Глава 12
Лишь потеряв пятнадцать кораблей из двадцати, инк-матка отеллоидского флота сообразила, что противник у нее гораздо более серьезный, чем она рассчитывала, и приказала уцелевшим кораблям отступать. Однако мгновенно сделать это не удалось, поэтому из района боя сумели вырваться только две «ракушки», бросившиеся наутек во все лопатки. Корабль-нож легко мог догнать их и уничтожить, но Железовский не стал отдавать команду Шершню на уничтожение. Во-первых, он не жаждал добить противника любой ценой. Во-вторых, во время боя оба пилота услышали ментальный зов Дарьи, и освобождение девушки становилось теперь главной задачей.
– Что будем делать, ребята? – спросил Аристарх, выглянув из своей «пилотской» ячеи.
– Летим к Солнцу! – ответил Дар. – Даша находится на базе отеллоидов.
– Если только нам позволят долететь до Солнца.
– Кто?
– Дан Шаламов.
– Пусть попробует!
Железовский глянул на лицо парня со сжатыми губами и пылающими глазами, хмыкнул, сел поудобнее.
– А твое мнение, отрок?
– Конечно, надо лететь! – уверенно заявил Борята.
– Что ж, безумству храбрых поем мы песню. Вперед, Шершень! Впрочем, минутку. Нам может понадобиться помощь. Вот что мы сделаем. Лети-ка ты, парень, к князю. Пусть подготовит дружину для десанта.
– А меня он послушается? – с сомнением сказал Борята.
– Послушается. Скажешь, что пришла пора поквитаться с отеллоидами. Мы с правнуком пока посчитаем запасы.
Борята вылез из ячеи, бросил взгляд на Дара. Тот кивнул:
– Давай, Борик. Скажи отцу, чтобы поторопился.
– Бери мой куттер, – добавил Железовский. – Я оставил его в тамбуре.
Борята выбежал из рубки.
Железовский проводил его взглядом, подождал, пока молодой целитель покинет борт корабля.
– Вот теперь можно двигаться и нам.
– Разве мы не будем ждать дружину отца?! – удивился Дар.
– Не будем. Нет времени. Да и не поможет она, честно признаться. Нам нужны умные головы, а не сильные руки. К тому же нет необходимости рисковать жизнью парня, не владеющего экстрарезервом. Он будет только мешать. Вперед, Шершень!
Корабль-нож рванулся вперед, глотая пространство со сказочной быстротой. Он обогнал шарахнувшиеся в стороны отеллоидские космолеты и спустя всего двадцать две минуты с момента старта вышел к скоплению черных «ракушек» основной космической флотилии отеллоидов. Изрядно потрепанной, к слову сказать. Колючий пятикилометровый «каштан» базы-матки окружало всего три с половиной десятка «ракушек», все, что осталось от грозного флота. Возможно, с десяток отеллоидов еще бороздили просторы Солнечной системы, рыскали вокруг Земли и других планет, но они вряд ли смогли бы существенно усилить группировку, начнись война. И все же, по мнению Дара, кораблей было еще очень много.
Их заметили.
От черной стаи, зависшей на высоте около миллиона километров над фотосферой Солнца – напротив эйнсофа, отделились пять «ракушек», рванули навстречу «осиному» кораблю.
– Нужна связь! – произнес Железовский озабоченно. – Иначе снова придется воевать. Я попробую позвать главного отеллоида-атамана по «триай», а ты включи бортовые системы связи. Спейсер Галиктов должен иметь неплохие передатчики.
Дар повиновался, считая секунды, оставшиеся до встречи с кораблями противника. Двигались они уже не так быстро, как прежде, зная возможности «осиного» космолета, но все равно времени у пилотов корабля-ножа оставалось совсем мало, не больше трех минут.
Шершень понял, что нужно пилоту, почти мгновенно. Похоже, ему даже доставляло удовольствие подчиняться человеку, несмотря на разницу в подходах к сотрудничеству такого плана у людей и у разумных ос.
Включились генераторы электронных полей, а также гравитационные и фотонные излучатели, передавая в космос на всех диапазонах речь человека.
– Внимание! Предлагаю начать переговоры! Мы не хотим воевать! Внимание! Предлагаем начать мирные переговоры! Мы не хотим воевать!
