Ее прогноз, к счастью, не оправдался. Вопреки справедливым опасениям, они без препятствий доехали до самого основания циклопической стены цоколя, имевшей сто метров высоты и вздымавшейся к небесам с небольшим положительным уклоном.

Старая дорога вливалась внутрь через распахнутые ворота.

— Как ты думаешь, он пуст? — спросила Лиза, оглядываясь по сторонам. Она притормозила БМК перед черным провалом, ведущим внутрь недостроенного мегаполиса.

Вопрос был риторическим. Откуда Лайт мог знать, обитаем ли сегодня этот долгострой, но тем не менее он ответил:

— Свято место пусто не бывает.

Лиза кивнула, соглашаясь. Она понимала, о чем говорит Лайт. Если тут нет людей, то в циклопическом сооружении, пронизанном сложной системой внутренних коммуникаций, обязательно поселился, кто-нибудь другой — дикие звери, например. Гигантский цоколь был слишком соблазнительным местом обитания, чтобы пустовать.

— Ладно… — Она включила фары и поисковый прожектор. — Сейчас посмотрим.

Тяжелая шестнадцатиколесная машина плавно тронулась с места. Лиза уже вполне освоилась с управлением и, несмотря на скрежет, который по-прежнему доносился из-под днища машины, чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы рискнуть углубиться на ней в мрачные недра цоколя. А вот Лайт, похоже, занервничал. Бортовое вооружение БМК было слишком мощным для узких тоннелей, и он, вполне понимая это, склонился над консолью управления огнем.

Бесполезное теперь башенное, орудие несколько раз взвизгнуло приводом, разворачиваясь стволами к корме машины.

Два спаренных носовых орудия, заглубленные в броню, были снабжены системой компьютерного наведения на цель. Их снаряды, начиненные таугермином, в теснине замкнутого пространства могли привести к непредсказуемому результату, и поэтому Лайт, который лишь смутно представлял себе возможности древней боевой машины, сейчас сосредоточенно просматривал варианты, которые предлагал ему бортовой компьютер.

Наконец, ознакомившись с возможностями системы, он коснулся нескольких сенсоров.

В кабину пробился ноющий звук сервомоторов. Что-то защелкало, потом раздался неприятный скрежет металла, который, впрочем, быстро прекратился опять сменившись заунывным повизгиванием сервомоторной подвески.

— Что ты там делаешь? — не отрываясь от управления, спросила Лиза.

Лайт удовлетворенно откинулся в кресле.

— Сменил тип бортового вооружения, — ответил он. — Убрал носовые орудия, теперь вместо них крупнокалиберные двадцатимиллиметровые пулеметы.

Он коснулся еще одного сенсора, и два тонких красных пятнышка заплясали на приближающейся серой стене цоколя.

— Система высокоточного лазерного наведения, — прокомментировал Лайт. — Эта малышка не так глупа, как мне показалось вначале. — Он похлопал ладонью по консоли кибернетической системы БМК. — Она сама умеет стрелять. Нужно было лишь разобраться в системе команд…

Лиза не ответила, лишь кивнула. Они как раз въезжали в сумеречное пространство, простирающееся за исполинским, наполовину открытым створом ворот.

Открывшийся их взглядам тоннель был мрачен и темен.

Запустение уже давно коснулось этого места, осенив его печатью забвения. Под колесами БМК хрустел и шуршал мусор, изредка с громким звоном из-под них отскакивала какая-нибудь насквозь проржавевшая металлическая деталь. Следов недавней человеческой деятельности они не заметили. Всюду в свете фар можно было наблюдать лишь печальные признаки полного обветшания и упадка.

— Ну-ка, притормози… — внезапно потребовал Лайт, когда они углубились метров на пятьдесят в недра цокольного этажа.

Лиза остановила машину. На расположенных перед ней экранах четко просматривались освещенные фарами стены закругляющегося кверху тоннеля и участок пола метров на тридцать вперед.

Она поняла, что привлекло внимание Лайта.

Оба сидели в гробовой тишине, созерцая картины бушевавшего тут много лет назад боя.

Стены тоннеля были сплошь покрыты выщербинами от пуль и осколков, куски отбитой облицовки обнажали металлический каркас ребер жесткости, с потолка свисали обрывки перебитых кабелей. Кое-где на стенах виднелись рыжие пятна и потеки — не то от сочившейся из лопнувших труб воды, не то от пролитой тут когда-то крови.

— Н-да… — Лайт коснулся сенсора на панели управления огнем и повернулся к Лизе. — Пошли, посмотрим, эта крошка нас прикроет в случае чего.

Лиза молча отстегнула страховочные ремни.

Ей вдруг стало жутко от гробовой тишины, которая царила меж мертвых, изуродованных стен.

Лайт легко спрыгнул с лобового ската брони БМК. Под его ногами что-то неприятно хрустнуло. Он наклонился, подобрал какой-то фрагмент из обильно разбросанного под ногами праха, поднес его к фарам и покачал головой, подзывая Лизу:

— Смотри, хитин… Опять инсекты!..

В его голосе звучала плохо скрытая ненависть. Похоже, что в голове Лайта ситуация уже достаточно прояснилась, и многие факты находили теперь свое место на полочках его сознания.

Лиза не спешила присоединиться к его мнению.

Присев на корточки, она принялась скрупулезно исследовать освещенный фарами участок пола.

