Глава 4
Глубокий космос. Район дрейфа скопления обломков
До повторной высадки на поверхность древней космической станции оставалось менее часа, когда капитан Шелест вошел в тактический отсек базового корабля.
— Что нового? — Рауль обменялся рукопожатиями с майором Олсби и двумя дежурными офицерами, которые сегодня обеспечивали информационную поддержку группы.
— Разворошил ты осиное гнездо, капитан, — усмехнулся в усы пожилой майор, временно исполнявший обязанности командира корабля. — Пришлось передислоцировать борт. Сейчас батареи нижней полусферы работают по отдельным сигналам.
— Идентификация?
— Да все то же самое. Мобильные лазерные установки Флота Колоний.
— Ясно. — Шелест слушал пояснения, внимательно изучая трехмерную тактическую карту. — Еще что-нибудь? Покрупнее ходячих лазеров?
— Нет, — отрицательно качнул головой лейтенант Римор. — Мы провели сканирование указанного корабля. Конвойный носитель действительно не принадлежит ни силам обороны станции, ни штурмовым группам, осуществлявшим атаку.
— Захоронен? Как я и говорил?
— Да. На борту пусто. Конфигурация отсеков не изменена, но сканеры не просматривают характерного оборудования для обслуживания и перезарядки серв-машин. Скорее всего, последние хозяева корабля демонтировали его, приспособив ангары планетарной техники под транспортировку крупногабаритных грузов. Короче, от «Нибелунга» осталось лишь название да внешний вид. Рауль кивнул. Нечто подобное он предполагал с самого начала. Впрочем, некоторые сомнения оставались, и не только у него.
— Лично мне непонятно, почему пилот, захоронивший корабль на станции, не удосужился погасить реактор, — пробурчал себе под нос галактлейтенант Кирсанов, занимавшийся в данный момент оптимизацией траектории сближения группы Шелеста со станцией.
— Не успел или не захотел связываться, — не оборачиваясь, ответил Олсби. — Анализ повреждений показывает, что «Нибелунгом» управляли вручную, причем далеко не самым лучшим образом. При снижении корабль задел несколько надстроек и в конечном итоге врезался в обшивку станции.
— Пилот находился в состоянии аффекта? — предположил Рауль.
— Вероятно, — кивком согласился с ним координатор. — Не думаю, что его могли до смерти напугать ходячие лазеры. В этом смысле анализ косвенно подтверждает твои выводы, капитан, — где-то поблизости могут базироваться серв-машины.
— Но сенсоры их не фиксируют? — уточнил Шелест.
— Нет. — Римор обернулся с таким видом, будто это он лично виноват в отсутствии активных сигналов от работы реакторов серв-машин.
— Ладно. — Рауль ободряюще потрепал по плечу молодого лейтенанта. — Разберемся на месте. — Он мысленно передал системе тактического отсека намеченную схему высадки. На виртуальной модели станции немедленно появилось несколько условных обозначений.
— Я десантируюсь непосредственно подле «Нибелунга», вот за этой непонятной мне металлической грядой. — Шелест указал на кольцеобразный выступ, со всех сторон преграждавший доступ к злополучному транспорту. — Мое продвижение прикрывают группы огневой поддержки. Бойцы высаживаются вот на этих трех крупных надстройках. Думаю, нет смысла лезть в недра станции, производя глубинную зачистку. Брошенный корабль дает нам реальную возможность обойтись без лишнего риска. Я поднимусь на борт и установлю взрывные устройства в реакторном отсеке. Задержка таймера составит два часа двадцать минут. План достаточно прост. Мы погружаемся в гиперсферу, а через двадцать минут взрыв реактора вычистит окрестности на глубину трех уровней в радиусе видимого «горизонта». На мой взгляд, этого достаточно для полной ликвидации проблемы.
— Два вопроса, Рауль. — Координатор перевел взгляд с тактической схемы на капитана Шелеста. — Почему к «Нибелунгу» идешь именно ты? И второе — отчего в одиночку, без напарника, — разве это разумно?
— Я иду под прикрытием, — возразил Рауль. — Это ответ на второй вопрос. Что касается выбора кандидатуры… — Шелест кивком отозвал майора в сторону и продолжил так, чтобы не слышали остальные офицеры: — Ричард, ты же знаешь, бойцы моей группы не так давно прошли имплантацию. Они опытные десантники, но для работы в киберпространстве этого недостаточно.
— У меня такое ощущение, капитан, что ты что-то недоговариваешь.
Шелест пожал плечами. Он откровенно не желал делиться с майором своими подсознательными подозрениями.
— Если на борту «Нибелунга»…
— Дело не в штурмовом носителе. — Капитан не мог четко сформулировать свои подозрения и оттого ощущал дискомфорт в общении. — Ты обратил внимание на арку посреди расчищенного от обломков пространства?
— Да. Совершенно непонятная конструкция.
— Согласись — она не просто непонятна, скорее — неуместна. И построили ее явно не шагающие лазеры.
— Но и не люди, верно?
— Не знаю. Поэтому я пойду туда один.
— Послушай, Рауль, не проще в таком случае уничтожить «Нибелунг» с орбиты?
Шелест усмехнулся.
— А кто потом будет вычищать группировку «LDL-55»?
— Не понял! Что ты задумал? — нахмурился майор.
— Я привлеку их внимание, — объяснил Шелест. — Не сразу, конечно, а уже после установки зарядов. Думаю, пары термических гранат будет достаточно, чтобы сканеры «пятьдесят пятых» зафиксировали аномальное излучение. Обрати внимание — я обозначил позиции групп огневой поддержки с таким расчетом, чтобы бойцы контролировали направление от корвета до штурмового носителя.
— По-твоему, они клюнут на приманку?
— Обязательно. Реактор «Нибелунга» — единственный источник энергии на всей станции. Отсюда вывод: по причине естественного энергетического голода корабль имеет для машин особую ценность.
— Почему в таком случае они охраняют обломки корвета, а не драгоценный реактор?
— Программные приоритеты, — коротко пояснил Рауль. — Ты же знаешь историю, Ричард. « LDL-55» достаточно примитивны, их массовое производство в конце войны являлось вынужденным шагом в ответ на явное господство серв-машин Альянса. Сложным интеллектуальным системам класса «Одиночка» колонии противопоставили примитивную, но недорогую технику, добиваясь успеха количественным перевесом и огневой мощью. Программное ядро данной модели несет четкий набор инструкций. Они обязаны охранять корабль высадки. При этом им абсолютно безразлично, разрушен тот или нет.
— И все же они клюнут на твою приманку?
— Источник энергии — важнейшая составляющая функциональности. Любая аномалия, замеченная в районе «Нибелунга», спровоцирует « LDL-55». — Раулю не доставляло особого удовольствия излагать майору Олсби азы тактики антикибернетических подразделений, но, к сожалению, выбирать начальство не приходилось. Ричарду оставалось всего полгода до заслуженной пенсии. Шелест не был виноват в том, что дослуживать майора, прислали именно к ним.
— Ладно, полагаюсь на твой опыт, Рауль, — наконец согласился тот с доводами капитана. — Действуй. В случае осложнений мы готовы прикрыть вас всеми установками главного калибра нижней полусферы. — Олсби вернулся к своему креслу, давая понять, что конфиденциальная часть обсуждения окончена. — Задержись на пару минут, Рауль, — неожиданно попросил он.
— В чем дело? — Шелест не любил медлить, когда все точки над «i» в плане подготовки операции уже расставлены.
— Я хотел спросить, что там стряслось на Треуле?
Рауль пожал плечами.
— Непонятная, я бы сказал — темная история. Вся автоматика в ступоре. Оперативная память управляющей системы уничтожена. Удалось найти и эвакуировать на Аллор одного мнемоника — молодую женщину в тяжелейшем посттравматическом состоянии. Думаю, объяснить, что там произошло на самом деле, сможет только она, если очнется, конечно.
