Глава 5
«Спящие лилии»

Утро было столь же чудесным, как и вчера, — чего нельзя сказать о моем состоянии. Затылок побаливал, да и тело затекло от непривычной позы. Спать мне пришлось в крохотной комнатушке, обычно используемой как библиотека, мастерская и кладовка для разного хлама, на столе — согласитесь, не самое удобное место. Собственно, это было чистой условностью: как и в любом традиционном фрогском жилище, здесь имелась только одна дверь — входная; межкомнатные проемы прикрывали занавески из бус.

Единственную в квартире кровать заняла Алиса. Эллори устроилась рядом, в бассейне, чем слегка шокировала свою подопечную: ей еще не доводилось наблюдать фрогов в их повседневной жизни. Маску-шлем Скрывающая Облик сняла и аккуратно поставила у стены, а вот мачете устроилось на потолочной балке. Телохранительница распустила обматывавший плетеные ножны шнур, так что его конец свешивался к самой воде. Я оценил ее находчивость: случись что, и одного рывка будет достаточно, чтобы клинок оказался в руках, а вот постороннему добраться до оружия будет непросто — придется прыгать в бассейн.

Убедившись, что мои гостьи проснулись, я предложил им отправиться позавтракать. Алиса начала было отказываться.

— Мы пошлем в посольство гонца, пускай сообщит вашим родителям, что все в порядке и мы скоро будем, — предложил я. — Не прощу себе, если вы с утра останетесь голодной. Что господин посол подумает о моем гостеприимстве?

— В таком случае я закажу что-нибудь подороже! — заявила юная Грей. — Чтоб вы уж точно не мучались чувством вины.

Я усмехнулся. Девчонка явно мстила за вчерашнее — я ведь ни словом не обмолвился о содержании таинственной записки, несмотря на то что она устроила мне форменный допрос.

— Да пожалуйста! Все, что угодно, мисс. В любом случае, за это платит ваш отец; я включу сумму в отчет…

— Ах, вот как?!

— Ну естественно. Это законные деловые расходы — ланч с источником информации.

— Источник информации, надо полагать, — я?

— Конечно. Ведь вы видели всю эту историю с кронпринцем собственными глазами…

— Так вот, господин Монтескрипт! — Алиса уперла руки в бока. — Вы ни слова от меня не услышите, покуда не расскажете, что было в той записке!

Настырная пигалица.

— Послушайте…

— Хотите получить от меня информацию? Тогда делитесь своей! — заявила эта нахалка.

— Но это не имеет к вам отношения. К тому же не забывайте — я действую в интересах вашего отца, и, помогая мне, вы тем самым помогаете ему.

— Ну хорошо… — Алиса притворно вздохнула и возвела очи горе. — Только, знаете, память — такая удивительная штука… Иногда забываешь всякие мелочи, иногда наоборот… Разные незначительные подробности, понимаете? Но они, наверное, вам неинтересны…

Я беспомощно взглянул на Эллори. Скрывающая Облик деликатно отвернулась; мне показалось, что она с трудом сдерживает улыбку.

— Ладно, ваша взяла! — сдался я. — Но это и впрямь не имеет к вам никакого отношения. Там написано «Спящие лилии»… Название кладбища, только и всего. Респектабельного частного кладбища в пригороде.

— И все? — она подозрительно посмотрела на меня.

— Еще две монеты. Тоже ничего особенного…

— И что все это значит?

— Полагаю, ночной гость хотел, чтобы я туда наведался, но зачем — понятия не имею, — честно ответил я.

— Можно посмотреть деньги?

Я достал позеленевшие медные кругляши и протянул ей.

— Ух ты! Старинные…

— Или просто сильно окислившиеся. Кто знает, чего там намешано в бальзамические составы…

— То есть? — нахмурилась она.

— Это ритуальные монеты. С глаз мертвеца.

Алиса дернулась, будто в ее ладонях очутилась вдруг ядовитая змея. Монеты раскатились по полу.

— Могли бы сразу предупредить! — негодующе воскликнула она.

— Ну, вы же видели — я получил их от зомби… Зачем так бурно реагировать? — я подобрал деньги и сунул в карман. — Так что, идем?

— Сперва я должна вымыть руки!

По дороге в кафе я отловил мальчишку-фрогги, набросал записку и сунул ему вместе с мелкой монеткой, предварительно убедившись, что юный шалопай знает, где находится посольство Метрополии. Устроившись за столиком, я откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Алису.

— Ну что же, мисс Грей, теперь ваша очередь. Я слушаю.

