3
ЛЕС НАКАНУНЕ
Голубой с белым, больше похожий на спортивный самолетик, чем на космический аппарат мини-шаттл словно и не думал двигаться – намертво завис над бездонной, сине-голубой пропастью, и, казалось совсем невероятным, что вот эти – терракотового отлива, полускрытые облаками извивы – эти высочайшие горные хребты и в бездну уходящие ущелья планеты не так уж и давно известные роду людскому, а там – в коричневатой тьме – глубокая ласковая лазурь еще покрытого теплой, влажной ночью Побережья – все это может быть чем-то иным, а не лишь прибежищем для жаждущей отдыха и покоя души.
Но там – внизу шла война. Не знающая отдыха и пощады. Целились из зарослей в изукрашенную маскировкой броню транспортеров партизанские базуки, шарили с вертолетов, выискивая в «зеленке» свои цели стволы крупнокалиберных пулеметов, тихо высыхал на свежеизготовленных стрелах, несущий мучительную смерть яд... И перекошенным многоугольником вонзался в истерзанную плоть Планеты Периметр. Невидимый еще с такой высоты, скрытый еще, быть может, за горизонтом, но столь же реальный и непреложный, как предстоящий восход Звезды.
Кораблик шел без пилота – в надежном автоматическом режиме, и никто не мешал его единственным двоим пассажирам высказать друг другу то, что они друг о друге думают.
– Мне не нравится, капитан Дель Рэй... – сказал Кай, рассматривая предутреннюю планету за иллюминатором. – Мне не нравится ваша самодеятельность. Я, конечно, не волен давать вам руководящие указания – но, как мне кажется, вправе был бы ожидать, что вы выполните мою дружескую просьбу...
– Вы извините меня, Следователь, – намертво застряли там со всеми этими идиотскими формальностями... А действовать сейчас надо оперативно: Охота пошла...
Кай выдержал паузу.
– По крайней мере, – продолжил капитан планетарной контрразведки, несколько сбавив обороты, – теперь я уверен, что мы прилетели в Колонию на одном кораблике с убийцей Посла...
– И мистера Джакомо Сфорца... – меланхолично добавил Федеральный Следователь. – А может, и еще кого... И еще теперь вы уверены, что ваш приятель Мацумото – вы ведь сохранили с ним приятельские отношения, после того, как вкатили ему производное диобеина? – так вот, вы теперь уверены, что это не он устранил с нашего с вами жизненного пути помянутого только что мистера Сфорца. Это – позитивная информация, капитан. Но огорчает меня, главным образом, ваш неосторожный поход в триста сороковую...
– Если подходить к делу формально, – слегка напрягая голос Гвидо почему-то – он сам не смог бы точно объяснить почему – капитан контрразведки силился оторвать взгляд Федерального Следователя от лениво вырастающего за стеклом иллюминатора, рельефа Планеты, – так вот, если подходить к делу формально, то вы попросили меня не соваться в это заповедное место в одиночку. Не более того. Именно так я и поступил...
– Ну да – вы доверили провести разведку боем вашему, да и моему, впрочем э... коллеге. Только и всего. И каков результат? Бедняга госпитализирован, по крайней мере, на сутки... В этом, конечно, есть своя положительная сторона... Но, скажу вам прямо, капитан Дель Рэй, я не поступил бы так на вашем месте...
– Когда он не появился оттуда через пять минут... И, потом, когда я услышал... эти... звуки... Я обнажил ствол и вошел в помещение сам. Ничего там не было... Каюта, подготовленная к сдаче администрации судна. Только Мицуи сидел на полу и нес... эту чушь...
– Еще там были картины, Гвидо. Довольно большие картины в ящиках. По предоставленной мне документации, в каюте во время перелета проживал некто Олбап Оссакип – миллионер, художник, коллекционер живописи и довольно примитивный шутник, на мой взгляд. Вез с собой еще массу всякого багажа. Но ни его, ни этих шмоток после вашего неосторожного к нему визита никто на борту найти не может...
– Ничего – никуда он не денется при высадке... Кстати, почему вы считаете его шутником?
– Почитайте внимательно как зовут нашего нового знакомого... Вы, надеюсь, интересовались живописью начала двадцатого века? И середины...
Кай развернул к собеседнику портативный дисплей.
– О, Господи, – раскусив глуповатый розыгрыш своего заочного партнера, воскликнул Гвидо, – всегда приходится иметь дело с претенциозными педерастами...
– Довольно опасными, замечу вам, капитан Дель Рэй. Довольно опасными... Вы ведь правильно заметили, что идет охота – причем самый опасный ее вид – охота на охотников. А вы вызвали огонь на себя.
Кай, наконец, повернулся лицом к собеседнику.
– Вас не удивляет, капитан Дель Рэй, что мы все еще живы? И выключите эту штуку, – он кивнул на надрывающийся динамик в спинке переднего кресла.
– Не могу, это «принудиловка». Прием. Повторяю, борт спускового модуля «Процион-ноль-ноль первый»... Прием.
– Периметр-три, Периметр-три!!! Борт Процион-ноль-ноль первый, отвечайте, мать вашу!!! Оглохли вчистую, что ли?
– Мы отвечаем вам, Периметр-три... В чем дело?
– Немедленно покидайте борт!! Вы слышите – немедленно!!! Ваш шаттл дает сигнал наведения...
– Черт, наш друг, кажется, подсунул нам на борт «пищалку»... – зло сказал Кай.
– Какую к хренам «пищалку»! – заорал Периметр-3. – Это у вас вирус такой – в софтвэре. Заставляет вашу электронику подманивать самонаводящийся «копперхэд»... Которым стрельнут из джунглей, как только вы войдете в зону действия... Это зеленые уроды выдумали... На них какой-то ублюдок в космонавигации работает... Вырубить сигнал можно только со всей навигационной системой вместе. Так тогда вы загремите и без «коппера»... Да что я тут распинаюсь, натягивайте шлемы и катапультируйтесь! И скорее, черт вас дери! Вы уже почти в зоне... Да – блоки связи повыключайте... А то вас по пеленгу – в упор крупнокалиберными в клочья разнесут... И автоматику вырубите на парашютах... Чем ниже вы их откроете...
Это сильно смахивало на конец.
Кай послушно выключил и пристегнул к поясу блок связи, рядом примостил переносной компьютер и откинулся в кресле – что еще надо для полного счастья сотруднику Федерального Управления, путешествующему по казенной надобности с целью расследования убийства особо важного лица?
– Прощайте, капитан Дель Рэй, – сказал он, опуская забрало легкого гермошлема и берясь за рукоять катапультирования.
– До свидания, – ответил, видимо более оптимистично настроенный Гвидо и тоже положил руку на красную рукоять.
Сам момент катапультирования, как и всякое резкое изменение судьбы, плохо отложился в памяти Федерального Следователя. Просто проплыли в памяти стихи, которые он пытался выучить, когда хотел осилить чужой язык на Святой Анне...
Самолетик жестяной
Кувыркается со мной...
......
Не успею, не смогу,
Не увижу на бегу
Предпоследнюю весну
Предвесеннюю тайгу...*
Он отсоединил и бросил во вращающееся вокруг него пространство модуль автоматического открытия купола. Вцепился в кольцо ручного включения. Мини-стабилизаторы сделали свое дело – кресло прекратило свое вращение, и Кай летел теперь по крайней мере не вниз головой.
Вообще, если бы не свист ветра, то состояние его можно было бы назвать полным покоем. Величественный и грандиозный Лес надвигался снизу. На глазах теряло темную глубину, превращаясь в голубой шелковый полог небо чужого мира...
Кай попытался отыскать глазами кресло Гвидо, но не смог. Зато увидел, как из зеленой дымки внизу вынырнул и уверенно пошел на цель яркий злой огонек самонаводящегося снаряда. Опередив его взглядом, Кай успел увидеть и уходящий вдаль, пустой теперь, но по-прежнему красивый бело-голубой шаттл. За треть секунды до того, как на полгоризонта шарахнул взрыв. На уши мягко надавила ударная волна. И отпустила. Кай проводил глазами уходящие вниз огни пылающих обломков, потом перевел взгляд на встроенный в рукоять кресла альтиметр. Оставалось всего-ничего. Но он подождал еще почти целую минуту. Потом рванул кольцо.
Сильно тряхнуло и кресло отлетело вниз и в сторону. Подняв голову, он с облегчением увидел оранжевое полотнище купола, глянув вниз – уже не с таким оптимизмом – стремительно надвигающееся месиво уже вполне различимых ядовито-зеленых крон. Краем глаза он увидел, как раскрылся вдалеке купол парашюта капитана Дель Рэя – секунд на двадцать после его собственного – нервы у контрразведчика были покрепче...
* * *
– Мне не нравится это, – пухлая ладонь шефа Сектора смела в сторону разложенные на столе распечатки. – Все трое – на одном лайнере и летят на одну-единственную Гринзею! Это не может быть случайностью.
– Все четверо, – напомнила госпожа Фуллер. – Там еще этот тип из контрразведки. И, судя по всему, это еще не конец списка...
– Даже если это случайность, она грозит стать роковой. Уже который раз оказывается, что у нас правая рука не ведает того, что тем временем творит левая... – задумчиво продолжал сэр Барни, не внемля строгому лепету своей верной секретарши. – Ставлю сто против одного – ребята наломают дров! А если их задания пересекутся, я гроша ломаного не дам за успех операции! Обеих – тьфу! – операций...
Шеф пожевал кончик электропера и, воздев его, подобно дирижерской палочке, стал диктовать текст шифровки. Мисс Фуллер старательно заменяла собой шифродиктофон, о существовании которого в волнении, как всегда, позабыл Шеф. В разгар этого увлекательного занятия на терминале вспыхнул непреложно алый сигнал экстренного вызова.
Надавив на клавишу ответа, шеф вызвал на экран монитора респектабельное и весьма озабоченное изображение дежурного по сектору подпространственной связи.
– Сэр, – с глубоким чувством произнес тот. – Только что мы получили следующее. Открытым текстом, по экстренному каналу... Разрешите зачитать?
Сэр Барни кивнул с видом питона, приведенного в неважное расположение духа.
