Глава 32
(Самая длинная)

Говорят, Вселенная начиналась с жуткого хаоса. Даже нет, скорее вот так – С ЖУТКОГО ХАОСА!!! И, между прочим, говорят об этом не маргиналы с улицы Цветов, а космогонисты с мировыми именами. Если так, то либо кто-то очень здорово потрудился, чтобы все привести в порядок, либо любой ЖУТКИЙ ХАОС в первооснове своей имеет парадоксальную тенденцию к самоорганизации в упорядоченные структуры.

То, что замутил этой ночью Гиньоль, поначалу напоминало первозданный ЖУТКИЙ ХАОС. Кто бы мог подумать, что действия множества людей, на первый взгляд кажущиеся разрозненными и несогласованными, в конечном счете сольются воедино и, как острие стрелы, выпущенной из лука непревзойденным мастером, угодят точно в центр мишени?

Никто.

За исключением самого Гиньоля.

Естественно, возникает вопрос, чувствовал ли Гиньоль себя при этом неким высшим существом, которому подвластны законы как Общей, так и Специальной теории относительности? Нет, не чувствовал. И даже не задумывался об этом. Гиньоль делал свое дело. Делал его так, как только он один и умел. При внешней сумбурности, все шло как надо.

Итак.

Если вам никогда прежде не доводилось бывать в эльфийских банях, вам непременно стоит туда заглянуть. Хотя бы из чистого любопытства. Многие считают, что эльфы вообще не моются. Говорят, что эльфы придумали одеколон для того, чтобы маскировать им дурной запах своих немытых тел. Им даже приписывают поговорку «Кто смывает с себя грязь – тот смывает свое счастье».

Все это не так.

На самом деле эльфийская поговорка гласит: «Черного кобеля не отмоешь добела». Одеколон придумали вовсе не в Мегангарии – древней прародине эльфов, а в Парнапарнасе. А мегангарские эльфы, обладающие крепкой коммерческой хваткой, первыми наладили промышленное производство парфюма и распространили моду на него по всему Миру-На-Оси. Ну а то, что эльфы не моются, так это полная глупость. Порукой тому – эльфийские бани. Хотя поход в эльфийскую баню – это скорее дань моде, нежели гигиеническая процедура.

Эльфийская баня – это, прежде всего, огромная деревянная бадья, около двух метров в диаметре и высотою в половину человеческого роста. Понятное дело, имеется в виду рост среднего человека. Хотя для карликов и форвардов баскетбольной сборной вход в эльфийскую баню также не заказан. Бадья наполнена чуть теплой водой, в которой растворено неимоверное количество различных ароматических солей, масел и экстрактов. Каждый коктейль имеет свое фирменное название. Вроде – «Дор Фирн-И-Гуинар», «Дагор-Нуин-Гилиаф» или «Дар Илуварта». Что все это значит – спросите у эльфов. Сама вода в бадье непременно подкрашена в цвет, выбранный клиентом, а по поверхности ее плавают лепестки цветов, мелкие листочки и хвоя. Снаружи по краю бадьи приделаны полочки, на которых стоят банки, пузырьки и флакончики, наполненные все теми же ароматными смесями, из которых придирчивый клиент может составить дополнительный букет по собственному вкусу. Также на полочках расставлены напитки, как крепкие, так и безалкогольные, и легкие закуски эльфийской кухни. Закуски, надо сказать, очень легкие. Почти невесомые. Но такова уж особенность эльфийской кухни. Эльфы мало того, что вегетарианцы, так еще и отличаются крайней скаредностью – и это уже не миф, а чистая правда, – а потому стараются экономить даже на еде для себя. Что уж говорить об угощениях для других. А посему посетителям эльфийских бань, желающим как следует закусить, приходится делать дополнительный заказ. За отдельную плату можно заказать услуги цирюльника, маникюрши и массажистки. Впрочем, последняя, в строгом соответствии с эльфийскими традициями, станет массировать вам только плечевой пояс. Причем при этом даже не залезет в бадью.

Собственно, вот такая картина. Три-четыре посетителя сидят в одной бадье, наполненной благоухающей до одури чуть тепленькой водичкой, что-то едят и пьют, разговаривают и между делом подсыпают и подливают в воду то, что попадается под руку. От чего, надо сказать, аромат становится еще нестерпимее. И все это под звуки тягучих, невообразимо занудных эльфийских песнопений. И хорошо еще, если музыка воспроизводится через динамики. В дни, когда в бане выступают живые исполнители, клиентам вместе с выпивкой и закусками подают еще и таблетки от головной боли.

Понятно, что эльфийская баня предназначается строго для любителей экстремальной экзотики. Но, как ни странно, в Централе таких огромное множество. Как правило, это дети богатеньких родителей, бахвалящихся друг перед другом тем, кто каким образом безрассудно потратил деньги. Эльфийские бани с их непомерно раздутыми ценами на весь предлагаемый спектр услуг – любимое место тусовки подобной шибко продвинутой публики.

