Поиграйте кто-нибудь со мной
Форма вещицы была в той же мере идеальна, в коей совершенно бессмысленным представлялось ее назначение.
Савелий положил вещицу на ладонь и поднял ее на уровень глаз. Как будто хотел убедиться в том, что вся поверхность ее действительно идеально гладкая. Без заусенчика, без зазоринки. Хотя, быть может, он хотел посмотреть на мир сквозь вещицу. Или взглянуть, как она смотрится на фоне всего мира.
Нижняя, немного выпуклая часть вещицы отлично ложилась в ладонь. Как будто именно для этого и была предназначена. Верхняя часть, по форме похожая на плоский диск, состояла из центрального круга, опоясанного тремя независимо вращающимися по окружности кольцами с нанесенными на них загадочными знаками. Вещица была сделана из какого-то очень прочного и чрезвычайно легкого металлического сплава. Судя по весу, если внутри нее и имелась полость, то она была чем-то начинена. Что, в общем-то, представлялось вполне нормальным. И даже разумным. Немного странным казалось то, что идеально отшлифованная поверхность вещицы ничего не отражала. Даже лучи света, упав на нее, будто проваливались внутрь.
– Это неспроста! – глубокомысленно изрек Савелий.
– Точно! – кивнул Ираклий, не отрывая взгляда от позиции на шахматной доске.
Савелий покрутил вещицу в руках. Провел пальцем по внешнему кольцу с таинственными знаками.
Вообще-то при ближайшем рассмотрении знаки были и не таинственные вовсе, и не загадочными совсем. Разве что только непонятными. Для неспециалиста. Так что ж, человек, впервые севший за мамограф, тоже, наверное, не сразу сообразит, какие кнопки и в какой последовательности нужно нажимать, чтобы добиться желаемого.
Ираклий двумя пальцами поднял черную ладью и передвинул на три клетки вперед. Довольно улыбнувшись, Ираклий посмотрел на соперника. Ситуация на доске казалась настолько прозрачной, что он уже чувствовал себя победителем.
– Так где ты, говоришь, нашел эту вещицу? – спросил Савелий.
– Я говорю, она сама появилась на моем верстаке.
– Появилась? – недоверчиво прищурился Савелий.
– Да, появилась, – кивнул Ираклий.
– Ты хочешь сказать, она откуда-то упала?
Вопрос был сформулирован так, что явно не подразумевал никакого другого ответа, кроме положительного. Но Ираклий ответил:
– Нет. Она просто появилась. Возникла ниоткуда.
– Не понимаю, – покачал головой Савелий.
– Ты ходить будешь? – взглядом указал на доску Ираклий.
Савелий, не глядя, передвинул коня. Все его внимание было сосредоточено на вещице, что лежала у него на ладони.
Ираклий критично оценил положение своего ферзя и озадаченно потер подбородок.
Из соседней комнаты выглянула пятилетняя Ириша. Одной рукой она держала за лапу большого плюшевого медведя, в другой у нее была красивая разноцветная юла.
– Паа-аап! Мне скучно! Поиграй со мной!
– Подожди немного, доча, – медленно, задумчиво произнес Ираклий. – Видишь, папа занят.
– Ты все время занят!
– Доча! – Ираклий показал указательный палец. – Одну минуту!
Ириша понятия не имела сколько это одна минута. Но она знала, что взрослые всегда так говорят, когда хотят от нее отделаться. Обидевшись, Ириша взяла медведя под мышку и ушла в свою комнату.
Ираклий коснулся пальцем острой головки слона. Отдернул руку, словно обжегшись, и уже куда более осторожно потянулся к последней оставшейся у него пешке.
– Как вещь может возникнуть ниоткуда? – недоумевающе пожал плечами Савелий.
– Не знаю. – Ираклий все еще не мог решить, как лучше защитить ферзя.
– Вспышка молнии? Облако дыма?.. Что при этом произошло?
– Ничего. Секунду назад вещицы на верстаке не было, а в следующую секунду она появилась.
