Глава 10
Первый Мир. Окрестности затерянного в горах города
Гюнтер окончательно выбился из сил.
Он никогда не думал, что подобное утверждение будет справедливо, но излучение центрального энергетического сгустка системы действовало именно таким образом – лишало способности двигаться, здраво мыслить, – он все чаще заползал в тень случайных укрытий, давая себе передышку, прежде чем двигаться дальше.
Норлы умирали.
Он насчитал уже семь тел, оставшихся лежать на древней логрианской дороге.
На вторые сутки изматывающего преследования он наткнулся на восьмой труп, а затем, с трудом преодолев очередной участок подъема, внезапно увидел величественный, отлично сохранившийся город-крепость, расположенный на холме, у слияния трех долин.
Под его стенами в тени деревьев расположились лагерем норлы.
Было видно – они готовятся к штурму, но не решаются начать его немедленно, измотанные длительным переходом инопланетные существа настолько обессилели, что при всем желании не смогли бы с ходу ринуться на приступ.
Оценив высоту и толщину городских стен, монументальность башен, Гюнтер пришел к выводу, что норлам потребуются немалые усилия для взятия цитадели. Даже их неоспоримое превосходство в физической силе и мощи стрелкового вооружения на первых порах, пока не разрушены укрепления и не пробиты бреши в стенах, не играло решающей роли.
Видимо, норлы не хуже Шрейба понимали, что просто так город им не взять.
Остановятся, как минимум, на сутки. Посуетятся, а потом все же примут здравое решение.
Он не ошибся.
Через некоторое время, выставив посты, норлы угомонились.
Пусть уснут. У меня будет шанс пробраться мимо охранения и отыскать Нику.
Шрейб укрылся в тени, продолжая наблюдать.
Странно, что последний из группы отставших норлов не спешил присоединиться к своим собратьям. Некоторое время рослая фигура маячила между камней в полукилометре от убежища Гюнтера. Создавалось полное впечатление, что норл также наблюдает за лагерем, затем он на некоторое время исчез из поля зрения, а спустя четверть часа Гюнтер увидел его в ущелье. Норл начал спускаться, словно собрался в обратный путь, но внезапно силы окончательно оставили его, еще несколько неуверенных шагов, и гигант мешковато повалился на бок, затем привстал, прополз с десяток метров и тяжело привалился спиной к отвесной стене ущелья.
Похоже, умирает...
Наблюдая за норлом, Гюнтер внезапно заметил, как из-за поворота ущелья показались две человеческие фигуры в бронескафандрах высшей защиты.
– Гюнтер! – Канал коммуникатора работал на удивление чисто, без обычных фоновых помех.
Он, конечно же, узнал голос.
– Урман?
– Да. Ты где? Обозначь себя.
– Извини, но я уже сыт выстрелами исподтишка.
– Ты мне не доверяешь?!
– Тебе – доверяю. Назови, кто с тобой?
– Шрейб, мания преследования тебе не идет. Со мной Иван.
– Хорошо. Поднимайтесь, только осторожнее, на дороге умирающий норл.
– Он нам не страшен. Мы оставили БМК чуть ниже по ущелью. Жди, сейчас будем.
Минут через десять они встретились.
– Ну, и куда ты подевался? – неуклюже обняв Гюнтера, спросил Урман.
– Следил за отрядом норлов, – уклонился от прямого ответа Шрейб.
– Где они? – тут же напрягся охотник.
– Осадили город. Будут брать штурмом, как только немного придут в себя после долгого перехода.
– Скверно...
Иван, переминавшийся с ноги на ногу, подошел к Шрейбу, так же неуклюже обнял его и тихо произнес:
– Прости, Гюнтер. Я плохо относился к тебе в последнее время.
Шрейб не ожидал увидеть Ивана, а уж тем более услышать от него подобные слова.
– Оставим все в прошлом. Я рад, что ты меня не бросил.
Урман, занявший позицию между выступами скал, внимательно изучал лагерь норлов в свой знаменитый бинокль.
– Дай мне, – попросил Гюнтер.
Охотник молча отсоединил от экипировки цепочки драгоценных логр-компонентов и протянул Шрейбу уникальный прибор.
Гюнтер искал Нику.
Он тщательно, метр за метром, исследовал лагерь инопланетных существ. Благодаря уникальному синтезу электроники с набором мини-компьютеров логриан, прекрасно работающих в условиях Арасты, он видел четкую, подробную картинку, без помех, лишних деталей, таких, как деревья, трава, кустарники, – все, что было внесено в память логров как маскирующие помехи, автоматически отсеивалось.
Следов Ники он не обнаружил. Ее не было среди норлов.
– Что рассмотрел?
Гюнтер опустил бинокль.
– Урман, вы с Иваном отправились искать меня? – прямо спросил он.
– Да. А что случилось?
