Глава 18
ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Совещание «особой десятки» длилось недолго, всего двадцать минут. Эти люди, наделенные властью и ответственные за слаженное функционирование сложнейшего организма человечества, знали цену времени и не любили переливать из пустого в порожнее. Состояние дел в Солнечной системе было известно всем, поэтому никто никому ничего не объяснял и ответных объяснений не требовал. Говорили коротко и по существу.

Утвердили вероятностный «ствол стратегий», охватывающий все виды деятельности цивилизации в решении проблемы Демона.

Приняли «пучок тактик», каждая веточка которого соответствовала одному виду деятельности и учитывала положение остальных. Главными веточками в этом «пучке» были задачи, выполняемые тревожными службами УАСС.

И, наконец, обсудили кандидатуру вице-премьера, способного заменить председателя Правительства Солнечной системы в случае ухода его с поста. Касонго Нкуву имел семь заместителей, исполняющих обязанности главы Правительства в случае недееспособности последнего, в том числе главу Евро-региона Пурвиса Джадда. Но «десятка» сделала другой выбор – в пользу губернатора Марса Натальи Божко. Осталось только подготовить к этому выбору других руководителей с высокой степенью ответственности и соответствующим образом настроить общественное мнение. Данную часть плана поручили выполнять имидж-службе Американ-региона, поднаторевшей в этом виде шоу-деятельности за сотни лет существования.

После совещания «десятки» Калаев, Сосновский и Ромашин собрались в кабинете начальника особого отдела на меркурианской базе УАСС и принялись пить чай, думая каждый о своем.

– Плохо, что тебя освободили, – сказал Калаев, предпочитавший пить чай с ароматическими добавками. – Это отразится и на моем положении.

– Я знаю Лу Синя, – ответил бывший комиссар, сосредоточенно прихлебывая чай с травами. – Некоторое время мы будем с ним общаться напрямую, пока я буду сдавать дела, и мне наверняка удастся привлечь его на нашу сторону. Китайцы упрямы и хитры, но если они выбрали направление – будут придерживаться его даже вопреки логике.

– Будем надеяться, что его еще не обработали психологи Джадда. Однако Пурвис не остановится на достигнутом, следует ждать развертки боевых действий в сфере политического шантажа и провокаций. У него много сторонников в СЭКОНе и ВКС, и, если ему удастся сместить с постов Федора, директора Управления и Жору Саковца, нам придется туго.

– Может быть, взять да и убрать его? – небрежно предложил Сосновский. – Физически. Засадная дружина ветеранов сделает это без труда.

– Не увлекайся, комиссар, – заговорил Игнат, допив свой чай с лимоном. – Убрать такую фигуру, как Джадд, непросто. Операция потребует больших средств и много времени на разработку и подготовку, у нас нет ни того, ни другого. Точнее, мы не имеем права распылять свои силы. Джадда надо переиграть, разоблачить в глазах людей всего мира, а не ликвидировать, иначе так и будем всю жизнь сражаться с его преемниками и последователями.

– Согласен, – вздохнул Сосновский с сожалением. – А так как ему не удалось победить Нкуву, следует ждать новой атаки Демона на окраинные поселения Системы. А также на тех людей, кто ему мешает.

– На Кузьму, – кивнул Калаев. – На Монтэга и, возможно, на самого Нкуву.

– Нет, на Нкуву нападать он не станет, – не согласился Игнат. – И мы знаем почему. Джадд хочет прийти к власти законным путем или хотя бы сделать вид, что законным. А вот за нами он наверняка устроит охоту.

– Пусть поохотится, – мрачно оскалился Сосновский. – Мы ему пальчики-то прищемим, тоже не лыком шиты.

– И все же пружина сжимается, – буркнул Калаев. – А мы до сих пор не знаем противоядия. Чтобы справиться с «джинном», нужен такой же по возможностям объект, а то и помощней. Но, с другой стороны, если даже нам удастся натравить на Демона своего прирученного «джинна» – которого у нас нет, то они в бою запросто разнесут в пыль всю Систему!

