Глава 13
Борт восстановленного корабля «Элком». Две недели спустя после возвращения.
— Как прошел первый контакт, РИГМА?
Антон сидел в кресле за терминалом управления огромного корабля. По правую руку от него расположилась Лана, слева Хорн и Генри. Все наблюдали, как медленно и осторожно исполинский корабль совершает плавный пространственный пируэт вокруг астероида. Черные полотнища энтрифагов значительно выросли за прошедшие две недели, и теперь, когда они заполнили оба отреставрированных каркаса, восстановленный корабль «Элкома» впервые покинул место своей стоянки у каменного пирса пещеры.
— Это непередаваемо, — раздался в системе внутренней связи голос РИГМЫ. — Я… Я снова чувствую, оставаясь при этом машиной!.. Они стали частью меня, теперь я ощущаю все: корабль, пространство, наполняющие его частицы…
— А им это нравится? — спросила Лана.
— Похоже, энтрифаги в восторге, — вместо РИГМЫ ответил ей Хорн, который, хотел он того или нет, но постоянно ощущал эмоциональные ауры всех живых существ, окружающих его.
— В таком случае «Элком» снова будет жить, — не скрывая своего облегчения, произнес Генри, который с каждым проведенным на борту днем ощущал себя все более и более привязанным к огромному кораблю.
— «Элком» остался в прошлом, Генри, — внезапно обратился к нему Антон. — Теперь это другой корабль, он будет называться иначе, и смысл его существования станет совсем иным.
— Как?! — Генри был потрясен заявлением Антона до глубин души.
— Очень просто. Ты же сам понял, что теперь никто не сможет летать от астероида к астероиду, занимаясь мелкой торговлей и узаконенным рэкетом, — пояснил Антон. — Теперь в системе голубой звезды иной расклад сил. Думаю, как только РИГМА введет корабль назад, в пещеру, мы соберемся, чтобы обсудить это.
* * *
— Антон, я моту поговорить с тобой?
— Да, я слушаю тебя, РИГМА.
— Ты понимаешь, что подарил мне новую жизнь?
Полынин пожал плечами. Сидя в кресле, он наблюдал, при помощи одной из внешних камер, как за устьем пещеры беснуются краски вихревых облаков туманности.
— Так получилось. Я ничего не мог предугадать заранее, — ответил он.
— Ты ненавидел меня, — осторожно напомнил голос.
— По-моему, кое-кто в прошлом тоже недолюбливал людей, верно? — напомнил ей Антон и добавил: — Ты больше не сеть Деметры, а я не тот двадцатилетний парень, который умирал на Хаборе. Все меняется, РИГМА, и в одну воду не войдешь дважды…
— Ты философствуешь, но тем не менее ответь, есть что-то, что я могу дать тебе взамен… в благодарность за все?
— Да, — не колеблясь, ответил Антон.
— Скажи, я сделаю.
Он посмотрел в ту сторону, где были расположены видеодатчики РИГМЫ.
— Будь с нами, до конца.
* * *
Этот день, когда корабль совершил свой пробный вылет, был полон событиями.
Через час после возвращения к пирсу они вновь собрались в центральном зале управления, вокруг которого в ярко освещенном зале высились почерневшие, мертвые деревья.
— Итак… — Полынин встал, прохаживаясь между креслами Ланы, Генри и Хорна. — Нас пятеро, включая РИГМУ, которая при существующих обстоятельствах является мыслящей и чувствующей электронной системой. Она находится в постоянном нейросенсорном контакте с энтрифагами и поэтому ощущает весь корабль, также как весь окружающий космос. Это обстоятельство значительно упрощает все навигационные маневры. Возможности РИГМЫ в ее новом состоянии кажутся мне уникальными, но это, в свою очередь, налагает на нее и новую степень ответственности.
Антон повернулся к Хорну, затем взглянул на Лану и Генри, которые сидели рядом, и продолжил:
— До сих пор нас вела судьба. Каждый из присутствующих следовал определенному стечению обстоятельств — я, работая на незнакомого вам человека, нашел данный корабль; сеть Деметры, которую мы теперь зовем РИГМОЙ, прошла путь саморазвития длиной в несколько столетий; Лана, рожденная на Деметре, лишь недавно осознала себя как независимую личность; Хорн, долгое время вынужденно работавший на ганианцев, помог мне бежать; ты, Генри, отдал нам энтрифагов…
— Антон, ты сказал, что этот корабль не возьмет на себя функции «Элкома», — напомнил ему Генри.
