Глава 21
В ПЕТЛЮ С ГОЛОВОЙ
Лам-ка отсутствовал сутки.
Появился он в образе молодой уставшей девушки в коротком платьице, что добавило скепсиса присутствующим на очередном заседании руководителям СВР. Но говорила «девушка» строго, сурово, по-мужски, и скепсис вскоре уступил место заинтересованности пополам с удивлением: земные поисково-аналитические системы сделать столь подробный анализ состояния ядра Солнца были не в состоянии.
— Таким образом, мой вывод о существовании открытой хронопетли подтверждается, — закончила «девушка» Лам-ка. — Я запустил туда небольшой энергетический «коготок» с заданием вернуться обратно через определённый промежуток времени. Он вернулся.
— Что он там увидел?! — подался вперёд Игнат.
— О зрении как таковом речь не шла, — скупо улыбнулась «девушка». — Мой посланец принёс образцы ядра Солнца в точке выхода. Параметры близки тем, что определяют сейчас состояние ядра в наше время, но отличия есть.
— Это прошлое или будущее?
— Петля открыта в прошлое.
— Чего-то я не понимаю, — пробормотал Славин. — Хронозеркала должны поглощать энергию… материю вообще… но в Солнце ничего подобного не происходит.
— Во-первых, объект в ядре Солнца не является сферическим хронозеркалом. Он посложней и реализует одиннадцатимерный физический континуум. По сути это «огрызок» хронозеркала, «голая» временная петля. Во-вторых, её выход в прошлом также привязан к солнечному ядру. Поэтому ни поглощения, ни выброса материи солнечных недр не происходит. Энергообмен возможен лишь при наличии градиента давления и температуры, чего не наблюдается.
— Понятно…
— Что вы намерены предпринять? — спросил Игнат Ромашин, обращаясь к Артёму. — «Огнетушитель» пересёк орбиту Венеры.
— Вам по силам уничтожить его самим, без нашей помощи.
Славин недоверчиво посмотрел на Артёма, перевёл взгляд на его напарника, на Лам-ку:
— В нашем распоряжении только Потрясатель Мироздания… и то, если мы его захватим.
— Мы его захватим, — сказал Филипп Ромашин. — Но Потрясатель требует перенастройки.
— Я его перенастрою, — улыбнулась «девушка». — Ваши учёные сделали все необходимые расчёты. Кроме того, я переброшу Потрясатель на Меркурий, на одну из ваших старых баз. Оттуда будет нетрудно прицелиться в шар и уничтожить его одним импульсом.
— Вы можете… это сделать? — недоверчиво проговорила Саша де Лорм.
— Если он говорит, что может, — заметил Селим невозмутимо, — значит, может.
— Но это же… граничит с волшебством…
— Создатели Лам-ки достигли той стадии оперирования сложнейшими физическими процессами, которую вполне можно назвать технологическим волшебством. Но чему вы удивляетесь? В двадцатом веке никто не мог нырять в Солнце и жить в космической пустоте, а вы это делаете. Чем же это не волшебство?
— Я имела в виду… Потрясатель — огромное устройство…
— Это не имеет значения.
— Хорошо, мы вам верим, — сказал Филипп. — Но вы, наверное, оговорились? Зачем прицеливаться в хронозеркало? Потрясатель создаёт сферическую ТФ-волну…
— После перенастройки он будет формировать луч, искажающий метрику континуума. Поэтому понадобится точная фиксация положения «огнетушителя».
Филипп обменялся взглядом с Игнатом и Славиным.
— Мы готовы, — твёрдо заявил начальник СВР.
— Тогда давайте договоримся о сроках, — предложил Артём.
* * *
Двадцать первого июля две тысячи четырёхсотого года спутник Нептуна Тритон потрясла волна «тритонотрясения», подобная той, что сопровождает падение крупного метеорита. Однако служба наблюдения за пространством никакого метеорита не заметила, и новых кратеров на поверхности спутника не появилось. Лишь позже стало известно, что это взорвался тщательно охраняемый, смонтированный в толще льда на большой глубине гигантский ТФ-эмиттер, известный среди специалистов под названием Потрясатель Мироздания.
Причина взрыва осталась неизвестной. Чтобы добраться до места установки Потрясателя, оперативникам УАСС требовалось не менее месяца, поскольку тоннели, ведущие к Потрясателю, обвалились. А так как все спецслужбы Солнечной Федерации «стояли на ушах» из-за мчавшегося к Солнцу «огнетушителя», судьба Потрясателя никого особенно не взволновала, в том числе и руководство Министерства безопасности. Поэтому никто из высоких начальников и не отдал приказ начать расследование. Всех их в данный момент беспокоили совсем другие проблемы, в частности — проблема сохранения занятых кресел.
