Глава 8
Пустоши.
Зона действия атмосферного процессора номер двенадцать…
Отряд появился в городке рано утром. Солнце всходило за облаками, серый с ядовито-зеленым оттенком свет струился с небес, освещая кое-как восстановленные здания бывшего научного поселка. О былом предназначении многих строений немо свидетельствовали покосившиеся антенны, прозрачные сегменты куполов оранжерей, местами целые, местами щерившиеся осколками сверхпрочного стекла, да и сама архитектура приземистых не стремящихся ввысь построек говорила в пользу того, что это не город, а комплекс лабораторий, скорее всего когда-то связанный с генетическим моделированием жизни, которую колонисты должны были встретить на планете Новая Земля.
Сейчас полуразрушенный научный городок выглядел как оазис в пустыне. На его территории росли самые настоящие деревья, значит научный персонал не погиб, да и кое-какая аппаратура уцелела, раз сумели вырастить новые деревья за немыслимо короткий срок.
…Группа бойцов в составе четверых человек медленно втягивалась в пространство центральной улицы. Их боевую экипировку покрывал толстый слой пыли, опущенные забрала БСК в сочетании с дыхательными масками скрывали лица и одновременно придавали фигурам устрашающий вид.
— Саша, видишь кого? — Скупо спросил командир небольшого отряда.
— Пока чисто. Подозрительно чисто. — Прокомментировал показания БСК и собственные ощущения старший лейтенант Сергунин.
— Двигаемся парами. По обеим сторонам улицы. Мелех, прикрываешь Сергунина. Тихнов, за мной.
— Командир, визор не показывает людей. Я осмотрел прилегающие дома. Смотри, ветряки крутятся, пара электроплит в инфракрасном видна. Еще горячие.
— Вижу.
— Нас испугались что ли? — Предположил Сергунин.
— А ты себя со стороны давно видел? — Ответил ему Мелех. — Вон на Тихнова взгляни, чистый мутант с пустоши.
— Разговоры! Работаем. Контакт с местными жителями позже установим. Чую, не от нас попрятались.
Они молча двинулись вдоль улицы, мимо обветшалых фасадов зданий, куполообразной оранжереи, резко контрастировавшей с серыми коробками приземистых зданий и черными, погибшими во время пыльного урагана деревьями: сквозь выбитые остроугольные сегменты из-под свода центрального купола навстречу грязно-серым небесам буйно выплескивалась зелень, кажущаяся ненатуральной на фоне тотального отсутствия жизни, как таковой.
«Купол-то приметный», — подумал Вадим. — «И виден издалека». — Он уже понял, что обитаема только средняя часть поселка, от силы три-четыре дома, дальше начинались руины, к которым не прикасалась человеческая рука после массового сбоя сервомеханизмов, повлекшего за собой повсеместные столкновения людей и машин.
Кажется — прошел почти год, пора уже свыкнуться с новой реальностью, найти свое место под редко показывающимся из-за облаков солнцем, осесть где-нибудь, попытаться жить, а не мерить сотни километров пустошей в попытках кого-то спасти, что-то разгадать…
Мысли как обычно пришлись не ко времени. Два квартала руин отделяли центр научного городка от границы с пустошью. На краю, подле сбитого столба с нечитаемой табличкой, наполовину въехав в угол дома, обсыпанная кирпичной крошкой, застыла БМП-5. Украшенный когда-то витиеватой лепниной бетонный заборчик, ограждавший крайнее домовладение, был весь посечен пулями, да и в стене двухэтажного здания зияла уродливая дыра, пробитая снарядом.
«Жарковато тут было, когда бились против своей же бронетехники», — подумал Туманов, скользя внимательным взглядом по окрестным руинам, и дальше, в пустошь, откуда могла явиться любая мыслимая опасность.
Облако пыли он заметил слишком поздно — заслоняло его несколько зданий и примечательный центральный купол оранжереи. И все же, осматриваясь, командир группы заметил, как к серым облакам поднимается желтовато-серый столб.
Безветрие. Воздух густой, напоенный жаром, это ощущается даже через дыхательные маски, практически исчерпавшие эксплуатационный ресурс.
«Не бывает пыли без ветра. Разве что шальной смерч крутит? Нет, пыль поднимается облаком со зримым вытянутым в сторону пустоши опадающим шлейфом…»
— Всем вправо. Выходим на окраину. Искать укрытия по усмотрению. Пока наблюдаем.
Бойцы поняли командира, каждый видел на проекционном забрале боевого шлема ту же картинку, что и Туманов.
Петляя меж огрызков стен, они устремились к южной окраине поселка, куда приближалось подозрительное пылевое облако.
Пробежать до крайних строений оставалось метров двадцать, когда вязкую, гнетуще-настороженную тишину вдруг резанул отчаянный вскрик:
— Помогите!
Вадим одним махом перескочил через огрызок стены и сквозь жиденький заслон умершего кустарника увидел старую водонапорную систему, по всей видимости, артезианскую, раз в ней до сих пор сохранилась подача воды, девчушку лет пятнадцати, отчаянно бегущую к поселку, и молчаливо окружающих ее сервов; их было штук десять, различных (к счастью пехотных) модификаций, за которыми маячили закутанные в темное фигуры всадников на псоранах.
Необычное поведение сервов Вадим заметил сразу: во-первых, те не стреляли, что само по себе несвойственно для машины, зафиксировавшей цель. Во-вторых, всадники, закутанные с ног до головы в подобие ниспадающих одежд, (правда, при увеличении впечатление «одежда» пропадало, — облачены они были в лохмотья), которые уверенно двигались за сервами, по-видимому, ничуть их не опасаясь.
Ситуация не из легких. Девчушку то спасем, а вот с сервами и необычными всадниками что делать?
— Сюда! — Крикнул Вадим, чуть приподнявшись над укрытием.
Девчонка увидела его, рванулась, что было сил, хватая перекошенным ртом загустевший, горячий воздух; ужас придал ей сил, чтобы продраться сквозь ломкие кусты, и уже без сил упасть на руки Вадиму.
— Дяденька, спасите… — Прохрипела она.
Вадим бережно опустил ее на землю.
— Лежи тихо, чтобы не случилось. Поняла?
Она судорожно кивнула.
А сервы действительно вели себя странно. Впрочем, всему на свете есть логическое объяснение (кроме некоторых человеческих поступков) — данную истину Вадим усвоил накрепко, и сейчас, сделав бойцам знак, чтобы затаились, ждал развития событий.
Когда численный расклад сил не в твою пользу лучше выждать, не лезть на рожон, понять, кто тебе противостоит. Почему, например, сервы не открыли огня на поражение ни по девочке, ни в тот момент, когда он приподнялся, явно обозначив себя? Подобное поведение можно объяснить только двумя причинами, либо у них исчерпан боекомплект, либо (что показалось Туманову невероятным), кто-то контролирует поведение боевых машин, удерживая их от определенных действий.
Сам он в кибернетике разбирался на уровне хорошего разрушителя. Знал повадки и уязвимые места многих сервомеханизмов, как отечественного, так и зарубежного производства, с которыми приходилось сталкиваться на просторах пустошей. Но разрушать и подчинять не одно и тоже. До сегодняшнего дня Вадим был уверен, что сервы прочно зациклились на исполнении боевых программ, и никто им не указ — как вошли в автономный режим, так и не вышли из него.
Мысли проносились в рассудке, пока он менял позицию, увлекая за собой едва отдышавшуюся девчушку.
— Дорогу домой найдешь?
Она кивнула, судорожно всхлипнув.
— Тогда давай, бегом, и скажи всем, чтобы сидели и не высовывались. Мы сами тут разберемся. Лады?
Она вновь кивнула, затравленно огляделась по сторонам, и вдруг юркнула в пролом в стене, только мелькнуло цветастое платьице.
У Вадима отлегло от сердца. Девочка на передовой позиции — только помеха, вскочит, испугается, как ее от шальной пули убережешь?
— А сервы-то битые, командир. — Раздался в коммуникаторе голос капитана Мелеха.
Вадим выдвинул из запястья комплексный датчик. Отсоединив блок сканирования, закамуфлированный под камушек, он положил его на край стены, за которой укрывался, затем взглянул на сервов поближе. Им до крайних строений поселка оставалось еще метров сто, механизмы двигались не спеша, и Вадим успел убедиться, что Дима не ошибся: на корпусах сервов виднелись наложенные кустарным образом заплаты, да и материал для них подбирался явно не из соответствующих броне сплавов, кое-где можно было заметить припаянные по кругу крышки от консервных банок, куски побитого ржавчиной железа, приваренные не самым старательным образом.
Кое-что начало проясняться. Увечные механизмы, побывавшие в боях, были кем-то собраны на пространстве пустошей, отреставрированы, и видимо теперь получили некий «поводок», находящийся в руках их хозяев. Зная, что интеллектуальные способности мутантов невысоки, Вадим сразу задался вопросом, кто и как реставрировал боевые машины? Однако внимательный осмотр всадников ответа на данный вопрос не дал.
Противник вел себя на удивление спокойно, можно сказать — вяло. Десяток сервов и пятнадцать всадников на псоранах неторопливо двигались к поселку, охватывая его полукругом. Понять их действия в принципе несложно. Они видели девочку, заметили купол оранжереи и были уверены, что здесь найдут все что нужно: и воду, и еду, и людей (которых жестоко убивали, исходя из неразгаданной пока ненависти). Сервы не получали команд на открытие огня, а сами мутанты заметить Туманова когда он показался девчушке, не могли — слишком велико было расстояние. Огня по ним никто не открывал, значит, люди в поселке к сопротивлению не готовы, но даже если и готовят засаду, то впереди движутся кибермеханизмы, которые примут первый удар и наверняка подавят любое сопротивление.
