10. По уши в дерьме
В дверь долбили так, что она прогнулась внутрь сантиметров на двадцать вместе с удерживающей ее решеткой. Половина сварочных швов уже лопнула.
– Сдается мне, не понравилась им твоя музыка, Мазёвый, – хихикнул Клюв. От очередного удара в дверь вся башня содрогнулась.
– Таран у них там, что ли?
– Не-е. Со злости головами о стены бьются.
Все рассмеялись. Теперь, в предвкушении боя, который обещал стать последним в их жизни, бойцы позабыли про усталость от недельного перехода, про множественные мелкие травмы и про изнуряющий недосып. Чувствовали они в этот момент лишь злую радость и нервное возбуждение. В крови кипел озверин. Пальцы жадно поглаживали курки магов. В башне было темно. Питание орки отключили больше сорока минут назад. Но прежде чем это произошло, бойцы увидели на окне-экране результат своих действий. Орки в котловане вдруг утратили синхронность движений. Вначале по одному, потом десятками, сотнями начали выбиваться из ритма, останавливаться, озираться по сторонам. Идеально ровные кольца вокруг черного обелиска сломались. Возле злосчастной башни, нарушающей общий порядок, началась кутерьма. Солдаты устроили какую-то бессмысленную беготню из стороны в сторону, словно крестьяне, обнаружившие в курятнике василиска, жрущего несушек. Офицеры сигналили инфракрасными фонариками в сторону скопившейся за лучевыми заграждениями бронетехники. Потом экран резко вырубился вместе со всем прочим оборудованием башни. Полумаски шлемов, подчиняясь сигналам встроенных светочувствительных элементов, автоматически перешли в режим ночного зрения. Окружающий мир от этого совсем не изменился. Только некоторые поверхности утратили глянец, стали матовыми, да еще цветовая гамма слегка поблекла. Поначалу разведчиков попытались достать с помощью телепатии, но Кумар, напитавшийся через старика какой-то особенной орочьей силой, легко отбил эти неорганизованные одиночные атаки. Тогда зеленокожие пошли более традиционным и понятным путем – начали выламывать дверь. Попробовали даже взорвать ее, но успеха это не принесло. Похожий на бронзу металл обладал феноменальной прочностью и пластичностью.
Башня вновь содрогнулась, хотя удары в дверь прекратились минуты три назад. Сержант мельком глянул на БПК. Часы показывали 05:07.
– Броненосец на первый заход пошел. Сейчас полпланеты перепашет, а потом еще раза три для гарантии.
– А я вот думаю, надо нам выйти. Глупо как-то погибать от своих же ракет. Лучше зеленых напоследок покрошим сколько сможем.
– Брат Че Паев дело говорит.
– Согласен, – сказал сержант. – Срезайте решетку.
Башня еще раз дрогнула. Металлический пол ощутимо ударил в пятки. Через пару минут решетка с глухим лязгом упала на пол. Наружу полетели гранаты, выставленные на минимальную задержку в три секунды. Оказавшихся поблизости пехотинцев смело взрывной волной. БПК на руке сержанта зашелся истошным писком, предупреждая о хлынувших с улицы смертоносных излучениях. За дверью был настоящий ад. Башни орков молчали. Вместо них пели свою громоподобную песню стратегические ракеты землян. Небо кипело густыми клубами черного дыма, из которого вырывались языки багряного пламени и голубые стрелы электрических разрядов. Над некогда спокойной и гладкой равниной гуляли удушливые пыльные вихри. Сквозь дверной проем было видно шесть поднимающихся от земли грибов. Мегатонн на пятнадцать каждый. В дверь ворвалась ударная волна от одного из них, расшвыряв бойцов по сторонам. Башня подскочила вверх на добрых полметра и начала крениться вбок. Протестующе заскрипели ступени, гнущиеся под нажимом деформированных стен.
На центральной колонне появилась идеально ровная вертикальная трещина. Или скорее щель, из которой выбилась полоса мягкого белого света. Она быстро расширилась до прямоугольника три на два метра, из которого хлынули орки в тяжелой броне и экзоскелетах, позволяющих пехотинцам носить на себе защитные костюмы весом в сто с лишним килограммов. В этот момент башни достигла очередная ударная волна, и зеленокожих снесло назад. Следом за ними в светящийся прямоугольник влетели три кумулятивных заряда из подствольников. Разведчики, оглушенные мощнейшими взрывами, действовали чисто рефлекторно, а потому безошибочно. Из прохода послышались отчаянный вой и глухие удары бронированных тел о стены. Остро пахнуло горелым мясом. Из-за слепящего света горящей зажигательной смеси невозможно было рассмотреть, что творится в этом прямоугольнике. Настоящая доменная печь! Наружу один за другим выскочили два полыхающих орка. Короткими очередями их тут же заколотили обратно в топку. Вопли затихли, а еще секунд через тридцать погас огонь. Башню тряхнуло новой ударной волной.