– Администрация Колонии «Гринзея-2» в лице Президента Гарри Р. Гаррисона лично и все компетентные службы Колонии с прискорбием уведомляют руководство Сектора Федерального Управления Расследований...
Выслушав похоронку до конца, шеф взорвался. Взрыв занял без малого четыре минуты и дорого обошелся подвернувшемуся под руку карлсбадской керамики пресс-папье и куче бумаг, не вовремя, но вполне естественно, тут же рухнувшей на пол. Взяв себя в руки, сэр Барни заказал разговор с Представительством Директората и в ожидании оного стал энергично надиктовывать мисс Фуллер письмо Президенту Гаррисону, временами вставляя «тут выразитесь помягче»... Закончив это сильно успокоившее его дело и выдав несколько тавтологическое «пока нет трупов, нет и покойников...» он уже в последнюю очередь вызвал по селектору Комиссара Грэгори и распорядился приступить к формированию резервной группы расследования.
* * *
– Какого же Дьявола? – спросил, утирая пот, Гвидо. – Вы говорите, что вам стоило таких огромных трудов извлечь на поверхность эти памятники... Сами говорите, что им цены нет, что это – свидетельства древних тысячелетий вашей цивилизации... А теперь вы все это закапываете обратно – в этот чертов песок... Зачем?
– Все что мы извлекаем из недр нашей планеты, – поучительно ответил похожий на плюшевого мишку учитель Ю, – тщательно измеряется и описывается... Теперь, когда у нас есть возможность покупать технику землян, мы делаем голографическую фиксацию и нейтронно-активационный анализ ископаемых... Вы понимаете, уважаемый Кай, или Гвидо, что речь идет не об угле или алмазах – я имею ввиду памятники Истории...
– Я раз шесть уже объяснял вам, что меня зовут Гвидо. Капитан Гвидо Дэль Рэй... А Каем – Каем Санди зовут того, к кому я прошу вас отвести меня как можно быстрее. Ваши раскопки, безусловно, до Дьявола интересны, но мы прибыли сюда, чтобы...
Гвидо присел на уцелевший от древней колонны пенек и принялся массировать ушибленную при не слишком удачном приземлении лодыжку.
– Странно, как много значения вы придаете собственной индивидуальности...
– В нас много странного, приятель. Да и у вас с этим делом хорошо выходит... Вот, говорю, за каким чертом раскопки опять закапываете?..
– Только земля хранит то, что ей доверили так, как тому подобает... – учитель Ю с назидательным видом устроился напротив взмокшего и вдрызг уставшего, главным образом от непрекращающейся беседы с ним, Гвидо. – Разве вы выставляете останки своих великих людей прошлого на всеобщее обозрение в залах музеев? Да еще – после их анатомического анализа? Это ведь было бы странно... А многие нашли бы это отвратительным... Хотя это вовсе не значит, что вы хотите забыть своих великих... Наоборот – о деяниях их вы пишите эти свои... книги... Слагаете песни. Если кому-то взбредет в голову узнать, как был устроен мозг, ну, скажем этого вашего великого писателя... я забыл как его зовут...
– Не важно, – устало сказал Гвидо.
– Вот видишь – я же говорю тебе, что индивидуальность сама по себе – не важна... Так вот, если вы захотите узнать, каков был мозг какого-то из ваших ныне почивших великих, или какими болезнями он страдал – вы все это можете найти в научных сочинениях и сделать это достойно, не тревожа то, чего тревожить уже не надлежит... Вот так же и остатки древней винодельни – ты напрасно считаешь ее за храм – которые ты видишь перед собой. Ознакомившись со всем, что заслуживает интереса в этом творении наших древних предков, мы хорошенько запишем, запомним, зафиксируем их местонахождение и с величайшей осторожностью придадим их земле – так как они и провели все эти пятнадцать тысяч лет... Если считать по вашему...
– Однако на Земле... и в Мирах Федерации есть народы, которые изготовляли мумии, делали места захоронения своих великих центрами паломничества...
– Но ведь от этого отказались со временем... Я много читал... Народ Леса знает, что живое, умирая, должно породить новую жизнь...
– Ну, еще далеко не все и не всегда... А уж места древних раскопок – повсюду в Обитаемом мире это – прямо-таки центры паломничества туристов...
– Вот и напрасно, гость, вот и напрасно... Ничто так не разрушает Историю, как нашествие профанов... Когда надо и где надо – в школах, в музеях – это вы нам подали хорошую идею – организовывать специальные музеи – всюду в таких местах будут выставлены тщательно выполненные копии и изображения реликвий прошлого, и многие, многие поколения...
Учитель Ю замолк, прислушиваясь к чему-то в себе...
– Но ведь и наука не стоит на месте – могут потребоваться какие-то дополнительные измерения, анализы... – Гвидо начал осторожно подниматься, готовясь продолжить путь, ибо спорить с учителем Ю – он это уже успел понять – можно было до бесконечности...
– Наука слишком многое разрушает. Своими анализами и измерениями... И только Знание – хранит... Ты прав – нам надо торопиться – скоро с неба придет смерть...
«Всегда был в восторге от нашей системы секретности, – подумал Гвидо. – Они – там в Космосе, спецкодом и тонкими намеками дают мне знать, что, мол, готовится карательная операция... И чтобы никому – ни-ни! Хотя и речь-то идет о затее сволочей из Легиона... А здесь уже давным-давно ждут их. С хлебом-солью, надо полагать... Идиоты – они и есть идиоты...»
– Ну а если, – продолжил он вслух не столь тягостную тему, – вы тут наметите какую-то новую стройку... Или, допустим – начнете разрабатывать какие-нибудь минералы... Ведь тогда – волей-неволей, вся эта археология загремит в тар-тарары...
– Мы давно уже ничего не строим... Мы ВЫРАЩИВАЕМ наши жилища... И другие, подобные сооружения... Или вьем... Если они бывают нужны... Ведь целый ряд... как вы это называете... форм нашего народа вообще обходится без того, что вы именуете жильем или зданиями... А те – что под землей...
– Кротовики?
– Не говори этого слова... Вообще – учись говорить так, как говорят здесь... Если ты будешь говорить как люди Периметра, это оттолкнет от тебя многих...
– Ладно, значит – Те, что под землей...
– Да – они весьма осторожны. Они никогда не будут селиться и работать там, где почувствуют следы Древних... Они помогают нам бережно извлекать то, что ты называешь ископаемыми, и осторожно возвращают их на место... То, что видел сейчас – открытая разработка винокуренного храма – это редкий случай – нам иногда приходится работать варварскими методами... Уже через считанные часы все это снова будет скрыто под землей, ибо сюда придут Кровь и Смерть... Остановись. Спрячемся.
– А в чем дело? – еле слышно – одними губами спросил вжавшийся в переплетение корней Гвидо.
– Смотри, – так же беззвучно ответил ставший почти совсем невидимым во мху учитель Ю.
По тропинке – Гвидо уже научился узнавать здешние тропы – осторожно, но не без торжественности, двигалась группа смахивающих на помесь макаки с хамелеоном созданий – числом всего около шести. Они с ужасно гордым видом волокли нечто большое и оранжевое...
– Господи, да это парашют... – пробормотал Гвидо. – Скорее всего – Кая. Свой я закопал...
– Закопал... – в голосе учителя Ю читалось нескрываемое насмешливое презрение. – С тем же успехом, ты бы мог послать его Тайному Пророку по этой... Я читал – это у вас называется почта? – когда...
– Почта, – остановил готовый излиться на него поток знаний учителя Ю о земной цивилизации Гвидо. – Кто это были?
– То была Ночь Среди Дня. Творения Тайного Пророка и его слуги... Если бы они увидели тебя – нам пришлось бы расстаться... Они несли Учителю свой трофей. Теперь он будет знать, что кто-то из вас жив...
– Скажи мне, учитель Ю, – вкрадчиво спросил Гвидо. – Это они... Творения Тайного Учителя пальнули в нас ракетой?
– У них не хватило бы ума и умения на то, чтобы произвести этот... пуск. Ведь это называется Пуск – когда...
– Пуск, – Гвидо тихо скрипнул зубами. – Но и никто из вас – тех, кто копошится здесь на раскопках, в нас тоже не стрелял... Иначе вы бы прикончили меня как только я вам... попался... Так кто же, черт возьми?
– Ты напрасно поминаешь Тайного Пророка его дурным именем, если хочешь что-то узнать о нем...
Снова наступило долгое молчание, во время которого человек и подобие плюшевого мишки все глубже уходили вниз – в лабиринт все плотнее сходящихся над ними, больших и малых корней...
– Тебе только кажется, что тут совсем темно, – успокоил Гвидо учитель Ю. – Зеленая и Синяя Плесень довольно хорошо освещают путь... И есть еще – тараканы-светлячки... Тебе только надо привыкнуть...
– Мы – под землей?
– Х-хе... Это еще только верхние ярусы проходов между корнями... Еще не начались настоящие дупла... А до Подземелья еще очень далеко... Но мы должны успеть...
– Так кто же пальнул в нас? Учитель Ю?..
– В вас стреляли ваши собственные соплеменники...
– Что?! Люди? Впрочем, был об этом разговор, черт его дери...
– Ну вот, опять...
Снова много минут прерываемого лишь сопением молчания.
– А вот теперь – дупло. Настоящее, хорошее. В нем нет даже змей... По нему мы спустимся сразу на три-четыре яруса... Только, ты иди первым, человек... Потому, что если ты сорвешься и рухнешь мне на голову... Я ничего не хочу сказать плохого о тебе Кай... или Гвидо... И вообще обо всем вашем роде – но ты слишком тяжел и можешь сломать мне шею...
Тот факт, что где-то в густой шерстке учителя Ю пряталась еще и не замеченная им до сих пор шея, немало поразил капитана Планетарной Контрразведки. Но еще больше его поразил вид, открывшийся перед ним, когда он заглянул в страшноватого вида дупло в теле гигантского ствола, в который уперся их путь.
– Так ведь там... не за что ухватиться... Учитель Ю? Там сплошной колодец трухлявый – метров на триста...