— Внимание, всем. Следить за мутантами. — Произнес Вадим. — Я провоцирую огонь. У кого-то из всадников должен быть пульт или иной блок управления сервами. Его валить в первую очередь, желательно чтобы он не успел ничего предпринять.
— Принято. — Ответил за всех Мелех.
Вадим поднял автомат, перевел вариатор стрельбы на одиночный огонь, сам он продолжал находиться в укрытии, выцеливая ближайшего серва по показаниям сканирующего блока, передающего данные на проекционное забрало боевого шлема.
Медлительных андроидов с явно изношенными песком и пылью сервоприводами он проигнорировал, а вот универсальный бот огневой поддержки, в комплектацию которого входили средства оглушения и парализации противника, он выбрал в качестве цели. Зная, где у сервомеханизма, передвигающегося на «паучьих лапах», расположен главный сервомоторный узел и ядро системы с процессорным блоком, Вадим, тщательно прицелившись, произвел два одиночных выстрела.
Серва отшвырнуло на несколько метров, из его корпуса, пробитого в двух местах, щедро сыпанули искры, затем пробился язычок голубоватого пламени, тут же сменившегося сизым, вонючим дымком.
Следом коротко ударили автоматные очереди, два всадника полетели с псоранов, один из которых закрутился на месте, оглашая окрестности яростным воем.
Вадим ждал шквала ответного огня, но его расчет оказался верным — у кого-то из двоих убитых всадников имелся пульт дистанционного управления сервами, — несколько мутантов с разных сторон, сломав строй, метнулись к упавшим, но одного срубила очередь, выпущенная Равсаном, под другим два ударивших подряд одиночных выстрела СВК заставили встать на дыбы, а затем грузно повалиться набок псорана, остальные не рискнули лезть на рожон, подстегивая животных, издающих злобный, нагоняющий жуть вой, они развернулись, уносясь в сторону пустоши.
— Следим за сервами. — произнес Туманов.
Механизмы продолжали движение, не предпринимая никаких попыток атаковать. Они шли, постепенно сжимая полукольцо пока на их пути не встали руины зданий, и тут началось самое интересное: пять андроидов и четыре бота огневой поддержки уперлись в препятствия, продолжая механически двигать конечностями.
Вадим выждал пару минут для верности, а затем отдал приказ:
— Сервов обезвредить. По сервомоторным узлам, ядро системы не разрушать. Посмотрим, что там намудрили кудесники из пустошей.
Группа покинула позиции, Вадим направился к мертвым мутантам, чтобы поискать прибор, контролировавший сервов, за его спиной раздались одиночные выстрелы, — это бойцы группы надежно обездвиживали машины, обрывая питание сервоприводов.
Пульт он нашел у одного из убитых. На редкость громоздкий прибор в виде продолговатого корпуса с четырьмя кнопками.
Судя по всему команд тоже было всего четыре, хотя нельзя было исключать сочетания нажатий.
«Проверим». — Туманов выстрелом добил агонизирующего псорана и, развернувшись, зашагал в сторону поселка.
— Саша обойди периметр поселка расставь сканеры. Мы пока наладим контакт с местными жителями. Ориентир — оранжерея.
— Понял.
* * *
Центральная улица научного городка по-прежнему была пуста, но стоило трем бойцам в пропыленной экипировке показаться у крайних домов, как из проулка со стороны оранжереи показался мужчина. На вид ему было уже к шестидесяти, но шел — не горбился, в одной руке крепко сжимал АПС, однако пользоваться оружием профессионально не умел, — это Вадим подметил издалека, по напряжению руки, положению пальцев на пистолетной рукоятке, и решил не рисковать — мало ли нервы у человека сдадут? Откинув бронированное проекционное забрало полушлема, он стянул дыхательную маску, полностью открывая лицо.
Напряженных черт в облике пожилого ученого (почему-то Вадим сразу решил, что тот имеет прямое отношение к науке) поубавилось, расправились вертикальные морщины на лбу, за несколько шагов до встречи он машинально переложил оружие в левую руку, освобождая правую для рукопожатия.
— Захарьин — представился он. — Илья Петрович. — Замялся, видимо подбирая слово, а затем весело сверкнул глазами — патриарх местный, что ли?
— Майор Туманов. Можно просто — Вадим. Командир временно сформированной группы специального назначения. — Его глаза улыбнулись лучиками морщин.
Следом представились Мелех и Равсан.
— А ваш четвертый? — Вдруг забеспокоился Захарьин. — С ним… все в порядке?
— Не волнуйтесь. Датчики по периметру поселка ставит. Чтобы гости неожиданно не повторили визита.
— А ну да, да… А у нас с датчикам плохо. Ломаются. Пыль кругом. — Посетовал Илья Петрович. — Он заметно нервничал, — За дочку вам спасибо. — Вдруг произнес он. — Если б не вы, не знаю. Совсем не знаю, что было бы…
— А что нападения часто случаются? — Поинтересовался Вадим.
— Куда там. Бог милует. Но не военные мы, понимаете? В прошлом году сервы напали. Отбились от них и что? Пятерых мужчин похоронили. Всех понимаете? Вот и остались теперь старики женщины, да дети.
В эту минуту с противоположной стороны улицы появился Сергунин.
— А вот и наш четвертый. Старший лейтенант Сергунин. Саша.
— Ну, пойдемте. Вам отдохнуть с дороги надо, да и нам радость. Людей вот уже полгода, как не видели. Пришлых, я имею ввиду.
Они зашагали по улице, потом вслед Захарьиным свернули в проулок, мимо оранжереи, к единственной многоэтажке.
Окна первого и второго этажей были заложены блоками пенобетона, так, что оставались лишь узкие амбразуры, выше, весь третий этаж оказался остеклен, там, по-видимому, жили немногочисленные обитатели бывшего научного городка.
Туманов осмотрел своеобразный укрепленный пункт и только покачал головой. Удивительно как люди вообще сумели выжить в стычке с сервами при такой организации обороны? С первых этажей через узкие бойницы ни секторов обстрела, ни обзора, а вот расположенные выше окна при ясной погоде отражают свет солнца, бликуют на многие километры, словно кричат — вот здесь кто-то живет!
Ну да ладно. — Решил про себя Вадим. — С местным «патриархом» поговорю позже, слишком напряжен он сейчас, чтобы внимать советам постороннего.
— Илья Петрович, если остановимся у вас на пару дней? Не стесним?
— Да оставайтесь, конечно. Рады только будем. Хоть поговорим по-человечески, а то новостей давно уже не слышали. Варимся в собственном соку, да страхе.
Вадим нахмурился. Хороших новостей у него для Захарьина не было. Сам бы хотел, что утешительное услышать, да вот не рассказывает никто.
На первом этаже бывшего административного здания царили сумерки. Свет здесь конечно был, но протянутые по стенам провода и редкие лампы покрывал толстый слой вездесущей пыли, которую частые ветра нагоняли с пустошей.
Лестничный пролет напротив оказался чисто выметен, они поднялись на второй уровень здания, через распахнутые двери Туманов с лестничной площадки увидел все те же сумерки, лишь в районе оставленных в окнах амбразур на пол падали полоски света.
Третий этаж сиял чистотой, Вадиму даже стало неудобно переступать порог, но Захарьин замахал на него руками:
— Что вы, что вы… Вот прямо проходите, тут сможете раздеться, наши девочки экипировку вашу вычистят, не беспокойтесь, как с аппаратурой обращаться, они знают, не маленькие уже. Сейчас вам душ организуем, чистую одежду, все как положено.
Вадим не стал останавливать немного суетливого, но радушного старика. Действительно сколько уже без отдыха, без нормальных человеческих условий?
— Ладно, мужики. Сегодня здесь остановимся. Сначала чистка экипировки и оружия, затем душ и ужин. — Он повернулся. — Нет, Илья Петрович, не обижайтесь, но возражения не принимаются. У нас такой порядок, каждый за свое снаряжение отвечает сам.
* * *
После ужина, Туманов попросил Илью Петровича показать ему оранжерею.
Откровенно — Вадим с трудом выдержал довольно скромную трапезу. В научном городке на сегодняшний день проживало двадцать человек, и каждый из них, втайне наверняка ждал, что бойцы так внезапно и вовремя появившейся группы расскажут им что-то новое, вселяющее надежду, ожидание буквально витало в воздухе, лучилось во взглядах, но что мог рассказать Вадим? Обрисовать пустоши, что образовались на огромных территориях после прорыва Барьера?
Выйдя из здания, они остановились.
— Ждали новостей Илья Петрович?
— Ждал. Но почему вы молчите, не пойму? Государственная тайна?
Туманов поставил ногу на бетонный блок, оперся рукой о колено.
— Нет у меня новостей. Все, что мог бы рассказать, оптимизма вашим женщинам не прибавит. Мы с ребятами не первый месяц в пути. Пешком, через пол страны. Двигаемся по цепочке атмосферных процессоров, перезапускаем сбойные системы. Везде одно и тоже с разными вариациями — пустоши, мутанты, сервы, редкие очаги небольших человеческих поселений. Останки техносферы.
Захарьин присел на бетонный блок бессильно свесил руки.
— А почему на Москву не пошли? — Спустя некоторое время спросил он. — Ведь расстояние насколько я понимаю примерно одинаковое?
