоид-переводчик. – Можность уход…
– Держи. – Аристарх забрал у смущенно оглянувшегося праправнука чашу, передал отеллоиду. – Мы уходим. Не вздумайте устроить какую-нибудь провокацию. Моя боевая машина разнесет вашу базу в пыль!
– Не выпускай их! – сорвался вдруг с места Торопов-младший. – Они блефуют! Никто не станет стрелять по базе, когда все они находятся в…
Железовский оглянулся на него, и предатель замолчал, будто в рот ему загнали кляп, сделал шаг и сел на пол с выражением безмерного удивления на лице.
Отеллоиды зашевелились, глядя то на него, то на людей, направившихся к овальной дыре выхода. Дар и Дарья задержались.
– Не останавливайтесь! – с нажимом проговорил Железовский. – Я останусь… на пару минут, поговорю с местной властью. Даша, держи трансфер.
– А ты? – неуверенно посмотрела на него девушка, беря сферу транслятора.
– Мне он не понадобится.
– Но они могут…
– Идите! Все будет хорошо. Садитесь в капсулу и… – Аристарх не договорил.
Некая сила шевельнула весь массив базы, и с дуновением холодного ветра в центре зала возникла странная прозрачная фигура, напоминающая какого-то хищного зверя и человека одновременно. Внутри фигуры загорелись узкие огненные глаза. Объем зала искривила та же непреодолимая сила. Фигура сжалась, уплотнилась, потеряла «лишние» детали и превратилась в человека.
– Ах вы, сучьи дети! – сказал Шаламов, оглядывая шеренгу отеллоидов и застывших землян. – Решили обойтись без моего согласия? Нехорошо-с! А ты, Аристарх, меня и вовсе огорчил. Тебе-то зачем играть в эти игры?
– Это ты играешь в игры, – прогудел Железовский угрюмо; волосы на голове математика встали дыбом, в них засверкали искорки, с пальцев рук стекли на пол струйки электрического сияния. – Мы делаем дело – защищаем свой дом и свой род. А вот что ты здесь делаешь?
– Они заставили меня… – сбросил оцепенение Торопов-младший, вскочил на ноги, бросился к Шаламову, но споткнулся и упал. – Черт! Они вооружены! Заставь их…
– Помолчи!
Торопов умолк, тяжело дыша, взялся за рукоять парализатора, но не вытащил.
Шаламов посмотрел на Дара оценивающе, перевел взгляд на Аристарха.
– Похож, похож, прямо копия. Сильные у тебя гены, дружище, позавидовать можно. Однако что же мне с вами делать? С одной стороны, вы действительно пытаетесь удержать цивилизацию от падения, что весьма благородно, хотя и глупо. С другой – мешаете выполнению более важной задачи – нейтрализации инфляционного раздувания нашей Метавселенной, чем, собственно, и занимаются эти парни. – Шаламов кивнул на отеллоидов. – Вернее, их создатели.
– Черные дыры… – почти беззвучно прошептала Дарья.
Шаламов благосклонно посмотрел на нее.
– Я тебе давно говорил об этом. Жаль, что твои друзья не понимают щекотливости ситуации. Даже не знаю, что с ними делать.
Дар сжал кулаки, шагнул к нему.
– Вы не имеете права…
Шаламов небрежно качнул пальцем.
Чистодей вздрогнул, остановился, кровь бросилась ему в лицо. Было видно, что он борется с волевым воздействием Шаламова, парализующим нервную систему. Справился! Снова сделал шаг вперед, упрямо боднув лбом воздух.
– Я не позволю вам…
– Это Я не позволю! – каркнул Шаламов, ощерясь, поднял руку… и перед ним вырос Железовский.
– Не горячись, Дан! Перед тобой не враги! Возможно, мы чего-то недопонимаем, неправильно думаем, не то делаем, но и ты, и мы – люди! Если, конечно, я не ошибаюсь в своей оценке. Давай отпустим ребят и спокойно во всем разберемся.
– Мне не в чем с вами разбираться! Вы сейчас же уберетесь отсюда! И больше не будете вмешиваться в деятельность йихаллах! Иначе!..
