Глава 9
Скверные манеры
Уже начинало смеркаться, и я направился домой, лениво размышляя, где бы разузнать подробнее по поводу «Арлекиновой рыбы». Зарево над крышами я приметил издалека. Красные отсветы плясали на низких облаках. У нас, в Амфитрите, пожары не такое уж редкое явление: дерево — весьма ходовой строительный материал, а керосиновые и масляные светильники пользуются большей популярностью, чем дорогое электрическое освещение. Так что пожарная команда либо уже приступила к тушению, либо вот-вот будет на месте. Спустя пару минут, однако, я ощутил легкое беспокойство: горело явно поблизости от моего жилища, если только не… Следующие три квартала я прошел все более ускоряющимся шагом — и наконец, не выдержав, побежал.
Пламя бушевало в моем доме… Нет, наверное, будет правильнее сказать — на месте моего бывшего жилища. Легкая одноэтажная постройка была обречена: парочка пожарных расчетов прибыла на место, но заняты они были в основном тем, что не давали огню распространиться на другие дома. Эпицентром огненного вихря, насколько я мог судить, была моя квартира: там уже выгорело все дотла.
Стоило мне осознать этот факт, как ноги словно сами собой замедлили бег. Спешить было уже некуда. Спасти от огня свое немногочисленное имущество я опоздал — а вот попадаться на глаза тем, кто ошивается поблизости, вовсе не обязательно. Я свернул в узкий проулок, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов (отличное средство успокоиться, когда под рукой нет сигареты) — и, пробираясь задворками, поспешил в кафе моего друга и партнера Лакси Юнгельсельги.
Дверь черного входа была приоткрыта. Осторожно толкнув ее, я прошмыгнул в подсобку. Здесь никого не было — Лакси предпочитает вести дела в одиночку. Он, конечно, понял, что в его заведение кто-то вошел: я уже упоминал, что слух у фрогов отменный. Не прошло и минуты, как занавеска из бус с тихим шорохом колыхнулась и Лакси заглянул в комнатенку. При виде меня он сделал большие глаза. Я приложил палец к губам. Он кивнул и исчез: кто-то из клиентов громогласно потребовал пива. Я устроился между двумя бочонками и перевел дух.
Если вдуматься, убытки не столь уж велики: за все эти годы я так и не скопил достаточно барахла, чтобы всерьез убиваться о его потере. Небогатый гардероб, кое-какой слесарный инструмент (наборы отмычек, как ни странно, не продаются в ближайшей скобяной лавке), несколько плетеных стульев и стол, пара полок с книгами, мой архив… Да, пожалуй, о книгах и записях я сожалел больше всего.
Теперешнее мое положение живо напомнило о событиях шестилетней давности — тогда, впопыхах вернувшись из Метрополии, я обнаружил, что дома у меня больше нет, а все имущество умещается в заплечном мешке… Правда, сейчас я имел небольшой счет в банке, работу, да и круг знакомств стал гораздо шире. К тому же на улицах Амфитриты нынче было не в пример спокойнее, чем после Трех Дней… С другой стороны, в те счастливые времена мне не пакостил гнусный земноводный, одержимый жаждой мести. Все познается в сравнении.
Да, я не сомневался в том, что имел место поджог, — и готов был побиться об заклад, чьих это рук дело. Наше соперничество, мое и Шрама-на-роже, шло по нарастающей — хотя я сильно сомневался, что этот парень удовлетворится сделанным. Пока что он лидировал; оставалось надеяться, что мне представится возможность сравнять счет раз и навсегда. Мафиози не прощают обид — а коробочка бурого порошка, прихваченная мной (как там его — вист, твист…), похоже, была много ценнее своего веса в золоте. Проклятье, да такие, как Шрам, могут спокойно перерезать глотку за пару медяков — чего уж говорить о крупных суммах! В то же время я сомневался, что парень действовал с согласия дона Маскарпоне. В традициях мафии было скорее послать парочку амбалов, чтобы те попеняли клиенту на неуступчивость в темной подворотне… Впрочем, какая разница! События разворачиваются так, что мне, похоже, придется на время покинуть Амфитриту — хотя бы ради собственной безопасности. Благо есть хороший предлог: нити преступного заговора вели в Стигию.
