Глава 10
Цоколь. Тридцатью минутами позже
Семь человек в бронескафандрах выстроились в помещении командного поста. В обширном зале собралось множество народа, все напряженно ждали, что сообщат негаданные союзники, облаченные в невиданную, внушающую оторопь и невольное уважение экипировку.
– Мы сделали, что обещали. Планетарные двигатели штурмовых носителей временно блокированы, генераторы плазмы не смогут произвести ни одного выстрела, пока не будет полностью переустановлено программное обеспечение.
– Отлично! – Владимар и не пытался скрыть торжества. – Теперь мы покажем этим тварям!
– Стоп! – оборвал его Немершев. – Во-первых, мы условились, как нужно действовать, во-вторых, возникла неожиданная проблема.
– Что еще за проблема?! – похоже, Владимар всем своим видом старался показать, что он здесь главный и не потерпит никаких указаний.
– Киберхаги, – ответил Вадим.
– Эти твари заслуживают одного – смерти!
Толпа защитников Цоколя взревела.
Немершев сделал знак Доргаеву: будь начеку, но тот и сам уже просчитал ситуацию, отдав кодовую команду по локальной сети: рассредоточиться, быть готовыми к осложнению обстановки.
– Сначала выслушайте, что нам удалось узнать. – Вадим без труда перекрыл своим голосом шум от возмущенных возгласов и проклятий. – Киберхаги – искусственные люди. Они – результат незавершенного эксперимента, проводившегося в лабораторно-промышленных комплексах базы планеты Норман.
– Какая нам разница?!
– Речь идет о близких вам людях! – до предела повысив громкость внешней аудиосистемы, произнес Вадим. Его громоподобный голос, эхом отразившийся от стен помещения, заставил стихнуть нестройную толпу колонистов. – Прошу, выслушайте меня. – Немершев все еще надеялся на взаимопонимание, хотя давал себе отчет, что убедить этих людей будет крайне трудно. Его взгляд нашел среди пришедших на командный пункт защитников периметра Хельгу.
– Мы все, – он указал на фигуры в бронескафандрах, – осведомлены о вашем несчастье. Скажу больше, под разными предлогами мы прибыли сюда, чтобы выяснить, кто такие киберхаги, и по возможности разобраться в ситуации, найти ее решение. Вы ненавидите искусственных людей и имеете для этого основания. Но боюсь, что все эти годы вы ошибались, считая, что ваши близкие погибли.
– Ты лжешь, инопланетник! – исступленно выкрикнула Хельга. – Я похоронила своих сыновей! Они лишились рассудка, их разум и души похитили киберхаги!
– Хельга, я понимаю твою скорбь. Как и скорбь других жителей колонии, потерявших своих близких. Но сегодня, во время операции, я и мой напарник видели нескольких киберхагов, которые радикально отличались от остальных.
– Чем? – мрачно спросил Владимар.
– Одни осознавали себя и были полностью дезориентированы. Они узнали окрестности города, но не понимали, что с ними случилось. Другие не выказывали никаких эмоций. Мы произвели сканирование и получили неожиданный результат: первые ассоциируют себя с вполне конкретными людьми, они считают, что Саргон их родина, другие даже не могут осознать данности, их разум чист, словно у новорожденных младенцев.
– Нам что от этого?! – выкрикнул кто-то из толпы. – Они прилетели, чтобы убить нас!
– Киберхаги – не машины. Они искусственные люди. Повторяю, на Нормане существует база Земного Альянса, которая продолжает функционировать со времен войны. То, что удалось узнать о киберхагах, позволяет предположить, что там до сих пор имеются производства, на которых создаются искусственные люди. Но у этих созданий нет собственного сознания. Машины, которые обеспечивают поддержание проекта, видимо, нашли техническое решение вопроса, – они могут считать свою работу законченной только в том случае, когда у киберхага появляется личность, он начинает осознавать себя человеком...
– Зачем машинам производить людей?!
– Была война. Альянс разработал новый вид оружия – идеальных бойцов для формирования диверсионных групп. Их практически невозможно отличить от людей, как внешне, так и по внутреннему строению. Единственная особенность киберхагов – это наличие контроллеров, позволяющих перехватывать управление над их действиями, и особая конструкция имплантов, дающая им способность соединяться с имплантами ничего не подозревающих людей, сканировать разум, воздействуя на сознание человека. Это жестокие, не имеющие права на существование технологии. Однако мы столкнулись с ними. Конец войны ничего не значил для исполнительных машин. Они продолжали начатые эксперименты, добились определенных успехов, сумели поставить производство искусственных людей на конвейер. Но я уже сказал, что киберхаг, по мнению машин, мог отвечать всем требованиям технического задания только тогда, когда в его разум будет имплантировано сознание человека. Исполнительные механизмы искали выход из ситуации и нашли его – они стали посылать группы киберхагов под охраной боевых андроидов в ваш мир, где искусственные люди, используя возможности своих кибернетических расширителей, попросту выкачивали матрицы сознания...
Голос Немершева на этот раз заглушили не отдельные реплики, а яростный вой.
– Я еще не закончил!
Неожиданно на помощь Вадиму пришел Владимар, раздраженным жестом заставив толпу утихнуть.
– Говори. К чему ты клонишь?
– Мы должны действовать осторожно и избирательно. Поймите же, наконец, ни один искусственный человек не действовал по своей воле, исходя из злого умысла или ненависти к жителям Саргона. Они прибывали сюда, подчиняясь воздействию генераторов нейронных импульсов. Но сейчас на борту «Нибелунгов» добрая половина сил вторжения – это ваши близкие люди!
– Ты лжешь! Мои сыновья умерли!
– Хельга, я знаю, как тебе тяжело. Но и ты, и все остальные должны понять – их внешность, конечно, изменилась, но сознание осталось прежним.
– Тогда зачем они прилетели? Чтобы убивать нас?
– Они находятся под воздействием боевых программ. Ими сейчас руководят крошечные модули, вживленные в мозг. Если устранить это воздействие, они... очнутся. Я прошу вас проявить терпение. Андроиды не поднимутся в атаку, пока не устранят последствия диверсии... или пока вы своими действиями не спровоцируете их.
– И что мы, по-твоему, должны делать?
– Проявить терпение, – повторил Вадим. – У нас есть все необходимые данные, чтобы оперативно разработать программу, которая нейтрализует работу генераторов нейронных импульсов. На это потребуется несколько часов. Мы можем остановить их, заставить очнуться, выйти из-под давления навязанной воли. Тогда нашими противниками будут только андроиды, которые не являются носителями интеллекта, они лишь сервомеханизмы, созданные для выполнения конкретных задач.
