Глава 2.
Поиск.
Открытый космос…
В ходовой рубке основного модуля колониального транспорта "Ширан" было тесно.
Полковник Шайгалов вызвал на совещание только основных специалистов и нескольких командиров подразделений.
В данный момент древний космический корабль находился на окраине системы Сауда.
– Как настроение у людей? – Иван посмотрел на лейтенанта Кайманова.
– Терпят. В тесноте, да не в обиде.
– Сколько нас осталось?
– Семьдесят человек. Включая детей и раненых. – Уточнил лейтенант.
– Риган, – полковник перевел взгляд на компьютерного техника. – Что удалось сделать в вопросе обеспечения?
– Мы вывели на орбиту четыре технических носителя с крупнотоннажными грузовыми контейнерами. Все оборудование, кибермеханизмы, запасы, которые удалось забрать со складов, сейчас жестко состыкованы с основным модулем колониального транспорта. При наихудшем раскладе, – Риган машинально почесал затылок, – я имею в виду неблагоприятную биосферу планеты высадки, ресурсов хватит на постройку герметичного убежища, и его функционирования в автономном режиме, примерно в течение года.
– Это хорошо. – Лицо Шайгалова прояснилось. Первая приятная новость после появления древнего модуля колониального транспорта на масс-детекторах. – Так, теперь ты, Костромин. Докладывай.
– Мы обновили программное обеспечение гиперсферного модуля. – Произнес майор Костромин. – Вот показания, что удалось снять с датчиков масс-детектора во время прыжка из системы Ширана к Сауду.
В голографическом мониторе возникла сетка горизонтальных и вертикальных линий напряженности, зафиксированных в аномалии космоса.
Каждая горизонтальная линия вела к одной из соседних звездных систем, расположенных на удалении от пяти до пятнадцати световых лет. Некоторые линии оказались маркированы , большинство же демонстрировали полную неопределенность.
Шайгалов пристально посмотрел на маркеры. Все они принадлежали системам, расположенным в пределах скопления Ширана, а значит, заранее исключались из навигационного списка.
– Судя по данным, нам предстоит слепой рывок ?
– Нет, командир, на самом деле все не так плохо, как кажется на первый взгляд. – Майор включил дополнительную сферу голографического воспроизведения. – Это данные трехлетней давности по картографической разведке сектора.
– Кто вел разведку?
– Старт зондов производился со стационарных космодромов в системе Аравии. Оттуда нами были получены данные для обновления навигационных баз. Вот этот мир, – лазерная указка обозначила одну из планет в системе, расположенной на удалении в двадцать четыре световых года от скопления Ширана, – имеет кислородосодержащую атмосферу. Думаю, Альянс не создавал там серьезных опорных пунктов, иначе сведения об этом присутствовали бы в наших базах данных.
– Выглядит заманчиво. – Согласился Шайгалов, все еще с сомнением рассматривая схему. – система удалена на значительное расстояние от Ширана и нам могли не передать данные , напрямую не касающиеся скопления. Разбираться будем на месте. Что скажешь Дикс? Обратился он к специалисту по гиперсферному оборудованию – Выдержит гипердрайв серию прыжков?
– Мы подключили к контуру дополнительные накопители энергии. Можно уложиться в одно погружение. Смена навигационной линии гиперсферы теперь возможна без "всплытия".
Шайгалов кивнул, вновь посмотрел на Костромина и уточнил:
– Могли обновленные базы данных попасть в навигационный отдел Флота Колоний?
– Не думаю. Сектор глухой. Здесь не происходило боевых действий. Мое мнение прежнее: и скопление Ширана и его ближайшее звездное окружение считается зоной "неисследованного космоса.
– Обоснуй. – Потребовал Шайгалов, который во всем желал ясности, и требовал от подчиненных исчерпывающих ответов.
– Прошло больше года после капитуляции Альянса. Нас никто не тревожил, кроме этого новоявленного "эмира". Логично предположить: он лично позаботился об уничтожении всех навигационных кристаллов, содержавших информацию о данном участке пространства.
– То есть аналогичная информация может сохраниться только на навигационных кристаллах тех баз, что были дислоцированы непосредственно в скоплении Ширана?
– Да.
Шайгалов еще раз взглянул на объемную схему.
Костромин прав. Само скопление расположено далеко за границами освоенного космоса. Боевые действия тут действительно не велись, информация по дислокации резервных баз уничтожена. Дикие племена деградировавших колоний вряд ли вообще уделят какое-то внимание навигационному оборудованию оставшемуся на разгромленных опорных пунктах. Участь же самих военно-космических баз на взгляд Шайгалова была предрешена: после физического уничтожения адмирала Рахманова, попытавшегося узурпировать власть в скоплении, все оборудование, скорее всего, будет разворовано кочевыми племенами и использовано не по прямому предназначению.
В таком случае нам ничего не грозит. – Мысленно рассудил полковник. – Учитывая смену навигационных линий гиперсферы, при прыжке мы выходим далеко за пределы сферы жизненных интересов победивших в войне колоний.
– Хорошо. Готовим транспорт к погружению в гиперсферу. – Он обвел взглядом собравшихся, и вопросительно добавил: – Возражения будут?
– Нет. – Ответил за всех Кайманов. Паша как всегда брался отвечать за остальных, но не потому, что был выскочкой, напротив, – лейтенант хорошо знал собравшихся в рубке офицеров и мог с легкостью предсказать реакцию каждого из них.
* * *
Система звезды YX-807.
– Мы на границе метрик. Двухминутная задержка. Генераторы гипердрайва работают на пределе мощности.
– Зондам старт. – Скомандовал Шайгалов, мысленно досадуя, что в их распоряжении нет ни одного АРК .