— Техносфера. — Коротко пояснил Вадим. — В европейской части она была тысячи раз более развита, чем тут. Значит, и катастрофы там происходили глобальные. К тому же полное отсутствие связи с европейскими регионами убеждает меня, что мегаполисы сильно пострадали и более не являются местом проживания людей.
— Но не могли же все погибнуть!
— Конечно, не могли. Я даже более чем уверен, в западных и северо-западных регионах сейчас населения гораздо больше чем тут. Но есть один общеизвестный факт: первые двадцать колониальных транспортов проекта «Новая Земля» заполнялись на конкурсной основе. Тогда это виделось правильным, но сейчас после всего случившегося я полагаю, это была ошибка. Подумайте, Илья Петрович, лучшие умы человечества, все, кто на «ты» с компьютерами, специалисты в области биологи, физики, инженеры, элита человечества — все оказались на борту колониальных транспортов. Кто к тому времени оставался в крупных городах, учитывая, что всеми циклами производств и обеспечения целостности самодостаточности мегаполисов давно управляют машины?
— Оставались колонисты второй волны. — Сухо ответил Захарьин.
— А вы помните, как расслоилось общество в последние годы перед стартом?
— Конечно, помню. Моя лаборатория в Москве однажды серьезно пострадала от банды вандалов, которые ратовали за уничтожение техносферы.
— Поэтому и перебрались сюда?
— Да, на меня то происшествие произвело, знаете ли, неизгладимое впечатление. Как будто между людьми разверзлась пропасть. Страшная пропасть гуманитарного и технического непонимания. Я ведь помню, как технологии шагнули далеко за грань понимания рядовых граждан, все изменилось за несколько лет, появились эти чудо-машины, способные полностью выполнять весь ручной труд, строить дома, культивировать землю, и ничего им для этого не нужно — только двадцать четыре часа в сутки давай им фронт работ. А что стало с нами? Половина человечества как будто сошла с ума. Мы и раньше-то не страдали особой любовью к ближнему, а тут что вообще началось? Ну, вот вы объясните мне, чем были вызваны погромы сороковых годов?
— Непониманием. Бездельем. Мы совершили огромную ошибку позволив новому поколению вырасти с мыслью, что они будут обеспечены всем в любом случае, станут работать или нет, будут к чему-то стремиться, или большинство моральных ценностей им заменит вещизм и тяга к безответственным удовольствиям. У нас в России это не было еще так ярко выражено, как на западе. О странах Африки и Ближнего Востока речи вообще не идет, они готовились овладеть миром, как только большая часть цивилизации уснет в криогенных модулях колониальных транспортов.
— Согласен. — Вздохнул Захарьин. — Но сделанного уже не вернешь. Как будто какая-то сила сумела заманить самых умных, энергичных, талантливых на борт колониальных транспортов, а остальным послала это испытание — выжить. Выжить там, где жить нельзя, где экология погибла еще полвека назад, где исчерпаны недра, где разрушены города, а то, что было цивилизацией вновь раздроблено на горстки пытающихся бороться, и тех, кто радуется регрессу, упивается им…
— Илья Петрович, можно вопрос?
— Конечно.
— А почему вы не попали на борт колониального транспорта? Ведь возраст не имеет значения, тело перерождается в камере, перестраивая метаболизм под условия жизни на Новой земле?
— Мне просто не повезло. Я не успел. — Развел руками Захарьин. — У меня оставались незаконченные исследования, и вот, пожалуйста… — Он махнул рукой, как бы давая понять, что больше не хочет возвращаться к данной теме. — Пойдемте, Вадим, я обещал показать вам оранжерею.
Они прошли по косой дорожке, выложенной ровными бетонными плитами.
На самом деле купол оранжереи являлся только центральной частью огромного приземистого сооружения по площади занимавшего половину поселка. Прежде чем попасть к нему Захарьин и Туманов долго шли через заброшенные лаборатории, какие-то хранилища, пока, наконец, не вышли к шлюзу, который впрочем, не работал, обе герметичные двери были распахнуты настежь.
Та зелень, которую Вадим видел выбивающейся из-под купола оранжереи через выбитые сегменты стекол, оказалась длинным полутораметровыми листьями нескольких видов травянистых растений с мощными, но очень гибкими стволами. Некоторые из «травовидных деревьев» цвели, у других там, где листья начинали расходиться веером, висели плоды желто-бардового цвета.
— Они съедобны? — Поинтересовался Вадим.
— Конечно. Съедобны и очень питательны. Мы выводили эти растения специально для Новой Земли. Один плод содержит количество питательных веществ и влаги, необходимых человеку для удовлетворения суточных потребностей организма. К тому же само растение очень неприхотливо, оно выдерживает сильные ветра, а за счет глубокой и разветвленной корневой системы, стойко переносит засуху, добывая воду и питательные элементы из глубинных почвенных слоев.
— Идеальное растение? — Изумился Вадим.
— Да. Дело всей моей жизни. Хотя признаюсь, есть еще два с лишним десятка генетически измененных земных пород растений, которые обладают не менее уникальными свойствами.
— И где же они?
— В хранилищах. Здесь на нашей биологической станции.
— Так почему же вы их не культивируете? Разве вот эти травянистые исполины не смогут прижиться в пустоши?
— Конечно, смогут. Только зачем? Чтобы их топтали псораны? А плодами высочайших достижений генной инженерии лакомились эти безмозглые твари, которые утром едва не убили мою дочь? Ради кого я теперь должен работать? И много ли я наработаю, выйдя с мотыгой в пустошь?
Вадим пожал плечами.
— Хотите вы того или нет, Илья Петрович, но теперь Новая Земля для вас тут. Если мы все займем такую позицию, то точно вымрем, прежде чем колонисты достигнут новой родины и сумеют установить связь с Землей. Подумайте над этим. А я подумаю, как помочь с техникой и охраной.
— Я ничего не могу обещать, майор. — Неожиданно сухо ответил Захарьин.
— А я пока предлагаю только подумать. Не больше. Кстати, хотел вас попросить.
— Да, слушаю?
— Бойца моего примете к себе в общину?
— Кого?
— Равсана. Он облучен, требуется лечение, и в полевых условиях ему не выжить. А у вас он подлечится, а заодно и обороной поселка займется.
— Да, конечно оставляйте. Мы ему поможем, благо большинство лабораторий все же уцелело. И нам спокойнее, если в общине появится опытный боец.
— Значит договорились?
— А он сам согласится?
— Согласится.
* * *
Утром группа покинула научный городок, двигаясь по хорошо различимым следам скрывшихся в Пустоши псоранов.
Решение о преследовании принял Вадим, после осмотра трупов, и недолгого исследования двух захваченных пультов дистанционного управления сервами.
— Я считаю, что мутанты изготовить их не могли.
— Понятно, что не мутанты. — Поддержал его Мелех, как раз разглядывавший аккуратно впаянные в схему боевого серва микрочипы, служившие приемником сигнала и содержащие определенные программы к действию. — Тогда вопрос: кто?
— Человек, знакомый с кибернетикой.
— Так грубо? — Усомнился Сергунин, имея в виду схему дистанционного управления.
— Для использования пультов мутантами — в самый раз.
— А с чего бы человеку сотрудничать с мутантами? — Спросил Мелех.
— Под страхом смерти. — Лаконично ответил Вадим. — В любом случае мы столкнулись с явлением незаурядным. Нужно проверить.
Никто не стал возражать командиру группы, хотя Вадим интуитивно чувствовал, даже двужильный Дима Мелех устал от бесконечных переходов, постоянных стычек то с мутантами, то с сервами, безлюдных пейзажей пустошей, им бы остановиться, немного передохнуть, побыть в обществе тех, кто не скрывал своей радости и нуждался в защите.
Вернемся. Обязательно вернемся, — думал Вадим, упрямо направляя группу по следу бежавших с места короткой стычки мутантов. Покрытая прахом земля выдавала много подробностей, по следам было видно, что два псорана шли налегке и вскоре отбились от группы, оставшиеся семеро несли на себе мутантов, шли медленным размеренным шагом, одно животное прихрамывало.
Как далеко находится их становище? И с каких пор мутанты, демонстрировавшие постоянную потребность в движении, начали вести полуоседлый образ жизни, носить одежду, использовать (пусть и с посторонней помощью) сервов? Очередная качественная мутация, вернувшая некоторые интеллектуальные способности?
Вадим понимал, что ведет группу по следу бывших людей, которым не повезло — они выжили после инфицирования, обрекая себя не только на муки…
Мысли Вадима текли в такт тяжелой поступи.
Во что превратятся остатки человечества, если мы станем проявлять ложную жалость?
Нет, наверное, не так: во что мы превратили себя самих?
Мысли — как булыжники. Нет в них ясности, нет ощущения справедливости, постепенно теряется смысл их многомесячного марша.
Нельзя. Мне так думать нельзя…
Придет минута боя и все встанет на свои места…
Каждый человек отчасти принадлежит своему времени, своей эпохе, он подчинен силе сложившихся обстоятельств, но всегда есть право решать — уйти в сторону, поплыть по течению или принять данность, приспосабливаясь к ней, или попробовать что-то изменить.
* * *
Они шли трое суток, не изменяя основному маршруту, так как следы отступивших мутантов вели приблизительно в том же направлении, куда стремилась группа по основному маршруту, а именно — к двенадцатому по счету атмосферному процессору.
За последние полгода, двигаясь по огромной окружности, они посетили уже одиннадцать комплексов по поддержанию и переработке атмосферы, заново перезапуская автоматику, возвращая измененные чуждой волей параметры к первичным значениям.
