Глава 8.
Окрестности лаборатории инсектов…
Изможденный человек бесцельно брел по хрусткому гравийному покрытию, не обращая внимания на пожар, превративший вершину конической постройки в чадящий факел, ураганные порывы ветра, бьющие из-под днища черных, похожих на гротескные конечности кораблей; его пустой, потерявший осмысленность взгляд равнодушно скользил по окрестностям, не реагируя на события.
Вторая группа инсектов, выскочив из совершившего посадку корабля, рванулись к болоту, по которому тщетно пытался уйти андроид.
Никто из них не обращал внимания на одинокую истощенную фигуру, упавшую под очередным порывом ураганного ветра. Боевые особи насекомых пробегали мимо, для них опустошенная жертва проводящихся тут экспериментов не существовала вообще, разум человека практически не излучал в телепатическом диапазоне, они не видели его или в лучшем случае принимали за предмет .
У горизонта появилось еще два черных корабля: стремительно сблизившись с комплексом лабораторий они внезапно обрушили на горящее здание тонны воды, расплавленная, чадящая органика внезапно взъярилась, выбрасывая замысловатые сгустки пламени, раздалось оглушительное шипение, во все стороны ударил пар, перемешанный с частицами гари и мгновенно твердеющими каплями расплавленной массы…
Вокруг построек лаборатории все заволокло дымом и паром, но боевым особям инсектов это не помешало целиться, - выскочив на край болотистой низины, они отлично видели удаляющуюся фигуру дройда, еще мгновенье и очереди из трофейного человеческого оружия, с которым инсекты управлялись вполне сноровисто, грамотно, ударили, вторя оглушительному треску остывающей, плюющейся струями пара обугленной массы в которую превратилось оплывшее коническое здание.
Пули ударили по воде, потом одна из очередей настигла удаляющуюся машину, и к грохоту выстрелов добавились звонкие удары металла о металл, андроид пошатнулся, по его механическому телу, вбирая все новые и новые попадания, пробежала судорога, еще секунда и сервомеханизм, утратив равновесие и ориентацию, упал на мелководье.
Цепь инсектов прекратив ураганный огонь, резво двинулась вперед.
Человек с трудом поднявшийся на колени, проводил их неожиданно-пристальным взглядом, затем, пошатнувшись, встал, и, ссутулив плечи, медленно побрел прочь, туда где гравийная площадка граничила с джунглями.
Его разум по-прежнему оставался пуст, сомнамбулические движения обреченного не привлекали внимания суетящихся вокруг уничтоженной лаборатории инсектов.
Сил у человека хватило лишь на то, чтобы дойти края болот…
* * *
Она должна была погибнуть.
При любых самых благоприятных стечениях обстоятельств, кристалломодуль «Одиночки» не мог эффективно управлять человеческим организмом.
Беат тонула в новых для себя ощущениях. Мгновенные прозрения ткали кошмарную перспективу действительности. Избежав уничтожения, она приговорила себя к медленной, мучительной агонии: войдя в прямой нейросенсорный контакт с опустошенным рассудком человека, она, пытаясь уловить хотя бы проблеск сознания, отыскать среди кошмарной пустоты случайно уцелевшую частицу варварски уничтоженного «эго», но находила лишь боль.
Она и только она стала теперь единственным источником воли , но что можно предпринять, когда вместо отклика сервомоторов воспринимаешь тупую боль одеревеневших мышц, а каждое движение дается с надсадными усилиями?
Беат могла мыслить с огромной скоростью, но тело человека едва реагировало на посылаемые нервные импульсы.
Нет, не сдамся .
Возможно, сейчас в биохимических реакциях сжигались последние ресурсы клеток, но она сумела встать, глаза человека открылись, и кибернетический рассудок вновь увидел тусклую размытую картину окружающего.
Оказывается, она очень долго пролежала на краю болота.
Пожар давно угас, черные корабли инсектов исчезли, и теперь лабораторный комплекс выглядел полностью покинутым.
…
Шаги.
Она услышала их, уже совершенно отчаявшись каким-то образом выжить в создавшейся ситуации.
Тихие, вкрадчивые шаги, не легкая поступь инсекта, а настоящий человеческий шаг, осторожный, полный желанной силы.
- Огюст, смотри, еще один опустошенный.
- Вижу.
Шаги прошуршали по гравию. Два человека остановились неподалеку, тихо переговариваясь между собой.
- Хотел бы я узнать, кто сжег логово этих тварей.
- Это вряд ли. Слышал стрельбу? Инсекты всегда ведут преследование до конца. Сам ведь знаешь.
- Знаю. Нам не повезло. Опоздали.
Беат вдруг поняла - они сейчас уйдут.
В эту роковую секунду ей пришлось сделать выбор: либо навек остаться лежать среди смешанных с гравием костей, либо…
Совершить невозможное?
Из горла человека вырвался сипящий звук.
Отдавая последние силы, он привстал, давая понять что жив, его взгляд впился в размытые нечеткие контуры двух незнакомцев, потрескавшиеся от жажды губы слабо шевельнулись, выдохнув единственное слово:
- Помогите…
Две недели спустя…
Длинный сумеречный коридор.
Запах пота и метала. Прерывистое дыхание. Солоноватый вкус крови на губах.
Поворот.
Ольга остановилась, поднимая АРГ-8. В холодном прищуре двадцатилетней девушки нет страха. Она спокойна. По крайней мере, так кажется остальным бойцам ее группы.
Металлокевлар бронежилета преданно льнет к телу.
- Серж, Огюст, - она не произносит имена вслух, шевелятся только ее губы, а датчики, закрепленные у горла, улавливают микровибрации мышечных тканей и передают сигнал по коммуникационному каналу.
Двое бойцов неслышно возникают из сумерек пройденного коридора.
Впереди зал - огромное полусферическое помещение, за которым вновь начинается паутина замысловато проложенных коридоров, то широких, то узких.
Там тюрьма. Хотя вернее сказать - консервационное хранилище, ибо инсекты держат своих узников в особом состоянии, адекватного определения которому попросту нет в человеческом лексиконе.
Запах. Ольга долго училась различать запахи, но упорства ей хватало с избытком, и теперь, уловив характерные флюиды чужих организмов, она отдала четкое целеуказание:
- Двое инсектов - прямо, дистанция семьдесят метров. Еще три особи левее, до них - метров сто двадцать. Больше никого не чувствую.
Сергей Немершев слушает спокойно, внимательно. Лишь блеск глаз выдает напряженное внутреннее состояние, да еще палец поглаживает сенсорную гашетку АРГ-8, играя чутким датчиком. Сколько раз говорила ему - не смей трогать спусковой механизм.
- Гасим? - Губы Огюста шевельнулись в жутковатой усмешке.
Садист. Живодер. Но в бою незаменим. Есть ли ей разница, каким способом он убивает врага? Наверное, есть, раз в голову приходят подобные мысли.
