Глава 4
ПЛАНЕТА ЭЛИО

Величественный закат полыхал над заливом Эйкон.

Нежно-алым сиянием пламенели Раворы. Пологие волны лениво терлись о набережные, кучевые облака у горизонта отражали свет заходящей звезды, мегаполис, подковой огибающий залив, сиял мириадами огней; кварталы зданий образовывали уступчатый амфитеатр новостроек, лишь кое-где еще виднелись шрамы отгремевшей войны.

Одна из резиденций адмирала Вербицкого находилась среди рвущихся к небу вершин сверхнебоскребов.

Отсюда, с высоты, взгляду открывались два разноликих пространства.

С одной стороны был виден залив Эйкон, на побережье которого четыре столетия назад совершил посадку колониальный транспорт «Кривич», с другой – к окраине Раворграда почти вплотную подступали приземистые постройки огромной, эшелонированной в глубины планетной коры базы робототехнических вооружений.

Резкий контраст между двумя пространствами будил в душе Антона Эдуардовича противоречивые чувства, напоминал о расколотой надвое Обитаемой Галактике, заставляя снова и снова мысленно возвращаться к проблемам Периферии и Центральных Миров.

Над плоскостью рабочего стола тускло сиял голографический экран, ровные строки размышлений отражали внутренний мир Вербицкого:

Незаконченная мысль не давала покоя.

Нужно действовать, а не размышлять. Адмирал Вербицкий лучше других понимал – словами делу не поможешь.

Либо мы признаем свои ошибки, вернемся на Периферию, защищая разоренные войной колонии, помогая им наладить мирную жизнь, либо послевоенный хаос окончательно уничтожит понятие «цивилизация».

Первый шаг уже сделан.

Эскадры Элио и Кьюига покинули Форт Стеллар, вернулись в свои системы. Союз Центральных Миров сохранил единство, но диктат Воронцова, тяготеющий над флотом, дал первую серьезную трещину.

Вербицкий обернулся, взглянул на огромную базу РТВ.

Элианская эскадра уже совершила первый боевой вылет, в результате зачищена одна из карантинных планет Периферии, и вскоре в звездную систему, освобожденную от засилья остаточных роботизированных подразделений, смогут вернуться люди.

Всего лишь капля в океане проблем?

Взгляд адмирала тонул среди бесчисленных построек базы РТВ. Ближе всего располагались планетарные доки космической верфи. Там сейчас завершалось строительство двух крейсеров флагманского класса, которым в ближайшие годы предстоит патрулировать наиболее опасные участки послевоенного пространства Периферии.

Жизнь механического муравейника кипела, не останавливаясь ни на секунду. Десятки войсковых транспортов все еще осуществляли разгрузку – они доставили на Элио технику, собранную в результате недавней зачистки.

Чуть в стороне от суеты, на обособленной, особо охраняемой посадочной площадке, окруженный лесом ажурных технических ферм, стоял космический корабль необычного вида. По размерам он не уступал фрегату, но по форме и конструкции не имел аналогов среди серийных моделей боевых космических судов, стоявших на вооружении Земного Альянса либо Свободных Колоний.

«Вот еще одна проблема, требующая пристального внимания и незамедлительного решения», – подумал адмирал, осуществляя вызов по защищенному каналу связи.

– Новак, зайди.

Генерал Новак, возглавляющий разведывательное управление Элио, появился в кабинете адмирала Вербицкого спустя несколько минут.

– Докладывай, Зигмунд. – Антон Эдуардович указал на экран, где отображалась ячеистая структура необычного космического корабля. – Что удалось выяснить в ходе его исследования?

Новак откашлялся, взял лазерную указку.

– Как выяснилось, корабль не уникален, – неожиданно заявил он.

Вербицкий резко обернулся:

– То есть? Поясни?

– Нам удалось получить некоторую информацию из архивов Форта Стеллар. В середине войны существовал проект под кодовым названием «Шквал». Его смысл заключался в создании штурмового корабля, способного взломать противокосмическую оборону Линии Хаммера. По неизвестным причинам проект заморозили. Повторная операция зачистки, недавно произведенная нами на планете Роуг, подтвердила – именно там в начальный период войны базировались особо секретные производства, в том числе и планетарные доки экспериментальной верфи.

– Выходит, что корабль, захваченный группой капитана Дымова, – это рабочий образец «Шквала»?

– Да. Но он претерпел множество усовершенствований относительно первоначально существовавшего проекта. Мы завершили исследование и нашли много интересного. Два слоя корпуса «Шквала» состоят из отдельных, легко заменяемых автономных модулей, каждый из которых узко специализирован, обладает собственным запасом энергии и вычислительными мощностями. Изучив основные типы «сегментов», образующих два вложенных друг в друга корпуса, мы обнаружили все известные на сегодняшний день типы вооружений. Сборки из отдельных модулей образуют батареи плазмогенераторов, тяжелых электромагнитных гаусс-орудий, лазерных излучателей, ракетных установок, генераторов СВЧ– и ЭМИ-импульсов, а также системы сканирования и управления огнем.

– Огневая мощь корабля, насколько я понимаю, огромна?

– Натуральный технический монстр, – подтвердил Новак. – За счет отсутствия экипажа во внешних отсеках и снятия многих ограничений, связанных с задачами жизнеобеспечения, компоновка боевых систем выполнена оптимальным образом, что в разы повышает живучесть корабля в бою. При критических повреждениях внешний корпус рассыпается на отдельные сегменты, но уцелевшие отсеки продолжают выполнять боевую задачу, а перед противником вновь оказывается неповрежденный корабль, только меньших размеров. В бой вступают отсеки второго слоя, которые также в случае критических повреждений отстреливаются в космос.

– А что представляет собой ядро корабля?

– В третьем корпусе смонтированы: силовая установка, гиперпривод, главные вычислительные системы, – перечислил Новак. – В отличие от двух внешних слоев третий корпус герметичен, защищен мощным бронепокрытием, имеет дополнительный запас «живучести» за счет генераторов суспензорного поля, интегрированных в обшивку.

– Из переданного мне отчета следует, что внутри третьего корпуса есть установки жизнеобеспечения и поддерживается атмосфера?

– Да, – подтвердил Новак. – Нами обнаружен там пост управления, адаптированный для человекоподобных кибернетических организмов.

– На основе чего сделан вывод о киборгах?

– Конструкция противоперегрузочных пилот-ложементов не подходит для человека. Испытания показали, что самые тренированные из пилотов не выдержат перегрузок при боевом маневрировании «Шквала». Версию о кибернетических механизмах мы отвергли. Им ложементы не нужны в принципе, да и системы жизнеобеспечения в таком случае бессмысленны.

– Значит, все-таки киборги? – Вербицкий нахмурился. – Четыре подобных корабля сумели прорвать блокаду Роуга и исчезли, ускользнули в неизвестном направлении. В скором времени мы вполне можем встретиться со «Шквалами», но уже в боевой обстановке. Выстоим ли?

– Безусловно, – твердо ответил Новак.

Вербицкий удивленно взглянул на него.

– Я поясню. – Генерал включил лазерную указку, коснувшись красным лучиком голографической модели космического корабля. – Бесспорно, огневая мощь «Шквала» огромна. Но в его конструкции есть существенные минусы. Исследуя корабль, мы обнаружили стандартную силовую установку крейсерского класса. Ее мощности достаточно для многократной перезарядки гиперпривода, но боевое поддержание систем вооружений требует гораздо большего энергоресурса. Кроме того, в конструкции корабля нет хранилища боеприпасов, отсутствует такая важная составляющая, как истребители прикрытия. За счет перечисленных особенностей корабль получился в десятки раз меньше, чем его полнофункциональный аналог. То есть «Шквал» – боевая единица разового применения, не приспособленная к ведению длительного сражения. Мощь бортовых вооружений способна в считаные минуты взломать противокосмическую оборону, но затем неизбежно наступает энергетический коллапс. Кораблю, если он не получил повреждений, потребуется несколько недель для восстановления запасов энергии, а кинетические типы вооружений, исчерпав боекомплект, будут нуждаться в его пополнении из внешних источников.

Вербицкий кивнул.

– Действительно, исполинский штурмовик, – согласился адмирал. – Получается, что «Шквал» способен нанести сокрушительный удар по скоплению кораблей или стационарным объектам систем противокосмической обороны, а затем попытается отступить, скрыться в гиперсфере?

– Да, – подтвердил Новак. – Мы проанализировали возможности корабля применимо к современным условиям и пришли к выводу: кроме штурмовых операций, «Шквал» способен осуществлять длительные рейды в секторах пространства, где нет крупных соединений космического флота. Имея удаленную ремонтно-техническую базу, корабли подобного типа в состоянии держать под контролем огромное количество звездных систем современной Периферии.

– Это серьезная проблема, учитывая, что четыре корабля сумели прорвать послевоенную блокаду Роуга и скрылись в неисследованных секторах пространства, – повторил Вербицкий – Что удалось обнаружить на планете при проведении зачистки?

Генерал коснулся сенсора электронного планшета.

– Как мы и предполагали, в период войны на Роуге, кроме космоверфи, базировались еще и секретные производства, – произнес он, – но об их существовании нет никакой документальной информации. Мы провели детальное исследование местности, тщательно проанализировали все полученные данные. В итоге картина следующая: нами обнаружены пустующие цеха и лаборатории. Большая часть оборудования не уничтожена, как предполагалось, а тщательно демонтирована и вывезена с планеты. Изучение вспомогательных производств и хранилищ ресурсов позволило сделать вывод о двух основных направлениях проводимых на Роуге исследований. Первое – постройка космических кораблей нового типа. Второе – создание кибернетических организмов.

– По официальной версии, на Роуге существовала только экспериментальная космическая верфь, которая была уничтожена, когда планета оказалась в границах зоны боевых действий. Гарнизон эвакуировали, оставив для защиты Роуга подразделения сервов, – произнес Вербицкий.

– А что Воронцов? – спросил Новак, зная, что Антон Эдуардович во время последнего визита в Форт Стеллар собирался переговорить с адмиралом тет-а-тет.

– Он отказался обсуждать тему Роуга. Вспылил, когда я начал задавать вопросы. Мы вряд ли узнаем от него правду.

Новак лишь пожал плечами.

– Правда, по моему убеждению, заключается в том, что Воронцов приказал уничтожить все производства, но его распоряжение не было выполнено. В архивах флота есть документ о ликвидации планетарных доков верфи Роуга. Но мы исследовали каждый метр поверхности – нет никаких следов разрушений пяти стапелей, кроме повреждений, нанесенных в ходе штурма планеты силами Альянса. Однако на видеоотчете из архива зафиксирован момент подрыва экспериментальной верфи.

– Кто-то сфабриковал видеозапись?

– Нет. Запись подлинная. Площадь подрыва, кстати, намного превышает пространство, занимаемое пятью стапелями.

– Подожди, Зигмунд. Я чего-то не понимаю?

– Сфабрикована не запись. Имитирован сам взрыв. Некто сумел отключить систему уничтожения и разместить фантом-генераторы, которые и создали иллюзию подрыва. Все операции по уничтожению базы Роуга проводились специальной командой. Живых свидетелей отыскать не удалось. Осталась только видеозапись да отчет об успешной ликвидации верфи, за подписью Фридриха Гессау.

– Постой! Фридрих Гессау… – Вербицкий нахмурился. – До войны он опубликовал нашумевшую работу по исследованию искусственного интеллекта андроидов колониальной серии «Хьюго»! Где он сейчас?

– Его следы уводят на Периферию и теряются там. Мы ведем поиски, но пока безрезультатно.

Адмирал прошелся по кабинету, остановился у окна.

– Важно понять, что там произошло на самом деле, – произнес он. – Кто имитировал взрыв? Кто защищал планету на протяжении последующих лет? Куда подевалось оборудование из цехов и лабораторий? На борту четырех «Шквалов» нет места для размещения груза. И, наконец, почему один из кораблей остался на планете?

– Думаю, ответы на некоторые из вопросов нам уже известны. – Новак подключил свой кибстек к системе голографического воспроизведения. – Вот что удалось обнаружить при исследовании зоны боевых действий.

В объеме стереомонитора появилось изображение эндоостова человекоподобной машины.

– Перед нами усовершенствованная версия «Хьюго», – пояснил Новак. – У данной модели отсутствует реактор, увеличено количество разъемов для установки нейрочипов, но главное – мы обнаружили на нескольких обгоревших эндоостовах следы органики.

– Планету защищали кибернетические организмы?

– Это установленный факт. Неожиданный результат получен при анализе нейромодулей, найденных в останках защитников Роуга. Три из пяти обнаруженных существ обладали нейрочипами древнего колониального образца, да и фрагменты расшифрованных воспоминаний доказывают: искусственные нейросети, руководившие действиями киборгов, принадлежат андроидам серии «Хьюго».

– Хорошо. Допустим. – Вербицкий размышлял вслух: – Известно, что в критический момент войны к двадцати тысячам андроидов серии «Хьюго» по приказу адмирала Воронцова был применен древний технический код, уничтоживший их личности, позволивший использовать человекоподобные машины в качестве ударной силы при штурме Линии Хаммера. Большинство андроидов не вернулось с того задания. Мог ли кто-то из них уцелеть, а спустя годы восстановить свою личность?

– Да, такая возможность существует. При применении технического кода разрушаются связи между нейромодулями, но не информация, записанная в них. Предугадать реакцию искусственного интеллекта, вспомнившего прошлую фазу своего существования, очень сложно. Довоенная работа Фридриха Гессау как раз посвящена этой проблеме. Идентифицировав себя как личность, искусственный интеллект способен выйти за рамки базовых программ поведения.

– И отомстить тем, кто его предал? – предположил Вербицкий.

Новак кивнул.

– При зачистке Роуга мы нашли недавно проложенные дороги, ведущие к месту крушения колониального транспорта «Нобель», – продолжил он свой доклад. – Есть все основания предполагать, что древний космический корабль был восстановлен. Именно на нем с Роуга могли вывезти демонтированное в цехах и лабораториях оборудование.

