Только заведя двигатель «Гранд-Элиота» и вырулив с площадки крытого паркинга, Антон начал понемногу успокаиваться. Мышцы, наконец, расслабились, назойливый шум в голове понемногу стих.

Чертова железка. Он был зол на РИГМУ, хотя теперь, успокоившись, понимал, что никто не погладил бы его по шерстке за необоснованное нападение на двух граждан планеты Ганио, а тем более за убийство, которое он вполне мог совершить в том состоянии.

Влившись в транспортный поток, он подумал, что хватит щекотать себе нервы, и передал управление машиной автопилоту. Был утренний час пик, и ощущение от езды напоминало нечто среднее между садомазохизмом и полигонными испытаниями трансмиссии на предел живучести. В таких условиях лазерные дальномеры бортового компьютера — это единственное средство сэкономить нервные клетки.

Раз уж не пользуешься пневмопоездом, то, попав в пробку, не сетуй на судьбу, а попробуй потратить вынужденное бездействие с толком, пока бортовой компьютер твоей машины обменивается электронными матюками и лазерными уколами с соседними авто.

Расслабившись, Полынин вытащил из гнезда трубку мобильного коммуникатора, включил инфракрасный порт и соединился с интерстаровской сетью Аллора. Дисплей бортового компьютера «Гранд-Элиота» тут же разделился на два оперативных окна. Пока машина медленно двигалась со скоростью транспортного потока в сторону космопорта, Антон решил произвести небольшой поиск.

Искать в сети упоминания о Саре Ф. Клеймон стало бы глупой и накладной затеей. А вот справиться о колониальном транспорте «Бристоль» было в его ситуации вполне логично.

Антон надеялся получить дату старта этого корабля с Земли и вероятный вектор входа в гиперсферу, но, к его удивлению, информация оказалась намного более подробной.

«Бристоль» — высветился результат поиска в оперативном окне — колониальный транспорт «Первой Волны», стартовал из Солнечной системы 2342 году. Внесен в графу «невозвращенцев».

Далее следовали технические данные по массе корабля, мощности его силовых установок, направлению вектора разгона, относительно гравитационных полей Солнечной системы.

Стандартная справка, за одним исключением — текст на этом не заканчивался, к нему имелось дополнение:

Антон машинально нашел сигареты и прикурил, продолжая читать поступающие на экран строки, хотя и без уточняющей справки знал, что представляет собой знаменитая Деметра — планета, на которой люди несколько веков вели войну на взаимное истребление с расой инсектов. Это был мир, где волею судьбы оказались изолированы и противопоставлены друг другу две космические расы, где состоялся первый контакт между двумя цивилизациями.

Единственным откровением для Полынина стал тот факт, что со стороны людей Деметру колонизировал именно «Бристоль» — тот самый колониальный транспорт, на котором полторы тысячи лет назад покинула Солнечную систему Сара Клеймон.

Связь. Тут должна присутствовать конкретная связь между колонией, которую после вторичного обнаружения расселили — деградировавшим остаткам цивилизации инсектов предоставили для проживания мир Хабор, а уцелевшей к тому времени горстке людей дали возможность эмигрировать на любую освоенную планету по своему выбору.

Итак… Деметра, Хабор, где воевал Полынин, но уже не с инсектами. а с захватившими космопорт бандами ганианских наемников, и, наконец, сама планета Ганио, проклятый мир, «Колыбель Раздоров», откуда по всей обитаемой Галактике расползались ростки терроризма…

Антон отдал команду:

«Построить пространственную схему».

Взглянув на результат, он понял, что интуитивно выбрал правильное направление поиска. Вот они три ярких маркера, вытянувшиеся ровной линией на небольшом удалении друг от друга: Ганио, Хабор и Деметра. Теперь становился вполне понятен смысл нападения на космопорт Хабора — пользуясь развалом Конфедерации Солнц, кланы Ганио предприняли тогда попытку создания собственного космического государства, а значит… значит, и Деметра, по логике, должна была подвергнуться нападению с их стороны!..

Интересная мысль.

Полынин даже усмехнулся ей. Существовал еще один нюанс в истории этой загадочной, парадоксальной планеты, где однажды перекрестились пути двух цивилизаций: там помимо инсектов и людей действовала еще одна сила — созданная колонистами, а затем прочно забытая ими в результате деградации, брошенная на произвол судьбы компьютерная сеть несостоявшегося города-мегаполиса.