- Без шума.
Огюст кивнул. Немершев, наконец, убрал палец с гашетки, провел им по самодельному глушителю и тихо ответил:
- Когда выполним миссию, отпустишь? Без глушителя? - Он подмигнул Ольге.
- Ты пришел сюда за славой или за смертью? - Беззвучно осведомилась она.
- Не угадала. Я пришел убивать. И хочу, чтобы они слышали все, от начала до конца: мои шаги, звук затвора, хочу, чтобы читали мои мысли, - он презрительно коснулся устройства мнемонического блокиратора. - Отпустишь?
- Отпущу.
- Я с тобой. Буду участвовать. - Тут же подхватил идею Огюст.
Ольга лишь сокрушенно покачала головой.
Многого она попросту не понимала.
Не время для размышлений. Позже.
- Вперед. Мы прикрываем.
Две тени исчезли за ближайшим штабелем контейнеров, на смену им из сумрака коридора подтянулись еще двое бойцов, между которых по принуждению двигался пленный инсект.
Его грубо оттолкнули в угол, чтобы не мешался под ногами. Сейчас от него уже нет проку, но убивать насекомоподобное существо нельзя, - Ольга твердо пообещана ему жизнь в обмен на сотрудничество.
Она оглянулась.
Антон и Рик похожи друг на друга - оба худощавые, спокойные, с лихорадочным блеском в глубоко запавших глазах.
В руках Антона снайперская модификация штурмовой винтовки. Он делает шаг вперед, одна рука, согнутая в локте опирается о контейнер из черной органики, которую в качестве конструктивного и строительного материала выделяют неразумные особи инсектов.
Вокруг царят плотные сумерки.
Свет насекомоподобным не нужен. По крайней мере, не так, как людям. Выпученные фасетчатые глаза прекрасно приспособлены к «сумеречному зрению».
Они чужие. Чужие во всем, начиная от способности к телепатическому общению, и заканчивая архитектурой своих построек, несущих неизгладимый отпечаток общественного разума, некоего квазисознания.
Сережа Немершев ошибается, думая, что их будет трясти от ужаса перед смертью. Ничего подобного. Смерть одного инсекта воспринимается муравейником не чувствительнее, чем для человека - отмирание одной клетки в организме. Конечно клетки то же бывают разные - мысленно поправилась Ольга, но развивать аналогию не стала.
…
Огюст медленно, неслышно крался вдоль плавно загибающегося возвышения. Тусклый свет от далеких немногочисленных фосфоресцирующих источников освещения, ложился на лезвие десантного ножа холодным змеящимся бликом.
Тихо.
Как в вашей могиле… - подумал он, и радуясь, и сожалея, что находящийся в нескольких метрах инсект не может слышать его мысли. Странная все-таки девчонка - их командир.
Огюст не помнил случая, чтобы незнакомый человек за пару недель приобрел такое неоспоримое влияние. Если она открывала рот, то говорила по существу. А смыслом ее бытия являлась идея.
Впервые услышав о возможности вырвать людей из рабства инсектов, Огюст только усмехнулся. Он-то знал, что насекомых не победить. Их можно убивать. Но победить в глобальном смысле нельзя. Патронов не хватит.
За две недели у него накопилось достаточно вопросов к Ольге. Он пока держал их при себе, желая видеть, как пройдет первая операция под ее руководством. Вообще это немыслимо, чтобы отрядом командовала девчонка, да еще едва знакомая. Но она обладала какой-то непонятной, неуловимой силой воздействия, сопротивляться которой так же бесполезно, как ментальному удару нескольких инсектов.
За нее говорили дела. Две недели назад, заговорив, она не робея, не запинаясь, сухо и доступно изложила свой план. Ее выслушали с понимающими усмешками и разошлись, кто куда, по своим делам. Тогда она впервые обратилась лично к Огюсту, и… попросила одолжить ей АРГ-8.
Он попросту опешил от такой просьбы, но она, твердо взглянув в его глаза, добавила:
- Я должна привести доказательства всем вам. С инсектами можно бороться. Сколько особей я должна убить, чтобы мне поверили?
Он только покачал головой.
- Ты не убьешь ни одного их них, девочка. Не воображай, если тебе удалось выбраться из их лаборатории, сохранив при этом рассудок, это еще не значит, что ты…
- Сколько?
Две недели назад Огюст совершил непостижимый для себя поступок: он протянул ей штурмовую винтовку, потом, подумав, добавил запасной магазин и нож.
- Десять. Принесешь хитин - пойду за тобой хоть в ад.
- Пойдешь. Обещаю. - Твердо ответила она.
…
И вот он тут. Почти в аду. Со странным, непостижимым для его рассудка устройством на шее, которое блокировало мнемонические способности инсектов.
Кому сказать, - рука с ножом напряглась, - я чувствую его запах, а он не слышит моих мыслей.
Ольга предупреждала: действовать тихо .
Огюст прыгнул, преодолевая невысокую преграду.
Инсект, услышав шорох, начал разворачиваться.
Чтобы тварь ненароком не вскрикнула, или того хуже - не успела громко подумать, он врезал левой в податливый хитин ненавистной морды, одновременно полоснув ножом по горлу насекомого.
Голову инсекта снесло с покатых плеч, тело с невнятным шелестом оползло на пол, а Огюст нагнулся, вытер лезвие о мягкие покровы брюха, посмотрел на отсеченную голову и приложил палец к губам.
Лежи тихо. Мы только начали , - говорил его холодный, беспощадный взгляд
…
Все было далеко не так просто, как мысленно рисовал себе Огюст.
Беат действительно совершила невозможное: за четверо суток мнимого беспамятства она сумела в неимоверном напряжении всех своих способностей, войти в полноценный контакт с организмом человека.
«Одиночке» не нужен сон.
Она мыслила постоянно, посылая импульсы нервных возбуждений через прямое нейросенсорное соединение, словно вливала свои мысли, чаяния, надежды, транслировала свою сущность в опустошенный рассудок, наполняя его новым смыслом бытия.
Я - это ты. Ты - это я.
Одно откровение следовало за другим.
Медленно пробуждающиеся биологические нейросети постепенно начали воспринимать данность, заново рожденная личность не отторгала источник воздействия, и Беат вдруг почувствовала, что внутреннее раздвоение прекратилось. Ее нейромодули теперь воспринимали ответные биохимические реакции, и чувства, до этого не имевшие иной опоры, кроме воспоминаний о прямом контакте с разумом Ивана, внезапно наполнились содержанием, она начала в реальности ощущать реакции организма, для нее стало потрясением понимание хрупкости человеческого тела, его недолговечности…
* * *
Они остановились в руинах города инсектов.