– Ты невнимателен... Там – вдоль стенок тянутся лианы... Но они прерываются время от времени – имей ввиду... Но это – только, чтобы притормаживать... Кроме того, дупло имеет определенный наклон... Так что для тебя главное – положиться на Судьбу и притормаживать локтями. И коленями... Вперед, друг мой, если ты разрешишь мне себя так называть...
Стеная, чертыхаясь и отряхивая с разодранного комбинезона все виды осклизлой грязи, Гвидо дождался внизу, в сумрачном туннеле веселым колобком выкатившегося из дупла учителя и спросил:
– Ну, куда дальше?
– За мной, за мной, человек. И, в основном, вниз. Впереди – еще, кажется, два таких спуска...
– Так что за люди стреляли в нас? – наконец спросил Гвидо, проделав еще изрядный участок пути и завидев впереди черный провал следующего дупла. – Вы их нанимаете? Платите им?
Никогда еще за все их короткое знакомство, учитель Ю не выглядел настолько обиженным. Он не удостоил Гвидо ответом.
Тот подождал немного и, когда они уже снова стояли перед дуплом, все-таки снова спросил:
– Так кто же хотел нас убить?
– Я напрасно назвал тебя своим другом, тогда, – с горечью сказал учитель Ю, жестом приглашая Гвидо следовать в дупло. – Ты думаешь плохое о нашем народе.
– Но ведь кто-то приказал этим ублюдкам, ч-ч-ч...
– Эти люди – тоже создания и слуги Тайного Пророка... Только они называют его по-другому... Вперед, человек... Там тебя встретит проводник – мой ученик...
– А вы, учитель, Ю?
– Мне надо быть здесь. Большая беда идет к нам... – И учитель мягко, но достаточно энергично помог, не успевшему вовремя оказать его действиям должного сопротивления, капитану Планетарной Контрразведки пулей кануть в очередное, пахнувшее ему навстречу древесной гнилью, жерло.
* * *
Когда Беррил открыл глаза, перед ним стоял тот, кого он и ожидал увидеть – Чурик-Железный-Шпент. Прорвавшийся, конечно, без стука и без доклада. Дюк виновато маячил позади. Наготове.
– Уйди, – сказал ему Барсук. Подождал, пока сказанное будет исполнено, и страдальчески посмотрел на Чурика.
– Я хочу жить, – просто сказал тот. И протянул Бериллу объемистый пакет, завернутый в потертый брезент. – Вот, забери...
– И ты меня бросаешь?
– За мной грех, Барсук... Дал себе на хвост сесть... Делом этим сам Джакомо занялся – а против Джакомо я – пас...
– Что ты порешь? Джакомо третий год на Планете ни один хрен не видел...
– В том-то и дело, что он лично на... – тут Железный Шпент сделал движение головой куда-то вверх и назад, – на хозяина этих дел, – он кивнул на огромный пакет, – и вышел... через наземную тюрягу, представляешь?.. И сейчас сам ЕГО сюда ведет. На «Проционе». В друзьях они. Ты понял? Ты понял, что со мной сделают, когда узнают, что я – с малолетства в Мафии ходивший, от своих эти бумаги прячу? Нет – я пас в сторону... Ты сам решай...
– Так ты, ведь мог и не знать – ни сном ни духом... Ну поручил тебе Барсук Беррил бумаги какие-то – так ты глаз в них и не запускал, как в честной игре и положено...
– Так-то так, да не так... Тут уже, похоже, головы полетали, Барсук... Джакомо на последний сеанс не вышел. Чуешь, чем это пахнет?
– Не паникуй... Ну не сложилось у него... Что-то помешало...
– В таком деле Джакомо одно только может помешать – Костлявая. Забирай бумаги, Барсук, и с хозяином сам решай... эти вопросы.
Берилл потянулся к кнопке звонка:
– Дюк, ты того... Шпенту выйти не мешай... И сам зайди минуты через две... Он подождал, пока останется один, бросил пакет в особый, одному ему известный тайник секретера, и замер в мрачной задумчивости. Даже появление Дюка не вывело его из нее...
«Якопетти кто-то убрал. Логично думать, что Питон. Но о бумагах знает только Шаленый. И Шпент. Надо срочно сбросить бумаги. Если еще осталось время.»
– Хорошо еще, что эти двое разминулись, – вслух сказал он.
– Трое, – поправил его Дюк. – Там кого-то из них дожидается эта баба бешеная – пумоид... С пумой.
* * *
Гвидо смахнул с головы упавшие сверху мелкие корешки вместе с землей и белыми, отвратительного вида личинками, и тыльной стороной ладони вытер пот с чумазого лица.
– Долго еще?
Аучч не удостоил капитана ответом.
В сумрачном, зыбко колеблющемся свете свисающих с потолка плесневых грибов, туманным пятном удалялась от него тощая фигура аборигена, и во второй раз Гвидо охватил позабытый с детства страх темноты. Он уже давно повзрослел и твердо усвоил старую африканскую истину: «На самом деле никто не боится темноты – боятся тех, кого можно в ней встретить». Однако здесь, в подземных запутанных галереях гринзейского мира, из глубин подсознания душным туманом всплывал казалось бы навсегда изжитый детский страх темноты. Страх, не имеющий в виду кого-то конкретного, клыкастого или зубастого, а боязнь навеки остаться одному в этих темных бесконечных, запутанных переходах, сплетающихся как клубок змей и неожиданно разбегающихся в разных направлениях десятками извилистых узких проходов.
Гвидо усилием воли подавил минутную слабость и ускорил шаг. За поворотом его ждал проводник. В синеватом свете слабо люминесцирующих гнилушек и переливчатом сиянии Зеленой Плесени его тощая фигура выглядела усталой и по-человечески печальной. Дель Рэй впервые подумал, что «богомольцы», наверное, – редкие гости в Нижних ярусах Леса и, возможно, что нынешнее путешествие доставляет неприятные эмоции не только ему одному. В его душе шевельнулось чувство благодарности к аборигену.
– Извини, приятель, что заставляю тебя ждать. Но этот чертов туннель не рассчитан на мой рост, а идти все время согнувшись, честно говоря, тяжеловато.
«Богомолец» то ли задумчиво, то ли осуждающе покачал узкой головой.
– Не стоит ругать дорогу за ее малые размеры. Тем более, что строили ее не люди Тайного Пророка, которого ты так часто некстати упоминаешь, а Люди Нижней Страны, размеры которых много меньше твоих.
– Что обидного в слове «кротовики»? Почему Нижние Люди его не любят?
Аучч наставительно поднял перед собой длинный суставчатый палец, напоминающий гигантскую гусеницу-пяденицу.
– Маленькие пушные зверьки, с которыми вы сравниваете Подземных жителей, лишены разума, а что может быть обиднее для мыслящего существа, как сведение его до уровня животного?
Гвидо смущенно пожал плечами:
– Да я не имел в виду ничего такого. Просто «кро...» ну, в общем, так проще говорить, чем употреблять сложные названия типа «Те, Кто Внизу» или «Люди Нижней Страны».
Аучч с жалостью посмотрел на своего собеседника.
– Длинные слова нужны вам, людям Внешнего Мира. Нам же хватает образов.
– Образов?
Проводник задумался на мгновение, пытаясь настроить свои мысли на волну чужака.
– Ты говорил, что твоя работа на Земле – поиск Справедливости и борьба с Преступлением. Я правильно тебя понял?
– Ну, в общем... пожалуй, можно выразиться и так...
– Если Плохой человек хочет причинить тебе зло, то разве должен он сообщать тебе об этом заранее? Или ты сам не способен без слов отличить Свет от Тьмы?
Гвидо промолчал, переваривая сказанное.
– Вы придаете слишком много значений звукам, издаваемых слизистыми связками, натянутыми здесь, – Аучч провел узкой кистью по горлу. – И слишком мало прислушиваетесь к тому, что рождается тут. – Он прикоснулся к вытянутой голове с непропорционально большим лбом. – Поэтому ваше тело так часто предает ваш разум, а мысли бывают спутанны.
Не удивительно, что для познания себя и окружающего мира вам необходимы длинные и неуклюжие слова. Но в таком случае научитесь хотя бы правильно ими пользоваться. – Он резко развернулся и скользнул в темноту прохода, не дождавшись ответа на свою необычно длинную тираду.
Дель Рэй тяжело поднялся с травы и уныло побрел ему вслед.
Подземный ход стал понемногу расширяться и через сотню метров они оказались в огромном туннеле около шести футов в диаметре, образованном гигантским пустотелым корнем.
Глаза Гвидо уже полностью привыкли к темноте, и он уверенно шел за своим проводником, легко уворачиваясь от свисающих сверху осклизлых лохмотьев Зеленой Плесени и снующих под ногами страшных на вид, но вполне безобидных земляных сколопендр.
Как ни странно, но здесь, в двадцати футах от поверхности, вовсю кишела жизнь. Пышным ковром переплетались по стенам бесхлорофилльные растения с матовыми листьями-присосками, огненными искорками мелькали вокруг тараканы-светлячки, призывно подрагивали розовыми губами-лепестками насекомоядные растения, приманивающие всякую подземную мелочь, а в многочисленных норах по бокам туннеля копошились деловитые полуметровые червяки.
Воздух, насыщенный тысячами незнакомых запахов, был густ и прян, но дышалось здесь, вопреки ожиданиям, достаточно легко. Тут и там из стен торчали глянцевые бока многочисленных куколок, готовящихся к Превращению.
Один раз Гвидо заметил прямо-таки гигантскую куколку необычной формы, вмурованную в стенку бокового ответвления. Заинтригованный ее размерами, он окликнул своего проводника.
– Эй, приятель, давай передохнем пару минут. И заодно, скажи, что за зверь вылупится из этой штуки?
– Зверь, – Аучч осуждающе покачал головой. – Ты опять обижаешь жителей моей страны, человек...
– Не понял... – Гвидо с подозрением уставился на «богомольца». – Ты хочешь сказать, что...
– Да, это житель Нижней страны отправился в путешествие. Возможно, он захотел навестить своих внуков. А может быть он выводит новую породу Ползучих Корней, а они развиваются так медленно... Я не знаю точно. Так же как и то, когда он проснется – когда вырастут его сыновья, или когда станут стариками внуки внуков его внуков... Но именно так мы путешествуем во Времени.
