Глава 23
Завтра будет завтрашний ветер

Наставник Нитирэн принимал гостей в специально отведенном для этого помещении, расположенном на пятом, самом верхнем уровне монастыря Кубоканэ. Если в комнате притушить свет, то через прозрачный купол крыши можно было любоваться причудливыми очертаниями созвездий, которые кажутся сказочно прекрасными, если не задумываться о том, что каждая звезда – это солнце, вокруг которого могут вращаться планеты, на одной из которых после террареформирования вполне могли жить люди, которым даже Вселенной оказалось мало для того, чтобы обретаться в мире и покое, думая и мечтая лишь о духовном самосовершенствовании.

Помимо настоятеля Кубоканэ на встрече присутствовали трое монахов, некогда служивших вместе с ним на «Аравасу». Гости и хозяева сидели на полу вокруг низкого восьмигранного столика, на котором теснились блюда с традиционными японскими яствами, каждое из которых так и просилось в рот, но при этом было настолько красивым, что есть его было жалко. В центре стола стояла подставка с одиннадцатью дымящимися ароматическими палочками. Когда одна из них догорала, совсем еще молодой, но очень серьезный монах, строго следивший за тем, чтобы число палочек всегда оставалось одним и тем же, тут же зажигал новую. Почему-то для Нитирэна было очень важно, чтобы дымящихся палочек всегда было ровно одиннадцать.

Палочек же для еды было в изобилии. И подцепить ими, при желании и определенной ловкости, можно было шитаке, чука-нигири, дзаикура джуси, тако, эби, тобико акагай, магуро дзуки, хамачи и томаго-яки; а также ясай маки, эби мкаки, унаги-кьюри, унага киньши, унаги дон и сяке кунсей; а при желании еще гюнику татаки, хамати, эби, хоккигай, амаэбиячай хотате, кайсе сорада и ика сансмай. Пробуя все, что попадалось под палочки, Юрик Брик думал, что даже сами японцы не помнят названия всех блюд, что представлены на столе, а если и помнят, то регулярно путают. Что, в общем, не имело большого значения, поскольку не важно, что как называется, главное, чтобы все было вкусно.

– Я могу узнать ваши дальнейшие планы? – спросил наставник Нитирэн, накладывая себе в миску гюнику татаки.

Кому адресован вопрос, было совершенно непонятно, потому что взгляд настоятеля при этом был сконцентрирован на кончиках палочек, удерживающих кусочек мраморной говядины.

– Я хочу собой заняться, – сказал вдруг Василий Иванович. – Хочу нормальное человеческое тело, без железа, синтетики и имплантантов.

Наставник Нитирэн одобрительно наклонил голову.

– Это на тебя так общение с генералом Контусом подействовало? – поинтересовался Ватагин.

– А как же ты домой после этого вернешься, Васька? – удивленно вытаращился на Васю-киборга Юрик Брик. – Тебя ж мать родная на порог не пустит! Да и сам ты… Кто ты там у нас, масон или мормон?

– Я неотолстовец, – уточнил Василий Иванович. – А толстовство, как объяснил мне сэнсэй Нитирэн, есть не что иное, как ответвление буддизма, адаптированное к условиям России начала двадцатого века. А поскольку между множеством независимо существующих направлений буддизма нет никаких принципиальных противоречий, можно сказать, что я своего рода буддист, просто раньше я об этом не знал. Буддизм же, как сказал сэнсэй Нитирэн, не видит ничего предосудительного в том, чтобы использовать для трансплантации органы, выращенные из твоих же клеток.

– Поэтому ты и решил стать буддистом? – спросил Горбатов.

Смотрел криогенщик при этом не на Васю-киборга, который вдруг возжелал стать обычным человеком, а на стол, старательно выискивая, что бы еще положить себе на тарелку. Попробовать хотелось все.

– А это что? – спросил он, указав палочками на асахи макки.

– Лосось, тунец, авокадо и икра кальмаров, – объяснил монах, следивший за ароматическими палочками.

