Немногим дано понять, кто мы на самом деле и для чего приходим в этот мир.

Бортовая сеть колониального транспорта «Европа» транслировала в эти минуты одно и то же повторяющееся сообщение:

— Внимание. Всем сотрудникам службы безопасности корпорации «Дитрих фон Браун» надлежит срочно проследовать в ангар номер пять. До старта отделяемого спасательного модуля остается девять с половиной минут. Экипаж колониального транспорта не несет ответственности за жизнь тех, кто, вопреки указаниям, останется на борту… Повторяю…

Отделяемый модуль стартовал точно в указанный миг, когда зловещий контур боевого крейсера корпорации уже был различим в объективах оптических умножителей, а спустя несколько минут корма «Европы» осветилась: сопла двигательных установок предварительной тяги, расположенные по периметру темной чаши фотонного отражателя, выбросили слепящие струи реактивного выхлопа.

На дисплее главного поста управления стремительно перемещались колонки данных, за движением которых не смог бы в данный момент осмысленно уследить ни один разум. Ожившие после многих лет консервационного забвения автоматические системы колониального транспорта включились в работу, исполняя свои прямые функции.

Первый толчок ускорения пробежал по переборкам, отсекам и палубам исполинского космического корабля мягкой, вкрадчивой дрожью.

Дибров повернулся вместе со сложной противоперегрузочной системой пилот-ложемента. Лицо Антона Столетова, занимавшего пост по правую руку от командира, было бледным, сосредоточенным. Он не пытался вмешаться в работу автоматики, но следил за ходом процесса со всевозрастающим напряжением.

Остальные — Мари, Френк, Онжилай и Толмачев — временно оставались не у дел — ни у кого из них не было опыта навигации и знания астронавигационных систем, чтобы взять на себя хотя бы минимальный контроль над процессами, протекающими внутри циклопического электронно-механического мира, который, медленно ускоряясь, уходил из точки своей парковки за поясом астероидов.

Впереди их ждал Юпитер, за его орбитой начнется стадия запуска фотонной установки «Европы», а после…

После, за границами орбиты Плутона, разливался бездонный мрак Вселенной.

Яркая точка «Ориона», которая росла на протяжении пяти последних часов, грозя вскоре превратиться в осязаемый контур боевого корабля корпорации «Дитрих фон Браун», начала уменьшаться в размерах, одновременно теряя свой горячечный блеск.

С силовой установкой «Европы» не мог поспорить ни один современный корабль, и догнать колониальный транспорт мог разве что световой луч или электромагнитный импульс…

Канал внешней связи заработал неожиданно, вплетая в звуки главного поста управления свой требовательный тоновый сигнал.

Дибров посмотрел на панель видкома. Он предполагал, что капитан «Ориона» попытается вызвать их, и справедливо опасался попытки вторжения в бортовую сеть «Европы», но характеристики поступающего сигнала, блокированного в данный момент системами сетевой безопасности, соответствовали обычному звонку по мобильной связи.

Последнее прости? Проклятие, посланное вслед? Бессильная угроза? Или все-таки последняя попытка изменить ход событий?

Он не удержался — заблокировал свой терминал, временно отчуждая его от общей бортовой сети, и принял вызов.

Он ожидал услышать голос или увидеть изображение, но ошибся.

Часто замигал привод дешифрующего устройства, и на мониторе перед пилот-ложементом капитана «Европы» появилась короткая надпись.

Андрея прошибла короткая дрожь. Звонок был транслирован с одного из лунных серверов связи.

Машина.

«Жизнь должна быть сохранена и приумножена во что бы то ни стало» — вот что сообщал ему последний, отправленный вслед колониальному транспорту звонок.