– Постой, – Гвидо не мог прийти в себя от изумления. – Ты хочешь сказать, что этот парень впал в летаргический сон, который может продлиться тысячу лет? Но ведь за это время все тут изменится, и он попадет в совершенно другой мир.
– Это у вас, людей Земли, так важно внешнее окружение, а мы меняемся изнутри... Но довольно об этом. Я устал сегодня, разговаривая с тобой. Мы уже почти пришли. Сейчас дорога пойдет на подъем, и ты встретишься с Зелеными Отшельниками. Они согласны принять нас на краткое время отдыха в дороге. Но не утомляй их слишком долго своими вопросами. Они копят свою энергию для более важных дел...
На мгновение Гвидо показалось, что его спутник сделался невидимкой, но он тут же понял, что тот просто шагнул в глубокую тень. Он последовал за проводником и только через несколько минут вынырнул на залитую ярким, но каким-то рассеянным светом Звезды крохотную полянку.
Глаза Дель Рэя не сразу распознали обитателей здешнего поселения среди яркой зелени леса. Да и вправду сказать, не было там никакого поселения – ни домов, ни улиц. Туземцы прекрасно обходились без всего этого. Не говоря уже об одежде, которая им вообще была противопоказана, ибо «зеленушки» питались за счет энергии Солнца.
Аучч подвел гостя к старейшинам для традиционного приветствия, и Гвидо с трудом удержался от удивленного восклицания. До этого он лишь однажды видел в городе представителя этой редкой расы, да и то издали. Вблизи же они представляли собой совершенно необычное зрелище.
Неправильных пропорций, вытянутые и зеленые от внедрившихся в кожу водорослей, они и впрямь больше напоминали причудливые растения, чем разумных существ из плоти и крови. Местами темно-зеленая, словно сшитая из дорогого бархата, кожа широкими складками свисала с конечностей, грудины и скул туземцев, придавая зеленушкам сходство с висящим на вешалке необычным театральным костюмом для какой-то фантасмагорической постановки сумасшедшего режиссера. И лишь несомненная искра разума, сияющая в глубоко запавших глазницах аборигенов подтверждала, что перед ним стоят действительно мыслящие существа.
– Что ты собираешься сказать нам, Землянин? – голос хозяев был на редкость лишен мелодичности. Казалось, что каждая фраза с трудом дается туземцу. – Наш друг Аучч сообщил, что ты хочешь... – он замолчал, и Гвидо увидел, как, несмотря на отсутствие ветра, словно мимолетная волна легкой зыбью пробежала по телам «зеленушек», – ...помочь нам, – уже другой абориген завершил начатую своим товарищем фразу.
Гвидо коротко кивнул.
– Да, я пришел сюда с миром. Мы хотим положить конец войне людей и народа Гринзеи. Но для этого мне нужно во многом разобраться. Вы согласны мне помогать?
– Твои мысли запутаны, чужеземец, – теперь уже говорил средний из «зеленушек». – И ты сам не знаешь точно, чего хочешь. На чьей ты стороне? Людей Периметра или нашего народа?
– А разве нельзя помочь всем сразу?
– Нет, ибо даже среди землян встречаются слишком разные особи, и желания многих прямо противоположны. Мы – другое дело. У нас одно желание – познать Истину. И все, что помогает этому процессу – Благо, а что мешает – неизбежное Зло.
– Неизбежное? В каком смысле?
– Мы никогда не боремся с обстоятельствами... Мы их познаем и принимаем, каковы они есть. А потом размышляем о них. И делаем выводы. Тогда весь мир открыт перед нами, и Хаос уступает место Логике, – голос постепенно затихал, как будто силы говорящего на глазах иссякали, но вот уже другой туземец продолжил начатую мысль.
– Любое действие искажает Мысль, а мы стремимся к полной ясности понимания этого мира. Поэтому мы сможем помочь тебе только нашей Мыслью, но не Делом. Для этого есть другие. Подземные Жители, например... или Подражающие Зверю.
– Вы имеете в виду «пумоидов» и «стегов»?
– И их тоже. Ведь все вы любите сражаться. А наш удел – мысль.
– Ладно, – Гвидо понял, что начавшийся философский диспут не имеет перспектив, – ну а советом вы мне можете помочь? Кто раздувает войну между Лесом и Периметром?
Снова легкий бриз пробежал по зеленой коже странных созданий.
– Ты уже сам ответил на свой вопрос, чужестранец... Правда, в общей форме. «Тот, кому это выгодно». А в твоем подсознании зреет и один из частных выводов этой логической задачи – Тайный Пророк.
Гвидо ошеломленно уставился на «зеленушек».
– Вы что, умеете читать мои мысли?
– Это не так трудно, учитывая, что почти каждая из них сопровождается волной эмоций. Трудно читать бесстрастные мысли...
– Разум лишь в чистом виде легок и неуловим, – это уже сказал крайний справа.
Капитан повернул голову направо.
– Давайте по-одному, ребята. А то я не успеваю поворачиваться.
– Вы, люди, всегда излишне перегружали свои мышцы. От этого многие ваши проблемы: потери энергии, эмоциональная неустойчивость, необходимость тратить время на добывание и поглощение огромного количества пищи.
– Мы же тратим отмеренное Вселенной время на размышления... – голос плавно перетек к левой фигуре, и Гвидо на миг почудилось, что он стоит перед тремя динамиками, а говорящий на самом деле спрятался в близлежащих кустах. Это здорово смахивало на розыгрыш... Но было правдой.
– Девяносто пять процентов энергии Люди тратят на мышечное сокращение. Мы же довольствуемся тем, что получают от Солнца живущие в нашей коже одноклеточные водоросли... и размышляем.
– И даже говорить не обязательно. Ведь мысли, если они стоят того, можно читать непосредственно.
Вот сейчас, Землянин, ты думаешь о том, что «таким ребятам нашлась бы неплохая работенка в Шестом секторе Управления». И при чем тут «детекторы лжи», о которых ты только что подумал? Я же уже сказал тебе, что мы ищем Истину, а не Ложь.
Вновь на поляне воцарилось молчание, прерываемое лишь шелестом листьев в кронах деревьев, да резкими выкриками попугаев-скоморохов.
«Они действительно безобидны, – подумал Гвидо. – Почему же их не любят в Городе, а относятся к ним чуть лучше, чем к прокаженным? Может быть лишь потому, что мы порой ненавидим тех, кто в чем-то нас превосходит... Нам легче договориться с „пумоидами“ или даже со „стегами“ – у тех есть хоть ярость и ненависть – а это так по-человечески... А эти ребята – само совершенство. Прямо как из писания: “Будьте кротки, как голуби, и мудры, как змии”. Надо же, – капитан усмехнулся про себя, – Зеленые апостолы какие-то.» Но тут же смущенно вспомнил, что «зеленушки» способны читать его мысли.
– Разговор с Зелеными Отшельниками принес тебе пользу, Землянин? – осведомился Аучч, когда Гвидо, подойдя к нему, присел рядом на корточки.
– Принес, – подумав, признал Гвидо. – Ты отдохнул уже? Мне надо обязательно найти второго землянина.
– Мы ждем одного нашего друга. Он человек, как и ты. Но только Следопыт. Он поведет тебя дальше. Туда, где должен быть твой друг.
– И он... Он живет в Периметре?
– Иногда в Периметре, иногда у Подражающих Зверю. Он дружен с ними. Они показывают ему дичь. Учат отличать неразумных зверей Леса от Обладающих Разумом... А Уэлч приносит им из Периметра Веселый Товар, помогает торговаться с купцами, когда они выходят туда...
– Значит, вашего друга зовут Уэлч? – уточнил Гвидо.
* * *
– Мадам, вы не спите?
– Только лошади спят стоя, Нелли... Что там у тебя?
– Я решила, что раз вы все равно не спите... Вот. Это только что с принтера.
Невероятно рыжая, чуть увядшая дама в расписанном золотыми драконами китайском халате взяла листок из рук еще более рыжей – хотя это и казалось невозможным – секретарши. С трудом отвела взгляд от предутреннего, украшенного девятью яркими лунами небосвода Гринзеи, и пробежала глазами листок.
Писала ее старая подруга – настолько старая, что ей пришлось напрячь память, вспоминая, для кого это она была просто Мэг. Не Красная Опасность, не Коррозия – Мэг...
«Дорогая Мэг.
Рада сообщить тебе, что через пару дней я буду иметь счастливую возможность увидеть тебя на гостеприимной земле Гринзеи. Как я мечтала все эти годы встретить малютку Мэгги! Со стороны мистера Роллингса было очень любезно снабдить меня твоим теперешним адресом. Надеюсь, ты поможешь уладить одно небольшое дельце, которое, собственно, и привело меня на вашу благословенную планетку. Тебе будет приятно встретить и дядюшку Клода.
Должна предупредить тебя. На борту лайнера, который доставил нас на пересадочную орбиту Гринзеи, находится (среди толпы легионеров) твой знакомый, с которым связана та ужасная история, что заставила тебя надолго осесть на Большом Хедере. Не знаю, как сложились ваши отношения тогда, однако, будь готова к встрече с этим типом.
С надеждой на скорую встречу,
твоя старая тетка Рафаэлла Фигли.
Борт галактического лайнера “Процион”.»
Прочитав письмо, Мэг закурила сигарету, вправленную в длиннейший резной кости стега мундштук. При этом сломала две старинные спички.
– Х-хе, – сказала она. – Чтобы уладить небольшое дельце, старая жмотка, тетушка Раффи, шпарит на край света, на вонючую Гринзею. Из Метрополии... Хороши дела... И чтоб у меня нос крюком загнулся, если мой дурной гризли случайно залез на тот же корабль. Приготовь номер для двоих, Нелли. Для двоих старых жмотов. И прибери в пентхаузе – в павильоне с розами... И проверь, чтоб там все было в порядке с черным ходом...
* * *
– Уэлч Мак Кей к вашим услугам! – пророкотало над самым ухом закемарившего капитана контрразведки. – Я, простите, вот уже битый час приглядываюсь к вам, – пояснил появившийся из зарослей, словно черт из бутылки, бородач в потертом комбинезоне и по уши натянутой шляпе времен Первых Колонистов. – Ладно, человек вы, вроде, безобидный, так что поведу я вас до лазарета, благо недалеко. Туда приведут вашего друга. Насилу отыскали. Но до ночи все равно не успеем...