В принципе задача (даже учитывая древность колониального транспорта) перед ними стояла простая. Трудности могли возникнуть чисто в технической плоскости, что касается человеческого фактора, тут все было в порядке: на счету каждого пассажира или члена временного экипажа транспорта "Ширан" не один десяток боевых высадок на планеты. Здесь же необходимо элементарно разведать систему, совершить маневр сближения с кислородным миром и осуществить посадку на его поверхность. Увеселительная прогулка по меркам военного времени.
И все же, на душе Шайгалова было неспокойно, сколько он себя не убеждал.
Наверное, ему было тяжело поверить, что после трех десятилетий войны можно поднимать корабль в метрику трехмерного космоса без опасений.
– Зонды пошли. – Прервал его мысли доклад по громкой связи.
Взгляд Ивана невольно скользнул к экранам телескопического обзора, где на фоне абсолютного мрака пространства гиперсферы на миг сверкнули и исчезли отсветы двигателей малых аппаратов разведки.
– Внимание в отсеках! – Отбросив сомнения, произнес он привычным, уверенным голосом. – Начинаем процедуру всплытия.
– Отсек гипердрайва, приказ понял, контур низкой частоты генераторов на пятидесяти процентах мощности.
…
Разведывательные зонды уже успели удалиться от точки гиперпространственного перехода на несколько тысяч километров, когда в трехмерном континууме возник бледный фантомный контур основного модуля колониального транспорта. В отличие от стандартной комплектации "Ширан" в данный момент нес не многокилометровую сферу криогенного модуля: снизу к нему были пристыкованы четыре технических носителя удерживающие в своих исполинских захватах сборки транспортных контейнеров с оборудованием будущей колонии.
На обзорных экранах ходовой рубки вместо непроглядной черноты начали медленно проступать холодные искры звезд, одновременно заработали системы локации и связи.
– Есть переход!
Последний момент – самый опасный. Когда материальное тело переходит из гиперсферы в метрику трехмерного космоса, возможны любые неожиданности: к примеру, мелкие частицы межзвездной пыли и молекулы разреженного газа неизбежно присутствуют в том объеме пространства, который замещает собой всплывающий из недр аномалии космический корабль. Обычно крупная пробегающая по обшивке и переборкам механическая дрожь является следствием множества микроскопических "совмещений" частиц вещества, проходящих на молекулярном уровне.
Для современного корабля такие побочные эффекты обратного перехода не представляют угрозы, а вот для древнего колониального транспорта, изрядно обветшавшего за четыре с лишним столетия, это настоящее испытание на прочность.
Так и есть.
Часть конструкций не выдержала, из отсеков один за другим начали поступать доклады о нештатных ситуациях, микроскопических плавлениях материала переборок, отказе оборудования, и, как финал опасного маневра, корабль, по которому уже прокатилась волна дрожи, внезапно потерял пространственную ориентацию, его начало резко закручивать вокруг оси…
– Осмотреться в отсеках!
– Четвертый модуль, частичная декомпрессия.
– Пробоина?
– Микроскопическая. Ищем.
Теперь ясно, почему транспорт вдруг закрутило и начало смещать вбок. Струя находящегося под давлением газа, истекая из одного или нескольких микроскопических отверстий, создали реактивную тягу.
– Двигательный, компенсировать вращение. Механизмы ремонта – в четвертый модуль.
Потребовалось около пяти минут, чтобы найти и устранить все возникшие на борту колониального транспорта неисправности. Древняя техника на взгляд Шайгалова не отличалась совершенством. Трудно было себе представить, как сотни тысяч человек отправлялись на таких вот утлых скорлупках в неизвестность, по сути – в слепые рывки через аномалию космоса.
Теперь ему было вовсе неудивителен тот процент потерь, что несли колониальные транспорты времен Великого Исхода.
Судьба подавляющего большинства кораблей до сих пор оставалась неизвестной. За три десятилетия войны удалось так или иначе получить сведения о пятидесяти кораблях, в то время как из Солнечной системы их стартовало около полутора тысяч.
– Локационная система развернута. Вращение компенсировано. Связь с зондами устойчивая. Дистанция до планеты – сто сорок тысяч километров. Практически в яблочко, командир.
Шайгалов одобрительно кивнул. Он конечно привык к быстрым, филигранным маневрам на зыбкой границе двух метрик, но сейчас случай был особый, – они заставили древний корабль маневрировать так, чтобы выйти как можно ближе к планете назначения, и здесь потребовался весь накопленный за десятилетия войны опыт пилотов и навигаторов.
Кайманов, занимавший соседнее с командиром кресло, недовольно поморщился. Ему приходилось прилагать непривычные усилия, чтобы получить толику необходимого объема информации. В отсутствии привычного нейросенсорного контакта с кибернетическими системами, данные приходилось в буквальном смысле вылавливать зрительно, считывая их с десятков тесно расположенных экранов.
Как все медленно, неуклюже…
Одно успокаивало: информация от разведзондов. По данным ближнего и дальнего сканирования зона сближения с планетой была свободна. Павел даже представлять не хотел, что было бы окажись тут один-единственный истребитель гипотетического противника.
Больше пяти минут на переход из гиперсферы. Да за это время нас бы уже разнесли в куски.
Каждый из них все еще мыслил критериями войны, невольно сравнивал данность с сотнями прожитых ситуаций.
– Ну, как Паша?
– Прорвемся. – Кайманов усмехнулся. – В бою нам бы таких маневров не простили, верно, командир?
– Забудь. Система чистая. Похоже, война сюда не докатилась.
– И это радует.
Сухо щелкнул спрятанный в недрах приборных панелей динамик интеркома.