— Да, — согласился Полынин. — Мир туманности кажется мне уникальным и совершенно беззащитным. Люди, которые живут на астероидах, по моему мнению, заслуживают лучшей участи, но для этого им вовсе не обязательно покидать обжитые небесные тела и переселяться в «цивилизованные» миры. Достаточно освободить систему от ганианцев и дать каждому астероидному анклаву современные технологии синтеза воды, воздуха и протеинов. Дальше они сами разберутся, как им жить и в какую сторону развиваться.
— Ганианцы не сдадут своих позиций, — мрачно промыслил Хорн. — У них далеко идущие планы относительно этого места.
— Естественно, — согласился Антон. — Но эти фанатики вот уже много веков подряд доказывают самим образом своей жизни, что им не нужны никакие взаимоотношения с остальной цивилизацией, кроме тех, которые предполагают грабеж, насилие и войны. Я сомневаюсь, что с кланами Ганио возможно договориться. РИГМА знает, чего стоят заключенные с ними соглашения. Поэтому путь один — мы должны выбить их из астероидного пояса и временно перекрыть саму возможность гиперсферного всплытия кораблей в чистой прослойке между звездой и окружающей туманностью.
— Чтобы выбить ганианцев из системы, нужно иметь целый флот! — мрачно произнес Генри.
— Пока что нам нужен экипаж для этого корабля, — ответил Антон. — Как минимум, человек двести, чтобы эффективно обслуживать все системы. По расчетам РИГМЫ, здесь могут жить, в полном понимании этого слова, до пятисот человек, но я бы не хотел, чтобы среди экипажа оказались люди случайные, для которых этот мир — пустой звук. Поэтому набор людей в среде «цивилизованных» планет я исключаю.
— Тогда — где? На астероидах? — спросил Генри.
— Да, — ответил Антон. — Но только на одном, который ганианцы используют как тюрьму.
— Почему там?
Хорн скрипнул жвалами, привлекая к себе внимание.
«Формирование экипажа предполагает участие в нем инсектов?»
— Да, — кивнул Антон. — Инсекты, люди, логриане — все, кто близок нам по духу, кто вкусил лишений, кто понимает истинную цену свободы, — только они смогут подняться на борт этого корабля в качестве его обитателей. Мы сможем противостоять кланам Ганио только в том случае, если экипаж корабля будет бороться за идею, а не за деньги или иные ценности…
Лана слушала Антона спокойно, эмоции Хорна было невозможно прочитать на его хитиновом лице-маске, а вот Генри воспринимал все очень мрачно.
— Пойми, — обратился к нему Антон. — Тебя никто не неволит. Мы можем доставить тебя на родной астероид, предоставив компенсацию за энтрифагов в любом мыслимом для тебя эквиваленте. В общем-то, для меня достаточно просто полностью укомплектовать корабль современными автоматическими системами, передоверив им функции экипажа, но я… — Антон не удержался и искоса посмотрел на Лану, — я хотел бы остаться жить на этом корабле, заново вырастить погибшие деревья, исследовать туманность, в которой наверняка кроется еще немало любопытного…
Он вернулся к креслу, сел и заключил:
— Выбить ганианцев с двадцати астероидов можно еще проще: сообщив об их местоположении в Совет Безопасности Миров и открыв координаты точек гиперсферного всплытия для военно-космических сил новой Конфедерации Солнц. Могу заверить: они разнесут тут все к черту за пару недель. Но что останется после этого от цивилизации астероидов? Вместо кораблей «Элкома» и ганианцев, сюда придут корпорации Окраины, чтобы организовать подальше от обитаемых миров какую-нибудь свалку отходов или запрещенное производство, куда наберут в качестве рабочих тех же жителей малых небесных тел.
Генри, немного подумав, кивнул.
