Глава 29
СХВАТКА ПОД ВОДОЙ
Когда-то ГОН принадлежал бывшему Девятому управлению КГБ и имел собственный герб – выезжающий из кремлевских ворот «ЗИЛ» на фоне чекистского щита. Теперь же герб «главного» гаража государства Российского сменила эмблема Федеральной службы охраны: двуглавый орел, щит, меч, триколор. Именно этот штандарт и красовался на неприметном здании на Фрунзенской набережной Москвы-реки, в котором укрывалась секретная часть ГОНа, предназначенная для замены транспортных средств передвижения «объектов государственной охраны».
Сотрудников ГОНа можно узнать по крошечным нагрудным значкам, как бы меткам для своих. Всю свою жизнь они развозят туда-сюда высших сановников страны, от руководителей депутатских фракций до премьер-министра и президента, а также высоких гостей – глав государств других стран. Приятель Тараса Вадим Логинов водителем не был, но тоже носил значок ГОНа. Работал он главным инженером гаража и власть имел немалую. Во всяком случае, выслушав Горшина, он тут же приказал сотруднику выгнать машину, что и было сделано без вопросов и обсуждений. Зачем Тарасу понадобился представительский автомобиль, тридцатипятилетний Вадим не спросил. Он был вечным должником Тараса, который спас его в Чечне в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, и все его просьбы выполнял с великой тщательностью. Впрочем, таких просьб на протяжении последних трех лет насчитывалось всего две, когда Тарасу понадобилось «показаться» перед Оксаной и отвезти учителя в аэропорт. Эта просьба была третьей.
– Поаккуратнее с ней, – пробасил Вадим, широкий, кряжистый, с висячими «запорожскими» усами, похлопав по крылу бронированный «ЗИЛ». – Штучная работа, по заказу для премьера.
Тарас оглядел холеные, агрессивно-вышколенные «Мерседесы», вылизанные, строгие «ЗИЛы» и «Чайки» и пожал руку приятелю. В гараже пряно пахло кожей, лаком, натуральным деревом и совсем чуть-чуть бензином. На машины приятно было посмотреть, а уж ездить тем более.
Вадим перехватил взгляд Горшина, подкрутил пальцем усы.
– Все – новьё, старые модели теперь только в эксклюзивном пользовании. Например, спикер Госдумы ездит только на «ЗИМе», который стоит в отдельном гараже. А раньше у нас и «Роллс-Ройсы» обслуживались, и «Бьюики», и «Паккарды», и наши «Руссо-Балты».
– Ты мне это уже десятый раз говоришь, – улыбнулся Тарас. – Но все равно – спасибо. Верну в идеале. – Он подумал и добавил: – Если удастся.
– Надеюсь. – Вадим кинул взгляд на костюм бывшего сослуживца: – А куда это ты собрался? На прием к президенту или к бабе?
– К ней, родимой, – кивнул Тарас, размещаясь в просторной кабине «ЗИЛа».
Через минуту он ехал по Москве, чувствуя странную гордость и неловкость одновременно, когда инспекторы дорожного патруля дружно козыряли, вытягиваясь перед машиной власти, хотя и не видели за тонированными стеклами, кто в ней едет.
Тарас пересек МКАД по Боровскому шоссе, на пятом километре свернул на Чоботовскую аллею, пересек железнодорожные пути, проехал Вокзальную, все четыре Лазенковых тупика и оказался на территории санатория «Переделкино». Однако мало кто из живущих здесь людей – а скорее всего никто – знал, что на территории санатория располагается и секретный полигон базы подразделения «Гамма» Управления «Т» Федеральной службы безопасности.
В одиннадцать часов к стареньким воротам с эмблемой Минздрава СССР – змея, обвивающая чашу, – подъехал роскошный черный лимузин с флажком на капоте и требовательно прогудел. Никто не вышел к воротам, однако створки их медленно раздвинулись, снабженные неслышным механизмом. Лимузин проехал за ворота и остановился перед другими, металлическими, врезанными в забор из бетонных плит.
Чувствуя, что за машиной наблюдает телекамера, Тарас приспустил боковое стекло и показал свою красную книжечку с тисненым двуглавым орлом и буквами НКЭБ. Ворота дрогнули и начали бесшумно открываться. Тарас миновал ворота и остановился у КПП перед двумя рослыми парнями в камуфляже, в черных беретах и черных очках, с ленивой профессиональной небрежностью держащих за спинами – дулом под мышку – автоматы.