– Долгая история... Ты не видел в окрестностях логрианского города девушку?
– Нет. Но я знаю, что она жива.
– Откуда?!
– Некая загадочная незнакомка связалась с полковником Кречетовым. Она сообщила, что ты погиб.
– Погиб? – Шрейб нахмурился, силясь восполнить зияющий в памяти пробел. – Я помню, в меня кто-то стрелял. Не норл. Человек. Дальше – полный провал в памяти...
– Это был Шершнев. Лейтенант окончательно спятил. Угнал БМК и исчез вместе с Зариповым.
Гюнтер молча переварил услышанное.
– Значит, Ника жива?
– Та девушка представилась Ольгой.
Оля...
Имя – как пароль, рассеявший все сомнения.
– Не знаешь, что она делала тут? – спросил Урман.
– Иван, подойди сюда. – Гюнтер устало присел на камень. – Откуда велась передача? – спросил он у охотника.
– Предварительно – с поверхности второй планеты Ожерелья. Той самой, куда ведет портал, расположенный на плато. Может, все-таки расскажешь свою долгую историю? Торопиться нам теперь определенно некуда.
– Расскажу, – глухо ответил Шрейб. – Иван, тебе придется нелегко, но я хочу, чтобы ты тоже меня выслушал.
– Будет лучше, если мы вернемся в БМК, – предложил Урман. – Надежнее.
Ивану действительно пришлось нелегко.
Когда Шрейб завершил свой рассказ, Столетов сидел, неотрывно глядя в одну точку.
Что-то еще раз надломилось внутри, теперь уже окончательно, и было абсолютно неясно – найдет он опору в пошатнувшемся мире или нет.
Рука Гюнтера легла ему на плечо.
Они молчали, каждый думая о своем.
Урман, потрясенный рассказом Шрейба, встал, закрыл забрало гермошлема и выбрался наружу.
Норл все еще сидел у скалы, даже не поменяв позы.
Подойдя ближе, Урман присел на корточки, попытался заглянуть в глаза инопланетному существу, но тщетно – затянутые поволокой, они уже не отражали мысли.
Вот как порой поворачивается жизнь...
Люди сходят с ума, ведут себя, как подонки, а машины, запрограммированные на убийство, оказываются вдруг человечнее собственных создателей...
Вернувшись в БМК, Урман взглянул на аппаратуру для контакта, которую так и не удалось использовать в деле.
– Может, все же попытаемся наладить с ними контакт?
– С норлами?
– Да. Они ведь скоро очухаются и полезут на штурм.
– Думаешь, жители города оценят нашу гибель? – спросил Гюнтер, вспомнив, чем завершилась его попытка поприветствовать инопланетных существ.
– Не знаю. Но сидеть и тупо смотреть, как норлы вырежут целое поселение...
– А тот норл, что на дороге? Он умер?
– Пока нет. Но мне думается, он уже некоммуникабелен.
– Может, проверим? – встрепенулся Иван.
Гюнтер пожал плечами. Он узнал главное – Оля жива. Она молодец. Ушла через портал, предупредила Кречетова, заодно послав весточку мне. Сейчас затаилась в трюмах какого-нибудь древнего корабля и терпеливо пережидает, пока не завершится смещение. Знает, верит, что я приду за ней.
– Шрейб, останься, – словно прочитав его мысли, произнес Иван. – Разберемся с норлами – подкинем тебя на БМК. Все быстрее и надежнее, чем пешком.
– Ладно. Попробуем. – Гюнтер понимал, что поиск Ольги, пока не завершилось смещение и не угас яростный свет энергетического сгустка, задача практически невыполнимая.
– Я пойду с тобой на вторую планету, – неожиданно заявил Урман, ткнув Шрейба кулаком в плечо. – Прорвемся.
* * *
Норл умирал.
Болезнь и постоянные лишения окончательно подорвали его силы: видя приближение людей, он даже не шевельнулся, лишь мучительно посмотрел в их сторону.
Почему он предпочел умирать в одиночестве, словно старый зверь, обессилевший, покинувший стаю?
Взглянув на охотника, Шрейб, которому пришла внезапная, логичная, но дерзкая мысль, требовательно протянул руку:
– Урман, мне нужен логр.
– Зачем? – насупился охотник.
По его взгляду Гюнтер понял, что без объяснений не обойтись – среди нестабильных условий Первого Мира логры являлись единственными компьютерными компонентами, работающими без сбоев даже в период смещения, и ценились они высоко – чтобы добыть древние кристаллы и разгадать их уникальные свойства, составляя цепочки узкоспециализированных вычислительных устройств, приходилось рисковать жизнью, забираясь в такие места, о которых иному человеку и подумать страшно.
– Есть шанс на установление контакта, – ответил Гюнтер, не убрав протянутой ладони. – Ты же знаешь, в чем заключается основное предназначение логров.