«Чуждая воля…» — Сочетание слов скрипело на зубах, не давало покоя в мыслях, но нужно быть настоящим гением в области кибернетики, или как минимум провидцем, чтобы дать ответ на мучительный вопрос: где ее источник?
Крупицы данных, полученных от кибернетических систем атмосферных установок, свидетельствовали — все команды исходили из космоса, они передавались через спутники, но отследить, из какой точки на поверхности земли действовал противник, не представлялось возможным. Орбитальные аппараты не отвечали на запросы, и проследить схему распространения вражеской сети не удавалось.
…Монотонный ритм шагов, навевающий навязчивые мысли, внезапно был нарушен, двигавшийся впереди Мелех подал сигнал, предупреждающий об опасности.
Местность, непосредственно прилегающая к атмосферному процессору, примерно в радиусе ста километров не пострадала от полыхавших летом пожаров, здесь часто выпадали осадки, и группа Туманова вот уже сутки двигалась по погибшей от радиации тайге, что затрудняло работу сканирующих комплексов.
Фигура капитана Мелеха смутно просматривалась в редколесье, не выходя на связь, он поднял руку и застыл без движения, давая фототропному покрытию боевой экипировки слиться с окружающим фоном.
Вадим и Александр замерли, изготовившись к стрельбе.
Минута длилась долго, утекая глухим ритмом пульса в висках. Наконец почти растворившаяся на фоне однообразного пейзажа фигура Мелеха вновь проявилась в движении — он опустил руку, жестом давая понять, что опасность миновала.
— Что там Дима?
— Город-спутник. — Коротко отозвался коммуникатор.
Вадим, уже поравнявшийся с ним, увидел, что именно насторожило капитана, — лес обрывался метрах в двадцати, за мертвой опушкой вновь начинался короткий отрезок пустоши, а чуть дальше, едва различимые средь непогоды, высились строения крупного населенного пункта. Учитывая близость атмосферного процессора Мелех прав — перед ними город-спутник, место проживания сначала строителей, а затем персонала, обслуживавшего установку переработки атмосферы.
Подобные типовые застройки они встречали не впервые, но, как правило, небольшие города пустовали, этот же стал первым исключением из правил: не смотря на плохие погодные условия и повышенный радиационный фон, сканеры улавливали смутные сигнатуры, принадлежащие патрулирующим улицы сервомеханизмам.
— Правее посмотри командир.
Вадим переместил внимание в указанном направлении.
Биодетекторы улавливали множественные сигналы, некоторые из них классифицировались, благодаря работе персональных чипов.
Люди?
Вадим сомневался. Скорее мутанты, — среди отметок совмещенных с сигналами персональных идентификаторов, наблюдалось не меньшее количество немаркированных, — наверняка псораны.
— Странное место. В городе сервы, в пустоши мутанты. Стойбище там у них что ли? — Высказал свое мнение Сергунин.
— Похоже. — Согласился с ним Мелех. — Никогда еще не видел такого скопления бывших людей…
Вадим поморщился. Некоторые формулировки, не важно насколько точно они отражали истинное положение вещей, вызывали в нем неприятие.
Бывшие люди…
Вдуматься — как страшно звучит. И кто виноват? Кто создавал боевые генетические модификаторы? То же люди.
Их бы сейчас сюда. Тех, кто кропотливо создавал в лабораториях образцы генетического оружия.
— Что будем делать, командир?
— Обойдем город стороной. — Категорично ответил Вадим. — Попробуем проскользнуть на границе зоны сканирования, чтобы собрать информацию и исчезнуть. Видно выяснить происхождение тех сервов сейчас не судьба.
— К стойбищу не будем соваться?
— Попробуем разведать его на обратном пути, когда перезапустим процессор. — Ответил Туманов.
— Командир, мутанты представляют угрозу.
— Я знаю, Дима. Но сначала атмосферный процессор. Воспользуемся его системами контроля территорий. После рестарта мы сможем разведать все дистанционно. Не знаю как тебе, но мне не по душе убивать людей. Пусть даже и бывших. Можешь считать это комплексом.
— Ладно проехали… Попробуем по-тихому.
* * *
Не вышло.
Им бы углубиться в мертвый лес, уйти из зоны сканирования, но нужно было определить хотя бы приблизительное количество и типы сервомеханизмов, оккупировавших городок, — перезапуск атмосферного процессора вполне мог подвигнуть механизмы на активные действия, и группе из троих человек информация требовалась, как воздух.
Огибая город со стороны, противоположной предполагаемому стойбищу мутантов, они фиксировали, заносили в память боевых компьютеров все обнаруженные на улицах и в некоторых домах сигнатуры, пока внезапно Сергунин не заметил, что на экране биодетектора появилась зеленая точка.
— Внимание активный биосигнал в черте города.
Группа остановилась.
Сигнал был четким, он исходил из района городской окраины, где преобладали двухэтажные коттеджи. Вообще застройку подобных населенных пунктов было принято обозначать термином «усеченная пирамида», — в центре группировались высотные здания, в основном офисные, средний ярус составляла общественная застройка, — магазины, развлекательные центры, иные учреждения, под которыми был скрыт пояс так называемой «технической зоны», ну, а жилые кварталы образовывали самый низкий ярус, опоясывая городок по периметру.
Активный биосигнал, совмещенный с маркером личного датчика, накладывался на фон одного из бывших жилых зданий, расположенного в глубине застройки, на второй улице, считая от края городка.
Вадим переключил шлем БСК в активный усиленный режим сканирования.
Данные, полученные за время десятисекундного включения всех датчиков, автоматически транслировались боевым компьютерам Мелеха и Сергунина.
— Непонятно. — Прокомментировал Александр. — Скопление сигнатур подле здания.
— Осаждают? — Скептически хмыкнул Мелех. — Что-то я тоже ничего не пойму. Там человек, но никаких признаков боя.
Человек ли?
От ответа на данный вопрос зависело очень многое.
Пройдут они мимо или, рискуя, попытаются проникнуть в город?
— Нужно разведать. — Принял решение Вадим.
— Командир, разреши?
— Давай, Дима, только аккуратно.
* * *
Фигура Мелеха скрылась во мгле.
Дима вызвался не просто так — его экипировка находилась в наилучшем состоянии, обеспечивая максимальную защиту и скрытность.
Выйдя из леса, он остановился, присел, наблюдая за окраиной города. Дождь усилился, ветер дул порывами, сминая хмарь непогоды, но датчики работали четко, сократив дистанцию, капитан различал теперь не только отдельные сигнатуры сервомеханизмов, но и работающие цепи энергопитания и даже некоторые статичные объекты на крайних улицах городка.
Вот, к примеру, в четырехстах метрах застыла непонятно как попавшая сюда САУ чуть дальше два дома лежали в развалинах, да и верхние этажи образующих центр города небоскребов сильно пострадали во время столкновений людей и боевой техники.
Мелех, охватив взглядом общую картину, сосредоточил внимание на частностях. Сигнал на биодетекторе стал абсолютно четким, человек находился в подвальном помещении дома, он либо спал, либо был лишен возможности двигаться.
Дима отлично знал, что мутанты отличаются от людей повышенной в десятки раз активностью. Откровенно — за все время скитаний Мелех ни разу не видел спящего мутанта и не мог с определенностью сказать, спят ли они вообще?
Серьезный плюс в пользу того, что сигнал принадлежит человеку.
Теперь нужно разобраться с сервами.
Он возобновил движение, направляясь в сторону застывшей у неработающей световой вывески с названием городка артиллерийской установке. Удобный объект для маскировки и скрытого наблюдения.
Интересовавший его дом находился на соседней улице. По мере продвижения система БСК выдавала на проекционное забрало шлема все новые подробности по дислокации машин. Оказывается то, что виделось, как тотальное присутствие машин в городке, являлось заблуждением. Находясь на границе зоны эффективного сканирования, они воспринимали только те сигнатуры, что находились в переделах окраинного квартала, теперь же сканерам экипировки капитана Мелеха открылся практически весь город.
Что примечательно — он был пуст. И только две улицы с обеих сторон здания, где фиксировался биосигнал, патрулировались сервомеханизмами.
А сервы-то те самые, «битые», — Мелех уже занял заранее облюбованное укрытие и теперь мог на обычном оптическом увеличении рассмотреть несколько ближайших к нему боевых механизмов.
Те же заплаты, свидетельствующие о некогда полученных и отремонтированных кустарным способом повреждениях, да и поведение машин настораживало, — они не вели активной сенсорной разведки, встречного излучения практически не было, более того, в составе патрулей преобладали андроиды бытовой модификации, переключенные в боевой режим функционирования.
Знать бы еще, каковы они в деле?…
Мысль была справедливой. Сопротивление, которое можно ожидать от человекоподобной машины, вооруженной обычным ИПК, напрямую зависит от количества накопленного в модулях искусственных нейросетей боевого опыта. Некоторых дройдов можно брать почти что голыми руками, но попадались и такие экземпляры, что видавшим виды спецназовцам становилось туго.
Нужно принимать решение. Сейчас.
С Вадимом не посоветуешься, в эфир выходить нельзя.
«Попробую сам». — Оценив обстановку решил Мелех. От его укрытия до дома — метров сто пятьдесят. По направлению движения — руины. Сервов можно было бы отвлечь или перебить, окажись сейчас рядом с Димой вся группа. Но, он знал, командир не одобрит подобного решения. Ввязываться в бой с двумя десятками машин, не зная, как отреагируют на стрельбу мутанты из расположенного неподалеку стойбища, — риск огромный, но, по мнению капитана Мелеха, — оправданный.