Олсби разочарованно кивнул. Вероятно, он ждал подробностей, но Рауль не был расположен к беседе на отвлеченную тему.
— Все, пошел готовить группу к высадке. Постарайтесь за оставшееся время подчистить зону десантирования.
Для капитана Шелеста это была заурядная операция.
Пять лет в спецгруппе по борьбе с кибернетическими механизмами — целая жизнь по меркам моральных и физических нагрузок: все острые впечатления давно притупились, став лишь реалиями будней.
В отличие от капитана, бойцы его группы нервничали, хотя внешне ни на одном из лиц не отражалось волнение, — Рауль интуитивно чувствовав его на мнемоническом уровне: парни еще не научились строго контролировать свои мысли, не сжились с дополнительными имплантами, в виртуальном пространстве, которое отлично воспринимал их командир, то и дело проскальзывали туманные образы — именно они выдавали истинное состояние бойцов.
— Спокойнее. — Капитан Шелест, вопреки инструкциям, прохаживался по узкому проходу между двумя рядами наклонных капсул, установленных перед открытыми затворами стартовых катапульт. — На сегодня ваша задача предельно проста — занять указанные позиции и прикрывать меня огнем в случае возникновения такой необходимости…
Десантный модуль ощутимо встряхнуло — это резко поменялся вектор тяги двигателей, свидетельствуя о том, что пилоты уже начали маневрировать над искореженной поверхностью древней станции, приближаясь к первой точке десантирования.
— Романов, Стоун, Хергайнен — встать! К рампе!
Резкий импульс торможения, и модуль завис над надстройкой. В отсеке предупреждающе моргнул красный свет.
— Пошли!
Первая тройка скрылась в шлюзе.
Прошло около минуты, прежде чем переборки передали короткий толчок, — это закрылся внешний сегмент рампы.
— Первое звено на позиции, — пришел по связи доклад сержанта Хергайнена. — Заданный сектор чист.
— Держать позицию, не расслабляться, но и не нервничать. Учитесь. Время от времени включайте импланты. Впитывайте обстановку, сживайтесь с ней, в дальнейшем нам часто придется работать в подобных местах.
— Принято, командир.
Модуль уже двигался к следующей контрольной точке.
— Второе звено, на выход!
Массивный внутренний люк шлюзовой камеры закрылся за Раулем.
Судя по ритмике едва ощутимых вибраций, корабль высадки завершал плавный разворот, вот он прекратился, но Шелест не почувствовал ускорения.
Что они там, уснули?
— Грабцов, — вызвал он пилота десантного модуля.
— Да, капитан.
— В чем задержка? Я в шлюзе.
— Датчики фиксируют появление активных сигналов Визуального контакта нет. Группы прикрытия докладывают, что движение идет внутри станции под обшивкой.
— Как далеко от зоны высадки?
— Четыре километра. Направление на корвет колоний.
Шелест не усмотрел в этом ничего противоестественного.
— Это «пятьдесят пятые». Они в своей «зоне ответственности», так что давай вперед, на малой тяге. Откроешь десантный люк рампы как можно ближе к кораблю.
— Понял, капитан.
Шелест начал включаться. В разных ситуациях на это требовалось от пяти до пятнадцати секунд.
Трудно передать ощущения, возникающие сразу после активизации боевых кибернетических модулей. Мир меняется, он обретает иную глубину, объем: обшивка модуля более не препятствие для взгляда, но за ней простирается уже не исковерканная временем и давними катаклизмами поверхность древнего сооружения — там громоздятся гротескные тени, каждая имеет свой оттенок, и разум в первые секунды инстинктивно тянется туда, в иное пространство, сформированное не присущими обычному человеку органами чувств, однако нельзя закрыть глаза, поддаться влекущему зову, иначе — гибель.
Взгляд Шелеста сконцентрировался на фактуре брони внутреннего люка. Испытанный прием. Киберпространство способно поглотить рассудок в считаные мгновения, но передвигаться ему предстоит в реальном мире.
Нельзя закрывать глаза и полностью полагаться на микродатчики.
— Внимание! Десять секунд. Пошла декомпрессия!
Второе зрение отступило. Оно не исчезло вовсе, оставаясь как фон, туманная перспектива, на которую накладываются четкие визуальные образы реальных предметов.
Критический момент пройден. В этом умении совмещать две реальности, примирять между собой два способа восприятия состоит великое искусство, овладеть которым удается немногим. Этого не объяснишь словами, не втолкуешь тому же майору Олсби, никогда не ощущавшему себя частью виртуального мира, где четко и недвусмысленно видны принадлежащие ему системы и явления, а все остальное становится тусклым, потусторонним, и нужно иметь огромную силу воли, чтобы произвольно, по мере возникновения необходимости, мгновенно менять местами приоритеты восприятия.
Рауль был способен к подобным волевым усилиям.
Внешний люк дрогнул и резко ушел в сторону.
Близкая поверхность приняла Шелеста мягким касанием, на объектах с низкой гравитацией существует немало ловушек, например, здесь нельзя допускать привычных физических усилий, иначе псевдомускулы боевого скафандра, чутко реагирующие на напряжение каждой мышцы, оттолкнут тебя в бесконечность открытого космического пространства.
Шелест действовал умело. Еще до того, как открылся десантный люк, он наметил для себя несколько точек опоры и сейчас воспользовался одной из них: из утолщения на левой руке, подобно браслету, охватывающему запястье бронескафандра, выхлестнулся тончайший трос, мгновенно обмотавшийся вокруг покореженной решетчатой конструкции, подмятой «Нибелунгом» во время неуклюжей посадки.
Подошвы скафандра на миг вошли в прочный контакт с материалом обшивки, здесь работал не магнитный эффект (в составе керамлита очень мал процент железа), а специальный молекулярный слой, обеспечивающий сцепление практически с любой поверхностью. Оттолкнувшись, Рауль совершил длинный прыжок, используя трос в качестве опоры. В результате он полетел по короткой дуге, оказавшись под самым бортом «Нибелунга».
Над головой холодно сияли мириады звезд.
Выпуклая обшивка штурмового носителя закрывала от взгляда базовый корабль высадки, но второе зрение отчетливо фиксировало его в виде яркого, распространяющего энергетическую ауру, узнаваемого контура.
Взгляд Шелеста скользнул ниже, к поверхности станции. Между ним и бугрящимися вдалеке надстройками, где заняли позиции группы огневой поддержки, простиралось два километра обшивки древнего сооружения. Во время прошлой высадки это пространство, посреди которого высилась загадочная арочная конструкция, показалось ему ровным, но сейчас, при ближайшем рассмотрении, он понял, что ошибался. Явные следы ремонта были видны лишь у основания арки, далее шли не тронутые со времен штурма станции участки, которые ранее были недоступны для наблюдения из-за высокой кольцевой возвышенности. Теперь, оказавшись внутри своеобразного периметра, Шелест отчетливо видел взломанные ударами декомпрессии бронеплиты с иззубренными краями, обрамляющие пробоины, через которые открывался доступ к внутренним коммуникациям станции, кое-где виднелись характерные следы лазерных ожогов, но сейчас внимание Рауля сосредоточилось на иных деталях окружающей обстановки, воспринимая признаки полыхавшего много веков назад боя лишь как естественный фон, своеобразный микрорельеф, в котором рассудок не находил ничего необычного.
Шелест не стал делиться с координатором ощущениями, полученными во время первого посещения станции, — Олсби все равно не понял бы его пояснений. Сейчас, затаившись под основанием «Нибелунга», капитан невольно ждал их повторения, но шли секунды, а чувство «взгляда со стороны» не появилось.
Ореол мистичности постепенно истончался, исчезал, а на его место возвращался привычный для разума анализ окружающего. Взгляд Рауля избирательно выхватывал из общей картины восприятия признаки вторичной, более поздней деятельности, имевшей место уже после штурма станции силами Флота Колоний.
