7. ПОХИЩЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ
Солнце еще не успело зайти, но небо уже стало черным. На западе полыхал всеми оттенками красного и багрового закат.
— В пустыне часто бывают пыльные бури, — поймав мой взгляд сказал Эрнадо. — Но сюда ветер доберется не скоро.
Вход в подземный ангар, находящийся метрах в двадцати от купола, был открыт. Огромные металлические двери были задраны в небо, но толстый слой уложенной на них почвы и не собирался осыпаться. Деревья и кустарник, росшие на дверях ангара, нелепо торчали параллельно земле.
Катер Эрнадо напоминал увеличенный до десятиметрового диаметра легкоатлетический диск. Ровная серая поверхность, никаких выступов и отверстий, ни одной прозрачной детали, ни одной антенны или датчика. Все скрывалось внутри.
Рядом с этим металлическим монстром, военное предназначение которого не вызывало сомнений, мой флаер казался игрушкой. Прозрачная сигара с короткими крылышками из белого пластика. По очертанием он больше всего походил на американский «Спитфайер», тот самый, который летчики прозвали летающим гробом. Но меня смущала даже не эта аналогия. Сквозь прозрачный корпус была видна вся начинка флаера, и у меня сложилось нехорошее впечатление, что кресло пилота расположено прямо над топливным баком.
— Если флаер заденут и горючее вспыхнет, я неплохо поджарюсь, — высказал я жутковатое предположение.
— Если в тебя попадут, ты поджаришься раньше, чем вспыхнет горючее, — успокоительно сказал Эрнадо. — Хорошо запомнил, как включать автопилот?
— Да.
— Бери программы, — он протянул мне два маленьких диска, размером со старый металлический рубль, но прозрачных. На одном была размашисто написана красным цифра один, на другом — двойка.
— Эти художества не помешают?
— Ни в коем случае.
Эрнадо надел комбинезон, похожий на мой, а поверх накинул плащ. Меч свисал с пояса.
Свои мечи — поколебавшись, я решил взять два, я закрепил на спине, на японский манер. Если Эрнадо и удивило такое новшество, то он этого не показал. Лишь посоветовал мне не отрезать голову, доставая через плечо собственный клинок.
— Стартуем? Тебе лучше попасть во дворец до темноты.
Я молча протянул ему руку. «Последнее рукопожатие», — мелькнула в голове непрошенная мысль. Пожав ладонь, Эрнадо хлопнул меня по плечу. «Последнее напутствие», — продолжало паниковать подсознание. Я подошел к флаеру, откинул прозрачный колпак кабины. Уселся в мягкое упругое кресло. На катапульту не было даже намека, да и парашюта пилоту не полагалось. На выгнутом подковой пульте светились индикаторы незнакомых приборов. Заходящее солнце отражалось в мутных зеркалах отключенных экранов. «Последний закат», — пискнуло подсознание и угомонилось.
— Включай автопилот, — донесся из подголовника кресла голос Эрнадо.
Коснувшись желтой пластины на маленьком боковом пульте, я увидел, как вздрогнул и закрутился в считывающем устройстве автопилота диск с программой.
Одновременно колпак кабины плавно опустился над моей головой. Щелкнули замки. Кресло слегка опустилось, запрокидывая меня на спину. Я с удивлением понял, что спинка кресла образовала рельефные выемки для мечей — они почти не ощущались.
— Ты уже летишь, Серж.
Повернув голову, я увидел, как уплывают вниз деревья, раскрытые двери ангара, катер Эрнадо. Но вот катер начал увеличиваться — он стрелой поднимался вверх, догоняя меня.
Не ощущалось ни вибрации, ни шума работающих двигателей. Едва уловимый гул — и тот на границе слышимости, незаметный уже через пару секунд. Но вот добавился новый звук — свист рассекаемого воздуха. Земля стремительно ушла вниз, меня вжало в кресло. Флаер переходил в горизонтальный полет.
Диск держался рядом со мной как приклеенный. С невольным уважением я подумал, что Эрнадо ведет его без всякого автопилота.
— Еще раз удачи вам, Лорд, — услышал я голос Сержанта.
— Еще раз спасибо, учитель.
Диск слегка наклонился и скользнул в сторону. Через мгновение он уже растворился в небе.
Я остался один.
Флаер несся на запад, прямо на опускающийся солнечный диск. Полет должен был занять около часа. Потом я окажусь во дворце… если меня не собьют раньше.
