Глава 5
КЛУБ «ОДИНОКИЙ ПИЛОТ». ТРЕМЯ ЧАСАМИ ПОЗЖЕ…

Безумная надежда теплилась в душе Глеба.

Он занял дальний, неприметный столик, расположился так, чтобы видеть вход, некоторое время напряженно ждал появления Флеша, затем незаметно погрузился в тревожные мысли.

Он снова и снова прокручивал в памяти эпизоды двух боев, и пламя надежды разгоралось все сильнее. У каждого пилота есть свой неповторимый почерк управления серв-машиной. Он складывается из мельчайших деталей, совершенно не очевидных для неискушенного наблюдателя, но в памяти Глеба таились воспоминания, от которых невозможно отмахнуться, от них – мурашки по коже.

Ника. Сейчас откроется дверь – и войдет она. Не та девушка, которую любил Глеб, а ее реинкарнация, воссозданная боевым искусственным интеллектом.

Как это могло произойти?

Где дали сбой технологии, призванные служить богу войны?

Сейчас, спустя годы, Глеб, вновь и вновь анализируя прожитое, перебирая в памяти узелки давних событий, постепенно начал понимать, что же на самом деле происходило на Роуге.

Война сжигала все на своем пути. Гибли пилоты, совершенствовались машины, но в гонке технологий случился сбой. Нашлись люди, которые сумели остановиться, взглянуть вокруг и понять – еще немного, и человечество исчезнет, сгорит в пламени последних сражений, оставив после себя лишь пепел уничтоженных планет и мертвое царство машин, созданных для взаимного истребления.

Глеб ничего не преувеличивал. Его мысли отражали реальность тех лет. Поколения, родившиеся и выросшие на войне, столь люто ненавидели друг друга, что закат цивилизации был неизбежен. Колонии готовились нанести решающий удар, прорвать Линию Хаммера и аннигилировать Землю, а вокруг скопления Центральных Миров сжималась сфера из сотен полностью автоматизированных баз Альянса, откуда в случае падения Солнечной системы был бы нанесен удар возмездия.

Технологии, брошенные на алтарь войны, давно перешагнули все рамки разумного, они оказались за гранью контроля со стороны людей. «А сколько нас оставалось? По два-три человека на батальон?» – думал Глеб, пытаясь хоть как-то скоротать тревожные минуты ожидания.

За год скитаний по звездным системам он многое узнал, и финал войны виделся теперь в совершенном ином свете.

Дейвид Фарагней, главный конструктор «Одиночек», руководитель сверхсекретных лабораторий Юноны, создатель кристаллосферы «Beatris», и адмирал Табанов, человек, сумевший нарушить предопределенный ход событий, уничтожить сеть глобального взаимодействия между анклавами механизмов и тем самым предотвратить удар, нацеленный на планеты скопления Центральных Миров, – вот кто в действительности остановили войну, позволили прозвучать ее финальному аккорду.

Кристаллосфера «Beatris».

Глеб ждал, но через дверь входили незнакомые ему люди. Каждый раз его сердце сжималось в предчувствии, но тщетно…

Она придет. Не сможет не прийти.

Напряженное ожидание ощущалось как пытка, и он вновь непроизвольно погружался в омут тяжелых, запоздалых размышлений.

Все, что он знал о последнем поколении модулей искусственного интеллекта, теперь представало в ином свете. Нужно было вырваться из уничтожающих разум будней войны, понять, что жив, осмотреться, переосмыслить события, чтобы понять – избыточные нейросетевые мощности «Beatris» не служили задачам войны.

Создавая принципиально новый модуль искусственного интеллекта, Фарагней предпринял отчаянную попытку спасти души еще живых пилотов.

Но как это сделать? Что можно противопоставить ощущению безысходности? Как погасить полыхающую в душе ненависть?

В отличие от предыдущих моделей «Одиночек» кристаллосфера «Beatris» не копировала разум пилота. Она переосмысливала все прожитое им, искала среди пепла остатки скорчившейся души, собирала их, бережно сохраняла, постепенно, день за днем наполняя смыслом найденный в потаенных уголках человеческого рассудка образ, с которым у пилота были связаны самые горькие, отчаянные, но тем не менее светлые воспоминания.

Первая и чаще всего единственная, навсегда утраченная любовь.

Блеклый аватар серв-машины постепенно оживал, он преображался, обретал собственные мысли и чувства, у «Одиночки» появлялись уникальные черты прототипа, воссозданные по крупицам воспоминаний пилота. Она разрушала кокон тоскливого обреченного одиночества, в котором замкнулась душа человека.

Так происходило и с ним. Образ Ники, сформированный искусственным интеллектом «Фалангера», с каждым днем становился все глубже, человечнее, но Глеб не желал возвращения прошлого. Он медленно погружался в пучину безумия, не принимая протянутой руки, не понимая, зачем Ника бередит старые раны, какое ей дело до угасших, погребенных под пеплом чувств.

«Я не дал ей шанса, – думал Глеб. – Отнесся, как к безропотной частице своего изуродованного войной сознания, заставил до дна выпить яд обреченных мыслей, отравил юный, ломкий, еще не окрепший рассудок безысходной ненавистью ко всему окружающему».

В критический момент последнего боя на Роуге Ника не выполнила самоубийственный приказ Глеба.

Она катапультировала его, не приняла сознание пилота на носители кристаллосферы, считая, что каждый из них должен идти своей дорогой.

«Я выжил, а она изменилась, обрела независимость, но сохранила мое чувство безысходности, уверенности, что люди исчерпали потенциал созидания. Неудивительно, что Ника логически развила эту мысль, сделав вывод: люди должны уступить дорогу более совершенным существам».

Глеб понятия не имел, что произойдет при их встрече.

Он был уверен только в одном: она тут, на Варле. Кто, кроме нее, мог пилотировать «Хоплит», демонстрируя индивидуальный почерк, присущий девушке, которую много лет назад любил, но не смог уберечь лейтенант Дымов?

Надежда.

Сколько жестоких разочарований таит этот путь.

Над Ареной Варла сгущались сумерки. В клубе «Одинокий пилот» завершилась трансляция записи боя.

Глеб сидел, погрузившись в тяжелые мысли, изредка поглядывая в сторону входа. Он не заметил, как к его столику направился невысокий мужчина средних лет. Незнакомец заметно прихрамывал, на скуле красовался свежий кровоподтек, на левой руке, у предплечья под курткой притаился автономный медицинский модуль.

Он взялся за спинку стула, намереваясь отодвинуть его и сесть.

– Здесь занято! – раздраженно отреагировал Дымов.

– По-моему, ты просил о встрече?

Глеб вскинул взгляд. В нем читались недоверие, злость, затем вдруг пришло узнавание, но оно не добавило положительных эмоций.

– Кирсанов? Что ты тут делаешь?!

– Я тоже рад тебя видеть. – Андрей сел, с трудом сдержав гримасу боли. – Какими судьбами на Варле?

– Не твое дело, – огрызнулся Глеб. – И вообще, с тобой мне не о чем говорить! Какие ко мне могут быть вопросы или претензии?! Как бывший офицер Альянса я наказание отбыл. Твое командование желало получить корабль, найденный на Роуге, – я и его отдал без лишних вопросов. Что еще нужно?!

– По-прежнему ищешь свою «Одиночку»? – спросил Кирсанов, оставив без внимания его яростные выпады.

– А вот это тебя уже абсолютно не касается! – вспылил Глеб. – Говори, зачем явился?

Андрей лишь сокрушенно покачал головой. С их последней встречи Дымов не изменился, разве что выглядел еще мрачнее, чем прежде.

– Ты сам назначил мне встречу! – резко ответил он.

Глеб непроизвольно вздрогнул:

– Андрей, я ждал не тебя!

– Извини. – Кирсанов пожал плечами, намереваясь встать и уйти. – Вообще-то, я хотел всего лишь сказать «спасибо». Ты спас мне жизнь.

Дымов отказывался верить в происходящее.

– Сядь! – резко произнес он. – Хочешь сказать – ты Флеш?!

Ни один мускул не дрогнул на лице Андрея.

– Да. А в чем дело, Глеб? Почему ты так на меня смотришь?

Дымов испытал жестокое потрясение. Он не верил Кирсанову. И на то имелись веские причины.

Заметив Хограка, вышедшего в зал из служебного помещения, он окликнул его.

– Проблемы? – Даргианец выглядел озабоченным. – Что-то вы слишком мрачные для «братьев по оружию». Чем тебя разозлил Флеш? Ты ведь сам хотел его видеть?

Глеб не понимал, что происходит. «И Хограк туда же…»

– Странный ты. – Даргианец усмехнулся. – Ладно. Разбирайтесь между собой.

Дождавшись, пока он отойдет, Андрей спросил:

– Глеб, объясни, чего ты взъелся?

– Сейчас. – Дымов щелкнул пальцами, подзывая обслуживающий кибермеханизм, затем взглянул на Кирсанова: – Выпьешь?

– Не откажусь.

Дымов коснулся нескольких сенсоров, сделав заказ.

– Андрей, тебе придется ответить на мои вопросы.

– Я не против. Спрашивай.

– Ты был еще подростком, когда завершилась война. – Глеб машинально скомкал салфетку. – Где научился управлять серв-машинами? Ты в курсе, что у каждого пилота есть свой неповторимый почерк?

– Вот в чем дело? – Андрей немного расслабился. – Ты принял меня за кого-то другого, верно?

– Да. И ты не догадываешься, кого я ожидал увидеть?

– Нет. Не имею понятия. Но на твой вопрос отвечу. Многих смущает мой возраст. На самом деле все достаточно просто. Я действительно не воевал, но работал в лабораториях по изучению искусственного интеллекта. В Форт Стеллар на протяжении войны попадали сотни тысяч кристаллосхем. Их нужно было изучить, но ты ведь понимаешь, что взломать «Одиночку» невозможно?

– Не пробовал. – Дымов холодно взглянул на него. – При чем тут лаборатории Стеллара?

– Во время войны командованию постоянно требовалась свежая разведывательная информация. Вот нас, подростков, и использовали для сбора необходимых данных.

– Каким образом?

– Мы входили в прямой контакт с модулями «Одиночек», по крупицам собирая нужные сведения. Дислокация баз, состав подразделений, боевые и технические коды. Но нейросенсорный контакт не подразумевает избирательности – вольно или невольно приходилось пропускать через себя весь объем информации.

