Глава 3
Лазурный Чертог…
Несколько дней Инга не покидала своего батт отсека.
Мир ее детства и юности рухнул в одночасье, и справиться с потрясением никак не удавалось. Ночью ей снились кошмары, утром, просыпаясь, она чувствовала себя разбитой, никому не нужной, обманутой, одинокой.
Ей не хотелось никого видеть, лишь мысль об эмиранге, чья стремительная тень время от времени появлялась за окном батт отсека, вызывала подсознательное чувство вины перед верным существом.
Инге пришлось многое переосмыслить.
Теперь ей стал понятен страх в глазах матери, замешательство отца, если она случайно касалась в разговоре «запретных» для них тем.
Почему же никто из близких не сказал мне правды? – вот что по-настоящему задело девушку. От чего меня пытались уберечь? А если бы я вдруг влюбилась? Как Вальма и Фридрих в юности? Рассудок буквально леденел при мысли о чудовищном выборе, что вставал перед молодыми парами: рискнуть жизнью своего ребенка, вверить его судьбу таинственным силам Бездны, или навсегда замуровать дитя в стенах батт отсека?
И все же обида понемногу таяла. Теперь Инга смогла понять суть трагических событий, навсегда изменивших не только облик родного города, но и жизнь его обитателей. Еще до ее рождения, когда эмиранги все реже и реже стали подниматься из глубин Бездны, появились первые отступники. Поначалу они стали изгоями, но со временем ситуация в городе лишь усугублялась, страх, глубоко въевшийся в сознание старшего поколения, привел к массовому нарушению вековых традиций, иначе населению Лазурного Чертога грозило вымирание.
Отступники, поселившиеся в мрачной пещере, начали возвращаться в свои батт отсеки, лишь обезумевшая Вальма осталась жить среди опустевших лачуг, постепенно утратив связь с реальностью, потеряв ощущение времени.
Сердце ныло. Тревога на душе лежала тяжким грузом неопределенности.
Дети отступников выросли без эмирангов. Я для них чужая, скоро вернутся родители, но как пройдет наша встреча?
* * *
На третий день она проснулась поздно. Солнце уже взошло над океаном, потоки света озаряли Лазурный Чертог.
Инга некоторое время лежала в постели, глядя, как солнечные блики скользят по стенам батт отсека, сплетаясь в сложных узорах.
Просыпаясь, она не чувствовала себя отдохнувшей.
Все казалось чужим.
Солнце точно так же всходило и для кого-то другого, тысячи, а может и миллионы лет назад… – внезапно подумалось ей. Мурашки пробежали по коже: какое-то иное существо просыпалось в этом самом отсеке, смотрело на танец солнечных бликов, о чем-то думало.
Она встала, накинула тунику, подошла к овальному окну, застыла, глядя на бархатисто-зеленые стены Лазурного Чертога, на плавно изгибающиеся фрагменты несущих конструкций, когда-то смыкавшихся в форме купола, невольно думая о существах, построивших город. В сознании девушки теснились смутные образы, она все еще пыталась вообразить их облик, но тщетно.
В детстве Инга любила собирать мозаику. Мать специально рисовала для нее картинки на плотных листах пластбумаги, затем разрезала их, перемешивала, чтобы дочь самостоятельно собрала изображения из мельчайших фрагментов.
Инга стояла у окна в глубокой задумчивости, ее мысли незаметно переключились с саднящих личных проблем на загадочных древних существ, и оставленную ими постройку.
Кусочки мозаики не складывались вместе. Те фрагменты, что открылись пониманию, не совпадали друг с другом. Если вся планета покрыта океаном, то ее исконные обитатели эволюционировали в водной стихии. Зачем же им понадобилось осушать участок дна, возводить столь сложную инженерную конструкцию?
Инга искала, но не находила ответ.
Сделанные открытия только запутывали, сбивали с толка. Свойства обнаруженной живой мембраны указывали, что батт отсеки спроектированы с учетом вероятности внезапного затопления города. При строительстве использовались технологии, в которых читался опыт истинных обитателей подводного мира. Взять хотя бы окна в сохранившихся жилищах, мысленно рассуждала Инга. Их конструкция успешно противостоит водной стихии на протяжении огромного отрезка времени. Они герметичны, не запотевают изнутри, не обрастают водорослями снаружи.
Мысли кружили водоворотом, перемещаясь от одной проблемы к другой.
Чрезмерная забота родителей, попытка скрыть от дочери жестокие реалии Пути Выживших, дали ей шанс сформировать свою точку зрения. Во времена юности Фридриха и Вальмы традиции предполагали иное: дети участвовали в обрядах на Утесе Эмиранга, для них все выглядело привычным, само собой разумеющимся…
Что-то непоправимое произошло в зловещих, таинственных глубинах тектонического разлома, думала Инга. Безотказная схема выживания, работавшая на протяжении многих поколений, внезапно дала сбой, но почему? Должна существовать причина, по которой эмиранги стали появляться все реже, но как узнать, что именно произошло в мрачных недоступных человеку глубинах?
Фридрих уже пытался разгадать тайну Бездны, но едва не погиб.
Размышляя, Инга отыскала взглядом своего эмиранга.
Эмру наскучило жать хозяйку у тоннеля, ведущего в батт отсек, и он отплыл к озаренной солнцем поляне, туда, где багряные подводные растения образовывали арку, просеивая свет животворящего светила, рассекая его на отдельные, брызжущие в прорехах между листьями лучи.
Танец Эмиранга.
У Инги невольно перехватило дыхание от редкого и прекрасного зрелища. Эмр развернулся, трансформировался в полотнище, покрытое частой рябью мышечных сокращений, взмыл вверх, пронесся сквозь лабиринт водорослей, по его телу скользили солнечные блики, он то сворачивался, то расправлялся, парил в солнечном свете, грациозно огибая препятствия, стремительный, сильный, прекрасный…
Разве он не порождение Бездны? Будь сила, затаившаяся в мрачных глубинах, коварной, жестокой, непримиримой или же попросту равнодушной к людям, то и эмры были бы совсем другими, думалось ей.
Инга остро чувствовала: за всем происходящим кроется тайна, кажущаяся непостижимой только из-за скудости знаний.
Эмиранги – светлые существа, преданные людям до последнего вздоха.
Она следила за эмром, глядя, как он чертит в воде грациозные фигуры, огибая одно и тоже препятствие с разных сторон, находя среди водорослей совершенно неожиданные, незаметные глазу прорехи, оставляя за собой тающий след мельчайших пузырьков воздуха.
Его танец натолкнул Ингу на неожиданную мысль: а что если существует иной путь?
Почему все решили, что Утес Эмиранга – это единственное место, откуда возможен спуск в таинственную пропасть? Разве Фридрих не говорил, что тектонический разлом тянется на сотни километров?
* * *
Вынырнув из батт отсека, Инга сразу же заметила эмра, устремившегося к ней.
Знакомое покалывание коснулось кожи, эмиранг, чувствуя ее настроение, быстро завершил трансформацию и замер, прислушиваясь к мыслям девушки, затем он начал всплывать, поднимаясь над стенами Лазурного Чертога.
Инга еще не решила, куда плыть, но эмр ненавязчиво перехватил инициативу, принял форму, напоминающую очертания ската; два его «крыла» совершали мощные волнообразные движения, и вскоре Лазурный Чертог остался позади.
Инга не препятствовала эмирангу, но пока не понимала, куда и зачем он ее влечет?
Они пересекли Песчаную Рябь, миновали редкие отроги скал, затем сквозь толщу воды проступили массивные очертания горного хребта.
Глубина погружения постепенно увеличивалась, вокруг становилось темнее. Лучистый полдень поблек, остался далеко вверху, Ингу окутали сумерки, раньше она никогда не заплывала так далеко за границы Песчаной Ряби.
Постепенно перед ней развернулась величественная панорама подводного горного массива.
Лишенный растительности рельеф пересекали глубокие ущелья и трещины. Тьма гнездилась в подводных долинах, затем за перевалом хребта эхолокатор эмиранга внезапно начал вычерчивать неровную линию обрыва.
Бездна…
Инга тут же замедлила движение. Вспомнив предупреждение Фридриха о коварных и сильных течениях, омывающих Утес Эмиранга, она развернулась и поплыла вдоль Края Мира, держась на безопасном расстоянии от границы тектонического разлома.
Видимо, эмиранг отреагировал на навязчивые мысли о Бездне, раз привел сюда, но что именно он хотел мне показать?
Ответ пришел не сразу. Некоторое время они плыли, следуя линии обрыва, затем из таинственного сумрака проступили очертания характерного выступа скал, образующих небольшую площадку, нависающую над пропастью.
Неужели это и есть Утес Эмиранга?!
Легкое покалывание подтвердило ее догадку. Эмр явно давал понять, что узнает это место.
* * *
Утес Эмиранга представлял собой обширную неровную площадку, с мягкими контурами похожей на стекло поверхности. Пять параллельных борозд пересекали ее, словно в далеком прошлом огненная длань загадочного существа, пытавшегося удержаться на краю Бездны, расплавила камень и вытянула размягчившиеся скалы в направлении пропасти.
Течение тут ослабевало, вода казалась неподвижной.
Инга совершила плавное движение, и эмиранг послушно трансформировался. Коснувшись скалистого дна, девушка удержалась рукой за небольшой каменный выступ, развернулась, внимательно осматриваясь.
Ее окружал голый, лишенный растительности, оплавленный камень.
А что ты ожидала увидеть? – мысленно спросила себя Инга. Она зажмурилась, невольно пытаясь представить, как происходит обряд погружения, затем осторожно приблизилась к краю Бездны, взглянула вниз.
Ей показалось, что за мягко очерченным контуром площадки начинается нечто нематериальное, даже эхолокатор эмиранга при взгляде вперед и вглубь не доставал до противоположной стены разлома или его дна.
Ты знаешь безопасный путь вниз? – мысленно обратилась Инга к симбионту, хотя в душе она испытывала отчаянный страх перед разверзшейся пучиной.
Он не ответил. Может, не смог распознать мысленный образ?
Прошло немного времени, и эмр несколько раз нервно кольнул ее запястье, сжал его, в ясно читаемом движении мышц: он как будто хотел оттащить Ингу от края пропасти.
Она не стала противиться, отплыла подальше, в который раз сожалея, что язык общения с эмирангом так лаконичен и скуп.
Бездна подавляла рассудок. Вода над Утесом Эмиранга по-прежнему оставалась спокойной, но Инге казалось, что неодолимая сила жадно тянется к ней из чернильной тьмы.
Чувство иррациональное, острое, граничащее с мистикой.
Бездна притягивала и отталкивала одновременно. Здесь на Краю Мира инстинкт самосохранения вступал в отчаянную борьбу с порывами души.
Нужен ли Лазурному Чертогу еще один фермер?
Шепот рассудка обжигал, Инга никогда не задумывалась над столь неожиданной трактовкой своей дальнейшей судьбы, она уже всерьез начала жалеть, что приплыла сюда, ее взгляд срывался в глубины, не находя там точки опоры, как вдруг…
Она увидела трех эмирангов.