– Докладывает пост локационного контроля. Зона сближения проверена полностью. Зонты вышли в район низких орбит начинают вход в атмосферу. Старт спутника-ретранслятора через две минуты. Расчетная площадь рассеивания аппаратов разведки – тысяча пятьсот километров.
– Принято. В отсеках – готовность к началу ускорения. Начинаем маневр предварительного сближения с планетой.
На экранах оптикоэлектронных умножителей был отчетливо виден укутанный дымкой атмосферы голубовато-серый шар их новой родины.
Кайманов поймал себя на мысли, что второго шанса у них попросту нет. Для прыжка в соседнюю систему не хватит ни энергии в накопителях, ни планетарного топлива.
– Маловато зеленого… – вслух прокомментировал он свои мысли.
– Погоди, пока ретранслятор выйдет на орбиту. Там посмотрим. – Ответил ему Святогор, наблюдавший за кромкой атмосферы через аппаратуру спектрального анализатора. – Тридцать процентов кислорода из ниоткуда не возьмутся, на планете есть жизнь и основана она на биохимии "земного эталона". А цвет растительности может варьироваться.
– Да. Если поверхность не покрыта океаном. – Продолжал сомневаться Кайманов.
– Уймись, Паша.
– Все молчу.
В этот момент первый импульс ускорения маршевых двигателей вжал экипаж в кресла.
В отсеке рубки управления раздался явственно слышимый скрежет.
– Только не развались, милый… нам с тобой еще посадку осуществлять… – тихо, почти шепотом произнес полковник Шайгалов, обращаясь к древнему колониальному транспорту, как к живому, одухотворенному существу.
* * *
Основной модуль колониального транспорта не предназначался для размещения на его борту больших по численности групп людей. Дискообразный космический корабль диаметром в триста метров, на пятьдесят процентов состоял из двигательных секций гиперпривода и планетарной тяги, оставшийся объем отводился стыковочной, главной кибернетической и навигационной системам.
Тесные технические отсеки едва вмещали семьдесят два человека.
Никто не роптал, все понимали, что неудобства временные и вскоре на смену томительному ожиданию придут неотложные дела, как только модуль "Ширана" коснется поверхности незнакомого мира.
После бомбардировки базы и дикого боестолкновения с кочевниками было ясно, что только не освоенная, свободная от каких-либо поселений планета может стать реальным шансом на спасение для горстки уцелевших.
…
– Ретранслятор завершил тестирование. Есть первые данные от зондов разведки.
Взгляды семерых членов временного экипажа обратились к группе суммирующих экранов, куда поступали данные от аппаратов разведки.
– Негостеприимное местечко… – Произнес Ральф Риган, глядя на покрытое рябью помех видеоизображение голой вулканической равнины.
– Не торопись. – Одернул его Шайгалов. – Это только южный край зоны сканирования.
Действительно панорама на плотно состыкованных мониторах начала меняться, группы разведзондов выдавали информацию поочередно, учитывая небольшую пропускную способность выведенного на орбиту спутника. Группа извергающихся вулканов и тучи пепла не могли доминировать на планете, имеющей тридцать процентов кислорода в составе атмосферы.
Последующее изображение показало край истрепанных порывистыми, ураганными ветрами джунглей.
– Остановите кадр. – Кайманов потянулся к приборной панели.
– Что там, Паша?
– Похоже на реку. – Ответил лейтенант, увеличивая изображение.
Действительно, растительность, изрядно потрепанная близким извержением группы вулканов, расступалась, демонстрируя почти пересохшее русло реки. Совсем недавно она была полноводной, но сейчас обмелела, из-за обилия выпавшего вулканического пепла, превратившего ее воды в грязевой поток,
– Действующих вулканов много. Планета молодая в геологическом смысле. – Произнес Святогор, указывая на отдельный монитор, где бортовая кибернетическая система моделировала карту термальной активности.
Действительно очаги аномального теплового излучения были ассиметрично разбросаны по всей площади сканирования.
– Но кислород в атмосфере…
– Мы уже видели растительность. К тому же жизнь на большинстве планет зарождается в океанах. Суша еще не показатель. Нужно выпустить вторую группу разведзондов. Первая, по-моему, зафиксировала лишь фрагменты береговой линии.
– Да, – кивнул Ральф.
– Нужно тщательно сканировать побережье. Сколько мы продержимся на орбите. Командир?
– Пока не могу сказать определенно. Несколько витков гарантирую, а дальше будет видно. Корпус в скверном состоянии. Думаю, нам придется садиться при помощи технических носителей. Ответил Шайгалов.
– Каким образом? – Высказал свое сомнение Кайманов. – Они израсходуют топливо на доставке грузовых контейнеров.
– Ничего перекачаем из бортовых запасов "Ширана". – Объяснил ему Хорватов.
– Дело. – Павел успокоился и вновь углубился в изучение поступающих на мониторы данных.
Пока шло краткое обсуждение перспектив посадки, на суммирующих экранах появился противоположный край зоны сканирования. Действительно на видеоизображении которое передавали снижавшиеся зонды, сквозь прорехи облаков была видна обширная водная поверхность и край береговой линии.
– Садиться в любом случае нужно на побережье. – Высказал по внутренней связи свое мнение Костромин, получавший данные через бортовую сеть. – Желательно подобрать участок с дельтой реки. Тогда мы получим источник пресной воды, и пространство береговой линии, свободное от непроходимой растительности.
Шайгалов молча кивнул.
– Готовим вторую группу зондов. Навигационный отсек, мне нужны безопасные параметры орбиты. Ориентируете "Ширан" вдоль побережья, чтобы избежать дополнительного маневрирования перед посадкой.