Здесь действительно было на что посмотреть, и волосы на голове начинали медленно шевелиться пока глаза прочитывали, а разум осознавал значение залегающего на глубину более метра «культурного слоя».

Колеса БМК глубоко продавили скопившийся прах, обнажая его слоистую структуру. При более внимательном рассмотрении содержимого слежавшихся пластов становилось понятно, что много лет, назад здесь, в относительно тесном пространстве тоннеля, погибли, попав под кинжальный огонь, несколько десятков, а может быть, даже и сотен существ, пытавшихся проникнуть в недра цоколя.

Она видела разбросанные повсюду, расколотые пулями или же просто раздавленные фрагменты хитиновых панцирей… страшные, нечеловеческие черепа смотрели на нее своими огромными пустыми глазницами, и казалось, что тут действительно лежат одни инсекты, но это было обманчивое впечатление. Стоило присмотреться повнимательней, чтобы увидеть все разнообразие страшных фрагментов перемешанных в агонии тел…

Лайт тоже заметил это.

— Ни черта не понимаю. А это еще что?! — Он протянул руку к поблескивающему предмету, торчащему из-под праха. С усилием потянув за него, он заставил зашевелиться спрессованные останки инсектов, которые вспучились и захрустели, выпуская в свет фар верхнюю половину тускло поблескивающего человеческого скелета.

Лиза вдруг почувствовала, что не может дышать.

Сервоприводный эндоостов был перерублен пополам. Нижняя его часть отсутствовала — Лайт вытащил из-под праха лишь оскаленный череп, две руки и часть позвоночного столба с обломанными ребрами и треснувшей ключицей.

Затылочная часть черепа была сплющена. Наверное, по нему проехал танк или бронемашина.

Осмотрев находку, Лайт вытащил из остатков черепной коробки маленький серый кристалл.

— Дерьмо…

Он присел на корточки, глядя на изуродованный сервоприводной скелет. Стало ясно, что однозначные эмоции у Лайта кончились. Он был бледен и выглядел подавленно.

Лиза не стала ничего говорить. Она молча отошла в сторону, подобрала валявшуюся тут же импульсную винтовку с разбитым пластиковым прикладом и, пользуясь ею, как примитивным орудием, принялась раскапывать кучу истлевшего праха.

Наверху в основном попадались останки инсектов, но глубже она наткнулась еще на один сервоприводной механизм, совершенно непохожий на человеческий эндоостов. Он больше смахивал на металлического паука с поджатыми в агонии конечностями. Рядом она увидела совсем уж странный скелет и осторожно оголила его, разбросав по сторонам другие останки.

— Лайт, иди сюда… Сзади раздались шаги.

— Ну?

— Смотри.

Он наклонился.

Два одинаковых черепа, похожие на останки земноводных рептилий, покоились на длинных позвоночных столбах. Две шеи этого существа имели не менее метра в длину и у основания срастались вместе.

— Кто это, Фрайг раздери? — Изумление и замешательство Лайта прямо доказывали, что он никогда не видел подобных существ.

— Это скелет логрианина, — чувствуя, что дрожит, ответила Лиза.

— Интернациональный отряд? — Лайт хотел по привычке сплюнуть, но удержался. — Человеческий клон на эндоостове, куча инсектов, двухголовый логрианин…

— Да… — ответила Лиза. — И все рабы вот этого… — Она внезапно с силой ударила по одному из черепов логрианина. Он с хрустом раскололся, и они опять увидели серый, невзрачный кристалл, прилепившийся изнутри к затылочной части черепной коробки.

— Похоже, те, кто вставлял эти кристаллы, не считались с потерями… — Лайт выпрямился, озираясь по сторонам.

— Потери их не волнуют. Имея соответствующую аппаратуру и достаточное количество мини-компьютеров, они легко восполняют любые потери клонированием новых тел.

— Я не понимаю… — Лайт посмотрел на кристаллы, потом перевел взгляд на Лизу. — Если здесь рабы, то кто хозяин?

— Я не знаю. — Лиза выпрямилась. — Но надеюсь узнать, — добавила она, с мрачным видом оглядываясь вокруг.

Тоннель вел прямо, все глубже и глубже в недра цокольного этажа. Через каждые четыреста-пятьсот метров на их пути встречались перекрестки, но Лиза ни разу не попыталась свернуть ни на одном из них, лишь скользила взглядом по указующим стрелкам и расположенным под сводами тоннеля вывескам, на которых в свете фар ярко проступали буквы интеранглийского, складываясь в знакомые и незнакомые термины.

— Послушай, Лайт, — внезапно обратилась она к своему спутнику, — ты знаком с принципами возникновения таких городов?

— Не очень. — Он покрутил головой, стараясь прочесть ближайшие указатели. — А что тебя интересует?

Лиза остановила бронемашину.

— Насколько я понимаю, этот город должен быть полностью автоматизирован, ведь так? Самодостаточный комплекс?

— Ну да, наверное… В, его основе, насколько я помню школьный курс, должны лежать модули колониального транспорта.

— А почему города строились на месте посадки? — озираясь по сторонам, спросила Лиза.

— Наверное, из-за термоядерной двигательной установки, — предположил Лайт. — Ее ведь не станешь таскать с места на место. Где приземлились, там она и остается. Двигательные секции у старых кораблей, по-моему, при посадке сжигают все осадочные породы до скального основания материковой плиты, — припомнил он.

— Получается остекленевшая масса, очень прочная после остывания, — чем не фундамент для города? Лучше не придумаешь. Слушай, а к чему ты клонишь?

