7
Оливул наблюдал за алой струйкой, ползущей по прозрачной трубке. Вспомнился тот, первый случай…
Донай был мальчишкой-подростком, задиристым, безрассудным, отчаянным. С кузеном он не ладил, при каждой встрече норовил излишне вольно пошутить, петушился и старался доказать свое превосходство. В один из таких спектаклей лошадь, которую пацан объезжал на виду у старшего брата, понесла. Он сорвался с седла где-то на лесной дороге и, напоровшись бедром на острый сук, потерял сознание. Оливул отыскал его, почти бездыханного, спустя полчаса и, плохо отдавая себе отчет, что делает, с мальчишкой на руках бросился по Структурному мосту в Мир Ортского. Однако герцог только взглянул на Доная и спокойно сказал: «Ты сам излечишь его. Ты достаточно силен, чтобы уверовать и действовать». Бер-Росс попытался возразить, напомнить учителю, что существует лишь благодаря искусственной жизни и его тело наполнено смертью. Ортский не дослушал: «Верь», — обронил он и ушел.
И вот по велению рока все возвратилось. Но теперь Донай был взрослым, детские злые шутки, неприязнь, соперничество, дуэль прошли чередой и канули в прошлое, а Оливул, навсегда расставшийся с мертвой жизнью, на сей раз сам себе сказал — «Верь».
Белый князь пришел в себя, когда какой-то горький настой просочился в горло.
— Пейте, господин, — проскрипел над ним Дымиус, — и к вам вернутся силы.
— Что это? — выговорил Оливул.
— Древний эликсир. Вы потеряли сознание, и я осмелился завершить операцию сам, — он показал на сосуд и трубки с иглами, лежащие на столе.
— Спасибо.
Оливул уронил голову на высокую спинку кресла и перевел взгляд на Доная. Внешних изменений в состоянии раненого не наблюдалось, но он угадал вдруг, что брату легче. Уверенность эта пришла через новое чувство, сродни тому, что испытал он, услышав голос Тверди.
Время в замке текло по собственным законам. Здесь не существовало ни ночи, ни дня, их место занимал постоянный сумрак. Из окон не видно было небесных светил, а луна, хоть и выплескивала изредка свой безрадостный блеклый свет, ни разу не показалась из-за туч. Странные слуги Дымиуса периодически меняли свечи в комнате, где лежал Донай, не угасало пламя в камине, распространяя умиротворяющее тепло. Но за дверью господствовали мрак и холод, скрипели половицы под тяжелой поступью невидимых монстров, и иногда из недр замка доносился леденящий душу вой, приглушенный толстыми стенами.
Оливул не мог сказать, как долго продолжалось его бдение. Он не позволял себе спать, ибо подпустив сон однажды, едва не потерял экзорный образ, благодаря которому Донай держался сейчас за жизнь. В сознание раненый не приходил, но периодически принимался бредить. Несколько раз Бер-Росс расслышал среди бессвязных слов свое имя. Оно звучало, как слабый крик о помощи.
Смотритель замка заботливо приносил еду. Чаще, поставив поднос на стол, он молча удалялся, но иногда задерживался, чтобы поговорить, безошибочно определяя настроение гостя. В ходе этих коротких разговоров Оливул узнал, что в подвалах и на подземном этаже старой башни, постоянно происходят непредсказуемые пространственные изменения, а диковинные создания время от времени навещают замок.
— Некоторых я приручил, — гордо добавил Дымиус.
— Не сомневаюсь, что вы тоже внемиренец в глубоких корнях и владеете Силой Созидания, — сказал ему Оливул. — И вы сможете в один прекрасный день уйти в другие Миры.
— Если только кто-то сжалится и даст мне Жизнь, — тяжело вздохнул упырь. — Из всех Стихий, как вы это называете, тут присутствуют только Твердь и Смерть.
— Я знал немало внемиренцев, которые пробивали себе дорогу в Миры. Вот увидите, придет время, и вы найдете свой Путь, — ответил Белый князь.
По тому, как прекратилось действие бритвенного крема, Оливул определил, что с момента его ухода из Белого Мира прошло шесть дней, и пять из них Донай находился в бессознательном состоянии. Слегка рассеяв образ заживающей раны, наложенный вначале, Бер-Росс осмотрел реальную и остался удовлетворен. Дело без сомнения шло на поправку. Укрепив экзорную накладку вновь, он расслабился, дав себе несколько минут отдыха, но из долгожданной дремы его выдернул шорох, послышавшийся со стороны кровати. Раненый пришел в себя и, стараясь оглядеться, делал слабые попытки приподняться.
— Какого дьявола?… Откуда взялся этот склеп? — с трудом выдавил он, увидав кузена. — Куда ты меня притащил?
— Молчи, тебе не нужно пока говорить. Нас любезно приютил упырь, смотритель замка. Это реальный Мир, на котором развлекаются с полсотни экзисторов сразу. Но пусть тебя это не беспокоит. Лежи, скоро все будет хорошо.
Донай брезгливо поморщился в ответ на последнюю фразу и принялся устраиваться на тахте. Оливул поддержал его, но Ви-Брук только разозлился.
— Отстать. Я сам.
Очень скоро Белый князь прочувствовал, что ему было гораздо спокойнее, когда Донай лежал в забытьи. Парень упрямо норовил встать, ругался, грубил и стремился доказать, что в состоянии двигаться самостоятельно. После одной из таких неудачных демонстраций он упал без чувств. Оливул уложил его на тахте и остался рядом. Очнувшись, Красный князь увидел над собой бледное осунувшееся лицо брата.
— Ты сидел здесь сутки напролет? — изумленно спросил он.
— Это было необходимо. И я тебя прошу: еще два дня в постели и без фокусов. Тогда я сниму наложение и передам его тебе. Договорились?
Донай отвернулся. Оливул предпринял новый заход:
— Послушай меня: я лишь хочу, чтобы ты выздоровел как можно быстрее, и рана не дала бы осложнений.
— Да, хватит. Понял уже, — огрызнулся Ви-Брук.
Донай угомонился, и Оливул смог, наконец, подумать о проблемах, которые временно ушли на второй план: где Крылатый Волк, где Юлька? Как добралась девушка до Белого Мира? Что предпринимает Серафима, узнав о случившемся? Не однажды Бер-князь порывался уйти в Структуру, но всякий раз, взглянув на брата, останавливался. Непонятная сила удерживала его возле Доная, и сила эта исходила от Ви-Брука, будто он, сам того не осознавая, отчаянно искал у Оливула поддержки.
Два дня минули незаметно.
— Ты будешь убирать свою игрушечную нашлепку или нет? — спросил Донай, едва открыв глаза после беспокойного сна.
— Может быть еще рано? — предположил Оливул.
— Мы договорились! Давай живее, мне надоело висеть у тебя на шее.
Бер-Росс удивленно приостановился: из уст Красного князя эти слова прозвучали по меньшей мере необычно.
— Если ты чувствуешь себя готовым, начнем, — медленно ответил он.
Силы Созидания братьев сплелись в общий поток. Синхронизация прошла значительно быстрее, чем предполагал Бер-Росс, и Донай без особого труда принял образ заживающей раны в собственную локальную Игру.
— Твой стиль Игры изменился, — заметил Оливул, проследив, как брат управляет наложением.
— Было бы чему меняться, — проворчал в ответ Донай. — Можно подумать, меня играть учили… Готово. Теперь, надеюсь, я могу встать?
— Я бы этого не делал.
— К счастью, я — не ты.
С этими словами Ви-Брук стал осторожно подниматься с тахты. Пройдясь по комнате, он все же благоразумно вернулся к постели и, покосившись на Оливула, который стоял у окна, делая вид, что перемещения кузена его не тревожат, объявил:
— На первый раз достаточно. Слышишь? Можешь не волноваться.
— С чего ты взял, что я волнуюсь?
— У тебя на затылке прочел… Дымиус сказал, будто ты за всю неделю ни разу не отошел от меня. Это правда?
— Пожалуй. Что он еще рассказал?
Оливул взял со смотрителя слово держать в тайне факт переливания крови, и теперь по реакции Доная хотел определить, выполнил ли тот обещание.
— Кое-что рассказал, — Ви-Брук прислонился к стене, возле которой стояла тахта. — Про замок, про то, как ты меня сюда притащил, как управлял камнем. И еще о том, что во мне якобы много смерти.
Белый князь поднял на Доная взгляд. За его спиной на граните маячила иссиня-черная бесформенная тень. Потухла забытая свеча, тень колыхнулась, преобразившись в силуэт, который нельзя было не узнать.
Смерть выходит из Тверди и возвращается в ее форму. Догадка, мигом переросшая в уверенность, полосонула Оливула.
— Эй, Бер-Росс, что с тобой? — Донай подался вперед.
— Что? — рассеянно переспросил тот.
— Приехали! Ты, братец, сейчас похож на покойника больше, чем обычно. Во-он там, — он кивком показал на противоположный угол комнаты, — есть удобный диван. Я уже в сиделке не нуждаюсь, можешь смело заваливаться спать.
— Не сейчас. Мне нужно убедиться, что Юля добралась до Волка. Потом мы приведем сюда корабль.
— Ты что, никогда не слышал как закрутить Надмирье и приостановить Мир в Структурном времени? — изумился Донай. — Куда ты гонишь? Ты в таком состоянии в какую-нибудь дыру попадешь, а не к Юльке под крылышко!
Оливул сделал вид, что последнее не расслышал.
— Насчет времени ты прав, но это отнимет много сил, — сказал он и продолжал рассуждения вслух. — Впрочем, если подождать здесь еще несколько дней, твоя рана окончательно заживет, и мы сможем отправиться на поиски Волка вместе.
— Вот еще новости! Это почему я должен с тобой идти?
Белый князь невольно обратил взор туда, где привиделась ему тень седьмой Стихии. Слово вырвалось, опередив рассудок:
— Потому что ты — Смерть.
Ви-Брук вздрогнул, но тут же скроил насмешливую гримасу:
— Слушай, братец, кто из нас неделю в жару провалялся: я или ты?
Бер-Росс уже жалел о своей поспешности. Донай не готов был воспринять рассказ о Стихиях, поэтому он, выдержав паузу, перевел разговор на другую тему.
— Зачем ты выдернул стрелу, когда нас несло по Черноте? Только не говори, что не подумал о последствиях.
— Я выдернул стрелу? — чуть не подскочил тот. — Я похож на самоубийцу, по-твоему?
В искренности его ответа сомневаться не приходилось.
— Ты видел стрелявшего?
— Нет, только арбалет. Да в чем дело? Ты выглядишь так, будто с минуты на минуту грянет всемирная катастрофа!
Бер-князь не мог сказать, в чем именно дело, однако чувство опасности вдруг приняло жесткие, хотя и скрытые, контуры. Энергетический вихрь в Структуре, землетрясение, арбалет без стрелк(, исчезнувшая стрела — все было связано в какую-то логическую цепь с точно установленной целью, и ничему хорошему не предшествовало.
— Я должен найти Крылатого Волка. Немедленно. Оставайся здесь, Донай, я вернусь за тобой.
