3 мая 2074 года.
Лунная база «Армстронг», рекреационный блок

В верхнем холле лунной базы «Армстронг» по первоначальному плану должен был стоять бронзовый памятник первому человеку на Луне. Монумент был уже заказан и даже отлит, но, когда выяснилось, сколько будет стоить отправка бронзовой чушки на Луну, тут же нашлась тысяча причин с этим повременить. В результате бюст американского астронавта нашел свое место в одной из многочисленных галерей здания ООН в Женеве, а вместо него посреди холла лунной базы появилась невнятная скульптурная композиция. Две серые и безликие фигуры из пенобетона, мужская и женская, сошлись как бы в танце, протягивая воздетые руки к медленно вращающимся над их головами голографическим шарам, символизирующим собой Землю и Луну. Получилось довольно мило, хотя местные остряки и прозвали почти мгновенно памятник «Мистером и миссис Горски».

– Ждем здесь, – сказала Алина второму пилоту, останавливаясь перед изваянием. – Аня сейчас подойдет.

– «Братья по разуму» – это что? – спросил тот, задумчиво озирая скульптуру.

– Тебе грешно спрашивать. Ты на Луне был больше меня.

– Всего-то на два раза. Притом курсантам обычно не дают времени на ознакомление с местными достопримечательностями. И, наконец, у меня здесь нет такой великолепной резидентуры!

– Аня великолепна, да, – засмеялась Алина. – Вот и она, легка на помине.

Аня появилась из коридора, ведущего к жилым блокам базы. Вместо рабочего комбинезона на ней была элегантная розовая блузка с фестончиками по вороту и черные шелковые брюки с широким поясом. Евгений бросил взгляд на часы.

– Точность – вежливость королей, – провозгласил он, пока Аня обнималась с Алиной. – Если Алина говорит, что она принцесса, то вы, несомненно, достойны королевского звания.

– Ладно, можешь обращаться ко мне ваше величество. – И уже Алине: – Слышишь, коза, этот дворянин пригласил меня в Лондон! И вообще он мастер говорить комплименты.

– Ты что, мать? – удивилась бортпроводник. – У них у каждого своя тактика. У нас в корпусе даже список висит, с фотографиями и чертами характера. Что-то типа: «Сержант Капинга, из службы безопасности – любит орать серенады под окнами и может влезть на балкон». «Координатор Карл Рингхольм, пользуясь служебным положением, проходит внутрь корпуса с букетом и вручает его своей пассии, когда она этого не ждет». И так далее.

– Так-так, чего я еще не знаю? – заинтересовался Евгений. – А что написано под моей фотографией? Или под фото моего командира?

– Не скажу! – засмеялась Алина. – А фотографии командира Танвира там вообще нет. Он человек семейный, и это… Приверженец мусульманских семейных устоев, вот!

– Сейчас у нас появится возможность познакомиться с еще одним приверженцем мусульманских устоев, – пообещала Аня. – Джамал Абидин – тоже личность в своем роде легендарная. Я его вперед отправила, столик нам занять.

– О, подруга, – многозначительно подняла брови Алина, – я вижу, ты тут тоже времени зря не теряешь!

– А что, всюду жизнь, – рассмеялась та.

«Братья по разуму» располагались в глубоком цилиндрическом колодце, выходящем на поверхность спутника и прикрытом сверху прозрачной выпуклой крышкой. Это было чуть ли не самое первое подземное сооружение базы, когда-то в нем находилось водохранилище. До этого создания человеческих рук на Луне представляли собой в основном бочки-модули, спущенные с орбиты и установленные прямо на открытом грунте или в лучшем случае в обваловке. С расширением базы колодец водохранилища превратили сначала в оранжерею, потом в склад. И, наконец, когда Международная администрация озаботилась психологическим состоянием обитателей лунных поселений, он стал частью культурного блока.

Возле дверей их встретил служащий, который, мгновенно опознав в Евгении и Алине членов экипажа стоявшего на космодроме базы парома, попросил разрешения их представить.

– Я чувствую себя очень важной персоной, – признался Евгений, когда тот, получив разрешение, скрылся за дверью.