Нечего рассуждать, — мысленно подстегнул себя он.
Короткий рывок в сторону руин. Пробежав метров тридцать, Мелех залег, замер, вновь превращаясь в призрачную тень.
Спокойно. Вроде никто из сервов не всполошился. Хотя от них дождешься паники, как же. Спокойно повернут, чуть изменят маршруты, глазом не успеешь моргнуть, как окружат.
Нет. Двигаются прежними маршрутами. Значит, не засекли, и что немаловажно, — датчиков вокруг не установлено. И в высотках наблюдателей нет.
Ладно. Дальше придется ползком, с надеждой на работу состава «Хамелеон» которым покрыта экипировка. Сервомускулатуру придется отключить. Иначе засекут по энергетической активности.
Ну, с Богом…
Мелех пополз вдоль руин здания, медленно, чтобы фототропный состав успевал мимикрировать. Жаль баллончики с жидким «хамелеоном» закончились.
* * *
— Что он делает?
Вопрос был риторическим, потому ответ пришел не сразу.
— В одиночку пошел. — Произнес Вадим, не зная злиться ему или… — Так, Саша, рубеж — сто метров. Аккуратно. Прикрываем друг друга. На месте сориентируемся по показаниям сканеров. Укрытие ищем с расчетом обеспечения отхода для Димы.
Две фигуры поднялись с земли и исчезли среди мятущейся непогоды, двигаясь в направлении города.
* * *
Капитану Мелеху оставалось преодолеть последние пятьдесят метров.
Он уже определил для себя способ проникновения, — на уровне отмостки здания хорошо просматривалось врезанное в стену окошко подвального помещения.
Наверняка подземный гараж. Продолжая двигаться ползком, он оказался в мертвом саду. Почерневшие под дождями деревья стояли голые, без листьев, под ними почва превратилась в липкую грязь, от патрулей Диму теперь прикрывал высокий, местами обвалившийся каменный забор, да выступ самого здания.
Внутри, неподалеку от биосигнала внезапно обозначила себя и так же неожиданно погасла сигнатура сервомеханизма. Что бы это могло означать? Неужели там действительно мастерская, где ремонтируют подобранные в пустошах механизмы?
Иного объяснения на ум не приходило. Ладно. Скоро увижу.
Двадцать метров. Теперь сервы повсюду, он уже внутри зоны патрулирования, — движения Мелеха стали еще более медленными, плавными, — сорвать огненную карусель скоротечного боя можно одним необдуманным, неловким движением.
А на окне решетка… Скверно…
* * *
Туманов с Сергуниным вышли на окраину городка, когда Мелеху оставалось проползти до намеченного окна метров десять.
Вадим жестом указал в сторону застывшей, словно монумент САУ, они метнулись к ней короткой перебежкой, присели под прикрытием брони.
Не рискнув включить радиосвязь, Туманов приподнял дыхательную маску:
— Саша, у тебя хамелеон получше работает, поднимись наверх, твой сектор обстрела — улица. Я займу позицию, чтобы отсекать сервов, если те вздумают преследовать Диму по дороге к лесу.
— Понял. — Сергунин начал подниматься по наклонному скату брони.
Наверху оказался открытый люк. С одной стороны, если спуститься в него — получалось преимущество при перестрелке — укрытие надежнее не придумаешь, а с другой, ограниченная подвижность и потерянные секунды, возникни необходимость срочного отхода, могли стать роковыми.
Сергунин не стал рисковать, залег на броне, лишь частично используя поднятый люк как дополнительное прикрытие.
Вадим пересек улицу, отступил к крайнему зданию городка: отсюда простреливался как участок пустоши, отделявший их от леса, так направление на стойбище мутантов.
Теперь оставалось затаиться и ждать, чем завершится дерзкая вылазка капитана Мелеха.
* * *
Из окошка подвального помещения на улицу выплескивался мутный желтоватый свет.
Дима выполз на бетонную отмостку здания, на некоторое время застыл без движения, внимая показаниям датчиков, работающих в режиме пассивного приема.
Патрули по-прежнему следовали уже знакомыми маршрутами. Что делать с решеткой? Выламывать? При включении сервомускулатуры, — дел секунд на пять. Но засветка… А если подождать пока в загадочной мастерской вновь включат механизм? Было бы идеально. С той дистанции, что лежала между ним и ближайшим патрульным механизмом, две сигнатуры сольются в одну. Если сервы не больны паранойей, то внимания не обратят. Особенно учитывая, что возникновение энергетической активности, по-видимому, обычное дело для зоны подземного гаража, раз никто из патрульных машин не дернулся, не сошел с маршрута при прошлом включении, ставшем неожиданностью для самого Мелеха.
Обычное дело? Так чем я тогда рискую? Ну, заметят внезапную энергоактивность — посчитают, что в мастерской проходит очередной тест…
Тянуть время не было смысла. Но прежде чем рискнуть Мелех взялся за прутья решетки, подтянулся и заглянул внутрь помещения.
Действительно подземный гараж. На две машины. Помещение носило следы явного переоборудования, — сюда внесли два компьютерных терминала, к которым тянулись временные кабели энергопитания, часть пространства бывшего гаража занимали сваленные в кучу корпуса сервомеханизмов различного предназначения и моделей.
У противоположной стены свалена какая-то куча тряпья, рядом с блоками кибернетической системы, Дима увидел андроида, распятого на самодельном стенде. Все кожухи с человекоподобной машины были сняты, к сервомоторным узлам и ядру системы подключены шлейфы, исчезающие в недрах одного из терминалов.
Внезапно до слуха Мелеха донесся слабый мучительный стон.
Куча тряпья шевельнулась и в тусклом свете он явно различил силуэт подростка, который спал, мучимый кошмарами, перевернувшись на другой бок, он снова застонал, и попытался поглубже зарыться в кучу тряпья, служившую ему постелью.
Все. Пора действовать.
Дима напрягся, но решетка не поддалась. Ладно. Попробуем по другому. Он включил сервомускулы экипировки, но не рванул преграду, а начал медленно ее расшатывать, что удалось не сразу.
Если появление сигнатуры не вызвало ответной реакции патрульных сервомеханизмов то резкий звук вполне мог привлечь их внимание. Нет, решетка у меня выйдет плавно, не громче чем фоновый шелест дождя.
Наконец преграда поддалась. Тихий скрежет металла о камень слышал только Мелех, он действовал аккуратно, как никогда. Перевернувшись на спину, капитан положил вынутую из окна решетку на землю, затем на ощупь нашел ИПК и снова перекатился к окну.
Проем без рамы был достаточно широк, чтобы пролезть в него, не снимая экипировки.
Мелех тихо спустился внутрь подземного гаража.
Теперь главное — не испугать пленника. Массивные ворота закрыты и заперты снаружи, возле окна со снятой решеткой патрули не проходят, так что…
За спиной внезапно раздался характерный звук сервомоторов.
Дима резко развернулся. Распятый на стенде андроид вновь включился, было видно, как работает главный сервомоторный узел, ядро системы подсветилось несколькими точечными сигналами индикации питания, голова человекоподобной машины, опущенная вниз, вдруг приподнялась и — Дима ощутил это каждым нервом — взгляд серва буквально впился в него.
Мгновенная реакция капитана не заставила себя ждать, одной рукой он схватил подвернувшийся металлический прут и мощным ударом всадил его в дымчатую сферу, закрывавшую хрупкие нейромодули, другой успел зажать рот вскочившему на ноги пацану, чтобы не закричал.
— Отключи его. Быстро.
Подросток может и не поверил своим глазам, но приказание исполнил буквально: выдернуть кабель стационарного питания оказалось делом одной секунды.
Так. Вроде пронесло…
— Ну, как зовут? — Мелех приподнял дыхательную маску. — Человек, я успокойся.
— Ю-юрка… — Заикаясь, прошептал тот.
— Ты ремонтируешь тут битых сервов, что приносят мутанты, верно?
Парень вдруг побледнел, сжался, его губы задрожали, видно ему показалось, что пришло возмездие.
— Тихо. — Дима прижал палец к губам. — Что было, то прошло, понял?
— Я…
— Знаю, тебя заставили. Под страхом смерти и не такое сделаешь. — Мелех посмотрел на него и спросил:
— Ел когда в последний раз?
— Не помню.
— А воду откуда берешь?
— Дождь.
— Ясно. Юра, ты успокойся — повторил он, сам не расслабляясь ни на секунду. — Ты собирал тут сервов. Ладно. Ответь еще на пару вопросов, и будем выбираться. Готов?
Юрка кивнул, судорожно всхлипнув. На самом деле ему было лет восемнадцать, но худоба и истрепанная порванная в лохмотья одежда делала возраст неопределенным, стушеванным.
— Сервы патрулирующие улицы снабжены биодетекторами?
— Нет. Что я дурак, по-вашему? — Юрка вдруг перестал дрожать, зло, исподлобья сверкнув глазами. — Я наоборот, им почти все опции обрезаю, чтобы тупыми были. Бежать хотел.
— Молодец. Наш мужик. — Ободрил его Мелех. — А почему не убежал?
— Мутанты догонят. Псораны быстро бегают и хорошо след берут.
— И?
— Я себе костюм собирал потихоньку.
— Собрал?
— Да. Вот только ни оружия, ни еды. Думал, потерплю еще немного, может притащат случайно механизм с вооружением.
