Глава 5
Музыка лилась широко и свободно, вызывая ассоциации раздольных степей, великих лесов и могучих рек, текущих медленно и величаво, бескрайнего простора неба и ветра, овевающего разгоряченное лицо. Но вот она стала слабеть, уходить за горизонт, разбилась на десятки прозрачных ручьев и ушла в землю, осыпалась росой на траву, поднялась к небу струйками пара, оставив ощущение печали и ожидания…
Джума Хан закрыл синтезатор, потянулся всем телом, встал.
– Прошу прощения за издевательство над классикой.
Слушатели зааплодировали.
– Тебе надо было стать музыкантом, – пророкотал Железовский одобрительно, рассматривая рассеянно-задумчивое лицо друга, – а не врачом «Скорой помощи» и уж тем более не безопасником.
– Что поделаешь, не угадал я с выбором профессии, – пожал плечами Джума, поймал взгляд жены. – Правда, вот она считает, что я не ошибся.
Карой подошла к мужу, поцеловала в щеку, повернулась к Аристарху:
– Тебе тоже надо было стать не математиком, а по крайней мере комиссаром безопасности.
– Я мог стать художником, – не обиделся Железовский. – Лень помешала.
– Есть хорошая поговорка на этот счет, – засмеялась Карой. – Лень простого русского человека – это не грех, а совершенно необходимое средство нейтрализации кипучей активности руководящих дураков.
На лицах присутствующих замелькали улыбки.
На базе Сопротивления собралось около тридцати человек – все, кто собирался переселяться на другую планету, к другому солнцу, в основном женщины и дети интрасенсов. Настроение у людей было подавленное, никому не хотелось ломать сложившийся образ жизни, покидать родину, прощаться не только с природой, но и с друзьями. Если бы не обстоятельства. Музыка и шутки старших немного разрядили обстановку.
– Все, пора, – сказал Ромашин. – Квартирьеры ждут.
Люди, нагруженные ручной кладью, потянулись к отсеку метро базы. Кают-компания почти опустела. Остались трое: Железовский, попрощавшийся с женой, Ромашин и Маттер. Джума проводил жену и вскоре вернулся с мрачным лицом. Мужчины молча посмотрели друг на друга.
– Мне тоже пора, – буркнул Аристарх.
– Аума просилась с с тобой, – улыбнулся Джума. – Утверждала, что Дарья без нее не справится.
– Она хорошая девочка, – кивнул математик, – и я взял бы ее с собой, будь у нас еще один транслятор.
– Взяли бы лучше меня, – проворчал Маттер. – Что пользы от девчонки, какая бы она ни была красивая и умная.
– Она неплохо показала себя в первом походе с Дашкой.
– Все равно. Я бы смог оценить состояние эйнсофа, это важнее.
– Ты бы смог определить материал, из которого слеплены отеллоиды? – перевел разговор Железовский.
– Дайте образец – определю. Но, судя по вашим рассказам, это квантовая смола.
– Какая смола? – удивился Джума.
– О квантовой жидкости и квантовых кристаллах вы, наверное, слышали, их свойства изучают в институтах. К примеру, сверхтекучий гелий – это квантовая жидкость, а вакуум – квантовый кристалл. Квантовая смола – очень интересная метастабильная субстанция, способная поддерживать форму, как кристалл, накапливать энергию и превращаться в жидкость при определенном запороговом воздействии. Мало того, она энергетически нестабильна и при опять же определенном импульсе может полностью перейти в энергию.
– То есть взорваться?
– Это не взрыв, процесс больше напоминает аннигиляцию, хотя с антиматерией никак не связан.
– Каков энерговыход процесса?
– Почти точно по формуле: Е равно эм цэ в квадрате.
Все посмотрели на Железовского.
– Представляешь, что может произойти? – нахмурился Ромашин.
Аристарх поморщился:
– Мне надо было самому дотумкать.
– Ходячие ядерные бомбы! – фыркнул Джума Хан. – Ни фига себе!