Беат смутно воспринимала реальность, лишившись сканирующих комплексов, она могла воспринимать мир лишь посредством человеческих органов чувств, а они, из-за слабости истощенного организма, не давали ясного последовательного представления об окружающем. К тому же Беат приходилось учиться новому распознаванию образов, информация, получаемая ей, в корне отличалась от исчерпывающих отчетов датчиков.
Все абсолютно все воспринималось иначе, теоретические знания человеческого метаболизма давали ей возможность регулировать некоторые из процессов, сокращая период «реабилитации», но многому приходилось учиться, к примеру, ей было невероятно трудно управлять голосовыми связками, так же Беат не могла в полной мере оценивать данные, исходящие от органов обоняния, некоторые физиологические процессы, естественные для человека, вызывали у нее недоумение.
И все же она боролась.
За четверо суток, пока небольшая группа спасших ее бойцов двигалась через болотистые джунгли, «Одиночка» смогла справиться с поставленной перед собой задачей - исследовать организм, научиться элементарным с точки зрения человека действиям.
…
- Все привал. - Голос Огюста прозвучал совсем близко. - Положите ее подальше от входа и укройте.
ЕЕ?..
Для Беат наступило очередное потрясенное прозрение.
Ее новое тело оказалось организмом женщины?
- Хотел бы я знать, как она смогла обмануть инсектов? Или мы зря тащим ее с собой? - Раздался в ответ голос Сергея Немершева.
- Мы оба слышали, как она просила о помощи. Опустошенные не могут говорить.
- Да знаю я. Только…
Беат открыла глаза.
Мир несколько секунд двоился, сумеречное помещение в котором они укрылись, пахло болотом.
Зябкая сырость пробирала до костей.
- У нее лихорадка, Серж. У нас есть еще аптечки?
- Все израсходовали. Остались только стимуляторы и немного пищевых таблеток.
- Ладно. Подождем. Осторожнее с огнем.
Беат начала различать детали. Взгляд постепенно свыкся с сумраком помещения, и она увидела силуэт присевшего рядом бойца.
- Огюст… - Тихо позвала она, с трудом шевельнув губами.
Отчаянное мгновенье.
- Очнулась? - Он повернулся, с нескрываемым удивлением посмотрев на Беат. Опыт подсказывал, что при таком истощении организма девушка вряд ли придет в сознание раньше чем через неделю.
Нет, она действительно пришла в себя. Широко открытые глаза на исхудавшем лице казались огромными, но что радовало и настораживало одновременно, - в них читался явный проблеск мысли. Огюст много повидал за свою не очень долгую жизнь, он знал, что такое мнемоническое воздействие инсектов, и…
- Поговори… со мной…
- Я не против. - Он уселся поудобнее, положив на колени штурмовую винтовку. - Есть к тебе определенные вопросы, девочка.
Девочка…
Беат почувствовала бегущие по коже мурашки, непонятное сладкое тепло вдруг разлившееся внутри.
Острота новых чувств стоила потери сенсорных комплексов.
Она секунда за секундой усваивала новые ощущения. училась чувствовать, но уже не фантомно, а реально.
- Как тебя зовут?
- Не помню… - Ее губы с трудом произносили слова.
- Трудно говорить? Не напрягайся.
- Трудно… Справлюсь…
- Упрямая ты.
- Я… сильная.
Огюст лишь сокрушенно покачал головой.
- Мне многое непонятно. Объяснишь?
- Попробую…
- Мы подобрали тебя подле разрушенных лабораторий, после того как инсекты убрались оттуда. - Произнес Огюст, пристально глядя в ее глаза. - Кто поджег здания?
- Я… - Беат не умела лгать. Она говорила правду, но взгляд Огюста вдруг стал колючим, настороженным.
- Ты слишком слаба для этого. Что-то я сомневаюсь.
- Граната… - Тихо прошептала Беат. - Это просто… Термическая… граната…
Он некоторое время не отрываясь смотрел на нее.
- Хорошо. Допустим. Но как ты вообще оказалась там? Я не встречал тебя раньше.
- Из другого… мира. Тяжело… Дай мне… стимулятор… пожалуйста…
Огюст нахмурился.
- На тот свет торопишься?
- Хочу… рассказать…
Он вновь сокрушенно покачал головой, но затем повернулся.
- Патрик!
Из сумрака появился еще один человек.
- Принеси мне стимулятор и пищевые инъекторы из рациона выживания.
…
Беат по-прежнему дрожала. Ее тело сотрясал озноб, но после введения стимулятора мысли прояснились, биологические нейросети заработали четко, не отставая от искусственных, а порой и опережая их в быстродействии.
Огюст понимал что рискует, но в данном случае риск был оправдан. Если ее запрограммировали инсекты, то лучше выяснить все сейчас, пока она слаба настолько, что даже действие препаратов не может дать ей шанса причинить реальный вред кому-то из людей.
- Я ввел тебе три пищевых дозы. Надеюсь, это компенсирует воздействие стимулятора. - Сухо произнес он, вновь присев напротив Беат. - Ты как себя чувствуешь?
Не смотря на явную настороженность, в его словах чувствовалось тепло.
Беат попыталась привстать, опираясь на дрожащие руки. Огюст не взялся ей помочь лишь наблюдал, теребя пальцами приклад АРГ-8.
Она все же сумела сесть, привалившись к стене. Зябким, машинальным движением Беат натянула на плечи сползшее одеяло. Ей стало намного лучше. Главное, мысли больше не путались, она могла говорить…
- Ну, рассказывай.
Дрожащие пальцы Беат коснулись импланта. Она уже заметила, что у Огюста нет ни одного вживляемого модуля.
- Ты знаешь что это?
Он пожал плечами.
- Любой дурак знает. Имплант.
Беат приободрилась. Не все так плохо, как могло показаться вначале.
- Я из другого мира. - Она произнесла фразу связно, уже не шепотом, сказывалось воздействие стимулятора на организм.
Ее собеседник молча кивнул, давая понять, что принимает подобное допущение.
Он многое знает…
Вообще появление свободных людей подле разрушенной лаборатории не противоречило имеющейся в распоряжении Беат информации. Она знала о десятках, если не сотнях тысяч колонистов, депортированных инсектами с планеты Y-406 . Вполне вероятно, что часть людей сумела освободиться, бежать, найдя укрытие в умеренных климатических поясах, которые не входили в сферу жизненных интересов насекомоподобных существ.
- Я знаю, что твои предки были силой вывезены сюда. Мы нашли разрушенную колонию и портал, через который можно попасть в этот мир.
- Мы - это кто?
- Нас было трое. Ты знаком с серв-машинами?
- Механические подобия людей?
- Не только. Некоторые машины управляются непосредственно людьми. Эти механизмы огромны.
- Да, видел такие. На территории механического муравейника.
Их диалог складывался трудно. Взаимопонимание было возможно лишь при поиске точек соприкосновения, общих интересов, но пока Огюст лишь настороженно слушал.