– Командир, обрати внимание – Кайманов указал на третий вид информов, где отображалась карта геосканирования .
Среди пятен различного цвета и размера, отмечавших скопления различных групп полезных ископаемых, резко выделялось образование правильной геометрической формы, содержащее, по данным сканирования, большой процент металла, кроме того, на глубине двадцати метров под поверхностью фиксировались многочисленные полости, одну из которых система анализа обозначила предупредительным знаком повышенной фоновой радиоактивности.
– Что это, фрайг его раздери? Неужели искусственные сооружения? – Невольно вырвалось у Костромина.
– Похоже на то. – Мрачновато поддержал его кайманов
– Значит, и сюда добралась война? – В тихом голосе полковника Шайгалова вдруг прорвались незнакомые подчиненным нотки глухого отчаянья.
– Не факт командир. – Ответил Риган, внимательно наблюдая за аномалией. – Термального всплеска нет, если радиоактивный фон отмечает местоположение реактора, то он погашен.
– Мы не можем рисковать, Ральф. – Шайгалов все еще находился под впечатлением неожиданного открытия, которое перечеркивало все их надежды. – Ты не хуже меня знаешь, что при работе маскирующих полей сканеры зондов выдают неадекватную информацию.
– Да. Проверить необходимо. – Согласился Риган. – Но как?
На секунду в рубке воцарилась тишина.
– Не похоже чтобы там что-то функционировало. – Наконец нарушил молчание интерком, передав реплику Костромина. – Зонды вели энергосканирование . Результат нулевой. Фоновое тепло, не больше. Никаких признаков сигнатур .
– Это предположения. Зонды примитивны, им по четыреста лет. Там может быть все что угодно! – Голос Шайгалова по-прежнему звучал неестественно-хрипло. – Вы что, все позабыли за год? Напомнить? Маскирующие поля, фантом-генераторы, энергосберегающий режим кибермеханизмов.
– Что предлагаешь, командир? – Риган развел руками. – У нас нет современной аппаратуры.
– Есть. – Шайгалов уже принял решение и теперь смотрел на лейтенанта Кайманова. – Паша, у нас "Фантом" на захватах удержания. Снаружи. Нужно выйти в космос, и по обшивке перебраться на борт истребителя.
– Сделаю, командир. – Лейтенант встал, не скрывая своего облегчения. Рискованное задание как раз подходило под его опыт космодесантника. Сидеть же в рубке древнего транспорта и гадать, что там расположено внизу, было во сто крат хуже любого риска.
* * *
Облачившись в легкий скафандр, Павел вышел в космос через технический шлюз и теперь осторожно пробирался по обшивке древнего колониального транспорта, пользуясь специальным молекулярным составом, который был нанесен на ладони перчаток, наколенники и налокотники. Вещество, разработанное в лабораториях ВПК Альянса, обеспечивало идеальное сцепление с шероховатой поверхностью керамлитовых бронеплит.
Действовать приходилось крайне осторожно, но Кайманов не в первый раз совершал подобные вылазки – когда-то он командовал отделением космодесанта, и нередко его ДШМ совершал насильственную стыковку с более крупными кораблями противника.
Главное не оглядываться на пройденный путь и не смотреть в глаза расплескавшейся вокруг Бездне.
Колено, подошву или ладонь следовало прижимать к обшивке резким перпендикулярным поверхности движением. А вот освобождаться от точки опоры нужно ласково, мягко, тягучим скользящим движением. Так словно проводишь ладонью по щеке любимой.
Бывало и хуже.
Сейчас лейтенанту не мешала полная боевая экипировка, он передвигался в буквальном смысле "налегке" и это обстоятельство существенно упрощало задачу.
По ходу движения он заодно осматривал состояние бронеплит, передавая свои наблюдения через канал связи:
– Командир, "Ширан" действительно придется сажать при помощи технических носителей.
– Это мы решим. Не отвлекайся Паша. Сколько осталось?
– Метров двадцать. Бронеплиты потрескались. Трещины свежие. Структура на изломах зернистая. Обшивка не выдерживает вибраций. На собственных движках транспорту не сесть.
– Хорошо я понял тебя. Примем к сведению.
…Вот и "Фантом". Хорошо, что командир его не бросил, сумел аккуратно сблизиться с основным модулем "Ширана" и задействовать систему насильственной аварийной стыковки истребителя. Теперь он пригодиться в качестве единственного адекватного обстоятельствам средства атмосферной разведки.
– Все, я у люка. – Доложил Кайманов. – Открываю шлюзовую камеру.
– Удачи Паша. Старт по готовности. Постарайся отделиться с таким расчетом, чтобы мы проходили в зоне устойчивого приема, когда ты окажешься внизу.
– Сделаю. Не проблема. Пусть Костромин подготовит данные. Что с вооружением? – Уточнил лейтенант, закрыв за собой внешний люк и оказавшись в тесной шлюзовой камере "Фантома".
– Орудия и пусковые шахты заряжены. Я израсходовал только бомбовый боекомплект. – Ответил коммуникатор голосом Шайгалова.
– Фантом-генераторы?
– Все работает.
– Отлично. – Кайманов дождался, пока давление в шлюзе достигнет нужной отметки, и только тогда открыл внутренний люк, ведущий непосредственно в рубку истребителя.
– Я внутри. – Он, не теряя времени, прошел по узкому проходу мимо приборных панелей, тесно обступающих пилот-ложемент и сел в противоперегрузочное кресло. Дождавшись, пока сработает автоматика, он быстрыми, заученными движениями пробежал пальцами по сенсорам первичной активации систем. – Начинаю работать.
– Удачи.
* * *
Войдя в атмосферу планеты, Павел переключил все системы истребителя в режим атмосферного полета.