— Я верю тебе, Антон, хотя и не знаю тех планет, про которые ты говоришь. Мне вовсе не хочется, чтобы мир астероидов перестал существовать. — Он поднял голову, взглянув на Полынина, и добавил: — Я предпочитаю растить деревья, а не убивать людей, но, если последнего не избежать, я стану драться… — Он вскинул голову. — Но скажи, ты позволишь мне остаться тут и заняться новыми саженцами, когда все кончится?
Антон взглянул на мертвую колоннаду почерневших стволов, которая высилась за стенами центра управления, и ответил:
— Я буду рад этому, Генри.
Он перевел взгляд на Лану.
— Ты согласна со мной?
Она кивнула, на секунду поймав его взгляд, и ее глаза сказали Антону в тысячу раз больше немого утвердительного жеста.
— Хорн?
Хитиновые пластины инсекта отчетливо стукнули друг о друга.
«Когда мы начнем штурм, внутри астероида окажется больше союзников, чем ты думаешь».
Полынин поднял взгляд к своду рубки:
— РИГМА, твои соображения?
— Я полностью на твоей стороне, Антон. Я смогу перевооружить два десятка сфероидов для штурма.
— Они смогут различать цели?
— Элементарно. Я найду десятки критериев, по которым они смогут отличить ганианца от представителя любой иной планетной расы.
— Хорошо, — подытожил Антон. — Тогда остается два пункта: план предстоящих действий и новое название корабля.
На первый вопрос неожиданно ответил Генри, а на второй РИГМА.
Неудивительно, что житель астероидов хорошо знал специфику системы. Услышав о плане действий, Генри тут же встрепенулся:
— Корабли «Элкома», когда намеревались атаковать какой-либо непокорный астероид, обычно ждали, пока движение по орбите заведет его в выброс газопылевой туманности, — тогда корабль мог незамеченным подойти вплотную к его поверхности и высадить десант.
Антон сразу оценил высказанную мысль. При малочисленности экипажа это был именно тот тактический ход, который давал наибольшую вероятность успеха.
Теперь, в его понимании, вопрос заключался лишь в том, когда превращенный в тюрьму астероид в очередной раз скроется в газопылевом выбросе?
Его мысли прервал голос РИГМЫ:
— Антон, я просчитаю движение астероидных масс и доложу тебе. Но я бы хотела внести еще одно предложение.
— Какое?
— По названию корабля.
Все невольно посмотрели туда, где располагались основные системы РИГМЫ.
— Ну? — в наступившей тишине нетерпеливо спросила Лана. — Говори, раз начала. Какое имя ты предлагаешь?
— СВЕТОЧ, — произнес синтезированный голос. Антон побледнел.
«Светоч»… — Его словно ударило током: в электронных устах РИГМЫ название крейсера, погибшего на орбитах Хабора, прозвучало как признание вины и дань памяти всем павшим.
В наступившей вдруг тишине Антон понял, что теперь все взгляды обращены к нему.
Светоч… Разум уже впитал это слово и не мог отказаться от него.
Система голубой звезды. Три недели спустя.
Исполинский корабль, похожий на многокилометрового ската, застыл в мутном вихревом выбросе газа и пыли. Уже сутки он находился в одной точке, а крупный астероид, поверхность которого покрывали следы человеческой деятельности, медленно приближался к скрывающему «Светоч» газопылевому выбросу. Следуя по своей орбите, каменная глыба должна была вот-вот войти в мутный участок пространства, чтобы скрыться в нем на сорок минут, а затем вновь появиться в чистом от пыли космосе, уже по другую сторону выброса.
Исполинский корабль ждал, словно затаившийся в засаде зверь. Даже поверхность энтрифагов не искрилась блестками — они были черны как ночь.
Глухая тишина укутывала пустые палубы «Светоча», лишь в носовой части у шлюзового затвора наблюдалось скопление людей и машин. Три человека в защитной экипировке, инсект, который категорически отказался надевать подобранный под его комплекцию металлокевларовый бронежилет, и два десятка реконструированных сфероидных механизмов в ожидании сигнала стояли подле открытого внутреннего люка.
Внешний пока что оставался закрытым, тамбур заливал приглушенный красноватый свет.
Все внимание людей и инсекта было сосредоточенно на информационном мониторе, куда РИГМА транслировала изображение с внешних видеокамер.
Напряжение росло.