Мода на эльфийские бани возникла после того, как в одной из них утонул кумир всех недорослей, протоиерей ордена поэтов-баталистов Вениамин Шпагатов. Поэт принимал ванну в отдельном кабинете, заказав гору своих любимых сэндвичей с жареными бананами, юаньской колбасой, бедламбесским салом и имбирным маргарином. Когда банщик, несколько озадаченный тем, что от дорогого и желанного клиента давно нет никаких вестей, заглянул в кабинет, он увидел звезду, плавающую в бадье среди размокших сэндвичей. И все бы ничего – звезды на то и звезды, чтобы чудить по-звездному, то есть не так, как все. Да только плавал он в очень странном положении – голым задом вверх и опустив голову глубоко под воду. Фанаты до сих пор спорят о том, что послужило причиной смерти их кумира? Сердечный приступ, несварение желудка или застарелый геморрой, осложненный острым панкреатитом? Кто-то придерживается версии о суициде. Другие уверены, что это было злонамеренное убийство, за которым стояли менее удачливые конкуренты из ордена поэтов-суфражистов. Есть и такие, кто считает, что вся эта история не более чем инсценировка. А на самом деле Вениамин Шпагатов, устав от славы и мирской суеты, живет себе по сей день спокойно на юге Суч-И, выращивает в собственном саду финики, маслины и фиги, а на досуге слагает вирши, которые будут опубликованы лишь после его окончательной и бесповоротной смерти. Подтверждением достоверности сей версии, по мнению адептов, служат торжественные оды в честь Национального Лидера Единой и Нерушимой Партии Бедламбеса, появляющиеся ежегодно седьмого октобера, в день рождения Национального Лидера, в журнале «Вестник Бедламбеса». Фанаты, верящие в то, что Шпагатов все еще жив, утверждают, что оды в «Вестнике Бедламбеса» принадлежат его бессмертному перу. Вне всяких сомнений.

Что в этой истории правда, а что – ложь, судить не нам. К тому же, прежде чем вообще задумываться об этом, следует задать себе вопрос, любите ли вы поэта Шпагатова так, как любят его… А, собственно, кому вообще нравится этот Шпагатов? И кем бы он сейчас был, если бы не всплыл в эльфийской бане голым задом кверху, среди размокших бутербродов с жареными бананами, юаньской колбасой, бедламбесским салом и имбирным маргарином?

«Слава – странная штука», – сказал в свое время Император Ху. – При жизни ты никому не нужен. А после смерти тебе уже на все наплевать. Так в чем тогда Дао?»

– Хотите взглянуть на ванну, в которой утонул Шпагатов? – спросил хозяин бани у Кроули и Клары, едва они успели поздороваться.

– Какой в этом смысл? – пожал плечами орк.

– Кто такой Шпагатов? – невинно поинтересовалась Клара.

– Понятно, – улыбнулся эльф. – Поэзией вы не увлекаетесь. Тогда и сэндвичи по-шпагатски я вам предлагать не стану.

– Нас интересует башня, – напомнил Кроули.

– Идемте, – кивнул эльф.

Они прошли через длинную череду подсобных помещений и вышли на задний двор.

Башня, сложенная из грубо отесанных валунов, возносилась вверх, подобно символу вечности и незыблемости. Основание ее, казалось, вросло в землю, а вершина хотя и не попирала небеса, но была готова выдержать удар молнии. Камни, уложенные в стены башни древними безымянными строителями, покрывал плотный, как борода лешего, слой мха и лишайника. Из стыков меж камней пробивались стебли травы.

– Мох декоративный, лишайник искусственный, трава селекционная, особого сорта, способная расти на камнях, – сообщил эльф. – Все это обошлось мне в кучу грандов. И, спросите меня, ради чего?

– Ради чего? – спросила Клара.

– Чтобы получить бумажку от Центрального управления по надзору за архитектурными памятниками, подтверждающую, что я являюсь опекуном этой башни и могу пользоваться прилегающими к ней строениями. То бишь моими банями.

Эльф отомкнул замок и, ухватившись обеими руками, оттянул на полметра тяжелую железную дверь. Протиснувшись боком в образовавшийся проход, он нашел на стене выключатель и зажег свет. Внутри башня была абсолютно пустой. Лишь по стене тянулась узкая каменная лестница без перил, ведущая на смотровую площадку.

– Я провел сюда электричество, чтобы не навернуться с лестницы. Не знаю, как они раньше поднимались наверх?

– Кто? – спросил Кроули, глядя вверх.

– Воины.

– Какие воины?

– Говорят, раньше эта башня была частью оборонительных сооружений крепости Дун-Блеске, отражавшей набеги печенегов… Или, может быть, огров… Я точно не помню. Кстати, наверху есть телефон. Я на всякий случай провел туда телефонную линию.

– Можно подняться? – взглядом указал на лестницу Кроули.

– Пожалуйста! Только я с вами наверх не полезу. Нет там ничего интересного. Да и дел у меня полно…

Держась ближе к стене, Кроули и Клара поднялись наверх и, откинув деревянную крышку люка, выбрались на смотровую площадку. Четыре каменных столба по углам поддерживали двускатную черепичную крышу. Прежде кровля была деревянной, но нынешний опекун башни при реставрации использовал более экономичный и долговечный материал. На одном из столбов был закреплен синий пластиковый ящик, открыв который Кроули обнаружил телефон. С башни открывался отличный обзор на все четыре стороны света. Двигаясь по периметру башни, можно было увидеть Ипподром, зоопарк и часть улицы Эйзенштейна с прилегающими к ней эльфийскими банями. Вдали, в стороне площади Звезды, можно было разглядеть размытую линию терминатора, отделявшую ночную часть Централя от той, что еще была освещена додекаэдром.

– Ну, как тебе? – сняв очки, спросил Алистер.

– Мне нравится, – улыбнулась девушка.

Кроули снял трубку и набрал номер.

– Смигли?.. Это Кроули. Выгляни в окно… Что значит зачем? Говорю тебе, выгляни!.. Видишь свет наверху башни? – Алистер повернулся в сторону, выходящую на Ипподром, и помахал рукой. – Да, это я. Ну как, нашел для меня преобразователи?.. Сколько?.. Отлично, семи будет достаточно. Отправь их сюда… Ну да, наверх… Что значит сам забери? У тебя что, рабочих нет?.. Заняты? Ну, пусть ненадолго оторвутся от дел… Слушай, Смигли, когда ты в следующий раз попросишь у меня скидку на приворотное зелье, ссылаясь на то, что ты постоянный клиент… Отлично, жду.

Кроули повесил трубку и подмигнул Кларе.

– Порядок!