— А они что снимают системы оружия? Такие умные?
— Не все. Некоторые как звери. А есть те, что почти как люди, только страшные больно и злые.
— Пульты дистанционного управления они собирать заставили?
— Да…
— Не расстраивайся. Двоих таких умников мы уже грохнули. — Мелех почувствовал, что испытывает к пареньку не только симпатию, но и уважение, — выжить в таких условиях, сохранить не только рассудок, но и волю, мысли о побеге, стремление к свободе сможет далеко не каждый. Сам побывал в плену и знал обо всем не понаслышке.
— Костюм давай. Некогда нам с тобой тут задерживаться. Поговорим потом. Сейчас уходить надо.
Юрка разгреб кучу снятых кожухов и достал спрятанный там костюм. Высшая биологическая защита, — на взгляд определил Мелех, плюс сервомускулы и броня. Да у парня и руки золотые и голова варит как надо.
— Ну что остановился? Помочь?
Юрка смутился.
— Вы не сказали, как вас зовут.
— Дима. Дима Мелех. Капитан ВКС России.
Нужно было видеть, как сверкнули глаза у Юрки, когда он услышал последнюю фразу. Видно официальная формулировка подействовала на него каким-то магическим образом: Подбородок приподнялся, даже спина распрямилась, и Мелех вдруг почувствовал, как к горлу подкатил спазм.
«Не зря полез. Выживем мы. Назло всему — выживем».
Он помог Юрке облачиться в броню, подождал, пока тот включит питание самодельного костюма, затем достал АПС и протянул ему.
— Держи.
Парень принял оружие не просто с благодарностью, — что-то запредельное даже для понимания капитана Мелеха промелькнуло в глазах подростка.
— Так, теперь слушай меня и запоминай. Мы должны уйти тихо. Ты понял?
Юрка отрицательно качнул головой.
— Тихо не получится.
— Почему? Я же пробрался сюда.
— Минут через пять придут. — Он взглянул на часы. — Да. Вот-вот будут.
— Кто?
— Мутанты. С очередной партией сервов.
— Они что часы носят?
— Нет. Они как-то иначе определяют время. Но всегда появляются точно.
— Не пойму. Зачем им приходить в один и тот же час?
— Из-за механизмов, что патрулируют улицы. Они запрограммированы на десятиминутное «окно». Потом снова входят в боевой режим.
— Это ты придумал?
Юра кивнул.
— Я мутантов боюсь. И ненавижу. Так они являются раз в сутки, а в другое время соваться боятся. Вне установленного промежутка пройти через патрули могут только их старшие, у кого есть пульты.
— Мы сможем воспользоваться «окном»?
— Нет. На улицах будут мутанты. — Юрку снова начало трясти, видно натерпелся он и боялся не на шутку. Тихо нам не пройти, а первые же выстрелы вновь активируют боевые программы механизмов.
— Не смог отключить эту функцию?
— Не дали. Проверяли. Специально приходили и стреляли, чтобы посмотреть, как будут вести себя механизмы.
— Не пойму я что-то. Умные они? Значит можно попробовать договориться? Пусть мутанты, но…
— Нет. Не люди они больше. Ведут себя, как звери. Даже между собой. Остатки интеллекта у некоторых конечно сохранились, временами он, как будто просыпается, но ненадолго. Есть несколько мутантов, у которых рассудок почти не пострадал. Но они люто ненавидят людей. Мне сохранили жизнь только потому, что смог показать свое умение ремонтировать сервов.
— А механизмы им на что? — Спросил Мелех.
— Не знаю. Всех сервов, что я восстановил, они держат тут, в патрулях. Иногда приходят и забирают сколько нужно, используя пульты дистанционного управления. Пару раз я неподалеку слышал звуки боя. Может они охраняют свое стойбище от других машин?
— Все возможно. Ладно, с этим вопросом позже разберемся. Сейчас выбираться отсюда надо. У патрульных механизмов есть лазеры?
— Нет. Я же бежать собирался. Мне сюда оружие вообще не приносят. Но я постарался ремонтировать только дройдов, на них лазер не установишь.
— Ты молодец. На, выпей. — Мелех протянул Юрке две капсулы. — Стимулятор. Раз у них только стрелковое оружие — прорвемся. Мутантов не бойся. С ними я сам справлюсь. Механизмы, надеюсь, тебя не пугают? — Дима постарался придать вопросу оттенок иронии, чтобы расшевелить спасенного пленника, заставить его хоть на миг забыть о своем инстинктивном ужасе перед необратимо изменившимися людьми.
— Нет.
— Тогда давай, полезай в окошко, ляг и замри. А я тут гостей встречу.
* * *
— Командир, от стойбища к городу движется отряд мутантов. Семнадцать особей. Часть вооружена, а четверо… Да они сервов тащат… Нефункциональных.
— Понял. — Тихо отозвался Вадим. — Держи их на прицеле.
«Дима, ну где же ты застрял?»
Словно в ответ на его мысль произошло два события.
У подвального окошка, в котором уже минут десять, как исчез Мелех, внезапно появилась четкая сигнатура. А за несколько секунд до ее появления патрулирующие улицы андроиды остановились, без видимой на то причины.
Их контуры на проекционном забрале шлема БСК не погасли, энергетическая активность в цепях машин сохранялась, но они прекратили исполнение программ.
Резкое изменение поведения дройдов наверняка связано с приближением мутантов. Но почему не зафиксировано дистанционного сигнала? И что за сигнатура появилась у окна? Вроде просматриваются цепи питания сервомускулатуры, но по комплекции явно не Мелех…
Дальнейшее неведение грозило обернуться бедой. Не скоординировав свои действия, будем тыкаться, как слепые котята… — С досадой подумал Вадим, включив коммуникатор.
— Дима?
— Командир? — Мгновенно отозвался голос капитана.
— Что за сигнатура у окна?
— Наш. Человек. Его держали в плену. Ты где командир?
— САУ на окраине видел?
— Понял.
— К тебе движется группа мутантов. Дройды остановились. Причина неизвестна.
— Я знаю. Мутантов не трогайте. Пропустите. Держите сервомеханизмы. Они взведутся, как только начнется стрельба.
— Дима, почему ты все еще там?
— Узкое пространство. Я встречу мутантов в теснине.
Вадим на несколько секунд задержался с ответом, оценивая обстановку.
Слишком много сигнатур… Два десятка дройдов, семнадцать мутантов, а неподалеку стойбище… Сколько псоранов пустят по нашему следу?
Интуиция подсказывала — мало не покажется. Особенно, если ввязнем тут на окраине, в позиционной бой с машинами.
— Дима, спроси: сервомеханизмы будут атаковать мутантов, когда вернутся в боевой режим?
Ответ пришел секунд через десять:
— Будут. Они вообще атакуют цели по приоритету дистанции. То есть ближайшие.
— У тебя гранаты есть?
— Одна.
— Поставь растяжку на двери и убирайся оттуда.
— Но командир…
— Выполняй. Это приказ. Вместе с пленником отойти как минимум метров на триста к лесу, залечь, прикрывать наш отход. Понял?
— Да.
— Поторопись. Саша, слушай меня. Спустись в САУ. Проверь, можем ли мы сделать хотя бы один выстрел?
— Сейчас.
Наверху послышался шорох, затем на минуту все стихло. Зато у окна подвального помещения появилась еще одна сигнатура. И Мелех и спасенный пленник, следуя полученному приказу, начали отход к лесу.
В недрах самоходной артиллерийской установки раздался металлический лязг затем глухой мягкий удар — боевая часть снаряда выкатилась на лоток.
— Сервомоторы не работают командир. Орудие нацелено вдоль улицы. Выстрел произвести смогу, снаряд пойдет метрах в полутора от земли, вдоль домов, рванет в центре города, точнее сказать не могу.
— Что надо. Саша подготовь выстрел и вылезай. Дистанционное управление есть?
— Только механическое. Простой рычаг.
— Держи фал. Привяжи к рычагу и вылезай наружу. Поторопись!
* * *
Отползти на триста метров при работающей сервомускулатуре — минутное дело.
Отыскав укрытия для себя и Юрки, Мелех коротко отрапортовал:
— На позиции.
— Прикрывай. Сейчас начнется.
Что начнется, командир не уточнил, но капитан верил Вадиму. Тот что-то придумал.
— Юра, ты как?
— Я в порядке.
— Огонь не открывай. АПС на дальней дистанции бесполезен. Если заметишь серва или мутанта на рубеже ста метров — вали не задумываясь. — Мелех пристроил ствол ИПК в развилке веток поваленного дерева, привстав на колено.
* * *
Туманов и Сергунин отползли метров на пятьдесят, держа в поле зрения улицу, по которой уже двигалась процессия мутантов. Тусклый почти сумеречный свет, струящийся с небес в наступившем коротком затишье ненастья позволял рассмотреть их фигуры, на которых практически не было одежды.
Сколько бы не уговаривал себя Вадим в мучительных мысленных спорах с самим собой — сейчас он видел — они изменилась настолько, что вряд ли кого-то из двигавшихся по улице существ можно было назвать человеком. Да все они сохранили общее строение тела, но стали выше, непропорционально увеличившаяся мышечная масса делала их невероятно сильными и уродливыми, изменения не коснулись лишь головы, — на фоне увеличившихся в объеме тел головы мутантов казались маленькими, как у микроцефалов.