8
Серафима, Грег-Гор и за ними Пэр поднялись на открытую палубу. Волк парил над макушками гигантских елей, и вокруг, насколько хватало глаз, перекатывались живые волны зеленого океана.
«Какая красотища!» — восхитился призрак.
— Это ненастоящее, — отозвался Грег. — Кто-то закрыл картинкой свою Игру. Сосредоточься. Неужели не чуешь, как кругом витает творящая мысль?
Пэр неуверенно передернул плечами.
— Будьте наготове, — предупредил Гор. — Начинаем.
Близнецы придвинулись друг к другу. На идентичных лицах застыло одно и то же напряженное выражение. Таинственная Сила Создания, направляемая волей внемиренца, медленно раскинула над несуществующим лесом невидимую тень.
— Что он делает, Пэр? — Каляда была чем-то встревожена.
«Наверное, строит антиобраз, который позволит нам увидеть реальную обстановку. Оливул так поступал, насколько я знаю».
— Произошло столкновение двух чужеродных сред, — женщина следила за Грег-Гором. — Когда играл Белый князь, ничего подобного я не замечала.
«Ты думаешь, Гай-Росс что-то не учел?»
— Он мог переоценить свои возможности — вот чего я боюсь.
«Серафима, смотри!» От волнения призрак вытянул руку раза в два длиннее, чем следовало. Тень Крылатого Волка, распластавшаяся на густой кроне деревьев, колыхалась так, будто над лесом гулял ураган. Спустя еще несколько секунд ели начали таять, открывая взору людей хитроумный узор, сложенный из огромных плит. Над ним плясало марево, готовое оформиться в образ низкого здания с плоской крышей и чередой одинаковых узких окон.
«Нам придется спускаться, — сказал Пэр, перекинувшийся через перила смотровой площадки. — Отсюда Оливула и Юлю мы не найдем… Что случилось, Серафима?» Каляда застыла, не спуская взгляда с близнецов. Призрак ахнул. Человеческие фигуры их медленно расплывались, но облик дракона не находил своего воплощения и как мутное изображение закрывал тающие тела.
«Что с ним?» — Я не понимаю… — Серафима тщетно пыталась найти путь к сознанию Черного князя. — Он далеко, он почти не контролирует себя.
«Оливул говорил, Экзистедер может поглотить создателя! Серафима, сделай что-нибудь!» Каляда молчала.
«Серафима, ты же сенсор! Скорее!»
— Ментальное проникновение не помогает.
В ее обычно спокойном голосе сквозило отчаяние. Но призрак испугался по-настоящему, когда увидел растерянность на лице капитана.
Раздался тихий хлопок — превращение все же завершилось. Дракон качнулся, обе головы его склонились, и тело повалилось на гладкую поверхность палубы. В этот момент вокруг друзей неуловимо изменилось пространство. Волк вздрогнул, будто от попадания торпеды, гравитационный якорь неожиданно вышел из строя и корабль потащило к земле, при этом Серафиму бросило на поручни, а призрак успел прилипнуть к крышке люка.
— Данила, взлет! — крикнула Каляда, сопроводив голосом мощный сенсорный сигнал.
Палуба накренилась.
«Грег-Гор!» — Пэр увидел, как дракон соскальзывает за борт.
Не помня себя, он метнулся к другу и нырнул в его тело. Окутанный зеленой дымкой Гай-Росс раскрыл крылья. Серафима ухватилась за сознание Черного князя, но удивленно отпрянула: его место занимал Пэр.
Царящий кругом хаос неумолимо вел к катастрофе, и вдруг…
— Космос! — призыв женщины-Посредника распахнул Вселенную.
Великая Стихия окутала внемиренцев, порвав сеть экзорных потоков, сковавших несчастный Мир. Воспрянула освободившаяся от чужого влияния природа. Дрогнул воздух, потянулись к земле седые облака, сильный порыв ветра ударил в борт корабля и рассыпался в тот же миг хлопьями мнимого снега.
— Пэр, уводи Грег-Гора в ангар! — крикнула Каляда и, когда дракон, ведомый призраком, скрылся в шахте, через которую обычно покидали корабль катера, спрыгнула в люк.
На линиях в кабине управления мониторы дружно демонстрировали перегрузку систем. Завывали сигнальные сирены двигательного отсека, сквозь нарастающий шум прорывался истошный лай запертых в спальне собак. Данила решил про себя, что Волку приходит конец. Показатели гравитации перескочили все мыслимые отметки. Звездолет потянуло вниз, будто чья-то гигантская рука старалась вдавить его в землю. Минимально допустимую высоту пилот удержал ценой большой потери энергии. Задействовать дополнительные ресурсы он не мог, поскольку коррекция энергопотоков проводилась только с линии бортинженера и с капитанского мостика. Ему ничего не оставалось, как маневрировать незначительными перемещениями, меняя угол наклона плоскостей корпуса к вектору давления.
Каляда ворвалась в кабину внезапно и, успев за доли секунды прочесть данные компьютера о состоянии корабля, частично восстановила баланс энергий.
— Идем в Структуру! — скомандовала она. — Даю курс…
— Цепь вывода на двигатели перегорела!
— Вижу, — Серафима ввела параметры в программу ремонтников-манипуляторов.
— Где Пэр?
— В ангаре. Внимание, встаем на Путь!
С горем пополам Крылатый Волк дополз до какого-то Мира. На свой страх и риск Каляда посадила корабль, не запросив предварительно данные сканнера. К счастью, атмосфера и ландшафт планеты оказались пригодны для людей.
Звездолет встал среди гигантских папоротников, заметно пострадавших от аварийной посадки невиданного здесь объекта. Двигатели отключились, успокоились мониторы, а Данила все еще сжимал пальцами тумблера своего терминала.
— Ты первоклассный пилот, Гаюнар, — услышал он за спиной голос капитана. — Ты спас корабль.
— Что произошло? — выговорил Данила.
— Экзистедер оказался сильнее Грег-Гора… Как ты?
Он вздрогнул. Каляда задала вопрос с такой неподдельной теплотой, что сердце пилота зачастило в волнении.
— Никаких проблем, — постарался ответить он как можно спокойнее, хотя у самого до сих пор плыло перед глазами от напряжения и горячие струйки пота ползли по вискам.
— Отлично, — капитан встала. — Очень надеюсь, что Гай-Росс и Пэр не пострадали.
Призрака нашли в ангаре рядом с лежащим без сознания Грег-Гором, обе чешуйчатые морды которого старательно вылизывали собаки. Пэр висел над полом в виде зеленого шара и казался невменяем. Гаюнар несколько раз сильно встряхнул приятеля, тот растекся по помещению и стал складывать себя в человеческий вид.
— Очухался? — поинтересовался пилот.
«А что со мной было?» — Понятия не имею. И убери бога ради вторую башку, с нас одного двуглавого хватает. Капитан, как дела у ребят?
Серафима держала ладони на лбах дракона.
— Глубокий шок вследствие большой потери жизненных сил. Приблизительно так выглядели сенсорные токи Оливула, когда его вытащили из Структуры после боя с Диербруком.
— Приблизительно — это в плюс или в минус?
Каляда вздохнула.
— Грег-Гор очень молод и как экзистор намного слабее брата.
— Почему он стал драконом?
«Его истинный облик — вот этот, а то, к чему привыкли мы, только устойчивое наложение, созданное в Темных Мирах, — отозвался Пэр. — Он потерял весь собственный потенциал в борьбе с Экзистедером».
— Он что, так и останется… этим? — растерялся Данила.
Ему не ответили.
«Что делать, капитан?» — призрак с надеждой взирал на Серафиму.
— Искать Оливула и Юлю, — глухо ответила женщина. — Хотя, как я теперь вижу, мы допустили непростительную ошибку: нам не следовало выходить в Пути порознь.
«Но Белый князь не знал про западню!» — Я думаю, Белый князь не только про нее не знал, но никогда в нее и не попадал. Почему его брат решил, будто поймал зов о помощи, остается только гадать. Но он ошибся, это очевидно. И теперь надо сделать так, чтобы эта ошибка не стала роковой.
Гаюнар вскинул голову.
— Я сын внемиренца, вышедшего из княжеской семьи Лучезарного Мира. Я буду играть.
— Нет, Данила. Экзистедер не помощник нам. Стихии — вот на что мы должны полагаться. Сейчас Космос направил меня в Структуру и показал Путь. Вам обоим должно быть понятно, о чем я говорю. Вы ведь тоже испытали чувство единения со Стихией: ты, Данила, когда поделился Жизнью с собаками, цветами и птицами в Белом Мире; ты, Пэр, когда направлял Воздух, влившись в тело Грег-Гора.
«Я не заметил, что обратился к Воздуху, — призрак поежился. — Но зато я был драконом! Только вот сейчас помню одно: страх!»
— Почему? — искренне удивился Данила.
«Не знаю. Может быть это был страх Гай-князя?» — Тише! — Каляда подняла руку, призывая к молчанию. — Кто-то открыл ход из Структуры.
Данила инстинктивно потянулся к пистолету, висевшему на поясе. Собаки навострили уши и в унисон зарычали.
— Ищите! Ищите чужака! — скомандовал им пилот.
Псы рванули вверх по лестнице. Люди побежали за ними, но в кают-компании остановились. Собаки, заметно успокоившиеся, обнюхивали столик под барельефом Семи Стихий. Пока Данила и Пэр тревожно оглядывались по сторонам, Серафима подошла к животным.
— Меч Смерти исчез, — сказал она.
9
Путь в Белый Мир Оливул отыскал не сразу. Оказалось, что пространственный вихрь забросил внемиренцев в область, полярную Темным Мирам и близкую к периферии. Выбраться оттуда было нелегко. Но вот Пути остались за спиной, а впереди высились ворота Белого Мира. Первое, что бросилось в глаза Бер-князю — отсутствие звездного блеска на знакомой дороге. Тревога за друзей притупила осторожность, и Оливул стремительно шагнул в туман.
По велению экзистора мутная мгла нехотя рассеялась. Крылатого Волка на взлетной площадке не было. Бер-Росс оглянулся вокруг и застыл, пораженный увиденным. Деревья в парке сбросили листву, и она, некогда сияющая, лежала на земле серой слипшейся массой. Голые черные стволы обозначали аллею, и понурая громада терема была целиком видна от самых ворот. Строение потеряло прежнее изящество, и тоскливо белело на фоне неприветливого мрачного неба.
Придя в себя от потрясения, Оливул коснулся мыслью Экзистедера. Энергия его жила, но создатель заметил отчетливые чужие следы, будто кто-то, попытавшись захватить управление, не справился с инородной силой и в спешке отступил.
Белый князь медленно пошел к терему. Тени Игры-оккупанта встречались то тут, то там, но активных участков он не обнаружил. Лишь белокаменное здание, накрытое грубой экзорной вуалью, не поддавалось зондированию. Обдумывая план дальнейших действий, Оливул невзначай бросил взгляд на сверкающее голубизной озеро. В промозглом воздухе, среди голых деревьев оно выглядело удивительно живым и теплым. Свернув с дорожки, Бер-Росс осторожно приблизился к пологому берегу.
— Юля, — неуверенно позвал он.
