Глава 11
ПАЛЛИАТИВ
Теренсу Пачикаду исполнилось сорок девять лет, но день рождения он не праздновал. Выслушал поздравления коллег по институту, коротко поблагодарил всех. Побеседовал с директором ИПФП на тему: что ему мешает завести семью? Мешало все, в особенности — работа, но Теренс, бородатый, худой, не любящий суеты, сосредоточенный на самом себе, об этом заявлять не стал. Он вообще не понимал, как можно «жить просто так, ради кого-то», не думая о проблемах физики. Одну из них он и решал сейчас, изучая наследие Кузьмы Ромашина, талантливого физика, специалиста по ТФ-теории, погибшего недавно где-то в недрах Солнца.
Пятого июня Теренс Пачикад решил наконец проверить свои теоретические исследования сферозеркал на материальном уровне и после разглядывания подарков (комплекс ухода за телом «Кредо», мужской одеколон «Олень», микрик, инфор, какие-то ремешки, коробочки с сувенирами, кристаллы) отправился на базу Института пограничных физических проблем на Плутоне.
Его ждали двое «живых» техников и два витса, способные без всякой видимой защиты работать в открытом космосе при температуре минус двести семьдесят градусов по Цельсию. Они споро разгрузили контейнер с установкой, которую Пачикад сконструировал в согласии с идеями Ромашина, и смонтировали на вершине ледяного утёса посреди полигона, освещаемого слабыми лучами яркой звезды: таким здесь казалось Солнце. Пухлая гора Харона медленно уползала за горизонт. Космос торжественно и тихо наблюдал за работой учёных.
Полигон ИПФП использовался людьми редко. На нём испытывали ТФ-эмиттеры, «глюки», эймсы, оставившие в ледяном панцире планеты впечатляющие шрамы, а также «кололи» элементарные частицы, пытаясь поймать экзотические бозоны Хиггса, «ломали» пространство в поисках «тёмной энергии» и проводили когда-то первые запуски «струнных» звездолетов.
Однако в конце двадцать четвертого века «громкие» эксперименты с гигантскими энергиями сошли на нет, и люди почти перестали появляться на Плутоне. Потом в Системе началась возня с Наблюдателем, перешедшая в войну с Дьяволом, Служба безопасности напрягла все физические институты в поисках метода остановки «мячей» и «огнетушителей» Дьявола, но полигон так и остался невостребованным, так как появлявшиеся установки для хронозондирования и отражения атак агрессора испытывались прямо «на поле боя» — в пространстве между планетами.
Война закончилась (как думало большинство населения Солнечной системы) победой человечества, средства массовой информации перестали муссировать слухи о «мячах» и «огнетушителях» Дьявола, и жизнь в Системе вернулась в привычное русло. Если не считать начавшейся охоты за «агентами» Дьявола, которыми оказались бывшие руководители спецслужб.
Но все же кое-кто понимал сложность момента, в том числе директор ИПФП, и специалисты института продолжали работать по прежней тематике, хотя и негласно. Теренс Пачикад был из их числа.
Установка, напоминающая с виду старинную пушку, нацелилась «стволом» на Солнце. Другая почти такая же машина в этот момент находилась на Меркурии. По сути это были два ТФ-эмиттера, излучающие таймфаговые «пакеты» в противофазе. Меркурианский играл роль сферического хронозеркала, эмиттер на Плутоне — нейтрализатора «хронопетли». Если расчеты Пачикада были верны, «пакет» ТФ-волн, посланный с Меркурия, должен был полностью превратиться в ничто, в вакуумное поле. Если учёный ошибался, установка на Плутоне должна была взорваться.
— Всем в укрытие! — скомандовал Теренс, когда группа института «вылизала» всю конструкцию и провела тестовую проверку систем.
Помощники Теренса послушно двинулись к капониру в сотне метров от места установки. Один витс задержался на несколько мгновений, но быстро догнал ушедших вперёд людей. Все укрылись в капонире.
— Начинаем, — сказал Пачикад и, внезапно заволновавшись, потёр руки. — Меркурий, вы готовы?
— Отсчёт пошёл! — ответили ему.
Под сводами капонира затикал метроном.
На счете «ноль» установка Пачикада взорвалась!
Оторопевшие физики, вытянув шеи, смотрели на виом, показывающий истекающий пламенем и дымными струями утёс.
— Что происхо… — начал Теренс, не осознавая смысла вопроса.
В тот же момент витс, который и подложил в установку взрывное устройство, выстрелил в учёного из «универсала». Сгусток плазмы разнёс ему голову.
— Прошу прощения, — равнодушно проговорил витс, расстреливая своего напарника и помощников Теренса. — У меня задание, ничего личного.
После этого он привёл в действие ещё одну мину.
Капонир со всем его содержимым перестал существовать.
