Решая, как поступить, Келли задержался у окна в конце длинного коридора. Было начало шестого, мысли и чувства постепенно успокаивались. Бледный марсианский рассвет уже прогнал сумрак, и прожектора, освещающие парковочную площадку у офиса корпорации, гасли.

Марк посмотрел на свой «Дэйш» и вдруг заметил, как медленно поднимаются ворота подземного гаража, откуда бесшумно выехал патрульный вездеход. Спустя минуту по ступеням легкой, торопливой походкой спустился Дитрих Фридман. К удивлению Келли, он сам сел на место водителя, и вездеход, тронувшись с места, покатил к выезду с территории офиса.

«А я-то чего боюсь?» — подумал Марк, решительно отворачиваясь от окна. Цепляться за свою должность он не собирался, хотя и привык к ней. Для него все выглядело намного проще, чем мог представить себе ну, хотя бы тот же Фридман. Для людей, прилетевших на Марс по контракту, иерархическая пирамида корпорации представлялась неким Олимпом, все поклонялись горстке чиновников, стоящих у вершины, и сами стремились попасть туда, путая в своей душе карьеру со смыслом жизни.

Их можно было понять, но у Марка имелась своя независимая психология, он не страшился потерять должность, его родиной являлся Марс со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Покинув здание офиса, он пошел к своей машине.

Пусть попробуют остановить. В душе все же гнездилась обида, ситуация, хоть и неординарная по меркам колониальных будней, явно была предлогом, поводом для обвинений в его адрес. Глупо предполагать, что начальник службы безопасности станет лично контролировать или пуще того — сопровождать каждую поисковую партию, покидающую пределы терраформированных земель. Для этого был выделен конкретный сотрудник… Здесь мысль осеклась — не хотелось тревожить память погибшего.

Тихо чавкнул пневмоуплотнитель двери.

Генри вопросительно повернул голову:

— Куда, Марк?

— За вездеходом. Зафиксируй его маяк через корпоративный спутник. По дороге поговорим.

— Мне вовсе не обязательно включаться в корпоративную сеть, — неожиданно ответил Генри, выруливая с парковочной площадки. — Дитрих поехал в усадьбу Дейвида Мошера.

— Откуда такая уверенность?

Генри включил защиту от прослушивания и для страховки перешел на инфракрасный порт обмена данными, работавший на коротких расстояниях, когда между двумя устройствами не было серьезных преград. Искра индикатора на височном импланте Келли изменила свой цвет, став пурпурно-красной.

— Я сравнил ДНК Фридмана с архивной базой данных системы доступа.

— Он что, раньше бывал на Марсе?

— Да, четверть века назад.

— И кто же на самом деле наш новый колониальный управляющий?

— Это Майлер фон Браун, собственной персоной.

В лаборатории было тихо и пусто. Бесшумные процессы, протекающие в недрах компьютерных терминалов, отражались лишь в периодической смене узоров, сотканных из контрольных огней на множестве приборных панелей.

Раннее утро. Сонный покой.

Компьютерная система продолжала подбор вариантов подключения для исследования содержимого чипов.

В другом здании комплекса, где располагались помещения медицинских служб, по коридору подземного уровня, семеня на механических лапках, проворно передвигались три каплеобразных аппарата. Они попали сюда вместе с телом убитого диверсанта, некоторое время находились в холодном помещении морга и вот, найдя лазейку в вентиляционной системе, выбрались в главный коридор уровня.

Едва заметные точечные выходы сенсорных систем посылали незримые и неслышные импульсы, сканируя чужеродные постройки.

Они двигались наугад, в поисках тех устройств и связанного с ними программного смысла существования, который был заложен в них миллионы лет назад.

Генри абсолютно верно подметил, что технологии, примененные при конструировании этих маленьких, безобидных с виду устройств, никак не согласовывались со структурой микрочипов, которые Багиров и Штиммель собрали с доступных поверхностей древней, впрессованной в скалы конструкции.

