12. Дуэльное расписание
Я собрал тарийцев в своей каюте. Данька был отправлен к Редраку – практиковаться в обращении с компьютером. Трофей, накормленный до отвала, безмятежно спал на его кровати. Клэн нес вахту – один в рубке корабля, висящего на стационарной орбите над Схедмоном.
Эрнадо был еще мрачнее обычного, если это только представлялось возможным. Лицо его было красным даже под слоем регенерирующей мази. Ожоги второй и третьей степени – неприятный диагноз даже для галактической медицины. Ланс тоже выглядел багровым больше, чем полагалось уроженцу Тара, но тут были виноваты не ожоги. Какой-то из своих фраз я невольно напомнил ему позор недавней драки в ресторане, когда Ланс провалялся под охраной Редрака и Даньки весь поединок. Что ж, время деликатности ушло…
– Нас обыграли, но ситуация еще не безнадежна, – сказал я. – Я консультировался с Редраком и двумя специалистами космопорта. Знание опорных маяков гиперпрыжка резко уменьшает район поиска… и все же одиночному кораблю потребуется до двух лет, чтобы найти Землю. А Белый Рейдер пока не покинул Схедмон… скорее всего.
– У нас есть фора во времени, почему бы не начать поиски Земли раньше Рейдера? – тихо спросил Ланс.
– Потому что речь идет о жизни целой планеты. Моей родины, Ланс! И соревнование в скорости поисков с Рейдером мы проиграем. У него большая мощность двигателей и энергозапас, он способен работать в отрыве от баз дольше, чем мы. Сектанты имеют куда больше шансов наткнуться на Землю.
– Значит, вступаем в бой, – быстро сказал Ланс. – Сразу же, как только они стартуют с планеты… Эрнадо, мы не можем попросить о помощи военные корабли Схедмона? Если Сергей обратится официально, как правящий принц Тара…
Эрнадо покачал головой.
– У нас нет доказательств. Если бы сохранились записи клэнийского крейсера, планету заблокировали бы наглухо, а все космопорты прочесали… Кварковая бомба – это не шутка. Но так, без всяких оснований… Нет. Даже Император не смог бы добиться помощи властей Схедмона.
– Значит, дуэль, – твердо сказал Ланс.
Я вдруг узнал в нем того упрямого подростка, который рискнул бросить вызов Шоррэю Менхэму. С железными понятиями о чести, верности, патриотизме… Никак не решающегося переступить в отношениях со мной грань приятельских отношений и стать просто другом. Хотя бы таким, как Эрнадо, с его нарочитой фамильярностью, за которой до сих пор скрывается удивление – что за странная фигура получилась из его ученика, отправившегося когда-то в одиночку против целой армии спасать принцессу.
– Дуэль, – задумчиво произнес я. – На Земле они разрешались лишь в средневековье… Дуэль звездолетов – это же вообще бред…
– Ты не прав, Серж, – убежденно сказал Эрнадо. – Это справедливый и честный обычай. Не будь его, мы не могли бы перехватывать Белый Рейдер вблизи планеты. Полицейские крейсера уничтожили бы нас как агрессоров…
– Я не спорю, – оборвал я его. – Дуэль так дуэль…
Средневековье. Галактическое средневековье. Словно какая-то сила намеренно удерживает тысячи обитаемых планет в шатком равновесии между спокойными, мирными отношениями и тотальной войной с применением кварковых бомб, планетарных аннигиляторов, индуцированных коллапсаров…
Точно отмеренная доза агрессивности. За пределами земных моральных норм, но не доходя до всеобщего уничтожения. Поединки на плоскостных мечах, с лазерными пистолетами и паутинными минами… Отсчитанная доза смерти.
Бред. Но не больший, чем дуэль боевых звездолетов.
И вовсе не в первый раз возникает у меня мысль о странной незаметной силе, правящей тысячами миров галактики. Неважно, материальна она или воплощена в традициях, преданиях, истории человеческих народов, населяющих планеты самых разных звезд. Она есть. Она правит всеми – Эрнадо и Лансом, Клэном и Редраком, пэлийцами и схедмонцами. Это она заставляла женщин в ресторане любоваться кровавой дракой, а мирного служащего космопорта броситься на меня с мечом в руках. Это она ведет секту Потомков к их чудовищной цели.
И это ее тень наползает на меня, принуждая из всех путей выбрать самый короткий и кровавый.
Бред. Синдром Кандинского, так это называется в медицине, если я еще не совсем забыл психиатрию…
Но даже в бреду я буду защищать свою планету. Даже безумие не заставит меня забыть свою родину.
– Я позвал вас не для того, чтобы обсуждать будущие действия, они и так очевидны, – прерывая затянувшееся молчание, сказал я. – Нам нужно поговорить о прошлом.