Продолжая двигаться на сверхзвуке, "Фантом" пересек линию терминатора, и только оказавшись в непосредственной близости от аномального участка, по предварительным данным похожем на бункерную зону, начал гасить скорость перейдя с маршевой тяги на турбореактивные двигатели.
– "Ширан". Как меня слышите?
– Слышим тебя. Канал телеметрии данных устойчивый. Мы будем находиться в зоне приема еще семь минут. Скорость минимально допустимая.
– Понял. Начинаю заход на цель в режиме штурмовки.
– Не рискуй Просто осмотрись. Сканеры "Фантома" возьмут любое маскирующее поле.
…
Разница между бортовой аппаратурой истребителя и оборудованием колониального транспорта была столь велика, что Павел ощущал лишь спокойную уверенность в своих силах.
Что бы не обнаружили сканеры, он справиться. Но командир прав: лезть на рожон без лишней необходимости глупо.
Война изменила многое. Она сжигала души, судьбы, жизни, невероятная гонка вооружений порождала такие виды боевой техники, которые при иных обстоятельствах не появились бы вообще.
В последние десятилетие, когда Колонии окрепли, а Альянс уже начал агонизировать, командование, фактически исчерпав человеческий ресурс, сделало ставку на роботизированные комплексы, снабженные модулями искусственного интеллекта. На полях сражений воцарились машины, вселенский пожар разгорелся с новой силой, и уже никто не мог предсказать, какие глобальные последствия будет иметь роковой шаг, выживут ли люди как вид, ибо боевые кибернетические системы придали противостоянию не только новый импульс, – они фактически перехватили инициативу у своих создателей, наделивших их чрезмерно высокой степенью автономии.
Именно столкновения с подобной самоорганизованной группой машин опасался Шайгалов.
Павел вел "Фантом" в километре над поверхностью планеты.
Нижние экраны показывали бескрайнюю водную поверхность, впереди тонкой плоской приближался берег, в прицеле сканирующих и боевых систем разрасталось аномальное пятно, на фоне которого постепенно начали прорисовываться отдельные детали заглубленных в землю, либо выстроенных на поверхности сооружений.
У Кайманова уже не оставалось никаких сомнений, что он наблюдает именно постройки, опытный взгляд лейтенанта выделил элементы защитного периметра, мысленно разграничив бункерную и наземную инфраструктуры.
Никакого движения.
Датчики энергосканирования молчат.
Он снизил скорость, заглушки ракетных шахт автоматически открылись, обнажая жерла пусковых установок.
С ноющим визгом сервоприводов выдвинулись спрятанные в обтекаемой броне стволы электромагнитных орудий, коротко отработали боевые эскалаторы, подавая боекомплект, "Фантом", преобразился за доли секунд, теперь он уже не напоминал мутный росчерк на фоне серых небес, материализовавшись в грозную готовую к бою машину.
– Командир, выхожу на цель. Датчики по нулям. Ни одной сигнатуры. Конфигурация построек не характерна для автоматизированной планетарной базы.
– Вижу. – Скупо отозвался коммуникатор. – Прижмись к земле, насколько сможешь. Мы должны быть уверены, что это не иллюзия.
– Я ниже уровня стандартной вуали. На сканерах нет сигналов энергетической активности.
"Фантом" пронесся над серыми унылыми, как видно – давно заброшенными постройками. Кайманов машинально отметил, что вместо привычного металлопластика конструкции защитного периметра выполнены из чистого металла, с применением керамлитового бронирования.
Чуть дальше, в конце многокилометровой, свободной от растительности проплешины, вытянувшейся от побережья вглубь материка, сканирующие системы обнаружили каркас наполовину разобранной конструкции.
– Я обнаружил сферу колониального транспорта. Она разобрана.
– Мы принимаем данные. – Опять скупо ответил полковник. – Паша, сделай еще один заход с глубинным сканированием бункерной зоны.
– Это колониальный транспорт командир. Никаких сомнений.
Исполняя приказ Кайманов, развернул истребитель, двигаясь на предельной малой высоте и скорости.
Сканирующие комплексы "Фантома" теперь были нацелены вглубь бункерной зоны.
Лейтенант посмотрел на показания датчиков. Незнакомая конфигурация подземных уровней только усилила его уверенность: здесь совершил посадку один из колониальных транспортов эпохи Велико Исхода.
Оставалось понять: куда подевались люди.
* * *
Повторный заход не дал никаких дополнительных результатов.
– "Ширан", зона посадки исследована. Противник не обнаружен. Здесь вообще нет признаков современной деятельности людей или машин.
– Хорошо, Паша, мы обрабатываем полученные данные. На следующем витке начинаем процедуру расстыковки. Расчисть площадку для приема технических носителей. Сам держись в стороне.
– Понял.
Кайманов вновь развернул истребитель.
Результаты анализа атмосферы, произведенного забортными датчиками, уже переданы на борт "Ширана", однако лейтенанту не требовалось компетентное мнение Святогора, на войне невольно становишься специалистом широко профиля, благо уровень технического оснащения "Фантома" позволял производить сложные процедуры анализа окружающей среды.
В атмосфере присутствовали не только химические элементы, но и споры микрожизни. Органика чуждой планеты по определению смертельно опасна для людей. Требовались серьезные исследования, чтобы в лабораторных условиях получить нужные препараты, которые дадут иммунитет против местных микроорганизмов, а пока действовать придется по стандартной процедуре: полная изоляция первичного поселения от окружающей среды.
Размышляя, Кайманов не прекращал действовать.
