Глава 22
Голова трещала и разламывалась, как с похмелья, и это пока было единственным достоверным ощущением. Всё остальное еще требовалось доказать. Например, что руки и ноги на месте, что глаза способны видеть, а уши — слышать… Хотя нет, уши слышали вполне исправно, потому что что-то отчетливо стрекотало где-то поблизости.
Он с трудом разлепил склеившиеся веки, прищурившись от хлынувшего в глаза яркого света. Прямо перед глазами торчали тонкие зеленые былинки. Трава. Зеленая трава, растущая из земли. Он лежал, уткнувшись в землю носом, и было это где-то в лесу.
В лесу? Куда это его, интересно, забросило, если ближайший лес находился на удалении пятидесяти километров от того места, где он помнил себя в последний раз?.. Или он все еще лежит в Центральном парке?
Он осторожно попытался двинуть левой рукой, потом правой. Вне всяких сомнений, руки у него наличествовали, потому что правое предплечье ныло тупой болью. В левом кулаке был зажат какой-то знакомый предмет. Он покосился. «Редфорд», всплыло в отуманенном сознании. Ага, так называется пистолет, который закреплен за ним в Полицейском управлении. И тут же, будто вспомненное слово пробило брешь в той плотине, которая перегораживала поток его мыслей, водопадом хлынули знания, воспоминания, образы…
Его зовут Сверр, Яков Сверр. Он работает в оперативном отделе Управления полиции Московской агломерации. Ему скоро исполнится сорок восемь, у него есть жена и двое детей. Но все это не столь важно, потому что он должен во что бы то ни стало выполнить свою Миссию. Главное — найти человека, за которым он минувшей ночью гнался с пистолетом в руке. Найти, чтобы убить его…
Сверр перевернулся на спину и рывком сел. Помотал головой, прогоняя остатки одури. Опоили его чем-то, что ли? Состояние — словно после приема внутрь солидной дозы какой-нибудь «дури». Но он точно знал, что накануне не употреблял ни лекарств, ни спиртного, ни антидепрессантов для поднятия настроения…
Пейзаж вокруг был странно знакомым. Деревья были, и кусты были, и травяной ковер расстилался под деревьями, но все-таки это не мог быть лес. Почему? Ага, вот в чем дело. В лесу трава должна быть дикая, растущая то густо, то редко, а тут она была аккуратно подстрижена до одинакового уровня, чтобы все было ровненько… Да и стрекотание, которое доносилось издали, это не что иное, как работающий робот-газонокосильщик. Деревья тоже растут не как попало, а тщательно подобраны по ранжиру, покрашены в целях защиты от жуков-короедов и ухожены: ни единой веточки внизу на траве не валяется.
Это парк. Причем не удивлюсь, если тот самый, где мы сидели ночью в засаде.
Сколько же сейчас времени?..
Он поднес руку с браслетом наручного компа к глазам, но мини-экран был покрыт сеткой трещин и отказывался загораться при нажатии кнопки включения. Видно, кто-то — или что-то — хорошенько долбанул мне по руке, подумал он и тут же вспомнил, как это произошло. Он бежал с пистолетом в руке за Пришельцем, но не стрелял, потому что хотел стрелять только наверняка, когда догонит убегающего поближе. Где-то в стороне раздавался топот других людей, но создавалось впечатление, что они гонятся вовсе не за тем, за кем следовало бы… Ладно, думал на бегу он, я и один справлюсь. Мне бы только настигнуть его… ну хоть на десять метров поближе… В горле уже стоял ком удушья, легкие лихорадочно перерабатывали ночной воздух, но явно не справлялись с этой задачей. Во рту появился стойкий медный вкус. Спина человека впереди мелькала между кустов смутным белесым пятном, но попасть в несущийся с нечеловеческой скоростью силуэт было немыслимо. Карабин Сверр бросил еще в самом начале, потому что он мешал бежать, а пистолет годился только на тот случай, если они вырвутся на открытое пространство или если Сверр нагонит убегавшего типа. Яков предпринял отчаянный спурт, и расстояние между ним и Пришельцем стало сокращаться… вот еще немного, и можно стрелять… он поднял на бегу пистолет, целясь в спину человека, мчавшегося впереди него, но тут какая-то темная фигура вывернулась сбоку из-за кустов и вдарила с силой по руке капитана чем-то длинным и тяжелым. Бейсбольной битой или просто отломанной веткой — значения в той ситуации не имело. Что-то хрустнуло (теперь Сверр понимал, что тогда-то и наступил каюк наручному компу), пистолет вылетел, но Яков успел поднять его с земли левой рукой и прицелился в фигуру. Однако сообщник убегавшего опередил его. Прямо в глаза капитану сверкнула ослепительная вспышка, и мир перестал существовать вплоть до того момента, как Сверр очнулся лежащим вниз лицом в этом уголке парка…
Ладно, точное время узнать не представляется возможным, но сейчас явное утро, причем достаточно раннее, потому что вокруг еще ни одной живой души, а днем и до самой темноты по Центральному парку шляются все, кому не лень. Да и солнце светит по-утреннему розовым светом, едва-едва успев выкатиться из-за горизонта на небосвод.