– Отправляйся немедленно, – сказал Ромашин. – Они все там в большой опасности! – Он хмуро глянул на Маттера. – Почему не предупредил раньше?
– Меня никто не спрашивал, – огрызнулся ксенопсихолог.
– Все взял? – обошел Железовского кругом Джума Хан.
– По максимуму. К сожалению, трансфер сможет перебросить груз массой не более двухсот килограммов. Я вешу сто двадцать четыре, вот и считай.
– Маловато будет. На оружие почти ничего не остается.
– Там добуду.
– Возьми «обломок струны», – сказал Маттер. – Подсунь отеллоидам, пусть порадуются… какое-то время.
– Ты абсолютно уверен, что чаша не послужит ядром коллапса? – осведомился Джума. – Вдруг твои расчеты неверны и мы получим в будущем черную дыру вместо «струны»?
– Я редко ошибаюсь в таких случаях, – меланхолически заявил Маттер.
– Не знаю, стоит ли рисковать, – качнул головой Ромашин. – У нас нет никаких гарантий, что чаша развернется именно так, как мы себе представляем.
– Чаша физический объект, а не магический жезл, не подчиняющийся законам физики. Законы же эти универсальны для любого района Вселенной.
– До определенных условий.
– Не спорьте, – сказал Железовский. – Я возьму чашу и попытаюсь найти Клима, он должен знать, чем грозит развертка чаши в «струну».
– Тогда бывай здоров.
Мужчины обнялись, похлопали друг друга по спинам.
Железовский включил трансфер и исчез.
Оставшиеся некоторое время смотрели на то место, где он стоял, испытывая противоречивые чувства.
– Ему придется отдуваться за нас всех, – вздохнул Джума.
– Да уж, отдыхать будет некогда, – помрачнел Ромашин.
– Берегите Землю, отдыхайте за ее пределами, – хохотнул Маттер.
Все посмотрели на него. Он виновато отвел глаза.
– Я пошутил… Обидно, что меня никто не воспринимает всерьез, даже друзья. А, между прочим, я мастер спорта.
– По какому виду? – поинтересовался Джума.
– По бегу на коньках.
– Да, мы как-то упустили из виду это обстоятельство.
– Я серьезно! – обиделся ксенопсихолог.
– Нам нужна твоя голова, а не твои ноги.
– Поехали, – бросил Ромашин, направляясь к выходу. – Вы мне до чертиков надоели оба своей пикировкой.
Все трое скрылись в кабине метро.
Мысль еще раз побеседовать с оператором орилоунского метро возникла у Железовского уже во время перехода в Сеть.
Он задержался с командой, собираясь назвать время – пять тысяч пятьсот пятидесятый год – и точку выхода – метро Смоленска, мысленно окликнул оператора:
«Э-э, любезный, какова степень твоей информированности?»
«В пределах тезауруса», – любезно сообщил инк трансфера.
«Этого мне будет мало. Кто обладает большей базой данных? Я имею в виду вашу Сеть».
«Информарий Сети».
«Как мне на него выйти?»
«Вы имеете доступ?»
«Я имею право задавать вопросы! – сказал Железовский с мрачным нажимом. – Дай мне связь с тем, кто способен это оценить».
Возникла пятисекундная пауза. Оператор трансфера решал, как ему поступить в данной ситуации. Наконец он ответил:
«Я доставлю вас в учреждение контроля Сети. Там вы сможете задать любые вопросы».
«Валяй».
Аристарху показалось, что в мысленном голосе инка проскользнули иронические нотки, но вряд ли оператор, обслуживающий созданный орилоунами транслятор перехода в Сеть метро, обладал сугубо человеческой сферой эмоций.
Короткая темнота, алая вспышка света, снова темнота. Невесомость. Полное отсутствие воздуха. Температура – под минус пятьдесят по Цельсию. Слава богу, не космический холод. Это и есть то самое «учреждение контроля»? Или оператор тестирует пассажира, определяя, имеет ли он право быть здесь?