– Это слова. А где хоть одно доказательство сказанного?
– Два киберхага, которых нам удалось отсканировать, ассоциируют себя с Генри Олменом и Николаем Шаповаловым. Эти имена что-то говорят вам?
На миг в помещении командного пункта повисла звенящая тишина.
– Да, мы знаем эти имена, – Владимар был потрясен, но достаточно быстро сумел справиться со своими чувствами. Он открыл было рот, чтобы продолжить начатую мысль, но его прервал визгливый срывающийся выкрик Хельги:
– Убейте их! Они все киберхаги!!!
* * *
– Всем стоять! Хельга, заткнись! Они не киберхаги, или наших скваргов пора утопить в ближайшей луже. Но ситуацию это не меняет, – Владимар подошел к Вадиму и ткнул его указательным пальцем в грудь. – Ты, инопланетник, действовал слишком самоуверенно и грубо, чем сразу не понравился мне. Но я подумал: почему бы не согласиться, не использовать тех, кто тайно проникает в наш город, прячется в глубинах Цоколя? Ты разговаривал со мной, как с недоумком. Считаешь, что мне неизвестно о Конфедерации, и ты открыл мне глаза? Нет. Мы слышали о твоем «содружестве» от торговцев с Окраины. Вы победили в войне и теперь считаете, что получили право совать свой нос, куда вздумается? Вот это, – он постучал костяшками пальцев по пластинам боевой брони, – прямое доказательство моих слов. Люди, прилетевшие с добром, не приволакивают с собой горы оружия.
– Мы появились на Саргоне по разным причинам, – хмуро ответил Вадим.
– Все. Время слов прошло. Вы помогли нам, и за это спасибо. А теперь можете убираться, – никто не станет ни благодарить вас, ни стрелять вам в спину. Катитесь туда, откуда прилетели, и передайте, что Саргон – независимая планета.
– Владимар, разве несколько часов, о которых я попросил, – это много?
– К сожалению, ты ошибся, посчитав, что нам нужны зомби. Мой брат, – Владимар обернулся к Хельге, – ее дети, – он снова переместил руку, – его родители – все они погибли и похоронены нами. Их не заменят полуживые куклы. Вопрос исчерпан, и приказ уже отдан.
– Какой приказ?!
– О начале артподготовки. Мы не станем ждать, пока андроиды переустановят программы плазмогенераторов. Они сдохнут, как и их выкормыши – киберхаги.
Его последнюю фразу заглушил залп.
* * *
Дрожала земля. Орудия, установленные по краю Цоколя, били беглым огнем по позициям штурмовых носителей, которые не могли ни взлететь, ни огрызнуться в ответ, плазмогенераторы не функционировали, а пусковые стволы ракетных шахт блокировались стенами капониров.
* * *
– Все... Андроиды пошли на штурм. Волокут ручные ракетные комплексы. Киберхагов не вижу. – Капитан Доргаев стоял у оконного проема на третьем этаже полуразрушенного здания и наблюдал, как несколько сот сервоприводных механизмов подкатываются под наклонные стены Цоколя. – Что будем делать, Вадим?
– Я не могу приказывать тебе, Глеб.
– Ясно. Я думаю, киберхаги пойдут во второй волне, когда андроиды захватят плацдарм на поверхности Цоколя. Мы поможем колонистам сдерживать их. Конечно, десять-двенадцать часов гарантировать тебе не могу, но часа четыре продержимся, потом начнется уже не бой с дройдами, а мясорубка. Успеешь?
– Что я могу обещать? – с досадой ответил Вадим. – Мы сделаем все, что сможем. Лори, Эльза, справимся за четыре часа?
– Если ты сам будешь составлять атакующую программу. Мы сможем лишь предоставить тебе наши собственные генераторы импульсов в качестве испытательного образца, – ответила Эльза.
Лори лишь кивнула, соглашаясь с подругой.
Они разделились, не прощаясь.
Каждый пошел своей дорогой, унося собственное бремя...
* * *
Рассудок Хельги не выдерживал напора событий.
Она вновь сползала в пучину безумия, но помутнение сознания не помешало ей выйти к передовым укреплениям северной части Цоколя, куда была нацелена основная атака человекоподобных машин.
За десять лет непрекращающегося противостояния она изменилась до полной неузнаваемости, годы состарили ее до срока, в облике, взгляде, выражении лица Хельги уже невозможно было угадать прежние черты заботливой матери и счастливой женщины...
Она шла на частые отсветы боя, ее лицо казалось спокойным, отрешенным от мирских проблем, и лишь взгляд, глубокий, порой туманящийся или, напротив, вспыхивающий яростным блеском, выдавал смятение души, спонтанные противоречивые порывы, заставляющие ее жить...
О Вадиме и его товарищах она думала лишь вскользь, но обрывочные мысли начинали цепляться одна за другую, они вели в узилище памяти, к воспоминаниям о сыновьях, которых Хельга действительно похоронила много лет назад.
Чем стала ее жизнь после этого?
Хельге казалось, что годы спрессованы сознанием в один бесконечно длинный, пасмурный день. Она не задумывалась над тем, что ее существованиеподпитывается лишь ненавистью. Она опустела, выгорела изнутри, перестала радоваться или огорчаться, а самым сильным чувством до сегодняшнего дня оставалось мстительное удовлетворение, когда удавалось выследить и пристрелить очередного киберхага.
И вот сегодня слова Вадима больно ранили внезапно очнувшуюся душу.
Она не могла признаться себе, что не верит ему. Скорее внутри у Хельги вдруг зародился мерзкий червячок страха и сомнений: а что, если сказанное им – правда?
От подобного допущения начинало шуметь в ушах, и чтобы не заорать от монотонного тока крови, она до скрипа сжимала зубы, выискивая себе позицию среди огрызающихся огнем укреплений периметра.
...В конце концов после недолгих блужданий она нашла удобную точку на втором этаже полуразрушенного здания, возвышавшегося почти на самом краю Цоколя.
Приближался рассвет. Ночи в это время года всегда были короткими, светлыми, но сегодня краски приближающегося утра несли серо-стальные оттенки...
Хельга пристроилась у оконного проема, положила снайперский «ИМ» на широкий пластиковый подоконник, предварительно машинальным движением руки смахнув с него мусор, затем присела, и мир сузился до рамок оптико-электронного прицела, расцвел контрастными серо-зелеными контурами сигнатур...