- Вселенная огромна. Реальность не ограничивается рамками данной планеты. - Беат говорила тихо, но связно, убежденно, что-то в ее голосе, словах притягивало Огюста, завораживало его. Возможно, то была подсознательная надежда многих поколений, помнящих о том, что когда-то люди могли летать через пустоту называемую «космосом», они были свободны, независимы, сильны, и сохраненное знание давало им право надеяться, что однажды оттуда придет помощь.
Он смотрел в исхудавшие черты Беат, еще не веря, что чаяния многих поколений вдруг начнут оборачиваться явью, олицетворением которой станет едва живая девчонка…
Сколько ей? Лет двадцать?
- Ты должен поверить мне, Огюст.
- Я не против. Но ты не сказала, чему именно мне следует поверить?
- Тому, что я не враг.
- Это не в моих силах, девочка. - На его лицо набежала тень. - Мы живы лишь потому, что не теряем бдительности. Насекомые умеют воздействовать на людей. Ты явно побывала в лабораториях и кто сможет поручиться, что насекомые не изменили твой рассудок?
- Они стерли его… - Медленно произнесла Беат.
Огюст вздрогнул.
- Но ты разговариваешь, мыслишь! - Он не сумел скрыть своего замешательства.
- Да. Мой разум восстановлен. С резервного носителя. - Беат вновь коснулась импланта.
Последнее утверждение прозвучало для Огюста весьма туманно. Он не знал, что ответить и потому спросил:
- Допустим, я приму твои объяснения. Что дальше?
- Мне нужна информация. И помощь.
Вот таких формулировок он не любил.
Их небольшая группа была отправлена на разведку, после того как произошли серьезные события, заслуживающие самого пристального внимания. Кто-то вторгся на территорию инсектов, и очень крепко вломил насекомым, - отзвуки чудовищного, невиданного по своим масштабам боя докатились до самых удаленных уголков материка. В ночных небесах полыхали зарницы, далекий рокот походил на раскаты грома, подле черного города происходило нечто неординарное, и люди не могли себе позволить оставаться в неведении.
Что реально смогла выяснить его группа?
Немного. Они видели свежие остекленевшие от адских температур кратеры, болото, перепаханное массированными ракетными ударами, сгоревший дотла остов огромной машины, и… фрагменты сбитых кораблей инсектов.
Да с одной стороны ее скупые слова не противоречили увиденному. Но с другой, как он мог доверять ей? Поделиться информацией и оказать помощь? Оправдан ли такой риск?
Огюст много повидал за свою жизнь. Он терял товарищей и сам не раз смотрел в глаза смерти. Его ненависть к насекомым была глубока, черна, как омут болотной трясины, но чувство не притупляло рассудка, он не мог себе позволить недооценивать инсектов, которые не раз демонстрировали свои возможности в подавлении, а зачастую и измени рассудка попавших к ним людей.
Мысли. Тяжелые, темные, противоречивые. Его взгляд вновь встретился с глазами Беат.
Девчонка. Совсем еще девчонка. А глаза…
В них надежда и боль. Не остекленевшее равнодушие марионетки, а чувства, горячие, рвущиеся наружу…
- Ты побывала в логове инсектов. В их лабораториях. С какой целью?
- Я искала своих… Беат запнулась, подбирая слово, чтобы охарактеризовать образы Ивана и Ильи Андреевича, и вдруг с ужасом поняла, что не может мысленно найти адекватного понятия. Они оба стали для нее ближе, чем друзья, роднее чем братья, Беат еще не осознала, что одного из них она любит, отчаянно и безнадежно.
Огюст по-своему истолковал ее состояние. Он знал это чувство, когда горячий, удушливый ком вдруг перехватывает дыхание, не давая говорить.
Нет, она не зомбированная инсектами марионетка. И все же… Он был обязан проверить ее. В деле. Вот только вопрос - как?
- Значит ты с другого мира? И твои товарищи попали в плен к насекомым?
- Да…
- Ты хочешь отыскать их, верно? И рассчитываешь, что мы станем тебе помогать?
Беат ответила не сразу.
- Разве можно поступить иначе? - Наконец, тихо спросила она.
Вопрос отозвался в душе Огюста саднящей, непреходящей болью. Он знал, каково терять боевых друзей. Особенно тяжело понимать, что некоторые из них не погибли, а попали в лапы к насекомым.
- Ты преувеличиваешь свои и наши возможности. Я понимаю твою боль. Но, - пальцы Огюста сжали волокончатый приклад, - у меня всего трое бойцов. Максимум что мы можем, - это вести разведку, держась подальше от скопления насекомых. Никому не выдержать ментального удара почуявшего опасность муравейника. Боюсь, что освободить твоих друзей не в наших силах.
Беат выслушала его, потом протянула руку, сжав холодными дрожащими пальцами запястье Огюста.
- Дай мне шанс.
Он удивленно поднял взгляд.
- Я докажу тебе, что все не так плохо. Для нас - уточнила она. - Есть устройства, которые блокируют телепатические способности инсектов. Я докажу, что сними можно бороться на равных.
- И как ты это сделаешь? - Хмуро осведомился Огюст.
- Дай мне оружие. Сколько насекомых я должна убить, чтобы ты поверил мне и помог?
- Брось. Ты даже встать без моей помощи не сможешь.
Пальцы Беат побелели. Она уже знала, как управлять собственным организмом.
Огюст едва поверил своим глазам, когда она напряглась, до непроизвольной дрожи в сокращающихся мышцах и вдруг… встала, одним плавным, напряженным, тягучим движением.
- Сколько?
Такой силы воли он еще не видел.
Ее глаза теперь блестели холодно и решительно.
Зачем? Зачем посылать ее на смерть?!
- Десять. - Хрипло выдохнул он, чувствуя, что не в силах выдержать ее взгляд, не в состоянии разорваться между противоречивыми чувствами и въевшимися в рассудок привычками - не доверять никому. И все же…
Нет. Я должен убедиться, что она не лжет. Если она действительно пришла оттуда , где жили и развивались свободные люди, значит, действительно сможет… совершить чудо.
- Принесешь хитин, пойду за тобой, хоть в ад. - Сипло добавил он, протягивая ей АРГ-8. - Патрик!
Знакомая фигура выступила из сумрака.
- Помоги ей. Обколи стимуляторами, прокапай реабилитационную дозу питательных растворов. Мы остановимся тут на сутки. Давай, не смотри на меня, действуй!
* * *
Отправляясь на рискованное «испытание» Беат не думала о грозящей ей опасности.
Она все еще была слаба, не смотря на сильное медикаментозное воздействие, благодаря которому она смогла элементарно двигаться без посторонней помощи.