– Он ранен?
– Да нет. Раненых еще нет. Но скоро будут, уверяю вас. Нам еще до убежища дойти надо. На ночевку. Так что ходу, мистер, ходу...
Полчаса спустя Уэлч откинул на затылок свою шляпу и вытер вспотевший лоб.
– А вы здорово топаете по здешнему лесу, мистер. Если бы я не знал заранее, что вы – новичок на Гринзее, сам не догадался бы.
Гвидо хмуро улыбнулся комплименту.
– А я, напротив, был лучшего мнения о своей физической форме... В спортзале с кондиционерами и бассейном все видится несколько иначе.
– Вот об этих штуках, равно как и о комфортабельных клозетах с ароматизаторами, которые, как я слышал, сейчас в моде на старушке Земле, здесь, к сожалению, надо позабыть. По крайней мере, пока живешь у пумоидов... Сухой песочек – вот и все удобства, – он коротко хохотнул, и осекся, заметив мрачное выражение на лице капитана. – А вон и Зеленый Холм виднеется, видите, – сразу за рекой? – Он стволом карабина указал на открывшийся между поредевших ветвей пейзаж.
Прямо перед ними, за матово блестевшей в свете погруженной во мглу у горизонта Звезды водой, виднелся невысокий песчаный холм, изрытый множеством широких нор. На первый взгляд дырявая, как швейцарский сыр, круча напоминала обычное пристанище береговых ласточек, но, оценив разделявшее их расстояние, Гвидо понял, что реальные размеры отверстий будут покрупнее птичьих гнезд.
Через полчаса, переправившись по отмеченному замаскированными вешками броду на ту сторону, Дель Рэй и его спутник приблизились к нижней галерее, ведущей в обитель пумоидов. У входа их поджидал крупный самец, густо покрытый зеленовато-серой шерстью, и изящная самочка, длинные волосы которой были заплетены в множество кокетливых косичек, схваченных серебристыми ленточками.
– Рроу, предводитель прайда Зеленого Холма... Капитан Гвидо Дель Рэй, полномочный представитель департамента Внешних Сношений Земли, – представил их друг другу Следопыт. Гвидо не стал поправлять не совсем точно названный титул.
– А мисс... – повернулся Гвидо к представительнице прекрасного пола, – ваше имя, мисс?
– Ее как и всех не достигших зрелости, зовут Мьяуи. Она, конечно, не участвует в переговорах, – несколько сердито оборвал его вождь, и самка-пумоид мгновенно исчезла в темном проеме галереи, оставив после себя лишь слегка терпкий мускусный запах.
– Ну да, конечно, Мьяуи, – как я не догадался, – с искренним раскаянием пробормотал Гвидо. – Как же еще, в самом деле?
– Наш друг Аучч попросил мой народ оказать тебе гостеприимство в эту ночь. Мы взяли на себя такое обязательство. Ты же, в свою очередь, прежде чем переступишь порог Зеленого Холма, дашь слово не вмешиваться в наши дела и следовать законами прайда, а также во всем подчиняться мне и моим помощникам... Покинув пределы Холма, ты становишься свободным от данных обязательств.
Гвидо пожал плечами.
– Если вы настаиваете... я согласен.
«Знать бы еще эти ваши законы... Надеюсь, мне не слишком рано придется нарушить данную клятву», – подумал он, входя в пещеру.
Внутри все оказалось намного уютней и приятнее, чем в подземных галереях «кротовиков». Чистый и сухой песчаный пол был покрыт плетеными из древесной коры дорожками, а на потолке и стенах, сплетаясь причудливым живым узором, сияли сотни крохотных светлячков, излучающих переливчатый фиолетовый свет. Они долго плутали по извилистым коридорам, причем сначала Гвидо еще пытался на всякий случай запоминать направление движения, но потом махнул на это рукой и покорно шел за пумоидом, стараясь не очень часто задевать головой за песчаные выступы. Единственное, что он понял – они уже давно двигались глубоко под землей, а куча песка над рекой была не более, чем дешевая декорация. Размеры Зеленого Холма, если именно так пумоидам было угодно называть свой противоядерный бункер, углубленный в землю на добрые пять десятков футов, свидетельствовали, кроме всего прочего, о значительных размерах прайда. В этих подземельях могли поместиться как минимум сотня-другая аборигенов.
Наконец они достигли большой пещеры, служащей, как ему сказал Следопыт, залом для приемов гостей. Там прибывших усадили прямо на пол, и два взявшиеся невесть откуда аборигена поставили перед гостями блюда с угощениями и пиалы с водой. Гвидо с легким подозрением оглядел гору бурых, неопределенного вида мясных деликатесов, гадая, которые из них принадлежат копченым болотным гадюкам – любимому лакомству пумоидов – как, ехидно ухмыляясь, заверил его Уэлч.
Немного помешкав, он взял с тарелки наиболее съедобный по виду кусок, отдаленно напоминающий птичью лапку. Вкус у нее, кстати, был вполне подходящий, но вот солью аборигены явно пренебрегали.
Рроу переглянулся со Следопытом:
– У нашего гостя изысканный вкус. Не каждый землянин способен оценить по-достоинству хорошо приготовленного камышового сверчка.
Капитан задумчиво поперхнулся копченым насекомым. Теперь он понял, что за твари, столь напоминающие лягушек, так пронзительно стрекотали по берегам рек и многочисленных болот, пока они пробирались по лесу.
Увидев, как переменился в лице капитан, Следопыт поспешил сменить тему разговора:
– Ну как вы ладите с новыми соседями, Рроу?
Вождь сердито оскалился в ответ.
– А никак не ладим. Скваттеры перегородили своими сетями реку выше по течению, и теперь мы не можем добывать рыбу. А ведь ты знаешь, Уэлч, как наши малыши обожали ловить пескарей у старой запруды. Теперь эти людишки лишили их любимого развлечения... Да что там рыба, они испортили и загадили почти все охотничьи угодья в округе. Своими ружьями и динамитом пораспугали все зверье. Вот уже месяц, как мы загнали последнюю косулю, и я не видел с тех пор ни одного оленя. Боюсь, что животные ушли на Север.
– А вы не пробовали с ними договориться?
– Конечно, только они нас ни во что не ставят. Ты представляешь, две недели назад они чуть не подстрелили Священную Пуму?!..
Гвидо увидел почти неподдельный ужас на потрясенном лице Следопыта.
– Не может быть... Ведь при покупке земли они подписали Конвенцию...
– Тот скваттер, что целил в Миэлу, был пьян, и, как ты сам понимаешь, это был его последний выстрел... молодежь разорвала его в клочья. Спустя два дня они в отместку убили двоих наших и понаставили у реки капканов и мин-попрыгунчиков... Вот так мы и живем, Уэлч.
– А как дела в Городе? Неужели Большие Люди не понимают, что в огне войны погибнут все – и пумоиды и Скваттеры? Ведь мы не уйдем отсюда добровольно и не уступим пришельцам лес, где живут тени наших предков и охотничьи угодья.
Последний вопрос был явно адресован Гвидо Дель Рею, и капитан замялся, подбирая подходящий ответ. Занятие довольно трудное, принимая во внимание то обстоятельство, что Гвидо ни сном ни духом не представлял, что там думают на сей счет Большие Люди Периметра.
– Мы должны найти причину этой войны. И здесь я рассчитываю на вас. Мне нужно добраться до Тайного Пророка. Мак Кей сказал, что только вы сможете проводить меня в его храм.
Вождь пристально посмотрел в глаза собеседника. Капитан с трудом выдержал взгляд огромных желтых глаз с вертикальной щелью аспидно-черного зрачка, в котором стыли клочья ночного мрака.
– А почему я должен верить тебе, чужеземец? Чем ты лучше тех людей, что сбрасывают напалм и бомбы на наши головы?
– Я думал, что слово Аучча для вас чего-то стоит... – с несколько искусственным пафосом сблефовал Гвидо.
Пумоид слегка расслабился и казалось застыл в глубоком раздумье.
– Ладно, человек. Завтра у нас большой праздник, и я не хочу накануне его принимать важное решение. Отдохни с дороги, а через день мы решим, что с тобой делать. Тебе предоставят пещеру для сна, но, ради Великой Пумы, остерегайся вмешиваться в наши дела. И еще – завтра у нас Война.
Он пружинисто распрямился и с коротким злым фырканьем исчез в боковой галерее.
Капитан повернулся к Следопыту.
– О каком празднике говорил этот Пещерный Кот?
Уэлч молча полез за пазуху, также молча отхлебнул из нее и только после этого многозначительно хмыкнул.
– Считайте, что вам повезло, капитан... Или наоборот – я пока для себя не решил. Насколько я знаю, вы первый из пришельцев, кто будет здесь находиться во время Великого Посвящения. На саму Инкарнацию вас, конечно, не допустят, но все равно это большая честь. Похоже, что Рроу решил вас проверить, прежде чем дать окончательный ответ.
– Ради Бога, какая Инкарнация, какое Посвящение? Да объясните же вы мне, наконец...
Уэлч, продолжая думать о чем-то своем, закусил бренди куском копченой гадюки и стал его меланхолично пережевывать.
– Ну вы же знаете, капитан, что пумоиды относятся к «тотемникам» – то есть поклоняются Карликовым Пумам, как и «стеги», например, не под вечер будь они помянуты, поклоняются этим сухопутные крокодилам... И вы видели, что они – это я про наших пумоидов – и впрямь очень похожи на свой тотем: шерстью, формой ушей, и самое главное – повадками.
Так вот пумы для них – священные животные, они не имеют права причинить им никакого вреда и, в случае встречи, тотемник обязан накормить «свое» животное чем угодно, хоть куском собственного тела. Более того, в прайде всегда содержится Священная Пума, которую целый год кормит и холит все племя. В этом году ее зовут Миэла, и как вы слышали, ее чуть не пристрелил этот идиот из Поселения...
Следопыт еще раз приложился к фляжке и пристально посмотрел на собеседника.
– Вы следите за ходом моей мысли, капитан?
– Вполне. А в чем заключается предстоящий праздник?
