III
БЕЗГРАНИЧНЫЕ ТЕРРИТОРИИ
Неуловимый Джо и его мрачный спутник продирались сквозь хитросплетения узловатых корней… Да, именно корней, все остальное — ствол, ветви и крона — находилось много выше. Этот странный лес словно бы встал на цыпочки: порода деревьев была такая. Вообще растительность в Дебрях встречалась самая разнообразная: буйство форм и богатство оттенков не поддавались воображению. Воздух был насыщен пыльцой, от нее першило в горле. Под ногами чавкала густая болотная жижа. Идти приходилось сторожко: Джо уже дважды проваливался в грязевые ямы. Нормальных дорог тут не существовало. Пробирались звериными тропами — и это в лучшем случае, а то и вовсе прорубали себе дорогу в непролазной чаще, используя вместо мачете боевой посох. Танто делал это мастерски — как и все остальное. Герцогский телохранитель, или кем он там был на самом деле, прекрасно ориентировался даже в самых густых зарослях. Впрочем, назвать его хорошим товарищем у Джо не повернулся бы язык: ему уже не раз приходило на ум, что Танто обращается с ним как с животным, которое надо пригнать к месту назначения целым и невредимым — но и только. На первый же вопрос Джо телохранитель буркнул: «Береги дыхание» — и весь день больше не раскрывал рта, полностью игнорируя своего напарника. Будь у Джо такая возможность, он давно бы слинял по-тихому от своего провожатого. Увы! Спустя всего десять минут после выхода за пределы городских стен парень напрочь потерял направление. Вокруг шелестела сплошная стена экзотической растительности и не было никаких других ориентиров, кроме покачивающегося в руке Танто фонаря. На вторую ночь Джо успел проклясть все и вся, а в особенности — жуткий черный поезд. Даже перспектива военкомата больше не казалась ему такой ужасной: если подумать — теперешнее положение было немногим лучше бесправной доли призывника. Оставалось лишь топать вперед да надеяться на лучшее… И строить планы.
Неких загадочных винтиков в голове Неуловимого Джо, безусловно, не хватало, и все-таки считать его дураком не стоило. Свою миссию разведчика он воспринимал всерьез лишь наполовину, справедливо полагая, что настоящее дело, в чем бы оно ни заключалось, герцог доверил Танто. По приходе в город (как его — Джеппа, что ли? Ну и названьице!) юнец намеревался улизнуть от своего спутника, разжиться у беспечных аборигенов некоторой суммой и как следует оттянуться. Пожалуй, имеет смысл пройтись по местным барам и увеселительным заведениям — или что у них тут есть похожего, короче говоря, использовать ситуацию с толком. Что же касается полученного задания… «А, ерунда, выкручусь как-нибудь!» Из общения с воришкой, Танто и герцогом он вынес довольно связную картину здешнего мира, более-менее соотносящуюся с реальностью. Вся жизнедеятельность тут была сосредоточена в городах, каждый из которых представлял собой государство в миниатюре — вполне автономное и самодостаточное. Коммуникации носили случайный характер — и, как понял Джо, не слишком-то одобрялись властями: ни о каких регулярных сообщениях речи не шло. Между этими очагами цивилизации раскинулись Дебри — так здесь называли обширные и почти непроходимые дикие территории. Они не принадлежали никому: за все время похода путникам не встретилось даже намеков на какую-либо разумную деятельность.
Джеппа открылась взору неожиданно. На четвертые сутки пути Дебри вновь сделались непролазными: появились разнообразные кактусы, так и норовившие засадить свои шипы неосторожному путнику в мясо. Боевые посохи работали без передышки, прорубая дорогу в плотной растительной массе, липкий зеленый сок пропитал одежду… Внезапно колючие гиганты расступились. Джо и Танто ступили в узкую расселину меж двух невысоких скал. Герцогов телохранитель поправил рюкзак.
— Почти пришли.
— Ишли… Ли… — откликнулось эхо.
Из чистого хулиганства Дурко набрал полную грудь воздуха и гаркнул:
— Нас послали в Джеппу!!!
Вопли заметались от стенки к стенке. Танто с быстротой змеи обернулся, лицо его под вуалью исказилось от ярости. Джо попятился: одно мгновение ему казалось, что спутник готов рубануть его лезвием посоха.
— Ладно, ладно, че я такого сделал-то!
Танто поймал напарника за шкирку и легким пинком направил вперед.
— Встречаемся на этом месте спустя три дня! — процедил он. — Все, пошел!
— Куда… — И тут Джо увидел куда: в нежном свете нарождающегося утра открылась удивительная картина…
Расселина выходила на самый край исполинского кратера. Его склоны были образованы пологими террасами, светлый камень чередовался с сочной зеленью деревьев и яркой черепицей. Город кольцом окружал огромное озеро; и там, в густо-сапфировой глубине, виднелись островерхие крыши, кружевные арки и контрфорсы замка — замка, который сам по себе мог соперничать размером с иными городами. Джо ошеломленно глотнул воздух. Легкие дуновения ветра подергивали озерную гладь паутинками серебристой ряби, неспешно колебали величественные кроны деревьев… Тропинок здесь не было, но и непролазных зарослей — тоже. Перепрыгивая с камня на камень, с одной плиты на другую, он двинулся вниз, к последнему ярусу города, к ближайшим черепичным крышам, чуть виднеющимся среди густой листвы. Преодолев пару десятков метров, юноша обернулся. Мрачная фигура стояла, скрестив руки на груди, и пялилась ему в спину. Когда Джо оглянулся снова, там никого уже не было — лишь розоватое утреннее небо…
Гуардо здесь не росли. Их роль в затенении улиц выполняли другие деревья, больше всего похожие на клены, только под одним-единственным «кленовым листиком» мог спрятаться от дождя взрослый человек. Стояла тишина; лишь откуда-то издалека, с нижних ярусов, доносилось негромкое постукивание. Но вот в густой зелени послышался шорох и треск, на тротуар посыпались мелкие камешки — а следом за ними с невысокого откоса съехала нескладная тощая фигура. Вскочив на ноги, Неуловимый Джо быстро осмотрелся. Зеленый тоннель улицы был пустынен. Юноша отряхнулся, сорвал с головы шляпу и с наслаждением почесал облупленную физиономию, после чего снова водрузил головной убор на макушку, предварительно заправив внутрь вуаль.
Очень скоро Джо сделал одно неприятное открытие: здесь, так же как в Аристопале, подавляющим числом горожан дневное время использовалось для отдыха. Дома и лавки были закрыты наглухо; вывески манили разнообразными удовольствиями — в основном, к некоторому удивлению юноши, банно-эротического характера. Он, разумеется, не имел ничего против подобного времяпровождения, наоборот! После четырех дней, проведенных в Дебрях, даже обыкновенный душ представлялся чем-то сладко-несбыточным… Увы! Тут, как и везде, наверняка требовались деньги… «Поброжу по городу, — решил Джо, — заодно попробую разнюхать, что здесь и как».
Юноша как раз дошел до конца улицы. Здесь был спуск на следующий ярус — вырубленный в камне подземный переход. Джо занес было ногу над ступенькой, но тут из тьмы навстречу ему вынырнула стройная женская фигурка. При виде юноши дамочка тихонько ахнула и застыла на месте как вкопанная. Джо ухмыльнулся и подмигнул.
— Привет, красотка!
— Что ты здесь делаешь?! — приглушенно воскликнула незнакомка. — Ты что, не знаешь — твои портреты расклеены по всему городу!
— Мои?! — изумился Джо.
— Ну а чьи же еще! Я удивляюсь, как у тебя хватило безрассудства вернуться в Джеппу, да еще расхаживать тут с открытой физиономией… Ох, да опусти же вуаль наконец!
Джо, пожав плечами, подчинился. Женщина торопливо взяла его за руку и увлекла за собой в одно из ответвлений зеленого тоннеля улицы, к ближайшему строению. Вывеска над дверьми этого дома гласила «Прозрачные услады», а незамысловатый, но довольно изящный рисунок весьма прозрачно намекал на то, что одной только помывкой вышеозначенные услады не ограничиваются. Поднявшись на цыпочки, женщина легонько постучала в ставень. Очевидно, это был условный сигнал, потому что дверь тут же приоткрылась. Незнакомка потянула Джо за собой, ему показалось, что женщина под вуалью довольно улыбается.
Из-за ближайшего дерева бесшумно возник Танто. Мешка за его спиной больше не было: вместо выцветшего походного наряда герцогский телохранитель облачился в штаны и куртку разнообразных оттенков зеленого и оливкового. Эта одежда была расшита мелкими лоскутами ткани, так что уже в нескольких шагах разглядеть человеческую фигуру на фоне густой листвы становилось невозможно. Перебежав улицу, Танто приник к двери и застыл, вслушиваясь; после чего с обезьяньей ловкостью залез на крышу и притаился там меж огромных разлапистых листьев.
Стоило Неуловимому Джо оказаться за дверью, как женщина ловким движением сорвала с него шляпу, рывком сдернула собственную «паранджу» и, пробормотав что-то вроде «ну здравствуй, гад», одарила его страстным поцелуем. Дурко выкатил глаза. Дамочке — довольно симпатичной, как он мельком успел заметить, все же было на вид лет сорок; но пикантность ситуации заключалась еще и в том, что целовала она отнюдь не губы, а ухо — целовала долго, смачно постанывая, засунув внутрь мокрый горячий язычок и сладострастно вращая им. Когда женщина наконец оторвалась от своей добычи, в ухе Неуловимого стоял звон, ширинку распирала нешуточная эрекция, а сам он чувствовал себя так, будто его только что поимели неким утонченно-извращенным образом. Дамочка хрипловато рассмеялась.
— У тебя такой же глупый вид, как и в первый раз! Что, забыл уже старушку Бланш? Ах ты сучонок… Ну пойдем, пойдем…
Они поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж.
— Где ты шлялся, хотела бы я знать? Обгореть еще ухитрился…
— Да я это… — неопределенно ответил Джо, входя вслед за хозяйкой в комнату.
Спустя секунду дамочка взвизгнула и отпрыгнула в сторону, переводя расширенные глаза с Джо на сидящего посреди огромной двуспальной кровати парня.
— Вот так номер! — спокойно произнес голый по пояс юноша, почти точная копия Неуловимого Джо, разве что слегка моложе и без ожогов. — Я смотрю, ты нашла мне замену, Бланш? По крайней мере, вкус тебя не подвел…
В руке парня, словно по волшебству, возник большой, с облезлым воронением револьвер; он принялся задумчиво вертеть его на пальце. Бланш испуганно пискнула.
— Займись своими ундинами, что ли! — небрежно бросил двойник Джо. — Какие-то они у тебя нечесаные… И ванну мне приготовь. А нам побазарить надо. Да ты не ссы, смертоубийства устраивать не буду… Я сегодня добрый.
Бланш испарилась. Сидящий на кровати с хищным интересом разглядывал Джо.
— Такое ощущение, будто смотрюсь в зеркало! — наконец ухмыльнулся он и ловко заткнул револьвер за пояс. — Ладно, не стой столбом, присаживайся. Тебя как зовут?
— Джо…
— А я — Майк, по прозвищу Ловкач. Ну, и откуда ты такой взялся, Джо, скажи на милость?
— Ну, это самое… Вроде как из другого мира, — честно ответил Джо.
Майк тихонько свистнул.
— Прикольно! Сам-то я здешний… У тебя батя кто?
— Да так… Алкаш один, — нехотя буркнул Джо.
— А у меня — один контрабандист… Выпить, правда, тоже не дурак! — двойник подмигнул. — Выходит, мы с тобой одного поля ягоды. Чем промышляешь? На бирже успел побывать?
— Первый раз слышу… Я вообще-то сюда из Аристопала пришел: позырить, че как…
— Даешь! — Майк, тихонько смеясь, покачал головой. — Ты меня, часом, не разыгрываешь? Серьезно, что ли?!
— Ну!
— Во дела… Слушай, никому больше не говори — не то как раз окажешься в подводной тюрьме… Господин Хрустальное Озеро оч-чень сильно недолюбливает иногородних.
— Э… Тетка эта, которая меня за тебя приняла…
— Мадам Бланш — любовница моя, — небрежно бросил Майк.
Джо запнулся, его собеседнику на вид было лет шестнадцать, не более — впрочем, похоже, с хозяйкой этого места его и впрямь связывало нечто интимное.
— Так вот, она говорила, меня тут ловят… Тебя, в смысле… Портреты, говорит, всюду расклеены…
— А! — Двойник небрежно махнул рукой. — Слабо им Ловкача взять за яйца! Ты вот что: раз на биржу не ходил, то и не надо. И вообще, особо не светись, понял? Мы с тобой — на одно лицо, а тут такие дела… — Майк задумчиво сощурился. — Знаешь что? Тебе все равно сейчас податься некуда, а мне напарник нужен. Провернем вместе одно дельце, э?
Неуловимый Джо почесан в затылке.
— Ну че… Можно… И на сколько оно потянет, это дельце?
Майк расплылся в улыбке.
— А ты, я смотрю, деловой! Не ссы, не обижу! Ладно, о деньгах после поговорим, сейчас бы вымыться с дороги… — он потянул носом. — Тебе тоже не помешает, кстати. А потом можно Бланш на пару отжарить.
— В каком смысле «отжарить»? — осторожно поинтересовался Джо.
Майк привстал и сделал тазом несколько характерных движений, не позволяющих двоякого толкования. Джо криво ухмыльнулся: вольные нравы Джеппы слегка шокировали его.
— Не тушуйся, она только рада будет! — Майк подмигнул. — Бланш молодым девкам сто очков вперед даст, за то и люблю ее… Да и хаза удобная, чего уж там — на отшибе, можно залечь, если припрет…
— Так ты живешь здесь, что ли? — уточнил Джо.
— Шутишь! Настоящий контрабандист всегда живет один, запомни! — в голосе Майка зазвучали стальные нотки.
— Контрабандист?
— Ну да. А что, ты разве еще не понял, кто я такой?
* * *
Оттолкнемся же от края обрыва и неспешными гребками направим движение вниз, паря в прозрачных струях течений. Под нами проплывают покрытые мелкими актиниями клумбы, газоны, засаженные разноцветными водорослями и рассеченные прямыми, как стрелы, песчаными тропинками. Парк изящен и безупречен: он выглядит словно дорогая игрушка, драгоценная оправа к жемчужине Донного Замка. Но здесь, в лукавом подводном царстве, далеко не все таково, каким кажется. Покой замка находится под надежной охраной: гигантские пресноводные каракатицы патрулируют его границы, ловко маскируя свои тела под цвет дна, стремительные серебристые тени скользят вдоль опушки ближайшего водорослевого леса, а подле самых дверей закопался в белоснежный песок чудовищный привратник — исполинская рыба-клоун, обладательница двухметровой зубастой пасти.
И все же авантюристы, готовые рискнуть своей шкурой из любопытства, мести, а пуще всего — ради баснословных богатств замка, с завидной регулярностью пытаются проникнуть в его пределы. Вряд ли подобная эскапада может рассчитывать на успех в то время, покуда Господин Хрустальное Озеро бодрствует; но сколь часто он вкушает отдых и глубок ли его сон, знают очень немногие…
«Опять это подводное царство», озадаченно подумал Гаргулов, разлепляя глаза. — Третья, мать ее, серия… Причем если в первый раз это еще можно было списать на контузию, игры подсознания и так далее, то теперь уже не прокатит… Джеппа… Джеппа действительно существует, город-государство наподобие Аристопала; младенец-вундеркинд подтвердил… Интересно, откуда я это знаю? Похоже, очередная пуля чегой-то взбултыхнула в черепушке и башка сама собой настроилась на прием местного образовательного канала…» Капитан тихонько хмыкнул. А ведь и впрямь: мягкий, вкрадчивый баритон, всякий раз сопровождавший видения — словно голос диктора за кадром… Поначалу его и вовсе принимаешь за собственные мысли, только вот откуда бы капитану российской милиции знать о загадочном Донном Замке? Есть над чем поломать голову — и во сне, и наяву. Собственно, больше на маленьком островке среди болот делать нечего.