Никто из них не надел скафандров — гермоэкипировка стесняла движение, а план штурма не предполагал декомпрессии во внутренних помещениях астероида, иначе вся операция по освобождению людей теряла смысл…
…Внезапно через муть мельчайших частиц газа и пыли начали проступать темные контуры огромной каменной глыбы, которая медленно надвигалась прямо на корабль.
На самом деле столкновение было исключено — астероид должен был пройти в десяти метрах от носовой части «Светоча».
Через несколько минут он приблизился настолько, что на его поверхности стали различимы округлые дыры с черным пенорезиновым уплотнителем по краям, за которыми прятались плотно сомкнутые ворота вакуум-створов.
Это были шлюзы, созданные когда-то жителями астероида для стыковки челночных кораблей «Элкома».
Сейчас передовая группа роботов должна была взломать их, не нарушив герметичности внутренних помещений малого небесного тела.
Расчет РИГМЫ, которая непосредственно отвечала за первую часть операции, был прост и точен.
В неподвластный человеческому разуму миг от носовой части «Светоча» к проплывающей в десятке метров от него каменной глыбе со скоростью атакующей змеи метнулась гофрированная труба аварийного перехода; ее широкий раструб полностью накрыл одно из круглых стыковочных отверстий, по периметру соединительной трубы мгновенно вспенился уплотнитель, прочно слипаясь с каменной поверхностью, и тут же вся конструкция изменила свои физические свойства, превратившись в жесткий тоннель, намертво связавший корабль с поверхностью астероида.
На эту операцию у РИГМЫ ушло пятьдесят две секунды.
На предшлюзовой площадке резко прозвучал сигнал, два сфероидных робота уже стояли в тамбуре, и, как только открылся наружный люк «Светоча», они ринулись вперед по переходному тоннелю.
— Минус пять минут, — раздался в коммуникаторах голос РИГМЫ, — ПОШЛИ!
За переходной трубой грянул взрыв — это два передовых сфероида, начиненные взрывчаткой, разнесли ржавые ворота старинных вакуум-створов.
Остальные восемнадцать машин, имевшие несколько иную начинку, резво унеслись вперед, передвигаясь на своих гибких конечностях, и тут же в огромном зале, который открывался сразу за взорванными воротами, поднялся бешеный, беспорядочный автоматический огонь.
Несколько сот ганианцев, составлявших гарнизон астероида, являлись серьезной силой, даже при эффекте полной внезапности нападения, поэтому впереди шли машины, а люди и инсект покинули «Светоч» последними.
— Минус десять минут! — раздался в коммуникаторах голос РИГМЫ. — Шлюзовой зал зачищен!
Вход внутрь был свободен.
У них оставалось всего полчаса на основную часть операции, потом астероид проскочит мутный газопылевой выброс и снова окажется в пространстве чистого космоса.
— Вперед! — коротко приказал Антон.
* * *
Первым в шлюзовой зал ворвался Хорн.
Внутренние коммуникации астероида были аналогичны тому, с которого они с Полыниным бежали полтора месяца назад: свод огромного зала подпирали каменные колонны, вдоль стен тянулись высеченные в монолите скалы лестницы без перил, ведущие к тоннелям второго уровня.
Антон и Лана, бежавшие следом, увидели, что инсект резко остановился, и в этот миг им довелось услышать, как кричит насекомое.
Звук зародился, как раздирающий нервы скрежет, будто кто-то скреб куском стекла по ржавому листу жести, потом он стал громче — запрокинув свою страшную голову, Хорн по-настоящему заорал и, казалось, что немая каменная глыба астероида содрогнулась от потока звуковых и мнемонических волн, исходивших в этот миг от инсекта…
Антон и Лана, оглушенные внезапным криком Хорна, на миг остановились, но хлесткая автоматная очередь, ударившая из тоннеля второго этажа, тут же привела их в чувство.
Метнувшись за каменный столб, Полынин увидел, как по каменным ступеням вниз, подпрыгивая, будто мячик, летит изрешеченный пулями сфероидный механизм.
— Лана, держись позади меня! — скомандовал он, бросаясь к следующему столбу.