Десятикилометровая пустошь, выжженная планетарными двигателями неопознанного пока колониального транспорта, не годилась для посадки технических носителей. Они зайдут в атмосферу с другим вектором, поэтому Павел убрал вакуумные орудия, выдвинув на оружейные пилоны четыре лазерных установки. Данные, преданные с борта "Ширана" по каналу телеметрии, уже прошли обработку, и автоматика включилась в процедуру подготовки посадочной площадки для приема грузов.
Короткие росчерки когерентного излучения хлестнули вдоль поверхности, срубая растительность, мгновенно раскаляя попадавшиеся на пути каменные глыбы, и те взрывались от внезапного перегрева, рассыпаясь шрапнельными выбросами дымящегося щебня.
Он совершил три захода, расчистив площадь в девять квадратных километров.
Отсканировав получившуюся площадку, Кайманов отстрелил капсулы с автоматикой посадочных маяков, и занялся подготовкой второй площадки, предназначенной для будущего поселения. Он действовал, учитывая направление снижения технических носителей, которые сначала доставят на поверхность грузовые контейнеры, а затем, состыковавшись с основным модулем "Ширана", обеспечат безопасную проводку ветхого космического корабля через плотные слои атмосферы и бережно посадят его в заранее рассчитанной точке, неподалеку от обнаруженных древних построек.
Когда вторая площадка была расчищена от растительности, а ее рельеф сглажен, тонко взвизгнул предупреждающий сигнал аларм-процессора.
Взглянув на тактический монитор, Павел увидел четыре активных маркера движущихся "лесенкой".
– "Ширан", на связи "Фантом". Площадки приема груза и зона высадки прошли первичную подготовку. Наблюдаю вход в атмосферу технических носителей. Автоматика посадочных маяков работает исправно.
– Сколько у тебя осталось планетарного топлива?
– На два часа.
– Соблюдай дистанцию. Чтобы не случилось при посадке – помни о мерах безопасности. Не приближайся к "Ширану".
– Вас понял. Продолжаю барражирование. Веду сбор данных.
* * *
Технические носители успешно освободились от груза и вновь поднялись в зону низких орбит.
Теперь на востоке во второй раз разгоралось зарево от работы их планетарных двигателей.
Основной модуль "Ширана" шел на посадку. Четыре корабля поддержки, состыковавшись с корпусом древнего корабля, вели его через плотные слои атмосферы, черпая планетарное топливо с борта буксируемого транспорта.
Кайманов, как было приказано, держался в стороне, понимая, что мощные воздушные потоки, порожденные работой планетарных двигателей опасны для истребителя.
Порывистый ураганный ветер трепал кроны деревьев, поднимал облака пепла на обработанных лазерами площадках, которые с высоты выглядели двумя темными пятнами, которые соединяла широкая полоса, выжженная при первом снижении технических носителей.
Основной модуль "Ширана" медленно приближался к месту своей последней стоянки. Больше этому кораблю, верно отслужившему двум разным поколениям людей, не суждено подняться в космос. Он отработал свое, и теперь элементы его обшивки будут использованы в качестве конструктивного материала при строительстве герметичного убежища для горстки поселенцев.
…
Завершающий этап посадки походил на катастрофический катаклизм.
Планетарные двигатели боевых кораблей (технические носители относились к штатным единицам флота) беспощадны к окружающей среде. Боевая техника проектировалась исходя из конкретных задач, признавая лишь критерии функциональности.
Откровенно говоря, Кайманов не видел в посадке ничего ужасающего. Тонны сгорающей почвы, обнажившийся базальт коренных материковых пород, лужицы расплавленного стекла, в который превратился песок, – все это было привычно и естественно для взгляда лейтенанта. Родившийся в условиях войны, он просто не знал, что такое гражданская техника, его рассудок не располагал опытом бережных посадок на альтернативных установках планетарной тяги.
Напротив, пламя плазменных двигателей выглядело для него как очищающий огонь, оставляющий лишь прах от чуждой и опасной растительности, которую все равно пришлось бы уничтожать при помощи химических средств защиты зоны посадки.
Теперь задача значительно упрощалась. Электромагнитное статис-поле и установки климат-контроля, которые создадут постоянное избыточное давление под куполом маскирующей энергетической защиты, не дадут спорам исконной жизни планеты вновь инфицировать зону посадки, а специальные культуры бактерий, распыленные по прилегающим площадям, примутся за неприметную работу по преобразованию участка поверхности. Микроорганизмы, штаммы которых были созданы в лабораториях Земного Альянса, в течение года полностью изменят экологический баланс на прилегающих к зоне посадки территориях, подготовив почву для генетически модифицированных растений.
Джунгли будут отброшены, на очищенных площадях появиться привычная глазу зелень неприхотливых представителей древней флоры Земли, и, спустя несколько лет, люди, получив необходимые иммунные прививки, смогут организовывать первые поселения под открытым небом, не опасаясь эпидемий, спровоцированных экзобиологическими вирусами.
…"Ширан" медленно продолжал снижение.
Объятые пламенем планетарных двигателей технические носители удерживали корабль в нескольких метрах над землей.
Наконец неистовый огонь начал иссякать, и глухой удар возвестил о касании.
Мгновенное сканирование показало, что обшивка Ширана все же не выдержала, часть бронеплит разошлась по швам, но Кайманов не успел сообщить об этом по связи, его опередил успокаивающий голос Шайгалова, раздавшийся на общей частоте:
– Внимание осмотреться в отсеках. Датчики показывают рост температуры и частичную разгерметизацию в районе модулей гипердрайва. Очевидно, не выдержала обшивка. Риган, отключай двигатели технических носителей.
– "Ширан", на связи "Фантом". Визуально вы сели. Приборы показывают допустимый крен. Можно выпускать дополнительные опоры.