Эрнадо с любопытством посмотрел на меня.
– Помнишь, когда мы обсуждали появление Даньки, ты впервые заговорил о том, что нам препятствуют в поисках? Отказы в ремонте, топливе, отдыхе… Аварии…
– Разумеется.
– Ты оказался прав, и мы встретились с кораблем сектантов морально подготовленные к существованию врага. И словно забыли о том, что любые диверсии или активное противодействие невозможны без постоянной и точной информации – о нашем корабле, его маршруте, планах дальнейших действий…
Эрнадо нахмурился. Медленно, будто бы через силу, произнес:
– Ты хочешь сказать, что на корабле предатель?
– Я хочу спросить, кто из вас – ты или Ланс – еженедельно посылает по гиперсвязи отчет о событиях на корабле.
– Серж! – Впервые с незапамятных времен Эрнадо повысил на меня голос.
– Это слишком серьезные слова, чтобы бросаться ими под воздействием…
– Я не бросаюсь словами, Сержант!
Назвав Эрнадо его старым званием, обращением нашей первой встречи, я заставил его умолкнуть.
– Возможно, я не слишком умелый пилот… и обращаюсь с техникой куда хуже любого курсанта ваших школ. Но проконтролировать расход энергии и режим работы гиперпередатчика я способен! Раз в неделю, с момента нашего отлета с Тара, на планету велись постоянные передачи.
– Автомат? – высказал догадку Эрнадо.
– Не думаю. Мы уже дважды меняли оборудование, никакой шпионский прибор сохраниться на корабле не мог.
– «Блуждающая» программа в борт-компьютере, – предположил Эрнадо.
– Клэн проверил все блоки машинной памяти с помощью поисковых программ своего мира. Три часа назад, по моей просьбе. Компьютеры, имеющие выход на гиперпередатчик, чистые.
– Значит…
– Кто-то из вас регулярно делает отчеты о полете… Давайте не будем тянуть, опускаться до детекторов лжи и прочей гадости. Как принц Империи Тар я требую от вас, своих подданных, честного ответа: передавали вы информацию с корабля или нет?
– Нет! – твердо сказал Эрнадо. – Раз или два в месяц я переговариваюсь с друзьями на Таре… Но никакой информации о корабле не давал, не даю и давать не собираюсь. Я просто хочу знать, что происходит в моем мире, на моей родной планете!
– Я не вел, не веду и не буду вести переговоров с врагами, давать им любую информацию… – Ланс отвел взгляд.
– А с друзьями? – резко спросил я. – С принцессой династии Тар, например? С законной повелительницей твоей планеты?
Эрнадо подпер ладонями щеки и уставился на Ланса. Он был не удивлен, а скорее предвкушал интересное зрелище. Может быть, мне давно стоило спросить совета у бывшего наставника?
Ланс молчал. Его совсем еще мальчишеские черты лица затвердели, заострились. Взгляд стал жестким.
– Отвечай!
– Капитан, я могу ответить, лишь спасая свою жизнь. Таков приказ.
Наши глаза встретились. И я вдруг уловил во взгляде Ланса что-то вроде усталого, робкого облегчения. И еще каплю иронии.
Я вытащил из кобуры плоскостной пистолет. Это была последняя модификация, сделанная на «моей» планете, на Таре. Сто шестнадцать несбалансированных плоскостных дисков с дальностью стрельбы до ста метров.
– Клянусь, – как можно тверже и убедительнее сказал я, – что убью тебя, если ты не откроешь, кому были адресованы сообщения с борта корабля. Это мое право. Я – твой повелитель. Говори!
Ланс кивнул.
– Я повинуюсь приказу. Принцесса позволила мне лететь с вами в обмен на обещание еженедельно докладывать о ходе путешествия. Я согласился, поскольку в ее словах было лишь беспокойство о вас, принц. Это не могло принести вреда.
Выпалив на одном дыхании свое признание, Ланс замолчал. Эрнадо слегка приподнял правую руку. Сказал с нескрываемым любопытством:
– Серж, а если бы Ланс не признался?
– Я стал бы клятвопреступником, – ответил я. – Ланс, ты понимаешь, что выдавал всех нас? Гиперпередачи довольно легко перехватываются. Ты сам занимался этим на «срединных вахтах»?
– Я никого не выдавал, – гордо ответил Ланс. – Принц, все передачи велись по императорскому коду.
Эрнадо присвистнул. Недоверчиво спросил:
– Тебе доверили эту тайну? И твоей маленькой головы оказалось достаточно, чтобы вместить систему переменного кодирования на основе нелинейного исчисления и лексики пятисот планет?