Наиболее масштабными и впечатляющими, конечно, являлась арка и тот самый непонятный вал, кольцом охватывающий подступы к «Нибелунгу». Еще во время прошлой высадки он привлек пристальное внимание Шелеста, но тогда капитан не успел разобраться в вопросе его происхождения, теперь же, находясь в непосредственной близости, Рауль отчетливо понял, что интуитивное восприятие не подвело: кольцевая возвышенность возникла не в результате мощного взрыва или декомпрессионного выброса — обшивка под сооружением сохранила все свои прочностные характеристики, более того, баррикада в некоторых местах изгибалась, а порой и изламывалась, обходя явные повреждения корпуса.
Кто и зачем возвел на поверхности станции примитивное защитное сооружение?
Рауль мысленно включился в режим сканирования. Реальность на мгновение поблекла, уступая место контрастной цветовой гамме восприятия энергий.
Сопроцессоры боевого скафандра работали в данный момент в прямом контакте с разумом человека, он мысленно приближая участки заинтересовавшей его конструкции, окончательно убеждаясь, что она создана по прошествии веков после разрушения станции: различные фрагменты обшивки, механизмов и даже целые секции рухнувших надстроек, собранные с больших площадей, были скреплены между собой посредством сварки.
В поисках разумного объяснения увиденного капитан постепенно увеличивал радиус и мощность сканирующего излучения, пока его мысленный взгляд не проник под внешний слой обшивки станции, — он интуитивно полагал, что деятельность загадочных строителей не ограничивалась поверхностью древнего сооружения.
Отсканировав инфраструктуру низлежащих помещений, Рауль понял, что не ошибся в своем предвидении: все без исключения коридоры, ведущие в направлении баррикады и отгороженного ею «Нибелунга», были завалены массивными фрагментами металлоконструкций.
По мере появления новых подробностей у Шелеста возник ряд закономерных вопросов.
Как он уже упоминал в разговоре с майором Олсби, штурмовые сервомеханизмы Флота Колоний, именуемые в просторечье «ходячими лазерами», являлись узкоспециализированными боевыми машинами. Несмотря на явную скромность программного и аппаратного обеспечения, « LDL-55», сочетая в себе небольшие размеры, высокую подвижность и внушительную для своих габаритов разрушительную мощь тяжелой лазерной установки, являлись сущим бичом для сложных кибермеханизмов Альянса. Действуя большими группами, они успешно боролись с серв-машинами, что же касается штурмовых операций, то небольшие размеры позволяли «LDL-55» свободно проникать в глубь защитных сооружений, используя любые доступные проходы, включая глобальные вентиляционные системы. Основной целью подобных проникновений обычно являлась главная силовая установка атакованного комплекса. С потерями при этом никто не считался, соотношение наносимого « LDL-55» ущерба тысячекратно перекрывало затраты на изготовление самих механизмов.
Эти мысли промелькнули в сознании Рауля, пока он сканировал помещения, расположенные под обшивкой станции.
На первый взгляд общая картина увиденного вполне укладывалась в рамки послевоенного противостояния между тяжелой техникой Альянса и остаточными группами « LDL-55», уцелевшими после крушения штурмового корвета.
Естественно, на дрейфующей во мраке космоса, лишенной энергии станции работающий реактор брошенного «Нибелунга» должен был стать объектом жесткой конкуренции, поэтому капитана Шелеста не настораживали масштабы защитных сооружений, окружающих корабль. Его смущала арка, сам факт ее наличия и определенный сканерами возраст материала сварных швов.
Возможно, в истории со штурмовым носителем не все так просто и однозначно. Что, если корабль не захоронен тут, а потерпел крушение, совершил вынужденную посадку на поверхность древней космической станции? В таком случае находящиеся на борту люди могли выстроить арку при помощи тяжелых серв-механизмов именно для того, чтобы привлечь внимание случайно оказавшегося поблизости космического корабля. Слишком вызывающе смотрелась эта конструкция на фоне исковерканной поверхности, изначально лишенной каких бы то ни было архитектурных изысков.
Учитывая возраст сооружения, было наивно полагать, что кто-то из экипажа злополучного транспорта все еще жив, но мысль о людях, задев рассудок, уже не отступала.
Теперь и баррикада не казалась Раулю столь уж примитивным защитным сооружением. Ее строительство обретало смысл при четком понимании тактики противника, его потенциальных недостатков и, что особенно важно, конкретных физических характеристик окружающего пространства, например, низкой гравитации.
« LDL-55» хорошо действовали в теснине замкнутых пространств или на поверхности планет, где сила тяготения позволяла использовать все преимущества шагающего привода. Однако, когда «над головой» разверзлась бездна открытого космоса, любое неосторожно приложенное усилие, как правило, ведет к роковым последствиям. Строители баррикады учли не только ничтожное тяготение, они были также хорошо осведомлены об интеллектуальной ограниченности « LDL-55» — шагающие лазеры не обладали достаточным резервом вычислительных ресурсов, чтобы вести бой, одновременно преодолевая поверхности со сложной геометрией. Таким образом, в момент преодоления препятствия они автоматически превращались в беззащитные мишени…
Единственным, что не вписывалось в схему подобных рассуждений, было непонятное чувство, испытанное им при прошлой высадке.
Рауль был более чем заинтригован. Не надеясь обнаружить живых членов экипажа, он все же мысленно пообещал себе, что не покинет «Нибелунг» без детального осмотра его основных отсеков, особенно — рубки управления, где могли сохраниться записи бортового журнала.
— Первый на позиции. Группам прикрытия — внимание. Двигаюсь вдоль борта к грузовой аппарели.
Используя датчики кибермодулей. Шелест наметил оптимальную траекторию движения. Учитывая нагромождение обломков, выбитых при столкновении транспорта с обшивкой станции, он переключился на реактивные двигатели скафандра — короткий импульс поднял его выше опасного уровня, далее, двигаясь уже по инерции, Рауль оттолкнулся рукой от надстройки, меняя направление прыжка, чтобы несколькими секундами позже плавно коснуться накрененной площадки грузового подъемника.
Заученным движением погасив инерцию, он выпрямился. Акробатика в условиях ничтожного тяготения требовала особых навыков и предельной концентрации внимания — в момент сложного, стремительного подъема капитан не мог контролировать окружающее пространство, потому, едва закрепившись на наклонной плоскости, огражденной помятыми металлическими поручнями, он первым делом произвел моментальное сканирование окрестностей.
Даже с высоты верхней площадки разложенной в рабочее положение грузовой рампы он мог просматривать лишь тот участок обшивки, что находился внутри периметра защитных сооружений. Благо надстройки древней станции, где расположились группы огневого прикрытия, господствовали над окрестностями, обеспечивая хороший обзор и прямую связь с командиром.
Про базовый корабль высадки говорить не приходилось, он занимал позицию буквально над головой Шелеста…
— Внимание, первый, — внезапно раздался в коммуникаторе голос майора Олсби. — Наши сенсоры фиксируют множественные источники энергетической активности! Движутся под обшивкой станции. Общее направление — «Нибелунг».
Реакция капитана была мгновенной. Отступив от края площадки, он скрылся среди покосившихся решетчатых конструкций несущих опор, одновременно активируя режим полной электронной защиты боевого скафандра.
На несущей частоте общего канала связи раздался доклад Земцова:
— Командир, мы фиксируем цели, но не можем работать по ним — механизмы используют коммуникации первого и второго уровней!
— Вижу, — сдержанно ответил Рауль. Сканирующие комплексы боевого скафандра работали на пределе мощности, равно как и кибермодули имплантов, но Шелест наблюдал лишь размытые, нечеткие контуры, продвигающиеся по древним коммуникациям. Однако идентифицировать их не составляло особого труда. — Сорок два сигнала, — внес он свое дополнение в общую информационную картину. — Это « LDL-55». Они прорвали защитные сооружения в магистральном тоннеле уровня «А».