Грациозные, сильные существа всплывали из пучины, они выглядели намного крупнее ее эмра, их плавные движения казались непринужденными – три взрослых эмиранга спокойно преодолевали мощное течение, через пару мгновений они поднялись над краем пропасти, повернули и начали удаляться, погружаясь во тьму ближайшего ущелья.
Инга инстинктивно рванулась за ними.
Ущелье – не Бездна, – промелькнуло в голове. – Нужно догнать их, привлечь внимание, понять, что происходит! Возможно, три взрослых эмра, поднявшиеся из пучин, – это знак, дающий понять, что все изменилось в лучшую сторону?
Инга была так потрясена появлением эмирангов, что забыла об осторожности. Она не учла силу течения, проходящего всего в десятке метров от Утеса Эмиранга, омывающего оплавленный выступ скал, и ее порыв привел к роковым последствиям.
Мощный поток внезапно ударил в грудь, развернул, потащил в другую сторону, – внутри все обмерло, обрыв промелькнул перед глазами тонкой, стремительно удаляющейся линией, Инга беззвучно закричала, но поздно: безудержная сила вращала ее, словно песчинку, эмиранг неистово пытался вырваться из стремнины, вот только Бездна не отпускала, – тонкая полоска обрыва истончилась, Край Мира исчез, растворился в пучине, их объяла кромешная тьма, а сила течения не ослабевала, поток увлекал их все дальше и глубже.
Сознание Инги не выдержало, сердце болезненно замерло, перед глазами на фоне тьмы доли секунд вращалась огненная спираль, а затем все поглотил абсолютный мрак.
* * *
Нет сил на вдох.
Непомерная тяжесть сдавила грудь.
Что же я наделала… – отчаянная мысль отнимала крохи сил, грозя погасить слабый проблеск вернувшегося сознания.
Открыть глаза. Пошевелить рукой.
Почувствовать, что жива…
Больше всего Инга боялась увидеть окружающий ее мрак, понять, что тяжесть, не дающая вдохнуть, – это давление воды в неизведанных глубинах Бездны.
Ее веки дрогнули, в глаза ударил неяркий, рассеянный солнечный свет, она пошевелилась, поняв, что находится на небольшой глубине, а тяжесть – это всего лишь нанос песка, оседающего по воле ощутимого, но уже утратившего смертельную мощь подводного течения.
Эмр! Что с ним?!
В ответ на острую мысль пришел слабый, невнятный отклик. Она ощутила едва различимое покалывание, затем почувствовала, как глоток драгоценного воздуха выдавило к губам.
Ингу мутило. Незначительные усилия вызвали такой прилив слабости, что сознание едва не покинуло ее вновь.
Где мы? Что с нами произошло?
Нет ответа. Она лишь почувствовала, как плохо эмирангу, ей мгновенно вспомнился рассказ старого отшельника о кипящих ядовитых водах, куда его когда-то вынесло коварным течением.
Что же я наделала! Ярко и болезненно вспомнился образ трех прекрасных существ, затем жутью окатили пережитые мгновенья падения в пропасть.
Эмиранг вырвал ее из цепких объятий Бездны, но какой ценой?!
Он погибал.
Инга воспринимала состояние симбионта каждым нервом. Глоток воздуха, только что отданный ей, отнял его последние силы.
Эмр, милый, терпи! Она слабо пошевелилась, выбираясь из-под песчаного наноса, с трудом осмотрелась. Течение выбросило их на отмель. Глубина здесь была небольшой, всего два-три метра… Неподалеку пузырились подводные гейзеры, – значит, пока я была без сознания, эмр проплыл через «кипящие воды» и в его организме накопилась смертельная доза токсинов!
Инга, преодолевая слабость, несколькими движениями всплыла к поверхности.
Эмр не напряг ни одного мускула. Он вообще не шевелился, став похожим на серую тряпку. Милый, держись. Я спасу тебя…
Симбионт не реагировал, тревога и отчаянье придали Инге сил, заставили ее соображать и действовать. Нельзя позволять эмирангу поддерживать мою жизнь! – лихорадочно думала она.
Вода расступилась, и плоть эмиранга тут же бессильно сползла с ее лица. Инга жадно вдохнула горьковатый, резко пахнущий воздух. Стало немного легче. Я могу дышать! Теперь эмру нет необходимости тратить силы на приготовление дыхательной смеси!
Эмиранг тем временем попытался полностью соскользнуть с ее тела, но Инга резко воспротивилась, а у него не нашлось сил перечить ее воле. Он доверчиво прильнул к ней, и девушка вновь почувствовала устойчивую связь двух нервных систем.
Существовал только один способ спасти эмра, – нужно заставить его использовать симбиотическую связь, вывести хотя бы часть накопившихся токсинов через мой организм! Я справлюсь! Инга сосредоточилась на мысленном образе, она категорично, требовательно приказала эмирангу действовать, зная, что смертельно рискует, но, думая сейчас только об одном: лишь бы он понял меня и подчинился!
Несколько секунд ситуация балансировала на грани неопределенности, и вдруг Инга почувствовала внезапное, резкое головокружение, тошноту; солнечный свет поблек, перед глазами поплыли темные круги, она с трудом удерживалась у поверхности воды, жадно, судорожно дыша.
Через какое-то время ей стало немного легче.
Эмр по-прежнему не подавал признаков жизни, и ее тревога поборола недомогание. В инстинктивном усилии Инга перевернулась на спину и поплыла прочь от границы «кипящих» вод, над которыми стлалось марево желтоватых испарений.
Двигаясь, она глубоко и ритмично дышала, сейчас ее легкие работали за двоих, насыщая кислородом себя и эмиранга.
Солнце находилось почти в зените, но его лучи не обжигали, ветра к счастью не было, поверхность океана плавно перекатывалась отлогими волнами, желтоватое марево постепенно удалялось, воздух становился чище, Инга старалась ни о чем не думать, чтобы не выпадать из ритма движения и дыхания. Она знала, что будет плыть, пока хватит сил, лишь бы эмр почувствовал себя лучше…
В эти роковые минуты их и без того тесная эмоциональная связь стала практически неразрывной.
Через некоторое время, окончательно выбившись из сил, Инга остановилась. Во вдыхаемом воздухе уже не чувствовалось резкого горьковатого привкуса, и она позволила себе короткий отдых, – расслабив мышцы, раскинув руки, она застыла без движения, соленая вода океана поддерживала ее у поверхности, и – сердце радостно встрепенулось – эмиранг пошевелился, вяло, неуверенно трансформировался, создавая дополнительную площадь опоры.
Инга дышала глубоко и ровно. Голова кружилась все сильнее, но эмр, наконец-то, подал признаки жизни, от него исходило благодарное тепло, а о большем сейчас и не мечталось.
Держись. Мы справимся, мысленно разговаривала с ним Инга.
Ее горечь, негодование по отношению к родителям, вдруг утратили остроту. Кем бы я выросла без эмиранга? И как бы он жил без меня?
От неожиданного всплеска эмоций сознание едва не погасло.
Дыши!.. Нашла время переживать!
Мышцы внезапно свело судорогой. Она утратила равновесие, сделала несколько резких суматошных движений и вдруг ощутила под ногами песчаное дно! Образованная течением отмель, оказывается, расширялась, вздымаясь почти к самой поверхности океана!
Инга с трудом удержалась на ногах, затем сделала неуверенный шаг, преодолевая сопротивление воды. Перед глазами все двоилось, сознание едва теплилось, – кое-как она добрела до гребня отмели и рухнула без сил.
Она дышала часто и неровно.
Тело обдавало чередующимися волнами жара и ледяной дрожи.
Ее состояние было похоже на горячечное забытье, мир воспринимался тускло, обрывочно, ощущение времени совершенно пропало, они с эмирангом боролись за жизнь, но сколько длилась отчаянная борьба?
Солнце ушло за линию горизонта, оранжевый свет луны озарил песчаную отмель, затем затеплились краски рассвета – все это смешивалось, превращаясь в калейдоскопические осколки реальности.
…
В очередной раз Инга очнулась от прикосновения ласковых солнечных лучей.
Вода была теплой, небольшие волны накатывались на отмель, по мышцам эмиранга пробегала дрожь.
Она пошевелилась, с трудом села. Вокруг – бескрайняя водная гладь, лишь невдалеке над поверхностью повисла желтоватая дымка.
Куда же вынесло нас коварное течение?
Сейчас многое виделось в совершенном ином свете.
Они остались совершенно одни. Вдали от дома, едва живые, но… стоило запомнить этот миг, когда каждый вдох подсказывал: ты только что заново родилась.
По телу Инги внезапно пробежала волна знакомых покалываний.
Эмиранг встрепенулся, словно отлично понял ее мысль и полностью согласился с ней.
Они возвращались к жизни, а все остальное сейчас не имело значения.
* * *
Несколько дней Инга и эмиранг провели на отмели, приходя в себя, восстанавливая силы после внезапного, едва не стоившего им жизни погружения в Бездну.
Как эмру удалось выплыть?
Девушка терялась в догадках, ведь она совершенно ничего не помнила.
Вряд ли я когда-то узнаю правду, – думалось ей. Понятно, что эмиранги, обитающие в таинственных глубинах тектонического разлома, сильные существа, но даже у них есть предел выносливости. Она искренне радовалась, что им удалось выжить, но все сильнее тревожил вопрос: куда плыть дальше?
Путь к Лазурному Чертогу отрезан кипящими океанскими широтами, да и в каком направлении двигаться? Инга понимала, что безнадежно заблудилась.
Возможно, эмиранг помнит проделанный ими маршрут, но еще раз испытывать судьбу Инга не хотела, ведь, возвращаясь, придется плыть против мощного течения. Такая попытка стала бы откровенным безумием.
Нужно искать другой путь, но сначала необходимо осмотреться, понять, где мы оказались, проверить, насколько полно восстановил силы эмиранг?
Приютившая их отмель отличалась от схожих мелководий Изумрудной Глади, прежде всего скудостью жизненных форм. Инга с большим трудом находила пропитание. Здесь обитали лишь некоторые виды моллюсков, да и те встречались крайне редко, растительность и вовсе отсутствовала, – видимо сказывалось пагубное соседство отравленных подводными извержениями океанских широт.
Утром четвертого дня Инга и эмиранг отправились в путь.
За участком песчаного мелководья, сформированного постепенно ослабевающим подводным течением, начиналось совершенно иное пространство.
Куда ни глянь, сквозь толщу воды проступал унылый и однообразный ландшафт. Замысловатая сеть разломов и трещин, меж которыми высились вздыбленные давним катаклизмом участки подводных скал, простиралась во всех направлениях, лишь пологий уклон дна давал хоть какой-то ориентир.
Инга испытывала чувство глобального одиночества, и только легкое покалывание кожи немного успокаивало, словно эмиранг шептал ей: ты не одна.
Первое неприятное впечатление быстро прошло. После всего пережитого Инга намного быстрее стала справляться с эмоциями. Подплыв к вершине подводной скалы, она удержалась за нее рукой, внимательно осматриваясь вокруг.
Напряжение мысли подключило эхолокатор эмра, и взору открылись очертания рельефа, ранее неразличимые из-за толщи воды и сумеречного освещения.