Они принадлежали разным эпохам, и тот, кто подсунул азиатам кусочки кремния, с легкостью заплатив за это тремя человеческими жизнями, не имел ни малейшего понятия о скрытой в недрах скал полости, которую обнаружил Багиров.

Три «путешественника» достигли массивных ворот, юрко проскользнули между ногами дремлющего в своей бронированной будке охранника и, без труда взобравшись по отвесной стене, вновь исчезли в системе вентиляции.

В лаборатории на одном из контрольных дисплеев, предназначенных для отчета перед людьми, внезапно побежали строки машинных кодов.

По-видимому, кибернетическая система сумела найти правильное сочетание контактов для подключения к микрочипам.

Удивительно, они все оказались совершенно одинаковыми, несли аналогичный набор функций, главная из которых была на редкость примитивна: чипы не являлись вычислительными устройствами — это были обыкновенные блоки памяти, содержащие один и тот же набор программ.

Неизвестный злоумышленник рассчитал все вплоть до времени суток, когда произойдет «случайная» активация устройств.

Локальная кибернетическая сеть компьютерной лаборатории была защищена от подавляющего большинства известных вирусов, взламывать ее казалось занятием бессмысленным — отрезанная от основной сети концерна, она не могла стать плацдармом для виртуальной атаки, не являлась хранилищем ценной информации, и тем не менее…

Исследовательская программа, получившая доступ к содержимому блоков памяти, начала считывать их для дальнейшей обработки.

Если бы сейчас у контрольного монитора находился специалист из числа людей, он, несомненно, встревожился бы, узнав в считываемых данных элементы написанных на универсальном машинном коде скриптовых последовательностей.

Теперь исчезало всякое сомнение — так называемые «чипы» не имели никакого отношения к древней цивилизации, однако для исполнительной исследовательской системы этот факт не являлся сигналом к прерыванию всех операций.

Массив данных был полностью скопирован, и когда следующая программа приступила к его чтению, то первая же строка машинного кода, поступившая уже с внутреннего носителя информации, мгновенно перехватила управление над некоторыми периферийными устройствами кибернетической системы лаборатории.

В частности, заработал порт удаленного доступа.

Два неподвижных механизма андроидного типа, стоявшие в нишах, внезапно ожили, получив характерный сигнал, подтвержденный паролем доступа, который был автоматически передан попавшей в зависимость киберсистемой.

Несколько минут в лаборатории не происходило ничего экстраординарного, лишь индикатор порта удаленного доступа трепетно помаргивал, свидетельствуя, что на информационные носители андроидов передается пакет исполнительных программ.

Цинь Хуань проснулся в обычное время. Он привык вставать с рассветом, когда в голове ощущается приятная свежесть, а мысли чисты, как прозрачная вода.

Утренние часы в расписании главы семьи Ляо неизменно посвящались совещанию с доверенными лицами, занимающими ключевые посты в управлении концерном.

Вот и сегодня, войдя в зал приемов, он увидел, как навстречу ему поднялись пять человек.

Он кивнул присутствующим и проследовал на свое место, расположенное на небольшом возвышении.

Столик был сервирован для легкого завтрака. Он привык слушать доклады, совмещая приятное с полезным.

Сегодня новостей было мало. Недавний инцидент с неудачной попыткой захоронения радиоактивных отходов до сих пор не нашел разумного объяснения, и это обстоятельство раздражало Ляо.

— Накажите всех, включая моего младшего сына, — буркнул он. — Я закрываю глаза на существование мелких проектов и фирм, с тем чтобы они самостоятельно наводили порядок на подконтрольных территориях.

Его слова были выслушаны с должным почтением, после чего к своей части доклада приступил командующий военными подразделениями концерна.

— Вчера мы провели третье тестовое включение передающего устройства, сообщил он. — Аппаратура работает исправно, все готово для подачи сигнала нашим «изделиям».