– Знаю, естественно.
– Это шанс. Норл умирает. Мы можем годами изучать их, и не факт, что добьемся успеха во взаимопонимании. Они неконтактны. Но в логре у него не будет вариантов. Там раскроется образная память, и там нет языковых и иных барьеров.
– Да понял уже... Только где ты видишь у него имплант? Как мы без прямого нейросенсорного соединения снимем копию его рассудка?
– Иван? – Гюнтер чуть повернул голову. – Среди привезенной тобой аппаратуры есть логр-адаптеры?
– Да.
– Мне нужен всего один логр, Урман. Через адаптер подключим к нему специализированный сканирующий комплекс, способный считывать состояние каждой клетки головного мозга. После перемещения данных логр автоматически воспроизведет матрицу его рассудка.
– Допустим. – Урман присел. – Что дальше?
– Дальше... – Шрейб вновь посмотрел на Столетова. – Иван, ты у нас специалист по контактам. Тебя готовили. Возможно, сейчас – первый и единственный шанс в жизни. Я, конечно, могу войти в киберпространство, но там, в логре, вспыхнут мои воспоминания, а они, как ты понимаешь, далеко не привлекательны. Урман тоже не годится. Только ты.
– Мне идти в логр?
– Тебе. Без вариантов.
Иван поежился, но затем, сделав над собой усилие, кивнул.
Разве не ради подобного шага он учился, да и вообще выпадет ли ему еще один шанс наладить взаимопонимание с чуждой человечеству расой?
– Я согласен.
Урман посмотрел на него с некоторым удивлением.
– Тогда что стоим? Он умирает. – Охотник осторожно отсоединил один из кристаллов от цепочки логр-компонента. – Действуем.
Через несколько минут, когда подогнали БМК, выгрузили блоки аппаратуры, запитав их от бортовой сети боевой машины, Урман, взяв контактный обруч, похожий на терновый венец из-за десятков тысяч мельчайших игл, покрывающих его внутреннюю поверхность, подошел к норлу, по ходу регулируя диаметр устройства.
Инопланетное существо смотрело на него не отрываясь.
В глазах норла застыло выражение ужаса, когда охотник склонился к нему, надевая обруч на изуродованную язвами голову.
Через минуту Гюнтер, контролировавший приборы, негромко произнес:
– Есть контакт. Пошло послойное клеточное сканирование и передача данных!
Подтверждая его слова, гнездо адаптера, в котором был закреплен логр, подсветилось несколькими индикационными сигналами.
Теперь оставалось только ждать и надеяться, что норл не скончается от ужаса до того, как завершится процесс сканирования и записи.
– Ну, я пошел?
Голос Ивана выдавал крайнее волнение.
– Ты сможешь. – Рука Гюнтера легла на плечо Столетова. – Будет трудно, но ты справишься. Мы рядом.
Иван ничего не ответил, только кивнул, сев в кресло.
Из открытого люка БМК к блокам аппаратуры тянулись оптические кабели.
Он закрыл глаза, зачем-то задержал дыхание, вздрогнув всем телом, когда Гюнтер, не доверявший беспроводным соединениям, подключил к его импланту глянцевитый шунт прямого нейросенсорного соединения.
Реальность Арасты крутанулась перед глазами и вдруг... исчезла.
Иван стоял в просторном, скверно освещенном помещении, где кроме него присутствовали двое норлов.
Они разговаривали друг с другом, эмоционально жестикулируя, на столе были разложены какие-то бумаги; у Ивана, на которого норлы не обращали внимания, возникло стойкое, но непонятно откуда взявшееся ощущение, что документы, ставшие предметом горячего спора, очень древние.
Один норл сидел за столом, откинувшись в грубом подобии кресла, второй стоял, склонившись к бумагам, нависая над ними, его голос, похожий на утробное рычание раненого, разъяренного болью зверя, отдавался гулким эхом в замкнутом пространстве лишенной окон, скудно меблированной комнаты.
Столетов знал об уникальной адаптивности логрианских устройств, но все равно вздрогнул, осознав, что понимает не только жесты и интонации, но и смысл произносимых норлами фраз. Конечно, многие обороты речи не могли быть моментально распознаны логром, но сознание Ивана, уловив смысловой контекст фразы, тут же включалось в процесс, логически восполняя пробелы.
– Ирбих, твой разум помутился, – произнес тот норл, что опирался обеими руками о край стола. – Ты хочешь отыскать способ спасения при помощи древних легенд?
– Герх, свет чужого солнца достигнет новой родины через тридцать лет. Наше бегство слишком короткое. Мы лишь продлили ожидание смерти.
– Варг! Ты сидишь под землей. Сюда не проникнет свет чужого солнца!
– Не тревожь Варга, – сдержанно ответил Ирбих.