Сеть разломов казалась бесконечной. Дно океана образовывало исполинскую впадину. Оно полого понижалось, но что находится там, в центре, оставалось загадкой.
Инга обернулась. В противоположном направлении дно поднималось, но из трещин вырывались потоки пузырей; устремляясь вверх, они образовывали сплошную стену.
Реакция эмра, внимательно отслеживающего направление взгляда хозяйки, последовала незамедлительно – он подал недвусмысленный сигнал тревоги, и тело Инги на миг охватил колючий озноб.
Да, я все понимаю, – мысленно успокоила она эмиранга.
На неведомой глубине извергались вулканы. Стена пузырящихся колонн выглядела непроходимой.
Выход напрашивался один: плыть к центру загадочной впадины. В том направлении нет признаков подводных извержений, но куда ведет этот путь?
* * *
Дно продолжало понижаться, но после нескольких часов однообразного, утомительного, полного тревоги погружения внезапно изменился его рельеф.
Эхолокатор эмиранга неожиданно определил сплошное, массивное препятствие.
Инга остановилась. Раскинув руки, она парила в толще воды, сосредоточившись на обостренном восприятии эмра.
Перед мысленным взором постепенно проявился контур отвесной, неровной, изломанной каменной стены. Многочисленные трещины исчезали на границе вертикального препятствия, и Инга поначалу подумала: уж не искусственное ли это сооружение? Ее сердце дрогнуло, воображение тут же нарисовало схожую картину, но меньшего масштаба: стена Лазурного Чертога точно так же вздымалась над уклоном Песчаной Ряби!
Неужели город?!
Она стремительно поплыла вперед, ее нетерпение передалось эмирангу, они в считанные минуты преодолели внушительное расстояние, но, увы, – стена оказалась всего лишь одной из форм подводного рельефа.
Инга замерла, изучая преграду.
Что за силы буйствовали тут в древности, если огромный пласт скальной породы приподняло на десятки метров, выдавило вверх относительно плавного уклона дна? – мысленно удивилась она.
Стена возвышалась метров на тридцать. Обрывистая граница подводного плато уходила и вправо, и влево насколько хватало мощности эхолокатора.
Немного передохнув, девушка начала всплывать, двигаясь вдоль отвесной стены. По внутренним ощущениям глубина перед началом подъема составляла порядка пятидесяти метров. Эмиранг вел себя спокойно, он привычно трансформировался в форму герметичной оболочки, теперь лишь давление, ощущаемое по всему телу, да легкий гул в ушах напоминали о проводимой им процедуре декомпрессии.
Инга на миг почувствовала дурноту. Прекратив подъем, она несколько раз глубоко вдохнула. Сквозь прозрачную мембрану, сформированную эмром, она видела, как взвились вверх мелкие пузырьки воздуха.
Гул в ушах начал слабеть, хотя эмиранг по-прежнему поддерживал повышенное давление в тонкой прослойке между телом Инги и собственной эластичной плотью.
Подобная экстренная герметизация живой оболочки являлась неизбежной процедурой при резком всплытии.
Почувствовав себя лучше, Инга возобновила подъем.
Изломанная стена из красноватого мелкозернистого камня, пронизанного белыми и желтыми прожилками, была покрыта множеством сколов. Температура воды неуклонно повышалась, и вскоре она заметила на скалах тонкий зеленоватый налет.
Водоросли!
После многих часов погружения вдоль пустынного, прорезанного трещинами склона она уже и не надеялась встретить признаки жизни, пока не выберется из загадочной впадины.
Верхняя кромка подводного плато находилась всего в десятке метров под поверхностью воды. Сюда уже проникал солнечный свет, и Инга невольно замерла, пораженная резким контрастом между двумя пространствами: мертвый, изрезанный трещинами склон остался глубже, а тут буйно процветала жизнь!
* * *
Лес водорослей начинался неподалеку от края возвышенности.
Взгляд не находил знакомых растений. Густые переплетающиеся подводные заросли почти не пропускали солнечные лучи, лишь кое-где в прорехах между плавно извивающимися стеблями, средь мясистых листьев, окрашенных в различные оттенки красного, зеленого и фиолетового цветов, прорывались редкие столбы света.
Волшебное, завораживающее царство девственной природы!
Вода здесь была не такой прозрачной, как в Изумрудной Глади, она имела чуть замутненный желтоватый оттенок, в ней плавали мелкие частички водорослей, стайки разноцветных рыб сновали в сумраке подводных зарослей, все твердые поверхности мягко обволакивал бархатистый зеленый ковер, сотканный из миллиардов отдельных живых ворсинок.
Эмиранг глухо забеспокоился.
Что-то насторожило его, возможно, в зарослях скрывался хищник, или какие-то виды незнакомых Инге растений обладали вредными для человека свойствами.
Ничего, милый, мы с тобой разберемся, верно? – мысленно обратилась она к эмирангу.
Ей ответило легкое, утвердительное покалывание.
Создавалось ощущение, что эмр не впервые сталкивается с подобной экосистемой. Инга сделала вывод, исходя из его реакции на перемещение взгляда. Похоже, что он различал, какие из растений опасны, а какие нет.
Откуда бы ему знать? – задумалась девушка. Не мог же он бывать тут раньше?
Хотя, что мы знаем о жизни эмров? – тут же вспомнились слова дедушки Фридриха. Сейчас, в трудную минуту, внезапное ощущение его взгляда, теплого, таящего хитроватую улыбку в сеточке морщин, напомнило о многом, вернуло утраченное на миг самообладание.
Дав себе отдохнуть, а эмирангу завершить процедуру декомпрессии, она все же не спешила углубиться в таинственный лес, продолжая внимательно изучать окрестности.
Странные процессы происходили в сознании.
Глядя на густые сплетения незнакомых водорослей, Инга поймала себя на том, что видит продолжение контуров рельефа, хотя чаща подводной растительности должна искажать, а где-то и блокировать сигнал эхолокатора эмиранга.
Прислушиваясь к внутренним ощущениям, она заметила еще одну странность: на периферии зрения появилось несколько темных пятнышек. Куда бы Инга не смотрела, они двигались синхронно с ее взглядом, не исчезая, но и не укрупняясь.
Непонятные, насторожившие ее пятнышки располагались вверху. Инга машинально запрокинула голову, но увидела лишь солнечные блики на поверхности воды, да стайки рыб, – множество подвижных темных силуэтов на ослепительном фоне. Однако и три крохотных пятнышка никуда не исчезли, они сдвинулись, синхронно с взглядом, занимая прежнюю позицию.
Ничего не понимая, она несколько раз моргнула. Эмр к этому моменту уже завершил процедуру декомпрессии, разгерметизировался, освобождая верхнюю часть лица, и наличие непонятных пятнышек не удалось связать с дефектом временно сформированной им прозрачной мембраны.
Еще Инга ощутила, как настороженность эмра сменилась признаками радостного волнения, словно он заметил нечто давно и хорошо знакомое.
Множество мыслей проносились в голове девушки, выстраивая сложные цепочки ассоциаций. Внезапно и ярко вспомнились первые самостоятельные прогулки. Ее сердце замирало от ощущения глубины, выплывая из батт отсека, она парила над Волнующимся Лесом, а эмр, отвечая на ее восторг и некоторую растерянность, дезориентацию, мгновенно трансформировался, формируя подводные крылья – два упругих кожистых образования, расположенные по бокам. Пока у маленькой Инги все обмирало внутри, он начинал совершать волнообразные движения, – только сейчас, бросив мгновенный взгляд в прошлое, Инга отчетливо поняла, что эмиранг учил ее плавать, спокойно и уверенно показывая элементарные движения, давая возможность адаптироваться к водной стихии, действуя как спокойный, дружелюбный, но требовательный наставник.
Почему я сейчас думаю об этом?
Инга искала объяснение необычному поведению эмра.
Один из вероятных ответов как раз скрывался среди первых детских ощущений. А что если он не взрослел вместе со мной, как могло показаться? – внезапно подумала Инга, вспоминая множество других, аналогичных примеров. Эмиранг научил ее многому, получается, что уже тогда симбионт обладал запредельным для юного существа жизненным опытом? Возможно, он и прежде контактировал с людьми, но из других, предшествующих поколений?!
Закравшаяся мысль неприятно поразила Ингу, и она тут же отмела ее, как вздорную, постаралась переключить свое внимание на окружающую обстановку.
К ее удивлению восприятие рельефа резко ухудшилось. Перед тем, как глубоко задуматься она ясно различала наклонную плоскость огромного подводного плато, накрененного в сторону центра загадочной впадины, а теперь эхолокатор эмиранга пробивался немногим дальше, чем взгляд, – сигнал искажался колышущимися зарослями, максимум, что удавалось различить, были мягкие очертания ближайших каменных валунов, покрытых толстым слоем водорослей.
Исчезли и пятнышки, так насторожившие Ингу, а к эмирангу вернулось беспокойство, словно эти явления были каким-то образом связаны.
А почему нет? – вновь проскользнула тревожная мысль. Почему я так разволновалась от одной мысли, что эмр может быть очень древним существом и обладать многовековым жизненным опытом, объясняющим его реакции на непонятные мне явления?
Инга ласково коснулась эмиранга.
Мы во всем разберемся, я знаю, подумала она.
Эмр ответил утвердительным покалыванием.
Инга выдержала первый удар судьбы. Ее мир не рухнул. Он стал сложнее, но по ощущениям остался таким же светлым, как и прежде, его не окутала тьма, а что до множества возникающих вопросов, противоречий, тревожных чувств, – это был неизбежный процесс, ведь она, силой обстоятельств, оказалась за гранью всего привычного, по сути, стала первооткрывателем, – ей удалось преодолеть Бездну и увидеть мир, раскинувшийся за кипящими широтами.
* * *
Чтобы не плутать в заповедном подводном лесу, Инга всплыла, стараясь подняться выше густых, непроходимых зарослей.
Постепенно ее взгляду открылся удивительный пейзаж. Высокие, местами достигающие поверхности океана растения, как оказалось, не образовывали сплошной стены, участки густых зарослей располагались в виде отдельных «оазисов». Течения вымывали из чащи длинные мутные шлейфы органики: микроскопические организмы, частички ила, фрагменты водорослей относило на сотни метров, и везде вдоль постепенно оседающих на дно потоков питательных веществ теснились раковины огромных моллюсков.
Обилие пищи порождало необыкновенное разнообразие жизни. Отдельные раковины достигали трех-четырех метров, их размер и причудливые формы невольно притягивали взгляд: за волнистыми краями приоткрытых створок даже издали просматривалась пульсация плоти, – моллюски заглатывали мутную взвесь, прокачивая через себя воду. Множество зеленых мохнатых шаров медленно катились по дну, их то сбивало вместе, то разносило в разные стороны на перекрестках течений, некоторые медленно всплывали к поверхности, другие так же неторопливо погружались, плотные стаи рыб свивались в подвижные, поблескивающие пространственные фигуры, дно усеивали разнообразные по форме и цвету губки, кое-где виднелись замшелые от обилия растущих на них водорослей валуны.