– А это? – указал Горбатов на хамати.

– Лакедра желтохвостая, – объяснил монах.

– Желтохвостая, говоришь… – Горбатов озадаченно почесал висок.

– А мамка твоя как же? – продолжал между тем пытать новоявленного буддиста Юрик Брик. – Думаешь, ей понравится, что ее младшенький стал буддистом?

– Я всю жизнь был буддистом, – возразил Василий Иванович.

– Ага, – с энтузиазмом кивнул Брик. – Только ни ты сам, ни мамка твоя об этом не знали! Вы знаете Васькину мамку? – обратился Юрик к наставнику Нитирэну.

– Нет, – улыбнувшись, качнул головой настоятель Кубоканэ.

– А-а, – протянул с укоризной Брик. – А мы с Васькой росли по соседству. У его мамки, Катерины Сергеевны, не забалуешься, – весьма многозначительно Юрик показал кулак. – Мы его отца не так боялись, как мамки. Я иногда думаю, может, оттого Васька и сбежал в наемники?

– Не сбежал, а ушел, – уточнил Василий Иванович.

– Я тебе одно скажу, – повернулся к Васе-киборгу Брик. – Мамка твоя, ежели ты что не по ее сделаешь, метлой тебя с порога погонит.

– Мамка мне давно говорит: «Женись, Васька».

– И что?

– Ну вот я и решил.

– Что?

– Жениться.

– Это ты когда же успел?

– На днях, – недовольно буркнул в ответ Василий Иванович.

Брик удивленно обвел взглядом присутствующих – за столом сидели только мужики.

– И на ком же, если не секрет?

– На хорошей девушке, – честно, но уклончиво ответил Василий Иванович.

– На Санако, – раскрыл карты Ватагин.

– Правда, что ли? – удивленно уставился на Васю-киборга Юрик.

– Ну… Вроде того, – смущенно улыбнулся Василий Иванович.

– Не знаю, что и сказать, – озадаченно покачал головой Брик. – А как же мамка твоя?

– Ей я уже послал фотографию Санако.

– И что она?

– Пока молчит.

– Это хороший знак, – кивнул Юрик. – Если бы девушка ей не понравилась, Катерина Сергеевна сразу сказала бы все, что думает о тебе, о ней и в целом о ситуации в мире.

– Раньше на Сагами была хорошая клиника трансплантологии, – сказал помощник левого края Иночи.

– А сейчас? – чуть искоса глянул на него наставник Нитирэн.

– Сейчас, наверное, тоже есть.

– Наверняка есть, – подтвердил Ватагин. – Сайтены не то что не бомбили Сагами, они даже не высаживались на планету, только орбитальные станции захватили.

– Но Сагами-то теперь не наша, – грустно заметил Иночи.

– А кто так решил? – спросил Нитирэн.

Иночи поднял палочки для еды и озадаченно прикусил губу – настоятель Кубоканэ не просто так задал вопрос, в нем крылся какой-то подвох.

Наставник Нитирэн посмотрел на капитана Сакамото. На Николая Бутова. На Императора Цутинобу, наконец. Кто-то ведь должен был ответить на его вопрос. Или?..

– Имеющий может потерять, – изрек негромко Император. – Разве не так?

– Так, – кивнул Нитирэн. – Ты что-то потерял?

– Нет, – отрицательно качнул головой Император.

– Разве? – шепотом спросил у сидевшего рядом с ним Ёситики Юрик Брик.

Мастер-оружейник жестом велел ему молчать.

– Так о ком же ты говоришь? – снова спросил Императора Нитирэн.

– Сайтены? – ответ Императора, прозвучал, как вопрос.

– Почему?

Император молчал.

– Потому что не следует пытаться схватить больше, чем можешь удержать в руках, – ответил на вопрос настоятеля Горбатов.

– Имеющий избыток потерпит потерю, – тихо, почти неслышно прошептал Сакамото.