Лакси вновь возник на пороге. Мой партнер фантастически немногословен — и вместе с тем обладает настолько выразительной физиономией, что может толкнуть целую речь, так и не отверзнув уста. Не могу понять, каким образом ему это удается — но факт остается фактом. Вот и сейчас он шевельнул глазами в сторону бара и показал мне два пальца. Я скорчил свирепую рожу, чиркнул ребром ладони по горлу и вопросительно задрал бровь: «Гангстеры?» Лакси отрицательно помотал головой, показал — «один высокий, другой маленький» — и провел пальцами перед лицом, как бы опуская забрало. Спустя пару секунд до меня дошло:
— Девчонка и Скрывающая Облик?! — что поделать, я не обладаю талантами Лакси.
Он обрадованно закивал. Очень интересно — что на этот раз понадобилось сумасбродке Грей?
Хлынул ливень. Было похоже, как если бы кто-то включил вдруг огромное, не настроенное на конкретную волну радио — шум и треск атмосферных помех, многократно усиленные динамиком… Пожар быстро потух. Сквозь занавеску я видел, как последние языки пламени исчезли в густых белых клубах. Зеваки в срочном порядке ретировались, послышалось несколько вскриков и отборная ругань: кого-то, похоже, обожгло паром. Наблюдавшие за происходящим из кафе неспешно потянулись к выходу: представление было окончено. Вскоре заведение опустело. Лакси погасил большинство ламп, и помещение затопил полумрак. Осталась лишь парочка в дальнем углу зала — Алиса и ее телохранительница устроилась за моим любимым столиком. Скорее всего, выбор был сделан Скрывающей Облик: отсюда прекрасно просматривалось все помещение. Я тихонько миновал стойку и подсел к ним.
— Мисс Грей, Эллори — какая неожиданная встреча!
Девчонка даже подпрыгнула, во все глаза уставившись на меня.
— Вы! Вы видели?!
— Ага. Застал финальную часть спектакля, — невесело усмехнулся я.
— С вами все в порядке, Эдуар? — Алиса участливо посмотрела мне в глаза. — У вас голос какой-то…
— А что не так с моим голосом? — удивился я.
— Это шок, — сказала вдруг Эллори. — Тебе стоит выпить, Монтескрипт. Я угощаю.
— Вроде бы со мной все в порядке…
— Тебе только кажется.
Я пожал плечами.
— Ну, раз ты так считаешь…
Лакси материализовался возле столика со стаканом в руках. Я отхлебнул — машинально, словно воду, и поперхнулся: в стакане оказался скверно очищенный ром местного производства — то еще пойло, между прочим. Эта штука горит, если поднести спичку, — таким образом здешние алкаши иногда проверяют крепость напитка; вкусовые качества их не заботят вовсе… Удивляюсь, как это вообще можно принимать внутрь. Я укоризненно глянул на бармена.
— Не знал, что ты травишь клиентов такой гадостью!
«Тот, кто это заказывает, ничего лучшего уже не заслуживает», — клянусь, он изобразил эту фразу одним лишь выражением лица и пожатием плеч!
— Пей. Это как лекарство, — настойчиво заявила Эллори.
Заранее сморщившись, я прикончил порцию. Как ни странно, второй глоток дался легче первого. Может, в этом и есть секрет? По телу распространялось приятное тепло. Я чувствовал, как расслабляются мускулы, в которых я даже не подозревал напряжения.
— Ну, милые дамы, так каким ветром вас сюда занесло?
— Я решила провести собственное расследование, — заявила Алиса. — Мы отправились в «Спящие лилии»…
К тому моменту как девчонка закончила, я понял, что мне не помешает еще стаканчик.
— Ну вы даете, мисс Грей! Эллори, ты-то куда смотрела?!
— Мы пришли к соглашению, — заявила Алиса. — Она не мешает мне делать глупости, если только они не смертельны, — а я не пытаюсь избавиться от ее опеки…
Я отмахнулся от девчонки.
— Если посол узнает — тебя выгонят взашей, да и мне придется несладко: это же я тебя порекомендовал!
— Он не узнает, если ты не скажешь. И между прочим: когда придумаешь лучший способ охранять ее, сообщи — буду признательна, — голос Скрывающей Облик звучал ровно, но я почувствовал, что она уязвлена.