Дальше, за участками подводных зарослей, эхолокатор эмиранга внезапно начал вычерчивать контуры каких-то таинственных образований, сплетающихся в сложную трехмерную структуру.
Сердце Инги вновь сжалось, дрогнуло, забилось глухо и неровно.
Никогда прежде ей не приходилось видеть ничего подобного! За границей зарослей, там, где вода была чистой, почти кристально прозрачной, возвышались отдельно стоящие, занимающие огромные объемы сооружения!
В основе каждой «постройки» (а их были сотни) лежал прочно опирающийся на дно конус с усеченной вершиной. Его боковые поверхности усеивали мелкие отверстия, неровности, наросты и наплывы – в них укоренялись водоросли, некоторые служили убежищем для рыб и других обитателей подводного царства, но больше всего воображение Инги поразили обрамляющие вершину каждого конуса «побеги» – они тянулись в разные стороны, образуя сложные сплетения, отчасти состоящее из геометрически правильных фигур!
Затаив дыхание, она попыталась проследить взглядом за структурой ближайшей «постройки». Родительский конус, расположенный в прозрачной воде между двумя языками мутных течений, дал три мощных побега, растущих симметрично, под углом в сто двадцать градусов относительно друг друга.
Побеги имели около двух метров в диаметре, выглядели жесткими, состоящими из какого-то твердого материала. Они протянулись на сотни метров, образуя каскады фигур: поначалу закручивались тугими спиралями, затем вздувались в форме идеальных сфер, тесно прилегающих друг к другу, как будто огромные бусины, чуть дальше вытягивались в виде цилиндрических капсул с закругленными торцами и вдруг начинали ветвиться, как будто взрывались десятками дочерних побегов, – некоторые из них тянулись ко дну, исчезая между валунами, другие соединялись между собой, образуя замысловатые формы, третьи росли вверх, устремляясь к поверхности воды, но, не доходя до нее нескольких метров, поворачивали, снова ветвились, соединяясь с побегами других «конусов», образуя сложную многоуровневую архитектуру, – изящную, на первый взгляд хрупкую, ажурную, невесомую…
Что же это? – мысленно спрашивала себя Инга. Подводный город? Неоспоримое свидетельство, что планета была заселена разумными существами задолго до появления людей, или все же творение природы, случайно воплощенное в повторении правильных геометрических форм?
Нужно подплыть ближе, осмотреть загадочную структуру!
И вновь Инга испытала секундное замешательство, почувствовав, как внезапно и радостно встрепенулся эмиранг. Пытаясь понять, чем вызван неожиданный всплеск его эмоций, девушка, прежде всего, подумала об удивительном сооружении, но тут же резонно возразила, споря сама с собой: за минуту до этого, когда ее сердце было готово выскочить из груди от волнения, эмр оставался спокоен, так что же случилось сейчас?
Темное пятнышко на периферии зрения!
Инга могла поклясться, – секунду назад его не было!
Что же оно означает? И почему одно, если в прошлый раз их было три?
На этот раз Инга остро, неоспоримо почувствовала взаимосвязь между поведением эмиранга и периодическим появлением странных объектов, но разгадать смысл явления ей не удалось, да и все внимание девушки сейчас было приковано к загадочной подводной структуре.
Охваченная предчувствием близящегося открытия она поплыла вперед, огибая уходящую к поверхности чащу подводной растительности, двигаясь в направлении ближайшего конуса, – того, что показался ей наиболее древним из-за диаметра и протяженности растущих от него «побегов».
* * *
Направляясь к одному из множества конических оснований огромного, ажурного, царящего над плато сооружения, Инга уже практически убедила себя в том, что перед ней город, построенный древними, разумными обитателями планеты!
Находясь в состоянии эмоционального шока, она упустила очень важное сравнительное наблюдение: в конических опорах, усеивающих плато, и ажурных, сплетающихся в сложную трехмерную конструкцию «побегах» не прослеживалось ни малейшего сходства с Лазурным Чертогом.
Не могли же на планете существовать две совершенно разные цивилизации? Даже если предположить, что они развивались не параллельно, а сменили друг друга, все равно особенности среды обитания привели бы к схожести некоторых архитектурных и технологических решений.
Подплыв к коническому образованию, Инга оценила его размеры. В диаметре метров десять, не меньше. Мощная «опора», издали казавшаяся нерушимой, монолитной на самом деле состояла из множества сцементированных друг с другом небольших и достаточно хрупких частичек.
Кораллы!
Поначалу Инга испытала жестокое разочарование. Предвкушение чуда истончилось, поблекло. Как же я сразу не догадалась, мысленно укорила себя девушка, всплывая вдоль наклонной конической поверхности. Колонии примитивных организмов часто образовывали замысловатые удивительные фигуры, в которых с первого взгляда не всегда удается признать творения природы.
И все же ее ожидало новое открытие! Конус, и исходящие от него побеги оказались полыми внутри, – об этом свидетельствовало несколько проломов, выделяющихся угловатыми темными пятнами!
Инга заглянула в одно из отверстий, и перед ней внезапно открылся закрученный спиралью тоннель двухметрового диаметра!
* * *
Никогда раньше она не встречала кораллов, сформированных в столь идеальные, тонкостенные и, тем не менее, прочные структуры. Угасшая мысль о подводном городе вспыхнула с новой силой.
Охваченная волнением, Инга вплыла в пролом. Солнечный свет остался позади, она погрузилась в сумрак, следуя изгибам закрученного в спираль тоннеля. Ей было интересно узнать, существуют ли препятствия внутри полых образований, и не отыщется ли тут чего-то, явно указывающего на истинную природу удивительной конструкции?
Инге были хорошо знакомы коралловые пещеры Изумрудной Глади, но они имели иное происхождение. Их сформировали шторма и течения, – кропотливая работа воды, длившаяся не одно тысячелетие, а тут все выглядело иначе, словно кто-то вмешался в природный процесс, внес необходимые изменения на генетическом уровне, добиваясь вполне определенного результата.
Подобное вмешательство предполагало высочайший уровень развития биотехнологий.
Мысль показалась ей здравой, объясняющей запоздало подмеченную разницу между Лазурным Чертогом и легкой замысловатой подводной конструкцией, внутри которой она сейчас находилась.
Инга просто очень хотела, чтобы это оказалось городом или хотя бы произведением искусства неведомой цивилизации.
От мыслей, надежд и ожиданий захватывало дух.
Она забыла об усталости, внутри все трепетало, эмоции вновь перехлестывали через край.
Тоннель свивался в тугую спираль. От постоянных поворотов немного кружилась голова, но продвигаться было несложно, эхолокатор эмиранга идеально работал в замкнутом пространстве.
За спиральным подъемом ее ждал короткий, прямой отрезок пути и – сердце Инги замерло – круглое отверстие, ведущее внутрь огромной сферы!
Что именно она ожидала там обнаружить?
Множество помещений, схожих с батт отсеками родного города?
Ее встретила тьма огромного пустотелого, наполненного водой сферического образования. Ни перегородок, ни их обломков, или следов крепления, – вообще ничего… Инга внимательно осматривалась, но контуры окружающих предметов, обнаруженные эмирангом и мягко прочерченные перед мысленным взором девушки, не оправдали надежд.
Никаких признаков поселения, вообще ничего. Лишь на дне коралловой сферы она заметила несколько пустых раковин моллюсков, да пара крупных рыб при ее появлении неторопливо уплыла прочь, скрывшись за изгибом спиралевидного коридора.
Ее внезапное разочарование граничило с детской обидой.
Чувства, такие сильные, изменчивые, ломкие, глубоко воздействовали на психику, все воспринималось очень остро, – маленький мирок, в котором взрослел ее разум, окончательно утратил определенные границы, он превратился в огромное, таинственное пространство мирового океана, хранящего тайны тысячелетий.
* * *
Справившись с разочарованием, она продолжила путь внутри загадочной коралловой конструкции.
Вторая по счету сфера оказалась такой же пустой, безжизненной, лишенной явных свидетельств деятельности разумных существ. В ней зияла пробоина, через которую внутрь проникал тусклый рассеянный свет. Инга поплыла в направлении тусклого пятна, и через минуту оказалась у края угловатого пролома.
Что бы тут ни случилось, события произошли очень давно. Мягкая, бархатистая вуаль из тонких нитевидных водорослей почти полностью затянула пробоину, делая ее незаметной с внешней стороны. Раздвинув тонкую завесь, Инга выглянула наружу.
Подводный мир выглядел невыразимо прекрасным и загадочным, но после всплеска эмоций она ощущала усталость, вернулось чувство голода, а вместе с ним и мысли о насущных проблемах. Благодаря эмирангу она прекрасно могла бы выспаться под водой, но, чтобы нормально поесть, нужно не только добыть пищу, но и всплыть к поверхности океана.
С поиском пищи особых проблем не возникало, изобилие подводного плато не уставало поражать воображение, достаточно отыскать знакомый вид моллюсков, чье мясо не требует дополнительной термической обработки, и проблема голода будет решена, но вот подниматься к поверхности океана Инге не хотелось. Солнечные блики исчезли, погода, что называется, «нахмурилась», даже на глубине ощущалось движение водной массы, а наверху сейчас начинался шторм, вздымались огромные волны, наверняка хлестал ливень.
Придется искать подходящее укрытие на глубине.
* * *
Силы постепенно таяли, но непогода не оставила Инге выбора. Набрав съедобных моллюсков и сорвав несколько плодов, против прикосновения к которым не протестовал эмиранг, она вынужденно продолжила путь, двигаясь вдоль уклона подводного плато, в направлении центра огромной котловины.
Пейзаж постепенно менялся. Загадочное сооружение постепенно отдалилось, исчезло, но Инга знала, что сможет легко отыскать его в будущем. Дно вновь плавно понижалось, глубина росла, и растительность стала скуднее. В отдалении она периодически замечала колонии кораллов, но теперь они утратили коническую форму, росли без симметрии, не образуя необычных, привлекающих внимание побегов.
Накопившаяся за день усталость все сильнее давала знать о себе, движения Инги стали медленными, она машинально экономила запас жизненных сил, эмиранг, помогая ей, отрастил два эластичных «крыла», по которым побежали плавные волны мышечных сокращений, что позволило Инге на время расслабиться, внимательнее осмотреться в поисках столь необходимого убежища.
Приемам эффективного выживания ее учили родители. Еще подростком Инга узнала, как следует вести себя, оказавшись вдалеке от дома.
Заметив возвышение подводного плато, выдавленное в виде очередной каменной площадки, она мысленно направила эмра, и тот послушно повернул, уловив направление сосредоточенного взгляда хозяйки.
Инга еще издали заметила прозрачные, почти невидимые для неискушенного взгляда купола существ, схожих с теми, что культивировались на фермах Изумрудной Глади. Эфемеры (так назывались эти обитатели подводного царства) являлись хищниками. Глупые рыбы, двигаясь вдоль дна, заплывали под тонкие, но прочные купола, прикрепленные к камням короткими стяжками, и оказывались в ловушке. Почувствовав добычу, живой купол съеживался, опускался, выделяя едкую жидкость, которая постепенно растворяла жертву.