* * *
Ребров с каменным лицом выслушал сообщение о гибели Теренса Пачикада. Игнат Ромашин посмотрел на него и отвернулся.
— Надо кончать с этим беспределом! — негромко, но с нажимом сказала Юэмей Синь. — Мы знаем, кто возглавляет комитет и планирует операции. Этот человек должен предстать перед нашим судом.
— ЮЮ! — сцепил челюсти Ребров.
— И вся его команда! — бесстрастно добавил Игнат.
— Над чем работал Пачикад? — спросил Иван Славин.
— Над проблемой остановки сферозеркал.
— Чего он достиг?
— Разбираемся, — нехотя ответил Игнат. — Похоже, Теренс разработал устройство для нейтрализации сферических геделиан — «петель времени», кое-какие материалы мы успели перехватить. Остальное уничтожено.
— Дьявол работает оперативно, — усмехнулась бывшая руководительница контрразведки.
— Мы поздно подключились к проблеме, — сухо заметил Славин.
— Я вас не осуждаю, сяньшэн, просто констатирую факт.
— Завтра я представлю план ликвидации комитета.
— А вот этого делать не следует, — качнул головой Ромашин. — Эмиссар Дьявола поспешит создать новую структуру для контроля ситуации, и нам придётся попотеть, чтобы установить ее состав. Согласен, что деятельность комитета надо ограничить, но не так громко. Правозащитники снова завопят во весь голос, а на нас повесят всех собак, предадут анафеме, и все окончательно укрепятся во мнении, что мы и есть агенты Дьявола.
— Хорошо, решайте, — сказал Славин, крутанув по обыкновению желваки на щеках.
— Надо убрать ЮЮ, — сказала Юэмей Синь. — Он вдохновитель и организатор всех атак на наши семьи. Дважды покушался на Германа… — Юэмей помолчала. — Мало того, его разведка ищет выходы на метро солнцехода, а хороших специалистов этого дела в министерстве хватает.
— И всё же ликвидация одного ЮЮ — паллиатив, — упрямо покачал головой Игнат. — Нужен выход на резидента.
— На центр управления.
— Именно.
— Я бы нейтрализовал сначала ЮЮ, а потом будем думать о ликвидации комитета.
Славин посмотрел на Игната:
— Хотелось бы знать мнение вашего отца.
— Филипп уполномочил меня говорить от его имени.
— Тогда решение принимается.
Четверо профессионалов, отвечающих за организацию сопротивления агрессии Дьявола, молча смотрели друг на друга.
* * *
Командора Погранслужбы вызвал к себе федеральный министр безопасности в тот же день, когда произошла трагедия на плутонианском полигоне.
— Уходите в отставку, — предложил он ему прямо, не выходя из-за стола. — Иначе всё это плохо для вас кончится.
— Я ни в чём не виноват, — спокойно ответил Гийом де Лорм, ставший командором всего два месяца назад.
— Мы должны успокоить общественность, — веско бросил Людвиг Казийски. — Я знаю, что вы не виноваты. Но если мы не предпримем каких-либо быстрых мер, начнётся паника. Понимаете, что может произойти?
— Понимаю, но в отставку не уйду, — упрямо заявил де Лорм. — На Плутоне уже работает комиссия УАСС, к ней присоединились наши специалисты, и работа идёт полным ходом. Уже сейчас известно, что это диверсия. Наши разработки не имеют к взрыву никакого отношения.
Людвиг Казийски откинулся на спинку кресла, изучая твёрдое непроницаемое лицо командора прозрачными голубоватыми глазами.
— Вы любите рисковать, господин командор?
— О чём вы? — не понял де Лорм.
— Разве вам не известно о деятельности комитета оперативного регулирования? — вкрадчиво поинтересовался Казийски. — Вы наверняка войдёте в число его клиентов.
— Спасибо за предупреждение, господин министр, — усмехнулся де Лорм. — Надеюсь, ваша структура не откажет в защите нашей службе? Я имею право на охрану?
— Разумеется.
— В таком случае разрешите откланяться.
— Идите.
Гийом де Лорм кивнул и стремительно вышел из роскошного кабинета, обставленного ещё в бытность министром Артуром Мехти.
Казийски склонил голову набок, задумчиво побарабанил пальцами по светящейся панели стола, по которой ползли строки бланк-сообщений, изредка вставая над столешницей объемными гроздьями света.
Открылась замаскированная дверь в стене кабинета, за спиной министра, оттуда вышел сосредоточенный, налитый угрюмой силой Юзеф Юзефович.
— Слышали? — бросил ему министр, не оборачиваясь.
— Слышал.
— Он все понимает.
— Он понимает слишком много. Его надо убрать.
— Постарайтесь, чтобы к вечеру он был ликвидирован. Плюс те, кто копается в разработках Теренса Пачикада.