Он попробовал встать. Ноги, хоть и болели каждой своей жилкой — ну правильно, побегай всю ночь кроссы по пересеченной местности! — но подчинялись и держали тело в вертикальном положении. Голова закружилась, но Сверр оперся на ствол ближнего дерева и старательно продышался.
Потом спрятал пистолет в кобуру и оглядел себя с головы до ног. Да-а-а, видуха еще та… хоть выставляй в качестве пугала посреди газона!.. Рукав кожаной куртки под мышкой лопнул, лицо наверняка расцарапано до крови ветками, волосы всклокочены, под глазами — круги. Не капитан полиции, а подзаборный бомж!.. И зеркала нет, чтобы как-то поправить свой внешний вид.
Он пошарил озабоченно в карманах. Не хватало еще, чтобы во время ночных приключений я потерял бумажник и Жетон!.. Нет, деньги на месте, и Жетон болтается на специальной цепочке у пояса. Можно отправляться…
Но куда? Домой? Или сразу в отдел? Предупреждал я вчера жену, что ночью буду работать, или нет? Да какая разница: Тереза все равно потом голову с меня снимет, скажет: «Ты что, не мог хотя бы позвонить?»… О, а это мысль!.. Надо ехать прямо на работу, а оттуда позвонить домой, и все будет тип-топ, хотя ревновать она, конечно, все равно будет… ну, тут уж ничего не поделаешь: если бабе втемяшилось в башку, что мужик ее по ночам к любовницам шастает, то, как ты ни доказывай обратное, только еще больше ее в этом убедишь…
Сверр прошел прямо по траве несколько сотен метров, потом обнаружил тропинку и дисциплинированно ступил на нее. Однако тропа вывела его почему-то не к аллее, а, попетляв километра два между деревьями, впала в широкую асфальтовую дорогу.
Тут Сверр наконец допер, что если бы он находился в Центральном парке, где, как он помнил, бесславно закончилась его погоня, то там и речи бы быть не могло о таких расстояниях, потому как весь парк занимает пять километров в своей самой протяженной части. К тому же, скайдеров и аэров в небе было не так много, как должно было быть в центре города. Тут он испугался… А что, если меня перевезли, пока я был без сознания, куда-нибудь за тысячу верст и там выкинули, как бесполезный хлам?.. Или вообще забросили на другую планету?..
Но через сто метров, когда дорога сделала крутой поворот, и там обнаружился дорожный указатель, всё стало ясно, и оказалось, что для паники нет оснований.
Хотя недоумение у Сверра осталось: как это, интересно, его могли, пусть даже в бессознательном состоянии доставить в парк «Лосиный Остров»? Напичкали химией?
Но все равно непонятно, почему, вместо того, чтобы прикончить его любым способом, неизвестные похитители просто-напросто оставили его валяться до полного возвращения памяти?..
И закралась змеевидная мыслишка: а, может быть, они со мной что-то такое сотворили, пользуясь моей беспомощностью, о чем я и ведать-то не ведаю? Ведь раз уж Пришелец обладает способностью раздваиваться… а, возможно, и троиться… четвериться, и так далее… то он еще и не такое может?.. Подсадить, например, в мое тело сознание кого-то другого и потом вертеть мной, как ему захочется? Ты уверен, что сможешь в решающий момент всадить в него пулю?
Сверр ухмыльнулся и покрутил головой. Ну уж это вообще бред, подумал он. Всадить пулю я в кого хочешь могу, для меня это — раз плюнуть… Зря, что ли, почти тридцать лет в полиции служу? Всякое бывало за эти годы, и ни разу рука не подводила, когда целился в убийц, грабителей и иных преступников. А уж в этого — и тем более не должна дрогнуть, потому что он, гадина, — хуже всякого преступника!..
Он доковылял, наконец, до станции монорельса и направился в центр Агломерации.
По дороге он размышлял чисто на служебные темы… Например, поймали ли его напарники Пришельца или тому удалось ускользнуть, и что делать, если обнаружится, что ОН преспокойненько сидит в одной камере с проститутками и грабителями… Убить его сразу, пока еще существует такая возможность, или подождать благоприятного момента, когда рядом не окажется свидетелей? Все же за убийство задержанного по головке не погладят, и придется мотать из-за него срок, а полицейских, хоть и бывших, ни на зоне, ни в тюряге не очень-то жалуют, так что… остается исполнить свою Миссию оперативно, но и надежно в то же время, чтобы не осиротить детей своих…
Так ни до чего особенного и не додумавшись, кроме убийства задержанного под предлогом его попытки к бегству, Сверр обнаружил, что уже прибыл и машинально поднимается по широкой многоступенчатой лестнице к входной двери Управления. В стороне группка молодых оперативников скалила зубы и смолила по очереди одну и ту же сигарету: плевать им было и на общественное мнение Евро-Наций, и на осуждающие взгляды прохожих. Однако, когда капитан поравнялся с ними и строго погрозил им пальцем, лица их почему-то одновременно вытянулись, гоготать они перестали, а тот, в чьих зубах в данный момент торчал окурок, чуть не проглотил его… Хм, а шеф еще упрекает меня за то, что я фамильярничаю с молодежью, подумал Сверр. Какой-никакой авторитет у этих сосунков все-таки имею!..