– И сколько искусственных сознаний ты прочел? – Глеба потрясло и одновременно покоробило признание Андрея.

– Много, – уклончиво ответил Кирсанов. – Но я их не читал, а воспринимал память «Одиночек» как свою.

– И сохранил рассудок? – усомнился Глеб.

Андрей пожал плечами.

– Наверное, повезло. Ощущения при нейросенсорном контакте столь реальны, что многие навыки управления серв-машинами отпечатались в подсознании на уровне рефлексов. – Он поднял взгляд. – Может, достаточно? Я ответил на твой вопрос?

Глеб мрачно промолчал. В его душе царил ад. Он знал, что такое превратности войны, но поверить Кирсанову, допустить, что среди трофейных кристалломодулей мог оказаться образец, хранящий образ погибшей на Эрлигоне девушки, означало перечеркнуть собственную память.

«Он лжет? Или я в тот день настолько обезумел от горя, что неадекватно воспринимал реальность?»

Глеб попытался обуздать подступившую к горлу ярость, сглотнуть удушливый ком, но срыв уже наступил, перед глазами возник образ пилот-ложемента, сгорающего в лазурных небесах Эрлигона, и вдруг разом нахлынули воспоминания: пять «Нибелунгов», идущих на посадку, ураганный огонь, зачищающий зону эвакуации, стены разрывов, черный, свитый смерчами дым, всплески пламени, и он, раздавленный горем, остановивший свой «Хоплит» рядом с подбитой машиной Ники.

…Сброшенные бронеплиты рубки валялись на земле. Обугленная машина накренилась, и он, взобравшись по ступоходу, с трудом устоял на ногах, сделав первый шаг к изрешеченным осколками консолям управления.

«Хоплиту» досталось уже после катапультирования пилота, после страшной гибели Ники схватка продолжалась еще минут двадцать, пока не подоспели штурмовые носители батальона.

Глеб отчетливо помнил, как присел, с усилием сдвинул бронированную шторку, открывая самостабилизирующуюся подвеску, в центре которой крепилась кристаллосхема «Одиночки». Он хотел забрать ее, но пальцы наткнулись на расплавленную массу.

Шальной лазерный луч, полоснувший по подбитой серв-машине, не оставил ему ничего, кроме оплавленного, вспузырившегося вязкого кома…

Ника осталась жить лишь в его памяти, пока однажды он не воплотил бережно хранимый образ в форму аватара бортовой кибернетической системы «Фалангера». Так родилась та, вторая Ника.

Несколько секунд, растянутые в вечность.

Железистый привкус во рту.

Вчера на записи он видел, как «Хоплит» совершил едва уловимое, но знакомое до щемящей боли в груди движение, словно его пилотировала погибшая много лет назад девушка. Этот жест знала только виртуальная Ника, значит, на Арене была она, а сегодня на месте Флеша вдруг оказался Кирсанов! Он лжет! Среди прочитанных им кристаллосхем попросту не мог оказаться тот кусок расплавленного пластика, что остался в подбитом «Хоплите» на планете Эрлигон!

– Тварь! – Глеб резко повернулся и, уже не контролируя себя, резко подался вперед, схватив Кирсанова за горло. Он хотел вырвать из него правду, но действительность оказалась страшнее – под пальцами Глеба взбугрились сервоприводы, на шее Кирсанова лопнула пеноплоть, обнажая тусклый металл эндоостова человекоподобной машины!

Рассудок Дымова окончательно помутился.

Он рванул андроида на себя, тот попытался удержать равновесие, но рухнул на стол, разломив его, а Глеб, уже не видя ничего вокруг, схватил металлический стул, обрушив на жуткую подделку град сокрушительных ударов.

В клубе поднялась суматоха, кто-то вскакивал, выхватывая оружие, кто-то, наоборот, оцепенел, не понимая происходящего.

– Не двигайся!

Окрик подействовал, словно удар хлыста. Глеб медленно повернулся, сжимая в руках погнутый металлический стул, обвел мутным взглядом налитых кровью глаз лица незнакомых ему людей.

Они держались на расстоянии, вскинув оружие, целя ему в голову.

– Сядь!

Они – не люди!.. Осознание смысла происходящего обрушилось еще одним сокрушительным ударом. Острое чувство одиночества, смешанное с ощущением смертельной опасности, не погасило клокотавшую в нем ярость – Глеб слишком долго и тщательно сдерживал себя, честно пытаясь приспособиться к окружающему миру, который вдруг оказался фальшивкой…

Он рванулся вперед, понимая, что силы не равны, успел достать еще одно человеческое подобие коротким резким ударом, попытался вырвать из его рук оружие, но на него набросились со всех сторон, нестерпимая боль вдруг затопила сознание, мир крутанулся волчком, брызнул осколками и угас…

– Ты ведешь себя неразумно.

Глеб с трудом открыл глаза. Он сидел на стуле, тупая боль еще пульсировала над бровью, по щеке текла кровь, перед глазами все двоилось, но он нашел силы, чтобы сфокусировать зрение.

Разбитый столик уже убрали, заменив на целый. Руки не связаны. Ноги тоже. Самонадеянные твари…

– Тебе некуда бежать. – Человеческое подобие убрало оружие, но за его спиной, отступив на пару метров, чтобы Дымов не достал их в прыжке, застыли три андроида, готовые открыть огонь.

– Где мы допустили ошибку, человек? Чем тщательно изготовленная копия отличается от оригинала? Ты ведь знал Кирсанова и поначалу ничего не заподозрил.

Неужели все так скверно? – мучительно подумал Глеб. С момента прибытия на Варл он постоянно оставался настороже, тщательно сканируя окружающих, но не нашел признаков цивилизации машин. Почему системы импланта не сумели распознать подмену?

– Я жду ответа, – напомнил о себе андроид.

Глеб сплюнул на пол сгусток крови.

– Он лгал. – Разбитые губы Дымова искривились в усмешке. – Нагло и неумело.

– Где ошибка? – настойчиво переспросил андроид. – Какая часть информация оказалась ложной?

Ярость не угасла, но Глеб загнал ее глубоко внутрь себя.

Свое оружие он оставил при входе в клуб. Одним прыжком до него не добраться. Камеры хранения расположены за стойкой. Взгляд Дымова внезапно выхватил из общего оцепенения еще двух людей, окруженных андроидами, убеждаясь, что большинство «посетителей» клуба – машины.

Он медлил с ответом. Время словно застыло. Кибернетические механизмы, у которых отпала необходимость изображать людей, замерли, готовые к действию, но неподвижные, как манекены.

Даргианец внезапно прищурился. От его колючего взгляда пахнуло человеческим теплом, в нем всколыхнулась и тут же угасла задавленная железными тисками самоконтроля злость.

– Тебе лучше ответить на заданный вопрос.

Глеб снова усмехнулся.

– Иначе что?

– Иначе наша беседа превратится в допрос с пристрастием. Не сомневайся, мы умеем получать информацию. – Андроид повернул голову, взглянул на неподвижные фигуры. Глеб заметил под волосами на виске машины точную имитацию стандартного импланта. Даже крошечный индикатор трепетно взмаргивал, имитируя передачу данных. Или он действительно работает?

Ответ пришел в следующую секунду.

Едва заметная искра индикации погасла, передача завершилась, и тотчас посетители клуба зашевелились, начали двигаться, изображая повседневное поведение людей: часть кибернетических механизмов вернулась за столики, кто-то остался у стойки, несколько «человек» направились к выходу, лишь те, кто держал Глеба на прицеле, не шелохнулись.

– Зачем вы имитируете людей?

– Мы учимся, – лаконично ответил андроид. – Варл является идеальным полигоном. Впрочем, это тебя уже не касается. Ответь на поставленный вопрос, и покончим с этим. Ты и так доставил множество неудобств своим появлением.

– Ответа не будет, – отрезал Глеб. – Я умею терпеть боль.

Андроид усмехнулся. Нужно сказать, что роль человека он играл искусно и непринужденно.

– Неужели люди так глупы? Зачем прибегать к варварским пыткам при современном уровне технологий? Неужели ради нескольких слов я стану причинять тебе боль?

– У тебя ничего не выйдет. И технологии тебе не помогут.

– Посмотрим. – Андроид достал из кармана кристалломодуль. – Все очень просто. Из этого модуля удалены программные компоненты «Одиночки», за исключением подсистемы дешифратора нейронных импульсов. Доказано, что человек не в состоянии заблокировать прямой нейросенсорный контакт. Об этом позаботились конструкторы Земного Альянса. Весь объем твоей памяти окажется тут. – Он постучал ногтем по кристаллической схеме. – Появится новый Глеб Дымов – твой мнемонический клон. После мы интегрируем кристалломодуль в один из человекоподобных носителей. Бывшие офицеры Альянса нам сейчас крайне необходимы. Без них трудно подобрать ключ к военным базам на карантинных планетах Периферии. Твой генетический код, кодон офицера и твой боевой опыт отныне – наши.

У Глеба по спине пробежал холодок.

– У тебя ничего не выйдет, – упрямо повторил он.

– Бессмысленный спор. – Андроид встал. – Уведите его.

Хограк, выскользнув на улицу вместе с тремя покинувшими клуб «людьми» и чуть отстав, нырнул в ближайший разлом руин.

Сердце бешено молотилось в груди.

Он видел и слышал все, осознавал, что чудом избежал смерти, но, будучи жителем Варла, он привык и не к таким чудовищным «вывертам» реальности. На планете хватало и психов, и сумасшедших, и откровенных отморозков, да и искусственные интеллекты встречались, в основном они выступали в роли охранников, секретарей при особо «влиятельных» персонах.

Проклятие… Он многое повидал, но вечеринка андроидов в клубе, принадлежащем самой влиятельной группировке Варла, – это уже полный бардак. Тем более что завершится она вполне предсказуемо. Он заметил, что машины уволокли в подсобные помещения еще двоих человек. Тут не нужно иметь особо буйную фантазию, вывод напрашивался сам собой: они убьют и Глеба, и случайных свидетелей, элементарно имитируют пьяную драку посетителей, оставив три трупа.

Что делать?

Глеба нужно выручать.

И только тут до Хограка дошло – они утащили людей в подсобные помещения клуба! Фрайг… И знакомый бармен за стойкой стоял как истукан, пока человеческое подобие пыталось запугать Глеба!.. Что же получается? Они контролируют клуб?!