– Всякая вещь носит на себе инь и заключает в себе янь, – поднял указательный палец наставник Нитирэн. – А потому потеря есть начало размножения, в то время как множество – начало потери.

Палочки в руке Бутова замерли, не донеся до рта аппетитнейший кусочек хоккигай – криогенщик вдруг понял, что имел в виду наставник. И понимание это было подобно яркой вспышке света, ослепившей глаза, подобно удару огромного колокола, разорвавшего барабанные перепонки, подобно пятидюймовому гвоздю, вбитому в середину лба… Нет, последнее, пожалуй, было уже слишком. Скажем так, Николай Бутов испытал просветление, к которому многие безуспешно стремятся всю свою жизнь, вот только сам он так и не понял, что произошло. А хоккигай, который он все-таки съел, оказался вкусным.

Пока Бутов дожевывал свой хоккигай, с вопросом к настоятелю Кубоканэ обратился Сакамото.

– Сэнсэй Нитирэн, – коротко поклонился он настоятелю. – Скажите, как мы теперь должны поступить с «Дасоку»?

И вновь Нитирэн не стал торопиться с ответом.

– Почему ты спрашиваешь об этом меня? – задал он встречный вопрос капитану «Дасоку».

– Потому что вы рассказали нам, на что способен линкор, – ответил Сакамото.

– А Император, – Нитирэн кивнул на Цутинобу, – указал вам дорогу ко мне.

Сакамото бросил взгляд на Императора.

Тот улыбнулся и немного смущенно пожал плечами.

– Ну в тот момент мне казалось, что пришло время… Что это единственный выход…

– Нужно создать комиссию и заняться изучением эффекта «Дасоку», – авторитетно заявил Юрик Брик.

Судя по тому, какое серьезное лицо было у него при этом, криогенщик уже видел себя во главе названной комиссии, состоящей из светил мировой науки.

– Отличная идея, – одобрительно наклонил голову Нитирэн.

– Шутите? – ужаснулся Бутов.

– Шучу, – с серьезным видом ответил наставник Кубоканэ.

– А что смешного? – не понял Брик.

– За секретом «Дасоку» уже охотятся, – объяснил ему Сакамото. – Сайтены и неизвестный нам заказчик, на которого работал Грипенфлихт.

– По счастью, они до сих пор не знали, что именно ищут, – заметил Император. – Хотя после сегодняшнего рейда «Дасоку» догадаться, полагаю, будет несложно.

– Все равно они будут думать, что нужно искать какой-то прибор, устройство на борту линкора, – сказал Бутов. – Никому и в голову не придет, что чудо – это сам «Дасоку».

– Хорошо сказано, – кивнул Нитирэн. – Действительно, у вас в руках чудо, с которым вы не знаете, как поступить.

– Но если этим вопросом займется мировая общественность… – вновь попытался свернуть на свою линию Брик.

Но ему не дали закончить.

– Если мировая общественность узнает о «Дасоку», это станет известно и сайтенам, – сказал Ватагин.

– В Темную зону ринутся все кому не лень, – добавил Исикава. – Не столько исследователи, сколько авантюристы, мечтающие «зарядить» свой корабль так же, как «Дасоку».

– И что в этом плохого? – не понял Брик.

– То, что большинство из них оттуда не вернутся, – ответил ему Нитирэн. – И неизвестно еще, что притащат с собой те, кому удастся выбраться из Темной зоны.

– И самое главное, у нас отберут «Дасоку».

Последний довод, приведенный капитаном Сакамото, оказался наиболее веским. Все сразу замолчали и задумались. Один только наставник Нитирэн, который, похоже, уже знал ответы на все вопросы, улыбаясь лукаво посматривал на остальных из-под седых бровей.

– «Дасоку» – это последняя свободная зона Империи Пяти Солнц, – сказал Император.

– А монастырь? – Горбатов положил себе в миску понравившийся ему салат кайсо сарада.

– Монастырь не является государственной территорией, – покачал головой настоятель Кубоканэ.