Присмотревшись к нему, Иван вдруг понял – Ирбих и есть тот умирающий норл, чье сознание они только что сканировали! Он был одет совершенно иначе, его лицо и руки не покрывали отвратительные язвы, потому Столетов не сразу узнал образ, знакомый ему в реальности...
– Старая родина сожжена светом чужого солнца, все, кто не покинул ее, погибли либо превратились в безумных пожирателей падали, – тем временем продолжал Ирбих. – Наша цивилизация на грани вырождения. Прячась под землей, мы постепенно вымрем.
– Я знаю! – хрипло прорычал в ответ Герх. – Зачем ты приносишь боль словами?
– Мои слова – надежда.
Герх медленно выпрямился, обошел стол и сел.
– Зачем ты намерен лететь навстречу свету чужого солнца? Что заставляет тебя вернуться на старую родину?
– В книге Варга сказано: за миллионы лун до нас старую родину посещали иные существа. Вот посмотри на иллюстрации. Они маленькие, у них две головы, и любой норл мог раздавить их ударом кулака. Они называли себя логрианами. Религия поклонения Логу жива и сейчас.
– Это легенды, мифы. Почему ты тратишь время на сказки?
– Это не сказки, Герх. Наши предки верили, что маленькие двухголовые существа живут глубоко под землей, в недрах старой родины, куда они забирали избранных норлов, чтобы те работали, возводя величественные укрепления и дворцы, в обмен на вечную, спокойную, безопасную жизнь.
– Ты веришь, что в недрах старой родины живут мифические существа?
– Нет. Но очень давно, еще ребенком, я был в святилище Лог. Там есть странное сооружение, которое адепты культа называли «местом силы». Наши предки ничего не знали о космосе, а уж тем более об аномалии, открытой совсем недавно. В книгах Варга не говорится, что логриане спускались с неба. Они появлялись в «местах силы», туда же уводили избранных норлов, заставляя их надевать ритуальные одежды. А теперь посмотри на два древних рисунка. Вот изображение «места силы», а вот, – Ирбих открыл еще одну книгу, – рисунок, изображающий норла в ритуальном одеянии. Скажи, на что оно похоже?
Герх нехотя посмотрел на рисунки.
– Твое «место силы» – обычные камни...
– Расставленные в таком же порядке, как монтируются блоки двигателей, способных пробить метрику пространства, – дополнил его слова Ирбих. – Что ты видишь на втором рисунке?
Герх долго смотрел на изображение, потом все же произнес:
– Похоже на скафандр.
Ирбих кивнул.
– Откуда нашим предкам могло прийти в голову нечто подобное? Чтобы детально изобразить скафандр, передав рисунком многие функциональные детали, его нужно было увидеть воочию. Фантазия первобытного норла не способна породить столь очевидные совпадения.
Герх встал, меряя исполинскими шагами пространство полупустого помещения.
– И что ты собираешься предпринять? – Он остановился, пристально глядя на Ирбиха.
– Я собираюсь вернуться на старую родину, отыскать святилище Лог и проверить, не является ли оно устройством стационарного внепространственного тоннеля.
– Ты безумец, – вновь повторил Герх. – Куда, по-твоему, ведет этот тоннель?
– На иную планету, расположенную так далеко, что туда никогда не добраться свету чужого солнца.
– Ты погибнешь. Старая родина подверглась тотальному воздействию мертвого света. Все, кто выжил, обезумели. Они уже не норлы.
– Я знаю. Если верить древним книгам, «места силы» работают не постоянно. Очередное включение должно произойти через двенадцать лун. Я соберу отряд, мы пройдем через свет чужого солнца под защитой космического корабля и прибудем вовремя. Я верю, что в любой легенде заложена первооснова реальных событий. Если устройство Лога сработает, на новую родину будет послан сигнал. Тогда все, кто скрывается под землей, повторят наш путь.
Герх опустил плечи.
– Мне жаль тебя, Ирбих. Ты поверил в иллюзию.
– Я опираюсь на не проверенные пока факты. Мы игнорировали культ Лога, несмотря на периодические таинственные исчезновения многих поклонявшихся «местам силы» норлов. Я собрал доступные данные, по ним легко вычислить периодичность возникновения внепространственного тоннеля.
Герх что-то возразил, но Иван уже не смог разобрать смысла сказанной им фразы: пространство внезапно исказилось, память Ирбиха выталкивала новые воспоминания о событиях, которые тут же моделировала виртуальная реальность, генерируемая логром.
Старая родина выглядела удручающе.
Ирбих в окружении соратников стоял подле посадочного модуля, потрясенно осматривая окрестности.
Мертвая планета.
Свет чужого солнца захлестнул ее уничтожающим вихрем энергий, не пощадив ничего: многие деревья еще стояли посреди пожарищ, обугленные, потерявшие листву, неузнаваемые и страшные в своей стойкости.