Андроиды шли в атаку, медленно, но неуклонно приближаясь к наклонным стенам Цоколя. Они действовали методично, активных маркеров было так много, что даже затуманенное сознание Хельги отреагировало на оперативную обстановкутоскливой мыслью: в этот раз нам не удержать город.
Никогда ранее машины не появлялись в таком количестве.
Перемещая ствол оружия, которое дал ей Немершев, Хельга пыталась приноровиться к его весу, она не торопилась стрелять, будто понимала: спешить уже некуда, а целей сегодня хватит на всех.
За годы, проведенные в скитаниях по опасным регионам, где постоянно появлялись смешанные отряды пришлых существ, она научилась издали отличать сервомеханизмы от киберхагов, читать сигнатуры, словно часть ее рассудка, отвечающая за технические знания, не попала под власть безумия и жила по своим канонам.
Вот и сейчас Хельга, медленно перемещая прицел, безошибочно определила, что в секторе обстрела только дройды: человекоподобные сервомеханизмы подбирались к стенам, грамотно используя рельеф местности, не перли напролом, а использовали каждое укрытие, что было непохоже на их обычное поведение.
Выбрав жертву и тщательно прицелившись, Хельга коснулась сенсора огня.
Импульсная винтовка с силой ударила в плечо, мимо щеки отлетела горячая гильза, запах химического заряда обжег обоняние щекочущими ноздри кисловатыми флюидами, и одновременно с этими непривычными ощущениями она ясно различила, что андроид, привставший для очередной перебежки, вдруг опрокинулся на спину, будто ему в лоб врезали кувалдой.
Оружие оказалось на удивление мощным и точным.
Обычно при выстреле из импульсной винтовки отдачи не ощущалось вовсе, но шариковые пули часто лишь бесполезно рикошетили от кожухов сервомеханизмов, и приходилось бить короткими очередями, а тут хватило одного патрона, чтобы андроид уже гарантированно не встал.
Посторонние мысли постепенно отступали, Хельга чувствовала, как разгорающийся бой захватывает все ее существо, она уже не воспринимала мир вне рамок прицела, данность с одной стороны истончалась, превращаясь в абстракцию, с другой – концентрировалась, принимая ясные конкретные формы: меняя обойму, Хельга не воспринимала краски рассвета, ей было абсолютно все равно, что станет с нею спустя час или два, а перед глазами, застилая реальность, стыло фантомное изображение, словно она по-прежнему смотрела через прицел оружия.
Ее безумие достигло этим утром своей наивысшей точки, словно она знала, что жизнь закончилась, больше не будет тяжелых мучительных скитаний, не будет тоски во время редких прояснений рассудка, мир, наконец, отпустит ее...
* * *
Цоколь.
Зона кибернетических лабораторий научного сектора... То же время
Лори сидела в кресле между двумя громоздкими компьютерными терминалами. Ее голову накрывала полусфера объемного комплексного сканера, глаза девушки были прикрыты, дыхание то учащалось, то, наоборот, успокаивалось.
Перед мысленным взором все четче проступали картины прошлого, потом вдруг наступала резкая смена восприятия, и вместо воспоминаний она видела какие-то кибернетические схемы, совершенно незнакомые и непонятные...
За терминалом компьютерного комплекса сидел Вадим.
В отличие от Лори, он не сосредотачивался на туманных образах ее прошлого, пытливо всматриваясь лишь в схемы кибернетических устройств, которые удавалось распознать при помощи сканирующей аппаратуры.
Сознание Лори постепенно начинало меркнуть. Эльза, следившая за ее жизненными показателями, постоянно что-то переключала на пульте ручного управления корректора метаболических реакций.
Эксперимент, на который они решились, мог обернуться непредсказуемыми последствиями. Эльза предлагала в качестве испытуемой себя, но Вадим отказался, не объясняя причин.
Лори постепенно теряла ощущение реальности. Ее руки, ноги и грудь были закреплены страхующими захватами, достаточно прочными, чтобы выдержать усилия лайкороновых мышц.
– Эльза, внимание. Я нашел командную частоту. Вероятен внезапный переход в боевой режим. Будь готова.
– Я слежу за ней. – Эльза коснулась сенсора, вводя в организм Лори очередную инъекцию успокоительного.
Через несколько мгновений, как и предполагал Вадим, генераторы нейронных импульсов активизировали свою работу, тело Лори внезапно выгнулось, ее сотрясали судороги, мозг, получая дополнительную стимуляцию, четко обозначил в объеме голографического монитора зоны наибольшего возбуждения, неизменно связанные с микроскопическими инородными включениями.
Вадим сейчас старался не думать о том риске, которому подвергалась Лори. Он выбрал именно ее по той причине, что уровень личного сопереживания ее состоянию действовал на него как стимулятор, позволяя не просто сконцентрироваться на поиске решения поставленной задачи, а сделать это на максимуме своих возможностей.
Он хотел спасти ее, спасти Эльзу, спасти еще сотни, а быть может, тысячи искусственно созданных людей, для которых имплантированные генераторы нейронных импульсов являлись источником чуждой, противоестественной, навязываемой извне воли, влияние которой превращало их в исполнительные биологические машины.
Этому следовало положить конец.
Вадим сейчас не ощущал себя ни исследователем, ни офицером Конфедерации, ни человеком и ни киберхагом. Он превратился в сгусток нервов и рассудка. Напряжение незримой схватки с чудовищным наследием давно отпылавшей войны превосходило все мыслимые пределы. Он искал единственный верный ход, отчетливо понимая, что под его губительным воздействием находится сейчас любимая женщина.
В глубине души он проклинал тех изуверов, что не гнушались ничем, пытаясь выиграть войну, но все эмоции копились, словно накипь, чтобы найти выход позже, а сейчас он, собрав все силы, всю волю, все знания, искал способ взломать защиту генераторов и уничтожить их программы, превратить имплантированные устройства в статичные инородные тела, неспособные более влиять на поведение Лори.
– Вадим, идет лавинообразное ускорение метаболических реакций! Я теряю контроль над процессами обмена веществ в ее организме!..
Он не ответил, сжав зубы, продолжал работать. Пригодилось знание древних языков программирования и опыт тысяч виртуальных вторжений в системы боевых механизмов. Он знал, что для генераторов нейронных импульсов использовался один из трех основных языков программирования, и был уверен, что эти генераторы можно отключить, раз и навсегда уничтожив руководящие ими программы.