Эфемеры повсеместно встречались на мелководье, из их оболочек изготавливались «дыхательные купола» в последнее время ставшие неотъемлемой частью Лазурного Чертога, но тут, во впадине, за границей кипящих вод, Инге пришлось проявить внимание и сообразительность, чтобы отыскать их.
Лучшего прибежища и не представишь.
Эмр забеспокоился, он не любил Эфемеров, зная агрессивные свойства выделяемых ими жидкостей, но Инга была непреклонна. Ей требовался отдых, очень хотелось есть.
Подплыв к одиноко расположенному Эфемеру, она действовала быстро и сноровисто. Все необходимое девушка нашла неподалеку, благо в подводных формах жизни она разбиралась прекрасно.
Инга знала, что колонии бактерий, похожие на бурые слоистые наплывы, ютящиеся на камнях, выделяют кислород в процессе жизнедеятельности. Об этом свидетельствовали пузырьки, изредка отделяющиеся от них и поднимающиеся к поверхности океана. Под каждой колонией в углублении камня, обычно задерживался изрядный объем пригодного для дыхания воздуха, но Инга предпочла более быстрый, хотя и затратный для эмиранга способ сооружения временного пристанища.
Подплыв к одиноко растущему Эфемеру, она оценила размер тонкого прозрачного купола. Диаметр метра три. Вполне достаточно, что поесть и выспаться. Она нашла камень с острым сколотым краем, подплыла к хищнику и несколькими точными движениями перерезала стяжки, прикрепляющие его ко дну, затем быстро вывернула купол наизнанку. В этом и заключалась хитрость, – едкое вещество вырабатывал только внутренний слой, снаружи купол состоял из прочной, прозрачной органической пленки. Теперь эта пленка оказалась внутри, струйки же едкого вещества выделялись наружу, тут же растворяясь в массе окружающей воды. Для человека они не представляли опасности при таких низких концентрациях, но вывернутый наизнанку Эфемер продолжал выделять агрессивную субстанцию, отпугивая других обитателей подводного мира, и, тем самым, обеспечивая человеку дополнительную защиту.
Сейчас купол съежился. Инга расправила его, закрепила края найденными неподалеку валунами, затем, убедившись, что он не всплывет, собрала необходимое количество красноватых колоний бактерий, сложила их горкой подле распластанного по дну, прижатого по периметру, вывернутого наизнанку Эфемера, приподняла его край, отдав категоричную мысленную команду эмирангу.
Эмр подчинился. Он сполз с тела Инги, свернулся в кокон, юркнул под приподнятый край распластанного по дну Эфемера и, оказавшись внутри замкнутого пространства, внезапно покрылся пузырьками. Еще секунда, и вода внутри убежища буквально вскипела, – эмиранг выделял дыхательную смесь, которая заставила купол расправиться, заполняя его объем, вытесняя воду.
Через пару минут убежище было готово.
Инга, задерживая дыхание, дождалась, пока эмиранг выберется наружу, затем протолкнула внутрь наполненного воздухом купола заранее собранные колонии бактерий, – они, поглощая углекислый газ и выделяя кислород, некоторое время послужат в качестве регенератора воздуха.
Ласково прикоснувшись к эмирангу, Инга жестом указала на ближайшие заросли водорослей. Эмр прекрасно ее понял, он тоже нуждался в питании и отдыхе, но девушка была уверена, что он не уплывет далеко, и будет охранять ее сон.
Забравшись внутрь купола, она жадно вдохнула чуть горьковатый воздух.
Очень хотелось есть. Да и глаза буквально слипались от усталости.
Инга смертельно устала. Она даже не почувствовала вкуса съеденных моллюсков и двух содержащих водянистую мякоть плодов, немного утоливших жажду.
Место для отдыха она выбрала не случайно. Купол накрыл небольшой плоский каменный выступ, который теперь находился в центре убежища, выше остаточного уровня воды. В других обстоятельствах Инга обязательно бы сплавала за водорослями, чтобы устроить себе мягкое, волокнистое ложе, но усталость на этот раз пересилила заботу о комфорте – она свернулась калачиком и почти мгновенно уснула.
* * *
Ее внезапное пробуждение сопровождалось неприятными, резкими ощущениями.
Тревожащие звуки вторглись в сознание Инги, заставив привстать, оглядеться по сторонам, стряхивая остатки глубокого сна.
Сердце билось в груди, готовое вот-вот выскочить, но не от страха, скорее от неожиданности. Купол Эфемера был цел, его не снесло течением, ничто не угрожало жизни, вот только вдалеке мелькали смутные, непонятные тени, – именно они издавали резкие звуки, похожие на щелчки, клекот и посвистывание.
Инга подсознательно ждала немедленного появления эмиранга, но тот куда-то пропал, не отреагировав на мысленный зов.
Ее охватила тревога.
Смутные контуры каких-то существ, появившиеся вдалеке, постепенно приближались, она затаила дыхание, не в силах повлиять на ход внезапных событий, – незаметно вынырнуть из-под купола и всплыть к поверхности она явно не успевала, эмр, как назло куда-то запропастился, а таинственные силуэты становились все более отчетливыми. Если издали они виделись смутными подвижными, гибкими тенями, то теперь семь фигур, плывущих в направлении купола, обрели вполне отчетливые черты.
В эти секунды Инга вновь испытала эмоциональный шок.
К ней стремительно приближались мифические существа, о которых она лишь слышала в преданиях и легендах. Кто-то считал их выдумкой, другие утверждали, что они вымерли много веков назад.
Дельфы!..
Одно из существ приблизилось к куполу Эфемера, издало серию щелчков, и вдруг из ближайших подводных зарослей появился стремительный силуэт эмиранга, свернувшегося в тугой кокон, по форме напоминающий веретено. Эмр явно атаковал, но дельф резко отпрянул от прозрачного купола, грациозно развернулся, без труда уклоняясь, и тут же издал серию звуков, напоминающих клекот и посвистывание.
Эмр внезапно начал раскручиваться, трансформируясь в полотнище, по его мышцам пробегали волны, он трепетал, Инга чувствовала, – еще секунда, и эмиранг вновь ринется в атаку.
– Нет, не делай этого! – вскрикнула она.
Ничего дурного о Дельфах она никогда не слышала. Легенды гласили, что эти загадочные обитатели океана в древности не раз спасали жизни людям, но затем куда-то исчезли.
Эмиранг буквально дрожал от напряжения. События могли принять дурной оборот, и Инга задержав дыхание, выскользнула из-под купола. Оказавшись рядом с эмром, она ласково прикоснулась к нему, провела ладонью по бугрящимся под кожей мышцам, успокаивая преданно существо.
Эмр изогнулся, частью обвился вокруг ее руки, все еще вытягиваясь в сторону дельфа, но контакт между нервной системой человека и эмиранга уже состоялся, теперь Инга получила возможность прямого непосредственного влияния, и она повела себя правильно, мысленно продолжая успокаивать его.
Дельф, тот, что отделился от группы и подплыл к куполу, внимательно наблюдал за ее действиями.
Инга бесстрашно посмотрела ему в глаза.
Облик дельфа вызывал у нее чувство оторопи. Одно дело слышать о существах, в чем-то схожих по своему строению с людьми, и совершенно другое увидеть его, взглянуть на мифического обитателя мирового океана.
С первого взгляда дельф выглядел немного жутковато: обтекаемый яйцеобразный череп существа плавно, без видимого перехода перетекал в сильное мускулистое тело. Его кожа отливала серо-голубым оттенком, широко разнесенные глаза казались маленькими, рот был похож на щель или прорезь.
Столь необычные, с точки зрения человека черты лица, выглядели массивными и незаконченными. Маленькие, свернутые трубочками уши (если, конечно, эти образования не несли иной функции) располагались позади глаз, чуть дальше виднелись ритмично пульсирующие жаберные щели.
Конечности дельфов, по-видимому, развивались из плавников, расположенных попарно, симметрично по обе стороны туловища. Верхние (или передние, Инга затруднялась подобрать точное определение) заканчивались цепкими пальцами, задние же сохранили форму ласт.
В общем, сходство с человеком в легендах было сильно преувеличено. Инга видела перед собой обитателя океана, сейчас она старалась просто свыкнуться с обликом дельфа, не задаваясь вопросами эволюционного развития.
Пока она и дельф внимательно с неподдельным интересом и некоторой настороженностью изучали друг друга, эмиранг стремительно трансформировался, равномерно распределился по телу, закрыл нижнюю часть лица Инги, позволяя ей сделать вдох.
Шесть дельфов, кружившие в отдалении, подплыли ближе.
Существа, несмотря на свой необычный, в чем-то пугающий и даже немного отталкивающий вид, излучали спокойствие и дружелюбие, Инга чувствовала это, но не могла понять, каким образом происходит восприятие?
Щелчки, клекот и посвистывание возобновились. Издаваемые дельфами звуки хорошо распространялись под водой, но в восприятии Инги они казались слишком громкими, резкими и потому тревожными, вызывающими головную боль.
На ее состояние неожиданно отреагировал эмиранг.
Он не совершал ощутимых трансформаций (Инга хорошо чувствовала любое его движение), но раздражающие звуки стали тише, половина из них вообще пропала, теперь она слышала только тихое пощелкивание.
Главный, так Инга мысленно обособила дельфа, первым подплывшего к ней, обогнул купол, словно хотел изучить и запомнить, как именно человек создал для себя временное убежище под водой, затем вернулся и осторожно коснулся плеча Инги пальцами «руки».
Она обернулась.
Эмр вел себя сдержано, хотя его приходилось постоянно осаживать.
Инга вопросительно посмотрела в глаза Главному, и тот понял выражение ее взгляда.
Что дальше? Случайна ли наша встреча?
Он, в явном замешательстве отплыл, затем вернулся, вновь прикоснулся к плечу Инги, привлекая ее внимание.
Серия повторяющихся пощелкиваний ничего ей не сказала, и тогда дельф, убедившись, что она не понимает его, проявил сообразительность, присущую лишь разумным существам: он использовал язык жестов, чтобы передать информацию:
– Ты, – последовало легкое прикосновение к плечу Инги, – плывешь – дельф изобразил плавное волнообразное движение, демонстрируя удивительную гибкость своей «руки», – за мной, – он выразительно прикоснулся к себе, затем его пальцы указали на глаза.
Инга задумалась.
Что означает последний жест?
Ты плывешь за мной… чтобы увидеть? Да, наверное, я правильно поняла. Но как передать Главному свое согласие?
Она кивнула, но дельф не понял ее ответа. Тогда Инга повторила серию его жестов, и снова завершила ее кивком.
Дельф широко раскрыл глаза, видимо, удивился, попробовал имитировать жест, кивнуть в ответ, но у него получилось движение тела, а не головы.
Инга с трудом сдержала улыбку, настолько неожиданным и комичным показалось ей движение, похожее на серию частых повторяющихся поклонов.
Она вовремя удержалась, сообразив, что дельф внимательно наблюдает за ее реакцией, и вновь совершила волнообразное движение ладонью, говоря «поплыли».