– Ученые работают, – начал Сосновский, – ищут оружие...

– Они опаздывают.

– Я в этом не виноват. Кстати, где Селим? Почему до сих пор не ответил на вызовы? Это вы посылали его на Полюс, чтобы он разобрался с оставшимися «джиннами», уверяли, что он справится. Ну, и где результат?

Калаев налился темной кровью, хотел ответить резкостью, но Игнат его остановил:

– Остынь, Володя, он прав. Предвидеть развитие событий – одно, а предупредить их – другое. Предупредить мы, к сожалению, не смогли, Джадд опередил нас, отсюда и все наши беды. Тем не менее я верю, что Хорсты и Артем вернутся. Что касается оружия, то главное наше оружие – душа и воля! Сумели же мы когда-то разбудить «спящего джинна» и объяснить ему, что мы не враги. Вот и теперь надо попытаться сделать то же самое.

– Прежде надо создать пеленгаторы и локаторы, способные обнаруживать «джиннов». Ведь мы до сих пор не понимаем природы явления. Из какой материи родившийся «джинн» формирует свое тело? Какими полями защищается? Если мы не сможем его видеть, безнадежно мечтать о захвате или о контакте.

– Не так уж и безнадежно, – возразил Игнат. – Конечно, боевой робот негуман – объект экзотический и пользуется экзотическими видами энергии, к примеру, «зеркальной» или материей с отрицательной массой. В этих областях нашим исследователям и надо искать ответы. Однако «джинн» вынужден «проявляться» в нашем континууме как объект трехмерного мира, и тогда он становится уязвимым. Это дает нам еще один шанс. Упредили же мы его появление сегодня? Значит, можем действовать так же резво и эффективно и в дальнейшем. И, наконец, главная надежда на контакт – проявление в действиях Демона человеческой доминанты.

– Ты имеешь в виду влияние воли Оскара Файнберга? – Сосновский скептически поджал губы. – Мне кажется, наоборот, его влияние сказывается негативно. Судя по личностным характеристикам, – я читал его досье, – парень привык к поклонению, возвеличиванию и жил согласно известной эгоистической формуле: плевать мне на ваше мнение, что хочу, то и делаю!

– И все же он – человек. Просто нам надо найти его слабые струнки и обыграть их, заставить человеческую зону пси-сферы «джинна» служить всему человечеству, а не одной ущербной личности.

– Возможно, ты прав, старик, – сказал Сосновский. Поколебавшись, налил себе еще чаю и взял конфету. – Однако у нас теперь связаны руки, мы не сможем следить за Джаддом. Да и за Пашей Куличенко. Кстати, наблюдение вели твои люди, где они прокололись?

– Разберемся, – мрачно пообещал Калаев. – Мы использовали диффузные методы слежки, без прямого визуального контакта, засечь такое наблюдение практически невозможно. Либо в наших рядах окопался «крот» Джадда, либо господин Пурвис блефовал. В любом случае расследование ничего не даст, можете не волноваться. Да и наблюдение за Куличенко и его телохранителем Игнасио Родригесом я не сниму. Они единственные, кто контактирует с Демоном и могут привести нас к нему.

Сосновский допил чай, встал.

– Гуд бай, отцы, мне пора писать рапорт о проделанной работе и сдавать дела. Буду на связи на запасной линии. Успеха нам всем!

Он вышел.

Оставшиеся в кабинете продолжали не спеша допивать свой чай. Потом Игнат сжал свою чашку так, что она сплющилась, перехватил взгляд Калаева.

– Володя, надо вытаскивать наших с Полюса. Срочно! Они нужны нам здесь.

– Будто я этого не понимаю, – горько усмехнулся начальник особого отдела. – Нет их на Полюсе, Игнат, понимаешь? Нет! Мы прочесали локаторами весь южный регион вокруг каньона Расс-долл, подключили систему хомодетекторов, обнаружили две новые деревни полюсидов, полсотни пастухов и с десяток полюсидских почтальонов... – Он замолчал, залпом допил горячий чай, смял свою чашку и бросил в стену с такой силой, что автоуборщик не успел ее подхватить. – Я тоже почему-то уверен, что они живы, – сказал Калаев уже спокойнее. – Если Артем нашел Селима, то вдвоем они составляют идеальную опер-пару. Но я не знаю, где они в настоящий момент!