Точкой входа в работе Вадима стал рассудок Лори. Он понимал, что в данном случае применялась технология нейросенсорного контакта, следовательно, обратная связь возможна: если генераторы могут влиять на фрагменты коры головного мозга, формируя инструкции к действию, то, значит, и те же самые участки биологических нейросетей могут сформировать и передать в кибернетические устройства терминирующий импульс.
Как сформировать правильную командную последовательность? Как передать ее в соответствующие точки мозга?
Вадим уже не воспринимал окружающее. Его рассудок полностью погрузился в виртуальную реальность, но все равно он действовал слишком медленно...
«Нет, так не пойдет! Я потеряю ее».
– Эльза, шунт! Мне нужен шунт с контрольной вставкой для записи данных!
Все гениальное просто!..
Вадим понял, что нашел единственное решение: он должен подключиться к разуму Лори через прямое соединение двух имплантов и использовать основное свойство микрокибернетической системы, созданной для того, чтобы человек мог мысленно управлять внешними устройствами: каждое ментальное пожелание владельца, его имплант преобразует в правильный машинный код и посылает исполнительным системам посредством микропередатчиков.
Эльза мгновенно сообразила, что задумал Вадим. Шунт с контрольным отводом для записи передаваемых данных понадобился ему, чтобы не угробить всю окружающую аппаратуру, в том числе поддерживающую сейчас жизнь Лори.
Он собирался сформировать мысленный приказ, а его имплант, подчиняясь особенностям своей конструкции, преобразует мысленный порыв в короткую терминирующую программу, которая будет передана в мозг Лори.
Биологические нейросети лишь передадут сигнал, они невосприимчивы к машинному коду, а вот имплантированные модули воспримут его!
– Эльза, ты должна записать данные, передаваемые через шунт! Это и будет терминирующая программа, которую мы сможем передать на частотах связи любому киберхагу!
– Да поняла я! Давай!
Разъем шунта мягко вошел в ответное гнездо импланта.
Второй разъем соединительного кабеля Эльза вставила в имплант Лори, включила блок автоматической записи передаваемых данных и отрывисто произнесла:
– Вадим, все готово!
Он закрыл глаза.
Страх за Лори, помноженный на едва осознанные чувства к ней, желание помочь, гнев на тех, кто много веков назад решил отштамповатьдля себя армию живых рабов, – все это слилось в едином безудержном мысленном порыве, приказе, который не могла проигнорировать система боевогоимпланта капитана Немершева, содержавшая, в отличие от бытовых аналогов, не только базы данных всех основных языков программирования, начиная от древних и заканчивая современными, но и разрешение на генерацию терминирующих кодов и их передачу.
Яростный порыв Вадима оказался столь силен, что его собственное сознание помутилось, он отключился от реальности всего на несколько секунд, а когда с трудом открыл глаза, пытаясь понять, что произошло за эти мгновения, то увидел, как Лори медленно сползла в кресле, прекратив неудержимые попытки вырваться, потом перевел помутившийся от напряжения взгляд на Эльзу и прочитал в ее глазах ужас, смешанный с восхищением.
Она стояла, прижимая к груди оснащенный дополнительным блоком шунт, который успела извлечь из имплантов сразу после прохождения сигнала.
На устройстве контрольной записи данных трепетно моргал индикатор, свидетельствующий, что генерированная имплантом Вадима программа успешно сохранена.
– Скопируй ее... – хрипло выдохнул Вадим. – И подай мой бронескафандр... Помоги...
– Ты не можешь сейчас идти туда. Не выдержишь нагрузки!
– Я сказал: скафандр!.. Ты отвечаешь за Лори... Я прошу тебя, Эльза... торопись... Я должен остановить киберхагов... Пока они и колонисты не перебили друг друга...
* * *
Ярость схватки нарастала с каждой минутой.
Такого боя не мог вспомнить ни один житель Саргона. Им казалось, что машины обезумели в своем стремлении любой ценой ворваться в Цоколь.
Каким-то образом сервомеханизмы сумели разгрузить нижние отсеки одного из легших на грунт «Нибелунгов», и теперь к пехотным дройдам присоединилось несколько реактивных установок залпового огня и почти два десятка «бродячих минометов».
...Владимар потерял контроль над обороной периметра, как только первые залпы реактивных установок вспороли тьму ослепительными вспышками запусков.
Разрывы взметнулись плотной стеной огня, черные смерчи дыма были почти не видны на фоне разгорающегося зарева, центральная часть северной стены Цоколя вдруг с оглушительным треском стала покрываться растущими прямо на глазах ветвистыми трещинами, – стеклобетон, отлитый семь столетий назад, не выдержал ураганного обстрела, в нескольких местах наклонная стена начала рушиться, образуя отлогие языки осыпей; над северной частью города поднимались клубы едкой белесой пыли, а бесноватые машины продолжали посылать залп за залпом, расширяя образовавшиеся обвалы, с тем чтобы по ним могли пройти атакующие группы сервомеханизмов.
Оставаться на командном пункте было бессмысленно, бесполезно, пустотелый Цоколь в буквальном смысле ходил ходуном, как при землетрясении, от толчков и вибрации рвались кабели энергопитания, взрывалась аппаратура, лопались окна и экраны.
Казалось, наступил конец света, но обезумевший Владимар, выбираясь из изменившегося до полной неузнаваемости командного пункта, интуитивно понял – это лишь тысячная часть той мощи, которой на самом деле обладают штурмовые носители.
Запоздалое раскаяние в собственной надменности и самоуверенности уже не могло изменить ситуацию.
Если бы он послушал инопланетников и позволил им действовать по заранее оговоренному плану, ничего подобного бы не случилось. Хотя кто знает? Владимар хоть и испытывал запоздалое раскаяние, но все равно не понимал, почему Немершев и его люди были так уверены, что до первого залпа, произведенного с городских укреплений, машины не начнут атаку, а будут тупо подставляться под огонь снайперов, пытаясь устранить внезапно возникшие неполадки?
Наверное, они знали, что говорили, ведь именно после нескольких залпов наших маломощных древних орудий машины пошли в атаку на город, – подумалось ему.
Поздно...
Теперь уже не было смысла раскаиваться в совершенных поступках или надеяться на чью-либо помощь, уповать оставалось лишь на собственные силы, но они-то как раз являлись смехотворными, по сравнению с сотнями механических бойцов, которые, после ураганной артподготовки, под прикрытием ночи двинулись на штурм Цоколя.