Расселением Деметры занимался Совет Безопасности Миров. Полынину не были известны причины, по которым компьютерную сеть, оставшуюся на планете, официально признали «самоорганизовавшимся интеллектом» — то есть мыслящим существом, автоматически подпадающим под действие параграфов «Закона О Правах Разумных Существ».

Факт тем не менее оставался налицо — Деметру закрыли для посещений, а компьютерной сети позволили развиваться, видимо, в рамках какого-то эксперимента, — ограничив зону ее влияния поверхностью планеты, где она безраздельно властвовала, пытаясь инициировать эволюцию кибернетических механизмов.

Все эти данные были почерпнуты Полыниным из собственной памяти. Когда он служил в ВКС Совета Безопасности, их особо инструктировали относительно Деметры, околопланетное пространство которой в ту пору контролировал космический флот Людей Сферы — еще одного человеческого анклава, заселившего в период Первого Рывка территорию покинутого искусственного мира древней цивилизации инсектов, известного сегодня под названием Сфера Дайсона, которое дали ей люди.

Глядя на смоделированную компьютером схему построения трех планет, Антон не мог не признать — после удара по Хабору Деметра становилась слишком лакомым куском для ганианцев, вознамерившихся десять лет назад возродить существовавший в период Первой Галактической войны космический Халифат.

«Интересно — ударили или нет? А если да — то достигли ли своей цели?»

«А может быть, Пашу держат как раз там, на Деметре?» — эта мысль обожгла его разум мгновенной интуитивной догадкой.

Антона вдруг залихорадило. Если принять эту мысль на веру, то все остальное находит объяснение: Паша, пытаясь подать весточку о себе, вполне мог вытащить из криогенной камеры колониального транспорта «Бристоль», чей основной модуль, без сомнения, до сих пор ржавеет там, на Деметре, эту состарившуюся колонистку. Существовала тысяча причин, по которым кто-либо из колонистов после посадки и разгрузки транспорта оставался спать в вечном холоде анабиозной ячейки, — здесь все зависело от условий на поверхности колонизируемой планеты, адекватности работы автоматики и, конечно, тех людей, которые были разбужены первыми и приняли на себя руководство колонией.

Антон размышлял над выстраивающейся цепочкой фактов, не испытывая от этих умственных выкладок никакого удовольствия, только возродившуюся душевную боль да еще саднящее чувство полуосознанной тревоги…

«Жив… Паша жив, хоть и находится в плену, — вот что главное, от этого нельзя отвлекаться, все остальное — сопутствующие обстоятельства…»

У Сытникова не было ног — их оторвало на глазах Полынина, значит, сам Павел не мог сбежать — слишком проблематично для калеки вырваться из плена, а вот помочь в этом Саре Клеймон — мог вполне. Только Паша знал, что после службы Антон мечтал осесть на Аллоре и заняться поисками артефактов в Рукаве Пустоты. К тому же у Сытникова остался посмертный медальон Полынина с меткой генетического кода, а имея этот ключ, несложно отыскать человека даже среди сотен обитаемых миров… Выходит, прилетев на Аллор, Саре Клеймом было достаточно обратиться в любой справочный компьютер, чтобы найти Антона…

«Стоп!..» — мысленно оборвал себя Полынин. — «Если все так просто, зачем, спрашивается, Сара Клеймом избрала путь наибольшего сопротивления и пошла в своих поисках по цепочке антикварных магазинов, вышла, наконец, на Роглеса, а уже через него — на меня? Потеряла запись моего кода, переданную Павлом?» — Его мысли лихорадило от переизбытка внутренних вопросов. — «Вполне может быть, тогда моя давняя высказанная Паше мечта: стать космическим археологом и исследовать Рукав, осталась единственной зацепкой в поисках Сары Клеймон…» Антон знал Джонатана — Роглес был сентиментален в мелочах, как большинство жестоких, властных людей — старой женщине, потерявшей сына, он не отказал бы в безобидной информации в виде телефонного номера…

Все складывалось и не складывалось. Антон чувствовал, что начинает мысленно вязнуть в обилии загадок. Роглес почему-то отрицает свое участие в этом деле — это раз. Во-вторых, зачем Сара представилась матерью Павла, почему не рассказала правду? Третье: как выбралась она с Деметры и попала на Аллор? И, наконец, четвертое: топтавшиеся под его дверью ганианцы явно зашли в подъезд не пописать… Кого они искали? Полынина или ее — Сару Клеймон?