– Оборудование, позволяющее создавать кибернетические организмы?

– Да.

– Проблема… – Вербицкий помассировал виски. – Враждебный людям искусственный разум, обладающий секретными технологиями, вооруженный мощнейшими штурмовыми кораблями, вырвался с планеты и скрылся в карантинных секторах Периферии?

– Найденные свидетельства указывают именно на такой вариант развития событий. Но мы многого пока еще не знаем. Например, нельзя с уверенностью утверждать, что искусственные интеллекты Роуга враждебны нам. Да, они прорвали блокаду планеты и скрылись. Но ничто не указывает на их агрессивные намерения…

– Не забывай о пятом корабле! – напомнил Вербицкий. – Он остался на Роуге. Его кибернетическая система содержала тщательно разработанный план внезапного нападения на Форт Стеллар – главную базу флота!

– Да, это так, – невозмутимо ответил Новак. – Но один «Шквал» неспособен уничтожить и десятой части укреплений Форта. Проанализировав скрытые программы, мы обнаружили конкретное указание цели. Весь расчет построен на том, что корабль рано или поздно будет захвачен Флотом Колоний и доставлен для исследования на Луну Стеллар. Таким образом, «Шквалу» не понадобится преодолевать рубежи противокосмической обороны, его доставили бы прямо к цели, которой является бункер адмирала Воронцова. Это месть, Антон Эдуардович. Месть одному человеку, а не всей цивилизации. Вот ради чего был оставлен «Шквал».

– Выходит, доставив корабль на Элио, мы спасли Воронцову жизнь?

– Жизнь Воронцову и многим людям, проживающим в Форте Стеллар, спас Глеб Дымов, когда сумел обнаружить и заблокировать скрытые программы.

– Дымов. Верно. Вот еще один минус твоей версии о мести определенным лицам. Запись сеанса связи на гиперсферных частотах между Глебом Дымовым и Никой – искусственным интеллектом боевой серв-машины разве не ясно указывает на намерения искусственного разума развязать войну?

– Запись спорная, – возразил Новак. – Лично я сомневаюсь, что Ника вообще существует.

– Почему?

Генерал нахмурился:

– На первый взгляд все очевидно и непротиворечиво. «Одиночка» выходит на связь со своим пилотом, который только что активировал корабль-ловушку, применив личный кодон. Она открыто и прямо высказывает свои мысли, как и должно происходить при общении двух половинок разорванного волей судьбы сознания.

– Так в чем же дело?

– Кирсанов усомнился в самой возможности перемещения кристаллосферы «Beatris» в тело киборга. Он сразу обратил мое внимание на техническую сложность подобной трансформации. Кристаллосфера слишком велика, ее не разместить ни в черепной коробке, ни в грудной полости киборга.

– Оболочку сферы могли удалить, – предположил Вербицкий.

– Это не решает проблемы. Все равно ядро системы «Фалангера» слишком велико. Всем известно, что кристаллосхема серии «Climens» свободно интегрируется в гнездо импланта, но «Beatris» принципиально отличается по конструкции от своих предшественников.

– А если демонтировать нейромодули и установить их в разъемы позвоночного столба? – Вербицкий указал на объемное изображение усовершенствованного эндоостова.

– Демонтаж нейромодулей приводит к нарушению их взаимосвязей. Проще говоря – к утрате личности. Допустим, она решилась на подобную операцию, рискнула, чтобы покинуть корпус разбитого «Фалангера» и обрести не только ментальную, но и физическую свободу. Один шанс из миллиона, что нейромодули будут собраны в правильном порядке и за короткий срок восстановят утраченные связи. Кирсанов настаивает, что при такой операции скорее возникнет новая личность, а от прежней останутся лишь многочисленные, но бессвязные осколки воспоминаний.

– Мы не можем отвергать то, что не в состоянии объяснить! – резко возразил Вербицкий. – Какой смысл выходить на связь с Дымовым, демонстрировать ему человеческий облик «Одиночки», оперировать ее воспоминаниями?

– Думаю, это попытка направить нас по ложному следу. Находки, сделанные на Роуге, прямо свидетельствуют в пользу мыслящих андроидов, покинувших планету. Версия о кровожадных «Одиночках» выглядит устрашающе, но при детальном рассмотрении она малоубедительна. Как и устройство со сканером личного кодона, давшее Глебу возможность получить контроль над «Шквалом».

Вербицкий глубоко задумался.

– Возможно, ты прав. Если за всем этим стоят не «Одиночки», а мыслящие андроиды, они могли пожертвовать кораблем ради мести и попытаться перевалить ответственность на модули «ИИ» Земного Альянса.

Он прошелся по кабинету.

– Ясно лишь одно – и мы, и Альянс в течение войны использовали технологии, далеко вышедшие за рамки разумного. Вот теперь и пожинаем плоды. Нам трудно даже предположить, что на уме у колониальных машин, прошедших многовековой путь саморазвития, или понять, как мыслит «Одиночка», оставшаяся не у дел, но обладающая огромным потенциалом саморазвития. Мы разбросали много камней, и теперь пришло время их собирать. – Антон Эдуардович по привычке размышлял вслух. – Мы возвращаемся на Периферию, Зигмунд. Возвращаемся серьезно, навсегда. Цивилизация Кьюига нас поддержит. – Он обернулся. – Я бы хотел переговорить с Андреем Кирсановым, – добавил адмирал.

– В данный момент это невозможно, – покачал головой Новак. – Я отправил Андрея в систему Валерайн. Там за последнее время скопилось много боевой техники. Кирсанов сейчас на Варле. Он должен внедриться в среду контрабандистов и выяснить, куда поставляются образцы вооружений, собранные на карантинных планетах.

Вербицкий выключил голографические мониторы.

– На сегодня все. Теперь твоя первостепенная задача – отыскать «Шквалы». Начни с линий гиперсферы, ведущих от Роуга к соседним системам. Исследуйте их все. Гиперпривод колониального транспорта заряжается на один прыжок. Отыскав «Нобель», мы отыщем и загадочных беглецов. Возможно, ты прав, и с искусственными интеллектами еще не поздно наладить диалог.

Осколки бронестекла хрустели под ногами.

В комнате царил сумрак. Богатая меблировка свидетельствовала о значительном состоянии владельца одноэтажного загородного дома, притаившегося на вершине холма, окруженного плотной лесопосадкой, задерживающей пыль и маскирующей здание.

Хозяин лежал на полу в луже крови.

– Тридцатимиллиметровый снаряд, – присвистнул Хограк. – Вряд ли мы его опознаем. – Он кивнул на обезображенный труп.

Глеб присел на корточки:

– Уже остыл.

– Да брось. Ты к нему даже не прикоснулся!

– Мне и не нужно. – Дымов коснулся пальцем своего правого виска. – Сканеры импланта, – пояснил он.

– Ну да. Забываю. Ты же офицер Альянса.

– Что-то имеешь против?

Хограк скривился:

– Нет. Не сейчас, по крайней мере. У нас перемирие с «Мантикорой». Не знаю, из каких соображений потребовалась твоя помощь, но думаю, нам лучше заняться делом.

– Согласен. – Дымов выпрямился. – Итак, ты не знаешь, чей это дом?

– Глеб, ты на Варле. Здесь не принято знать больше, чем положено по статусу.

– То есть по иерархии криминальных группировок? – уточнил Дымов, продолжая осмотр помещения.

– Называй как хочешь. Холм выкуплен. Это частная территория.

– Странные стандарты. Их даже двойными не назовешь. – Глеб остановился подле глубокой выбоины в стене. – Корабли торговцев, которые вы грабите, тоже являются частной собственностью. Но каперам глубоко наплевать на это обстоятельство. Отчего вдруг такое трепетное отношение к табличкам «private» по периметру домовладения?

– Мне приказано найти убийцу. Больше ничего я не знаю и знать не хочу.

– Нормально. Думаю, наш погибший не последнее лицо в местных кланах. Кровь давно подсохла. Вы не справились сами и решили обратиться за помощью к «Мантикоре»? – Он намеренно злил Хограка, выводя того из равновесия, так проще получить информацию.

– Давай займемся делом! – огрызнулся даргианец.

– Ладно. Не кипятись. Лучше расскажи, что удалось выяснить по горячим следам?

– Ничего. Иначе не обратились бы к вам.

– Придется начинать с начала. Личность погибшего нас не интересует, верно?

Хограк кивнул.

– Будет сложно определить мотив. Свяжись со своими, объясни: так мы ничего не сумеем расследовать. Максимум – определим точку, откуда был произведен выстрел, и выясним тип оружия. Но это не приблизит нас к убийце, учитывая, что прошло больше суток с момента покушения.

– Ладно. Я попробую. – Хограк достал мобильный коммуникатор, попытался поймать сигнал сети, затем покачал головой, направившись на улицу.

Дымов мысленно зафиксировал факт отсутствия связи.

Найти убийцу на Варле, спустя сутки после покушения, – задача не из легких. Вряд ли исполнитель все еще жив или до сих пор находится на планете. Пустая трата времени. Единственная зацепка – калибр и тип оружия. Не такие даргианцы и простаки, если затребовали эксперта по вооружениям.

Пока Хограк беседовал с боссами, Глеб вышел на улицу, осмотрелся.

Как он и предполагал, живые изгороди, окружающие дом, являлись компонентом биоадаптивного маскирующего комплекса. Одноэтажное строение с плоской крышей располагалось на искусственно выровненной площадке. Вершина холма господствовала над окрестностями, что исключало возможность выстрела с этажей приземистых городских руин.

«Кем бы ни был убитый, он не исключал возможность покушения и сделал все, чтобы максимально осложнить задачу предполагаемому киллеру», – подумал Дымов.

Взобравшись на крышу дома, Глеб осмотрелся, но даже отсюда вид заслоняли генетически модифицированные хвойные деревья, высаженные по периметру склонов, чуть ниже двухметровых аккуратно подстриженных живых изгородей. Сканеры импланта сбоили, немудрено, что у Хограка связь не работает. Подобные лесопосадки широко применялись во время войны для маскировки отдельных объектов планетарной инфраструктуры. Пожалуй, только «Аметисты» последних серий способны что-то обнаружить за такой преградой.

Расположение дома, его этажность, наличие бронестекол, скошенный бронированный козырек, идущий по периметру строения, толстые плиты перекрытия – все это в комплексе практически исключало возможность успешного снайперского выстрела. Задрав голову, Глеб заметил, как струится воздух, образуя еще один рубеж защиты. Маскирующее поле скрывало дом и лесопосадки, с высоты холм наверняка выглядел таким же безжизненным, как и окружающие его пустыри.

На дорожке, ведущей от ворот к крыльцу, появился Хограк.

– Ну, что? – осведомился Глеб.

– Спускайся.

– Зачем? Я еще не до конца осмотрелся.

– Шепну кое-что. На ухо.

– Прекрати. Здесь работает маскирующее поле. Можешь орать – никто не услышит.

Даргианец не послушался. Видя, что Глеб не собирается спускаться, он, вздохнув, сам взобрался на крышу по приставленной лестнице.

– Ну? Что тебе сообщило руководство?

– Клан Дарга решил довериться представителю «Мантикоры». Убитый – Фридрих Гессау, в прошлом – правая рука адмирала Воронцова в вопросах использования боевых искусственных интеллектов. После войны по неизвестной причине бежал со Стеллара, некоторое время скитался по Периферии, последние пять лет жил на Варле. Только не понимаю, как это нам поможет?

– Всему свое время, – ответил Глеб. – Сначала определим, откуда был произведен выстрел, вычислим тип оружия, а уж затем начнем раскручивать цепочку дальше. Нужно отключить маскирующее поле. Знаешь, как это сделать?

– Понятия не имею, – признался Хограк.

– Тогда я найду источник энергии и просто отключу весь дом. Подожди меня здесь.

Минут через пять Дымов вернулся на крышу.

– Что теперь? – хмуро спросил даргианец.

– Будем работать. – Глеб активировал кибстек, выполненный в форме браслета. Достав из нагрудного кармана еще один нанокомп, он сверился с показаниями сканеров импланта и положил его в определенную точку на крыше.

– Тело точно под ним, – пояснил он. Сейчас начнем моделировать ситуацию. – Он подошел к краю крыши, установил стек-голограф, и через мгновение в воздухе возник контур окна. – Итак, я отсканировал выбоину в стене, ввел данные в кибстек. Тридцатимиллиметровый снаряд пробил бронестекло, двигаясь параллельно полу, что исключает выстрел с истребителя или штурмовика.

– Это почему?

– Допустимая высота для маневрирования аэрокосмических машин составляет один километр, – терпеливо пояснил Глеб. – При выстреле снаряд прошел бы сверху вниз и ударил в пол. Флайбот я тоже исключаю: его двигатели работают на антигравитационной тяге, отдача при стрельбе из тридцатимиллиметрового орудия привела бы к крушению. Да и подлетев достаточно близко к холму, малый аппарат рисковал попасть в зону обнаружения установленных тут систем безопасности. Нет, Хограк. Наш снайпер стрелял с надежной позиции, он действовал наверняка, зная, что не спугнет жертву. Летательные аппараты, в том числе и боевые вертолеты, я исключаю.

– Ну, тогда и ты зашел в тупик, – с удовлетворением констатировал даргианец.

– Посмотрим. – Глеб установил дополнительные сканеры и инициализировал процесс поиска.

Устройство стек-голографа прочертило в воздухе красную линию.

– Траектория полета снаряда, – прокомментировал Глеб. – Видишь, за границей здания линия продолжается? Она показывает направление выстрела с учетом поправок на ветер, гравитацию Варла и прочие нюансы, влияющие на точность попадания. Теперь подключим карту местности.

Устройство голографического воспроизведения вычертило в воздухе трехмерную модель городских руин.

– Здание! – Хограк удивленно уставился на точку, где красная линия соприкасалась с верхушкой руин одного из немногих уцелевших небоскребов.