– Поняли тебя. У нас все в порядке. Разгерметизации отсеков экипажа нет. Сажай истребитель, Паша. У нас сегодня еще уйма дел.
* * *
Зона посадки колониального транспорта «Ширан». Час спустя…
Цепочка фигур в тяжелых бронескафандрах медленно продвигалась от места посадки к периметру древних построек.
Не смотря на изматывающие события последних суток, полковник Шайгалов не дал времени на отдых.
Техническое состояние колониального транспорта не внушало оптимизма, нарушенная во многих местах герметичность корпуса в любой момент могла обернуться тяжелыми последствиями для здоровья людей, а на возведение первичного убежища требовалось как минимум две недели, учитывая ограниченный парк вспомогательных механизмов, которые удалось вывезти с базы планеты Ширан.
– Времени на отдых у нас, к сожалению нет. – Так сказал Иван Дмитриевич, собрав личный состав поредевшего подразделения в тесном зале совещаний древнего космического корабля. – Думаю, мне не нужно объяснять от чего сейчас зависят наши жизни. Поэтому – он обвел взглядом собравшихся, – я временно сохраняю за собой право командовать вами. Надеюсь, вскоре мы сможем отказаться от иерархии боевых подразделений, ну а пока я считаю целесообразным сохранить структуру подразделений и правило беспрекословного подчинения приказам старших офицеров. Есть возражения?
– О чем речь командир? Не маленькие, понимаем.
Каждый из присутствующих прошел через ад многих столкновений, не раз рисковал жизнью, но раньше они делали это в силу обстоятельств, сложившихся задолго до их рождения, в угоду абстрактным целям затянувшегося на три десятилетия противостояния, теперь же речь шла совсем о другом, – вырвавшись с Ширана каждый, вольно или невольно, почувствовал облегчение, они выжили, но не затем, чтобы продолжать бессмысленную войну.
Мысли о внезапно полученной свободе, которой никто из них не знал с самого детства, пьянили, придавали сил, в корне меняли окраску событий.
…Облачка праха от сожженной дотла почвы сопровождали каждый шаг, пепел еще витал в воздухе, но настроение у людей никак не соответствовало мрачноватой картине окружающего: в их настороженности угадывалась не смертельная усталость, накапливавшаяся в период боев, блеск глаз выдавал волнение, не имеющие ничего общего с медленно подкрадывающимся безумием.
Война. Это слово постепенно исчезнет из их лексикона.
Новые чувства захлестывали разум, придавали сил, и воображение, так долго прозябавшее на ниве ночных кошмаров, постепенно начинало работать в ином направлении.
Первая пара – Кайманов и Дуглас – остановилась в полусотне метров от древнего периметра.
Несколько секунд лейтенанты исследовали постройку посредством сканирующих комплексов тяжелых боевых скафандров.
– Чисто. – Произнес Генрих.
– Подтверждаю. – Павел сам вызвался возглавить разведгруппу, и сейчас нисколько не жалел об этом. Перед ним возвышался изрядно потрепанный периметр, древность которого не вызывала никаких сомнений. Система распознавания целей, оказывается, хранила в стандартных базах данных конфигурацию подобного сооружения, обычно возводимого механизмами неподалеку от места посадки колониального транспорта.
Новые чувства врывались в рассудок, от них по спине пробегал холодок, но он был приятен, нов в оттенках возникающих ощущений. Кайманов поймал себя на мысли, что впервые предвкушает не скорую смертельную схватку, а соприкосновение с некоей тайной, загадкой, которую им придется решать, распутывая клубок немых свидетельств былого.
– Двигаемся к бреши в периметре. Всем – повышенное внимание. При появлении энергоактивности докладывать немедленно.
– Что думаешь Паша? Почему периметр частично разрушен?
– Ничего не думаю, Генрих. – Откровенно признал Кайманов. – Не похоже на следы боестолкновения. Посмотри, несущие конструкции вдавлены внутрь, арматура как будто порвана… – Они к этому моменту уже входили в пролом, и лейтенант красноречиво указал на источившиеся, растянувшиеся и затем лопнувшие фрагменты металлоконструкций.
– Да, действительно… – Согласился с ним Дуглас, обратив внимание на покосившуюся вышку, на верхней площадке которой, следуя логике стандартной конфигурации периметра, устанавливалось автоматическое орудие. – А бой тут все же был, – он наклонился, смахнул рукой, затянутой в прочный бронепластик перчатки, слой свежего праха, и в лучах клонившейся к закату звезды внезапно сверкнули тускло-желтые глянцевитые гильзы от крупнокалиберных боеприпасов.
– Смотри, тут их целая гора. Орудие работало, пока не закончился боезапас.
– Знать бы по кому вели огонь защитные системы периметра… – Кайманов прошел дальше, уверенно ступив на вымощенную железобетонными плитами площадь.
– Первичные производства, необходимые для строительства, они запустили, а построек не видно… – Он медленно повел взглядом, сканируя обширный внутренний двор. – Так. Я что-то вижу. Десять метров, азимут тринадцать.
– Подтверждаю. – Дуглас остановился, машинально активировав плечевое орудие. – Зотов, проверь. Сканеры показывают скопление металлопластика.
Фигура в бронескафандре выдвинулась вперед. Сержант двигался к указанной цели под прикрытием рассредоточившихся, готовых к любым неожиданностям разведчиков.
– Это андроид. – Некоторое время спустя, пришел доклад. – Вернее это был андроид. – Уточняющее замечание сопровождалось недвусмысленной картинкой, снятой видеокамерами, закрепленными на гермошлеме: видеоизображение показывало раздавленный корпус человекоподобного механизма, опознать который удалось лишь по отдельным фрагментам чудом сохранившихся сервоприводов.
