Коридор станции, ведущий в сектор отдыха экипажа, блокировала аварийная переборка со шлюзом.

Пахомов остановился, взглянул на индикацию сигналов миниатюрной приборной панели.

– Разгерметизации нет, – сообщил он. – Командир, что происходит? Случайно сработали аварийные системы? – Павел занял позицию, контролируя пройденный участок пути.

Дитрих угрюмо промолчал.

В душе командира «Танаиса» царил мрак. Мысль о предательстве, облеченном в форму изощренного мнемотехнического воздействия, встречала глухое внутреннее сопротивление. Между мнемониками в рамках тесного коллектива возникал особого рода контакт. «Если бы кто-то замкнулся в себе, что-то утаивал, недоговаривал, жил в страхе или напряжении, я бы почувствовал».

Но с фактами не поспоришь! На протяжении короткого пути Дитрих подключался к доступным устройствам, везде встречая одно и то же: подсистемы функционировали в автономном режиме, исполняя аварийные программы.

Глобальная сеть «Танаиса» распалась на миллиарды не связанных между собой фрагментов!

– Открываю! – сухо произнес Дитрих.

За аварийной переборкой их встретил плотный туман.

Пахомов рывком преодолел несколько метров, первым оказался на границе лесопарковой зоны.

– Чисто! – пришел по связи его доклад.

Люк за спиной Дитриха загерметизировался.

– Суспензорное поле работает, сигнатуры генераторов активны, читаются без искажений, – машинально сообщил он, получая данные от ближайших устройств.

Под куполом суспензорной защиты произошел явный сбой в работе установок искусственного климата. Температура на пятнадцать градусов превышала допустимый для существующей экосистемы порог, влажность воздуха достигала девяноста процентов, рециркуляция воздуха отключилась, и неподвижные пласты тумана резко ограничивали видимость.

Дитрих мысленно дотянулся до модуля управления микроклиматом.

Автоматический режим отменен. Действующие настройки установлены в режиме прямого мнемонического управления.

«Предательство…» – Рассудок на мгновение помутился, потерял связь с устройством, но зато сомнения, догадки, неопределенность окончательно исчезли. След воздействия, оставленный мнемоником, не поддавался двойным трактовкам, хотя смысл манипуляций с микроклиматом ускользал от понимания…

– Все плохо, Паша… – Он попытался подключиться к подсистеме безопасности, но получил лишь еще один шоковый информационный удар. – Мои полномочия блокированы!

– Такое возможно?! – со злым недоумением переспросил Пахомов. – Я ни фрайга не понимаю, командир!

Дитрих добрался до его позиции.

– Ты был прав, действовал мнемоник.

– Ответь, «Танаис» захвачен?!

– Киберпространство терминировано. Оно распалось на миллионы узлов, работающих в режиме жесткой автономии. Использованы специальные командные последовательности, разрушающие сеть в случае атаки кибрайкеров.

– Сможешь их отменить?

– Нужно попасть в резервный командный центр. – Дитрих не понимал ситуацию, не видел смысла в разрушении единого киберпространства. – «Танаис» вошел в автономный режим, – повторил он. – Все системы работают, но ими невозможно манипулировать. Это последний рубеж обороны, предусмотренный на случай попытки взлома сети!

– То есть кто-то посторонний смог перехватить управление станцией?!

– Не уверен. Настройки микроклимата изменены мнемоником. И я по-прежнему не могу объяснить природы воздействия, едва не заставившего нас убить друг друга!

Они медленно продвигались сквозь густой туман.

– Субтропики… – зло обронил Пахомов.

Дитрих не ответил, он пытался наладить связь с датчиками, расположенными по периметру суспензорной защиты. Из-за плотной мглы испарений невозможно было рассмотреть, что происходит в пространстве, вне купола.

Неожиданно анализаторы БСК сдавленно пискнули.

Биологическая опасность!