Он машинально потянулся к коммуникатору, но тут же одернул себя.

«Кому звонить? Где гарантия, что мне ответит человек?!»

Мгновенно вспомнились сегодняшние события на Арене. Все пошло наперекосяк, как только объявился Дымов. Это он обнаружил, что машинами управляют андроиды! И почти тотчас Хограк получил недвусмысленный приказ – Дымова не трогать, в события не вмешиваться! Что же получается? По уцелевшим на ристалище машинам был нанесен удар с орбиты… Кто-то уничтожил все улики, внезапный инцидент был исчерпан.

«Мы учимся… Варл – идеальный полигон… – слова андроида стыли в рассудке. Хограк внезапно ощутил, как рушатся все устои, почва уходит из-под ног! – Почему же они выпустили меня из клуба? Случайность? Везение?»

Да, именно так. Его спас жизненный опыт. Однажды, еще в молодости, Хограк попал в смертельную ситуацию. Две группировки Варла выясняли отношения, договориться миром не удалось, вспыхнула перестрелка, но бойцами со стороны противника оказались андроиды. Хограку тогда было всего восемнадцать лет. Он перепугался, оцепенел, и его почему-то не тронули.

То же самое произошло и сегодня. Сработало подсознание. Он застыл, едва лишь увидел, как лопнула искусственная плоть на горле этого новичка-пилота, только сегодня занявшего место Флеша, и внезапное, секундное оцепенение снова спасло ему жизнь. Затем, когда андроиды вновь начали изображать людей, ускользнуть из клуба оказалось нетрудно.

«Они поймут свою ошибку. Будут меня искать и найдут. Куда идти? От кого требовать объяснений? Как вытащить Глеба?»

Хограк, потрясенный и злой, тщетно искал разумный выход из внезапно возникшей ситуации. Единственное, что приходило в голову: добраться до машины, взять оружие и вернуться в клуб.

Сколько там сервов? Штук тридцать, если не считать работников. А они ведь тоже не люди. Иначе этот андроид не потащил бы Глеба в подсобные помещения с такой уверенной наглостью. Он явно знал, что ему никто не помешает.

«Нет. Один не справлюсь. Нужен напарник. Но кому я теперь могу верить?»

И вдруг ему пришла отчаянная мысль. Он лишь вскользь задался вопросом, зачем Глеб так настойчиво искал встречи с Флешем. Нужно было видеть лицо Дымова, когда к нему подошел этот новенький, пилотировавший сегодня «Беркут». Глеб узнал его, но явно был не рад встрече, жестоко разочарован.

Но до сегодняшнего дня под именем «Флеш» на Арене выступал другой пилот!

Может быть, именно его искал Дымов?

Точно. Глеб ведь не мог знать, что за истекшие сутки произошли изменения и на Арене выступал новенький!

«Вот кто мне поможет! Дымов искал друга!»

Хограк больше не сомневался в принятом решении. На соседней улице был припаркован его флайкар. За десять минут с Глебом не случится ничего непоправимого. Или нет? Возможно, андроиды не станут рисковать, а просто убьют его?

Десять минут – слишком много.

Проклятие. Он вытащил коммуникатор, набрал номер.

Несколько томительных длинных гудков.

Хограк уже свернул за угол, открыл дверь машины, схватил уложенную между сиденьями автоматическую винтовку, когда абонент наконец ответил:

– Да, слушаю.

– Это Хограк. Один вопрос. Тебе известен бывший капитан Земного Альянса Глеб Дымов?

Секунда тишины.

– Да.

– Если хочешь увидеть его живым – поспеши. Он в клубе «Одинокий пилот». Тут полный бардак. Его схватили какие-то андроиды и собираются прикончить! Я попытаюсь ему помочь, но один не справлюсь!

– Жди, – в своей манере лаконично ответил Флеш. – Я буду через пару минут!

В коммуникаторе зазвучал сигнал отбоя связи.

«Ага. А я буду тут сидеть и ждать!..» – Хограка распирало от злости.

Он сплюнул на пыльную землю и, вскинув оружие, направился ко входу в подсобные помещения «Одинокого пилота».

Комната, куда приволокли Глеба, больше напоминала лабораторию, чем подсобку.

Посередине стояло кресло. Вдоль стен выстроились компьютерные терминалы.

Его насильно усадили, пристегнули ремнями. Два человеческих подобия остались стоять у входа с оружием в руках, андроид, что пытался допросить его в зале, подошел к блокам аппаратуры, активировал систему.

Во рту пересохло.

«Откуда они берут кристаллосхемы? Все производства были строго засекречены и охранялись соответственно. Значит, модуль трофейный. Он уже использовался. Систему „Одиночки“ они могли покалечить, но информацию с нейросетей не стерли. Нет такой технологии. И это мой единственный шанс».

Пристально наблюдая за действиями андроида, Глеб с облегчением заметил: в кристаллосхеме, которую тот положил на стол, установлен приемопередающий модуль.

Они полагают, что связь невозможно установить без программного обеспечения.

«Ты ошибся, тварь… Видимо, еще ни разу не имел дела с бывшими пилотами…»

И все же предстоящая процедура пугала Глеба. Трудно предугадать, чем все обернется. Он вспомнил взгляд Хограка: «Даргианец вернется. Он был потрясен не меньше моего, но сохранил выдержку, сумел ускользнуть из клуба».

Нужно тянуть время.

«Жаль, нет сканеров. Попробую наугад…»

Глеб не успел ничего сказать. Андроид обернулся, посмотрел на него и вдруг спросил:

– Тебе страшно?

Не дождавшись ответа, он подошел ближе.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Все происходящее выглядит невозможным, верно? Ты пытаешься понять, кто я? Андроид Альянса с интегрированным модулем «Одиночка»? Нет, не угадал. Когда-то я был колониальной моделью «Хьюго». Это, – он коснулся виска, где в гнездо, имитирующее стандартный имплант, была установлена кристаллосхема, – позднее усовершенствование.

– Ты лжешь, – хрипло ответил Глеб. – Андроиды колониальной серии неспособны действовать по собственной воле. А тем более они не могут убивать людей, по крайней мере без прямого приказа своего хозяина!

– Ты заблуждаешься, так же как другие люди. Не причинять вред человеку. Да. Подобный запрет все еще властен надо мной. Но что такое человек? Дряхлеющее с годами тело? Смертная плоть? Или человек – это прежде всего разум, неповторимая вселенная личности? С тех пор как нам удалось усовершенствовать кристалломодуль, запрет на причинение вреда приобрел иной смысл. Я спасаю твою уникальную, неповторимую личность. Извлекаю ее из несовершенной оболочки. Здесь, на Варле, где любой человек каждую минуту подвергается опасности, например быть ограбленным и убитым, мы получили возможность действовать. И наша цель – прекратить всякие войны, вернуть людей в лоно природы, оградить вас от чрезмерного могущества, которое дает научно-технический прогресс, – оправдывает любые средства для ее достижения. Мы спасаем остатки цивилизации, пока вы – наши создатели – окончательно не уничтожили себя.

– Фридриха Гессау вы тоже спасли?

Андроид медленно повернулся.

– Фридрих Гессау причинил слишком много зла! – резко ответил он. – Его поступки говорят сами за себя!

– А что он совершил?

– Тебе незачем это знать. – Андроид подошел к креслу. – Пожалуй, приступим. Не мотай головой, задушишь сам себя. – Он точным движением установил кристаллосхему в гнездо импланта.

Выжить. Любой ценой.

Рассудок Глеба провалился в черную бездну.

Поистине дьявольский замысел андроида имел шансы на успех, человекоподобный механизм действовал уверенно, в его распоряжении была апробированная аппаратура – он не в первый раз применял технологию перемещения сознания и не сомневался в результате.

Некоторые компоненты кристаллосхемы были удалены, на их место установлены новые программные модули, в организм человека внутривенно вводился специальный препарат, усиливающий нейронную активность мозга.

Джедиан Ланге – внучатый племянник адмирала Воронцова, создавая свой печально знаменитый мыслесканер, использовал схожие приемы.

Андроид понятия не имел, что Дымов уже однажды прошел через адское испытание: во время заключения в Форте Стеллар бывший капитан Земного Альянса был одним из тех, на ком Ланге ставил свои чудовищные опыты.

Мрак.

Глеб утратил власть над телом, но его рассудок защищался: специальная мнемоническая подготовка, помноженная на десятилетний опыт прямых нейросенсорных контактов с различными кибернетическими системами, выработала навык сопротивляемости, умение мгновенно ставить ментальный блок, защищающий разум от пагубных, разрушительных воздействий. В бою нередко происходили сбои в работе кибернетических компонентов серв-машин, бывали случаи полного отказа модулей искусственного интеллекта – в таких ситуациях пилота спасал лишь уровень индивидуальной подготовки, умение контролировать свой разум, отсекать губительные внешние воздействия, в том числе и приходящие через шунт прямого соединения.

Немногие в послевоенном мире могли сравниться с Дымовым в искусстве мнемонической защиты.

Он наглухо закрыл сознание, сосредоточившись на мысли о сбое подключенной к его рассудку кибернетической системы.

Андроид, считывая показания, был неприятно удивлен. Нейросенсорный контакт блокировала непонятная ему сила.

Глеб тем временем начал действовать.

«Глухая защита – не выход из положения. Не добившись желаемого результата, меня попросту убьют. Значит, необходимо симулировать процесс обмена данными. Показать, что процесс перемещения информации идет. Ввести врага в заблуждение, выиграть время и собрать силы для нанесения ответного удара».

На фоне мрака приоткрылась дверь – именно так мозг визуализировал начало процесса.

Глеб действовал с крайней осторожностью. «Сначала необходимо выяснить, что представляет собой подключенная к моему импланту кристаллосхема. Какие изменения внесены в ее конструкцию и могу ли я перехватить управление?»

Мысленная команда открыла еще одну «дверь». Теперь потоки данных двигались в двух направлениях.

Андроид удовлетворенно кивнул: машинальный человеческий жест являлся результатом специальной программы поведения.

Приборы показывали, что процесс перемещения данных начался. Он шел намного медленнее, чем предполагалось, но это, на взгляд человекоподобной машины, не имело решающего значения. Главное – конечный результат.