– Добавь – предлагаем обмен, – быстро сказал Железовский. – Мы отдаем им артефакт, за которым они гонялись на Земле, а они пусть вернут пленницу.
Дар послушно повторил слова прадеда, представив, как их корабль сверкает сейчас лучами лазерных передатчиков, превратившись в своеобразную елочную игрушку.
Прошла минута, другая…
«Ракушки» отеллоидов разошлись кольцом, охватывая идущий малым ходом «осиный» спейсер.
«Объекты в зоне поражения, – доложил Шершень. – Прикажете открыть огонь?»
Конечно, инк Галиктов не владел земными языками, но смысл его мыслепередачи сводился именно к этой фразе.
«Подожди, – ответил Дар. – Продолжай передавать сообщение. До тех пор, пока объекты не начнут стрелять».
– Кажется, нас наконец услышали, – сквозь зубы выговорил Железовский. – Сейчас пришлют парламентера.
Корабль-нож остановился.
Замерли и черные корабли отеллоидов, отнюдь не выглядевшие хищными военными машинами. Что вблизи, что издали они больше походили на «живые» морские раковины с моллюсками внутри. Хотя никаких моллюсков внутри них не было. Каждая «ракушка» представляла собой единый квазиживой организм, способный по мере надобности лепить из своего жидкокристаллического тела любые формы.
От стаи отеллоидского флота отделился еще один «организм», текучей струей метнулся к спейсеру Галиктов, оставляя за кормой хвост тающих искр. Расстояние в два миллиона километров он преодолел за шесть минут, демонстрируя неплохие ходовые качества. Остановился в семидесяти километрах от корабля-ножа.
С минуту ничего не происходило.
– Они ждут нас? – тихо спросил Дар.
– Пытаюсь понять… этот кусок желатина общается со своей маткой… но я не понимаю…
– Может быть, я выйду? Встречу…
– На чем? Галиктам не нужны были летательные аппараты, они сами летали. Подождем немного, предоставим инициативу противнику. К тому же Дарьи на борту этого посланца нет.
Прошло еще две минуты.
Спейсер отеллоидов закончил разговор со своим начальством и двинулся к «осиному» кораблю «мелкими шажками», помаргивая возникающими на его корпусе фиолетовыми огоньками. Должно быть, на языке отеллоидов это означало: «Стойте на месте, я подхожу, не стреляйте».
Черное пятнышко, оконтуренное белой вуалькой – так система обзора корабля-ножа вела все космические объекты, – превратилось в тушу кита, в округлую ребристую гору, загородила половину звездной сферы. Когда расстояние, разделявшее корабли, сократилось до двух сотен метров (Дар готов был скомандовать Шершню открыть огонь на поражение и уходить), километрового диаметра «ракушка» отеллоидов остановилась.
Секунда, две, три… пять…
От корпуса чужого космолета отделилась черная капля, помчалась к «осиному» спейсеру. Дар сгоряча едва не крикнул: огонь! – но вовремя остановил мысль. Капля не представляла собой бомбу или ракету с ядерной начинкой. Это был парламентер-отеллоид.
– Открой ему люк, – сказал Железовский. – И проводи сюда.
Черная капля приблизилась к корпусу корабля-ножа, нырнула в отверстие люка. Вскоре в рубке открылся входной люк, из него вылетела бликующая черная сигара и превратилась в «негра» с белыми глазами.
Железовский выбрался из «пилотской» ячеи, шагнул навстречу отеллоиду.
– Привет, гонец. Каковы твои полномочия?
Голова парламентера покрылась слоем искр, создавая впечатление шевелящихся огненных волос.
– Мой полномочность передача… отдать вещь… йихаллах решать…
– Твой йихаллах подождет. Мы отдадим вещь только в обмен на девушку. Но прежде ответь на пару вопросов. Тебе позволено отвечать?
– Представлен… ность… передать… ожидаемость… слушать йихаллах…
– То есть твой начальник тебя слышит?
– Да есть посредство носитель…
– Через корабль? – догадался Железовский. – Ну и прекрасно. Вопрос первый: человек по имени Даниил Шаламов находится у вас? Тот, который доставил на вашу базу девушку. Понимаешь, о чем я говорю?