Модуль «Одиночка» с каждой минутой открывал для себя все новые и новые аспекты метаболизма. В отличие от чисто человеческого рассудка единение биологических нейросетей с блоком искусственного интеллекта открывало новые возможности для осознанного управления процессами биохимии.
Никакого чуда - все происходило в рамках известных технологий, которые сейчас, получив несвойственное сочетание, демонстрировали новые грани потенциальных возможностей.
«Беатрис», являясь управляющей системой боевой серв-машины, хранила в своей памяти программы поддержания жизни, в том числе и экстренные, когда жизненные функции пилота поддерживались насильственным образом. Беат, унаследовав все информационные возможности «Одиночки», утратила исполнительную периферию - в ее распоряжении больше не было комплексов аппаратуры, способных поднять истощенного человека на ноги, помочь ему продолжать бой, во что бы то ни стало.
Однако знания не пропали всуе. Холодная, расчетливая оценка своих возможностей получила новую поддержку: человеческий организм, доведенный эволюцией до определенной стадии совершенства, являлся уникальной самодостаточной , гибкой, имеющей собственные резервы биологической системой.
Возможности Беат к самопознанию оказались безграничны, в силу своей конструкции она могла ощущать и контролировать всю нейронную сеть, знание процессов метаболизма позволило ей частично управлять ими, дополнительно стимулируя организм.
Огюст мог думать что угодно, не предполагая истины.
Беат покинула развалины древнего города рано утром, когда густой туман стелился над болотами.
Ей подобрали легкую экипировку, удобную, но не обременительную. Кевларовый бронежилет, разгрузка с запасными магазинами для АРГ-8, десантным ножом, резерв воды и питательных таблеток на сутки «автономии».
Куда пойти?
Первоначальный маршрут не вызывал сомнений. Она должна вернуться к разрушенным лабораториям. Перед тем, как пробраться внутрь она оставила полученные от логрианина мнемонические блокираторы, спрятав их у края гравийного откоса, где приборам не грозила влага.
Затем ей следовало решить - атаковать инсектов немедленно, выполняя «контрольное» задание Огюста или прежде проникнуть на территорию базы РТВ?
База являлась обязательным пунктом в намеченном плане действий. Оценив малочисленность и слабое вооружение группы людей, чувствуя собственную ущербность в отсутствии сканирующей периферии, Беат могла исправить ситуацию только одним образом: заимствовав необходимую экипировку и вооружение с консервационных складов.
Она шла по топкой, коварной болотистой почве, думая о стремительных метаморфозах, что произошли с ней за несколько суток.
Дрожь гуляла по телу.
Теперь я человек?
Анализируя свое состояние, Беат раз от раза приходила к положительному ответу на заданный самой себе вопрос.
Да, теперь она человек. Ее сознание уже полностью «влилось» в биологические нейросети, новая информация о мире распределялась в равных пропорциях между компонентами «Одиночки» и возрождающимся рассудком. Для нее наступило новое осознание своего положения. Человеческое тело не могло рассматриваться как механический носитель. Она жила, каждую минуту открывая что-то новое, погружаясь в чувственное восприятие, и все четче понимала: последняя из случившихся с ней метаморфоз необратима. Она уже никогда не вернется в механический носитель, стремнина обстоятельств даровала ей шанс, о котором Беат могла лишь грезить, лелея в искусственных нейросетях смутные образы, полученные от сознания Ивана.
Их встреча становилась все более туманной неопределенной, но это уже не пугало, а вызывало сладкое щемящее предчувствие, которое внезапно обрывалось, словно мечты обрубало ножом: его прежде нужно найти, вырвать из лап насекомых.
Инсекты. Слово скрипело на зубах, рефлексия продолжалась, но теперь невнятные ранее чувства начинали приобретать вполне конкретный характер. Любовь и ненависть резко перекочевали из разряда фантомных, едва ли осознаваемых ощущений в реальность, они стали частью образа мыслей, данностью, от которой невозможно абстрагироваться.
Разумные насекомые…
Не грешит ли против истины такое определение? Может ли общественный разум рассматриваться как конструктивная сила, способная к мирному сосуществованию и взаимовыгодному сотрудничеству? Не слишком ли велика пропасть между цивилизацией индивидуумов и безликой массой существ, не ценящих жизнь, с легкостью жертвующих огромным количеством особей ради достижения сиюминутной цели? Способны они понять , что люди устроены совершенно не так?
Одна мысль порождала другую, Беат постепенно постигала ассоциативное мышление, когда промелькнувший в сознании образ мог вызвать целую цепь рассуждений, напрямую не связанных с предметом предыдущей мысли. Вот и сейчас, подумав о людях, она вдруг обратила внимание, что двигается машинально, погрузившись в состояние глубокой задумчивости.
Она полностью изменилась, стала другой, и теперь самым важным для нее было сберечь, как кричащую новизну познаваемых чувств, так и хрупкое дарованное самой Судьбой тело, к которому нельзя относиться потребительски, как к механизму.
Исхудавшая девушка с бледными тонкими чертами лица шла сквозь пласты утреннего тумана, а вслед за ней неслышно двигались две тени, не то ее ангелы-хранители, не то соглядатаи.
Она не видела, не замечала их, погрузившись в тяжелые, но желанные раздумья.
Разум Беат возрождался в новой ипостаси. Она подвергала сомнению прошлые ценности, но еще не сумела выработать новых, которые стали бы прочным фундаментом для формирующегося здесь и сейчас рассудка.
Опасное, неопределенное состояние, способное породить непредсказуемую личность.
* * *
Местность, контролируемая инсектами, на поверку была не так уж и велика. Расстояния между базой РТВ, черным городом и сожженными лабораториями умещались в радиусе стокилометровой окружности. Оценивая созданные насекомыми инфраструктуры и сравнивая местоположение отдельных, значимых сооружений, Беат пришла к закономерному выводу: телепатическое поле муравейника распространяется километров на пятьдесят от черного города, далее его воздействие ослабевает пропорционально расстоянию, и становиться ничтожным, фактически неуловимым в районе базы РТВ.
Группа Огюста, обремененная ее бессознательным телом, не могла двигаться быстро. Перед уходом Беат получила от Немершева приблизительное направление на разгромленные лаборатории - Сергей просто указал ей рукой, в ту сторону, откуда пришел их немногочисленный отряд.
Знакомые очертания строений выплыли из редеющего тумана спустя три часа.
Беат к этому моменту уже ощущала усталость, ее организм по-прежнему оставался слаб, и не мог выдержать длительных физических усилий. Последний километр, отделявший ее от памятных построек, она уже шла, пошатываясь, понимая, что необходим отдых, остановка, но время поджимало, слишком много планов она построила для одних суток, отпущенных ей Огюстом на приведение доказательств…
За все, так или иначе, приходится платить.