Города в последние годы развития цивилизации занимали огромные площади, постепенно приближаясь друг к другу, грозя в конечном итоге слиться в единую урбанистическую оболочку планеты, но этого не случилось: цивилизация норлов распалась, лишь небольшой части населения удалось спастись, осуществив плохо подготовленный, граничащий с отчаянным безумием колониальный проект, большинство же предпочло остаться в надежде переждать бедствие...
Ирбих смотрел на обветшавшие, разрушенные скелеты городов, хранящие отчетливые следы множества техногенных катастроф, и понимал: если на старой родине кто-то уцелел, то их немного, и они обречены.
Цивилизация сначала распалась, а теперь грозила и вовсе исчезнуть, если не будет найден выход из тупиковой ситуации. Только сейчас, глядя на обугленные деревья, выжженную пустыню, образовавшуюся на месте выкипевшего моря, разрушенные мегаполисы, он окончательно понял, что попытка претворения в жизнь самого безумного, фантастического плана спасения остатков его народа – это прежде всего надежда, пусть призрачная, основанная на древних легендах, сомнительной статистике и долгих мучительных размышлениях, но она благо, ибо остальное – лишь агония.
Им предстояли долгие, тяжелые поиски.
Несколько древних сооружений, известных с незапамятных времен, увы, были разрушены при строительстве городов, но религия Лог не угасла – это Ирбих знал точно. Один из уцелевших памятников древности располагался в культурном заповеднике. Огромное пространство, накрытое бетонным куполом, находилось неподалеку, в основании ближайшего мегаполиса.
Насколько знал Ирбих, там перед самой катастрофой планировалось организовать герметичное убежище.
– Мы начнем поиски оттуда, – он указал рукой на частично разрушенную коническую громаду города.
Иван внимательно следил за всеми метаморфозами, что претерпевало виртуальное пространство логра, постепенно адаптируясь к мысленным образам Ирбиха.
Логриане действительно создали уникальные, совершенные в смысле адаптивности устройства, способные не только сохранить матрицу рассудка мыслящего существа, но и дать возрожденному на новом носителе разуму возможность сформировать знакомую среду обитания.
Он не был удивлен самим процессом – с уникальными технологиями логриан люди познакомились на практике достаточно давно, а вот яркие, трагические события, которые вновь и вновь переживал Ирбих, вызвали у него потрясение.
Кто бы мог подумать, что разум норла, скрытый за отталкивающей для человека оболочкой плоти, наглухо запечатанный стеной абсолютного непонимания, на самом деле принадлежит целеустремленной, бескорыстной личности?
Образ беспощадных, агрессивных существ таял по мере того, как Столетов наблюдал за реконструкцией событий, предшествовавших появлению Ирбиха в пространстве Первого Мира.
Зараженный радиацией мертвый мир встретил отряд исследователей неисчислимыми опасностями.
Путь до города – всего два десятка километров (по мысленной оценке Ивана) – отнял трое суток и стоил многих потерь.
Весь ужас состоял в том, что норлам противостояли их же сородичи; неизлечимо больные, обезумевшие и озверевшие в жестоких условиях мертвого мира, они постоянно прибывали в числе, по мере приближения отряда к городу.
Агония цивилизации.
Те, кто отказался рискнуть, испугался межзвездного перелета, не смог поверить, что открытый незадолго до катастрофы принцип внепространственного перемещения на самом деле не утопия, сейчас превратились в орды диких, потерявших рассудок существ, находящихся в постоянной конфронтации друг с другом и гибельно изменившейся планетой.
Сбиваясь в мелкие временные сообщества, больше похожие на стаи оголодавших хищников, они опустились до уровня элементарных инстинктов, с ними невозможно было вступить в контакт, договориться, даже оказывать им помощь было бессмысленно: голод, постоянная боль, причиняемая язвами радиационных ожогов, безысходность отшвырнули их назад, в пучину регресса, сорвав тонкий налет цивилизованности.
Ирбих сам едва не обезумел.
Каждый шаг нес смертельную опасность, силы таяли, поначалу душа содрогалась от сострадания, но и она начала черстветь, покрываться коркой шрамов от постоянных потерь.
Орды потерявших разум норлов вскоре погибнут, хотя существовала небольшая вероятность, что некоторые из несчастных все же выживут, сумеют если не адаптироваться к новым условиям, то оставить потомство...
От подобных мыслей Ирбиха охватывал ужас.
Ни одно существо, рожденное тут, уже нельзя считать норлом.
За две недели, что отряд исследователей прорывался к древнему сооружению, от трехсот соратников, отправившихся в рискованную экспедицию, рядом с Ирбихом осталось чуть больше сотни.