Помолчали.

Потом Игнат встал и пошел к двери.

– Я пошлю туда Джуму Хана, – сказал ему в спину Калаев. – Он их найдет.

Игнат не ответил.

Мрачное пророчество бывшего комиссара сбылось на второй день после заседания Совета безопасности.

Демон объявился снова, причем в двух местах сразу, что дало повод ЧК заявить о двух независимых «неопознанных агрессивных объектах». Один из них всплыл в поясе астероидов, располагавшемся между орбитами Юпитера и Марса, второй был замечен возле Марса. И оба они в открытую атаковали корабли погранфлота и службы безопасности, будто получили приказ начать военные действия.

Демон, обнаруженный в поясе астероидов, сначала уничтожил станцию болидного патруля, располагавшуюся на астероиде под номером 11213, а затем напал на примчавшийся к астероиду фрегат погранслужбы «Конфуций».

Экипаж «Конфуция» был полностью китайским, командовал им молодой драйв-капитан Ло Вейянь, совсем недавно закончивший Академию погранслужбы. Опыта у него было немного, а вот азарта и пренебрежения к Уставу предостаточно, поэтому и действовал он слишком рискованно и нерасчетливо.

«Медуза» Демона, оторвавшись от астероида, превратив последний вместе со станцией в диковинную елочную игрушку, направилась прямо к фрегату. Двигалась она быстро, но не настолько, чтобы земной корабль не смог уйти от погони. Однако вместо того, чтобы отступить, запустить исследовательские зонды и бакены с программами контакта, разработанными ксенологами ИВКа, и подождать подмогу, командир «Конфуция» поступил иначе. Он сообщил в эфир, что подвергся нападению «неопознанного агрессивного объекта» и принял решение взять его на абордаж.

Запрет на самостоятельные действия начальника ЧК Кузьмы Ромашина, а также энергичный протест начальника базы погранслужбы на Титане, спутнике Юпитера, к которой был приписан фрегат, Ло Вейянь проигнорировал. Он был уверен, что действует в соответствии с обстановкой военного положения и сможет ответить агрессору адекватно.

Когда расстояние между фрегатом и Демоном сократилось до пятнадцати километров, Ло Вейянь скомандовал инку фрегата открыть огонь из бортовых бластеров.

Лазерный залп в космосе смотрится гораздо менее эффектно, нежели в атмосфере планеты. Шестнадцать прозрачно-фиолетовых лучей устремились к «медузе» Демона, образуя ажурную световую трубу, пронзили переливчато-световое тело «медузы», не причинив ей никакого вреда, и унеслись в космос. На расстоянии примерно в сто километров от фрегата они наткнулись на каменную глыбу соседнего астероида массой в сорок тысяч тонн и превратили его в облако щебня, пыли и газа.

– Назад! – скомандовал Ло Вейянь, видя неумолимое приближение противника. – Р-атака!

Фрегат дал ракетный залп.

Четыре ракеты типа «Смерч», несущие термоядерные боеголовки эквивалентом в сто мегатонн каждая, понеслись к «медузе» и взорвались прямо внутри ее километровой величины колокола. Свет взрыва был так ярок, что затмил Солнце и звезды, заставив автоматику фрегата отключить видеосистемы. Когда через несколько секунд обзорные виомы прозрели, экипаж фрегата с изумлением обнаружил мчавшуюся к ним с прежней скоростью «медузу». Термоядерные взрывы не только не уничтожили Демона, но даже не остановили его! Он даже форму не изменил, словно был призраком или того хуже – галлюцинацией, а не материальным объектом, имеющим определенные, поддающиеся измерению параметры.