Ланс достал из кармана тонкую пластинку. «Множественная фотография», пластиковая планшетка, хранящая в себе несколько сотен объемных изображений… Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. У меня самого было несколько таких пластин – с видами разных планет, среди которых встречались и земные пейзажи. Экзотика…
– Это кодирующий компьютер.
Ланс коснулся указательным пальцем какой-то, лишь ему известной точки на фотографии – вполне заурядном семейном портрете. В пухлом малыше угадывался сам Ланс, в мужчине и женщине рядом – его родители… Изображение растаяло, сменилось черно-белыми квадратиками с буквами и цифрами внутри.
– Теперь надо лишь набрать на сенсорной клавиатуре текст и подключить планшетку к магнитному терминалу передатчика. Компьютер зашифрует текст и выдаст команду на ориентацию антенны… Возьмите, капитан. Я объясню, как перенастроить планшетку на вашу личность.
Я повертел в руках пластмассовый прямоугольник. Кодирующий компьютер. Просто… и надежно?
– Эрнадо, это действительно надежный шифр?
– Да, принц. Расшифровать любое сообщение можно только случайно, путем долгого компьютерного анализа, который даст не меньше десятка разных вариантов текста. Но для следующей передачи код будет уже совершенно другим.
– Только члены правящей императорской семьи… и особо приближенные лица… имеют доступ к кодирующим устройствам. А дешифрующий блок имеется лишь у принцессы… раньше был и у императора…
Ланс говорил медленно, словно бы неохотно. То ли ему неудобно было причислять себя к «особо приближенным лицам», то ли его смущала ситуация, при которой я – пусть формальный, но принц, не знал секретного кода своей планеты.
– Лишь у принцессы… – повторил я за ним. – А раньше был у императора. Еще раньше…
– Даже если дешифратор попадет в чужие руки, работать он не будет. В нем сложная система опознания личности.
– Не сомневаюсь.
Я вдруг все понял. Все, от начала и до конца, от причин осведомленности секты в наших делах – до их странной снисходительности ко мне и экипажу… И даже появление Даньки окончательно обрело ясность, утратило легкий ореол случайности.
Ошибки порой говорят о враге куда больше, чем удачи.
– Эрнадо, Ланс, – начал я. – Думаю, ситуация складывается так, что вам придется сделать неприятный выбор…
Под потолком взвыла, заглушая мои слова, сирена. Я вскочил, почти автоматически раскрывая шкафчик с боевым костюмом. Тревога могла быть объявлена лишь по одному поводу…
– Экипажу от вахтенного пилота. – Голос Клэна в динамиках был не более эмоционален, чем речевой синтезатор корабельного компьютера. – Тревога второй степени, повторяю – тревога второй степени. Всем занять места по боевому-боевому расписанию. Интервал безопасности две с половиной минуты…
Эрнадо с Лансом исчезли из каюты так быстро, что я не поверил глазам. Им нужно было взять свои боевые костюмы и уложиться в двухминутный интервал безопасности, объявленный Клэном.
– Повторяю, тревога второй степени, расписание боевое-боевое, интервал безопасности две минуты пятнадцать секунд. На взлетном поле частного космодрома Дольхоб обнаружен Белый Рейдер, вышедший из маскировочного поля. Спектральный анализ показывает форсированный разогрев двигателей. Предполагаемое время старта…
Я застегнул последнюю магнитную «молнию», превращая боевой полетный костюм в нечто вроде легкого скафандра. Мягкий неактивированный шлем, похожий на круглый полиэтиленовый пакет, болтался у меня на спине.
Дверь распахнулась, и в каюту влетел Данька. Следом, едва успев остановить закрывающуюся дверь, заглянул Редрак. Быстро кивнул мне и исчез, так ничего и не сказав.
– Дуэль? – заорал Данька, хватая меня за руку. – Мы поймали тот звездолет?
Полновесным толчком я направил мальчишку к шкафчику. Крикнул:
– Боевой костюм! Быстро! Минута до боя!
Данька, путаясь в шелестящей серебристой ткани, начал разворачивать подобранный по его росту костюм. Одним движением я всунул его в штанины, зарастил нагрудный шов и бросился к двери, предоставив самому разбираться с рукавами, воротником и системой герметизации. Кадет может не уложиться в отведенное на сборы время. У капитана таких привилегий нет.
– Интервал безопасности – одна минута, – нагнал меня возле лифта голос Клэна. – Навигатор и инженер реактора на посту. Рейдер завершает прогрев дюз, время до старта – двадцать-тридцать секунд.
Лифт наконец-то затормозил возле жилого яруса, и дверь открылись. Я ворвался в него и вдавил клавишу ограничения скорости. Рявкнул в самую сеточку микрофона:
– Главная рубка, максимальный ход.