Впервые за все время, проведенное под темным небом чужой планеты, меня охватила растерянность.
Действительно, понимаю ли я, что делаю? Зачем ввязался в немыслимую авантюру, зачем отправился на верную гибель? Один, с незнакомым оружием, против тысяч обученных профессионалов. Что тянет меня на смерть? Абстрактная справедливость? Но кто его знает, что лучше, правитель с неприятным именем Шоррэй, или императорская династия Таров. Жажда власти? Неограниченная королевская власть над целой планетой — это, конечно, заманчиво. Но шансов получить ее у меня не больше, чем у зайца выстлать свою нору лисьими шкурами.
Что же тогда?
Принцесса?
Девочка из детской мечты?
А любит ли она меня? Она позвала — но не на турнир претендентов, пусть даже и в качестве шута, экзотической диковины. Позвала на смерть, на поединок с армией оккупантов. Позвала, чтобы использовать до конца все возможности к сопротивлению. Так выгребают из карманов мелочь, расплачиваясь с неумолимым кредитором. Авось и хватит, вдруг да и блеснут среди медяков серебряные монетки. А в крайнем случае все увидят — ты банкрот… Так и я. Вдруг сумею совершить чудо. А если не повезет — все уверятся, что принцесса боролась до конца.
Я тупо смотрел на заходящее солнце. На черное, чужое небо. На незнакомые узоры созвездий — флаер уже успел подняться в стратосферу. И вдруг понял — плевать я хотел на доводы рассудка. Принцесса позвала — и я пришел. Потому что не было в моей жизни ничего, лучшего чем тот вечерний парк и немыслимый вопрос — «В тебя можно влюбиться?» Не было схватки справедливее и настоящее той, с тремя пьяными оболтусами, пусть даже и таился в темноте взвод иноземных солдат с плоскостными мечами наизготовку. Никто и никогда не касался моего израненного лица, стирая с него кровь и боль нежданной победы. Она любила меня в тот вечер, принцесса с далекой планеты, которую первый раз защищали не из-за того, что она принцесса. Позвав меня, она вспомнила тот миг.
А я любил ее всегда.
Радара, в земном понимании этого слова, флаер не имел. Вместо него был видеокуб — висящее справа от пульта голографическое изображение пролетаемого района. В голубом, туманном полуметровом кубике висела ярко-зеленая точка — мой флаер. Под ней медленно проплывала холмистая поверхность планеты — я приближался к горам.
Вначале я увидел нейтрализующее поле. В голубизну видеокуба стала вползать розовая полусфера, плавно поднимающаяся над горами. Я невольно посмотрел вперед — и, конечно же, ничего не увидел. Поле было заметно только датчикам флаера. Я наблюдал лишь тянущиеся в небо горы, поблескивающие кое-где зеркальца ледников, укутанные жиденькими полотнищами тумана. А розовая полусфера в видеокубе росла, флаер приближался к ее границе, которая становилась все круче и круче, перечеркивала мой путь. Через две-три минуты машина войдет в нейтрализующее поле. В видеокуб уже вплывала гора с обрубленной вершиной, с золотистыми точками строений на рукотворном плато. Сломанный Клык, резиденция императора и дом принцессы…
Красные точки вспыхнули в видеокубе не слишком неожиданно для меня. В отличиe от Эрнадо я был уверен в существовании охраны, и синхронно возникшие на склонах гор, стремительно поднимающиеся ко мне летательные аппараты не вызвали ни малейшего удивления. Странно только, что они не появились раньше.
— Пилот флаера, приближающегося к зоне защиты дворца! — голос в подголовнике кресла заставил меня вздрогнуть. Переговоров я почему-то не ожидал.
— Немедленно остановитесь, или вы будете уничтожены!
Не знаю уж почему, но мне показалось, что говорящий очень молод. Какая-то робость и одновременно желание выслужиться угадывались в его внешне бесстрастном голосе.
— У меня важная информация для правителя Шоррэя, — стараясь казаться спокойным, произнес я. И добавил, повинуясь наивному желанию заморочить врагам головы:
— Информация касается оружия Сеятелей. Я везу образцы.
В принципе я не слишком-то и соврал… Пока длилась секундная пауза я заметил еще одну красную точку, приближающуюся к границе поля. Подкрепление?
— Пилот флаера! Сообщите пароль и код входа!
А рискнут ли они сбивать флаер с образцами оружия Сеятелей?