— Ладно, извини…
— Так что случилось в «Спящих лилиях»? — поинтересовалась Алиса. — Мы слышали выстрел…
Конечно, нахалку следовало бы поставить на место, но я вдруг почувствовал, насколько устал. Сил моих не было с ней пререкаться, так что я просто рассказал все, как было.
— Вы действительно здорово деретесь! — уважительно заявила Алиса: судя по всему, я только что вырос в ее глазах. — И на ножиках, значит, тоже умеете? А на этих… Мачете?
— Ну… Кулачный боец из меня довольно посредственный. С фехтованием дела обстоят немного получше, — я вяло пожал плечами. — Кое-что умею, конечно: не зря же мой наставник столько со мной возился! А уж он-то — дядька весьма серьезный…
— И что вы теперь будете делать?
— Для начала найду себе ночлег и как следует высплюсь.
— А завтра? Вы наведаетесь к этим негодяям? Не зря же мы их выслеживали!
Я мрачно уставился на нее. Эллори уловила намек, встала из-за стола и положила руку на плечо Алисе.
— Пойдем. Уже ночь. Ты обещала возвращаться домой до темноты.
— Сегодня прием, — беспечно сказала Алиса. — Родители будут поздно.
* * *
— Ты в глубокой заднице, друг мой, — пробурчал Тыгуа. — Если только твой парень и в самом деле тот, о котором я слышал.
Мы неторопливо двигались в сторону порта. Тыгуа в своей соломенной шляпе, вечной жилетке и набедренной повязке напоминал пожилого рыбака — вот только в длинном брезентовом футляре у него на плече были отнюдь не удочки. Мое вооружение составляли нож и пистолет — сегодня утром я потратил немало сил, чтобы извлечь из ствола пулю и подмокший порох. Теперь оружие покоилось в новенькой подмышечной кобуре — вычищенное, смазанное, заряженное и готовое плюнуть в обидчика свинцовым шариком размером с вишню. Правда, я по-прежнему больше доверял клинку — даже Тыгуа вынужден был согласиться, что мой трофей весьма неплох. Взять длинномер из его арсенала я категорически отказался: еще не хватало таскаться по городу с мачете! Полиция и так смотрит на меня косо, не стоит дарить Элисенварги лишний повод.
Увиделись мы с учителем как раз в комиссариате. Я зашел дать показания относительно поджога моей квартиры и встретил обеспокоенного Тыгуа — он узнал о случившемся из газетной заметки. Проклятые болваны промурыжили меня битый час. Наконец мне удалось донести до всех и каждого, что о случившемся я не имею ни малейшего представления, — и мы вывалились на улицу, с облегчением переводя дух.
— Ну, рассказывай, погорелец… — хмыкнул мой наставник.
Я выложил ему полную версию своих вчерашних похождений.
— И что ты намерен делать теперь?
— Наведаюсь к моим разбойничкам, — я пожал плечами. — Раз уж девчонка Грей дала мне их адрес… Ну, а там — по обстоятельствам.
— А знаешь что — составлю-ка я тебе компанию, — заявил Тыгуа. — А то мало ли…
Итак, первым делом мы отправились к учителю. У него, разумеется, нашлось все необходимое, чтобы привести в порядок мой пистолет: несомненный плюс примитивного оружия в том, что его легко чинить. Я лишний раз убедился, что закон о научно-техническом эмбарго принят не зря: страшно подумать, что было бы, обзаведись местные негодяи чем-нибудь автоматическим и многозарядным. В общем-то, наладить производство унитарных патронов и магазинного оружия не так уж сложно, было бы желание, — но любое подобное новшество вызовет вполне однозначную реакцию Совета правительств. Никому в здравом уме не захочется почувствовать на себе санкции Метрополии: все же доступ ко множеству миров — самый сильный наркотик… Так что войны здесь ведутся дедовским способом, по старинке. Метрополия «консервирует» технический прогресс в области вооружений, да и в остальных, в общем, тоже — допускаются лишь незначительные улучшения существующего… Правда, фрогский воздушный флот несколько выбивается из общего технологического уровня цивилизации, но тут уж кураторы ничего не могут поделать: это сугубо местное изобретение, опередившее свое время…
— В прошлый раз я не понял, о каком фроге ты толковал, — сказал мне Тыгуа. — Думал, просто одна из шестерок Маскарпоне… Но ты, похоже, сцепился с серьезным парнем.