Темнота не отступала, но в ней появились дырочки, объединились в красивую звездную россыпь. Под ногами эта россыпь образовала удивительной красоты спираль – галактику. Над головой загорелась более яркая звезда, испускающая цветные лучи.
Железовский понял, что он и в самом деле находится в космосе или же в сферическом помещении с прозрачными стенами, открывающими панорамный обзор космического пространства. Что ж, мы готовы к беседе, несмотря на отсутствие воздуха. Минут пять продержимся, а там посмотрим, что делать.
«Слушаю вас, землянин», – раздался в голове густой бархатный баритон.
«С кем имею честь разговаривать?» – осведомился Аристарх.
«Я архиватор информария, обслуживающего систему контроля местного метагалактического домена».
«Имя у тебя есть?»
Пауза.
«Я понял. Вы оператор конечной разумной системы под названием человечество, всегда требующей определенности. Можете называть меня Сущность. Или Архангел. В какой-то мере эти понятия отражают смысл моей деятельности, хотя я искусственно созданная индивидуальность».
«Под Архангелами мы понимаем нечто иное, – хмыкнул Железовский. – Я буду называть тебя Сущностью».
«Не имею возражений».
«Где я нахожусь? Внизу, подо мной, моя Галактика или нет?»
«Вы находитесь в одном из узлов реперной сети передачи информации. К сожалению, ее деятельность в настоящий момент существенно ограничена. Галактика, о которой вы говорите, действительно включает в себя звезду Солнце, где была выращена цивилизация людей».
«Будь у меня время, я непременно поговорил бы с тобой на эту тему, но времени у меня как раз и нет. Как оператор контроля ты имеешь информацию о перемещаемых по Сети грузах и пассажирах?»
«В пределах определенного периода времени».
«Что это значит?»
«По отрицательному вектору – в прошлое – я контролирую Сеть до начала ее функционирования, в будущее – до разрыва Сети».
«Назови цифры».
«В человеческих единицах измерения – двенадцать миллиардов лет назад и десять миллиардов лет вперед».
«Неплохой диапазон. Тогда тебе легко будет ответить, когда и где выходил человек, житель планеты Земля по имени Клим Мальгин. В прошлом он экзосенс, если тебе это что-то говорит, и он же – ипостась Вершителя. Если опять же тебе понятен этот термин».
«Нам известен этот человек. Вам действительно необходимо знать его перемещение по Сети контроля?»
«Вопрос жизни и смерти! – убежденно заявил Аристарх. Добавил тем же тоном: – Он мой друг. И намерения мои нравственно оправданны».
Пауза.
«Я имею данные всего о четырех выходах Мальгина из Сети в объективно существующие причинно-связанные узлы реальности».
«Назови даты и координаты точек выхода».
«Точка отсчета?»
«Две тысячи триста сорок второй год по земному летоисчислению».
«Первый выход человекосущности по имени Клим Мальгин – две тысячи шестьсот сорок третий год. Узел выхода – город Брянск на территории Российской Федерации. Второй выход – тысяча лет спустя, объект – коричневый карлик Шив Кумар. Третий выход – десять тысяч лет спустя, узел выхода – искусственный объект, созданный разумной системой типа «Рой», вращающийся вокруг ядра вашей Галактики на расстоянии в девятьсот световых лет. Четвертый выход Мальгина – десять миллиардов лет спустя. Узел выхода неизвестен. Наша Сеть к этому моменту практически перестала существовать».
«Вот как… – пробормотал Аристарх, анализируя поступившую информацию. – Клим ушел в будущее… не потому ли не вернулся, что выпал из Сети?»
Собеседник не ответил; человек говорил сам с собой.
«Спасибо, любезный, – поблагодарил архиватора Железовский. – Ты мне очень помог. Однако нет ли более осведомленной Сущности в вашем ведомстве? Которая знала бы о судьбе Мальгина?»
«Есть, – вежливо ответил Архангел-Сущность. – Живущий-за-Пределами, к примеру, или кто-нибудь из его Носителей. Однако у меня нет доступа к их интерфейсам, и соединить вас с ними я не могу».