— Сейчас сообщу. Подождите…
Мне оставалась какая-то минута до входа в поле, а там меня уже не достанет никакое оружие. Вот только за минуту меня могли сбить раз шестьдесят, а то и больше…
— Эй, вы! — Знакомый голос заставил меня вновь взглянуть на видеокуб. Одинокая красная точка неслась к границе нейтрализующего поля. — Никакое оружие Сеятелей вам не поможет! Принцесса моя!
Патрульные катера так стремительно отвернули от меня и пошли на перехват, словно перегрузок для них не существовало. А знакомый голос продолжал, бесшабашно, с насмешливым вызовом:
— Попробуйте-ка меня достать! Принцесса стоит смерти!
Последние слова предназначались для меня. Но я узнал Эрнадо и так.
— Спасибо, учитель, — прошептал я, глядя, как сближаются патрульные катера и одинокая машина Эрнадо. — Я не смел тебя об этом просить. Это твой выбор и твой бой.
И тут громкоговорители ожили еще раз. Почему-то я сразу понял, кому принадлежит этот незнакомый голос. Спокойный, совсем не властный, скорее покровительственный. Таким тоном говорят с прихожанами уверенные в своей непогрешимости священники.
— Сбивайте флаер, болваны! Катер не сможет планировать до дворца, он лишь приманка!
Видеокуб полыхнул желтым. От каждого патрульного катера в мою сторону ударили светящиеся ниточки лазерных лучей. Но было уже поздно. Плавный изгиб куполоообразного поля прикрывал меня от патрульных. Коснувшись розовой полусферы лазерные лучи гасли.
Еще через мгновение слабый гул двигателей прекратился. Флаер чуть вздрогнул и накренился. Его короткие крылья стали удлиняться, превращая машину в тяжелый, неуклюжий, но, все таки, планер.
Я нажал на кнопку слива топлива — за флаером возникла радужная полоса. И достал из кармана три таблетки стимулятора.
— Первый раунд за тобой, Лорд с планеты Земля, — мягко сказал Шоррэй. — Ты ухитрился меня заинтересовать, поздравляю. Теперь тебя постараются убить сразу.
Я не ответил. Лучший способ вывести противника из равновесия — не реагировать на его оскорбления.
Флаер снижался — быстро, неотвратимо, как подбитый истребитель. Стелющийся сзади хвост топлива довершал картину. Взглянув на видеокуб, я увидел, что несколько патрульных катеров вошли вслед за мной в нейтрализующее поле, в тщетной попытке догнать и таранить хрупкий флаер. Однако их масса делала задачу практически невыполнимой, катера сразу оказались гораздо ниже меня. Теперь их ждала посадка на скалы с неработающими двигателями… А за границей нейтрализующего поля кипел воздушный бой. Красные точки катеров, желтые иглы лазерных разрядов, черная пыль «электронной мошкары» кружились в каком-то немыслимом калейдоскопическом танце. Уже две машины падали вниз — одна неторопливо разваливалась на куски, вокруг другой бурлила смертоносная черная морось. Но бой не утихал, и я с облегчением подумал, что Эрнадо еще жив.
А передо мной вырастал Сломанный Клык.
Я видел его в последних лучах заходящего солнца, в стремительном полете, больше похожем на падение. Крутые склоны местами покрывал снег, кое-где щетинились темно-бурые рощицы низких, цепких деревьев. Но там, где начиналось плоскогорье, картина менялась. Вершина утопала в садах, в нежно-зеленых деревьях, цветущих белыми и красными цветами. Видимо, все плато отапливалось, иного объяснения такому разительному контрасту не было. А среди садов ажурными арками, тонкими высокими башнями, кружевными мостами, исполинскими террасами вставал дворец императора Тара.
Найти аналогию тому, что я видел, было трудно. Разве что взять самые великолепные земные дворцы и соборы, построить их не из мрамора и гранита, а из розового, сиреневого, голубого, прозрачно-желтого камня, соединить между собой так, чтобы все разнообразие стилей плавно переходило друг в друга.
Флаер падал — назвать стремительный спуск посадкой не поворачивался язык — на конусообразное здание, уступами поднимающееся на стометровую высоту. Здание казалось сложенным из беспорядочно чередующихся голубых и сиреневых каменных блоков. Стекла в широких окнах отливали синевой. На плоской крыше хаотично высились грубо обтесанные каменные скульптуры, изображающие людей и незнакомых животных. Посреди росло низкое и непомерно широкое дерево, размеры которого наводили на мысль о преклонном возрасте. Когда до крыши оставалось несколько метров, я увидел, что она покрыта ровным слоем чистого белого песка.