– Война еще не закончена, – сказал Сакамото. – Теперь, когда мы знаем, на что способен «Дасоку», мы сможем наносить удары по сайтенам там, где они меньше всего этого ожидают.

– И займемся организацией групп сопротивления на местах, – добавил Ватагин. – Движение «Татэ-но кай» должно распространиться по всем планетам империи.

– Кто займется этим? – хитро прищурившись, спросил у криогенщика Нитирэн.

– Я сам, Ясухира, команда, которую мы подготовили на Сагами.

– Вы – гражданин Русского сектора, – деликатно напомнил Ватагину Император.

– Вас это не устраивает, Цутинобу-сан? – с вызовом вскинул подбородок Ватагин.

– Только тем, что я не смогу в должной мере отблагодарить вас как своего подданного, – улыбнулся в ответ Император.

Ватагин сразу успокоился и обмяк.

– Да ладно, сочтемся как-нибудь, – он подцепил палочками камо нигири. – Есть у меня одна идейка, Цутинобу-сан. Хочу со временем на Сагами перебраться.

– Вы уже говорили об этом, Ватагин-сан, когда мы сидели в контейнере, – кивнул Император.

– А, ну тогда ладно. – Ватагин окунул в соус кусочек маринованной куриной грудки с рисовой подложкой.

– Временную резиденцию Императора нужно открыть на Старой Одессе, – продолжил развивать начатую тему Бутов. – Там сайтены до него не доберутся.

– Разумно, – согласился Нитирэн.

– А я… – начал было Брик, но задумался, лихорадочно соображая, какую бы должность при дворе Императора он мог занять.

Лицо его при этом выражало такую мучительно-безрезультатную работу мысли, что не только русские, но даже японцы поняли, в какую сторону был направлен полет Юриковой души.

– Церемониймейстер! – подняв зажатые в руке палочки для еды, провозгласил Горбатов.

– Может быть, мажордом? – предположил Ватагин.

– Виночерпий, – высказал оригинальную идею молчавший до этого Гарик Васин.

– Окстись, Юрик, – грустно вздохнул Бутов. – При всех твоих достоинствах ну какой из тебя, на фиг, придворный?

– Попробовать-то можно, – смущенно потупил взгляд Брик. – Может быть, я просто пока еще не нашел себя в жизни.

– А как же ваш вирус, Брик-сан! – напомнил Юрику Император. – Ваш «Саботажник»!

– Да баловство все это, – махнул рукой Юрик. – А душа настоящего дела требует.

– Оставайтесь у нас в монастыре, Брик-сан, – предложил настоятель Кубоканэ.

– Ага, – саркастически усмехнулся Юрик. – Придворный, значит, из меня не получится, а монах – запросто.

– Я не предлагаю вам становиться послушником, – возразил Нитирэн. – Но даже краткое пребывание в монастыре поможет вам лучше понять себя и свой Путь. Не отказывайтесь сразу, Брик-сан, подумайте.

– Ладно, подумаю, – согласился Юрик.

– Бутов-сан, – обратился к бригадиру криогенщиков Нитирэн. – Вы не против того, что происходит с вашей бригадой?

– А что с ней происходит? – С невозмутимым видом Николай Бутов отпил зеленого чая из чашечки, наполненной услужливым монахом.

– Вы выполнили стоявшую перед вами задачу.

– Разве? – Бутов бросил взгляд на ребят из своей команды.

Хорошие ребята. А команда – так просто отличная. Каждый точно знает, что ему нужно делать.

– Я вчера осматривал главный охладитель, – выдал необходимую информацию Васин. – Давление нестабильно. Напряжение на контуре скачет. В случае работы в форсированном режиме возможны проблемы с нагнетателем.

– Вот видите, – посмотрел на настоятеля Кубоканэ Бутов. – Разве мы можем оставить корабль в таком состоянии?

Нитирэн улыбнулся и молча похлопал в ладоши.

Бутов приложил руку к груди и поклонился, как вызванный на «бис» актер.