* * *
Улицы города освещал огонь пожаров. Горели десятки зданий, пластиковая облицовка стен пузырилась, стекая в зловонные, исходящие едким дымом лужи, по которым метались язычки голубоватого пламени. В воздухе витали крупные хлопья сажи.
Владимар бегом миновал зону пожаров, стремясь поскорее попасть на рубеж обороны. Здания, расположенные ближе к краю Цоколя, не горели, весь пластик с них давно был содран и растащен на хозяйственные нужды.
Собственно рубеж обороны был образован руинами, высотой не более двух этажей. Перед ними, по самому краю исполинского фундамента, проходила многополосная автомагистраль, обеспечивающая отличные сектора обстрела для защитников города, укрывшихся среди древних построек.
Беда, что нас мало,– подумал Владимар, бегом пересекая улицу, одновременно отмечая, как с уровня вторых этажей во тьму бьют короткие очереди из разных типов стрелкового оружия. Зримые росчерки трассирующих пуль принадлежали штурмовым винтовкам «АРГ-8», работу импульсных винтовок отмечали лишь бледно-голубоватые сполохи, освещающие узкие оконные проемы, превращенные в амбразуры при помощи бетонных обломков или мешков с песком.
Переждав очередной ураганный обстрел, Владимар бегом поднялся на второй этаж ближайшего к нему здания, от которого попадание реактивного снаряда только что отломило изрядный кусок, и, пристроившись подле окна, с жадным, смертельным нетерпением вскинул электронный бинокль с системой ночного видения и устройством энергосканирования.
В первый момент помутившийся рассудок Владимара воспринял открывшуюся взгляду картину совершенно неадекватно – подсвеченные алым контуры сервомеханизмов показались ему маленькими огненными человечками, которые стекались со всех сторон, приближаясь к образовавшемуся после ракетного обстрела оползню...
Их были сотни. Они не шли в рост, а ловко перебегали от одного укрытия к другому, но Владимар не мог видеть рельеф прилегающей к Цоколю местности, режим, в котором работал прибор, позволял различать только активные энергетические контуры, и ему всерьез казалось, что огненные человечки исполняют какой-то сумасшедший коллективный танец на фоне вязкой, всеобъемлющей тьмы...
В небеса Саргона внезапно взметнулось несколько осветительных ракет, и наваждение тут же схлынуло, отступило, словно белый мертвенный свет стер иллюзию, высветив реальные контуры предметов.
Вот они.
Владимар по чистой случайности оказался в одном из домов, расположенных у самого оползня, и теперь даже невооруженным глазом видел, как по дымящимся отвалам бетонного щебня карабкаются фигурки сервомеханизмов.
Он начал стрелять, сначала промахиваясь, нервничая, потом успокоился, и «АРГ-8» в его руках стала бить точнее, высекая короткими очередями султанчики бетонной пыли подле ползущих фигур.
Боковым зрением он видел, как из десятков оконных проемов близлежащих зданий по андроидам бьют защитники городских укреплений.
Еще не все потеряно... Не все...
Он исступленно стрелял, жадно впитывая рассудком картины ночного боя: несколько человекоподобных машин загорелось, один дройд, которому зажигательная пуля пробила грудной кожух, продолжал карабкаться вверх по осыпи, нагоняя жуть своими конвульсивными, отрывистыми движениями. Видимо, не только Владимар испытал подобное чувство, глядя на объятую огнем, упорно карабкающуюся вперед фигуру, потому что по андроиду с разных направлений ударило несколько очередей, остановив бесноватую машину.
Остальные механизмы залегли, укрывшись за крупными бетонными обломками, и начали методичный обстрел обнаруженных огневых точек. Они, в отличие от людей, не нервничали, не совершали лишних движений, не делали ошибок; машины действовали наверняка, словно понимали, что подавляющее преимущество на их стороне и к рассвету не останется никого из защитников укреплений...
Владимар не мог понять, чья злая воля привела человекоподобные механоформы на Саргон, зачем им понадобился древний Цоколь, чем малочисленное население колонии так насолило неведомой силе?
Но понимал другое – ответа на данный вопрос он скорее всего не узнает никогда.
* * *
Минут через пять он уже не мог думать ни о чем постороннем. По мере того как в район осыпи прибывали все новые сервомеханизмы, их огонь стал таким плотным, что засевшие в руинах люди практически не могли поднять головы, чтобы ответить выстрелом на выстрел.
Похоже, развязка приближалась стремительнее, чем полагал Владимар.
Он в очередной раз попытался привстать, хотя знал, что машины давно засекли его позицию, но неожиданно для себя не услышал визгливого рикошета пуль, выбивающих пыльные султанчики вокруг его амбразуры, зато в свете очень медленно опускающихся осветительных ракет он заметил другое: по кольцевой магистрали двигались четыре призрачные фигуры в бронескафандрах. Две приближались к осыпи с запада, две с востока. Они шли тяжелым, размеренным шагом, автоматические орудия, вцепившиеся своими креплениями в плечевые пластины скафандров, били, не умолкая ни на секунду, выпущенные ими снаряды дробили крупные бетонные обломки, разбивая их в горячий щебень, и андроидам, залегшим на осыпи, пришлось несладко – слишком много сервомеханизмов успело втянуться на ограниченное пространство, накапливаясь перед атакой, и внезапное появление четверых бойцов в современной боевой экипировке возымело ужасающий, опустошительный эффект. Владимар неистово заорал от переполнившего его торжества: десятки сервомеханизмов разлетались на отдельные фрагменты от беспощадных попаданий разрывных снарядов, а отчаянные бойцы, так вовремя пришедшие на помощь защитникам передовых укреплений, продолжали свое опустошающее шествие, пока не добились желаемого результата – основная масса андроидов, определив, что защищавшие их укрытия более не могут считаться надежными, а стрелковое оружие практически не наносит урона бронескафандрам, не выдержали и поднялись, чтобы отступить с опасного рубежа.
Внезапно оживший коммуникатор передал только одну команду:
– Огонь! Все, кто может стрелять, – огонь!
Это была минута упоительной, помрачающей рассудок мести, – около сотни колонистов, только что в отчаянье пластавшихся по полу в руинах зданий, поднялись, посылая вслед отступающим сервомеханизмам шквал огня и металла.
Андроидов выкашивало десятками, но торжество защитников длилось недолго.