— Как ты считаешь, реактор города еще дышит?

Лайт зачем-то посмотрел по сторонам, окинув взглядом мрачные провалы боковых тоннелей.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Если колония погибла полвека назад, то, наверное, еще работает. Это зависит от имевшихся запасов активного вещества, ну и от функциональности кибернетических систем соответственно…

— Вот про них я как раз и думаю. Посмотри. — Лиза кивнула в сторону указателя тоннельной развязки. — Обрати внимание на левый поворот…

Лайт посмотрел в указанном направлении.

— «Воргейз-центр», — прочитал он надпись на указателе. — Ну и что?

— Колониальный транспорт, опустившийся на эту планету, назывался «Воргейз», — пояснила Лиза. — Если эта стрелка не ведет к музею освоения планеты, то, значит…

— Компьютерный центр города? Построенный на базе кибернетических модулей колониального транспорта?

— Думаю, что да. Вряд ли они успели развиться настолько, чтобы думать об исторических музеях.

— Слушай, это надо проверить! Компьютерный центр колонии… — Лайт одобрительно посмотрел на Лизу. — Это было бы здорово!

Минут через десять они миновали еще две развязки транспортных тоннелей и, следуя указателям, выехали на простор внушительного зала.

— Вот он. — Лиза повернула фароискатель, и бледный конус света облизнул псевдофасад здания, на котором четко выделялась надпись:

— Лайт, подойди сюда! Ты мне нужен!

Голос Лизы доносился из глубин центрального зала компьютерного комплекса, который представлял собой настоящий лабиринт, образованный множеством разделенных прозрачными перегородками терминалов.

Лайт встал и пошел, ориентируясь на ее голос. После двух суток напряженной, изматывающей работы он чувствовал себя прескверно. Глаза болели, будто в них насыпали песка. Зверски хотелось спать.

— Ты где? — Он остановился у полумертвой консоли, сиротливо светившейся несколькими сигналами аварийного резерва питания.

Услышав ответ, Лайт повернул направо, прошел мимо прозрачной стены, на которой темными линиями были нанесены очертания материков, затянутые в сетку меридианов и параллелей, пока наконец не увидел Лизу, сидящую в кресле оператора за внушительным подковообразным пультом.

Она обернулась к Лайту:

— Иди быстрее. Похоже, у меня кое-что получилось.

Он присел на подлокотник ее кресла, заинтересованно глядя на метровые полотнища мониторов, расположенные прямо над приборными панелями.

— Это пост метеорологического наблюдения, — пояснила Лиза, поочередно касаясь подсвеченных изнутри псевдокнопок с нанесенными на них текстоглифами древнего компьютерного языка. — Кажется, мне удалось запустить атмосферный метеозонд.

Лайт устало помассировал покрасневшие веки.

— Сейчас устанавливается связь, — произнесла Лиза, указав на центральный экран. — Если параболические антенны смогут сориентироваться на навигационный спутник, то мы получим устойчивую картинку.

— Отлично… — Лайт протянул руку и взял чашку с остывшим кофе. Поморщившись, он сделал глоток и потянулся за сигаретами.

Лиза напряженно ожидала появления сигнала связи.

Двое суток они с Лайтом безвылазно провели в компьютерном комплексе, пытаясь, не без успеха реанимировать древнюю сеть цоколя.

Частично это им удалось в первый же день, и теперь, после просмотра сохранившихся данных, они оба начали представлять, что же именно произошло тут пятьдесят четыре планетных года назад.

Лиза никогда не задумывалась, что может погубить успешно развивающийся мир? Теперь она знала один из частных ответов на данный вопрос.

Чрезмерная компьютеризация — вот где таилась слабина, скрытая ловушка, незримая до поры угроза. Потомки первых колонистов, прилетевших на «Воргейзе», развивались на удивление ровно, динамично, не только не утратив привезенных с Земли технологий, но и существенно преумножив их. Огромную роль, конечно, сыграла терпимая к людям исконная биосфера планеты, не потребовавшая от первых поселенцев титанических усилий к выживанию, как это порою случалось на иных мирах. Они успешно, справились с закладкой фундамента цоколя, окружив его поясом сельскохозяйственных угодий. Их потомки последовали по уже проторенному пути, опять-таки сумев избежать роковых ошибок иных поселений. Они продолжали жить тесным анклавом, не теряя общественных связей, используя в полной мере положительный потенциал коллективного труда. Очевидно, что тут сказывалось наследие земного уклада жизни, ведь первые колонисты были выходцами именно из городов-муравейников перенаселенной прародины. Просматривая сохранившиеся данные, Лиза и Лайт с удивлением обнаружили, что эти люди сумели выделить весь положительный потенциал, заложенный в принципе самодостаточного города-мегаполиса, и успешно воспользовались им. Они взяли все лучшее и развили этот бесценный опыт, превратив невзрачный и утилитарный на первый взгляд цоколь в процветающий город с семисоттысячным населением.