— Мои люди уже ведут де Лорма. Я могу взять его прямо сейчас.
Казийски с любопытством посмотрел на злое заостренное лицо ЮЮ:
— У него наверняка есть тайф.
— Мы заблокируем метро.
— А если кто-нибудь увидит, как вы его…
— Никто не увидит!
— Ну, попробуйте, если вы такой прыткий.
ЮЮ бросил в бусину рации короткую фразу, направился к выходу из кабинета.
— Вы уверены, что Теренс не нащупал формулу обратной петли?
— Все данные о конструкции его «щита» у нас, — ответил Юзеф, не оборачиваясь. Вышел.
Казийски встал из-за стола, взял с подплывшего подноса стаканчик с чёрной жидкостью, отхлебнул, поморщился. Подошёл к панорамному окну и с минуту любовался пейзажем с высоты двухсот метров. Ждал доклада о захвате де Лорма. Однако не дождался. Вместо этого над столом бесшумно вырос световой столбик консорт-связи.
— Слушаю, — буркнул министр, допивая прекрасную нижегородскую водку.
— Деятельность Ромашиных становится опасной для дела, — заговорил гнусавым тягучим голосом невидимый абонент. — Их надо убрать!
— Я уже и сам над этим думаю, — признался Казийски.
— Даю два дня на разработку акции.
— Два дня мало, они умело скрываются от слежки, а прокуратура не даёт санкции на арест.
— Председатель СЭКОНа готов дать положительное заключение по данному вопросу. Поговори с ним.
— Хорошо, Гаситель. Однако у меня возникла потребность побеседовать с вами в другой обстановке, лучше на отдыхе…
— Мой отдых отличается от вашего.
— В приватном режиме общаться легче…
— Вы будете разочарованы, господин министр. — Консорт-драйв испустил вполне человеческий смешок. — Тем не менее я готов устроить вам отдых, если вы его заслужите. Два дня! Вы поняли?
Казийски вспотел, вытянулся в кресле, встал было, но тут же рухнул обратно.
Столбик консорт-связи погас.
Казийски ткнул дрожащей рукой в стол.
Напротив возникло голографическое изображение молодого человека в синем унике.
— Слушаю.
— Поймали?
«Призрак» инка покачал головой:
— Нет, сэр. Он использует нестандартные двойные торсионные резонансы, которые наша аппаратура перехвата не в состоянии отделить от «шума».
— Ищите возможности! Времени у нас нет!
— Слушаюсь, сэр. — Молодой человек втянулся струйкой в стол.
Казийски налил себе еще чёрной российской водки, опрокинул стаканчик в рот, ощерился.
— Так и спиться недолго! Стол, работай!
Над столешницей встали пульсирующие лучики важных вызовов: министра федеральной безопасности вызывали сразу два десятка абонентов.
Казийски с силой потёр лоб, протянул руку к дуге эмкана, и в этот момент в углу тонко заблеяла сирена тревоги. Министр вздрогнул, глаза его расширились…
* * *
Гийом де Лорм никогда не был кабинетным деятелем и всё понял как надо.
Прямо из здания Министерства он позвонил дочери, коротко рассказал ей о причине вызова и получил категорический приказ никуда за пределы Министерства не перемещаться. Зная, чем занимается Саша де Лорм, командор Погранслужбы счёл её слова правильными и расположился в кафе на третьем уровне здания, сопровождаемый витсом охраны.
Витс отлично играл роль «живого» спутника, заведя разговор о перспективах нанотехнологий для выращивания любых механизмов и конструкций, но при этом он так же прекрасно разбирался в обстановке и каждые две минуты докладывал спутнику о передвижениях случайных или не случайных прохожих, а также об интересе к гостям со стороны неких структур, часть из которых представлялась сотрудниками Министерства, а часть являлась невидимой неопытному глазу техникой наблюдения.
Через двадцать минут «приятного» времяпровождения за чашкой горячего маниака с фруктами в ухо де Лорма проник голос дочери:
— Папа, можешь выходить, всё под контролем. Но ни в коем случае не пользуйся тайфом!
— Хорошо, — скупо ответил Гийом, кивнул витсу, и они неспешно направились к выходу из зала, почти пустого по причине начала рабочего дня.
За ним последовали и зашедшие недавно мужчины в серо-фиолетовых униках официалов Министерства. По случайности их пути совпали. Во всяком случае они шли за гостями до зала метро.
— Задержитесь у второй кабины, — сориентировала отца дочь; он уже давно пользовался спецаппаратурой особой системы «спрут-2», которой его снабдила Саша.
Командор Погранслужбы и витс вошли в просторный зал, отделанный под мрамор, послушно подошли к свободной кабине метро под номером «2». И в этот момент началось движение, уже не зависящее от воли самого Гийома.