Все утро Антон вынужденно посвятил обслуживанию корабля и только к полудню, когда ушел технический инспектор и началась заправка АРК активным веществом, необходимым для работы генераторов низкочастотного поля, Полынин, вконец измотанный, почувствовал себя относительно свободным от тех обязанностей, которые накладывала на него работа.

В другой день Антон, добравшись домой, завалился бы спать, запрограммировав РИГМУ таким образом, чтобы разбудила его часов эдак через восемнадцать, как раз перед стартом, но в сегодняшних обстоятельствах отдых переходил в разряд недостижимых благ, и потому, сев в машину, Полынин первым долгом проглотил капсулу стимулятора — уже четвертую за прошедшие сутки.

Он знал, что организм рано или поздно отомстит за такое хамское отношение к себе, но сегодня выбирать не приходилось.

Ближайшее к космопорту кладбище располагалось в десяти километрах от стартопосадочных полей, за городской чертой, и Антон повел машину туда, двигаясь наикратчайшей дорогой…

…Выбор ритуальных услуг, предложенный ему для ознакомления, оказался невероятно длинным.

— Она была уроженкой Земли, — осведомил Антон администратора, который сидел за компьютером, вопросительно глядя то на посетителя, то на скромную погребальную урну, которую Полынин держал в руках. — Мне нужно место, где я мог бы упокоить ее прах, — терпеливо пояснил Антон, сдерживая раздражение, вызванное медлительной тупостью сотрудника погребальной конторы. — Вот свидетельство о смерти. — Он протянул администратору необходимые бумаги.

Тот бегло просмотрел их и опять взглянул поверх монитора на Полынина.

— Гражданская панихида? Христианский обряд?.. Назовите религию, которую исповедовала покойная?

— Думаю, она была атеисткой, — ответил Антон.

— Хорошо, раз вы не хотите пользоваться иными услугами, кроме предоставления места, вас сопроводит наш сотрудник.

«Нашим сотрудником» оказался робот андроидного типа, который печально всхлипывал своими сервоприводами при каждом тактовом движении рук и ног, что, наверное, должно было соответствовать атмосфере тихой грусти данного места…

Идти пришлось недалеко, всего метров триста по бетонированной дорожке с номером восемнадцать. Андроид, следовавший впереди, остановился у круглой стеклобетонной плиты с растительным барельефным орнаментом, в центре которой было расположено отверстие, соответствующее диаметру основания стандартной погребальной урны.

— Сэр, если вы взяли какие-то личные вещи покойной, которыми она особо дорожила, то можете положить их в углубление, сверху поставить урну с прахом, а я загерметезирую стык и вырежу на плите любую надпись, по вашему усмотрению.

Полынин покосился на сумочку Сары Клеймон, которую он прихватил из машины и держал в руке.

Это была единственная вещь, которую он мог положить в могилу, как предлагал андроид. Наклонившись, Антон положил сумочку в углубление, прижал ее ладонью, чтобы сверху поместилось основание урны, и вдруг почувствовал под дешевым кожзаменителем какой-то твердый, шарикообразный предмет, который, видимо, был вшит под подкладку.

Полынин вздрогнул, еще раз медленно провел ладонью полакированной поверхности искусственной кожи.

Да, выпуклость явно ощущалась…

— Я передумал. — Он вытащил сумочку из углубления, поставил в выемку урну с прахом и сказал, обращаясь к человекоподобной машине:

— Напиши на плите просто: «Сара Клеймон».

Большего он сделать не мог. Возможно, решив свои проблемы, он вернется сюда, чтобы мысленно сказать ей какие-то слова, а сейчас Полынин молча постоял секунд десять, потом развернулся и пошел назад, к оставленному на стоянке «Гранд-Элиоту».

Дав задание автопилоту возвращаться домой, он вспорол синтетическую подкладку сумки и вытащил на свет маленькое устройство в виде горошины, снабженной двумя упругими усиками антенн.

Усмешка на секунду исказила губы Полынина.

«Значит, я зря грешил на Роглеса. Джонатан тут был абсолютно ни при чем».

Откинувшись на мягкую спинку водительского кресла, Антон внезапно расхохотался. Этот взрыв нездорового веселья был вызван мыслью о том, что Роглеса, который считал себя «крутым мужиком», просто использовали, как фишку на игровом поле, — подслушали имя, оценили степень влияния на Антона и двинули его авторитет в нужном направлении.

