Глава 25
Заботы Черного Вея
Первый храм Спасителя был задуман еще в тысяча восемьсот двенадцатом году, после ухода армии Наполеона с территории России, о чем сообщил манифест императора Александра I. Утвердили проект, разработанный художником Витбергом, в тысяча восемьсот семнадцатом году, причем местом установки храма выбрали вершину Воробьевых гор, откуда открывалась захватывающая панорама Москвы.
Однако новый император, Николай I, отказался от проекта Витберга и выбрал для храма район у Пречистенских Ворот, на месте древнего Алексеевского монастыря. В тысяча восемьсот тридцать девятом году был заложен первый камень в фундамент храма, а само строительство – включая работы над скульптурами (семнадцать лет) и живописным убранством (двадцать три года) – длилось почти сорок лет. В мае тысяча восемьсот восемьдесят третьего года храм был освящен.
Кстати, при строительстве фундамента сооружения (на месте старого фундамента монастыря) рабочие наткнулись на некие подземные пустоты, которые впоследствии были замурованы.
Простоял храм до пятого декабря тысяча девятьсот тридцать первого года, когда был взорван по приказу Сталина, несмотря на его очевидную историческую, культурную и художественную ценность. А его фундамент в последующие годы был использован для создания открытого плавательного бассейна.
Новый храм Спасителя на этом месте был построен спустя семьдесят лет (несущие конструкции храма были готовы уже в тысяча девятьсот девяносто шестом году), и в начале двадцать первого века в новом храме начались богослужения. Правда, восстанавливался он уже не как символ победы России в войне тысяча восемьсот двенадцатого года, а как «символ покаяния народа за Богоотступничество». Хотя никакого «богоотступничества» и не было. Народ русский в глубине своей древних богов никогда не предавал.
Несмотря на то что восстанавливали храм по редким сохранившимся чертежам и фотографиям из музеев Москвы и Санкт-Петербурга, он отличался от аналога, особенно внутри: расположением алтаря, Царских врат, клиросов с хоругвями, престолом, на котором должны находиться антиминс – шелковый плат, крест – меч божий, Евангелие, дарохранительница и дароносица, а также иконостасом; в первом храме иконостас заменили напрестольной шатровой сенью, выполненной по специальному заказу, в новом храме иконостас являлся стеной для крепления икон. Кроме того, новый храм отличался от оригинала и тем, что имел стилобатную часть, в которой были размещены храм Преображения Господня с восстановленными тремя приделами снесенного Алексеевского монастыря, галерея для крестных ходов, палаты Патриарха и зал заседаний Синода на тысячу пятьсот мест. Да и традиционное золочение куполов было заменено нитрит-титановым покрытием, которое, по заявлениям ученых, должно было стоять «вечно». И все же это величественное тяжеловесное сооружение, способное принять во время богослужения сразу около десяти тысяч человек, впечатляло всех, кто хоть раз бывал возле храма. Служители культа Морока не ошиблись в выборе тайника для Лика Беса, полагая, что никому в голову не придет искать его здесь.
Заместитель министра МВД Балабонов Алексей Ридигерович посещал сей храм регулярно, как истинный верующий. Правда, он не крестился и не молился святым и самому «спасителю» России, как все, зато щедро раздавал милостыню и был очень любим монахами и старушками, стоящими на паперти.
Появился он у храма и в понедельник десятого июля. Сопровождавшие замминистра парни в милицейской форме окружили здание, стали у входа спиной к нему, расставив ноги. Сам же Балабонов вошел внутрь в сопровождении майора Дехкоева и настоятеля отца Власия. В руке он нес зонтик, что казалось странным, так как дождя не предвиделось, солнце палило вовсю и на небе не было ни облачка.
Прошли алтарь, свернули в галерею, пересекли коридор с горельефами перед приделами Алексеевского монастыря, свернули к залу заседаний Синода, но обогнули его справа и вошли в незаметную дверь за клиросом, закрытую хоругвью на длинном древке. Начали спускаться по винтовой лестнице на подземные уровни храма.
Путь преградила еще одна дверь, металлическая, охраняемая дюжим монахом и военным человеком в пятнистом комбинезоне с эмблемой подразделения «Стикс» на рукаве; берет у него был черный. Настоятель коснулся выпуклой пластинки возле двери пальцем, она открылась. Делегация проследовала дальше, спустилась в низкий подвал с бетонными, грубо обработанными стенами и рядом колонн посредине. На колоннах были установлены телекамеры, следящие за входами в подвал, а в стенах виднелись амбразуры, забранные решетками.
Гости прошли подвал до конца, вошли в последнюю дверь, толстую, сейфовую, охраняемую нарядом из трех богатырей в пятнистом, со знаками отличия подразделения «Стикс».