– Далековато, – с сомнением произнес Глеб. – Для выстрела из ручного снайперского оружия дистанция предельная, а снаряд не только пробил бронестекло, но и вышиб кусок стены. Он попал в цель явно не на излете.

– Сворачивай аппаратуру. Я вызову флайбот.

Верхние этажи полуразрушенного высотного здания покачивались под напором ветра.

Флайбот завис в метре от стены.

– Ну, пойдем? – Хограк открыл боковую дверь и взглянул вниз. – Все лестницы разрушены, – сообщил он. – Сюда разве что серв способен взобраться.

Глеб выглянул наружу.

От площадки верхнего этажа остался лишь небольшой фрагмент перекрытия да две иззубренные стены.

Для позиции снайпера слишком мало места. Да и подняться сюда очень сложно. При такой амплитуде раскачивания для выстрела необходим как минимум специальный станок с компенсатором.

И все же в расчетах ошибки нет. Выстрел произведен отсюда.

– Хограк, не рискуй. Незачем туда перебираться. Посторонись, я отсканирую площадку и стены.

Даргианец пожал плечами, отступил в глубь салона.

Дымов начал сканирование.

Никаких следов недавнего пребывания человека или серва. Ничего похожего на крепежные приспособления или устройства для подъема.

Внезапно внимание Глеба привлекла неглубокая, но достаточно характерная выщербина.

Свежая. С частицами металла – определил сканер.

– Все ясно. – Он закрыл дверь, чтобы слова не заглушал шум ветра. – Стреляли не отсюда.

– Не понял?

– Помнишь, я тебе сказал про нехарактерную для ручного снайперского оружия мощность выстрела?

– Ну?

– Наш снайпер использовал орудие серв-машины класса «Хоплит».

– Каким образом? – опешил Хограк.

– СНИП, – пояснил Глеб. – Система неявного прицеливания. Прежде чем убить жертву, снаряд несколько раз рикошетил от твердых поверхностей с заранее известными физическими свойствами. Рассчитать и осуществить такой выстрел способен лишь искусственный интеллект «Одиночки», работающий в паре с бортовым артиллерийским компьютером серв-машины.

– То есть снайпер – не человек?

– Я этого не говорил. В рубке вполне мог находиться человек, но он использовал «Одиночку» и подсистему управления огнем. Такой выстрел практически невозможно произвести в режиме ручного управления орудием. Слишком сложно, учитывая атмосферные условия.

– Интересно, каким образом он получал данные о цели? Со спутников?

– Не думаю. Сверху холм закрыт маскирующим полем. Но хозяин особняка наверняка общался с внешним миром. Там есть кабельные каналы. Вот к ним и подключился наш стрелок, получая все необходимые сведения непосредственно от охранной системы.

– Взломал ее?

– Без вариантов. Для работы системы неявного прицеливания необходимо фиксировать цель и учитывать множество переменных факторов. Либо у стрелка имелась вся необходимая информация, либо он попросту промахнулся бы.

– И как теперь его искать?

– При помощи вычислений. – Глеб взглянул на обзорные экраны флайбота. – Хотя и без них предположу, что выстрел произведен с территории Арены. Только там серв-машина может перемещаться и стрелять, не вызывая лишних подозрений.

– Согласен, – вынужденно признал Хограк. – Хотя есть одно «но».

– Ну?

– На Арене действует запрет. Нельзя использовать системы искусственного интеллекта. За этим следят.

– Значит, кому-то удалось обойти правила. Нам потребуется информация со спутника и записи последних боев.

– Это легко. – Хограк коснулся плеча пилота. – Давай вниз, к нашему клубу.

Суровая реальность.

Глядя на панораму разрушенного города, Глеб внезапно испытал сложные, смешанные чувства.

С каждым прожитым днем что-то менялось в его мироощущении. Прошлое не тускнело, но постепенно проходила озлобленная растерянность, подсознательно неприятие окружающего медленно отпускало рассудок.

– А ты не очень-то разговорчив. – Хограк перебрался на заднее сиденье флайбота. – Не похож на других наемников «Мантикоры». Недавно к ним присоединился?

– Да, – скупо и односложно ответил Глеб.

– Понятно. Все еще на войне? – проницательно предположил даргианец. – Застрял?

Дымова покоробили его слова.

– Не лезь в душу!

– Да без проблем. – Хограк демонстративно поднял руки.

«Интересно, откуда у него ссадины на пальцах?»

– Подрался? – машинально спросил Глеб, тут же поймав себя на мысли, что лезет не в свое дело.

– А… это? Пустяки, – даргианец отреагировал спокойно, с усмешкой. – Синхронизаторы ускорителей регулировал. На полной тяге, при включении досжигателей топлива машину во вращение тянет. Пришлось повозиться.

Глеб не ожидал подобного ответа. Оказывается, он подсознательно уже сформировал стереотипный образ обитателей Варла.

– Ты пилот?

– И пилот, и техник – всего понемногу. А ты как думал? Легкие деньги, выпивка, драки? – он усмехнулся. – Жизнь на Периферии – не сахар. Поживешь тут немного – сам поймешь. Народа, конечно, всякого хватает. Как и везде.

– А город почему не восстанавливаете?

– Смысла нет. Пробовали поначалу, да без толку. Варл постоянно атакуют. Соседние системы на карантине. Флот Колоний тут лет десять не появлялся. В последний раз месяца полтора назад два фрегата Альянса из гиперсферы выбросило. «Мантикора» их базу разворошила, а досталось нам.

– А откуда появились группировки? – осторожно поинтересовался Глеб.

– Раньше на Варле существовало три региона освоения, – пояснил Хограк. – Границы зон колонизации сформировались еще до войны. Это сейчас все превратилось в сплошную пустошь. Мне пятнадцать исполнилось, когда война закончилась. Жить хотелось, а как? Родителей не помню, город в руинах, планета мертва. В общем-то, обычная история. Взрослые понемногу возвращаться начали, город стали отстраивать, а года два спустя появилась эскадра боевых кораблей. Эхо войны. Столицу снова с землей сровняли, десант высадили. Досталось и нам, и «Мантикоре». В тех боях и зародился костяк сегодняшних группировок.

– Дарг – это название региона планеты?

– Ну да. Бывшая зона освоения, откуда я родом.

Флайбот пошел на посадку, снижаясь в разломе улицы между руинами зданий.

Пыль, поднятая при посадке, еще клубилась, когда Хограк открыл дверь машины.

– Пошли.

Глеб осмотрелся. Вокруг простирались кварталы руин. Жаркое полуденное солнце казалось красноватым из-за помутнения атмосферы. Над городом клубилось белесое марево, без защитной маски было трудно дышать, и он поспешил вслед за Хограком.

Спуск в подвал на три истертые, выщербленные ступени. Над ними неброская вывеска: Клуб «Одинокий пилот». Видимо, заведение не нуждалось в дополнительной рекламе.

Мир – жаркий, пыльный и мертвый – вдруг волшебно изменился: сквозь открывшийся проем дверей пахнуло прохладой, наружу вырвались сполохи света, звуки, словно в подвальном помещении полыхал бой.

Так и есть.

Глеб остановился за порогом. Вместо традиционного танцпола в центре зала находилась сборка голографических проекторов, моделирующих пространство виртуальной Арены, столики для посетителей располагались вдоль стен. Народа было мало, несколько человек угрюмо пили, другие сидели вполоборота, наблюдая за прогоном записи сегодняшних событий, изредка обмениваясь короткими фразами. Между столиками сновали юркие кибернетические механизмы, царапающий звук их шагов глох в реве ракетных запусков, отсветы лазерных разрядов и стробоскопические вспышки очередей импульсных орудий рвали сумрак помещения, освещая лица посетителей.

– Нам сюда, – Хограк указал на неприметную дверь, за которой открылся прохладный сумрак еще одного огромного помещения, разделенного на сектора полупрозрачными перегородками.

– Центр записи боев, – пояснил даргианец. – Схватки на Арене пользуются огромной популярностью, их покупают представители множества планет, в основном для трансляции по коммерческим кабельным каналам.

Глеб, памятуя о предостережении Фостера, сохранял невозмутимый вид.

Хограк свернул в одну из секций.

– Серега, привет, – он дружески хлопнул по плечу долговязого парня, ссутулившегося в кресле перед шеренгой голографических мониторов. – Нужна запись вчерашних событий. Глеб, устраивайся.

Нестерпимо жаркий полдень плавился зноем миражей.

Обрывистые стены продолговатого кратера, образовавшегося при падении конвойного носителя Земного Альянса, почти не отбрасывали тени. Испепеляющий шар звезды застыл в зените, но мало кто обращал внимание на невыносимый зной – шрам на лике планеты, превращенный в техногенное ристалище, кипел страстями, накал которых не уступал жару полуденного солнца.

Глеб внимательно следил за объемными изображениями. Его взгляд цепко перемещался от одного голографического монитора к другому – несмонтированная запись велась с разных точек, что позволяло рассмотреть все подробности происходящего.

Обломки конвойного носителя высились причудливыми, исковерканными глыбами: при падении корабль разломился на множество фрагментов, создав неповторимый рельеф Арены. Позже, когда Флот Колоний отступил из системы Валерайн, кратер некоторое время использовался Земным Альянсом в качестве полигона для подготовки пилотов серв-машин. Видимо, в ту пору и появились грубые, массивные укрепления, отлитые из стеклобетона, проложены широкие дороги, насыпаны холмы, возведены декорации, имитирующие улицы разрушенных городов.

Дымов переключил внимание на панорамную съемку. С высоты были отчетливо видны нагромождения разбитой планетарной техники, образующей пологие, но коварные металлические возвышенности, меж ними петляли широкие тропы, проложенные тяжелыми серв-машинами.

Взгляд Глеба скользнул по склонам кратера, где на трибунах располагались зрители. От случайных попаданий их защищали эмиттеры суспензорного поля, автоматически срабатывающие по сигналу систем, контролировавших пространство Арены. Впрочем, если верить характерным отметинам, виднеющимся на стенах исполинского амфитеатра, техника не всегда адекватно реагировала на события, и зрители нередко становились случайными жертвами кипящих внизу схваток.

– Будем смотреть всю запись? – спросил Хограк. – Или показать конкретную точку Арены?

Глеб поудобнее устроился в кресле.

– Давай просмотрим все вчерашние события, – ответил он. – Только скорость воспроизведения желательно понизить.

– Сергей, можешь пока быть свободен. Я вызову, если понадобишься.

Дымов дождался, пока они останутся вдвоем, затем, включив режим паузы, спросил:

– Пояснишь правила? Я, конечно, слышал об Арене Варла, но трансляций ни разу не смотрел.

– Серьезно? – искренне удивился Хограк. – Ну ты даешь… К нам ежедневно прибывают сотни людей с разных планет, одни – сделать ставку, другие заявить свою группу наемников, третьи – принять участие в битве. А записи смотрят миллионы.

– Извини. Последние десять лет я был занят, – мрачновато произнес Глеб. – Криогенная камера, заключение в Форте Стеллар… Там не работают развлекательные каналы. – Он холодно взглянул на опешившего даргианца. – Просто введи меня в курс дела.

– Ладно. – Хограк потянулся к пульту, отодвинул одну из нижних панелей, извлек из неприметной ниши пластиковую бутылку. – Выпьешь?

– Пока воздержусь. Мы с тобой работаем, не забыл?

– Мне не повредит. – Даргианец приложился к бутылке. – Правила достаточно просты. Есть Игроки, которые непосредственно ведут игру, – шумно выдохнув, принялся пояснять он. – Как правило, очень богатые люди, выступающие под вымышленными именами. Иногда за сутки на Арене проигрывают целые состояния.

– В чем заключается роль ведущих игру? – вернул его к теме Глеб.

– Вот, взгляни. – Хограк коснулся сенсора, и картинка в одном из мониторов сменилась. Съемка велась в помещении. За столом, над плоскостью которого была сформирована голографическая модель рельефа Арены, сидели четыре человека. Один из них тряс в руке стаканчик, затем вдруг выбросил на столешницу… игральные кости!

– Как видишь, выпало семь очков, – невозмутимо пояснил даргианец. – Карта Арены содержит массу маршрутов, проходящих вдоль троп и укрытий, пересекающихся в определенных точках. Сейчас одна из механизированных групп наемников получила возможность переместиться по своему маршруту. Чтобы придать игре дополнительный элемент случайности, на Арену выпускают боевых сервов, свободно перемещающихся по кратеру, а также пилотов боевых машин, действующих «против всех». Кроме того, большинство контрольных точек содержат определенные бонусы. Никогда не знаешь, что произойдет при следующем броске костей.

– Смысл понятен, – сдержанно произнес Глеб. – А как определяется победитель?

– Побеждает тот, чья группа дойдет до финиша.

– Только одна?

– Тут без вариантов, – пожал плечами Хограк.

Дымов молча коснулся сенсора воспроизведения.

Дикая игра, где в качестве ставок нередко фигурировали целые планеты, а человеческие жизни разменивались десятками, действительно привлекала множество зрителей.