– Я не знаю, имею ли я право говорить об этом больше, чем знаю... тем более, что это всего лишь мои смутные догадки, а сам я никогда не присутствовал на Обряде... Но два факта у меня для вас есть. Если сможете их связать – попробуйте. Первый – после Обряда в прайде появляется новая Священная Пума, второй – все пумоиды буквально звереют в последующие дни. Они становятся настолько агрессивными, что даже я, их старый друг, не рискую в течение недели, а то и двух после Инкарнации встречаться на их пути. И в этот раз я тоже уйду завтра до полудня, что и вам бы посоветовал. Ходят дурные слухи. Боюсь, что придут каратели.
Гвидо с сомнением посмотрел на Следопыта.
– Вы говорите это серьезно, Мак Кей?
– Серьезней некуда, капитан. Пумоиды выведены из себя наглыми притязаниями Скваттеров, которых защищает Периметр. А в пумоидов после Инкарнации, как я говорил, в них вселяется сам дьявол... А Легион непременно сыграет на этом чертовом, – Уэлч оглянулся, – сбитом шаттле и устроит высадку. Знак был... Расклад не в вашу пользу. Хорошо еще, что никто не заложил вас Тайному Пророку.
Впрочем до завтра время пока есть. А сейчас пойдем спать. Ваша нора расположена в тридцати футах от моей, так что, если понадобится помощь – зовите. Хотя пумоиды обычно свято чтут закон гостеприимства... Если вы, конечно, не влезете, куда не следует со своим профессиональным любопытством, дьявол его забери... Думаете, меня не предупредили из какой вы конторы? То-то... Спокойной ночи, господин Дель Рэй, и приятных вам сновидений.
Гвидо долго ворочался на жесткой циновке, пытаясь уснуть, но сон все не приходил. Сквозь ватное одеяло тишины до него изредка доносились странные звуки, искаженные эхом и долгим плутанием по извилистым коридорам подземелья. То были тоскливые завывания прирученных пум, чей-то приглушенный расстоянием пронзительный визг и неясные, почти человеческие голоса. Ближе к ночи звуки стали постепенно замолкать. Видимо часть жителей Зеленого Холма задремала в своих логовах, другая – отправилась на ночную охоту, и вместе с наступившей абсолютной тишиной непреодолимая дремота шипящей змеей наконец-то заползла в сознание капитана Планетарной контрразведки, свив там себе уютное гнездо. Он уже падал в бездонный колодец сна, когда отчаянный детский крик, раздавшийся где-то рядом, вернул его к реальности.
Дель Рэй быстро поднялся и отработанным за долгие годы движением машинально проверил кобуру пистолета. В зыбком свете гнилушек он скорее угадал, чем увидел белое пятно, мелькнувшее за дальним поворотом, и вновь в пещере восстановилось прежнее безмолвие.
Гвидо отчаянно потер глаза.
– Пригрезилось, или то был не сон?
В этот момент детский крик снова повторился, хотя гораздо тише. И это был голос явно человеческого ребенка. Капитан вспомнил и тут же отмел от себя приказ Рроу и совет старого Мак Кея ни во что не вмешиваться. Крадучись, он стал пробираться в том направлении, откуда послышался детский голос. Проплутав по темным коридорам минут пять, он выяснил, что большинство радиальных галерей сходились у провала глубокого черного колодца, едва освященного гроздями все той же Зеленой плесени да лиловыми сполохами копошащихся в норках светлячков. По центру колодца свисала мощная лиана, до блеска отполированная подушечками тысяч лап, и после недолгого раздумья капитан скользнул по ней вниз.
Как ни странно, но внизу было значительно светлее. Потолки коридоров явно раздвинулись, а свет, против ожидания, излучали не давешняя плесень или жучки, а настоящие люминесцентные панели... Песчаные стены прохода странно блестели, и, проведя по ним рукой, Гвидо понял, что пумоиды покрыли его чем-то вроде лака. Но больше всего поразил капитана ряд металлических дверей, тянущихся вдоль коридора. Вокруг стояла полная тишина.
Капитан толкнул наугад одну из дверей, и она бесшумно подалась назад, пропустив его в довольно большую комнату. Шагнув за порог, Дель Рэй остолбенело замер.
Вдоль стен стоял ряд весьма сложных по виду электронных устройств, лицевые панели которых являли глазу многочисленные экраны и сенсоры. Неподалеку имел место монитор компьютера, а поодаль, за стеклянной перегородкой, отчетливо виднелись операционный стол и шкаф с хирургическими инструментами. Когда на одной из полок шкафа Дель Рэй заметил большую банку с чем-то очень напоминавшим заспиртованный человеческий зародыш, ему стало немного не по себе. Но окончательно добила его голографическая картинка, висящая за операционным столом. На ней с ужасающей отчетливостью был изображен явно человеческий ребенок с наполовину содранной кожей и вскрытым животом.
Гвидо отвернулся в сторону, чтобы не видеть жутковатого зрелища. И встретился глазами с внушительных размеров пумой, припавшей к полу перед мощным броском.
В критические мгновения в глаза всегда лезет что-нибудь наиболее нелепое из того, на что, вообще, может обратить внимание человек: вот и сейчас в сознании Дель Рэя не отпечатался ни острый, безжалостный оскал клыков, ни сузившийся в вертикальную щелку просвет зрачков зверя, ни, вообще, какой-либо существенный для того, что ему предстояло элемент ситуации, а идиотский завиток золотой ленты на шее клятой твари.
Руки и ноги Гвидо работали сами по себе. Ни при каких обстоятельствах он не смог бы объяснить, когда он успел краем глаза заметить и схватить за концы неизвестного ему назначения хромированный стальной прут и выбросить его навстречу взвившемуся в воздух зверю. В следующий момент он уже вдавливал свое оружие в глотку пумы, все крепче прижимая ее к полу. Тварь хрипела и когтила все части его тела, до которых могла дотянуться.
«Если я не придавлю эту сволочь насмерть, мне конец», – подумал он. И тут со всех сторон загремели отворяющиеся двери. Кто-то вцепился ему в плечи, острый кончик иглы вошел за ухо и сознание мягко покинуло его...
* * *
Собравшихся в Ковровом Зале «Рая грешников» вокруг крытого традиционным зеленым сукном стола господ только с известной натяжкой можно было принять за картежников. Заботливо брошенные перед каждым из них карты даже не потрудились перетасовать.
– Господа, я хотел, чтобы мы с вами, наконец, осознали положение, в которое сами себя э-э... поместили своими же стараниями...
Говорил господин с медальным профилем, украшенным горским – с аристократической горбинкой – носом и белоснежными, образцово подстриженными усами южного плантатора из эпохи «Унесенных ветром».
– Если ты хочешь нам напомнить, Сандро, что мы все в заднице, то не трать времени попусту, – раздраженно каркнул сутулый судья Флинн и небрежно поворошил свои карты кончиками желтых, иссохших пальцев.
– Тем не менее, я подчеркиваю, что мы подошли к критическому моменту развития э-э... ситуации в Периметре, – продолжал первый оратор, явно резервируя за собой роль председательствующего. – Или балом будет править Почтенное Общество или в ближайшее время нас слопают Большой Питон и Тайный Пророк!
– И Свистун, – подсказал директор Агробанка, не отрывая взгляда от сложенных домиком пальцев рук.
– Самое печальное, – продолжал обладатель аристократической горбинки и белоснежных усов, – что мы сами выпустили этих демонов из кувшинов и ящиков. Никто из нас не прочь заработать на... не облагаемых налогом сделках, никто не прочь сбыть по экстра-цене партию оружия... И все такое... Наш общий друг Ромуальдо, – он кивнул в сторону безмолвствующего в углу Барсука, – многое может вам рассказать на этот счет. Верно? В результате мы поставлены на грань войны, потеряна надежная клиентура, иммиграция в нуле... Еще шаг – и мы окажемся перед лицом военного положения. Чего стоят наши вклады в банках всего Обитаемого Мира, если мы все здесь окажемся заложниками военной диктатуры? Поймите – не мы герои того спектакля, который здесь будут разыгрывать под артиллерийский аккомпанемент. Уже сейчас Правительство и шагу не делает без оглядки на Советника. Вот сейчас – унесли его черти, и власть парализована... А Советник – это агент чертова Пророка – думаю, это для вас не секрет... Если бы не папа Гаррисон...
– Но свалить Лэшли уже не в наших силах... – резонно заметил шеф Налогового Ведомства. – Боюсь даже, что то, о чем мы тут говорим...
– Ты мне не нравишься, Дэвид, – неожиданно подал голос, созерцавший до этого потолок, человек в форме полковника Ополчения. – Когда тебя поведут вешать, то веревку ты сам прихватишь из дома. Чтобы не сердить палача... Сандро говорит дело. Есть выход. Радикальный.
– Что вы имеете ввиду, Разин? – поинтересовался судья.
– За последнее время эти зеленые чудаки там, в Лесу, научились-таки воевать. Оно и неудивительно, если их каждый божий день щиплют то Скваттеры, то банды Питона, то Легион...
– То вверенное вам Ополчение... – заметил банкир, не поднимая глаз от сплетения пальцев.
– Зеленая компания, по моим данным, очень недовольна последним эпизодом – это когда люди Питона сшибли федеральный шаттл. Они понимают, что последует карательная акция. Она и последует. После этого останется только немного подтолкнуть их...
– Заманчивая мысль – натравить Лесную мразь друг на друга... Но, господа, Питон и твари Пророка покрошат их в считанные часы. А тех, кто останется в живых – скрутят в бараний рог, – резко возразил Дэвид.
– Как сказать, господа, как сказать... Их много – наших Лесных друзей... Возьмут не умением, так числом. Единственное, чего им не хватает, так это оружия. Так мы дадим им его...
– Вы имеете в виду?.. – осторожно спросил Сандро.
– Я имею ввиду, что в Лесу у нас законсервировано полдюжины складов армейского вооружения. Конечно, подарить его туземцам – чистый убыток, но это – единственное решение проблемы. И все мы знаем, кто лучше всех справится с этим деликатным делом...
Все взгляды обратились к Барсуку.
– И, когда все рухнет, отдуваться будет тот же уважаемый вами Беррил?! – возмущенно спросил тот.