Неуловимый Джо попал в руки главного местного злодея — по крайней мере, Адорабль и компания очень старались представить герцога именно в таком свете. Испанец и поляк так и не смогли ничего выяснить относительно Дурко, однако информация неожиданно поступила от Квана. Вернувшись очередной раз со сбора коры, он пересказал слова товарищей по работе. Те видели вороний патруль, конвоировавший парня со слегка обожженной физиономией. Все приметы сходились: никем иным, кроме как Джо, этот типус быть не мог. Гаргулов даже обдумывал вариант: а не связаться ли с Фигассэ самому, ускользнув по-тихому с островка. Впрочем, капитан быстро оставил эту идею. Он вовсе не был уверен, что герцог сочтет его непричастным к убийству патрульных птиц и вообще пойдет навстречу, в то время как Адорабль определенно обещал поддержку — не бескорыстную, само собой, но все же… Однако чем дальше, тем больше подозрений внушал Гаргулову жутковатый младенец со своей шайкой. Начать с того, что «маленькая компания беженцев и пришлых», оказавшаяся на поверку чем-то вроде нелегальной партии (а то и террористической организации!) существовала в Аристопале довольно-таки давно. По обрывкам разговоров и случайно брошенных фраз капитан понял — отнюдь не герцог с его птичками был тому причиной…
Личность вундеркинда тоже представлялась Сан Санычу весьма загадочной. В манерах Адорабля, в его поведении не было абсолютно ничего детского; так держаться и разговаривать мог бы прожженный сорокалетний циник, невесть каким образом втиснутый в младенческое тельце. Воспользовавшись моментом, когда их никто не слышал, Гаргулов осторожно расспросил Квана.
— О, наш малыш — это что-то экстраординарное! — оживился бывший редактор. — Личность потрясающая и в высшей степени загадочная, причем я уверен — он нарочно культивирует именно такой образ… Вам он, значит, представился вундеркиндом? А мне была рассказана история о монастыре в горах, где с помощью тайных евгенических методик ученые-монахи выводят новую породу людей… Что самое забавное, Адораблю совершенно наплевать, когда его ловят на расхождении версий; он ничего не отрицает и ничего не добавляет к сказанному…
— А что Адриадакис? — вставил капитан.
— Наша русалка не менее скрытна, чем ее подопечный! — рассмеялся Кван. — Впрочем, с такими умопомрачительными формами ей успешно удается не заострять на этом внимания… Но вытянуть из девочки какие-то подробности вряд ли получится, говорю сразу… Мне, например, не удалось, лишь заработал парочку косых взглядов от пана Пшелвдупского… Збышек, как вы, наверное, заметили, отчаянно и безнадежно влюблен.
Минули сутки, потом еще одни, и еще. Вынужденное безделье начинало доставать Сан Саныча. Густо заросший зеленью островок, поначалу казавшийся изумрудным волшебным гротом, все больше уподоблялся тюремной камере. За это время Адорабль расспрашивал Гаргулова бессчетное количество раз, интересуясь жизнью и порядками Мглы, а перехватить инициативу почему-то никак не удавалось. В конце концов сходство с заключенным, которого тягают на допросы, уже не вызывало у капитана сомнений. Когда Сан Саныч готов был взбунтоваться, Адорабль вдруг резко сменил тактику.
— Терпение, Цан-Цан, просто немного терпения… Я все понимаю, ты человек действия; но сейчас такой момент, когда требуется выждать. Видишь ли, покуда мы не располагаем достаточной энергией для перестройки смыслового поля, тут надо действовать наверняка — иначе мы рискуем оказаться в полной заднице, извини за такую подробность…
— Так давай найдем этот хренов поезд! — рявкнул Сан Саныч и раздраженно пристукнул кулаком по выступающему древесному корню. — Нехай твои герильясы отыщут чертову железку, устроимся там караулить…
— Не все так просто, — вздохнул Адорабль. — Начать с того, что никаких железных дорог тут и в помине нет.
— То есть как?! — не понял капитан. — Я же сам…
— А вот так. Здесь каждый город — это вещь в себе, любимая игрушка своего хозяина, и с другими никак не связан…
— Но…
— Думаешь, я поленился проверить твой рассказ? — прищурился младенец. — Хорхе и его ребята облазали там каждый куст… Да подожди ты! Знаешь, что интересно?
Гаргулов пожал плечами.
— Здешний фольклор. Об этой железке давно ходят всякие небылицы. Аристопал — он древний, Цан-Цан… Легенды, предания, сказки — этого добра хватит на дюжину городов; ты просто не имел возможности пожить среди местных… Бошки аборигенов буквально забиты всей этой мистической хренью, да и жизнь здешняя тому способствует, понимаешь ли… Так вот, одна из самых мрачных легенд как раз и повествует о поезде-призраке.
— Хм… А точнее?
— Да что точнее! — Адорабль пустил носом пузырь и раздраженно сморкнулся в два пальца. — Там столько муры накручено — полночь, кладбища, таинственные незнакомцы, страшные клятвы, жертвы, расписка кровью… Фольклор, я же говорю… Голимый фольклор. И тем не менее, кое-что заставляет меня отнестись к этим россказням серьезно: твоя собственная история… И вороны Фигассэ.
— Опять Фигассэ…
— Да, опять. По моим данным, в Аристопале сейчас несколько сотен этих тварей! Неслабо, а — по сравнению с двумя десятками первоначальных, из «птичьего цирка»?! Я, например, знаю способ переместить в иной пазл реальности трех-четырех человек, не более. В общем, у меня будет много вопросов к его долбаной светлости, когда мы наконец захватим этого негодяя. Я предлагаю тебе заключить соглашение, Цан-Цан. Ты помогаешь мне; я, в свою очередь, устраиваю для тебя очную ставку с герцогом — можешь вытрясти из него все, что тебя интересует, и не слишком стесняться в средствах. Таким образом, ты найдешь этого своего…
— Джо. Джо Дурко. Только, знаешь, искать его мы будем вместе — я, ты и вся твоя шайка-лейка… А потом вы переправите нас обратно.
— Э! Это уж слишком! Ты хоть представляешь, сколько человеко-часов на это потребуется?! — возмутился младенец. — У нас что, других дел нет, по-твоему?!
— Ну, тогда тебе не стоит на меня особо рассчитывать… — сощурился Гаргулов.
— Блин! — Адорабль просто не находил слов от возмущения. — Да… Ты не слишком ли много от нас хочешь?!
— Так ведь и ты немало просишь! — парировал капитан. — Киднеппинг — вещь серьезная…
— Что ты ерунду мелешь! — возмутился младенец. — Киднеппинг, а?! Они вобще не из вашего пазла реальности! Учти, детки Господина Высокое Небо такого у вас могут натворить — мало не покажется… Мы вам услугу оказываем, да еще какую!
— Вот и хорошо, услугой больше, услугой меньше… Двое оттуда — двое туда, все честь по чести. Это мое последнее слово.
— Ну… Ладно! — буркнул Адорабль. — Все-таки я возмутительно мягок с людьми… Согласен.
— По рукам.
Они помолчали.
— Курить охота! — неожиданно выдал младенец. — И бабу. А мне нельзя, я еще маленький…
— Ну дык что ж, что маленький; у тебя вон какая краля есть — Адриадакис! — пошутил капитан.
— Адриадакис не баба, а старый боевой товарищ! — отрубил Адорабль. — На старых боевых товарищей пиписку поднимать непристойно, понял?!
— Понял-понял, не кипятись… — ухмыльнулся Сан Саныч.
— Кстати, хорошая мысль… — задумчиво пробормотал вундеркинд. — Четкая, точно сформулированная, высокоморальная… Надо будет записать.
…Все началось на пятый день пребывания Сан Саныча среди болот. Чуткое ухо изнывающего от безделья капитана уловило всплески весел. Надо сказать, плавучий островок, затерянный на мелководье среди сотен таких же клочков суши, был весьма надежным убежищем — по крайней мере, других людей, кроме членов Адораблевой команды, Гаргулов не видел. На этот раз в «джонко-гондоле» сидел Уквылькот. Вундеркинд тут же пришел в крайнее возбуждение и поднялся на ноги, держась за ограждение манежика.
— Ага, наконец-то! Рад тебя приветствовать, мы тут, признаться, заждались! Ну, и где тебя носило, тундра?!
— Моя шибко извиняйся…
— Твоя уже в курсе наших планов?
— Кван рассказывай… — Уквылькот застенчиво улыбнулся. — Моя мала-мала отдохни, потом дело делай…
— Ладно уж, отдыхай, — барственно отозвался Адорабль. — Дрыхни сколько хочешь, мы тем временем подготовимся…
Из всех новых знакомцев личность старика представлялась Гаргулову наиболее интересной — после Адорабля, конечно. Родиной Уквылькота была Великая Чукотка; но к той, известной капитану Чукотке она не имела никакого отношения… Совсем иной мир — или, как выражался вундеркинд, иной пазл реальности. Из обрывков случайно брошенных фраз складывался образ огромной, величественной и не слишком-то гостеприимной страны, раскинувшейся на многие тысячи километров среди вечных снегов и льдов.
— Уквылькот — единственный среди нас обладатель невероятно мощного «эго», — пояснил Сан Санычу Кван. — С Господином Высокое Небо, конечно, никакого сравнения, но старик гораздо сильнее всех известных мне мастеров… Честно говоря, с таким талантом он мог бы достигнуть многого, а не скитаться по улицам, зарабатывая себе на пропитание балаганными фокусами; впрочем, кто знает? Возможно, такая жизнь ему по душе…
— Знаешь, Кван, я бы не стала называть все его фокусы «балаганными»… — Гибкая фигура Адриадакис вынырнула из сумерек, принеся с собой ароматы речной свежести и экзотических цветов. — У себя на родине он был великим шаманом!
— И чем же он поможет нам? — Капитан был настроен скептически: все эти разговоры о таинственной силе «эго» изрядно ему надоели — тем более никаких подтверждений ее существования он до сих пор не видел.
— Собственно говоря, Уквылькот — единственный, у кого хватит сил и умения отправить вас… гм… туда, куда нужно. — Кван снял очки и протер их полой куртки. — Так что готовьтесь; если верить нашему чудо-малышу, изменение структуры мира — то еще удовольствие…
В справедливости этих слов Гаргулов убедился на собственной шкуре. Поначалу все шло довольно обыденно: выспавшийся за день Уквылькот с аппетитом перекусил, разжег небольшой костерок, закурил, набив в медную трубку пахучего зелья — оно распугало здоровенных ночных бабочек… Лишь когда облаченная в плащ Адриадакис посадила младенца в коляску, Сан Саныч понял — начинается.
— Что, отправляемся?
— Угу. Ты, главное, сиди и не рыпайся, что бы ни случилось. — Адорабль сурово поджал губы. — Соблюдай, короче, спокойствие. Эх, не блевануть бы на этот раз…
Капитан перевел взгляд на старика. Уквылькот, глядя в пламя, затянул негромкий заунывный мотив — без слов, одну лишь мелодию. Повеял ветерок, и одновременно под ложечкой возникло неприятное сосущее ощущение. Сан Саныч вдруг почувствовал себя крайне неуютно: связь между песней и странными ощущениями была несомненной, хотя чувство рационального во весь голос протестовало… Напев Уквылькота звучал все громче и громче, поток ветра стремительно нарастал, стесняя дыхание и вышибая из глаз слезу. Гаргулов еще успел удивиться — листва и травы вокруг застыли в неподвижности, ураган существовал лишь для них троих, — а в следующий миг настал кромешный ужас… Окружающая действительность брызнула во все стороны, расплескалась, словно тихий пруд, в который вдруг ухнула скала. Земля под ногами рассыпалась невесомым пеплом, незримая рука вцепилась в ткань небосвода — и разом содрала его, словно шкуру с освежеванной плоти!
— Цан-Цан, теперь все зависит от тебя! Представь то место, где мы должны очутиться — представь так ярко и отчетливо, как только можешь! Иначе нас занесет черт знает куда! — завопил Адорабль.
— А раньше ты предупредить не мог?! Я бы подготовился!!! — проорал в ответ капитан.
— Раньше не мог! Так надо было!!! Попробуй удержать это в голове!!!
Реальность, раздробленная мощью «эго», кипела вокруг них мириадами безумных, терзающих сознание образов. Желудок Гаргулова обрел самостоятельность и принялся искать выход из организма. Крепко зажмурившись и бормоча ругательства, Сан Саныч судорожно отыскал в памяти знакомую картинку — и изо всех сил вцепился в нее…
Он пришел в себя под высокой сосной; в судорожно сжатых кулаках кололся всякий лесной сор. Пахло хвоей, мхами и сыростью, под одежду заползал знобкий осенний холодок. Рядом, держась за ствол молодой березки, стояла Адриадакис. Коленки красавицы подгибались. Младенец, перевесившись через бортик коляски, метал наземь харч.
— Камрады, как мне хреново…
Девушка на непослушных ногах подошла к Адораблю, достала платочек и утерла ему рот.
— Ну что, получилось? — хрипло молвила она. — Мы там, где следует?
Гаргулов с некоторым усилием принял вертикальное положение и огляделся. Место было знакомым — опушка тайги неподалеку от станции.
— Получилось…
Адриадакис тут же воспрянула духом.
— Все-таки у нас есть ангелы-хранители — верно, дорогой?
— Ага! — сумрачно пробурчал вундеркинд. — Только у моего крылья явно растут из жопы! Бюе-е-е…
Девушка резво отскочила в сторону, спасая свой плащ.
* * *
Неуловимый Джо возлежал в мелком бассейне и задумчиво пускал к потолку тонкие, почти невидимые колечки дыма.
— Че-то я никакого особого кайфа не чувствую, — озадаченно сказал он и передал курительный прибор Майку.
Тот, в свою очередь, глубоко затянулся.
— Ты еще новичок! Поначалу нужно дунуть семь-восемь трубок, чтоб ощутить эффект… А мне вот достаточно трех-четырех. Опиум — тонкая штука, старичок, тонкая и своеобразная. Он будто капризная красотка: дается не сразу, требует спокойствия и терпения… Но зато потом перед тобой открывается дверка в волшебную страну.
Последнюю фразу Майк произнес сонно, растягивая слова. Джо покосился на нового приятеля: наркотик, похоже, начинал действовать. В воздухе висел густой сладковатый дух: опиумный дым смешивался с испарениями горячей воды, насыщенной травяными настоями и ароматическими солями. «Прозрачные услады» предоставляли своим клиентам целый комплекс услуг; как выяснил юноша, подобные заведения в Джеппе были давней традицией. Собственно помывка являлась прелюдией к дальнейшим удовольствиям — массажу, наркотикам и чувственным наслаждениям с экзотическими красотками, на местном жаргоне «ундинами». Несколько девушек плескалось сейчас в смежном бассейне. Юные русалки звонко смеялись, обдавая друг друга брызгами, и ненавязчиво демонстрировали молодым людям свои упругие розовые прелести. Впрочем, и Джо, и Майк воспринимати это соседство с полнейшим спокойствием: несколько жарких часов, проведенных в обществе мадам Бланш, совершенно вымотали обоих. Хозяйка «Услад» оказалась ненасытной и чрезвычайно искусной любовницей; она ненавязчиво преодолела первоначальное смущение новичка, ловко втянув его в волнующую игру «третий-совсем-не-лишний». Лишь когда силы молодых людей истощились совершенно, Бланш милостиво позволила им передышку.