Глеб с трудом представлял, что за необузданная, пагубная страсть владеет умами этих людей. Глядя, как одна из камер движется к трибунам, он невольно ощутил царящую там атмосферу: беснующаяся толпа истекала флюидами крови, адреналина, денег, пота – нестерпимая жара, невыносимые схватки, мгновенные взлеты и падения, самоубийства проигравших, дикое ликование счастливчиков, сделавших верную ставку, азарт…

Осипший голос комментатора царил над событиями:

– Три! Три очка выпало на игральных костях, и сегодня фортуна явно благоволит участнику, выступающему под ником Адмирал! Его соединение получило право продвинуться на триста метров, приближаясь к первой контрольной точке, и – о, удача – там их поджидает приятная неожиданность! Взвод андроидов пехотной поддержки, которые присоединятся к наемникам Адмирала! Вот они покидают укрытия, вступая в схватку со снайперами, занявшими позицию среди обломков двигательной секции конвойного носителя! Но что это?! Обратите внимание на северный портал Арены! Некто, заявленный под ником «Alone», сделал ход и выпустил на ристалище случайного участника наших драматических событий! Итак, встречайте – боец, известный нам как Флеш, – он управляет легкой серв-машиной класса «Хоплит»! Кого же он сегодня станет преследовать? Чьей группе предстоит встретиться с ним на узких тропах Арены?…

Кратер полыхал огнем, истекал зноем, первые схватки вскипели у западного портала, где три из четырех групп наемников оказались на дистанции прямой видимости друг от друга, а хриплый голос продолжал неистовствовать:

– Еще один участник игры сделал ход! Это наш загадочный мистер «Х» выбросил кости! Семь очков! Его группа теперь может покинуть зону огневого контакта, двигаясь к югу Арены, но фактор случайности сейчас обернулся против всех! Заткните уши, пригните головы! Владельцы Арены получили право ввести в игру звено аэрокосмических истребителей! О, я вижу, как работают электромагнитные стартовые катапульты орбитальной станции «Варл-10»! Звено «Фантомов» в космосе! Они начинают маневр входа в атмосферу!

Потрепанный в боях «Хоплит» девяностой серии, войдя на ристалище через ворота северного портала, тут же исчез с экранов радаров: пилот, управляющий серв-машиной, задействовал систему маскировки и скрылся в узком ущелье среди нагромождений искореженной техники, но Глеб и Хограк имели возможность беспрепятственно наблюдать за его действиями. Владельцы Арены заранее знали частоты заявленных фантом-генераторов, и несколько камер, оснащенных специальными датчиками, фиксировали все события.

Дымов остановил запись. Некоторое время он внимательно рассматривал укрупненное изображение серв-машины, затем спросил:

– Ты знаком с пилотом? Он всегда выступает «против всех»?

– Это важно? – Хограк зевнул. – Дождемся момента выстрела, выясним, кто его произвел, и дело с концом.

– Так мы найдем исполнителя. Тебе неинтересно, кто заказчик?

– При чем тут Флеш?

– На «Хоплите» установлены тридцатимиллиметровые импульсные орудия.

– Даже не знаю, что ответить. Ты требуешь слишком многого.

– Почему? Вроде бы простой вопрос.

– За Флешем охотится куча народа. Он – легенда. Его ненавидят и боятся. На Арене нередко появляются группы наемников, цель которых не прохождение игры, а голова Флеша.

– Чем и кому он так сильно насолил?

– Своим искусством боя. Он выходит один против всех и, как правило, бросает вызов лидирующей группе. У меня пальцев не хватит сосчитать, скольких игроков он обанкротил, когда их победа уже вроде бы не вызывала сомнений.

– Понятно, – проронил Глеб, вновь потянувшись к пульту дистанционного управления.

– И что ты понял?

– Флеш – миф, – спокойно произнес Дымов. – Он работает на владельцев Арены. Когда намечаются крупные финансовые потери, он выходит и спасает положение. Под знаменитым именем выступают разные пилоты. Вот почему он остается неуловим.

– Как ты узнал? – поразился Хограк.

– Я воевал. – Глеб указал на укрупненный стоп-кадр. – Машина старая, ее возможности ограниченны. Использование «Одиночек» запрещено, значит, управление недостаточно быстрое, чтобы отразить все удары, особенно снайперские выстрелы. На рубке «Хоплита» следы многочисленных ремонтов. Вот эти заплаты говорят о сквозных пробоинах в броне. Характерные повреждения, можешь мне поверить. Как минимум семь пилотов погибли либо получили тяжелые ранения в результате таких попаданий.

– Ты должен пообещать, что никому не скажешь!

– Я не участвую в подобных играх, – сухо изрек Глеб, возобновляя просмотр. – Но если выстрел произведен «Хоплитом» Флеша, то расследование заглохнет, верно? Ты же не станешь задавать вопросы своим покровителям?

Хограк промолчал, затем, подумав, нехотя ответил:

– Понятия не имею, кто в последнее время управляет «Хоплитом».

Глебу показалось, что на этот раз даргианец солгал.

Флеш вывел «Хоплит» на границу свалки машин.

– Кроме съемки, ведется еще какой-либо тип записи? – спросил Глеб, внимательно наблюдая за продвижением легкой серв-машины.

– Что конкретно тебя интересует?

– Карты распределения энергий.

– Здесь нет специальной аппаратуры для чтения сигнатур, – ответил Хограк. – Разве не видишь, Сергей работает с видеозаписями.

– Мне не нужны устройства анализа данных. Я сам прочту энергоматрицы.

Даргианец недоверчиво взглянул на него, но спорить не стал. Включив дополнительный монитор, он вывел на него показания сканирующих комплексов, фиксирующих все сигнатуры в границах Арены.

– Устроит?

– Вполне. – Теперь Глеб видел, как крохотная фигурка «Хоплита» испускает конус сканирующего излучения.

Несколько секунд старенький «Аметист» легкой серв-машины собирал данные оперативной обстановки, затем пилот принял решение, направившись к истекающему жаром распадку между двумя пологими металлическими холмами.

«Грамотно», – подумал Глеб, невольно поймав себя на мысли, что сам он действовал бы точно так же, укрывшись в пятне тепловой засветки, пока не станет ясен окончательный расклад противоборствующих сил.

Из поднебесья накатывался дикий рев.

Звено аэрокосмических истребителей вошло в атмосферу, боевые подсистемы «Хоплита» цепко ухватили три сигнатуры, но пилот отклонил запрос на поражение целей средствами ПВО. Хограк не солгал – с хозяевами Арены таинственный пилот не конфликтовал.

Трибуны содрогались в корчах.

Большинство зрителей, не выдержав, вскакивали с мест, пытаясь найти укрытие.

Атака звена «Фантомов» способна повергнуть в шок кого угодно. Истребители маневрировали на дозвуковых скоростях, что неприемлемо в условиях настоящего боя, но очень эффективно в плане зрелищности и психологического воздействия как на участников схватки, так и на зрителей.

Адский рев, зримые контуры трех исполинских боевых машин, способных смести Арену одним залпом бортовых вооружений, впечатляли. Мало кто в точности знал, что пилотам «Фантомов» в условиях ристалища разрешено использовать лишь курсовые электромагнитные орудия да ракеты небольшой мощности, от попаданий которых больше грохота, пламени и дыма, чем реального вреда.

Человек, хотя бы однажды побывавший на трибунах Арены, уходил отсюда в состоянии шока.

Те, кто прошел тропами Галактической войны, среди публики появлялись редко. Их всегда можно было выделить из беснующейся толпы, они сидели, холодно глядя на происходящее, чаще всего пристально следя за действиями отдельных пилотов, высматривая себе компаньона для какой-нибудь рискованной вылазки или потенциального наемника, за услуги которого не жаль отдать деньги.

«Фантомы», ведя огонь из курсовых орудий, пронеслись над северными трибунами.

Флеш остановил «Хоплит» на разумном удалении от ненадежного нагромождения подбитой техники – ударная воздушная волна, сопровождавшая атаку аэрокосмических истребителей, сдвинула корпуса старых машин, по склонам металлических холмов судорогой прокатились оползни, нескольких сервов, пробиравшихся по тропе, завалило.

Дымов напряженно наблюдал за действиями пилота. «Хоплит» остановился на границе пятна тепловой засветки, продолжая сбор данных. Появление звена «Фантомов» только сыграло на руку Флешу – большинство наемников не преминули огрызнуться огнем по воздушным целям, четко обозначив свои позиции.

Наблюдая за потоками излучения, Глеб понял – таинственный пилот акцентирует внимание на лидирующей группе в составе девяти серв-машин.

Самоубийственная дерзость?

Как знать…

– Наемникам разрешается отклонение от маршрута? – спросил он у Хограка.

– Есть так называемый «коридор маневрирования», – ответил даргианец. – Обычно он не превышает полукилометра в обе стороны от навигационной линии. Но в случае, когда вольный пилот бросает вызов группе наемников, последние получают право атаковать его двумя машинами. В случае победы они обязаны вернуться на маршрут.

– А другие группы?

– По обстановке. Пока не брошен вызов, никто не вправе выходить за пределы коридора маневрирования.

Глеб внимательно изучил расстановку сил.

– Смотри. – Он остановил запись, указал Хограку на южную часть Арены. – Если бы я управлял «Хоплитом», то, атаковав превосходящего противника, начал бы маневрировать, уводя отделившиеся машины к югу.

– Зачем?

– Во-первых, чтобы лишить их огневой поддержки союзников. Во-вторых, следуя вот этим маршрутом, – Глеб выделил несколько предпочтительных, с его точки зрения, троп, – «Хоплит» за счет скорости и скрытности получит минимум повреждений, а вот его преследователи попадут под плотный перекрестный огонь других групп наемников.

– Флеш – не трус!

Глеба удивило и покоробило высказывание Хограка.

– Не понимаешь разницы между разумной тактикой и трусостью?

– У нас так не принято. Арена – это прежде всего зрелищность.

– Тупая артиллерийская дуэль на короткой дистанции? Бессмысленная мясорубка? – нахмурился Глеб. – Посмотрим. Если я прав, то Флеш окажется вот тут, – он указал на юг Арены. – Здесь он встретит противника. И именно отсюда открывается интересующий нас сектор обстрела.

– Ты по-прежнему считаешь, что стрелял Флеш?

– Необязательно. Но тот, кто покушался на Фридриха Гессау, тщательно изучил тактику Флеша по записям предыдущих боев. Наш стрелок воевал, он хладнокровен, расчетлив и явился на Варл с единственной целью – выполнить заказ.

– Ты слишком уверенно рассуждаешь. Еще ничего не произошло.

– Сейчас увидим, – ответил Дымов, вновь включая воспроизведение.

Появление Флеша не осталось незамеченным.

Репутация «вольного стрелка», не имеющего привычки задирать или добивать аутсайдеров, внесла нотки нервозности в происходящие события. Глеб видел, как пилоты лидирующей группы вдруг засуетились.

Девять серв-машин при поддержке взвода пехотных андроидов уже прошли половину запутанного маршрута. От победы их отделяло еще порядка пятидесяти километров смертельных лабиринтов техногенного ристалища, и предсказать, с какой скоростью они преодолеют оставшуюся часть дистанции, было невозможно. Все зависело не только от личного мастерства наемников, но и от везения игрока, выбрасывающего кости.

Глеб переключил внимание на лидирующую группу.

Суетливость, подмеченная Дымовым, выразилась в необоснованном (с его точки зрения) перестроении: два «Фалангера» начали огибать очередное препятствие, смещаясь к северной стороне разрешенного «коридора», в то время как их основные противники находились южнее.

Хриплый голос комментатора, возвестивший о том, что «Хоплит» Флеша вошел на Арену через северный портал, заставил пилотов лидирующей группы принять меры для отражения новой угрозы.

Опрометчивый шаг. Выбранная позиция защищала отделившихся от группы «Фалангеров» лишь с одного направления, а «Хоплит» Флеша явно не собирался им подыгрывать, он уже покинул северный сектор, использовал атаку «Фантомов» как отвлекающий маневр, и теперь заходил во фланг.

Плавный поворот рубки.

Глеб невольно затаил дыхание.

«Самое время! Пора!» – мысленно подстегнул он незнакомого пилота.

Будто услышав его, ракетная установка «Хоплита» полыхнула огнем. Залп, произведенный с дистанции прямой наводки, пришелся в борт тяжелой серв-машине, на миг силуэт «Фалангера» смазался, превратившись в нечеткое пятно, и тут же одна из камер взяла крупный план, одновременно включился режим «замедления времени», демонстрируя детали происходящего, показывая преувеличенно-медленное движение выбитой в небеса почвы, хаотичное вращение сталкивающихся, высекающих снопы искр обломков механизмов, скрученные спиралями, гудящие выбросы пламени…

Прошло несколько мгновений, и события вновь сорвались в прежнем ритме – ударная волна разметала клочья дыма, открыв взглядам потрясенных зрителей корпус «Фалангера», искалеченный попаданиями ракет.

– Флеш атаковал наемников Адмирала! – взвыли сотни устройств голосом комментатора. – Он вновь бросил вызов сильнейшему, подтверждая свою репутацию! Но поднимет ли перчатку его противник? Да! Да! Мы видим, как две тяжелые машины отделись от группы! Они используют правило, разрешающее покинуть коридор маневрирования и наказать дерзкого пилота!

«Хоплит» исчез в дыму.

Зрителям казалось, что легкая серв-машина, нанеся сокрушительный удар, отступила, но на самом деле все происходило не так. Два «Фалангера», начав преследование, вышли к фрагменту широкой взлетно-посадочной полосы, обрамленной руиными зданий, когда Флеш вновь дал знать о себе.

Глеб, взглянув на данные телеметрии, остановил воспроизведение.

– Что-то заметил? – встрепенулся Хограк.

Дымов кивнул, увеличивая изображение одного из «Фалангеров». После некоторых манипуляций с системой, он добился желаемого результата: в объеме голографического монитора появилось дополнительное оперативное окно, куда поступили данные от сканирующих комплексов Арены.

– «Фалангер» сто двадцать третьей серии, – произнес он. – Машина надежная, маневренная, единственная модель в своем классе, оснащенная экспериментальной композитной броней. – Дымов внимательно изучал сигнатуру. – Я вижу ряд поздних модернизаций. Демонтированы бесполезные в условиях Арены тяжелые ракетные установки «Легион». Вместо них уставлены два стомегаваттных лазера, но что самое любопытное – гаусс-орудие, тридцать миллиметров, плюс дополнительная система управления огнем, в комплексе с усовершенствованным «Аметистом».

– Наш стрелок?

– Думаю, да.

Флеш изучал противника, затаившись на территории бывшего полигона. Фрагмент взлетно-посадочной полосы, руины зданий, цепь стеклобетонных укреплений, уходящая к южному краю Арены, – отличная позиция для схватки с противником, имеющим преимущество в огневой мощи.