Волны неторопливо поплыли прочь, в нескольких саженях от земли открылась небольшая воронка с серебристо-голубыми краями, и показались ступени крутой прозрачной лестницы, уводившей в подводную светелку на глубине озера. Белый князь отчетливо различил Игру, созданную подругой.
— Юля!
Бледная, с искрящимися каплями в волосах, она взбежала по ступеням и бросилась к нему в объятия. Вода едва успела отхлынуть от берега, предоставив ей сухую тропинку.
— Юля… Юля, — Белый князь нежно прижал ее к груди. — Я не надеялся встретить тебя здесь. Слава богу, ты невредима!
— А я знала, что ты придешь! Я так тебя ждала!
— Что случилось? Почему ты не на Волке? — Оливул бережно приподнял ее головку.
— Я не нашла корабль. Я долго искала, но не нашла. Вернулась сюда, а тут такое! — она боязливо поежилась. — Оливул, ты один? А где Донай? Он…
— Нет-нет, он жив, — поспешил успокоить сестру Белый князь. — Я оставил его в замке. Он еще не совсем оправился от раны.
— Ты выглядишь очень усталым, — забеспокоилась Юлька. — Вода дала мне убежище, когда я осталась одна. И она с радостью возьмет под свои волны нас обоих. Ты должен отдохнуть.
— Нет времени, Юля. На моем Экзистедере играли, и я хочу выяснить, кто. Боюсь, у нас появились враги.
— Послушай меня, Оливул. На Волке что-то узнали. Что-то важное. Иначе бы Серафима не увела корабль, правильно? А теперь они вчетвером разыскивают нас, — девушка с надеждой смотрела на друга. — У нее наверняка уже есть какой-то план. Если мы начнем действовать вдвоем, мы все испортим!
Белый князь опустил взгляд, не решившись высказать ей застрявшую в сознании мрачную мысль. Весь ход событий говорил за то, что тайные противники, облик которых представлялся ему весьма неясно, вполне могли захватить друзей в плен и подготовить какую-то изощренную ловушку для оставшихся на свободе.
— Экзистедер все еще подчиняется мне, — сказал Оливул после тяжелой паузы и оглянулся на терем. — Я воспользуюсь его силой, если потребуется.
Юлька угадала его намерения.
— Не ходи туда, — проговорила она, еще крепче сжав его руку. — В здании поселилось что-то чужое, я чувствую!
— Тем более надо знать, с кем имеем дело.
Девушка вздохнула.
— Это неоправданный риск. Пока не определена наша главная цель, пока Седьмая Стихия не сделала выбор…
— Выбор сделан, — тихо сказал Белый князь.
— Как? — ахнула Юлька. — Ты нашел его? В замке, где оставил Доная?
— Донай — Седьмая Стихия.
Она отшатнулась.
— Смерть выбрала Красного князя? Это же катастрофа!
— Мы должны верить Стихиям, милая.
Юлька чувствовала себя так, будто тонет в шквале собственных мыслей.
— Да, но Донай хотел тебя убить, — взахлеб начала она. — Он вызвал тебя на поединок, он…
— Спас нас из обвала и принял на себя удар, предназначавшийся мне, — закончил Оливул.
— Ладно, — обезоруженная, Юлька символически подняла руки. — Тогда вспомни сон, который ты рассказал мне в избушке. Витязь Седьмой Стихии был одет в синее, верно? А мой несносный братишка носит исключительно красный цвет!
— Не все сны сбываются, — обронил Бер-Росс, отошел на шаг и оформил образ меча.
— Ты все-таки идешь в терем? — с безысходностью в голосе спросила девушка.
— С Белым Миром враг не совладал, но терем — единственное место, где возможно локализовать Игру. И если воришка до сих пор там, он крупно пожалеет о содеянном. Не беспокойся, Юля, — добавил Белый князь, заметив, как помрачнела подруга, — я буду очень осторожен.
Они вместе вышли на аллею и направились к зданию. Вдруг Юлька остановилась и быстро оглянулась назад.
— Оливул, там кто-то живой, — зашептала она.
Вслед за ней и Бер-Росс разглядел на дорожке темный силуэт.
— Закрыл себя образом невидимки, — прокомментировал он и аккуратно направил свой поток в эпицентр чужой Игры.
Синее пятно растаяло, и на аллее проявилась фигура человека. Оливул изготовился к бою.
— Эй, полегче! А то, чего доброго, пришибешь сгоряча.
— Донай? — изумленный, Бер-Росс приблизился к кузену. — Как ты тут оказался?
— Элементарно, — ответил тот и своим мечом, который держал в левой руке, отвел клинок Оливула. — Я с тобой драться не собираюсь.
Белый князь поспешно убрал оружие.
— Я знаю, Донай. Но что означает твой вид? Почему на тебе… — тут только он осознал, по какой причине сразу не узнал брата. — Почему ты в синем? Ты же Красный князь. Нельзя так опрометчиво изменять цвету!
Ви-Брук посмотрел на Юльку, недоверчиво взирающую на него издали, на кузена и ответил:
— Красный князь умер.
Наступившее молчание нарушил Оливул.
— Зачем ты отправился за мной?
— Я заметил, ты последнее время мастерски попадаешь в переделки, и решил, что лишние полторы руки тебе не помешают. Дымиус любезно показал мне канал, по которому иногда улепетывали несостоявшиеся игроки. И вот он — я! Что, сестренка, не веришь своим глазам?
— Глазам-то я верю, а вот ушам — не очень, — заявила Юлька.
Оливул угадал ее намерение напомнить Донаю о его прежних выходках, и остановил подругу взглядом.
— Как ты нас нашел? — он обратился к Ви-Бруку.
— Глупый вопрос. Ты сам оставил метки на Путях!
Белый князь изменился в лице, но ответил.
— Да, я забыл.
— А как это называется? — продолжал Донай, кивнув на тоскливый парк. — Не похоже на твои декорации.
— Мой Мир изменили, и я хочу серьезно поговорить с автором новой картины. Кажется, он в доме.
— Прекрасно. Я с удовольствием разомнусь после недельного безделья, — Синий князь ловко перекинул из руки в руку меч.
— А что если в тереме именно вас и ждут? — вмешалась Юлька.
— Его, — Донай ткнул пальцем в Оливула, — может и ждут, но я буду приятным сюрпризом. Не часто все-таки встречаешься со Смертью!
Девушка демонстративно отвернулась и уселась на поваленное дерево.
— Вот это я и назвала катастрофой, — многозначительно пояснила она Бер-Россу, кивнув на брата.
10
Поднимаясь по ступенькам на высокое крыльцо, Оливул чувствовал на себе тревожный взгляд подруги.
— Насчет засады Юля права, — сказал он в полголоса. — Будь начеку.
— А то я сам не догадался! — хмыкнул Донай и спросил. — Что у тебя с метками получилось? Слабо верится, будто ты про них забыл.
— Я не оставлял никаких меток. Разве что Смерть шла по следу Тверди. Потом обсудим эту тему, — добавил Бер-Росс и толкнул увенчанные искусной резьбой дверные створы.
Тишина. Братья осторожно пошли вдоль стен переднего зала, где красовались некогда яркие панно и мозаика. Зеркала, покрытые густым слоем пыли, нехотя демонстрировали людям их отражения.
— Здесь чужака нет, — шепнул Оливул, оглядевшись. — Идем дальше.
— Кого мы все-таки ищем?
— Если б я знал! Одно могу сказать с уверенностью: изменения в моем Мире сделаны не Экзистедером. Здесь что-то иное.
— Стрела, с которой я близко познакомился, ария из той же оперы?
— Возможно.
Они зашли в гостиный зал, и опять же ничего подозрительного Бер-Росс не обнаружил.
— Не понимаю, что происходит, — признался он, опуская меч, который держал наготове.
— Как думаешь, братец: вампиризм — качество приобретенное или наследственное? — вдруг спросил Донай.
— Крайне неподходящее время для шуток.
— А я не шучу. Смотри, наши отражения начисто отсутствуют.
Синий князь говорил серьезно и слегка испуганно, и даже Оливулу стало не по себе, когда он посмотрел в зеркало: оно показывало часть зала во всех деталях, краешек серого неба за окном, стеклянную дверь музыкального салона, но людей не было.
— Что скажешь? — от обычной бравады Ви-Брука не осталось ни следа.
Оливул сохранял спокойствие.
— Реальное объяснение одно, — проговорил он. — Это не зеркало.
В качестве иллюстрации к своим словам он отодвинул от стола массивное резное кресло. В таинственном стекле никаких перемещений не произошло.
— Нам надо убираться отсюда. И чем быстрее, тем лучше, — подытожил Бер-Росс.
— Может быть объяснишь сначала, что за бес здесь завелся?
Ответить Белый князь не успел. Тяжелая портьера ни с того ни с сего рухнула на пол вместе с карнизом, пролетевшим на вершок от головы Доная.
— Дьявольщина! — гаркнул тот и наугад махнул мечом.
— Стой! — Оливул отдернул его в сторону, но поздно: клинок попал прямо в центр псевдо-зеркала.
Вместо звона разбитого стекла раздался гул, который едва ли можно было сравнить с каким-либо земным звуком. Просуществовав не более секунды, он утонул в опустившейся вдруг тишине, и в воздухе закружились крупные белые хлопья.
— Назад! — крикнул Бер-Росс.
Донай бросился за ним, споткнулся и падая ударился плечом о колонну. Оливул подхватил его и увлек к выходу. Оба были уже на середине зала, когда покрытые росписью плиты на потолке задрожали и одна за другой начали падать вниз. Путь к отступлению оказался отрезан, и братьям ничего не оставалось как укрыться от неестественного камнепада в декоративной нише.
— Как это у него получается? — пробормотал Ви-Брук, силясь справиться с болью в потревоженной ране. — Черт!
Он увидел, что массивный подсвечник самостоятельно спрыгнул с каминной полки и ринулся в их сторону.
— Сюда! — Белый князь толкнул брата к полуоткрытой двери музыкального салона.
Подсвечник описал баллистическую дугу, но цели не достиг — лишь вскользь задел Бер-Росса по руке, и с грохотом рухнул на пол. Донай рефлекторно отпихнул оживший предмет, вслед за братом вбежал в салон и захлопнул вход.
Тяжело дыша, оба прислонились к стене.
— Ты что-нибудь слышал о Кочевниках? — спросил Оливул.
— Это те уроды, которые выгоняют души людей?
— Приблизительно так. Они занимают место человека в пространстве и времени, вытесняют его сущность и присваивают оболочку, мысли, чувства — словом, становятся этим человеком на определенный период.
— Понял, понял. А при чем тут Кочевники?
— Кажется, они научились замещать и неодушевленные предметы.
— Забавно. А какие именно предметы?
— Любые, — Оливул не заметил, что Ви-Брук с опаской разглядывает настенный ковер, где располагалась коллекция холодного оружия.
— Скверно, — подытожил Донай и показал на два легких меча, медленно ползущие по стене. — Фехтовальщик без сабли — полбеды, а вот сабля без фехтовальщика!
— Лучше подумай об обороне, — Оливул, наблюдая за перемещением клинков, поднял меч.