Между тем Потрясатель Мироздания — двухкилометровая «еловая шишка» с длинным шипом антенны — остался цел. Только переместился из недр Тритона на поверхность Меркурия, в один из кратеров ночной стороны планеты. Взрыв же в пещере, где он находился, был инициирован Лам-кой специально для того, чтобы какое-то время никто не мог добраться до пещеры и выяснить, что произошло на самом деле.
«Огнетушитель» в это время уже приблизился к орбите Меркурия и был виден с его поверхности как на ладони — колоссальная зеркальная махина величиной с Землю, отражающая пламень Солнца и свет звёзд.
Лам-ка не подвёл.
Спустя два часа после переноса Потрясателя он доложил Славину о перенастройке эмиттера, и начальник СВР срочно собрал короткое видеосовещание, на котором заявил о готовности своих подчинённых нанести удар по хронозеркалу.
— Мы тоже готовы, — проворчал Ребров. — Осталось решить одну небольшую проблемку: как заставить космофлот, вьющийся вокруг «огнетушителя», убраться подальше.
— Нет ничего проще, — сказал Селим фон Хорст. — Кто командует флотом в данный момент?
— Комиссар Федеральной СБ Медина, — ответил Игнат.
— Лам-ка проконтролирует, чтобы он на полчаса исчез, а мы передадим в эфир приказ комиссара удалиться всем кораблям на приличное расстояние.
— Его голосом? — уточнил Филипп.
— Вы правильно поняли.
— Действуйте, время не ждёт.
— Время, — усмехнулся фон Хорст. — Если бы вы знали, какое количество разных длительностейреализует Древо Времён! То, что вы называете временем.
— Изучение этой проблемы пока не занесено в план экстренных работ, — сухо буркнул Ребров.
— Начинаем операцию, — закончил совещание Славин.
…В девятнадцать часов по среднесолнечному времени все корабли космофлота землян, контролирующие продвижение «огнетушителя» к Солнцу, получили ТФ-грамму координатора контроля федерального комиссара Медины покинуть пространство возле хронозеркала и убраться от него подальше, не менее чем на миллион километров.
Командиры спейсеров погранфлота и Службы безопасности были людьми военными и послушались приказа беспрекословно. Отказались выполнять распоряжение начальства лишь капитаны трёх кораблей: двух, принадлежащих исследовательским коллективам Академии наук, и одного, давшего приют работникам СЭКОНа, руководитель которого подчинялся агенту Дьявола.
СЭКОН заволновался, комиссару Медине один за другим понеслись запросы: что происходит? зачем ему понадобилось удалять флот? кто из высшего руководства Федерации позволил ему это сделать? — на что комиссар (на самом деле Лам-ка) честно ответил:
— «Огнетушитель» сейчас взорвётся!
И оказался прав!
Спустя минуту в зеркальной махине, целеустремлённо направляющейся к Солнцу, внезапно появилась растущая чёрная дыра, и сферозеркало начало выворачиваться наизнанку как гигантский цветок тюльпана! Всего за полминуты, то есть со скоростью четыреста километров в секунду (!), оно превратилось в продолговатую сморщенную дыню с разорванным тающим торцом, затем в сдувающийся воздушный шар и наконец лопнуло как мыльный пузырь!
Оба корабля Академии наук были отброшены от места взрыва с такой силой, что их экипажи едва не погибли от удара, превысившего порог антигравитационной защиты. Все шестьдесят пять человек впоследствии пришлось реанимировать.
Корабль с работниками СЭКОНа и чиновниками Правительства на борту просто исчез. От него не осталось ни малейшего следа.
Остальные корабли космофлота, вовремя отплывшие от зеркального шара, уцелели, хотя их и потрепал внезапный пространственный шторм.
Славин созвал срочное видеосовещание — сам он находился в этот момент на Меркурии — сразу после выстрела из Потрясателя. Поблагодарил Артёма, фон Хорста, не забыл Зари-му и исчез. Заканчивал совещание Филипп Ромашин, не покидавший борта солнцехода. Он был необычно рассеян, и лишь Зари-ма тонким женским чутьём поняла причину этой рассеянности: дед думал о внуке, но не решался сказать об этом вслух.
— Мы скоро нырнём в петлю! — заявила она, с состраданием глядя на Ромашина-старшего. — Вот увидите, мы найдём вашего Кузьму!