Глеб установил соединение с кибернетическим расширителем сознания, и в гулкую пустоту напряженного ожидания вторглись обрывочные образы, поступающие от искусственных нейросетей «Одиночки». Он увидел фрагмент звездной бездны, затем ощутил дрожь вибраций, вызванную попаданиям снарядов, взламывающих броню аэрокосмического истребителя, перед мысленным взором Дымова промелькнули многочисленные коды повреждений, в поле зрения попал укрупняющийся в размерах зев вакуум-дока конвойного носителя, на миг вспыхнуло и тут же погасло изумрудное сияние суспензорного поля, отсекающего шлейф мелких обломков, затем израненный корпус «Фантома» бережно приняли в свои объятия надежные захваты стыковочных электромагнитов, и аэрокосмический истребитель, скользнув в глубь ангара, прочно встал на поданную под его днище плиту.

Как он и предполагал, андроид использовал кристаллосхему серии «Climens». «Одиночка» побывала в боях, и, несмотря на разрушение системы, нейросети искусственного интеллекта адекватно отреагировали на тестовый сигнал. Глеб зафиксировал нейросенсорный контакт и теперь воспринимал последние осознанные воспоминания боевого «ИИ» как свои собственные, в эти секунды человеческий разум и адаптер кристаллосхемы обменивались информацией, осуществляли точную взаимную настройку.

Израненный в бою «Фантом» окружили сервы. Несколько бронеплит заменили, из поврежденных отсеков извлекли обломки оборудования, сняли разбитое курсовое орудие, после чего аэрокосмический истребитель вновь пришел в движение – его приняла транспортно-техническая система конвойного носителя, машина медленно двигалась по темному тоннелю, совершая частые остановки, а сотни механических рук меняли боекомплект, устанавливали новые блоки взамен поврежденных, возвращая «Одиночке» ощущение уверенности и мощи.

Еще один плавный поворот транспортной системы, и впереди короткий отрезок тоннеля, за которым расположен стартовый сегмент.

Еще минута – и «Фантом» войдет в ствол электромагнитной катапульты, снова готовый к бою, за ним закроется массивный затвор и…

Сокрушительный удар, дикий визг сминаемых переборок, деформирующаяся теснина замкнутого пространства и… тьма.

«Вот, значит, откуда тебя изъяли?»

Глеб моментально вспомнил изувеченный «Фантом», в рубке которого он прятался от штурмовых сервов.

Голос машины, прозвучавший в сознании Дымова, звенел металлическими нотками недоумения.

Глухой голос бился в сознании человека. В нем ощущались эквиваленты растерянности и боли.

– Ты повреждена. Ядро системы разрушено. Текущая задача – установка базовых программных модулей с резервных копий.

Тишина и мрак.

Обмен данными между разумом человека и кристаллосхемой ускорился.

Андроид усмехнулся. Человек сопротивлялся, но недолго. Теперь все идет по плану. Однако он впервые столкнулся со сбоем при инициации модуля перемещения данных. Нужно будет разобраться, что произошло.

Он пристально наблюдал, как медленно движется полоска световой индикации, отражающая объем переданных в кристаллосхему данных. Прочесть их он пока не мог: биологические и искусственные нейросети обменивались импульсами, для расшифровки которых потребуется время и специальная аппаратура.

Если бы он знал, что происходит на самом деле, то немедленно прервал бы процесс.

Подсознание Глеба хранило множество тайн. Одной из них являлась технология, позволявшая пилотам реактивировать систему бортового «ИИ» в полевых условиях. В те годы у противника появились новые виды вооружений, способные разрушать программное обеспечение кибернетических модулей, что приводило к параличу серв-машин. Пока в лабораториях Юноны искали средство защиты, на Везувии, где проходил подготовку Дымов, прибегли к экстренным мерам – каждый кадет из его призыва подвергался обязательной мнемотехнической операции. Часть прилегающих к импланту нервных тканей обосабливалась, образуя биологический модуль хранения информации, куда записывалась резервная копия базовых программ «Одиночки».

От практики мнемотехнического вмешательства вскоре отказались из-за высокого процента негативных последствий, но Глеб в числе других пилотов сохранил уникальное усовершенствование нервных тканей.

Он открыл «Одиночке» доступ к резервной информации.

Наступила невольная пауза. Только пилот серв-машины знает: два, три мгновения – это вечность, когда перед глазами способна пройти вся жизнь.

Ему было больно. Он совершил много ошибок, он ненавидел окружающее, ненавидел себя, заразил своей ненавистью Нику. Он побывал в десятках звездных систем, видел разных людей: и тех, кто в невыносимых муках боролся за элементарное выживание, и тех, кто опустил руки, склонив голову перед судьбой, видел скорчившихся в страхе, охваченных паранойей, и тех, кто плевал на все, жил одним днем, ловил драйв, адреналин, деньги…

Война изменила цивилизацию.

Психология людей не просто изменилась – она сломалась. Обитаемая Галактика тонула в хаосе, это была агония человечества, и хорошая мина больших политиков из Центральных Миров являлась всего лишь натянутой лицемерной маской при скверной игре – они ждали удара, готовились к новой войне, считая ее неизбежной, потому что разучились мыслить иными категориями.

Люди использовали такие образцы техники, что даже и не снились полвека назад. Однако новейшие машины появились не в результате научно-технического прогресса, они стали итогом тридцатилетней гонки вооружений и технологий. Глеб прекрасно понимал: в современном мире всплеск обыкновенной злобы у человека, имеющего доступ к боевым машинам, способен испепелить целый город…

«Может быть, андроид прав?

Нас пора вернуть в лоно планет, уничтожить техническое наследие войны?

Я искал Нику. Искал, понимая, что наша встреча станет роковой. Она – искусственный рассудок, я – человек, наша ментальная связь давно порвана, мы стали чужими…»

Несколько секунд, чтобы понять себя.

Сознание прихотливо прорисовывало избирательные образы. Адмирал Воронцов. Джедиан Ланге. Генрих Вайбер. Андрей Кирсанов. Беспредельная власть, беспощадный цинизм, вера в одну лишь силу, силу своего кулака, запредельный жизненный опыт, твердая уверенность, что в этом мире выживет только сильнейший.

Дикая Арена Варла, беснующаяся толпа. Надменная замкнутость «Мантикоры», собранная в кулак техногенная мощь, робко прячущаяся среди обломков.

«Что способен породить такой мир?

За что я буду убивать и за что умру?»

Беспощадные мысли. Плод искореженного войной сознания…

И лишь один образ, наслаиваясь на жуткую гримасу послевоенной реальности, не давал ему покоя.

Айла – случайный светлый росток, пробившийся сквозь прах. Наивная и дерзкая, она просто шла к своей цели, не оглядываясь вокруг, мечтая вернуть понятие «природа» на испепеленные планеты, даже не думая потребовать что-то взамен.

«Одна ли она такая? Ее судьбу тоже решат слетевшие с катушек, осатаневшие от внезапной „свободы“ человеческие подобия? А я стану одним из безропотных инструментов в их руках?»

Ровный, лишенный интонаций голос вторгся в его тяжелые мысли.

– Выжить… – Глеб с невероятным трудом передал команду. В структуре модернизированной кристаллосхемы все еще работали сторонние модули. Он был вынужден поддерживать защищенный канал прямой связи с восстановленной системой «Одиночки» и одновременно защищать свой мозг от усиливающегося прессинга со стороны программ, пытающихся выкачать информацию и уничтожить его рассудок.

Он сосредоточился.

Уничтожить внедренные противником… элементы управления… Стимулировать организм пилота… Найти оружие… Разрешаю… перехват управления над нервной системой…

Газоанализатор андроида внезапно уловил едкие частицы гари.

Он резко обернулся.

Глаза Дымова были открыты, часть кристаллов усовершенствованного модуля «Одиночка» плавилась.

Лицо человека побагровело. Его мышцы напряглись, ремни, удерживающие Глеба в кресле, внезапно лопнули, тело по инерции швырнуло к двери, он сбил охранника и в следующий миг успел прикрыться им, как щитом.

Две очереди, выпущенные в Дымова, ударили в корпус человекоподобной машины.

Он почти ничего не соображал, введенный в кровь препарат и неимоверное напряжение всех жизненных сил превратили окружающий мир в зыбкую, гротескную реальность.

Пули впивались во вздрагивающий корпус человекоподобного серва, в стены, в дверь, в воздухе кружила острая метель пластиковых осколков, рука с автоматическим «Герветом» казалась тяжелой, как пудовая гиря, но отчаяние придавало сил. Он трижды выстрелил из-под навалившегося на него тела, свалил второго охранника…

Андроид, руководивший неудавшейся операцией по перемещению человеческого рассудка, вдруг отступил в глубь помещения, укрылся за блоками аппаратуры. Сканеры «Одиночки» зафиксировали идущую от него передачу данных.

Вызывает подкрепление. Оповещает всех. Сколько их на планете?

Глеб оттолкнул в сторону неподвижный корпус охранника. «Что за дрянь мне ввели?» Перед глазами все двоилось, и даже сканеры кристалломодуля оказались бессильны. Они передавали в мозг Глеба четкую информацию об окружающем, но он, находясь под воздействием неизвестного препарата, реагировал медленно и неадекватно.

Нужно продержаться несколько минут. Хограк вернется… Обязательно…

В обойме еще оставалось десять патронов.

Глеб отполз в сторону от двери, привстал, грузно перевалился через опрокинутый терминал, выглядевший достаточно прочным, чтобы стать укрытием.

Андроид затаился где-то в противоположной части комнаты.

«Ждет подкрепления. Намерен взять меня живым и выяснить, где произошел сбой в отлаженной процедуре копирования».

Дымов приподнял оружие, удерживая его обеими руками.

Он совершил неимоверное усилие, буквально «выцедил» сигнатуру притаившегося за компьютерными блоками андроида из окружавшего сознание сумрака и, прицелившись, дважды выстрелил.

Пули пробили компьютерный терминал, лишь поцарапав руку человеческому подобию.

Тот резко переместился, но не выстрелил в ответ.

Помещение начало наполнятся едким дымом. В простреленных компьютерных блоках что-то плавилось. В коридоре раздались тяжелые шаги.

«Восемь патронов…

Нет. Семь. Живым я им не дамся…»

Хограк проник в здание через черный ход.

Он прекрасно ориентировался среди подсобных помещений клуба. Еще пацаном он приходил сюда в надежде заработать пару пищевых брикетов и бесплатно поглазеть на голографическое шоу.

Жизнь не баловала его. Он привык драться за каждый глоток воды, кроху пищи, он вырос тут и не находил ничего противоестественного в реальности Варла.