Он толкнул стеклянную дверь, на которую дежурные обычно вывешивали что-нибудь злободневное, преследуя этим сразу две цели: во-первых, чтобы сообщить какую-нибудь срочную информацию (вроде сбора денег на проведение чествования уходящих на пенсию ветеранов), а во-вторых — чтобы кто-нибудь по рассеянности не пробил лбом прозрачное до почти полной невидимости стекло. Вот и сейчас на двери что-то висело с внутренней стороны, но тратить время на чтение всяких дурацких объявлений Сверр не стал.
Он вошел в чистый вестибюль с мраморным полом, предъявив пластиковый пропуск охраннику в красном мундире. Тот с подозрением оглядел Сверра сверху вниз, а потом снизу вверх, но все-таки пропустил капитана. Сбоку, за барьером, отгораживавшим добрую половину вестибюля, сидели оперативные дежурные по телефонным коммуникациям и беспроволочной связи, по сбору оперативной информации и по организации неотложных мероприятий, по работе с заявлениями и жалобами граждан и по изучению прессы… Их было много, но Сверра интересовал только тот, кто отвечал за составление ежедневного отчета. Сегодня это был Юрка Рослин из отдела по раскрытию умышленных убийств.
— Привет, Юрик! — жизнерадостно сказал ему Сверр. — Тебя что — на замену поставили? Вчера вроде бы не ты дежурил, а кто-то из «дорожников»…
Юрка молча смотрел на него, почему-то приоткрыв рот. Наверное, мой растрепанный вид его смущает, решил про себя Сверр.
— Ты не думай, — сказал он, не давая своему собеседнику вставить хотя бы слово, — это вовсе не жена причинила мне такой урон… это мы ночью одну операцию проводили… кстати, ты не в курсе, поймали наши того типа?
Юрка наконец сморгнул.
— К-какого типа? — осведомился он странным тоном.
— Ну, ради которого мы сидели в засаде в Центральном парке, — терпеливо пояснил Сверр. — Только не говори, ради Бога, что ты ничего не знаешь и что это великая тайна. Знаю я тебя, как облупленного, Юрик… ты любишь напускать на себя важный вид, но со мной это не проходит, понял?
Он для пущей убедительности помахал перед носом Рослина указательным пальцем.
— Ну что? — спросил он, так и не дождавшись ответа.
— Я… — странным голосом начал было Рослин, но так и не закончил фразу. — Послушай, Яш, я и вправду ничего не знаю ни о каком типе, я только вчера вернулся из командировки!
— Ну что ты мне заливаешь? — с досадой сказал Сверр. — Из какой командировки, Юрик?.. Ну ладно, — он махнул рукой, — не хочешь мне ничего говорить — так и скажи. Только глупо это, я ведь все равно сейчас все узнаю у своих…
Он развернулся и двинулся к лестнице, ведущей наверх.
В спину ему Рослин громко сказал:
— А ты не знаешь, что тебя ищут?
Но Сверр уже утратил к нему всякий интерес.
— Кто меня может искать, кроме начальства? — буркнул он на ходу. — Да зайду я к шефу, зайду, будь спок, Юрик!..
И пошагал вверх по лестнице, на ходу нащупывая в кармане ключ от своего кабинета на третьем этаже. Однако ключ ему вовсе не понадобился. Дверь кабинета была приоткрыта, и из него в сумрачный коридор падала полоска света. Правда, внутри никого не оказалось.
Сверр вошел, недоуменно глянул на чей-то пиджак, висевший на спинке его кресла, на включенный комп с какой-то мудреной таблицей на экране и спросил сам себя:
— Это кому же так не терпится сесть в мое кресло? Ну, дают мужики!.. Не успеешь задержаться на каких-то пять минут, как тебя уже норовят подсидеть!..
Он невольно взглянул на настенный атомный хронометр и увидел, что опоздал на службу совсем ненамного — было еще полдесятого — но, наверное, все равно придется писать объяснительную…
Он решил заглянуть к кому-нибудь из своих «мужиков», чтобы выяснить, что за наглец оккупировал его служебное помещение без спроса и предупреждения, но снова глянул на экран компа и так и застыл.
Таблица называлась «Сводные данные об убийствах, совершенных Пришельцем».
Сверр опустился в кресло и вытер холодный пот со лба.
«Пришельцем» они прозвали ЕГО, когда еще только готовились к засаде в парке.
Неизвестно, кто и по какой причине предложил именно такую кличку, впрочем, никто из ребят не возражал: Пришелец так Пришелец. Сверр имел свои соображения на этот счет, но не собирался их раскрывать перед остальными…
Значит, этой ночью ЕМУ все-таки удалось уйти. Что ж, этого и следовало ожидать… Что мы против НЕГО с нашими жалкими пистолетами, парализаторами и виброхлыстами? Да будь у нас под боком хоть даже парочка оперативно-стратегических ракет, я и то сомневаюсь, что мы сумели бы задержать его!..