По плану, Генри и Хорн должны были оставаться в этом зале, сдерживая огнем тех, кто попытается прорваться к шлюзам. Восемнадцать механизмов разделились — большинство атаковало второй уровень, где, по сведениям Хорна, располагались жилые помещения оккупировавших астероид ганианцев, на Лану и Антона возлагалась главная задача — в воцарившейся панике пробиться на нижний уровень коммуникаций, к тюремным камерам, и вывести оттуда пленных в шлюзовой зал.
Три приданных им сфероида уже исчезли в тускло освещенном зеве каменного тоннеля.
— Минус пятнадцать минут, — раздался в коммуникаторах голос РИГМЫ, — половина механизмов поддержки потеряна.
За спиной Антона злыми короткими очередями заработали автоматы Хорна и Генри.
Потревоженный астероид постепенно заполнялся гулом. Казалось, что каменная глыба начинает вибрировать — эхо от выстрелов и криков металось по запутанному лабиринту коридоров, порождая странный смешанный звук…
Первый механизм попался под ноги Антону метров через двадцать. Сфероид стоял посреди усыпанного гильзами тоннеля, вокруг валялось несколько изрешеченных пулями тел, в воздухе витал сизый дымок с характерным запахом перегоревших электромагнитных катушек. Антон резко осмотрелся и увидел в руках мертвого ганианца вожделенную «ИМ-12».
Не останавливаясь, он ринулся дальше.
Сзади внезапно со скрипом распахнулась дверь, в теснине тоннеля гулко полоснула автоматная очередь, пули, визжа, пошли гулять меж каменных стен…
Падая, Антон успел перевернуться, чтобы открыть огонь, но это было излишним — труп ганианца уже оползал по забрызганной кровью стене, а Лана, только что совершившая свое первое в жизни убийство, стояла, странно согнувшись. Он кинулся к ней, теряя драгоценные секунды, и понял, что ганианец все же выстрелил первым — на ее бронежилете темнело несколько выщербин от пуль.
— Дышишь?
— Да… — хрипя, ответила она.
— Давай… — Антон закинул ее руку себе на плечо, — еще немного вперед.
Они побежали, хотя Лана всего лишь машинально переставляла ноги, по-прежнему пытаясь вдохнуть.
— Минус двадцать минут… — Это был голос РИГМЫ.
За поворотом тоннеля показалась развилка, на которой стоял сфероид. Его корпус, пробитый в нескольких местах пулями, истекал сизым дымком, но робот продолжал вести огонь, посылая очереди то в один, то в другой тоннель. В тусклом свете расположенных под потолком ламп было отчетливо видно, как горячие гильзы вылетают из специальных прорезей в корпусе механизма, со звоном рассыпаясь по каменному полу.
Антон усадил Лану на пол с таким расчетом, чтобы ей были видны устья обоих тоннелей, и сказал:
— Держись тут.
Она молча кивнула, и он, не оглядываясь, побежал вперед, мимо сфероида, в правое ответвление тоннеля, где собственно начиналась тюремная зона.
Проскочив метров тридцать по коридору, он оказался в округлом расширении; прошив короткими очередями зевы двух расходящихся отсюда проходов, Антон метнулся к трем дверям, запертым снаружи на металлические засовы.
Фрайг… Замки…
Отступив на шаг, он короткой очередью разнес замок на средней двери, рывком отодвинул скрипнувший засов, и дверь камеры начала открываться.
— Ванг Шиист!
Автоматная очередь ударила ему в спину, бронежилет выдержал, но Антона швырнуло на стену, ударив об нее с такой силой, что лопнул, разлетевшись на несколько кусков, прикрывающий лицо прозрачный щиток…
Сознание на миг помутилось, перед глазами все поплыло, он потерял способность дышать и двигаться, оползая на пол безвольным кулем, и это спасло ему жизнь: ганианцы, внезапно появившиеся в небольшом зале, сочли его мертвым…
Кровь сочилась с разбитых губ, сердце вдруг отказалось биться, на секунду прервав ритм глухих ударов…
— Минус двадцать минут… — пришел издалека голос РИГМЫ, — осталось два механизма поддержки…
За спиной — шелестящий свист рассекаемого воздуха, какой-то скрежет в сопровождении нечеловеческого крика, похожего на вой…
Сердце, наконец, глухо стукнуло, в разорванные болью легкие вошел драгоценный глоток воздуха.
