Глава 5

– И вот здесь добывается большая часть металла Химеры? – Кай безуспешно старался перекричать грохот порядком изношенного транспортера, влекущего руду к дробильной машине.

– Да! – Джейн подтвердила свой потонувший в лязге железа ответ энергичным кивком головы. – Добыча, конечно, невелика, но нам хватает.

– А где же обслуживающий персонал?

– Часть на верхних ярусах, другие – в административном корпусе. Здесь работает автоматика и…

Огромный ковш с рудой, обрушивший в приемный бункер водопад камней, похоронил окончание фразы в дьявольском грохоте. Кай прочистил ухо и обреченно махнул рукой.

– Ладно, пойдем к вашему руководству – посмотрим документацию, – он только сейчас обратил внимание на то, что проклятая необходимость напрягать голосовые связки заставила его перейти на «ты» с мисс Гранж. – В этом грохоте все равно не удастся поговорить по-человечески. Да и смотреть тут нечего – мне приходилось уже бывать на подобных фабриках.

Они вышли на свежий воздух, и Следователь с облегчением отметил, что к нему возвращается почти утраченный в цеху слух.

В административном корпусе все было не в пример тише и спокойней. В душу Кая даже закралось сомнение, что эта часть предприятия имеет хоть какое-то отношение к грохоту и пыли перерабатывающего цеха. Изредка попадавшиеся им на пути женщины занимались самыми разнообразными делами, весьма далекими от рудной промышленности. У входа в компьютерный зал две спортивного вида химерянки с ожесточением сражались в пинг-понг, в самом зале шла оживленная дискуссия-семинар о вариантах выпечки торта «Снежные облака», а в механическом цехе посреди полуразобранных машин и раскуроченных, с торчащими наружу проводами и микросхемами агрегатов на импровизированном подиуме проходил показ мод. Так, по крайней мере, определил это мероприятие Кай, столкнувшись при входе с полуодетой брюнеткой, пытавшейся вправить внушительных размеров грудь в крохотный, переливающийся всеми цветами радуги соответствующий предмет женского туалета.

– Ты не поможешь, сестра? – обратилась она с ходу к вконец обалдевшему Следователю.

– Нет, – отрезала Джейн, вклиниваясь между ним и пышнотелой восточной красавицей. – Я думаю, что тебе вообще никто не сможет помочь, кроме хирургического вмешательства, если ты не возьмешь тряпочку на два размера больше этой.

Она чуть бесцеремонно потеснила местную «топ-модель» и за руку потянула Следователя к выходу.

– Нам – направо, я вспомнила – приемная директора на следующем этаже, за углом. Я просто давно здесь не бывала.

– Производственная дисциплинка у вас что надо, – недоуменно покачал головой Кай. – Когда же они работают?

– Успевают, – поморщилась Джейн. – Объемы производства постоянно сокращаются, а переход на радикально урезанный рабочий день не одобрили наши психологи. И так уровень социальной напряженности достиг семидесяти двух пунктов. Приходится чем-то занимать сестер.

– Я обратил внимание на обилие конкурсов на вашем Ти-Ви… – заметил Кай.

– И этим тоже… Ведь, по сути, жизнь на Химере до чертиков скучна.

– Хм, а я полагал, что ваши сестры по вере наслаждаются свободой от мужчин. От их руководящей роли, их самомнения и сексуальных домогательств.

Джейн стрельнула в Кая подозрительным взглядом:

– Иронизируете, мистер Санди?

– Нет, мисс Гранж, просто хочу разобраться в происходящем. Ведь мне вскоре предстоит писать отчет о командировке.

– Я думала, этот отчет будет касаться налогов, а не социологии.

– Кто знает, кто знает… в этом мире все крепко связано между собой. Может, жительницы Химеры плохо работают, потому что не видят стоящей цели для своего существования, и, как следствие, ваша планета не платит налогов… А может быть, они потеряли интерес к этой жизни потому, что им нечем заняться. – Кай пожал плечами. – Казалось бы, от перестановки слагаемых результат не должен меняться, но так бывает в арифметике, а отнюдь не в психологии. Скука, доложу я вам, самый взрывчатый материал в мире. Ведь в остальной части Населенного Мира у женщин куча дел, которые не позволяют им скучать.

– Ну да, – Джейн даже остановилась от возмущения. – Семья, дети, работа по хозяйству, стирка и готовка… Слава Богу, мы избавили наших женщин от этого.

– И от любви, нежности, заботы и знаков внимания тоже, – с невинным выражением вставил Кай. – Может быть, именно этого не хватает вашим сестрам? Кстати, от кухонных забот хорошо освобождают итальянские ресторанчики – вполне по карману рядовой семье в большей части Федерации… Жаль, что не могу пригласить вас в такой.

– Вы так считаете?

– Ну, вообще-то все это – мысли моего коллеги, но я полагаю, что в соображениях господина Де Жиля есть определенная доля истины. Понимаете, Джейн, чистая свобода без обязанностей быстро приедается, более того, становится опасной для ее обладателя.

– Интересно, где вы понабрались таких взглядов? – поинтересовалась Джейн.

– На Святой Анне. Там народ уже не одно тысячелетие мечется между свободой и тоталитаризмом – как начали у себя в России «при царе Горохе» – это у них поговорка такая, – так и не остановятся до сих пор… Поэтому они хорошо знают цену тому и другому.

– А вот и приемная директрисы… – прервала философский диспут Джейн. – Здесь вы сможете получить все необходимые разъяснения по нашей рудной промышленности. – Она толкнула украшенную инкрустацией массивную дверь и посторонилась, пропуская Кая вперед.

– …А я говорю, что его надо кастрировать! Его и всех ему подобных, Лейла, и ты напрасно переживаешь по этому поводу…

Обрывок услышанной фразы намертво пригвоздил Следователя к порогу. Высокая, явно крашенная блондинка сидела спиной к ним за журнальным столиком, ведя оживленный телефонный разговор. Другая рука с зажатой в ней сигаретой описывала в такт с беседой дымные загогулины.

– Господи, ну при чем тут характер!.. Он будет еще больше любить тебя после этого. Да он, в конце концов, ничего и не поймет. Будет только впредь поспокойней – и все. Хочешь, я сама позвоню Далиле? Она сотворит это за полчаса. Это ее конек. Операция проводится под нембуталовым наркозом. Старо, как мир. И так же надежно. Вечером дашь ему незаметно пару таблеток с молоком, а когда твой Ахмед проснется – все будет сделано. Одним самцом на Химере станет меньше!

Кай обратил на Джейн недоуменный взгляд, не лишенный оттенка ужаса, и деликатно постучал в дверь приемной, находившуюся у него уже за спиной.

Девица мельком оглянулась через плечо и продолжила разговор:

– Значит, решено, я звоню Лейле? Ну вот и прекрасно, дорогая… Ну чуть-чуть растолстеет после этого – и все дела. Зато перестанет бегать за кошками и орать по ночам. Чао, тут у нас, кажется, посетители. Я перезвоню потом.

Секретарша положила трубку, решительным жестом затушила о край стола сигарету и выжидательно посмотрела на вошедших.

– Вы к кому, сест… – она не договорила последнее слово и подозрительно уставилась на Кая, который как раз испускал вздох облегчения, поняв, что обсуждавшаяся в его присутствии незавидная судьба ждет все-таки четвероногого, а не двуногого Ахмеда.

– Да, да, это представитель Федеральных Властей – вам должны были звонить из канцелярии Совета, – сгладила неловкость момента Джейн. – Сестра Дэвидсон на месте? – Она кивнула головой в сторону двери директрисы.

– Да, она ждет вас, проходите, – подтвердила секретарша, пропуская их в кабинет.

Памелла Дэвидсон выглядела на редкость легкомысленно для руководителя такого ранга. Коротенькие шорты с бахромой, открывающие соблазнительные ножки, и яркая блузка подчеркивали ее молодость и безмятежный вид. Увидев посетителей, она выключила хитроумную ультрафиолетовую лампу и повернула раскрасневшееся лицо к гостям.

– Привет, я предполагала, что вы появитесь чуть позже. Вы уже осмотрели фабрику?

Ожидавший некоторых формальностей Кай ответил не сразу:

– Да, мы посмотрели обогатительный и плавильный цеха, но мне необходима некоторая документация по заводу: план, технологическая схема и накладные по отгрузке товара.

– Нет проблем, господин Аудитор. Располагайтесь в моем кабинете, а мне надо на часок отлучиться. У меня сегодня встреча с Руфь. Я обожаю ее…

С этими словами директриса проскользнула мимо Следователя и скрылась из виду. Тот с безмолвным вопросом в глазах повернулся к Джейн.

– Руфь Данной – лучший куафер Химеры, победительница конкурса парикмахеров этого года, – кривовато улыбаясь, пояснила мисс Гранж. – Я же говорила вам, мистер Санди, что для жительниц Химеры победители планетарных конкурсов намного важнее инспекторов Федерации, даже такого уровня, как ваш. Но ничего, разберемся сами – мисс Дэвидсон оставила нам все необходимые документы, – Джейн показала рукой на легкомысленно распахнутый сейф, заключавший в себе беспорядочно раскиданные дискеты вперемежку с предметами женского туалета. – Изучайте все что сочтете нужным, а я, с вашего позволения, оставлю вас на полчаса. Мне нужно решить кое-какие вопросы с местной администрацией.

– Ну как, на ногах еще держитесь? – спросил Дирк Мастера Лики, окидывая его критическим взглядом. – Нечего раскисать. Поднимай народ и командуй полную готовность в три свистка – выступаем немедленно.

– Да не раскис я…

Лики нервно обернулся и продолжил:

– Мудрит что-то мудрец наш… Видение, говорит, у него было…

Злюка подоспел к ним из дальнего угла и всем своим видом выразил солидарность с тревогой хозяина.

– Это смотритель-то наш кладбищенский? А у него часто этак бывает – чтобы видения? – настороженно осведомился Дирк. – Ну-ка, давай сюда философа своего – пусть душу изольет.

– Он и сам к тебе рвется, – Лики оглянулся еще раз. – Но видений у него раньше не было. Бред разный городил часто, а чтобы видения – так нет…

– А сейчас, – голос Распорядительницы зазвенел в предвкушении радостной новости, которой она собиралась одарить присутствующих, – торжественное открытие выставки домашних экзотических животных произведет… – Распорядительнице пришлось перевести дыхание, чтобы завершить излишне длинную фразу, – … произведет Действительный Член Верховного Материального Совета Леди Эльсбет.