— Не терпится начать вторжение? — В голосе Ляо прозвучала снисходительная ирония. — С этим придется повременить. Крейсер корпорации находится в опасной близости от колонии. Наши друзья на Земле прилагают сейчас все усилия, чтобы снять санкции, наложенные на концерн после неудачи в поясе астероидов. Вскоре мы снова сможем заказывать космические корабли на земных орбитальных верфях, это вопрос ближайшего года, надеюсь. Как только мы получим надежное прикрытие из космоса, я дам команду о начале вторжения. — Он усмехнулся течению собственных мыслей. Приятно было думать о том, что ненавистная корпорация Евросоюза, год за годом закупая продукцию концерна, формирует в своих элитных городах и отдельных усадьбах настоящую армию противника, исполнительную, безжалостную, не способную на колебания или предательство. После горечи поражения в поясе астероидов Ляо мечтал о полном триумфе, который не только даст ему власть над марсианской колонией, но и потрясет земное сообщество до самого основания их кичливой «демократии».

— Омоложенный фон Браун?

— Именно так, Марк.

Келли глубоко задумался.

— Зачем он тут инкогнито, Генри? — наконец озвучил он мысленный вопрос.

— Слишком большое поле для предположений. Трудно ответить однозначно, но теперь уже нет сомнения, что отправитель электронного письма именно он.

— Зачем?

— Ты не вписываешься в корпоративную структуру. Майлер никогда не работал с людьми твоего склада характера и мышления. Независимость сотрудника подрывает корпоративную общность, а ты сотни раз демонстрировал свое презрение к корпоративным идолам.

— Все равно не понимаю… — раздраженно ответил Марк, опуская стекло. Он закурил и добавил: — Зачем нужно было ворошить мою память? Что за выгода Майлеру от этого?

— Он игрок. Ему скучно, Марк. Тебе сложно понять подобные мотивы, но они существуют. Есть люди, которые давно перешагнули границы общепринятых моральных норм, личных комплексов, не удивлюсь, если в конечном итоге окажется, что фон Брауну исключительно важен даже не результат, а сам процесс «игры», где шахматными фигурами становятся живые люди.

— Живые и мертвые… — мрачно дополнил Марк, вспомнив видеозапись.

— Хорошо, что ты сам вспомнил про запись. — Генри слегка повернул голову, одновременно притормозив стремительное движение «Дэйша» по магистрали. — Думаю, нам не стоит следовать за фон Брауном. Он затеял грязную игру, но помешать ему сложно, по крайней мере сейчас.

— У тебя есть альтернатива? Сегодня меня сместят с должности начальника отдела безопасности, и я стану безработным, бездомным…

— Не перегибай. У тебя достаточно денег на счету, чтобы начать новую жизнь. Вопрос в том, какой она будет.

— Что я могу сделать? Мне непонятен смысл вершащихся прямо на глазах событий. Может быть, я просто тупой?

— Ты не тупой, а другой, — поправил его Генри. — Твоя система жизненных ценностей не допускает наличия смысла в некоторых действиях, но Майлер от этого не перестает быть самим собой. Для него такой смысл существует. Например, уничтожение археологической партии. Чего ради, подумай?

— Ну, здесь все достаточно прозрачно. Ты видел запись. Достаточно передать ее в руки прессы, и азиаты получат массу неприятностей.

— Где? Тут в колонии? А кто станет их наказывать? — несколькими встречными вопросами возразил дройд. — В лучшем случае им пригрозят пальцем с далекой Земли. Заметь, данные записи не очевидны. Они не несут конкретных доказательств, что спецслужбами концерна были захвачены именно артефакты. Да и лицо нападавшего, угодившее в кадр, еще не аргумент. Руководство «Новой Азии» даже не станет оправдываться по этому поводу. Все спишут на «группу экстремистов», угнавших антиграв и совершивших нападение на поисковую партию ради личной выгоды.