Расстояние между противниками составляло всего три километра, когда фрегат начал маневр отхода и ударил по «медузе» из аннигилятора. Однако было уже поздно. Луч аннигилятора, видимый по трассе редких радужных вспышек – там, где антипротоны луча натыкались на атомы межпланетного газа и частицы пыли, пронзил «медузу» и умчался дальше, не доставив ей никаких неприятностей, а затем она одним прыжком настигла фрегат и окутала его щупальцами и всем прозрачным телом.

Ло Вейянь успел передать в эфир лишь одну обрывистую фразу:

– Холодно!.. мы ничего не... прощ...

После этого наступила тишина.

Примчавшийся к месту схватки спейсер службы безопасности «Киев» обнаружил дрейфующий объект удивительной формы, похожий на букет гигантских белоснежных птичьих перьев. Это было все, что осталось от двухсотметровой стрелы фрегата. Демона здесь уже не было. Превратившись в огромное светящееся веретено, он унесся по направлению к Юпитеру.

Примерно в это же самое время «медуза» другого Демона была замечена над Марсом, недалеко от его спутника Фобоса.

На сей раз все происходило по другому сценарию, да и флот, защищавший планету от внешнего нападения, действовал намного слаженней, быстрей и правильней.

Вокруг Марса кружили по разным орбитам два десятка кораблей от пограничного корвета «Смелый» до линкора УАСС «Иван Ефремов». Как только наблюдатели за пространством доложили о появлении возле Фобоса подозрительного объекта, к этому району тотчас же метнулись три корабля: корвет «Смелый», спейсер «Могучий» и патрульный катер «Чимборасо». Буквально через минуту после объявления тревоги они вышли к Фобосу и окружили опускавшуюся в атмосферу Марса «медузу».

Пока они мчались наперехват, за терминал управления всеми космическими силами Марса сел Кузьма Ромашин, руководитель Чрезвычайного комитета. Именно он и отдал приказы, по сути сорвавшие попытку Демона «познакомиться» с одним из крупнейших городов Марса – Патфайндером, население которого составляло к этому времени сто пять тысяч человек. Там же располагались и резиденции губернатора Марса и ЧК, база погранслужбы и многие хозяйственно-технические службы Марса.

Кузьма не стал тратить время на попытки уговорить Демона не приближаться к Марсу, он сразу начал активные действия с целью создать такую преграду, которая была бы «неопознанному агрессивному объекту» не по зубам.

Корвет «Смелый» и катер «Чимборасо» поднырнули под опускающегося со скоростью двухсот метров в секунду Демона и открыли по нему снизу огонь из «глюков». Это заставило его снизить скорость, так как импульсы «кварковых раздирателей» каким-то образом негативно действовали на призрачную плоть «медузы», а потом открыть ответный огонь.

Внутри «медузы» запульсировала ветвистая лиловая молния, веточки которой вырвались за пределы ее купола и потянулись к земным кораблям.

Корвет успел увернуться от ручья зеленовато-лилового пламени, всколыхнувшего вакуум, а катер «Чимборасо» смог лишь совершить овердрайв и подставить под удар корму. Молния неизвестного разряда воткнулась в нее и проделала сквозную звездообразную дыру, несмотря на полевую защиту катера. Если бы Демон метнул еще одну молнию, катер был бы уничтожен вместе с экипажем. Но «Смелый» снова нанес удар из «глюка», отвлекая внимание Демона, и спас тем самым безопасников «Чимборасо». Молния, предназначавшаяся катеру, досталась корвету. И хотя он снова увернулся, имея неплохой запас маневренности и классного пилота, молния все же коснулась обшивки корабля и проделала в ней рваную борозду, повредив защитные системы.

И в этот момент в бой вступил спейсер «Иван Ефремов». Сориентировав свое положение в атмосфере Марса таким образом, чтобы не нанести удар по его поверхности, он включил носовой ТФ-эмиттер, свертывающий пространство в «струну».

Для того чтобы корабль мог двигаться в стринг-режиме, должен включаться синхронно и кормовой ТФ-эмиттер, переводящий в состояние «одномерной солитонной волны» весь корабль, но «Иван Ефремов» не собирался бежать с поля боя, и его носовой тайм-фаг сыграл роль мощного орудия.