– Запас мало понятийность… понимать мы – да… ответ вопрос: человек данность отсутство… нет…
– Я понял так, что его в настоящий момент на борту базы нет. Жаль, мы бы с ним быстро договорились. Последний вопрос: где девушка? Пленница?
Отеллоид снова покрылся слоем искр, потерял человеческую форму, с трудом восстановил ее.
– Нутрь… ренность йихаллах… бытийно есть нормаль… зован… ность…
Железовский кинул мимолетный взгляд в сторону «пилотской» ячейки Дара.
– Не нравится мне его заикание. Такое впечатление, что он вот-вот лопнет. Герхард прав, квазистабильность их тел имеет пределы. Надо поторопиться. Возвращайся! – обратился он к парламентеру. – Передача состоится здесь же, как только вы доставите пленницу. И передай своему командиру, что я уничтожу всю вашу камарилью, если с головы пленницы упадет хоть один волосок! Понял?
– Передачность послание… выслуш… ность… согласие быть…
– Иди!
Отеллоид вывернулся сам в себе (спина и грудь поменялись местами), зашагал к выходу из рубки. Но не дошел несколько метров, остановился. Голова его повернулась вокруг оси, ничего не выражающие глаза уставились на выглянувших из ячей пилотов.
– Поступление приказность… уничтож… ность…
По телу псевдочеловека побежала мелкая рябь, с каждого бугорка посыпались длинные белые искры.
– Самоликвид! – рявкнул Железовский. – Он сейчас взорвется! Выбрасываем его к чертовой матери!
Но Дар уже и сам сообразил, что происходит, и дал Шершню мысленную команду.
Вокруг оплывающего черным стеарином отеллоида в полу рубки образовался кольцевой выступ до пояса, зажал его тело и стремительно вынес в отверстие люка.
Видеокамер в коридорах «осиного» корабля не было, но внутренним взором Дар видел перемещение опасного груза к внешним выходам. Отеллоид взорвался практически в метре от раскрывшегося в борту корабля люка.
Взрыв был такой силы, что огненный факел ударил на две сотни метров, прожигая в корпусе корабля-ножа глубокую воронку и дотягиваясь до «ракушки» отеллоидского корабля. К счастью, конструкторы Галиктов предусмотрели подобного рода аварии (корабль действительно предназначался для ведения боевых действий), и защитная система быстро устранила повреждения корпуса, не затронувшие основные энергокоммуникации.
– Огонь! – скомандовал Железовский, не дожидаясь реакции отеллоидской эскадры. – Маневр!
Корабль-нож выстрелил, рванулся в сторону, еще раз выстрелил, и разящие молнии «ракушек» прошли мимо. Зато Шершень не промахнулся. Две «ракушки» превратились в длинные струи черных брызг, пыли и дыма. За ними еще две. Оставшиеся космолеты кинулись прочь, таща за собой хвосты ярких тающих искр. Их можно было догнать и уничтожить, но Железовский не стал этого делать.
– Врубай передатчики! Попробуем договориться еще раз. Не знаю, чья это идея – запустить к нам шахида-смертника, но явно не отеллоидов. У них есть консультант-землянин.
– Я же с ним дрался…
– Сын Торопова? Возможно. Но если это так, шансов договориться у нас мало, парень принадлежит к секте либеро, полный отморозок, и ему наплевать на результат переговоров, на Дашу, на нас с тобой и на отеллоидов. Однако попытаемся.
Дар вызвал Шершня. Включились системы связи корабля.
– Внимание! Вызываю центр управления! Если в течение часа обмен не состоится, база будет уничтожена! Повторяю…
– Вот это по-нашему! – одобрительно кивнул Железовский, мысленно бросая в эфир примерно эту же фразу. – Ты быстро цивилизуешься. Вряд ли нашим черным друзьям и их маме-йихаллах придет в голову, что мы блефуем.
Дар ошарашенно глянул на прадеда.
– Как блефуем? Разве мы не собираемся… атаковать базу?!
– Там Дашка, – мрачно оскалился Железовский. – Мы не имеем права рисковать. Но я надеюсь, что нам поверят. Сын Торопова – в силу низменных качеств души, отеллоиды – в силу своей негуманской логики, не использующей обман в качестве аргумента.
– А если они… не поверят?