— Я бы хотел пойти с вами, — сказал Филипп, с усилием приобретая свой обычный уверенный вид. — Это возможно?
Артём посмотрел в потолок.
— Лам-ка, что скажешь?
С потолка просыпалась струйка снежных иголок, но сам робот не появился, вместо этого в головах людей послышался его мысленный голос:
— Решайте сами. Для меня нет разницы, сколько человек разместится в модуле перехода.
— В принципе, мы не надолго, — тактично заметил фон Хорст. — Но если вы настроены рискнуть…
— Мне уже девяносто пять лет, — усмехнулся Филипп. — И для меня это уже не риск.
— Собирайтесь, — сказал Артём. — Через час мы уходим.
— Буду готов. — Филипп поклонился, вышел.
— Похоже, все вы, Ромашины, без башни, — сказал Селим меланхолично.
Однако Артёма это не взволновало. Во-первых, сам полковник относился к породе людей «без башни». Во-вторых, что бы он ни говорил, действовал он всегда в высшей степени великодушно.
Через час все собрались в транспортном отсеке солнцехода, куда Лам-ка перенёс десятиместный когг, по горло заполненный энергией, питанием и оружием.
Славин постарался снабдить уходящих всем необходимым, СВР вскрыла все свои закрома, и хронодесантники теперь вполне могли продержаться без какой-либо поддержки два-три месяца.
Провожали команду только трое: Славин, Ребров и жена Филиппа Аларика.
Говорить было не о чем, все слова были сказаны, и даже Аларика молчала, стиснув руки так, что побелели костяшки пальцев.
— Мы вернёмся! — глухо сказал Филипп, поцеловал жену и полез в люк.
За ним двинулись остальные.
Отверстие люка загустело, приобрело твёрдость металла, исчезло. Какое-то время вокруг зализанной капли летательного аппарата вились струйки снежной изморози, затем он бесшумно растаял в воздухе.
Аларика прерывисто вздохнула.
Ребров обнял её за плечи, повел к выходу из отсека.
* * *
Бросок в чёрную дыру хронопетли ничем не отличался от путешествия по «струне» метро. Или от перемещения по линии трансгресса.
Путешественники даже не успели осознать, что от гигантских давлений внутри начавшего разогреваться солнечного ядра их защищает лишь «волшебство» Лам-ки.
Темнота, падение в бездну, судорожный рывок сердца, покалывание в нервных узлах — и свет в глаза!
Десантники зашевелились, осматриваясь. Но все они по-прежнему находились в органелле рубки когга и видели только запотевшие от холода лицевые пластины шлемов.
— Лам-ка! — позвал Артём.
— Всё в порядке, ликвидаторы Дьяволов, — отозвался гиперптеридский робот сварливо. — Мы перешли границу ундуляции и упали по времени вниз, хотя и продолжаем оставаться в ядре Солнца. Кстати, я был прав, здешнее ядро практически не отличается от вашего, то есть оно тоже заморожено.
— Ты не промахнулся? — осведомился Селим.
— Исключено.
— Долго мы здесь будем торчать?
— Уже выбираемся. Как вы понимаете, мне здесь тоже неуютно.
Экипаж когга почувствовал ещё одно «падение в бездну», отсечку зрения — и аппарат оказался в открытом космосе: впереди — чернота пространства с мириадами звезд, позади — огненное горнило солнца.
— Вот мы и по ту сторону огня, — странным голосом произнёс Филипп.
Никто не понял, к чему он это сказал, но опять же никто и не переспросил, что он имеет в виду.
— Солнечная система, — хмыкнул фон Хорст.
— Неужели мы вернулись обратно? — опечалилась Зари-ма.
— Терпение, судари мои, терпение, — сказал Лам-ка ворчливо. — Мне потребуется время, чтобы выяснить, куда мы попали. Могу перенести модуль на ближайшую планету.
— Не надо, — сказал Артём, — мы потерпим.
Селим вывел на блистер заднюю часть сферы обзора, и несколько минут они рассматривали пламенную стену Солнца, покрытую сыпью гранул и вихрями светящихся магнитных петель.
— Красиво… — проговорила завороженная Зари-ма. — Я никогда раньше не была так близко от Рада-ила… от Солнца. И этот негодяйский Дьявол хочет погубить такую красоту?!
— Мы ему не дадим! — жёстко пообещал Артём.
Филипп покосился на него — все уже свернули шлемы к плечам, — но ничего не сказал. По его лицу, как и по лицу фон Хорста, нельзя было судить, о чём он думает. И всё же Артёму показалось, что его «прадед» сомневается в успехе экспедиции. Повторил с нажимом:
— Мы ему не дадим!