Он вспомнил дрожащий голос Сары Клеймон: «Антон, не вешайте трубку, ваш номер дал мне господин Роглес, он сказал, что я должна попытаться переговорить с вами…»

Звонок Сары последовал сразу же за его резким разговором с Джонатаном. А устройство, которое он только что извлек из-за подкладки сумочки покойной Сары Клеймон, было предназначено для прослушивания так называемых «закрытых» линий статкома.

Антон не стал разворачивать машину, чтобы вернуться к бренным останкам и сказать ей пару мысленных слов немедленно, не дожидаясь свободной минуты.

Нет. Это пустая трата моральных и физических сил. Теперь становилось очевидно — она прибыла на Аллор, заранее зная, где живет и чем занимается Антон Полынин. Единственное, что требовалось миссис Клеймон, а вернее — той силе, что управляла ее бренным телом, — это повод для встречи с ним. Прослушав разговор по статкому, она сразу смекнула, кто из двоих разговаривающих босс, а кто подчиненный, и, перезвонив через пять минут, прикрылась авторитетом Роглеса, настояв наличной встрече.

«Интересно, почему она сразу не использовала в качестве прикрытия Пашино имя?» — с горечью подумал Антон. Что за психология преобладала в подчиненном сознании Сары, если она пренебрегла таким весомым для Полынина стимулом, как связанная кровью боевая дружба, а предпочла использовать «господина Роглеса» вместо сочетания — «я мать Паши Сытникова». И почему использовала его впоследствии?

Вопросы. Одни вопросы без ответов, и еще чувство слепой ярости: кто-то играл им, двигал его чувствами, нажимал на болевые точки души, побуждая к тем или иным действиям, и этот «кто-то» постоянно ухитрялся оставаться в тени, вне поля зрения Антона. Это здорово злило его и мешало сосредоточиться, уловить истинную суть окруживших его проблем…

«Гранд-Элиот» мягко скатился по пологому пандусу в крытый гараж.

Поставив машину на охрану, Антон воспользовался тем же лифтом, что и накануне ночью.

В холле этажа было тихо, тепло и уютно. Никаких следов присутствия тех двоих, кого утром спугнула РИГМА.

Он открыл двери квартиры. Свет приглушенно вспыхнул, как только он переступил порог, и в мягком сиянии потолочной панели Антон увидел большую, уже подсохшую лужу крови на полу.

В коридоре его квартиры, у стены стоял один из двух ганианцев, которые утром топтались подле дверей Полынина. Упасть ему не давали пять пластиковых штырей, пригвоздивших успевшее окоченеть тело к стене. Крови на полу натекло много, черты смуглого лица были искажены мукой агонии. Пластиковые штыри, с характерными, чуть скругленными краями, если Антону не изменяла память, входили в устройство автомата для сушки полотенец.

«Гюрза» уже была в руках у Полынина. Посмотрев направо, он увидел, что дверь ванной комнаты, расположенная напротив, открыта… Сушилка для полотенец, закрепленная на стене, выглядела необычно — декоративный кожух автоматически поднят, механизм подачи плечиков выполз наружу, в положение «технический осмотр».

По загривку Полынина прокралась медленная дрожь… «Какой умный бытовой прибор… Пришпилил незваного гостя к стене своими выдвижными плечиками, просто выстрелив ими, как из арбалета… Да еще не забыл распахнуть в нужный момент двери ванной…»

Антон перешагнул через лужу крови, готовый открыть огонь в любую секунду. Его нервы были напряжены до предела.

Второй ганианец лежал в гостиной — его руки и ноги торчали из-под «кровати для гостей», которая входила в стандартный набор встроенной мебели любой квартиры и в сложенном виде имитировала фрагмент стены.

«Интересно, почему это нехитрое устройство не опустилось, как обычно, а упало, словно плита, позабыв при этом про свои выдвижные ножки-амортизаторы?» — Мысленный вопрос подразумевал только один ответ: всеми бытовыми агрегатами квартиры управлял терминал домашней компьютерной системы, чье поведение еще утром показалось ему, мягко говоря, неадекватным…

— РИГМА, ты утром говорила мне, что убийство — это аморальный поступок, верно? — произнес Антон.

В квартире висела гробовая тишина.

Он повернул голову, посмотрел на сетевой терминал. Несколько носителей информации работали, об этом свидетельствовали трепетные огоньки индикации. Внутри РИГМЫ шли в данный момент процессы перезаписи или обработки каких-то данных.

Антон убедился, что на кресле в гостиной нет следов крови, и сел, широко расставив ноги.

Тишина.