Колония развивалась не путем примитивизации регресса, когда тысячи жаждущих свободы колонистов углублялись в неосвоенные просторы чуждой биосферы, гибли и вырождались в борьбе с ней, а путем спокойных, планомерных коллективных усилий по освоению небольшого участка материка в районе посадки колониального транспорта. Это был великолепный опыт. Они не только построили цоколь, но и запустили производство компьютеризированных сельскохозяйственных машин, которые освободили большую часть населения от забот о хлебе насущном. Спустя несколько веков роботов на планете оказалось едва ли не больше, чем людей, а сама колония расцвела, начиная понемногу вытягивать щупальца освоения от центра, где продолжалось строительство города, к периферии материка. За это время люди уже основательно изучили местную биосферу, и нужно сказать, что не чурались ее. Исконная природа планеты, во многом схожая с земной, стала не только источником благосостояния, но и серьезным предметом для исследований. Люди не стремились коренным образом изменить ландшафты, повернуть реки, а дамба, которая протянулась на несколько сот километров, являлась скорее исключением, чем правилом, в освоении территориальных пространств планеты. К моменту катастрофы большая часть населения колонии по-прежнему жила в цоколе, занимаясь строительством первого высотного яруса растущего мегаполиса, а внешние форпосты медленно, но неуклонно развивающейся цивилизации были представлены отдельными поселками, удаленными к окраине материка, но все так же связанными с центром заранее продуманной инфраструктурой дорог и централизованным управлением.

Этими особенностями развития, очевидно, и воспользовались пришельцы.

Компьютеры колонии не сохранили никакой полезной информации о роковом периоде первых дне агрессии по простой причине: все электронные машины просто погибли. Удар, нанесенный с орбит по огромной площади материка, был экологически безвреден и нес гибель исключительно кибернетическим системам. Любые электронные схемы, которые работали в момент чудовищного электромагнитного удара, были безнадежно испорчены.

Для процветающей машинной цивилизации, члены которой компактно проживали в одном месте и напрямую зависели от бесперебойной работы огромного электронно-механического комплекса, это явилось настоящим апокалипсисом.

Действительно, если задуматься над реальным положением вещей, то несложно понять, что во многих ситуациях совершенно не нужна война зловещий призрак геноцида вполне может возникать за ширмой катастрофы, рокового стечения непредвиденных обстоятельств.

Представив психологию современного человека можно понять и то, что основы цивилизации закладываются в нас вместе с первыми осознанными шагами. Человек так привыкает к своему технократическому окружению, что уже с трудом способен существовать вне его. Искусственная оболочка комфорта сама по себе не является злом, но трудно вообразить последствия ее внезапного, безвозвратного исчезновения.

Мы начинаем злиться, раздражаться, когда происходит частная авария на подстанции и в квартире внезапно на какое-то время гаснет свет. А если представить, что он погас навсегда, вслед за ним отключилась подача воды, умолкли средства связи, исчезло тепло, остановились жизненно важные производства?

Так ли прочны связующие нас узы взаимной доброжелательности? Все ли выдержат мгновенный и болезненный откат в состояние каменного века? Что будут стоить мрачные коробки комфортабельных помещений, когда в них иссякнут те блага, которые так же естественны и привычны для нас, как потребность дышать?

Нетрудно представить, каковы были вехи той катастрофы…

Недоумение сменилось беспокойством, беспокойство — паникой, затем пришло болезненное осознание потери источников энергии, утраты привычной связи и… тысячи людей, находящихся рядом в тесных и темных замкнутых пространствах, вдруг оказались разделены, разобщены, они почему-то перестали понимать друг друга, будто терпение было исчерпано в смехотворно короткий срок…

Наблюдая за хронологией аварийных включений отдельных элементов Сети, Лиза поняла, что энергоснабжение цоколя удалось частично восстановить лишь спустя месяц напряженных работ, но к тому моменту грянула иная, гораздо более серьезная катастрофа — весенний паводок затопил окрестности, сложная система шлюзов, расположенных в дамбе, бездействовала, и результатом стала эпидемия, ведь целый месяц людям пришлось пользоваться водой, которая не проходила через систему очистных сооружений города, что мгновенно и беспощадно привело к массовым заболеваниям.

Дальше ситуация усугублялась в геометрической прогрессии. Все происходило с точностью до наоборот, — машины, реанимированные титаническими усилиями специалистов, начали оживать, а сами люди, оказавшиеся на поверку беззащитными и уязвимыми, гибли в это же самое время от волн эпидемий и возникших в конце концов смертельных противоречий внутри общества.

Инсекты появились в окрестностях цоколя спустя три месяца после лавинообразной катастрофы, унесшей сотни тысяч жизней. Немногие работавшие к тому моменту резервные линии управления и коммуникации запечатлели на своих носителях сцены противостояния остатков человеческой цивилизации с невесть откуда взявшимися насекомообразными существами, но это были лишь отдельные вспышки сопротивления, не более.

Через год цоколь окончательно опустел, как, впрочем, и вся планета. Вот уже пять с лишним десятилетий он возвышался над затопленными полями серой, угрюмой, постепенно ветшающей и разрушающейся громадой, а его частично реанимированная компьютерная система едва справлялась с поддержанием функций термоядерного реактора, расположенного в самом сердце без времени погибшего мегаполиса.

Такова была в общих чертах удручающая новейшая история планеты. История, которую Лизе и Лайту удалось восстановить по отдельным, обрывочным фрагментам записей, уцелевшим на носителях информации.

История, не проливавшая свет на истинную природу и намерения тех, кто осенил колонию своим зловещим присутствием и явился первоисточником погубившей ее катастрофы.

— Есть устойчивый сигнал по первому каналу! Голос Лайта вырвал сознание Лизы из задумчивого оцепенений. Она вскинула голову, жадно впившись взглядом в просветлевший экран.