Практически все пострадали в схватках, получили несовместимые с жизнью дозы облучения, наступил момент, когда первоначальная цель превратилась в призрак прошлого...
Многие сходили с ума, не в силах вынести страданий, не в состоянии примириться с мыслью, что им уготована медленная мучительная смерть, они с оружием в руках бросались на вчерашних товарищей.
Ирбих почти не помнил, как остаткам отряда удалось прорваться к бывшему культурному заповеднику.
В детстве он несколько раз бывал тут с родителями, но теперь пространство под огромным искусственным куполом изменилось до полной неузнаваемости.
Сумеречная пещера, похожая на исполинский склеп, – вот единственное ощущение, ассоциация, прочно завладевшая измученным рассудком.
Десятки тысяч мертвых тел разлагались среди разрушенных лагерей, возведенных накануне катастрофы, разграбленные склады с припасами, брошенная техника – все свидетельствовало о массовой панике, завершившейся насилием.
Не осталось сил ужасаться и сострадать.
Собрав всех, кто еще сохранял силы и верность, Ирбих повел их к древнему святилищу Лог. Опираясь на заранее произведенные расчеты, он предполагал, что древнее устройство готово к работе: если верить древним книгам, то сооружение, возведенное первобытными норлами под руководством инопланетных существ, проявляло признаки функциональности строго периодично, через каждые шестьдесят лун.
Чувствуя, что его дни сочтены, Ирбих отчаянно цеплялся за последнюю надежду: они пройдут через портал, разведают, что же на самом деле расположено по ту сторону гиперпространственного тоннеля, и успеют вернуться, чтобы отправить бесценную информацию тем, кто обреченно готовится встретить свет чужого солнца в едва окрепшей колонии.
В своих расчетах он не учел одного: вот уже двое суток, как по их следам с завидным упорством шел многочисленный отряд, не похожий на мелкие стаи озверевших сородичей. Ирбих был настолько измучен, что не уделял преследователям должного внимания.
Они не нападали, не шли на контакт, но постоянно держались в опасной близости. Несколько раз Ирбих видел, как неподалеку снуют фигуры, облаченные не в лохмотья, а в боевую броню космических подразделений. На одном из привалов он, с трудом сконцентрировавшись на новой проблеме, пришел к выводу, что за ними следует военизированное подразделение, чей командир сумел сохранить рассудок в наступившем на планете хаосе и теперь ведет своих людей вслед за подозрительной группой, не спеша атаковать, а скорее пытаясь выяснить цель прибытия посланцев новой родины.
Собрав все силы, он встал, решив сам выйти навстречу преследователям, но лишь зря потратил время. Они будто растворились в сумерках, избегая контакта.
Обессиленный и удрученный Ирбих вернулся в лагерь, а через несколько часов остатки его отряда добрались до святилища Лог...
Все надежды рухнули.
Он умирал. Что толку в собственной правоте, когда ошеломительные результаты отчаянного эксперимента невозможно передать тем, кто остался на новой родине?
Ирбих не ошибся – гиперпространственный тоннель, о существовании которого иносказательно свидетельствовали древние священные книги, оказался реально действующим, он сам убедился, что в основе легенды лежит не невежественная фантазия, как принято считать, а некое зерно утерянного в веках истинного знания, недоступного для понимания первобытных норлов и потому облаченного в вуаль суеверных домыслов.
Он не справился с поставленной задачей, хуже того – своими действиями открыл доступ на незнакомую планету следовавшему по пятам многочисленному отряду военных, пораженных общим безумием, но сохранивших подобие дисциплины, единоначалия, позволившего им выжить в экстремальных условиях глобальной катастрофы.
Они ворвались в пространство древнего мира, сея разрушение и смерть, ими руководил не здравый смысл, не отчаянная попытка найти выход из тупика, в котором оказались остатки цивилизации, а лишь инстинктивное стремление выжить. Не избежавшие деформаций психики, чрезвычайно агрессивные и опасные в силу рефлекторных навыков обращения с оружием, военные норлы представляли серьезную угрозу. Их необузданная ненависть к любым существам иных космических рас имела в первооснове не ксенофобию, а милитаризированный образ мышления, усугубленный непоправимой психологической травмой, полученной в период катастрофы, обрушившейся на старую родину.
...Иван вздрогнул.
Он понял, что сознание Ирбиха коллапсирует, умирает, мысли норла прошли по замкнутому кругу и вернулись к осознанию факта своей гибели, образы, создающие пространство личной вселенной, потускнели, выцвели, у него иссякла воля к жизни. Норл не осознавал новую форму существования своего рассудка и был обречен.
Столетов на миг растерялся.
На фоне потрясающего открытия, дарованного односторонним контактом с разумом чуждого существа, тонкой, заполошной нотой звучал подсознательный страх: Иван прекрасно понимал, что хозяином гаснущей виртуальной вселенной является Ирбих, а он лишь «гость» в информационном пространстве логра. Следствием такого неравенства могли стать катастрофические последствия для рассудка – нужно было немедленно уходить, иначе агония норла поглотит и его разум.