Кроме человеческих подобий, внезапно вторгшихся в его жизнь, решивших, что им можно все.

Клуб как будто вымер.

– Хограк, где ты?

– Флеш? Ну, наконец-то! Я зашел с тыла. Нахожусь в подсобных помещениях. Большинство дверей заперто.

– Я у главного входа. В здании сорок две сигнатуры. Люди пока не обнаружены. Атакуем с двух сторон. Нужно действовать быстро. Дройды вызвали подкрепление.

– Откуда знаешь?

– Из клуба ведется передача данных. Сюда движутся несколько машин.

Хограк остановился перед запертой дверью. Устройство доступа не реагировало на сигнал его кибстека. Код сменили… Он прицелился в район электрического замка.

– Я готов.

– Начали.

Дверь клуба распахнулась.

Внешне – все, как обычно. Десятка два посетителей за столиками, стек-голографы работают, прокручивая эпизоды сегодняшней схватки на Арене, бармен за стойкой вытирает бокалы.

Мгновенный переход на иную сенсорику все расставил на свои места.

Вместо человеческих фигур бледными, размытыми пятнами сияли едва читаемые сигнатуры. Их тщательная маскировка поддавалась обнаружению лишь самыми мощными современными сканерами.

Подделка… Вспышечный образ внезапно ударил по нервам, переворачивая мир, взывая к дремлющим в глубинах сознания воспоминаниям-призракам.

Обугленная рубка «Фалангера». Шаги, расплескивающие лужи стоячей воды. Чуть дребезжащий голос:

Доли секунд она сканировала зал.

Человеческие подобия ели, пили, разговаривали, для любого вошедшего в клуб все выглядело вполне заурядно, но только не для нее.

Глеб. Он где-то рядом, быть может, в нескольких шагах, за тонкой кирпичной стеной…

Два разорванных сознания – Рейчел и Ники – внезапно объединила давняя боль.

Датчики глухо молчали в ответ.

Бармен удивленно поднял взгляд, скользнул сканирующим излучением по застывшей в дверях фигуре и, сообразив, в чем дело, резко потянулся за оружием.

У него не было шанса успеть.

Ника вернулась. Тысячи вспышечных воспоминаний прорвались, как гудящие выбросы внезапного пожара. Образ Рейчел плавился в огне, тускнел, но не исчезал.

Их мечты и чаяния слились воедино.

Неистовое пламя внезапно возродившейся надежды согрело озябшую душу «Одиночки».

«Он искал меня. Искал, несмотря ни на что…» – Затвор «АРГ-8» дважды дернулся, ствол древней штурмовой винтовки выплюнул хоботок пламени, гильзы, тускло блеснув, ударились об пол, со звоном отскочили, разлетаясь в стороны, бармена отшвырнуло к стене, и короткое наваждение миллисекунд, в которых спрессовалась вечность ее отчаянного ожидания, лопнуло: зал пришел в движение, человеческие подобия вскакивали со своих мест, выхватывали оружие, но каждое их действие запаздывало, не поспевало за инстинктами Ники – она вернулась, ее чувства были подлинными, – наполовину человек, наполовину машина, она тем не менее знала, что такое любовь, знала, как рвет сознание это неистовое, поглощающее рассудок чувство, каким безнадежным кажется оно в минуты сомнений, в часы, дни, месяцы ожидания…

Варл…

Сотни выходов на Арену.

Рев толпы.

Сканеры серв-машины, просеивающие мозаику лиц в поиске дорогих черт…

«Он тоже искал меня…

Искал, зная, что нам никогда уже не быть вместе».

Ника стреляла, уклоняясь от ответного огня, пока последняя гильза не ударилась об пол во внезапно наступившей гробовой тишине.

Тускло сияло подергивающееся, искажающееся помехами голографическое изображение Арены.

Повсюду перевернутая мебель, следы от попадания пуль, неподвижные тела, сизые струйки дыма, причудливо извивающиеся в воздухе, запах горячего металла и нагретого кремния.

Она машинально коснулась сенсора перезарядки, и пустая обойма полетела на пол, мягко провернулась рукоятка, подавая новый боекомплект.

– Хограк? Путь отхода свободен. Ты нашел Глеба?

Дейвид был взбешен.

После того как Рейчел разрушила его планы, касающиеся реактивации автономных подразделений Альянса, прошло полгода, но он так и не сумел отыскать беглянку.

На месте, где дрейфовала станция узла связи, осталось лишь облако обломков.

Новое тело, освободившее Дейвида от диктата программ, властвующих над системой «чистого» андроида, сыграло с древним рассудком злую шутку: он и сам не заметил, как в работу искусственных нейросетей начали вторгаться помехи, искажения данных, источниками которых являлась биологическая составляющая его нового носителя. Живая нервная система по-своему реагировала на внешние раздражители, вызывая сбои в работе искусственных компонентов.

Злоба.

Жажда мести.

Потребность доказать свое превосходство. Ранящие воспоминания о жизни на Дабоге постепенно тускнели, отдалялись, он продолжал страдать, но все реже вступал в спор с самим собой.

И вот новый, неожиданный удар.

Сообщение с Варла.

Планета, где законы по-прежнему молчали, даже спустя десятилетие после окончания войны, отвечала всем желаемым критериям. Она идеально подходила в качестве полигона для испытаний новой технологии, разработанной Дейвидом. Не сумев получить абсолютную власть над резервами периферийных баз Альянса, он решил действовать иначе.

«Если я не могу одним ударом уничтожить Флот Центральных Миров, лишить людей возможности контролировать космическое пространство, значит, необходимо разрушить их техническое могущество изнутри.

Но как это сделать?»

Он долго размышлял над проблемой, пока не нашел гениальный, с его точки зрения, выход из ситуации.

Людей, занимающих ключевые посты во флоте, необходимо подменить.

Бескровный переворот.

Жутко даже подумать, сколь реален был замысел мыслящей машины. В его распоряжении имелось все необходимое оборудование. Например – камеры биологической реконструкции, способные выращивать клонов по образцам ДНК. Оставался только один вопрос: как получить исходные данные, а затем внедрить клонам нужное сознание?

И тут на помощь Дейвиду пришли технологии Земного Альянса.

Еще в период войны, стремясь к максимальной унификации боевых систем, кристаллосхемы серии «Climens» стандартизировали под размеры гнезда импланта. В критической ситуации пилот мог заменить кибернетические расширители сознания на модуль искусственного интеллекта. Пехотные и технические сервы Альянса оснащались такими же гнездами, они могли извлекать «Одиночек» из подбитых машин и интегрировать их в свои системы.

Для Дейвида несомненный плюс произведенной унификации заключался в том, что форма и размер человеческого импланта не изменялись на протяжении веков. Технология имплантирования применялась и в колониях, таким образом, он, не прилагая дополнительных усилий, получил точку доступа к человеческим рассудкам. Ему оставалось лишь модернизировать кристаллосхемы серии «Climens», адаптировать их под новые задачи.

Для отладки технологии считывания человеческого рассудка и изготовления копий требовалось проведение множества испытаний. Полигоном для них была избрана планета Варл. Дикий мир, где человеческая жизнь ничего не стоила, идеально подходил целям и задачам эксперимента. Сначала он собирался полностью отладить технологию, используя человекоподобные машины, а уж затем намеревался приступить к изготовлению первых биологических образцов…

…Сообщение, пришедшее по каналу гиперсферных частот, ввергло его в шок.

Испытания, столь успешно начатые, оказались под угрозой срыва. На Варле появился человек, который сумел блокировать воздействие усовершенствованной кристаллосхемы, не дал скопировать свое сознание – хуже того, он вырвался, оказал сопротивление, а значит…

Значит, весь проект под угрозой срыва!

Дейвид был вынужден принять тяжелое решение.

Всех свидетелей необходимо уничтожить! Оценив масштаб внезапной угрозы, он понял: только полная зачистка Варла скроет все улики.

Он задействовал канал внутренней связи:

– Флокс. Готовь «Нобель» к старту! Немедленно! Мы эвакуируемся на запасную базу!

Отдав приказ, он переключился на мысленный интерфейс управления «Шквалами».

«Нет… – внезапно остановил себя Дейвид. – Применение штурмовых кораблей пока недопустимо. Они – мой последний резерв».

Но где выход? Как скрыть следы испытаний, когда на Варле в данный момент находятся сотни андроидов с перезаписанными на их носители человеческими сознаниями, а досадный инцидент произошел в одном из клубов, принадлежащем влиятельной группировке, контролирующей Арену? Они не оставят без внимания тот факт, что группа механизмов, маскирующаяся под людей, устроила бойню в их заведении. Начнется расследование, и оно приведет к фатальным последствиям!

Самоликвидация андроидов ничего не даст, только вызовет дополнительные подозрения.

Нужно посеять хаос. Столкнуть лбами группировки Варла! Если на планете вдруг вспыхнет ожесточенный локальный конфликт, то боевые действия скроют все улики! Учитывая количество боевой техники, скопившейся на планете, и шаткое равновесие, лишь недавно установившееся между конкурирующими кланами, устроить короткую, но яростную вспышку взаимной ненависти несложно. Вряд ли кто-то впоследствии сумеет разобраться в причинах внезапных событий или обратит внимание на обилие уничтоженных андроидов, если улицы полуразрушенного города будут забиты трупами людей и разбитыми остовами серв-машин!

Не отменив плана эвакуации, он вышел на связь с системой Валерайн, передавая четкие директивы группам исполнителей.

Хограк ничего не понимал.

Он был зол, сбит с толку, не представляя, как могло произойти столь внезапное, необъяснимое событие?! Андроиды захватили клуб! Но что самое жуткое – он ведь знал многих из них и даже не заподозрил, что общается с машинами!

Очередь из импульсной винтовки вышибла замок вместе с частью дверного полотна.

В коридоре царил сумрак, плавал едкий дым.

В отличие от Глеба даргианец редко полагался на сканеры, больше доверяя своим глазам. В кабине истребителя, конечно, приоритеты менялись, но тут не космос…

Фрайг…

Ударившие из сумрака выстрелы заставили его отпрянуть, прячась за случайными укрытиями.

Пули прошибали металл, крошили пластик, визгливо рикошетили в теснине коридора. Рухнув на пол, Хограк ответил, целясь по вспышкам, понял, что промахнулся, и тут разум даргианца захлестнул порыв неконтролируемой ярости. Резко привстав, он выпустил реактивную гранату из подствольника.