Пахомов замер. Сканеры экипировки прорисовывали на проекционном забрале контуры деревьев, знакомые очертания ближайших построек, подсистема анализа ежесекундно сверяла показания датчиков с эталонной моделью зоны отдыха экипажа. Никаких посторонних объектов.

Напряжение возрастало с каждой секундой.

– Токсин в воздухе. Не идентифицируется! – Дитрих не мог понять, зачем загерметизирована зона отдыха экипажа, в каких целях изменены настройки микроклимата. Он чувствовал, что упускает нечто важное, определяющее…

– Ложись! – Резкий толчок сбил Дитриха с ног.

Очередь из автоматического импульсного орудия прошла над головой, один из снарядов задел ствол дерева, угол ближайшего здания, выступающего из тумана на перекрестке аллей, разнесло в пластиковую щепу.

Дитрих мгновенно «включился» в ситуацию: по ним вел огонь зенитный комплекс резервной системы противокосмической обороны, установленный у границы суспензорного поля!

– Паша, прикрой меня!

Пахомов метнулся в сторону, огрызнулся несколькими выстрелами, отвлекая на себя системы наведения зенитной установки.

Надломленный ствол дерева опасно кренился, издавая оглушительный треск, сквозь туман, разорванный всплесками разрывов, вдруг проступили очертания странных фигур – их внешний вид не идентифицировался, сигнатуры экипировки не читались, словно из пелены испарений на миг появились призраки!

Сознание раздваивалось. Дитрих машинально резанул очередью по зловещим фигурам и одновременно «дотянулся» до зенитного комплекса мнемоническим воздействием.

Взлом кибернетической системы занял пару секунд. Кто-то ввел автоматику в защищенный режим, предварительно поработав с устройством распознавания целей.

Опять прямое мнемоническое вмешательство!

Орудие смолкло, странные фигуры исчезли, растворились в густом тумане, лишь прогорклый черный дым от множества разрывов вихрился над воронками.

– Командир?

– Я в порядке. Видел их?!

Пахомов уже был рядом.

– Ты свалил одного! Там, у перекрестка аллей! Я видел!

– Вторжение, Паша… – хрипло произнес Дитрих. – Чуждая форма жизни!

Злобные предупреждающие сигналы анализаторов окружающей среды подтверждали его слова, свидетельствовали: в атмосфере под куполом присутствуют опасные для человека органические соединения!

– Какого фрайга? – Пахомов не видел целей, чужие существа словно растворились во мгле.

– Нужно осмотреть тело. Экипировка незнакомая. Сигнатуры нет. Я вообще ничего не понимаю!

– Там наверняка засада! Кто бы это ни был, они отступили и ждут!

– Разделимся. Обойдем с флангов. – Дитрих мысленно сгенерировал схему движения, наложенную на электронную карту сектора. – Сделай анализ видеоряда. Где именно упал чужой?

Пахомов сверился с показаниями записывающей аппаратуры своего БСК.

– Вот тут. – Он установил маркер. – Недалеко от здания кафе. Он пробежал несколько метров, прежде чем упасть. Тело, если его не утащили, лежит под самыми окнами. – Павел вновь попытался обнаружить противника, но тщетно.

Дитрих тем временем манипулировал системой настройки боевого сканирующего комплекса.

– Я сменил активный набор датчиков! Запахи, звуки, микроэлектрические импульсы, по логике и датчик сердцебиения должен работать!

Пахомов лишь мрачно кивнул в ответ.

Знакомое пространство тонуло в густом тумане.

Павел двигался бесшумно. Фототропное покрытие бронескафандра защищало его от визуального обнаружения, сервомускулатура работала на двадцати процентах мощности, не издавая даже шелеста.

На проекционном забрале шлема условными линиями прочерчивались контуры деревьев и ближайших построек.

«Есть!» – Он замер.