«Спасибо и за то, что сделал. В таком случае отправь меня в первую точку выхода Мальгина… нет, подожди! Как ты выглядишь?»
Звезды мигнули. Рядом с Железовским – руку протяни – возникло прозрачно-переливчатое облачко с тысячью мигающих глаз.
– Богоид! – вслух проговорил Железовский, вернее, пошевелил губами, не слыша своего голоса: воздух внутри сферы контакта так и не появился.
«Я всего лишь одно из виртуально-реальных проявлений закона поддержания вектора развития жизни в данном инварианте Вселенной».
«Я встречал твоего собрата. Правда, он играл другую роль и помог Мальгину справиться с… другим экзосенсом».
«У меня хранится информация об этом событии».
Железовский почувствовал, что запасы кислорода в крови подходят к концу. Пора было покидать зону контакта.
«Еще раз благодарю… Архангел. Отправь меня в первую точку выхода Мальгина. Год две тысячи шестьсот сорок третий, узел выхода – Брянск».
На голову упала глыба темноты.
Оператор орилоунской Сети метро не знал, что такое благодарность, и беседовал с человеком из других побуждений, как с равным, оценив пси-мощь и волю представителя человечества.
* * *
Сначала Аристарх не заметил особых изменений в окружающем его городском пейзаже. Потом пригляделся и начал улавливать разницу. Все-таки прошло ни много ни мало – триста лет, и мир изменился, несмотря на явную стагнацию технического прогресса.
Люди по-прежнему спешили по своим дневным делам – в Брянске шел третий час дня, – но их было не в пример меньше, чем во времена захвата власти Орденом.
Летательных аппаратов в небе над городом тоже заметно поубавилось.
Многие здания выглядели иначе, их построили уже после срока жизни поколения Железовского. Многие же – и он узнал их – сохранились даже спустя три тысячи лет, во времена Дара Железвича. Уменьшилось количество орбитальных лифтов, видимых даже днем по туманно-белым столбам габаритной подсветки. Кое-где выросли очень высокие, до километра высотой, ажурные башни, то ли жилые комплексы, то ли постройки административного назначения.
Но все же главным впечатлением от всего пейзажа было странное ощущение угасания. Аристарх, прекрасно чувствующий психологическую атмосферу в любом уголке пространства, ощутил нечто вроде тоскливого ожидания, печать которого лежала на всем: на строениях города, на природе, на лицах людей, в большинстве своем сосредоточенных на внутренних переживаниях. Улыбки на этих лицах мелькали редко.
А вот особых перемен в одежде и внешнем виде людей Железовский не заметил. Почти все носили удобные уники – комбинезоны разных расцветок, в том числе женщины, поэтому отличить их от мужчин, зачастую носивших такие же пышные прически удивительных форм, было непросто.
Аристарх поискал глазами полицейских, которые должны были нести службу по охране общественного порядка. Нашел одинокую фигуру в серо-синем мундире, увешанную различными атрибутами полицейского, от наручников до электрошокового хлыста и пистолета, в шестиугольной фуражке с красным козырьком. Пожал плечами. В его времена шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на работников Службы общественной безопасности.
Что ж, по крайней мере, никто мной не заинтересуется, подумал он. Клим выбрал удачный период времени, когда Орден уже наигрался в свои игры, подведя цивилизацию к обрыву над пропастью.
Аристарх нашел свободное такси-автомат, назвал конечный пункт назначения – хутор Вщиж.
К его удивлению, инк-пилот не стал уточнять координаты хутора. Очевидно, Вщиж в эти времена еще существовал.
Однако Аристарх ошибся в своих предположениях.
Такси доставило его в названный район через десять минут, но он ничего не увидел, кроме опушки леса, выходящей на край заболоченной низины, и ржавого остова какой-то машины, наполовину утонувшего в толстом слое мха.
– Ты куда меня привел, Сусанин? – проворчал Железовский.
– Хутор Вщиж, – прошелестел динамик аппарата ломким голоском. – Сто шестой репер, двадцать седьмой километр по вектору северо-западного триангуляра…
– Где ты видишь хутор?