Оба «Фалангера» двигались уверенно, их пилоты не обращали внимания на всякую мелочь типа сервов, управляемых автоматикой, но в укреплениях, обрамляющих фрагмент ВПП, затаились еще две группы наемников, и вскоре на просторе бывшего полигона разгорелась яростная схватка.

Глеб, пристально наблюдавший за событиями, внезапно заметил, как один из «Фалангеров» без видимой причины начал прихрамывать, будто ему повредили активаторы левого ступохода.

– Не понял? – удивленно произнес он, останавливая запись. Отмотав чуть назад, Дымов изучил показания сканеров Арены и вновь недоуменно хмыкнул.

– В чем дело?

– У «Фалангера» отказала кинематика ступохода! Внезапно и без причины.

– Может, сломалось что-то? – предположил Хограк.

– Невозможно. Одна деталь, схема, еще куда ни шло. Но у него отказали все активаторы! Словно он получил попадание плазмы! Сам взгляни, на сканерах лишь слабое направленное излучение. Исходит из руин. По сигнатуре – там БМК на позиции.

– А, ну так бы и сказал, – с усмешкой произнес даргианец. – Сам подумай, что будет, если в кратере начнут применять настоящие плазмогенераторы? От зрителей только пепел останется. Вот и придумали замену. Широкоапертурный излучатель имитирует удар, воздействуя на датчики, заранее установленные на всех заявленных машинах. Те выключают подсистемы, которые были бы повреждены при настоящем попадании плазмы.

– Теперь понятно. – Глеб, используя передатчик импланта, на всякий случай скопировал характеристики излучения. Подобного рода информация никогда не бывает лишней.

Тем временем события разворачивались стремительно.

«Фалангер» с поврежденным ступоходом огрызнулся из орудий. Две очереди ЭМГОв превратили в дымящийся щебень здание, откуда вела огонь боевая машина космодесанта, его напарник задействовал системы маскировки. Энергоматрица тяжелой серв-машины несколько раз мигнула, искажаясь помехами, и… исчезла!

Одно из древних укреплений внезапно ожило – оттуда частыми вспышками ударил тяжелый лазер, установленный на серв-машине класса «Беркут».

На другой стороне взлетно-посадочной полосы пришла в движение гора обломков – два «Фалангера» из группы «Alone» продирались сквозь завал техники, действуя грубо и необдуманно. Они увидели поврежденную машину наемников Адмирала, едва волочившую ступоход, и сочли ее легкой добычей.

– Ну, Флеш, твой выход… – Глеб, погрузившись в ритмику разгорающегося боя, не заметил, как прошептал эту фразу.

«Хоплит» как будто вновь услышал его!

Машина Флеша, совершив глубокий обходной маневр, вышла в этот миг к месту схватки.

Нужно хорошо понимать предел возможностей старенького «Хоплита», чтобы по достоинству оценить смертельную грацию стремительной атаки, продемонстрированной Флешем.

«Фалангеры», проломившие себе дорогу сквозь завалы подбитой техники, не успели ничего предпринять – «Хоплит», сбросив вуаль фантом-генераторов, материализовался в сотне метров от них за секунду до того, как первая ракета вырвалась из пускового ствола. Флеш бил наверняка, в его действиях ощущался не только губительный азарт боя, но и трезвый расчет опытного пилота, знающего цену каждому снаряду. Глеб вздрогнул. Легкий холодок скользнул в груди.

Вспышка, едва заметный поворот рубки, вспышка, снова поворот, еще один распределенный, одиночный запуск…

Он невольно подался к экранам. В последний раз Глеб проделывал подобное на Роуге во время самоубийственного штурма вражеских укреплений, когда приходилось экономить каждый снаряд, каждую ракету…

Арена замерла.

Рубка «Хоплита» дошла до ограничителя торсового поворота, последняя ракета вырвалась из пускового ствола, и тут же заработали механизмы перезарядки, вгоняя в дымящиеся тубусы новый боекомплект.

Доли секунд.

Один удар сердца.

Две тяжелые серв-машины дымили в завалах техники. Ракеты ударили в самые уязвимые места, временно парализовав кинематику, оглушив пилотов, сорвав часть бронепластин, а «Хоплит» Флеша, продолжая начатое движение, уже наискось пересекал пространство взлетной полосы, его подвесные орудия били, не умолкая, гаусс-снаряды, впиваясь в рубку приволакивающего поврежденный ступоход «Фалангера», вызвали критическую перегрузку привода, опрокинув шестидесятитонную машину!

Трибуны взревели, но дикий рев толпы вдруг перекрыло оглушительное стаккато двух пятитактовых очередей – это скрывшийся за защитой маскирующего поля «Фалангер» разрядил орудия, считая, что ударил наверняка.

Глеб невольно вытер капельки пота, выступившие на лбу.

Секунду назад «Хоплит» Флеша находился на линии огня, более того, он несся, развив максимальную скорость, прямо на укрепление, из глубин которого били лазерные установки «Беркута». Два разряда прошли впритирку с рубкой, и в следующий миг Арена увидела, как «Хоплит», врубив прыжковые ускорители, взмыл вверх, грациозно разворачиваясь в смертельном прыжке.

Очереди «Фалангера», предназначенные Флешу, ударили в стеклобетонное укрепление, силуэт «Беркута» внезапно потонул в клубах белесой пыли, а «Хоплит», снижаясь, успел развернуться и разрядил все виды бортовых вооружений по атакующей его тяжелой серв-машине противника.

«Фалангер» рывком остановился, будто налетел на стену разрывов, по сторонам брызнули осколки брони, но пилот стабилизировал машину, тут же возобновив движение, и послал вслед Флешу два лазерных разряда.

– Потрясающе!!! – Хриплый голос бесновался над притихшими в напряжении трибунами. – У Флеша появился достойный противник!!! Делайте свои ставки, господа!!!

Ступоходы «Хоплита», высекая снопы искр, с лязгом царапнули о стеклобетон, машину качнуло, но опытный пилот удержал равновесие, пламя прыжковых ускорителей угасло, лишь дрожал раскаленный воздух да фрагменты укрепления, вспоротого снарядами «Фалангера», с грохотом рушились на землю, оставляя вмятины в разбросанных вокруг выгоревших остовах планетарных машин.

Флеш отступал, система «Щит» яростно огрызалась, сбивая ракеты, нацеленные в его «Хоплит».

Два противника, не останавливаясь ни на секунду, перемещались к южному краю Арены.

– Внимание! – произнес Глеб. – Хограк, следи за гаусс-орудием «Фалангера»!

Даргианец молча кивнул, впившись взглядом в объемное изображение.

Дымов замедлил скорость воспроизведения.

Тяжелая серв-машина, преследуя «Хоплит», пересекла руины и вышла на площадку меж пологих металлических возвышенностей, примыкавших к южной стене кратера.

Флеш успел сменить боекомплект. Указывая его путь, на земле валялись тускло поблескивающие обойменные лотки, сброшенные системой перезарядки орудий.

«Фалангер» не ринулся по следу. Он сбавил темп, как будто пилот находился в нерешительности либо чего-то ждал. Уловка со сбросом пустых обойм не сработала, направление, в котором указывали следы, являлось ложным, системы слежения Арены показывали, как модернизированный «Аметист» скользит сканирующим излучением по стенам кратера. Рубка тяжелой серв-машины начала поворачиваться, пилот «Фалангера» наконец зафиксировал исчезнувший с радаров «Хоплит», который, совершив обходной маневр, стремительно приближался, следуя по одной из троп, проложенных между металлическими холмами.

Финал схватки не заставил себя ждать.

Флеш прекрасно понимал, что уступает противнику в огневой мощи. Существовал лишь один способ уравнять шансы, а затем вырвать победу – он должен сейчас продемонстрировать скорость, маневренность и точность стрельбы.

Точно. Глеб не ошибся, высоко оценив боевые навыки Флеша.

Электромагнитные гаусс-орудия «Хоплита», переведенные в режим снайперского огня, заработали с предельной дистанции, вспышки выстрелов следовали одна за другой. «Фалангер» среагировал, уклоняясь, но слишком медленно – один из снарядов угодил в бронированный кожух, повредив защиту левого оружейного пилона, два последующих ударили в ослабленный узел, броня не выдержала, подвесное орудие конвульсивно дернулось, затем раздался зубовный скрежет ломаемого металла – точечные попадания пробили механизмы крепления.

Флеш стремительно сокращал дистанцию, не прекращая убийственного снайперского огня. Глеб видел: он выкладывается по полной программе – поддерживать равновесие серв-машины без модуля «Одиночка» дано немногим, а ведение прицельного огня в движении, когда рассудок пилота напрямую управляет десятками одновременных процессов, без права на ошибку или промедление, требует невероятного напряжения, сжигает нервы, истощает организм…

«Фалангер» дорого заплатил за секундное промедление, но сдаваться не собирался.

Резкий торсовый разворот.

Правое орудие огрызнулось очередью, край пологого холма вспороло разрывами, «Хоплит» Флеша покачнуло ударной волной, осыпало осколками, и тут же два лазерных луча впились в легкую серв-машину, полоснув наискось, – враг целил по ступоходам, но реакция Флеша превзошла ожидания – он успел среагировать, резко изменив клиренс, подставив под удар лобовую броню рубки.

– Есть! – выкрикнул Хограк. – Он выстрелил!

– Вижу. – Глеб уже включил режим паузы. Сомнений быть не могло. Дополнительное гаусс-орудие «Фалангера», закрепленное на независимой подвеске, произвело одиночный выстрел, направленный в сторону полуразрушенного высотного здания, верхние этажи которого виднелись над иззубренными стенами Арены.

– Вот тварь! – выругался Хограк. – Кто бы мог подумать! Все внимание приковано к схватке, никто бы и не заметил случайного выстрела!

– Посмотри. – Глеб указал на всплеск энергетической активности, едва различимый на общем фоне. – Направленная передача данных. Пилот «Фалангера» получал точное целеуказание. Вот почему он промедлил, пропустил начало атаки Флеша. Если ты пошлешь людей осмотреть вот эти корпуса разбитых машин, – он указал на источник передачи, – то там наверняка обнаружится устройство, связанное с кабельным каналом.

– Откуда там взяться кабельному соединению?

– Оно наверняка старое, сохранившееся с тех времен, когда тут существовала база Альянса. Думаю, через стены кратера проходит немало давно уже неиспользуемых коммуникаций, – пояснил Глеб.

– Ладно, мы проверим. Жаль, Флеш не прибил «Фалангера» минутой раньше!

Дымов сформировал файл сканирования, записал его, протянул носитель информации Хограку.

– Здесь все необходимые данные, чтобы доказать применение системы неявного прицеливания.

– Спасибо. – Даргианец с уважением взглянул на Глеба. – Ты классно справился.

– У меня есть просьба, – произнес Глеб.

– Говори!

– Хочу досмотреть запись боя и задержаться на Варле. На пару дней.

– Не проблема. Вот, – Хограк протянул Глебу микрочип. – Это для кибстека. Можешь чувствовать себя спокойно, никто даже косо не посмотрит в твою сторону. Там, среди прочей информации, есть номер моего коммуникатора. Звони в любое время. У дверей клуба тебя будет ждать машина. Пользуйся.

– А ты? Уже уходишь?

Даргианец кивнул.

– На доклад. Я узнал все, что нужно.

Финал боя Глеб досматривал в одиночестве.

«Фалангер», разрядив лазеры, серьезно задел «Хоплит» – легкая серв-машина на мгновение остановилась, окутавшись клубами дыма и зеленоватого пара, видимо, внешний слой бронеплит прожгло насквозь, Флеша спасло лишь резкое движение рубки в момент попадания. Энергия лазерных разрядов не сконцентрировалась в одной точке, а распределилась, прорезав броню двумя параллельными, глубокими, источающими вишневое сияние шрамами.

Судя по выбросу пара, у «Хоплита» была повреждена система охлаждения реактора.

Даже комментатор заткнулся.

Над Ареной внезапно повисла глубокая тишина.

«Фалангер» развернулся, его пилот не сомневался в одержанной победе, он стремился покинуть место схватки, опасаясь взрыва реактора поврежденной машины, и в этот миг сервомоторы «Хоплита» вновь заработали!

Выдержка Флеша поразила Глеба. При повреждении реактора остается лишь один выход – аварийно-спасательная катапульта, но пилот и не подумал воспользоваться ею. Он ждал, пока «Фалангер» развернется, зная, что орудиям не пробить толстый скат лобовой брони противника.

Окутанный ядовито-зелеными выбросами «Хоплит» резко выпрямился, начиная движение, «ЭМГО» звонко отработали по цели, следом с оглушительном ревом последовал ракетный залп. «Фалангер» покачнулся, его правое орудие, медленно вращаясь, отлетело в сторону, система «Щит» успела перехватить только три ракеты из восьми, взрывная волна судорогой прокатилась по кратеру, а легкая серв-машина продолжала бесноватый натиск, вбивая очередь за очередью в образовавшиеся прорехи брони на корпусе противника!

– Флеш! – взревел комментатор. – Он снова подтверждает титул чемпиона Арены!

Поверженный противник падал.

Короткие прицельные очереди электромагнитных орудий «Хоплита» продолжали крошить ослабевшее бронепокрытие, когда заработали аварийные подсистемы, и рубка «Фалангера» вдруг начала раскрываться, словно бутон металлического цветка.

Еще секунда – и удар спасательной катапульты выбросил в небеса Варла пилот-ложемент.

Глеб пристально проследил за его траекторией, пока не заметил в нескольких километрах от Арены точку приземления, отмеченную всклубившимся облаком пыли.

«Рановато Хограк поспешил на доклад, – подумал Дымов. – Ну да ладно. Сам проверю».

Тем временем «Хоплит», оставляя за собой ядовитый шлейф, достиг расположенного неподалеку южного портала, перед ним под овации трибун открылись массивные ворота.