Главный не скрывал своего удовольствия от успешного общения. Он издал серию призывных пощелкиваний, и неторопливо отплыл в сторону, часто оглядываясь, приглашая девушку последовать за ним.
Вот так, неожиданно, скоротечно, и даже немного буднично состоялось первое знакомство Инги с существами, о которых ей очень многое предстояло узнать.
* * *
Инга все дальше уплывала от дома.
Потрясение от неожиданной встречи с мифическими существами постепенно притупилось, стараясь не отставать, девушка прилагала немалые усилия, следуя за дельфами. Купол Эфемера давно скрылся из вида, они по диагонали пересекли насыщенное жизнью, похожее на заповедник плато, и вот уже несколько часов двигались над однообразным рельефом трещиноватой подводной пустыни.
Инга при всем старании не могла соперничать с дельфами в скорости и выносливости. Они и так двигались неторопливо, часто возвращались, кружили, поначалу в отдалении, словно настороженно присматривались к человеку, затем, набравшись смелости, стали подплывать ближе.
Что ни говори, а плавали они грациозно, каждое движение давалось им легко, непринужденно.
Инга старалась придерживаться одной глубины, но дельфы вели себя иначе. Они то исчезали в сумраке подводного мира, то вдруг появлялись в поле зрения, стремительно всплывая, затем их строй внезапно распадался, и каждое из шести существ начинало двигаться по спирали, оставляя за собой вихрящийся след из мельчайших пузырьков.
Лишь Главный вел себя сдержанно. Он плыл не спеша, не принимал участия в играх, часто оборачивался, издавая ворчливое пощелкивание, словно забавы молодых казались ему несвоевременными или неуместными.
Солнце уже давно перевалило за полдень, когда рельеф дна постепенно начал меняться. Оно сохранило уклон, указывающий направление к центру исполинской впадины, но разломов и трещин стало меньше, все чаще встречались широкие наносы песка, редкие одиночные скалы вздымались к поверхности океанских вод, создавая ощущение пространства огромного зала, украшенного коническими колоннами.
Дельфы поплыли быстрее, словно почувствовали близость дома, но Главный, издавая серии резких звуков, быстро навел порядок: разделив молодежь на две группы, он заставил их двигаться вровень с Ингой, справа и слева от нее.
Путешествие затягивалось, путь оказался неблизким, и уже постепенно подкрадывался вечер, когда среди колоннады скал стали заметны первые признаки подводной жизни.
Несмотря на накопившуюся усталость Инга почувствовала кратковременный прилив сил. Стараясь в точности следовать за Главным дельфом, она постоянно посматривала по сторонам, замечая, как резко и недвусмысленно видоизменяется подводный ландшафт. Среди скал, омываемых мощными течениями, пластались длинные песчаные наносы. Разломы дна окончательно исчезли, но в некоторых местах сохранились их следы: среди скал то и дело встречались длинные, исчезающие в сумраке изломанные линии, немного выступающие, похожие на зарубцевавшиеся раны. Оказавшись поблизости от одного из небольших тектонических разломов, девушка смогла отчетливо рассмотреть, что его заполняет твердая, пористая масса, въевшаяся в неровные края длинными прожилками.
Похоже на быстрорастущие колонии примитивных организмов, подумала Инга. Но почему же они не распространились по всей сети трещин, не освоили бескрайние просторы подводной пустыни? Или я вижу пример биотехнологии дельфов?!
Чем строить догадки проще задать вопрос, но Главный плыл не оглядываясь, да и установленное с ним взаимопонимание ограничивалось лишь несколькими жестами, обозначающими элементарные, интуитивно понятные действия.
До полноценного общения нам еще ой как далеко, – промелькнула мысль.
Жизнь между скалистыми колоннами распределялась в виде небольших оазисов. Решающую роль в формировании островков подводной растительности, несомненно, играли мощные течения, но Инга впервые столкнулась со столь сложной системой движения океанских вод. Как только ландшафт начал видоизменяться, ей постоянно приходилось прилагать дополнительные усилия, преодолевая потоки, существенно различающиеся по силе течения и температуре воды.
Поначалу природа необычного явления показалась ей полной загадкой, но стоило внимательнее изучить доступные взгляду «оазисы», и смысл окружающего пространства тут же стал намного понятнее.
Да ведь это фермы! – догадалась она.
По мере продвижения вперед ее предположение лишь окрепло, переросло в уверенность.
Искусственно созданных экосистем становилось все больше. Границы подводных ферм совпадали с очертаниями песчаных наносов, скалы служили делителями потоков воды, течения служили не только терморегуляторами, они поставляли к каждой ферме необходимые запасы питательных веществ, оставалось лишь понять, где расположен их источник?
Инга не переставала поражаться увиденному. Многие донные отмели служили своего рода пастбищами для съедобных видов моллюсков, над другими, где потоки воды закручивало в локальные вихри, плавали косяки рыб, третьи радовали взгляд обилием растений, высаженных в определенном порядке, с соблюдением интервалов, – явным признаком культивации.
Невольно возникал вопрос, а какова численность дельфов? Фермы занимали огромные площади и объемы. Оперируя доступным сравнением, Инга понимала, что пищевые производства Изумрудной Глади не дают и тысячной доли выращиваемых тут продуктов!
Она с интересом осматривалась, а впереди, тем временем, появились смутные очертания какой-то массивной преграды.
Город?
Главный дельф спокойно, неторопливо двигался в направлении темной громады, издали похожей на подводный хребет, но чем ближе они подплывали к препятствию, тем больше деталей улавливало зрение, да и эхолокатор эмиранга вычерчивал перед мысленным взором Инги нечто совершенно уникальное, не имеющее аналога для сравнений!
* * *
Сплошная стена кораллов.
Говорят, что все большое воспринимается на расстоянии, но город дельфов как будто вынырнул из океанских пучин, – многоуровневые, искусственно созданные течения разных температур до определенного момента скрывали его, будто подвижная вуаль.
И вот граница резкого перехода пройдена.
Инга еще никогда не встречала столь величественной красоты. Течения иссякли, кристально чистые, прозрачные, тщательно отфильтрованные воды омывали поистине исполинскую постройку.
Восприятие дробилось, взгляд инстинктивно пытался охватить картину в целом, но внимание тут же задерживалось на деталях, настолько необычно и ярко выглядели отдельные элементы уникального подводного сооружения.
Величественная и в тоже время изящная монументальность города подавляла воображение, на эту исполинскую красоту можно было лишь смотреть, затаив дыхание, не отрывая взгляда.
Сколько же тысячелетий понадобилось дельфам, чтобы вырастить такую громаду? – думала Инга.
Основание города уходило в темные пучины океана, судя по слегка заметному наклону и закруглению внешней стены, постройка имела форму усеченного конуса. Диаметр его средней части составлял порядка десяти километров, высота от массивного основания до вершины насчитывала метров сто пятьдесят. Миллионы изящных коралловых побегов плотно переплетались, образуя барельефную поверхность. Инга видела лишь небольшой фрагмент внешней городской стены, но даже этой малости было достаточно, чтобы оценить некоторые архитектурные и инженерные решения дельфов.
Главный, заметив, что Инга остановилась, не торопил ее, давая возможность неторопливо осмотреть доступный восприятию участок подводного сооружения.
Эхолокатор эмиранга показывал Инге подробности, скрытые в глубинах. Под тощей воды, в расширяющемся основании города, прочно сросшимся с отрогами скал, располагались отверстия сотен тоннелей, которые и служили источником омывающих фермы искусственно созданных течений. Основание города являлось хитроумным инженерным сооружением, фильтрующим воду, нагревающим либо охлаждающим ее до нужных температур, обогащающим питательными веществами и, наконец, придающим потокам нужную силу и направление.
Выше, метрах в семидесяти от уровня дна, там, где проходила зона сумеречного освещения, Инга заметила знакомую структуру: сотни различных по размерам сферических и цилиндрических вздутий, соединенные между собой сложной, ветвящейся сеткой тоннелей, образовывали целый пояс коммуникаций. Их предназначение, скорее всего, было техническим, сферы и цилиндры, выращенные из кораллов, казались вплавленными в наклонную стену, являясь ее неотделимой частью.
Вот оказывается, что за сооружение я видела у границы подводного плато! То был всего лишь ничтожный фрагмент истинной структуры города дельфов, возможно, модель или выращенная для предварительных испытаний часть городских коммуникаций!
Инга медленно подняла взгляд.
Выше «технического пояса» располагались арочные проемы, сквозь которые в этот момент проплывали сотни дельфов.
Инга тут же обратила внимание на обрамление арок, выполненное в виде барельефных картин, а кое-где и скульптурных фигур, передающих облик совершенно незнакомых ей существ!
Огромные статуи и группы барельефных изображений высотой в десять-пятнадцать метров, щедро освещенные солнечными лучами, повествовали о каких-то событиях!
Уму непостижимо… Инга видела лишь ничтожную часть огромного информационно-художественного пространства. Вот так, с первого взгляда было очень трудно судить о его общем смысловом наполнении, но детали выглядели просто потрясающе: неведомые существа взирали на девушку с высоты городских стен, их облик, столь чуждый и непонятный, вызывал невольное чувство оторопи, нашептывал о других мирах, о несоизмеримой с историей рода человеческого древности цивилизации Дельфов…
Голова кружилась.
От увиденного перехватило дыхание. Часть изображений еще находилась в стадии формирования, десятки дельфов трудились над украшением внешней части города, используя в качестве инструмента… тончайшие струи воды, бьющие под огромным давлением. Резчики действовали уверенно и точно, их движения выглядели филигранными, буквально на глазах у Инги из массы образующих арку кораллов проступили очертания какого-то немыслимого, немного жутковатого существа, вряд ли приспособленного к обитанию в подводной среде!
Она с трудом оторвала взгляд от завораживающего, потрясшего ее до глубин души зрелища, посмотрела выше и увидела поверхность океана. Массивная стена поднималась над уровнем воды, прибой разбивался об нее, образуя замысловатые вихри воздушных пузырьков, но здесь, на глубине пятнадцати метров, царило абсолютное спокойствие, отчего пенистые вихри, беснующиеся у верхней части города выглядели особенно красиво, придавали общей картине восприятия особую эмоциональную окраску – в этот миг Инге казалось, что постройка дельфов существует вечно, она не подвластна ни напору волн, ни бегу времени…
Главный подплыл к ней, коснулся плеча, привлекая внимание.
Инга кивнула в ответ, с трудом оторвав взгляд от величественной панорамы внешней стены города.
Поплыли, жестом попросил он.
* * *
Впереди Ингу ждало немало удивительных открытий.
Следуя за дельфом, она проплыла через одну из многочисленных арок, невольно обратив внимание на часть барельефного изображения, обрамляющего вход.
Да, несомненно, это было не просто украшение, а повествование, несущее смысл. Даже малой, ничтожной части вполне хватило, чтобы понять, – история цивилизации Дельфов уходит корнями в далекое прошлое, и – Инга невольно вздрогнула, – похоже, обитателям мирового океана не чужд космос! На фрагменте изображения, который удалось рассмотреть, скульптор запечатлел планету, окруженную характерными кольцами, – подобные изображения она не раз видела в информатории, например, планета Юпитер в Солнечной системе была очень похожа на деталь барельефа!