Рассказ Алисы практически ничем не отличался от того, что поведал мне посол. Фантастически быстрый и ловкий боец, прошедший сквозь охрану кронпринца, как нож сквозь масло, — и без раздумий покончивший с собой… Это не укладывалось у меня в голове. Тыгуа утверждал, что подобное невозможно — а уж он-то был авторитетом в таких вопросах. И тем не менее…

— А теперь обещанные мелочи, — сказала Алиса. — Этот тип… Я успела разглядеть его лицо. Конечно, я могу ошибаться — но… Он был очень похож на тех… Словом, на мертвецов, которых мы видели прошлой ночью. Такой же бледный, и глаза…

— Вы уверены?

— Я же говорю, нет! Его лицо я видела всего секунду или две, а тех, вчерашних, так и вовсе в полутьме… Но что-то общее все-таки… А, вот! Эти пятнышки на коже! У всех фрогов они четкие, а у этих почти не видны — такие выцветшие, расплывшиеся…

— Хм… Над этим стоит поразмыслить, вы правы. Что-то еще?

— Вот… — Алиса порылась в кармане и выложила на стол обрывок холщовой ленты.

Я аккуратно расправил скомканную ткань. Да, это была первая реальная зацепка. Срезанный пулей клочок одеяния мог оказаться той нитью, размотав которую можно будет добраться до сути… Впрочем, с тем же успехом она могла вести в никуда. Я внимательно разглядывал улику. Ткань, похоже, гидрофобная — но незнакомой мне выделки. На одном конце плотной ленты разлохмаченные волокна, на другом — зашитый кармашек с чем-то сыпучим, похоже, для утяжеления.

— Лакси, дай мне какой-нибудь ножик поострее! — крикнул я бармену. Получив требуемое, я аккуратно вспорол шов. На расстеленную салфетку потек ручеек красного песка.

— Ба, кого я вижу! Знаменитый Эдуар Монтескрипт за работой! — раздалось вдруг неподалеку. Мысленно чертыхнувшись, я поднял глаза.

В кафе вошли четверо фрогов в атласных голубовато-серых мундирах королевской полиции. Предводитель этой компании широко улыбался, разглядывая меня, словно гурман — редкое блюдо, к поеданию которого он вот-вот собирается приступить.

— Но самое интересное, господа — даже не персона нашего уважаемого сыщика, а компания, в которой он оказался! — продолжал говоривший, обращаясь к своим коллегам. — Может быть, объяснишь, Эд, что ты делаешь в обществе сектантки и человеческой девчонки, объявленной в розыск?

Я растянул губы в улыбке.

— Нет ничего проще. Мы как раз собирались позавтракать. Не хотите к нам присоединиться, Элисенварги?

— Боюсь, что нет, Эд. Боюсь, это вам придется присоединиться ко мне и проследовать прямехонько в участок, — он говорил со мной, но не спускал напряженного взгляда с Эллори: все же у Скрывающих Облик довольно грозная репутация. — Вопрос в том, сделаете вы это добровольно или…

— Разве мы что-то нарушили, господин инспектор? — я приподнял бровь. — Допускаю, что отец мисс Грей обратился к вам за помощью. Но днем раньше он нанял меня для поисков его дочери — и, как видите, мои труды уже увенчались успехом… Не далее как десять минут назад я отправил в посольство мальчишку с запиской, так что мистер Грей уже в курсе. Задержите нас — будете выглядеть круглым идиотом.

— Значит, я должен поверить на слово? — улыбка Элисенварги уже не была такой довольной.

— Это в ваших же интересах. И кстати, на каком основании вы собрались задержать гражданку Метрополии? Найти — это не значит взять под стражу, верно?

— А она? — полицейский требовательно кивнул на Скрывающую Облик.

— Охранница девочки. Опять-таки нанятая по указанию мистера Грея.

— Что он говорит? — спросила Алиса. Эллори вполголоса стала объяснять.

Один из спутников инспектора наклонился к нему и что-то зашептал — похоже, убеждал с нами не связываться.

— Ладно, будем считать, что ваши объяснения меня удовлетворили, — протянул Элисенварги. Полицейские развернулись и двинулись к выходу. В дверях инспектор обернулся и с улыбочкой погрозил мне длинным пальцем.

— В этот раз ты выкрутился, Эд. Но помни — однажды ты сделаешь ошибку, а я в этот миг буду стоять за твоим плечом!

— Вы с ним не ладите, верно? — для такого вывода Алисе не надо было становиться гением проницательности.