— Какие защитные сооружения?! О чем ты говоришь? — раздался недоуменный вопрос координатора.
— Кто-то пытался оградить «Нибелунг» от посягательств ходячих лазеров, — пояснил ему Шелест. — Возвышенность, окольцовывающая корабль, искусственного происхождения. Все проходы нижних палуб, ведущие в направлении корабля, забаррикадированы.
На общей частоте связи возникла пауза.
Майору Олсби потребовалось некоторое время, чтобы переориентировать сканирующие комплексы, увеличив до максимума мощность проникающего излучения.
— Все, вижу, это действительно « LDL-55», — наконец вновь раздался его голос. Он слышал пояснения Рауля, но сейчас голова координатора была занята вопросами, далекими от проблемы строителей защитных сооружений. Ситуация резко изменилась, по сути, она фактически вышла из-под контроля, и майор откровенно занервничал — он видел стремительно продвигающиеся машины, но не мог их остановить…
В коммуникаторе раздался едва слышный щелчок — это Олсби переключился на закрытую командную частоту:
— Фрайг побери, Шелест, ты же говорил, что они не дернутся до срока!
Капитан не ответил. Препираться с начальством в критический момент — последнее дело. Не время сейчас втолковывать майору, что предугадать реакцию древних сервомеханизмов на высадку десанта можно лишь с определенной долей вероятности.
В диалог на общей частоте связи вступил лейтенант Кирсанов:
— Капитан, сканеры показывают, что из тоннеля есть только один выход на поверхность — в двухстах метрах от твоей позиции.
— Грузовой пандус? — Шелест быстро сориентировался по полученным данным и теперь держал под пристальным вниманием темное ущелье с отвесными стенами, в которое вливались две широкие дороги с намагниченной поверхностью. Компьютерное видение показывало, что наклонный спуск заканчивается мощными шлюзовыми воротами. — Вакуум-створы закрыты, — передал он на базовый корабль. — « LDL-55» смогут разрезать их, но на это уйдет минут десять. Этого времени хватит, чтобы осуществить первоначальный план.
— Действуй, — вновь включился в диалог Олсби. — Комплексы «Прайд» доложили готовность. Мы тебя прикроем.
— Ворота в «мертвой зоне» для остальных групп, — напомнил ему Шелест.
— Не беспокойся. Твои ребята сегодня отдыхают. Длина пандуса позволяет отработать по целям установками главного калибра. Они не пройдут. — В голосе майора звучала нервозная уверенность.
Теперь Рауль был вынужден переключиться на закрытый от прослушивания канал связи:
— « LDL-55» оснащены двухсотмегаваттными установками теплового спектра излучения, — напомнил Шелест координатору. — Если устройства накачки имеют достаточный запас энергии, они могут огрызнуться, майор. Базовый корабль в зоне прямой видимости.
— Учту твое замечание, — сухо отреагировал Олсби.
Рауль не стал вступать с ним в спор.
— Успеха, — коротко ответил он. — Выдвигаюсь к грузовому шлюзу. Мне потребуется пять минут, чтобы добраться до реакторного отсека и установить все заряды.
— Понял тебя. Действуй.
По всем расчетам, у капитана Шелеста оставался приличный запас времени, чтобы спокойно преодолеть наклонную плоскость грузовой аппарели и выйти к закрытому шлюзу, где имелся дополнительный люк, соответствующий человеческому росту.
Вскрыть его не составило труда. Кибернетические модули, которыми были оснащены импланты Рауля, содержали все необходимые базы данных: он не только четко представлял детальную схему запирающего механизма, но и мог быстро подобрать необходимый код доступа.
Прибегать к физическим методам воздействия не пришлось — электроника корабля работала исправно, что еще более насторожило капитана.
Неужели на борту кто-то есть? — промелькнуло в голове Рауля вполне обоснованное предположение, но развить тему он не успел.
Прежде чем открылся внешний люк шлюзовой камеры, произошло два неожиданных события: во-первых, он снова остро ощутил чей-то пристальный, изучающий взгляд… по крайней мере внутреннее восприятие опиралось именно на~ ассоциацию со взглядом, а во-вторых, пространство, отгороженное дугообразной баррикадой, внезапно взорвалось.
Сложно подобрать иной термин, когда видишь, как в десятке различных точек поверхность керамлитовых бронеплит начинает на глазах наливаться темно-вишневым цветом и вдруг вскипает раскаленным гейзером частиц расплавленного металла, смешанных с мутным выбросом декомпрессионного взрыва.
Это было потрясающе красиво. Красиво, несмотря на внезапность и острое чувство опасности, захлестнувшее разум. Шелест несколько секунд не мог оторвать взгляд от извергающейся, освещенной багряными отсветами поверхности древнего сооружения, подумав, что на его глазах наглядно опровергнуто сложившееся мнение о полной неспособности « LDL-55» принимать нестандартные тактические решения.
Они не стали резать мощные модульные ворота, а воспользовались наличием атмосферы в некоторых внутренних помещениях станции. Критический нагрев бронеплит плюс давление привели к серии беззвучных взрывов: раскаленный металл, соприкоснувшись с холодом вакуума, тут же остывал, образуя причудливые потеки, а из конических воронок на поверхность станции уже выбирались шагающие лазеры.
Зрелище, достойное кисти лучших механореалистов эпохи… Взгляд все еще жадно впитывал футуристическую картину происходящего, а мышцы и разум уже работали, готовясь встретить смертельную опасность.
Рауль мог перехватить управление над одним из механизмов, заставив того атаковать своих собратьев, но тут же отказался от подобной мысли — число противников не располагало к подобным воздействиям, требовавшим максимальной концентрации воли и внимания. Данный способ нейтрализации хорош, когда имеешь дело с одним или двумя механизмами, но «пятьдесят пятых» десятки…
Странный озноб неприятной волной прокрался по всему телу. Шелест продолжал наблюдать, сохраняя полную неподвижность. Фототропная броня скафандра надежно защищала его от сканеров, но выбравшиеся на поверхность « LDL-55» тут же начали выдвигаться в направлении «Нибелунга», что резко снижало шансы капитана остаться незамеченным — потенциальные возможности антисканирующего покрытия сокращались пропорционально расстоянию до цели.
Нужно сказать, что вид приближающегося противника являлся серьезным испытанием для психики. Это лишь в сравнении с серв-машинами Альянса штурмовые боты Флота Колоний масштабировались как небольшие устройства — на самом деле их рост превышал человеческий, а длинный выступ лазерного излучателя в сочетании с механическими конечностями шагающего привода придавал облику « LDL-55» грозный, но несколько комичный вид.
Впрочем, Шелест в данный момент был далек от иронических ассоциаций.
Тускло светились глубокие воронки, в беззвучье вакуума среди хаоса обломков на него надвигалась чистая квинтэссенция механической смерти — подобное восприятие ситуации являлось единственно правильным: наступил роковой момент, когда машины пересекли незримую черту, за которой их сенсоры смогли уловить слабое фоновое излучение энергосистем боевого скафандра, — десяток длинноносых механических уродцев вдруг остановились, и, синхронно развернувшись в сторону обнаруженной цели, произвели залп.
Рауля в очередной раз выручила реакция. За доли секунды он сумел просчитать событие и отдать мысленный приказ, заставивший систему струйных реактивных двигателей бронескафандра дать резкий боковой импульс тяги.