Он со стоном перевернулся на спину и увидел, как над ним, медленно поворачиваясь, летит отсеченная голова ганианца…
В камере, которую он успел открыть, содержали инсектов.
Ксенобиологи, изучавшие эту расу, оказывается, ни хрена не знали о них, утверждая, что насекомые лишены человеческого эквивалента чувств и по образу своего мышления больше сродни машинам.
Глаза Антона непроизвольно следили за нереальным, медленным полетом снесенной с плеч головы, а в его сознании вдруг сформировался образ чудовищной хитиновой маски, которая улыбалась своими жвалами.
«ДРУУУГ…»
С лязгом отлетел замок второй камеры, Антон привстал на одно колено, сбоку ему помогали встать страшные, покрытые хитиновыми зазубринами конечности.
«Выпускайте пленных, всех, кого сможете, — мысленно произнес он. — Сбор в главном шлюзовом зале».
Во второй камере, замок которой снесли инсекты, были заключены трое изможденных людей.
Несмотря на страшную худобу, они тут же кинулись наружу, перешагивая через изрубленные инсектами тела ганианцев с единственной целью — подобрать валяющееся на полу оружие.
Третья камера оказалась пустой.
Взглянув на собравшуюся подле него группу, состоящую из трех человек и четырех инсектов, Антон принял мгновенное решение. Отсюда в глубь тюремного комплекса уходило два тоннеля. Он нашел глазами наиболее изможденного из людей и сказал:
— Иди вверх по коридору до развилки. Там девушка и сфероидный робот. Поможешь им удержать позицию. Всех освобожденных, кто станет подниматься из тоннелей, направляйте в главный зал, там к шлюзу пристыкован корабль.
— А мы?
— Двое пойдете со мной. Мы по правому коридору, инсекты по левому. Убивать всех ганианцев, открывать все камеры с заключенными.
Последняя фраза была явно излишней.
* * *
— Минус двадцать пять минут. Все механизмы поддержки потеряны. На борт начали поступать освобожденные узники.
Голос РИГМЫ бился в коммуникаторе поврежденного шлема.
У них осталось всего пятнадцать минут…
— Лана?
— Да, Антон.
— Ты как, держишься?
— Все в порядке. Я дождусь тебя.
Коридор, по которому бежал Антон в сопровождении двух освобожденных узников, казался бесконечным. Не было ни боковых ответвлений, ни дверей, зато внизу слух улавливал отчетливые звуки автоматной стрельбы, и было непонятно, то ли их опередили инсекты, двигавшиеся по другому тоннелю, то ли в недрах тюремного комплекса кто-то сам инициировал бунт, сориентировавшись в происходящих событиях.
Наконец этот проклятый коридор закончился.
Впереди был огромный зал, естественная полость в теле астероида, куда вливались пять тоннелей, прорубленных в скальном монолите.
— Патроны беречь! — крикнул Антон своим задыхающимся спутникам.
Боль в спине уже приутихла, и он ворвался в зал перекатом. Навстречу хлестнула автоматная очередь, но она прошла выше. Припав на колено, Антон срубил оказавшегося на пути ганианца, вогнав в него два последних патрона, резко сменил магазин, передернул затвор, оглянулся и понял, что выпущенная по нему очередь достала одного из бежавших сзади — истощенный человек, имени которого Антон не знал, лежал на каменном полу, раскинув костлявые руки, и уже не шевелился.
Второй его спутник куда-то исчез, затерявшись меж нагромождением обтесанных каменных блоков: в этом зале ганианцы, видимо, затеяли какую-то стройку.
По всему пространству пещеры шел беспорядочный бой. Неизвестно, кто и как освободил тут узников, но ганианцам, большинство которых засело в стенах недостроенного здания, расположенного в центре пещеры, приходилось отбиваться от яростного напора людей и инсектов.
Автоматные очереди сотрясали пещеру глухим рокотом, в этом хаосе было сложно разобраться, но нужно было выводить людей из недр астероида — у них оставалось совсем мало времени до того момента, как каменная глыба и состыкованный с ней «Светоч» выйдут из спасительной газопылевой вуали, которая блокировала связь и не позволяла остальным силам кланов Ганио понять, что тюремный комплекс подвергся атаке.