— Как кошка с собакой, — ответил я, припомнив пословицу Метрополии. — Пару раз я обставил его ребят в сыскных делах, а газетчики, будь они неладны, раструбили об этом… С тех пор у инспектора на меня большущий зуб. Элисенварги — та еще сволочь, если честно.

— Это грозный враг, — сказала вдруг Эллори. — Если инспектор взялся за тебя всерьез — удивительно, что ты еще на свободе.

Я тонко улыбнулся.

— Есть один нюанс. Полагаю, кое-кто в королевской администрации порекомендовал ему не затягивать гайки в отношении меня.

— Вы знакомы с королем?! — изумилась Алиса.

— О, нет, по крайней мере не лично! Просто Его Величество внимательно следит за всем, что происходит в столице. Видите ли… Еще будучи принцем, Джага I обучался в Метрополии, и как бы это сказать… Был очарован ее прошлым. Не современностью, а историей, тем, что происходило в прежние времена. Он обожает эпоху черно-белого кино — роковые красавицы, мужественные сыщики, гангстеры на медлительных бензиновых авто… Поэтому и завел все это здесь, в Амфитрите. Ну, не то чтобы завел — скорее, не стал подавлять определенные тенденции. Так что я в некотором роде — проект Его Величества.

Как и дон Маскарпоне, добавил я про себя, причем трупы его ребята оставляют вполне реальные. Монарх всем давал равные шансы — а там уж крутись как хочешь… Ты актер, и роль должна быть сыграна. Не сомневаюсь — этот вертеп, любимейшая из игрушек Джаги I, доставлял венценосному интригану массу удовольствий.

После завтрака мы двинулись в сторону посольства. Рикшу брать не стали: я рассудил, что спешить не имеет смысла.

— А вам хотелось бы сделать карьеру при дворе? — спросила Алиса. — Были бы личным королевским сыщиком…

— Упаси меня князья преисподней! — расхохотался я. — Не могу представить ничего хуже! Вы знаете, например, что «Мастер придворной интриги» в Амфитрите — официальный титул? Влезть в эти дела — все равно, что отправиться в дикие джунгли, захватив с собой тросточку и носовой платок в качестве экипировки. Нет, мисс Грей, я вполне удовлетворен статусом свободного художника.

Сдав Алису ее родителям, я отчитался перед послом за предыдущие сутки.

— Как вы намерены действовать дальше? — спросил он.

— Поговорю с капитаном и командой воздушного судна, на котором вы прибыли, — думаю, они еще в столице…

— Да, «Эксцельсиор» задержан до выяснения всех обстоятельств, — подтвердил он. — Если нужно, я надавлю по своим каналам, чтобы полиция оказывала вам содействие в этом деле…

«Элисенварги будет в ярости, — мысленно усмехнулся я, — но поделать ничего не сможет. Прелестно!»

— О, ваше предложение весьма кстати! Не думаю, конечно, что они преисполнятся рвением — но, по крайней мере, не будут вставлять палки в колеса.

— Значит, так и сделаем. Правда, это займет некоторое время — но думаю, ближе к вечеру…

— Ничего страшного. Я как раз собирался кое-что проверить, — ночная встреча не шла у меня из головы, и посещение «Спящих лилий» было первым в повестке дня.

Я собрался было уходить, однако возле самых дверей меня остановила Эллори.

— Монтескрипт, возможно, это не мое дело, — вполголоса сказала она, — но ты обратил внимание, что за нами следили?

Я прикусил губу. Это был непростительный промах — и еще одно свидетельство того, что я не ошибся, выбрав Скрывающую Облик в телохранители Алисе.

— Проклятье! Нет, не заметил. Кто это был?

— Какой-то долговязый тип со шрамом через всю физиономию… Фрог, — уточнила она. — Вел нас всю дорогу, причем весьма профессионально — если бы не его внешность, я не обратила бы внимания.

— Почему ты не сообщила сразу… — я осекся. В конце концов, клиентом Эллори была девчонка, а не я, с чего бы ей докладывать?

— Не могла сказать наверняка. Проверь. Может быть, этот «хвост» — только твоя проблема.

— Скорее всего, ты права… Ладно, спасибо. Береги непоседу — похоже, она так и норовит вляпаться в неприятности!

Маска скрывала черты ее лица, но я был уверен, что Эллори улыбнулась.