Метеозонд, связь с которым удалось установить через древний навигационный спутник, двигался на высоте одного километра, под слоем клубящихся дождевых облаков, придерживаясь седьмого меридиана. Такой курс был сознательно заложен в блок его автоматического пилотирования. Следуя ему, зонд должен был пересечь материк, пролететь над островной частью суши и осветить участок площади второго, меньшего по размерам материка, расположенного в более умеренной климатической зоне.

Сейчас аппарат находился в трехстах километрах от точки старта и двигался к извилистой береговой линии, за которой, по данным картографических программ, начиналась цепь островов — целый архипелаг, протянувшийся на несколько сот километров.

Видеокамеры зонда были нацелены строго вниз. На суммирующие дисплеи компьютерного центра в этот момент поступало множество данных, получаемых от его приборов, но Лизу и Лайта интересовало в основном видеоизображение.

Первым, что бросилось в глаза при взгляде, с высоты птичьего полета, — была инфраструктура дорог колонии. Серые, хорошо заметные скоростные магистрали протянулись среди зелени лесных массивов и влажного блеска вездесущей воды, убегая к побережью океана прямыми, как стрела, лентами.

— По ним кто-то движется! — внезапно воскликнул Лайт, указав на едва приметные точки. — Ты можешь увеличить кадр?

Лиза кивнула, внутренне похолодев от дурного предчувствия. Запись видеоинформации велась на жесткие носители терминалов, и потому получить Увеличенные стоп-кадры, обработанные до желаемой степени разрешения, не составляло особого труда. Она быстро справилась с этой задачей, запустив соответствующую программу покадровой обработки изображения, и уже через минуту на резервном мониторе они смогли увидеть новый, более крупный и четкий видеоряд.

Страшное слайд-шоу развернулось в контрастном объеме резервного монитора.

По дорогам от побережья в сторону цоколя двигалось несколько колонн бронетехники.

— Это по нашу душу… — угрюмо заключил Лайт, щелкнув по укрупненному изображению бронемашин. Вся техника была сугубо человеческой. Оставалось непонятным, использовали ли пришельцы обнаруженный в ходе оккупации арсенал или же сумели за полвека своего господства наладить производство десантных машин, скопировав их с образца?

«Впрочем, какая разница?» — подумала Лиза, машинально подсчитывая количество машин в колоннах.

В каждой из них оказалось от десяти до пятнадцати единиц. Всего колонн было пять. Если учитывать, что каждая БМК имела десантный отсек, вмещающий штатный взвод из двадцати пяти пехотинцев, то получалось, что к цоколю сейчас приближалась маленькая армия.

— У нас часа три… — заключил Лайт, просмотрев данные о скорости движения колонн. — Вовремя ты запустила зонд…

Лиза не ответила. Она продолжала напряженно следить за видеоизображением.

— Важно знать, каким путем они попали на материк.

— Думаешь, их база на островах?

— Полагаю, что так. Иначе почему они движутся от побережья?

Через некоторое время стало понятно, каким образом бронетехника была переправлена на материк. Каждая из пяти ведущих к побережью дорог оканчивалась портовыми терминалами, расположенными в удобных природных бухтах. Очевидно, колонисты не пренебрегали дарами океанских глубин, у них было развито рыболовство, о чем свидетельствовали суда, похожие на огромные плоскодонные баржи, предназначенные для плавания на небольшом удалении от берега. Впрочем, для связи с островами и рыбной ловли в спокойных водах широких проливов ничего иного и не требовалось.

Пока они, похолодев, рассматривали колонны бронетехники, запущенный Лизой зонд пересек простор водной глади и теперь приближался к цепочке островов, которые имели весьма своеобразный рельеф. Острова вздымались из океанских глубин, словно спины уснувших левиафанов. Их берега были обрывистыми и неприступными, — пенный прибой с шумом бился об отвесные скалы высотой от ста до двухсот и более метров. Чуть выше обрывистый берег переходил в покатый, покрытый бархатистой зеленью склон, который неизменно венчался голым каменистым плоскогорьем со скудной растительностью.

Первые два острова, похожие друг на друга, как близнецы-братья, не принесли никаких открытий, но зато третий превзошел все дурные ожидания.

Обрывистая линия неприступных прибрежных скал этого участка суши в двух местах была разорвана бухтами. Ничего похожего на отлогий берег или искусственные портовые сооружения не просматривалось. Лишь два залива, вдающиеся в скальный массив, разнообразили рельеф прибрежных скал.

Лиза переключила несколько режимов сканирования.

Лайт невнятно выругался, взглянув на изменившееся изображение.

Внутри скал эхолокация обнаружила огромные вымытые миллионолетней работой океанских вод естественные полости в виде трех огромных пещер, целой системы гротов, связанных между собой наклонными тоннелями — следствием разрушительной работы грунтовых и дождевых вод.

— Вот она, их база… — Лайт с жадностью подался к экрану, как раз в тот момент, когда метеозонд проплывал над плоской горой, венчавшей этот изваянный природой титанический бункер.

Лиза переключила масштаб изображения и едва не вскрикнула от неожиданности.

В центре естественной каменной плоскости словно огромный изваянный из металла жук, стоял космический корабль исполинских размеров.

Из-за высоты, с которой велась видеосъемка, казалось, что это действительно фантастическое насекомое с несколькими выступающими за пределы панциря головами-башнями, пролетавшее над океаном и опустившееся отдохнуть на сером плато из дикого, выветренного камня.