Присутствующие – а были они все дамами избранными и приближенными – дружно захлопали в ладоши, приветствуя одну из Трех Леди. Присоединился к аплодисментам и единственный из приглашенных на открытие, которого Господь не сподобил родиться или хотя бы по здравом размышлении стать женщиной. Меланхолично похлопывая в ладоши, Моррис от нечего делать задался вопросом, может ли быть Членом, тем более Действительным, особа женского рода. Высокая, изящная, в длинном переливающемся платье, подчеркивающем серебряный отлив ее великолепных волос, Леди Эльсбет выглядела достаточно эффектно, чтобы взоры присутствующих скрестились на высокой гостье.

Она подошла к микрофону и сделала паузу, пережидая, когда смолкнет гул голосов, наполнивший огромный выставочный павильон. Домашние животные всегда были слабостью жительниц Химеры, с избытком выплескивающих на своих любимцев нерастраченные запасы нежности и внимания. Все стихли, и только пронзительный крик обезьяно-кошки, явно не желающей уступать право первой речи одной из Великих Матерей, еще несколько долгих секунд нарушал торжественную тишину.

Смущенная хозяйка редкой твари устремилась к своей любимице и принялась энергично почесывать брюшко изумительного создания, стараясь успокоить возбужденное аплодисментами животное. Ее более сообразительная подружка догадалась сунуть в пасть зверюге горсть земляных червей, и та смолкла, торопливо поглощая любимое лакомство, вызвавшее у Морриса своим видом легкий спазм желудка.

– Наверное, вам досадно, что ваш друг вынужден сейчас торчать в удушающей духоте Южного полушария и рыться в заплесневевших файлах какой-то шахты, в то время когда вы здесь… – неверно истолковала его гримасу стоявшая рядом Мариам и сама постаралась на секунду-другую скроить мину, исполненную постного сострадания.

Моррис, однако, не был уверен, что тропическая жара хуже вот уже второй день длящейся метели. Здешние метеорологи обещали снежные заносы на дорогах. До сих пор он считал, что подобные вещи существуют только в романах Агаты Кристи и других авторов седой старины.

Леди Эльсбет почти незаметным усилием воли водрузила на лицо приличествующую случаю дежурную улыбку и эффектным жестом перерезала атласную ленточку, отделяющую холл от целого лабиринта милого вида загончиков, клеток, террариумов и прочих мест содержания в неволе любимых созданий. Их любящие хозяйки скромно держались неподалеку. Толпа посетительниц хлынула вдоль проходов, образуя местами водоворотики у особо интересных объектов. Зал наполнился восхищенными охами, озабоченным щебетаньем и расспросами по поводу кормления, ухода и условий содержания крылатых, хвостатых, зубастых и прочих тварей, услаждающих досуг милых дам. Помимо уймы традиционных и давно надоевших кошек, собак и канареек, химерянки держали в своих домах корзинчатых тушканчиков, зонтичных опоссумов и даже карликовых сумчатых слонов откуда-то из-за пределов Фронтира – кошмар пожарного инспектора: эти розовые с перламутровым отливом псевдомлекопитающие дышали исключительно метаново-водородной смесью, и их приходилось держать в специальных герметичных аквариумах.

С трудом подавляя скуку и нарастающее раздражение, Леди Эльсбет быстро шла по проходу, выискивая глазами нужное лицо. Она чуть не прошла искомый вольер, и только совершенно невыносимый, режущий ухо полускрип, полускрежет цефейской жабо-ящерицы подсказал ей, что она попала куда требовалось.

Стараясь не смотреть на отвратительную тварь, Леди Эльсбет увлекла в закуток коридора ее хозяйку, громко выражая ей свое восхищение редким экземпляром и на ходу интересуясь рационом ящерицы. Тем временем между дамами произошел быстрый и безмолвный – одними губами, – но весьма содержательный разговор:

– Завтра ты заменишь Мариам на ее боевом посту в постели нашего жеребчика.

– А как это воспримет Старуха?

– Не беспокойся, все произойдет достаточно спонтанно. «Аннушка уже пролила свое подсолнечное масло», как любит говорить Серж. Ты лучше позаботься о передаче.

– Все готово, пленка уже на телевидении. Ретроспективный показ вставлен в расписание и подписан самой Халимат.

– Отлично! Эта стерва, как всегда, подмахнула план, не читая. Теперь Старуха надерет ей хвост….

– Что? Секция говорящих собачек желает, чтобы я почтила своим присутствием вручение призов? – Леди Эльсбет повернулась к почтительно ожидавшей ее секретарше, мгновенно переходя на обычную громкость разговора. – Да, иду, иду, пусть не начинают без меня. – И снова, одними губами, бросила своей собеседнице: – Мы не должны упустить этот шанс.

Кай смахнул пот со лба и еще раз попытался сопоставить карты технологического процесса. Получалась порядочная ерунда. Еще на борту «Декарта» он основательно проработал сразу неполюбившуюся ему версию Фогеля о сверхтяжелых материалах и попытался вычислить показатели производственных процессов, которые применяются при работах с такими материалами. Компьютер почти сразу дал отрицательный результат. На данном обогатительном комбинате подобные технологии явно не применялись. Дело обстояло еще интереснее: методы, которыми пользовались для очистки руды химерянки, вообще не соответствовали общепринятым в остальном мире нормам. С точки зрения как технологии, так и экономики они были абсурдны. Некоторые технологические процессы зачем-то неоднократно дублировались, в то время как другие, вроде бы необходимые, – вообще отсутствовали.

Сейчас Кай получил наконец возможность подойти к проблеме с другого конца и попытаться вычислить «скрытые» процессы переработки руд на основании базы данных самого предприятия, и тут его компьютер кое-что нащупал. В нижнем ярусе комбината, в самом дальнем углу территории существовало некое довольно объемное помещение, не обозначенное на технологических картах производства. И тем не менее через этот склад или цех шли ощутимые грузопотоки руды и готового металла. При таких объемах перевозок химерянкам не составило бы труда спрятать довольно много сверхтяжелых изделий.

Никто из местного начальства не спешил нарушить уединение Кая. Однако это не должно было снижать его бдительность. Разыграв перед отсутствующей аудиторией мучения страдальца, которому не слишком впрок пошла местная пища, он покинул пустой кабинет и двинулся по коридору к выходу во внутренний двор предприятия.

Там он вызвал на мини-дисплей своего блока связи план комбината и, ориентируясь по нелепой башне допотопного подъемника, возвышавшейся над унылым безлюдным пространством двора, быстро направился к таинственному складу – большому приземистому зданию, оснащенному широкими воротами и двумя сонливыми девицами-часовыми по обе стороны от них. В ворота эти как раз в это время въезжал автоматический погрузчик с обогащенной рудой. К сожалению, управляемый кибером погрузчик представлял собой сооружение, не имевшее никаких «архитектурных излишеств», которые дали бы возможность укрыться от охранниц. С деловым видом зайдя к складу с торцевой стороны, Кай вскоре наткнулся на ленту транспортера, тащившую в склад груды отработанной породы. Убедившись, что угол помещения надежно загораживает его от часовых, Следователь после недолгого раздумья вскочил на ленту и спрятался за кучей камней.

Его, конечно, беспокоило, сумеет ли он вовремя спрыгнуть с ленты, если транспортер ссыпает породу в камнедробильную машину. Каю вовсе не улыбалась перспектива попасть на фрезы перерабатывающего комбайна. То, что он увидел в помещении, привело его в полное недоумение. Вместо таинственной перевалочной базы или лаборатории по извлечению из руды сверхтяжелых элементов Следователь увидел в центре зала огромный агрегат, напоминающий некое подобие древней бетономешалки, в которую поступало два потока: отработанной породы с ленты транспортера и обогащенной руды – с отпускного цеха комбината. В «бетономешалке» все опять смешивалось и по пневмопроводам вновь подавалось в первый – приемный цех завода. Комбинат имел замкнутый технологический цикл. Если это и был секрет, то совершенно абсурдный. Настолько, что Федеральный Следователь чуть было не зазевался и едва успел покинуть свое подвижное укрытие.

Побродив еще четверть часа по замусоренной территории двора и несколько раз сверившись с показаниями миниатюрного гравиметра, вмонтированного в наручные часы – что, вообще-то, было вопиющим нарушением здешнего законодательства, запрещавшего ввоз на планету геолого-разведочного оборудования, – Кай убедился, что микроаномалии гравитационного поля, характерные для мест сосредоточения сверхплотных материалов, здесь напрочь отсутствуют.

Зазуммерил его блок связи. Несколько затянувшееся отсутствие Федерального Следователя не осталось незамеченным.

– Господи, мир действительно тесен! – воскликнула Роззи, возникшая из недр толпы разряженных посетительниц выставки прямо перед Моррисом. – Я в обиде на вас – тогда, на «Декарте», вы так и не попрощались с нами…

– Признаю, признаю свою вину, – Моррис нервически покосился на Мариам.

Та, к его счастью, была отвлечена видом похожей на огромного ангорского кота твари, дремавшей в своем вольере неподалеку.

– Вы можете покормить ее, – хозяйка экспоната протянула Мариам пакетик с жареными орешками. – Моя Ли-ли не кусается. Очень смирное животное…

– Эсминец забрал нас тогда слишком рано – мне не хотелось будить вас… – извиняющимся тоном уточнил меру своего прегрешения Моррис.

– Разумеется, рядовая служащая не заслуживает внимания такой шишки, как господин Аудитор… – с чуть игривой интонацией в голосе оборвала его Роззи.

Разговор этот, надо полагать, мог бы иметь и совершенно нетривиальное продолжение, если бы его не прервал короткий вскрик госпожи Распорядительницы. Кричала, впрочем, не только она одна.

– Господи!!! – пронзительно разнеслось по лабиринту клеток, вольеров, аквариумов. – Гос-споди, кто допустил сюда ЭТО?!

Все головы повернулись в сторону вольера, содержавшего в себе продолжавшую оставаться совершенно невозмутимой Ли-ли. Истошный крик исходил от коренастой загорелой дамы, оснащенной очками и видеокамерой. Продолжая голосить, она прилагала все усилия, чтобы оттащить странно апатичную Мариам от невозмутимого зверька. Машинально все рядом стоящие подались назад. Возникла легкая давка.