Капитан пощелкал клавишами, пролистывая файл справки-отчета.
Ну-с, что же ОН успел натворить? Тэ-эк… Троих уже замочил. Во дает! Шустрый, сволочь, как этот… «Фигаро тут, Фигаро там»… Откуда этот мусор в моей башке?.. Да ОН не только шустрый, он еще и плодовитый, как кролик в брачный период… Посмотрим, кто же жертвы…
В самый последний момент что-то странное показалось капитану в таблице, но что именно — установить Сверр не успел, потому что дверь распахнулась и в кабинет ворвался не кто иной, как Прокофий Стронский из второго отделения по кличке «Кофейник». В руках его была стопка каких-то бумаг, за ухом торчал электронный маркер, и вдобавок ко всему он был в рубашке без пиджака.
— О, — сказал Сверр, оглядывая Прокофия с головы до ног, — так вот кто меня из моего служебного помещения выживает!.. Надеюсь, ты сюда раскладушку еще не приволок?
Стронский словно споткнулся и воззрился на капитана так, словно перед ним за столом восседал оживший скелет.
— Ладно, живи, — великодушно разрешил Сверр. — А правда, кто тебе сказал, что меня сегодня не будет? Черновол? Или Левтонов?
— Н-нет, — наконец, сумел выдавить Кофейник.
— А кто?
— Ш-шеф, — по-прежнему чуть заикаясь, ответствовал Стронский. На длинные фразы его пока еще не хватало.
— Да? Странно, — пробурчал Сверр. — Откуда он мог знать? Если только ему с утра уже доложили ребята из СООПа… Да ты присаживайся, Прокофий, — предложил он Стронскому. — И пиджак свой забирай, пока я его не помял… Ты лучше мне вот что скажи, когда это наш Пришелец успел столько дел наворотить?
Стронский испуганно посмотрел на Сверра.
— Яков Денисович, — спросил он, уже почти не заикаясь, — а где вы были все это время?
— Какое время? — не понял Сверр.
— Вас не было на службе целую неделю, — трагическим голосом сообщил Кофейник.
— Мы вас искали повсюду, и дома, и у… друзей, в общем… но вас и след простыл!.. И до сих пор вас ищут… по нулевой категории, между прочим… И вдруг вы объявляетесь, как ни в чем не бывало!..
Только теперь до Сверра дошло, чту же ему показалось неестественным на экране компа: даты совершения убийств Пришельцем. Они все были разными и приходились на период времени после ночной засады в парке. Он откинулся в кресле, чувствуя, что начинает обливаться холодным потом. Теперь все вставало на свои места… и замешательство Юрки Рослина… и занятый Стронским кабинет…
Значит, его не просто зашвырнули в Лосиный Остров, но так, что он проболтался где-то в безграничной Вселенной целую неделю!.. Но зачем? Чтобы вывести его из игры? Похоже на то… А наши тоже хороши — сразу заподозрили в нем дезертира и пособника преступников, что ли, раз объявили розыск-«нулевку»? Ведь нулевая степень поиска кого-либо на полицейском жаргоне означает, что при малейшей попытке искомого объекта скрыться или оказать сопротивление по нему применяется оружие на поражение!.. Это вам не хухры-мухры, даже отъявленные подонки не всегда подаются в «нулевой розыск»!.. В принципе, тот же Кофейник сейчас с полным правом может выхватить свой табельный и пристрелить меня. А даже если и не сделает этого… по старой дружбе… то из здания теперь мне точно не дадут выйти, потому что засветился я перед Юркой, и он сейчас, наверное, названивает вовсю моему шефу. Того и гляди — дежурный наряд явится арестовывать меня!..
Он глубоко вздохнул, невольно прислушиваясь к обстановке за дверью, но там было пока относительно тихо.
— Но почему? — стараясь говорить спокойно, спросил он. — Что я натворил, по их мнению? Ну, пропал… но не по своему же разгильдяйству!.. Понимаешь, Прокофий, ни черта не помню после того, как меня осветил этот придурок, — он кивнул на экран компа, — какой-то штуковиной, и я отключился. А очнулся только сегодня, лежу, рою носом землю в парке Лосиный Остров… Так за что же меня в «нулевку» объявлять было, а?
Стронский отвел взгляд в сторону.
— Начальство считает, что вы сознательно сорвали операцию, — нехотя сказал он. — По мнению сооповцев, вы хотели предупредить Пришельца о засаде, раз нарушили план и послали Левтонова заорать Пришельцу в ухо, что, мол, он окружен и должен поднять руки вверх…
— Я? — изумился Сверр. — С какой стати?
— Откуда я знаю? Может быть, чтобы ошеломить Пришельца?..
— Да ничего я не говорил ни Левтонову, ни кому бы то ни было! — вскричал Сверр и затоптался по кабинету взад-вперед. — Как я мог ему сказать такое, если…
Он вовремя прикусил язык, потому что у него едва не вырвалось признание: «если я сидел в это время в кустах с карабином наизготовку!»… О том, что он с самого начала хотел убить ЕГО, ни Стронскому, ни кому-либо другому знать было необязательно, особенно в данной ситуации.