Тем временем Гиньоль и Кимер уже нанесли визит в одно из трамвайных депо. И хотя депо еще не было закрыто на ночь, им удалось приобрести около трехсот гисов по оптовой цене. После чего Гиньоль направился в следующее депо, а Фанфанов, поймав такси, понесся к эльфийским баням, чтобы запустить преобразователи силы.

В то же самое время Мадлона и Туанона планомерно, один за другим, объезжали окрестные магазины, скупая все имеющиеся в наличии гисы. Их принимали за странную парочку, решившую запастись гисами на всю оставшуюся жизнь. Но, в конце концов, кто из нас не странен? Так что дела у дамочек продвигались неплохо.

Франтишек сидел дома, ел сливовый пирог, который оставила ему Туанона, попивал «Божоле», кормил крошками пирога попугайчиков и, поскольку телефон упорно молчал, а по телевизору интересных передач не было, думал о том, как бы обустроить Централь?

Следует сказать, что в это же самое время Бургомистр могуче храпел в своей постели и видел сладкий сон о том, как его в очередной раз переизбирают Бургомистром. И не просто переизбирают, а всенародно решают продлить его полномочия с четырех до шести лет! С тем, чтобы по истечении означенного срока сделать должность Бургомистра Централя пожизненной!

Ах, мечты, мечты…

Жена же Бургомистра, вставив в уши беруши и включив ночник, с упоением читала книгу Кимера Фанфанова «Возвращение капитана Буха на планету Грез». Время от времени она открывала первую страницу, на которой размашистым почерком Фанфанова было написано «Моей любимой читательнице. Преданный Вам Кимер». Жена Бургомистра томно вздыхала и вновь вместе с капитаном Бухом отправлялась на планету Грез, где располагалось древнее святилище галактических ведьм.

Ах, мечты, мечты…

Руководитель кабинета Бургомистра, а с нынешнего дня также и председатель Народного Фронта Противодействия Инопланетной Угрозе Климент Чипизудов в этот поздний час также предавался мечтам. И так же, как жена Бургомистра, с книгой Кимера Фанфанова в руках. Он сидел в глубоком мягком кресле, закутавшись в теплый плед. Рядом на столе стояла чашка горячего шоколада и открытая коробочка пастилы «Белая палочка» из кондитерской Менделеева. Но Чипизудову было не до сладостей – он с головой был погружен в головокружительные приключения отважного космического револьверос Чарльза Диккенса, за ловкость и неуязвимость прозванного Стальная Блоха. Как раз сейчас Диккенс в очередной раз был на волосок от гибели. А все потому, что разоблачил некого Пиквика, под прикрытием Клуба самоубийц поставлявшего рабынь на планету Шелум, населенную ядовитыми саблезубыми кроликами и летающими медузами, для которых время текло в обратную сторону.

Ах, если бы только знал Кимер Фанфанов, скольким людям он подарил этой ночью радость! Но Кимер ничего этого не знал. И вместо того чтобы нежиться в лучах славы, фантаст бежал вверх по лестнице башни Дун-Блеске с коробкой гисов в руках.

Выбравшись на смотровою площадку, Кимер увидел Клару и Алистера, любующихся ночными видами Первого круга Централя. Тут в самом деле было на что посмотреть. Ночной Первый круг красив, как ни один другой город мира. Оплетенные разноцветными лампочками деревья на бульварах, искусно подсвеченные фонтаны, россыпи ярких фонарей вдоль пешеходных улиц, сияющие витрины дорогих магазинов и салонов, переливающиеся разноцветными огнями афиши театров и варьете – все это делало Первый круг Централя похожим на блистающий сотнями огней чудесный драгоценный камень. Но вместо того, чтобы ахнуть от восторга, Кимер почувствовал укол ревности. Еще бы! В то время как он бегает по трамвайным депо в поисках гисов, его девушка любуется ночным городом в компании респектабельного орка! Вам бы такое понравилось?

Услыхав шорох за спиной, Кроули обернулся.

Увидев, что это Фанфанов, орк надел солнцезащитные очки.

Кимеру это тоже не понравилось. Какой смысл в темных очках, если и без того темно?

– Достал?

– Да. – Кимер встряхнул коробку. – Часа на полтора хватит.

– Мы для тебя все уже приготовили.

Кроули указал на расставленные кругом генераторы силы. Ровно семь штук. И катушку с силовым кабелем.

– Отлично.

Кимер поставил коробку на пол, присел на корточки, отмотал с полметра кабеля и начал соединять им первые два преобразователя.

– Ты только в теории знаешь, как это должно работать? – поинтересовался Кроули.

– Да, – не глядя на орка, ответил Фанфанов.

– Быть может, стоит позвать специалиста?

– Я всю жизнь только тем и занимаюсь, что сначала осваиваю теорию, а затем применяю ее на практике. И у меня неплохо получается.

– Как скажешь, – не стал настаивать орк.

Кимер подсоединил клеммы, щелкнул рубильником и крутанул верньер настройки. На контактах с треском вспыхнул ярко-голубой дугообразный разряд. Раздался приглушенный хлопок. И Кимер отлетел к ограждению.

– Дорогой! – Клара упала рядом с ним на колени и схватила бедолагу за руку. – Ты цел?

– Кажется, – не очень уверенно ответил Кимер.

Взгляд его рассеянно блуждал по сторонам. Фантасту казалось, что вокруг него роятся тысячи разноцветных звездочек. Очень маленьких, но ярких. Причем каждая издает характерный только для нее звук, похожий на высокочастотный звон.

– С тобой все в порядке? – Клара попыталась заглянуть ему в глаза.

– Возможно, – предположил Кимер.

– Я все же вызову специалиста. – Кроули снял телефонную трубку.

– И еще врача! – воскликнула Клара.

– Врача не надо! – решительно возразил Кимер.