Крылья флаера дернулись и неестественно вывернулись вниз. Смысл этого я понял через мгновение, когда подлокотники кресла плотно обхватили мои руки, тело опоясал неизвестно откуда взявшийся эластичный ремень, а ударившиеся о крышу крылья начали сминаться, гася энергию падения. Меня несколько раз тряхнуло, но гораздо слабее, чем могло бы без всей этой аварийной амортизации. Странное неприятие парашютов не мешало создателям флаера позаботиться о безопасности пилота.
Едва флаер замер, как кресло разжалось, выпуская меня. Одновременно с легким хлопком отвалился колпак кабины. Я привстал и выпрыгнул с двухметровой высоты — флаер стоял на сложившихся гармошкой, но так до конца и не сломавшихся крыльях. Ноги по щиколотку ушли в мягкий песок.
Я крутанулся на месте, осматриваясь. Каменные скульптуры высились в полутьме, словно уснувшие великаны. Тихо шелестела листва на дереве. Редкие порывы ветра казались обжигающе холодными — слой тонкого воздуха над крышей дворца был очень тонок, и временами сюда доносилось холодное дыхание гор.
Целеуказатель — широкий браслет на правой кисти — шевельнулся и прошептал «Вперед». Я повиновался. Спуск с крыши был, очевидно, где-то вблизи огромного дерева.
Но спокойно дойти до него мне не дали.
Из-за уродливой скульптуры, изображающей человека в развевающемся плаще, молча вышли двое. В таких же как у меня черных комбинезонах. С обнаженными мечами в руках и бесполезными пистолетами на поясе.
Коснувшись плеча я активировал комбинезон. Противники, похоже, сделали это раньше.
— Бросайте оружие, Лорд, — повелительно бросил один из гвардейцев. — Если вы не станете сопротивляться, вам сохранят жизнь.
— Устаревшая информация, ребята. Шоррэй приказал не брать меня в плен.
Гвардейцы переглянулись.
— Тем хуже для вас, Лорд.
По лезвиям их мечей пробежало белое затачивающее пламя.
Меньше всего хотел я сейчас состязаться с ними в фехтовании. И не потому что боялся поединка. У меня, если верить Эрнадо, были шансы победить и двух, и трех гвардейцев. Но с каждой секундой я терял свой главный козырь — внезапность… Из кобуры на поясе я достал пистолет — слегка переделанный Эрнадо газовый игломет.
Из воротников комбинезона у моих противников поднялись, закрывая лицо, тонкие прозрачные щитки. Затем они рванулись вперед. Конечно же, пистолет в моих руках их не пугал. Лазерное и деструкторное оружие в нейтрализующем поле не действует. Отравленные стрелы игольчатого пистолета неспособны пробить активированный защитный комбинезон.
Я нажал на курок.
Крошечный титановый диск с плоскостными наклейками по диаметру скользнул из магнитного магазина в ствол. Сжатая до пяти атмосфер углекислота толкнула поршень, и маленькая одноатомная фреза отправилась в полет. Прежде чем достичь цели, бешено вращающийся диск успел затупиться до молекулярной толщины. Но это не имело принципиального значения.
Гвардеец, оказавшийся ко мне ближе, вскрикнул, и схватился за грудь, куда впился крошечный снаряд. Его активированный комбинезон мгновенно зарастил пробитое отверстие, напрягся, стягивая раненное тело. Но то, что было спасительно при ударе плоскостным мечом, не могло помочь сейчас. Титановый диск не был сбалансирован. Войдя в тело он развернулся и отправился в беспорядочное, смертоносное путешествие сквозь мышцы, сосуды и жизненно важные органы.
Мне доводилось видеть, как быстро умирают люди, раненные пулей со смещенным центром тяжести. Плоскостной диск убивал еще стремительнее.
Гвардеец как подкошенный повалился на песок. Из открытого в беззвучном крике рта плеснула на прозрачный щиток темная кровь.
Я перевел пистолет на его товарища. Тот замер, переводя взгляд с меня на убитого и обратно. Случившееся было для него необъяснимо. В нейтрализующем поле пистолеты не убивали, не могли убивать.
— Зря вы пришли на эту планету, — произнес я, нажимая на спуск.
Второе тело упало на песок. Врагов в тылу не оставляют.
Зря они пришли на эту планету. А я — нет. Принцесса стоит смерти.
— Вперед, — скомандовал целеуказатель. — Вперед.