— Двойники! — вдруг воскликнул капитан. — Вот оно что!.. Этот тип напустил в парк двойников… сначала моего, а потом — своего!.. Поэтому и возникла вся эта катавасия, поэтому ему и удалось так легко уйти от всей нашей своры!..
Стронский смотрел на него совершенно однозначно. Таким взглядом нормальные люди смотрят на несчастных шизофреников, которые несут дикий бред. «Еще немного — и он меня точно застрелит как спятившего пособника преступников», мелькнуло в голове у Сверра. Он остановился и сунулся в ящик стола, где у него обычно хранился старенький компнот. К счастью, все его имущество пока было на месте.
Подключив компнот к стационарному компу инфракрасным лучом, капитан скачал файл отчета и сказал Стронскому:
— Ладно, Прокофий… Ты тут хозяйничай по-прежнему, а я пошел…
— Куда? — тупо осведомился Прокофий.
— Решать вопросы, — загадочно усмехнулся Сверр. — Да, и мой визит можешь не скрывать, меня все равно видели в дежурке…
Стронский открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут вдруг грянул вызов видеофона, и на стене, откуда был виден весь кабинет, на большом голубом экране нарисовалась физиономия полковника Звягинцева, одного из заместителей начальника Управления. Он глянул, набычившись, на Сверра, потом — на Стронского.
Официальным голосом приказал:
— Капитан Сверр, немедленно сдайте оружие на склад и зайдите ко мне.
На это трудно было что-то возразить.
Однако ни до оружейного склада, находившегося в подвале, ни до кабинета Звягинцева на втором этаже капитан Сверр так и не дошел. Окно на лестничной площадке выходило во внутренний дворик, и, глянув в него, он увидел, как на служебную стоянку подкатывает, еле слышно свистя приглушенной турбиной, неброский, но стремительно-верткий «чжу-ду» с антенной радиофаксной связи на крыше. А потом дверные люки турбокара отъехали вбок сразу по обе стороны корпуса, и из машины пружинисто выпрыгнули четыре хорошо сложенных парня, один из которых был уже знаком Сверру по совместной операции в Центральном парке… фамилия у него была то ли скандинавская, то ли немецкая… Ренланд или Ролунд…
Да, быстро работает у нас оповещение… когда не надо. И взаимодействие с СООПом налажено. Кто, интересно, им стукнул: Юрка или сам Звягинцев? Впрочем — какая разница?.. Надо же — не прошло и четверти часа, как уже явились по мою душу!..
Ну и что теперь?.. Заберут эти молодчики меня к себе и подвергнут допросу с пристрастием, причем начхать им будет на мой долгий стаж работы в полиции и на отсутствие взысканий в послужной карточке… Придется тогда признаться, что на меня возложена Миссия и что нет для меня ничего главнее на свете, чем уничтожить эту мерзкую тварь, которая явилась в наш мир в Его облике. Поверят они мне или только посмеются дружно, как над смешным анекдотом?.. Нет, конечно, не поверят, потому что нет у меня никаких доказательств, а есть только Знание. Значит, надо сделать все возможное, чтобы не угодить в лапы сооповцам.
Сверр прикинул мысленно имеющиеся возможности, чтобы покинуть здания Управления без нежелательных эксцессов в виде мордобития и стрельбы, но на ум ему ничего не приходило, кроме каких-то суперменско-киношных вариантов типа «забраться на крышу и перепрыгивать на соседние здания, отстреливаясь от погони»… нет, не пойдет: во-первых, выход на крышу, скорее всего, надежно заперт, а во-вторых, до соседних зданий метров двадцать, как минимум… Взять кого-нибудь в заложники и, угрожая пристрелить его, потребовать машину и свободу? Или запереться в туалете, чтобы выбраться через унитаз в систему городской канализации? Ну, и глупости же лезут в голову!..
Значит, уйти без шума невозможно, а если поднимется шум — то и тем более… Даже если удастся удрать из Управления, то не дальше, чем на пару кварталов. Потом запускается система поиска «Кольцо», включающая в себя скрытые камеры в разных точках города, датчики-детекторы и даже спутниковые системы наблюдения… не говоря уж о приведении постов и патрулей в готовность номер один… что говорить, ты же сам не раз участвовал в учениях… и не только в учениях, а помнишь в тридцать втором году, когда эта система только вводилась и отлаживалась, с ее помощью брали серийного маньяка по кличке Дандарон?.. По чистой случайности полицейские из группы дорожного патруля обнаружили его очередную жертву еще в сознании, и умирающая успела сообщить им, что один из пальцев у убийцы толще других… Благодаря «Кольцу», Дандарона взяли буквально через полчаса, когда он еще даже толком не смыл с себя капли крови…
Внизу, в вестибюле, послышались чьи-то громкие голоса. Значит, сейчас будет объявлена тревога… Сверр машинально побежал по лестнице, но не вниз, а вверх.