Антон сидел, свесив руки между колен. Импульсная «гюрза» смотрела стволом вниз. Лицо Полынина словно окаменело, не отражая никаких чувств, но на самом деле в его душе шла в этот момент серьезная борьба.

Он ненавидел, когда его использовали вслепую, но еще больше он не любил, когда какой-либо из компьютеров его квартиры вдруг ни с того ни с сего начинал своевольничать, щелкать носителями информации, включать разные приборы…

— РИГМА! — еще раз требовательно обратился он к машине.

Тишина.

Терминал никак не реагировал на голос хозяина.

«Значит, пробили все-таки…» — решил про себя Антон, подумав в этот момент о программных вирусах.

То, что набитый микрочипами сфероид, составляющий ядро сетевого терминала, хранит в себе уже не домашнюю сервисную оболочку, предназначенную исключительно для выхода в сеть Интерстар и управления бытовыми агрегатами четырехкомнатной квартиры, Полынин заподозрил еще накануне утром, после первой вольности РИГМЫ, спугнувшей двух топтавшихся под дверями квартиры ганианцев, но в тот момент у него не оказалось лишней минуты, чтобы заняться заглючившей вдруг машиной…

Он покосился на трупы.

Судя по всему, РИГМА до последнего момента осуществляла контроль над бытовой техникой квартиры…

«Почему она перестала реагировать на голосовой ряд?» — Антон не сводил глаз с терминала, на котором по-прежнему судорожно моргали несколько алых огоньков.

Неадекватное поведение РИГМЫ могло означать только одно: виртуальная атака, которой накануне подверглась его электронная домохозяйка, была, вопреки утверждениям тестовых программ, вполне успешной, и на ее носителях прижилось какое-то постороннее программное обеспечение. Полынин знал, что современные электронные вирусы отличаются высокой степенью зловредности и неуловимости, а люди, их создающие, уже много веков не преследуют таких наивных целей, как обыкновенная пакость соседу по офису. Теперь редко кто невинно забавляется, отправляя на домашний компьютер коллеги письма, содержащие скрытые похабные картинки, которые выползают на экран в непредсказуемый для пользователя момент. Нет, эти детские забавы канули в Лету много веков назад — современные виртуальные войны носят характер глобальных межпланетных сражений, противостоят в которых, как правило, огромные корпорации, производящие компьютерную технику и программное обеспечение к ним; идет конкурентная борьба с использованием любых, самых грязных приемов дискредитации соперника по бизнесу, и «черные программисты» — это не миф, а конкретные люди, состоящие на содержании тех или иных компаний. Выпускаемые ими в сеть вирусы «корежат» сетевые терминалы самым серьезным образом, и чаще всего поврежденные машины приходится просто утилизировать, заменяя их на новые.

Антон криво усмехнулся своим мыслям, подумав, что некоторые реалии дикого бизнеса, процветающего на планетах Окраины, могут довести рядового пользователя, случайно попавшего в жернова виртуальных разборок, до полного отчаяния…

…Его взгляд упал на лужу крови, которая по-прежнему источала неприятный сладковатый запах, вытягивающий нервы в тонкую напряженную нить.

«А так ли все просто?» — подумал он, глядя на побуревшее пятно неправильной формы.

Антон слишком устал, его реакция притупилась, логика уже не срабатывала в сумасшедшем калейдоскопе последних событий…

«При чем тут программные вирусы, ведь РИГМУ атаковали с виртуальной линии флайера „Скорой помощи“…»

«Сара… Это она вселила что-то в мою машину!»

И тут же пришла иная мысль:

«Колониальный транспорт „Бристоль“… Деметра… Там сейчас хозяйничает загадочный искусственный интеллект…»

Дьявол…

Даже электронной реакции не хватило бы на то, чтобы заметить, как он вскинул руку и выстрелил четыре раза подряд, без остановки…

Терминал домашней компьютерной системы судорожно моргнул огнями и погас. Все кабели питания были перебиты четырьмя точно направленными выстрелами.

Не вставая с кресла, Полынин достал коммуникатор и набрал номер Роглеса. С трупами ганианцев нужно было срочно что-то делать. Ему необходимо договориться с Джонатаном, потому что никто, кроме него, в данный момент не мог прикрыть Антона от неприятностей.

В трубке коммуникатора зачастили гудки.

«Занято… Черт… Как некстати…»

Он полез в карман за сигаретами. Рука укололась обо что-то острое; он машинально вытащил этот предмет и понял, что держит в пальцах «жучок», настроенный Сарой Клеймон на закрытую линию статкома его босса.