До здания кафе – двенадцать метров. В простенке между окнами внезапно появился и тут же исчез силуэт чуждого существа.

Сработал датчик сердцебиения!

Вот и еще один! Как медленно бьются их сердца! Одно сокращение за десять секунд!..

Оружие?

Не сканируется. Почему?

Термальные датчики?

Никаких аномалий… Пахомов сверился с показаниями хронометра. Командир уже на позиции. Десять секунд до согласованного начала атаки.

Еще сигнал. Третий ксеноморф появился из глубины помещения, движется к двери.

Начали!

Короткая сипящая очередь, выпущенная из «ИМ-200», вспорола фасад здания, и датчики БСК вдруг захлебнулись множеством сигналов.

Пахомов, продолжая вести огонь, ринулся вперед. Флюиды чужеродных запахов, детекция движения и, наконец, явные термальные всплески мгновенно очертили общую картину: пять ксеноморфов уничтожены перекрестным огнем, одно из помещений кафе превратилось в изуродованное пространство, где среди обломков мебели и агонизирующих тел внезапно вспыхнули язычки пламени.

– Паша, у меня чисто!

– Заходим!

Внутри плавали сизые пласты дыма, по полу растекались лужи воды от автоматически сработавшей системы пожаротушения, среди бесформенных обломков распластались тела чужих существ.

– Фиксируем все!

БСК Пахомова и без того работал в режиме постоянной записи событий.

Дитрих склонился к одному из тел, рывком перевернул его.

– Хитин!

– Инсект?!

– Внешне не похож. – Раздался неприятный чавкающий звук – это Дитрих взял образец тканей для экспресс-анализа. – Есть совпадения в химическом составе белка, но ДНК не идентифицируется, – спустя некоторое время сообщил командир.

– Генетически измененная особь? – Пахомов склонился над ближайшим телом. Сплошное хитиновое покрытие. Не скафандр, но нечто схожее с ним по функциям, скорее выращенное, чем созданное промышленным способом. Он выдвинул технический манипулятор и при помощи механического захвата подцепил поврежденный фрагмент природного панциря, потянул его.

Так и есть. Экипировка неотделима от плоти!

Никаких механических приспособлений. Система анализа убрала повреждения, произвела оценку и выдала результат: оболочка герметична, способна выдержать пребывание в вакууме. Специальный термоизолирующий слой служит не только целям сохранения тепла, но и маскирует существо, подстраивая температуру «панциря» под значение окружающей среды!

– Одного, наименее пострадавшего – в холодильник! – распорядился Дитрих.

Как чужаки сумели проникнуть на борт «Танаиса»? Павел прошел в подсобное помещение, освободил от продуктов одну из морозильных установок.

– Готово!

Дитрих уже тащил тело.

В душе командира царил ад. «Я пропустил удар, не смог распознать опасность, не понял смысла своего тревожного состояния! Все это время диверсионные группы чужих (после экспресс-анализа генетического кода называть существ «инсектами» было бы неверно) находились поблизости, готовили телепатическую атаку. Но мнемоники дежурной смены работали под защитой логрианских устройств! Генетические усовершенствования?» – мысль как будто неслась по замкнутому кругу. Лишь малая часть событий находила объяснение, да и то с допущениями и натяжками.

– На борт «Танаиса» проникли «Мыслящие». – Дитрих резким движением захлопнул холодильник. – Это вывод, без эмоций. Только телпы могли нейтрализовать смену мнемоников! Твари где-то поблизости, а у нас с тобой нет блокираторов!

– Что предлагаешь? – Павел хмуро взглянул на командира. Ситуация вырисовывалась абсолютно безрадостная.

Дитрих не успел ответить на вопрос. Ощутимая вибрация внезапно прокатилась по корпусу станции.

– Работают комплексы ПКО! – Пахомов отличил бы эту характерную ритмичную дрожь от сотен других проявлений работы механизмов.

– К резервному командному центру! Бегом!