Снова заработал коммуникатор, и тот же голос приказал:
– Всем в укрытия! Прячьтесь в подвалах, наверху оставить только наблюдателей!
Если бы хоть кто-то прислушался к нему.
Нет, люди продолжали в исступлении стрелять, посылая вслед отступающим машинам свой пережитый ужас, свою ненависть, а несколькими секундами позже в бесноватую ритмику автоматического огня вдруг вплелись ноты высокочастотного воя...
Владимар в жизни никогда не слышал подобного звука, вой накатывался из поднебесья, он нарастал, превращаясь в рев, звук нес непонятный, воспринимаемый на уровне подсознания ужас, словно каждый, находящийся сейчас в руинах человек точно знал: падающие сверху мины летят точно в него...
Владимар не выдержал, он отшатнулся от оконного проема, едва не выронив «АРГ-8» из внезапно ослабевших пальцев, метнулся к дальней стене помещения, еще не понимая, что спасения нет – мины плотным роем падали сверху по крутой баллистической траектории; они пробивали перекрытия полуразрушенных этажей и взрывались внутри помещений, выбрасывая через двери и оконные проемы гудящие снопы пламени.
Последнее, что увидел в своей жизни Владимар, была ослепительная вспышка разрыва.
* * *
...Выпустив осветительные ракеты, Доргаев разделил свою группу на пары, понимая, что только их вмешательство может отбить первую атаку сервомеханизмов, которые карабкались по образовавшейся в результате ракетного обстрела осыпи.
Андроиды действовали грамотно, намереваясь постепенно выдавить защитников из граничащих с осыпью кварталов.
В их расчеты вкралась лишь одна фатальная ошибка: сканирующие системы человекоподобных машин не смогли вовремя зафиксировать четверых бойцов в современной экипировке, которые двигались, словно призраки, и капитан Доргаев в эти минуты досадовал лишь на глупую выходку Владимара, разрушившую тщательно разработанный план.
Теперь приходилось выручать колонистов из огненного котла, в который они попали, поддавшись на очевидную логику действий машин.
– Серж, отсканируй укрепления.
Доклад пришел через минуту:
– Сто семьдесят человек в непосредственной близости к оползню. Против них до трехсот сервомеханизмов, концентрируются под прикрытием крупных бетонных обломков, готовятся к атаке.
– Огневое прикрытие?
– Подавляющий огонь ведут пятьдесят машин.
– Много убитых?
– Убитых нет, командир.
Доргаев в первый момент усомнился, что правильно расслышал доклад:
– Повтори!
– Убитых нет, командир. Дройды ведут сдерживающий огонь, не позволяя защитникам высунуться.
– Произведи анализ траекторий стрельбы.
Взглянув на полученную схему, Глеб смог убедиться, что сервомеханизмы действительно не пытались убивать защитников Цоколя, хотя у них имелась прямая возможность для этого. Пули, выпущенные из оружия сервомеханизмов, щедро осыпали стены вокруг оконных проемов, били внутрь помещений, когда амбразуры не заслонялись человеческими силуэтами. Среди защитников, по данным активного сканирования, насчитывалось десятка два раненых, но ни одного убитого.
– Что они затеяли?! – в недоумении спросил Ричард.
– Разве непонятно? – ответил ему Серж. – Ты же слышал, как действуют киберхаги. Им не нужны трупы. Андроиды постепенно окружат здания и будут держать защитников под плотным огнем, чтобы те не могли огрызнуться в ответ. Когда плацдарм наверху будет занят, а очаги сопротивления окружены, появятся киберхаги. Как мы знаем, им нужно сблизиться со своими жертвами на дистанцию около сотни метров...
– Проклятье... Это хуже, чем я думал, – Глеб не стал скрывать душившей его злости. – Нам остается уповать лишь на Вадима. Если он добудет терминирующий код, то киберхаги нам не страшны, а вот андроидам нельзя позволить подняться к укреплениям Цоколя. Нам придется их сдерживать.
– Сейчас удобный момент, – заметил Ричард. – Они завершают накопление перед атакой. На осыпи почти три сотни механизмов. Если возьмем их под перекрестный огонь, мало машинам не покажется.
– Согласен. Разделяемся на пары. Будем атаковать по кромке Цоколя с магистрали. Наша задача – поднять андроидов из-за укрытий, дальше подсобят ополченцы.
– Один момент, командир. В сфере сканирования мелькали «LD-37». Когда мы обозначим себя, они начнут обстрел.
– Проверь связь.
– Есть. Укрепления слышат нас.
– Тогда действуем по плану. Как только отработаем, передавайте на всех частотах, чтобы люди уходили в укрытия. Понятно? Тогда начинаем!
* * *
Ночь кружила над городом в бесноватом танце разрывов.
Вот так все и происходило во время Первой Галактической, – невольно подумалось Глебу, когда он понял, что машины под напором внезапно изменившихся обстоятельств вдруг отступили от первоначального плана действий. Строго говоря, андроиды, перегруппировавшись, вновь начали выдвигаться к оползню, а вот прикрывавшие их огнем реактивные установки и рассредоточившиеся по местности «LD-37», похоже, не придерживались общего тактического замысла, они тупо исполняли заложенные в них программы, накрывая залпами целые кварталы городских построек.
На миг Доргаеву стало жутко. Не от количества разрывов, не от вида подламывающихся, оседающих в клубах пыли зданий, а от осознания, что тут, на Саргоне, действует смехотворно малоепо своему количеству и составу механизированное подразделение Альянса. Не было тяжелых серв-машин, с воздуха атакующих пехотных дройдов не прикрывали аэрокосмические истребители, но людям, оказавшимся в огненном котле техногенного боя, уже сложно на что-то рассчитывать.
– Командир, «LD-37» вошли в автономный режим. Они отреагировали на наше появление и теперь будут долбить город, пока не исчерпают свой боекомплект!
– Что предлагаешь, Серж?!
– Нужно отвлечь их внимание. Отходим на несколько кварталов к западу, там нежилые районы, и обозначим себя огнем реактивных комплексов! Пусть перенесут обстрел на пустующие дома.
– Добро. Но удержат ли колонисты осыпь?!
– Узнаем, если вернемся. Пока мы тут, они точно не смогут ничего сделать. Система распознавания целей принимает нас за какой-то новый вид серв-машин...
– Это я уже понял. Двигаемся, в темпе!