Лиза непроизвольно потянулась к переключателям терминала и увеличила разрешение, укрупняя кадр. Смутная, почти неосознанная тревога, рожденная в каком-то позабытом уголке памяти, охватила ее.

Она не могла отделаться от чувства, что когда-то уже видела подобный контур не то на изображениях в электронных справочниках, не то в реальности… она не могла припомнить этого в точности…

Это было как наваждение. Она все более укрупняла картинку, не обращая внимания на нечленораздельные комментарии Лайта, пока наконец не вспомнила…

В глаза бросились принятые с высоты за некие головы покатые башни четырех плазмоизлучателей, и внутри нее все оборвалось, сжавшись в комок.

Она не ошиблась. Это был человеческий корабль.

На его покатом борту при максимально возможном увеличении читалась полустертая воздействием космических частиц надпись:

Лайт долго, угрюмо смотрел на экран.

В компьютерном центре повисла гнетущая тишина. У метеозонда закончилось горючее, и он, не получив команды на возвращение, медленно снижался к свинцово-серой, волнующейся поверхности океанских глубин. Его бортовой компьютер все еще старался выправить положение, планируя на коротких, не предназначенных для подобного маневра крыльях, но это уже являлось тщетной попыткой электронного мозга машины.

Через минуту поверхность океана слилась под брюхом метеозонда в стремительные полосы, и выработавший свой ресурс аппарат рухнул в воду.

Центральный монитор на секунду подернулся рябью помех, а затем на его потемневшем фоне угрожающе замигало короткое сообщение системы:

ERROR!..

Лайт искоса посмотрел на Лизу. Она сидела, будто окаменев, и смотрела на неприятно моргающую Красную надпись.

«Вляпались мы по самую макушку… Интересно, о чем она сейчас думает?»

В последние полчаса Лиза вела себя более чем странно. Создавалось впечатление, что она по уши увязла в какой-то проблеме, но не особенно спешила делиться с ним.

Лайт опять покосился на нее, потом на экран, где на сером фоне дорожного покрытия продолжали двигаться едва различимые стальные змейки вытянувшихся в цепочки боевых машин.

Глаза Лизы неотрывно следили за ними, губы беззвучно шевелились, будто она взвешивала что-то в уме, просчитывая все «за» и «против».

«С ума она сошла, что ли?..» — подумал Лайт, стараясь отогнать посетившую его крамольную мысль относительно намерений его спутницы.

— Ну, что, может быть, выйдем, подняв лапки, а? — неприязненно спросил он, пытаясь таким образом напомнить о своем присутствии, а заодно немного разозлить ее, чтобы стала поразговорчивее.

— Не юродствуй… — Лиза с трудом оторвала взгляд от потемневшего экрана. — Давай думать, как мы можем их остановить, — стараясь сохранить спокойствие, предложила она.

Ее кажущаяся невозмутимость произвела прямо противоположный эффект.

Точно… Она рехнулась!

— О чем это ты?! — внезапно взорвался Лайт, когда ему стал окончательно ясен ход ее мыслей. — Ты хочешь преподнести мне сказку о том, как двое крутых коммандос разнесут к черту механизированное соединение, а затем победным маршем проследуют на базу врагов человечества? — Он не удержался и сплюнул на пол. — Брось. В последний раз я видел подобную галиматью в детстве по сферовизору.

Лиза на миг ощутила тоскливую беспомощность.

Она понимала правоту его слов. Их было двое. Всего лишь двое против неизвестного количества противников, оккупировавших целую планету.

Но у нее тоже имелось свое, уже сформировавшееся мнение на этот счет.

— Может быть, уйдем в гору, построим там шалаш и будем мирно жить? — с тихой яростью в голосе спросила она. — Я рожу тебе детишек, а, Лайт?

Он поперхнулся на полуслове. Издевка, прозвучавшая в словах Лизы, не сразу дошла до его сознания.

— Ну, хватит… — насупился он.

— Вот именно — хватит. Из каждого тупика есть выход. Нас еще не схватили за горло, верно?

— Я не понимаю тебя! — Лайт казался раздраженным вне всякой меры. Он стал совершенно непохож на того уравновешенного светловолосого молчуна, к которому Лиза уже начала привыкать. — Даже не думай об этом! — резко предупредил он, сделав рукой непонятный жест, будто пытался отогнать от себя некий витающий в воздухе призрак злого духа.

— Лайт, ты еще не понял, что тут происходит на самом деле? — Она откинулась на спинку кресла, напряженно глядя ему в глаза. — Разве та информация, которую мы получили, не наталкивает тебя на целый ряд далеко идущих выводов?

— Стоп, стоп, стоп!.. — Он протестующе поднял обе руки. — Я не хочу делать никаких выводов! Меня заботит лишь одно — успели эти колченогие ублюдки вырастить новое тело Сэма или нет! Интуиция мне подсказывает, что — да! Значит, мы летим на этот остров, забираем его и чухаем отсюда!

— Нет.

— Да! Наша яхта спрятана недалеко от поселка… — внезапно сообщил он и тут же пояснил: — Мы с Сэмом так резво погнались за тобой, а инсекты за нами, что, думаю, она по-прежнему на своем месте!

Лиза выслушала его и опять отрицательно покачала головой.

Лайт побагровел.