Однако атака неожиданно обрушилась с другой стороны: великолепный рояль сорвался с места и стремительно покатился на людей.
— Берегись! — Синий князь повалил брата на пол.
Благородный инструмент пронесся над их головами и с грохотом разбился о косяк запертой двери. Отчаянный перезвон порванных струн сменился уже знакомым тяжелым гулом, и хлопья мнимого снега посыпались на ковер.
Оливул и Донай вскочили без промедления, но враги, ставшие саблями, рапирами и кинжалами, уже взяли их в плотное кольцо. Клинки метнулись на внемиренцев все разом, и часть их достигла цели. К счастью, сила ударов была невелика, и братья получили лишь легкие царапины. Им удалось расстроить ряды разумных орудий убийства, и пока те собирались для следующего штурма, оба выбежали на балкон.
— Высоко, — сообщил Синий князь, заглянув вниз, и предложил: — Как насчет полазить по деревьям?
— Не вздумай! — воскликнул Оливул. — Если Кочевники научились взаимодействовать с предметами, не имеющими собственных механизмов передвижения, завладеть растениями для них не составит труда!
Его опасения незамедлительно получили фактическое подтверждение: длинная ветка изогнулась и хлестнула по перилам. В этот момент закрытая в комнате коллекция напомнила о себе, разбив балконное стекло. Ви-Брук отразил серию прямых ударов, чем уберег кузена и себя от лишних царапин, и повернулся, чтобы выяснить обстановку на «древесном» фронте. Здесь его ожидал очередной неприятный сюрприз: несколько рядов крепких, как на подбор, острых суков и веток выстроились прямо перед балконом, готовые в любой момент оторваться от ствола.
— Они накапливают потенциал энергии. Их удары будут сильнее, нежели наскоки коллекционных клинков, — в полголоса объяснил Оливул.
— Утешил, — Ви-князь перехватил меч. — …Что это? Ураган?
До слуха донесся странный шум. И прежде, чем внемиренцы успели определить его природу, над теремом поднялась гигантская водяная волна. Свирепый поток обрушился на псевдо-деревья. Первое же из них было выдернуто с корнем из земли и кануло в бурлящей лавине. Секунду спустя балкон, где стояли Оливул и Донай, захлестнуло той же волной…
Бер-Росс не помнил, как его вынесло на твердую почву. Очнулся он на дорожке, сплошь устеленной водорослями, илом и грязью. Донай сидел тут же и недоуменно оглядывался по сторонам. Рядом очутилась Юлька.
— Оливул, что с вами произошло? Что было в доме?.. О, мой бог! Да у тебя кровь! Донай, и ты ранен!
— Хватит верещать, — поморщился Ви-Брук. — Царапин не видала?
— Откуда взялась вода? — поинтересовался Белый князь, вставая.
— Я попросила озеро вам помочь, когда услышала драку на балконе, а что?
— Ты ничего почище придумать не могла? — Донай вслед за братом тяжело поднялся на ноги.
— А что тебе не понравилось? — искренне изумилась Юлька.
Он брезгливо смахнул сгусток ила со своего плеча и, взглянув на Бер-Росса, присвистнул:
— Вот это номер! Как ты умудрился остаться совершенно чистым?
— Все-таки здесь живет моя Игра, — ответил Оливул и тихо добавил: — но с ней придется расстаться навсегда.
— А Кочевники? — насторожился Донай.
— Я знаю одно средство.
— Ты хочешь уничтожить свой Мир?
— Другого выхода я не вижу, — Белый князь скрыл удрученный вздох. — Поспешим.
Юлька до последнего момента надеялась, что истолковала его слова неверно. Она терпеливо ждала каких-либо объяснений, пока шагала за другом по аллее. Но аллея закончилась полукруглой площадкой, где несколько дней назад приземлился Крылатый Волк, а Бер-Росс так и не проронил ни слова.
— Я не понимаю, что происходит! — возмущенно воскликнула девушка. — Оливул, неужели ты действительно решил разрушить Белый Мир?
— Так надо, Юля. Мне очень жаль, но Белый Мир стал нашим врагом. Открывайте Структуру и вставайте на ближайший Путь.
— А ты? — вопрос из уст брата и сестры прозвучал одновременно.
— Я присоединюсь к вам как только оживлю Игру.
Бер-Росс подождал, пока они сформируют Структурный вход, и открыл себя для контакта с Силой Созидания.
Синий князь наблюдал за кузеном. Тот начал играть, но невидимый фронт невещественной чужеродной массы подступал к экзистору со всех сторон, и его губительное давление ощущалось даже в Надмирье.
— Не отходи далеко, — шепнул Донай сестре.
— Куда ты?
— Спокойно, еще ничего не стряслось, но не угодил бы наш колдун в новые неприятности. Постою-ка я рядом с ним.
С этими словами он вернулся в Мир. Юлька, не закрывая ворота, осталась на Пути, во все глаза следя за братьями.
Донай, приблизившись к Белому князю, убедился, что его опасения не излишни. Атмосфера Игры была накалена до предела. Экзистедер противился приказам создателя, ставил заслон за заслоном, и, пройдя некоторые из них, экзистор рисковал оказаться запертым внутри собственного детища.
— Завершай немедленно! — Ви-Брук схватил кузена за плечо. — Ты его теряешь!
— Экзистедером управляет созданный им же поток, — быстро ответил Оливул. — Он не позволяет разрушить Игру.
— Держись, я войду за тобой…
— Нет! — Бер-Росс с трудом перевел взгляд на брата. — Зови Стихию.
От лица Синего князя мигом отхлынула кровь. Смерть расплывчатым призраком возникла перед ним, окатив холодом и пустотой. Ви-Брук поспешно стряхнул с себя видение.
— Донай! Оливул! — это кричала из меркнущего Пути Юлька. — Ворота закрываются, я не справлюсь с напряжением Структуры!
Донай прикрыл глаза. Образ Смерти вновь появился в сознании, но на сей раз он бесстрашно принял его.
— Ну давай же, давай сюда, — шептал он, пытаясь найти нечто, позволившее бы вызвать силу Стихии. — Да как же тебя подцепить?
Белый князь пошатнулся. Отчаянно вскрикнула Юлька. Невидимый фронт навис над внемиренцами.
— Смерть!
Донай так и не довел до ума, что именно он сделал, но рядом гулко лязгнул о камни тяжелый клинок. Рука сомкнулась на эфесе, и Стихия обняла Витязя Меча. Холод, онемение и темнота стремительно пронеслись над ним и улетели прочь. Мрачный туман сочился сквозь плиты и медленно растекался по площадке, поднимаясь выше и выше. Влияние противоборствующей субстанции ослабло, и Экзистедер, оставшийся один на один с создателем, безропотно принял образ своего конца. Игра оборвалась, а разбушевавшаяся Смерть, набирая мощь, поднялась в небо и накрыла растворяющиеся в пустоте терем, аллею и парк черным крылом небытия. Меч тянул Витязя в бой, будто ретивый пес, взявший след добычи. Остановить его казалось уже невозможно, и Доная охватил панический ужас.
— Твердь! — в зов этот Бер-Росс вложил все оставшиеся силы.
Каменные плиты дрогнули и застыли в величественном покое — Смерть нехотя приняла форму старшей Стихии. Буйство ее угасло.
— Кончено, уходим, — проговорил Оливул. — Помоги мне…
Ви-Брук подхватил брата, едва державшегося на ногах, и вместе с ним ввалился в пятно черноты. Юлька захлопнула вход и, прильнув к Белому князю, крепко обняла его. Донай тихо чертыхнулся, ибо ему пришлось стать ведущим в компании, когда внемиренцев потянуло в пустоту Структурного пространства.
— Найди опору, — подсказал Бер-Росс. — Все в порядке, Юля, сейчас выберемся.
— Мне бы твою уверенность, — буркнул себе под нос Донай.
Меняя вектора и огибая куски каналов, он повел друзей к Миру, куда влекла его иссиня-черная нить.
— Донай, — заволновалась Юлька, — посмотри на свой меч! Он оставляет след на Пути.
— Этой тропинкой никто пользоваться не рискнет, сестричка, — пробормотал Синий князь. — Нас ведет Смерть.
Путь неожиданно оборвался фейерверком из разноцветных огней. Тревожная тьма Структуры отпустила внемиренцев и растаяла в своем измерении, а Донай, Юлька и Оливул остались одни на берегу глубокого ручья среди высоких растений с сочными мясистыми листьями.
— Вот это занесло! — Ви-Брук с досадой воткнул клинок во влажную землю. — Много я повидал, но в доисторических эпохах еще ни разу не был.
Оливул тем временем с помощью Юльки лег на траву.
— Дайте мне час, а потом мы найдем новый Путь, — произнес он.
— Мне очень не нравится твое состояние, — девушка покачала головой.
— Пустяки. Борьба с Экзистедером отняла много сил. Это поправимо.
— Ты еще вспомни, сколько суток не спал, — как-то виновато вставил Донай.
— Говорил же тебе — приостанови время!
— Потом, — механически отозвался Бер-Росс.
— Оливул? — Юлька наклонилась к другу.
— Отстать от него, пусть отдохнет.
Девушка колебалась.
— Он меня десять суток выхаживал, — тихо продолжал брат. — А я — дурак — только сейчас начал соображать, каково ему пришлось… Никогда мы не были врагами, это я всё придумал. Правда, Юлька?
— Не только придумал, но и разыграл, — сурово подтвердила та и смягчившись продолжала. — А ведь Оливул знал это давным-давно и никогда не злился на тебя. Не бойся помнить. Считай, что чувства-образы ушли, как болезнь, как дурной сон. И мне кажется, — она нежно взглянула на брата, — сегодня родилась самая большая и крепкая дружба на всем свете.
Ее слова каплей доброго янтарного вина согрели беспокойную, покрытую шрамами душу. Донай посмотрел в большие серые глаза сестры.
— Я и представить себе не мог, какая ты отличная девчонка, — тень улыбки скользнула по его лицу. — Жаль, что мы мало общались.
— Вот уж проблема! Будет время наверстать!
11
Солнце палило нещадно. Богатая крона гигантских кустарников спасала от зноя, но воздух, пропитанный влагой и жарой, безжалостно давил на уставших людей. Юлька не выдержала.
— Сидеть возле речки и не искупаться в такую погоду! Жди тут, я мигом. Потом можешь сам освежиться, если хочешь.
Донай покосился на заросший незнакомыми растениями ручей, и усмехнулся.
— Ну нет, спасибо!
— Твое дело, — Юлька направилась к воде.
— Передай привет динозаврам! — крикнул ей вслед брат.
Юлька не остановилась, как он ожидал.
— Непременно, — она скрылась за зарослями, но секунду спустя выглянула из-за широких листьев. — Не забудь привести себя в порядок!
— Зачем?
— Как зачем? Получив твой привет, динозавры наведаются к тебе с поклонами!
И пока Донай искал ответ, Юлька исчезла в камышах.
— Вот ненормальная! — он поднялся и не без опаски огляделся.