Десять темно-вишневых, различимых взглядом потоков когерентного излучения ударили в район открывающегося люка, мгновенно превратив его в бесформенный ком размягченного металла; во все стороны брызнули тускнеющие на глазах керамлитовые капли — остывая, они рикошетили от обшивки и решетчатых конструкций подъемника, будто шрапнель, но ни сам залп, ни его последствия не настигли намеченной цели…
…Пролетая мимо покореженной фермы технического обслуживания, от которой, прихотливо извиваясь, тянулись обрывки силовых кабелей, Шелест, только что явно избежавший смерти, но не потерявший рассудка от внезапного развития событий, расчетливо использовал ее, чтобы погасить инерцию движения и одновременно уйти из зоны прямой видимости: для мгновенного снижения по спирали ему хватило нескольких точных прикосновений к опоре.
Сверху, от района изуродованной шлюзовой камеры, беззвучно отделился, пролетев мимо, внушительный фрагмент массивного люка. Через мгновение, ударившись о площадку подъемника, он лениво подскочил вверх и поплыл прочь, оставив на наклонной плоскости глубокую вмятину.
Рауль к этому моменту уже достиг поверхности станции и пробирался среди нагромождения бронеплит, выбитых из крепежных гнезд жесткой посадкой «Нибелунга».
Почему молчат батареи базового корабля?
Внутреннее ощущение времени подсказывало, что с момента возникновения первого декомпрессионного взрыва прошло не менее минуты. Слишком велика пауза, учитывая стремительную ритмику событий.
— Первый, не видим тебя! — Голос майора Олсби прозвучат резко и взволнованно. Нехорошее качество для координатора. Нервничать можно «до» или «после»…
— Я в режиме «хамелеон», — коротко осведомил его Рауль. — Нахожусь на тридцать метров правее шлюза, под основанием корабля.
— Цел?
— Даже не поцарапало.
— Утихни.
— Понял. — Капитан переместился в сторону, чтобы случайная подвижка корпуса «Нибелунга» не стала для него очередной проблемой, и коротко доложил: — Готов.
— Начинаем обработку целей. Я приказал группам прикрытия не высовываться.
— С меня причитается, — ответил Шелест, понимая, что координатор в данном случае принял правильное решение…
В следующий момент обшивка станции часто и ритмично завибрировала, словно по ней внезапно замолотили металлическими прутьями…
— Ты идиот, Олсби… — непроизвольно вырвался у капитана разочарованный вздох.
Нелестное замечание в адрес старшего офицера на некоторое время осталось без комментариев — задохнувшийся от гнева майор понял, что имел в виду Шелест, обозвав его идиотом…
Вакуумные электромагнитные орудия хлестнули по поверхности древней станции короткими отрывистыми очередями — наведением артиллерийских комплексов управлял компьютер, но, несмотря на точность попаданий, эффект был скорее отрицательным: тяжелые снаряды не только поражали цели, они взламывали обшивку, поднимая в космос тонны обломков. С тем же успехом зону основных событий можно было накрыть бронированным «колпаком» — взметнувшиеся над поверхностью фрагменты бронеплит не только приняли на себя повторный залп орудийных установок, они экранировали систему связи и частично блокировали работу сканеров.
— За «идиота» ответишь, капитан… — прохрипел коммуникатор.
— Отвечу. — Шелест переключился на частоту своей группы, оставив координатора переваривать последствия применения неадекватного ситуации вооружения — бить по целям следовало из лазерных установок, а не молотить по станции всей дурью артиллерийских комплексов. — На связи первый. Осмотреться и доложить.
Выслушав данные обстановки. Рауль отдал приказ:
— Работают только снайперы. Бить исключительно на поражение, после выстрела обязательная мгновенная, — он подчеркнул это слово, — смена позиции. Следить, чтобы не было повторяемости действий. Машины не прощают предсказуемости. Остальным — фиксировать перемещения противника, доклад наблюдателей каждую минуту. Связь может резко ухудшаться по мере распространения поля обломков. Используйте импланты. С борта сейчас вышлют эвакуационный модуль, но он сможет сблизиться со станцией в двух—трех километрах отсюда. Как только с ним наладится связь — отходить без промедления.
— А ты, командир? — выразил общую обеспокоенность лейтенант Земцов.
— Я в автономном режиме. Передайте майору Олсби — пусть посадит индивидуальную капсулу вне границы поля обломков и ждет двадцать четыре часа. Это приказ. Все, прения закрыты, работаем.
Рауль понимал — он упустил нечто важное в стремительном развитии событий.
С самого начала заурядная на первый взгляд операция по зачистке пошла вразрез с отработанными ранее сценариями.
Понятно, негативную роль тут сыграло первое, краткосрочное появление его группы в районе предполагаемых действий — из-за полученного сигнала бедствия, вынудившего свернуть операцию, они лишь засветили себя, привлекая повышенное внимание кибермеханизмов к месту аварийной посадки «Нибелунга».
Нет, — рассуждал Шелест, осторожно пробираясь вдоль борта злополучного транспортного корабля, — ни один сценарий тут не подходит. Наличие баррикады прямо указывает: данный район в недалеком прошлом являлся зоной длительного активного противостояния.
Следовало признать: коллективные действия « LDL-55» не укладывались в рамки поведения, определенного для остаточных, разрозненных, утративших часть функциональности сервомеханизмов, — по всем признакам выходило, что спустя тысячу лет после окончания войны его отряд столкнулся с полнокровным боевым соединением, не только пережившим века забвения, но приобретшим за этот период определенный боевой опыт.
Эти мысли стали основным мотивом принятия решения о режиме автономного поиска. Втягивать вслед за собой группы прикрытия под низкий «небосвод», состоящий из сталкивающихся на высоте тридцати-сорока метров массивных обломков, он не стал бы и по прямому приказу с базового корабля. Пусть бойцы отработают по целям с предельной дистанции и отходят. Он же собирался повторить попытку проникновения на борт «Нибелунга».
Размышляя таким образом, Рауль перемешался вдоль корпуса транспортного корабля к его носовой части. Во-первых, этим маневром он оставлял между собой и прорвавшимися на поверхность станции « LDL-55» труднопроходимый участок, состоящий в основном из взломанных при крушении «Нибелунга» бронеплит, во-вторых, Шелест приближался к баррикаде — среди составляющих ее элементов было много решетчатых каркасных конструкций, не проходимых для лазерных ботов, но идеально подходящих для скрытного перемещения человека, экипированного в боевой скафандр.
Волны вздыбленных давним ударом секций обшивки постепенно сглаживались: он приближался к носовой части древнего транспорта, одновременно выходя к плавно загибающейся баррикаде. Еще метров пятьдесят, и можно будет остановиться, выбрать точку наблюдения для уточнения обстановки.
— «Борт 2057» вызывает первого, повторяю: «Борт 2057» вызывает…
Монотонный автоматический вызов, несмотря на приглушенную громкость аудиосистемы, лишь добавлял напряжения в нервозную обстановку, царящую в тактическом отсеке малого крейсера.
— Заткните этого говоруна! — не выдержав, рявкнул майор Олсби. — Переключите на световую индикацию.
Связь с Раулем потеряна. Жив ли он — неизвестно. Сканеры вязнут в поле обломков, уже распространившемся над площадью в два десятка квадратных километров.
— Что, Земцов? Восстановили канал обмена данными?
— Да, сэр. Эвакуационный модуль держит их частоту. Лейтенант просит еще десять минут. Снайперы успешно работают по целям.
— Дайте развертку телеметрии. — Майор угрюмо посмотрел на оживший информ своего терминала.
Так. « LDL-55» поднимаются к аппарели. Что это может означать? Они фиксируют капитана Шелеста? Ведут преследование? Непохоже…
Общее видение ситуации оставляло желать лучшего. Сканеры бронескафандров не давали полномасштабной картины происходящего. Даже при суммировании данных компьютерная модель выглядела так, словно Олсби подглядывал за событиями в узкую щель замочной скважины. Вверху обломки, снизу десятки тысяч тонн металла, часть обзора перекрывает корпус «Нибелунга», но даже в этом узком «информационном коридоре» сигналы от активных машин постоянно пропадают, затем появляются вновь, не позволяя четко оценить и прогнозировать ситуацию в развитии.