– Я тоже так думаю, – согласился с ним Кроули.

Орк прекрасно понимал состояние фантаста – Кимер и без врача чувствовал себя полным пентюхом. Вернее, ему казалось, что это Клара видит его таким. Хотя на самом деле девушка смотрела на Кимера с таким обожанием, что Алистеру, честное слово, даже завидно стало. Чтоб на него кто-нибудь так посмотрел. Хотя бы раз.

Не прошло и пяти минут после звонка Кроули, как на смотровую площадку вскарабкался невысокий, коренастый гном со шкиперской бородкой и короткой изогнутой трубкой в зубах. На гноме был синий рабочий комбинезон, из многочисленных кармашков которого торчали отвертки, пассатижи, гаечные ключи, штангенциркуль и еще какие-то многочисленные инструменты.

– Ну, кому тут нужна помощь? – пыхнув дымом, осведомился гном.

Кимер к тому времени уже окончательно пришел в себя, рой круживших вокруг него разноцветных звездочек растаял в ночи, чем, надо сказать, Фанфанов был несколько опечален, но зато теперь лично ему помощь уже не требовалась. Поэтому он принял самое активное и деятельное участие в создании семифазного силового моноцикла. Касаться клемм он более не решался, зато давал гному множество весьма полезных и своевременных советов и указаний. По счастью, гном попался понимающий и не лишенный чувства юмора. Слушая Кимера, он согласно кивал, благодушно улыбался, утвердительно пыхал дымом, а в конечном итоге все делал по-своему. Не подозревавший о том Кимер был очень собой доволен.

После того как система была собрана, гном всыпал в приемник каждого из преобразователей по пригоршне гисов и, хитро подмигнув Кимеру, включил поочередно все семь рубильников. Преобразователи приглушенно загудели, так что сразу всем стало ясно, что в этом кольце заключена немалая сила.

Гном выбил погасшую трубку о деревянные поручни ограждения.

– Признаться, не пойму, на кой вам это надо. – Он снова набил трубку табаком и подпалил ее. – По мне, так это пустой перевод гисов. Но, с другой стороны, гисы не мои, а знать, и дело тож не мое. – Гном рассуждал, как истый философ. – В общем, робить будет нормально. Нужно только следить за показаньями датчиков. – Гном постучал согнутым пальцем по небольшому полукруглому окошку на одном из преобразователей. – И подсыпать гисы, не дожидаясь, когда стрелка сползет ниже красной отметины. – Он снова подмигнул Кимеру. – Вот и вся премудрость.

– Я в том и не сомневался. – Улыбка у Кимера получилась несколько натянутая, но в ярком электрическом свете это было почти незаметно.

Во всяком случае, гном сделал вид, что ничего не заметил. Это был очень деликатный гном, немало повидавший на своем веку, а потому ко многому относящийся с должным пониманием.

Убедившись в том, что его квалифицированная помощь более не требуется, гном удалился восвояси.

– Ну как? – обратился Кимер к Кларе. – Ты чувствуешь поток энергии?

Он взмахнул обеими руками над системой из семи преобразователей, будто древний чародей, вызывающий злого духа.

– Сейчас чувствую, – кивнула Клара. – Но Лысая гора очень далеко. Оттуда все будет выглядеть иначе.

– Мы можем прибавить мощности. – Кимер ухватился за большой черный верньер.

– Ничего не трогай, – остановил его Алистер. – Гном сказал, что настроил систему на максимальную мощность.

– Да, но если Клара не увидит этот знак…

– Вот тогда и станем думать, что делать. Сначала нужно попробовать.

Кимер вынужден был согласиться.

Ему страшно не хотелось отпускать от себя Клару. Даже на шаг. Тем более – на Лысую гору. Но он понимал, что для нее это шанс раз и навсегда покончить с прошлым. Не забыть, но смириться с тем, кто она такая. И стать, наконец, обычной женщиной, с ее ежедневными заботами и скучными проблемами. Никак не связанными с похищением именных роялей.

Алистер и Клара отправились в музыкальный салон. А Кимер остался на смотровой площадке башни Дун-Блеске. Фантаст был весь на нервах, но держался молодцом.

Время неумолимо приближалось к тому моменту, когда сегодняшний день становился вчерашним, а завтра превращалось в сегодня.

Мадлона с Туаноной продолжали объезд ночных магазинов. Если поначалу они чувствовали себя как-то неловко, спрашивая у продавцов гисы и покупая все имевшиеся в наличии, то со временем Туаноне стало абсолютно безразлично то, что продавцы бросают на нее странные взгляды. Как будто подозревают, что она ест эти гисы! Да хоть бы и ела – им-то что за дело? Мадлоне же было так грустно смотреть в скучающие полусонные глаза ночных продавцов, что, дабы не расплакаться прилюдно, она стала представлять себя знаменитой актрисой, которая инкогнито зашла в магазин. По-настоящему увлекшись придуманной игрой, Мадлона напустила на себя такой флер таинственности, что продавцы, глядя на нее, стали гадать, кто она такая и где они ее прежде видели? Один даже предложил сбегать на склад и посмотреть, не завалялась ли там коробка-другая гисов. А другой на всякий случай, чтобы после не жалеть, протянул Мадлоне раскрытый ежедневник и, смущенно улыбаясь, попросил расписаться. Мадлона, вернее, та таинственная незнакомка, которой она себя воображала, благосклонно улыбнулась поклоннику и, дыша духами и туманами, оставила на чистой странице росчерк шариковой авторучки.