— Тогда зачем этот кровавый спектакль?

— Догадайся сам.

Келли нахмурился:

— Чипы?

— Конечно. Ты можешь придумать более простой способ пронести в святая святых концерна заранее подготовленную аппаратно-программную бомбу?

Келли лишь невнятно выругался в ответ.

Ситуация складывалась таким образом, что он, при всем своем опыте, природной смекалке, знании особенностей смешанного марсианского общества, был бессилен полностью предугадать мотивы и сами поступки внезапно ожившего Майлера фон Брауна. Тот готовил свою игру за год до грянувших событий, вероятно, просчитывал каждый ход, учитывая возможность локальных неудач, значит, у него есть несколько альтернативных вариантов действий…

Все это было понятно, но главный вопрос: какова конечная цель фон Брауна — так и оставался без ответа.

«Хорошо, — думал Марк, — пусть ему удалось устранить меня, но это можно было сделать сотней иных бескровных способов. Да и нанести удар азиатам изнутри, уничтожив их компьютерные сети, разве это цель? Уровень не тот. Генри предельно коротко и ясно охарактеризовал сущность Майлера, и, исходя из этого, нужно искать какую-то глобальную цель…»

Можно просто сойти с ума, копаясь в недрах чуждой психологии…

— Марк, можно я дам один практический совет?

— Да, Генри.

— Плюнь на фон Брауна. Пусть он делает свою игру.

— А что будем делать мы?

— Спасать человека.

— Кого?

— Иннокентия Осиповича Багирова, русского археолога, совершившего эпохальное открытие. Он увидел то, что пропустил Майлер, — в недрах скал действительно скрыта древняя конструкция.

— Фон Брауна это не взволновало.

— Он прагматик. Багиров мертв, скалы обрушились, значит, к проблеме древних сооружений можно вернуться позже.

— В чем он ошибся?

Генри ответил не сразу. Сначала он подключился к бортовому компьютеру «Дэйша» и прокрутил скопированную запись до определенного фрагмента. На первый взгляд в остановленном им кадре уже не было ничего достойного внимания — скалы рухнули, замуровав вход в таинственные коммуникации, а азиаты двигались к оставленному наверху антигравитационному флаеру.

— Обрати внимание на показания сопряженных с камерой сканеров, — прокомментировал Генри выбранный стоп-кадр.

Келли покосился на цифровые значения, застывшие в нижней части экрана.

За каменным завалом по-прежнему работали источники мощного излучения.

— Ты знаешь, как интерпретировать данный факт, — уверенно произнес Генри.

— Багиров уцелел?

— Вне сомнения. На мой взгляд, это работают сканеры его экипировки, к которым автоматически подключился аварийный маяк. Этот прибор активируется лишь в том случае, если человек жив, я верно рассуждаю?

— Да, это сделано специально, чтобы не усложнять работу спасателей, — согласился Марк, вспомнив технические характеристики стандартной экипировки геологов и шахтеров.

Дройд демонстративно указал на хронометр.

Марк кивнул, осознав намек.

До полудня он все еще начальник службы безопасности сектора. Пусть Майлер делает свои ходы, Келли не желал участвовать в его игре, но быть пассивным наблюдателем — еще хуже…

Спасти человека и узнать, что на самом деле открыл Багиров в этих загадочных подземельях, — разве это не достойная альтернатива грязным играм или пассивному созерцанию творящегося на твоих глазах беспредела?

— Ты прав, Генри. Думаю, мы успеем получить необходимое оборудование. У нас еще четыре часа, а на совещании Майлер может обойтись и без моего присутствия, это лишь облегчит ему задачу.

— Кого еще принесло в такую рань? — недовольно проворчал Мошер, глядя, как по аллее к воротам усадьбы движется вездеход с эмблемой сил безопасности сектора.

Секунд через тридцать машина попала под пристальный перекрестный взгляд сканирующих систем, и Дейвид удивленно приподнял бровь.