— Сегодня никуда не пойдем! — лениво протянул Майк. — Я должен как следует отоспаться после таких кувырканий. А вот завтра… Завтра мы с тобой провернем одно маленькое дельце. Ты как, в форме?
Джо утвердительно кивнул. Благодаря целебной мази солнечные ожоги уже почти не беспокоили его, да и переход через Дебри малость закалил изнеженного городской жизнью юнца. Он уже знал, чем промышляет двойник: Майк подробно просветил будущего напарника относительно бытующих в Джеппе порядков. Будучи сыном одного из самых ловких и удачливых контрабандистов своего времени, он с младых ногтей освоил тонкости этого опасного, но чрезвычайно доходного ремесла. Глядя на своего двойника, Неуловимый Джо испытывал сильнейшую зависть. Именно таким ему всегда и хотелось быть: ловким, удачливым, опасным, любимцем женщин и грозой их мужей, небрежным баловнем фортуны… Прежнее существование казалось теперь унылым и беспросветным, как серое осеннее небо, зато от перспектив новой жизни буквально захватывало дух.
— Видишь ли, связей между городами практически не существует, — пояснял Майк. — Великие эгоисты с трудом переносят сам факт существования друг друга; даже мысль о том, что подвластные им быдляне нуждаются в чем-то со стороны, для них невыносима.
— Быдляне? — удивился Джо.
— Ага. Тот, кто способен выплеснуть силу «эго» за пределы тела и манипулировать ею, зовется эгоистом, самые могущественные из них создают города… А все прочие — быдляне… Впрочем, есть еще мы, контрабандисты — особая такая каста. Мы не привязаны от рождения до смерти к какому-то определенному городу. Скажем, не нравится тебе Джеппа, с души воротит от местных порядков — пожалуйста, иди в Аристопал, иди в Дириоласту… Короче, суть ты уловил. Ну, конечно, такая жизнь не каждому по душе: всегда малость на стреме, всегда не в ладах с законом… Зато рисковым парням вроде нас — одно удовольствие!
— А деньги? Ведь в каждом городе они разные…
— Это как раз не проблема! В одном месте всегда найдется что-то, чего нет в другом; ты просто выступаешь посредником и снимаешь навар.
— Например? — заинтересовался Джо.
— А это уже наши маленькие профессиональные секреты! — подмигнул Майк. — Со временем ты их освоишь, а пока просто будешь работать на меня…
Они покинули заведение мадам Бланш на следующий день, еще засветло.
— Пока солнце не зашло, наши вуали ни у кого подозрений не вызовут, — пояснил Майк.
Двойники спустились на несколько ярусов вниз. Неуловимый Джо с интересом посматривал в сторону озера.
— Слушай, а как они вобще там живут?
— Говорят, в помещениях — обычный воздух… Наверное, его удерживает «эго» правителя… По крайней мере, воздушные коридоры в толще воды он пролагает лично — так что ни одна живая душа не способна покинуть Донный Замок без его соизволения… Вон, смотри, смотри!
Майк и Джо как раз достигли очередного перехода между ярусами, плотная стена листвы здесь расступалась. В просвете синела озерная гладь. Ветра не было, и Джо увидел, как от стен замка к берегу протянулась дрожащая серебристая дорожка. Она продержалась не больше пяти минут: сила, создавшая воздушный тоннель, внезапно иссякла, и поверхность озера вскипела в этом месте мириадами пузырьков.
— Видал? Курьера отправили, не иначе! — хмыкнул Майк. — Знаешь, давай-ка поторопимся: до захода всего ничего осталось.
Светило опустилось уже к самому краю котловины. Они пересекли еще один ярус — и тут двойник, вместо того чтобы искать подземный переход, вдруг воровато оглянулся и ловким движением перемахнул ближайшую ограду.
— Дуй за мной, не щелкай клювом!
Джо последовал за напарником — и рухнул в кусты, тихонько шипя от боли: ветки их оказались усажены длинными и дьявольски острыми шипами.
— Тихо! Смотреть надо, куда прыгаешь… Иди следом, не отставай!
Стараясь не шуметь, оба юноши спустились по заросшему молодыми деревцами откосу и осторожно слезли с каменной стены, защищающей улицу от оползней. Здесь, в отличие от верхних ярусов, уже кипела жизнь: сквозь зелень оград доносились голоса, шум, где-то неподалеку раздавался звонкий металлический лязг.
— Тут кучкуется всякий мастеровой люд, — объяснил Майк. — У них работа кипит круглые сутки… Ты вот что: вуаль свою не подымай, понял? Не хочу, чтобы тебя видели. И не болтай лишнего, лучше вообще помалкивай — что нужно, я сам скажу.
С этими словами он свернул к одному из домов. На стук долго никто не открывал. Наконец, дверь отворилась, и из полутьмы выдвинулся здоровенный тип: лысый, но по самые уши заросший густой курчавой бородой. Маленькие глазки смотрели на незваных гостей в высшей степени неприветливо. Впрочем, юного контрабандиста это ничуть не смутило: приподняв на миг свою вуаль, он ухмыльнулся и подмигнул бородачу. Тот молча посторонился, пропуская их. Внутри царил густой сумрак. Джо потянулся было к головному убору, но вспомнил слова напарника и не стал открывать лица. Пахло углем, паром и разогретым металлом. Из-за неплотно прикрытой двери во внутренние помещения доносился разноголосый стук молотков и вжиканье напильников.
— Как там мой заказ? — поинтересовался Майк.
Хозяин поднял на него тяжелый взгляд.
— Заказ готов… Хотелось бы пощупать мои денежки.
— Не вопрос! — Юнец вытащил толстую пачку купюр.
Бородач небрежно пересчитал их и сунул в карман кожаных штанов.
— Сейчас принесу… А кто это с тобой?
— Мой помощник, не обращай внимания… Парень надежный, — бросил Майк.
Хозяин что-то недовольно буркнул и удалился.
— Здесь что, кузня? — спросил Джо.
— Механические мастерские.
Бородатый тип приволок мешок.
— Держи, — буркнул он. — Пересчитывать будешь?
Майк распустил завязки и извлек несколько крупных, тускло поблескивающих патронов. На свет появился уже виденный Джо револьвер: напарник откинул барабан, освободил одно гнездо и вставил туда новый заряд.
— Сам калибровал?
— Ага, всю партию… Не вздумай тут пальнуть! — предупредил бородатый. — Хочешь опробовать — ступай в подвал…
— Ладно, обойдусь — твой товарец всегда был отменного качества… — Майк спрятал оружие и коротко кивнул напарнику на мешок: — Потащишь это.
— Что-то у меня странное такое чувство… — задумчиво молвил юный контрабандист, когда они двинулись в обратный путь. — Как будто нас пасут; непонятно только, кто и как. Надеюсь, это не один из мастеров «эго» — говорят, им по силам такие вот штуки…
— Ты о чем? — пропыхтел Джо, меняя плечо — мешок успел натереть его.
— Болтают, на службе у Господина Хрустальное Озеро состоят эгоисты высокого уровня. Якобы они негласно надзирают в Джеппе за порядком и законностью…
Впереди из-за поворота показались фигуры, облаченные в светло-синие мундиры.
— Так, а вот это уже серьезно! — пробормотал Майк. — Проклятье, куда бы нам… О! Харчевня! Повезло, давай за мной…
Молодые люди свернули под навес. Здесь царил густой и дьявольски аппетитный дух, так что рот у Джо моментально наполнился слюной. В глубине строения на огне побулькивал чугунный котел. Повар ловко орудовал шумовкой на длинной бамбуковой ручке. Одним движением он зачерпывал из корзины порцию здоровенных толстых креветок и окунал их в кипящее масло. Спустя короткое время дары вод ложились в миску очередному работяге. Здесь было шумно и людно. Неуловимый Джо и Майк пристроились в конец очереди.
В это время в харчевню завернули четверо мужчин, облаченных в одинаковую светло-синюю одежду; те самые, встречи с которыми так хотел избежать Майк. Оказавшись под навесом, они тут же заправили свои вуали под шляпы; таким образом, двойники оказались единственными, у кого были закрыты лица. Очередь продвигалась быстро: вскоре Джо и Майк получили свои порции. Майк тут же увлек напарника в самый темный угол.
— Заправь кисею, но так, чтобы она прикрывала большую часть твоей физиономии! — вполголоса распорядился он. — И старайся не поворачиваться лицом к тем, в голубом…
— Менты? — так же негромко поинтересовался Джо, с аппетитом принимаясь за еду.
— Служба охраны общественного спокойствия.
Местные представители закона были вооружены внушительными дубинками, на поясе у каждого имелся небольшой моток толстой веревки — очевидно, до наручников здешняя конструкторская мысль еще не доросла. «Менты везде одинаковы…»
Тут на столик, занятый Майком и Джо, с грохотом брякнулась миска, а в следующую секунду, не спрашивая разрешения, рядом уселся жилистый тип с физиономией, отмеченной печатью несомненного шельмовства, и вдобавок кривой на один глаз.
— Здорово, Ловкач! — громко поприветствовал он Майка, расплываясь в щербатой ухмылке.
— Какого дьявола тебе надо, Трикс? — сквозь зубы бросил юный контрабандист.
— Так-то ты приветствуешь старого друга! — кривой говорил во весь голос, так что на них уже начали оборачиваться. — Впрочем, да, я совсем забыл — у тебя же нет друзей, Майки, есть только партнеры — да и те сугубо временные… До тех пор, покуда ты их не кинешь. В этом твое главное отличие от отца: он всегда обходился с людьми по совести.
— Я еще раз спрашиваю: чего ты хочешь? — каждое слово Майка было, словно плевок.
Краем глаза Джо заметил, что голубые мундиры заинтересовались происходящим: все четверо перестали есть и смотрели в их сторону.
— Какой ты недогадливый… Я желаю получить то, что мне причитается, Майки. Мою чертову долю — и чертовы проценты с нее!
— Ах, еще и проценты…
— Ну, а ты как думал? — Трикс звучно рыгнул.
Глаза Майка метали молнии, спина напружинилась, словно у готового к прыжку кота, — но внезапно он расслабился и даже улыбнулся.
— Так вот оно что, значит… Я-то грешным делом подумал — ты хочешь меня слить, Трикс. Видишь ли, — теперь Майк обращался к Джо. — Неписаный кодекс контрабандистов воспрещает нам закладывать собратьев по ремеслу, даже если они твои кровники или злейшие конкуренты. С таким человеком больше никто не станет иметь дел, — а вскоре его найдут с дыркой в башке… Но если ты затеешь ссору в присутствии охраны, а они схватят твоего врага — кто посмеет тебя обвинить? Да никто! Что ж, ты хотел свою долю? На, держи…
Майк извлек откуда-то мелкую монетку и щелчком отправил ее Триксу.
Обернувшись, Джо увидел, что голубые мундиры направляются к ним, и тут под столом оглушительно грохнуло.
— А это проценты.
Трикс повалился на спину и громко завопил, держась обеими руками за живот. Майк с быстротой змеи направил дымящийся ствол на ближайшего полицейского.
— Не двигаться! Лечь! Лег на пол, быстро! А ну, всем лежать!!!
Присутствующие нехотя подчинились.
— Вуаль опусти! — бросил напарник Джо. — Хватай мешок и уходим отсюда, быстро, быстро! А вы четверо — не вздумайте сунуться за нами, уложу с ходу!
Словно ошпаренные, парни выскочили из харчевни и бросились прочь. Отбежав шагов на тридцать, Майк внезапно остановился, вскинул руку и выстрелил. Обернувшись через плечо, Джо увидел медленно заваливающегося набок человека в голубом.
— Я ведь предупреждал… Ну, это их слегка притормозит! — бросил Майк, исчезая среди сочной зелени. — Не отставай!
Глаза Джо заливал пот, тело казалось легким, почти невесомым. В крови бурлил адреналин. До сих пор он не воспринимал своего двойника всерьез — по крайней мере, полагая хвастовством большую часть его россказней и штучки с револьвером. Майк, по мнению Джо, был кем-то вроде мальчика на побегушках у настоящих контрабандистов; но вот он абсолютно спокойно, да еще на глазах у кучи свидетелей, всадил две пули в людей! К тому же один из них — здешний мент…
— Слышь… А что с нами сделают, если поймают?! — прохрипел Джо в спину напарнику.
— Ну, если нас будут дубасить всю ночь, а поутру разденут догола и привяжут где-нибудь на солнышке…
Джо передернул плечами, живо представив себе эту картину.
— …то можешь считать, что нам еще чертовски повезло.
Солнце к этому времени уже закатилось за кромку горизонта, на улицах сделалось людно. Майк лавировал среди толчеи, зорко поглядывая по сторонам, но погони покуда не было. Темнело быстро: на окраинном ярусе Джеппы молодые люди оказались уже с наступлением ночи. Повсюду среди листвы мерцали огоньки: фонари висели прямо на ветках деревьев. Заманчиво сверкали вывески увеселительных заведений; особенно поразила Джо одна — огромная стеклянная витрина в виде аквариума, ярко подсвеченная изнутри. С заходом солнца туда напустили экзотических рыб, но основное внимание привлекали, конечно, две обнаженные девушки — они плавали и ныряли, заманчиво улыбаясь из-под воды остановившимся поглазеть прохожим. Майку даже пришлось дернуть напарника за рукав — ноги Джо сами замедлили шаг.
— Я смотрю, ты уже оклемался от Бланш!
Вскоре освещенная улица осталась позади. Молодые люди свернули в темный проулок, тут Майк вытащил свое оружие и на ощупь перезарядил его.
— Здесь один из самых опасных районов города, — пояснил он. — А у нас ценный груз.
— Патроны-то? — не поверил Джо.
— Именно они. Знаешь, сколько стоит мешок, который у тебя за спиной? Патроны — самое лучшее, что можно приобрести в Джеппе; ну, еще порох и опиум-сырец. Этот товар имеет спрос во всех городах… И везде незаконен, кстати.
Майк углубился в трущобы, несколько раз им приходилось перелезать через ограды и осторожно пересекать узкие аллеи, в которых царила кромешная тьма. Время от времени Майк останавливался и настороженно прислушивался.
— Чтоб я сдох, кто-то нас до сих пор пасет! Осторожный… Хоть бы на миг показался! Не хочу наугад стрелять.
Джо исправно таращился по сторонам, но тщетно; вдобавок ко всему, глаза аборигенов были лучше приспособлены к восприятию в темное время суток — сказывалась многолетняя привычка. Наконец, Майк остановился возле дверей покосившегося сарая и отпер дверь. Изнутри пахнуло навозом и конским потом.
— Заходи…
Очутившись внутри, юный контрабандист засветил масляную лампу. В тусклом оранжевом свете Джо разглядел ясли и стоявших там животных. Это были лошади, но в первую минуту он не поверил своим глазам — покрывающая их шерсть была настолько густой и длинной, что определить видовую принадлежность становилось проблематичным. Майк занялся упряжью.
— Оголяйся, — бросил он напарнику. — Нам с тобой придется махнуться одеждой.
— Зачем?
— Таков план.
Пожав плечами, Неуловимый Джо стянул свою куртку. Покуда они с двойником отдыхали и предавались разврату, чьи-то заботливые руки выстирали и залатали его одежду, изрядно потрепанную за время перехода через Дебри; но шмотки Майка оказались не в пример лучше.
Переодевшись, напарник приволок из угла конюшни седельные сумки и навьючил их на животных.
— Верхом не садись, — предупредил он. — Покуда не выберемся из города, лучше вести ее под уздцы.
— Так мы что, уходим из Джеппы? — не понял Джо.