Открывшееся помещение размерами пять на пять метров было полностью забрано металлической сеткой. Стены его серебрились инеем, и в помещении было холодно, как в лютую стужу. Его освещал один светильник, вделанный в стену, имеющий форму фаллоса. Посреди помещения располагался бетонный постамент – как своеобразный престол высотой в один метр, на котором лежала толстая плита, с виду – из пемзы или вулканического туфа фиолетового цвета, с розоватыми наростами, похожими на лишаи.
Из кресла, стоящего у стены под светильником, выпросталась согбенная, но все же высокая фигура старика в атласной черно-фиолетовой рясе. Это был Хрисанф, штатный маг и защитник Храма Морока.
– Приветствую наместника Того, Чье Имя Произнесено! – поклонился он.
Черный Вей, не отвечая, подошел к плите Врат, некоторое время разглядывал ставший зыбким, как желе, объемный выпуклый Лик Беса на ней, дотронулся до плиты пальцем.
Прозвучал отчетливый стон, полетели искры. В воздухе запахло окалиной и сгоревшим порохом.
Лик Беса исказился, ожил, на мгновение вылез из плиты вздрагивающей, зыбкой, как мыльный пузырь, головой апокалиптического Зверя и провалился сам в себя, образовав глубокую черную воронку, вход в некий тоннель без дна. Но тут же выскочил вновь головой Зверя, но уже поменьше высотой, провалился в яму и, покачавшись так туда-сюда, успокоился.
Дехкоев смотрел на это проявление магических сил бесстрастно, щуря и без того узкие глаза. Он уже привык к демонстрации колдовских возможностей своего господина.
Хрисанф тоже казался спокойным. На его иссеченном морщинами лице ничего нельзя было прочитать.
Конечно, охранники тайного склепа с Вратами Морока удивились бы, узрей они то, что охраняют. Но спецназовцы «Стикса» были заморочены и не горели желанием заглянуть в бункер.
Балабонов повернулся к Хрису.
– Кого ты назначил ответственным за ликвидацию мешающих мне людей? – Голос Черного Вея был тих и слаб, как воздушное дуновение, но после каждого произнесенного им слова по бункеру проносилось щелкающее металлическое эхо.
Хрисанф поджал губы.
– Служителя Марциана.
– Вызови его сюда.
– Он ждет наверху…
– Вызови! – Слово прозвучало как выстрел.
Хрисанф вздрогнул, бледнея, поднес ко рту уморь:
– Марци, спустись ко мне.
Балабонов отвернулся, обошел постамент с плитой Лика Беса, о чем-то размышляя. Через три минуты появился еще один монах, который способствовал выходу Антона Громова из СИЗО Костромы. На лице его с аккуратной черной бородкой и чувственными губами застыло выражение высокомерной уверенности в собственном величии. Он остановился перед заместителем главного милиционера страны, слегка кивнул.
– Звали? – Монах подумал и добавил: – Наместник?
На мгновение глаза Черного Вея и служителя культа Морока встретились.
Марциан переменился в лице, открыл рот, но сказать ничего не успел.
Балабонов вдруг сделал выпад зонтиком, словно шпагой, так быстро, что монах-колдун не отреагировал. Зонтик проткнул его насквозь! Крылом алой птицы ударила струя крови! Точно с такой же скоростью Черный Вей выдернул зонтик из тела Марциана. Кровь брызнула веером!
Монах побелел, посмотрел на дымящуюся дыру в груди, перевел взгляд на господина. Затем глаза его помутнели, ноги подкосились, он упал.
– Идиот! – гулким голосом проговорил Балабонов, глядя на недолго дергавшееся тело с презрением. – Он почти сорвал наши планы! Кто позволил ему привлечь к делу этого бывшего гэрэушника Громова?
– Вы, наместник, – поклонился Хрисанф, пряча в глазах злобно-торжествующий огонек.
– Когда?!
– Я докладывал вам об инициативе Марци, вы согласились.
Балабонов провел ладонью по лицу, хмурясь.
– Не помню… впрочем, неважно. Мне доложили, чем он занимается на службе. А если у человека хер всему голова, ему не место у Врат Господина! Допустишь еще одну такую промашку, следующим будешь ты, старый осел!
Хрисанф молча поклонился.
Балабонов посмотрел на помощника.
– В чем дело, майор? Хочешь спуститься к Господину раньше срока? Могу устроить. Почему все, кого я велел убрать, до сих пор живы? Как твои люди ухитрились упустить Громова?!
Дехкоев остался невозмутимым, только чуть побледнел.
– Не справившиеся с заданием будут… наказаны, генерал. Я лично займусь этой проблемой.
– Два дня! – прошипел Балабонов. – Я даю тебе два дня, майор! Чтобы через два дня ты принес мне их головы! Иначе полетит твоя!
– Слушаюсь! – щелкнул каблуками Дехкоев.
Алексей Ридигерович посмотрел на сгорбившегося Хрисанфа.
– Почему я узнаю о Соборе волхвов не от тебя, а от посторонних людей? Может быть, тебе пора на покой, старик? Я зря тебя реанимировал? Что скажешь в свое оправдание?