Выход был только один.
Заметив ближайшего инсекта, Антон подбежал к нему. Схватив насекомое за хитиновые пластины, он сильно рисковал, но тот оказался сообразительным — страшная конечность остановилась на полувзмахе, видимо, Хорн передал всем своим сородичам четкий, недвусмысленный образ Антона.
В его сознании сразу же возник вопрос:
«Я слушаю тебя, человек?»
«Ори! — мысленно приказал ему Полынин. — Сделай так, чтобы дошло до всех — прекратить огонь и срочно выбираться наружу, в главный шлюзовой зал. Корабль должен отчалить через десять минут»
«Я тоже? А они?» — страшная конечность инсекта указала на коробку одноэтажного здания без крыши, из оконных проемов которой плескал наружу огонь автоматных очередей.
«С ними я справлюсь, — мысленно ответил Антон, доставая гранаты. — ВСЕ НАВЕРХ!»
Инсект кивнул.
Антон лег на каменный пол и пополз.
Он не слышал мнемонического крика насекомого, но видел, как люди и инсекты, низко пригибаясь, потянулись к выходам из зала.
Близилась развязка этого дерзкого рейда.
Какой она будет, еще не знал никто…
Из коробки недостроенного здания продолжали бить автоматы. Проползая меж каменных блоков, Антон увидел, как подрубленный длинной очередью упал инсект.
Зевы тоннелей хорошо просматривались из окон незаконченной постройки.
Оценив расстояние, он привстал и одну за другой метнул три имевшиеся у него гранаты.
Грохот взрывов в замкнутом пространстве пещеры показался адским. От свода вниз посыпались камни, воздух заволокло белесой пылью, но автоматный огонь стих.
Антон, полуоглохший от взрывов, взглянул на таймер.
Пора бы и ему выбираться из этих каменных недр… Он сменил магазин в автомате и начал пробираться к руинам здания, вокруг которых клубилась медленно оседающая пыль.
Заглянув в оконный проем, он понял, что с ганианцами покончено — внутри строители не успели возвести перегородки, и осколочные гранаты сделали свое дело…
У него осталась минута на то, чтобы проверить, все ли камеры тюремного комплекса открыты.
Он уже разворачивался, когда по закопченной стене хлестнула автоматная очередь. Выбитая пулями каменная крошка обожгла лицо; он не знал, откуда по нему выстрелили, но, резко обернувшись, увидел ганианца, который лихорадочно пытался вставить новый магазин на место опустевшего.
Он стоял шагах в десяти от Антона, на нагромождении грубо обтесанных каменных блоков; страх и ненависть смешивались в его взгляде, мутно-желтые глаза неотрывно следили за Полыниным, ганианец понимал, что обречен… его руки дрожали, и снаряженный магазин никак не попадал на место, но Антон не успел выстрелить. Сбоку хлестнула короткая, экономная очередь, и ганианец, несколько раздернувшись, упал, выронив автомат.
В наступившей вдруг тишине был отчетливо слышен скрежет металла, это автомат скользил по наклонной каменной плите.
Антон оглянулся в поисках стрелявшего. «Сказано же было — всем наверх…» — с досадой подумал он, но мысль внезапно оборвалась, будто ее отсекли ножом… метрах в пятнадцати от него на каменном полу сидел, тяжело опираясь на руку, постаревший, обросший, худой Паша Сытников…
— Паша?!
Он поднял глаза, несколько секунд немо смотрел на Полынина, а потом его обескровленные губы едва слышно выдохнули:
— Антон?!
Теперь стало ясно, кто открывал камеры в пещере, выпуская узников, едва наверху послышались звуки стрельбы…
— ПАША!!! — Он бросился к нему, рискуя переломать ноги в нагромождении каменных глыб.
* * *
— Пять минут до отстыковки! Всем немедленно подняться на борт! Повторяю: пять минут до отстыковки!
Антон бежал изо всех сил.
Павел сидел у него на спине, удерживая в руках два автомата — свой и Полынина.
Они не разговаривали, слова были сейчас ни к чему.
Антон уже понял — они не успеют, но все равно бежал изо всех сил по бесконечному, уходящему вверх коридору.