– Если ты хочешь сказать, что не рассчитываешь получить с этого дела комиссионные... – с деланным удивлением произнес Сандро.
Барсук сник.
– Ставлю предложение на голосование, – резюмировал председатель.
* * *
– Как ты спал, Землянин? – осведомился Рроу, наклонившись над с трудом продравшим глаза капитаном Дель Рэем.
– Прекрасно, – не покривив душой, ответил тот. И действительно он чувствовал себя так, словно неделю провел где-то на Гавайях. Тело еще хранило какое-то ощущение полета – словно на водных лыжах...
– Ты поцарапал свое лицо, Землянин. И руки...
– Мне приснилась дорога, Рроу. Через колючий кустарник, – косо усмехнулся Гвидо. Боль от глубоких царапин ощущалась им сейчас, как нечто постороннее, из ночного морока прихваченное...
– Странные сны сняться после странствий по Лесу, – с каким-то несвойственным ему смирением заметил Рроу.
Сны... Кошмары. Склоненные над ним кошачьи лица. Ему задают вопросы, он отвечает. Голос (чей?): «Он обидел Миэлу и должен умереть!» Другой голос (старческий, женский): «Он удостоился чести драться с Великой Пумой и должен жить.»
– Его судьбу решила Мать Прайда – должно подчиниться... – это, кажется, сказал Рроу...
Он резко встряхнул головой, пытаясь стряхнуть навязчивый морок... Господи, на каком языке говорили эти... тени? Наверное это не был – не мог быть галактический жаргон... Тем более – нормативный язык Федерации... Тем не менее он хорошо помнил смысл того, что было сказано над ним...
– Пойдем, Землянин, ты заслужил право лицезреть Чудо Инкарнации... Уже время. Скоро взойдет Звезда, – Рроу взял его за предплечье. – Традиция запрещает нам принимать пищу перед обрядом. Но для тебя найдется немного молока – впереди у тебя путь.
В проходе их встретил Аучч. Взглянув на часы, Гвидо чуть удивился – ночь еще не кончилась. На поверхности их ждал зыбкий полумрак, но когда они добрались до Священного Каньона, начало светлеть. Аучч остался у подножья скал, а Гвидо Рроу помог подняться на площадку метрах в трехстах выше.
– Оставайся здесь и смотри. Ты сам поймешь, когда надо уходить, – глухим голосом сказал глава прайда. – Прощай! Мы поможем тебе, когда ты поймешь, о чем надо просить нас...
Дель Рэй остался в одиночестве. Высоко в небе лучи невидимой еще Звезды окрасили прихотливый рисунок утренних облаков.
Гвидо осторожно выглянул из-за скалы. Чаша скального каньона буквально кишела пумоидами. Сполохи коптящих факелов многократно отражались в желтоватых глазах аборигенов, и капитану показалось, что он видит перевернутую чашу звездного неба, заполненного мириадами звезд. Внизу раскачивалась, выла и пела какие-то свои колдовские гимны сплошная масса странных, покрытых шерстью существ, и капитан чувствовал, как нарастает общее напряжение, готовое в любой момент взорваться мощнейшим эмоциональным взрывом. Вверху, на соседней скале, возвышалась сгорбленная фигурка Матери Прайда, рядом с которой виднелись изящные очертания их тотема. Животное сидело, не шелохнувшись, и только изредка подрагивающие кончики позолоченных ушей свидетельствовали, что это было не искусное изваяние, а создание из плоти и крови.
Присмотревшись внимательней, Гвидо узнал пуму, с которой ему довелось сражаться прошлой ночью в подземелье. Так значит, действительно, это и есть Священная Пума Миэла... А кто же будет ее жертвой? Где они спрятали ребенка?
Внезапно Мать вскинула вверх иссохшую лапу, и в долине наступила мертвая тишина. Гвидо слышал только потрескивание горящих факелов и стук собственного сердца.
Жрица медленно обвела взглядом собравшихся. Это был тот – из сна странно понятный язык. Гвидо почти буквально понимал все то, что слышал.
– Зачем вы собрались здесь, дети мои и дети моих детей?
Толпа в ответ словно взорвалась единым криком.
– Мы пришли сюда вкусить плоть и кровь!!!
Мать Прайда положила руку на голову сидящей рядом пумы и снова бросила в толпу вопрос-призыв:
– Вы хотите быть храбрыми и сильными, как она?
– Да-а-а!!! – завизжали внизу.
– Вы хотите быть хитрыми и быстрыми, как она? – не унималась жрица.
– Да-а-а!!! – рычали аборигены.
Это повторилось несколько раз, пока доведенные до экстаза пумоиды не начали скандировать, потрясая факелами:
– Плоть и кровь! Плоть и кровь! Плоть и кровь!
Жрица вновь подняла верх правую руку, левой – с трудом удерживая зверя.
– Вы получите их! – выдохнула она навстречу толпе и достала из складок своей одежды желтой молнией блеснувший нож.
Гвидо покрепче сжал рукоятку пистолета и завертел головой, высматривая ребенка, которого, как он полагал, сейчас принесут в жертву Священной Пуме. Однако произошло нечто другое. Мать Прайда резко взмахнула рукой, и темная струя фонтаном брызнула из горла поверженного животного.
Капитану показалось, что у него лопнут барабанные перепонки – такой силы крик поднялся над долиной. А жрица тем временем с ужасающей быстротой начала кромсать еще живое и трепещущее тело Миэлы и швырять куски в толпу. Охваченные безумством аборигены на лету выхватывали клочья дымящейся плоти и глотали его, не жуя.
Больше Гвидо не выдержал. Он скатился со скалы и, шатаясь, побрел в сторону Зеленого Холма. В голове все путалось. Подошедший сзади Аучч молча взял его за плечо.
* * *
– Тревога!!! Срочное построение!! Полминуты на сборы!
Господа офицеры, не без удовольствия, смолили древний «Салем» и прикидывали, что три недели непрерывной муштры в переделанных из под пустующих трюмов залах-тренажерах, все-таки превратили ту массу аморфного полупьяного дерьма, которым загрузили два нижних яруса «Проциона» нерадивые вербовщики, в нечто способное высыпаться в узкие корабельные проходы и, нещадно давя и калеча друг друга, почти в срок выстроиться – каждая колонна – носом к своему тамбуру.
– Разобрать оружие! Боевой комплект ПРИСОЕДИ-НИТЬ!!! – отдал команду колонель. Боевой комплект. Это было уже очень серьезно.
– Легионеры! – это впервые не «Вы – дерьмо носорожье» и не просто «Ну, вы – суки»... Нет. «ЛЕГИОНЕРЫ». – Легионеры! Перед вами ставится задача выполнить особо важное задание командования Легиона и Администрации Колонии. Намеченная акция очистки региона экстренно заменена Карательной Акцией Возмездия! В этой связи, срок операции перенесен на более ранний.
Я не собираюсь пугать вас, но ставлю в известность, что на судне орудуют или сами зеленые уроды или их агенты! Этой ночью, в госпитальном отсеке зверски убит наш товарищ. Святой долг каждого Легионера – отомстить за него!
Этого мало!! Только что нами получено сообщение о том, что спусковой модуль «Проциона», на котором на Планету следовали особо важные административные работники Федерации, уничтожен ракетой туземных повстанцев, с местом запуска – район семь-двенадцать. За это, дерьмо собачье, мы тоже будем мстить!! Таким образом, место проведения нашей операции определено как район пуска управляемого снаряда. Семь-двенадцать, повторяю для тех у кого уши заложило! Схема работы рядовых групп вам известна – четыре часа на полное уничтожение всех жилых и иных сооружений туземных жителей. По любому – повторяю – по любому замеченному туземцу без малейшего промедления – огонь на поражение. Надеюсь, на тренажерах вы не только о бабах трепались и основные виды зеленых уродов знаете. А не знаете – стреляйте во все живое, кроме господ офицеров... Не приближаться к трупам, не обработав их термическими зарядами.
Группе особого назначения – работая под общим прикрытием снайперской группы, разместить в стандартных точках заряды. Снайперская группа обеспечивает прикрытие группы особого назначения. К двенадцати тридцати по бортовому времени – общий сбор у устройств эвакуации. В двенадцать ноль пять – начало эвакуации за Периметр. В двенадцать десять – радиокоманда на срабатывание зарядов. Кто не успел тот х-хе – опоздал. Стереокарты региона операции введены в личные блоки. Кто чего не понял?
Все поняли все.
Особенно Легионер Шаленый, которого до сих пор в этакую ловушку не заносило. По сравнению с этим, даже все, чего он натерпелся от настырного – что твой банный лист – Федерального Следователя пятой категории Кая Санди, было просто милыми розыгрышами. В такое дерьмо, в какое втащил его мил-друг Якопетти, Дмитрий Шаленый в своей жизни еще не вступал... И ведь, в чем самая-то гнусь и есть – так это в том, что смылся сам красавец кривоносый, как черти его съели... И деться некуда...
– По модулям!
Градом пушечных ядер загремели сотни сапог, засипели перекрытия тамбуров и стало тихо и душно.
Уже отработанными движениями оправляя амуницию, Шаленый выкаченными – и по природе и от дикого бешенства – глазами разглядывал, уткнутого ему нос в нос в тесноте десантного модуля, соседа. Тот, не понимая в чем дело, исходил от ужаса холодным потом, но тоже правил как мог обмундирование. Лампы под потолком мигнули.
* * *
– Так, народ на местах, – облегченно констатировал колонель Васко и двинулся вдоль грузовых модулей – те должны были пойти первыми. В каждом из них, у подготовленных к высадке единиц боевой техники, млел пристегнутый к сидениям боевой расчет.
– Так, первый готов, – проговаривал про себя колонель, – второй... пятый... Так, а это что? Почему самоходка не заведена в модуль? И это что... что за штуки... А... а ты – кто?
– А ты не знаешь, разве? – спросило то, что было в шестом модуле. – Или не узнаешь?
ОНО стало лицом к лицу к колонелю.
– Иди в свой модуль, командир, иди и забудь... ЗАБУДЬ.