– Это что за полк такой засадный на нас нарвался?
– Лифт! – крикнул Мазёвый, осторожно заглядывая в пышущий жаром прямоугольник. Стены круглой металлической коробки оплавились и пульсировали темно-красными оттенками. На полу скрючились восемь или десять тел. Точнее сказать было невозможно. Обугленная плоть смешалась с расплавленным металлом. В полу зияли прожженные горючей смесью дыры.
– Подарок судьбы, бойцы! – крикнул сержант. Гул рвущихся ракет медленно откатывался прочь. Броненосец непрерывно двигался вперед, стараясь обработать как можно большую площадь за один заход. Люди кричали больше от перевозбуждения, чем по необходимости. – Запустить сможем?
– Панель управления – в дерьмо! – деловито сообщил Мазёвый. – Можно попробовать напрямую, если провода не расплавились и напряжение еще есть.
– Все в лифт! – скомандовал сержант. Бойцы быстро покидали разбросанные по полу вещмешки в прямоугольный проход. Сами устремились следом. Внутри клубился жар. Раскаленная вонь горелой синтетики и жженого мяса обдирала горло и бронхи. Километрах в пятнадцати вырос запоздалый гриб. Вся земля заходила ходуном. Башню тряхнуло и замотало из стороны в стороны. Повсюду жалобно и надрывно застонал гнущийся металл. Кабина лифта резко ухнула вниз. Полетела, вибрируя и задевая стены шахты с оглушительным скрежетом. Мимо открытой двери замелькали толстые балки, кабели и трубы. Разведчики ощутили, как их поднимает над полом. Мазёвый дернул с пояса гранату, торопливо вытащил чеку оборонительного режима и с силой запустил снаряд вниз, в большую прореху справа от себя.
– Ты чё творишь?! – заорал Клюв.
– Рулю стоп-краном!
Под ногами бухнул взрыв. По дну лифта хлестанула россыпь осколков. Несколько штук пролетело через прожженные кумулятивными зарядами дыры и ударило в мутно-красный раскаленный потолок. Лифт врезался в ударную волну, почти как в стену. Резко затормозил, завис секунды на две. Разведчиков впечатало в лежащие под ногами трупы, а затем вновь потянуло кверху, когда лифт начал разгоняться по второму разу. Мазёвый схватился за вторую гранату. В этот момент кабина сшиблась с каким-то препятствием. Раскаленные стены пошли гармошками мелких складок. Под полом заклекотал ломающийся камень. Что-то затрещало, звонко лопнуло. Бойцы едва начали подниматься, как лифт опять рухнул вниз. Через секунду ударился о новое препятствие. На сей раз гораздо мягче, с вязким, шлепающим звуком. Через дыры в полу ударили столбы черной зловонной жижи. Разведчиков окатило с ног до головы. На раскаленных стенах и потолке зашипели богатые веера жирных черных брызг. Сквозь открытую дверь хлынула густая слякотная волна. Лифт начал с бульканьем погружаться в какое-то омерзительное болото. Слева доносился плеск вроде того, который издают небольшие водопады на маленьких горных речушках.
– Вонища-то какая жестокая! – брезгливо заорал Клюв, первым поднявшийся на ноги.
– А я вот думаю, что нас как-то меньше стало.
– Где сержант? – спросил Мазёвый, быстро оглядываясь по сторонам.
– Он не успел, – тихо сказал Кумар, будто сознался в чем-то постыдном. – Я заходил последним. Он был за моей спиной, когда лифт сорвался. Сержант толкнул меня вперед, а сам зайти не успел.
– Твою ж мать! – безадресно выругался Мазёвый.
Кабина лифта затонула уже до половины и стала постепенно крениться набок. От остывающих стен с шипением поднимался тошнотворный пар. Клюв первым решился выглянуть наружу. Протер рукой забрызганную полумаску для лучшего обзора. Покрутил головой. Болото, в которое они погружались, находилось в обширной продолговатой пещере. На первый взгляд, она имела естественное происхождение. Неровных стен никогда не касался обрабатывающий инструмент. Потолок в вышине щерился длинными кольями белесых сталактитов. Прямо над тонущим лифтом зиял свежий пролом.
– Я, конечно, не специалист, но, по-моему, мы в дерьме.
– По уши, – кивнул Че.
– В прямом и в переносном смысле, – подтвердил Мазёвый. – Воняет канализацией большого города.
Клюв пошарил ногой прямо перед собой.