Новый колониальный управляющий собственной персоной.

Сбоку тонко пискнул предупреждающий сигнал. Мошер отставил чашку с кофе и обернулся, не вставая с удобного кресла.

Терминал системы идентификации личности беспомощно моргал огоньком сбоя.

«Происходящие события становились все более интересными… — Губы Дейвида слегка дрогнули, но Мошер быстро справился с секундным замешательством. — Неужели это и вправду ОН?!»

Сканер безуспешно пытался разрешить вставшую перед ним дилемму: чуткие анализаторы уже сняли образец ДНК с кованого металла калитки, которой только что воспользовался Дитрих Фридман. В глубинах стереоэкрана сканирующей системы теперь вращались две спиралевидные молекулы ДНК. Та, что справа, была извлечена из архивного банка данных и принадлежала покойному Майлеру фон Брауну, вторая, только что полученная от датчиков и расшифрованная программой идентификации личности, была снята с поверхности металла после прикосновения руки управляющего.

Различия, которые сумела определить кибернетическая система, были локальными и незначительными — именно так изменилась ДНК самого Дейвида после процедуры генетического омоложения.

Мошер коснулся сенсора внутренней связи и произнес:

— Проводите господина Фридмана ко мне.

Минуту спустя, когда открылась дверь, он встал с кресла и, дождавшись, пока выйдет дисциплинированный охранник, протянул свою сухопарую ладонь колониальному управляющему.

— Ну, здравствуй, Майлер, — произнес он, чувствуя, что еще немного — и голос все же дрогнет, выдавая волнение.

Знакомая усмешка скользнула по губам Фридмана.

— Все так же стойко держишь удары, Дейв? — Он пожал протянутую руку и добавил: — Мне очень хотелось повидать тебя, но сам понимаешь — инкогнито. Твои сканеры слишком хороши для преждевременных визитов.

Они сели в глубокие кресла друг напротив друга, и Мошер, наливая кофе во вторую чашку, спросил:

— Ну, какие потрясения ты привез в наш тихий, уютный мирок?

Майлер прищурился, с удовольствием узнавая в сидящем напротив человеке того самого Дейвида Мошера, который долгое время был его правой рукой в управлении огромной империей «Фон Брауна».

— Ты знаешь, я не играю по мелочам, Дейв. Сегодня последний день, когда в колонии существуют условные границы и сектора освоения. Завтра здесь все будет принадлежать корпорации, и мне, как в старые времена, нужна твоя помощь.

Рука Мошера все же чуть дрогнула, и часть кофе выплеснулась на стол.

— Ты решил объявить войну азиатам?

— Зачем? Они сами уничтожат себя, а заодно и русских. Нам, как всегда, достается роль жертвы, а чуть позже силы корпорации предстанут перед мировым сообществом в качестве мужественных борцов за очищение Марса от той инопланетной дряни, которую воззвали из тьмы веков жадные азиаты. Обещаю, апокалипсис будет красив, я даже сказал бы — утончен.

Мошер несколько секунд пристально смотрел на Майлера, а затем спросил без тени эмоций в бесцветном голосе:

— Послушай, а твою премьеру нельзя отложить?

— Нет. — Майлер посмотрел на дорогой хронометр, вшитый в манжет рубашки. — Уже началось. Сейчас наш давний друг Ляо ощущает, как к его заднице подносят очень горячую сковородку. Скоро зашипит, — от души хохотнул он и тут же добавил, перейдя на абсолютно серьезный тон: — Дейв, ты, видно, забыл, что я никогда и ничего не делаю без причины. Азиаты готовились к захвату колонии, для этого им оставалось лишь преодолеть санкции международного сообщества относительно частного космического флота. Данный вопрос уже предрешен, причем в положительную сторону, поэтому у тебя есть небогатый выбор: поддержать меня или спустя годик уступить свой уютный особняк какому-нибудь косоглазому.