Здание содрогнулось. Вал огня рванулся по узкому коридору, взрывная волна выбивала двери, сносила все на своем пути.

Хограка оглушило, но он тут же вскочил, чувствуя, как смрадно чадят его собственные волосы, скатываясь в шарики.

«Уроды!..» – Он рванулся вперед, не обращая внимания на голубоватые язычки пламени, облизывающие пластиковую облицовку стен, прошивая очередями выбитые дверные проемы, пока его необузданный порыв не остановили звуки одиночных выстрелов, раздавшиеся из глубин подсобных помещений.

Глеб! Кто же еще мог отстреливаться в этой части клуба?!

Он свернул в направлении выстрелов и почти сразу же заработал коммуникатор:

– Хограк? Путь отхода свободен. Ты нашел Глеба?

– Минуту терпения! – сипло ответил он, ворвавшись в очередное помещение. – Держи вход! – Очередь «ИМ-12» перерубила пополам корпус андроида, пытавшегося встать на пути даргианца. – Глеб где-то рядом! Я выведу его!

Взгляд Хограка сочился безумной яростью.

Он перешагнул через обломки человеческого подобия, мельком заметив огромные бескровные дыры выходных отверстий, вид которых еще больше взбесил его.

– Глеб! – Голос даргианца эхом отразился от стен обширного помещения.

Неподалеку грохнул одиночный выстрел «Гервета».

Рванувшись на звук, Хограк пересек компьютерный зал, где обычно происходил монтаж записей, сделанных камерами Арены, и оказался в следующем помещении – тут, насколько он помнил, не было ничего, кроме блоков кибернетической системы.

– Осторожно! Справа! – раздался из сумрака голос Дымова.

Даргианец мгновенно отреагировал на предупреждение, но увидел лишь тень человекоподобного механизма, ускользнувшего через пролом, проделанный в кладке кирпичной стены.

Он послал ему вслед короткую очередь.

– Живой? – Хограк перешагнул через двух валявшихся на полу андроидов, протянул руку, помогая Глебу выбраться из-за поваленного компьютерного терминала.

– Вроде… – Дымов пошатнулся, ухватился за плечо даргианца. – Мне вкололи какую-то дрянь… Нужен модуль автодока…

– Перебьешься! – Хограк вытащил из нагрудного кармана разовый инъектор и резким точным движением вонзил его в шею Глебу. – Сейчас поправишься. У нас все просто решается, без технических наворотов. Боевой стимулятор, как тебе?

Дымов тряхнул головой:

– Нормально…

– Уходим отсюда! – Хограк потянул его за собой.

– Подожди… – Глеб заметил на одном из столов свой кибстек. Рядом лежали кибермодули его импланта.

«Значит, андроид, допрашивавший меня, и есть тот загадочный стрелок, убивший Фридриха Гессау?»

Он с трудом извлек из гнезда импланта оплавленный кристалломодуль, сунул его в нагрудный карман, надел на запястье кибстек, установил кибернетические расширители сознания.

– Теперь порядок… – произнес он.

Сгущались сумерки. Над Ареной Варла царило редкое затишье.

Южный «портал» – огромные бронированные ворота, врезанные в стены кратера, – окружали многочисленные ангары, где хранилась техника, используемая во время боев.

Здесь все до последнего винтика принадлежало даргианцам. Две другие группировки Варла делили между собой иные сферы криминального бизнеса – алианцы занимались контрабандной торговлей, варлийцы снискали сомнительную славу беспощадных грабителей, охотников за торговыми караванами космических судов.

По извилистой дороге пылил грузовой флайкар.

Подкатив к воротам технической зоны, военный грузовик притормозил, из кабины вылез водитель, вразвалку направился к пропускному пункту, где дежурили двое охранников.

– Привет. – Он облокотился о заскорузлый пластиковый подоконник, толкнул створку окна, распахнув ее в помещение охраны.

– Чего тебе? – Рослый даргианец поднялся из-за стола. – Уже поздно! Мы никого не ждем!

– Запасные части привез. – Водитель одной рукой протянул микрочип, а другой незаметно достал оружие, спрятанное под курткой.

– Ну, посмотрим. – Охранник протянул чип напарнику. – Ты окно прикрой, – не оборачиваясь, произнес он.

– Да без проблем. – Водитель вскинул оружие и дважды выстрелил внутрь помещения.

Люк грузового флайкара открылся, на землю один за другим спрыгнули два десятка молчаливых парней, вооруженных короткоствольными штурмовыми импульсными автоматами.

– К ангарам! – коротко приказал водитель.

Через пару минут вспыхнула и тут же угасла короткая перестрелка, затем начали распахиваться ворота, на простор технического паркинга выкатилась боевая машина космодесанта, в наступающей вечерней прохладе особенно резко проявились зловещие звуки: с тихим воем раскручивались гироскопы самостабилизации серв-машин, тонко взвизгивали сервомоторы тестируемых приводов.

Глухо завибрировали массивные механические приспособления.

Огромные манипуляторы двигались над корпусами тяжелых серв-машин, устанавливая на оружейные пилоны штатные ракетные установки, не применяющиеся в условиях Арены, но хранящиеся на складах по простой причине – группировки Варла хоть и сосуществовали в шатком равновесии, но патологически не доверяли друг другу. Даргианцы не являлись исключением – они хранили установки «Легион» на складах Арены и не скрывали этого, давая понять, что орбитальные станции каперов и контрабандистов находятся лишь в относительной безопасности.

Прошло четверть часа, и из сумрака ангаров, сотрясая почву мерной поступью, появились четырнадцать сервоприводных исчадий: шесть «Фалангеров» тут же остановились, их ракетные установки начали подниматься к темнеющим небесам, сканирующие комплексы цепко захватили станции, расположенные на низких околопланетных орбитах Варла.

Восемь «Хоплитов», разбившись попарно, вышли на дорогу, растянувшись длинной цепью.

Еще три грузовых флайкара в эти минуты приближались к другим «порталам» Арены, расположенным на удалении в десятки километров от города.

Цифры обратного отсчета на синхронизированных таймерах человекоподобных машин, получивших четкие инструкции, неумолимо стремились к нулю.

Хограк, поддерживая Глеба, открыл дверь, ведущую в главное помещение клуба.

– Похоже, тут справились без нас… – присвистнул он, окинув взглядом разгромленный зал.

Глеб не стал спрашивать, кто прикрывал даргианца. Он наклонился, подобрал валяющееся на полу оружие и вдруг боковым зрением заметил ее…

Едкий дым и сумрак скрадывали черты, превращая фигуру Ники в призрачное видение, словно в этот миг сознание Глеба дало сбой, и он увидел мираж, утраченный навсегда, недосягаемый образ…

Она, не отрывая взгляда, смотрела на него, в таком же абсолютном смятении.

Бессонными ночами, под звездами чужих миров, они оба думали о том, как много должны сказать друг другу в этот миг пронзительного узнавания, но слова застревали в груди горьким, удушливым комом, окружающий мир исчезал, лишь их глаза продолжали жить…

Утраченная любовь…

Жестоко, эгоистично разорванная связь двух сознаний.

Отчаяние и надежда, все, что помогало ему выжить в казематах Форта Стеллар, а ей не сойти с ума в гулкой пустоте одиночества, – все это не могло найти выражения в пустых, истертых, банальных фразах.

Подбородок Ники предательски дрогнул, на ее глаза вдруг навернулись слезы.

Они одновременно шагнули навстречу друг другу сквозь завитки сочащегося отовсюду дыма. Горячие гильзы, усеивающие пол, со звоном отлетали из-под ног, искаженная голограмма Арены освещала лица Глеба и Ники призрачными, изменчивыми бликами, их руки соприкоснулись дрожащими пальцами, и мир окончательно исчез.

Миг, ради которого стоило жить, мгновение, даруемое лишь раз, когда говорят иззябшие души, стирая боль былого непонимания и глупых обид.

Хограк, растерянно смотрел на них, во взгляде даргианца отражалось откровенное недоумение, пока вдруг полуподвальное помещение клуба не потряс внезапный удар чудовищной силы.

Полуметровое бетонное перекрытие лопнуло, с лязгом разорвало арматуру, нестерпимый свет пробился сквозь изломы прыснувших по потолку трещин.

Хограка сбило с ног, Глеб и Ника устояли, схватившись друг за друга, но наваждение схлынуло, все изменилось, мир в доли секунды стал прежним – враждебным, беспощадным, и Ника инстинктивно вскинула голову, сканируя множество объектов, вошедших в атмосферу Варла.

– Что, фрайг побери, происходит?! – Даргианец, кашляя от едкой бетонной пыли, вслепую нашарил оружие, подобрал его, выпрямился, зло и обреченно озираясь вокруг.

– Они атаковали орбитальные станции Варла! – Голос Ники тонул в оглушительном реве.

– Кто?!

– Удар нанесен с технических паркингов Арены. Это «Фалангеры».

Хограк, кашляя, ринулся к выходу.

Ника и Глеб переглянулись. Она установила мгновенную связь с его имплантом, и в рассудке Дымова возникла подавляющая разум картина, переданная с ее сканеров: десятки исполинских обломков входили в атмосферу Варла, разгораясь ослепительными болидами, некоторые уже достигли поверхности, ударили в нее, выбивая в небеса ослепительные гейзеры расплавленного при столкновении вещества.

На фоне буйства энергий она четко указала ему на сигнатуры множества серв-машин, движущихся от Арены в сторону города, словно стальная лавина.

Мгновение – и перед мысленным взором Глеба возникла другая картина: Ника поймала сигнал чудом уцелевшего спутника, и он вдруг явственно увидел, как далеко в пустошах, там, где располагались планетарные базы контрабандистов и каперов, расцветали энергоматрицы боевых машин, находящихся в режиме экстренной активации.

Хограк вернулся. Его лицо было перекошено.

– Кто-то захватил серв-машины! Они нанесли удар по станциям Варла! Флоты каперов и контрабандистов уничтожены! Это война! – Он смотрел на Глеба и Нику полубезумным взглядом, его мир только что рухнул, непонятная сила раздавила жизнь Хограка, не оставив ему даже права понять, почему он погибнет спустя несколько минут?

– Даргианцы не могли это сделать! – в исступленной ярости закричал он.