– Вроде есть что-то твердое! – радостно сообщил он. Осторожно шагнул вперед, разводя рукой черную жижу. За другую руку его без лишних напоминаний страховали Че и Мазёвый. Кумар, к которому перекочевали все четыре мага, стоял, удерживая пучок карабинов над головой. Клюв сделал шаг второй ногой. Внезапно поскользнулся и целиком ухнул в мерзкий кисель. Бойцы быстро втащили его в кабину. Клюв судорожно расстегнул высокий бронированный воротник, до половины закрывающий лицо. Оттуда выплеснулось с полведра черной гадости. Боец начал фыркать, отплевываться, тереть лицо руками, а когда удавалось схватить немного воздуха, он быстро выкрикивал ядовитые матерные конструкции. Лифт тем временем затонул на две трети. Болото уже доставало низкорослым разведчикам до плеч.
– Надо перебираться на крышу, – предложил Мазёвый.
– Сначала вещмешки.
Мазёвый покосился на плещущуюся под самым подбородком черную кашу. Воротник пока не позволял этой дряни захлестнуть его лицо, но все могло измениться буквально через полминуты. Под броней намокшая форма противно липла к телу.
– Может, хрен с ними, с мешками этими? У меня на поясе еще пять гранат и три рожка для мага. На первое время хватит.
Че поднял над поверхностью болота руки. Отстегнул защитную накладку на внутренней стороне левого запястья. Под ней находилось табло индивидуального счетчика излучений. Личное оборудование бойцов было не таким тонким и чувствительным, как в БПК сержанта, но для общей оценки радиационного фона его хватало. Табло мигало красными цифрами.
– Мы фоним, как дырявые реакторы, – сказал Че. – Удивительно, что еще в темноте не светимся. А может, радиация и сюда с поверхности попала. Аптечки нам по-любому нужны, брат.
– Хреново, что минутой раньше не подумали.
– А я вот думаю, хорошо, что не минутой позже.
– Раньше как-то не до спасения хабара было, – сказал поотдышавшийся Клюв и еще раз брезгливо сплюнул. – А с другой стороны, патроны, аккумуляторы, жратва. Без мешков долго не протянем. Надо нырять.
Все дружно согласились, но вниз никто не полез. Кабина продолжала тонуть. Над отрядом тяжким бременем повисла демократия. Все разом ощутили отсутствие сержанта, который мог бы рявкнуть «Зажмурились и нырнули, бойцы!», тем самым разрешив любые сомнения.
– Сперва один достанем, – сказал Мазёвый. – С дыхательной маской за остальными нырять попроще будет. Кумар, лезь на крышу имущество принимать.
– Кто нырнет?
– Я, – вызвался Клюв. – Всё равно уже искупался.
Через пять минут все уже были на крыше, которая почти сровнялась с черной поверхностью болота. Под ногами болтались обрывки кабелей и тросов. Единственным выходом из пещеры была широкая трещина в стене, откуда хлестала зловонная жижа. Напор струи постепенно ослабевал, а уровень болота медленно поднимался. Был еще пролом в потолке, оставленный кабиной лифта, но до него можно было добраться разве что на вертолете. И то сталактиты помешали бы. Осмотревшись, бойцы первым делом приняли таблетки, связывающие и выводящие из организма радиоактивные элементы. В случае немедленного приема сразу после облучения положительный эффект был стопроцентным.
– Я слыхал, древние радиацию каким-то наркотиком выводили. Кажись, тараном он назывался. Подходящее словцо.
– Тарэном, – подсказал Че. – Я тоже где-то читал.
– А чё это за говносток такой, куда на лифте приехать можно? – спросил Клюв.
– От ракетного удара трещины везде пошли, – Мазёвый указал на брешь в стене. – Здесь, по ходу, большую канализационную трубу прорвало, – он задрал голову, чтобы взглянуть на пробоину в потолке. – И там, наверное, трещина образовалась. Иначе ни хрена бы наш чудесный лифт досюда не доехал.
– В рот их пяткой, эти трещины, – проворчал Клюв. – Теперь как ни мойся, полгода вонять будешь, как недельный двухсотый.
– Не каркай! – одернул Мазёвый.
Клюв поплевал через плечо.
– Хорошо. Будем вонять, как четыре проссанных матраса. Такая метафора подойдет?
– Так намного лучше.
– А сержант еще в каньоне сказал, что мы на этом острове в дерьме искупаемся, – усмехнулся Че. – Прозорливый он у нас был.
– Плохо, что командира потеряли, – вздохнул Мазёвый.
– Надо сразу выбрать, кто дальше отряд поведет. Демократия для военных – чистая погибель.