– Я хотел… доложить… Собор волхвов состоялся в Болшеве, там у нас нет резидентов…
– Что он решал, какую задачу?
Хрисанф пожевал губами, потеребил бороду.
– Они инициировали Силу Рода…
– Зачем?
Маг сделал еще одну паузу.
– Они знают, что мы восстановили Врата. Думаю, Собор хотел определить их координаты.
– Ты думаешь?! Чем?! Мне не нужны твои думы! Мне надо знать точно, что сделали общинники! Понял?! Возле храма Спасителя видели людей из общинной безопасности, об этом тебе известно?! Как они могли вычислить местонахождение модуля, закрытого непроглядом?! Ты же уверял, что это невозможно!
– Я был уверен… но моя сила небезгранична… – забормотал Хрис, вытирая потный лоб дрожащей рукой. – Не хватает ниргуны. Моя закончилась. Необходимо восстановить келью юаньшэньши… нужны девки для подзарядки, много девок, у которых мы отберем души…
– Замолчи! – Черный Вей стукнул зонтиком в пол с такой силой, что в нем образовалась дымящаяся ямка. – Ты не справляешься со своими обязанностями! Идея спрятать Врата в храме Спасителя хороша, но и она не принадлежит тебе. Если здесь появятся дружинники Витязей, я с тебя живьем шкуру сдеру!
Острие зонтика устремилось к Хрисанфу, метнуло извилистую дымную струйку, которая вонзилась в уморь на груди старика.
Хрис отшатнулся, покрываясь слоем искр.
Балабонов опустил зонтик, оперся на него, сгорбился, словно сам постарел на три десятка лет сразу.
– Помощнички, мать вашу!.. Мне нужно знать, что задумали волхвы. Мои агенты молчат, то ли их выявили и уничтожили, то ли они сбежали. Кто их заменит? Где молодые, сильные и умные ученики, способные решать любые задачи? Почему мы работаем только с отребьем, с быдлом, хамьем и бандитами?
– Потому что их легче всего купить и подчинить, – хладнокровно сказал Дехкоев. – Выбирать не из кого. В милиции работают практически одни дебилы и бандиты, вы же знаете.
По губам Хрисанфа скользнула ехидная ухмылка:
– Это говорит о том, что вы очень хорошо поработали с народом, наместник. По статистике, уже больше трети москвичей – русофобы. Москва стала городом «новых рашенов», хорошо прикормленного плебса и быдлячества. Чего же вы хотите? Все идет хорошо! Господин будет доволен! А помощники найдутся. Не справится один – отыщем другого.
Балабонов поднял бровь, разглядывая неожиданно разговорившегося старика, покачал головой:
– Надо же, ты, оказывается, философ и действительно способен думать! Забавно. Может, возглавишь мою аналитическую службу?
Хрисанф сверкнул волчьими глазами, сделал постное лицо.
– Прошу прощения…
– Да нет, ты прав, старик. Превращая людей в стадо, мы и в самом деле сужаем потенциал собственных замыслов. Однако это не наша забота. Господину виднее. Дождемся его выхода. Итак, вы считаете, что Врата отсюда переносить не стоит?
Дехкоев и Хрис переглянулись.
– Я не верю, что волхвы вычислили точные координаты бункера, – сказал Дехкоев. – Об этом подвале не знает ни патриарх, ни монахи… кроме тех, кому мы доверили охрану.
– Я закрою бункер дополнительным заклятием, – буркнул маг. – Но мне нужна ниргуна.
Балабонов прошелся по угрюмому каземату, покачивая зонтиком, размышляя о чем-то. Остановился, сунул руку в карман пиджака, вытащил плоскую флягу синего стекла, с двумя горлышками, протянул старику.
– Учти, это последняя, береги ее до прихода Господина, не трать на девок.
Хрисанф жадно схватил флягу трясущимися руками, вгляделся в жидкое пламя, вихрящееся внутри, прижал к груди. На щеках его проступил старческий румянец. Свою ниргуну, поддерживающую жизненные процессы и омолаживающую организм, он давно израсходовал и готов был отдать все, что имел, за изумительное чувство силы и молодости, которое дарил глоток жидкости. В сказках не зря эта жидкость называлась «живой водой».
– Я отблагодарю, наместник! – Хрис попытался поцеловать руку Балабонова. – Я все сделаю! Завтра же пришлю пару классных телок, будете довольны!
Замминистра вырвал руку, брезгливо вытер ее о пиджак, бросил взгляд на спутника.
– Вечером доложишь об уничтожении рунописца. Он у меня как гвоздь в заднице! Если он успеет восстановить Володарь…
– Не успеет, – пообещал майор.
Балабонов раскрыл зонтик, поднял над собой. Волна холода прянула от него во все стороны. Зонтик завибрировал, раздулся парусом, охватил тело Алексея Ридигеровича черной пленкой, и генерал исчез.
Двое нелюдей в бункере с Вратами молча смотрели на то место, где он стоял. А Лик Беса смотрел на них мрачно и угрожающе.