У Гиньоля дела тоже шли неплохо. Можно даже сказать, хорошо. В арендованном на всю ночь такси Гиньоль ехал в очередное трамвайное депо. А в багажнике машины уже стояли две большие коробки, наполненные гисами. Тонкий знаток человеческих, да и не только, душ Франтишек Йи оказался прав. Как всегда. За небольшую мзду ночные сторожа в депо были не прочь покопаться в приемниках трамвайных преобразователей силы и выгрести оттуда неиспользованные гисы. Раньше они подобное не практиковали по одной простой причине – торговля гисами была государственной монополией и не совсем законно присвоенные гисы попросту некуда было пристроить. Ну разве что горсть-другую домой прихватить, для бытовых преобразователей. Когда же человек сам является в депо и изъявляет желание прикупить гисов, да побольше, как же ему отказать?

Гиньоль попросил шофера остановить машину возле бюро срочной доставки.

Выставив на стойку оператора две большие тяжелые коробки, Гиньоль попросил немедленно доставить их на смотровую площадку башни Дун-Блеске, той, что за эльфийскими банями. Оператор аккуратно записал адрес, сверился с данными вычислителя и сказал, что время доставки составит от двадцати семи до тридцати двух минут. Гиньоля это устраивало. Он оплатил заказ и вернулся к ожидавшему его такси.

Франтишек сидел дома, в своем кресле. Новостей никаких не было. Чтобы не заснуть, он читал пятый том героической эпопеи Кимера Фанфанова «Там, где нас не было и не будет» и ел вареники с вишней, что оставила ему Туанона. Четырех предыдущих томов у Франтишека не было, но в начале книги имелось краткое изложение событий, предшествующих описанным в пятом томе. Вареники были холодные, слипшиеся, но разогревать их Франтишеку было лень. В доме царила тишина. Даже попугайчики уснули, спрятав голову под крыло. Ночь тянулась мучительно долго.

Несмотря на поздний час, не спали и орки-шенгены, работающие в Желтом Доме. Покончив с дневными делами, орки занялись тем, чем обычно занимались каждый вечер изо дня в день. Тем, без чего их жизнь, скорее всего, утратила бы тот исключительный смысл, который они сами вкладывали в это понятие. Орки смотрели телевизор. Причем не один, а сразу два. Потому что Мара с Жанной непременно должны были увидеть продолжение сериала из жизни странной семейки, состоявшей из папы и пяти его сыновей. Мамы не было и в помине. Но самым интересным было даже не это, а то, что один из сыновей был человеком, другой – эльфом, третий – орком, четвертый – гномом, а пятый – огром. Причину такого ассорти создатели сериала объяснить не потрудились. А зрителям, судя по всему, до этого не было никакого дела. Потому что аудитория «Странной семейки» была огромной, а рейтинг – рекордно высок. Побить этот рекорд смог только вчерашний «Процесс» с участием Гиньоля. Алика, Гену и Жору не интересовали события из жизни странной семейки. Поэтому они смотрели спортивный телеканал. Им было все равно, что происходило на экране – они все комментировали с видом знатоков. Собственно, по их мнению, именно в этом и заключался смысл просмотра спортивных телепередач.

– Нет, ну ты только глянь! Ты только глянь на него!

– Да кто ж так бьет?!

– Ногу нужно было выше закидывать!

– И носок тянуть!

– Нырять нужно глубже!

– Е2-F5! Без вариантов!

– От угла нужно было бить! В среднюю лузу!

– Блокируй!.. Блокируй, я тебе говорю!..

– Да чтоб тебе за край!..

Аскольдик курсировал между теми и другими. С одной стороны, ему интересно было посмотреть «Странную семейку». С другой – хотелось почувствовать себя мужчиной. А мужчина, понятное дело, должен увлекаться спортом. В смысле, не бегать по утрам и не гонять мяч на заднем дворе, а смотреть спортивные передачи и не соглашаться ни с одним решением судьи. Это Аскольдик для себя уже уяснил. Твердо.

Во время рекламы, прервавшей Одиннадцатый международный пятидневный забег в честь сто одиннадцатой годовщины Великого Стояния на реке Уде, Алик достал из холодильника три бутылки пива. Себе, Гене и Жоре.

Всякий раз, когда Алик шел за пивом, Аскольдик надеялся, что он и ему предложит бутылку. Как настоящему мужчине. Пиво Аскольдик пробовал всего раз, и оно ему страшно не понравилось. Но тут ведь дело не во вкусе, а в принципе. Но и на этот раз Алик пива ему не предложил. Аскольдик тяжело вздохнул и отправился смотреть «Странную семейку».

Алик протянул приятелям по бутылке, сел на стул и свернул со своей бутылки пробку.

– Слушай, Алик, – наклонившись, тихо обратился к нему Гена. – Все хотел тебя спросить…

На этом он умолк.

Алик глотнул пива и благодушно кивнул.

– Спрашивай.

– А ты не обидишься?

– На что?

– На то, о чем я тебя спрошу.

– А ты?

– Что я?

– Ты-то сам не обидишься?

– А при чем тут я?

– А я при чем?

– Так ведь это я тебя хочу спросить.

– Ну я и говорю, спрашивай.

Гена приложился было к бутылке. Но оказалось, что он забыл ее открыть. Помянув край, Гена свернул пробку и отпил из бутылки.

– Ну так что? – задумчиво посмотрел на него Алик.

– Что? – растерялся Гена.

– Спрашивай, что ли. А то скоро реклама закончится.

Гена бросил взгляд на экран телевизора. Показывали его любимый ролик про кошачий корм. Нет, Гена не любил кошачий корм – он любил кошек.

– Алик, – голос Гены едва слышен. – Ты не обращал внимание на то, что Мара проводит слишком много времени с этим типом?

Алик глотнул пива.

– С каким еще типом?

– С Алистером Кроули.

– Ну и что?

– Тебя это не настораживает?

Алик криво усмехнулся.

– С чего бы вдруг?