Они скоро вымрут. Что бы не происходило с их метаболизмом, вырастить потомство мутанты не смогут. Псораны, возможно, продержатся год или два за счет невероятной плодовитости, но Туманов ни на миг не забывал, что видит перед собой последствия применения генетического оружия. А у каждого оружия есть цель. В данном случае все жизненные формы на вражеской территории наделялись качествами, заставляющими их убивать друг друга, но разве тем, кто разрабатывал оружие, нужны бесконтрольные орды изуродованных существ на захваченных территориях? Конечно, нет, потому действие оружия обязательно ограничивается во времени, в данном случае увеличением скорости метаболических реакций, которые сначала видоизменяют зараженный организм, а затем «сжигают» его.
Еще один из изощреннейших способов уничтожения всего живого на родной планете.
Мы все больны. Больны давно и неизлечимо, раз наша наука двигалась вперед, в том числе и ради увеличения способов самоубийства…
Мысли Вадима, такие злые, бесконтрольные, нарушила яркая вспышка и приглушенный взрыв.
Яркое пламя выплеснулось на улицу вместе с обломками ворот подземного гаража, — сработала установленная Мелехом растяжка, и тот час, словно по команде, пришли в движение сервы: панорама окрестностей на проекционном забрале шлема БСК как будто зашевелилась, — с десяток мутантов оглушенные и дезориентированные взрывом, вели беспорядочный огонь в разных направлениях, а со всех сторон к внезапно вспыхнувшему очагу боестолкновения устремились сервы.
Итог был закономерен, — машины и мутанты оказались поблизости друг от друга, в пределах улицы и образующих ее домов.
— Огонь! — Скомандовал Вадим.
Самоходная артиллерийская установка вздрогнула, произведя выстрел.
Снаряд пронесшийся в теснине улицы, образовал ударную волну, не пощадившую ни сервов, ни мутантов.
Если кто и остался в живых, то вести преследование ни машины, ни бывшие люди уже не могли.
— Быстро отходим! К лесу!
* * *
Рокот отдаленного разрыва прозвучал как удар грома, один из многоэтажных домов городского центра внезапно начал оседать, выдавливая в прилегающие улицы клубы едкой, белесой пыли, но разрастающееся на глазах облако, сопровождаемое градом обломков, не остановило всадников, понукающих злобно рычащих под ними псоранов.
С губ псов-мутантов срывалась тягучая слюна, они яростно рвали когтями липкую грязь пустоши, оставляя на раскисшей, мертвой земле глубокие следы, их вел запах, обостренное чутье псоранов ловило флюиды, витающие в тяжелом предгрозовом воздухе, они шли по «горячему» следу людей.
Впереди уже виднелись две человеческие фигуры, бегущие на пределе сил и возможностей сервомускулатуры, когда с левого фланга по тесной группе преследователей ударила длинная очередь из ИПК.
Псораны привыкли атаковать и охотиться стаей, и их наездники ничего не могли сделать с проснувшимся животным инстинктом, плотная группа представляла для капитана Мелеха идеальную мишень, он бил длинными очередями, зная, что ни одна пуля не проходит мимо цели.
Две бежавшие к лесу фигуры людей, услышав выстрелы, внезапно изменили тактику, — они нырнули за ствол ближайшего поваленного ветром дерева и тоже открыли уничтожающий кинжальный огонь с короткой дистанции.
Три ИПК захлебывались очередями, в ритме которых тонули одиночные выстрелы АПС; псораны, уже не понукаемые всадниками (а многие просто лишившиеся их), не выдержали хлещущей по ним смерти, закружили, увязая в грязи, оглашая окрестности злобным, яростным воем, преследование оборвалось, внезапно превратившись в страшную бойню.
…Минутой позже все стихло, лишь заунывный, жалобный вой нескольких вырвавшихся из-под кинжального огня подранков оглашал окрестности.
Они встретились у кромки леса.
Свинцовая усталость владела всеми, нервы, только что прошедшие очередное испытание на прочность, теперь отпускало, вызывая головокружение от легкого дурмана накатывающей волнами слабости.
Мелех остановился напротив Вадима, несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Дима, ободряюще подтолкнул рукой спасенного ими подростка, и хрипло произнес:
— Знакомьтесь. Юра.
Вадим и Саша по очереди похлопали парня по плечу, сил на какие-то добрые слова сейчас не осталось, за первой волной преследования вполне могла придти и вторая, и третья, так что Туманов, собрав силы, скомандовал:
— Не останавливаемся. В лес. Мелех — замыкающий. Юра ты идешь вторым, вслед за капитаном Сергуниным. Все. Вперед.
Когда Мелех пропускал командира, занимая место в арьергарде, они опять на секунду встретились взглядами, и Дима тихо произнес:
— Сегодня хороший день командир. Мы спасли человека.
Окрестности станции переработки атмосферы.
Двое суток спустя…
Мертвый лес возвышался глухой стеной.
Тишина стояла гробовая. Ветер к вечеру утих, воздух стал неподвижен, группа пробиралась по давней тропе, проложенной сквозь чащу еще в ту пору, когда в заповеднике обитали животные.
Над скелетами мертвых сосен царил серый конус атмосферного процессора. Небо, затянутое серо-коричневыми, клубящимися облаками висело низко, давило, обещало вот-вот расплакаться нудным дождем.
Сегодня шли уже десять часов без остановки. Мышцы ломило, долгий переход через погибшую тайгу угнетал, окружающая обстановка подспудно давила на психику, вызывая приступы гложущей тоски.
Понемногу начинало темнеть, и серый конус атмосферного процессора уже стал сливаться с красками неба.
«Сегодня не дойдем…»
— Привал.
— Привал или ночевка? — Уточнил Мелех.
Вадим осмотрелся. Место глухое, что еще больше усугубляло тягостное впечатление. Под ногами упругий ковер опавшей, пожелтевшей хвои.
— Ночуем. — Принял решение Туманов.
Контур атмосферного процессора уже окончательно слился с сумерками.
— Юра, расставь детекторы.
Разговаривать не хотелось. Смотреть по сторонам — то же, благо быстро подкравшаяся ночь скрывала в непроглядной черноте большинство деталей окружающего.
Вадим сел, прислонившись спиной к стволу дерева, хотел поднять забрало боевого шлема, но голос Юрки Скрябина предупредил его действие:
— Что «фонит» тут?
На замечание отреагировал только Сергунин:
— Много?
— На пределе защитных свойств экипировки. Забрала советую не открывать. А вообще странно, мы ведь приближаемся к процессору, а не удаляемся от него. Воздух должен быть чище, или я не прав?
— Дозиметр проверь. — Лениво обронил Мелех.
— Да исправный он. — Ответил Юрка. — Я еще засветло заметил — радиация понемногу растет.
— Почему не доложил? — Строго осведомился Вадим, в экипировке которого часть датчиков не функционировала после памятного боя за 743 сегмент, а менять ее на скафандр научного образца он не захотел, — датчики при случае можно заменить или отремонтировать, а вот металлокевлар вряд ли где отыщешь разве что на армейских складах.
— Да я думал полоса какая-нибудь. — Оправдываясь, ответил Скрябин.
— Ты сначала докладывай, а потом думай. — Отчитал его Вадим. — Датчики расставил?
— Ну, да.
— Эх, в армии ты не служил. — Подал голос Мелех. — Ладно, мы тебя воспитаем, в лучших традициях спецназа.
Юрка ничего не ответил. Может грубоватых шуток не понимал, а может все еще не отошел от плена — у каждого процесс возвращения к своим, осознания свободы проходит индивидуально.
«Вымотался парень за день». — Подумал Вадим.
— Мелех ты у нас тут самый разговорчивый. Дежуришь первым. Потом я, следом Сергунин.
— А я? — Осведомился Скрябин.
— А ты отдыхай. Завтра еще километров двадцать топать.
Вадим задумался, глядя на небеса.
Станция атмосферного процессора являлась единственным местом, где существовал шанс понять, кто и каким образом воздействовал на компьютерные системы в момент атаки Барьера.
Сверхнадежные, многократно дублированные кибернетические комплексы наверняка сохранили следы вторжения таинственной силы. Хорошо, что им на пути выпала возможность освободить из лап мутантов настоящего программиста, хотя Вадим искреннее надеялся, что на территории атмосферного процессора они встретят выживших из числа персонала.
Завтра. Завтра что-то прояснится, рассудок устал блуждать впотьмах, наблюдая катастрофические следствия, но, не видя причин.
Даже если принять фантастическую с его точки зрения гипотезу, что мутанты из числа бывших людей прошли определенную стадию изменений и к ним начал возвращаться рассудок, то их действия направленные на уничтожение Барьера были лишены всякого здравого смысла.
Прорвать защиту с единственной целью — превратить последний островок жизни в очередную Пустошь — это выглядело безумием. Пылевая буря рассеяла смертоносные частицы над огромными площадями, растительность, зверье все погибало…
Мысли ходили по кругу, заводя разум в тупик.
Вадим смотрел на черное небо и не видел звезд.
Он никогда не думал, что это страшно.
* * *
Утро занялось бледным сырым рассветом.
После подъема и завтрака, давно превратившегося в чисто символическое действие: прием пищевых и стимулирующих капсул, почти не разговаривая, двинулись дальше, благо дождь так и не пошел, серый конус атмосферного процессора, возвышающийся над лесом, на фоне свинцовой облачности, служил прекрасным ориентиром.
К полудню лес начал редеть, радиационный фон еще более усилился, становилось ясно, что автоматика данного комплекса по переработке атмосферы не отключилась спустя некоторое время после падения Барьера, а продолжала работать, перегоняя зараженные воздушные массы вглубь территории страны.