* * *
Это был уже не Космос. Даже не стратосфера – десантные модули шли над самым покровом облаков. Теперь – с введенной в действие боевой программой, хищно поблескивая в злом свете Звезды, это были уже не мирным балластом притороченные к корпусу «Проциона», набитые замершей электроникой железные бочки, нет – теперь – способные расстреливать ракетами все, что подвернется на сотни миль в окружности, готовые разить на километры четырьмя видами лазерного и шестью – пучкового излучения, эти хищные драконы способны были дать бой целому обитаемому миру. И миру немаленькому!
Но Враг не спешил проявлять себя. Вот уже нырнул под днища шаттлов гнуснопрославленный регион семь-двенадцать, вот уже пробили защитного окраса стальные драконы облачный покров, а бой все не начинался...
Впрочем, Легион и не ждал покуда противник соблаговолит высунуться под выстрел. С четырехкилометровой высоты начался отстрел десантных субмодулей.
В строгой последовательности – первый шаттл, четвертый, шестой, третий... с глухими хлопками отбрасывали в стороны компактные, словно поджавшиеся перед предстоящим ударом о твердь Планеты кабины, в каждой – по пятнадцать ни на что, честно говоря, кроме как подставлять лоб под пули, не способных, свежезавербованных бойцов и по четыре еще на что-то годных снайпера, предназначенных прикрывать огнем разгрузку техники и личного состава и его вступление в первый и для половины этого дерьма – последний бой...
На местах отброшенных кабин, сохраняя аэродинамику окрашенных в хаки драконов – шаттлов, вздувались надувные имитирующие отсеки, все больше и больше превращая их в стремительно мчащиеся дирижабли...
Пролетев положенную пару километров и приняв нужную ориентацию, кабины десантирования запускали движки торможения и начинали сбрасывать в стороны листы защиты. Бойцов стало прижимать к титановому покрытию днища, и Шаленый, как и все вокруг него, намертво вцепился в стальные стойки. Соседи почти со священным трепетом внимали изрыгаемым им словосочетаниям. Такое даже Легионеру не всякий раз приходится услышать в жизни, и упускать подобный случай – тем более перед лицом весьма возможной смерти было бы непростительной глупостью.
Там, внизу, уже стормозив пороховыми блоками мягкой посадки, уже делали свое дело «чистильщики» – даже с километровой высоты был виден злой огонь, обеспечивающих первичный плацдарм, струй пламени...
* * *
А там, где бушевало сейчас это пламя, всего несколько часов назад Федеральный Следователь, поспешая, чтобы снова не отстать от провожатого и не заблудиться в зеленом мраке джунглей, все порывался хотя бы уяснить свой теперешний статус, но то ли крупный – по подбородок ему – по всему судя разумный – богомол не так хорошо знал английский, как показалось Федеральному Следователю в момент задержания (по крайней мере он пока так окрестил происшедшее), то ли провожатому вообще было не до докучливого землянина, и единственной его заботой было сбыть неожиданно свалившегося ему на голову спутника кому-то дальше по инстанции... Попытку Кая сдать встретившемуся ему вооруженному довольно грозного вида, хотя и легковатым копьем, туземцу личное оружие и удостоверяющие личность документы, последний проигнорировал и, только тяжело вздохнув, скомандовал:
– Пойдешь со мной – с начальником говорить будешь... – Сказав это, он с такой скоростью стал пробираться куда-то на северо-восток, что уже один раз чуть не потерял ведомого... Своим копьем он не злоупотреблял – тащил его на плече, рискуя только заехать острием в глаз замешкавшемуся спутнику, и явно не проявлял должной агрессивности. В случае необходимости, Федеральный Следователь мог бы обойтись без оружия, навыков различных единоборств, да и без применения силы вообще. Просто остановиться, присесть на травку и плюнуть на все это дело.
Наконец, искомый командир (староста? жрец?) был найден в сени довольно изящно сплетенной, а может, выращенной из корней громадного дерева, хижине – одной из нескольких других подобных. В тех, впрочем, вроде кипела какая-то (явно хозяйственного толка) жизнь. Хозяин же этого обиталища предавался, судя по всему, медитации. Вид у него был еще более «богомольный».
Туземец – конвоир – что-то заблекотал своему старейшине и блекотал очень долго. Потом, не дожидаясь какой-либо реакции, круто развернулся и убыл. У Кая осталось смутное впечатление, что он уже сто лет подряд как слушает такой вот жаргон...
Начальник, наконец, обратил свои, почти человеческие глаза на Федерального Следователя и спросил:
– Оружие... Пистолет – продаешь?
– Я не торгую оружием. Если необходимо – я могу его вам сдать. Но, желательно, – под расписку...
– Оружием не торгуешь – хороший человек, – заключил начальник. – Думаешь, мы оружие украдем? Глупый человек...
Пауза была довольно долгой...
– Если бы ты пришел убивать – ты бы уже давно стрелял, правда? В Ни-ни – он тебя привел... Или в Ни-ей – это в меня... В других... Так ты не стрелял.
– Не стрелял.
– Тогда зачем тебе отдавать нам свой пистолет?
Логика старейшины была своеобразной, но последовательной...
– Вас интересует моя личность?
– Вас уже называли по радио. С Корабля и из Периметра. Тебя зовут Гвидо. Или Кай. Ты прилетел узнать кто убил Большого Окаму. Одобряю. Хотя ты ничего не узнаешь.
– Почему?
– Ты не успеешь. Скоро начнут убивать. Думаю, и тебя убьют, Гвидо. Или Кай.
– Кай.
– Значит Гвидо – это тот, кого ведет сюда учитель Ю. Он еще успеет его привести.
– Нам нужно попасть в Периметр...
– Вы можете ходить куда хотите, когда не убиваете... Периметр найти легко. Через Лес идти не так легко...
– Может быть, кто-нибудь поможет нам? Проводит? Мы заплатим...
– Раньше вам бы помог кто-нибудь. Теперь не успеет никто...
– Почему, черт возьми?
– Я же сказал – скоро начнут убивать... Если хочешь – мы поможем подождать... Спрятаться... Но, наверное, вас все равно убьют... А Тайный Пророк живет не здесь... Но он действительно хочет вас взять... Мы с ним не ссоримся...
– Я ничего не говорил ни о каком Тайном Пророке... – удивленно заметил Кай.
– Верно – но ты помянул Черта.
– Это одно и то же?..
– Ты сильно утомишь меня, если попросишь полного объяснения...
Кай ощущал довольно сильный душевный дискомфорт: ясно, что туземцы были в курсе предстоящей высадки Легиона. Но развивать эту тему – это уж как-то слишком походило на предательство интересов рода людского, хотя и представленного не лучшими его образчиками.
– Ладно. Но вы спрячете нас? От тех, кто придет убивать... И если мы останемся живы – проводите до Периметра?
– Не стоит обсуждать того, что будет после Крови... Все мы станем другими. В основном – мертвыми... Там – наверху сейчас уже стальные драконы отошли от корабля... У меня будет много дел здесь...
– Ну а Черту вы нас не сдадите? Мы заплатим...
– Мы не отдадим вас Черту и не возьмем ваших денег. Если Черт не спросит.
* * *
«Ну вот, грузовые отвалили, – с облегчением констатировал про себя кэп Вартанян. – Теперь десантные пойдут... Первый... Второй...»
Для него было истинным наслаждением наблюдать, как с интервалом ровно в сто двадцать секунд арендные единицы хозяйства Галактического Легиона отваливают от «Проциона», превращаясь в самостоятельные космические тела и, главное, в абсолютно самостоятельные юридические единицы.
– Ну все, – сказал он, наконец, вслух. – Сэконд, проверьте – не шибко они там нахозяйничали в тамбурном коридоре. И начните наведение порядка.
– Шеф, – доложил дежурный снизу. – Эти... Они здесь кое-что позабыли...
– О, ч-черт! – воскликнул сэконд. – Опять служебной переписки не оберешься... Что у них там?
– Самоходка. И два трупа. Рядовые – погибли при разгерметизации, наверное...
* * *
– Это самое безопасное место здесь и сейчас, – сказал доктор Одрин, аккуратно, совсем на земной манер протирая затянутые в пластиковые перчатки кисти рук какой-то антисептикой. Только вот рук было четыре, а пальцев в каждой из кистей – кажется, штук по восемь... – Это наш подземный госпиталь. Отделение первой помощи... В то же время, именно здесь и сейчас вы и будете наиболее полезны... Или, по крайней мере, наиболее безопасны... Вы, безусловно владеете техникой оказания первой помощи при ранениях типа огнестрельных... Одним словом, при тяжелых поражениях?
– Да... Но применительно к э... человеческому организму... – несколько растерянно ответил Кай.
– Ничего – сможете жгут наложить – и то польза... Увы, вы увидите сейчас, что нам просто не будет хватать рук для переноски раненых, не то, что для оказания квалифицированной помощи... Война.
Тряхнуло. Глухие, вибрирующие удары один за другим тяжело покатились, казалось, отовсюду. Мигнуло, переключившись, видимо, на сеть автономных аккумуляторов, освещение...
– Ну вот и началось, – глухо сказал доктор. – Только что сообщили, что началось ковровое бомбометание... Обычно так ОНИ готовят места для высадки.
– Сообщили? Я не слышал, – несколько бестолково завертел головой Федеральный Следователь.
– Вы и не могли слышать ничего... Простите, но большая часть звуков, которыми мы э-э... обмениваемся, лежит вне диапазона звуковых частот, обычного для вашего восприятия... Слышимые для вас звуки мы используем только когда общаемся на небольшом расстоянии...
– Кстати, я приятно удивлен тем, как хорошо местные жители владеют языками Земли... Я уже слышал троих или четверых...
– Пока еще не началась эта... нелепая вражда... До того, как воздвигли Периметр... В те времена очень многие здесь считали полезным для себя изучить хотя бы английский... Торговля и обмен шли в гору, и мы надеялись... А вот и первый...
Первым клиентом подземного госпиталя был рослый легионер, которому не повезло с первым же выстрелом из гранатомета. Заряд завяз в невидимой паутине, и от взрыва больше досталось самим непрошенным гостям, чем проявившим неожиданное благородство хозяевам. Жгут наложить Кай сумел. Только ясно было, что это уже – впустую.