Моррис, двигаясь против течения взбудораженной толпы, подобрался поближе к эпицентру паники и с тревогой попытался добиться объяснений от Распорядительницы. Та, в свою очередь, силилась добиться ответа от трубки сотового телефона, по которому без особого успеха вызывала «скорую».

– Травма! – орала она в трубку. – Ожог шерстью псевдоциветты! Немедленно присылайте бригаду реанимации!..

Мариам тем временем становилась все бледнее и бледнее. Она безвольно опускалась на руки очкастой активистки, которая одновременно пыталась подхватить пострадавшую и пятилась от нее как от зачумленной. Моррис перехватил теряющую сознание девушку и оказался в кругу опасливо расступившихся химерянок.

Энергично раздвинув этот круг, к нему приблизились трое санитарок в респираторах и защитных комплектах. Еще двое девиц в защите покруче погрузили в бронированный контейнер скромную виновницу переполоха – псевдоциветту Ли-ли, одну из самых опасных тварей, водящихся в обитаемых Мирах. Зверек продолжал оставаться невозмутимым. Моррис помог уложить оцепеневшую Мариам на носилки, получил в предплечье дозу защитной сыворотки и все это время тщетно искал глазами хозяйку проклятой твари. Но этой ничем не запомнившейся дамы не было нигде – только легкий сквознячок гнал по полу пакетик из-под жареных орешков.

Муг горестно поднялся навстречу гвардии капитану.

– Нам не будет счастья в нашем начинании, – начал он, упредив вопрос Дирка. – Не будет, если этот мой сон – вещий.

– А что приснилось-то тебе, голубчик? – ледяным голосом спросил Дирк.

Поднятые стараниями Лики попутчики уже сгрудились вокруг них, образовав непроницаемое кольцо, сквозь которое – под ногами столпившихся – пролез только Злюка, ощетинившийся и уставившийся теперь на смотрителя с откровенной враждой.

– Мне привиделось, словно наяву, – не возвышая и не понижая тона, продолжал Муг, – что проводник с глазами разного цвета завел нас на ложный причал и бросил там… Если это вещий сон…

– И как прикажешь угадать, что это тебе в голову вступило свыше, а не от запора привиделось? – все так же холодно продолжал выпытывать Дирк.

Пристроившийся за ним Злюка грозно заворчал.

– Будущее всегда отбрасывает тень, – наставительно пояснил Муг. – Если действительно разноглазый поведет нас на Заброшенную…

– А Заброшенную ты тоже во сне увидел? – поинтересовался Дирк.

Муг чуть запнулся, сообразив, что перестарался.

– Старик перегнул палку насчет ясновидения, – неожиданно вступил в разговор уже успевший опохмелиться Руждан, по глазам Дирка сообразив, что Муг «попал в точку».

– Интересно, – холодно заметил Дирк, не сводя глаз с Муга, – засыпал ты в полном спокойствии и неведении, а проснулся полностью обо всем осведомленным. И о цвете глаз проводника, и о Заброшенной… Ты не сводил с него глаз, Лики?

– Нет.

– И когда отошел поговорить со мной?

– Я «сдал дежурство» Руждану, – пояснил Мастер.

– Старый господин очень тщательно прятал свой плащ в нишу… – тут же выдал имеющуюся на сей счет информацию бывший комик. – Я еще удивился – неужели ему стало жарко?

– Лики, сбегай! – повелительно распорядился Дирк. – Ты, – это адресовалось Руждану, – покажи ему где… А ты, – он кивнул Курцу, – обыщи «старого господина»…

Курц еще не успел исполнить приказ, как Лики торжественно представил окружающим блок управления системы подслушивания. Конструкция была знакома Дирку. Стараясь не сбить настройку, он включил питание аппарата.

– Свяжите шпиона! – распорядился гвардии капитан.

– Вы совершенно неправильно представили суть… – наконец выдавил из себя Муг.

Злюка подал голос, и смотритель испуганно заткнулся.

Дирк его не слушал. Он переключил звук с наушника на динамик.

Бешеное стрекотание несущегося аппарата заполнило узкие своды.

– «…мою долю… – донесло до них радио голос Хромого. – Ты сам сказал, какое это рисковое дело, и хочешь теперь, чтобы я делал его за те же деньги, что и рядовую проводку блатных? Ты можешь свернуть мне шею, но… Нет! Не надо!! Ты не понимаешь шуток, Жвала!!

– Понимаю, еще как понимаю!.. – скрип голоса Жвалы был ласково-ужасен. – И зачем вы с Плешивым завели свой собственный канал связи со Спонсорами, я тоже хорошо понимаю…

Все слушали с интересом. Даже Муг.

– Не надо, Жвала! – вел свою, уже привычную партию Хромой. – Не надо!! Не отвлекайся!! Не на… Ты ведь за ру…»

Ужасный скрип и скрежет, завершившиеся гулким ударом, подтвердили, что Жвала действительно находился за рулем и что ему действительно не стоило бы отвлекаться.

– Кажется, эти порождения глисты влипли в аварию, – в ужасе предположил Муг. – Как теперь…

Характеристика принимаемого звука резко ухудшилась – верно, досталось и «жучку». Зато исчезло стрекотание механических ног кара. Но галдеж, слава Богу, возобновился. Тихо и уходя вдаль.

– Если бы ты смотрел на дорогу… – ныл неутомимый Хромой.

– Нет, если бы ты не…

Голоса смолкли.

– Так, – сказал Дирк, выдержав паузу. – Тому, что идти на Заброшенную не стоит, я верю, господин смотритель. А вот куда идти следует? Кто теперь нам подскажет?

– Н-на… – заверещал Муг, уклоняясь от кляпа, который норовил засунуть ему в рот ретивый Кунц.

Дирк поднял руку, призывая к вниманию.

– Н-надо… – выдавил из себя отплевывающийся Муг, – надо идти к Крутой Свечке!

– Вы сегодня явно не в духе, господин Аудитор. Столько яда в голосе… Чем, интересно, вас смогла так достать очаровательная мисс Дэвидсон?

– Своей очаровательной тупостью… или наглым притворством – я не могу решить точно. – Каю надоело скрывать свое мнение о происходящем, да и не входила в его «легенду» слава страстотерпца или полного идиота…

– Фу, как вы грубы, – с удовольствием констатировала Джейн. – Разве можно так говорить о женщине?

– Возможно, я погорячился, но, если двадцать маленьких кусков обогащенного урана соединить вместе, произойдет ядерный взрыв. Так и я за последнее время, кажется, переобщался с прекрасным полом, и теперь меня просто мутит от разговора со здешними красавицами, особенно столь очаровательными, как мисс Памелла Дэвидсон. Скажите мне честно, Джейн, она имеет хоть малейшее отношение к горно-обогатительному комбинату?.. Ну что вы отвели глаза? Я и сам об этом давно догадался. Почему вы не свели меня с настоящими специалистами в области металлургии?

– Вам легко обвинять во всех грехах бедных женщин. – Джейн потихоньку стала переходить в наступление. – А между тем что прикажете делать нам, если мужчины бросили планету на произвол судьбы? Не женское это дело – руда, порода, плавильные печи… Сами поставили нас в такое положение, а потом еще предъявляете претензии!

– Позвольте, – Кай был слегка ошарашен неожиданным напором. – Но ведь это именно вы вышвырнули представителей сильного пола с планеты. А теперь их в этом еще и обвиняете! Вот она – женская логика в чистом виде! Именно это выводит меня из себя на Химере – полная невозможность логичной беседы. В конце концов, все сводится к эмоциям.

– А как вы хотели? Мы ведь не бездушные механизмы.

– Спасибо за сравнение, – обиделся Кай, – но я тоже не веду свой род от «Ай-Би-Эм». Однако же в споре предпочитаю аргументированные доказательства сумасбродству и неожиданным переменам настроения. Взять хотя бы вашу прелестную Памеллу. Я ее спрашиваю, зачем они смешивают обогащенную руду с отходами, а она мне в ответ: «Нам пока металл не нужен, так зачем простаивать механизмам». Я ей: «Поберегли бы энергию, планета и так в долгах», а она мне: «Нельзя быть таким занудой». Ну, как вы прикажете дальше продолжать разговор?

– Сменили бы тему. Рассказали о себе, о своей работе… – с невинным видом предложила Джейн. – Или лучше – что носят сейчас в Метрополии…

– Джейн?!!

– Что Джейн, Джейн? Я ведь тоже женщина, черт побери! И мне надоедает говорить с вами только о работе. Мы с вами выбрались наконец сюда. Я уже тысячу лет не бывала за геостационарной, и вот, когда в кои веки появляется свежий человек Оттуда, я вынуждена рыться в счетах, балансах, отчетах и накладных!

Кай смущенно крякнул, наконец поняв, что с ним просто-напросто шутят.

– Ладно, мисс Гранж. Будем считать, что вы меня сразили. Я хочу предложить вам отвлечься от службы. Давайте свернем вон на ту живописную просеку и устроим себе небольшой пикник. Мне кажется, мы его сегодня заслужили. Я – потому что похоронил одну дурацкую мертворожденную версию моего руководства, а вы – потому что вот уже третий день безропотно возитесь с эгоистичным кретином, не замечающим рядом с собой столь очаровательной женщины. – Неожиданно для самого себя и тем более для Джейн он взял ее тонкую изящную кисть и неумело прикоснулся к ней губами.

– Так как насчет пикника?

– Ну, если вы этого хотите…

– Не просто хочу, но даже настаиваю. Осторожней сворачивайте – вот туда, за дерево. Какие у него огромные листья и запах – что же он мне напоминает?

– Не догадываетесь? Сразу видно, что вы некурящий! Это же наше сигарное дерево. Между прочим, по содержанию никотина втрое превышает знаменитый вирджинский табак с Земли. А аромат какой! При полном отсутствии канцерогенов в продуктах сгорания.

– Почему же его не выращивают? Табачные плантации – что может быть выгоднее?