Еще через час лес остался позади, теперь они шли по слегка наклонной плоскости огромного бетонного поля, окружающего титанические постройки атмосферного процессора.
Вход отыскали без проблем, — сказывался опыт посещения десятка подобных комплексов.
Проникнуть к главным залам управления, — задача не из легких, каждый раз все получалось по-разному, иногда проще, иногда сложнее, но сейчас в группе появился Юра, который не преминул доказать, что его познания в области кибернетики намного выше чем у офицеров спецназа.
— Ты часом не хакерством увлекался? — Спросил Мелех, когда первая из массивных бронированных дверей внезапно скользнула в сторону, открывая доступ на территорию комплекса. Юра поколдовал над вскрытой панелью всего пару минут — и, пожалуйста, заходите.
— Я же ничего не ломаю.
— А я тебя хвалю, между прочим. Мы, помнится, такие двери и взрывчаткой рвали, когда не получалось договориться с киберсистемой.
— Юра, а ты где учился? — Поинтересовался Туманов, первым ступив в открывшийся проход.
— В академии вычислительных систем. Почти закончил. — Вздохнул он. — У нас на факультете преподавали все — и сервомеханику, и теорию искусственных нейросетей и традиционную кибернетику.
— Готовили специалистов широкого профиля? — Уточнил Сергунин, вслед за командиром исчезая в коротком тоннеле, что вел сквозь массивные бетонные ограждения станции.
— Да, — ответил Юрка. — Жаль, диплом не успел защитить.
— Сейчас не диплом главное, а знания твои. — Наставительно произнес Мелех, подталкивая его к входу в тоннель. — Иди, я замыкающий.
* * *
К залам управления они добрались лишь к вечеру.
На этот раз благодаря действиям Скрябина все проходило намного спокойнее и быстрее чем в предыдущих случаях. Юра действительно знал больше, чем они все вместе взятые, он взялся сам вернуть исходные параметры работы атмосферного процессора, попросив только об одном — не мешать ему некоторое время.
Сев в кресло, укрепленное на дугообразном монорельсе, он углубился в работу, изредка перемещаясь от одного сектора пульта управления кибернетической системой к другому.
Оставшись не у дел, офицеры заняли смежное помещение: окна комнаты отдыха персонала станции выходили во двор, отсюда хорошо просматривались подступы к разблокированному проходу.
— Ну, командир, что дальше? — Спросил Мелех присев на широкий подоконник. — Двенадцатый процессор внутреннего кольца. — Напомнил он. — Мы сделали больше чем в человеческих силах.
— И что? — Спросил Туманов. — Еще есть внешнее кольцо и Барьер.
— Ты серьезно?
— Я разве когда-то шутил в подобных вопросах?
— Н-да. — Сергунин сел напротив, в глубокое кресло. — Внешнее кольцо — тысячи километров периметра. Не сотни, как было тут. Нужно как минимум обзавестись транспортом, желательно боевым.
— Да и передышку нужно устроить. — Произнес Мелех. — Юрка хоть и держится, но истощен сильно. Ему марш-бросков долго не выдержать.
— Согласен. — Кивнул Вадим. — Транспорт нам нужен и передышка не повредит. Деда Матвея помните?
— Конечно. — Кивнул Мелех. — Слушай, а почему ты раньше не соглашался? Ну, вспомни, был же разговор, по поводу способа передвижения.
— Раньше мы не могли пользоваться техникой. А теперь, думаю, сможем.
— Ну, объясни. Что изменилось?
— Спутники. — Ответил Вадим. — Раньше они контролировали с орбиты всю территорию Евразии, а сейчас ситуация в корне изменилась. Орбитальная группировка, по моим сведениям, больше не представляет угрозы.
— По твоим сведениям? — Мелех был очень удивлен, и даже не скрывал своей досады. — А откуда информация, командир? И как она попала только к тебе?
— Не заводись. — Осадил его Вадим. — Информация от Матвея Ивановича. Мы шли по окружности, не сильно удаляясь от его дома. На некоторых участках мне удавалось поддерживать радиосвязь.
— А он что спутниками занимался все это время?
— Не он. Другая группа. Состава не знаю, можешь не спрашивать.
— А дед Матвей, типа координатора?
— Не иронизируй Дима. Он полковник ВКС. И вполне компетентен в вопросах координации действий различных групп.
— Ладно, будем считать, что проехали. Но почему не сказал?
— А тебе легче бы стало? — Вадим сел, положив ИПК на колени. — Надежда она тоже штука опасная. Иногда помогает, а иногда душу выворачивает. Шли мы на пределе сил, так что я не счел нужным вводить вас в курс дела, до получения конкретного положительного результата.
— А он есть? — Поинтересовался Сергунин.
— Есть. Спутники блокированы. Теперь мы действительно сможем воспользоваться средствами передвижения без риска, что нас засекут с орбиты и уничтожат.
Мелех все еще хмурился, но признать правоту командира пришлось. Он действительно знал, что такое тщетная надежда, когда ждешь каждый день, каждый час, изматывая себя…
— Хорошие новости. Ты извини, Вадим. Нервы в последнее время… сам знаешь.
— Знаю. Потому и молчал.
— Это все мертвый лес и пустоши, — кивнул Сергунин. — Они душу выматывают.
— Так значит теперь с ветерком? — Настроение Мелеха резко изменилось. — Командир, помнишь подбитую БМП-5 у биологов? Вот бы ее на ход поставить! С кибернетикой Юрка поможет, матчасть я знаю, всю механику беру на себя. Саша у нас по вооружениям знаток. Соберем машину, будем по сервам издалека постреливать, а? — Дима мечтательно причмокнул. — Красота…
— Да я не против. — Усмехнулся Туманов, радуясь внезапно проснувшемуся энтузиазму товарищей. — Но к биологам сейчас не пойдем. Чуть позже.
— А куда?
— К Матвею Ивановичу. Он сказал: помощь нужна, срочно. Но суть дела в эфире раскрывать не стал, видно опасается перехвата.
— А ты сам что думаешь? — Прищурился Мелех.
— По пустякам он бы беспокоить не стал. Понимает не хуже нашего, какую важную задачу мы выполняем. Восстановим работу процессоров, — можно приниматься за перезапуск Барьера. Значит дело у него серьезное.
— Надо бы парк техники на станции осмотреть. Наверняка ведь найдем подходящую машину.
— Не против. — Кивнул Вадим.
Их разговор был прерван появлением Скрябина.
— Что случилось? — Спросил Туманов.
— Ничего — пожал плечами Юра. — Перезапустил систему с установками «по умолчанию». Минут через пятнадцать будет ясно, что загрузилось, а что нет.
— Ну, ты даешь! — Не скрывая своего восхищения, произнес Сергунин.
— Ничего особенного. Я о другом хотел сказать. Непонятно мне. Кабельная связь между процессорами нарушена. Радиопередатчики не работают, сколько я не пытался, ничего не выходит. Но вот спутниковые антенны целы. Космос молчит, но, насколько мне известно, перед падением Барьера чужие команды проходили через орбитальную группировку, верно?
— Да. — Ответил Туманов.
— Если у нас есть враг, который контролирует спутники, почему он не уничтожил атмосферные процессоры? Или не исправил внесенные вами изменения?
— Ты к чему клонишь, Юра?
— Спросить хотел — кто наш враг? Какие-то люди или машины?
— Принципиально для тебя?
— Да. Если все спланировано не людьми, то у меня в голове ничего не сходится. Чтобы земля окончательно обезлюдела, достаточно было дать поработать атмосферным установкам без циклов очистки, ну, как огромным насосам для перекачки зараженных воздушных масс, максимум месяца три.
— Ну, они больше проработали. — Заметил Мелех. — А внешнее кольцо до сих пор пашет в смертоносном режиме.
— Достаточно трех месяцев. — Упрямо ответил Юра. — Я посчитал, даже смоделировал. А потом процессоры логично уничтожить, чтобы уже никто не смог повернуть процесс вспять. А вместо этого вам дают полностью вернуть к начальным установкам внутреннее кольцо.
На минуту в комнате отдыха воцарилось молчание.
Первым тишину нарушил Вадим:
— Ты правильно все просчитал, Юра, но, к сожалению, сейчас я не могу тебе ответить: по какой причине установки переработки атмосферы не были уничтожены. Дело в том, что мы до сих пор не знаем, кто на самом деле стоит за вторжением машин и падением Барьера.
— Нет даже подозрений?
— Не торопи события. Возможно, мы скоро все узнаем. Факт в том, что внутреннее кольцо нам спасти все же удалось. Каждый из перезапущенных процессоров работает теперь в автономном режиме и его автоматика более не примет ни одной внешней команды, ни от спутников, ни по иным каналам связи. Возможны только ручные операции и то при условии ввода правильных кодов доступа.
— Я просто хотел сказать, что машина по своей логике не допустила бы перезапуска атмосферных установок. — Произнес Юра.
— Или они по-прежнему ей нужны. — Веско дополнил его слова Мелех. — Разберемся, Юра. Со временем разберемся. Я хочу дожить до того дня, когда откроется правда. Чтобы лично прибить ту мразь, неважно машина она, человек, или что-то там еще.
— Ладно, мужики, информацию к размышлению все приняли. Запомним ее. И будем опираться на факты. Пока не узнаем большего. Так что Юра — возвращайся следить за системой, а ты Дима, действительно, поищи, на чем мы сможем побыстрее добраться до Матвея Ивановича, лады?
— Сделаю. — Мелех встал с подоконника. — Пойдем, Юрка.
