Эпилог
Бледная вспышка, пронизанная едва заметными прожилками энергетических разрядов, на миг разорвала мрак пространства.
Призрачные очертания «Стилетто» с бортовым номером «5» стремительно материализовывались, и вот уже не фантом, а грозная боевая машина озарилась сполохами от работы двигателей коррекции, компенсируя вращение и дрейф.
Броня «Стилетто» чернела отметинами от множества попаданий, местами керамлит расплавился, застыл мягкими потеками деформаций.
Зафиксирована станция гиперсферной частоты системы Элио. Открыть экстренный канал связи по коду «Танаиса»?
Перед мысленным взглядом Ильи медленно вспухала огненная сфера, он вновь и вновь проживал последние мгновения перед прыжком.
Он не ощущал боли, не чувствовал, как цепкие лапки микромеханизмов обрабатывают раны на ноге и плече, время застыло, его субъективная вселенная сгорела там, в неистовой вспышке, взломавшей обшивку «Танаиса».
Ослепительный свет, прорвавшийся через разломы в броне станции, закручивался беспощадными протуберанцами, поглощая армаду вражеских кораблей.
«Я выжил…»
Мысль падала сквозь опустевшее сознание.
Открыть канал связи. Транслировать сообщение.
Он отдавал мысленные приказы, а в рассудке стыл последний крик галакткапитана Хорватова.
Рука соскользнула с широкого подлокотника пилот-ложемента. Резкая боль пронзила плечо, раскаленной иглой прошила разум.
Рука наткнулась на твердый обтекаемый выступ.
Подсумок. Футляр.
Память вытолкнула образ Павла Пахомова.
Возьми. Сохрани. Откроешь, когда все закончится. Это приказ полковника Дитриха…
Илья с трудом извлек прочный футляр из подсумка. Один из лазерных разрядов, угодивших в ногу, разминулся с ним всего на пару сантиметров.
Часто взмаргивал индикатор станции гиперсферных частот. На фоне острых болезненных ощущений, с которыми медленно возвращалась жизнь, пылала надпись:
Связь установлена. Работает плавающий канал гиперсферной частоты. Прием данных осуществляет мнемонический отдел штаба Флота.
Илья никак не мог открыть футляр. Пальцы не слушались, тогда он снял гермоперчатки.
Тихо прошелестел электронный замок. Неподатливые створки раскрылись автоматически, от прикосновения, несущего тепло человеческой руки, отпечаток пальца, образец ДНК.
Резервные логры.
Илья оцепенел.
Пятьдесят три черных колючих кристалла. Все, включая его собственный.
Пятьдесят две оборвавшиеся жизни.
Пятьдесят две непрожитые судьбы… Он коснулся кристаллов подрагивающими кончиками пальцев, ощутив их рельеф, холод.
В пространстве рубки внезапно сформировался голографический экран.
– Галактлейтенант Тернов?
Слеза медленно скатилась по его щеке.
Возвращалась способность чувствовать, мысли путались, но боль кричала: ты жив!..
Он заставил себя взглянуть в объем стереоэкрана.
Адмирал Мищенко. Он уже понял все. Бегло просмотреть файлы, переданные вместе с сообщением, для мнемоника его уровня – дело одной минуты.
– «Танаис» уничтожен, – сипло, не узнавая своего голоса, произнес Илья. – Уничтожен вместе с армадой чужих кораблей…
Адмирал пристально смотрел на измученного, едва живого пилота.
– Держись, сынок. Мы запеленговали сигнал. Группа уже на пути к тебе.
Он говорил не то!..
Мир изменился. Илья сжал в ладони горсть кристаллов. Хотелось кричать, но он молча, неотрывно смотрел в глаза седого адмирала.
Понимал ли командующий Флотом, что такое телепатические удары, когда твой рассудок выворачивает наизнанку, когда чуждая воля перебирает мысли, роется в самом сокровенном, как в куче тряпья, а ты вдруг начинаешь осознавать: это их естественная психология, включающая абсолютную готовность к безропотной гибели во имя Семьи, образ мышления, настолько чуждый, что точек соприкосновения нет и никогда не будет!..
Помни о нас…
Дикая боль выворачивала рассудок, пальцы все крепче сжимали логры, перед глазами стыл свет звездных энергий, взломавших обшивку «Танаиса», в ушах звучал предсмертный крик Радека Хорватова, по щеке катилась обжигающая слеза.
Он так и не произнес ни слова.