Невидимый канал трансформации пространства пронзил «медузу» Демона, и в ее колоколе мгновенно образовалась несветящаяся черная дыра, а в нее устремились волокна и струи света, из которых состояло собственно тело «медузы». Она конвульсивно вскинула все многочисленные щупальца, вытянулась вверх, выдирая из черной дыры световые нити, и на секунду превратилась в великана-рыцаря в сияющих латах. Затем из головы этого великана во все стороны ударили змеистые лиловые молнии, достигшие всех трех земных кораблей, и великан исчез. Не сразу. Быстро, но не мгновенно. Запись боя, ведущаяся наблюдателями со спутников в этом районе, показала, что Демон сначала превратился в тысячекилометровое веретено, и лишь потом это веретено метнулось прочь от Марса, задев по пути Фобос.

Так закончился второй бой космических сил человечества с Демоном, явно проявившим неуверенность, если не трусость. Анализ энергетического воздействия, оказанного им на земные корабли и на район атмосферы Марса, позволил людям оценить его мощь, намного превосходящую мощь защитных порядков планеты.

Молнии, выпущенные головой великана, едва не уничтожили все три корабля, повредив их генераторы хода, а Фобос со всеми его сооружениями превратился в сросток стрекозиных крыльев размером в двенадцать километров. Погибли пятнадцать человек, операторы энергостанции, обсерватории и генераторов воздуха, установленных на спутниках Марса для создания более плотной атмосферы.

Тем не менее масштабной катастрофы удалось избежать, хотя и немалой ценой. Если бы Демон добрался до купола Патфайндера, произошла бы глобальная трагедия с гибелью сотен тысяч человек. Лишь благодаря энергичным действиям руководителя ЧК и командиров кораблей, вовремя среагировавших на появление Демона и давших отпор пришельцу, все закончилось относительно благополучно. Правда, это не помешало Пурвису Джадду обвинить Кузьму Ромашина в некомпетентности, отсутствии организаторских способностей, выдержки и в пренебрежении к человеческой жизни.

Впрочем, после соответствующего разбирательства инцидента действия Ромашина были признаны правильными, и предложение Джадда заменить начальника ЧК не прошло. Зато Совет безопасности впервые за последние три сотни лет ввел военное положение на всем пространстве Солнечной системы. Согласно этому положению жизнь человечества с этого момента начинала подчиняться законам военного времени, главным из которых был закон ограничения передвижения граждан Федерации по Системе и за ее пределы, а также полное блокирование линий метро в зоне военных действий, то есть – от пояса астероидов до орбиты Урана включительно.

Вечером того же дня – по зависимому времени суток – Кузьма пригласил в штаб ЧК ученого-ксенолога Гилберта Шоммера, чтобы обсудить с ним конкретные идеи контакта с Демоном. Они просидели до десяти часов, вызывая для консультаций нужных специалистов, и в конце концов пришли к выводу, что Демон не реагирует на передачи не потому, что не понимает людей, а вследствие личного отношения симбиота – Оскара Файнберга к людям вообще и коммуникаторам в частности. Диктуя свою волю подсознанию формирующегося новорожденного «джинна», отпечаток личности Оскара вел себя, как когда-то и сам Оскар, презирая чужое мнение, чужие страдания, заботы, цели, идя на поводу у собственных желаний. Если он хотел есть, он ел, не заботясь о других, не задумываясь о последствиях «обеда», будучи уверенным в своем праве питаться там, где его настиг голод, и тем, что ему нравилось. Если ему была нужна женщина, он вспоминал своих знакомых и мчался туда, где они когда-то жили и отдыхали, не понимая или не желая понимать, во что может вылиться его встреча с очередной подругой.

Передачи надо было ориентировать именно на контакт с человеческой доминантой «джинна», ибо только Оскар, каким-то образом управляющий Демоном, мог остановить «слона в посудной лавке» – чужого боевого робота, не осознающего всей своей мощи, а главное – только Оскар мог остановить самого себя.