Ни шороха. Даже ветер потерялся где-то в папоротниках. Синий князь не мог объяснить, что его тревожит, но сестру он отпустил напрасно, это он уже понял. Плеск воды со стороны ручья и шелест травы с другой раздались почти одновременно. Донай почувствовал на себе взгляд живого существа. Прислушался. Из-за кустов, окаймляющих береговую полосу, донесся приглушенный рык. Стараясь не делать резких движений, Синий князь поднял меч и встал над спящим братом.
— Оливул, — позвал он одними губами. — Оливул!
Тот не проснулся. Донай тронул его концом клинка в надежде, что Бер-Росс среагирует хотя бы на это.
— Ты, негодяй! Брось оружие и отойди от него!
Ви-Брук вздрогнул и как на пружине повернулся на голос. Данила Гаюнар одной рукой сжимал пистолет, дуло которого смотрело в грудь врага, а другой держал за ошейники двух оскалившихся собак.
— Брось меч! — грозно повторил пилот.
— Эй, подожди минутку, я все объясню, — попытался вступить в переговоры Синий князь.
Но тут псы сорвались с ремня и бросились на незнакомца. Донай успел только отшвырнуть клинок, чтобы не поранить животных. Он был уверен, что справится с ними голыми руками, но и этого не потребовалось. От одного пса он увернулся, второй остановился сам и принялся обнюхивать человека. По мере того, как завилял саблевидный хвост собаки, стало ясно, что до зубоприкладства дело не дойдет. Данила в свою очередь решил, будто Ви-князь околдовал животных, чертыхнулся и, демонстративно бросив на землю пистолет, двинулся на противника, сжав кулаки.
— Угомонись, Гаюнар, послушай меня! — начал Донай.
— Зря стараешься, — оборвал его Данила. — Со мной колдовские штучки не пройдут. Ты мне сейчас за многое ответишь, — он быстро, не теряя из виду противника, глянул на Белого князя. — И за Оливула тоже.
Ви-Брук отскочил, и удар пилота пришелся по левой руке.
— Псих! Успокойся! — опять крикнул он и тут уже схлопотал в челюсть.
Вопрос о компромиссе был исчерпан.
— Ну, держись, коротышка!
Данила глазом моргнуть не успел, как получил здоровенным кулаком в ухо, однако в долгу не остался и что было сил саданул Доная в грудь. Тот отшатнулся, побелел, как мел, и согнувшись упал вперед на колени. Гаюнар намеревался закрепить успех, но в этот момент над ручьем прокатился пронзительный Юлькин крик:
— Эй! Прекратите немедленно!
Собаки, создававшие драке звуковое сопровождение, сменили лай на радостный визг и помчались к девушке. Приподнялся и, увидав «поле-боя», вскочил Оливул.
— Данила? — Белый князь изумленно смотрел на друга. — Как ты здесь оказался?.. Донай, что с тобой?
— Ничего, не смертельно, — прохрипел Ви-Брук.
— Опять ты затеял потасовку? — заранее возмутилась Юлька, подбегая к брату.
— Я затеял? Нет уж. На сей раз все претензии к этому психованному! — Донай подполз к дереву и сел, прислонившись спиной к стволу.
Оливул помог ему расстегнуть рубаху.
— Ты сам-то в порядке? — осторожно спросил Синий князь, пока Бер-Росс осматривал его потревоженную рану.
— Не вижу оснований для вопроса.
— По-моему, в таком гвалте мог спать только убитый.
— Реальная опасность разбудила бы меня мгновенно, — уточнил Оливул и, поправив повязку на груди брата, добавил. — Как, впрочем, и случилось.
Данила растерянно смотрел на друзей.
— Бер-Росс, объясни хоть ты, наконец, что все это значит?! — воскликнул он.
Оливул подошел к пилоту.
— Доная избрала Седьмая Стихия.
— Что? — тот перевел взгляд на своего недавнего неприятеля. — Та-ак. Вот теперь жди стихийного бедствия.
— Да кончай ты, Данила! — нетерпеливо отмахнулась Юлька. — И вообще, помиритесь сейчас же!
— Да ладно, квиты, — отозвался Донай. — Я ему, помнится, тоже мордашку разукрасил в прошлый раз.
Заметив, что Гаюнар приготовился продолжать пикирование, Оливул поспешил повернуть разговор в другое русло.
— Где Крылатый Волк? — спросил он.
Пилот нахмурился.
— Тут, рядом. Сели прямо в долине. Удивляюсь, как еще шасси не переломали! Вы-то с Юлькой на прогулку отправились, а твой меньшой братец панику поднял в обе глотки, мол, вы в ловушке. Каляда пошла по его фарватеру. В результате — влипли.
— Что с Грег-Гором? — внутренне похолодел Бер-Росс.
— С чужим Экзистедером поцарапался, да не очень неудачно. В целом обошлось, но… короче, сам увидишь.
Оливул подавил тяжелый вздох и оглянулся на кузена.
— Донай, идти можешь?
— Спрашиваешь!
Синий князь браво встал на ноги и подобрал меч. Гаюнар покосился на клинок.
— А-а, вот куда он провалился! — сказал он и пояснил. — Исчез прямо из кают-компании часа три назад.
— Он нашел Витязя, — Юлька с гордостью посмотрела на брата. — Данька, а откуда псы взялись? Неужели — те самые?
— Они. Каляда говорит, что это законные спутники Жизни, — и погрозил собакам кулаком. — Чтоб без команды у меня ни шагу!
— Никудышная дрессировка, — не удержался Донай.
— Заткнись ты, — процедил Гаюнар сквозь зубы.
— Извини, — после короткой паузы обронил Ви-Брук. — А бобиков своих не ругай. Они быстрее узнали во мне Смерть… Оливул, куда ты так торопишься?
— Братишку в чувство приводить, — объяснил Данила. — Добро, живой остался. Хотя я бы ему обе башки открутил за его игрушки.
Серафима ничуть не удивилась, увидав Доная, поднимавшегося на борт Крылатого Волка.
— Мы ждали тебя, — сказала она, встретив Синего князя на площадке перед люком. — Теперь все Семь Стихий дома.
— Ты знала, что я стану избранником Смерти? — Донай смерил женщину недоверчивым взглядом.
— По-моему, иные варианты отсутствовали. Оливул, Грег-Гор был в чужой Игре.
— Данила рассказал.
— Он на нижней палубе. Идем.
Друзья стояли над Черным князем — двуглавым драконом, лежащим на полу между припаркованными катерами. Оливул еще раз погладил покрытые чешуей одинаковые головы с поникшими блестящими гребнями и подошел к Каляде.
— Мне необходим устойчивый фон, чтобы восстановить его Экзистедер. Энергия Созидания была собрана внутри Грег-Гора, и это поддерживало его человеческий облик и его силы.
— Что я могу сделать, Оливул?
— Боюсь, ничего. Сенсорные воздействия пока не помогут. Необходима Игра.
— Оливул, — Донай перевел взгляд на кузена, — Юлька мне говорила по дороге, но я хочу услышать от тебя: этот дракон — твой единокровный брат Гай-Росс?
— Да.
— То есть получается, что ты одним боком из Темных Миров?
— Да, но это неважно. Тем более сейчас.
— Может быть я не специалист по Играм в центре Структуры, но в Темных Мирах я втихую от папочки шлялся довольно много и их особенности знаю. Короче, строй основной поток, я поддержу фон.
— Ты только-только пришел в себя после ранения, Игра требует полной отдачи…
— Забудь. Ему хуже, чем мне. Начинай.
Каляда сделала знак Юльке и Даниле отойти к стене ангара, а предусмотрительный Пэр разместился в перилах лестницы заранее. Оливул несколько раз глубоко вдохнул и замер над братом. Медленно-медленно стала оформляться струя его Силы Созидания.
Донай первые несколько минут никак не мог нащупать подход к искусному переплетению образов, творимых Белым князем. Игра разрасталась с каждым новым витком, как сложная мелодия, как многоголосый хор, как органная кантата. Поделки экзорных мечей, каменных стен и прочей мелочи показались такими примитивными, что Ви-Брук подумал, не переоценил ли свои силы, когда последовал за братом в его виртуозную Игру. Впрочем, беспокоился он напрасно. Потоки синхронизировались сначала на периферии, затем потекли вместе вглубь вновь создаваемого локального Экзистедера.
Рядом возникла тень Смерти. Металлические конструкции ангара удержали ее в себе, и образ Стихии неспеша пополз по полу и корпусам флаэров, приближаясь к Грег-Гору. Слух уловил равномерный звук капели: вода просачивалась из надтреснувшей трубы и крупными каплями падала вниз. Подул пробившийся через полуоткрытый люк ветер и вместе с ним в помещении появился запах озона и живой травы.
— Вводим потоки, Донай, — тихо произнес Оливул.
Экзистедер проник в тело дракона. Грег-Гор вздрогнул. Блеснули поникшие гребни, по черной чешуе прокатились искры, и вдруг в ангаре взвился столб рыжего огня. Друзья невольно отпрянули. Пробужденная необузданная Стихия, как шаловливый и фантастически сильный ребенок, восторженно ринулась на свободу, призывая за собой хаос и разрушение.
Космос!
Не голос — гром раздвинул границы Мира. Пространство Структуры сковало едва не разгулявшееся пламя. Огонь, обиженно шипя, собрался в большой костер. Буйный пыл его сменился мирным теплом, а грозные сполохи пожара превратились в ласковые лепестки огромного алого цветка. В центре костра появились две одинаковые человеческие фигуры. Близнецы шагнули к друзьям, и языки пламени растаяли, оставив в ангаре незатейливый дух домашнего очага.
— Грег, Гор! — Оливул опустил руки на плечи юношей. — Очнитесь, ребята!
В блеклых невидящих глазах вспыхнуло сознание.
— Оливул… Мы…
— Все в порядке, — он прижал братьев к себе. — Теперь все в порядке.
12
Алое зарево заката над долиной сменилось лиловой полосой, а затем и вовсе исчезло, уступив место черному куполу ночи. Каляда установила защитный экран над корпусом корабля и вернулась в кают-компанию.
— На нас объявлена охота. Так ведь, капитан? — не оборачиваясь глухо спросил Оливул, задумчиво рассматривая барельеф Семи Стихий.
Серафима молча подошла к друзьям, собравшимся вокруг большого стола в центре каюты. Пэр клубился над столом обширным зеленым облаком. Рассказ Белого князя, законченный несколько минут назад, не только не прояснил причин ошибки Гай-Росса, а напротив, поставил массу новых вопросов.
— Слишком мало мы знаем о себе и о Семи Стихиях, — сказала Каляда. — Но очевидно одно: порознь мы слабы, и это использовали наши враги.
— Серафима, — Юлька подняла голову, — кому мы помешали? Кто заинтересован в нашей гибели? Неужели Диербрук организовал новый поход к Первому Экзистедеру?
— Это исключено, — быстро ответил Оливул. — Для Игры Диербрука нужны два сильных экзистора, причем состоящие в близком кровном родстве. Один накапливал Силы Созидания в Экзистедере, другой направлял и строил мост в следующий Мир. Фарватер для прохода вычислил я, и результаты в единственном экземпляре хранились у Аз-князя. Теперь, когда его Экзистедер уничтожен, и ни я, ни Донай не поддержим его Игру, он бессилен что-либо предпринять в глобальных масштабах.