Нет, она не сожалела о механических оболочках. В сознании Беат они ассоциировались с прошлым, пройденным этапом ее саморазвития, возврат к которому невозможен. Она единственная из сотен тысяч, а может и миллионов искусственных интеллектов, получила шанс стать человеком.
Нужно соизмерять свои усилия . - Думала она, с трудом поднимаясь по гравийной осыпи. - Ничего, привыкну.
Сооружения выглядели покинутыми. Здесь она могла сориентироваться с закрытыми глазами, - память «Одиночки» сохранила данные сканирования, полученные несколько дней назад, перед попыткой проникновения в лаборатории.
Внезапное давление на разум она почувствовала неожиданно.
Где-то поблизости находились инсекты, причем не один или два, а достаточно большая группа, способная сформировать и поддерживать локальное поле мнемонической связи.
Преодолевая усталость и дурноту, она ускорила шаг, стремясь скорее попасть к тому месту, где оставила блокираторы, подаренные логрианином.
К счастью берег был чист, инсекты не патрулировали окрестности, как подумалось ей поначалу - давление чуждых мыслей постепенно ослабевало, словно ее рассудка коснулась вязкая, враждебная аура, которая теперь удалялась, теряя силу своего воздействия.
Затратив несколько минут, ей удалось определить приблизительное направление, в котором двигались инсекты. К ее удивлению слабеющий телепатический сигнал удалялся в сторону базы РТВ - следующего пункта собственного плана Беат.
Попав в окрестности лабораторий, она получила возможность точно ориентироваться на местности, благодаря блокам памяти, хранящим информацию о пройденных прежде маршрутах.
Отсюда до базы пятнадцать километров. До города все пятьдесят. - Мысленно рассуждала Беат, двигаясь вдоль кромки воды к своему тайнику. - Значит, я не могу позволить себе отдыха. Инсекты не стали бы приближаться к базе РТВ без причины. Возможно, там произошли какие-то неизвестные мне события?
Ее настораживал и одновременно удручал еще один факт. Пошли уже четвертые сутки с того момента, как Иван и Илья Андреевич совершили рискованный межпланетный переход с использование древнего гиперпространственного тоннеля. За истекшее время на орбиты колонии Y-406 должен был вернуться фрегат «Раптор». Однако ничто не свидетельствовало о появлении групп поиска и поддержки. Хотя, возможно, командовавший «Раптором» полковник Дребов не решился взять на себя бремя ответственности, предпочтя передать информацию по инстанции.
Беат не сомневалась - капитан Мищенко отдаст надлежащий приказ, но на переговоры, и организацию спасательной группы уйдет еще несколько дней.
Все висело на волоске.
Жизни Ильи Андреевича, Ивана, других людей, ежеминутно подвергались смертельному риску: она могла лишь надеяться, что оба катапультировавшихся пилота до сих пор живы, а их рассудок не подвергся уничтожающей процедуре мнемонического допроса. Единственное, что утешало, подпитывая почти безумную надежду на благополучный исход - у обоих пилотов были блокираторы. Инсекты вряд ли смогут мгновенно разобраться с адаптированными для человека, радикально видоизмененными логрианскими приспособлениями.
Я должна действовать быстро . - Беат подумала об этом, разгребая гравий.
Устройства в виде застегивающихся на шее колец оказались на месте.
* * *
Два человека действительно следовали за Беат.
- Командир, может, хватит? - Патрик Хигс наблюдал в электронный бинокль, как Беат дрожащими руками делает себе инъекцию стимулятора. - Загонит себя девчонка.
- Сиди тихо. - Огрызнулся Огюст. - Она сама сделала выбор.
В данной ситуации Роше понимал, что поступает жестоко, но правильно. Пока он своими глазами не увидит поведения Беат при контакте с инсектами, он не мог позволить состраданию взять верх над здравым смыслом, продиктованным жестокими условиями выживания небольшой общины свободных людей. Ее слова относительно прошлого попали в цель, предки Огюста действительно были депортированы инсектами из другого мира, но где гарантия, что данную информацию не вложили в ее рассудок насекомые? Им постоянно требовались люди для непонятных, изуверских экспериментов.
Тем временем Беат закрепила одной из логрианских устройств у себя на шее.
- Знать бы, что она надевает… - процедил сквозь зубы Огюст. - Пошли, Патрик, нужно подобраться поближе.
- Насекомых чувствуешь, командир?
- Чувствую. И это меня не радует.
* * *
Беат действительно ввела себе двойную дозу стимулятора, дополнив инъекцию пищевыми таблетками.
Сознание постепенно начало проясняться, свинцовая усталость отпускала мышцы, но надолго ли?
Прорвемся…
Мысль, когда-то заимствованная из рассудка Дорохова, обожгла.
Беат чувствовала, как, вопреки логике, с каждой минутой растет ее ненависть к насекомым.
Встав, она вдруг ощутила тоскливое одиночество. Скорее бы разобраться с проблемами взаимного доверия, - едва ли не со злостью подумала она. Помощь группы Огюста будет не просто кстати. Одна она вряд ли сумеет отыскать место заключения, а уж тем более - прорваться к нему.
Транспорт. Нам потребуется транспорт. - Сделав первый шаг по направлению базы РТВ, Беат почувствовала себя лучше. - Идеальным вариантом будет захват БМК. - Рассудила она, стараясь идти по краю болота, чтобы не оставлять следов, которые тут же затягивала мутная жижа. - Коды технического доступа я знаю. Загружу в машину все необходимое, и назад.
Здравая мысль. Завладев боевой машиной космодесанта Беат могла не только выиграть время, дать необходимую передышку организму, но и получить возможность к скрытному перемещению. Уж кому как не ей было знать о возможностях мимикрирующего покрытия «хамелеон» и особенностях применения бортовых антисканирующих комплексов.
Подумав об этом, она вдруг сформулировала для себя еще один весьма немаловажный в ее положении вывод: Беат вдруг осознала, какую важную роль играют машины в жизни любого человека.
Я теперь то же буду по-своему любить и одухотворять их? - Пришел неожиданный мысленный вопрос.
Она не ответила на него.
Пока что Беат еще не могла утверждать, что ощущает себя полноценным человеком.
* * *
Вокруг базы РТВ по-прежнему виднелись шрамы недавнего техногенного противостояния боевых машин. Беат невольно сравнивала свои субъективные ощущения с показаниями ядерного хронометра, - по меркам ее взрослеющего рассудка прошла вечность. Была прожита целая жизнь. А на самом деле минуло лишь четверо с половиной суток…
Инсектов она заметила издалека, через бреши в периметре, так до сих пор и не заделанные ремонтными механизмами.
Что они делают на территории базы?
Ответ на данный вопрос был очень важен, однако Беат здраво рассудила, что прежде чем заняться его выяснением следует обезопасить себя, завладеть машиной космодесанта.