– Кто? – коротко спросил третий охранник, возникший у дверцы «ЗИЛа», наклоняясь к щели.
– Федеральный инспектор Горшин, – проговорил Тарас раскатисто, с выразительной «царственной» вальяжностью.
– К кому?
– Мне нужен майор Золиньш.
– Проезжайте прямо, у кирпичной одноэтажки повернете налево, за спортплощадкой свернете направо и упретесь в пруд. Он там.
Тарас закрыл окно и двинулся в указанном направлении, гадая, почему охранники не стали смотреть удостоверение и спокойно пропустили незнакомого «инспектора» на территорию секретного объекта. Впрочем, могло быть два фактора, повлиявших на их решение. Первый фактор: такие автомобили возят только важных лиц, и это чувствуется. Фактор второй: водитель в лимузине хорошо одет и ведет себя уверенно и хладнокровно, как человек, привыкший повелевать. Существовал и третий фактор, который вполне мог стать главным: въехать на территорию отряда «Гамма» было легко, а вот выехать – проблематично.
«ЗИЛ» миновал небольшой стадиончик с полосой препятствий и спортивными сооружениями, остановился у невысокой кирпичной стенки, за которой рос высокий, еще голый кустарник. В стенке был проход, ведущий на мостик, нависавший над частью берега и краем пруда круглой формы, окруженного тополями. На мостике возились с аквалангами двое парней в камуфляже и мужчина постарше, с короткими светлыми волосами и глазами навыкате. На нем был гидрокостюм, подчеркивающий атлетическую фигуру, и акваланг, в руках атлет держал необычной формы автомат. Это, очевидно, и был майор Золиньш, успевший вернуться на базу после поездки в Архангельск.
Тарас вышел из машины, надел очки, захваченные с собой, и не торопясь направился к мостику, боковым зрением отмечая движение трех появившихся с двух сторон парней в комбинезонах. Возможно, они просто страховали командира, однако на всякий случай Тарас взял их под контроль.
Майор оглянулся, услышав шум подъехавшего автомобиля. Он был спокоен и расслаблен, так как не ждал никаких неприятных сюрпризов. Он был здесь хозяином и не сомневался в своей защищенности. Именно этого и добивался Тарас, идя сюда в открытую, как бы сжигая за собой мосты, словно смертник-камикадзе.
– Мне сказали, что вы федеральный инспектор, – заговорил первым Золиньш. – Инспектор чего? У нас здесь нечего инспектировать. – Он повернул голову к своим подчиненным: – Кончайте возиться. – Снова посмотрел на гостя: – Я вообще не понимаю, почему вас пропустили.
– Потому что я этого хотел, – бесстрастно сказал Тарас, демонстрируя безмятежность и подходя к майору на расстояние прямого контакта.
Редкие белесые брови Золиньша прыгнули вверх, в глазах мелькнуло любопытство. Однако он все еще ничего не понимал и подыскивал стереотипное объяснение визиту «инспектора».
– Кто вас послал сюда? Щербак? Жуков? Ройфе?
– Гольдин, – ответил Тарас, внушая командиру ДДО желание поскорее освободиться и одновременно добиваясь максимального распределения внимания, чтобы не быть застигнутым врасплох.
– Полковник? Но он же… – Золиньш нахмурился, тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение. – Что вы мне мозги компостируете? Покажите документы!
– Где она?! – тихо, но с жестким нажимом и угрозой, властно и требовательно проговорил Тарас, так что майор вздрогнул, а его подчиненные оглянулись.
– Кто?
– Девушка, которую вы захватили в деревне Фрахт под Архангельском и увезли. Где она?!
– Ах, вот оно в чем дело! – На губах майора появилась кривая усмешка. – Меня предупреждали, да я не поверил. Ты – Горшин? Или как там тебя… Граф?
– Да, я Граф! – металлически-гортанным голосом, от которого у всех действующих лиц зазвенело в ушах, сказал Тарас. – Ответишь – будешь жить!
Брови Золиньша снова прыгнули вверх. Он изумленно посмотрел на Тараса, хотел было ответить, но опомнился и отступил к краю мостика. Остановил жестом взявшихся за оружие парней в камуфляже.
– Мне говорили, что ты мастер единоборств, жуткий профессионал. А что, профессионал, слабо поговорить со мной там? – Золиньш мотнул головой на пруд, засовывая в рот мундштук акваланга и надвигая очки.