— Не совсем… — Майк, с револьвером наготове, вывел свою лошадь в проулок. Джо последовал за ним, держа уздечку с некоторой опаской: до сих пор ему не приходилось иметь дело с кем-то крупнее собаки. Юный контрабандист вновь избрал окольный путь: узкую крутую тропинку, так и норовящую подсунуть под ноги скользкий булыжник или осыпь. Кустарник то и дело хлестал их колючими ветками, лошади недовольно всхрапывали. Взошел Лунах, стало немного светлее. Они поднялись на бровку кратера и остановились. Отсюда мерцающий огнями город был виден как на ладони. Вниз уводил крутой склон. Там, в разрыве деревьев, виднелась оживленная улица. Неуловимый Джо с любопытством рассматривал открывшуюся взору картину.
Майк отобрал у него узду, повел стволом револьвера.
— Встань-ка вон там…
Джо машинально отошел на несколько шагов, и тут до него вдруг дошла странность происходящего.
— Э! Ты че задумал?!
— Я собираюсь покинуть Джеппу и попытать счастья в других местах, — невозмутимо ответил Майк. — Но знаешь — когда-нибудь я сюда вернусь. Не хотелось бы, чтоб кто-нибудь припомнил мои старые грешки. А лучшее алиби, какое может быть, — это мой труп… Ну, в смысле, твой, ты понимаешь.
— Я думал, мы друзья… — растерянно отозвался Джо; голос его внезапно охрип.
— Как справедливо заметил ныне покойный Трикс, у меня нет друзей — есть только временные партнеры. Ты свою роль отыграл. Ну-ка, заберись вон на тот камешек… Не хочу, чтобы тело застряло где-нибудь на склоне, оно должно докатиться до тротуара.
Джо не двигался с места: деловитая подлость двойника попросту не укладывалась в его голове. Сухо щелкнул взведенный курок.
— Ну, долго я буду ждать?!
Джо зыркнул по сторонам: темная масса кустарника была совсем рядом — но он уже видел, как Майк стреляет, шансов практически не было… Внезапно что-то тихо хрустнуло, а мгновение спустя раздался грохот. Джо резко дернулся в сторону… Стреляли не в него. Держа в одной руке револьвер, другой Майк Ловкач цеплялся за толстую палку, невесть как приклеившуюся к его груди. Затрещали ветки, в полосу лунного света грузно вывалилась чья-то фигура, начала приподниматься — но револьвер Майка еще дважды плюнул огнем, и незнакомец затих. Испуганное ржание лошадей смешалось с цоканьем копыт. Майк выронил ствол и упал, цепляясь за удила, его протащило несколько шагов. Палка покачивалась из стороны в сторону, и внезапно Джо понял, что это такое: аристопальский боевой посох! Осторожно подобрав револьвер, он на цыпочках приблизился к упавшей фигуре и, затаив дыхание, перевернул ее на спину. Неподвижный взгляд Танто уставился в ночные небеса. Во лбу герцогского телохранителя чернела аккуратная круглая дырочка. Джо медленно обернулся. Майк привалился спиной к камню и вяло скреб древко ногтями, пытаясь вытащить засевшее в грудине лезвие. На губах его лопались темные пузыри. Длинный ствол начал подниматься. Юноша следил за собственными движениями с каким-то отстраненным интересом: его руки, казалось, жили отдельной жизнью. Майк вскинул глаза и улыбнулся окровавленным ртом.
Внизу, на улице, успела собраться толпа: люди возбужденно переговаривались, таращились, задирая головы — и вот темноту на вершине склона разорвала еще одна вспышка.
* * *
Ранним осенним вечером, ловко огибая многочисленные лужи, по улице Железнодорожной катилась, поскрипывая, детская коляска. Разумеется, катилась она не сама по себе: поступательному движению способствовала молодая женщина. Красотка, безусловно, стоила того, чтобы ею любоваться; но совершенные формы, скрытые под легким, не по погоде, плащом ненавязчиво отвлекали внимание встречной публики от некоторых мелочей. Взять хотя бы коляску: она, в отличие от привычных пластмассово-алюминиевых, почти полностью была сделана из бамбука — гнутые дуги обтягивала светло-синяя, выцветшая под нездешним солнцем ткань. Обитатель коляски тоже отличался от большинства младенцев — необычайной осмысленностью взгляда и хмурой сосредоточенностью маленького розового личика. Поначалу ни Адорабль, ни его спутница не вызывали у прохожих подозрений, однако без эксцессов не обошлось. Большая розовощекая тетя, проходя мимо, приветливо осклабилась и толстыми, как сосиски, пальцами сделала вундеркинду «козу».
— У-ти какой хорошенький… Ну прям купидончик… Где твои лук и стрелы, а?
Шедший впереди Гаргулов мысленно схватился за голову: «Надеюсь, у него хватит ума промолчать!» Но Адорабль, конечно, не мог упустить такого случая…
— Боекомплект расстрелян, возвращаюсь за пополнением!!! Как слышите, прием?!! — заорал он, едва не по пояс высунувшись из коляски.
Челюсть тетки отвисла, сетка с продуктами выскользнула из ее руки и звучно грянулась оземь.
— Извините… — мило улыбнулась Адриадакис, прибавляя шагу.
— Что это за манера, тыкать пальцами незнакомым детям! — брюзжал младенец. — У нее что, дефицит общения? Так пускай курицу купит и ей на мозги капает; как раз адекватный интеллектуальный уровень… Купидончик, ну надо же — блеснула классическим образованием… Крылатый стрелок… Я Чарли-Фокстрот-семь, возвращаюсь на базу, прием, прием… «МиГи» справа по курсу…
— Да заткнись же ты наконец! — страдальчески бросил капитан через плечо. — Чтоб ни звука больше!
Согласно принятому еще на островке плану, поселиться все трое должны были у Гаргулова. Сан Саныч искренне надеялся, что эскапада с «приехавшей в гости горячо любимой племянницей, матерью-одиночкой» не продлится долго. Вздорный характер Адорабля в любую минуту грозил разрушить наспех сочиненную легенду, да и след Неуловимого Джо с каждым днем становился все холодней.
Жилище капитан снимал у двух бабок. Семеновна и Степановна были сестрами по матери, но отцов имели разных. Впрочем, подобное положение вещей было не редкостью для Мглы. Должно быть, по этой причине, при большом внешнем сходстве, старческие хвори их одолевали разные. Семеновна страдала катарактой на оба глаза и почти ничего не видела, а Степановна была глуха, как пень. Это не мешало шустрым старушенциям, имея пару глаз и пару ушей на двоих, быть в курсе всех мало-мальски стоящих внимания событий Мглы. Подобная осведомленность представлялась Гаргулову чем-то почти мистическим. Уже не раз благодаря бабкам на утренних совещаниях он знал заранее не только о чем пойдет речь, но и кто виновен в очередном мелком злодеянии. Этой гаргуловской способностью простодушный Костя Кролик неизменно восхищался и всеми правдами и неправдами пытался выведать секрет, но Сан Саныч лишь загадочно улыбался да намекал порой на связи с ФСБ.
Электрический звонок «ФСБ» явно полагало излишеством. На стук долго никто не отвечал; наконец послышалось шарканье, дверь слегка приоткрылась на цепочке, и в образовавшуюся щель высунулся сухонький профиль Семеновны.
— Хто здесь?
— Да эт Сашка заявилси! — гаркнула из глубины дома Степановна. — Где ж тя носило, леший?! Энтот ваш, здоровушший, каженный божий день заходил!
— Родственницу встречать ездил! — повысил голос Гаргулов.
— Ась?!
— Сродственницу! — заорала Семеновна, оборачиваясь.
— Хто?!
— Тьфу, глуха тетеря! Да вы заходите, заходите… — Семеновна наконец сняла цепочку и посторонилась, пропуская капитана.
Спустя полчаса все более-менее утряслось. Гаргулов без особых хлопот получил на несколько дней еще одну комнату — попутно, правда, подвергшись допросу с пристрастием относительно личности Адриадакис и печальной судьбы «этого обормота Дурко». Последнее лишний раз убедило капитана — ни одна важная новость от Семеновны и Степановны не ускользнет. Перемещение вымотало Гаргулова совершенно; поэтому, убедившись, что гости устроились как надо, и препоручив Адорабля заботам его напарницы, Сан Саныч завалился на диван в своей комнатушке. Сон не шел. Капитан молча пялился в сплетение теней на потолке. Голова шла кругом, словно после пары стаканов водки. Знакомые ароматы Мглы — запахи сырого леса, бензина, горящих сосновых дров, — такие привычные и родные, показались вдруг чем-то далеким и чуждым; да и сам городок, стоило только закрыть глаза, исчезал в водовороте нереально ярких картинок: бешеное солнце Аристопала, странной архитектуры дома, прячущиеся в буйстве незнакомой растительности, изумрудные тоннели улиц… Адорабль предупреждал о подобном эффекте, но последствия перемещения, или, как называл его вундеркинд, «реструктуризации смыслового поля», менее тягостными от этого не стали.
Заснуть удалось лишь под утро. Сан Санычу показалось, что он едва успел смежить веки, как кто-то настойчиво начал его трясти. Гаргулов со стоном оторвал голову от подушки и злобно уставился на негодяя, посмевшего вырвать его из объятий Морфея. Взгляд капитана, впрочем, тут же смягчился: негодяем оказалась Адриадакис.
— Адорабль очень просил тебя прийти, — извиняющимся тоном сказала девушка. — Надо посоветоваться.
— Бабки дома? — буркнул Гаргулов.
— Та, что не слышит, куда-то ушла… А та, что не видит, смотрит телевизор… Странно, да?
— Она его не смотрит. Она его слушает, — объяснил капитан, знакомый с повадками Семеновны. — Ты на всякий случай говори потише… И мелкому тоже намекни.
Адорабль задумчиво ковырял пальчиком в носу; впрочем, стоило Гаргулову и Адриадакис зайти в комнату, как он тут же спрятал ладошки за спину и принял деловой вид.
— Итак, наша задача сейчас — разыскать детей Господина Высокое Небо! — с ходу начал младенец. — Маленькие засранцы почти наверняка успели набедокурить, а значит, тем или иным образом привлекли к себе внимание. Цан-Цан, это на тебе — разузнай, где они прячутся.
— Да они могли просто уехать отсюда… На все четыре стороны! — не выдержал капитан. — Почему ты думаешь…
— Логика! — нетерпеливо перебил Адорабль. — Судя по твоему рассказу, погони за ними не было. Эти места — и так чужбина; значит, нет никакого смысла ехать куда-то еще. Здесь они, голубчики, здесь, задницей чую… Знать бы только, где именно.
— А я? — поправила волосы Адриадакис.
— Ты покуда при мне… Да, как ты в целом?
— Нормально. Хотя, если есть такая возможность, было бы желательно…
— Ясно. Цан-Цан, в этом доме имеется какой-нибудь бассейн с чистой водой? Ванна хотя бы?
— Ага, джакузи с гидромассажем! — издевательски усмехнулся Гаргулов. — Колодец во дворе видел? А ведра?
— То есть, кроме умывальника, ничего… — помрачнел младенец. — Плохо! Адриадакис, знаешь ли, нужна вода…
— Так в чем дело? — не понял капитан. — Воды хоть залейся, черпай себе из колодца… Да я вам наберу, сколько надо.
— Это немного не то, — вздохнула девушка. — Мне бы где-нибудь поплавать…
— Моя напарница, говоря понятным тебе языком, — амфибия. Ей время от времени необходимо погружаться и дышать под водой, для улучшения самочувствия.
Тут Сан Саныч припомнил все маленькие странности девушки — и то, что остальные члены Адораблевой команды называли ее русалкой. Действительно, за все время пребывания на островке она ни разу не воспользовалась лодкой — каждый раз, когда требовалось куда-нибудь отлучиться, Адриадакис просто соскальзывала в воду и уплывала.
— Вы это серьезно?! Гм, даже не знаю… Разве что в баню городскую сходить… — почесал затылок Гаргулов. — Местные все ходят. Больше тут поблизости никаких бассейнов и нет…
— В баню так в баню, — пожала плечами девушка. — Бывало и хуже, верно? Цан-Цан, покажешь, где это?
— Покажу, отчего нет… Пойдем, прогуляемся до центра, заодно в магазин зайдешь, купишь ему вон детское питание… — Гаргулов кивнул на Адорабля и озабоченно сунул руку в карман.
После того как он заплатил Семеновне и Степановне за дополнительную комнату, денег осталось всего ничего.
— Курева бы мне! — горестно вздохнул младенец.
— Нельзя! — в один голос отвечали Адриадакис и капитан.
— Злые вы! — надулся ребенок. — У бабусек, что ли, спросить…
— Я т-те спрошу! — Гаргулов показал Адораблю кулак. — Ты не вздумай фокус выкинуть, вроде как тогда, на острове… Хозяйки мои старенькие уже, им нервы беречь надо! А мне еще жить тут, если помнишь… Чтобы кроме «агу» и «мама» больше никаких звуков от тебя слышно не было!
— Ну ладно, ладно, договорились… — нехотя пробурчал младенец. — Адриадакис, памперсы купить не забудь!
* * *
Тем же самым утром, всего за несколько кварталов от дома, приютившего троицу путешественников, собирался на работу человек неправильной национальности. Ефим Альшиц чувствовал себя как-то странно. Обычной утренней сонливости не было и в помине, однако не было и ясности сознания. Собственная голова казалась Фиме Торичеллевой сферой — пустой и звонкой. Проглотив скромный завтрак, главный бухгалтер АОЗТ «Мглалесопереработки» напялил теплую куртку, взял портфель и, не оглядываясь, шагнул к дверям. В спину ему внимательно смотрели четыре ярко-синих глаза.
— Как думаешь, у нас все хорошо получилось? — спросила Ласса.
— Конечно! — самоуверенно отозвался Марикс. — До вечера он даже не вспомнит о нашем существовании, а если вдруг кто-нибудь попробует напроситься в гости, почувствует сильнейшее смятение… Только зря ты меня отговорила, надо было сделать все по-другому.
— То есть закодировать его на преданность и беспрекословное подчинение? Не хочу тебя огорчать, но ментальная хирургия такого уровня под силу только Господину Высокое Небо!
— Ерунда! Я уже не один раз проделывал всякие штуки с мозгом быдлян, с тем же Трикобылом, например.
— Разве ты не знаешь, как легко повредить подобным вмешательством сознание?! Даже то, что мы проделали с Эффимом, может быть опасно для него…
— Зато он никому ничего не расскажет! — пожал плечами Марикс. — А остальное меня нисколько не заботит.
— Быдляне существуют для того, чтобы облегчать нашу жизнь, но это не значит, что их не надо беречь! — нахмурилась девочка. — Вспомни, что говорил наш высокочтимый родитель: основой нормального функционирования Термитника является не только преданность служащих, но и стабильность их существования…
— А также высокое вознаграждение, которое они регулярно получают за свою работу! Моя память ничуть не хуже твоей, уроки быдловедения я помню слово в слово. Но знаешь — по-моему, Господин Высокое Небо городил чересчур много сложностей. Все можно устроить куда проще и эффективнее!
— Твоя беда в излишней самоуверенности, братец; когда-нибудь она доведет тебя до беды!
Марикс фыркнул и заносчиво дернул плечом. Страсть сестры к нравоучениям он переносил с трудом — как, впрочем, и многое другое.