– Материализовалась из воздуха?
– Может быть.
Ираклий наконец решился и отвел ферзя на одну клетку назад.
Савелий поставил вещицу на столик перед собой, так же, как она стояла у него на ладони, выступающей частью вниз. Вещица тут же завалилась набок, качнулась пару раз из стороны в сторону и, обретя равновесие, замерла. Осторожно, будто тарелку, до краев наполненную горячим борщом, Савелий взял штуковину за края и попытался отыскать для нее точку равновесия.
– Твой ход, – напомнил Ираклий.
Савелий мельком глянул на доску и передвинул короля.
Ираклий сделал вид, что ход соперника заставил его призадуматься. Однако же он сразу приметил, что слон Савелия остался без прикрытия. И это было хорошо.
– Так вещица не будет стоять, – уверенно заявил Ираклий, понаблюдав какое-то время за стараниями приятеля. И с видом знатока посоветовал: – Переверни.
– Нет, – покачал головой Савелий. – Это будет неправильно.
– Почему?
– Потому что тогда знаков не будет видно. – Савелий провел пальцем по кругу странных, вернее, непонятных знаков, опоясывающих верхнюю, как он полагал, часть вещицы.
В дверях снова возникла Ириша. Будто из ниоткуда.
– Па-ап! Я хочу поиграть!
– Так в чем проблема? – Ираклий сделал вид, что крайне удивлен. – У тебя же полно игрушек!
– Мне скучно играть одной.
– А как же мишка? Где твой мишка?
– Мишка не настоящий. Он не умеет играть так, как надо.
Ираклий озадаченно насупил брови.
– И что ты предлагаешь?
– Поиграй со мной, пап!
– Ириша, папа сейчас занят.
– Тогда пусть дядя Савелий со мной поиграет!
– У дяди Савелия своя игрушка.
Гипнотизируя вещицу взглядом, Савелий развел руки в стороны. Постояв всего-то пару секунд, вещица снова завалилась набок.
– Подумаешь!
Ириша презрительно фыркнула и скрылась за дверью.
Ираклий усмехнулся.
Савелий перевернул вещицу, как советовал Ираклий, придирчиво посмотрел на нее и недовольно подбородком дернул. Чувство прекрасного было несогласно с тем, что вещицу следует оставить в таком положении.
– Ты хочешь сказать, что она вот так, – Савелий недовольно ткнул вещицу пальцем, – появилась у тебя на верстаке?
– Нет, – победно улыбнувшись, Ираклий взял белого слона. – Она находилась в том самом положении, в котором ты пытаешься ее установить.
– Ну, я же говорил! – Савелий перевернул вещицу и снова попытался установить ее на выпуклую сторону. – Вот только не пойму, как она стояла?
– Она крутилась.
– Крутилась?
– Вот так.
Ираклий покрутил поднятым вверх указательным пальцем, демонстрируя, как крутится волчок. Ну, или что-то вроде того.
– А потом?
– А что потом?
– Она сама остановилась?
– Нет. Я стукнул ее молотком. Тогда она остановилась и упала набок.
– Так ты же сломал ее!
– Не думаю. На ней даже царапины не осталось.
– А внутри какая-нибудь пружина могла слететь!
– Да нет, вряд ли. Наверное, мы просто не знаем, как ее запускать.
– Конечно, не знаем! Откуда нам это знать, если мы вообще не знаем, что это за штуковина!
– И откуда она взялась, – добавил Ираклий.
Савелий растопыренными пальцами обхватил диск сверху, поставил на выступающую часть и постарался как следует крутануть его. Диск сделал три-четыре неровных оборота, качнулся в одну сторону, в другую, и завалился набок.
– Не так.
Ираклий забрал у Савелий диск, поставил его на ребро и крутанул, как монету. На этот раз вещица крутилась чуть дольше. Но все равно упала.
– Это неправильный подход, – уверенно заявил Савелий.