– Без проблем, – сказал Тарас, набирая темп, и, прежде чем ему успели помешать, столкнул майора в воду и прыгнул сам.
Золиньш тоже был профессионалом. Чего и следовало ожидать. В ДДО «Гамма», специализирующемся по захвату и ликвидации террористов, слабаков не держали. Поэтому, оказавшись в воде, майор тут же ушел глубже и подготовил к бою автомат для подводной стрельбы; именно его он и хотел испытать, когда подъехал «инспектор». Но командир спецподразделения все же не владел темпом и не знал рукопашный бой в том объеме, коим владел Тарас. К тому же он имел преимущество – так ему казалось – в виде акваланга и мог держаться под водой больше часа, в то время как противник имел запас воздуха в легких максимум на две-три минуты и был не вооружен. Поэтому он не особенно торопился, полагая, что время работает на него. И ошибся. Тарас двигался под водой быстро и уверенно, как рыба, владел «акульим» – кожным – дыханием и мог держаться под водой гораздо дольше.
Схватки не получилось.
Золиньш вдруг, к своему изумлению, почувствовал удар по руке, развернулся и в придонной мути увидел противника, который должен был находиться выше и в другой стороне.
Тарас вырвал у него автомат, направил на вытаращившего глаза майора.
– Где она?!
Вода проводит звуки иначе, чем воздух, и при попытке произнести слово образуются пузыри, мешающие говорящему, но Золиньш понял.
– Да пошел ты!.. – опомнился он, хватаясь за нож на поясе.
Тарас отвел в сторону ствол и дал очередь.
Когда-то он имел дело с отечественным «АПС», поражающим цель на дальности не более двадцати метров и разваливающимся после ста восьмидесяти выстрелов. Этот автомат стрелял дальше, пули клал кучно, чуть ли не в одну точку, и был гораздо удобнее и мощнее, прежде всего за счет отсутствия газового пузыря, образующегося при стрельбе из автоматов старых конструкций.
Очевидно, Золиньш устроил на дне пруда настоящий тир, нагромоздив там кучу железных бочек, вбив деревянные сваи и установив щиты разной толщины из разных материалов. Очередь, выпущенная Тарасом, легла впритирку к бедру майора и вошла в одну из бочек, породив гулкий дробный грохот. Золиньш отшатнулся, осознав наконец, что происходит, со страхом посмотрел на противника, который продолжал двигаться в воде как ни в чем не бывало. Попытался было что-то сказать, вытолкнув мундштук акваланга, но бурлящий поток воздуха ему не позволил.
Тарас воткнул ствол автомата ему в бок, коснулся губами металлического обода очков-консервов, медленно, одной гортанью, почти без артикуляции, выговорил:
– Сейчас ты высунешь голову из воды и велишь своим нукерам убраться подальше. Скажешь что-либо другое, я снизу сделаю из тебя дуршлаг. Понял?
Золиньш кивнул.
– Пошел!
Майор поднялся из глубины пруда наверх, высунул голову из воды:
– Всем собраться у спортплощадки!
Спецназовцы, обступившие мостик, высыпавшие на берег пруда и вглядывающиеся в мутную воду, оторопело воззрились на своего командира.
– Бегом марш! – рявкнул Золиньш.
Солдаты потянулись к мостику, опуская оружие, оглядываясь на голову майора, торчащую из воды, как голова профессора Доуэля, в десяти шагах от берега. Они пока ничего не понимали и пытались выискать глазами «утопленника». По их мнению, человек без акваланга более трех минут в воде находиться не мог, а так как прошло уже больше пяти, это означало – гость утонул.
Тарас всплыл, контролируя зону в районе мостика с помощью «третьего глаза», подтолкнул майора к берегу.
– Выходим.
Золиньш в два взмаха достиг лесенки для подъема на мостик, вылез, в течение секунды сбросил ласты, чтобы метнуться к своим подчиненным, пока из воды будет выбираться противник в мокром, стесняющем движения костюме, и замер, увидев направленный на него автомат для подводной стрельбы.
– Не стоит, – тихо сказал Тарас, выбираясь на мостик. – В этой реальности жизнь дается только раз. Я вполне понимаю, что ты человек военный и действовал по приказу. Но лучше бы ты отказался от похищения той девочки. Где она?
Золиньш усмехнулся.
– Ну, скажу я, где она, и что дальше? Тебя же все равно отсюда не выпустят. Здесь со мной восемь человек, и все вооружены.
Тарас хладнокровно поднял автомат, направляя ствол в лоб майору.