— Что-нибудь знаете о нем?
Он поморщился.
— Так, краем уха… Этот тип со шрамом через всю рожу — бывший боевой пловец. Настоящего имени никто не знает, у здешних гангстеров он известен как Арриведерчи.
— Арриведерчи? — я усмехнулся. — То есть «до свидания»? Бьюсь об заклад, за такую кличку парню надо благодарить Маскарпоне и его шайку — они ведь козыряют своими итальянскими корнями, коза ностра и все такое…
— Ага. Ходят слухи, что он всегда говорит это, прежде чем перерезать кому-то глотку, — криво ухмыльнулся Тыгуа. — Кроме шуток, Эд: он — «торпеда» мафии. Профессиональный убийца.
Я немного поразмыслил.
— Учитель, а вы можете что-нибудь разузнать о нем по своим каналам? Вы же обучаете армейскую спецуру…
— Попробовать могу, но не очень-то рассчитывай. Ты ведь знаешь, у нас три основных рода войск.
Я кивнул:
— Болотная пехота, воздушный флот и боевые пловцы…
— Последние — вроде как элита, у них свои тренировочные базы и так далее. Я провожу семинары только с болпехами и с флотскими, там у меня есть связи.
…А подразделения боевых пловцов — на особом контроле Его Величества, мрачно подумал я. Своего рода королевская гвардия — достаточно вспомнить их роль в событиях Трехдневного восстания. Что это — еще одна ниточка, ведущая к Джаге I? На первый взгляд особой связи нет — мало ли куда мог прибиться ренегат-бойплав… Нет, мне положительно не нравились возникающие в этом деле намеки!
— Чего загрустил? — Тыгуа пихнул меня локтем. — Выше нос, Эд! Мы, кстати, почти пришли.
Он был прав: за разговором мы миновали широкую и шумную припортовую улицу, свернули в проулок, потом еще и еще раз — и оказались у цели. Здесь было тихо и пустынно, и этот оазис спокойствия вызывал странные чувства: ведь совсем неподалеку била ключом городская жизнь. Казалось, в застоявшемся жарком воздухе витает нечто зловещее. Я быстро оглянулся. Никого… Только клочья пара лениво пляшут на срезе торчащего из стены патрубка. Привычной зелени нет, нет окон и балконов: голые стены, выщербленные кирпичи, подгнившие доски…
На Тыгуа гнетущая атмосфера этого места, казалось, совершенно не произвела впечатления. Мы остановились перед обшарпанной дверью. Учитель размотал завязки своего «чехла для удочек» и небрежно положил ладонь на рукоять мачете. Я знал, с какой скоростью он может выхватить его из ножен и превратить это движение в удар — причем с самого неожиданного направления.
— Ну что, готов?
Я вытащил пистолет и потянул дверь на себя. Как ни странно, она оказалась незапертой — должно быть, в моей жизни наступил период открытых дверей. Тыгуа вошел первый — спокойно, будто к себе домой; я шагнул следом… И сразу ощутил этот запах. Легкий, почти незаметный — но кому хоть раз довелось с ним познакомиться, забудет его нескоро.
…Первый труп лежал неподалеку от входа, вцепившись в пол скрюченными пальцами, должно быть, в агонии он пытался доползти до двери. Из спины у него торчала рукоять ножа. Лезвие вошло почти полностью — но я без труда опознал клинок, которым меня чуть не прирезал вчерашний негодяй. Он тоже был здесь: валялся возле стены, на грязной мешковине. Бандит так и не успел смыть с физиономии темный грим, скрывавший пигментные пятна. Подернутые мутной пленкой глаза невидяще уставились в потолок, под подбородком зияла широченная, от уха до уха, рана — удар был такой силы, что наполовину отделил голову от туловища. Кровь давно свернулась и почернела — казалось, тело покоится в луже нефти. Третий участник налета на «Спящие лилии» тоже никуда не делся: сидел, привалившись к стене, и обнимал закоченевшими руками выпавшие на колени потроха. Крови с него натекло больше, чем со второго. Я хмыкнул: убийца даже не удосужился проломить покойным затылки… Впрочем, теперь это не имело значения: для зомбификации уже поздновато, даже если бы кто-нибудь оплатил эту весьма недешевую процедуру. Дыша через рот и стараясь не вляпаться в кровавые лужи, я осмотрел помещение. Тут не было даже лохани с водой: голый бетонный пол, облупившиеся стены… Свет проникал из окошка под самым потолком. Лишь грубое подобие постелей из сена и джутовых мешков да горка пустых бутылок свидетельствовали о том, что здесь кто-то обитал: это место, скорее всего, было заброшенным складом, вовсе не предназначенным для проживания. Я окинул взглядом трупы. Какой массакр! Ну как тут не вспомнить классическое: «Sic transit gloria mundi». Хотя, какая уж там gloria…
— Ну, чего скажешь, сыщик? — полюбопытствовал Тыгуа.