— Он найдет партнеров, если захочет. У нас родственники в каждом приличном Мире, — вяло возразил Ви-Брук, полулежавший в глубоком изрядно потрепанном кресле.
— Донай, как думаешь, почему он взял тебя в помощники?
— Ну-у, — тот был застигнут врасплох, — не знаю. Он вообще-то меня на-дух не переносил.
— Вот именно, и тем не менее все логично. Диербрук рассчитал, что если я при подходе к Изначальной Точке не выдержу нагрузки, и моя искусственная жизнь прекратит существование, то он передаст мою роль тебе, поскольку другой кандидатуры у него просто не было.
— Старый хрыч… Когда же это до тебя дошло?
— Прежде, чем мы приступили к Игре, — невесело усмехнулся Бер-Росс.
«Мне кажется, — мысленный голос Пэра неуверенно тронул сознания друзей, — все наши неприятности происходят исключительно от великой ненависти Кочевников к Крылатому Волку».
Взоры обратились к призраку. Он, старательно преобразовавшийся в человеческую фигуру, продолжал:
«Я, правда, не знаю, как именно Александр Гаюнар насолил им, но угроза мести висела над нами постоянно. Однажды мы даже удирали от них без оглядки. Бесформенные твари завладели эскадрильей военных старглайдеров и гнались за Волком по Структуре. Александр потом часто напоминал мне: мол, держись от Кочевников подальше».
— Так. Мы весь вечер говорим о Кочевниках, и теперь может быть кто-нибудь объяснит популярно, что они такое? — вмешался Данила.
— Вряд ли кто-либо даст исчерпывающий ответ на твой вопрос, — произнес Оливул. — А о свойствах Кочевников я могу кое-что сказать. Они способны находиться в один момент времени и в одной точке пространства вместе с человеком или, как теперь выясняется, с предметом. Они полностью замещают избранный объект, присваивая себе его место в Структуре. Разрушение оного приводит к появлению белых рассыпчатых хлопьев.
— В сущности Кочевников нет отображения Стихий, — подхватила Каляда. — То есть материя, из которой они состоят, не способна к оформлению в наших Мирах. Когда чужак занимает место живого или неживого объекта, он полностью, как ты верно заметил, Оливул, присваивает себе его внешние характеристики. Но стоит ему покинуть тело, на данном конкретном месте ничего не остается, так как истинная сущность уже вытеснена и возвращению не подлежит. Белые хлопья — это попытка заполнить образовавшуюся пустоту. Наша Природа, как известно, пустоты не терпит.
Юлька поежилась.
— Надеюсь, они к внемиренцам не пристают? — уточнила она.
— Нет, Космос им вытеснить не удается, — уверила Серафима и после недолгого раздумья, возобновила разговор. — В качестве информации я расскажу сейчас случай, окончательные выводы из которого не могу сделать до сих пор. Я работала психоаналитиком в транспортной компании, и один молодой пилот пришел ко мне с странной жалобой на память: он помнил то, что с ним никогда не происходило. Я заинтересовалась и провела исследование недоступным людям способом. Результаты были по меньшей мере необычными. Его сознание, оставаясь совершенно нормальным, вмещало в себя множество «знаний», наработанных посторонним разумом. Никаких следов имплантации, никаких сенсорных насаждений. Человек совершенно не изменился, однако это был уже не тот человек, который родился в данном Мире в данное время.
— Замещенный Кочевником? — вставил Оливул.
— И да, и нет. Позднее я сталкивалась с настоящими замещениями. Ментального контакта со мной не выдерживал ни один субъект. Таким образом, первый случай я могу охарактеризовать как «устойчивое замещение». Как будто Нечто нашло свое потерянное место в нашей Структуре. Я намеревалась проследить судьбу того молодого человека, но это мне не удалось, к сожалению.
— Про замещение мирянина чужаком-соседом известно давно, — начал Белый князь. — Но «оживление» стрелы, зеркала, арбалета, части горного плато можно объяснить лишь четким взаимодействием группы Кочевников, создававшей соответствующую среду вокруг предмета. Посудите сами: рояль не мог тронуться с места спонтанно — толчком послужил перепад давления, изменение гравитации и тому подобное. И тогда мы должны признать, что Кочевники, во-первых, научились «работать в команде», и, во-вторых, нашли способ использовать любую форму материи.
— Ты имеешь в виду и поле тоже? — уточнил Гор.
— Да. Более того, из нашего собственного опыта следует, что их влиянию подверглись даже Структурные явления, к примеру, энергетический вихрь, благодаря которому мы встретили Доная.
— А твой Экзистедер? — подсказал Ви-Брук. — Как-то очень самостоятельно он себя вел последний раз.
Белый князь нахмурился.
— Чтобы управлять Силой Созидания надо иметь Космос. У Кочевников его нет.
— Значит кто-то приручил Кочевников и заставил их работать на себя, — предположил Гор.
Грег запоздало кивнул и добавил.
— Этот же «кто-то» смоделировал твой поток, Оливул, и ввел нас в заблуждение, чтобы выманить из Белого Мира.
Ни новых идей, ни возражений не прозвучало.
— Утром оттестируем основные системы, — подвела черту Каляда. — Какие бы препятствия нам ни ставили, нашей главной целью остается Изначальная Точка. А сейчас идите отдыхать. День был тяжелый.
Донай потрепал пса, устроившегося возле кресла.
— Брысь на место. Я уже давно изображаю для тебя подушку.
Собака недовольно засопела, подняла голову с колен Ви-Брука, сонно взглянула на него и водрузила массивную морду на его руку.
— Эй ты! Как там тебя? — возмутился Донай. — Гаюнар, убери отсюда своего пса.
— Зачем? Ты ему очень нравишься, — весело откликнулся Данила.
— Ну ладно. Я с ним сам поговорю. Как его зовут?
Вопрос озадачил всех.
— А мы как-то и не думали, — растерялся пилот.
— Давайте назовем их Шариком и Бобиком, — хихикнув, предложила Юлька.
«Не солидно как-то. Они же такие большие. Пусть будут Рексом и Барбосом», — высказался Пэр.
— Лучше уже Чертяга-1 и Чертяга-2? — засмеялись близнецы.
— Бросьте валять дурака! Имя — это вам не шутки, — одернул их Данила.
В последнюю фразу он вложил излишне много пафоса и тут же пожалел. Такой дешевый ход не привлек бы к нему внимание Серафимы, скорее наоборот, но капитан просматривала отчеты охранных зондов на мониторе и в «крещении» участия не принимала.
— А что если их назвать Кастор и Полидевк, — сказал Донай.
— Как-как? — удивилась Юлька.
— Кастор и Полидевк. Так звали героев-близнецов в каких-то легендах.
«Отличная идея!» — поддержал зеленый призрак.
Остальным имена тоже понравились, но неожиданно все испортила Каляда.
— Красиво, конечно, — сказала она, обернувшись через плечо, — но вы не учитываете маленькую деталь: одна из собак женского пола.
Данила, переварив сообщение, накинулся на Оливула.
— Предупредить не мог, что ли?
Бер-Росс изумленно смотрел на животных.
— Я здесь не при чем. Статуями они были абсолютно одинаковыми, могу поклясться.
Данила вздохнул.
— Надеюсь, девица — та, что облюбовала Доная.
Пэр, летавший вокруг псов, принял облик человека.
«Как раз наоборот, — сообщил он. — И, кажется, это даже логично: мужское начало выбирает смерть и разрушения, а женское — жизнь и созидание».
Данила кисло взглянул на собаку. Сучка, бодро виляя хвостом, преданно смотрела ему в глаза. Донай играючи козырнул Гаюнару.
— Наше вам с кисточкой!
— А как быть с именами? — напомнил Грег.
— У Кастора и Полидевка не было нечаянно сестры? — поинтересовался Гор.
— Нет, — ответил Оливул, — но зато есть легенда о других близнецах — брате и сестре. Их звали Аполлон и Артемида. Он был божеством Солнца, гармонии и красоты, а она — владыкой леса, повелительницей животных и богиней Луны.
— Браво, Бер-Росс, — провозгласил Донай.
Оливул пожал плечами.
— Я всего лишь развил твою мысль.
«Прекрасно придумано! — поддержал Пэр. — Никто не возражает? Тогда будем звать их Аполлон и Артемида!»
Синий князь сидел один в кают-компании. Друзья давно ушли спать, только Оливул оставался в кабине управления; после короткого совещания с Калядой он обронил, что хочет восстановить формулы треков, по которым Диербрук намеревался достичь Изначальной Точки. Донай время от времени смотрел на закрытую дверь, за которой начинался коридор в «голову» Волка. Хронометр на стене показывал час ночи. Час ноль-одна… час ноль-две… Ви-Брук решительно поднялся.
Оливул слышал шаги за спиной, но будучи уверен, что вошла капитан, не оглядываясь продолжал работать. В черном стекле экрана мелькнула тень.
— Это ты, Донай? — удивился Белый князь. — Как ты себя чувствуешь? Серафима провела с тобой реабилитационный сеанс?
— Еще бы! Гипнозом она владеет классно: я как новенький! А тебя она назвала гением экзорной медицины.
— Она преувеличивает.
— Не скромничай! Ты сделал для меня больше, чем я вообще заслуживал… Не знаю, уместно ли говорить о прощении…
— Донай.
Оливул медленно встал из-за терминала. Синий князь избегал встречаться с ним взглядом.
— Я же всерьез желал твоей гибели, — продолжал он быстро. — Осознанно, четко представляя, что делаю, я строил тебе ловушки в пещерах, и был откровенно рад, когда нашел и разбил кристалл.
— Донай, это уже прошлое, как старая Игра, не получившая развития.
— Игра? Нет, — в его голосе зазвучал надрыв. — И чувства, и мысли были реальны!
— Так ли, брат? Не думай, что я предлагаю тебе пойти на сделку с совестью. Просто давай больше не будем оглядываться назад.
Ви-князь поднял на кузена глаза.
— Ты прощаешь меня?
Оливул улыбнулся, привлек его к себе и крепко обнял.
— Судьбе угодно было сделать нас братьями, а друзьями, — он отступил на шаг и протянул Донаю руку, — мы стали сами.
Синий князь сжал ладонь брата. Как бессмысленный груз, треснул и превратился в прах многолетний панцирь, которым он закрывался от себя и от людей. Оборванная дорога канула в мглу прошлого.
13
Проснувшись утром, Донай был несколько смущен, обнаружив, что встает последним. Ни в спальной каюте, ни в тамбуре никого не было. Заглянув в кабину, он увидал Юльку и Оливула, оживленно беседовавших перед фронтальным иллюминатором. Он бесшумно прикрыл раздвижную дверь и вернулся в кают-компанию. Взгляд остановился на огромном мече с черным витым эфесом. Синий князь заворожено приблизился к образу коварной Стихии и взял его в руки. По клинку прокатилась грозовая синева.
— Ну-ну, малыш, — проговорил Донай, — уймись. Драться будем с врагами. А пока пойдем разомнемся. Мне тренировка не помешает, да и ты залежался, дружок.