– У меня ощущение, что на дройда кто-то наступил. – Произнес Зотов. – Он просто раздавлен в лепешку. Характерных повреждений от попаданий из стрелкового оружия нет.
– Местная жизнь? Как думаешь лейтенант?
– Вероятно. – Ответил Кайманов. – По характеру повреждений совпадает с пролом в периметре. Только не могу понять, если орудие отстреляло весь боекомплект, почему мы не обнаружили останков тех существ, что атаковали периметр?
– Вариантов два: либо у них природная броня, к примеру, костная, которую не берет тридцатый калибр, либо мы сожгли некоторые свидетельства плазмой при посадке. Обрати внимание: если периметр атаковали со стороны бреши, то нападавшие выдвигались от джунглей, как раз по вектору снижения технических носителей.
– Да. Логично. Сейчас свяжусь с полковником, узнаю как дела у второй группы. Дуглас. Распредели людей. Ищем вход в бункерную зону.
* * *
Шайгалов наблюдал за происходящим из рубки управления основного модуля "Ширана", автоматически преобразованной в командно-координационный центр.
Выслушав доклад Кайманова, он посмотрел на датчики отмечающие продвижение второй группы, которая исследовала сферу колониального транспорта, и ответил:
– Похоже, здесь произошла неудачная посадка, обернувшаяся катастрофой. Лайм докладывает, что криогенный модуль разбит, сфера фактически раскололась на несколько частей при ударе о поверхность планеты.
– Останки людей?
– Да, есть. – Подтвердил Шайгалов. – Там внутри все перемешано после удара. Основной модуль вообще оторвало от сферы и разбило о скалу. Короче, зрелище удручающее. Часть криогенных камер видимо продолжала работать в аварийном режиме, но на обломках видны вмятины и глубокие царапины. Могу предположить, что местные формы жизни обладают поистине исполинскими размерами. Они пытались поживиться на месте крушения. Группа капитана Лайма обнаружила следы интенсивного боя между кибернетическими механизмами и ксеноморфами.
– Они нашли останки животных?
– Да. Фрагменты костей. Размеры впечатляют. Похоже на звероящеров, что не противоречит общим тенденциям эволюции "кислородных миров" и геологическому возрасту планеты. Вы отыскали вход в бункерную зону?
– Ищем. Здесь все покрыто слоем песка, в котором захоронены останки кибермеханизмов. Периметр проломлен, орудия, похоже, работали до последнего. Мне непонятно командир, если колонисты погибли при крушении, к чему машины начали возводить защитные сооружения и бункерную зону?
– Не знаю. Могу только предположить, что при катастрофе часть криогенных модулей сохранило функциональность.
– Ясно. Надо думать, как нам избежать повышенного внимания со стороны этих зверушек.
– Над этим уже работает Риган. Сочетание минных полей с маскирующими комплексами даст нам время на более основательные исследования. В любом случае бункерная зона для нас – подарок судьбы. Вскройте проходы и исследуйте все уровни. Меня интересует тип и состояние реактора.
– Понял. Доложу, когда появится результат.
Кайманов отключился, а Шайгалов продолжал смотреть на секции обзорных экранов, которые автоматика поделила на сектора, сориентировавшись по сторонам света.
Им повезло. Данный мир имел массу положительных характеристик, существенно облегчающих процесс колонизации. Наличие геомагнитного поля, кислородосодержащая атмосфера, наклон оси вращения, гарантирующий смену времен года, приемлемая температура, все это позволяло надеяться на успешное освоение территорий.
Шайгалову вдруг стало грустно.
Нас слишком мало, для организации полноценной колонии, – подумал он.
Действительно, семьдесят два человека не могли стать основой для развития полноценного планетарного поселения. Их дети будут вынуждены искать выход, чтобы избежать скорого вырождения.
Дети… – От промелькнувшего в мыслях образа на душе полковника стало тепло, что-то сладко защемило в груди.
Думал ли он, что судьба даст ему шанс иметь детей?
Нет. Война скорее предполагала обратное, да и не было ни у кого из них ни времени, ни шансов на создание семьи, само понятие мирной жизни было исключено из повседневных мыслей силой жестоких обстоятельств.
Тот факт, что они сумели пережить войну, в которой едва не сгорела вся человеческая цивилизация, граничил с чудом.
После многих лет непрекращающегося противостояния, вселенского безумия, ада техногенных схваток, картины древней трагедии, открывшиеся взгляду, воспринимались не так остро, а грозящие опасности не вызывали серьезного беспокойства. Они все еще жили, мыслили критериями отгремевшей войны, их психика была готова принять, осмыслить и найти способ устранения любой опасности, среди людей, вырвавшихся с Ширана, каждый был личностью, прошедшей через немыслимые испытания. Их боевой опыт в сочетании с современными знаниями, фактически гарантировал, что колония будет успешно развиваться, не взирая на некоторые неблагоприятные нюансы местной биосферы.
– Это Кайманов. Мы нашли вход в бункерную зону. Приступаем к разведке подземных уровней.
– Отлично. – Шайгалов отвлекся от нахлынувших вдруг мыслей. – Я послал людей на разгрузку транспортных контейнеров. Наверху будут производиться работы по восстановлению периметра. Оставь пару человек, чтобы они контролировали перемещение планетарной техники.
Переговорив с Каймановым, полковник вновь взглянул на экраны.
Все происходящее было так разительно не похоже на многочисленные боевые высадки.
Это вселяло надежду. Надежду на то, что они смогут, наконец, вздохнуть спокойно, и слово война, постепенно потускнеет в памяти.
Как это странно, – в сорок с лишним лет вдруг почувствовать, что только начинаешь жить…