– Вопрос больше повторять не буду!
Золиньш побледнел, внезапно ощутив волну морозного ужаса, ослабившего тело.
– Ее забрал телохран полковника…
– Ельшина? Дмитрий?
– Больше я ничего не знаю, – заторопился майор. – Мое дело – выполнять приказы. Я доставил девчонку на базу… пальцем не тронул… потом приехал Дмитрий и…
– Куда он ее повез?
– Не знаю, хоть режь! Может, к себе на квартиру?
– Адрес.
Золиньш облизнул губы, помялся, оглянулся на выглядывающих из-за угла строения в тридцати шагах сослуживцев.
– Адрес! – повторил Тарас, усиливая эффект воздействия движением рук и мысленным импульсом покорности.
– Шоссе Энтузиастов… семнадцать… недалеко от Авиамоторной… квартира, кажется, двадцать шесть… не помню точно. Седьмой этаж.
– Отлично, майор. Теперь мы вместе сядем в мою машину, и ты велишь своим парням открыть ворота. Пусть не балуются с оружием, машина бронированная, на ней президент ездил. Шагай!
Золиньш вздрогнул и безропотно полез в кабину «ЗИЛа». Тарас снял мокрый пиджак, кинул на заднее сиденье, сел сам. Рубашка и брюки неприятно липли к телу, в туфлях хлюпала вода, но переодеваться было некогда, бойцы ДДО «Гамма» могли не выдержать и открыть стрельбу, чтобы выручить командира.
«ЗИЛ» медленно подъехал к стадиончику, возле которого собрались все восемь спецназовцев, приехавших с Золиньшем на полигон. Тарас приставил к виску майора ствол автомата, чтобы это было видно со стороны, продолжая вести машину правой рукой, приспустил стекло с его стороны.
– Командуй!
– Синицын, жди меня с ребятами здесь, – проговорил сквозь зубы Золиньш. – Откройте ворота.
– Но, майор!.. – сунулся к окну бородатый, голубоглазый, с утиным носом лейтенант. – Мы же его…
– Пропустить, я сказал! Я скоро вернусь, ждите.
Лейтенант отступил в сомнении, глядя то на майора, то на Тараса, потом все-таки махнул охранникам:
– Откройте ворота.
«ЗИЛ» выехал с территории полигона, попетлял по переулкам и оказался у железнодорожного моста. Тарас остановил машину, посмотрел на пассажира.
– Выходи.
Золиньш с недоумением огляделся.
– Ты меня… отпускаешь?
– Вылезай быстрей!
Майор открыл дверцу, вылез, придержал ее.
– Зря ты с нами связался, парень, мы тебя из-под земли достанем.
Глаза Тараса налились тигриным блеском, он сделал правой рукой странное движение, напоминающее полет птицы, и выбросил короткое, несущее энергию слово:
– Забудь!
Золиньш отшатнулся, бледнея.
Тарас закрыл дверцу и погнал машину к центру города. Вспомнил об автомате, хотел было выбросить, потом подумал, что он может пригодиться, и оставил. В два часа дня он подъехал к дому номер семнадцать на шоссе Энтузиастов, где, по признанию Золиньша, обитал бывший ученик Елисея Юрьевича.
Одежда за то время, пока он ехал, высохнуть не успела, но вода с нее стекла, и она уже почти не прилипала к коже. Тарас накинул пиджак, сунул под него автомат майора, привычно огляделся в пси-поле. Полей внимания в пределах зоны чувствительности «третьего глаза» не обнаружилось, и, судя по всему, Дмитрия Щербаня дома не было. Да и ауры Тони Тарас не почуял. Золиньш или соврал, что было маловероятно, или же Дмитрий не повез Тоню к себе на квартиру.
Тарас оставил машину у бензозаправки и направился к старой девятиэтажке с разнокалиберно застекленными лоджиями. Он уже понимал, что приехал сюда напрасно, тем не менее следовало проверить этот след, чтобы потом не сожалеть о потерянных возможностях.
Дом имел домофоны. Дождавшись, когда жильцы откроют дверь подъезда, Тарас поднялся на седьмой этаж и присмотрелся к дверям четырех квартир, выходящим на лестничную площадку. Дверь квартиры Дмитрия светилась чуть сильнее остальных – в энергоинформационном диапазоне. Тарас, насыщенный силой, переливающейся по сосудам и мышцам, приложил ладонь к отверстию замка, сосредоточился и волевым усилием заставил его открыться. Дима Щербань, считавший себя хозяином своих вещей и территорий, не оставил каких-либо секретов, не позволявших никому заходить к нему без разрешения. Он был уверен, что воры его квартирой не заинтересуются.