– «Братья по разуму» – это караоке-бар, а не просто какая-нибудь столовка, – пояснила Аня. – С досугом на Луне туго, работа однообразная, а вахты длинные. Поэтому везде, где только можно, пытаются внедрить культурную программу.

– А сегодня с нами отважные космонавты, – микрофонным голосом донеслось из-за двери, – члены экипажа лунного парома «Валерий Быковский», второй пилот Евгений Родионов и бортпроводник Алина Блинова! Давайте их поприветствуем!

Из-за двери раздались довольно-таки жидкие аплодисменты.

– Ну, пора, – решил Евгений и первым шагнул за дверь.

Внутри глубокий и широкий цилиндр «Братьев по разуму» был опоясан круговыми балкончиками, огражденными пластиковыми балюстрадами под резное дерево. На балкончиках по кругу располагались столики, с яруса на ярус вели «деревянные» лестницы, а на дне имелось что-то вроде круговой сцены, на которой торчали стойки с микрофонами и устрашающей величины динамиками, возможно, бутафорскими. Стены были покрыты гордостью заведения – вьющимися по натянутым нитям ползучими растениями, вроде плюща, вьюнка или дикого винограда.

Столик, который занял им Джамал, находился на самом краешке второго снизу яруса. После того как мужчины обменялись рукопожатием, Евгений раздвинул вьющиеся листья и приложил ладонь к отполированному камню.

– Это зачем? – поинтересовался дипломат.

– Выглядит, наверное, глупо, но хочется своими руками потрогать Луну. Это ведь не облицовка, а натуральный лунный камень?

– Самый что ни на есть. Только оплавленный при проходке.

– Вы, пилот, романтик! – засмеялся араб. – Ручаюсь, что и в космос вы пошли не для того, чтобы заработать на жизнь, а из высоких соображений.

– Из высоких, – не стал отпираться пилот. – А мне тут сказали, что вы местная знаменитость. Чем вы известны?

– Я…

– Он всех достал, – без обиняков пояснила Аня. – Луна – это большая деревня, тысяч пятьдесят населения от силы. «Армстронг» – крупнейшая база и столица, так сказать, но живет здесь всего тысяч двенадцать народу, включая весь дипломатический корпус.

– Это понятно, – космонавт покосился на дипломата, – а чем достал-то?

– Да достоинством своим!

– ??!!

Дипломат закинул черноволосую голову и громко расхохотался.

– Наша Анна имеет в виду «Исламское достоинство», – пояснил он. – Это провозглашенная правительством Уммы программа защиты прав исповедующих ислам людей по всему миру. И Луна – не исключение. Я ведь представляю здесь целую страну, а мусульман тут очень много.

– И мешает всем остальным работать!

– Ну, наверное, не только он мешает, раз уж тобой периодически интересуется местная полиция, – сказала Алина. – И потом: где мои кремы?

Евгений сообразил, о чем речь. Парфюмерное производство на лунных базах только зарождалось, но ходили упорные слухи, что содержание в лунной косметике местных минералов особенно благотворно действует на кожу. А поскольку расширять производство все еще было нерентабельно, то спрос на лунные «мазюкалки для лица» устойчиво превышал предложение, и слухи о них среди космодромных женщин ходили самые фантастические. Аня непонятно откуда извлекла солидного размера упаковку, перевязанную красной ленточкой.

– Тут это… неприятность случилась. Я в солярии немного перележала, и кожа шелушиться начала. Пришлось вскрыть твой подарок и намазаться самой.

– Ах, так! Я тебя ненавижу! – Алина, попытавшись вскочить, чуть не взвилась под потолок, но была вовремя уловлена посмеивающимся вторым пилотом. – С тебя все средства из профессиональной линии!

– Ну пупсик, ну мурмурмур, ну откуда же у меня столько денег? Меня и так чуть с работы не выгнали!

– Оттуда же, откуда и наглость мазаться моими штучками!

– Я тебе фото покажу, как сильно у меня лицо шелушилось! Ты бы, увидев, первая закричала – мажься! Мажься, подруженька любимая! Ничего для тебя не жалко! А ты… эх, коза меркантильная!