Инк помолчал, снова забубнил свое:
– Хутор Вщиж, сто шестой репер…
– Заткнись! – Железовский поискал глазами хоть какой-нибудь знак, указывающий на то, что здесь когда-то стоял хутор. Автопилот такси едва ли имел злой умысел, отвозя пассажира к черту на кулички. Очевидно, координаты хутора были записаны в его базе данных и давно не пересматривались. Сам же хутор просто умер от старости. Хотя… что это там черненькое белеется?..
Железовский перешел в режим гипервидения, раздвинув диапазон зрения вдесятеро.
Хутор – пять-шесть деревянных домиков – был на месте. Но, во-первых, домики полуразвалились от старости и ушли в болотистую почву. Во-вторых, вся территория небольшого селения заросла густым дерябником – колючим кустарником пополам с хвойными деревьями. В-третьих, на краю хутора наличествовала концентрация энергии, характеристики которой явно указывали на силовое поле. Не оставалось сомнений: Мальгин уже был здесь и упрятал дом отца под силовой колпак. Обнаружить захоронение сверху не представлялось возможным, да и едва ли кому-нибудь из представителей местных властей это могло прийти в голову.
Конечно, можно было попытаться пройти внутрь силового пузыря, Клим наверняка оставил мембрану входа. Однако гарантий, что он уже поместил в доме артефакты, не было. А времени на осмотр дома терять не хотелось. Артефакты находились уже в руках Железовского, а Мальгина в данном районе и в данное время не было. Надежда Аристарха встретить его в момент укрытия дома под защитное поле не оправдалась.
«Ладно, еще не вечер, – мрачно сказал он сам себе. – Я все равно найду тебя, Вершитель хренов! Что ты скажешь, когда это случится? Как оправдаешься? Я ведь чую, что ты жив…»
Такси покружило над лесом, поднялось повыше, к облакам. Стали видны огоньки и блики мчавшихся в разных направлениях аппаратов. Один из них вдруг повернул в сторону флайта с пассажиром. Похоже, это патруль безопасников. Пока, парни, знакомиться нам ни к чему. Мало ли что у вас на уме.
Аристарх активировал трансфер.
«Любезный, отправь меня в этот же район, только на семьсот лет вперед по плюс-хронолинии».
«Узел данного участка Сети неустойчив».
«Спасибо за предупреждение. Включай мотор».
Оператор трансфера не понял, что такое мотор, но команду выполнил.
Вышел Железовский из той же кабины метро Брянска и сразу почувствовал, что на сей раз изменения в городском ландшафте и особенно в темпе жизни более заметны.
Люди входили и выходили из зала метро небольшими ручейками. Толпы не было. Обычного многоголосого шума не было. Откуда-то на площадь перед куполом метро доносилась тихая музыка, и это было все, что слышали уши. Никаких феерических цветомузыкальных полотнищ между зданиями, если не считать светящихся объемных надписей над ними, объявляющих о предназначении последних. Никаких потоков летающих машин – редкие сверкающие ртутью и золотом капли, скользящие в вечереющем небе. Никто никуда не спешил, никто не смеялся и не жестикулировал, не дурачились стайки юношей и девушек, не размахивали руками спешащие по своим делам клерки, не звала законопослушных граждан в рестораны и бары свето– и звукореклама, не предлагали свои услуги церкви, эротические и спортивные клубы. Жизнь здесь не била фонтаном и не неслась головокружительным потоком, как в прежние времена, тысячу лет назад, а шагала медленно и задумчиво, погруженная в полусонное состояние.
Железовский заметил двух молодых людей с торчащими во все стороны оранжевыми волосами, очнулся. Парни, одетые в дырчатые балахоны со множеством сверкающих блях, смотрели на него, нехорошо ухмыляясь. Переглянулись, бросив друг другу пару слов, направились к нему. Аристарх заметил на груди одного из них черную пятиконечную звезду, кроме того, у обоих были выбриты левые брови – знак принадлежности к «эскадронам жизни». Видимо, эта агрессивно-террористическая организация дожила и до нынешних времен.