– Кроме того, лицами, которые в настоящий момент могли бы представлять заказчика, является Сакамото-сан, – поклон в сторону капитана «Дасоку», – и Цутинобу-сан, – поклон в сторону Императора. – Ни тот, ни другой, как я понимаю, не в состоянии с нами расплатиться, поскольку банковские реквизиты Империи Пяти Солнц временно, до разрешения конфликта с сайтенами, признаны недействительными.

– И что же вы предлагаете, Бутов-сан? – спросил Император.

– Мы никуда не уйдем с «Дасоку» до тех пор, пока не закончим ремонт охладительных систем, после чего с нами должны будут рассчитаться по полной.

– Я слышал, на Старой Одессе вы рассчитались с ремонтниками, заложив мечи, – обратился Император к Сакамото.

– Да, господин Император, – сидя поклонился нито кайса. – Но генерал-губернатор Старой Одессы выкупил мечи и вернул их нам.

– Принесите мечи, Сакамото-сан.

По тому как улыбнулся в ответ капитан «Дасоку», было ясно, что это была не импровизация.

– Принесите мечи, – повторил Сакамото в коммуникатор.

– Снова бартер, – тяжело вздохнул Гарик Васин и приналег на унали-кьюри.

Дверь-сёдзи откатилась в сторону. Ступив через порог, санто кайси из команды «Дасоку» уважительно поклонился всем присутствующим и передал принесенные катаны поднявшемуся на ноги нито кайса.

Сакамото так же с поклоном вручил мечи Императору.

Положив мечи на пол, Император взял в руки один из них, внимательно осмотрел ножны и рукоять, затем извлек наполовину лезвие. Удовлетворенно кивнув, император вставил клинок в ножны.

– Прошу вас, Бутов-сан, подойдите.

Криогенщик поднялся на ноги и приблизился к Императору.

Император двумя руками протянул меч русскому.

– Я не знаю, кому прежде принадлежал этот меч, но уверен, это был достойнейший самурай. Точно так же я не сомневаюсь и в том, что вы, Бутов-сан, не посрамите славу этого меча. Хотя вы и не принадлежите к самурайскому роду, в душе вы истинный самурай.

Бутов двумя руками принял меч. Для него это было полной неожиданностью, а потому он не сразу нашелся, что ответить.

– И… И что это значит? – растерянно посмотрел на Императора криогенщик.

– Только то, что вы всегда можете рассчитывать на мое расположение и покровительство. – Император повернулся к столу, за которым, замерев в ожидании, сидели другие русские. – Прошу вас, господа, каждый самурай должен получить свой меч.

Вначале возникла некоторая заминка. Затем сутолока, когда все сразу начали подниматься из-за стола. После, когда все снова расселись, наставник Нитирэн, знавший русские традиции не хуже японских, попросил прислуживавшего за столом монаха принести саке. Вернувшись с подносом, на котором стояло с десяток небольших фарфоровых кувшинчиков, монах первым делом заменил догоревшие благовонные палочки.

– Почему он так внимательно следит за числом горящих палочек? – покосившись на монаха, тихо спросил у Нитирэна Бутов.

– Потому что к делам великой важности следует относиться легко, в то время как к делам малой важности относиться следует предельно серьезно. – Нитирэн изобразил на лице удивление. – Разве ты этого не знал?

– Да, знал, конечно, – рассеянно кивнул Бутов, думавший в этот момент уже о другом.

Слова настоятеля Кубоканэ наконец-то сделали для него ясным то, что до сих пор еще вызывало сомнение. Теперь русский знал, что он делает в компании японцев. Он знал, был уверен, что сейчас его место именно здесь. При этом он даже не пытался понять почему. И, если бы кто-то вдруг – кто-то совершенно посторонний, поскольку ни одному из присутствующих такое никогда бы не пришло в голову, – спросил его об этом, Бутов ничего бы не стал говорить.

Потому что верные слова не изящны. Красивые слова не заслуживают доверия. Добрый не красноречив. Красноречивый не может быть добрым. Знающий не доказывает. Доказывающий не знает.