– К сожалению, к нашему табачку почти мгновенно возникает сильнейшая зависимость. Еще тот наркотик! Первые колонисты погорели именно на этом. Жуткая абстиненция плюс необходимость ежедневного повышения дозы. Мало кого удалось вылечить. Потом хотели уничтожить заросли, да оказалось слишком дорого. Решили махнуть на табачок рукой. Кроме того, и это, наверное, самое главное, – пристрастие к сигарному дереву возникает только у мужчин! У женщин – другой метаболизм мозга. Иная система внутренних опиатов… Там, кажется, замешан тестостерон… Ну вот и требуемая полянка. Вы знаете, Санди, я хочу костер! Не вспомню уже, когда я сидела у огня – наверное, в монастыре святой Дианы.

– Вы воспитывались в монастыре?

– По-вашему – не в настоящем. Здесь просто говорят так… Это – нерелигиозная воспитательная структура. Что-то вроде военизированной спортивной организации для молодежи. Типа ваших скаутов. Их много видов. Есть с более мягким уставом, бывают и пожестче… Кстати, вам я поручаю набрать веток для костра, а сама займусь приготовлением сандвичей. У нас есть два сорта паштета, сыр и булка. Особого разнообразия не обещаю, но будет съедобно.

Кай послушно встал, легким взмахом руки к виску лихо отдал честь и отправился на поиски топлива. Однако элементарная на первый взгляд задача оказалась не столь простой в выполнении. Лес был сыроват – очевидно, после недавнего дождя, да и валежник что-то не попадался. Гибкие зеленые ветки, которые он с трудом отломал от ближайшего дерева, явно не годились для растопки. Санди встретился глазами с насмешливым взглядом Джейн и понял, что ему придется изрядно потрудиться для того, чтобы сдать экзамен на образцового бойскаута. Он пожал плечами и углубился в чащу.

Солнечные блики плясали по изумрудно-зеленой листве, ветер раскачивал верхушки деревьев, напевая монотонный усыпляющий мотив, неведомые твари чирикали, скрипели и посвистывали в кустах, и Кая вдруг охватило такое полное ощущение покоя и внутренней свободы, какого он не испытывал уже много лет. От неожиданности он даже остановился. Что-то надломилось в безупречном автомате, предназначенном исключительно для распутывания преступлений. Его уже не интересовали недоимки Химеры, ему было глубоко наплевать на Министра Кристиана-Ганса Фогеля и даже на конфиденциальное задание родного Управления. Всё! Ведь он же человек в конце концов, а не механизм, как выразилась сегодня Джейн. При всей банальности этого умозаключения… Господи, неужели после стольких лет иссушающей тоски и злых воспоминаний его душа еще не очерствела окончательно и сохранила способность любить? Кай слегка вздрогнул от последней мысли. Он уже давно старательно избегал этого слова, а особенно в приложении к себе, считая себя неспособным на столь неразумные эмоции. И вот – пожалуйста – от сумы, тюрьмы и любовного недуга не стоит зарекаться… Свистящий шелест оборвал его мысли, и короткая стрела с ярким оперением вонзилась в дерево в двух дюймах от его лица.

– Стой, где стоишь, и не двигайся, – раздался из кустов трагический шепот, довольно странного тембра. То ли низкий дискант, то ли басовитое сопрано. – И лапы вверх, да побыстрее!

Вторая стрела, вылетевшая из-за куста напротив, недвусмысленно указала, что стрелявшие настроены вполне серьезно. Кай хлопнул по красной кнопке своего блока связи и зычно заорал:

– Джейн! Осторожнее!!! Здесь…

В рот ему вошел малоаппетитный кляп, а на голову был наброшен сзади грязный и пыльный мешок, исключивший возможность что-либо видеть в дальнейшем. Блок связи был энергично содран с его пояса. Затем несколько рук быстро и умело спеленали Федерального Следователя и, не без труда подняв, потащили куда-то в лес. Попытка издать хоть какой-либо звук была сразу же пресечена тычком кулака – неумелым, но энергичным – в область губ, после чего, выплевывая изо рта обрывки мешковины и остатки сухих листьев, Кай решил молча покориться судьбе и ждать продолжения этого странного похищения. Несли его с четверть часа, так что туго стиснутые конечности успели онеметь в путах. По пути его трижды передавали с рук на руки и разок уронили, слава Богу, на достаточно мягкую лесную подстилку. Похитители старались сохранять молчание, но до ушей Кая все же доносились невнятный шепот, покряхтывание от тяжелой ноши и сопение. Иногда дело разнообразили отрывочные реплики. По всему выходило, что рост похитителей составлял 4-5 футов. Санди мысленно представил себя мини-Гулливером, плененным какими-то макси-лилипутами. Оставалось надеяться, что здешние коротышки не имеют привычки закусывать залетными великанами.

Похоже, что чиновники или чиновницы, составлявшие отчеты о полном исчезновении одичавших аборигенов (что завелись здесь в период Изоляции), проявили недопустимую халатность. Пожалуй, придется составить на сей счет докладную – если, разумеется, Господь сподобит его вернуться живым и невредимым после этой заварушки.

Тем временем его похитители остановились и по короткой команде плюхнули Федерального Следователя оземь, после чего освободили его голову от мешковины. Жмурясь от яркого света, льющегося на небольшую полянку сквозь редкие ветви деревьев, Кай изумленно огляделся. Он стоял в центре импровизированного круга, образованного дюжиной девиц-подростков в пятнистых комбинезонах с голубыми шевронами на рукавах. Их физиономии, вымазанные коричнево-зеленым кремом, выглядели довольно устрашающе, как, впрочем, и взведенные арбалеты, стрелы которых были нацелены прямо в голову Федерального Следователя. Кай прочистил враз предательски онемевшее горло.

– Вы бы, девочки, опустили свои игрушки, а то, не дай Бог, у кого-нибудь тетива сорвется… – порекомендовал он.

– Перетопчешься, мужик, – голос за спиной был на пару октав пониже, чем у юных фурий, и тоже не сулил ничего хорошего. Стараясь не делать резких движений, Кай осторожно повернулся и встретился взглядом с малосимпатичной, но здорово накачанной бабой фунтов под двести весом, которая презрительно взирала на него, подперев ладонями мощные бедра. На шее у нее болтался бинокль, а за плечами торчал ствол автомата.

– Кто такой, куда идешь, с каким заданием?

И, не дожидаясь ответа, моложавая мегера энергично ткнула мясистым пальцем в солнечное сплетение своего пленника. Тот послушно согнулся в три погибели.

– Вот, сестры, типичный представитель выродившихся самцов, некогда населявших нашу планету, – поучительно сообщила она дружно и угрожающе сопящей аудитории. – Судя по всему, шпион, засланный с Патриархальных территорий. Или связист, туда пробирающийся. Сейчас вы увидите, – последовал новый умелый тычок, на этот раз под ребра, – как он будет врать и изворачиваться, стараясь спасти свою шкуру. Ты ведь будешь врать? – сурово обратилась она к Каю.

– Нет, – зло ответил тот. – Но шкуру спасать собираюсь.

– Пора бы господину Второму Аудитору заканчивать свою затянувшуюся шутку, – промолвила в пространство Джейн, несколько неуверенно окидывая взглядом нависший над нею полог тропического леса.

Мысль о том, что ее подопечный опять воспользовался случаем, чтобы порыскать окрест, обидно кольнула ее. Но, с другой стороны, бойскаутский энтузиазм Кая, кинувшегося на сбор валежника, был настолько мальчишески искренним, что просто не хотелось верить в то коварство, с которым он выбрал для пикника именно этот участок леса, изобиловавший норами-проходами в подземелья Помпейского Спецпоселения.

Невнятный крик, донесшийся до ее ушей издалека, заставил Джейн насторожиться. Он явно не укладывался ни в какую схему предполагаемого поведения Второго Аудитора. Джейн коснулась сенсоров настройки своего блока связи – канал Кая не отвечал. Более того, блок Второго Аудитора работал в режиме автопеленга. Пожалуй, у господина Санди сработал тот самый рефлекс, который прививают с младых ногтей выпускникам спецшкол – при первых признаках опасности врубай SOS. Сама она поступила бы точно так же. Поразмыслив еще с минуту, Джейн привела в готовность свой разрядник и легким шагом поспешила туда, откуда пришел подозрительный сигнал.

Она не ошиблась в выборе направления. Правда, голос Кая она больше не слышала, но издалека донеслись другие звуки – разноголосый галдеж, треск ломаемых веток, звуки погони. Джейн стала двигаться осторожнее, короткими, легкими перебежками, от укрытия к укрытию, стараясь оставаться неслышной. Это принесло свои плоды уже через несколько минут: из чащобы, чуть не угодив ей головой в живот, вылетела обтрепанная, но дьявольски решительная девица-подросток, вооруженная грозного вида арбалетом. Джейн успела схватить несущуюся во всю прыть пешую амазонку за руку и простейшим приемом уложить ее носом в рыхлый мох.

«Господи, – сообразила она наконец, разглядев болтающийся на шее пленницы образок, – послушницы святой Фатимы снова взялись за свое…»

– Кого гоните, девочки? – как можно более грозно спросила она, поднося к глазам девицы жетон планетарной Секретной Службы.

– Тройная Охота, мэм… – выдавила из себя горе-амазонка. И пояснила: – Младшие сестры выследили какого-то типа в двух шагах от пещерного лаза. Он, видно, оттуда – из Спецпоселения… Как несомненный шпион, он заслуживает смерти, мэм… Но ему милостиво заменили казнь на Тройную Охоту.

С обрядом Тройной Охоты Джейн была хорошо знакома. Смысл ее заключался в том, что приговоренного, буде он того заслужил, развяжут и отпустят на все четыре стороны. А через три минуты начнут догонять. Если убежит – его счастье. Если же нет – его снова отпустят и вновь догонят. Так будет продолжаться трижды. Во время охоты девочки могут использовать арбалеты, лассо и метательные ножи. Наконечники стрел и ножей – облегченные, так что у него есть шанс выжить при прямом попадании. Сам же грязный шпион, естественно, будет безоружен. Обряд, что и говорить, увлекательный. Именно из-за пристрастия послушниц Лесного Монастыря, как еще именовал себя орден святой Фатимы, к таким вот бесхитростным забавам их община и была в свое время объявлена вне закона – в конце концов, надо соблюдать некое реноме перед лицом остальных Миров Федерации. Впрочем, как видно, местная администрация сквозь пальцы смотрела на нарушение этого строгого повеления Трех Леди. Тем более что самозваные амазонки надежно блокировали неконтролируемые ходы в Спецпоселение.