У меня имелось чертовски весомое предположение относительно того, кто и зачем установил за мной слежку. Немного погодя я убедился в своей правоте — применив парочку несложных трюков, чтобы засечь преследователя. Без сомнения, это был он — вчерашний мафиозо, один из подручных Маскарпоне. Тот самый мерзавец, что вырубил меня «воздушным кулаком» или чем-то вроде того, — по крайней мере, я так предполагал. Слежку он вел весьма профессионально — максимально разрывал дистанцию, когда это было возможно, и сокращал расстояние в тех местах, где я мог неожиданно повернуть и скрыться из виду. Несколько раз Шрам-на-роже погружался в канал и преследовал меня вплавь — хороший способ не мозолить глаза: люди, как правило, обращают куда больше внимания на тех, кто перемещается в вертикальном положении. Если бы я не был местным уроженцем…

Удалившись на достаточное расстояние от богатых кварталов, я стал высматривать подходящее место. И — вот оно! То, что надо: тихий проулок, такой узкий, что в нем едва можно было разойтись двум пешеходам. Вжавшись спиной в кирпичную кладку, я отвел руку для удара.

Он вывернул прямо на меня. Зрачки Шрама стремительно расширились — но он так ничего и не успел сделать: я со всей силы врезал ему по носу, а потом добавил кулаком в печень и коленом в пах. Он закатил глаза и сполз вниз по стенке. Я еще пару раз выписал ему с ноги — не столько из мести, сколько ради профилактики, после чего обыскал. Моей добычей стало несколько любопытных вещиц. Длинный нож с красивой резной рукоятью и клинком, тщательно защищенным от влаги специальным лаком, меня ничуть не удивил. Еще Шрам-на-роже таскал герметично закрывающуюся коробочку с бурым порошком, чуть заметно отдающим парфюмом — что это такое, я не знал, но на всякий случай забрал себе вместе с оружием. «Воздушный кулак» у этого типа тоже имелся — в специальном кармане за пазухой. Я срезал гуттаперчевый ремень, оттянул ему челюсть и затолкал набитую дробью перчатку прямо в пасть. Надеюсь, для такого типа, как он, это не слишком тонкий намек.

Слегка подправив в свою пользу сальдо мирового Зла, я вдруг ощутил легкий приступ голода. Поймав рикшу, я велел ехать к ближайшему приличному ресторану. Фрог оказался понятливым и не высадил меня возле первой же попавшейся харчевни, а честно отвез до вполне пристойного заведения — небольшого, но очень уютного. Позволив себе плотный второй завтрак (такое бывает нечасто — обычно по утрам мой аппетит оставляет желать лучшего), я решил малость размяться и отправился дальше пешком. Амфитрита, как я уже говорил, выстроена посреди системы обширных, но неглубоких озер. В некоторые пригороды можно попасть лишь по воде — ведь это, по сути, не что иное, как острова. Вскоре городские кварталы закончились, и передо мной раскинулась водная гладь. Возле пристани покачивались на волнах несколько лодок; но я выбрал пиасс. В отличие от валких городских лодчонок, с их каркасом из прутьев, обтянутым просмоленной тканью, это было довольно солидное судно — по крайней мере, ему не грозила опасность перевернуться кверху килем от любого неосторожного движения. Будучи довольно широким в низкой центральной части, пиасс имел вытянутые нос и корму, круто загибающиеся друг навстречу другу и принайтовленные к короткой центральной мачте — так что конструкция в целом сильно смахивала на полумесяц. От мачты справа и слева отходило несколько тонких рей, соединенных парусом-перепонкой: раскрывая и складывая этот веер, лодочник управлял движением судна.

Под ногами, как водится, было мокровато: фроги редко утруждают себя вычерпыванием воды. Им она не мешает, даже наоборот, а удобства иммигрантов городских перевозчиков заботят мало. Немного поторговавшись со шкипером, я решительно прошлепал на нос и уселся по-турецки среди груды каких-то тюков — не знаю уж, что там было, но на ощупь оно оказалось довольно мягким. Шкип тут же принялся ворчать и ругаться на матросов. Их было двое: заторможенный верзила с мечтательным взглядом и постоянно хихикающий коротышка. Я про себя обозвал эту парочку Пат и Паташон. Живописности их лохмотьев позавидовал бы любой пират. У меня создалось впечатление, что оба фрога пребывают под действием наркоты — по крайней мере, команды шкипера исполнялись далеко не сразу и в весьма вольной интерпретации. Наконец пиасс отвалил от пристани под аккомпанемент проклятий. Я откинулся на тюки и прикрыл глаза.