Связываться с ними не хотелось.
Железовский включил трансфер и исчез прямо на глазах изумленных и разочарованных «всадников». В принципе на Земле ему делать было нечего, просто одолело любопытство – как выглядит родная планета в тридцать четвертом веке. Его ждал коричневый карлик Шив Кумар, который, по словам Архангела-Сущности, посещал Клим Мальгин.
Свет в глазах померк, сознание сжалось в двумерный лист, в линию, в точку и развернулось вновь, как голографический мираж.
Железовский оказался внутри большого конуса с диаметром основания около пятидесяти метров и высотой в двадцать. Включились невидимые светильники, заливая помещение неярким приятным светом.
Основание конуса представляло собой металлический, отливающий синевой круг, окольцованный материалом, напоминающим пористый коричневый туф. Стены конуса серебрились инеем, да и сами были сложены из материала, похожего на толстый слой льда. Температура внутри помещения держалась на уровне минус десяти градусов по Цельсию, сила тяжести не превышала земной.
– Однако, – хмыкнул Железовский, прислушиваясь к звукам, долетавшим внутрь конуса из-за стен помещения. – Это и есть коричневый карлик Шив Кумар?
– Вы находитесь в терминале метро станции «Джей– Джей Шепли», – раздался объемный басовитый мужской голос. – На станции поддерживаются оптимальные рабочие условия.
– С кем я имею честь беседовать?
– Меня зовут Джил, я инк обслуживания станции.
– Кто-нибудь из людей есть на борту?
– Разумеется, смена исследователей в количестве двадцати двух человек. Половина отдыхает, остальные занимаются научными изысканиями.
– Какими?
– Под поверхностью Шив Кумара, – любезно сообщил словоохотливый инк, – обнаружен экзотический объект, предположительно – орилоунский искусственник. Ученые запускают к нему зонды и подземоходы.
– Ну и как?
– Уточните вопрос, пожалуйста.
– Есть результаты? Удалось добраться до этого… искусственника?
– Объект представляет собой сферу диаметром около пяти километров, которая постепенно погружается в недра карлика. Удалось установить, что внутри нее живет колония маатан. Однако проникнуть в нее пока не смог ни один зонд.
– Понятно. Маатанам гости не нужны. Интересно, зачем они закапсулировались, да еще внутри звезды?
– У меня нет ответа на ваш вопрос.
– А я тебя и не спрашиваю. Ты контролируешь посетителей станции?
– Пассивно.
– То есть считаешь, кто прибыл и зачем?
– Они не докладывают мне, зачем приходят сюда. Все сведения почерпнуты мной из разговоров исследователей.
– Все равно ты должен помнить всех, кто посещал станцию. Меня интересует человек по имени Клим Мальгин.
– Такой человек мне неизвестен.
– Он мог не представиться. Он выглядит так… – Аристарх описал портрет Мальгина.
– Да, припоминаю, такой человек посещал станцию.
– Давно?
– Два года назад. Он беседовал с прежним руководителем смены, с учеными, летал над Шив Кумаром в одиночку на «големе» и даже погружался в него на подземоходе. Потом исчез.
– Куда он направился?
– Я не знаю. В терминале метро он больше не появлялся, и я его не провожал.
– Фокусник… – пробормотал Железовский. – Если не предположить, что у него был трансфер… Ладно, прощай, Джил. Чтобы поднять тебе настроение, могу сообщить, что ты проживешь вместе со станцией очень долго, по крайней мере еще две с лишним тысячи лет.
– Операторы моего класса не способны ощущать эмоции.
– Это я образно выразился. Будь здоров.
Железовский собрался было включить трансфер, и в это время в центре металлического круга возникла сотканная из мигающих звездочек фигура. Миг – и она превратилась в человека в странном наряде, напоминающем лётные костюмы начала двадцатого века в России.
– Паломник… – пробормотал Железовский, не зная, радоваться ему этой встрече или огорчаться.