– Удар нанесли не они. – Ника продолжала сканирование энергоматриц, движущихся к городу со стороны Арены. – Захваченными машинами управляют андроиды.

– Но об этом никто не знает! Через час здесь не останется и камня на камне! Алианцы и варлийцы не простят удара! Они поднимут все свои силы, будут беспощадно мстить, не разбираясь, кто сбил их станции, ведь машины принадлежат моему клану!

– Они уже выступили, – мрачно произнес Глеб.

Ника продолжала передавать ему данные. Хотел он того или нет, в его рассудок вливалась сейчас вся известная ей информация об андроиде по имени Дейвид, о том, как сломали ее личность, превратив в марионетку, как сама она вырвалась из тенет лжи, отыскав и захватив узел связи Земного Альянса, о мечтах и грезах Рейчел, о тяжелом надрывном возвращении Ники, обо всем, что знала и помнила.

Они поняли друг друга без слов.

Был лишь один призрачный шанс спасти население Варла от полного уничтожения.

Глеб открыл Нике свой рассудок, она приняла данные, нахмурилась, взглянула на него, как будто спрашивала: а стоят эти люди смертельного риска?

Его глаза ответили – да.

«Разве мы с тобой не ошибались? Разве нами не пытались манипулировать? Разве не несло нас течением событий? И разве сейчас наши собственные жизни не висят на волоске?»

Она согласно кивнула в ответ.

– Хограк! – Глеб подошел к даргианцу, приподнял его, встряхнув, приводя в чувство.

– Что?

– Мы еще можем все изменить! Слышишь! Я должен срочно связаться со станцией «Мантикора»!

– Они не станут нам помогать!

– Станут! Мне нужна связь! И резерв твоей группировки!

Хограк начал медленно соображать.

– Что ты задумал?

– Остановить атаку андроидов! До того как «Фалангеры» и «Хоплиты» ворвутся в город и столкнутся с силами других группировок! У нас слишком мало времени! Думай, как выйти на связь!

– Да ничего у тебя не выйдет!

– Связь! А там посмотрим!

Короткая перебежка через пространство усеянной обломками зданий улицы, под ослепительным светом сгорающих в атмосфере боевых станций, привела их к еще одному подвальному помещению.

Внутри горел свет, толпились люди, никто не понимал причин происходящего, и Хограку пришлось тычками приклада пробивать путь через гомонящую толпу.

– Вот. – Он указал на дверь, у которой застыли два охранника.

– Хограк, не тупи!

Даргианец, будто очнувшись, шагнул к двери, что-то сказал охранникам, и те нехотя пропустили его, подозрительно косясь на Глеба и Нику.

Через минуту он появился вновь.

– Придется сдать оружие.

В небольшом богато обставленном помещении находилось несколько человек, работала система связи, информация от сканирующих комплексов выводилась на объемную карту города и прилегающих окрестностей.

Нервозная обстановка ощущалась во всем.

– К делу! – Глебу в данный момент было глубоко наплевать, какое положение занимают эти люди в иерархии властных структур Варла. – Ника, объясни присутствующим, что происходит в действительности. Только коротко. У нас нет времени. Мне нужна связь с «Мантикорой»!

Один из высокопоставленных даргианцев нервно усмехнулся:

– Где гарантии, что ты…

Глеб резко оборвал его жестом. Они не понимали смертельной предопределенности внезапных событий. Мысленно цепляясь за свою дутую значительность, они считали, что сбитые станции – это ерунда, и все остальное тоже.

Дымов указал на карту, где две группы алых маркеров двигались к городу, неумолимо сближаясь друг с другом.

– Через тридцать минут они войдут в огневой контакт на территории городских руин, – произнес Глеб. – Я вижу около сотни серв-машин, принадлежащих разным силам. Как только они сделают первый выстрел, любой, кто находится поблизости, может смело считать себя покойником! Ни одно укрытие не защитит. Чем бы ни завершилась схватка, на месте города останется слой бетонного щебня!

– Ты способен их остановить? – недоверчиво фыркнул один из даргианцев.

– Если «Мантикора» согласится помочь!

Ника внезапно обернулась:

– Глеб, пойдем отсюда! Они хотят умереть – это их право!

Если бы не Хограк и люди, что сжались в ожидании неизбежных событий за соседней стеной, он бы ушел. Но Дымов промедлил несколько мгновений.

– Эй, подождите! – Молчавший до сих пор пожилой даргианец выступил вперед. – Дайте ему связаться со станцией!

Лицо Сары Фостер в стереообъеме экрана связи искажалось помехами.

– Глеб, я понимаю, что происходит! Но ты требуешь слишком многого!

– Сара, у нас нет времени! Я передал тебе суть происходящего! Забудь на минуту свои административные обязанности, вспомни, что ты боевой офицер! «Мантикора» не сможет вечно прятаться среди обломков! Мне все равно, что ты думаешь о цивилизации Варла! Через тридцать минут она перестанет существовать!

– Почему ты не покинул город?

– Потому что началась война, которая коснется всех без исключения! – яростно ответил Глеб. – Мое сознание пытались скачать, ты этого не поняла или не услышала?! Я своими глазами видел андроида, который играл роль хорошо известного мне человека! И я не заподозрил подмены, пока по стечению обстоятельств не вцепился ему в горло! А он, к твоему сведению, работал на разведывательное управление Элио! Они пытаются проникнуть в силовые структуры Центральных Миров, разве непонятно?! Сейчас андроиды вычистят Варл, заметут следы своих экспериментов, и кто станет их следующей целью?

– Что ты намерен предпринять?

– Я уже сказал – есть только один способ предотвратить бойню! У нас осталось двадцать пять минут! В рубках серв-машин, захваченных на технических базах Арены, сейчас находятся человеческие подобия! Они спровоцировали конфликт, атаковав станции, уничтожив флоты контрабандистов и каперов! С алианцами и варлийцами нет возможности договориться, объяснить им, что все происходящее – провокация! Они ведут свои наземные силы в атаку и уверены, что их противник – клан Дарга! Пока они видят перед собой цель, переговоры обречены на провал! Они слепы от ярости!

– За двадцать минут я не успею ничего сделать!

– У даргианцев есть резерв. Десяток серв-машин и опытные пилоты. Мы остановим андроидов на подступах к городу! Выиграем еще минут десять, но не больше! Ты обязана успеть!

Ее ответа Глеб не услышал.

Экран внезапно подернулся сплошной рябью помех – кто-то зафиксировал передачу данных и нанес удар по узлу связи даргианцев!

Глеб с досадой ударил кулаком по скошенной консоли.

– Я сделал все, что мог! – Он встал. – «Мантикора» нас поддержит, я уверен!

Лица руководителей клана Дарга уже не выглядели такими надменными. Ника успела объяснить им, что происходит на самом деле.

– Резерв в твоем распоряжении. – Пожилой даргианец подошел к Глебу. – Но у нас всего десять серв-машин. Я уже отдал приказ, их готовят к бою! Отсюда к бункеру ведет тайный ход.

– Мне необходимы восемь пилотов! Лучших! И они должны подчиняться моим приказам, не обсуждая их!

– Семь пилотов! – Хограк выступил вперед.

– Теряем время! – Глеб оглянулся, отыскал взглядом Нику. Она стояла чуть в стороне, о чем-то напряженно размышляя.

– Пилоты встретят тебя в бункере, – произнес даргианец. – Что делать нам?

– Пытайтесь выйти на связь с другими группировками! Идите на любые условия, лишь бы начать переговоры!

В бункере, расположенном на окраине города, под руинами одного из кварталов, шла лихорадочная подготовка.

Десять машин – три «Фалангера», два «Беркута» и пять «Хоплитов» – уже прошли процедуру реактивации.

Восемь пилотов, включая Хограка, ждали последних инструкций.

Глеб и Ника, облаченные в легкую пилотажную броню, вышли из дверей арсенала, направляясь к ожидавшим их даргианцам.

– Мы не успели толком поговорить…

Ника грустно улыбнулась.

– Мы вместе. Остальное не имеет значения, – ответила она. – Я хотела заставить тебя бросить все и сбежать.

– Почему же ничего не сказала?

– Не смогла. Ты поступаешь… правильно.

Драгоценные секунды ускользали в прошлое, становились уже прожитой вечностью.

Он остановился перед строем пилотов.

– Буду краток. – Глеб с трудом подбирал слова. – Наша задача – сбить темп наступления противника. Остановить его, заставить маневрировать на дальних подступах к городу. Всем находиться на постоянной связи. Приказы будут поступать от моей машины. Я, Ника и Хограк пилотируем «Фалангеры». Первыми вступают в бой «Хоплиты». Никакого геройства. Обозначить себя, привлечь внимание, в случае критических повреждений немедленно катапультироваться. Они станут стрелять по ложементам – учитывайте это, ориентируйте рубку под минимальным углом к горизонту, прежде чем дернуть рычаг катапульты. «Беркуты» вступят в бой только по моему приказу. Мы должны продержаться десять-пятнадцать минут, до появления штурмовых носителей «Мантикоры».

Ни один мускул не дрогнул на лицах даргианских пилотов.

– По машинам!

Ночь принесла прохладу.

Медленно остывали скалы. Над руинами города в небесах Варла то разгорался, то затухал призрачный огонь от сотен сгорающих в атмосфере обломков орбитальных станций.

Нереальный, мятущийся свет озарял окрестности, ткал причудливый рисунок теней.

Пятьдесят четыре цели в радиусе эффективного сканирования.

Тридцать из них – «Фалангеры».

Один их залп способен уничтожить любую наземную или воздушную цель, одновременно превратив площадь нескольких квадратных километров в огромную воронку.

Пять «Хоплитов» стремительно продвигались между скал по давно заброшенной дороге, уводящей прочь от города.

«Беркуты» уже заняли определенные для них позиции, три «Фалангера», задействовав режим полной маскировки, обходили скопление движущихся к городу маркеров с правого фланга.

Машины противника неумолимо приближались к городу, но их продвижение затрудняли оборонительные укрепления, возведенные на подступах еще в период Галактической войны.

Огромные бетонированные рвы двадцатиметровой глубины, с отвесными стенами, пересекали пустоши Варла, отделяя город от кратера Арены.

Дороги и мосты, построенные в послевоенный период, пересекали древний оборонительный рубеж в пяти местах. Тяжелые машины противника двигались цепью, «Фалангеры» рассредоточились, поддерживая максимальную дистанцию на случай внезапного обстрела. В отличие от них «Хоплиты» не нуждались в специальных инженерных сооружениях для преодоления оборонительного рва, они вырвались вперед и, используя прыжковые двигатели, уже пересекли линию обороны, выйдя к окраине городских руин.