Его таймер отсчитывал последние секунды перед отстыковкой, когда он, шатаясь, вошел в первое расширение тоннеля, где выпустил из камеры четырех инсектов.
Еще тридцать метров до развилки, где он оставил Лану.
Таймер на запястье высветил нули.
Все. Это означало, что астероид через несколько секунд выйдет из плотного выброса газопылевой туманности.
Почему молчит коммуникатор?
Выйдя на развилку, Антон споткнулся о развороченный корпус сфероида и увидел Лану, подле которой стояло пятеро вооруженных людей и несколько инсектов.
В левом тоннеле громоздилась целая баррикада трупов — это были ганианцы, которые пытались прорваться к центральному шлюзовому залу из недр астероида.
Антон остановился, тяжело, прерывисто дыша. Он не мог представить, что тут творилось несколько минут назад. Весь пол покрывал ковер стреляных гильз, бронежилет Ланы был густо забрызган кровью…
Она со вскриком бросилась к нему, поддержала, полуобняв, а люди и инсекты молча смотрели на эту сцену — никто не хотел или не мог говорить.
Антон понял: задержись он на час, все равно встретил бы тут Лану и изможденных защитников развилки двух тоннелей.
Они не собирались уходить без него…
* * *
В главном шлюзовом зале у зева переходного тоннеля их ждал Хорн с группой инсектов. Рядом, болезненно поддерживая простреленную руку, стоял бледный как мел Генри.
Это еще раз подтверждало: никто даже не помыслил исполнить план и уйти без Полынина, в котором все, включая РИГМУ, видели своего командира.
Хорн приветствовал его появление выразительным скрежетом жвал. Из-за каменных столбов стали выходить незнакомые ему люди, все, как один, изможденные долгим пребыванием в плену. Антон понял, что они держали там позиции, готовясь отразить новую волну атак из недр астероида.
Никто не произнес ни слова, люди, похожие на тени, были измучены до такой степени, что на речь не оставалось сил, но их глаза выдавали с головой те чувства, которые испытывал каждый из них к своим освободителям.
Пашу сняли с плеч Антона и понесли в переходной тоннель. Все, кто еще оставался в зале, молча проходили мимо, а Полынин стоял, сжимая в окровавленной ладони руку Ланы, и тоже молчал, провожая взглядом людей и инсектов, входящих внутрь «Светоча».
Теперь это был его корабль и его экипаж.
…
Они вошли в тоннель последними, с пятиминутным опозданием, когда РИГМА уже открывала расположенные по правому и левому борту «Светоча» недавно отреставрированные орудийные порты.
Шлюз за их спинами закрылся, отрезая переходной тоннель от корабля.
— «Внимание экипажу!» — раздался в интеркоме голос электронной системы. — «Приготовиться к пятиминутному ускорению!»
Люди и инсекты, изможденные долгим заключением, садились на пол, и каждый хватался в этот миг за первую попавшуюся под руки опору.
Антон отыскал глазами Пашу, и они с Ланой сели рядом, ухватившись за один поручень, стараясь прижаться друг к другу как можно теснее, будто это могло им помочь легче перенести перегрузку, о которой только что предупредила РИГМА…
* * *
Огромный, похожий на многокилометрового ската космический корабль медленно отчалил от астероида, когда тот уже полностью вышел из вихревого выброса туманности.
По черным полотнищам энтрифагов заструились зримые волны света, сотканные из сотен мельчайших искр, и «Светоч» начал ускоряться, преодолевая тонкую прослойку чистого космоса, которая отделяла его от спасительного туманного вихря, где корабли кланов Ганио были бессильны их догнать.
Видимо, с астероида уже был послан сигнал о нападении, потому что сразу с нескольких сторон к огромному кораблю неслись космические истребители ганианцев… Но это был не их день — прежде чем газопылевой выброс поглотил фантастический корабль, оба борта «Светоча» синхронно окутались зримыми выхлопами одновременного залпа сорока вакуумных орудий.
Когда туманность сомкнулась за кормой исполинского корабля, около атакованного астероида медленно разлетались облака бесформенных обломков, бывшие минуту назад космическими истребителями.
В систему голубой звезды пришла в этот день новая сила, способная коренным образом изменить ход истории огромного астероидного архипелага…