Выбрав полянку пошире, Донай скинул жилет и рубаху и поднял свой новый меч. Ему давно не доводилось фехтовать с мнимым противником, поэтому первые выпады получились неуклюжими и бессистемными. Но вскоре он освоился. Эфес, балансировка, длина клинка были будто специально сделаны для его рук. Меч пел в прозрачном воздухе долины, с жадным урчанием норовил добраться до зарослей диких сочных трав, поднимавшихся в человеческий рост, и несогласно гудел, как только Витязь опускал клинок к земле.
Грег и Гор застали Ви-Брука как раз во время передышки, когда он стоял, опершись на меч, посередине поляны. Почувствовав на себе взгляд, Синий князь обернулся.
— Вы что тут делаете?
Юноши нерешительно мялись на месте.
— Мы подумали, может быть тебе партнеры нужны, — ответил Грег.
— А-а, развлекаться друг с другом надоело! — хохотнул Донай.
— Вдвоем тренироваться нам Оливул запретил, — вздохнули оба одновременно. — Ведь правая рука никогда не научится драться, если противником будет левая.
— Забавная ситуация. Черт с вами, делайте мечи, попробуем. Но учтите, я игровую страховку на ходу строить не умею. Так что подумайте, как будете работать в защите.
— О защите лучше побеспокоиться тебе! — воскликнул Гор.
Близнецы создали образ меча. Изображение тут же раздвоилось, и форму обрели уже два предмета.
— Ну как, начнем? — раззадорившиеся, юноши направили оружие на кузена.
Донай легко, будто невзначай, проделал несколько жонглерских приемов с огромным двуручным мечом. Самонадеянности у его новоявленных партнеров заметно поубавилось.
Первые минуты тренировочного боя Грег и Гор наскакивали на Доная по очереди, и однажды Гор даже столкнул его за пределы расчищенной площадки. Стряхнув с рейтуз колючки, которыми изобиловали кусты, расположенные по периметру полянки, Ви-Брук взялся за дело всерьез, и теперь уже его партнеры один за другим бухнулись в заросли. После этого поединок принял более обдуманный характер. Гай-Россы старательно применяли все, чему научились у Оливула, а перед Синим князем встала нелегкая задача не пропустить ни одного удара. Он держался уверенно, несмотря на усиливавшуюся боль в груди, пока не подвела мокрая трава возле заросшей заводи. Под натиском близнецов он отступил, неаккуратно взмахнул мечом, поскользнулся и плашмя грохнулся в грязь.
— Здорово, — проговорил Донай, восстановив вертикальное положение. — Обычно я садился в лужу по собственной инициативе и не буквально.
— Нас все-таки двое, — виновато заметили юноши. — Считай, что ты дал нам фору.
Грег протянул ему руку. Ви-Брук поднялся.
— Продолжим! — провозгласил он.
— А ты в состоянии?
— Дурацкий вопрос. На позицию!
Поединок возобновился. Теперь близнецы атаковали не так рьяно, как раньше. Донай решил подзадорить их и прибавил темп. Правое рука ныла от напряжения, каждый вздох тупой иглой отдавал в груди, однако он не унимался.
— Постой! Твоя рана кровоточит! — крикнул ему Гор и вместо того, чтобы отбить уже занесенный над собой клинок, опустил оружие.
Донай не рассчитывал, что напарник прекратит бой так неосторожно и не успел изменить направление удара. Меч просвистел над головой юноши и опустился на его плечо. Последовала вспышка, вскрикнул Грег. Синий князь в ужасе смотрел на брата. Гор стоял перед ним белый, как снег, но без единого следа раны на теле.
— А я цел, — выговорил он, как только к нему вернулся дар речи.
Грег подскочил к близнецу, а Донай уставился на свой меч.
— Смерть не может причинить вред Огню! — воскликнул Гор и одернул Грега, которые судорожно ощупывал его руку. — Перестань! Ты же ничего не почувствовал, значит, все нормально. Донай, что с тобой?!
Ви-Брук слышал голоса братьев как их глубины пересохшего колодца. В глазах маячили темные пятна, и он вдруг подумал, что именно так приближается смерть. Меч тянул к земле, но не позволял ослабить руку, сжимающую эфес. Тяжесть становилась невыносимой. Деревья, небо, поляна закружились в бешеном хороводе и вдруг мгновенно сменились незыблемым широким коридором с серыми совершенно гладкими стенами. Начало и конец его терялись в темноте, а вместо потолка нависал космос.
— Никогда не думал, что смерть приходит так, — пробормотал Донай.
— Это не смерть, мой мальчик, — теплый голос Серафимы прозвучал рядом. — Я привела тебя сюда, в твое сознание.
Он оглянулся и вздрогнул. Каляда стояла возле в гладком темном комбинезоне, обтягивающем гибкое стройное тело. Фигура показалась Донаю несколько необычной для человека.
— Твоя Стихия коварна, — продолжала женщина. — Тобой овладел страх за жизнь брата, и она воспользовалась этим, чтобы захватить тебя в рабство.
— Я умираю? Это дорога в небытие?
Каляда отрицательно покачала головой.
— Нет, всего лишь муляж, который Смерть выдает за реальность. Прислушайся к себе. Чувствуешь боль?
— Да.
— Это Жизнь и Смерть в одной форме. Кровь, она подчиняется Стихии Воды. Ты дышишь, значит Воздух наполняет тебя жизнью.
Глаза Доная вдруг заволокла тьма.
— Я ничего не вижу! — испуганно воскликнул он.
— Смерть слепа, — спокойно продолжала Серафима, — но в тебе Огонь.
Мрак рассеялся. Синий князь вновь увидел тот же коридор и необъятный простор над ним.
— Твердь составляет основу, из нее ты берешь силы, и твоя Стихия принимает ее форму. Космос дан тебе при рождении и останется с тобой навсегда — ты внемиренец. Видишь, Смерть не способна стать владыкой над тобой. В тебе все Семь Стихий, как в каждом из нас.
Стены коридора начали таять. Силуэт Серафимы мелькнул вдали.
— Кто ты? — успел крикнуть ей вслед Донай.
Звездный свет прокатился по медной чешуе…
Ветер бросил в лицо запах влажной травы. Синий князь открыл глаза и встретил внимательный взгляд Каляды.
— Кто ты? — повторил он вслух.
— Я — Посредник.
— Нет.
— Я Посредник, — грустно улыбнулась Серафима.
Донай растерянно посмотрел на Грег-Гора.
— Он знает, — пояснила женщина. — Равно как Оливул и Юлия. Придет время, я раскрою свою тайну и Даниле, и Пэру, но пока они не готовы… Нам лучше вернуться на корабль. Когда приведешь себя в порядок, Донай, зайди в медицинскую каюту, я посмотрю, что можно сделать с раной. Ты сам, как я вижу, содействовать ее заживанию не стремишься.
Серафима пошла вперед.
— Это вы ее позвали? — тихо спросил Ви-Брук кузенов.
— Нет. Мы даже не поняли, откуда она взялась, когда с тобой это началось, — близнецы покосились на Меч Смерти. — Давай следующий раз фехтовать на экзорных клинках.
— С Оливулом теперь будете фехтовать, а меня увольте, — бросил Синий князь и быстро зашагал к кораблю.
Каляда провела еще один реабилитационный сеанс и оставила Доная в «лазарете» — так окрестили крошечную комнатенку рядом с кладовыми, заставленную медицинской аппаратурой. Под действием гипноза он проспал ровно четверть часа, а когда открыл глаза, на краю узкой койки сидел Оливул.
— Тебя-то какой черт сюда принес? — недовольно буркнул Ви-Брук и, сообразив, что фраза получилась слишком грубой, нерешительно покосился на кузена.
Белый князь едва заметно усмехнулся.
— Надо понимать, ты в порядке?
— Ну, да, в целом, — Донай медленно сел на топчане. — Могло быть значительно хуже: я чуть не убил Грег-Гора.
— Меч Смерти никогда не пойдет против твоей воли. Ты не желал гибели брата, следовательно, он не посмел оставить на его теле даже легкий порез.
Синий князь удивленно поднял голову. Оливул продолжал.
— Считай, что состоялось твое близкое знакомство с формой Стихии. Ты первый, кому довелось увидеть обратную сторону медали.
Ви-Брук со вздохом встал и принялся застегивать рубаху.
— Я больше этот меч в руки не возьму, — сказал он, помедлив.
— Смерть выбрала тебя своим Витязем. Будь же достоин ее силы и преодолей ее слабость.
Донай замер на секунду, но на брата не оглянулся, быстро набросил жилет и шагнул к двери.
— Подожди, — нагнал его голос Белого князя, — нам надо поговорить.
— Экзистедер? — бог знает как догадался Донай. — Опять Игра?
— Да. Не хотел я ворошить старое…
— Я где-то наследил?
— Пока не знаю. Скажи откровенно: ты когда-нибудь доставал из моих баз данных информацию?
— Из твоих достанешь, пожалуй!
— Донай, это серьезно.
— Нет, Оливул, клянусь. Ни экзорным, ни каким-либо другим способом. Что случилось?
— Кто-то движется по проложенному мной фарватеру.
— Сейчас?!
— Да.
— Не может быть! Твои расчеты остались только у Диербрука, а его Экзистедер ты разрушил!
— Вот именно, — Оливул вздохнул. — И ошибки нет. Игра живет и мосты переносят потоки. Стартовой точки я не нашел, но в качестве источника в одной из Игр пытались использовать мой Белый Мир. Экзистору помешали либо моя защита, либо Кочевники.
— Ты знаешь, где сейчас наводят мост?
— Я вычислил координаты. Мы летим туда, чтобы встретиться с экзистором.
ГЛАВА 2
ПО СЛЕДУ ЭКЗИСТОРА
Из рощи доносился разноголосый детский смех. На сияющую в лучах веселого солнца лужайку выкатился и поскакал к розовым кустам пестрый надувной мяч. Следом за ним из рощи выпрыгнул волчонок. На четырех лапах, потом на двух, и к игрушке подбежал большеглазый смуглый мальчишка. Он схватил мяч в охапку и, бросив озорной взгляд на балкон, скрылся в роще.
— Ваши крестники раз от разу все более удивительны, герцог.
— Что есть более удивительное и прекрасное нежели жизнь? Я люблю их всех, люблю смотреть, как они резвятся. Откровенность и чистота. Надеюсь, повзрослев, они сохранят в душе то, что приобретают здесь.
— Бер-Росс, Гай-Росс, Пэр — они прошли вашу школу.
— В той или иной степени…
«Люди. Какие бы ни родились — все равно люди! Как трудно прогнозировать ваши поступки!»
— Вы не довольны экипажем Крылатого Волка?
— Что? А, вы про инцидент в Белом Мире. Да, признаюсь, Белый князь смешал мои планы, когда направился в Темные Миры.
Время над балконом стянулось тугим жгутом. Секунды без мыслей, без образов. Великий размышлял в глубине себя.
— Я попрошу вас об услуге, дорогой Алексий.
— Все, что угодно, милорд.