– Что – иначе? – с угрюмой кротостью усмехнулся Железовский. – Ты нас уничтожишь?
– С дороги! – глухо проговорил Шаламов, борясь с собой, и всех находящихся в зале шатнула невидимая сила. – Уходите, иначе я за себя не отвечаю!
Железовский оценивающе глянул на его изменившееся лицо с пылающими черным огнем глазами, кивнул спутникам:
– Возвращаемся.
– Она останется! – посмотрел на Дарью Шаламов.
Железовский потемнел, сказал тихо:
– Опомнись, Дан! Это же дочка Клима. Он спас тебя, вытащил из хроника…
– Я не просил его спасать меня, – пренебрежительно скривил губы Шаламов. – К тому же он мой должник. Он отнял у меня все: жену, дочь, смысл жизни…
– Ты сам отнял у себя все и продолжаешь множить ошибки. Мне обидно и стыдно за тебя.
– Обидно, когда твои мечты сбываются у других. А насчет стыдно… странно, что мне об этом говорит интрасенс. Разве супера способны стыдиться?
– Мы такие же люди, – возмутилась Дарья, выходя из-за спины Аристарха, – и испытываем те же чувства! Вам должно быть совестно, дядя Даниил! Я не останусь с вами! Папа вам не простит!
Последние слова оказались лишними, Дарья поняла это, но поздно.
Шаламов, с хмурой задумчивостью разглядывающий девушку, вздрогнул, глаза его побелели, налились яростью.
– Да плевать я хотел на твоего папу! Не дорос он еще до уровня моего наставника! Убирайтесь!
Железовский и Дар получили ощутимый удар в грудь, но устояли.
– Ты останешься, я сказал! – палец Шаламова уперся в Дарью.
Девушка отшатнулась, бледнея, и тут же покорно засеменила к бывшему другу отца.
Железовский весь покрылся ореолом искр, шагнул к Шаламову. Их взгляды скрестились. Несколько мгновений ничего не происходило, лишь по залу пробежал вихрь горячего воздуха, шатая людей и отеллоидов. И в этот момент в схватку двух магов – хотя уровень оперирования Аристарха был существенно ниже, это чувствовалось – вмешался Дар. Он прыгнул вперед, преодолев в прыжке разделявшее их расстояние, нанес Шаламову стремительный удар в подбородок.
И произошло чудо!
Шаламов не успел отреагировать на удар. В воздухе мелькнули его пятки. Он пролетел десять метров и с гулом врезался в упруго завибрировавшую стену зала. Вскрикнула от неожиданности Дарья.
Однако Шаламов тут же вскочил на ноги, бледный от изумления и ярости, скачком вырос в размерах, превращаясь в пятиметрового гиганта, полузверя-получеловека. Из горла его вырвался рык:
– Ты посмел… меня ударить… второй раз! Ну, держись, щенок!
Железовский туго толкнул воздух ладонью.
Хлесткий силовой удар снова отбросил Шаламова к стене.
– Уходите, я его задержу!
– Я вас… всех… на атомы!..
Невидимая жуткая сила начала искривлять стены зала, корчить тела людей. Отеллоиды со звуком лопающихся воздушных шариков стали взрываться, разлетаться на черные брызги.
Железовский попятился, накрывая себя и спутников сияющей вуалью защиты. Но его сил не хватало, и, хотя к нему присоединились Дар и Дарья, напор энергии Шаламова сминал защитное поле, рвал его в клочья, валил людей с ног.
Аристарх вспомнил о трансферах.
– Уходите… в Сеть… по «струне»… быстрее!
– Нет! – отчаянно крикнула Дарья. – Только вместе!
Яростный выпад Шаламова разнес пузырь защитного поля на светящиеся клочки, разбросал людей по залу. Внутри человеко-зверя клокотал такой вулкан страстей, что не выдерживало пространство, «трескаясь» на части, даже вакуум начал «шататься» и «гореть», рождая потоки элементарных частиц. Люди почувствовали дурноту и боль в нервных окончаниях, будто под кожу просочились боевые нанороботы и начали кромсать нервные клетки миниатюрными скальпелями.
И вдруг что-то произошло!