– Тогда придется брать базу на абордаж.
Дар недоверчиво глянул на спутника. Тот явно не шутил.
– Нас же только двое…
– Зато мы в тельняшках, – усмехнулся Аристарх. – Была такая приговорка у моих предков в двадцатом веке. Вызывай их еще раз.
В эфир полетела очередная порция телеграмм:
– Внимание! Вызываю центр! Если в течение часа…
Ждать пришлось чуть больше двадцати минут. Императив-центр отеллоидов решал поступившую вводную, оценивал свои силы и советовался с экспертом-человеком. Неизвестно, что ему предлагал Леон Торопов, но решение матка отеллоидов приняла оптимальное – для себя, разумеется. Ограниченные знания человеческой психологии не позволили ей рискнуть делом. Программа требовала выполнения задачи любым способом, а передача пленницы в обмен на артефакт существенно сокращала путь к цели.
В динамиках рубки раздался самый обыкновенный человеческий голос:
– Эй, княжич, ты меня слышишь?
Дар встретил взгляд выглянувшего из ячеи Железовского.
– Это он… мой противник…
– Леон Торопов.
– Княжич, слышишь меня?
– Отвечай, – кивнул Аристарх.
– Слышу.
– Приди и забери свою подружку, если не струсишь. Да не забудь прихватить вещицу, о которой шла речь.
– Не забуду, – глухо пообещал Дар.
– Я пойду, – заворочался Железовский, вылезая из ячеи.
– Нет, я! – твердо заявил молодой человек. – Я его не боюсь.
– Нет никаких гарантий, что он не обманет.
– Все равно надо идти мне.
Железовский помолчал несколько секунд, обдумывая решение.
– Ладно, передавай в эфир сообщение для императив-центра отеллоидов. Их «мама» должна знать, что мы согласны на ее условия, озвученные человеком.
– Внимание! – проговорил Дар. – Мы высылаем представителя для обмена.
– При малейшей попытке нападения на представителя открываем огонь на поражение! – добавил Железовский. – А это специально для тебя, земная б…дь! Твой отец находится у нас, и его жизнь будет зависеть от того, как ты себя будешь вести! Понял, господин Торопов-младший?
Молчание в эфире.
– Понял, – удовлетворенно проговорил математик. – Вот теперь принимай посланца.
Корабль-нож сделал прыжок и вышел точно к центральному «каштану» базы отеллоидов, на борту которой томилась в плену Дарья. Корабли-«ракушки» отеллоидского флота взвихрились метелью, окружая пришельца, но ближе чем на два десятка километров подходить к нему не решились. На фоне раскаленной, усеянной зернами и оспинами конвективных ячеек, петлями протуберанцев и более яркими факелами флоккул горы Солнца они почти терялись, и лишь специальные методы обработки видеоинформации, используемые инком «осиного» спейсера, позволяли пилотам ориентироваться в пространстве.
– В «заскоке» ты долго не продержишься, – сказал Железовский, критически оглядывая фигуру Дара. – Там гигантские перепады полей, температура выше точки плавления любого металла плюс потоки радиации. Нужен какой-нибудь скаф, летательный аппарат с хорошей защитой.
– На борту нет летаков.
– Что, если попробовать объяснить Шершню, что нам нужна защитная капсула?
Дар вызвал Шершня, Железовский присоединился к нему, и они принялись сочинять видеоряд, объясняющий «осиному мозгу» желание пилотов. Тот, к его чести, сообразил быстро. В носу корабля образовалась овальная оболочка, похожая на живое пульсирующее человеческое сердце, только в полсотни раз бо́льших размеров. В сознании людей возникло необычное сочетание «немых звуков и ощущений», которое можно было перевести на человеческий язык фразой: «Модуль готов».
– Отлично, – потер руки Железовский. – Теперь мы мало зависим от внешних условий. Пойдем, я тебя провожу.
Дар выбрался из «пилотской» ячейки.
Корабельный лифт доставил их к созданной Шершнем капсуле, выглядевшей странно и необычно. Вблизи она больше походила на гигантское муравьиное яйцо белого, с янтарными разводами, цвета.
– Залезай. В случае чего беги оттуда галопом. Не дай захватить себя в плен, тогда договариваться будет значительно труднее.