— Найдите того, кто покинул Лучезарный Мир. Его вы знали как Небесного Оборотня.
Скрипнуло кресло. Недоуменное молчание.
— Я полагал, он мертв.
— В скитаниях он потерял свою Смерть.
— О, понимаю. Что я должен передать ему?
— Пусть Крылатый Волк будет допущен к Зеркалу Судьбы, и как можно скорее. Кочевники должны быть уничтожены все. Именно все до единого. Они опасны для Судьбы, особенно сейчас, когда стали проводниками Мостов. Да, еще одно, — узкая рука с тонкими прямыми пальцами поставила на край стола матово-зеленый кристалл в форме шестигранной пирамидки. — Это для Пэра.
— Я вручу его избранникам немедленно, герцог.
— Не вы. Наш общий знакомый.
1
Мир встретил Волка россыпью равнодушных звезд. После пылающих ореолов Надмирий, их холодный блеск казался унылым и пустым.
— Источник экзорного потока в области действия наших визоров, — Оливул еще раз проверил результаты, предоставленные центральным аналитическим процессором.
— Сигналы локализованы? — задала вопрос Каляда, не отрываясь от мониторов капитанского мостика.
— Да. Скоро мы будем видеть планету на экране радара.
«Может быть я и ошибаюсь, — появился Пэр, — но это похоже на Солнечную систему — один из первых домов человечества. Смотрите, девять планет, звезда класса «желтый карлик», астероидный пояс. Мы несколько раз бывали тут с Александром! Слышишь, Данька?» — Разошелся, — поморщился Гаюнар. — Система как система. Куда курс держать, капитан?
— Третья планета. Ты прав, Пэр. Это Земля.
Знакомство с цивилизацией мирян началось у Волка несколько раньше, чем планировалось. Под вой сирен автодиспетчера Даниле пришлось спешно выводить корабль из пояса искусственных спутников.
— Не такая уж примитивная у них техника, — заметил один из близнецов через селектор машинного зала.
— Я похожие конструкции видела на голографических стендах в музее, — вспомнила Юлька.
— Зато похожих на нас они видели только в фантастических фильмах, — не преминул вставить Донай. — А не внести ли нам коррекцию в представление людей об инопланетянах?
«Как можно! — Пэр возмущенно заклубился над штурманской линией. — Мы не в праве нарушать уклад живого Мира! Мы вообще обязаны сделать вид, словно нас тут нет».
Ментальные слова призрака отпечатались в сознании так, будто рядом прозвучал громкий голос, и Синий князь недовольно потряс головой.
— Зачем же сразу вопить. Я пошутил, — отозвался он.
— Я подготовил зонды дальнего действия, — сказал Оливул. — Миряне их не обнаружат.
— Запускай, — распорядилась капитан. — Пэр, передай пилоту параметры для выхода на орбиту. Подождем результатов сканирования.
По мере того, как поступала информация, Бер-Росс сообщал сведения о планете:
— Телепортационных трасс нет… Гиперускорителей нет… Судя по загрязненности атмосферы, материальное производство и транспортные средства работают на сгораемом топливе. Не видно никаких информационных линий, кроме электрических. Эфир заполнен радиоволнами…
— С каждой минутой мне этот Мир больше и больше нравится! — хмыкнул Данила.
— Имеется атомное оружие, — Белый князь расшифровал очередной сигнал зонда-разведчика. — Зафиксированы точки военных действий, около десятка. Безумие какое-то, — не удержался он от комментария.
— Дай мне координаты истока Экзистедера, — сказала Каляда и добавила задумчиво. — Парадокс цивилизации: научились создавать, но не умеют использовать.
— Точка определена, — доложил бортинженер.
— Большая поправка, — Серафима с первого взгляда оценила информацию.
— Лучше не получается, мы слишком далеко.
— Хорошо. Пэр, рассчитай траекторию посадки. Дистантеры, зафиксируйте визоры так, чтобы получить стабильную картинку местности.
На мониторах появилось изображение редкого леса, подернутого желтоватой дымкой. Бер-Росс сверился с показаниями на инженерной линии.
— Мы видим место предполагаемого приземления, — сообщил он, — а это, — экраны высветили контур-карту, — прилегающие объекты: дорога с твердым покрытием, жилой массив — похоже на деревню. Далее, — карта поплыла влево, — город. Игра берет начало приблизительно здесь, — пульсирующий квадрат обозначил городской район. — Ее техника предусматривает длительный перенос потока — мост, другими словами.
— Спасибо, Оливул, — кивнула Каляда. — Техотсек, заглушите все внешние системы. Дистантеры, наведите на поверхность корпуса экран «хамелеона» и после приземления синхронизируйте его с окружающей средой. Нас не должна видеть ни одна живая душа. Внимание, входим в плотные слои атмосферы.
Крылатый Волк, поломав несколько молоденьких деревьев, встал в рыхлую землю. Не успели смолкнуть двигатели, а дистантеры по команде бортинженера выпустили в воздух еще четыре автоматических искателя. Через несколько минут начала поступать информация о местности, и экипаж дружно обратился к экранам.
Два аппарата плыли над сосновым лесом и ничего интересного не транслировали, зато другая пара повисла над дорогой. Машины, прародители знакомых Даниле и Юльке аэробусов, мчались по мокрому шоссе. К крошечному строению, открытому всем ветрам, подкатил неуклюжий вагон на четырех колесах. Толпа людей в грубых одеждах высыпала на дорогу и потекла к массиву маленьких преимущественно одноэтажных домиков, а колымага заколесила дальше.
— Я знаю, что это такое, — раздался в динамике голос Доная из дистантерской башни. — Я как-то раз торчал в похожем Мирке, когда удрал из-под бдительного ока папани.
— Будем готовить разведывательную группу, — распорядилась Серафима, поднимаясь с капитанского кресла. — Система охраны задействована. Собираемся в кают-компании.
— Тактика действий такова, — заговорила Каляда без предисловий, когда Грег и Гор последними вбежали в зал, — проводим подробное исследование местности с целью определить непосредственный источник потока. В благоприятном случае было бы неплохо встретиться с экзистором.
— Хорошо вооруженными, — тихо добавил Донай.
— Кстати о вооружении, — подхватила Серафима. — Оно должно быть настоящим, реальным, а не воплощением образа. Иначе наше присутствие сразу обнаружит игрок. Это относится и к другим объектам, с которыми придется оперировать. Помните, друзья, Силу Созидания использовать нельзя.
— А зачем нам сдался этот экзистор? — Грег и Гор посмотрели на старшего брата. — Фарватер известен, источник обнаружен, самая стать двигаться к Первому Экзистедеру и уничтожить его.
Оливул покачал головой.
— Вы забываете о главном в теории построения моста: следующая точка становится доступна, когда на нее направлен поток из предыдущей. Можно, конечно, подойти напрямую, но в таком случае вы увидите обычный предмет — мнимую форму Экзистедера, или не увидите ничего, ведь Экзистедер — Игра, а Игра не существует для постороннего зрителя. В нее надо войти, прожить и закончить.
— А кто будет искать экзистора? — спросил Данила.
— Донай, — Серафима повернулась к Ви-Бруку, — ты сказал, что знаешь этот Мир?
— Не конкретно этот, может быть, — замялся он.
— Капитан, — заговорил Белый князь, — Донай и я без проблем отыщем источник потока.
Серафима бесстрастно отвергла идею:
— Один экзистор должен остаться на корабле, — сказала она. — Получить информацию — необходимое условие задачи. Но есть и достаточное условие: правильно ее истолковать. В группу вместе с Донаем целесообразно включить Юлию и Данилу.
— Почему?! — воскликнули Грег и Гор.
«Я могу влезть в любую щель, из меня получится отличный разведчик!» — призрак взметнулся к потолку.
— Пэр, твоя кандидатура, к сожалению, отпадает сразу, — ответила капитан, — поскольку удаляться от Волка надолго ты не можешь. Грег-Гор, ты владеешь навыками Игры, но твой человеческий облик создан с помощью Силы Созидания, и неизвестно, как воспримут тебя миряне на этой планете. А Донай, Юлия и Данила выглядят вполне обычно и легко смешаются с толпой. Ваша задача, — капитан обратилась к выбранной тройке, — определить точку Экзистедера и передать ее координаты на Волка. Не обнаруживая себя, следить за игроком и ждать нас. Далее поступать будем по обстоятельствам. Оливул, ты хотел что-то сказать?
Белый князь медлил с ответом. Ему казалось, что, формируя разведывательную команду, Каляда не учитывает особой производительности язычка Юльки, не всегда уместной отваги Доная и скрытого авантюризма Данилы. Однако, взвесив «за» и «против», Бер-Росс решил не возобновлять спор и отрицательно качнул головой.
На основе данных, полученных от поисковых зондов, компьютер смоделировал внешний облик типичного мирянина этой местности, и Юлька быстро подобрала для себя и друзей соответствующую одежду в обширном гардеробе Волка. Пэр тем временем отвел мужчин в арсенал, устроенный в углу мастерской на нижнем ярусе корабля. Данила, не пожелавший расстаться со своим старым добрым пистолетом, входившим в снаряжение пилота, снисходительно наблюдал, как Донай пристраивает на левом предплечье автоматический нож.
— Ты бы еще свой меч прихватил, — заметил он, когда Ви-Брук проверил оружие и аккуратно застегнул манжету куртки.
Синий князь на мгновение изменился в лице.
— В другой раз, когда придется нанести визит инквизиторам римского папы, — натянуто отшутился он.
Грег и Гор снабдили группу индивидуальными пеленгаторами, а Оливул, помедлив, вручил Донаю портативный терминал.
— Надеюсь, ты будешь осторожен, — напутствовал он кузена. — И помни, Юле и Гаюнару во многом придется полагаться на твои знания.
— Да не маленькие, справимся, — махнул рукой Ви-Брук.
— Вот уж точно! — бойко поддержала Юлька.
Данила рассовал по карманам снаряжение и деловито заявил.
— Так. Сборы закончены.
Серафима критично осмотрела друзей.
— Есть одна большая просьба: не пытайтесь захватить экзистора, если его обнаружите. Засеките координаты и вызывайте нас.
— Когда мы его найдем, — Данила выделил это «когда», — мы непременно свяжемся с Волком, капитан.
Каляда, Оливул, Грег-Гор и Пэр смотрели вслед братьям и сестре, скрывшимся в редком осеннем лесу. Аполлон и Артемида, следуя инстинкту сторожевых псов, остались в коридоре под люком и на смотровую площадку не вылезли. Грег и Гор вскоре ушли в техотсек, вместе с ними исчез в стенах звездолета Пэр. Подождав, пока последняя зеленая струйка скроется, Бер-Росс повернулся к Серафиме.
— Мы только что запустили волков в овчарню, — с нескрываемым сожалением сказал он. — Два Брука и Гаюнар. Ты не представляешь, что эта компания может натворить в живом Мире!
По губам Серафимы скользнула улыбка.
— Они найдут Экзистедер, — ответила она. — Я не исключаю излишней героики с их стороны, но, думаю, разум и чувство команды возьмут верх.
Белый князь вздохнул.
— Хотел бы я с тобой согласиться.