Джейн подальше отшвырнула арбалет, пристегнула свою пленницу титанитовым наручником к довольно надежному стволу и, наказав ей не распускать сопли и сидеть тихо, взялась за блок связи – надо было срочно связаться с кем-нибудь, кто имел влияние на чертову ораву юных идиоток. Но, опередив ее действия, аппарат разразился журчащей трелью: поставленный на SOS передатчик Кая был где-то рядом – метрах в двухстах. Сориентировавшись по индикатору приборчика, Джейн устремилась в направлении сигнала.

«Сейчас главное – не дать волю эмоциям», – очередной раз напомнил себе Кай. Словно наблюдая за происходящим со стороны, он точно представил, что, как только он осознает себя жертвой погони, ему конец. Страх затуманит мозги, и его, несомненно, поймают – ведь на стороне девиц молодость, тренированные мышцы и хорошее знание местности. А у него – всего лишь опыт и сообразительность. Кай старался бежать ровно, в меру экономя силы и не давая сбиться дыханию. Ветви хлестали его по лицу, а колючий кустарник цеплялся за ноги, обдирая колени и щиколотки. Возле толстого кряжистого ствола табачного дерева он на секунду остановился, пытаясь определить, как далеко ему удалось оторваться от преследовательниц. Воткнувшаяся в дерево с чмокающим звуком стрела недвусмысленно сообщила Следователю, что отрыв маловат. Милые девочки наступали ему на пятки. Он повернулся, чтобы рвануть в спасительную чащу, как вдруг почувствовал резкую боль в левой ягодице: вторая арбалетная стрела все-таки достала его на излете. Морщась от боли, Кай потратил десяток секунд на то, чтобы извлечь древко из столь неудобного для хирургических манипуляций места, и, прихрамывая, бросился наутек, благодаря Бога, что у проклятых дур, видимо, не принято пользоваться кураре.

Дело принимало дурной оборот. Виляя, как заяц, между стволами, Санди лихорадочно пытался найти выход из идиотского положения. Хотя рана была неглубокая, все равно бежать было трудно, а форы у него почти не осталось – от девиц его отделяло не более ста метров, а может быть, и меньше. Это просто смешно – Следователь пятой категории убегает от монашек. Если об этом узнают в Управлении, ребята его засмеют. Хотя здесь и сейчас ему – видит Бог – не до смеха. Обидно после стольких передряг пасть жертвой обезумевших кретинок… Впрочем, пока еще потенциальной жертвой – сдаваться он не собирается… Кстати, где самое безопасное место для жертвы? Кажется, за спиной у охотников.

Кай внезапно остановился – это был его последний шанс.

Сестра Будур размеренно и быстро бежала по лесу, успевая глядеть по сторонам. Отличный денек выдался сегодня. Девчонки неплохо гонят пентюха. Наглец забрался слишком далеко от Спецпоселения, и надо проучить его за это. Пусть надолго запомнит, чью планету он топчет своими грязными лапами. А может, сподобиться и завалить придурка – ведь многие девчонки еще не нюхали крови, а им давно пора – хоть Великие Матери и не поощряют подобные забавы.

Она остановилась и огляделась кругом. Девчонки унеслись вперед – за деревьями в отдалении звонко звучали их голоса. А парень шустро бегает – не ожидала такого от мужской особи не первой свежести. Пора бы воспитанницам уже догнать его. Настоятельница остановилась под высоким деревом и сняла с ремня рацию.

– Мэгги, сестра Будур на связи… Мы в миле от просеки, гоним «кабана» к дороге. Вернемся от силы через полчаса. Готовь обед!

Она задвинула антенну и собиралась убрать рацию обратно, как вдруг тяжелая рубиновая капля звонко шлепнулась ей на щеку. Сестра недоуменно посмотрела вверх. И еще успела увидеть нечто растопыренное, летящее на нее сквозь ветви.

В последнее мгновение Кай успел сгруппироваться и основательно приголубил дородную матрону подошвами тяжелых походных ботинок. Та на удивление послушно сложилась вся сразу – как складная плотницкая линейка, порядком смягчив падение Следователя с пятиметровой высоты, и лишилась сознания.

Кай не успел еще ни оценить ущерб, причиненный его прыжком с ветвей неприятельнице, ни даже подняться с четверенек, когда услышал треск кустарника под ногами очередного противника. Тот, впрочем, не стал наносить ему удар, но остановился и ахнул. Кай неловко сел, переместив центр тяжести со спины на колени, и с упреком заметил:

– Ну и пикничок у нас с вами получился, мисс Гранж…

– Надеюсь, я не свернул шею этой… как бы поэлегантнее выразиться? – заметил Кай, проверяя состояние сестры Будур и снимая с ее пояса свой блок связи.

– Черепа у послушниц Лесного Монастыря крепкие, – скептически заметила Джейн. – Но не вместительные. Дыхание и пульс у нее в порядке – я это и так вижу. Сюда через пару минут прилетит полицейская «вертушка» и во всем разберется. Давайте поспешим к машине. У меня нет желания ни подворачиваться под горячую руку взбесившимся соплячкам, ни объясняться с полицейскими чинами. Так что поторопимся. – Она энергично стала прокладывать дорогу назад, к полянке, на которой остался их кар. – С этой стервой все будет в порядке… А вот вы – весь в крови. И хромаете. Куда это вас угораздило? – осведомилась Джейн, пропуская Кая вперед к забрезжившей впереди поляне.

– В слишком интересное место, чтобы демонстрировать его дамам… Вот, кстати, и машина. Ничего, я сам управлюсь. Подайте мне аптечку. – Кай достал тюбик с биогелем и попытался дотянуться до раны.

– Место не столь интересное, сколь неудобное, чтобы самому наложить толковую повязку, – деловито заметила Джейн, не без сострадательной иронии. – Не валяйте дурака! – Она молча отобрала у Федерального Следователя тюбик, уложив Кая животом на сиденье, и принялась деловито обрабатывать рану. Лежа на мягком ворсе сиденья «Роял-Флайта», Кай обреченно осознавал, что его любовное приключение закончилось, еще не начавшись, – нельзя ведь рассчитывать на серьезный роман с женщиной, на первом же свидании подставив ей свою задницу…

– Вот и готово, – не без профессиональной гордости объявила Джейн. – Натягивайте брюки. И когда следующий раз будете входить в роль Аудитора или другой какой канцелярской крысы, нагуляйте себе седалище пожирнее. Силиконовый протез сделайте, что ли…

Она лихо тронула машину.

– Дипломатические извинения, – Джейн скосила глаза на мученически скривившегося Кая, – вам, разумеется, принесут позже. Но простите и меня лично за такой неудачный выбор места для пикника.

– Ничего, – усмехнулся Кай. – «Без алкоголя, но зато с приключениями» – как в девизе Диснейленда. Кстати, что это были за девицы в камуфляже с голубыми шевронами? Они еще упоминали свою покровительницу – Фатиму, если не ошибаюсь.

Джейн досадливо закусила губу:

– Это «Юные воительницы Химеры», они же – послушницы ордена святой Фатимы, они же – «дети Лесного Монастыря»… В общем, одна из сект фанатиков времен Преславной Революции… Но их деятельность запретили после заключения Хартии Миров.

– Ваши запреты работают здесь не лучше, чем ваша промышленность! Мне от них не легче, и вообще – я сыт этой планетой по горло! Я готов сражаться с мафией, дезертирами, монстрами, наконец, но я не подряжался драться с женщинами! Я только что, кажется, покалечил одну стерву, о чем почему-то совершенно не жалею, хотя это и не соответствует моим принципам.

Еще несколько минут Кай потратил на горестный рассказ о том, как все его попытки объяснить девицам, что он является официальным представителем Федерации Тридцати Трех Миров, были встречены ехидным смехом местных амазонок. Возможно, судя по их изрядно заношенной и потрепанной одежде, они уже давно обитали в джунглях и могли просто не знать о визите Налоговой Инспекции, а может, просто и не имели понятия о подобного рода материях. Как бы там ни было, его заявление еще больше распалило предводительницу юных партизан. Она разразилась гневной тирадой, в которой дала весьма нелестную оценку «придуркам Наверху, тянущим свои грязные лапы к последнему бастиону чистоты и невинности, оставшемуся в этом прогнившем сволочном мире». Из ее дальнейшей, весьма эмоциональной и обильно пересыпанной ругательствами речи Каю удалось узнать, что жительницам Химеры приходится не только кормить беспомощных паразитов из Патриархальных Территорий, но еще содержать дюжину феминистских движений в Метрополии.

– Это была основательная новость! – заметил Кай. – Триумвират убеждал нас в обратном.

Мысль о том, что Моррису следует более скрупулезно отследить направление денежных потоков между Химерой и остальным миром, он, правда, оставил при себе.

Несколько минут оба они молчали. Затем почти одновременно зазуммерили их блоки связи. Джейн выслушала короткое сообщение от секретарши Леди Сью об инциденте на открытии выставки. Леди не сомневалась, что происшедшее – заранее подстроенная провокация, и срочно требовала от Джейн немедленно «явиться к ноге», а до того – утроить бдительность. Кай, судя по выражению его лица, принял аналогичную информацию, но только в гораздо более сумбурном и эмоциональном изложении господина Первого Аудитора. Выключив блоки, оба некоторое время с пониманием смотрели друг на друга. Машина послушно мчалась на автопилоте. Затем Кай откашлялся и осведомился, какой очередной аттракцион предусмотрен программой визита для членов Федеральной Инспекции.

– Мне кажется, что наше э-э… меню немного перегружено острыми приправами, – заметил он, машинально потирая поврежденную стрелой часть тела. – Этот ожог у Мариам – серьезная штука? У меня, знаете, нет опыта в обращении с псевдоциветтами…

– Гораздо более серьезная, чем ваша сувенирная отметина, – с досадой проронила Джейн. – Эти твари – самые мирные создания во Вселенной. Их никто не обижает. Но и не ласкает тоже: стоит дотронуться до их шерсти, и сработают стрекательные нити с мощным нейротоксином. На разные существа он действует по-разному, но – всегда ужасно. У людей развивается прогрессирующий паралич. А затем начинает происходить автоиммунное отторжение клеток собственной нервной системы. Если для Мариам не успеют достать подавляющую сыворотку, она – в лучшем случае – останется на всю жизнь калекой… Это – в лучшем…

– Что значит – «успеют достать»? – Кай удивленно поднял бровь. – Разве на всей планете не найдется?..