Дар кивнул. Он уже настроился на иной ритм жизни, вдвое повышающий скорость физиологических реакций, и пытался «достать» Дарью стрелой мысленного вызова. Однако девушка не отвечала, и все мысли молодого человека были заняты ею. Он чувствовал ее близость.
– Ни пуха ни пера, – добавил человек-гора.
Дар не ответил. В его времена это присловье было уже забыто.
В капсуле возникло отверстие в рост человека.
Дар вошел. Железовский вошел следом за ним.
– Погляжу, как ты тут устроишься.
В капсуле было темно, но стоило людям войти, в ее стенках протаяли ячеи видимости, превращая помещение в своеобразный фасетчатый глаз. Посреди, прямо из пола возникли две ячеи – «пилотские кресла».
– Одно лишнее, – сказал Железовский странным голосом. – Закрой его перегородкой.
В голове Дара проросло зернышко незнакомого пси-голоса, сопровождаемое ощущением готовности служить. Это заговорил инк капсулы, которому Шершень делегировал часть своих функций и подключил к общей системе связи.
– Садись, – сказал Аристарх.
Дар сел, повозился, устраиваясь поудобнее.
За спиной возникла перегородка, отделившая пилотский «кокон» от остального помещения.
«Как ты там?» – послышался мысленный голос Железовского.
– Отлично! – вслух проговорил Дар.
– Я выхожу… стартуй.
Дар подождал несколько секунд и скомандовал инку:
«Вперед!»
Мысленное присутствие прадеда вселяло уверенность и придавало сил. Затем думать об этом стало недосуг.
В борту корабля прорезалось отверстие люка. С тихим хлопком вылетел в пространство воздух, увлекая за собой капсулу. Ухнуло в пятки сердце – наступила невесомость. Затем огненное крыло света смахнуло темноту, и Дар невольно зажмурился, буквально ныряя в густой поток алого сияния невероятной глубины. Несмотря на фильтры, включенные автоматикой капсулы, подгоняющие условия обзора под параметры человеческого зрения, этот поток был так чудовищно плотен, что ориентироваться в нем было невозможно. Дар видел лишь огонь со всех сторон, чуть менее яркий в противоположной от Солнца стороне.
«Ничего не вижу!» – сообщил он, ошеломленный переходом от темноты к физически ощутимому, как жидкое пламя, свету.
«Держись! – прилетел мысленный голос Железовского. – Я буду корректировать полет. Пока что ты летишь правильно».
«Фасетки» капсулы покрылись сеткой мелких «трещин», существенно снизившей солнечный накал. Видеосистема капсулы пыталась помочь пилоту. Но и после этого Дар ничего не видел, кроме бушующего вокруг огня. Тогда он закрыл глаза и сосредоточился на гиперзрении.
Стало легче.
Корабль-матка отеллоидов, до которой было всего около трех километров, обозначился в поле зрения полупрозрачной медузой, висящей над огненной бездной. Стал виден и эйнсоф, погруженный в верхние слои атмосферы Солнца, удивительно похожий на круглый птичий глаз: черный зрачок, алая радужка, чуть более яркий ободок и еще одно темное колечко. С расстояния в миллион километров он вовсе не создавал впечатления грандиозного и опасного явления.
«Не отвлекайся», – послышался мыслеголос прадеда.
Дар встрепенулся, сбросил оцепенение.
«Поехали!»
Резкий толчок.
Капсула дернулась, полетела вперед, как волан от удара по нему ракеткой. Дар едва не потерял сознание от рывка. Но сетовать на действия машины, приспособленной для перемещения своих прежних хозяев, свободно переносящих дикое ускорение, было поздно.
Приблизилась «медуза» отеллоидской базы.
Капсула с пилотом преодолела расстояние, отделявшее корабль-нож от базы, всего за десять секунд.
Колючий «каштан» базы заполнил собой переднюю полусферу обзора. Правда, тень от нее была такая жиденькая, что не намного притушила блеск огненного солнечного океана. Тем не менее Дар не потерял ориентации, продолжая пользоваться не глазами, а трансперсональной системой зрения, усиленной интуицией.
В боку базы возникло отверстие.
«Дальше действуй самостоятельно», – напомнил о себе Железовский.