Глеб, утратив интерес к дальнейшему развитию «игры», переключил внимание на монитор, показывающий южный портал и прилегающую к нему территорию пустоши, прорезанную нитями дорог и оставшимися еще со времен войны укреплениями, защищающими полуразрушенные кварталы столицы Варла.

«Хоплит», пройдя через ворота, скрылся в техническом боксе, а через некоторое время от построек южного портала отъехал армейский флайкар, направляясь в сторону города.

Дымов, выделив его сигнатуру, записал данные в память кибстека. Он не сомневался, что на этой машине ристалище покинул неуловимый Флеш.

Близился вечер, когда Глеб остановил машину у руин агротехнической фермы.

Где-то здесь приземлился катапультированный ложемент пилота «Фалангера». Дымов отправился в пустошь не из праздного любопытства, он привык доводить дело до логического завершения. Звонить Хограку он не стал, решив лично проверить место падения. Экстренное катапультирование не всегда проходит гладко, к тому же «Фалангер» сто двадцать третьей серии не оборудовался герметичной спасательной капсулой. Подразумевалось, что пилот облачен в бронескафандр, но Глеб уже понял: боевые и технические регламенты Альянса вряд ли соблюдаются в условиях Арены.

Ложемент он заметил сразу.

Характерная конструкция, заключенная в каркас из амортизационных дуг, снесла часть ветхой крыши подсобного строения и вонзилась в сухой, растрескавшийся грунт посреди двора.

Посадка явно не мягкая.

Подойдя ближе, Глеб увидел деформированные части ложемента, разбросанные в радиусе десяти метров от места падения. Следов работы автономных двигателей он не обнаружил. Возможно, устройство не было заправлено топливом.

Кресло пилота выдержало удар, но человеку явно не поздоровилось.

Куда же он делся?

Подле ложемента и на фрагментах каркаса Глеб не обнаружил следов крови. Неужели пилот настолько удачлив, что отделался легкими ушибами? Или он не пренебрегал правилами и надел бронескафандр перед выходом на Арену?

Сейчас посмотрим…

Глеб внимательно исследовал деформированную конструкцию. На дугах множество повреждений, но нет характерных следов, какие неизбежно оставил бы человек в бронескафандре, выбираясь из кресла, используя усилители мускулатуры, чтобы разжать или отогнуть мешающие встать элементы амортизационного каркаса.

А это что?

Он присмотрелся. Частицы кожи?

Нет. Пеноплоть!

«Фалангером» управлял андроид!

Он хотел собрать обнаруженные частицы, нагнулся, а через мгновение сокрушительной силы удар, нанесенный сзади по затылку, погасил сознание Дымова.

Блеклый рассвет. Далекий гул. Вибрации почвы.

Холодно… Незнакомый пейзаж плыл, двоился перед глазами.

«Где я? Что произошло?»

Опираясь на руки, Глеб приподнялся, огляделся по сторонам, затем тяжело сел, привалившись к бесформенному обломку мятого, ржавого металла.

На зубах скрипела пыль. Одежда испачкана и порвана. Утренний холод пробирал до костей, мышцы онемели…

Последние осознанные воспоминания медленно прорвались сквозь пелену пульсирующей боли. Он вспомнил деформированный пилот-ложемент, врезавшийся в растрескавшуюся почву посреди двора разрушенной агротехнической фермы, фрагменты пеноплоти человекоподобной машины, обнаруженные им на смятых амортизационных дугах, и… внезапный, ошеломляющий удар, погасивший сознание!

Коснувшись затылка, Глеб ощутил запекшуюся корку крови.

Тело сотрясал крупный озноб. Мысли путались, голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота.

Только не терять сознание!.. Он заставил себя дышать глубоко и ровно.

«Кто меня вырубил?

Неужели андроид, чью ободранную пеноплоть я нашел на ложементе? Ну да, если он получил серьезные повреждения при катапультировании. – Глеб собирал воедино разорванные болью мысли, еще не понимая, в какую скверную передрягу попал. – Наверное, андроид спрятался в руинах агротехнической фермы, рассчитывая устранить неполадки и скрыться, а я его спугнул… – по инерции думал он. – Сейчас… Позвоню Хограку…» – Глеб коснулся запястья.

Кибстека не было!

Флайкар… Там есть устройство связи…

Все двоилось перед глазами. Вокруг какие-то ржавые обломки. Ничего похожего на развалины агрофермы.

Превозмогая боль, Дымов встал, цепляясь рукой за фрагмент незнакомого механизма.

Сумерки… Смутные очертания кольцевых гор… глыба врезавшегося в землю космического корабля…

Арена Варла!

В голове моментально прояснилось.

Привычным мысленным усилием он активировал сканеры импланта, но окружающий мир остался таким же тусклым, серым, сумеречным. Что происходит?… Он коснулся пальцами виска. Мягкая заглушка отсутствовала, гнездо импланта пустовало. Кибернетические расширители сознания исчезли, как и кибстек…

Солнце еще не показалось над близкой линией горизонта, на дне кратера царила тьма, обломки механизмов покрывал налет инея, стояла звонкая тишина, нарушаемая лишь отдаленным невнятным гулом.

«Кодон? – Глеб машинально коснулся тонкой цепочки. – На месте… Повезло? Не заметили? Или оставили намеренно, чтобы с уверенностью опознать изуродованное тело? Как-то нелогично со мной поступили. Хотели бы убрать – какие проблемы? Зачем понадобились сложности с транспортировкой бессознательного тела на ристалище?

Испугались, что мое исчезновение повлечет нежелательные последствия? Ну да, зачем осложнять отношения с „Мантикорой“? Арена все спишет. Или нет?

Слишком сложный способ устранения. – Мысль засела, как заноза. – Кодон оставили специально, с умыслом. Но ответить на вопрос, каким образом я оказался на ристалище, будет нелегко. Кто-то затеял сложную игру, пытаясь одним ударом достичь нескольких целей – устранить неожиданного свидетеля и осложнить ситуацию в системе, спровоцировать очередной конфликт между „Мантикорой“ и группировками Варла?

Не о том думаю… – мысленно оборвал себя Глеб. – Надо искать способ вырваться отсюда…»

У горизонта внезапно зародился нарастающий рев.

«Гепарды»! – безошибочно определил Глеб, оглядываясь в поисках укрытия. Звук, накатывающийся на Арену, был отлично знаком ему. Басовитый, равномерный, он отпечатался глубоко в подсознании, въелся в рассудок воспоминаниями о сотнях боев.

Его по-прежнему знобило, но ощущение нестерпимого холода отступило, как только в мягких утренних сумерках над головой пронеслись три штурмовика. Они шли на дозвуковой скорости, озаряя стены огромного кратера сиянием, рвущимся из дюз двигателей планетарной тяги.

Еще секунда – и вспышки ракетных запусков осветили окрестности, белесые стрелы прочертили стылый утренний воздух, ударив в цель, находящуюся вне поля зрения Глеба.

Он машинально присел, укрывшись за обгоревшим остовом БМК.

Грохот взрывов многократным эхом отразился от стен Арены. Возвышающийся неподалеку обломок конвойного носителя внезапно загудел, как колокол, приняв удары осколков.

Три штурмовика пронеслись над Глебом и начали набирать высоту, уходя в стратосферу. Их атака знаменовала начало нового дня смертельных состязаний.

Глеб привстал. Его взгляд машинально отыскал несколько знакомых по записи ориентиров. «Плохо дело… Я в самом центре Арены. До ближайших ворот километров десять. Без экипировки и оружия живым не выбраться».

Внезапно по натянутым нервам царапнул близкий, отчетливый, скрежещущий звук. Пригнувшись, Глеб пробрался вдоль борта БМК, осторожно выглянул и тут же отпрянул: в нескольких метрах от него из-под груды заиндевелых обломков, расправляя механические конечности, выползал штурмовой серв!

Он прижался к броне, восстанавливая дыхание. Тот, кто бросил его тут, знал свое дело. Личный кодон офицера Альянса не поможет. Глеб замер, хотя прекрасно знал – датчики боевых кибермеханизмов улавливают ритм биения сердца на расстоянии в километр…

Над изломанной линией горизонта появился ослепительный краешек восходящего светила.

Серв, выбравшись из своего убежища, просеменил пару метров, остановился, что-то ковырнул манипулятором в мерзлой земле, затем обратил внимание на человека, встрепенулся, но атаковать не стал – его внимание привлекла более серьезная добыча. Дымов наблюдал за ним, чувствуя, как по спине, несмотря на жуткий холод, катятся капельки пота.

Жизнь ему спас кронг. Нехитрое полевое устройство подзарядки медленно карабкалось навстречу солнцу, поднимаясь по пологому склону металлического холма, волоча за собой короткий отрезок кабеля, оканчивающийся характерным разъемом. Штурмовой серв, заметив кронга, начал карабкаться следом, но не успел схватить добычу – сбоку по нему полоснул лазерный разряд, выпущенный из излучателя «LDL-55»…

Вокруг постепенно закипала механическая жизнь. Брызнувшие из-за скал лучи осветили дно кратера, крупные обломки космических кораблей и нагромождения различной техники моментально отбросили глубокие черные тени, воздух приобрел бледно-оранжевый оттенок, кое-где вверх потянулось невесомое кружево испарений.

Оказывается, не только люди соперничали между собой в запутанных лабиринтах техногенного ристалища. Восход солнца пробудил множество сервов различной конструкции и модификаций. Реликты отгремевшей войны выходили из состояния энергосберегающего режима, ведь для машин восход ослепительного шара звезды прежде всего знаменовал появление нового источника энергии, и они зашевелились, выползая из убежищ, вступая в короткие и яростные схватки.

Глеб чувствовал себя прескверно. Отсутствие сканеров и оружия давило на психику. В последний раз он ощущал подобное гнетущее состояние перед последним боем на Роуге.

Нашел, что вспомнить… Улучив момент, он проскользнул внутрь боевой машины космодесанта через сорванный кормовой люк.

Здесь ощущался запах гари и нагретого металла. Климат Варла отличался контрастностью, резкие перепады между дневной и ночной температурами являлись следствием глобальной экологической катастрофы, постигшей планету, и через некоторое время Дымов понял: выбранное укрытие вскоре превратится в ловушку. Броня БМК стремительно нагревалась, идеально маскируя человека, но без средств индивидуальной защиты тут не продержаться и часа.

Быстро осмотрев отсеки, предназначенные для хранения неприкосновенного запаса, он не нашел ничего, кроме следов пожара и взрывов. Ни оружия, ни элементов экипировки, ни боеприпасов.

Ему пришлось вернуться к люку и вновь осторожно выглянуть наружу.

Светило Варла поднялось выше, тени укорачивались, неровное дно кратера преображалось – налет образовавшегося за ночь инея стремительно таял, образуя туманные полосы.

Возвышающийся неподалеку крупный обломок конвойного носителя зиял множеством пробоин. Внутри гнездилась тьма, но Глеб все же решил рискнуть. Иного выхода не оставалось. Сейчас, пока дно кратера скрыл туман, у него появился шанс преодолеть открытое пространство, не привлекая внимания одичавших механических обитателей Арены.

Гулко и неровно билось сердце.

В ушах стоял звон. Очередь из импульсного пулемета, выпущенная вслед, едва не настигла Глеба, осыпав броню конвойного носителя в районе пробоины.

Он кубарем вкатился в изуродованный отсек, ударился плечом о край выступающего из наносов песка механизма, проскользнул за него и только теперь смог отдышаться.

Да, в рубке серв-машины многие «мелочи» не ощущаются.

Глеб осмотрелся. Ничего стоящего он не заметил. Отсек подвергся декомпрессии, затем влиянию высоких температур при прохождении корабля через атмосферу Варла. Выступ, о который он ударился, состоял из материала переборки, которая не выдержала температуры, размягчилась, лопнула, а затем застыла замысловатой, украшенной потеками глыбой – скорее всего, это произошло уже после удара корабля о поверхность планеты.

«По крайней мере, не придется искать путь проникновения внутрь», – подумал Глеб, разглядывая четыре технических тоннеля, расположенных один над другим. Узкие и неудобные, они предназначались для размещения кабелей, трубопроводов и передвижения ремонтных сервов.

По очереди заглянув в каждый из них, он остановил свой выбор на самом верхнем, заметив, что в него через разломы обшивки пробивается сумеречный свет. Хоть не придется двигаться в кромешном мраке. Глеб подтянулся, вполз в тесный технический коридор, зная, что тот рано или поздно выведет его к пересечению межпалубных коммуникаций.

Конвойные носители проектировались как автоматические корабли, предназначенные для запуска, перезарядки и технического обслуживания аэрокосмических истребителей. Отсеки внешнего слоя представляли собой сплошное царство автоматики, поэтому Дымов не пытался отклониться от маршрута, зная, что все прилегающие помещения забиты обломками механизмов, компьютерных блоков, и в них вряд ли найдется место, чтобы спокойно дождаться вечера.

Через некоторое время он оказался на развилке технических коммуникаций. Глебу повезло, он нашел еще одну проломленную переборку, за которой ему открылась наклонная шахта боевого эскалатора – через нее в специальных контейнерах подавался боекомплект для перезарядки истребителей.

Широкий, имеющий овальное сечение тоннель вывел его к сегменту стартовых катапульт.

Здесь уже было просторно, но царил жуткий холод. Мрак огромного помещения лишь слегка рассеивался тусклым светом, проникающим из нескольких пробоин в обшивке.

Плоскость палубы в результате крушения накренилась под небольшим углом, стартовый сегмент получил серьезные повреждения, затвор ствола электромагнитной катапульты сорвало с креплений, массивный механизм врезался в межпалубное перекрытие и застрял в нем.

Несмотря на холод, Глеб решил воспользоваться обнаруженным укрытием. Лишившаяся затвора стартовая шахта обеспечивала ему беспрепятственный выход наружу, чего не скажешь о пробоинах, расположенных на недосягаемой высоте.

Он осмотрелся.