Инга просто не могла сейчас осмыслить всех обрушившихся на нее впечатлений.
Главный уже вплыл в арку, и ей невольно пришлось поторопиться, чтобы не отстать от дельфа.
Тут начинался сводчатый тоннель, стены которого так же украшали барельефы, они выглядели настолько реалистично, что просто захватывало дух. Все, начиная от тончайшей прорисовки самых мелких деталей, до точно подобранного цветового оттенка кораллов, создавало эффект присутствия, казалось, что ты находишься внутри объемного, правдоподобного до дрожи пространства! Инга видела панораму подводного мира, и… она как будто плыла сквозь время!
Жаль, ей не удалось остановиться, подробно рассмотреть фигуры дельфов, запечатленных скульптором в на фоне панорамы мелководья, в странном, с точки зрения Инги, океане, освещенном зеленоватым светом незнакомого солнца, среди замысловатых сооружений, в окружении невиданных растений и животных, но она пообещала себе, что вернется в этот тоннель, как только представится возможность.
Тем временем коридор изогнулся, плавно поднимаясь к поверхности океана. Инга обратила внимание, что путь идет по восходящей спирали, он словно нарочно затянут, отчего давление воды падало постепенно, и эмиранг даже не обеспокоился процедурой декомпрессии.
Наконец они выплыли в огромное помещение с лазурным искрящимся сводом.
Инга была настолько ошеломлена всем увиденным, что не сразу сообразила, – это не свод. Над ее головой простиралась поверхность океана, а выше – небо и солнце!
Она вынырнула, осмотрелась.
По зеркальной глади воды медленно расходились круговые волны.
Она услышала рокот прибоя, разбивающегося о стены удивительной постройки, и поняла, что находится внутри верхней, поднимающейся над уровнем океана части города, по сути это был… исполинских размеров бассейн с кристально чистой водой!
Дельф тоже вынырнул, призывая Ингу плыть следом за ним.
Они направились к центральной части многокилометровой чаши, где располагался еще один конус, немного возвышающийся над гладью воды, образующий просторную, сухую площадку с озерцами пресной воды в многочисленных впадинах.
* * *
Издав серию щелчков, сопровождаемых непонятной жестикуляцией, Главный вопросительно взглянул на Ингу, затем, видя недоумение девушки, решил прибегнуть к более доступному для ее восприятия способу передачи информации. Он подплыл к краю возвышенности, ловко ухватился руками за выступы кораллов, между которыми располагалась небольшая отлогая выемка, с силой подтянулся, оказавшись на берегу, затем, неуклюже переваливаясь, опираясь на ладони рук и изогнутые задние ласты, он прошествовал в глубь искусственного острова, поочередно останавливаясь подле небольших углублений одинаковой формы, наполненных прозрачной водой.
Инга тоже выбралась на берег и с интересом наблюдала за действиями дельфа.
Эмиранг даже не попытался соскользнуть в воду, он лишь плотнее прижался к Инге, немного стесняя ее движения, оставаясь настороже.
Экскурсия, проведенная Главным, теперь была предельно доступна для понимания. Он указал на источники пресной воды и разнообразной пищи как растительного, так и животного происхождения. Две выемки он демонстративно обошел стороной, давая понять, что плавающие в них медузоподобные создания для еды не годятся.
Инга кивнула, дельф издал серию одобрительных щелчков, весьма довольный установившимся между ними взаимопониманием.
Невзирая на усталость, накопившуюся после многочасового путешествия, Ингу волновал вопрос: что Главный собирался показать ей? Она повторила серию его жестов, моделируя фразу, с которой началось их знакомство. Дельф, немного подумав, приподнял руку, указал на солнце, которое уже клонилось к закату. Затем он вразвалку подошел к участку ровной песчаной поверхности.
Солнце – он вновь указал на светило и пальцем руки начертил на песке линию, видимо обозначающую горизонт, а чуть выше изобразил кружок – солнце, повторил он, пунктиром обозначив его движение к линии горизонта, зашло. Затем, взглянув на Ингу, он начертил еще один кружок, предположительно на востоке, и от него протянул пунктир к зениту. – Солнце взойдет, – интерпретировала его мысль девушка, и, подчиняясь внезапному внутреннему порыву, завершила начатую дельфом фразу: коснулась изображения солнца, провела пальцем вдоль пунктира к зениту, затем, указав на себя и дельфа, изобразила волнообразное движение. Солнце взойдет, и мы поплывем?
Тот радостно кивнул, еще раз внимательно взглянул на Ингу, затем вразвалку дошел до воды, соскользнул с берега, не поднимая брызг, и… исчез, оставив девушку одну.
Потрясающе…
Инга подошла к озерку пресной воды, зачерпнула ее ладонью, сделал маленький глоток. Вода оказалась прохладной, чуть сладковатой на вкус. Утолив мучившую ее жажду, Инга осмотрелась.
Теплые лучи предзакатного солнца озаряли неподвижную водную гладь. Здесь не ощущалось ветра, глухой рокот прибоя, разбивающегося о стены города дельфов, звучал отдаленно, он не тревожил, а, наоборот, успокаивал.
Обстановка располагала к отдыху, но волнение не отпускало. Сколько всего произошло! Инга села на песчаном берегу, коснулась эмиранга, и тот ответил серией знакомых с детства покалываний кожи. Их эмоциональный оттенок читался без труда, эмр источал безмятежность, подтверждая, что они находятся в безопасности, и в то же время сокращениями мускулов дал понять, что не намерен покидать хозяйку, останется с ней.
Хорошо, оставайся, мысленно согласилась Инга.
* * *
Наступил вечер. Город дельфов постепенно погрузился в сумерки, затем все поглотил мрак. Искусственного освещения нигде не зажглось, луна еще не взошла, лишь яркие, холодные россыпи звезд усеяли небеса, создавая ощущение бездонного пространства над головой.
Надо бы отдохнуть. Она легла на песок, долго смотрела в звездное небо. Вокруг царила необыкновенная тишина, к ночи утих ветер, и рокот волн уже не доносился до ее слуха.
Инга ощущала необыкновенное спокойствие эмоциональной атмосферы маленького острова, и в то же время острые впечатления последних, перенасыщенных событиями суток, не давали уснуть.
Ее жизнь изменилась внезапно, необратимо, одни мифы превратились в бессмысленные осколки, другие, напротив, обрели неожиданное подтверждение. Ну, кто мог подумать, что за границей кипящих вод существует цивилизация Дельфов? Их ведь считали едва ли не мифическими существами!
Выходит, отравленные подводными извержениями широты и для них являются неодолимым барьером? Иначе люди и дельфы контактировали бы постоянно. Да, но откуда взялись предания об этих удивительных существах? Может быть, в прошлом между Лазурным Чертогом и подводным городом дельфов все же существовал безопасный маршрут?
Вольно или невольно мысли Инги возвращались к родному городу.
Думая о родителях, о дедушке Фридрихе, она ощущала глухую тоску.
Вернусь ли я когда-нибудь домой?
Мысль звучала в сознании все тревожнее.
Глаза слипались, физическая усталость постепенно брала свое, но масса впечатлений, сделанные открытия, тревоги и волнения смешивались в душе, не давая уснуть. Она проваливалась в зыбкую дрему и тут же невольно просыпалась, так длилось долго несмотря на попытки эмиранга унять ее беспокойство, дать Инге возможность выспаться, отдохнуть.
Глядя на звезды, она вновь медленно проваливалась в состояние тревожного полузабытья.
Как преодолеть кипящие широты? – бился в рассудке безответный вопрос. Где я оказалась? Насколько далеко я сейчас от дома?
Ее ресницы сомкнулись.
Казалось, что после всех злоключений, завершившихся потрясающим знакомством с городом дельфов, сон должен быть крепким, без сновидений, но Инга заворочалась, что-то неожиданно, но настойчиво вторглось в ее сознание.
Она почувствовала внезапное, резкое головокружение, в груди появился ноющий холодок, словно твердь небольшого искусственного островка неожиданно исчезла, а она, утратив опору, начала проваливаться в бездонную пропасть!..
Резкие ощущения, схожие с гибельным чувством беспомощного погружения в пучину Бездны, оглушили ее, но сила, коснувшаяся рассудка, не диктовала никакой воли, она окатила, словно мощная волна, но не схлынула, погрузив сознание в мир ирреальных грез.
На периферии зрения появились восемь трепещущих темных пятен.
Инга не понимала, спит она или нет?! Появление пятнышек не прошло незамеченным, – теперь они выглядели достаточно четкими, по крайней мере, ощущение размытости быстро исчезло, истончилось, и она начала воспринимать форму странных образований – прямоугольные полотнища мрака, по которым пробегали плавные волны, искрящиеся хаотичными точками!
Необычные, шокирующие, сбивающие с толку образы лишь на миг заполнили поле мысленного зрения, затем текучие полотнища мрака резко отдалились, вновь выстроились в четкую ровную линию, уменьшившись в размерах, они не утратили резкости очертаний, но Инге вдруг стало не до них. Перед ее мысленным взором разворачивалась невероятная картина: она увидела гладь океана, освещенную неярким оранжевым светом ущербной луны, а на фоне необъятного простора вдруг четко и недвусмысленно проступили линии, наподобие тех, что вычерчивает перед мысленным взором эхолокатор эмиранга.
Сбитая с толку, почти лишившаяся чувств от невероятного внутреннего напряжения и глобальной дезориентации, Инга ощущала себя нематериальным призраком, забравшимся так высоко в небо, что водная гладь выглядела туманной, кое-где ее закрывали облака, а поверхность мирового океана плавно изгибалась у горизонта!
Где я? Что со мной происходит?!
Таинственная сила, вторгшаяся в ее рассудок, внезапно отреагировала на панические мысли.
Где я?
Океан рванулся навстречу, сердце болезненно замерло, словно она падала с невероятной высоты, мимо промелькнули клубящиеся кучевые облака, на фоне бронзовой от лунного света поверхности вдруг очертился круг нескольких километров в диаметре, молнией промелькнула мысль – это же город дельфов! – и точно, в центре появился крошечный островок, полоска песчаного пляжа и… она!
Инга смотрела на себя пристальным, бесстрастным, совершенно равнодушным взглядом.
Ни тепла, ни холода в восприятии.
Констатация факта. Ты здесь.
Девять прямоугольников трепетали на периферии зрения.
Что же происходит?!
Нет ответа.
Ты здесь! – слабое мерцание подсветило контур человеческой фигурки.
Все происходящее выглядело невозможным, невыносимым. Рассудок Инги отказывался адекватно воспринимать и как-то реагировать на события.
Я не хочу! Отпустите меня! – она не выдержала, в мыслях сорвалась на истерику.
Еще секунда, и страшное наваждение истончилось, исчезло. Инга вновь почувствовала собственное тело, ощутила, как онемели мышцы, как липкие, холодные капли пота скользят по коже, а вслед им поднимается волна мурашек, нервного озноба, дрожи…
Секунду спустя эмиранг погасил неприятные ощущения. Инга все еще инстинктивно порывалась вскочить, нырнуть в воду и плыть куда-то, лишь бы оказаться подальше от места непонятного, ужаснувшего ее события, но эмр все же удержал ее от панических действий.