Капсула нырнула в отверстие, больше похожее на рот, чем на люк. Резко стемнело. Движение прекратилось. Восстановилось привычное тяготение, примерно равное земному.
«Выходи, посланец», – услышал Дар характерный мыслеголос недавнего противника. Скомандовал водителю капсулы открыть люк, одновременно сканируя пространство лучом внесенсорного восприятия. В голове развернулся призрачный фонтанчик знакомого «мыслезапаха». Откликнулась Дарья:
«Дар?! Ты здесь?!»
«С тобой все в порядке?! Где ты?»
«Меня вклеили в стену, не могу вырваться!»
«Жди, я уже иду».
«Один?!»
«Прадед подстраховывает в «осином» корабле».
«Выходи, княжич!» – снова пробился в мыслесферу Дара пси-вызов младшего Торопова.
Дар вылез в отверстие люка, огляделся.
Капсула лежала в углублении посреди необычной формы помещения, стены которого походили на застывшие фиолетовые, с голубоватыми гребнями, волны. Ни одного острого угла – плавные кривые линии, синусоиды, параболы, гиперболы, эллипсоиды. Ничего похожего на искусственное сооружение. Полость внутри живого организма, который, по сути, и представлял собой императив-центр (базу-матку) отеллоидов. Дар уже сподобился в свое время побывать внутри этого космического левиафана, и его интерьеры были ему не в диковинку. Странным образом его судьбу разделила и Дарья, став пленницей главного создателя отеллоидов.
В стене помещения (дышалось здесь легко, воздух был насыщен кислородом, хотя запахи приятными назвать было трудно) прорезалось овальное отверстие. В него протиснулся молодой человек знакомой внешности, с которым Дар сражался в лесу на Земле. За ним в тамбур вылезла дюжина отеллоидов, молча окружила парламентера.
– Вот мы и снова встретились, – сказал Леон Торопов, нехорошо ухмыляясь; он был вооружен «универсалом», торчащим из плечевой турели, а из поясного захвата выглядывала рукоять еще одного пистолета – парализатора «василиск». – Может быть, продолжим старый разговор?
– Я прибыл не для разговоров, – сухо отрезал Дар. – У меня есть то, что нужно черным. Приведите сюда девушку.
– «Я прибыл не для разговоров», – передразнил чистодея Торопов-младший. – А у меня нет таких полномочий. Шаламов оставил ее на попечение здешней автоматики, ее и проси.
В глазах молодого человека мелькнула насмешка. Он наслаждался ситуацией, считая, что противник находится в безнадежном положении.
Дар оглядел бесстрастные физиономии черных псевдолюдей, выбрал одного из них.
– Я принес предмет обмена. Приведите сюда ваш объект обмена.
Отеллоид не пошевелился, хотя Дар успел поймать слабенький призрачный лучик ментальной связи, выскользнувший из макушки отеллоида и вонзившийся в потолок тамбура. Отеллоид запрашивал у своей «мамы» инструкции.
– Кажется, они тебя игнорируют, – презрительно ухмыльнулся Торопов. – Ты кажешься им недостаточно важной персоной.
– Повторяю, – произнес Дар. – Приведите сюда объект обмена. Я принес то, что вам нужно.
– Показать… данность… – обрел голос отеллоид.
Дар вынул из ранца чашу – «обломок суперструны», поднял над головой.
В то же мгновение с потолка сорвалась вниз черная струйка, норовя схватить чашу. Дар прянул в сторону и выстрелил из грапля. Звуковая «пуля» вонзилась в струйку, разнесла ее на капли.
Рука Торопова легла на рукоять пистолета на поясе, ствол «универсала» нащупал лоб Дара. Движение на долю секунды замерло.
– Немедленно прекратите! – раздался вдруг чей-то гулкий бас, и из «осиной» капсулы на пол тамбура выбрался… Железовский!
– Вы?! – ошеломленно открыл рот Дар.
– Аристарх! – пробормотал побледневший Торопов, оглядываясь на оставшихся равнодушными отеллоидов. – Ты был здесь!..
– Где девочка?
– Там… – показал за спину Торопов.
– Веди!
Сын бывшего командора погранслужбы съежился, как от удара, и покорно повел за собой обоих парламентеров. О сопротивлении он даже не подумал, зная возможности человека-горы.