– Ну… Видишь ли…

Реклама закончилась. И на смену абсолютно непромокаемым памперсам и жвачке с бесконечно долгим вкусом пришли изможденные лица участников пятидневного забега. Глядя на них, можно было решить, что каждый проклинал тот день и час, когда он дал согласие на участие в этом мероприятии, больше смахивающем не на спортивное соревнование, а на тест на живучесть. А между тем впереди у них были еще три дня изнурительного и бессмысленного бега под палящим светом Додекаэдра.

– Все! – Алик азартно хлопнул Гену по коленке. – После поговорим!.. Я не вижу… Где мой две тысячи двенадцатый номер?

– Во время рекламной паузы, – сообщил бесстрастный голос телекомментатора, – сошел с трассы бегун из Холопени Владимир Харконен, выступавший под номером две тысячи двенадцать. Тренер спортсмена сказал, что Владимир слишком много на себя взял и не слушал советов тренера. Кстати, тренирует Владимира Харконена он сам. Подобная практика не редкость в последнее время. Особенно в профессиональном беге на супердлинные дистанции. Одни связывают это с прошлогодней забастовкой тренеров. Другие считают, что все дело в том, что спортсмены ни с кем не хотят делить свои победы…

Кимер Фанфанов не смотрел репортаж с Одиннадцатого международного пятидневного забега в честь сто одиннадцатой годовщины Великого Стояния на реке Уде. Он вообще не любил спортивные передачи. Он не понимал, как можно сопереживать людям, которые по собственной воле, к тому же за большие деньги, доводят себя до изнеможения, а то и получают физические увечья? Он не мог взять в толк, почему нужно приходить в неистовство из-за того, что кто-то прыгнул на полсантиметра выше или дальше другого? Или кинул какую-то странную штуковину на волос дальше соперника? Кимер даже не знал, что сейчас проходит Одиннадцатый международный пятидневный забег в честь сто одиннадцатой годовщины Великого Стояния на реке Уде. Он и про первые десять не слышал. Он сидел на смотровой площадке башни Дун-Блеске и ждал звонка от Алистера. И, как только телефон зазвонил, он тотчас же схватил трубку и крикнул голосом, срывающимся от волнения:

– Слушаю!

– У нас все готово, – спокойно и ровно прозвучал в трубке голос Кроули.

– Я хочу поговорить с Кларой!

– О чем?

Кимер и сам этого не знал. Он просто хотел услышать ее голос.

– Я хочу убедиться, что с ней все в порядке!

– С ней все в порядке.

Кроули окинул взглядом Клару, стоявшую в двух шагах от него, среди окружавших их роялей. Она уже приняла пригоршню гисов и переоделась в спортивный костюм Мадлоны. Глаза ее возбужденно блестели, а костюм сидел на ней так, что трудно было глаз отвести. Идеально.

– С ней действительно все в порядке.

– Пусть она мне об этом скажет.

– Послушай, Кимер, я не держу Клару в заложницах. Но сейчас ее лучше не отвлекать. Ей нужно собраться и сосредоточиться. Эффект квантового туннелирования это нечто сродни глубокой медитации. Понимаешь?

Конечно, Алистер был прав. И Кимер прекрасно это понимал.

– Да.

– Если все пойдет нормально, ты увидишь Клару через пару минут.

– Постой!

– Что?

– А если она промахнется мимо смотровой площадки? И упадет вниз?

– Не упадет. Пятая поправка Максвелла к эффекту квантового туннелирования. Объект не может материализоваться в воздухе. Под ним должна находиться твердая опора.

– Точно?

– Абсолютно. Вернувшись с Лысой горы, Клара окажется либо рядом с тобой, на смотровой площадке, либо где-то неподалеку. Следи за показаниями прибора.

Кимер посмотрел на планшет, что держал в руке. Светлая искорка на нем отображала местоположение радиомаячка, закрепленного на спортивном костюме Клары. Сейчас он находился в квартале от башни Дун-Блеске, в музыкальном салоне, предоставившем Кроули рояли.

– Мы начинаем, – сказал Кроули.

– Да, – кивнул Фанфанов.

Клара присела на корточки, забралась под ближайший к ней рояль, уперлась в него руками и легко подняла огромный музыкальный инструмент над головой. Выпрямившись, она сделал шаг.

Искорка на планшете в руке Кимера погасла.

– Она ушла, – сказал Алистер.

– Вижу.

Прошла минута…

Другая…

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Алистер.

Похоже было, что орк тоже нервничал.

Третья…

Теория теорией, но кто знает, как оно на деле обернется?

Четвертая…

Искорка вспыхнула вновь.

– Есть! – радостно воскликнул Кимер.

– Где?

– В двух домах от меня! Я иду к ней!

Сунув планшет в перекинутую через плечо сумку, Кимер побежал вниз по лестнице. И было просто чудом, что он не сверзился вниз и не свернул себе шею.

Размахивая руками, как безумный, он пробежал через вереницу подсобных помещений эльфийских бань, распугивая работающих там гномов и орков. Он выбежал на улицу и, едва не сбив с ног посыльного из бюро доставки с двумя большими коробками в руках, подбежал к ожидавшему его такси.

– За мной! – коротко бросил он водителю, выдернул из сумки планшет, сориентировался на местности и побежал вверх по улице.

Он увидел Клару прежде, чем ожидал. Девушка стояла под полосатой маркизой кондитерской, закрытой по случаю ночного времени.

– Клара!

Она посмотрела в его сторону и улыбнулась.

Подбежав, Кимер обнял ее. Прижал к себе. Чуть было не уронил планшет.

– Все хорошо? С тобой все в порядке?

– Извини, я немного промахнулась.

– Как ты себя чувствуешь? Ты не устала?

– Нет, все хорошо! Едем к Алистеру!

– Ты собираешься продолжать?

– Конечно! Это так здорово!

Сияющее лицо Клары немного успокоило Фанфанова. Похоже, с ней действительно все было в порядке.

Он распахнул дверцу притормозившего у обочины такси, помог девушке зайти в машину и сел напротив нее.