Взгляд зацепил сумеречные очертания обтекаемой конструкции, сильно деформированной, пробившей переборку между стартовым отсеком и ангаром.

«Фантом»! – догадался Глеб.

Изувеченная носовая часть аэрокосмического истребителя зияла двумя пробоинами. Вот это находка!.. Подобравшись ближе, он понял, что в результате деформации часть бронеплит выворотило наружу, люк, ведущий в кабину, вообще выдавило из перекосившейся рамы, открывая доступ внутрь рубки управления.

Холод донимал все сильнее.

Внезапно где-то неподалеку раздались характерные царапающие звуки.

Серв…

Двигаясь практически на ощупь, Глеб добрался до носовой части истребителя, затем, подтягиваясь на руках, вскарабкался на высоту четырех метров, боком протиснулся в деформированный проем выбитого люка и оказался в рубке управления «Фантома».

Снаружи происходило что-то непонятное. Обломок конвойного носителя вдруг начали сотрясать вибрации, фрагмент корабля загудел, во мраке стартового сегмента с лязгом рухнуло несколько ферм, затем тьму разорвали частые вспышки выстрелов, на миг высветив три человеческие фигуры в боевой экипировке – они вели огонь в глубь технического коридора, откуда только что выбрались.

Глеб затаился.

Гул, издаваемый потревоженными металлоконструкциями, постепенно затих.

– Клейн! – раздался из мрака хрипловатый голос. – Что там?!

– Серва я подстрелил! Надо убираться отсюда! И так отклонились от маршрута!..

– Снаружи нас ждут!

– А что предлагаешь? Станем отсиживаться по укрытиям, Ашгар вообще ничего не заплатит! Штурмовики отстрелялись, серв-машины еще далеко! Выбираемся через ствол пусковой шахты! Еще есть время вернуться на маршрут!

– Ну да, зрителям кровь подавай!.. – пробурчал третий из бойцов группы. – Давай, Слава, шевелись, Рамир прав, надо возвращаться, пока против нас только сервы да наемники-одиночки. Будем мешкать, нарвемся на серв-машины, слышал ведь – они уже вошли на Арену! Тогда уж точно – зрители будут довольны!..

Голоса начали стихать, постепенно отдаляясь.

Дождавшись, когда наемники покинут стартовый сегмент, Глеб приступил к осмотру кабины истребителя. В момент крушения конвойного носителя в рубке «Фантома» не было пилота, готовая к старту машина находилась в полном автоматическом режиме.

Сложная конструкция катапультируемого пилот-ложемента не пострадала, в ее основании должен располагаться небольшой отсек с набором выживания.

«Ага, есть…» – Дымов снял с фиксаторов бронекожух, открывая небольшую нишу. На боевой скафандр он, конечно, не рассчитывал, так что содержимое двух пластиковых кофров его не разочаровало. В первом был упакован легкий защитный костюм с системами автономного дыхания и терморегуляции – просто подарок судьбы. Экипировавшись, он вскрыл второй пластиковый контейнер. «Что тут у нас? Пищевые капсулы, таблетки с химическим реагентом для преобразователя, нож, резервные элементы питания, оружие… Повезло, что кабину „Фантома“ никто не обыскал до меня».

Вскрывая оружейный отсек, Глеб рассчитывал найти в нем укороченный вариант импульсной винтовки, но, к его удивлению, в пластиковом кожухе оказался упакован достаточно редкий образец штурмового автоматно-гранатометного комплекса производства «Римп-кибертроник». Надо же… Видимо, кому-то из пилотов «Фантома» приходилось катапультироваться, он имел опыт нелегкого выживания на планетах, если решил заменить штатное оружие усовершенствованным вариантом «АРГ-8».

Четыре магазина по пятьдесят патронов, десяток гранат – боезапас достаточный, чтобы выбраться из неприятностей, связанных с экстренным катапультированием на вражеской территории. Оружие содержало минимум электроники, оснащалось оптическим прицелом – простая, надежная колониальная модель.

«Неплохой выбор, – подумал Глеб. – Штурмовые винтовки конструкции Ганса Гервета практически неприменимы в условиях невесомости и вакуума, но на планетах они работали безотказно».

Экипировавшись и вооружившись, Дымов почувствовал себя значительно увереннее.

В принципе теперь ничто не мешало ему дождаться сумерек и покинуть Арену, не вступая в бессмысленные схватки с наемниками и сервами.

Проглотив пищевую таблетку, он перебрался в кресло пилот-ложемента. Коснувшись затылком мягкого подголовника, Глеб прикрыл глаза, приготовившись ждать вечера.

Направляясь в систему Валерайн, он понимал, что сильно рискует. Именно отсюда на связь выходила Ника – искусственный интеллект его серв-машины. Глеб искал встречи, хотел поговорить с взбунтовавшимся «ИИ», но все оказалось намного сложнее. Ни на станции «Мантикора», ни на Варле он не обнаружил явных признаков цивилизации машин, следов Ники также не удалось отыскать, зато предостережения майора Фостера оправдались в полной мере.

Мысли незаметно вернулись к незавершенному расследованию. Запись со сканеров Арены не оставляла сомнений – «Фалангером» управлял андроид. Частицы пеноплоти, обнаруженные на деталях катапультированного пилот-ложемента, лишь подтверждали показания следящих систем. Вопрос, что руководило машиной? Был ли дройд безропотным исполнителем, запрограммированным на убийство, или же он действовал по собственной воле? Знать бы, какой тип искусственного интеллекта управлял его действиями? Кто он? Пехотный сервомеханизм Альянса, с интегрированным модулем «Одиночка» или колониальный «Хьюго»? Глеб постарался восстановить в памяти последние минуты перед потерей сознания. «Работы сервомоторов или звука приближающихся шагов я не слышал. – Дымов вновь коснулся затылка, ощупал рану. – Череп не проломлен. Получается, дройд, скрывавшийся в руинах агрофермы, не стрелял, а запустил мне в голову чем-то тяжелым? Но почему он не убил меня, а, рискуя быть пойманным, решился доставить на Арену, бросил посреди техногенного ристалища? Не слишком ли сложный для машины способ устранения нежелательного свидетеля?…»

Его мысли нарушил грохот и судорожная вибрация, прокатившаяся по отсекам конвойного носителя.

Снаружи полыхал бой, но Глеб не видел смысла принимать участие в очередном акте кровавого шоу, развернувшегося на потеху толпе.

Грохот постепенно стих, но теперь деформированные палубы космического корабля наполнились иными звуками: он услышал очереди импульсного оружия, крики, топот, царапающий скрежет металла, визгливый рикошет.

Кто-то из наемников, преследуемый сервами, пытался найти укрытие в лабиринте отсеков.

Перебравшись к выдавленному люку, Глеб снял оружие с предохранителя.

Слабенькие сканеры защитной экипировки пилота давали минимум информации об окружающем. Плотный мрак стартового сегмента теперь превратился в мягкий сумрак, контуры предметов и очертания конструкций выделились на общем фоне светлыми оттенками серого.

Звук шагов приближался, но он исходил не со стороны технических коридоров. Оказывается, в стартовый сегмент вливались еще два тоннеля, достаточно просторные, чтобы по ним мог перемещаться человек. Зев одного из них внезапно озарили частые вспышки выстрелов, затем раздался вскрик, на мгновение наступила тишина, которую тут же сломал вкрадчивый скрежет – так манипуляторы сервов царапают о металл.

Вскинув оружие, Дымов напряженно ждал.

Механизмы штурмовой модификации появились сразу с нескольких сторон. Они обладали более совершенными сканерами, вели активный поиск целей, исходящую от них угрозу глупо было недооценивать, и Глеб, не раздумывая, открыл огонь.

Короткие оглушительные очереди «АРГ-8» мгновенно выдали его позицию, один из сервов получил несколько попаданий бронебойных пуль и, роняя искры, полетел вниз, два других тут же огрызнулись в ответ, наемник, которого Глеб счел мертвым, внезапно приподнялся и рванул к стволу шахты электромагнитной катапульты.

«Нормально… – подумал Дымов, вжавшись в узкий простенок у выдавленного люка. – Наемника я спас…»

Очереди, выпущенные из импульсных пулеметов, гулко били в броню «Фантома», не позволяя выглянуть.

«Позиция у меня надежная, но патовая, – промелькнула злая мысль. – Другого выхода из рубки нет, а сервы не угомонятся, пока не уничтожат цель».

Выстрелы внезапно стихли.

Снова раздались вкрадчивые, скребущие по нервам звуки. На слух невозможно определить, сколько кибернетических механизмов приближается к пробоине. Стреляли двое, но не факт, что из глубин штурмового носителя к ним не подтянулось подкрепление.

Глеб достаточно хорошо знал тактику сервов. Они не станут без толку расходовать боекомплект, элементарные вычисления уже произведены, и теперь следует ждать выстрела из гранатомета. В замкнутом пространстве рубки от взрыва укрыться негде.

Вопрос нескольких секунд.

«Проем люка расположен на высоте четырех метров от пола. Внизу – нагромождение металлоконструкций. Крен палубы стартового сегмента как раз в мою сторону, так что весь металлический хлам скопился у пробитой „Фантомом“ переборки…

Вот почему сервы не стреляют! Они внизу, пробираются через завалы!»

Подтверждением послужил внезапный лязг. Глеб, переключив вариатор огня на подствольный гранатомет, резко выглянул, нажал на спуск и тут же отпрянул.

Взрыв полыхнул ревущим столбом огня, корпус истребителя слегка покачнулся, осколки ударили по стенам стартового сегмента, от свода с протяжным скрипом отделилась решетчатая балка и рухнула вниз…

Дымов не терял ни секунды. Вновь появившись в проеме выдавленного люка, он дал две короткие очереди, целясь по зевам тоннелей, через которые пришли сервы, и прыгнул, приземлившись в центре расчищенного взрывом гранаты пространства.

Гулкая тишина.

Глухой удар сердца. Среди дымящихся металлических обломков внезапно раздались звуки сервомоторов. Штурмовые кибермеханизмы, оказавшиеся под завалом, пытались разобрать его!

Их корпуса выдержали взрыв гранаты, не пройдет и минуты, как сервы выберутся из-под сметенных ударной волной металлических ферм.

В одном из тоннелей раздалось знакомое царапанье. Глеб уже перебрался через рухнувшую балку, выскочил на относительно чистый отрезок палубы и бегом бросился к стволу стартовой катапульты.

Знойный полдень плавился над Ареной Варла.

В центре кратера, недалеко от наиболее крупного обломка конвойного носителя, разгоралась яростная схватка между тремя группами наемников.

Первым, что увидел Глеб, выбравшись наружу через ствол электромагнитной катапульты, стал истекающий черным дымом корпус тяжелой серв-машины.

В следующий миг оглушительная пятитактовая очередь, выпущенная из орудия «Фалангера», едва не стоила ему жизни. Цель находилась метрах в двухстах, к югу, но ударные волны взрывов, крошащих стеклобетон массивного укрепления, хлестнули ураганным порывом, Глеб чудом успел среагировать, вцепился в изогнутую балку, и его лишь оглушило, но не скинуло вниз.

Там, где сходятся в схватке серв-машины, человеку без защиты бронескафандра, как правило, не выжить. Труп наемника, распластавшийся на перепаханной ступоходами земле, лишний раз подтверждал многократно проверенное войной правило.

Корпус подбитого «Фалангера» возвышался всего в нескольких метрах от среза стартового ствола, предназначенного для запуска истребителей. Дым, истекающий из пробоины, указывал на локальный очаг возгорания в рубке, но не отвечал на вопрос, что заставило машину застыть без движения?

Глеб действовал быстро. Перепрыгнув на корпус исполина, он оказался между раскаленными сборками стартовых стволов. Ракетная установка не успела перезарядиться, сегменты боевого эскалатора, подающего боекомплект, раскрылись лишь на половину необходимого хода.

Пилот не предпринял попытки катапультироваться. Убит? Находится без сознания?

Каждая секунда промедления могла стоить жизни. «Фалангер», оставшийся без управления, в любой миг способен потерять остойчивость и опрокинуться. На войне таких проблем не возникало, поддержание равновесия обеспечивали отдельные подсистемы, руководимые модулем «Одиночка», но на Арене использование боевых «ИИ» запрещено.

Глеб в эти мгновения действовал на рефлексах. Он выбрал единственный возможный путь к спасению: спустившись по скобам до уровня оружейных пилонов, он встал на кожух подвесного орудия, вскрыл панель технического доступа, набрал код и приложил к углублению сканера личный кодон.

Автоматика системы безопасности не поддавалась перепрограммированию. Существовали способы ее обойти, но не выключить, поэтому расположенный на уровне пилонов аварийный люк пришел в движение, разделился на остроугольные сегменты и исчез в обшивке, открывая вход в тесный тамбур шлюзовой камеры.

Глеб уже находился внутри, когда серв-машину потряс удар.

Тонко взвыл гироскоп системы самостабилизации. Что же, фрайг побери, происходит? Кто в эти секунды управляет машиной?

Внутренний люк открылся, и Глеб, шагнув в рубку управления, в первый миг не поверил своим глазам – в кресле пилот-ложемента сидел андроид! Дымов обежал взглядом приборные панели, определяя степень повреждений, и ситуация прояснилась. «Фалангер» вывел из строя снайперский выстрел! Разряд двухсотмегаваттного лазера (таким оружием, как правило, оснащались колониальные «Беркуты») прожег лобовой скат брони, проделал аккуратную дыру в корпусе человекоподобной машины и иссяк.

«Что тут у них творится? – Глеб расстегнул страховочные ремни, с усилием вытащил дымящегося андроида из кресла, вырвал из разъема на его груди шунт прямого обмена данными. – Кто-то из игроков нечист на руку? Сумел подменить пилотов, рассчитывая выиграть?

Нет времени на разбирательства…»

Он сел в кресло, застегнул ремни, затем точным, уверенным движением подключил шунт к гнезду височного импланта.

Блеклый, враждебный мир мгновенно изменился.