Динамик на лестнице ожил после короткого треска, и чей-то суровый голос объявил:
— Внимание! Тех, кто видел в здании Управления капитана Якова Сверра или знает, где он находится в настоящее время, просьба доложить дежурному по Управлению или своему непосредственному начальнику!
Тоже мне грамотеи, подумал Сверр на бегу. Не могли даже согласовать падежи… А насчет доклада — вообще здорово придумано, особенно если бы они еще уточнили, что докладывать надо в письменном виде…
Он поднялся на пятый или шестой этаж (по счастью, никто из знакомых не попался ему за это время) и хотел было свернуть в коридор, но вовремя опомнился. Нет, в коридор нельзя: там же установлены видеокамеры, выдающие картинку на пульт дежурному по Управлению, и сейчас дежурные только этого и ждут, переводя взгляд с монитора на монитор… Впрочем, на лестнице оставаться тоже опасно: вот-вот они приступят к обыску служебных помещений вплоть до туалетов, кладовок, пожарных отсеков и вентиляционных камер…
Постой-ка!.. Есть в здании Управления одно место, которое едва ли придет им в голову обыскать и в котором можно спрятаться, не покидая лестницы. Помнишь, как однажды ты сам дежурил по Управлению и сломался лифт, а когда прибыл механик, то ты от нечего делать смотрел, как он, блокировав двери, спускается в шахту?.. Ты даже с заинтересованным видом задавал ему от нечего делать всякие вопросы, а он охотно делился с тобой секретами устройства древнего, как и само здание, лифта… Не воспользоваться ли теперь этими знаниями?
Сверр подошел к двери лифта, выходящей на лестничную площадку. Судя по цифрам на табло, кабина блуждала где-то на верхних этажах. Именно это нам и надо… Улучив момент, когда на лестнице не было слышно ничьих шагов, Сверр достал из кармана перочинный ножик, обычно используемый им для чистки своих ногтей во время допросов задержанных, и действуя им, как рычагом, раздвинул створки двери настолько, чтобы в щель можно было просунуть руку. Потом убрал ножичек в карман, поднатужился и преодолел сопротивление пневматики, раздвинув двери так, чтобы в них можно было протиснуться. Оказавшись на порожке шахты и ухватившись обеими руками за один из туго натянутых металлических тросов, капитан повис в воздухе.
Створки двери вновь сомкнулись за его спиной. Однако висеть так до бесконечности Сверр не собирался. Хотя бы потому, что сверху на него угрожающе надвигалась кабина лифта, да и трос был в жирной смазке, а поэтому скользкий, как тело змеи.
Мысленно сожалея, что у людей нет обыкновения носить даже летом рукавицы или хотя бы кожаные перчатки, Сверр чуть ослабил хватку и скользнул вниз на несколько метров. Ладони опалило огнем. Однако, кабина продолжала опускаться.
Капитану пришлось пожертвовать кожей на ладонях и опуститься до уровня самой нижней двери на первом этаже. Кабина стремительно надвигалась на него. Видно, кто-то спускался в вестибюль. Ничего не оставалось, кроме как разжать руки и спрыгнуть вниз, в яму высотой около двух метров. Кабина остановилась над головой Сверра, и послышался скрежет раздвигаемых створок двери.
На дне бетонного колодца можно было не только лежать, но даже сидеть. К недостаткам этого укрытия, несомненно, относились кучи мусора, по которым время от времени шмыгали крысы, не очень приятный запашок разложившейся кожуры от банана, которую, наверное, кто-то небрежно бросил в колодец через щель между кабиной и порогом двери, а также почти полное отсутствие света. Прямо-таки подземное царство… Но зато здесь можно спокойно дождаться конца облавы.
Впрочем, спокойно — это слишком рано сказано… Это как в детской игре в прятки: никогда не знаешь, придет ли в голову тому, кто ищет, та же мысль, что пришла тебе…
В шахту доносились отзвуки усиленного прочесывания этажей. Один из искателей — видно, самый умный — даже открыл створки на втором этаже и посветил фонариком в колодец — правда, почему-то не вниз, а вверх…
Сверр представил, как сейчас сооповцы ломают голову над его загадочным исчезновением и злорадно ухмыльнулся в темноте. Время в его убежище текло очень медленно, а потом и вовсе остановилось. Если бы не скрежет лифтовой кабины, то и дело ползавшей вверх-вниз по тросам, то, наверное, можно было бы очень скоро свихнуться от полной тишины и кромешной тьмы.
И тут Сверр вспомнил про компнот. Достав его из кармана куртки, капитан проверил заряд батарей. Вздохнул с облегчением: энергии должно было хватить часов на пятнадцать непрерывной работы. Он надеялся, что ему этого вполне хватит…
Он изучил файл с данными о жертвах Пришельца так тщательно, что вскоре заучил его почти наизусть. Потом закрыл компнот и стал размышлять.
Для него важнее было знать, где и как он может найти Пришельца, чем ответ на вопрос, ради чего тот убил троих внешне ничем не связанных между собой людей.