– К музыкальному салону! – щелкнул он ногтем по стеклу, отделявшему пассажиров от водителя.

– Нет! Сначала остановитесь возле эльфийских бань! – внесла изменение в маршрут Клара. – До музыкального салона я и сама доберусь, – объяснила она Кимеру. – Такси отвезет меня и сразу вернется назад. Ты к этому времени уже будешь на башне. Иначе мы только попусту будем терять время. А мне до утра нужно сделать еще двадцать четыре перехода туда и обратно.

Спорить было бесполезно. Во-первых, потому что Клара была права. А, во-вторых, даже если бы она была не права, ее было бы не переспорить.

Пользуясь моментом, Кимер взял Клару за руки.

– Ну, рассказывай! Как все прошло?

– Замечательно! – Клара чуть прикрыла глаза и тряхнула волосами. – Я даже представить себе не могла, что это так здорово! В прошлый раз я ничего не почувствовала. Наверное, потому что не понимала, что делаю. А сейчас… Это удивительное, ни с чем не сравнимое чувство, Кимер! Чистый восторг, переполняющий всю меня! Понимаешь?

– Ну… – Кимер покачал головой из стороны в сторону.

Очень неопределенно.

Он ничего не отрицал, но и ни с чем не соглашался. И вовсе не из-за духа противоречия. Он ревновал Клару к этому, край его, квантовому туннелированию. Вместе с пятой поправкой Максвелла.

Да кто он вообще такой, этот Максвелл!

Вообще-то, Фанфанов знал, кто такой Максвелл. Как фантаст он просто обязан был разбираться в подобных вещах. Но что он мог противопоставить Максвеллу?

– Если бы я знал, что такое электричество, – с досадой произнес Кимер.

– Я тоже не знаю. – Клара улыбнулась и кончиками пальцев коснулась его щеки.

– Эльфийские бани! – сообщил водитель, притормозив у тротуара.

Кимер вышел из машины и обернулся.

Клара послала ему воздушный поцелуй и исчезла в ночи.

У двери башни фантаста ждал посыльный.

– Кимер Фанфанов?

– Да.

– Тогда это вам, – посыльный взглядом указал на две большие коробки, стоявшие возле стены, и протянул Фанфанову квитанцию. – Распишитесь.

– Коробки нужно поднять наверх, на смотровую площадку.

– Не-а, – улыбнулся посыльный. – У меня в квитанции написано «Башня Дун-Блеске». Вот она башня. – Он похлопал ладонью по заросшей искусственным мхом каменной кладке. – Так что расписывайтесь и забирайтесь.

– Вот поднимусь наверх, тогда и распишусь.

Кимер плечом отодвинул посыльного в сторону.

– Постойте! Так не годится! Я эти коробки наверх не потащу!

Кимер даже не обернулся.

– Тогда тащи их назад, откуда принес.

Сказал – и начал подниматься наверх.

Что-то недовольно бормоча себе под нос, посыльный поднял коробки с земли и полез наверх, следом за несговорчивым клиентом.

Поднимаясь по лестнице, Кимер услышал телефонный звонок. Ускорив шаг, он выбрался на смотровую площадку, подбежал к телефону и схватил трубку.

– Готов? – спросил Кроули.

– Да. – Кимер вытащил из сумки планшет. – Готов.

– Клара пошла.

– Куда ставить коробки? – тяжко выдохнул выбравшийся на помост посыльный.

– Сюда, – указал на свободное место возле перил Кимер.

Посыльный поставил коробки, куда было сказано, распрямил натруженную спину, сдвинул на затылок кепку с широким козырьком и фирменным логотипом бюро доставки, вытер пот со лба и с интересом посмотрел на систему из семи замкнутых в кольцо преобразователей силы.

– Чем это вы тут занимаетесь? – поинтересовался он.

– Пытаемся выпрямить пространственно-временной континуум, – не задумываясь, ответил фантаст.

У него было всего несколько минут до появления Клары. Поэтому, не теряя времени, Кимер распечатал один из доставленных ящиков и начал загружать гисы в приемные устройства преобразователей.

– А он, что же, шибко кривой? – спросил посыльный.

– Кто?

– Континуум этот.

– Ну, не то чтобы очень. Но имеется определенный перегиб.

– И что будет, когда вы его выпрямите?

– Если мы его выпрямим, – уточнил Кимер.

– И что тогда?

– Тогда будет восстановлена прямая причинно-следственная связь от Большой Временной Петли до настоящего момента.

– Надо же, – удивленно покачал головой посыльный. – До чего только умные головы не додумаются! А, кстати, что вы думаете о пришельцах?

– Кто, я?

– Ну конечно, вы ведь ученый!

– Ну, в каком-то смысле.

– Так что вы думаете, война будет?

– С пришельцами?

– Ну конечно!

– А что вы сами об этом думаете?

– Ну, вообще-то, не хотелось бы. Я так полагаю, что с нормальными людьми всегда по-доброму договориться можно. Даже если они инопланетяне. Значит, нужно сесть, потолковать, выяснить, чего им, собственно, нужно?..

На планшете загорелась серебристая искорка.

– Извините.

Кимер схватил планшет, сориентировал его на местности.

Клара была где-то совсем близко. Буквально в нескольких шагах.

Кимер схватил большой полевой бинокль, оставленный предусмотрительным Алистером. Взгляд его скользнул по крышам домов. На секунду задержался на освещенном окне, в котором, размахивая руками, о чем-то возбужденно спорили мужчина и женщина. Прошелся по кронам деревьев. Кимер увидел большое электронное табло Ипподрома, трибуны, зеленое поле в овале скаковых дорожек. И – Клару, которая стояла в центре поля и, улыбаясь, махала ему рукой.