Гул стихий, разбуженных взбунтовавшейся психикой Шаламова, резко пошел на убыль. Пространство зала перестала мять чудовищная сила. Затем между людьми и гигантом, в котором уже почти не было ничего человеческого, возникло полупрозрачное облачко с глазами.
– Богоид?! – прошептала упавшая Дарья, приподнимаясь на локте.
Облачко засверкало огнями и превратилось в фигуру человека в стандартном унике. У него были седые волосы, твердо сжатые прямые губы, прямой нос, серые глаза, в которых мерцало ледяное пламя.
– Папа! – слабо вскрикнула Дарья, пытаясь подняться.
– Клим! – выдохнул Железовский, с трудом выпрямляясь.
Дар ничего не сказал. Сел, заставил себя встать, глядя на гостя во все глаза. Подошел к девушке, помог ей подняться. Дарья на подгибающихся ногах бросилась к отцу, прижалась к нему с рыданием.
– Папочка, любимый! Как же долго я тебя искала!
Мальгин улыбнулся, погладил ее по волосам, отстранил, всматриваясь в лицо дочери, снял слезы с ресниц.
– Все хорошо, милая, я вернулся. Прости, что заставил поволноваться. – Он повернулся к участникам драмы, разглядывающим его с разными чувствами. – Аристарх, дружище, рад тебя видеть! Я получил твое послание и сразу отправился домой. Купава подсказала, где тебя искать. Прости, я немного ошибся в расчетах, потому и задержался. А это кто рядом с тобой?
– Праправнук.
– Извини, я мог бы и не спрашивать, Купава говорила мне о нем. Вы похожи как две капли воды.
Железовский поймал взгляд Мальгина и понял, что тот нарочно говорит просто, мягко и доступно, успокаивая сразу всех одновременно, хотя при этом знает обстоятельства встречи и просчитал ее финал.
Мальгин еще раз погладил дочь по голове, по спине, сделал два шага к Шаламову, слегка успокоившемуся, но все еще люто сверкавшему глазами.
– Привет, Дан. Поговорим?
– Убирайся! Мне не о чем с тобой говорить!
– Ошибаешься, дружище, тема для разговора есть, хотя не я ее выбирал. Я не спрашиваю, зачем тебе понадобилось похищать мою дочь. Я не спрашиваю, зачем ты поддерживаешь йихаллах. Я этого никогда не понимал и не пойму. Но я спрашиваю: почему ты решаешь за всех нас? За всех людей? Ты спросил их, хотят они, чтобы их родина превратилась в черную дыру? Ты спросил моих друзей, которых тебе почему-то хочется убить, что ими движет, когда вокруг все против них? А они тем не менее продолжают спасать вопреки логике обывателей и нищих духом? Наконец, ты спросил меня, спасшего тебя дважды, на чьей я стороне?
Шаламов оскалился, метнул на Мальгина клинок взгляда. Пространство дрогнуло, шатнулось, конвульсивно содрогнулись стены зала. Но Мальгин выдержал ментальный удар, не дрогнув лицом. Сказал участливо, разряжая обстановку:
– У тебя ссадина на подбородке.
Шаламов озабоченно взялся за подбородок, посмотрел на Дара. Тот гордо вздернул голову, как бы говоря: это я сделал! И я вас не боюсь!
– Ты не ответил на мои вопросы, – добавил Клим.
Шаламов шумно выдохнул воздух, криво улыбнулся, провел пальцем по подбородку, ссадина исчезла. Фигура бывшего космена стала уменьшаться в размерах, теряя «лишние» детали – конечности и когти, превращавшие его в зверя.
– Ты не понимаешь…
– Ошибаешься, Дан. Это ты не понимаешь. Есть объективная реальность, выраженная в противостоянии двух разумных систем: йихаллах и человечества. Одна система защищает свое право на существование и волеизъявление, вторая заботится о своем будущем. Конфликт глубок и нелогичен, его следует решать столь же глубоким толерантным лекарством – то есть законом Творца, запрещающим одним жить за счет других. И есть твое личное мнение, основанное на твоих внутренних проблемах и субъективных оценках, не отражающих истину. Понимаешь разницу?