Как заставить его понять пагубность дальнейшего противостояния боевого робота гиперптеридов и человечества, еще надо было придумать.

– К сожалению, не все так просто, как мы себе представляем, – закончил уставший за день Кузьма, потрогав пальцем колючий подбородок. – Я уверен, что Павел Куличенко каким-то образом контактирует с Демоном-Оскаром и направляет его деятельность. Ведь не зря же Демон начал боевые действия сразу после окончания заседания Совета безопасности. Джадду не удалось добиться единовластия, и он решил подтолкнуть к этому решению Правительство, показать всему миру, кто в Системе хозяин.

– У вас нет доказательств, – покачал крупной седой головой Шоммер, чей кривой нос давно служил предметом острот среди сотрудников ИВКа. – Конечно, Пурвис Джадд не самый приятный собеседник, но я не верю, что он способен на такое вероломство. На дворе, как говорится, не Средние века.

– Не средние, – вздохнул Кузьма, – но о власти продолжают мечтать не меньше, причем не те, кто смог бы распорядиться ею во благо всех, а, как правило, морально уродливые люди, без души и совести. Джадд именно из таких, уж вы мне поверьте. Знаете что, Гилберт, вы сильно торопитесь?

– В общем-то, собирался отдохнуть, – признался Шоммер. – Хотя могу и потерпеть.

– Я предлагаю посидеть часок в кафе с одним моим другом, обдумать одно практическое соображение и заодно расслабиться. Соединить приятное с полезным. А потом и по домам. Я знаю отличное местечко на Венере – ториевый рудник, его бар – одно из самых тихих и приятных заведений во всей Системе.

– Урановая Голконда, – кивнул Шоммер с улыбкой. – Я там бывал однажды, действительно неплохо. Что ж, можно позволить себе посидеть часок в приятной компании. Кто ваш друг?

– Джума Хан, ветеран службы безопасности. Очень интересный человек и собеседник.

Шоммер встал, он был на голову выше Кузьмы.

– Поехали. Не возражаете, если я позвоню в Институт?

– Ни боже мой.

Ксенолог связался со своими сотрудниками, объяснил им идею Ромашина, и Кузьма отключил аппаратуру кабинета. Через минуту они в сопровождении витсов охраны добрались до станции метро Патфайндера и в мгновение ока перенеслись на рудник Урановая Голконда, расположенный на краю тессеры Магеллан, рядом с вулканом Хиус. Вулкан этот славился на всю Солнечную систему своей лавой с беспрецедентно высоким процентом содержания тория и других заурановых элементов. Почему рудник, построенный в середине двадцать четвертого века, назвали Урановой Голкондой, а не ториевой, теперь уже не помнил никто.

Основное строение рудника, в котором обитала смена шахтеров и управленческий аппарат, представляло собой невысокую пирамидальную башню с зеркальными стенами, отражающими все виды радиации. Бар, о котором говорил Кузьма, венчал пирамиду. Сквозь его прозрачные изнутри стены можно было наблюдать за сумрачным ландшафтом тессеры, похожим на застывшее каменное море, за несколькими метеоритными кратерами и за горбом вулкана Хиус, похожим на металлический ребристый купол с четырьмя башнями по краям.

Пустовал бар редко, хотя и до предела заполненным не был никогда. Молодежные компании появлялись здесь от случая к случаю, предпочитая более свободные и модные заведения подобного рода.

Когда Ромашин и Шоммер вошли в бар, там были заняты всего два столика. По местному времени шел уже второй час ночи, шахтеры отдыхали, а гостями Урановой Голконды были какие-то космены в стандартных серых «униках»: трое за одним столиком, у западной стены, степенные, пожилые, пьющие пиво, и четверо за другим – у восточной стены, смотрящей на склоны вулкана Хиус. Они были моложе и вели себя шумней.

Бар имел встроенную автоматику обслуживания, но по желанию можно было вызвать витса-бармена, если кому-то хотелось «живого» общения.