Она так и не открыла глаза.
Голова кружилась, и Инга не заметила, как вновь погрузилась в тревожный сон.
* * *
Проснувшись с первыми лучами солнца, она долго не могла прийти в себя.
Это был пригрезившийся во сне кошмар, или все происходило со мной на самом деле?!
Инга опять не чувствовала себя отдохнувшей. Встав, она добрела до озерца пресной воды, умылась, затем растерянно осмотрелась по сторонам.
Нет, видимо, усталость и нервное перенапряжение сыграли со мной злую шутку. Все же это был кошмарный, иррациональный сон, ведь не могла же я на самом деле подняться в небесную высь и смотреть оттуда на океан, на город дельфов, маленький остров и себя саму?
Конечно же, это был сон, – с некоторым облегчением, уже более уверенно подумала Инга. Все остальное предполагало, как минимум, галлюцинации и нервный срыв.
Да и откуда там, в звездных ночных небесах могли вдруг появиться черные полотнища, сотканные из мрака и переливчатого, искрящегося света?
Своими очертаниями пригрезившиеся существа напоминали одну их характерных форм трансформации эмиранга, и, подумав об этом, Инга немного успокоилась. Только мое воображение, знакомое с метаморфозами эмра способно породить подобный образ, – рассудила она. – Я просто устала, не выдержала напряжения, вот рассудок и разгулялся во сне, снимая стресс…
Ее мысли прервало появление дельфа.
Главный, как и обещал, приплыл сразу после рассвета. Инга порадовалась его появлению, ей совсем не нравилась перспектива долгого и, скорее всего, бесполезного внутреннего «разбора» подробностей кошмарного сна.
Она не успела позавтракать, но сейчас это уже не играло роли, ей хотелось действовать, что-то делать получать новые впечатления, чтобы поскорее забыть о ночном происшествии.
Поплыли? – она изобразила ладонью волнистое движение.
Дельф кивнул.
Инга улыбнулась. Кивок в исполнении Главного все же выглядел немного комично.
* * *
Она ожидала, что дельф покажет ей город, но ошиблась. Инге очень хотелось попасть в тоннель, через который они приплыли сюда накануне, снова увидеть барельефы, внимательнее изучить их, но Главный, нырнув, привел ее в короткий наклонный коридор, который прямиком выводил наружу, за периметр стены города, примерно на середине его глубины.
Там их ожидали шесть молодых дельфов.
Сопровождение? Инга ничего не понимала, но Главный, изредка оглядываясь, поплыл вглубь, и ей не оставалось ничего иного, как последовать за ним.
Погружались медленно.
Дельфы сопровождения держались на почтительном удалении. Инга не теряла времени, пользуясь случаем, она рассматривала внешнюю стену города, но бесконечно повторяющееся переплетение коралловых коммуникаций довольно быстро наскучило ей.
Наконец, примерно на глубине семидесяти метров, появилось что-то новое.
Огромные зевы тоннелей, каждый метров десяти в диаметре, проступили сквозь сумрак.
Главный подплыл к Инге, знаком указал на один из них. Она согласно кивнула.
Дельф вплыл внутрь, девушка последовала за ним. По все видимости, через огромные тоннели осуществлялся забор воды. Внутри гигантской трубы сейчас не ощущалось течения, наверное, система не работала, либо ее специально остановили. Дельф уверенно двигался вперед, Инга не отставала, и вскоре они оказались подле преграды.
Стена из живых губок перекрывала тоннель. Здесь в исполинском биологическом фильтре осуществлялась первичная очистка воды. Но зачем Главный привел меня сюда?
Ответ последовал почти незамедлительно. Дельф на миг скрылся в темноте, исчез из поля зрения, и вдруг пространство залил неяркий свет. Инга успела заметить, что в центре преграды есть небольшое отверстие, откуда и появился Главный. Жестом он поманил Ингу за собой. Они подплыли к фильтру, состоящему из бесчисленного числа живых губок. На фоне разноцветных представителей подводного мира выделялись множественные серые и черные пятна. Дельф недвусмысленно указал на один из таких дефектов, и Инга внимательно изучила его.
Губки погибли.
В воде подле темных пятен виднелись радужные разводы. Она впервые столкнулась с подобным явлением и при всем желании не смогла бы ничего пояснить дельфу, но тот, похоже, и не ждал от нее комментариев к увиденному.
Их экскурсия становилась совершенно непонятной.
На протяжении следующего часа они посетили еще десяток огромных тоннелей, везде наблюдая одну и ту же картину: на фильтрах отчетливо выделялись темные пятна, где-то их было больше, где-то меньше, но странное заболевание поразило все устройства забора и очистки океанских вод.
Почему бы им не заменить погибшие губки новыми, живыми? – недоумевала Инга. Она не понимала, зачем Главный указывает ей на проблему, справиться с которой можно без особого труда, простой заменой участков фильтрующих элементов?
Однако дельф проявлял терпеливую настойчивость, и девушка ждала, что же дальше?
Конечно, если я в состоянии помочь, помогу непременно, думала она, но все же очень странно его поведение. Окажись Главный гостем Лазурного Чертога, разве стала бы я делиться с ним проблемами технического характера?
* * *
Удивление Инги лишь усиливалось. Завершив осмотр тоннелей, они повернули в сторону от города.
Плыли долго. Инга не была готова к новому путешествию ни морально, ни физически, но что же ей оставалось делать?
Окружающий ландшафт вновь начал видоизменяться. Они двигались вдоль уклона дна, к центру загадочной впадины, держась на границе мощного течения, несущего воды к городу дельфов.
Эмр беспокоился. Он что-то чувствовал. Инга постаралась проследить за его реакцией на перемещение взгляда и поняла: эмирангу не нравится течение, словно оно служило источником незримой опасности.
Их путешествие затягивалось, но, судя по поведению эмра, оно не относилось к разряду обычных прогулок.
Инга, пытаясь понять, что же хочет от нее Главный, внимательно смотрела по сторонам. Нетрудно было заметить, как среди древних тектонических разломов появилась скудная растительность, затем дно вдруг начало подниматься.
На этот раз дельфы поддерживали приличную скорость, и двигаться наравне с ними стоило Инге с эмром немалых усилий.
Дно продолжало повышаться, глубина падала, подводная жизнь стала разнообразнее, но все чаще начали встречаться участки с погибшей растительностью. Соотнести их расположение с границами течения было несложно, и Инга подумала: Главный ведет меня к источнику проблем?
Дельфы неожиданно повернули. Впереди вздымались скалы, у поверхности воды пенился прибой. На склонах дна сквозь мутную воду проглядывали очертания непонятных конструкций.
Главный подплыл к одной из них, замер, поджидая Ингу.
Она направилась к нему. Очертания непонятной постройки становились все четче. Подводная часть сооружения выглядела массивно, основательно, она представляла собой сотни глубоко вонзающихся в дно вертикальных опор, меж которыми валялись бесформенные, ржавые куски металла, кое-где виднелись зарешеченные трубы, из которых изливалась буро-черная масса, служившая источником резкого помутнения воды.
Мощное течение подхватывало муть и, вытягивая ее длинными, постепенно истончающимися шлейфами, уносило в направлении города дельфов.
У Инги возникло множество вопросов, но дельф ответил на них разом, лаконично, но исчерпывающе.
Он отплыл в сторону от опасных источников загрязнения, затем резко погрузился ко дну и начал при помощи струй воды обнажать из-под наноса песка какой-то предмет.
Инга поплыла ближе, и вдруг у нее в груди возник неприятный холодок: очертания погребенного в толще песка предмета выглядели знакомо!
Нет! Не может быть! – полыхнуло в рассудке девушки.
Человеческие останки?!
* * *
К счастью, ее предположение не оправдалось, но стало ли от этого легче?
Контуры головы, плеч, туловища, рук и ног принадлежали не человеку, из-под песка обнажились не детали подводного скафандра, а части человекоподобной машины!
Ингу охватил безотчетный ужас. Андроид был сильно поврежден, он уже не первый год покоился на дне океана, его пеноплоть местами облезла, обнажая сервомоторные узлы, кое-где под лохмотьями одежды, виднелись фрагменты похожего на скелет остова.
Главный отплыл в сторону.
Что он хочет от меня? – Инга с трудом подавила эмоции, судорожно сглотнула, глядя на останки колониального механизма.
Воды океана отравляют машины?!
Ситуация балансировала на грани абсурда. Как объяснить дельфу, что я не причастна к происходящему? Или он прекрасно понимает это? Тогда на что рассчитывает? Что я остановлю деятельность машин, и тем самым спасу его родной город? И как же теперь объяснить ему, что древние механизмы с борта колониального транспорта знакомы мне лишь по легендам, да некоторым техническим описаниям, вскользь просмотренным при работе с системой информатория?!
Инга не ожидала подобного оборота событий. Она могла предполагать все, что угодно, но только не это!
Дельф наверняка видел ее растерянность, но он повел себя непреклонно. Дав время, чтобы Инга смогла рассмотреть древний механизм, он вновь поманил ее за собой. Они проплыли около километра вдоль линии скал, затем поднялись к поверхности и…
Инга испытала еще одно потрясение.
Мгла, сотканная из сотен дымов, клубилась над черными, лишенными растительности скалистыми возвышенностями!
Суша.
Условное, абстрактное понятие внезапно воплотилось в цепочке из трех островов, протянувшихся с запада на восток.
Инга буквально онемела от неожиданности. Вот, значит, что расположено в центре загадочной впадины! Эта мысль промелькнула и тут же исчезла, не структура дна исполинского кратера заставила ее вздрогнуть, – темные обветренные скалы вздымались утесами, невдалеке в береговой линии виднелся небольшой разрыв, там волны выбили что-то, похожее на грот, а выше, на фоне неба четко выделялись… дома!
Просматривая данные информатория, она не раз видела изображения подобных приземистых построек колониального стиля, и сейчас мгновенно узнала типовые строения, узнала безошибочно, недвусмысленно, понимая, что машинам не нужны дома, и там могут жить только люди!
Но кто они?!
Мифические механопоклонники, в незапамятные времена покинувшие разрушенный Купол Надежды?
Ее вновь охватила дрожь.
Сильнейшее потрясение обрушилось, как внезапный удар, она растерялась, не зная, как реагировать, обернулась к Главному, но дельф… исчез!
Рядом с Ингой не было никого! Они уплыли!
Она нырнула, но эхолокатор эмиранга не сумел обнаружить дельфов.
В первый миг Инга почувствовала жгучую обиду. Как же они могли так поступить со мной?! Зачем оставили одну, ничего не объяснив?
Она вновь всплыла к поверхности, пытаясь справиться с эмоциями, обуздать удушливую горечь. Вот так – поставили перед фактом и исчезли!
Солнце уже начинало клониться к закату. Она смертельно устала, в мыслях царил хаос, в душе больно отдавалась обида, – образ дельфов, как сильных, светлых, добрых существ внезапно поблек.
Она вновь осталась один на один с собственной судьбой.