Действуя скорее интуитивно, нежели осознанно, Антон отщелкнул заднюю крышечку коммуникатора, коснулся двумя контактами обнажившейся схемы и указательным пальцем другой руки включил автоматический набор номера.

Через секунду в коммуникаторе, вместо сигналов «занято», послышался голос Джонатана:

— …Я не знаю. — Роглес продолжал начатый разговор, не подозревая, что его могут подслушивать. — Просто его поведение кажется мне странным. Думаю, он что-то скрывает, у парня наверняка неприятности.

— А может, у него крыша поехала?

Полынин сразу узнал второй голос. Он принадлежал «правой руке» Роглеса, Говарду Хорну, с которым у Антона никогда не ладились отношения. Хорн был, по его мнению, просто жадным до денег и к тому же неумным скотом. Роглес держал его при себе для самых грязных дел, в которые Антон попросту не был посвящен. Он вообще предпочитал не лезть в дела, не касавшиеся его лично, прекрасно понимая, что артефактами из Рукава Пустоты бизнес Джонатана не ограничивается.

— Думаешь, его промах в прошлом поиске может повториться еще раз? — раздался в трубке вопрос, заданный Роглесом.

— Не думаю, а уверен. Ты слишком привязываешься к людям, босс. Сколько можно держать при себе одного и того же парня? Его «промахи» за последний год становятся системой, не находишь? Пора устроить ему промывку контуженных мозгов, а то мне кажется, что Полынин несколько оборзел в последнее время.

«Дьявол…»

Разговор шел о нем. Хорн давно уже косился на Полынина, и Антон прекрасно знал об этом.

Обращаться в такой момент к Джонатану с проблемой двух «левых» трупов было, по меньшей мере, самоубийственно… Антон покосился на обесточенный терминал РИГМЫ и впервые пожалел о сделанном. Четыре пули, всаженные в терминал, естественно, не повредили центральный блок, а лишь обесточили его и перебили интерфейсы управления домашними агрегатами, но доказывать это полиции будет очень тяжело. Они не станут разбираться, действительно ли «заглючила» РИГМА, а «повесят» трупы ганианцев на него, предположив, что он сначала убил их, а потом намеренно расстрелял квартирный терминал, чтобы списать все на электронику…

— …Вот что, Хорн, — раздался в трубке голос Роглеса, — Полынина не трогай, но от предстоящей вылазки я его отстраню. Пусть вместо него полетит Шайгалов, он уже давно не был в Рукаве, а с Антоном я потолкую.

— Мягкий ты, босс. Жестче надо с людьми, а то они начинают зарываться.

— Не тебе судить. Полынин тем и ценен, что работает давно. А сбои и проблемы бывают у всех. Ладно. Позвони Шайгалову, пусть готовится. Антона я вызову к себе вечером, там и потолкуем.

«Все… Полный облом…»

Антон, не меняя позы, отпустил контакты, прижатые большим пальцем правой руки к обнаженной микросхеме. От полета отстранен, в квартире два трупа, терминал теперь полиции для тестирования не предъявишь… Да и под «крышу» Роглеса при существующем раскладе соваться бесполезно — если и прикроет, то потом в такой оборот возьмет, что взвоешь…

Что же делать?

В голове крутились четыре обрывочных образа:

«Паша…»

«Бристоль’’…»

«Деметра…»

«Сара Клеймон…»

Валять дурака тут, в квартире с двумя трупами, дожидаясь полиции или Хорна с его костоломами, — последнее дело.

Похоже, у него оставался единственный, хотя и очень болезненный шанс выпутаться.

Встав, Антон аккуратно снял кожух РИГМЫ, вынул набитый схемами и кристаллодисками полуметровый шар, который, собственно, и был ядром компьютерного терминала, потом прошел в кабинет и проделал то же самое со своей личной электронной машиной.

Приняв решение, Антон действовал четко, без каких-либо сомнений.

Спустя пять минут, собрав самое необходимое из вещей, он вышел из квартиры, плотно затворил дверь и спустился в гараж.

— В космопорт, — коротко приказал он бортовому компьютеру «Гранд-Элиота», бросив шар с «мозгами» РИГМЫ на пассажирское сиденье.

Порывшись в карманах, он понял, что в пачке стимулятора осталось всего две капсулы.

Посмотрев на часы, Антон подумал, что как раз успеет к окончанию заправки низкочастотных генераторов.