Чувствуя легкую эйфорию – сила тяжести на Венере была на двадцать процентов ниже земной, гости выбрали столик у северной стены зала с видом на метеоритные кратеры, почти заплывшие крупнозернистым белым песком, заказали напитки: Шоммер – джин с тоником, Кузьма – нефильтрованное пиво «Сибирский князь», а также копченую рыбку.

– Хорошо! – с улыбкой зажмурился ксенолог, отпив треть кружки, вытер усы тыльной стороной ладони. – Давно не сидел так спокойно и беззаботно. А где же ваш друг?

– Сейчас придет.

– Он случайно в картишки не играет? – Шоммер бросил на собеседника смущенный взгляд. – Люблю, знаете ли, азартные игры. У меня есть компания приятелей, и мы изредка встречаемся за игорным столиком, в преферанс поигрываем. Вы не балуетесь?

Кузьма покачал головой.

– Я далек от этого, если и играю, то в шахматы. А вот мой дед заядлый преферансист, мастер, у него очень трудно выиграть.

– Было бы интересно сразиться с ним. Впрочем, я просто расслабился, атмосфера в баре, знаете ли, способствует. Пиво хорошее?

– Отменное!

– Тогда я тоже, пожалуй, закажу кружечку.

Однако сделать заказ он не успел.

Четверо молодых людей, потягивающих тоник за столиком у восточной стены бара, неожиданно вскочили и бросились к Ромашину, выхватывая оружие – парализаторы и «универсалы». Поскольку витсы охраны остались ждать своих подзащитных этажом ниже, у входа на лестницу, ведущую в зал, – заходить в рестораны и другие подобные заведения с телохранителями считалось дурным тоном, – внезапная атака незнакомцев, наверное, увенчалась бы успехом. Даже Кузьма, обладавший хорошей реакцией, не успел бы отреагировать на это нападение, хотя имел штатное оружие – такой же «универсал», что и у парней.

Но их атака так же внезапно захлебнулась.

Трое степенного вида косменов, сидящих за столиком у западной стены зала, вдруг открыли огонь из парализаторов, неизвестно как оказавшихся в их руках, и трое атакующих сунулись на бегу в плитчатый пол, роняя оружие. А перед четвертым, тоже успевшим выстрелить из парализатора, выросла вдруг будто сформировавшаяся из воздуха человеческая фигура и нанесла ему один короткий удар в переносицу. Парень без звука опрокинулся на спину, не успев ничего сообразить.

Мужчина в обычном гражданском костюме: серая водолазка, серые брюки, туфли, смуглолицый, жилистый, с блестящими черными волосами, падающими на шею, с умными черными глазами, поднял руку, подзывая кого-то. К нему неторопливо приблизился один из косменов западного столика.

– Проследили?

– Так точно, командир, – ответил пожилой с виду мужчина, пряча парализатор. – Четверо здесь, двое в лифте, двое на тамбуре. Плюс экипаж когга в низинке. Сейчас мы его пугнем, пусть убирается.

– Унесите этих на вторую базу, допросите. Я буду на связи.

Пожилой кивнул своим собутыльникам, и те вызвали антиграв, быстро погрузили террористов на тележку и увезли. Смуглолицый подошел к столику, за которым сидели начальник ЧК и ошеломленный случившимся ксенолог ИВКа.

– Добрый вечер. Прошу прощения за опоздание.

– Знакомьтесь, – сказал Кузьма. – Это Джума Хан. Это Гилберт Шоммер. Мы тут уже десять минут сидим.

– Пришлось задержаться, – пожал плечами смуглолицый; определить, сколько ему лет, было трудно, на вид он выглядел сорокалетним, но по морщинкам под глазами и невероятно спокойному взгляду ему можно было дать и все восемьдесят.

Вырастив себе стул, он сел.

– Твоя консорт-линия взломана и прослушивается, – продолжал Джума Хан. – Как только им стало известно, куда вы направляетесь, заработала система перехвата. Мы еле успели включиться в контригру.

– Понятно, – кивнул Кузьма. – А теперь давайте поговорим о наших проблемах. Мне только что пришла в голову одна идея...