Однако, судя по всему, первое зависело от второго. Чтобы найти Его, капитану следовало установить, по какому принципу Он выбирает своих жертв. Что общего между ничем не примечательным отшельником Саарминым, лицейским преподавателем альтернативной истории и безобидным клерком авиакомпании, проживавшим в Ферровиарии? И какая связь существует между Ним и всеми этими людьми? Зачем он их убивает? По чьему-то заказу? Из чувства глубокой обиды и личной мести на все человечество? Или вообще из таких соображений, которые недоступны нам, простым смертным?..
Сверр вчитывался снова и снова в сухие строчки биографических данных погибших, но глазу не за что было зацепиться. Общего между этими людьми было столько же, сколько бывает между ангелом, дьяволом и обычным человеком. Или между римским папой, китайским императором и арабским кочевником… Сравнения такого рода можно было приводить до бесконечности, но толку от них не было ни на йоту…
Он не знал, сколько прошло времени с того момента, как он добровольно заточил себя в чрево своего Управления. Однако, когда он вновь включил компнот, то оказалось, что уже десятый час вечера — хорошо, что часы в компноте работали в режиме двадцатичетырехчасового времени, иначе можно было бы ломать голову: сейчас девять двадцать утра или двадцать один двадцать вечера? Людей в Управлении, кроме дежурных в вестибюле, должно было остаться очень мало, потому что кабина лифта неподвижно висела где-то на уровне десятого этажа.
«Вот будет номер, если сегодня на дежурство по Управлению заступил какой-нибудь педантичный сухарь, — с невольным холодком под ложечкой подумал Сверр. — По инструкции дежурный обязан в двадцать два ноль-ноль лично обесточить все лифты до завтрашнего утра, а это означает, что мне придется карабкаться вверх по скользкому тросу по крайней мере до третьего этажа… — Он грустно осмотрел при тусклом свете экранчика компнота свои ободранные до крови ладони и заключил: — Нет, это нереально… Таким способом я не выберусь отсюда. А если я не выберусь отсюда сейчас, то завтра предстоит сидеть еще весь день, и нет гарантии, что сегодняшняя ситуация не повторится и завтра, а это значит, что в конце концов может наступить такой момент, когда я вообще не смогу выбраться отсюда по причине отсутствия сил. И труп мой обнаружат лишь тогда, когда однажды лифт сломается, и механик полезет в колодец устранять неисправность, или когда по всему зданию начнет распространяться вонь от моей разлагающейся плоти»…
Перспектива скончаться от голода в яме, в которую ты загнал себя сам, не очень способствовала настрою на решение задачи, но Сверр упорно заставлял себя думать только о той скрытой связи, которая могла иметься между жертвами Пришельца.
И за десять минут до контрольного срока его осенило. Дрожащими руками он вытащил компнот и включил его, чтобы проверить свою догадку. Открыл файлы погибших на одной и той же графе и с огромным облегчением убедился, что почти фотографическая память, которая была развита у него с детства, и на этот раз не подвела его.
В том разделе сведений о жертвах Пришельца, который представлял собой краткую медицинскую карту, отчасти составленную по материалам личных дел, а отчасти — по итогам судебно-медицинской экспертизы, у всех троих было указано, что они, как и положено всем нормальным людям, в возрасте пяти лет подверглись обязательной вакцинации против СПИДа, введенной во всем мире аж с 2005 года, когда наконец-то был открыт способ предотвращения этого грозного заболевания… Но весь фокус заключался в том, что ни у одного из погибших от рук Пришельца ни в крови, ни в костной ткани не было обнаружено ни следа антивирусных клеток! В каждом случае исследование проводилось разными экспертами, и они не особо акцентировали внимания на этом странном обстоятельстве, видимо, полагая, что убитому каким-то образом удалось избежать довольно болезненной прививки.
Зато теперь у Сверра была зацепка, и не такая уж незначительная, как могло бы показаться на первый взгляд. Достаточно навести справки по медицинской информ-сети о том, у кого из жителей Агломерации было выявлено подобное расхождение между записью в медкарте и реальной вакцинацией, и можно будет ждать, когда Он доберется до этого человека. Да, возможно, пройдет много времени, прежде чем это произойдет, но для выполнения Миссии время не имело никакого значения. Главное — результат…
Радость Сверра от своего открытия была так велика, что буквально окрылила его.
Наверное, даже если бы кабина, висевшая наверху, не тронулась без пяти десять, он бы обошелся и без нее. Но она все-таки тронулась, как по заказу. На десятом этаже располагались лаборатории экспертов, и видно кто-то из них засиделся допоздна над срочной работой, а теперь ехал домой. Кабина опустилась на первый этаж, и облегченно вздрогнула, когда из нее кто-то вышел. Сверр достал свой перочинный ножик и вонзил его лезвие в пластиковое дно лифтовой кабины. Работать следовало бесшумно, чтобы дежурные из вестибюля не услыхали подозрительного шума в лифтовом колодце. Капитану удалось вырезать и оторвать внешний слой пластика, под которым начиналась толстая доска. Она была твердой и поддавалась маленькому лезвию с трудом. Наконец, Сверр сумел вырезать в полу кабины квадратное отверстие размером со свою голову, и тут лезвие ножика сломалось.