– Ты глупец, Клим! О каких субъективных оценках идет речь?! Близится Большой Разрыв! Расширение нашего домена Вселенной ускоряется, стадия экспоненциального раздувания скоро сменится стадией инфляции! Сначала начнут рваться гравитационные связи, разрушая галактики, потом – ядерные, разрушая звезды! За ними лопнут электромагнитные и сильные, разнося в прах атомы и сами элементарные частицы!
– Возможно, так и будет.
– Возможно! – фыркнул Шаламов. – Именно так и будет, если разбегание не остановить! А йихаллах как раз и занимается процессом остановки, формируя систему стабилизации из черных дыр! А вы ей мешаете!
– Я сказал – возможно, будет так. А может быть, и нет. И все же при любых обстоятельствах пусть наше солнышко не станет черной дырой!
– Но тогда ансамбль не замкнется, система не сможет работать в полную силу!
– Есть замена, я проверил.
– Какая замена?
– Во-первых, в резерве у нас есть коричневый карлик Шив Кумар с маатанином внутри. Я беседовал с ним и договорился, он будет готов к переходу в йихаллах уже через год. Во-вторых, для инициации черной дыры вполне подходят ближайшие соседи Солнца. Арктур, альфа Волопаса, до него всего тридцать три световых года. Бетельгейзе, альфа Ориона, красный гигант. Антарес, альфа Скорпиона, тесная пара из красного гиганта и изумрудно-зеленого карлика. В общем, при желании можно легко отыскать зародыш для черной дыры.
– Кто будет этим заниматься?
– Йихаллах, кто же еще. В ее распоряжении огромные энергетические ресурсы балджа Галактики и множество добровольных помощников.
– Это каких же?
– Ты, к примеру, – усмехнулся Мальгин. – Кое-кто из людей на Земле. Разумники на планетах звезд балджа. Отеллоиды. Хотя эта разумная жидкокристаллическая система имеет и свое название – раса Бье. Вот этот молодой человек, – Мальгин кивнул на выглядывающего из дыры в стене Леона Торопова, – встрявший в эту авантюру по недомыслию.
– Черт с ними! Они плохие помощники. Плевать я на них хотел! И на вас тоже, на вашу планету, ваше Солнце и вашу Вселенную! Никто не вправе становиться у меня на пути! А тот, кто встанет…
Железовский, не сделавший до этого момента ни одного движения, шагнул к Мальгину и стал рядом с ним. Шевельнулась Дарья, бросаясь к отцу. Последним к группе присоединился Дар, сжав кулаки. Вокруг всех четверых засиял ореол прозрачно-золотистого сияния, и стены зала вновь шатнула сдерживаемая до поры до времени сила.
Шаламов угрожающе набычился.
Молния разряда, соединившая его с группой людей, разнесла в пыль уцелевших отеллоидов. Внутри базы – все же она в какой-то мере была живым существом – зародился сердитый гул. Из потолка и стен высунулись черные кратеровидные наросты. Воздух в зале загустел и начал мерцать. Матка отеллоидов давала понять, что гости ей надоели.
– Не надо, Дан, – мягко сказал Мальгин. – Повторяю, мы не враги тебе. И со всеми тебе не справиться. Возвращайся туда, где тебя ждут. Так будет лучше для всех.
Шаламов несколько мгновений ненавидяще сверкал глазами, раскачивая пространство «щупальцами» псиэнергетических потоков, потом как-то сразу обмяк, погас, невесело усмехнулся:
– А где меня ждут? Нигде…
– Ты сам виноват в этом. Тебе ведь, по большому счету, никто и не нужен. Даже Купава.
Ноздри Шаламова побелели, он с большим усилием справился с приступом раздражения.
– Я люблю ее…
– Странная у тебя любовь, друг мой. Минуту назад ты готов был забрать с собой дочь Купавы. Тебе лечиться надо, и ты это знаешь.
Шаламов резко выпрямился, вздернул голову, испепелил бывшего друга взглядом… и исчез!
По телу базы прошло колебание. Напряжение схлынуло, все почувствовали облегчение, зашевелились, поглядывая то на Мальгина, то на место, где стоял Даниил Шаламов.
Торопов-младший пискнул и скрылся в отверстии люка.
Дарья зябко передернула плечами, прижалась к отцу.