– Может и не найтись. Никаких псевдоциветт здесь отроду не бывало, господин Второй Аудитор. Их разводят неоассассины на Харуре. Для своих целей. Там же и производится сыворотка для всех типов поражения. – Голос Джейн наполнился горечью. С Миром Харура у нее были свои счеты.

– Откуда же взялась эта тварь на выставке? – раздраженно, но логично спросил Кай.

– Из какого-нибудь спецпитомника… – Джейн уже не старалась изображать из себя мирную овечку-экскурсовода. Овечкам не положено знать ни про спецпитомники, ни про секты наемных убийц в других Мирах.

– Вот что, – тоже уже вполне профессиональным, жестким голосом произнес Кай. – Пусть ваше начальство не валяет, как вы выразились, дурака. Яснее ясного, что эта история – работа специалистов своего дела. Такие вычисляются легко. А у специалиста, раз уж он возится с подобным ядовитым «инструментом», должно быть под рукой и противоядие…

– Наше начальство – не полные идиотки, – не без обиды парировала Джейн. – И азам сыскного дела их учить не стоит.

Она тут же пожалела, что приняла слишком резкий тон. Кай замолчал и отвернулся к пролетавшему за окном пейзажу, в котором ядовитая зелень местных мини-тропиков начинала сменяться умеренными красками «средней полосы» Химеры – узкой, как плавки «мисс Пляж» трехлетней давности. Впереди, в четырех часах езды, их ждали слякоть и снежные завалы зимней Дизерты.

«Обиженный бойскаут, – подумала она с какой-то грубоватой нежностью. – Только еще губы бантиком не сложил. Хотя и нервы мы господам инспекторам потрепали гораздо больше, чем собирались. Синдром неизжитого детства. «Хобби – собирание детских головоломок», как сказано в личном файле. Грех с таким играть втемную. Вот и мысль – знаю, каким подарком его утешить…»

– А теперь осторожненько, вот так – по лезвию ножа добавляем коньячку, и чтоб он, не дай Бог, не вздумал смешаться с ликером. Готово! – Де Жиль отступил на шаг и горделиво осмотрел свое произведение.

Выглядело это и впрямь неплохо – золотистый слой благополучно проспоренного Каю коньяка удачно гармонировал с насыщенным изумрудом мятного ликера, густым облачком дымящимся под выдержанным бренди.

– Не спорю, дизайнер из вас хоть куда, – мрачновато заметил Кай. – Ну а пить это можно?

– Обижаете, господин Второй Аудитор, – обидчиво надул губы Моррис. – И через пару секунд вы поймете, почему обижаете. Только извольте пить залпом – тут не более унции, справитесь.

Кай нерешительно пожал плечами.

– Мне все же кажется, что вы напрасно испортили хороший коньяк, Моррис. Я никогда не был особенно расположен к мятному ликеру. Вас сегодня почему-то упорно тянет в алхимию – это уже четвертый коктейль, который вы сооружаете…

– Седьмой, если быть честным. Три было до вас. Так пьете или нет?

Кай, обречено, одним глотком отправивший двухэтажный напиток в рот, и впрямь подивился необычной гамме полученных ощущений. Теперь он понял, почему Моррис окрестил этот коктейль «Колибри» – навевающий прохладу мятный ликер, проследовавший в горло вслед за обжигающим коньяком, действительно вызывал ассоциации с маленькой птичкой, порхающей в летнем зное где-то на уровне пищевода.

– Согласен, это было неплохо, но не хватит ли на сегодня?

– Ах, дорогой Санди, у меня депрессия, а это занятие хоть как-то отвлекает меня от грустных мыслей.

– Вы о Мариам?

– И о ней тоже.

Кай удивленно выгнул брови.

– Дело даже не столько в ней… а скорее во мне самом. Я очередной раз убеждаюсь, что мне патологически не везет с женщинами, Санди.

– Вот это новость, – Кай иронически хмыкнул. – Мне жалуется на судьбу человек, о котором ходит слава донжуана, меняющего подружек чаще, чем иные меняют носовые платки. Неужели это – всего лишь сплетни завистников? Я буду жестоко разочарован…

– Оставьте свой сарказм, коллега, для меня это все достаточно серьезно. Количество, увы, не переходит в качество. Вы думаете, что я такой записной бабник и Казанова, что получаю удовольствие исключительно от процесса?

Моррис нетвердой рукой отодвинул в сторону загремевшую по столу бутылку.

– Молчите… Значит, вы и вправду так считаете. И напрасно! Все эти бесконечные, давно утомившие меня любовные приключения – не что иное, как порядком затянувшиеся поиски идеала… в которых я не очень-то преуспел.

– Не понимаю, – Кай с некоторой долей сочувствия взглянул на своего напарника, – неужели за все это время вам не удалось подыскать женщину по душе?

– А я вам о чем толкую! В этом-то и дело! Как только наш роман достигает кульминации, или я разочаровываюсь в своей избраннице, или какие-то непреодолимые обстоятельства мешают нашей совместной жизни.

Как в этот раз, например, – ни с того ни с сего мою девушку атакует какая-то залетная тварь, место которой за миллиарды миль отсюда. И мне теперь нужно привыкать к новой женщине… хотя не спорю, Роззи по-своему очаровательна и где-то даже нравится мне… Но не могу же я ухаживать за ней, в то время как Мариам прикована к больничной койке!

– Ах, вот что вас беспокоит. – Кай вновь насмешливо посмотрел на слегка набравшегося Первого Аудитора. – Нашего несчастного донжуана раздирают противоречия между доводами совести и желанием затащить в постель новую подружку… А что же вы ждете от меня? Снять с вас тяжкое бремя выбора?

– Ну, знаете! – Моррис резко встал, опрокинув-таки себе на колени бутылку с остатками мятного ликера. – Я к вам с самым личным, как к другу, а вы читаете мне мораль. Нехорошо, Следователь…

– Господа! – Они разом повернулись к двери, у которой стояла очаровательно улыбающаяся Роззи. – Вы, кажется, немного повздорили в мое отсутствие? Нет, воистину права была святая Фатима, утверждавшая, что у мужчин только две забавы – война и женщины. Я предлагаю вам из этих двух зол выбрать второе. Вы не против?

Кай бросил на Морриса укоризненный взгляд, хотя уже давно прикинул, что местная служба безопасности перевела его из Аудиторов в совсем другое ведомство. Но пока это были лишь подозрения, которые благодаря невоздержанности на язык его напарника имели тенденцию превратиться в твердую уверенность.

– Мы вовсе не ссорились, мисс, – просто излишне громко обсуждали последний рецепт коктейля, – поспешил исправить положение Кай. – Не хотите попробовать? Господин Де Жиль – большой мастер по этой части. Коктейль называется «Колибри».

– Нет уж, увольте. – Девушка весело плюхнулась на диван и достала из сумочки сигареты. – Я достаточно отведала его сегодня утром, когда учила Морриса делать это прелестное снадобье. Он что, не говорил вам об этом?

– Я просто скромно умолчал, дорогая… И вообще, Господи, что это все взъелись на бедного Первого Аудитора? – капризно подал реплику Де Жиль. – Меня сегодня склоняют по любому поводу. Расскажите лучше что-нибудь новенькое из местной светской хроники, Роззи. Какие-нибудь сплетни, слухи, скандалы… Боже мой, как я тоскую по свежему номеру «Титтл-тэттл мэгэзин». Как можно жить без светских новостей о свадьбах, разводах, интрижках и сексе? О чем вообще пишут ваши газеты?

Девушка сморщила очаровательный ротик и выпустила к потолку струйку дыма:

– О чем пишут… Как будто не читали! О нравственности, о дисциплине, о сознательности и женской солидарности… И о коварных происках м-м… сторонниц и сторонников патриархата.

– Хотите я напишу статью о лесбиянстве? Сестрам наверняка будет весьма интересно познакомиться как с историей этого вопроса, так и некоторыми техническими подробностями. Поверьте, у меня есть чем поделиться с почтенной публикой – одну из ярых приверженок этого учения я, помнится, как-то обратил в истинную веру, – иронически напыжившись, уведомил собеседницу Моррис.

– Ну, вы скажете, мистер! – Роззи чуть не подавилась дымом, и Каю даже пришлось постучать ее по спине, чтобы она откашлялась. – Так вам и позволит Цензурный Комитет! Две вещи на нашей планетке никак не поощряются, но зато хорошо рифмуются – биология и геология.

Кай, в двадцатый раз за короткое время их пребывания на Химере выслушавший эту сентенцию, постарался изобразить живейшее удовлетворение остроумием новой подружки Морриса.

– Ну почему же, надо ведь когда-то начинать сексуальное просвещение здешнего народа. Я согласен нести нелегкое бремя этой тяжелой миссии. – Господин Первый Аудитор встал в горделивую позу и накинул на голову салфетку наподобие тюрбана. – Пусть я буду здешним Иоанном Крестителем.

– Ладно вам, Моррис, – усмехнулся Кай. – Вспомните, чем кончил тот проповедник. Вам что, голова не дорога?

– Не пугайте меня, Санди. Мы проведем этот проект в качестве образовательного. Есть же здесь какой-нибудь Департамент Просвещения?

– А как же без просвещения, господа? – оживилась аспирантка по космопсихолингвистике. – Я как раз могу познакомить вас с нашей новой образовательной программой. Она идет через спутниковое телевидение – ведь часть населения у нас разбросана по фермам и поселкам, и бедные девушки не имеют возможности посещать лицеи и монастыри, воспитанницы которых получают более разностороннее и систематическое образование.

«Ну да, особенно в монастырях, – подумал Следователь, потирая раненую ягодицу. – Настолько разностороннее, что в него включено умение охотиться с арбалетами на людей…»

Однако вслух он ничего не сказал.

– Вот, посмотрите – весь шестой сектор программ выделен под образование. – Роззи щелкнула переключателем. – Это, например, физика.

На экране телевизора дородная матрона в старинных, давно вышедших из моды роговых очках что-то занудно талдычила о законах механики, потрясая для наглядности пружинками с подвешенными к ним золотыми сердечками.

– А это, кажется, – продолжая щелкать переключателем, пояснила Роззи, – биология.

Перед ними возникла схема огромного цветка, окруженного множеством цифр и стрелочек. Приторно-слащавый голос за кадром, явно стараясь избегать таких языковых неприличий, как «яйцеклетка» и «спермий», пытался объяснить зрительницам, как происходит размножение растений.