Сегодня у Фимы не ладилось решительно все. Человек неправильной национальности вдруг обнаружил, что из памяти куда-то исчезли самые элементарные вещи — вроде вчерашнего вечера, например; в то время как старые, давно забытые воспоминания обрели голос и плоть, всплывая на поверхность взбаламученного сознания. «Ерунда какая!» — рассердился он, обнаружив, что уже добрых минут двадцать пялится на строчку в балансовом отчете, пытаясь сообразить, что же она означает. «Не иначе, магнитные бури сегодня разгулялись, из рук все прямо валится». Рабочий день тянулся и тянулся. К вечеру зарядил дождь. Верный своему правилу не уходить раньше остальных сотрудников (что поделаешь, завоеванный авторитет нуждается в подтверждении), Фима просидел за стареньким компьютером до ранних сумерек. Человек неправильной национальности досадливо морщился: смутное беспокойство все нарастало — а он никак не мог ухватить его суть. Завершив дела, Альшиц запер бухгалтерию и вышел под мелкую противную морось. Все вокруг было мокрым и серым. Густые осенние сумерки съели все краски, превратив редких прохожих в призраков. Свернув за угол, Фима буквально налетел на массивную плечистую фигуру.
— Извин… О господи, Трикобыл!!!
Мысли в голове бухгалтера завертелись вдруг с ужасающей быстротой — словно треснули вдруг некие печати, удерживавшие целый рой образов, воспоминаний, эмоций… Пытаясь совладать с этим потоком, Альшиц зажмурился и скрипнул зубами. «Да что же со мной творится?!»
— Трикобыл… Трикобыл, куда же вы пропали?! Что случилось? Господи, как я рад, что с вами все в порядке! — слова лились из Фимы одно за другим, и ему пришлось сделать усилие, чтоб замолчать.
Последняя фраза вышла не вполне уместной. Даже поверхностного взгляда хватало, чтобы понять: в порядке далеко не все, скорее даже наоборот. Толстяк выглядел словно после хорошей попойки: лицо его обрюзгло, под глазами набухли тяжелые синюшные мешки.
— Эффим…
— Представляете, дети Господина Высокое Небо объявили вас покойником! Я-то купился, как последний дурак, поверил им… Но где вы были все это время?!
— Я… Не помню. — Трикобыл потерянно озирался по сторонам. — Что-то случилось…
— Ох, ладно, пойдемте скорее домой…
Как только Фима и Трикобыл подошли к дому, из сумерек соткалась закутанная в серое фигура. Уловив краем глаза стремительное движение, Альшиц начал оборачиваться… Небрежный тычок в шею вырубил человека неправильной национальности; в следующий миг его участь разделил пивник. Незнакомец перешагнул упавших и с довольной улыбкой взялся за ручку двери.
* * *
Толстая тетка, колыхая розовыми телесами, покинула парилку. Натаха проводила ее сочувственным взглядом. «Не дай бог, я такая стану. Сколько ей, интересно? Сорок? Вряд ли больше…» Она промокнула краешком простыни глаза и критически окинула взглядом собственную фигуру. Слава богу, до столь внушительных габаритов еще очень далеко… Но легкая отвислость боков уже наметилась, надо все-таки записаться на фитнес. Малость дороговато, конечно… В конце концов, эта дура Райка два раза в неделю шастает, даром что сама «бухенвальдский крепыш»… При мысли о худосочных Раечкиных формах губы Натахи тронула довольная улыбка. Все-таки четвертый размер бюста дает женщине некоторые преимущества, чего бы там ни говорили любители «селедок»… Настоящая русская красавица должна быть пышнотелой! Жаль только, не все это ценят и понимают.
Темноволосая девушка заняла место ушедшей толстухи. Вот уж у кого с фигурой был полный порядок! Простыней эта красотка не озаботилась, так что ее безупречные формы были открыты завистливым взглядам всех присутствовавших в бане дам. «Интересно, откуда такая взялась? Нездешняя, это сразу видно; лицо, словно у фотомоделей из заграничных журналов… И взгляд такой, блядский… Мужики небось слюной исходят — еще бы, экая фифа!» Натаха вздохнула. Не то чтобы она считала себя обделенной вниманием противоположного пола — просто хороших, стоящих мужиков все как-то не попадалось. Веселые и безбашенные ухажеры хороши в двадцать лет; в двадцать восемь душа требует некоей стабильности, уверенности в завтрашнем дне… «Фимочку, как пить дать, Райка-змея окрутит! Они ж работают вместе, о чем тут говорить — корпоративки, Новый год, все дела… А потом — раз! Дорогой, у меня для тебя сюрприз… И готово дело. Плавали, знаем, как это делается… Не-ет. Фимка — отрезанный ломоть, да и хитрожопый больно, за таким потом глаз да глаз… Надо с Костиком подсуетиться. Милиционер — это не главбух, так-то оно так… Да и фамилия у него, конечно… Крольчихой задразнят… Ну и пусть! Мало ли что люди болтают… Мужик-то какой! Непьющий… Книжки, вон, всякие читает — Ксюха-почтальонша говорит, почти каждый месяц приходят ему… А ведь сама Ксюха та еще штучка, да… Разведенка, вдова соломенная… Не умыкнула бы парня-то из-под носа! Мужчины — они наивные, ну прям дети… Только с членами».
Красотка покинула парилку и устремилась в бассейн. На глазах у Натахи она проделывала это уже раз пять: то ли не могла долго выдержать пар, то ли ловила особый кайф от контраста температур. Натаха последовала ее примеру — и с легким визгом окунулась в ледяную воду. Виски сразу заломило. Выбравшись из голубой хлорированной купели и по-быстрому ополоснувшись под жиденьким душем, Натаха оделась и глянула на часы. До начала дискотеки еще было время: ровно столько, чтобы успеть как следует накраситься, забежать на почту за некоей бандеролькой и всласть потрындеть с закадычной подругой Тонечкой.
Клуб в Мгле открыли совсем недавно, и модным местечком он стал моментально — по той простой причине, что с развлечениями здесь было туго.
В этот вечер, как обычно, зажигал диджей Компрессор. За мощным прозвищем скрывался усыпанный веснушками лопоухий недоросль, каким-то хитрым макаром избежавший отправки в армию и теперь подвизавшийся в роли массовика-затейника. Слегка разомлевшая после бани Натаха потягивала у стойки обманчиво-слабенький коктейль, оценивающе рассматривая собравшуюся публику и вполуха слушая Тонечку.
— И ты представляешь, она такая говорит мне: «Вот умру — делай что хочешь». Это что ж получается, мне до старости так вот мучиться? Не, ну ты представь: нам с Сергунькой даже не уединиться толком: у него своя грымза дома…
— Угу. Ага. А ты что? — поддакивала Натаха.
Взгляд ее выцепил среди танцующих черноволосую дамочку, ту самую, что соседствовала с ней в бане. Красотка, очевидно, была здесь в первый раз — в ее движениях угадывалась легкая неуверенность.
— Лапа, извини… Ты не знаешь, кто это такая? — вполголоса поинтересовалась Натаха, вклинившись в Тонечкино стрекотание.
— Эта? Не, не знаю… Я ее на Железнодорожной видела вчера… Вроде точно ее. Она еще с коляской была. А что?
— Нет, ничего… Так.
— Эх, Наташк, вот бы нам ее данные… — словно подслушав мысли подруги, тихонько вздохнула Тонечка.
— Ну, мы с тобой и так богини! — выпятила грудь Натаха. — Скажешь, нет?
— Еще стаканчик-другой, и я с тобой соглашусь…
— Легко… Бармен!
После второго стаканчика по жилам побежало приятное тепло. Все присутствующие стали казаться добрыми друзьями, да и количество симпатичных мужчин вокруг как-то незаметно увеличилось. Миниатюрная Тонечка, допив коктейль, звучно брякнула донышком о стойку и решительно спрыгнула с высокого табурета.
— Натк, хватит сидеть! Пойдем, вздрогнем сиськами — а то мужики че-т квелые сегодня, не пристают совсем…
Оставить сумочку без присмотра Натаха не рискнула, пришлось повесить ее на живот — благо длинный ремешок это позволял. Компрессор поставил новую тему — очередное «тынц-тынц-тынц» — и объявил:
— А следующая дорожка, по вашим многочисленным просьбам, будет медляк!
Лихо подергивая бедрами в такт мелодии, Натаха зыркала по сторонам, присматривая себе подходящего кавалера. Внезапно глаза ее зажглись радостью: у края танцпола застенчиво переминался с ноги на ногу Костя Кролик. «Ага! На ловца и зверь бежит!» — не переставая танцевать, девушка двинулась ему навстречу. Увы! Ее ждало страшное разочарование: едва сменилась музыкальная тема, Костя шагнул к экзотичной красотке и что-то сказал ей. Черноволосая обворожительно улыбнулась и положила руки ему на грудь…
Настроение упало моментально. Натаха протолкалась сквозь толпу и взгромоздилась на табурет у стойки. Верная Тонечка была тут как тут.
— Натк, ты чего?!
— Ничего! — угрюмо ответила Натаха. — Эй, бармен! Стакан водки! Полный!
— Ты с ума сошла?! — едва не со страхом уставилась на нее подруга. — Давай лучше ко мне пойдем, у меня фанфурик стоит нераспечатанный… Шампусик…
— Водки хочу!
— Мне ж тебя домой потом тащить… — горестно вздохнула подруга.
Мелодия все лилась и лилась, терзая Натахино сердце. Костя и незнакомка кружились в танце.
— А чем вы занимаетесь, если не секрет?
— Я специализируюсь на подводных работах…
— Какая редкая профессия! — искренне удивился лейтенант. — Где ж в наших краях…
— Нет-нет, здесь я в гостях… У родственника… Просто навестить приехала, — улыбнулась девушка. — Знаете, все время работа, работа — надо и отдохнуть немножко! Я уже не помню, когда последний раз посещала такие места…
— Здорово! То есть, я имел в виду — здорово, что наконец выбрались… Кстати, я до сих пор не знаю, как вас зовут…
— Адриадакис.
— Э-э… А по имени?
— Но это и есть мое имя. Вам оно, должно быть, кажется странным…
— Гм… Адриадакис, а давайте выпьем чего-нибудь. — Костя слегка покраснел. — Позвольте угостить вас!
— Хорошо… Только не очень крепкое, ладно?
— А что б вы хотели? — Костя, словно ледокол, проложил своей спутнице дорогу сквозь танцующую толпу.
— Н-не знаю… — Адриадакис выглядела смущенной. — Девушка, простите, можно полюбопытствовать — что вы пьете?
Натаха медленно развернулась.
— А какое твое дело, лахудра, чего я пью?!
— Наташа! — возмущенно ахнул Костя.
— Я просто спросила…
— Ах, она «просто» спросила! — передразнила незнакомку Натаха. — Ты вообще откуда такая взялась?! Какого хрена здесь делаешь? Тоже мне, мать-одиночка: ососка своего пристроила где-то — и шасть на танцульки! — Натаха немного собралась с мыслями и внезапно выдала совершенно московское: — Понаехали тут!!!
— Наташ!
— Да как вы смеете! — оскорбленно воскликнула черноволосая. — Вы… Вы ничего про меня не знаете! Совершенно ничего!
— Я одно знаю точно! — рявкнула Натаха. — Ты проблядь!!!
— Сама ты проблядь!!! — И ладошка Адриадакис с пистолетным треском впечаталась в щеку оскорбительницы, оставив на ней ярко-алое факсимиле.
— Ну все, гадина, Шопена заказывай… — Натаха судорожно огляделась.
Как на грех, ничего подходящего под рукой не было; но тут вспышка пьяного наития подсказала ей решение… Она полезла в сумочку и вытащила полученную на почте бандероль. С хрустом рванув упаковку, Натаха выхватила оттуда внушительных размеров фаллоимитатор ядовито-розового цвета — и кинулась на обидчицу. Адриадакис быстро отступила, а затем, к изумлению всех присутствующих, извлекла из косметички аналогичный предмет; правда, слегка поскромнее размером и угольно-черный. Оружие соперниц скрестилось. Розовый фаллос от удара неожиданно пришел в движение и принялся с громким жужжанием крутиться в Натахиной руке. Мучимая ревностью девица стала хлестать им по щекам противницы, меж тем как оскорбленная Адриадакис отбивалась короткими злыми тычками — ее игрушка явно была пожестче.
— Декоративные собаки сошлись в кровавой, страшной драке! — объявил в микрофон негодяй Компрессор. — В такт музыке, девочки, движемся в такт музыке! Эротичнее!
Бог знает, чем бы все это кончилось — но тут сумрачное небо за окном разорвала ослепительная вспышка молнии. Добела раскаленная проволока соединила землю и низкие тучи, пульсируя невыносимо ярким светом. Это продолжалось секунды две, не меньше, а потом в городе разом вырубилось все электричество. Когда свет вспыхнул снова, экзотичной красотки Адриадакис не было и в помине: лишь возле стойки громко рыдала пьяная Натаха, размазывая потекшую тушь.
— Конечно… Все хотят этих… Супермоделей… А что делать нам, толстым и некрасивым…
— И с маленькими сиськами-и-и… — тихонько поскуливала миниатюрная Тонечка, обнимая подругу.
Так окончилась самая гламурная за всю историю Мглы драка.
* * *
Восход солнца в горах — зрелище величественное и прекрасное, здесь же оно было еще и смертельно опасным. Шар расплавленного золота поднялся над горизонтом, заливая жгучими лучами пространство. Шуршали травы — мелкие ночные твари торопились укрыться в затененных местах. У подножия каменистой осыпи, под раскидистым деревом некто установил защитный полог. Стоянка, по местным стандартам, была обустроена скверно. Видимо, путешественник не имел достаточного опыта — иначе он знал бы, что растянутое под таким углом полотнище перестанет укрывать от солнца уже через пару часов. Впрочем, Неуловимый Джо не собирался оставаться на месте так долго. Близость Джеппы действовала ему на нервы: казалось, в соседней роще вот-вот зазвучат перекликающиеся голоса, и среди высоких трав замелькают фигуры в синих мундирах местной полиции.
Джо свалял грандиозного дурака, но понял это, как водится, уже после. Какого черта он вообще подобрал этот проклятый револьвер, не говоря уж о выстреле, что прикончил его двойника? «Добил. Я его только добил, — в сотый, наверное, раз повторил себе Джо. — Он все равно уже был покойником». В тот момент это почему-то казалось единственно правильным решением… А теперь даже полный идиот догадается, что кроме этих двух на месте преступления был кто-то третий! Смертоносная машинка оттягивала внутренний карман потертого кожаного жилета, не далее как нынешней ночью принадлежавшего Ловкачу Майку. Нет худа без добра: одежда юного контрабандиста подходила для путешествий куда лучше, чем выданные герцоговым телохранителем шмотки.
Джо напряженно размышлял. Положение, в котором он очутился, радовало не слишком, однако… Сейчас, наверное, впервые на памяти Джо, никто не указывал ему, куда идти и что делать. Ни мать, ни закон, ни злобный шериф Гаргулов, ни профессиональный душегуб Танто, ни сволочь Майк… Сейчас выбирал он сам — и полностью зависел от результатов выбора. Мысль о возвращении в Аристопал Джо отбросил сразу. Он очень сильно сомневался в том, что получит хоть какую-то награду — даже если герцог поверит в историю с двойником. Оставаться в Джеппе также не стоило: судя по всему, Майк Ловкач насолил здесь слишком многим. Существовала большая вероятность того, что расправу над Джо учинят раньше, чем весть о смерти двойника дойдет до всех заинтересованных сторон. Положение казалось безвыходным. В такой ситуации единственно правильным было сделать то, что намеревался Майк: исчезнуть на более-менее длительный срок. К сожалению, Джо не имел даже приблизительного представления о том, в какую сторону направить свой путь. Эти несколько часов он полагался на инстинкт лошадок. Мохнатые зверушки довольно бодро удалялись от Джеппы, но рассчитывать на то, что животные приведут его к другому городу, все-таки не следовало.