Дилемма, обрисованная Майлером, Мошеру не понравилась.

Он принадлежал к редкому числу людей, похожих на фон Брауна, просто спокойная жизнь в колонии несколько расслабила его за истекшие десять лет.

— Какой помощи ты ждешь от меня? — напрямую спросил он.

— Мне необходим голос твоих акций. Я уже отправил на Землю сообщение о своем «чудесном» возвращении в строй. Там все готово, юристы ждут лишь поступления сигнала отсюда.

— Нужно принять срочное непопулярное решение? — интуитивно предположил Мошер.

— Последнее решение совета директоров «Фон Брауна», — уточнил Майлер. — Завтра акции корпорации на Земле уже не будут стоить ничего, можешь мне поверить. В обмен на это мы получим Марс со всеми терраформированными территориями, производственными мощностями и аграрными комплексами. Весь план продуман до мелочей, но существует один нюанс — для его успешной финализации мне необходимо, чтобы «Орион» покинул зону высоких орбит и в полной боевой готовности повис над нашими головами. Такое решение о передислокации крейсера в запретную зону может принять только совет директоров корпорации большинством голосов.

Мошер задумался.

В глубине души он был потрясен, но давняя практика управления огромной корпорацией научила его многому, в том числе и самоконтролю. Сейчас, исподволь глядя на Майлера, он пытался понять, насколько сильно изменился тот за минувшее десятилетие. Дейвида не интересовала внешность сидящего напротив человека, исключительно важным был иной аспект: насколько адекватен разум помолодевшего фон Брауна, не находился ли он в стадии старческого маразма, перед тем как отдать себя в руки биогенетикам?

— Я хочу знать все детали разработанного тобой плана, прежде чем приму свое решение, Майлер.

Фон Браун кивнул:

— Это справедливо. Хотя я буду вынужден излагать кратко, дорога каждая минута.

Мошер откинулся в кресле.

Казалось, само время откручивается вспять, и они снова на Земле, в небоскребе корпорации. Даже голос фон Брауна звучал как тогда, в памятную ночь принятия решений по острой марсианской проблеме…

— Знаешь, в последние дни перед своей мнимой кончиной я пребывал в скверном расположении духа. Была мысль плюнуть на все и пойти по твоим стопам, Дейв. Вся жизнь — борьба, а что в итоге? Подкравшаяся старость и острое понимание, что корпорация, которой посвятил всего себя, попросту рухнет, когда я уйду.

— И ты решил напоследок хлопнуть дверью?

Майлер поморщился:

— Можешь называть это как угодно, но я смотрел на вещи с иной точки зрения. Последние сообщения из колонии явно указывали на то, что клан Ляо вскоре начнет действовать. Да, мы раскусили их ход с андроидами, обезопасили себя от внутренней угрозы, но этого мало. Я смотрел на карту Марса и думал: почему мы спокойно ждем, когда они нанесут удар? Что мешает объединить колонию, очистить ее от скверны, придать планете статус независимости? Это не хлопок дверью, Дейв, а смысл жизни, достойный повод для того, чтобы помолодеть. Корпоративные земли не худший образчик терраформирования, и, в конце концов, если рядом существует зловонная яма, постоянный источник потенциальной угрозы и мелких повседневных неприятностей, почему мы должны молча и терпеливо взирать на это?

— По-моему, мы ждали, когда азиаты проявят свое истинное лицо, начав агрессию.

— Да, но я уже не мог ждать, тянуть дальше, цепляться за условности…

— Это рискованная афера. Неужели ты своими руками подведешь господину Ляо белого коня, чтобы он отражал агрессию?

Майлер лишь покачал головой, доставая из нагрудного кармана миниатюрный носитель информации: — Посмотри эту запись.

Видеоролик был коротким, всего пять минут реального времени, но весьма выразительным.

— Это вариант для средств массовой информации.