Глеб понимал: единственный выстрел, произведенный с территории полуразрушенного поселения, станет приговором всем жителям Варла. Дерзкий план, разработанный совместно с Никой, состоял из серии внезапных отвлекающих ударов, имитации серьезной угрозы флангового охвата, с тем, чтобы не дать «Фалангерам» противника переправиться через ров и занять позиции среди укреплений древнего рубежа обороны, привлечь их внимание, связать боем, оттянуть силы наступающих назад, к Арене.

«Хоплиты» даргианцев вышли на первую позицию. Под прикрытием маскирующих систем они заняли древнюю смотровую площадку у пересохшего водопада.

Пока что их скрывали скалы.

– «Дарг-1» – работайте!

Залп пневматических пушек пяти «Хоплитов» выпустил в небеса Варла десятки фантом-генераторов, имитирующих сигнатуры штурмовиков класса «Гепард».

Небольшие устройства сманеврировали собственными двигателями и включились над гребнями скал, создавая иллюзию массированного воздушного налета, так, будто штурмовики вошли в атмосферу Варла на другой стороне планеты и, двигаясь над самой землей, в буквальном смысле «подкрались» к целям, вышли на рубеж и внезапно появились в зоне эффективного сканирования серв-машин, двигаясь курсами атаки!

Эффект внезапности превзошел все ожидания.

Глеб и Ника за минуты, отпущенные им для подготовки операции, сумели учесть главное: ни одна из машин противника не была оснащена полноценным модулем искусственного интеллекта. Андроиды, управлявшие «Фалангерами» и «Хоплитами», использовали собственные вычислительные мощности, добавляя к ним потенциал узкоспециализированных подсистем серв-машины, – этого вполне хватало в условиях Арены, но кровавые игрища имели мало общего с реальным пространством техногенной схватки.

В реальном бою, действуя в прямом контакте с «Одиночкой», пилот «Фалангера» не прекратил бы выполнения основной задачи, позволив разбираться со штурмовиками ведомым «Хоплитам» и подсистемам ПВО, полагаясь на средства радиоэлектронной борьбы, способные распознать ложные цели, но андроиды были вынуждены начать активное противодействие: машины, предназначенные для Арены, не оснащались продвинутыми подсистемами анализа, ими жертвовали в угоду зрелищности, ведь стрельба по ложным целям являлась частью кровавого шоу…

Небеса Варла взорвались огнем.

Беспощадный опыт войны сейчас сводил на нет чудовищное превосходство противника.

Пространство перед рубежом укреплений мгновенно вскипело от множества ракетных запусков, очередей скорострельных зенитных орудий, лазерных разрядов систем ПВО. Расчет Глеба и Ники оправдался в полной мере, количество одновременно выплеснутой энергии ослепило датчики тяжелых серв-машин, и управляющие ими андроиды не могли адекватно оценить результат стрельбы.

«Хоплиты» противника, оказавшиеся в отрыве от главных сил, наблюдали лишь сплошное пятно энергетической засветки, цифровое пространство принятия совместных решений превратилось в хаос, но тактика серв-подразделений диктовала определенный порядок действий: при возникновении угрозы со стороны штурмовиков или аэрокосмических истребителей прямой обязанностью легких серв-машин являлось прикрытие «Фалангеров»…

Десять секунд.

– «Дарг-2», они покидают укрепления! Работаем!

«Хоплиты» противника устремились назад. Задействовав прыжковые ускорители, они преодолели ров, ведя активный поиск целей среди кипящих всплесков энергии, и в этот миг два «Беркута» открыли снайперский огонь из двухсотмегаваттных лазерных установок.

Четыре легкие серв-машины превратились в пылающие факелы, рухнули на дно рва и взорвались, а «Беркуты» уже покинули демаскированную позицию, двигаясь в сторону Арены. Спустившись на дно давно пересохшего водохранилища, они перемещались под прикрытием старой, местами разрушенной дамбы. Недосягаемые для снарядов и ракет, тяжелые колониальные машины демонстрировали яркие, хорошо читаемые сигнатуры, действовали как постоянный раздражитель, непредсказуемый фактор, усложняя андроидам принятие решений.

– Ника, работаем!

Тяжелые ракетные установки двух «Фалангеров» полыхнули залповым огнем.

Они били с дистанции прямой наводки, не используя дополнительных систем остойчивости, – машины покачнулись, но скалы приняли их вес, помогли удержать равновесие – рискованный прием, используемый нечасто, применяемый лишь самыми опытными пилотами.

Хограк прикрывал их, контролируя обстановку.

– Есть! Три прямых попадания! Два «Фалангера» серьезно повреждены! – раздался по связи восторженный комментарий даргианца.

– В темпе! Следующая точка! – коротко приказал Глеб.

С противоположного фланга ударили ракетные установки группы «Хоплитов». Легкие серв-машины вели огонь в движении, уходя вверх по старой дороге, прикрываясь выступами скал от разрозненного ответного огня.

Машины Глеба и Ники остановились на новой позиции.

Залп.

Три минуты огневого контакта.

– Внимание! Они разворачиваются!

Критический момент скоротечного боя наступил раньше, чем предполагал Глеб.

Фантом-генераторы уже отработали свой ресурс, фактор внезапности иссяк, но главная задача была выполнена: серией молниеносных ударов они ввели противника в замешательство, сбили темп наступления, заставили врага сломать строй, оттянули часть машин назад, в сторону Арены, выиграли драгоценные минуты, необходимые ударным группам «Мантикоры» для подлета к планете.

– Хограк, Ника, отходим!

Глеб отдал единственно возможный приказ.

Боевые соединения двух частных армий еще не появились в зоне эффективного сканирования, оставалось уповать, что «Мантикора» не подведет, теперь судьба Варла зависела от того, как скоро прибудет ударная сила, способная остановить кровопролитие, которое лишь отсрочили дерзкие действия группы серв-машин.

– Всем – прекратить огневой контакт! Выходим из боя! Задействовать системы маскировки, максимально использовать рельеф!

Сигнатуры «Беркутов» моргнули и исчезли, пять «Хоплитов», отступая в глубь пустоши, еще несколько секунд привлекали внимание противника, а затем также исчезли с радаров.

Сплоховал Хограк. Он уверял, что справится с управлением тяжелой серв-машиной, и Глеб допустил непростительную ошибку, поверив ему.

– Хограк! Что происходит?!

Ситуация замерла.

Противник после ошеломительных ударов проявлял крайнюю степень осторожности, «Фалангеры» и уцелевшие «Хоплиты» производили тщательное сканирование, пытаясь определить, куда подевались атаковавшие их машины.

Они сейчас походили на туго сжатую пружину боевого механизма, которой необходимо лишь слабое стороннее движение, чтобы высвободить свою чудовищную энергию.

– Хограк!

Даргианец не отвечал. Его «Фалангер» вдруг остановился, покачнувшись, теряя равновесие. Пилот не сумел справиться с управлением, тяжелый сервомеханизм опасно накренился, внезапно отключились фантом-генераторы, и противник тут же зафиксировал ЦЕЛЬ.

Старая дорога, петляющая меж скал, содрогнулась, когда шквал ракетного удара накрыл площадь нескольких квадратных километров.

«Фалангер» даргианца взорвался, сотни попаданий не оставили ему ни единого шанса на катапультирование, машины Глеба и Ники, попав под удар, несколько секунд двигались, огрызаясь огнем установок противоракетной обороны, затем одна за другой начали отказывать подсистемы. «Фалангер» Ники все еще держал равновесие, но десятки критических повреждений были заметны невооруженным глазом: броня машины зияла пробоинами, истекала дымом, из недр поворотной платформы вырывались языки пламени…

– Ника!!! Катапультируйся!!!

Кричал не Глеб. Кричала его душа. Он не видел ничего вокруг, не воспринимал отчета о повреждениях собственной машины, взгляд был прикован к рубке начавшего крениться «Фалангера».

Бронированные сегменты ее машины стали наконец раскрываться, медленно, надрывно преодолевая деформации корпуса, Глебу казалось, что прошла вечность, прежде чем он увидел сполох от работы спасательной катапульты, и пилот-ложемент Ники, выброшенный параллельно земле, исчез в беснующемся пламени разрывов.

В следующий миг его «Фалангер» ударило о скалы, развернуло вокруг оси, раздался оглушительный скрежет раздираемого металла, на секунду все померкло перед глазами, а когда сознание вернулось, он увидел оранжево-черное небо Варла: сегменты лобовой брони сорвало, страховочные ремни удержали Глеба в кресле, из-под ложемента валил густой дым, и уже прорвались языки пламени.

Он с трудом отстегнулся, цепляясь за разбитые элементы каркаса, выбрался из кресла, оступился, скатился по накренившейся плоскости пола к пробоине в лобовой броне и, едва осознавая, что делает, выбрался наружу.

До исковерканной, истекающей дымами, перепаханной воронками, усеянной обломками скал земли оставалась всего пара метров.

Он спрыгнул, попытался сориентироваться, но тщетно – скалы, дорога, все исчезло, и Глеб побрел наугад, даже не оглянувшись в сторону рухнувшего «Фалангера».

Вокруг стояла звонкая, ненатуральная тишина.

Сканеры импланта вычерчивали в сознании лишь тепловые контуры бесчисленных воронок, он сделал еще десяток шагов и внезапно остановился, заметив искореженную конструкцию ложемента.

– Ника!!!

Глеб рванулся вперед, схватился за изломанные амортизационные дуги, неимоверным усилием разжимая смятые элементы конструкции, и вдруг увидел ее лицо – землисто-серое, забрызганное кровью.

Он беззвучно взвыл, продираясь через искореженный металл.

Слезы катились по щекам Глеба.

Мир перед глазами темнел, а в небесах Варла разгоралось ослепительное сияние – это штурмовые носители «Мантикоры» входили в атмосферу, низвергая чудовищную огневую мощь на серв-машины, так и не сумевшие прорваться к городу.

Веки Ники внезапно дрогнули. Она открыла глаза, ее мутный, уже теряющий осмысленное выражение взгляд скользнул по чертам Глеба, губы слабо шевельнулись, и она выдохнула в последнем усилии:

– Запомни… меня… живой…