Так и не придя к какому-либо решению, юноша полез в седельные сумки. Остановившись на привал, он предусмотрительно снял их с лошадей: Джо помнил, что именно таким образом поступали герои любимых им вестернов. Содержимое сумок оказалось весьма интересным. В одной лежала пара гранат-лимонок — с вкрученными запалами. Еще там нашлись здоровенная фляга и туго набитый провизией полотняный мешок. Нарезанное тонкими полосками мясо, фрукты и овощи местное солнце очень быстро лишило последней капли влаги, превратив в замечательный дорожный припас. Вторая сумка была доверху нагружена черными липкими комками, завернутыми в широкие листья. Густой специфический аромат не оставлял сомнений: Джо уже довелось познакомиться с опиумом-сырцом. В третьей были патроны, в четвертой — разные необходимые в походе вещи вроде котелка, небольшого топорика, запасного брезентового тента и тому подобных вещей. Задумчиво разглядывая груду вынутых предметов, Джо сунул руки в карманы — и вдруг пальцы его нащупали сложенную вчетверо бумагу. Юноша достал ее, развернул и прочитал, потом перечел еще раз. Губы его тронула неуверенная ухмылка.
«Здравствуй, мелкая сволочь! Что-то давненько тебя не видать в наших краях, — так начиналось послание. — А это напрасно! Упускаешь свой шанс, Ловкач. У нас тут творятся интересные дела, наступает новое время — если ты понимаешь, что я имею в виду. Атаман Бузина давно ворчит, что конкуренты засели у него костью в горле. Хочет наладить постоянные каналы. Короче, ты понял. Больше я ничего писать не буду, коли не дурак, сам догадаешься. Тебе придется выбирать, Майки, с нами ты или нет. Пришло время как следует шевельнуть мозгой. Коли надумаешь, милости просим назад в нашу славную компашку. На старое место не ходи — мне тут чирикнула одна птичка, там нынче для здоровья не шибко полезно. Бузина велел оборудовать новое убежище, аккурат на полпути к Джеппе. А вот тебе рисуночек, чтобы не заплутал ненароком. Там всегда обретается кто-то из наших. За пушку тока не хватайся по дурости, не то как раз пилюлю в брюхо схлопочешь, понял? Мы нынче нервные».
Большую часть письма занимала схема — очень подробная, с указанием маршрута и многочисленными примечаниями вроде: «Тропка выводит прямо к ущелью. Местечко для засады — блеск! А ты лучше по бровке дуй».
В самом низу листа была приписка, уже другим почерком — крупными корявыми буквами: «Майки, кончай строить из себя крутого и тащи свою жопу ко мне. Дел невпроворот». Неуловимый Джо перечитал послание в третий раз и глубоко задумался. Таинственные намеки автора казались поначалу китайской грамотой, но чем дольше он размышлял, тем яснее вырисовывалась картинка. Майк ничего не скрывал от напарника — какой смысл утаивать что-то от человека, которого все равно собираешься самое ближайшее время пустить в расход? Джо знал, что между торговцами незаконным товаром царит жестокая конкуренция. Не привязанные к конкретному городу и привыкшие решать большинство проблем при помощи оружия, контрабандисты частенько устраивали друг другу засады; а перестрелка была самым обычным способом выяснения отношений промеж «вольных торговцев». Похоже, бывшие приятели Майка решили взять весь бизнес в свои руки и избавиться от конкуренции, они предлагали ему действовать сообща. Но случайно ли Ловкач забыл такое важное послание в кармане жилета — жилета, в который, сложись все иначе, был бы облачен его, Джо, труп? Возможно, у Майка имелись некие планы относительно бывших товарищей… Как бы там ни было, теперь у юноши появилась еще одна возможность: следуя нарисованной карте, найти приятелей своего двойника и примкнуть к их шайке. Гм, ну что ж… Он снова глянул в письмо. Если две вершины на рисунке, чем-то похожие на кошачьи уши, — это во-он те скалы, то… Похоже, он все время шел в верном направлении. Должно быть, лошадкам не впервой проделывать этот путь. Интересно, как они находят дорогу? Не зрением, уж точно! Может, нюхом? Джо отхлебнул из фляги, покосился в сторону животных. Мохнатые создания меланхолично пощипывали сухую травку. «Надо бы напоить их, — подумал он, — судя по карте, где-то впереди должен быть ручей… Проклятье, я ведь понятия не имею, как за ними ухаживать! Ну и ладно. В конце концов, все как-то само утрясается, вот шериф, например… — При воспоминании о Гаргулове физиономия Неуловимого Джо расплылась в ехидной ухмылке. — Любопытно, что будет делать бывший мент в этом новом для него мире? Да то же самое, спорю на что угодно. Мент — он всегда и всюду мент!»
…И все-таки тропка здесь была — неявная, почти невидимая, приходилось как следует вглядываться в окружающий ландшафт, чтобы заметить ее. Она пряталась в заросших колючим кустарником ложбинах, застенчиво скользила в тени невысоких скал, изо всех сил старалась не попадаться на глаза — словно пятиклассница, оказавшаяся волей судьбы в компании прожженных зэков. Поначалу низкое солнце слепило даже сквозь плотную вуаль, так что Джо надвинул шляпу на самый нос. Горный воздух обманчив: расстояние, преодолеть которое казалось делом пары часов, отняло больше полудня. Несколько раз попадались русла пересохших ручьев — берега их заросли густой травой, еще не успевшей высохнуть. В одном из таких мест лошадки заупрямились, и начинающему контрабандисту пришлось потратить немало сил, чтобы заставить их продолжить путь. С проклятиями пришпоривая мохнатые бока, Джо почти не обратил внимания на неглубокую яму посреди русла — лишь отметил, что грунт там несколько темнее, стало быть, влага близко к поверхности земли. Вопросы, которые сразу пришли бы на ум любому мало-мальски опытному контрабандисту — кто и когда здесь копал, пытаясь добраться до воды, — ничуть не встревожили беспечного путника. Он думал лишь о том, когда наконец приблизится лукаво маячившая вдали полоса темной зелени — по схеме выходило, что там должна протекать речка. «Здеся вниз по течению, до кактусов. Перейдешь вброд», — гласила инструкция. Неведомый автор письма не соврал. Река оказалась мелкой, быстрой и дьявольски холодной — ее питали сползающие с вершин ледники. Лошади, почуяв воду, перешли на бодрую рысь. Неуловимый Джо трясся и подпрыгивал, проклиная излишне ретивую скотинку. После дня, проведенного в седле, его ягодицы, казалось, превратились в один большой синяк…
Очень хотелось окунуться. К сожалению, сделать это днем не было возможности — росшие по берегам деревца давали слишком жидкую тень. Приходилось терпеть и жару, и несвежую одежду. Крепкий запах лошадиного пота пропитал, казалось, все окрестности. Идти вдоль берега становилось все трудней. Колючий травяной сухостой коварно скрывал поваленные деревья и камни. Навалилась тяжкая дрема — он гнал сон слишком долго, и теперь наступала реакция. Наконец впереди замаячила небольшая прогалина. Зевая во весь рот, Джо расседлал лошадей и привязал их к ближайшему дереву. Потом установил солнцезащитный тент, привычно уже прикинув, в какую сторону будет ползти тень, лег — и моментально отрубился, даже не успев снять сапоги и шляпу.
Проснулся он утром, в пятне яркого солнечного света. Едва этот факт дошел до его сознания, Джо с ужасом вскочил. Спустя секунду пришло облегчение: вся одежда, включая перчатки, была на нем: жгучие лучи так и не коснулись кожи. На будущее Джо сделал себе пометку: всегда помнить о том, что утреннее солнце может застать врасплох. Он даже рискнул раздеться и искупаться в тени невысокого утеса, потом наполнил водой котелок и разживил костер. После завтрака Джо по одной завел в реку лошадок и вымыл их — неумело, но старательно, так что ядреный запах пота поубавил свою интенсивность. Густая шерсть животных высохла на удивление быстро. Не без труда разобравшись в сбруе, Джо оседлал лошадей и двинулся в путь. Таинственная пометка «до кактусов» вскоре стала понятной: на противоположном берегу возвышался настоящий лес колючих гигантов. Некоторые достигали десятка, если не больше, метров в высоту. Река здесь была совсем мелкой, с песчаным дном. Они переправились на тот берег и углубились в хаос каменных глыб. Солнце, вода и ветер хорошо потрудились, изваяв причудливой формы скалы, и вновь зоркий глаз Джо приметил еле заметную тропку, петляющую меж абстрактных скульптур матери-природы.
Неведомый составитель карты называл это место коротко, но емко: Плато Каменных Демонов. Несмотря на яркий солнечный свет, идти было неуютно: все время чудился чей-то взгляд — пристальный и липкий, словно смола. В конце концов, чтобы успокоить себя, Джо достал револьвер: полированная деревянная рукоять легла в ладонь приятной тяжестью. Гранитные исполины становились все выше и выше; вскоре Джо осознал, что идет по дну глубокого ущелья. Каждый звук отдавался раскатистым эхом, но теперь юноше и в голову не приходило выкрикнуть какую-нибудь глупость. Одинокое путешествие сделало его куда более серьезным, чем раньше, — хотя дело было не только в этом… Все события теперь делились на «до выстрела» и «после выстрела».
Мелкие камешки хрустели под башмаками. Теснина смыкалась все плотней. Джо задрал голову — высоко-высоко виднелась ультрамариновая полоска неба. «Идеальное место для засады», — пришло ему в голову, тотчас вспомнилась приписка на карте. Стоп, а не это ли ущелье имелось в виду?! Ну да, конечно — здесь ему настоятельно советовали ехать по бровке… И словно в подтверждение зловещей догадки откуда-то сверху упал маленький камешек, выбив из ближайшего валуна яркую искру.
— Эй, кто там?! — рявкнул Джо, скорее пытаясь подбодрить себя, чем ожидая ответа, но сверху неожиданно откликнулись:
— А тебе кого надо?
— Да никого… — растерянно отозвался начинающий контрабандист.
Невидимый собеседник рассмеялся:
— Какой-то ты некомпанейский, парень!
— Может, гранату ему туда кинуть?! — жизнерадостно вмешался еще один невидимка.
— Не надо! — испугался Джо.
— Тоже верно, — философски заметил первый голос. — Гранаты нынче дороги… Ладно, спрошу, как положено: кто ты, мил человек, такой и куда путь держишь?
— Я, это… Ищу атамана Бузину! — нашелся Джо, припомнив имя из письма. — У меня к нему дело есть.
— Да-а? А чего тебе от него надо?
— Так, пустячок один… — уклончиво отозвался Джо.
— А давай, я все-таки кину ему гранату!
— Да погоди, Борода… Ежели парень хочет видеть Сая, он его увидит. Слышь, ты! Дуй вперед, к выходу из ущелья. Там будет большой такой валунище — белый, плоский, не ошибешься… Положи на него свое оружие, выверни карманы, отойди на несколько шагов и жди, мы к тебе подойдем… И не вздумай дурить, понял?
— Чего уж тут не понять… — проворчал себе под нос юноша.
Минут через пятнадцать каменные стены расступились: ущелье выводило прямиком к опушке густого елового леса. Белый камень действительно невозможно было с чем-либо спутать: светлая глыба выступала из земли, словно стол, на половину человеческого роста. Чувствуя себя в высшей степени неуютно, Джо расстался с револьвером и выкидухой: он прямо-таки чувствовал взгляды невидимых стрелков, устремленные на него сквозь прорези прицелов. Ждать пришлось недолго. Из-за ближайших деревьев выступили вооруженные люди. Большинство было при винтовках — выросший в не чуждой браконьерства семейке Джо без труда опознал КО, «карабины охотничьи», они же — легендарные трехлинейки. У одного, впрочем, имелась облезлая до невозможности двустволка, а самый высокий из шайки небрежно сжимал в правой руке настоящий, как в вестернах, винчестер со скобой-рычагом. «Во влип…» — подумал Джо. Меж лопаток проложила щекотную дорожку струйка пота.
Один из разбойников небрежно сгреб с камня оружие и передал долговязому. Тот мельком глянул на револьвер — и буквально впился глазами в нож.
— А ну, подыми вуаль! — внезапно приказал он.
Пожав плечами, Джо шагнул в тень утеса и снял шляпу.
— Майки?! Это ты? — удивленно воскликнул кто-то, но юноша не успел ответить — долговязый, в свою очередь, открыл лицо.
Что-то очень знакомое было в этом человеке, словно когда-то, давным-давно…
— Джо? — тихонько спросил мужчина.
Догадка молнией сверкнула в мозгу юноши. Начинающий контрабандист почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Стоявший перед ним мужчина — изрядно потрепанный жизнью, с ледяным взглядом светло-голубых глаз и пегими от седины волосами, был не кто иной, как Саймон Илдерберри — или, как здесь его называли, атаман Бузина.
* * *
Необычайно яркую молнию видели многие. Гром заставил дребезжать стекла по всей Мгле. Едва успели отгрохотать гулкие раскаты, как Адорабль пришел в страшное возбуждение. Он свалился с кровати и принялся лихорадочно ползать на четвереньках по комнате, во все корки честя Гаргулова и Адриадакис, покинувших его в этот решительный… нет, судьбоносный момент! Ведь ясно же, столь длительный разряд не может иметь природного происхождения! Наверняка это дело рук маленьких засранцев, отпрысков Господина Высокое Небо… Надо было что-то делать, причем немедленно — хотя бы разобраться, чем вызван этот небывалый всплеск энергии! А его соратники, как назло, разбежались кто куда — и ни слуху ни духу…
— Ладно! — процедил Адорабль, дойдя до последнего градуса ярости. — Я, конечно, обещал… Но всему есть свои пределы!
Он открыл рот и что было сил заорал:
— Степановна! Семеновна!!! Бабки, ко мне!!!
Первой, как и следовало ожидать, откликнулась Семеновна: она приоткрыла дверь и нерешительно замерла на пороге, подслеповато щурясь.
— Хтой-то меня звал?
— Я тебя звал, я! — нетерпеливо перебил вундеркинд. — Проходи и садись!
— Чегой-то случилося? — глухая Степановна возникла за спиной сестры. — Младенчик разоралси?
— Странный какой-то у них младенчик, — задумчиво жуя губами, поделилась Семеновна. — Разговариват…
Личико Адорабля покраснело, словно помидор.
— Бабки! Хватит меня обсуждать!!! Времени мало!!! Подойдите ближе! Еще ближе, еще… Смотрите, чего у меня есть…
Спустя четверть часа по улице Железнодорожной, дребезжа и подпрыгивая на ухабах, катилась ведомая старушками коляска. Вундеркинд сурово вглядывался в сумерки и тихонько ворчал под нос:
— Старые кикиморы, неужто нельзя шевелиться быстрее!
Как ни спешили Семеновна и Степановна, но к моменту их появления возле Фиминого дома успела собраться небольшая толпа. Человек неправильной национальности сидел, прислонившись к крылечку, слабо улыбался и время от времени беззвучно икал — судя по выражению его лица, он не слишком адекватно воспринимал происходящее. Рядом ворочался, словно боров, здоровенный толстяк, а на пороге не существующей более двери тихонько тлела кучка пепла. В воздухе плавали запахи озона и горелой органики.
— «Скорую», «Скорую» надо вызвать! — причитали в толпе.
— Бабки! Слушай мою команду! — вполголоса приказал Адорабль. — Обходим дом с тыла.
Маневр был осуществлен великолепно — никто из присутствующих не обратил внимания на странное поведение старушек. Сухонький кулачок Степановны постучал в окно. Занавеска чуть заметно колыхнулась. Адорабль высунулся из коляски.
— Эй, маленькие эгоисты! Вы здесь?!
За стеклом мелькнуло чье-то бледное лицо.
— Если не хотите привлекать лишнего внимания, вылезайте немедленно! — отчеканил младенец. — Мы отведем вас в безопасное место… А потом переправим в Аристопал.
При слове «Аристопал» окошко распахнулось.