В моем распоряжении имеется полная многочасовая запись всех событий.

Мошер взглянул на фон Брауна.

— Артефакт настоящий? — спросил он.

— Да. Его обнаружили при плановом картографировании местности два года назад. Я приказал не трогать этот непонятный металлический фрагмент, пока не представился случай использовать его. Помнишь микрочипы, которые наши техники внедряют в схему всех поступающих в сектор андроидов?

— Да. Они автоматически заменяют программы, установленные на заводах азиатов, превращая человекоподобные машины в наши послушные орудия.

— Я давно хотел развить эту тему, но пробить систему безопасности концерна, внедрив в их компьютерные сети свой компонент, слишком сложно, да и очевидность такого шага может легко выплыть наружу. Совершенно другое дело, когда азиаты сами, своими руками возьмут наше изделие и пронесут его через все системы безопасности в самое сердце своих лабораторий.

— Для этого тебе понадобился русский археолог?

— Я выбрал Багирова исключительно из-за его имени в определенных научных кругах. Все достоверно и очевидно. Мы находим артефакт, азиаты получат информацию об открытии — я заранее позаботился, чтобы накануне прилета Багирова произошла нужная утечка информации о «сверхсекретной» цели его визита на Марс. Остальное, как ты видел, основано на патологической жадности азиатов, помноженной на иллюзию полной безнаказанности.

— И что должно произойти? Ради чего ты пожертвовал тремя жизнями?

Майлер опять поморщился:

— С каких пор тебя начали волновать жизни исполнителей, Дейв? Ладно, можешь не отвечать. В моем понимании цель все же оправдывает средства. Начни Ляо прямую агрессию, погибло бы гораздо больше обитателей колонии.

— Ты не ответил, что должны сделать эти чипы?

— Уже сделали, Дейв, — уточнил Майлер. — Они работают на том же принципе, что и стандартные боевые блоки дройдов. Атакуют программное ядро машины, внедряя в него новые инструкции. Все отработано на полигонах и в лабораториях корпорации. Мы знаем их операционную систему, нам известны все дыры в кодах программирования, слабые места в защите, поэтому успех акции гарантирован. Ты знаешь приблизительное количество андроидов, которые находятся на складах готовой продукции азиатов?

— Я уже десять лет занимаюсь только вот этим, — Мошер коснулся виноградной лозы.

— Десять тысяч, как минимум. Все они сейчас получают новые инструкции, но разве кто-то сможет упрекнуть нашу корпорацию в диверсии? Разве это не экзовирус, вырвавшийся из секретных лабораторий концерна, атакует в данный момент их же продукцию? — Майлер выразительно постучал пальцем по информационному носителю с видеозаписью событий. — Спустя пару часов они, убедившись в собственном бессилии противостоять взбесившимся машинам, подадут сигнал активации для всех ранее проданных андроидов, открыв всему миру свои многолетние усилия по формированию «пятой колонны». Но это уже будет не агрессия, а акт отчаяния. Ты знаешь, как отреагируют на этот сигнал модернизированные нами машины.

Мошер устало прикрыл глаза.

Сейчас у новоазиатов начиналась бойня, тысячи андроидов переставали подчиняться каким-либо приказам, исполняя лишь одну программу: уничтожение вражеской живой силы и техники всеми доступными для этого способами.

Ужас охватил Дейвида, на секунду даже сперло дыхание, но он сумел усилием воли побороть это чувство.

Мимолетный взгляд на хронометр показал, что они разговаривают всего десять минут. Кофе в чашках еще не успел остыть.

— Зачем тебе «Орион» на низких орбитах?

— А ты подумай, что предпримет Ляо?

— Он попытается покинуть пораженный сектор, сохранив максимум живой силы и функциональной техники.

— Верно. Куда он двинется?

— В наш сектор. Он ведь рассчитывает на «пятую колонну».