…Среда обитания. Мы подразумеваем под этим понятием окружающую нас природу, дом, вещи, социум. Для поколений, рожденных на войне, выросших на космических станциях или в полупустых мегаполисах Земли, средой формирования рассудка стали цифровые вселенные, связанные с управлением сложными кибернетическими комплексами. Прав был майор Фостер – бывших пилотов не бывает. Разум раз и навсегда адаптируется к прямому нейросенсорному соединению, и нет в мире силы, способной вытравить сформированные на грани жизни и смерти рефлексы.

Рассудок Глеба включился в локальную сеть машины, его мозг стал ядром системы, мгновенно объединив разрозненные цепи управления, нервные ткани человеческого организма чутко и безошибочно начали реагировать на сотни импульсов, посылаемых датчиками механизмов, – он ощутил «Фалангер» как собственное тело.

Серв-машина, готовая вот-вот рухнуть, мгновенно стабилизировалась.

Сотни индикационных огней на панелях управления поменяли цвет, изменили рисунок контрольных сигналов, многочисленные надписи, предупреждающие о сбоях и ошибках в управлении, сменились на лаконичные доклады о подключении резервных подсистем, орудия исполинской серв-машины шевельнулись, будто живые, в рубке еще дымили некоторые консоли, матово отсвечивали погасшие экраны, но Глеб уже взял управление, его глаза были закрыты, он воспринимал окружающий мир сенсорами «Аметиста», не находя ничего чуждого или странного в таком способе мироощущения.

Первый шаг «Фалангера» сотряс почву Арены.

Включившаяся система связи автоматически набрала номер абонента.

– Хограк?

Секунда тишины.

– Дымов? Глеб, это ты? Куда ты подевался!

– Нет времени! Меня пытались убить! Запеленгуй сигнал, я на Арене!

– Есть! Вижу! Какого фрайга ты делаешь в рубке «Фалангера»?!

– Пытаюсь выбраться из смертельной передряги. Слушай внимательно! Мне нужна информация. Я нашел пилота. Им оказался андроид. Что-то прогнило в вашем королевстве…

– Не понял?!

– Пилотом серв-машины, которую я захватил, тоже был андроид. Это по правилам?

– Нет!

– Тогда выясни, чьей серв-машиной я сейчас управляю?

– Это Адмирал! Его «Фалангер»! Он накануне проиграл все свое состояние! Его наемников остановил Флеш! Сегодня Адмирал заявил на арену четверых вольных стрелков. Они вошли на ристалище, чтобы убить Флеша!

– Текущая обстановка? – скупо осведомился Дымов. Упоминание о пилоте «Хоплита» мгновенно изменило его планы.

– Флеша окружили. Загнали в старое укрепление и блокировали со всех сторон. Он подбил три серв-машины, но к наемникам Адмирала присоединились еще четверо.

– Понял тебя. Я его вытащу. Организуй бригаду медиков к южному порталу Арены.

– Дымов, ты с ума сошел? Правила Арены…

– К фрайгу ваши правила. Их никто не соблюдает! В рубках серв-машин андроиды! А Флеш мне симпатичен. До связи.

Минимум информации, полученной от Хограка, помог Глебу быстро сориентироваться в обстановке, не тратя времени на поиск целей.

Основные баталии уже завершились, и теперь собравшаяся на трибунах публика напряженно следила, как пять серв-машин окружили укрепление, в глубинах которого занял оборону колониальный «Беркут». Видимо, «Хоплит» Флеша сильно пострадал в предыдущих схватках, его не успели отремонтировать, и пилоту пришлось взять колониальную машину.

Глеб включил вариатор частот связи.

– Флеш. Ответь.

Визуальная картинка не появилась, но аудиосистема передала искаженный голос:

– Отвали!

– Я твой союзник! – спокойно проговорил Глеб. – Это не уловка. Я знаю, ты из пилотов Альянса. Прошел войну. Твоя манера вождения «Хоплита» мне знакома. Продержись еще пару минут. Предаю код для закрытого канала связи!

«Фалангер» Дымова уже начал движение среди оплывших, нашпигованных металлом холмов. Вариатор целей перестраивал программу, и через несколько секунд в условной сфере поискового радара осталась одна изумрудная точка в окружении алых маркеров.

Доклады подсистем скользили по периферии сознания. Глеб давно не испытывал такого напряжения моральных и физических сил.

Он принял спонтанное решение, но не собирался его менять. Так или иначе, он намеревался отыскать таинственного пилота, чья манера вождения серв-машины выглядела настолько знакомой, что разбередила множество воспоминаний, но накануне, пытаясь понять, проанализировать всплывшие в памяти фрагменты боев, Глеб так и не пришел к однозначному выводу, кто из офицеров Альянса известен на Арене под именем Флеш.

Все мысли и события уложились в краткий отрезок времени – с момента перехвата управления прошло двадцать секунд.

Коротко рявкнуло зенитное орудие, послав в небеса над Ареной контейнеры с наночастицами.

Дымов не собирался играть. В его жизни не было места для лицемерных кровавых забав.

Сеть наномашин развернулась, теперь датчики «Аметиста» собирали всю необходимую информацию. В рассудок Глеба вторгся голос комментатора Арены, но он тут же блокировал частоты связи, не нуждаясь в субъективных оценках происходящего.

Огибая очередное нагромождение техники, Дымов вывел «Фалангер» на позицию распределенного запуска. Положение Флеша выглядело отчаянным. Двухсотмегаваттные лазеры – оружие сокрушительное, но их частое использование ведет к быстрому истощению энергоресурса машины. Колониальные «Беркуты» редко принимали позиционный бой, их пилоты использовали смертоносное сочетание маневренности и огневой мощи, навязывая противнику иную тактику. Каким образом Флеш оказался в западне, сейчас уже не важно. Пять серв-машин – три «Фалангера» и два «Хоплита» – окружили укрепление, методично расстреливая прочный стеклобетонный бункер. «Беркут» огрызался в ответ, но дым и бетонная крошка блокировали работу лазеров, а ракетный боекомплект у Флеша иссяк – благодаря взаимному обмену данными Глеб видел, что артпогреба колониальной машины пусты, лишь в пусковых стволах еще оставалось четыре реактивных снаряда – последний неприкосновенный запас.

– Держись! Отступи в глубь укрытия! Накапливай энергию, я привлеку их внимание!

– Принято…

Нотки нечеловеческой усталости и нервозности, прозвучавшие в коротком ответе, заставили Глеба действовать быстрее.

Ракетные установки захваченного им «Фалангера» уже развернулись на нужный угол, Дымов фиксировал цели, продолжая двигаться, первый запуск он произвел в сторону разрушенных зданий, имитирующих постройки космопорта, ракеты одна за другой уходили в знойные небеса Варла, следящие системы противника зафиксировали атаку, среагировали на нее, но оказались бессильны.

Сеть лазерных лучей полоснула над руинами, но выпущенные Глебом ракеты сманеврировали секундой раньше – они отработали двигателями, проваливаясь вниз, врываясь в теснину улиц, где их не могли сбить на подлете. Системы «Щит» огрызались огнем, они фиксировали и вели цели, но эффективному противодействию мешали множественные препятствия.

Поединок нервов.

Глеб прекрасно понимал, что и зачем делает. Программу, загруженную в системы наведения ракет, он знал наизусть. Когда-то ее написал Алан Строгман – компьютерный техник их серв-батальона. Ее применение не раз спасало Глебу жизнь в условиях городских боев, когда приходилось вступать в схватку с превосходящими силами противника. Ни человек, ни искусственный интеллект не в состоянии тупо оставаться на позиции, зная, что к нему приближается смерть, несущаяся вдоль стен домов, практически в метре от земли. За несколько секунд, отпущенных на принятие решения, противник не успевает понять, что ракеты при таком маневрировании исчерпают запас реактивного топлива прежде, чем ударят в цель. Распределенный запуск, когда каждая боеголовка идет собственным курсом, повторяя геометрию рельефа, – это удар по психике, а в случае с «ИИ» – по логике принятия решений.

Есть!

Три «Фалангера» прекратили огонь, ушли с позиций в поисках укрытия, «Хоплиты» все еще пытались достать цели из скорострельных зенитных орудий, но тщетно.

Гул боевых эскалаторов стих. Смена боекомплекта завершена.

Глеб вновь разрядил ракетные установки, на этот раз двумя залпами.

Не дать противнику опомниться, держать его под постоянным прессингом, сужая пространство принятия решения до единственно возможного, – вот залог успеха в неравном бою.

Дымов уже добился желаемого результата, вынудил машины противника спешно искать укрытия, выгнал их с выгодных позиций, а теперь усиливал давление. Первый залп был нацелен в здание, мимо которого в данный момент перемещались «Фалангеры». Ракеты ударили наискось, сверху вниз, точно в пустые глазницы оконных проемов первого этажа, постройка вздрогнула, окуталась клубами белесой пыли и вдруг начала оседать вниз, осыпая тяжелые серв-машины градом угловатых многотонных обломков. Глыбы стеклобетона глухо били в броню, сминая кожухи, сбивая датчики, всклубившаяся бетонная пыль попадала в раскаленные стволы орудий и пусковых установок, мгновенно образуя налет из спекшейся абразивной массы, которую необходимо убрать, прежде чем можно будет вновь задействовать системы вооружений.

Один из «Фалангеров» попытался ответить на залп и тут же поплатился: две ракеты заклинило в пусковых стволах, и через мгновение два взрыва полыхнули в границах расползающегося вдоль земли пылевого облака.

Второй залп, произведенный Глебом, был предназначен «Хоплитам». Он с убийственной выдержкой рассчитал момент, когда их зенитные орудия внезапно смолкли, уходя в перезарядку.

Казалось, что в центре Арены извергается вулкан. Взметнувшаяся в небеса пыль сгорала, лазерные разряды кроили сумеречную полумглу, скрывшую солнце, в воздухе кружил пепел.

«Хоплиты» не выдержали – нацеленные в них ракеты вырывались из пылевых облаков, обнаруживая себя на дистанции прямой атаки, системы ПРО едва успевали реагировать на угрозу, но сбитые боеголовки все равно причиняли немалый урон, осыпая броню легких машин градом осколков.

– Флеш, не спи!

Пилот «Беркута» ничего не ответил, но времени он не терял: двухсотмегаваттные лазерные установки ударили серией коротких импульсов, превратив одного из «Хоплитов» в факел.

Дымов проигнорировал очередной вызов от Хограка.

Оценив обстановку, он отдал четкий приказ:

– Флеш, отходи к южному порталу! Я прикрою! Назови место и время, где мы сможем встретиться. Это важно!

Судя по перемещению сигнатуры, пилот «Беркута» все отлично понял – серв-машина покинула разрушенное укрытие и, пользуясь замешательством противника, взяла курс на южный портал Арены, не пытаясь вновь ввязаться в бой.

«Неразговорчивый он», – подумал Глеб.

– Флеш, я знаю, ты меня слышишь. Встретимся вечером в клубе «Одинокий пилот». Удачи… – Дымов переключил канал коммуникатора. – Слушаю тебя, Хограк?

– Глеб, ты что творишь!

– А в чем дело? – Он развернул «Фалангер», направив машину к краю дымопылевого облака.

– Ты не имеешь права атаковать! Все ставки этого дня могут быть аннулированы!

– Тебя беспокоят только деньги? – Глеб захватил в паутину целевого монитора ведущий «Фалангер» из уцелевшей при разрушении здания пары. – Я пока что не попал ни в одну из машин, – напомнил он Хограку. – И вообще, меня нет на Арене. Так что успокой своих боссов. Тут, в рубке, все еще дымит андроид. Запах просто отвратительный. Когда закончу – усажу его в кресло и воткну шунт. Следишь за ходом мысли? Как хозяева Арены могут отвечать за действия кибернетического механизма, у которого к тому же повреждено ядро системы? Разбирайся с нечистыми на руку игроками, а меня оставь в покое на пять минут, договорились?

– Глеб, поворачивай назад! Ты спас нашего пилота, выявил махинации. Поверь, мы высоко оценили твой поступок! С орбитальных станций Варла уже стартовали штурмовики. Теперь это наше дело – разделаться с нарушителями!

– Подчистить все концы ракетным ударом? Чтобы никто не смог считать данные с информационных носителей андроидов?

– Я тебя прошу, поворачивай назад! У меня приказ! Если не повернешь…

– То штурмовки отработают и по моей машине?

– Я тебя предупредил!

– Ладно. – Глеб плавно ушел с намеченного курса. – Разбирайтесь сами. Рад был помочь. Мне нужна машина, номер в приличной гостинице и чистая одежда.

– Машина будет ждать тебя у южного портала. – В голосе даргианца прозвучало откровенное облегчение. – В бортовой компьютер загружен маршрут. Тебе лучше остановиться в «Одиноком пилоте». Там тебя никто не побеспокоит. В заведении на твое имя открыт счет.

– С Флешем все в порядке?

– Да. Он только что вышел за пределы Арены.

– Хорошая новость. – Глеб пристально наблюдал за противником, но ни одна из уцелевших серв-машин даже не попыталась его преследовать. – Андроида вернуть в кресло?

– Можешь оставить всё, как есть.

– Договорились. Я уже недалеко от портала. Увидимся вечером. Да, Хограк, я бы не прочь узнать, кто дал мне по затылку и бросил посреди Арены. Дашь посмотреть ночную запись с устройств слежения?

– Не могу ничего обещать. Извини.

Дымов не ответил.

Отключив связь, он направил «Фалангер» к распахнутым воротам Арены. Воевать с группировками Варла, вмешиваться в их дела как минимум неразумно. Именно от таких действий настойчиво предостерегал его майор Фостер, а он, надо полагать, хорошо ориентировался в ситуации на Варле.

«Мне позволили спасти пилота, но запретили трогать машины, атаковавшие Флеша.

Я разберусь с этим», – мысленно пообещал себе Глеб.

Его «Фалангер» вышел за пределы Арены и, издав характерный затухающий вой, остановился.