— Ты что, серьезно надеешься справиться с ними? — Он кивнул в сторону экрана, на котором застыли укрупненные снимки пяти колонн двигавшейся к городу бронетехники. — Ну, хорошо, допустим, мы сможем дать им бой, пользуясь преимуществами этой огромной бетонной коробки, но что дальше? — Его взгляд остановился на бледном лице Лизы. — Да, я всегда жаждал умереть за человечество, — опять взорвался он. — Еще один труп в этих мертвых стенах. Отлично! — Лайт демонстративно пожал плечами. — Нас с Сэмом именно для того и муштровали целых пять лет, чтобы мы с честью сдохли во имя каких-то там принципов, которых, на поверку, как раз и не существует!..

Глаза Лизы сузились. Имея свой взгляд на жизнь и смерть, она вздрогнула всем телом от его злых, хлестких фраз, в которых прозвучали термины, которые были когда-то близки и понятны Лейтенанту Стриммер…

Собственно, однажды она уже умерла за них…

— Очень хорошо, что ты вспомнил об этом, Лайт. — Лиза была близка к тому, чтобы тоже сорваться, наорать на него, но удержалась в последнюю секунду. — Хорошо, что ты вспомнил про честь и профессионализм. — Ее тон внезапно смягчился, потому что в этот миг к ней внезапно пришло понимание катастрофической разницы между ее собственной психологией и образом мышления Лайта.

Пропасть между ними на самом деле была чудовищно велика. Лиза росла и воспитывалась в обществе, объединенном Конфедерацией Солнц, в политике которой присутствовала именно общечеловеческая идея, утраченная и оболганная впоследствии. Она была офицером Конфедерации и давала присягу, но не на верность какой-то отдельно взятой планете, а всему сообществу миров. Лайт же вырос в период абсолютного развала всех ценностей, в мире, где прочно утвердилась власть денег, где, по сути, царил обыкновенный беспредел, скверно завуалированный под суверенитет планетной демократии.

— О чем мы с тобой спорим, Лайт? — устало спросила она, поправляя упавшую на глаза прядь волос.

— О безнадежности глупой попытки заткнуть собой ту дыру, что образовалась в так называемой «человеческой обороне» в результате оккупации планеты этими ксеноморфами, — ответил он. — Я дал тебе обещание помочь вызволить Сэма, поскольку ты утверждала, что он будет спасен этими тварями, но я не подписывался под дурацкой попыткой воевать со всей планетой ради каких-то там идей. Пойми, мы подохнем тут, а человечество и не почешется!..

— Согласна. Что ты предлагаешь? Уйти из-под их удара? Скрыться? Переждать?

— Я не вижу шансов, — угрюмо стоял на своем Лайт.

— Ты прав. Их нет. И не будет, если мы с тобой не начнем шевелить мозгами. Корабль, на котором вы прилетели, действительно уцелел?

— Да, — подтвердил Лайт. — Отличная яхта, правда арендованная, но это к делу не относится.

Она задумалась, будто не услышав его последних слов.

— Мне многое непонятно… — наконец призналась Лиза, — но в общих чертах я вижу ситуацию такой. — Она повернулась вместе с; креслом, чтобы оказаться лицом к лицу с Лайтом. — Поправь меня, если я в чем-нибудь ошибусь, ладно?

Он кивнул, еще не понимая, к чему она клонит.

— Полвека назад некий корабль, заметь — человеческого происхождения, вышел на орбиту Воргейза. Не устанавливая никаких контактов с колонией, его экипаж собирал разведданные о местной цивилизации. Затем, после предварительной подготовки, они нанесли с орбиты экологически чистый электромагнитный удар, а сами совершили посадку на третий остров в цепи архипелага.

Она вопросительно посмотрела на Лайта.

— Ну? — Он все еще не улавливал общего направления ее мыслей.

— Спустя три месяца, по данным восстановленных электронных систем слежения цоколя, в окрестностях пораженного эпидемией города появились первые инсекты. Они не предпринимали никаких попыток вступить в контакт или помочь людям, напротив, их действия были похожи на планомерную зачистку. Когда цоколь полностью обезлюдел, они ушли, даже не попытавшись захватить или уничтожить реанимированные электронные системы. Создается впечатление, что компьютеры и управляемые ими агрегаты городского жизнеобеспечения инсектов не интересовали. Единственное, чем воспользовались захватчики, — это оружием и средствами наземного передвижения.

Лайт машинально кивнул. Логичное изложение событий из уст Лизы невольно захватило его воображение. Однако он до сих пор не мог или же просто не хотел понимать основную логику ее рассуждений.

Заметив, как согласный кивок Лайта тут же сменился настороженным взглядом, Лиза вздохнула:

— Лайт, ты твердо уверен, что ничего не должен ни людям вообще, ни Кассии в частности? Ты плевал на весь мир, и у тебя есть лишь один друг — Сэм?

— Абсолютно правильно. Если бы я относился к людям как-то иначе, то давно сгнил бы где-нибудь, либо в психушке, либо в тюрьме, либо под забором, — резко и неприязненно ответил он. — Общество мало что сделало для меня. Впрочем, и для тебя тоже.

Лиза молча проглотила его последнее замечание.

Прав ли был Лайт?