– Может быть, вы интересуетесь историей нашей планеты, если у вас, конечно, есть на это время и желание? – продолжала упорно просвещать господ Аудиторов Роззи, мельком взглянув на часы. – Для этого существует сорок шестой канал. – Она отключила ботанические изыскания, и перед Каем возникла широкая панорама девственных джунглей Химеры.

Полный непонятной еще патетики голос за кадром торжественно возвестил, что перед взором зрительниц проходят легендарные места, в которых начинался Великий Поход за свободу Химеры от власти мужчин. Именно в этих горах более тридцати лет назад зародилось партизанское движение против официального мусульманского режима, которое затем распространилось на всю планету.

Из дальнейшего рассказа дикторши Кай с нарастающим интересом узнал, что в десятилетнюю годовщину Преславной Материальной Революции на этом месте был заложен Планетарный Детский реабилитационный центр, строительство которого пришлось впоследствии отложить в связи с неблагоприятной сейсмической обстановкой.

Кадры были до боли знакомы обоим Аудиторам: один раз это уже показывали им. Церемония начала строительства – разрезание атласных ленточек было, видимо, любимым занятием всех Трех Леди – только вот до сих пор господа аудиторы считали, что все это происходило в прошлый понедельник, а не четырнадцать лет назад.

У Морриса хватило ума ограничиться выразительным взглядом, брошенным на столь же выразительно скосившегося на него Кая.

«Вот как, – определил для себя Кай. – Я осторожно, тихой сапой, с черного хода пытаюсь спровоцировать наивную милашку на какую-нибудь рискованную откровенность, а она открывает нам секрет Полишинеля прямо с парадного входа. Бьюсь об заклад, что ее случайное включение этого телеурока истории так же случайно, как явление народу псевдоциветты на давешней выставке…»

– Вы, я вижу, совсем загрустили, господин Санди?.. – осведомилась Роззи, чуть опечалившись в знак солидарности. – Мне тоже невесело вспоминать о том, что сейчас бедная Мариам… Кстати, она пришла в сознание и очень благодарна вам за то, что вы для нее сделали, Моррис…

Кай не без удивления глянул на Морриса.

– Вы как-то поучаствовали в судьбе нашей несчастной подруги? – осведомился он.

– А вы и не в курсе того, что ваш друг разбился в лепешку, добывая какой-то препарат… – Роззи удивленно заломила тонкую бровь.

– Сыворотку, – поправил ее, кажется, впервые смущенный Де Жиль.

– Ну, сыворотку… Без нее бедняга уже веселилась бы в райских садах, в гостях у Боженьки… А не страдала бы в спецклинике. Не Старухи же разорились на лекарство! От них только гроб казенный дождешься! – в сердцах выпалила Роззи. – Признайтесь, кстати, – обратилась она к Моррису, – сколько вы отвалили типчику, который добыл вам эту химию?

– Нам еще предстоит с ним расплатиться… – как-то неопределенно ответил Де Жиль, которому явно не по вкусу пришлось то, что единственный, делавший ему честь поступок стал достоянием гласности. – Кстати, вы его знаете, Кай.

Кай почувствовал себя чем-то на редкость бесчувственным, толстокожим и малоинформированным. Боже, стоило отлучиться на сутки – и половина действующих лиц на сцене меняется…

– Знаете ли, – попытался он сменить тему разговора, – как-то неуютно себя ощущаешь в мире, где на одном полушарии из тебя пытаются сделать подушечку для булавок, а на другом – просят погладить ядовитую тварь с Харура…

– С Харура? – почему-то удивилась Роззи. – Почему вы думаете, что эту гадость привезли именно с Харура?

– Мисс Гранж любезно просветила меня, – пожал плечами Кай.

– Удивительно… – Роззи задумчиво покрутила ножку фужера, уровень жидкости в котором так и не уменьшился за все время разговора. – Джейн терпеть не может говорить о Харуре… Для нее это больная тема…

– Она бывала там? – с надлежащей наивностью осведомился Моррис.

Кай подумал, что порой Первый Аудитор может все-таки и подыграть в разговоре.

– Да… Хотя, возможно, и не стоит об этом говорить… Она… Она выполняла что-то вроде дипломатической миссии…

– Я не знал, что вы знакомы с мисс Гранж… – констатировал легкую неестественность происходящего Кай.

– Химера – маленький мирок, мистер Санди! – невозмутимо парировала его реплику Роззи. – И все мы здесь живем сплетнями друг о друге… А сплетен вокруг той истории было много – Джейн ведь загубила свою карьеру… Гранжи – клан очень высоких кровей, к вашему сведению, господа… Джейн могла бы даже рассчитывать на место в Триумвирате – разумеется, после того, как загнется какая-нибудь из Старух. Но у нее вышел совершенно головокружительный роман с каким-то Майклом Донованом… Короче, с капитаном разведывательного эсминца Федерации. И все пошло прахом. Как назло, этот Донован, оказывается, работал на какую-то из спецслужб. Его же коллеги его и пришили там – на Харуре. И Джейн осталась, как говорится, вдовой до свадьбы… Ее тогда уже почти лишили нашего гражданства. Но она сумела оправиться после всего этого – мужественная женщина…

«Вы, Роззи, пожалуй, тоже… – подумал Кай. – Так самозабвенно играете роль наживки, что вот-вот на сцену снова явится псевдоциветта… Или что-то вроде».

– Пожалуй, мне пора немного отдохнуть. Денек у нас с вами выдался не из легких. – Кай поднялся и с легким поклоном шагнул к выходу.

Никто особенно не возражал против его ухода. Намерения Морриса были вполне очевидны, а что до Роззи, то она, должно быть, сочла свое задание по загрузке информации в мозг Федерального Следователя полностью выполненным. Информации, исходящей от кого?

Уже взявшись за ручку двери, Кай неожиданно для самого себя спросил:

– Фамилия того… капитана была именно Донован? Не Донахью?

– Господи, – удивилась Роззи. – Действительно – Донахью… Вы тоже о нем слышали?

В своем номере Кай потратил еще десятка два минут на составление и отправку в информационную сеть Управления кодированных запросов, опорожнил так и не тронутый с утра термос с кофе, подержал голову под краном с ледяной водой и, утираясь полотенцем, поспел к заливающемуся трелью вызова блоку связи. Предстать перед Джейн ему пришлось несколько взъерошенным.

– Извините меня, – голос ее был довольно усталым. – Я пыталась дозвониться из вестибюля, но вы находились у своего коллеги, поэтому я не решилась вас тревожить. Я оставила вам небольшой сувенир на память о сегодняшнем дне – он у портье. Может быть, эта вещица поможет вам легче понимать нас – химерянок… Это местная традиция – мастерить такие безделушки… Она неплохо помогает нам жить. В большей степени, чем может показаться… Спокойной ночи. Боюсь, что завтра нам некогда будет выехать на пикник…

Экран погас.

Кай слегка потряс головой и набрал на монументальном пульте сервисной системы соответствующую команду. Не прошло и трех минут, как панель доставочного лифта издала утробное гудение и отворилась. Кай подхватил с подноса небольшую коробку и, немного помедлив, открыл ее.

Подарок Джейн был не лишен смысла. Маленький, снабженный всеми необходимыми аксессуарами – вплоть до мельчайших деталей, – исполненный из очень прочного сплава макет многоквартирного жилого дома. Кай потратил довольно много времени, разглядывая его, открывая кончиком остро заточенного карандаша крохотные дверцы, закрывая их и пристраивая игрушку у себя на столе. Потом еще раз потряс головой.

Ну что же: намек был понятен. Даже такой секрет его – Кая Санди, Федерального Следователя пятой категории, как пристрастие к замысловатым игрушкам не был секретом для его кураторов. Домик стал довольно тактичным предложением вести игру в открытую. Не нарушая, разумеется, принятых условностей.

Прикрыв глаза и запустив чуть слышно Ти-Ви (полная тишина всегда мешала ему думать), Кай попытался взвесить в уме «сухой остаток» событий этих дней.

Партнеры, с которыми шла игра, не были едины – это ясно вытекало из противоречивости происходящих событий и их чрезмерного изобилия. Кто-то толкал господ аудиторов в Лабиринт, но кто-то и посылал им проводника-спасителя. Кто-то один тщательно сооружал вокруг них непроницаемую стену дезинформации, водил за нос планами расцвета курортного бизнеса Химеры, а кто-то другой рушил эту стену, подсовывал вопиюще противоречивые факты процветания идиотически организованного хозяйства. Наконец, кто-то приставил к Моррису очаровательную, профессиональную молчунью Мариам, а кто-то собрался отправить ее на тот свет. Похоже, только затем, чтобы заменить на не менее профессиональную болтушку-провокатора Роззи.

История с ядовитым зверьком была предметом особой головной боли Федерального Следователя: имел место ярко выраженный случай использования экзобиологического оружия, отягченный, по всей видимости, его контрабандой или подпольной репродукцией. Все это подпадало под прямую юрисдикцию Федерального Директората и подлежало расследованию силами Управления, сотрудником коего Кай не переставал быть, даже будучи оснащен прекрасными липовыми бумагами Министерства финансов. Впрочем, как всякое преступление, совершенное профессионалами, дело о покушении на Мариам потенциально легко «раскручивалось» профессиональными же методами. Профессионалы ходят по узкому коридорчику своей судьбы, и разминуться друг с другом им трудно. Вот если бы девицу оглоушил кирпичом пьяный хулиган – где-нибудь на окраине, – шансов быстро расколоть дело было бы поменьше. Кстати, это свидетельствовало еще и о том, что подлежащие розыску профессионалы в чем-то были все-таки дилетантами. Точнее, скажем так: действовали профессионалы по приказу дилетантов. Такое сочетание характерно для людей власти… Сделаем зарубку.

Теперь – вот этот домик-намек… Впрочем, эта часть «материала» была слишком окрашена для него личными эмоциями. Не будем форсировать события.

Ясно одно: кто-то заинтересован в том, чтобы режим Трех Леди публично сел в лужу. Ведь не сами же они? Хотя – как знать… Ведь кто-то из Трех – Первая, а кто-то – Третья… Еще одна зарубка.