– Как хорошо, что ты вернулся! Что теперь будет? Что будет с нами?
Мальгин рассмеялся.
– Вопрос имеет два уровня. Первый – глобальный. Что будет с людьми, с человечеством. Так? Второй – личный. Что будет конкретно с нами. Отвечаю по порядку. К сожалению, человечество вымрет, как вымерли когда-то динозавры. И никто не в состоянии остановить этот процесс. Я был у самого финала Мироздания и знаю, чем все закончится.
– Ужасно! – прошептала Дарья.
– Ты судишь со своей точки зрения, но есть и другая, хотя я близок к твоей оценке. Что касается ответа на второй вопрос… в этом инварианте Вселенной у нас действительно нет будущего. Зато существует множество иных инвариантов, где положение людей не столь трагично. Мы можем переселиться туда и начать новую жизнь. К примеру, я посетил инвариант, где есть Галактика, Солнце и планета Земля, девственно чистая и зеленая, но нет людей. Удивительно прекрасный мир.
– Где он находится? И что такое инвариант?
– Существует спектр Миров, который в разных уголках Большой Вселенной называют по-разному: Древо Времен, Фрактал Времен, Веер Миров, Дендроконтинуум и тому подобное. Наш метагалактический домен представляет собой лишь одну из «веточек» Древа Времен, инвариант Мироздания, подпорченный «вирусом» контролеров. Многие называют их Вершителями.
Железовский озадаченно пригладил пальцем бровь.
– Вершители – вирус?! Разве ты сам не являешься в какой-то степени Вершителем?
– Я был одним из проявлений Вершителей, не более того. Возможно, тебе уготовлена та же участь. Вершители не являются жителями нашего домена, они пришли из других инвариантов.
– Живущие-за-Пределами?
– Живущие-за-Пределами не имеют к ним никакого отношения. Так вот, Вершители пришли к нам из другого инварианта, имея цель построить идеальную Метавселенную, лишенную недостатков, для чего и создали сеть контроля. Но это длинный разговор, требующий времени и размышлений.
– Ты меня заинтересовал…
– Ты счастливый человек, Аристарх, – со странной завистью сказал Мальгин, – тебе еще интересно жить. К сожалению, этот период когда-нибудь кончается у всех. Многия мудрости…
– Умножают печали.
– Да, мой друг.
По стенам зала пробежала волна вспухающих и опадающих складок, постепенно затихая.
– Да, мэм, – откликнулся Мальгин, глянув на потолок. – Мы уже уходим. Ты все слышала, делай выводы.
– Можно еще один маленький вопрос? – торопливо подался вперед Дар; под взглядами остальных у него запылали уши, но, как и его прапрадед, он держал марку – остался невозмутим.
– Валяй, чистодей.
– Если человечество исчезнет… интрасенсы тоже… уйдут?
– Все, что имеет начало, имеет конец, мальчик. Интрасенсы не исключение, они плоть от плоти люди и с теми же недостатками. Ну, если только этих недостатков чуть-чуть поменьше. Многие из них, достигшие просветления, перейдут в другую фазу бытия, станут Живущими-за-Пределами. Некоторые найдут свое счастье в прошлом, переселившись туда общинами и семьями, реже – в будущее, единицы найдут пути в другие инварианты.
– А… мы?
Мальгин снисходительно и немного печально улыбнулся.
– Это будет зависеть от вас. Каждый сам пишет свою судьбу. Выбор есть всегда.
– Вы его… знаете? Какой мы сделаем выбор?
– Нет, – с почти незаметной заминкой – ее засек только Железовский – качнул головой Мальгин. – Этого я не знаю. Ищите мир светел – для себя и друзей, для сородичей и добрых людей. Возможно, вам повезет, хотя путь этот непрост и опасен. Но если найдете силы и веру…
Дар посмотрел на Дарью.
– Найдем! – ответила та с великолепной уверенностью, улыбнувшись сыну князя.
И даже Аристарх Железовский, прошедший огни и воды и потому скептически относившийся к романтикам, вдруг почувствовал взмах крыльев мечты за спиной.
Ноябрь 2003 г.
Москва – Жуковка – Гряды
notes