Избирая в юности свою карьеру, отдавала ли она себе отчет в том, что мир людей слишком сложен и многолик, чтобы быть однозначно поделенным на понятия добра и зла, черного и белого? Умирая дождливым днем на куче окровавленного щебня, думала ли она о тех людях, которые наверняка развлекались в момент гибели ее взвода в ночных клубах, проматывая с дорогими проститутками нечестно нажитые деньги? Она внезапно вспомнила Дорри и подумала, что тот, наверное, сидит сейчас покачиваясь на своем стуле, а рядом с ним этот тщедушный паренек — кажется, его звали Хьюган, — облизывая влажные губы, старательно отрезает бритвочкой порцию «нюха» от корявого брикета, чтобы сунуть ее малолетней парочке, томящейся у входа, в обмен на замусоленную кредитку?

— Лайт… они не создали ни единого поселения, — произнесла Лиза в напряженной тишине. — Давай перестанем мыслить, как дилетанты. Совершивший посадку корабль не нес на своем борту ни армии, ни. колонистов. Они уничтожили колонию не по ошибке и не ради жизненного пространства этой планеты.

— К чему ты постоянно клонишь?

— Катастрофа Воргейза — это тщательно продуманная акция. Удар нанесен в самое уязвимое место. Он безжалостен и циничен. Инсекты, появившиеся спустя три месяца, не прилетели на корабле, — они выращены уже тут. Ты понимаешь, что это значит?

Лайт продолжал упрямо, угрюмо молчать.

— Мы уже пятьдесят лет находимся в состоянии войны с иной расой, которая до сих пор никак не обнаружила себя, — безжалостно произнесла Лиза, не дождавшись его ответа. — Гибель Воргейза можно списать на природную геомагнитную катастрофу, все остальное — на инсектов и логриан, хотя две эти расы настолько чужды друг другу, что их синтез смешон и невозможен. Если мы сейчас вырвем Сэма и найдем способ смыться отсюда, они улетят. Бросят все к черту и улетят, начнут с нуля в ином месте, уничтожат еще одну затерянную колонию и в конце концов добьются своей цели — столкнут лбами расколотое человечество, инициируют при помощи пятой колонны Третью Галактическую войну и будут спокойненько наблюдать, как мы истребляем друг друга, не зная, кто они на самом деле, не подозревая даже о существовании этой расы!..

Лайт слушал ее, понурив голову.

— Чего ты хочешь, в конце концов? — спустя какое-то время не выдержал он, зло сверкнув на Лизу глазами.

Она недоверчиво, с обидой посмотрела на него.

— Неужели ты и вправду ничего не понял? — Заметив, что он продолжает сверлить ее упрямым взглядом, Лиза поджала губы. — Пока я могла списать все на неизвестную высокоразвитую общину инсектов, я, так же как ты, думала лишь о Сэме и о том, как вырваться отсюда. Но потом я поняла: инсекты такие же марионетки, какой была я, а их истинные хозяева, кукловоды, стараются не оставить ни единого следа, ни одной зацепки — смотри, они прилетели на человеческом корабле, дождались, пока население колонии перегрызет друг другу глотки и практически вымрет от повальной эпидемии. Даже оружием и наземной техникой они пользуются нашими. Приведи сюда экспертов, когда истинные вдохновители и виновники смоются, и они, при самом придирчивом разбирательстве, во всем обвинят насекомых и логриан. — Лиза поймала его взгляд. — Лайт, у нас есть один-единственный шанс. Они не знают, кто мы и сколько нас. Они не рассчитывают на серьезное сопротивление. Мы должны взять их за горло одним ударом, но для этого, нужно заварить кашу тут, в цоколе!

— Зачем? — нахмурился он.

— Подумай, где сосредоточены основные силы противника?

— На острове. Скажу больше: тут, в ангарах, найдется пара исправных вертолетов, чтобы доставить нас туда.

— Вертолеты я тоже видела, когда просматривала отчет системы по уцелевшему оборудованию. Но подумай, нам и шага там не дадут ступить без боя.

— Ты хочешь заварить бучу здесь, чтобы оттянуть оттуда основные силы?

— Ну наконец-то…

— А если они смоются?

— Не сразу, — покачала головой Лиза. — Кто бы там ни сидел на этом острове, но они проделали титаническую работу и не захотят так просто потерять ее плоды. Пока у них будет надежда на благополучный исход, они не перестанут гнать инсектов на штурм цоколя.

— А мы с тобой будем держать всю эту свору? Чем, позволь спросить? Матом?

— В нашем распоряжении компьютерная сеть города.

— Системы жизнеобеспечения… — презрительно фыркнул Лайт.

— Смотря как их использовать, — уклонилась от прямого ответа Лиза. — Ты же виртуальщик! Неужели ты не сможешь управлять ими особенным способом? Смотри, — она выразительно указала на две полнообъемные управляющие сферы, установленные в разных концах зала, — это модули виртуальной реальности, которые используются для ручного управления городскими системами!

Лайт хмурился все больше, тяжело раздумывая над ее последней фразой.

— Хорошо… Допустим… — Он поднял взгляд на Лизу. — Что ты ставишь конечной задачей?

— Перемолоть в стенах цоколя как можно больше вражеских сил и в критический момент уйти отсюда. Мы высадимся на остров, когда оттуда будут вычерпаны основные силы противника. — Заметив, что он продолжает скептически хмуриться, Лиза добавила: — Лайт, мы люди. Это наш город. И мы…

Лайт укоризненно покачал головой, заставив ее. замолчать на полуслове.

— Ты из меня точно сделала психа, — произнес он, подойдя к сфере виртуального контроля, которая была установлена неподалеку от терминала метеорологического наблюдения. — Хватит с меня морали и чести. Давай будем думать конкретнее, раз уж решили драться…