А еще кто-то заинтересован в том, чтобы безнаказанно унести отсюда ноги – этот персонаж, по крайней мере, известен: Б.-Р. Циммерман, спецпоселенец Помпейской колонии: нарушает направо и налево хартию о передвижении – то есть челноком снует на поверхность и обратно. Но хорошо платит кому надо и остается нетронутым. Кай уже понял, что на таких «полезных» нарушителей здесь смотрят сквозь пальцы. Что-то тебя давно не слышно, Борюсик…

– Ты делаешь это потрясающе, дорогой. – Роззи обвила его шею руками и нежно укусила Морриса за ухо.

– Да и ты, как мне кажется, тоже не новичок в сексе. – Первый Аудитор подозрительно взглянул на свою подружку. – Интересно, откуда ты понабралась опыта? На Химере вроде бы негде, или… вы все же держите здесь небольшой испытательный полигон для обучения спецагенток? – Он шутя повалил девушку на кровать и придавил к подушке. – А ну-ка, признавайся, где вы прячете моих братьев по полу? Наверное, в каком-нибудь мрачном подземелье, и раз в год, за примерное поведение, даете им возможность порезвиться с женщиной. Бог мой, у меня от подобной переспективы мурашки по коже.

– Фу, глупый. – Роззи ловко высвободилась и поцеловала Морриса в шею. – Ты же знаешь, что у нас не-е-ет мужчин. За исключением тех, из Патриархальных Территорий. Но ты не можешь серьезно ревновать меня к этим придуркам.

– При чем тут ревность, дорогая, я преисполнен чувства солидарности к своим собратьям. И потом, речь сейчас не о них, а о вас. Сказки о партеногенезе оставьте для кретинов, выгнанных из гимназии за академическую неуспеваемость. Ведь в этом случае вы были бы похожи одна на другую – я имею кое-какие представления о клонировании! Да и выродились бы вы, прелестные мои, за короткое время, поверь мне…

– Ну… в принципе ты прав, оплодотворение все-таки происходит в «пробирке» – это не секрет… Но предварительно идет селекция сперматозоидов с женской Х-хромосомой.

Де Жиль усмехнулся:

– Знаешь, есть такой анекдот. Сидят два рыболова. У одного все время клюет, а у другого – нет. Вот второй и спрашивает: «Послушай, друг, почему? Ведь червяки у нас одинаковые – в одном месте копали». – «А ты на кого ловишь, на самцов или на самок?» – «А разве не все равно?» – «Нет, конечно. Я, например, – на самцов. Рыба их обожает». – «Как же ты их различаешь?» – «Засовываю в рот и вытаскиваю сквозь стиснутые зубы. Если цепляется, – значит, самец».

Моррис насмешливо посмотрел на свою собеседницу:

– Вы и сперматозоиды так же различаете? Или у них на головке написано, мужской он или женский?

– Ну, знаешь! – Роззи вырвала руку и с возмущением отвернулась от него. – Болтаешь, сам не знаешь что. Я, конечно, не в курсе всех деталей, но для этого есть специальная аппаратура. Кажется, их сортируют по массе. Или по этой… электрофоретической подвижности…

Поразительно, но с хитрым термином Роззи справилась без запинки. Это наводило на определенные мысли.

– Нет, ты подожди. – Де Жиль вдруг о чем-то задумался. – Насколько я знаю, точность селекции в таких опытах никогда не достигала ста процентов. А что вы делаете с неудачными зачатиями? Ведь пол ребенка определяется не сразу? Не убиваете же вы их, этих несчастных мальчиков? Это, милая моя, – разновидность аборта. Вашим же местным законодательством трактуется, как тяжкий грех…

– Что-то ты подозрительно много знаешь в этой области для Федерального Аудитора, пусть даже и Первого ранга.

Моррис самодовольно ухмыльнулся:

– Половой вопрос всегда был моей слабостью, хотя половой слабостью, как ты уже могла заметить, я никогда не страдал. Ну так что вы делаете с неудачниками?

Роззи замялась и, встав с постели, начала рыться в сумочке, которую взяла с каменной тумбочки поодаль.

– Сигареты? – расслабленно поинтересовался Моррис. – Возьми мои.

– Зажигалку, – из сумочки она почему-то достала электронную записную книжку.

– Я жду ответа…

– Это не самый удачный вопрос, милый. Давай лучше займемся любовью. Я обожаю делать это под одеялом, в полутьме. Это так романтично – словно мы с тобой в пещере. – Она быстро постучала пальчиком по клавишам, и Моррис прочитал на экране:

«ЭТИ ВЕЩИ ПОДПАДАЮТ ПОД КОМПЕТЕНЦИЮ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ. ЗАЛЕЗАЙ ПОД ОДЕЯЛО».

Она снова забаранила по клавишам и ознакомила Морриса с плодами этой деятельности:

«ГОРМОНАЛЬНАЯ ТРАНСМУТАЦИЯ. ЛЕЗЬ ПОД ОДЕЯЛО».

Моррис нырнул вслед за Роззи в душную полутьму. И там он узнал…

– Нет, это отвратительно, – возмущался Де Жиль двумя часами позже, расхаживая по номеру Кая, которого он за минуту до этого намеревался разбудить, чтобы разделить с ним свои чувства.

Если бы тот спал. Но господин Второй Аудитор был застигнут им за бдением перед дисплеем, по которому бесконечными вереницами ползли сведения, освещающие случаи контрабанды харурских циветт, законодательные положения о спецпоселениях, уголовную статистику Химеры и т. д. Теперь он выслушивал своего напарника, созерцая мутный, сумеречный рассвет за окном и горестно вопрошая Бога о том, почему каждая из обитаемых планет Федерации имеет свой, непременно отличающийся от других период обращения вокруг оси? Сегодня Кай охотно верил, что проклятое непостоянство светового дня, сопутствующее его перемещениям по казенной надобности из одного Мира в другой, способно довести человека до полной профнепригодности. На столе тихо надрывался глушитель систем подслушивания.

– Представляете себе, наличие X– или Y-хромосом еще не определяет появление младенца мужского или женского пола, – сообщил Де Жиль Каю новый для себя медицинский факт. – Первоначально – первый месяц внутриутробного развития ребенок еще «бесполый» – точнее, несет в себе зачатки обеих половых систем. Только со второго месяца начинает вырабатываться особый такой гормон, прекращающий возникновение зачатков женской половой системы.

Если нейтрализовать этот гормон, то развитие вместо мужского пойдет по женскому типу. Вот они так и поступают: подавляют его действие путем иммунизации на ранних стадиях зародышевого развития. Оно же здесь протекает в «пробирке»…

Причем, что особенно мерзко, – при этих словах Моррис даже побледнел, – носительницам мужского хромосомного набора ничего никогда не сообщалось и не сообщается об их биологической природе. За сохранение тайны отвечает специальный отдел в здешней службе безопасности… Чтобы избежать психических аберраций… Говорят, что нарушение этого правила приводило к случаям убийств, самоубийств и даже – вот ужас-то – неожиданной измены делу Преславной Революции. Даже среди очень высокопоставленных особ! Как вам это понравится?

– Да, – рассеянно отозвался Кай, – это, пожалуй, похуже, чем остывший растворимый кофе в шестом часу утра…

Он с отвращением посмотрел на свою чашку, словно в нее была нацежена отрава.

– Да вы ничего не понимаете, Следователь! Точность селекции сперматозоидов в стандартной клинической установке не превышает 75 процентов. Соответственно примерно четверть населения Химеры – мужчины! С полуторамесячного возраста от дня зачатия перестроенные на женский тип развития.

– Прискорбно, – заметил Кай. Казалось, это маленькое открытие Морриса его ничуть не удивило. – Вопрос следует поставить перед Всемирной организацией здравоохранения. Скорее всего, такая практика дает массу побочных эффектов… Думаю, однако…

– Не знаю, о чем думаете вы, а я вот думаю о том, что, возможно, переспал сейчас с мужиком! Когда до меня это дошло, я из-под одеяла вылетел чертом! Меня чуть не вырвало…

Минут пять Моррис потрясенно молчал. Он представил себе бедных женщин, которые и понятия не имеют, кем являются на самом деле. Предназначенные совсем для другой жизни, они, должно быть, мучаются непонятной для них тоской, в то время как их подсознание раздирается темными, непонятными для них подспудными желаниями, подавленными всяческой химией и постоянным промыванием мозгов. Он тяжело вздохнул.

– И что, – поинтересовался Кай, – внешне они никак не отличаются от настоящих женщин?

Моррис отрицательно покачал головой:

– Не только внешне, но даже поведением и манерами.

– А вдруг они узнают правду о себе, находясь где-нибудь за пределами Химеры?

– Это невозможно. Роззи говорит, что секрет индивидуального зачатия хранится даже строже, чем тайна ТОВАРА. Кстати, она этим словом подавилась – почти как Мариам…

Оба помолчали.

– Бедные несбывшиеся мужики – всю жизнь проходить в юбке… Но даже не это самое обидное. Ходить в сауну в окружении хорошеньких ангелочков и даже не ощущать всей прелести этого времяпрепровождения… – Моррис тяжело вздохнул. – Будь я проклят, если засмотрюсь еще хоть на одну из здешних красоток!..

– Хотите проспорить еще одну бутылку коньяку? – иронически поинтересовался Кай, но его шутка пропала втуне.

Моррис слишком серьезно относился к возможности оказаться «голубым» помимо собственного желания. Известный в веках своей галантностью и многочисленными амурными похождениями род Де Жилей весьма косо смотрел на подобные сексуальные эксперименты.

Кай вздохнул, подошел к бару и плеснул напарнику виски.

– Я вижу, из вас выветрились все семь «Колибри», – сказал он. – Выпейте, придите в форму и подумайте вот о чем: в старину англичане говаривали: «Не важно, что тебе говорят, важно – зачем!» Вот и подумайте о том, зачем за последние сутки нам так легко открывают самые сокровенные секреты Химеры…

– Н-налейте мне еще, – попросил Моррис, проглотив «успокоительное», – а то что-то не забирает… Как вы думаете – психогенную импотенцию легко излечить?

– Не берите в голову, – посоветовал Кай, выполняя его просьбу.

Моррис удалился, двигаясь подобно сомнамбуле и погруженный в свои размышления, а Кай, с отвращением допив проклятый кофе, согнал с экрана терминала малозначащий информационный мусор и снова вызвал текст, повергший его в раздумья, не позволившие оценить душевные терзания Де Жиля.