Сверр в отчаянии огляделся, но под рукой больше ничего подходящего не было. Ни увесистого ломика, ни топорика. Как ни странно… Ведь, если бы речь шла о сюжете какого-нибудь боевика, то автор обязательно подсунул бы герою, угодившему в безвыходное положение, пилу-ножовку, которую случайно уронили бы в лифтовый колодец строители здания еще полвека назад…
Пролезть в проделанное отверстие могла бы только крыса, но не широкоплечий полицейский. Снаружи, за створками двери, выходившей в вестибюль, послышались чьи-то отчетливые шаги. Наверняка это приближается дежурный, чтобы отключить лифт.
Это конец, понял Сверр. Завтра первый же сотрудник, вошедший в лифт, поднимет тревогу, увидев дырку в полу кабины… Неужели ты допустишь, Господи, чтобы слуга Твой не сумел исполнить возложенную на него великую и славную Миссию?
Неужели Творцу будет все равно, будет уничтожен Он, гнусный зверь, явившийся, чтобы принести смерть и бедствия людям, или нет?!..
И тут кабина вдруг дернулась и поехала вверх. Господь Бог был на месте и, как всегда, хорошо ведал, чьи просьбы следует удовлетворять, а чьи — нет…
Сверр успел зацепиться за шершавый край пролома в полу кабины и стал подниматься вместе с ней. На третьем этаже он ухватился за выступ дверного порога и повис параллельно стене. Кабина продолжала подъем, и он взмолился, чтобы она еще долго не останавливалась, иначе он мог не успеть… Кабина остановилась на седьмом этаже как раз в тот момент, когда, напрягая все силы в ноющих, больных руках, Сверр сумел забраться на узенький выступ в стене, куда выходила дверь, ведущая на третий этаж. Кабина вздрогнула и заходила ходуном на тросах, когда в нее вошел кто-то грузный… вот сейчас он нажимает кнопку, чтобы ехать вниз, на первый этаж… через пару секунд сработает реле, или что там срабатывает в таких случаях?.. и кабина двинется вниз. Расстояние примерно в десять метров она преодолеет за считанные секунды. Не успеешь разжать створки, чтобы вылезть из колодца — и эта убийственная конструкция размажет тебя по стене и сбросит то, что от тебя останется, на дно вонючей ямы…
Капитан судорожно стал разжимать створки. Кабина, набирая скорость, поползла по тросам вниз. Неимоверным усилием, срывая с рук ногти и кожу, Сверр все-таки успел открыть дверь ровно на столько, сколько нужно, чтобы протиснуться боком в образовавшуюся щель.
На лестнице было тихо и царил полумрак, который нарушали лишь лампы дежурного освещения. Снизу доносился неразборчивый голос оперативного дежурного, который диктовал аудиокомпу вечернюю сводку. Сверр сел прямо на ступени, потому что ноги не держали его больше. Его мутило, и он вспомнил, что последний раз принимал пищу вчера вечером, ровно сутки назад… хотя, подожди, какие там сутки?!.. целую неделю!..
Надо было выбираться отсюда. Хотя бы для того, чтобы поесть…
За окнами было уже темно. Это было хорошо. Но на всех окнах, с первого этажа по третий, снаружи стояли крепкие решетки, которые нельзя было открыть и тем более — сломать. Пришлось подниматься на пятый этаж, где под окном проходил вдоль всего здания выступ кирпичной кладки шириной чуть больше ступни, и добираться по этому карнизу к тому месту, где рядом со зданием рос высокий раскидистый каштан, верхушка которого достигала четвертого этажа. Выбрав ветку потолще, капитан оттолкнулся от стены и совершил полет, достойный Тарзана. К его удивлению, ветка выдержала его вес, и через несколько минут он уже был на земле.
И тут на его плечо легла чья-то тяжелая длань. Сверр с трудом обернулся, тяжело дыша. Перед ним стоял человек в форме ночного полицейского патруля, в левой руке у него был виброхлыст, а правой рукой он отдавал капитану честь. Лицо его было не знакомо Сверру — видно, патрульный поступил в Управление недавно.
Жаль, невольно подумал капитан. Сейчас мне придется убить тебя, парень, а в сущности — ни за что… По дурацкому совпадению ты оказался здесь… нет, чтобы проходить мимо дерева минутой позже или раньше!.. А сейчас ты, конечно же, попросишь меня предъявить документы, но предъявлять тебе свое удостоверение я, естественно, не стану, а просто выстрелю в упор — и дам дёру в темный переулок.
Заранее извини, что так получится…
Но получилось вовсе не так.
Вместо того, чтобы потребовать документы, патрульный козырнул еще раз и стальным голосом отчеканил, глядя куда-то в пространство мимо Сверра:
— Придется заплатить штраф, господин хороший, поскольку вы нарушили пункт третий статьи пятьдесят второй Экологического Кодекса, согласно которого гражданам запрещается в пределах городской черты лазить по деревьям!..