* * *
Через пару километров они остановились. Антисканирующие комплексы и покрытие «хамелеон» по-прежнему предохраняли четверых бойцов от прицельного огня, давая им шанс нанести удар первыми.
– Отлично. Мы на дистанции залпа тактических ракет. – Глеб оценил оперативную обстановку и приказал: – Разобрать цели и доложить. Ведем огонь из ОРК, после каждого пуска – смена позиции! Начали!
Отбежав на десяток метров, чтобы обеспечить дистанцию, Доргаев выбрал ровный, неповрежденный участок дорожного покрытия и припал на одно колено, поднимая руку с закрепленными на ней тубусами пусковых установок тактических ракет. Три ствола автоматически сбросили защитные заглушки, обнажив заостренные жала реактивных снарядов.
Тихо клацнули дополнительные фиксаторы локтевого соединения, предохраняющие сустав человека от динамической нагрузки в моменты запусков, на проекционном забрале шлема появились маркеры «LD-37». Дистанция три с половиной километра. Рельеф местности ровный, естественных укрытий для бродячих минометов фактически нет. Некоторые маркеры перемещались по условной схеме прилегающей к Цоколю территории, но большинство «тридцать седьмых» в данный момент стояли на позиции, готовясь к очередному залпу.
...Четыре ракеты ушли в ночь, Глеб тут же поднялся на ноги, стремительно смещаясь в сторону, уже на бегу он с торжеством отметил, что ни один запуск не пропал впустую, четыре маркера моргнули и погасли, остальные, так и не произведя залпа, начали сниматься с позиций.
Автоматически заработала система сопровождения целей, и пусковые стволы ОРК еще дважды выпустили огненные факелы ракет.
Девять из двенадцати запусков нашли свои цели.
Теперь, когда бойцы группы Доргаева очевидно обозначили себя, обстрел прилегающих к осыпи зданий прекратился. Уцелевшие «LD-37», сообразуясь с собственным пониманием приоритетности целей, перенесли огонь на пустующие кварталы, откуда по ним только что били ракетные установки.
Разрывы тяжелых двухсотмиллиметровых мин ложились сплошной стеной, от бесноватого огня ответных залпов уже не могли спасти системы маскировки, примитивные, узкоспециализированные механизмы мгновенно образовали локальную сеть и, скоординировав действия, замкнули трудноразличимые цели в плотное, постепенно сужающееся кольцо удара по площадям.
Доргаев успел пробежать метров сто, когда два разрыва полыхнули спереди и сзади, швырнув изувеченную бронированную фигуру на исковерканное покрытие автомагистрали.
Он попытался вскочить, но тщетно: половина сегментов брони была повреждена, сервомоторы усилителей мускулатуры заклинило, они работали с надрывным визгом, но без ощутимого эффекта.
В следующий миг капитан Доргаев увидел, как на него наползает клубящееся белесое облако, выброшенное рухнувшим зданием.
* * *
В районе осыпи бой разгорелся с новой силой, но после ураганного ракетно-минометного обстрела большинство укреплений превратилось в груды щебня, и теперь продвижению андроидов уже не препятствовал плотный огонь со стороны защитников Цоколя.
Хельге казалось, что эта ночь бесконечна.
Она уже не пряталась в здании, интуитивно выбрав в качестве позиции бесформенную груду обломков, оставшихся от двухэтажного дома. На вершине горы щебня истекала дымом воронка от вторичного попадания, в нее и заползла Хельга. Некоторое время она лежала на спине, приходя в себя после контузии, потом перевернулась на живот и с отчаянным упорством поползла к краю воронки.
Оказавшись у импровизированного бруствера, она выглянула поверх нагромождения разбитого в щебень бетона.
Андроиды уже поднялись по осыпи и теперь окружали уцелевшие после обстрела дома, где еще прятались люди. Хельгу буквально заворожил вид сервомеханизмов, занимавших позиции в какой-то сотне метров от нее.
Подняв оружие, она приникла к прицелу, не замечая, как со стороны осыпи появилась первая группа киберхагов.
Первый же выстрел, ударивший в спину человекоподобной машины, опрокинул дройда, Хельга тут же резко переместила прицел и вновь коснулась сенсора, вбирая резкий, уже болезненный толчок отдачи, затем еще и еще один...
Она видела, как падают сервомеханизмы, и в эти минуты для нее не существовало иной данности... пока ее рассудка внезапно не коснулось что-то ледяное.
Резко повернувшись, она увидела всего в десятке метров от себя группу киберхагов.
Стрелять было поздно.
Ее сознание помутилось, воля иссякла, оружие с глухим стуком выпало из мгновенно ослабевших пальцев, и она дико закричала, машинально схватившись руками за голову.
С ней произошло самое страшное, что только могло случиться с человеком на этой планете...
Ее разум забирал киберхаг.
* * *
Утро выдалось стылым и туманным.
Над северной окраиной города все еще поднимался черный дым, кое-где на фоне бледной зари были видны отсветы пожаров.
Три человека поднялись из глубин Цоколя, выйдя на поверхность через массивную дверь с винтовым запором.
Первым появился Вадим. За ним, поддерживая Лори, показалась Эльза.
Немершев окинул долгим пристальным взглядом панораму окрестностей и тихо произнес:
– Будем надеяться, что передатчик отработал как должно. Эльза, – он обернулся, – почему я не вижу андроидов?
– Не знаю. Должны бы уже подойти.
– Проверь, – Вадим бережно полуобнял Лори, помогая ей устоять на ногах.
– Как ты, милая?
Она слабо улыбнулась в ответ. Эта долгая тяжелая ночь сблизила их, как не смогли бы сблизить годы, проведенные рядом. Теперь они знали друг о друге многое, если не все. Прямой нейросенсорный контакт не подразумевает недомолвок, фальши либо лжи.
Вадим теперь точно знал, что ни Лори, ни Эльза не причастны к его неприятностям на Зороастре, а она... она просто почувствовала, что может жить дальше, вопреки всему. Вадим стал тем человеком, который вернул ей веру и надежду.
В конце улицы появился «Дизверт». Управляемый автопилотом внедорожник плавно притормозил, паркуясь у тротуара.
Автоматически открылась задняя дверь, Вадим бережно усадил Лори в салон, затем обошел машину, открыл багажник и достал оттуда три импульсные винтовки. Мельком взглянув на оставшееся в грузовом отделении оружие, он подумал:
Да, оскудел арсенал за эти сутки...
– Ну, как? Связалась с дройдами? – спросил он у Эльзы, передавая оружие Лори.