Почему же он застыл в нерешительности?
Ивана раздирало противоречие.
С одной стороны, он выполнил свою миссию, получив бесценную информацию. Кроме того, в сознании Столетова еще был жив ужас, испытанный во время схватки с норлами. Нелегко взять и вот так запросто рискнуть, перешагнуть через страх, отвращение, инстинкт самосохранения, наконец, – ведь реакция норла на появление чуждого ему образа непредсказуема, – являясь абсолютным владыкой виртуального пространства, Ирбих одной лишь рефлекторной мыслью способен стереть жуткое для него «предсмертное наваждение», и тогда Ивану обеспечена жесточайшая травма рассудка.
С другой стороны, рискнув, он мог бы попытаться спасти гаснущее сознание норла.
Остаться сжавшимся в комок статистом событий, бежать или сделать шаг навстречу абсолютно чуждому разуму?..
Тело Столетова покрылось испариной.
Мышцы непроизвольно сокращались в рефлекторном ознобе.
На блоках аппаратуры, соединенных через адаптеры с рассудком человека и логром, появились тревожные индикационные сигналы.
Урман, мгновенно оценив ситуацию, протянул руку, намереваясь отключить прямое нейросенсорное соединение, но Гюнтер внезапно схватил его за запястье.
– Не трогай.
Охотник резко оглянулся, его глаза гневно сверкнули недобрым огнем.
– Руку отпусти!
– Не трогай соединение, – спокойно повторил Гюнтер.
– Какого фрайга?! – Урман попытался вырваться, но тщетно.
Шрейб выдержал бешеный взгляд охотника.
– Иван вернется сам. Ты не можешь сделать за него главный жизненный выбор.
– Да ты с ума сошел, Гюнтер, он же погибнет! – Урман все же вывернулся, свободной рукой выхватив ствол. – Отключай соединение! – потребовал он.
– Тебе не хватает сдержанности. – Шрейб даже не шевельнулся, хотя ощущал холодное прикосновение «Гюрзы» точно на уровне ядра системы.
В этот момент рисунок индикационных сигналов на контрольных панелях начал меняться.
Злобные красные искры потускнели, да и тело Ивана прекратила сотрясать рефлекторная дрожь.
– Матрица сознания норла стабилизируется. – Гюнтер отпустил руку Урмана. – Иван в порядке. – Он присел на камень и добавил: – Похоже, что мальчик, которого я спас, стал настоящим мужчиной.
Урман медленно опустил оружие.
– Шрейб, ты псих. В следующий раз схлопочешь пулю.
– Следующего раза не будет, – не оборачиваясь, ответил Гюнтер.
* * *
Стылый, стремительный закат в горах ознаменовал приход вторичных Сумерек, предвещавших скорое окончание процессов смещения.
Иван медленно приходил в себя.
– Что ты сказал ему? – спросил Урман, когда система поддержания жизни произвела необходимую стимуляцию организма Столетова.
– Я объяснил Ирбиху, где он. И еще – я обещал ему, что свет сверхновой звезды не достигнет колонии, где укрылись остатки цивилизации норлов.
– Интересно, каким образом ты выполнишь свое обещание, – пробурчал Урман. – Нельзя давать такую надежду, когда не в силах поддержать ее делом.
– Почему не в силах? – Иван удивленно посмотрел на охотника. – Ты что, не слышал о логрианских генераторах Вуали?
– Устройства, искривляющие метрику пространства?
– Да! Нам нужно лишь определить Вертикаль, ведущую к родной планете норлов, остальные данные для прыжка к колонии нам передаст Ирбих. Всего десяток генераторов Вуали надежно защитят их «новую родину» от смертельного излучения. У нас есть полная запись и расшифровка мыслеобразов Ирбиха. Этого достаточно, чтобы убедить Совет Безопасности Миров направить спасательную экспедицию.
– Ты прав! Молодец, соображаешь быстро! – Урман улыбнулся, что случалось с ним крайне редко. – Остается лишь проблема военных норлов, которые вот-вот начнут штурм города. Насколько я понял, они абсолютно неконструктивны в плане переговоров.
– Есть идея, – внезапно произнес Шрейб. – Ты говорил, что с наступлением Сумерек связь работает стабильно?
– Ну, да. А что ты задумал?
– Нужно связаться с флотом, контролирующим пространство десятого энергоуровня.
– Зачем? Не думаешь же ты, что они станут бомбить Арасту?
– Я устал от смертей, – откровенно признался Шрейб. – Просто передай, желательно открытым текстом, на основных частотах связи, что мы, такие-то, просим поддержки штурмовиков.