— Сейчас… Значит, так: эти парни — уличные подонки, самого низкого пошиба. После неудачного налета на «Спящие лилии» они завалились сюда — скорее всего потому, что им больше некуда было податься. Здесь их ждал подрядчик… Или он пришел позднее, неважно. В любом случае, он выслушал доклад своих незадачливых посланцев — и рассвирепел. Первым делом он забрал нож вот у этого, — я кивнул на лежащего возле стены, — и вспорол брюхо вон тому. Ударил всего один раз, в низ живота — и рванул нож вверх. Парень распахнулся, как чемодан. Должно быть, для него это было малость неожиданно. Потом убийца наклонился и перерезал горло первому.
— А почему тот не сопротивлялся? — учитель кивнул на труп.
— Похоже, он наглотался наркотика, когда я запустил в него коробочкой с этой дрянью. Так и отправился на тот свет обдолбанным.
— А последний?
— Попытался бежать, когда сообразил, что к чему. Но малость опоздал. Полагаю, все произошло очень быстро. Убийца даже не стал его догонять: просто метнул клинок в спину.
— Опрометчиво, — заметил учитель. — Метание ножей — это всегда лотерея…
— Наверное, был уверен, что попадет. Или ему просто было все равно. Хладнокровный сукин сын.
— Твои выводы? — Тыгуа выжидательно посмотрел на меня.
— Думаю, это мог быть он… Арриведерчи. По времени получается небольшая натяжка, но… Допустим, он уже знал эту мерзкую троицу — может, они проворачивали для него какие-то делишки раньше. Очухавшись после нашей встречи, он вполне мог двинуть прямиком сюда и натравить их на меня. Не понимаю только, как он узнал, куда я направляюсь… — над этим стоило хорошенько поразмыслить: похоже, я упустил нечто важное.
— Логично, — Тыгуа потер подбородок. — А что насчет этой бойни? Сообщишь в полицию?
Я немного подумал.
— Не стоит. Имел бы я с ними нормальные отношения… А то Элисенварги спит и видит, как бы прихватить меня. Ну, рано или поздно кто-нибудь сюда заявится, верно?
— Ага. Надеюсь, бедняге повезет, и желудок у него окажется крепким…
* * *
— Немного же вам удалось узнать! — в сердцах бросил Грей.
— Больше, чем куче полицейских, — спокойно парировал я. — И у меня появилась ниточка, за которую стоит потянуть.
— Что вы намерены делать дальше?
— Отправлюсь в Стигию. Если я прав, то след ведет туда.
Посол ненадолго задумался.
— Сталелитейная фабрика — закрытый объект. Не думаю, что смогу помочь вам с пропуском. Я имею какое-то влияние только здесь, в столице…
— Ну что ж, значит, буду обходиться собственными ресурсами, — тут я позволил себе легкую улыбку.
Мой план был прост, как и все гениальное: он зиждился в первую очередь на психологии. Тыгуа, услыхав о Стигии, совершенно неожиданно вызвался помочь с транспортом: среди обширных связей моего учителя были и флотские. В результате я получил место на борту летающей канонерки — и, соответственно, возможность очутиться на территории фабрики, минуя ее многочисленную охрану. Это был воистину царский подарок. Естественно, прибывший из Амфитриты на военном судне просто не может оказаться не кем иным, кроме как важной шишкой — во всяком случае, я сильно надеялся, что администрация будет рассуждать именно так. Наверняка у них рыльце в пушку — причем совершенно неважно, о какого рода грехах идет речь. На высоких руководящих постах просто не бывает иначе. О, это грозное слово «инспекция»! Если я правильно разыграю свои карты, то смогу взять след задолго до того, как эти ребята опомнятся и вышвырнут меня за ворота.