Рассказ Алисы не шел у меня из головы. Разумеется, девчонка могла ошибаться: собственно, и террориста на «Эксцельсиоре», и вчерашних мертвецов она видела лишь мельком. Но все же — сходство меж ними оказалось достаточным, чтобы обратить на это внимание. Мертвые… Мертвые редко вмешиваются в дела живых. Да, зомби у нас обладают гражданскими правами; но это граждане особого сорта. Они не хуже и не лучше живых… Они просто есть. Любой малыш-фрогги знает об этом; некоторые семьи имеют покойных родственников, не ушедших из этого мира окончательно, они как-то общаются… Зачем? Хм… Я вдруг осознал, что негласное табу на обсуждение подобных вопросов в полной мере коснулось и меня. Ну хорошо, а что же все-таки известно? Зомби избегают живых. Они малоподвижны, молчаливы и таинственны — как и положено потусторонним силам… И в то же время исподволь влияют на городскую жизнь — не действиями, нет, одним лишь своим существованием. Они… Приглядывают за нами? Пожалуй, да — в определенном смысле. Мы ходим по городу, выстроенному их руками, беспечно играем под сенью их былой славы и величия — и раз в год они возвращаются, чтобы не дать нам позабыть об этом. Нам, горожанам, что же тогда говорить об обитателях болот? О тех, кто живет на огромных, раскинувшихся на тысячи миль территориях, формально принадлежащих Его Величеству, а на деле не управляемых никем и ничем, кроме древних обычаев и традиций? Ведь, говоря по совести, власть Джаги I сильна только в Амфитрите и нескольких крупных городах, здесь средоточие всего лучшего, что есть в королевстве… Додумать эту важную мысль не удалось.

— Засранцы! Обдолбыши! Да будет проклят тот день, когда я взял вас обоих на борт! Убери весло, тебе говорят, ходячее недоразумение! Положи его, откуда взял! — разгневанные вопли шкипера оторвали меня от раздумий. Я с неудовольствием открыл глаза.

— Что за шум, а драки нету?

— Сейчас будет! — возопил шкипер. — Я откручу кому-то его проклятую пустую башку! Этот болван чуть не посадил нас на мель — а ведь мы ходим здесь ежедневно! Запомнить фарватер проще простого!

— Кстати, о фарватере… — густо заросший зеленью берег был всего в нескольких метрах от нас. — Почему бы вам не высадить меня здесь?

— Не положено! — отрубил шкипер. — В «Спящие лилии» можно попасть только из гавани, по-другому никак.

Вот это и есть то, о чем я говорил: традиции. Их чтут все, от мала до велика.

Мы обогнули лесистый мыс, и взгляду открылась гавань. Вход в обитель мертвых перегораживала изящная кованая решетка — покрытые ржавчиной прутья уходили прямо в воду. Похоже, лак время от времени подновляли — но атмосфера запустения царила здесь повсюду… Весьма стильная атмосфера, смею заметить: решетку кое-где увивали лианы, на мелководье раскинулись широченные листья местных водяных растений, чем-то напоминающие Victoria Regia. Вывеска «Спящие лилии» над воротами почти осыпалась, но прочесть название еще было можно. И — цветы, цветы, как везде в Амфитрите: на деревьях, на лианах, в воде и даже под водой… Наверное, именно они очаровывают легковерных туристов — между тем как за красивым фасадом прячутся все те же старые язвы, что и в других больших городах: преступность, пороки и одиночество…

Погруженный в размышления, я дождался, покуда пиасс пройдет под аркой ворот, и соскочил на доски пристани… То есть почти соскочил: как раз в этот момент Пату и Паташону пришло в голову произвести некий маневр с парусом, и судно слегка развернулось. Стремясь сохранить равновесие, я взмахнул руками — и теплые воды гавани приняли меня в свои объятия. Когда я вынырнул на поверхность, пиасс уже находился в нескольких метрах — и продолжал удаляться. Шкипер ругался, но как-то вяло, больше для порядка: что ему случайный пассажир! Тяжело вздохнув, я вылез на причал, подождал, покуда стечет вода, — и двинулся вперед. Идти пришлось недолго: вскоре сквозь увитые ползучими растениями ветви деревьев передо мной проступили стены приземистого строения. Как и большинство городских зданий, оно было выстроено из буро-красного кирпича, причем лет эдак двести назад, если судить по густо заросшим лишайниками стенам. Я даже решил, что вижу руины, но нет: стоило подойти ближе, и сделалось понятно, что за домом ухаживают. Дверь была свежеокрашена, выросшие возле самых стен шипастые кусты — аккуратно подстрижены. Я постучал — сперва деликатно, затем настойчиво. Никакого отклика. Тишина. Лишь чуть слышно шуршит ветер в кронах деревьев, да покачиваются изъеденные гусеницами листья плюща. Колотить со всей мочи и ломиться в эту грустную обитель мне почему-то очень не хотелось. Я был здесь лишним. Думаю, любой на моем месте чувствовал бы себя так же. Кому придет в голову буянить на кладбище?