— Земцов, у тебя есть связь с первым?
— Нет, сэр. Я уже передал вам его последнее сообщение.
— Я не вижу основной группировки «пятьдесят пятых». Ты можешь оценить эффективность нашего огня и обозначить дислокацию остаточных групп механизмов?
— Бортовым залпом уничтожено восемнадцать машин, — после недолгой паузы доложил лейтенант Земцов. — В данный момент полтора десятка « LDL-55» сосредоточились у кормовой части штурмового носителя. Остальные равномерно распределились вдоль периметра баррикады. Выглядит как оцепление. Снайперы работают по доступным целям. Ответный огонь неэффективный…
Олсби слушал галактлейтенанта, одновременно пытаясь предугадать дальнейшее развитие событий.
Зачем они группируются подле аппарели?
Два варианта — либо « LDL-55» имеют собственную Цель, а десант воспринимают лишь как помеху, препятствующую ее достижению, либо они намерены использовать древний войсковой транспорт в качестве выгодной позиции. Стоит им найти способ преодолеть вертикальный подъем, и они окажутся на одном уровне с надстройками станции, а значит, смогут вести прицельный огонь по точкам высадки групп прикрытия.
Майор живо представил себе эту картину.
Фрайг раздери эти древние конструкции… Кто знал, что крепления бронеплит станции столь ненадежны?
Нет, он не мог позволить бойцам оставаться на месте. Олсби попросту не находил выхода из сложившейся по его вине ситуации.
— Земцов, отводи бойцов к эвакуационному модулю.
— Не понял, сэр, повторите!
— Я приказываю отходить!
— Мы бросаем командира?
— Прекрати пререкаться, лейтенант! Исполняй приказ!
Олсби несколько секунд помедлил, пытаясь обуздать охватившую его ярость, а затем добавил, уже более спокойно:
— Я жду подтверждения.
— Исполняем… сэр.
Рауль намеренно активировал режим полной маскировки, заблокировав все каналы связи, — в данный момент он хотел вынудить координатора на принятие тяжелого решения. Отход основной группы развязывал ему руки — действовать в одиночку, зная, что рискуешь лишь собственной жизнью, всегда легче, чем соизмерять каждый свой шаг с мыслями о бойцах подразделения.
С точки зрения капитана, эвакуация групп прикрытия являлась закономерным, необходимым шагом — «LDL-55» могут сжечь любую из надстроек, не оставив укрывшимся там бойцам ни единого шанса на спасение. Статичные позиции хороши для внезапного огня, рассчитанного на полное уничтожение противника, но в сложившейся ситуации они лишь обостряли проблему
Прослушивая командную частоту, он не отвечал на вызовы, пока Олсби не отдал необходимого приказа.
Земцов молодец. Скрипит зубами, но приказы выполняет. Возможно, даст в морду майору, но ребят выведет.
Все. Они пошли.
Шелест едва удержался от облегченного вздоха. Теперь он мог работать, не оглядываясь назад.
«Дело-то за малым, — промелькнула мысль. — Подняться до ближайшего технического люка, проникнуть на борт, а дальше по изначальному плану с небольшими коррективами — взрывные устройства в реакторный отсек, и ходу отсюда, пока „ LDL-55“ толкутся подле изувеченной аппарели в поисках способа подняться наверх».
Непонятно их поведение. Почему не обошли «Нибелунг» вдоль бортов, как сделал он? Ведь наверняка они зафиксировали те надстройки, откуда по ним вели огонь снайперы. Зачем карабкаться наверх — здесь у баррикады достаточно выгодных позиций… Когда в качестве оружия применяется двухсотмегаваттный лазер, нет особой разницы, под каким углом направлен луч, — эффект будет приблизительно одинаков, или они не понимают, что от обрушения конструкций не спасет ни один бронескафандр?
Не понимают…
Мысль Рауля зацепилась за данное утверждение. Точно. Неужели они никогда не имели дела с людьми?!
Опять на первый план выходила мысль о присутствии на станции тяжелых серв-машин. Выходит, « LDL-55» попросту не знают иного противника? Они планируют свои действия в расчете на «живучесть» тяжелой планетарной техники?
Рауль уже поднялся на своеобразный гребень защитного сооружения, в одном месте вплотную примыкавшего к обшивке «Нибелунга».
Отсюда открывался вид на носовую часть корабля. Чуть приподнятая относительно обшивки станции, она выглядела весьма плачевно: смятая при ударе, потерявшая обтекаемость форм, с огромной оплавленной дырой в том месте, где должны располагаться люки технического обслуживания локационных систем.
Стоп…
Откуда такие повреждения? Деформация обшивки — понятно, но уродливая дыра, выжженная в корпусе?..
Взгляд Шелеста машинально начал искать объяснение и нашел его: внизу, у основания баррикады, среди прочих обломков он ясно различил характерные фрагменты, без сомнения, принадлежащие «ЬБЬ-55». Анализаторы тактической системы свидетельствовали, что не менее двух десятков лазерных ботов нашли тут свой конец.
Снова взгляд вверх. Отверстие неправильной формы площадью в десятки квадратных метров. Внутри, среди потеков металла, угадывались непонятные смутные формы.
Шелест не стал теряться в догадках. Проще подняться и проверить, тем более что выплавленное лазерами отверстие значительно облегчало проникновение на борт «Нибелунга».
Отсканировав структуру материала, он поднял руку и выстрелил в глубь наклонного, постепенно сужающегося тоннеля специальным наконечником, за которым тянулся тонкий мономолекулярный трос.
Проверив прочность соединения, Рауль включил микропривод лебедки и начал медленно подниматься вверх.
Поверхность станции постепенно отдалялась, через некоторое время мимо проплыли края огромного отверстия, и капитан Шелест оказался внутри конусообразной полости, внутренняя поверхность которой представляла собой причудливую смесь фрагментов конструкций и механизмов, подвергшихся воздействию высоких температур.
Он не рискнул включать источники освещения, задействовав компьютерное видение.
Это походило на сюрреалистический кошмарный сон: сканеры кибермодулей передавали разуму вполне понятное для человеческого восприятия изображение, четко выделяя контуры автоматически распознанных конструкций…
Среди множества фрагментов механических узлов, принадлежавших «Нибелунгу», он четко рассмотрел оплывшие контуры двух «Хоплитов». Серв-машины были замурованы, вплавлены в общую массу размягчившегося материала обшивки и переборок — они выглядели словно изваяния, в некоторых местах их тугоплавкая броня выступала барельефным контуром на сглаженной поверхности выжженного лазерами конического тоннеля, проходящего через внешний и внутренний корпуса штурмового носителя.
Рауль, несмотря на свой богатый опыт, затруднялся представить, что тут происходило в действительности. Простой констатации факта было явно недостаточно… Да, он видел обломки « LDL-55», понимал, что два «Хоп-лита», заняв позиции в смежных отсеках, использовали технические люки в качестве амбразур, но общая картина столкновения необъяснимым образом принимала моральную окраску, будто он, глядя на контуры серв-машин, сопереживал им…
Откуда шло это чувство? Почему он мысленно принял сторону тяжелых планетарных машин Земного Альянса, пытавшихся отразить атаку шагающих лазеров?
Он непроизвольно встряхнул головой, отгоняя странное наваждение.
Ощущение трагичности не исчезло. Шелест ни разу не испытывал столь глубокого, сильного сопереживания. Он повидал на своем веку много различной техники, но никогда его рассудок с такой настойчивостью не пытался одухотворить кибернетические системы, рассматривая аспекты их существования с точки зрения человеческих моральных ценностей…
Наваждение рассеялось, когда толчок и легкое раскачивание возвестили об окончании подъема.
