5 мая 2074 года.
Универсальное время: 02 часа 50 минут
(12.50 по местному времени).
Международный космодром Кейп-Йорк

– Мое имя – Шехзад Джалили. – Человек на экране имел мелкие, но очень выразительные черты лица и несколько седых прядей в волосах. – Я глава Истихбарат аль-Амма, и координация усилий в связи с данным террористическим актом поручена мне.

Мгновение Генеральный секретарь ООН изучала его внешность, одновременно размышляя над вопросом, почему операция по противодействию террористам поручена шефу Службы общей разведки, а не Амн ад-Дауля – Управлению государственной безопасности. Начав свою карьеру переговорщиком, она волей-неволей вынуждена была разбираться в хитросплетениях сфер ответственности различных спецслужб ведущих стран мира, и ни в одной из них эти сферы не переплетались таким причудливым образом, как в Уммат аль-му’минин.

– Мне, надеюсь, представляться не нужно? – ответила она, тем более что обстановка не располагала к церемониям.

– Ну что вы, госпожа Стаффанссон, конечно, вас все знают.

– Мы направили вам запрос относительно личностей террористов. Удалось установить, кто они?

Шеф разведки на экране смущенно почесал лоб.

– Нет, пока мы ничего не можем сказать. У нас еще ночь, и чтобы вытащить из постели всех заинтересованных людей, требуется время. Хотя некоторые зацепки у нас есть. Первоначально, как вы знаете, лететь на Луну должны были совсем другие люди. Но авария с самолетом за сутки до отлета сделала это невозможным, и замену пришлось искать в спешке. Так вот, я не исключаю, что авария была подстроена…

– Все это, конечно, очень интересно, но сейчас никак нам не поможет. Что вам известно об «Исраэль хай»?

– Существует не меньше десятка террористических группировок, выступающих за восстановление Израиля, – развел руками разведчик. – Названия они меняют регулярно и бессистемно. Около года назад ответственность за покушение на мэра Аль-Кудса взяла на себя группировка с таким же названием. Но мы не можем утверждать, что это те же самые люди.

– Как только появится что-нибудь новое, немедленно известите меня. Террористы требуют посадки парома на космодром Ал-Субайх. Мы направили правительству Уммы запрос на совершение посадки, но ответа пока не получили. Дальнейшее промедление способно негативно отразиться на состоянии заложников. Можете что-нибудь сказать по этому поводу?

– Это все бюрократия, – откликнулся разведчик. – На Ал-Субайхе сейчас проводятся активные строительные работы. Мы там строим… впрочем, не важно. А полоса, предназначенная для посадки паромов, использовалась властями мухафазы Аль-Худуд для стоянки строительной техники. Она длинная, ровная, бетонированная, а паромы никогда там не садились, так что же добру пропадать?

– Это безобразие, – вставил с соседнего экрана Либаль. – Умма нарушает обязательства, которые приняла на себя после присоединения к Лунному проекту. Полоса должна поддерживаться в состоянии постоянной готовности для приема парома при возникновении нештатной ситуации!

– Мы сейчас освобождаем полосу. Я отдал приказ сбрасывать с нее любую технику, которая не сможет покинуть ее своим ходом. Насколько я понимаю, до появления парома пройдет не меньше нескольких часов, так что мы справимся. Можете передать на борт, что препятствий для приземления не будет. С диспетчерскими службами хуже. Воздушное пространство мы освободим, но у нас нет никого, кто мог бы управлять посадкой парома с земли. Впрочем, в бортовом компьютере должна быть программа для этого на все космодромы, включая и наш.

– Это хорошо. А что вы намерены делать после того, как паром приземлится?

Разведчик пожал плечами:

– Мы подняли по тревоге армейские части, они сейчас оцепляют космодром. Я вызвал из Шираза антитеррористическое подразделение. Для начала мы послушаем, что террористы хотят нам сказать, а потом… Потом будем действовать по обстоятельствам.

– Я настаиваю на том, чтобы в этих переговорах участвовали представители Объединенных Наций.

– Я не могу вам этого обещать. – В голосе разведчика, до того сладком, как мед, внезапно прорезались металлические нотки. – После совершения посадки на нашей территории сам космический корабль и все, что находится на его борту, попадает под нашу юрисдикцию. Мы поступим так, как требуют от нас наши законы и обычаи.

– Я не оспариваю этого права, – покачала головой Аминахтун Карим. – Нам известно, насколько трепетно Уммат аль-му’минин относится к своему суверенитету. Однако на борту «Валерия Быковского» имеется груз, который является достоянием всего человечества. Думаю, вы понимаете, о чем я говорю.

– Понимаю, – усмехнулся разведчик. – Однако террористам это вряд ли известно. Поэтому нашей первейшей заботой будет освобождение заложников, а не груза, не так ли?