Благодаря базам данных андроида, скопированным в память кристалломодуля, она ясно представляла инфраструктуру консервационного хранилища техники. Ей не нужно было тратить время на поиски, - проскользнув в один из проломов, она, стараясь не попасть в поле зрения насекомых, сразу же свернула направо, направляясь к подземным ангарам бункерной зоны.
Код технического доступа сработал безотказно, и Беат, пройдя рассчитанную под человеческий рост шлюзовую камеру, оказалась на просторе технического паркинга.
Она быстро сориентировалась в огромном сумеречном помещении. Стоянка БМК располагалась в сотне метров от нее, но прежде чем попасть к месту консервации боевых машин ей пришлось пережить шокирующую встречу.
Из темноты внезапно послышался характерный звук работающих сервоприводов, и из-за ближайшей железобетонной опоры, поддерживающей своды огромного зала, показался андроид пехотной поддержки.
Вооруженный импульсной винтовкой человекоподобный механизм, остановился в двух шагах от Беат.
Она на мгновенье растерялась, не зная как поступить: пытаться перехватить управление, или наоборот, позволить дройду проявить себя, обозначить намерения?
Секундное замешательство могло стоить ей жизни, но ситуация разрешилась мирным путем.
- Прошу подтвердить ваши полномочия, мэм. - Произнес андроид, зачем-то протягивая руку.
Беат была готова оказать сопротивление, но промедление, не свойственное «Одиночке», на этот раз обернулось благом: андроид бережно взял ее за кисть руки, проведя ладонью со встроенным сканером, по тыльной стороне кисти Беат.
Она следила за его движением и вдруг увидела, как в сканирующем излучении на коже ее запястья проявился штрих-код.
- Информация принята, полномочия доступа подтверждены. - Осведомил ее синтезированный голос машины. - Ольга Киренская, лейтенант, второй отдельный серв-батальон третьего ударного флота Альянса. Вы заблудились, мэм. Ангары серв-машин расположены в зоне "D".
- Я не заблудилась. - Голос Беат чуть дрожал, но андроид не обратил никакого внимания на интонации. - Мне необходимо воспользоваться БМК.
- Приказов на расконсервацию не поступало.
- Я отдаю приказы. - Ее голос теперь звучал уверенно. - Передаю код для вскрытия консервационного хранилища. - Она транслировала необходимые данные через передающее устройство импланта.
- Код расконсервации принят. Заправка топлива и загрузка боекомплектов будет произведена в течение десяти минут. Технические механизмы вызваны.
Беат почувствовала облегчение.
Все-таки мгновенная реакция боевой составляющей ее рассудка не всегда благо. Андроид по определению должен был подчиниться человеку, но она понятия не имела, что на запястье руки имеется штрих-код, в котором зашифрованы личные данные.
Это открытие явилось для Беат шоком.
Она узнала свое имя. Настоящее имя, которое когда-то носила женщина, родившая на далекой Земле прародине человечества.
Между Беат и Ольгой Киренской лежала пропасть в тысячу лет, в разуме биологического носителя не осталось ничего от прежней личности, но для нового сознания, прижившегося в опустошенном рассудке, считанная и озвученная андроидом информация имела огромное моральное значение.
Как будто чем-то тоскливым, и в то же время теплым пахнуло из прошлого.
Беат вздрогнула, очнувшись от нахлынувших мыслей и чувств, когда неподалеку зажглись предупреждающие огни, оконтурившие площадку с установленной на ней БМК.
Вокруг машины суетились сервомеханизмы технического обслуживания.
Она направилась туда, намереваясь лично проследить за ходом реактивации боевой машины.
* * *
Сев в кресло оператора, она испытывала двоякие чувства. С одной стороны к ней по мере включения и тестовой проверки подсистем возвращалась уверенность, а с другой, она переживала реактивацию реликтовой машины как знаковый момент, возвращение утраченного, но теперь Беат воспринимала все происходящие с иной точки зрения.
Она все больше и больше уподоблялась человеку в своих мыслях, чувствах, ощущениях.
Прямой контакт с кибернетической системой БМК проходил на ином уровне. Раньше «Беатрис» воспринимала бы машину, как временное расширение собственных возможностей, - не более чем подключаемый к системе боевой модуль, но теперь она сидела внутри, ее пальцы осязали пористые прохладные рукоятки джойстиков ручного управления. Два восприятия смешивались воедино, личное оружие, легкий бронескафандр с компьютеризированным шлемом, воссоздавали иные связи рассудка с исполнительным механизмом.
Перерождение продолжалось.
Пока рассудок Ольги вбирал новые, острые грани ощущений, ее боевая составляющая, ставшая неотъемлемой части сформировавшегося самосознания, вела бесперебойный обмен данными с различными системами и механизмами. Получалось что она сейчас и пилот, и боевая система «Одиночка» в одном лице?
Да именно так.
Парадоксальные ощущения.
Единственное чего она опасалась - это повторения уже испытанного ранее раздвоения рассудка, но нет, разум работал как единое целое, биологические и искусственные нейросети не соперничали, но сотрудничали, проявляя необыкновенную скорость ясность и в то же время гибкость мышления.
Протестировав вооружение БМК, Ольга нашла его неудовлетворительным. Собственно, что она хотела, - машина принадлежала к эпохе тысячелетней давности, когда многие, естественные и понятные технологии еще не существовали или только зарождались.
Скверное прикрытие верхней полусферы, - машинально подумала она, наблюдая, как технические механизмы тестируют расположенные по бортам установки ПВО.
На современных машинах обычно устанавливались лазерные комплексы, гораздо более эффективные при поражении аэрокосмических целей.
Она соединилась с локальной сетью консервационного бокса.
На складе вооружений имелись лазеры. Силовая установка БМК вполне потянет их накачку, унифицированные крепления позволяли заменить штатные ОРК на сборку лазерных турелей.
Она быстро ввела программные инструкции. Так ей было удобнее, привычнее, тем более что технические механизмы не протестовали против вносимых в конфигурацию вооружения корректив. Им абсолютно все равно, какие элементы крепить на унифицированных оружейных пилонах.
Пока шла отладка систем, Ольга задалась еще одним немаловажным вопросом.
Что понадобилось инсектам на базе РТВ? По логике их поведения они должны были избегать прямых контактов с неподвластными им машинами, чтобы ненароком не разбудить дремлющую силу. О том, что насекомые прекрасно понимают потенциальную опасность собранной в различных местах техники, свидетельствовали их недавние действия, по осторожному продуманному, опасливому внедрению двух планетарных машин на территорию самоорганизованного ремонтно-технического хранилища.
Она не напрягаясь, совершенно спокойно и естественно вышла за пределы локальной сети, переходя на один уровень выше.
Глобальная сеть базы.
Подсистема видеонаблюдения. Контроль обмена данными механизмов обслуживания.
Картина, возникшая перед ее мысленным взором, поначалу показалась непонятной.