Кимер помахал рукой ей в ответ и кинулся к телефону. Для того чтобы вытащить Клару с пустого, запертого на ночь Ипподрома, требовалась помощь Кроули.

Алистер сказал, что подъедет, сам со всем разберется и отвезет Клару в музыкальный салон. Но Кимер, конечно же, не мог усидеть на месте. Выхватив из рук посыльного квитанцию, он нацарапал на ней закорючку и с планшетом под мышкой побежал вниз по лестнице.

– Так что насчет войны? – не отставал от него посыльный.

– С инопланетянами?

– Ну да.

– Войны не будет.

– Точно?

– Абсолютно. Если на нас нападут зеленые, серые станут на нашу строну. Нападут серые – союзниками станут зеленые. В любом случае перевес будет на нашей стороне. И те и другие прекрасно это понимают. Кроме того, их руки и прочие конечности связаны Галактической хартией о ненападении.

– Вы меня успокоили.

– Рад это слышать.

– А что насчет чаевых?

– При чем тут это?

– Так ведь полагается.

– Даже в свете грядущей войны?

– Так вы же сказали, войны не будет.

– Я ошибся.

Кимер запрыгнул в ожидавшее его такси, захлопнул дверцу, едва не прищемив козырек кепки надоедливого посыльного, и скомандовал:

– К Ипподрому!

И это было только самое начало долгой, невообразимо суетной ночи.

В следующий раз, возвращаясь с Лысой горы, Клара оказалась в уже закрытом по случаю позднего времени кинотеатре «Рахат-Лукум». По счастью, Кларе удалось найти телефон, и она позвонила Кроули, который тут же приехал на место происшествия и отыскал в растерянности бродящего по прилегающим к кинотеатру улицам фантаста. Для того чтобы вызволить Клару из плена, им пришлось отправиться в ближайший участок револьверос и рассказать дежурному офицеру историю о девушке, отправившейся в кино на последний сеанс и заснувшей во время просмотра фильма, который оказался страшно скучным. А нерадивые служащие кинотеатра, не проверив зал, заперли его. И несчастная спящая красавица оказалась в темнице, под замком. Поначалу револьверос слушал эту историю, скептически поджав губы. Но стоило ему узнать, что на сеансе, во время которого уснула девушка, демонстрировался «Великий фильм о Великом коне», как револьверос тотчас же проникся пониманием и сочувствием. Знаменитую историю любимого коня Вольдемара Второго, Тирана тогда еще Малого Централя, по прихоти своего хозяина-самодура ставшего членом Городского Совета, пытались экранизировать неоднократно. И каждый раз в той или иной степени неудачно. «Великий фильм о Великом коне» побил все рекорды пафосности, глупости, пошлости и цинизма. Как по отдельности, так и вместе взятые. И дежурному офицеру не далее как третьего дня по прихоти жены, мало в чем уступавшей Вольдемару Второму, пришлось просмотреть этот четырехчасовой шедевр отечественного кинематографа. Поквитаться с создателями фильма револьверос, увы, не мог. Но едва только появилась возможность свести счеты с прокатчиком, он не преминул этим воспользоваться. Директор кинотеатра «Рахат-Лукум» был незамедлительно поднят из постели, без объяснения причин усажен в черный автомобиль с решетками на окнах и под присмотром двух револьверос доставлен в тринадцатый участок Первого круга. Где уже ему было предъявлено официальное обвинение в преступной халатности, пренебрежении своими служебными обязанностями и оскорблении эстетических чувств зрителей в особо циничной форме.

Оказавшись на свободе, Клара заявила, что не собирается выдвигать против директора кинотеатра никаких обвинений, и, не теряя времени, укатила с Алистером в музыкальный салон за новым роялем. Дежурный револьверос все же велел отвезти директора назад в участок. Где с ним была проведена разъяснительная беседа. Основной акцент которой был направлен на то, что кино – это важнейшее из искусств, а не спекуляция на популярных темах. Директор хотел спать, а потому со всем соглашался. Сам он «Великий фильм о Великом коне» не смотрел и смотреть не собирался. И никому из знакомых не советовал.

После шестой попытки Клара наконец-то научилась попадать точно в цель. Вернувшись с Лысой горы в седьмой раз, она оказалась точно на смотровой площадке башни Дун-Блеске. И дело пошло быстрее. Настолько быстро, что Кимер едва успевал подкидывать гисы в приемники гудящих от напряжения преобразователей. Стоило только ему повесить трубку после очередного звонка Кроули, извещавшего, что Клара с роялем отправилась на Лысую гору, как уже – хлоп! – Клара стоит, улыбаясь, рядом с ним.

– Отлично, Клара!

– Замечательно, Кимер!

Клара достает из кармана небольшую пластиковую коробочку, открывает ее и закидывает в рот несколько шариков гисов. Как будто витамины принимает. Кимер настолько к этому привык, что уже и внимания не обращал.

Легче Кимеру стало, когда на башню Дун-Блеске явился Гиньоль с последней партией собранных по трамвайным депо гисов. Гиньоль подменял фантаста у преобразователя, когда тот провожал Клару к такси. А после того как Туанона с Мадлоной доставили свою выручку, можно было уже не тревожиться, что гисов до утра не хватит.

К тому моменту, как линия терминатора, отделявшая день от ночи, а свет от тьмы, миновала Центральную Академию, рассекла надвое Первый круг Централя и уже начала подбираться к башне Дун-Блеске, Клара доставила на место последний рояль. Как только она появилась на смотровой площадке башни, Гиньоль с торжественным видом опустил вниз рубильник одного из преобразователей силы. Сделав этот чисто символический жест, Гиньоль предоставил Кимеру возможность выключить остальные преобразователи силы.

– Мы сделали это! – провозгласил Гиньоль.

Он посмотрел на часы. Было без трех минут шесть. До заседания Народного Фронта можно было еще успеть вздремнуть.