— Кто вы такие?! — требовательно спросил Марикс, разглядывая странную троицу.
— Союзники! — ухмыльнулся Адорабль. — У нас с вами общий враг, и я предлагаю сотрудничество… Если ты знаешь, что это слово означает.
— Мы знаем, — в окошке появилась Ласса. — Но почему…
— Сейчас не время для расспросов! — перебил вундеркинд. — Поторопитесь, не ровен час, кто-нибудь войдет в дом… Вы ведь хотите сохранить инкогнито? Тогда следуйте за нами. Бабки! Вы как, готовы? Отступаем на исходную позицию…
Костя Кролик покинул городской клуб расстроенным. Возмутительное поведение пьяной Натахи выбило его из колеи. «Вот тебе и отдохнул. Вот тебе и расслабился после тяжелого трудового дня», — прыгали в голове мрачные мысли. Другой бы на его месте утопил скверное настроение в водке, но Костя не уважал такой способ решения личных проблем. Более того, он относился к тем, кто заливает горе алкоголем, с брезгливой жалостью, ибо обладал глубоким убеждением, что настоящий мужчина должен уметь справляться с душевными немочами самостоятельно. Возвращаться домой пока не хотелось. Спрятав руки в карманах от холодного осеннего ветра, он брел по вечерним улицам. Стоило прикрыть глаза — и перед мысленным взором вставала Адриадакис: волосы цвета воронова крыла, блестящие, слегка вьющиеся, лукавые миндалевидные глаза, изящный овал лица, безупречная кожа… И было в ней что-то еще: некая едва уловимая тень, загадка, легчайший аромат нездешних цветов и трав… Костя вздохнул. Такие женщины встречаются раз в жизни, и вовсе не для того, чтобы принести счастье — хотя все твои чувства и утверждают обратное… Скорей, это напоминание… Воздушный поцелуй, посланный тебе мимоходом другой Судьбой — во всем отличной от твоей собственной… Но стоит ли тосковать о несбывшемся, философски подумал Костя. Ведь если как следует разобраться, ты счастливчик… Ибо сколько есть на свете таких, кого не коснулось и никогда не коснется волшебное дыхание неизвестности… Да взять хотя бы ту же Наташу… Но какова штучка, а?! Не побоялась закатить незнакомке сцену! Она, правда, была изрядно под мухой…
Внезапная мысль вернула лейтенанта с небес на землю. Оказывается, ему уже некоторое время не дает покоя фигура идущего впереди человека — словно соринка в глазу… Постой-постой… Этот сутуловатый, кряжистый силуэт не мог принадлежать никому другому, кроме как…
— Товарищ капитан! Сан Саныч!
Гаргулов вздрогнул и ускорил было шаг, но не успевший как следует зажить голеностоп отозвался вдруг резкой болью. Капитан досадливо поморщился: разговор с коллегой совсем не входил в его планы.
— Саныч, да постой же ты!
Гаргулов нехотя обернулся.
— Здравствуй, Кость…
— Здорово! Ты где пропадаешь?! Что случилось-то?! Козели рвет и мечет…
— Икру? — криво усмехнулся Сан Саныч.
— Что икру? — не понял Костя.
— Ну, мечет…
— Да нет, не икру, кое-что другое! — невесело хохотнул Кролик. — Давай рассказывай, чего у тебя там с Дурко приключилось…
— Жив твой ненаглядный, я его и пальцем не тронул, — процедил Гаргулов. — Ты ведь это хотел спросить, а?
Костя смущенно кашлянул.
— Это не я, это майор… Я про вообще…
— А вот про вообще я тебе рассказывать не буду… Все равно не поверишь.
— Сан Саныч, мы вроде не первый день друг друга знаем…
— Да разве в этом дело! — отмахнулся Гаргулов. — Тут, блин, такая чертовщина творится… Нет, ты даже не спрашивай ничего. Стоит мне рот открыть — сразу в психушку упекут, сразу… Ты же первый мне руки крутить станешь.
— Да ну, брось! — возмутился лейтенант.
— Ты лучше вот что скажи: в розыск нас не объявляли пока?
— Нет…
— Вот и хорошо… — Гаргулов помолчал. — Задерживать меня, стало быть, ты права не имеешь.
— Да… Сан Саныч! Что ты, как не свой, в самом деле! — Костя уже готов был всерьез обидеться на капитана.
— Просто навалилось тут всякого… — невразумительно буркнул Гаргулов. — Значит, так, Кость. Просьба будет: что меня встретил, не говори никому. Я через некоторое время снова появлюсь, да не один, а с этим засранцем Дурко — тогда и побеседуем. Ну, а ежели нет… Лихом не поминай, ладно?
Некоторое время они шли молча. Костя Кролик пытался совладать с одолевающим его любопытством.
— Саныч, ну ты хоть намекни! — наконец, взмолился он. — Ну, хоть в самых общих чертах…
— Да не могу я!!! — рявкнул Гаргулов. — Все, Кость, все, пришли мы… К себе не зову, потому что… О, ну как банька?
— Адриадакис! Это вы?! — удивление в голосе лейтенанта смешалось с радостью.
В следующий миг Сан Саныч и Костя с изумлением уставились один на другого.
— Вы что, знакомы?! — хором спросили милиционеры друг друга.
— Цан-Цан, Адорабля нигде нет! — тревожно выдохнула Адриадакис. — И старушек тоже — дом пустой…
Гаргулов с силой хлопнул себя по ляжке.
— Ни на час нельзя оставить этого… вундеркинда-недоумка! Гения, блин, импровизации!!! Ну, и где его теперь искать?!
Настойчивый лейтенант тут же завел с Адриадакис беседу — и как-то незаметно просочился вслед за ними в дом. Гаргулов только вздохнул: он понял, что от Кролика ему просто так не отвязаться. Ну что ж, пусть собственными глазами увидит их маленькое чудовище; возможно, после этого с ним будет легче объясниться… Да и, по совести сказать, если уж кто из обитателей Мглы способен поверить в случившееся — так это Костя.
Адорабль заявился назад спустя полчаса, в сопровождении небольшого кортежа.
— Сашка, в твоем семействе прибавленье! — ехидно поприветствовала капитана Семеновна. — Откупай, понимаешь, ишшо комнатуху…
Степановна хитро подмигнула. Из-за ее спины выглянули мальчик и девочка — красавчики, словно только что сошедшие с глянцевой фотографии в журнале мод. Мальчик смерил Гаргулова ледяным взором синих глаз.
— Вот, познакомься, это и есть наши фигуранты, — самодовольно ухмыльнулся Адорабль. — А твоих квартирных хозяек я посвятил в наши дела и кооптировал во временные сотрудницы.
— Ах ты… мутант! — Сан Саныч от возмущения не мог подобрать подходящего эпитета. — Падла в ботах! Я ж тебя как человека просил: чтоб ни звука никому…
— Что сделано, то сделано! — сурово отрубил младенец. — Главное — результат! Между прочим, вам должно быть стыдно: нежное, беспомощное дитя вынуждено было провернуть это дело само, без вашего участия! А где вы шлялись, хотел бы я знать?! Гуляли? Развлекались? И это в условиях проведения секретной операции…
— Ты прекрасно знаешь, где мы были! — вспыхнула Адриадакис. — И вообще, тебе просто повезло…
— Везение, голуба моя — всего лишь следствие правильного образа мыслей! Кстати, запиши это в свою тетрадку.
Адриадакис топнула ногой.
— Ты… Ты маленькое чудовище! Тиран! Если бы ты знал, как мне надоело…
— Быдляне, прекратите ссору, — звонкий детский голос был полон холодного презрения. — Я и моя высокородная сестра желаем получить объяснения. Здесь. Сейчас же!
По комнате прокатился невидимый вал: все разом замолчали. Гаргулов почувствовал, как незримая сила сводит все мышцы судорогой: он не мог больше произнести ни слова, не мог пошевелиться… Спустя пару секунд наваждение схлынуло.
— Все успокоились? — Марикс оглядел присутствующих, задержал взгляд на Адорабле. — Ты здесь главный? Отвечай!
— Ну я, я! — ворчливо отозвался вундеркинд. — Предлагаю вам обоим заключить временный союз… И не надо этих ваших штучек, ясно?! Я на дух не переношу носителей «эго», но готов пойти на уступки — ради того, чтобы свергнуть тиранию проклятого Фигассэ.
— А кто ты такой? — поинтересовалась Ласса.
— Я тот, кто стоит во главе могущественной тайной организации! — отчеканил Адорабль. — Не обращайте внимания на мою внешность, она обманчива. Могу вас заверить — наши силы весьма велики…
— Но не настолько, чтобы атаковать герцога, да? — насмешливо перебил его Марикс.
— Мы вполне обойдемся без вашей помощи! — сварливо отозвался младенец. — Но моя стратегия в данном вопросе предусматривает полную концентрацию сил. Наша задача сейчас — железной рукой взять врага за яйца! Ваши способности и знание замка будут отнюдь не лишними…
— А потом? — спросила Ласса.
— Ну, потом… Потом и будет потом. Вопрос в другом: хотите ли вы отомстить за вашего папочку или нет? Если хотите — вот вам прекрасный случай и надежные союзники.
— Надежные? Ха! Сдается мне, ты просто маленький вероломный негодяй! — скривил губы Марикс.
— Ну, а какая у вас альтернатива? — устало поинтересовалась Адриадакис.
— Вот именно! — подхватил вундеркинд. — Один раз вы избежали покушения… Это ведь было покушение, верно? Но глупо надеяться, что вам будет везти снова и снова. Фигассэ славится своей настойчивостью! Не проще ли устранить угрозу раз и навсегда? Лучшей защитой во все времена было нападение!
Марикс открыл рот, по выражению лица было понятно, что он собирается сказать какую-то гадость, но сестра дернула его за рукав.
— Нам надо посоветоваться.
— Валяйте, — хмыкнул Адорабль. — Только не слишком долго. Если хотите, можете уединиться вон там, — и он царственно махнул ладошкой в сторону Гаргуловской комнаты.
Капитан набрал в грудь воздуху, дабы поставить нахала на место, но…
— Это не обязательно, — сказала Ласса; и все звуки разом исчезли.
Ощущение было странное и не слишком приятное: все равно, что очутиться в центре огромного ватного кома. Какую гамму звучаний, оказывается, воспринимает человек, сам того не замечая!
— Эгей! — воскликнул капитан, но не услышал собственного голоса, лишь ощутил в глубине горла слабую вибрацию.
Костя Кролик, на протяжении последних пяти минут сохранявший изумленное выражение лица, что-то спросил — Сан Саныч видел, как шевелятся его губы, однако до ушей не донеслось ни звука. «Таких бесцеремонных засранцев я в жизни не встречал!» — подумал Гаргулов, имея в виду отнюдь не только Марикса и Лассу…
Глухота схлынула так же внезапно, как и наступила.
— Мы согласны! — громко объявила Ласса.
— Согласны, но с одним условием, — добавил Марикс. — Нам нужна голова вороньего герцога.
— Ясен пень! Для чего мы все это затеваем? — отозвался младенец.
— Нет, ты не понял. Нам нужна именно его голова. Отделенная от туловища, — пояснила девочка.
— Это еще зачем?! — насупил бровки Адорабль. — Мы просто прикончим мерзавца…
— Таково наше условие! — непререкаемо возразил Марикс. — Или тебе придется штурмовать Термитник без нас…
— А там для незваных гостей приготовлено мно-ого сюрпризов… — сладко зажмурилась Ласса.
— Хм… Ладно, получите вы его башку — даже если мне самому придется орудовать ножовкой! Чего не сделаешь ради всеобщего счастья и процветания человечества! — пожал плечиками Адорабль.
— Ты знаешь, Адик, я редко сомневаюсь в твоих решениях, — негромко сказала младенцу Адриадакис. — Но сейчас у меня чувство, будто ты совершаешь ошибку. Если я чего-то не понимаю, меня это здорово нервирует!
— Не страшись врага, склонного к хитроумным решениям, — сладко зевнул вундеркинд. — Бойся, когда он начинает тяготеть к простоте. И кстати…
— Да, да, я поняла; последнее время ты так и сыпешь афоризмами… Сейчас запишу.
Заполучив в свою шайку отпрысков Господина Высокое Небо, Адорабль не стал мешкать. Адриадакис прикатила коляску и уложила в нее вундеркинда, опустив плотную занавесочку. Девушка успела поменять наряд, теперь она была одета в соответствии с аристопальскими традициями — без единого участка голой кожи.
— По идее, мы должны вернуться в закрытое помещение, — объяснил Адорабль. — Но лучше перестраховаться: с нашим солнцем не шутят.
Марикс прикрыл лицо вуалью и натянул на руки тонкие кожаные перчатки. Для Лассы нашли древнюю плащ-палатку — полы пришлось обрезать, зато глубокий капюшон полностью закрыл лицо девочки. Сан Саныч принялся было натягивать знакомый уже костюм «ниндзя-пчеловода» — да так и замер на полдороге. К несказанному его удивлению, Семеновна и Степановна также готовились в путь. Бабки облачились в болоньевые плащи, напялили на головы панамки и замотались до самых бровей в кашне — а-ля участники уличных беспорядков где-нибудь в Палестине. Довершили наряд хозяйственные перчатки с пупырышками.
— Вы что, тоже с нами? — тупо спросил Гаргулов, не веря своим глазам.
— Младенчику присмотр нужо́н! — бодро отвечала Семеновна, поудобней пристраивая на спине здоровенный брезентовый «сидор». — Дридакис-то работать будет, ей, почитай, некогда дитенком заниматься!
— Ась? — привычно переспросила Степановна, ловко собирая двустволку.
Ее дождевик был опоясан по талии охотничьим патронташем, из кожаных гнезд выглядывали позеленевшие от времени латунные донца гильз.
— Грм… Ружье у вас откуда, гражданки? — строго откашлялся Костя.
— Ась?!
— Ружжо откель, спрашиват!!! — заорала Семеновна на ухо товарке. — Это от мужа ейного осталось, — тут же добавила она, обращаясь к Косте. — Хороший был охотник, царствие ему небесное! Да ты не боись, регистрировали его в одна тышша девятьсот, дай бог памяти…
— По закону, обязаны раз в полгода на перерегистрацию… — начал было лейтенант, но тут Гаргулов вышел из ступора и вплотную приступил к коляске.
— Так! А ну, живо отвечай, ты чего старухам наплел, провокатор-общественник?! Какого хрена здесь вообще творится?!
— Я же тебе объяснил — бабки кооптированы мною во временные сотрудницы… Ну как там, все готовы?
— Хоть вы мне скажите, куда собрались в таком виде!!! — рявкнул старухам Сан Саныч.
— Ты знаш, кто таков младенчик? — снисходительно улыбнулась Семеновна. — Он этот… Дитенок-индиго, во!
— Так они и вправду существуют? — заинтересованно спросил Костя. — Я думал, это все вранье…
— Индиго?! — у капитана сложилось четкое впечатление, что все вокруг сошли с ума.
— Ну да, я ребенок-индиго! — донеслось из коляски. — Или, по-твоему, нормальные младенцы могут разговаривать? И жить интенсивной интеллектуальной жизнью?! А Семеновна и Степановна, между прочим, довольно сильные экстрасенсы и паранормалы, они такие вещи просекают сразу — в отличие от не шибко одаренных сотрудников милиции… Они — бабки-индиго, ясно вам?! Мы с ними одной крови!
— Твою мать… — Гаргулов схватился за голову.
Адриадакис меж тем достала из сумочки небольшую шкатулку и открыла ее. Внутри, на черном бархате, покоилась статуэтка-нэцке. Искусно вырезанная из красновато-коричневого дерева и отполированная до блеска, вещица эта изображала сидящую на листе кувшинки жабу. Работа была поразительная: инкрустированные темным янтарем глаза амфибии, казалось, вот-вот моргнут.