Пол ударил меня по ногам, словно хотел поставить на колени перед законами физики и давно известным фактом отсутствия в лифте гравикомпенсатора. Схватившись за укрепленные на стенах поручни, я сумел устоять.
– Интервал безопасности сорок… – Динамики в лифте, конечно же, были.
Я выскочил из лифта и подбежал к своему креслу. Одновременно из второго лифтового ствола появился Редрак.
– Капитан и пилот на посту, – сухо сообщил в микрофон Клэн. – Вахта сдана.
– Данька, немедленно в рубку! – прошипел я, устраиваясь в кресле. – Клэн, что мы можем сделать?
На экранах стартовал с планеты Белый Рейдер. Маленький, укромный космодром, на котором он прятался, находился не больше чем в сотне километров от главного порта Схедмона. Одно из многих мест для любителей уединения на планете. Отличное убежище, где экипаж Рейдера несколько дней выжидал, рассчитывая, что мы уйдем с орбиты. Выходит, не желал принимать боя…
Лифт в последний раз совершил подъем к рубке. Данька в полузастегнутом костюме юркнул в свое кресло. На руках у него полным объяснением задержки сидел Трофей.
– Если мы хотим атаковать, то сейчас вполне подходящий момент, – негромко сказал Клэн. – Любой другой корабль в этот момент был бы абсолютно беззащитен. Высота не позволяет осуществить пассивный спуск в приемном луче космопорта, а орбита еще не стабилизирована. Но это не слишком честно…
Редрак опустил на лицо свой глухой черный шлем. Язвительно спросил:
– Рейдер, видимо, сжег твой корабль весьма честно?
– Да, – резко оборвал его Клэн. – Тактик к бою готов.
– Навигатор к бою готов. – Эрнадо пробежал пальцами по клавиатуре. Экраны высветили какую-то невообразимую мешанину траекторных расчетов.
– Пилот готов, – скучным голосом сказал Редрак, касаясь дополнительных пультов. Корабль слегка качнулся.
– Инженер готов, – сообщил Ланс.
– Стрелок готов, – самоуверенно заявил Данька.
– Капитан готовность принял. – Я еще раз вгляделся в экран с изображением поднимающегося Рейдера. Высота – около сотни, скорость – пять километров в секунду…
– Боевой разворот, дуэльное сближение… Ланс – требование капитуляции и досмотра во всех диапазонах. Эрнадо, расчет уязвимости.
Корабль словно упал куда-то. Секундная невесомость комком взлетела к горлу. Потом мягко навалились смягченные компенсаторами перегрузки. Под изображением Рейдера замелькали изменяющиеся цифры. Мы сближались, выходя на дистанцию прямого удара. Но одновременно Рейдер увеличил ускорение, стремясь быстрее выйти на стабильную орбиту.
– Сближение проводится…
– Рейдер на сигналы не отвечает…
– Компьютер рекомендует деструкторный удар по антенным и корпусным элементам…
– Мы не знаем, из чего сделан его корпус, чтобы применять деструкторы против обшивки, – ответил я Эрнадо.
Клэн что-то негромко бормотал по двухсторонней связи Редраку, прокладывая траекторию сближения в максимально безопасной зоне.
На мгновение наступила тишина. Два корабля сближались сейчас над планетой – и ни для кого не было тайной, что сейчас произойдет. Мой экипаж и сектанты на Белом Рейдере, и миллионы благодарных зрителей на Схедмоне – все ждали.
Ждали моих слов.
Пройдет еще полминуты – и в лихорадке космического боя, когда даже компьютеры не успевают принимать решения, уже не останется места для приказов. Экипажи превратятся в горстки одиночек, действующих абсолютно самостоятельно, спаянных лишь общим настроем, что возникает в минуты опасности у давно знающих друг друга людей.
Но вначале я должен отдать приказ.
А еще раньше, если, конечно, я хочу играть честно, я должен объяснить Эрнадо и Лансу, против кого они пойдут в бой.
Вот только нет у меня ни времени, ни сил на честную игру.
– Экипаж, мы начинаем, – прошептал я в услужливый микрофон. – Это корабль моих врагов – но я прошу вас представить, что на месте Земли оказалась ваша родная планета. Те, кто научился искать врагов, никогда не остановятся на одном. Это слишком сладко – играть в богов, чтобы можно было остановиться… Мы начинаем.
Тишина. Приближающийся корабль на экране, расчерченном клеточками прицелов.
– Начало выполнения на счет «раз». Деструкторный удар по элементам защитных генераторов. Ракетная атака с упреждением пятьсот метров по курсу, протонные и термоядерные боеголовки максимальной мощности… Лазерный удар по антенным и детекторным системам. Далее действовать по обстановке.
Я перевел дыхание. И произнес, непроизвольно повышая голос:
– Раз…
Корабль вздрогнул.