Лам-ку пришлось ждать больше трёх часов.
Появился он в образе кота: это земное животное почему-то нравилось ему больше, нежели человеческие образы, и лишь негативное отношение человекочервя к племени кошачьих не давало гиперптеридскому роботу насладиться «театром зверей».
— Есть интересные новости, господа спасатели.
— Не выламывайся! — буркнул Селим.
— Прошу прощения, — ответил кот виноватым тоном и превратился в знакомого седого мужчину, но — со змеиной кожей. — Вкратце дела обстоят таким образом. Мы упали на два миллиарда лет вниз по времени. Хотя это пока лишь предварительные прикидки. Вполне может быть, что это вовсе не прошлое Солнечной системы, а другая Метавселенная, очень похожая на вашу.
— Минуту, — нахмурился Филипп. — Вы хотите сказать, что мы попали… в другую Ветвь?
— Подчёркиваю: это всего лишь моё предположение. Мне не хватает информации для детального анализа обстановки. Потребуется некоторое время. Далее. Система населена. Но её хозяева — не гуманоиды.
— Не люди?! — тихо охнула Зари-ма.
— Положение весьма необычное. Жизнь здесь зародилась на спутнике восьмой планеты…
— Урана? — уточнил Артём.
— Нептуна. Между орбитами Марса и Юпитера существует ещё одна планета.
— Неужели Фаэтон? — удивился фон Хорст.
— Насколько мне известно, Фаэтон — одна из земных легенд, имеющая под собой реальную почву. Возможно, такая планета действительно когда-то существовала в Солнечной системе, но была разорвана на куски под влиянием Юпитера. Здесь такая планета есть, а пояса астероидов нет. Кстати, она заселена.
— Кем?
— Вот тут я вас удивлю. Жизнь возникла на самом большом спутнике восьмой планеты, имеющем аналог в Солнечной системе.
— На Тритоне?
— Совершенно верно. Разум здесь избрал переходную форму от минерального к биологическому царству, и длилась эта фаза почти миллиард лет, породив интереснейшую расу «полуживых существ». Потом появились иные носители разума, которых вы, наверное, назвали бы насекомыми. Хотя различий между ними и земными насекомыми больше, чем сходства. Они постепенно колонизировали все планеты своей Системы от первой…
— Меркурия?
— …до последней и даже начали посещать звезды. Но тут взбунтовались их бывшие рабы, искусственные организмы, выполняющие всю тяжёлую чёрную работу.
— Роботы, что ли? — хмыкнул Артём.
Лам-ка улыбнулся; слова младшего Ромашина имели обидный оттенок, но обижаться гиперптеридский робот не умел.
— Прошу учесть, что я тоже робот. И, кстати, тоже создан негуманами.
— Тебя формировала человеческая психика, — флегматично заметил Селим.
— Вам повезло, — лукаво улыбнулся Лам-ка. — В противном случае меня бы с вами не было. Боевые роботы гиперптеридов мало чем отличались от моллюскоров.
Артём посмотрел на Ромашина-старшего.
— В нашей Ветви произошла битва между иксоидами, создавшими моллюскоров, и гиперптеридами, создавшими так называемых джиннов, роботов-разрушителей, коллег Лам-ки. В результате войны были уничтожены многие звёздные системы и даже целые галактики. Потом оставшихся роботов-джиннов и моллюскоров заключили в особые могильники на планетах окраины нашей галактики Млечный Путь, а Лам-ка вырос на родине Червей Угаага…
— Из икринки, — заметила с улыбкой Зари-ма.
— Один из «джиннов», случайно попавший в Солнечную систему, — продолжил Артём, — оставил в кольцах Сатурна «икру» — бриллиантиды, из которой могли вылупляться зародыши «джиннов».
— Одна такая бриллиантида оказалась у меня. — Девушка искоса посмотрела на слегка порозовевшее лицо мужа.
— Ясно, — кивнул Филипп. — Лам-ка родился у вас, и вы его воспитали.
— Теперь он мой друг!
— Наш друг, — уточнил Артём. — Он помог нам… там, в наше время и в нашей реальности.
— Продолжай, — напомнил фон Хорст тему разговора Лам-ке.
— Таким образом, восставшие роботы-рабы здесь захватили в конце концов местную планетную систему и в настоящее время занимаются методическим уничтожением прежних хозяев. Мало того, они попали под влияние той самой разумной силы, которую вы назвали Дьяволом, и теперь являются проводниками его политики. У них даже есть собственный завод по производству хронозеркал — над Юпитером. Я стал свидетелем запуска одного большого сферического зеркала за пределы Солнечной системы и трёх сотен совсем маленьких.