— В ней содержится концентрированная энергия «эго», — пояснила присутствующим девушка. — Как только она активизируется, «эго» начнет перестраивать пространство вокруг нас, поэтому прошу — очистите свой разум от суетных мыслей и сосредоточьтесь на дыхании. Не то можно сбить настройку…
— Ась?!
— Дыши, грит, глубже, тетеря!
— Провожающих просим покинуть помещение, и поскорее! Я уже чувствую флюиды, — вякнул Адорабль.
— Кость, уйди… — попросил Гаргулов.
— Ну уж нет, я с вами! — решительно отозвался Кролик. — А что…
— Да ты понятия не имеешь, во что ввязываешься! Ты… У тебя одежки нет подходящей! Сгоришь!
— Разберемся… — выпятил подбородок лейтенант.
По дому уже вовсю гулял темный ветер. Реальность мерцала, под ложечкой стремительно росло неприятное ощущение — как при падении с большой высоты. Звучно хлопнула перегоревшая лампочка, а в следующий миг верх и низ поменялись местами, все привычные ориентиры исчезли, и окружающий мир разлетелся на тысячи сияющих осколков.
* * *
— Почему «Бузина»? — поинтересовался Неуловимый Джо.
— Так переводится с английского наша фамилия, — усмехнулся Саймон. — Не знал, что ли? Ну, и как тебе понравились Би-Ти?
— Би-Ти? — недоуменно наморщил лоб Дурко.
— Boundless Territory, Безграничные Территории! Границ здесь и впрямь не существует… То есть, конечно, некоторые правители пытаются отгородить свои владения, не пускать в их пределы чужаков. Но… В каждой изгороди найдется лазейка, как говаривали у нас в Эрине!
— Где?
— В Ирландии, парень! В благословенной Ирландии, да хранит ее святой Патрик… Так, насчет письма… — Саймон задумчиво скомкал в кулаке найденное Джо послание. — Знаешь, если бы кто-то из наших написал такое, я бы на месте прострелил его тупую башку! Любезно указать расположение базы, раскрыть наши планы, да еще и мой почерк подделать… Майки всегда был изрядным паразитом, но я даже не предполагал, что он рискнет сыграть по-крупному… Любопытно, какую выгоду он намеревался извлечь для себя? Теперь уже не спросишь… Да, о том, что случилось, не переживай. Ты все сделал правильно… Вдобавок мы, кажется, избавились от охрененных проблем.
Джо принял протянутую ему бутылку и от души хлебнул ароматного жгучего пойла — контрабандисты гнали его из местных фруктов. Они расположились под парусиновым тентом, прихватив с собой корзинку провизии. Шумели над головой еловые ветви, хлопало на ветру выбеленное солнцем полотно, по жилам разливалось приятное тепло. Джо только что поведал отцу свою историю, повергнув его в глубокую задумчивость.
— Может, тебе лучше выдать себя за Майка? — пробормотал Саймон.
— А на фига?! Я Джо… Неуловимый Джо!
— Не кипятись, — ухмыльнулся отец и вновь приложился к бутылке. — Значит, говоришь, Неуловимый? Дело хорошее, сынок. Если тебе удастся прожить достаточно долго, станешь человеком-легендой…
Джо вытащил из корзинки здоровенный плод, ободрал темно-зеленую кожуру и смачно запустил зубы в сочную мякоть. Жизнь, похоже, свернула наконец в нужное русло. Разве не он мечтал о приключениях, рисковых затеях, фантастических барышах и доступных красавицах? Немного пугало лишь то, что теперь все было взаправду — в том числе и смерть…
— Покажи-ка ствол, — неожиданно попросил Саймон.
Джо достал револьвер и протянул отцу. Саймон чуть усмехнулся.
— Запомни, салага: сейчас ты сделал это в первый и последний раз.
— Что сделал? — внезапно Джо почувствовал, что трезвеет: черный кружок дула смотрел прямо ему в лицо. Сухо щелкнул взведенный курок.
— Отдал свое оружие в чужие руки. Ну, мне-то можно, конечно. Но больше — никому! Ни бабе, ни лучшему корешу — понимаешь? Иначе тебе не стать человеком-легендой…
Саймон откинул барабан, заглянул в ствол.
— Чистить не забывай… Запомни, изнутри он должен сверкать, как у Фаберже яйца! А так машинка хорошая, хотя, по мне, малость тяжеловата. «Кельт» делают местные умельцы, я знаю пару хороших мастеров.
— Ты хотел сказать, «кольт»…
— «Кельт», парень. Сам, что ли, не видишь — на «кольт» он не похож… Это местная разработка, пожалуй, единственная удачная. Здешние ружья часто дают осечки, поэтому у моих людей стволы в основном «заезжие». Патроны к ним достать трудновато, но дело того стоит, сам понимаешь…
Джо сделал большой глоток из бутылки и решился наконец задать вопрос, который не давал ему покоя.
— Слышь, батя… Я вот че спросить-то хотел… Почему ты от нас ушел?
Саймон Илдерберри тяжело вздохнул.
— Жизнь иногда… сложнее, чем тебе кажется, — нехотя начал он. — Почему я ушел… Тут много всякого в этом «почему». Почему я вообще очутился в России, знаешь? Теперь-то можно рассказать… Ты когда-нибудь слышал об ИРА?
Джо помотал головой. Саймон усмехнулся.
— Ну да, откуда тебе знать, деревенщина… Ирландская республиканская армия… Мы боролись за независимость Ирландии. У меня была своя группа; настоящие специалисты, классные ребята — ты даже не представляешь, какие дела нам удавалось проворачивать!
— Круто! Так ты ирландский террорист?! — расхохотался Джо.
Отец тут же отвесил ему легкую затрещину.
— Не болтай ерунду! Террористами нас называли демагоги и политиканы. Ненавижу продажную шваль… Мы не взрывали вокзалы и супермаркеты, если ты имеешь в виду это, наша работа заключалась в другом. ИРА требовались деньги и оборудование, и далеко не все можно было склепать на коленке… Скажу без хвастовства — если требовалось что-то раздобыть, нам не было равных! Но любое везение имеет обыкновение заканчиваться, причем в самый неподходящий момент. Вот тебе совет на будущее, сынок: нельзя недооценивать врага, особенно если это проклятый англичанин! Нас собирались взять на одной из акций. Но… Знаешь, если постоянно заниматься скользкими делишками, появляется чутье на опасность. Одна беда — я заподозрил неладное слишком поздно. Завязалась перестрелка, я уложил двоих и сам схлопотал пулю — к счастью, рана оказалась пустяковой… Пришлось уходить, но враги не отставали. Они вцепились в меня, как бульдоги! Я был вконец измотан, стыдно признаться — даже подумывал о сдаче… К счастью, мне удалось побороть малодушие. Той же ночью я сбил цепь и угнал рыбачью лодку. Я беспрепятственно пересек Ла-Манш и высадился на одном из пустынных пляжей во Франции. У меня имелись фальшивые документы и некоторая сумма наличными, я чувствовал себя в полной безопасности — и едва не поплатился за это… Агенты МИ-6 сели мне на хвост, я с трудом оторвался от них и по поддельной визе выехал в Германию… Но там меня уже ждали.
— Это ж, блин, просто боевик какой-то получается! — восхищенно ухмыльнулся Джо.
— Жизнь иногда бывает покруче любых боевиков… Да ты и сам это прочувствовал на собственной шкуре, а?
— Типа того…
— Англичане сделали одну большую ошибку: не оповестили местные власти. Им хотелось провернуть все тихо: меня накачали бы наркотиками и переправили в Лондон, а там… Короче, понятно. Мне удалось вырваться из их лап и на этот раз. Знаешь, у людей с пистолетами есть свойство недооценивать безоружных… Я сумел открыть наручники, свернул одному из них челюсть, а другому сломал нос. Драчка была еще та, шуму мы наделали изрядно, и соседи вызвали полицию. Мне опять удалось бежать. Я спрятался в багажном отделении автобуса, а вылез наружу уже в России.
— Что, вот так просто?! — не поверил Джо.
— Ну разумеется, нет! — ухмыльнулся Саймон. — Скажем так: кое-кто мне помог. Но в подробности я пока вдаваться не буду… К тому моменту я был по горло сыт приключениями; все, чего я хотел — это найти тихую гавань… Ну, чего ты на меня так смотришь? Тебе просто невдомек, что значит — годами находиться в страшном напряжении… Я решил начать новую жизнь, Джо.
В этот момент Саймона прервали. Из-за деревьев появился здоровенный контрабандист с двустволкой.
— Эй, Бузина! Наши парни засекли на Плато Каменных Демонов движение!
— Что там такое?
— Небольшой караван: четверо верхами плюс крытый фургон… Зуб даю, это Душманище!
— Интересно… Пошли посмотрим. — Саймон опустил вуаль и подхватил за ремень винчестер.
Они поднялись вверх по склону — туда, где среди елей возвышался одинокий утес. На его вершину вела неприметная деревянная лесенка. Там был оборудован небольшой навес, практически невидимый снизу. Саймон достал здоровенный бинокль и замер, пристально вглядываясь в окуляры.
— Ну, чего видишь? — нетерпеливо спросил Джо.
— Чего вижу? Вижу, что наши закрома скоро пополнятся… Борода был прав, это Ибрагимбек, по прозвищу Душманище… Твое счастье, что вы не повстречались, тот еще волчара… Одинокий путник для него — законная добыча!
— Да, но сейчас-то расклад другой! — Джо ухмыльнулся и погладил свой револьвер.
— Ага… Потому я это и затеял. Хочу, чтоб вся торговля была в руках моего синдиката. Для прочего сброда останется два пути: вступить в него или сдохнуть.
— Идея хорошая… А куда делась твоя мечта о тихой и спокойной жизни?
Саймон хмыкнул.
— Я ведь получил то, что хотел, сполна… Все те годы, что я прожил с твоей матерью…
— Подожди-ка, — почесал затылок Джо. — Ты что-то много пропускаешь! Как ты устроился здесь, выучил русский… В Сибирь как попал…
Илдерберри-старший ухмыльнулся.
— Ну… Подумай сам. Ничего на ум не приходит?
— Не-а…
— Я попал в ласковые волосатые лапы КГБ, неужели трудно догадаться? Как, по-твоему, я смог пересечь границу? Эти парни имели на мой счет большие планы — а потом все изменилось, им стало не до меня… Я нигде не задерживался надолго — работал, путешествовал, учил язык… Ко всему прочему, я недурной автомеханик. Выправил паспорт — не настоящий, само собой, но очень хорошего качества. Частью из озорства, частью из гордости я вписал туда подлинные свои имя и фамилию. В большом городе с такими бумагами было бы неспокойно, а в глухомани вроде Мглы — самое то.
— А дальше?
— Дальше… Дальше я стал спиваться, Джо. Тихое и спокойное существование оказалось не по мне; досадные мелочи, на которые раньше я едва обратил бы внимание, стали потихоньку отравлять мне жизнь. Хуже всего были вечера… Долгие… Очень долгие, с тусклой лампочкой над головой и темной тайгой за окнами. Вот тогда я понял, что такое настоящая тоска. Знаешь, тут ведь тоже не мед, Безграничные Территории опасны и непредсказуемы… Но вот чего нет и в помине — так это вашего свинцового, давящего на макушку неба. Здесь оно легкое, как крылышки фей, — даже в сезоны вод и ветров.
— Поэтому ты… — Джо хотел сказать «сбежал», но в последний момент смягчил выражение. — Поэтому ты уехал сюда?
— Мы с твоей матерью однажды поцапались бы всерьез, — Саймон прекрасно понял, что имел в виду сын. — Беда в том, что ее характер оказался под стать моему… Поначалу мне это казалось забавным, потом — волшебным, чудесным… А потом я понял, что один из нас рано или поздно пришьет другого. Знаешь, во время очередной ссоры я почувствовал, что уже на пределе… Я вышел из дома, прихватив свою старенькую вертикалку, и двинул по шпалам… Как мне тогда казалось, выход был один — вырваться из этой трясины, бежать, вернуться в Ирландию, а там… Там, как это у вас говорят, — хоть трава не расти. Потихоньку темнело, но я не обращал внимания — ночевка в тайге меня не пугала… И вдруг впереди вспыхнул яркий свет прожектора. Я слегка удивился — ведь Гнилая ветка считалась заброшенной, а потом… Потом я разглядел остальное. Это было как в кино… Представь: дьявольский поезд двигался совершенно бесшумно! Казалось, он скользит над рельсами: я не слышал ни звука, покуда он не подошел вплотную. Не знаю, что на меня нашло: я схватился за проплывающий мимо поручень, подтянулся — и очутился на борту этого железного Левиафана…
В этот момент Илдерберри-старшего прервали опять. Послышалось пыхтение, и над краем утеса показалась шляпа уже знакомого Джо толстяка.
— Сай, они вошли в ущелье! Теперь вся компашка у нас в руках! — радостно сообщил он.
— Великолепно! — хищно ухмыльнулся Саймон. — Вперед, мои верные фении! Сделаем нашим новым друзьям предложение, от которого они не смогут отказаться!
Засада была устроена по всем правилам. Люди Илдерберри дождались, когда путники достигнут середины ущелья — и тогда один из контрабандистов с ухмылкой швырнул вниз маленький камешек. Цоканье копыт разом прекратилось, в воздухе повисла тревожная тишина. Джо ясно представлял, каково тем, внизу: оружие на изготовку, настороженные взгляды шарят по кромке скалы.
— Кого там шайтан носит?! — выкрикнул хриплый, с восточным акцентом голос.
— А тебе кого надо?! — включились в игру люди Бузины.
— Э! Зачем прячешься? Выходи, поговорим!
— А может, тебе гранату кинуть?! — жизнерадостно рявкнул Борода; в тот же миг камень, за которым он прятался, с диким грохотом лопнул. Осколки брызнули во все стороны, разбойника отшвырнуло взрывной волной.
— У них ракетные ружья! — воскликнул Саймон, преодолев секундное замешательство. — Парни, кидайте! Живее!
Черные ребристые «фрукты» начали смертоносное путешествие ко дну ущелья; навстречу им взметнулись полосы прозрачного серого дыма — поднялись, словно исполинские змеи, зависли на миг в высшей точке траектории и устремились вниз. Защищающиеся вынуждены были стрелять навесом, и большого вреда их залп не принес — ракеты легли слишком далеко от нападавших, а пристреляться никто уже не успел. Укрыться было негде, шквал чугунных осколков буквально выкосил немногочисленную стражу фургончика. Когда грохот разрывов стих, люди Саймона сделали сверху несколько контрольных выстрелов. Неуловимый Джо поднялся на ноги. Бой начался и закончился настолько быстро, что он не успел ничего толком понять — и даже испугаться.
— Будь у них время на пристрелку — нам пришлось бы туговато! — втолковывал ему Борода, размазывая по лицу текущую из носа кровь. — А так… Если бы Душманище лучше соображал, он отдал бы нам весь груз. Хотя, думаю, Сай все равно бы его грохнул.
Разбойники спустились вниз. Содержимое захваченного фургона вызвало бурную радость.
— Чего там? — поинтересовался Джо.
— Ракетные ружья, парень, и несколько ящиков ракет — новенькие, только что из мастерской! Интересно, кому Душманище вез этакий арсенал? Жаль, всех положили — теперь не спросишь…
— Похоже, этот повредило взрывом… — задумчиво пробормотал Саймон, рассматривая один из захваченных аппаратов. — Плохо… Я хотел оставить нам штук пять-шесть, а остальные загнать по хорошей цене. Есть у меня на примете один покупатель…
— Ну так и слей ему! — пожал плечами Джо. — Не будет же он проверять все до единого!