Тарас остановился в прихожей, готовый к появлению чего-то необъяснимого, но все было тихо. Никто его здесь не ждал. Хотя некоторые следы ожидания присутствовали. Повинуясь голосу интуиции, скользнул в гостиную, прислушиваясь к насыщенной «ментальными» запахами хозяина тишине квартиры, состоящей из трех комнат. Планировка здесь была старой, неудобной, и гостиная представляла собой проходной зал, из которого две двери вели в другие комнаты. Зато сама гостиная заставила Тараса покачать головой: она была почти полной копией его «рыцарского зала» с очень хорошей коллекцией холодного оружия. Тарас обнаружил на стенах комнаты те же мечи, кинжалы, алебарды, акинаки, сабли, что украшали стены его дома, задержал взгляд на кельтском двуручном мече, но отвлекаться не стал. Подошел к старинному круглому столу с инкрустациями и обнаружил листок бумаги с написанным от руки текстом: «Молоток, если читаешь эту записку, ученичок. Пора нам выяснить отношения. Девочку твою я отдал, так что если хочешь узнать, у кого она сейчас, приходи в храм Инсектов, что под Курским вокзалом. Если ты, конечно, понимаешь, о чем идет речь. Вход – через метро. Время встречи – шесть часов вечера».
Тарас прочитал записку два раза, скомкал в руке, так что она превратилась в пепел, с трудом погасил гнев и ярость. Прошелся по «музею» Дмитрия, находя клинки, которых не было в его собственной коллекции. Похоже, они с Дмитрием имели сходные черты характера, хотя признаваться в этом не хотелось даже самому себе.
«Странно, что мы оба увлеклись собирательством оружия, – пришла мысль, – в то время как учитель никогда этим не занимался».
Зазвонил телефон.
Тарас невольно вздрогнул, не ожидая звонка в чужом доме.
Телефон зазвонил снова. Он снял трубку.
– Дмитрий, какого дьявола ты забрал девчонку?! – раздался в трубке чей-то взбешенный голос. – Что за самоуправство?! Немедленно привези ее в контору! И вообще, что ты делаешь дома? Ты мне нужен! Только что позвонил Золиньш, у них побывал твой бывший дружок Горшин!
Тарас наконец узнал голос Ельшина.
– Добрый день, Генрих Герхардович. Я понял так, что моя девушка не у вас? А как же записка у меня дома?
Пауза.
– Горшин?! – Голос Ельшина изменился. – Ты как там оказался?!
– Случайно проходил мимо, зашел в гости.
– Где Дмитрий?
– О нем больше не беспокойтесь, – глубоким, бархатным, светящимся баритоном проговорил Тарас. – Вы напрасно начали войну со мной, полковник, надо было начать с переговоров, я готов был занять нейтральную позицию. Теперь ждите в гости, я вас скоро навещу.
– Подожди, я не… – начал Ельшин, но Тарас положил трубку и, не оглядываясь, вышел из квартиры Дмитрия, оставив дверь открытой. Телефон зазвонил снова и был слышен даже с улицы: Генрих Герхардович получил приличную дозу «метазвуковой радиации» и, очевидно, испугался не на шутку. Но, судя по его же словам, он сам не знал, где в настоящий момент находится Тоня, поэтому разговор с ним был напрасной тратой времени.
Неизвестно, связывался или нет Золиньш с милицией и ГИБДД на предмет задержания «ЗИЛа» с правительственным номером и флажком на капоте, но Тараса никто не пытался остановить, и он добрался до дому меньше чем за полчаса, чудом избежав пробок. Быстро сбросил еще не полностью высохший «представительский» костюм, переоделся в джинсовый, побросал в сумку кое-какой боевой инвентарь, в том числе любимую катану, автомат же Золиньша оставил дома. Снова сел за руль «ЗИЛа». В начале пятого он был уже на площади Курского вокзала, оставил машину прямо у входа в кассовый зал (инспектор ДПС взял под козырек) и спустился в метро. Дмитрий не сказал, где именно находится спуск в подземелье с храмом Инсектов, его еще надо было найти, а опаздывать куда-либо Тарас не любил. Тем более что от этого зависела жизнь любимого человека.
Включив «третий глаз», он начал осматриваться.