Шутливая перепалка утонула в музыке, а затем на сцену вышел служащий, который встречал их у дверей, и, объявив вечер открытым, тут же представил публике первую пару выступающих:

– Это неоднократные победители творческого конкурса исследовательской станции «Коперник» Синтия и Родриго Лопес! Они представляют свой новый хит из цикла «Туннельные песни». Гордитесь, уважаемые, когда-нибудь вы сможете небрежно бросить знакомым, что были первыми слушателями будущих интернациональных хитов!

Снова заиграла музыка, и Лопес запели. Окружающие сцену микрофоны на стойках действительно оказались бутафорскими, но и музыка и слова были прекрасно различимы. Евгений не знал испанского, но чистые и сильные голоса дуэта пришлись ему по душе, о чем он не преминул сообщить спутникам.

– Да это подставные, – сморщила носик Аня. – Все население в кратере Коперник – это человек шестьсот от силы, какой там еще «творческий конкурс»? Вот погоди, сейчас народ чуток расслабится, и тогда начнется настоящая веселуха!

Словно в подтверждение ее слов на столике появился графин с вином в окружении четырех пузатых бокалов.

– Ну, за встречу! – провозгласил араб, со свойственным лунным старожилам профессионализмом наполняя их почти до краев.

– А разве ваша вера позволяет? – поинтересовался пилот.

– Есть мнение, что Аллах смотрит на Землю, – улыбнулся дипломат, – а мы тут на небесах, да еще в окружении двух очаровательных гурий, так что Всевышний при беглом взгляде лишь примет нас за обитателей рая. А вам, я имею в виду космонавтам, разве можно?

– А мы немножко, – берясь за ножку бокала, ответила Алина. – Для снятия полетного стресса!

– Какой же стресс поджидал вас в полете? Разве что назойливое мужское внимание?

– Против такого у проводников есть железный аргумент! – засмеялся пилот. – Вот такого размера!

И он развел руки, словно рыбак, хвастающийся величиной улова.

– И что это за аргумент? – заинтересовался дипломат.

– Аварийный гаечный ключ, – пояснила Алина.

– Да вы шутите?

– Нет-нет, – посмеиваясь, пояснил пилот. – Действительно в аварийный набор входит гаечный ключ для подтяжки уплотнений. Ходят слухи, что лет пятнадцать назад, когда Бланка Сайалеро, нынешняя глава Службы бортпроводников, сама сопровождала пассажиров, на нее прямо в салоне при возвращении с Луны напал сумасшедший. Так она отбилась этим ключом.

– И ничего это не слухи! – возразила Алина. – Так все и было!

Тем временем первых выступающих сменили другие. Некоторые выбирали песни сами, колеблющимся ведущий предлагал несколько вариантов на выбор. Качество исполнения тут было, конечно, уже не то, но энтузиазм только возрастал. С балконов то и дело раздавались подбадривающие возгласы и порой голоса, на разные лады подпевающие выступавшим.

Потом на самом верхнем ярусе раздался целый хор, словно упрашивающий кого-то, и оттуда спустился и зашептал что-то на ухо ведущему очень полный мужчина.

– Академик Латтес, – представила его Аня. – Глава физической секции и член Международной администрации. С физиками весело, у них традиция заключать пари, а проигравший потом поет тут то, что выбрал победитель.

– По просьбе всего состава физической секции и лично Игоря Авдеева академик Латтес исполнит «А на Байкале-озере бархатный сезон»! – объявил ведущий.

Пел академик по-русски, но с чудовищным акцентом. Анна с Алиной, решив ему помочь, начали подпевать, облокотившись на балюстраду, чем сорвали шквал аплодисментов.

– Может быть, и наши гости что-нибудь нам исполнят? – предложил снизу ведущий.

Алина обернулась.

– Женя, открою тебе страшную тайну. В том списке рядом с твоей фотографией сообщается, что ты приглашаешь девушек на концерты и сам неплохо поешь, надеясь очаровать их своим голосом.