Зал метро Министерства безопасности Федерации представлял собой треугольное помещение с рядом резных красивых каменных колонн, которые и являлись порталами сети мгновенного транспорта. Он имел три входа-выхода и зону отдыха в центре с фонтаном и небольшим бассейном. Охранялся он системой наблюдения и витсами, появляющимися в зале по тревоге за считаные секунды.
Однако кто-то умело отключил систему наблюдения за станцией метро, и охрана здания в этом районе временно ослепла. Поэтому те, кто спланировал это сверхнаглое нападение на командора прямо в недрах Министерства, вполне могли рассчитывать на успех, несмотря на мощную структуру охраны этого учреждения. Они надеялись уничтожить витса охраны, парализовать волю Гийома де Лорма и исчезнуть вместе с ним. Начавшиеся события показали, что любой идеальный план можно нейтрализовать встречным контрпланом, ещё более неожиданным, изощрённым и быстрым.
В зал торопливо вошли «сотрудники Министерства», что последовали за де Лормом из кафе. Один, постарше, вырастил на плече турель с «универсалом», второй вынул пси-генератор «удав». Тот, что постарше, выстрелил в витса охраны директора, опередив его на долю секунды (он тоже оказался кибером), помоложе направил ствол «удава» на Гийома, но выстрелить не успел, как и те, кто находился в данный момент в зале: всего группа захвата насчитывала пять человек.
Внезапно из второй кабины метро выметнулась струя текучего мрака, оформилась в паукообразное существо, воздух искривился, пропуская невидимые трассы выстрелов из «глюка» (Саша де Лорм не церемонилась с противником), и все участники нападения были мгновенно убиты. Лишь на «пожилого» витса «пауку» пришлось потратить два «патрона»: части его рассеченного тела продолжали движение, выцеливая объект поражения.
Боевики и витсы комитета ещё падали на пол помещения, а «паук» уже подскочил к замершему де Лорму, схватил его «в объятия» и так же стремительно скрылся в кабине метро. Дверь кабины закрылась. Мелькнули красный и зеленый транспаранты: «Занято» и «Свободно», — и движение окончательно прекратилось. На полу зала остались лежать дымящиеся тела боевиков и остатки витсов Юзефа Юзефовича. Сам он появился в зале только через несколько минут, когда по тревоге были подняты все силы охраны Министерства.
Но сделать что-либо было уже нельзя. Объект нападения исчез вместе с защитившей его супермашиной.
Впоследствии следователи Министерства установили, что такие боевые машины создавались когда-то в России и использовались при ликвидации террористических группировок. Но в данном случае это обстоятельство никак не могло помочь ЮЮ, о чём он и доложил министру, ошеломлённому происшедшим не менее командира почти разгромленного комитета по контролю.
* * *
— Всё равно это паллиатив, — сказал Игнат, выслушав сообщение Саши де Лорм. — Надо думать, как взять под контроль всю ситуацию, а для этого необходимо найти резидента Дьявола.
— У нас не было времени на «тихую» операцию, — виновато ответила руководитель оперативного подразделения СВР. — Отец сообщил о приглашении в Министерство слишком поздно.
— Почему он не воспользовался тайфом?
— Потому что это небезопасно. Нам стало известно, что разработан особый метод контроля сети метро с использованием вакуумных осцилляций. Тайф переносит клиента не вообще в сеть, а в ближайший портал, понимаете? Оттуда его можно послать куда угодно, причём не по указанному адресу, а в нужную точку пространства.
— Вы хотите сказать, что, стартовав в Министерстве, Гийом мог оказаться в бункере, принадлежащем боевикам комитета?
— Не исключено.
— Но тогда мы все становимся заложниками этой системы!
— Пока что её можно использовать только в определённых учреждениях, негласно, потому что СЭКОН никогда не одобрит применение системы в широких масштабах.
— Иначе под контролем окажутся сами инспекторы.
— Совершенно верно.
— И все же это плохо. Нам срочно надо обсудить возникшую опасность. Можем провалить всё дело.
— Наши спецы работают с тайфами, есть уже положительные решения проблемы. Хотя рисковать ещё рано.
— Объявите всем.
— Хорошо.
Саша де Лорм кивнула, и виом свернулся в световую нить, погас.
Игнат задумчиво походил по миниатюрному кубрику солнцехода — в данный момент он находился на его борту вместе со всей группой беглецов, — включил видеопласт и оказался над пузырящейся расплавленной равниной Солнца. Но полюбоваться земным светилом ему не дали. Сработала линия консорт-связи.
— Командор, по Системе объявлена тревога, — мрачно доложил Ребров. — Снова появились зеркала.
— Какие зеркала? — не сразу понял Ромашин.
— Те самые, плоские, с которыми столкнулся ещё твой отец.
— Наблюдатель?!
— Не знаю, — ещё более мрачно ответил бывший комиссар Федеральной безопасности.