– Они в двух кварталах отсюда. Двигаются к нам.
– Сколько?
– Десять единиц.
– Модель «Хьюго»?
– Да, чистые «Хьюго», без подвоха.
– Отлично. Надеюсь, они нам помогут.
* * *
Через четверть часа андроиды, лично запрограммированные Немершевым, активировали третью степень свободы, позволяющую им применять полученное от Вадима оружие, и небольшой отряд начал движение в сторону северной окраины Цоколя.
Торопиться, пороть горячку не было смысла. Раненым и убитым уже не поможешь, сигнал, нейтрализовавший генераторы нейронных импульсов у всех находящихся в черте города киберхагов, они сумели сгенерировать и передать только под утро, поэтому, как ни горько было это сознавать, но даже те защитники Цоколя, что остались в живых, скорее всего лишились рассудка.
Туман, затянувший улицы, понемногу рассеивался, над Саргоном вставало солнце, изгоняя стылую сырость из ущелий улиц, начинался обычный летний день, и тем страшнее выглядели картины, открывающиеся взгляду.
Почти вся северная окраина города была разрушена, от большинства домов остались лишь чудом уцелевшие огрызки стен, улицы стали непроходимы из-за завалов.
– Боевые машины отступили? – тихо спросила Лори, невольно поежившись при виде тотальных разрушений.
– Да. Они сделали свое дело, обеспечив киберхагам доступ на поверхность Цоколя.
– Вадим, ты можешь объяснить хоть что-то? Кому это понадобилось? Для чего такая жестокость, к чему эти жертвы? Кто стоит за этими зверствами?
– Люди, – ответил Вадим. – Или, по меньшей мере, человеческие создания. Мы не узнаем правды, пока не доберемся до Нормана.
...Внезапно среди руин они увидели бесцельно бредущего человека.
– Сканер!
Эльза уже активировала прибор и спустя некоторое время произнесла:
– Это киберхаг, Вадим. Генераторы нейронных импульсов не функционируют. Терминирующая программа сработала!
– Нужно проверить. Если все произошло именно так, как мы рассчитывали, нужно послать дройдов на прочесывание кварталов. Пусть ищут тех, кто остался в живых, и эвакуируют в здание штаба. Оно уцелело, и там есть необходимая аппаратура для оказания первой помощи.
– Хорошо, я займусь этим.
– Давай, Эльза, я отвезу Лори в пункт сбора, а сам приступлю к поискам группы Доргаева. На связь они не выходят, но это еще не значит, что бойцы погибли. В бронескафандрах можно выжить и под завалами зданий, знаю по личному опыту.
– Договорились. – Эльза была немногословна, она, хоть и освободилась от постоянного изматывающего противодействия чуждой воле, которая все это время гнездилась в ее рассудке, пытаясь влиять на него, но коммуникабельнее от этого не стала. – Я сделаю все как должно, не сомневайся. Береги себя, – внезапно добавила она.
Вадим кивнул.
Им всем требовалось остановиться хотя бы на минуту, на час, чтобы прислушатьсяк самим себе, но обстоятельства не располагали к самоанализу, нужно было действовать быстро и решительно, если они хотели спасти тех, кто пережил эту жуткую ночь.
– Встречаемся в здании штаба. Сроков не назначаю. Осторожнее со связью, не забывай, что город постоянно сканируют системы «Нибелунгов».
– Разберусь. Не маленькая.
* * *
Доргаева отыскали только к вечеру.
Он был в сознании, но едва мог говорить. Остальные бойцы группы, потеряв командира, но вырвавшись из-под обстрела, были найдены в районе осыпи. Именно они до последнего сдерживали натиск дройдов, не позволяя новым группам машин ворваться в Цоколь.
Положение складывалось хуже некуда.
Вернувшись в здание командного пункта, Вадим узнал, что из всего населения Цоколя в живых осталось всего около сотни человек, не считая полутора сотен киберхагов, которые находились тут же.
Вчерашние непримиримые враги сейчас были рядом, и никто не обращал внимания на этот факт, не делал различий между ранеными людьми и едва осознающими себя киберхагами.
Всем в равной степени требовалась помощь, не хватало медицинской аппаратуры, два десятка андроидов модели «Хьюго», которых удалось отыскать на консервационных складах в недрах Цоколя, едва справлялись с экстренными случаями, когда требовалось немедленное хирургическое вмешательство.
Попадания нескольких ракет еще во время ночного боя выбили все межкомнатные перегородки, превратив этаж здания в одно громадное помещение, из которого дройды и вызванные из недр Цоколя вспомогательные механизмы уже убрали строительный мусор, расставив на очищенном пространстве всю способную работать медицинскую аппаратуру.
– Всем – и киберхагам, и людям – ввести снотворные препараты! – распорядился Вадим, с дрожью осмотрев огромный зал, где вповалку лежали бывшие непримиримые враги. – Пока мы не разберемся с «Нибелунгами», они должны спать. Иначе вцепятся друг другу в горло... Все оружие собрать и надежно изолировать.
К нему подошла Эльза.
– На консервационных складах Цоколя обнаружено еще пятьдесят дройдов. Думаю, если ввести их в строй, нам хватит персонала для обслуживания раненых.
– Хорошо, займись этим. Как только прибудут новые машины, уже проверенных дройдов оснастить «ИМ-170», пусть держат под контролем «Нибелунги». Не позволять группам технической поддержки осуществить ремонт плазмогенераторов.
– Сделаю.
* * *
Вадим едва держался на ногах от усталости. Третьи сутки немыслимого морального и физического напряжения отняли все силы, но сейчас он не мог позволить себе ни минуты отдыха.
– Глеб, – он присел рядом с Доргаевым. – Нам надо поговорить.
Капитан Доргаев мучительно скосил глаза, его пересохшие губы едва шевельнулись:
– Говори...
– Мне нужна связь с центром. У тебя ведь был предусмотрен экстренный вариант?
– Генератор... гиперсферных... частот... – он некоторое время молчал, собираясь с силами. – Здание... Где мы встретились... Запиши... код связи...
Когда он закончил диктовать, силы фактически иссякли, но Глеб, собрав все свою волю, спросил:
– Что с ребятами?..
– Хорошего не скажу. Состояние критическое, ранения тяжелые. Они до последнего держали рубеж у осыпи. Если их эвакуировать в ближайшие сутки, думаю, все обойдется.
– Свяжись... со Стангмаером... Он не бросает... своих...