– Что?! – взмутился пилот. – Да я только один раз…

– Э, нет, попался! – улыбнулась Аня. – Давай отрабатывай!

– В самом деле, пилот, – неожиданно поддержал ее дипломат. – Я же видел, как вам хотелось присоединиться к нашим сладкоголосым гуриям. Не сдерживайте себя!

Отступать было некуда. Подталкиваемый в спину Евгений спустился на сцену и позволил ведущему налепить себе на щеку крохотную прозрачную капельку микрофона.

– Ну, чем нас порадует отважный космонавт? – спросил ведущий.

– Пожалуй, что-нибудь из классики, – определился Евгений. – У вас ведь есть русские романсы?

– Конечно. Что выберете? «Очи черные», «Я встретил вас» или что-нибудь еще?

– Нет, пожалуй, что-нибудь посвежее.

– «Горизонта нет»! – крикнула сверху Аня.

– А мы будем подпевать, – добавила Алина, чем собрала с ярусов несколько одобрительных выкриков.

– Знаете слова? – поинтересовался ведущий. – Тогда – начали!

Полилась музыка. Евгений, наклонив голову, отсчитывал такты вступления, потом вскинул лицо вверх и запел:

Дипломат, облокотившись на балюстраду рядом с Аней, как бы невзначай приобнял ее за талию несколько ниже, чем диктовали правила вежливости, но девушка не отреагировала на это, поскольку вслед за пилотом выводила припев:

– Извини, что прерываю, – тихо сказал араб ей на ухо, – но полицейский комиссар утром тоже явился в офис, чтобы оформить какой-то груз? Только потому спрашиваю, что опасаюсь, как бы они мой контейнер сверху не накрыли.

– Да расслабься, – отмахнулась Аня. – Они свой рюкзак договорились в сейф сунуть, а твой контейнер будет в багажном.

Дипломат кивнул, а Аня оборвала себя на полуслове, вдруг вспомнив, что комиссар просил никому и ничего о грузе не говорить, после чего покосилась на своего спутника, но Джамал как будто уже потерял интерес к этой теме и самозабвенно, хотя и вполголоса, подпевал пилоту:

Он почти не лукавил, он уже узнал все, что ему было необходимо. Аналитики Истихбарат аль-Амма на этапе подготовки к операции предположили, что артефакт поместят в сейф, но полной уверенности в этом не было, и на Джамала возложили миссию по уточнению места его нахождения. Если бы артефакт решили поместить в каком-то ином отсеке парома, пришлось бы изыскивать возможность связи с пребывающей в тюремном блоке группой Ланира, чтобы сообщить об этом. Хорошо, что хоть от этой процедуры он теперь избавлен и, пожалуй, может себе позволить расслабиться. Особенно в такой (он снова покосился на Аню) приятной компании. Подружка у нее тоже ничего себе, но она ночью улетает и вряд ли найдет время, чтобы до отлета расслабиться с таким приятным мужчиной, как он. Но если уж нельзя достигнуть всего, то не следует отказываться от части.

Музыка прекратилась, и после секундной тишины зал взорвался аплодисментами. Евгений, кивая головой на приветствия, прижимая руку к сердцу и улыбаясь до ушей, птицей взлетел к себе на ярус и опустился на стул.

– Уф! По-моему, неплохо получилось!

– Женя, зачем ты пошел в космонавты? Твое призвание – шансонье!

Пилот не успел ответить, потому что у него и у Алины вдруг запиликали коммуникаторы. Евгений вынул свой, прочитал информацию на маленьком экране и погрустнел.

– Что там? – спросила Аня.

– Перенос времени вылета на четыре часа раньше, без изменения полетного задания, – ответила Алина, убирая свой аппарат. – Изменение предполетного графика экипажа. Нам предписывается вернуться в космодромный блок…

– И заняться регламентными работами, – дополнил пилот. – Обычно после них нам дают еще часа три передохнуть, но в этот раз сразу вылет. Погода, наверное, над Кейп-Йорком меняется.

– Жаль, – сказал дипломат. – Но мы с Аней вас проводим.