Взглянув вниз, он увидел далекую поверхность станции, гладкие, тускло отсвечивающие глянцевитыми бликами стены пройденного конического тоннеля, затем, не оборачиваясь, воспользовался системой сканирования, чтобы наметить план дальнейших действий.
Над головой свисали причудливые сталактиты, образовавшиеся в момент кристаллизации расплавленного материала переборок, за ними сканеры обнаружили полость геометрически правильной формы. Отсек. Истончившаяся переборка, собственно, не являлась помехой, в Одном месте пол помещения провалился вниз: скругленные края отверстия виднелись меж исполинских потеков металла, и Рауль, выстрелив второй трос, освободил магнитный захват первого, начиная движение по дуге.
В верхней точке амплитуды раскачивания он снова закрепился; теперь до края отверстия оставалось не больше метра. Ему потребовалась еще минута, чтобы, осторожно манипулируя точками опоры, подобраться вплотную к провалу и с последним, точно рассчитанным акробатическим движением оказаться внутри отсека.
Все. Он на борту «Нибелунга».
За просевшим люком, который пришлось вскрывать при помощи усилителей мускулатуры бронескафандра, открылся длинный коридор.
Тусклые источники аварийного освещения окрашивали сумрак в багряные полутона, но Рауль, уже вдоволь пресытившийся впечатлениями, предпочел строгое, лишенное моральной окраски компьютерное видение.
Вход в киберпространство принес некоторое облегчение. Шелест не подозревал, что немые стены и красноватый свет могут воздействовать на его рассудок, пробуждая непонятные, будто навязанные сторонней волей ассоциации.
Магистральный коридор грузовой палубы. То, что нужно. Реакторный отсек располагался в кормовой части корабля, рубка находилась выше, на следующей палубе, а по обе стороны данного коридора, согласно стандартной схеме, должны присутствовать обширные, соответствующие габаритам серв-машин ремонтно-парковочные боксы, где осуществлялось техническое обслуживание и перезарядка тяжелой планетарной техники.
Рауль не преминул заглянуть в первый попавшийся бокс, лишь затем, чтобы убедиться: корабль действительно был переоборудован для гражданских грузоперевозок. — вместо сложных агрегатов обслуживания и крепежных ферм, обеспечивающих устойчивость серв-машин при транспортировке, отсек заполняли покосившиеся при аварийной посадке стеллажи со специальными креплениями для стандартизированных грузовых контейнеров.
Удовлетворившись осмотром, он вернулся в основной коридор. Теперь ему предстояло пройти четыреста метров по прямой и спуститься на один уровень вниз.
В темпе… — мысленно подстегнул себя Рауль.
До реакторного отсека Шелест добрался без осложнений. Силовая установка «Нибелунга» работала на пятидесяти процентах расчетной мощности, и капитану пришлось затратить еще пару минут сверх обещанного майору Олсби лимита времени на манипуляции с автоматической системой — для гарантированного возникновения неуправляемой ядерной реакции после разрушения направленными взрывами системы зашиты требовалось как минимум семьдесят процентов номинальной мощности.
Закончив приготовления, он активировал таймер, закрепив неприметное устройство в глубине узкой щели между двумя компьютерными терминалами.
Все. Дело сделано, теперь назад тем же путем, через пробоину в носовой части «Нибелунга».
…Подозрительную вибрацию Рауль ощутил, поднимаясь по вертикальной лестнице на уровень технической палубы.
Внутри корабля царил вакуум, из-за мощных межпалубных переборок сканеры кибермодулей, равно как и аппаратура слежения боевого скафандра, работали лишь на коротких дистанциях, практически в пределах прямой видимости, в такой ситуации на первый план выходило осязание: любому, кто служил в космическом флоте, хорошо известно — порой ритмика вибраций, передающихся по конструкциям корабля, дает намного больше информации, чем зрение и слух.
Капитан замер.
В данный момент он находился в узком вертикальном стволе шахты аварийного межпалубного перехода. Шелесту оставалось преодолеть всего две скобы, чтобы выбраться в магистральный коридор вышележащего Уровня, но вслед насторожившей его вибрации корпус корабля передал глухой толчок, сопровождаемый серией кратких, отрывистых, но ритмичных колебаний.
В следующий миг сканеры передали рассудку нечеткий, но все же различимый образ: метрах в десяти от выхода аварийной шахты, там, где коридор расширялся, плавно переходя в предшлюзовую площадку, возник силуэт « LDL-55».
Несколько секунд спустя одиночный сигнал начал множиться, словно от электронного призрака, нарисованного воображением по показаниям электронных систем, начали отделяться его двойники, но что самое скверное — они обретали недвусмысленную четкость: «пятьдесят пятые», взломавшие внутренний люк шлюзовой камеры, двигались по коридору в глубь корабля!..
Над головой в тусклом красноватом свете промелькнули стремительно передвигающиеся сервомеханизмы, их тяжелая поступь наполнила корабль ритмичными тактовыми вибрациями, но Шелесту оставалось абсолютно непонятно, зачем шагающие лазеры с таким упорством карабкались вверх, выбивали люк и, главное, куда устремились сейчас?
Они промелькнули буквально над головой, не удостоив капитана своим вниманием, что прямо указывало: на борту «Нибелунга» у них есть цель более важная, чем человек, затаившийся в тесной вертикальной шахте межпалубного перехода.
Вибрации множились, теперь они распространялись не только сверху, судя по ощущениям, часть механизмов устремилась к реакторному отсеку, воспользовавшись для перемещения стандартными коммуникациями штурмового носителя.
Все произошло в считаные мгновения, однако для Рауля стремительные события не явились полной неожиданностью, он и прежде понимал — сервомеханизмам необходима энергия. Доступ к системам реактора являлся достаточным поводом для усилий, что приложили « LDL-55» ради проникновения на борт, неясным оставалось одно: почему они разделились? Нижняя группа в данный момент его не беспокоила, а вот те, что промчались над самой головой, представляли серьезную проблему.
Единственный путь к отступлению оказался отрезан.
Оставаться в узком вертикальном стволе было опасно и бессмысленно. В любой момент снующие внизу лазеры могли обнаружить присутствие человека, и тогда роковая развязка неминуема. Достаточно одного разряда когерентного излучения, чтобы замуровать его в теснине вертикального перехода. В рассудке промелькнул образ двух «Хоплитов», навеки вплавленных в бесформенные массы металла.
Рауль осторожно подтянулся, чуть приподняв голову. Датчики гермошлема мгновенно отсканировали коридор.
— Пять сервомеханизмов столпились в дальнем конце тоннеля у модульных ворот одного из складских отсеков. Не понимая смысла их действий, Шелест зафиксировал дистанцию — четыреста метров. До предшлюзовой площадки всего двадцать, и, судя по показаниям датчиков, район взломанного люка в данный момент остался без боевого охранения.
Выбирать не приходилось.
Рауль четко понимал определение «оправданный риск» — данный термин являлся неизбежным спутником капитана на протяжении многих лет, но его работа не предполагала бессмысленного героизма. Он пришел сюда не в поисках славы, не за острыми ощущениями, а с вполне конкретной целью — ликвидировать источник питания древних боевых механизмов. Свою задачу он выполнил — оккупировавшие реакторный отсек шагающие лазеры при всем желании не смогут предотвратить взрыв силовой установки. На это у них точно не хватит «мозгов».
Мысли не мешали Шелесту действовать. Подчиняясь мнемоническому приказу, боевой скафандр вновь перешел в режим полной электронной защиты, теперь все датчики работали лишь на пассивный прием, тонкий, покрывающий броню слой фототропного полимера, известный под названием «хамелеон», после активации поглощал девяносто процентов паразитического излучения внутренних энергосистем, одновременно защищая человека от направленного сканирования и визуального обнаружения. Три пусковых ствола тактического ракетного комплекса, расположенного поверх брони на правой руке, от локтевого сустава до запястья, открыли лепестковые диафрагмы, обнажив острые жала реактивных снарядов. Уходя на задание, Рауль никогда не отказывался от стандартных систем вооружения, но в критические моменты все же привык полагаться не на огневую мощь штатных ОРК, а на свою способность к стопроцентному компьютерному видению, когда разум управляет телом, по сути, пребывая в киберпространстве.