Мужчины замолчали. В кабину когга спустилась тишина.
— Великолепно! — нарушил эту тишину фон Хорст, посмотрел на Филиппа. — Теперь вам понятно, откуда у вас появляются «огнетушители»?
— Непонятно, — качнул головой «параллельный прадед» Артёма. — Некоторые сферозеркала летели к Солнцу из-за пределов Солнечной системы. Лишь последнее зеркало появилось за орбитой Юпитера. Мы считали, что Останавливающие — это собирательное название конкурирующей с Наблюдателем разумной структуры, так называли Дьявола представители мантоптеров, которые летели к нам предупредить о зеркалах, — находятся где-то в другой галактике за пределами нашего звёздного скопления.
— Возможно, в каждой галактике существует некий объединяющий командный пункт Дьявола, которому подчиняются региональные базы. Но лично мне представляется, что главный императив-центр находится в другой Ветви.
Филипп, прищурясь, ответил на мрачный взгляд фон Хорста.
— Вы считаете…
— Этот центр находится здесь! Я имею в виду Ветвь. Лам-ка хороший исследователь, но он всего лишь колоссальных возможностей палочка-выручалочка! «Джинн»! Робот! Его не учили подходить к проблеме системно, мыслить широко и опираться на прозрение!
— Благодарю за прекрасный отзыв, — поклонился седой «призрак» Лам-ки.
— Не за что.
— Прошу прощения, — проговорил Филипп смущённо, глянув на Лам-ку.
— Он прав, — усмехнулся седой. — Мои выводы всегда опираются на базу данных, в отличие от людей, на которых снисходит просветление. Мне это недоступно. Однако я уже почти закончил, милые мои. Осталось оценить потенциал господствующей в данной планетной системе расы, потенциал их противника, возможные последствия противостояния и намерения владельцев по запуску «огнетушителей».
Филипп быстро поднял голову и опустил, не решаясь задать главный вопрос, ради чего он вошёл в состав экспедиции.
Артём понял его реакцию правильно.
— Солнцеход здесь?
— Не знаю, — сконфузился Лам-ка. — Я ещё не всю Систему обследовал. На первых пяти планетах его нет.
Все посмотрели на Ромашина-старшего, сидящего с каменным лицом.
— Они должны быть здесь, — проворчал фон Хорст.
— Мы их найдём, честное слово! — воскликнула Зари-ма.
— Подождите-ка, — сказал Артём задумчиво. — Они вышли раньше нас…
— И что? — поднял бровь Селим.
— Для нынешних хозяев Системы они — враги!
— Ну-ну?
— За ними наверняка начнут охоту.
— Допустим. Ты хочешь сказать, что солнцеход уже уничтожен?
— Лам-ка, ты проследил, куда запущены малые хронозеркала? По твоим словам, завод выбросил их не меньше трёх сотен.
— Нет, — озадаченно ответил «джинн».
— Проверь!
— Слушаюсь. — Седой исчез.
Селим фон Хорст смерил Ромашина-младшего оценивающим взглядом, покачал головой:
— Неплохая идея.
— Что ты задумал? — требовательно обратилась к мужу Зари-ма.
— Маленькие хронозеркала даже в большом количестве невозможно использовать в качестве «огнетушителей», — негромко сказал Филипп.
— Верно, — кивнул Селим. — А вот в качестве оружия или особого рода «охотничьих собак» при загоне крупного «зверя» — можно.
— Какого зверя? — не поняла девушка.
— Я имею в виду солнцеход. Если твой муж прав, местные сторожа используют хронозеркала для поимки или уничтожения наших парней.
— Ой! — закрыла рот ладошкой Зари-ма.
Мужчины переглянулись, хорошо понимая друг друга.
Ждать Лам-ку пришлось больше часа.
В органелле рубки возникла фигура девушки в лёгком платьице и проговорила мужским голосом:
— Я их нашёл!
— Ура! — захлопала в ладоши Зари-ма.
Филипп Ромашин сцепил челюсти, взглядом выражая все свои надежды и сомнения.
— Солнцеход крутится в ядре местного Юпитера, — продолжала «девушка». — Малые хронозеркала преследуют его и не дают вырваться за пределы планеты.
— А ходить «по струне» он не умеет, — хмыкнул фон Хорст.
— Так чего мы ждём? — заторопилась Зари-ма. — Надо их спасать!
— Ради этого мы сюда и прибыли, — пожала плечами Лам-ка-«девушка».