— Правильно. По моим расчетам, к шестнадцати ноль-ноль силы Ляо получат по зубам на всем протяжении границы нашего сектора. Что дальше? Куда ему идти?

— Русские? — внутренне похолодев, произнес Мошер.

— Для азиатов единственным шансом на спасение станет захват космопорта «Южный» и эвакуация на орбитальную станцию «Фобос», в район которой, несомненно, выдвинется «Светоч». Думаю, что, используя челночные корабли русских, захваченные в космическом порту, они попытаются атаковать крейсер. Возможно, у Ляо хватит выдержки допустить его стыковку со станцией, но, по моим расчетам, у азиатов после захвата российского сектора останется достаточно сил, чтобы попытаться взять штурмом крейсер ВКС России. В случае, если им удастся осуществить это, в дело вступит «Орион». Думаю, командование ВКС России само обратится к нам с требованием или просьбой уничтожить «Светоч» вместе с захватившими его боевиками Ляо. Этот финал предрешен — на удалении в десятки миллионов километров больше нет ни одного корабля, способного противостоять «Светочу», а угроза орбитального удара по корпоративным территориям в любом случае даст нам веский повод завершить операцию уничтожением захваченного русского крейсера.

— Почему ты уверен, что азиаты смогут захватить крейсер?

— Простая арифметика, Дейв. Население сектора «Новая Азия» сейчас составляет порядка пятнадцати тысяч человек. У них масса оружия и планетарной техники. Под внезапным ударом начнется паника, затем они опомнятся, осознают степень угрозы и примут единственное решение — атаковать сектор корпорации. Я проведу Ляо по цепочке болезненных зуботычин, пока он не задумается над вопросом своего личного выживания. Можешь не сомневаться он вторгнется в сектор русских, атакует космопорт и попытается захватить «Светоч». Если все пройдет по плану, то спустя двое суток Марс будет очищен от постороннего присутствия, тут останутся только корпоративные силы, которые «в отчаянной борьбе» уничтожат призванного азиатами демона. Мы будем чисты и станем хозяевами положения как на терраформированных землях, так и в околопланетном пространстве. Марс перейдет под нашу юрисдикцию, более того, одно упоминание о древних формах кибернетической жизни, столь необдуманно разбуженных азиатами, повергнет в шок метрополию. Несложно предположить, что колония будет объявлена зоной карантина, а это даст нам многолетнюю фору для создания на базе существующих секторов мощной корпоративной структуры. Марс больше никогда не вернется под крылышко Земли, отсюда перестанут перекачивать ресурсы, только мы и наши потомки станем решать, кому, сколько и по каким ценам продавать права на поселение и разработку месторождений.

Майлер закончил говорить и посмотрел на часы:

— Решай, Дейв. События уже начались, и до заседания совета директоров корпорации остается менее получаса. Мы должны передислоцировать «Орион».

Встречный вопрос Мошера, после всего услышанного, мог показаться нелепым, мелким, но он был потрясен и уже не мог полностью сдержать обрушившийся на него информационный удар…

— Ответь, Майлер, это ты отправил Келли газетную вырезку двадцатилетней давности?

— Да, — кивнул фон Браун, не понимая, почему в такой момент ему задан столь незначительный вопрос.

— Ты хотел стравить нас. Аннулировать голос моих акций в результате смерти их владельца?

— Ты думаешь, о чем говоришь, Дейв? Этот щенок, называющий себя «марсианином», мог причинить тебе вред? Мне всего лишь было необходимо убрать его, чтобы не мешался под ногами, и ставил я на тебя. Жаль, что ты выпустил его живым. Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Твоя хватка быстро окрепнет, вот увидишь. Мы еще не сыграли главную партию своей жизни. Решай, Дейв, уже нет времени на размышления.

— Ты сумасшедший, Майлер… — Мошер секунду помолчал, глядя на лозы винограда, обрамляющие фонтан, а затем добавил: — Можешь распоряжаться моим голосом в совете.