Она увидела открытые модульные ворота подземных ангаров, подле которых застыло несколько особей инсектов. Явно разумные, - подумала она, переключив внимание на код маркировки, сопровождавший изображение.
Зона "D".
Ангары серв-машин. Они что рехнулись? Решили покончить с собой?
Нет не похоже. Но на что рассчитывали насекомые? Почему вдруг такая несвойственная им активность?
В поисках ответа она переключилась на камеры наблюдения, расположенные непосредственно в ангарах тяжелой планетарной техники.
Инсектов она увидела сразу. Особей пятьдесят стояли в стороне, без движения, словно манекены или куклы. Внутренние ворота консервационных боксов были открыты, в их сумеречных глубинах угадывались грозные контуры «Фалангеров» и «Хоплитов».
Подле в несвойственном им замешательстве расхаживали андроиды технической и пехотной поддержки.
Ольга ничего не понимала, до тех пор, пока модуль «Беатрис» не включился в канал обмена данными. Болезненное, ужасающее, мгновенное прозрение наступило вместе с осознанием того, что застывшие без движения инсекты транслируют в мнемоническом диапазоне бессистемную смесь специализированных кодов. Теперь ей стало ясно, почему андроиды пребывают в состоянии замешательства. Они принимали директивы, но не могли исполнить их: не смотря на верную трансляцию кодов, их сумма несла противоречие, одни команды побуждали к действию, иные, наоборот, запрещали их.
Видимо несколько разумных особей, находящихся подле ангаров поняли, что добиться контроля над боевыми машинами им не удастся. Максимум на что оказались способны специально выращенные исполнители, которые пользовались сейчас обрывочной памятью опустошенных в лабораториях людей, - это открыть массивные ворота и довести до состояния ступора механизмы охраны и поддержки.
Они пошли ва-банк…
После внезапных боестолкновений и потери лабораторий инсекты, чувствуя надвигающуюся угрозу, но, не понимая ее источников, решили пойти на крайние меры - осуществить попытку перехвата управления над смертоносными машинами с помощью подготовленных в лабораториях «эрзац-пилотов».
Она похолодела.
Инсекты видимо не задумывались, чем обернется такая попытка. А вот «Беатрис» представляла последствия со всей очевидностью.
Останавливать их оказалось слишком поздно, - разумные особи отдали мнемонический приказ и стоявшие неподвижно исполнители начали медленное движение, поодиночке исчезая внутри бесчисленных ангаров.
Что же вы творите недоумки?!
Она чувствовала, - сейчас произойдет нечто страшное, и не ошиблась…
Инсекты в своей самонадеянности решили, что знание некоторых кодов позволит их специально выращенным сородичам войти в мнемонический контакт с кибернетическими системами, и подчинить их, предавая модулям «Одиночек» волю муравейника.
Глупцы. Самонадеянные глупцы.
Прошло несколько секунд, и она явственно восприняла передаваемый от серв-машин сигнал тревоги.
Внутри ангаров пришли в движение механические исполины; одновременно андроиды пехотной поддержки, словно очнувшись, ринулись внутрь боксов, откуда тут же раздались выстрелы.
Внимание. Вторжение в кибернетическую сеть.
Отмена всех управляющих кодов. Общая тревога. Обнаружена новая форма противника.
Ольга мгновенно отключилась от сети. Дальнейшее пребывание на уровне виртуальной реальности становилось бессмысленным и опасным.
Машины базы просыпались от вековой спячки. Неумные, топорные действия инсектов были расценены системами безопасности, как попытка вторжения. Теперь сотни видеодатчиков и сенсорных комплексов предавали боевым системам подробные данные о существах, попытавшихся осуществить несанкционированный доступ к законсервированной технике.
Все. Их часы сочтены…
Она думала об инсектах, но почему-то ее вовсе не радовал неожиданный оборот событий.
Вместе с насекомыми в черном городе погибнут люди.
Люди, среди которых сейчас находились Дорохов и Лагутин.
Спасти их теперь могло лишь чудо. Но «Беатрис» не умела творить чудеса. Она умела лишь убивать…
Возможно, Ольга была способна на большее?
Не рассуждая, она отключила систему автопилотов, полностью перейдя на ручное управление.
Ремонтно-технические механизмы уже закончили установку лазерных комплексов на оружейный пилонах, боекомплект и топливо загружены, так что же я жду?
Ворота все еще подчинялись передаваемым по каналу связи командам. Простые исполнительные механизмы трудно перепрограммировать в одно мгновенье.
Впереди блеснул серо-сиреневый свет полудня, БМК выскочила из подземного ангара, и тут же юзом развернулась на одном месте, щедро прошив очередями из курсовых орудий пространство технического паркинга.
Подле ангаров серв-машин сновали инсекты, еще не осознавшие что их попытка овладеть боевыми машинами окончательно провалилась, но стрелять Ольгу заставил вовсе не вид скопления суетящихся насекомых - среди инсектов она заметила двух людей - Огюста и Патрика, которые стояли особняком, охраняемые двумя бойцовскими особями.
Видимо они двигались следом за ней, и угодили в ловушку, нарвавшись на патрульный отряд насекомых.
Разрывные снаряды мгновенно расчистили пространство для маневра, БМК рванулась вперед, за пару секунд преодолев сотню метров, и резко затормозила, заслоняя своим корпусом людей от возможного огня андроидов, зачищавших технические боксы серв-машин.
Несколько пуль действительно ударили в борт машины, визгливо отрикошетив от брони.
Ольга откинула люк, легко спрыгнула на землю, всадив две пули из импульсного пистолета в головы охранявших людей насекомых.
Десантная рампа уже открывалась, она метнулась к Огюсту, схватила его за лямки "разгрузки и, резко встряхнув, спросила:
- Видишь меня? Понимаешь?
Он кивнул. В глаза командира разведывательной группы постепенно возвращалось осмысленное выражение.
- Ты…
Она одной рукой зажала ему рот, другой быстро надела на шею кольцо мнемонического блокиратора.
- Ольга. Меня зовут Ольга. Я вспомнила свое имя. - Произнесла она, отпуская ладонь. - Тебе нужен был хитин? - Она указала на рваные ошметья, разбросанные по паркингу. - Выбирай.
Глаза Огюста расширись.
Он смотрел на нее почти что с ужасом, а Ольга, не обращая внимания на его взгляд, уже застегивала блокиратор на шее Патрика.
- Хватайте оружие и за мной!
Ее тон не предполагал возражений.
Разумная особь… - Она на миг остановилась, выискивая взглядом цель, и вдруг рванулась вперед, расчетливо ударив одного их инсектов чуть ниже затылка.
Тот моментально обмяк.
Сзади подбежали окончательно пришедшие в себя Патрик с Огюстом.
- В машину его! Быстро! Нужно уходить отсюда!