Тыгуа не отходил ни на шаг: похоже, он серьезно вознамерился охранять меня вплоть до отлета. Место встречи было за городом — и сразу после беседы с послом мы, не мешкая, направились к точке рандеву, хотя имели изрядный запас времени. Учитель в ответ на мои вялые протесты презрительно заявил: «Это военные, Эд. Они ждать не будут». Пришлось подчиниться. К счастью, в Амфитрите всевозможные лавки попадаются на каждом шагу: по пути я купил все необходимое для путешествия. Как выяснилось, мне не так уж много надо: вещи без труда поместились в новенький непромокаемый портфель, какие носят местные чиновники. Всю дорогу я пытался засечь слежку — и уже в пригороде мне это удалось: парочка фрогов неприметной внешности вела нас мастерски, похоже, это были настоящие профессионалы своего дела. Я ухмыльнулся: когда еще выдастся случай столь элегантно «обрубить хвост».
Канонерская лодка Королевского Военно-Воздушного флота больше всего походила на старинную субмарину, с той лишь разницей, что узкий корпус венчала не одна, а две башенки: в носовой находилась рубка, в кормовой — орудие. Между башенками располагался пяток пропеллеров, и еще по одному — на носу и на корме. Вынырнув из-за верхушек деревьев, судно зависло, слегка покачиваясь, в нескольких метрах над поляной. По высокой траве побежали волны — подъемные винты создавали нешуточный ветер. Вниз полетел веревочный трап.
— Ходу, ходу! — рявкнул Тыгуа. Я бросился вперед, поймал болтающийся конец и вскарабкался к люку. Учитель полез следом, чем вызвал мое несказанное изумление.
— Разве вы тоже летите?!
— Ага, — невозмутимо сказал он.
Я даже не знал, радоваться или биться головой о переборки. Спору нет — в присутствии Тыгуа мне будет куда спокойнее… С другой стороны, он чертовски авторитарный тип, и долго находиться в его компании — то еще удовольствие.
Капитан канонерки, насколько я понимаю, довольно сильно рисковал ради нас: вряд ли командование было в курсе, что на борту военного судна находится парочка гражданских. В отведенной нам крохотной каюте можно было лишь сидеть или лежать: стоило выпрямиться во весь рост, как макушка упиралась в потолок. За стеклом иллюминатора проплывали пухлые горы облаков. Делать было нечего — так что мы с учителем валялись на койках и лениво обменивались историями. Ровный гул двигателей навевал дремоту.
— Имеет смысл соснуть, — наконец заявил Тыгуа. — Ха, вспоминаю службу… Как в недобрые старые времена: если изловчился сныкаться от начальства — завались куда-нибудь и дрыхни, самое милое дело…
— А где вы служили?
— Флотский инженерный корпус.
— А… Я-то думал, какая-нибудь спецура, — должно быть, в моем голосе прозвучало разочарование, поскольку Тыгуа презрительно фыркнул:
— Много ты понимаешь! Хоть представь себе, что это такое — тянуть трассу через болота, попутно отбиваясь от диверсионных групп противника! Или тайком монтировать вышку на вражеской территории, а потом держать оборону, обеспечивая маневр авиагруппы…
Да, с этой точки зрения я наш военный флот никогда не рассматривал. Мы привыкли, что летучие корабли надежно охраняют покой Пацифиды, — и как-то забываем о том, что они обладают ограниченной свободой передвижения. Работу двигателей обеспечивает энергетическое поле, создаваемое трансляторами на вышках: их цепь растянута между всеми важными объектами Королевства. Капитаны вынуждены прокладывать курс сообразно конфигурации этих трасс, автономность же каждого отдельного корабля напрямую зависит от емкости его аккумуляторов. Стоит миновать точку невозврата — и adieu, твоя летучая крепость превратится в бесполезную груду металлах. Хорошо еще, если сумеешь посадить его на твердую почву, а не в зыбкие болотные хляби…