Схватка с любой машиной требует от человека адекватной скорости реакции и точности — техническую часть данной проблемы успешно решали кибермодули дополнительных имплантов и упорные тренировки. В то же время для эффективного противодействия кибермеханизмам человек должен постоянно демонстрировать свое превосходство на уровне абстрактно-ассоциативного мышления, ломая логику машины непредсказуемостью тактических приемов.
В этом смысле штатное вооружение боевого скафандра уже не дотягивало до необходимого уровня гибкости в применении, поэтому Рауль никогда не выходил на задание без двух изготовленных по спецзаказу укороченных штурмовых автоматов системы Ганса Гервета. Модель сочетала в себе лучшие качества импульсной винтовки и знаменитой ИКБС «гюрза»: бронебойный заряд такого оружия при точном попадании способен нанести критические повреждения большинству известных моделей легкой планетарной техники. « LDL-55» входили в список допустимых целей для данной модификации оружия, поэтому Рауль, прежде чем окончательно включиться, достал оба «гервета» из беззвучно открывшихся оружейных сегментов экипировки.
Изумрудные точки индикации засвидетельствовали, что микропроцессоры оружия установили связь с имплантами, войдя в прямой контакт с разумом человека.
Вперед…
Миг полного перехода рассудка в киберпространство неуловим, как ожидаемая, но почему-то всегда внезапная вспышка фотокамеры.
Мир стремительно менял краски.
Теснина переборок растворилась, предметы вокруг обрели прозрачность, но лишь на определенную глубину, в зависимости от присущей им цветовой гаммы. Например, металлокерамические сплавы, впитавшие холод вакуума, были похожи на зеленоватое стекло, ниже, под ногами, тусклой каплей тлел реактор «Нибелунга», рядом с ним четко просматривались пульсирующие энергосистемы шагающих лазеров, заключенные в матово-серую, чуть подсвеченную изнутри оболочку корпусов.
Капитан более не мог медлить — любая сверхчеловеческая способность, пусть она и основана на вполне понятных технологиях, имеет свою цену в плане последствий для организма. Когда секунды вдруг растягиваются в субъективную вечность, биохимические реакции также начинают ускоряться, пытаясь достичь той ритмики, что задает разум.
Он не мог видеть себя со стороны.
Размытая тень промелькнула в красноватом сумраке тоннеля, словно из вертикальной шахты межуровневого перехода вырвался призрак.
И тут же, отнимая право на очередной вдох, пришел удар, настолько же болезненный, сколь и внезапный.
Не пуля, не разряд лазера — мысль.
Обреченная мысль, прозвучавшая как глухой, отдаленный набат незримого колокола.
Отсюда нет выхода. Настало время умирать.
Шелест остановился, невольно оборачиваясь на звук бесплотного голоса, будто не понимал, что тот звучит лишь в сознании, где не бывает направлений…
Это не мои мысли!..
Тщета. Оружие разряжено, сервомоторы едва движутся…
Нет. Я только что активировал все системы. Все работает.
Секунда задержки. Вечность, которую заполняло глухое эхо горячего шепота.
Сбой. Глобальный сбой в кибернетическом пространстве.
Помоги…
Естественно, Рауль не подчинился зовущему голосу. Он по-прежнему управлял своим телом и рассудком, но ситуация радикально изменилась: на борту «Нибелунга» находился кто-то еще, и покинуть корабль, не выявив источник мнемонического сигнала, капитан не мог.
Он вспомнил все — и странное ощущение взгляда со стороны, и свою необъяснимую тоску при виде двух легких серв-машин, замурованных в стенах конического тоннеля, и множественные признаки былого присутствия загадочных строителей баррикады.
Это один из них. Вероятно, последний.
«Одиночка»?
Не факт…
Неужели все-таки человек? — обожгла рассудок внезапная мысль. — Здесь, на кладбище кораблей, среди мертвого металла, спустя тысячу лет после окончания войны?!
Разум, перебирая варианты, работал как никогда быстро и отчетливо: Криогенная камера? Маленький анклав бывших сотрудников станции? Или команда потерпевшего аварию космического корабля — выжившие, сумевшие добраться до островка смерти посреди бескрайнего океана космоса?
А может, голос принадлежит тому самому злополучному пилоту, что привел сюда «Нибелунг»?!
Все варианты казались равнозначно вероятными, ибо слово, в котором звучала тоска, по твердому убеждению Шелеста, могло принадлежать лишь человеку, но не машине…
Помоги…
Рауль медленно повернулся.
Со стороны это выглядело почти молниеносным движением: фототропная броня скафандра превращала фигуру капитана в едва различимую, красноватую, как сам сумрак, тень; он мысленно зафиксировал ближайший к себе «LDL-55», который отошел к противоположной стене коридора, явно намереваясь использовать лазер для вскрытия запертых ворот.
В следующий миг по длинноносому механическому уродцу ударили два «гервета»: Рауль стрелял, постоянно смещаясь вбок, едва осознавая, что под подошвами скафандра уже не пол, а стена, — все чувства в эти мгновения уходили вслед выпущенным зарядам, туда, где деформировался металл, крошились сервомоторные узлы, покрывались губительной паутиной трещин бронированные сферы, защищающие процессорные устройства « LDL-55»…
В ответ вдоль коридора ударил тонкий шнур когерентного излучения. Хрупкое стекло виртуальных поверхностей тут же расплылось радужными волнами перепада температур, все вокруг пришло в движение, начало искажаться — один из известных вывихов киберпространства, когда засвечены все датчики сенсорных систем и компьютерное видение начинает сбоить, передавая картину несуществующих деформаций…
Толчок от потолка.
Ноги пружинят — он сам рикошетит от стен, словно резиновый мячик, брошенный озорным мальчишкой…
Два «гервета» в его руках бьют не умолкая короткими, частыми, прицельными очередями, пятна температурных аномалий пылают, будто костры, скорость действий приближается к пику возможностей человеческого организма — слишком узко пространство коридора для постоянного уклонения от лазерных лучей, которыми отплевываются сервомеханизмы.
Сколько их осталось? Двое? Нет, один. Только один, остальные гаснут — так компьютерное видение передает образ простреленных корпусов, из которых конвульсивными толчками истекают потоки энергии — кровь и плоть киберпространства…
«Гервет» в правой руке смолк, выбросив пустую обойму.
Активные сигналы?
Ноль.
Любимая цифра капитана Шелеста. Единственное, где она редко выигрывает, — это в казино.
Он возвращался.
Слишком рано, вынужденно, лишь затем, чтобы дать возможность системам поддержания жизни произвести необходимые манипуляции, успокоить бешено бьющееся сердце, нормализовать давление, вогнать дозу стимулятора в непослушные после дикого напряжения мышцы…
Кому-то виртуальная среда дарует покой, развлечения, отдых, а кого-то старит на годы.
Восемнадцать секунд.
Два пустых магазина, медленно уплывающие вдоль коридора, шум в голове да искры, бьющие из простреленных корпусов пяти смертоносных боевых машин.
Голос исчез… как будто его и не было.
Почувствовав действие стимуляторов, Рауль оттолкнулся ногами от стены, перевернулся и длинными прыжками устремился в дальний конец тоннеля, туда, где располагался отсек с выходом к пробоине.
«LDL-55» пытались вскрыть ворота предпоследнего ангара.
Остановившись напротив мощных створов, Шелест едва успел подумать: И что теперь?! — когда массивные бронеплиты внезапно дрогнули и начали раздаваться в стороны, открывая проход.
Он шагнул в огромное помещение, бывшее некогда ангаром для серв-машин.