– Объясни толком. Я не понимаю, о чем речь!
– Все просто, Урман. Меня натолкнула на мысль идея Ивана, объяснившего, как можно защитить колонию. А что, если изолировать отряд норлов, не уничтожая его?
– Как?
– Сбросить эмиттеры суспензорного поля! Любой штурмовик сумеет точно отбомбиться, окольцевав их стоянку генераторами. Затем включаем защиту, и все. Они могут сколько угодно кидаться на прозрачные стены купола, но не продвинутся ни на сантиметр.
– А что потом? Будем наблюдать, как норлы сдохнут внутри?
– Я предложил идею. Как наладить с норлами полноценный контакт, пусть думают мнемоники флота. В конце концов, в их распоряжении логр с сознанием Ирбиха и полная расшифровка мыслеобразов с записью их речи. Этого вполне достаточно. Мы же спасаем город от разрушения, верно?
– Согласен.
Урман пересел в кресло оператора, активируя панель связи.
– Не забудь, открытым текстом, на основных частотах, с упоминанием имен, – напомнил Гюнтер.
– Тебе-то зачем светиться?
– Оля. Она прошла через портал и сейчас наверняка прослушивает эфир, спрятавшись от излучения в каком-нибудь древнем корабле. Она ждет меня. Я хочу подать ей весточку, что жив.
– Ладно. Согласен. – Урман включил передатчик БМК, выдвинул антенну дальней связи и, дождавшись, пока загорится зеленый индикационный сигнал на панели, начал медленно и четко транслировать обращение: – Внимание! Всем кораблям флота, находящимся в зоне устойчивого приема! Говорит полковник ВКС Конфедерации Урман Торн. Мною, при участии Ивана Столетова и Гюнтера Шрейба, входящих в состав особой разведгруппы, обнаружен отряд хорошо вооруженных инопланетных существ, готовящих нападение на важный стратегический объект. Требуется немедленная поддержка! Передаю точные координаты для устройств автоматического наведения. Необходимо изолировать лагерь инопланетных существ посредством сброса генераторов суспензорной защиты. Повторяю. Всем кораблям флота, находящимся в зоне устойчивого приема! Говорит полковник ВКС Конфедерации Урман Торн...
* * *
Минут через пять пришел ответ.
Урман выслушал его, затем с досадой коснулся сенсора громкой связи, ожидая повтора сообщения, но его не последовало.
– Что там? – Ивана насторожило мрачное выражение лица Урмана.
– Флот находится в точке, удаленной от Ожерелья. Сообщение принято, но ожидать штурмовики следует часов через пять, не раньше.
– Плохо... За пять часов норлы начнут штурм...
– Ну? – Урман посмотрел на Ивана, затем на Шрейба. – Какие будут еще предложения? Выводим БМК на позицию?
В небесах Первого Мира скользила смутная, фактически не различимая взглядом тень, похожая на сгусток знойного марева, затерявшегося в фиолетовом свечении Сумерек.
Прошло несколько минут после окончания передачи, и странный объект внезапно изменил траекторию полета, развернувшись на пеленг передатчика БМК.
Громкая связь оставалась включенной, когда внезапно ожили скрытые динамики аудиосистемы:
– Внимание, полковник Торн, на связи капитан Русаков, ВКС Земного Альянса. Готовы осуществить сброс эмиттеров суспензорной защиты после уточнения координат относительно пеленга на передатчик. Прошу передать управление операцией капитану Шрейбу.
Лицо Гюнтера смертельно побледнело.
Он невольно подался вперед и хрипло выдохнул:
– Граф?
– На связи, командир! – голос Дениса, казалось, исходит из глуби веков, из той бездны, откуда не возвращаются... – Готов к приему координат.
Урман медленно повернулся.
– Шрейб, ты знал?!
– Нет...
– Передавай данные!
* * *
Норлы, ободренные наступлением сумерек, начали готовиться к штурму, когда в небе над городом появился, отключив Вуаль фантом-генераторов, штурмовой носитель класса «Нибелунг».
Словно чудовищный призрак былой войны, он с диким ревом пронесся над лагерем, роняя из открытых бомболюков полуметровые цилиндры генераторов.
Эмиттеры, заключенные в противоударную оболочку, пробивали кроны деревьев, глубоко вонзаясь в почву.
Еще секунда, и рядом с городом вспыхнул изумрудный купол суспензорной защиты, точно накрывший стоянку норлов.
«Нибелунг» развернулся и пошел на снижение, выпуская опоры и открывая десантную рампу.
В проеме открывающегося десантного люка возникла хрупкая фигура Ольги.
Ветер Первого Мира трепал ее волосы.
Она улыбалась. За ее спиной, ожидая встречи с командиром, стояли четыре офицера триста двадцать четвертого серв-батальона Земного Альянса.