Единогласно выбрали Мазёвого. Да никто другой и не согласился бы принять на себя ответственность за дальнейшую судьбу отряда. Крыша лифта тем временем скрылась из виду, и жижа добралась до щиколоток бойцов. Из кабины с утробным бульканьем вырывались остатки воздуха.
– Лезем в трубу! – объявил новый командир, глядя на брешь. – Будем искать путь наверх.
– Сквозь фекалии к звездам!
– Сквозь тернии.
– Это нормальные люди к ним сквозь тернии пробиваются, а мы – разведчики.
– Тихо! – шикнул Кумар. – Я кого-то чую!
Телепатического поля зеленокожих больше не существовало, и экстрасенс мог спокойно выполнять свои основные обязанности. К его словам бойцы отнеслись со всем вниманием. Вскинули оружие и прильнули к прицелам.
– Никого.
– Оптика ничего не ловит.
– Тоже чисто.
– Может, померещилось, брат Кумар?
– Не-е, – убежденно сказал экстрасенс, продолжая водить стволом из стороны в сторону. – Здесь точно кто-то есть. Не человек, но вроде бы и не орк. Возможно, какой-то зверь с зачатками разума. Я чувствую, что он сейчас на нас смотрит.
– Раз зверь, пусть дальше смотрит, – сказал Мазёвый, опуская оружие.
– И молится, чтоб мы его не увидели, – добавил Клюв.
Мазёвый достал из вещмешка моток синтетического шнура.
– Кому-то надо сплавать до трубы, посмотреть, как там внутри, и закрепить один конец в щели.
– А чё вы все на меня-то смотрите? – возмутился Клюв.
– Да ты не бойся, брат. Мы тебя, если что, назад за эту веревочку вытянем. Главное, привяжись покрепче.
С потолка на головы людей рухнула массивная тень. Че сразу скатился в болото. Клюв получил тяжелой когтистой лапой в грудь и полетел следом. Мазёвый оказался прижат к крыше лифта, который под ударом тяжеленной звериной туши резко провалился вниз и сантиметров через тридцать ударился в дно. Боец бешеным рывком столкнул огромную лапу со своего живота и дернулся к поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Стоило ему высунуть голову из жижи, как по сфере заскрежетали клыки. Шлем заскрипел в челюстях, будто орех в пассатижах, грозя вот-вот лопнуть вместе с черепом. Мазёвый отчаянно заскреб пальцами по груди, пытаясь выцарапать из кобуры пистолет.
Меньше всех в этой свалке пострадал Кумар. Зверюга задела его лишь вскользь, когда прыгнула сверху. В итоге экстрасенс просто сел на задницу, даже толком не ушибившись. Секунду он глазел на свирепое создание, сидя по плечи в дерьме. Существо было крупным, как бык. Тело покрывала гладкая темно-серая кожа без шерсти. На спине и ногах бугрились мышцы. Потом над поверхностью возникла чья-то голова, которую монстр тут же попытался оторвать зубами. Тогда Кумар вскинул маг и выпустил длинную очередь зверю в бок. За долю секунды до того, как он коснулся курка, монстр обернулся к нему, будто почувствовав угрозу. Экстрасенс мог поклясться, что в темных зрачках чудовища сверкала не звериная ярость, а вполне осмысленная ненависть разумного существа. Потом тварь вздыбилась под ударами пуль, протяжно заревела и сверзилась в черную грязь, подняв фонтаны брызг едва ли не до сталактитов. Бултыхнулась пару раз и быстро ушла ко дну.
– Ни хрена себе скотинка! – выдохнул Мазёвый. – Кумар молодцом!
На поверхность вынырнул еще один боец и тут же принялся отчаянно отплевываться, барахтаясь и судорожно втягивая воздух. Из-за толстого слоя грязи, покрывающего шлем и плечи, нельзя было угадать, кто это.
– Раз, два, три, – вслух сосчитал Мазёвый. – Где еще один?
Клюва вылавливали и откачивали всем скопом. Потом ныряли за двумя потерянными магами. При такой подземной фауне оставаться без серьезного оружия было никак нельзя. За последующие двадцать минут все накупались досыта.
– Что это за тварь?!
– А чё ты у меня-то спрашиваешь?
– Неизвестный науке вид говноплавающих, – с умным видом изрек Мазёвый.
– Броню когтями разорвал, сука! – изумленно воскликнул Клюв, обнаружив у себя на груди три параллельных прорехи сантиметров по десять каждая. – Броню, которую из мага не всегда прошибешь!
– Суровая здесь природа, брат. Надо выбираться поскорее.
Между трещиной в стене и затонувшим лифтом бойцы натянули шнур. Переправили по нему тяжелые вещмешки и двинулись вниз по течению зловонной подземной реки.