Неприметное окошко в двери распахнулось внезапно. Я вздрогнул. Какого черта? Внутри царила темень. Поразмыслив немного, я вытащил из кармана монеты и обрывок пергамента, полученные у давешнего мертвеца, и осторожно просунул его в окошко — ничего лучше я придумать не мог. Казалось, прошла целая вечность — и вот, наконец, дверь медленно приоткрылась. Я не слышал ни лязга засовов, ни скрипа петель: еще одно свидетельство того, что за этим местом присматривают. Поколебавшись немного, я шагнул во тьму.

— Идите за мной! — шепот был еле различимым — но, безусловно, сердитым. Впереди затеплился фонарь. Впрочем, «затеплился» — не самое подходящее слово. Пламя было зеленоватым, призрачным — как и положено фонарю, в масло которого добавили щепотку пыльцы мау-курру. Я по-прежнему не различал окружающего, лишь смутный силуэт впереди. Под ногами шуршало и похрустывало — то ли сухие листья, то ли косточки каких-то мелких тварей. Было холодно. Внезапно мой провожатый остановился и обернулся, сердито уставившись на меня янтарными глазами. Черная хламида распахнулась на впалой груди. Скудного света хватило, чтобы понять, кого я вижу перед собой. Колдун. Час от часу не легче…

Фрогские колдуны — или шаманы, или унганы, в зависимости от вашей начитанности и пристрастий, представляют у нас совершенно особую касту. Не стоит путать их со жрецами, священниками и прочими религиозными деятелями. К вере они не имеют отношения. Строго говоря, колдун — это профессия, просто, в отличие от лодочников или портных, они по роду своих занятий имеют дело со сверхъестественным. С живыми мертвецами, например. Узнать колдуна довольно просто: помимо того, что эти ребята всячески подчеркивают собственную значимость, грудь и живот у них, там где кожная пигментация светлее, покрывают татуировки. Как правило, это гротескное изображение оскаленной демонической хари, словно бы сплетенное из разноцветных лент. Мой отец одно время очень увлекался тату колдунов: тайком зарисовывал их, фотографировал, пытался даже расспрашивать обладателей — за что периодически бывал изруган и даже пару раз бит. Мало кто столь же ревностно печется о сохранении цеховых тайн, как эти ребята… И вот один из них буравит меня возмущенным взглядом.

— Я был против того, чтобы приглашать вас! — прошипел фрог. — Но они настояли. Говорят, что вы лучший!

Я не стал переспрашивать, кто такие «они». Забавно: оказывается, моя репутация известна даже зомби.

— Так в чем же дело?

— Они сами скажут вам! — клокоча от возмущения, колдун развернулся и двинулся в глубь дома. Я ухмыльнулся. Парень явно считал, что я залез на его территорию, но сделать ничего не мог: похоже, кое-кто тут обладал достаточным авторитетом, чтобы заткнуть чванливого колдунишку за пояс. Любопытно…

Мы прошли темным коридором, и провожатый толкнул дверь. Здесь было светлее: солнечные лучи проникали сквозь густую зелень вьющихся растений, затягивающую оконные проемы. Интерьер был типичен для жилищ фрогов: неглубокий бассейн в центре комнаты, занимающий примерно половину всего пространства, легкая гнутая мебель у стен. Воды в бассейне не было, там валялись засохшие листья и сколотый кафель. За столом в дальнем конце зала восседала одинокая фигура. Я узнал моего ночного гостя сразу — не только по каменной неподвижности позы, но и по одежде. Он так и не удосужился снять свою сплетенную из лиан шляпу. Засохшие листья свисали на лицо зомби; ветхий серый саван покрывали пятна плесени. Я уселся напротив, откровенно рассматривая его. Молчание затягивалось. Похоже, в эту игру мне не выиграть: в конце концов, у него было куда больше времени в запасе. Целая вечность.

— Итак, вы звали, и вот я здесь. Чем обязан?

Он медленно поднял голову — и я встретил в упор пыльный взор мертвеца.