– Зато более эффективный, чем твой, – не менее уверенно парировал Ираклий. – Кстати, тебе шах!
– Вижу, – рассеянно кивнул Савелий. Он явно думал не о шахматах. – Я назвал неправильным сам принцип, который мы используем, пытаясь запустить вещицу.
– В смысле? – не понял Ираклий.
– Чтобы запустить ее, не надо прикладывать механические усилия.
– А почему ты считаешь, что ее вообще надо запускать?
– Ты ведь сам сказал, что вещица крутилась, когда ты впервые увидел ее.
– Ну и что? Вероника, когда я ее впервые увидел, была похожа на Бриджит Бардо.
– А теперь?
– Теперь она мать моих детей, – не без гордости подвел итог Ираклий.
– Но эта штуковина должна крутиться. – Савелий положил руки ладонями на стол с двух сторон от вещицы и уставился на нее пристальным, немигающим взглядом. Так, будто силой мысли собирался заставить ее вращаться. – Она для этого создана. Ты только посмотри на ее форму! Это же летающая тарелка!
– Точно! – радостно хлопнул в ладоши Ираклий. – А внутри нее сидят крошечные зелененькие человечки!
– Нет, конечно, – спокойно и серьезно возразил ему Савелий. – Но внутри этой вещицы может оказаться послание.
– От маленьких зеленых человечков?
– От братьев по разуму, – подкорректировал приятеля Савелий. – И необязательно, что с другой планеты. Может быть, из другого измерения. Или из будущего.
– Или из прошлого, – продолжил ерничать Ираклий.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Савелий. – Ты слышал про Джона Ди?
– Ага, слышал. И про безумного араба Аль-Хазреда тоже слышал. – Ираклий ухватился руками за столешницу, наклонился вперед и таинственным полушепотом спросил: – Думаешь, это он? Ктулху?
– Слушай, неужели тебе совсем не интересно, что это за вещица и откуда она взялась? – непонимающе посмотрел на приятеля Савелий.
– Дядя Савелий! – окликнула его выглянувшая из-за двери девочка.
– Да, Ириша?
– Мне скучно, а папа не хочет со мной играть!
– Ну… Папа сейчас играет в шахматы. Вот когда он проиграет, тогда будет играть с тобой.
– Ну, так пусть он скорее проигрывает! – недовольно сдвинула бровки девчушка.
– Я постараюсь, милая, – пообещал Савелий.
– Между прочим, твой ход, – напомнил Ираклий.
– Я пока что его обдумываю.
Савелий, может быть, и обдумывал свой ход, но смотрел при этом не на доску, а на загадочную вещицу, которую держал в руках.
– А можно, я посмотрю, как папа будет проигрывать?
– Конечно, милая, посмотри.
Девочка подошла к игрокам, положила на край стола руки и, водрузив сверху подбородок, с чрезвычайно серьезным видом принялась изучать позицию на игровой доске. Наверное, ей хотелось щелчками посшибать остававшиеся на доске фигуры и тем закончить партию. Учитывая уровень подготовки обоих игроков, это, пожалуй, было самое правильное решение. Партии между ними, как правило, заканчивались тем, что у каждого из игроков оставалось по королю.
– Папа сегодня выиграет, – заверил дочку Ираклий.
– Не думаю, – не глядя на него, буркнула Ириша.
Ираклий сначала было недовольно сдвинул брови, но затем посмотрел на Савелия, усмехнулся и сделал легкий, пренебрежительный жест рукой. Ребенок, мол, что он понимает.
Савелий двумя пальцами надавил на внешнее кольцо вещицы, и то со щелчком сдвинулось на одно деление. Напоминающая басовый нотный ключ загогулина, прежде находившаяся точно под группой из шести прерывистых линий, будто из «И Цзин» срисованной, теперь оказалась совмещена с изображением звезды на втором вращающемся диске. Савелий озадаченно хмыкнул и вытянул руку, в которой у него была зажата вещица, чтобы посмотреть на диск на расстоянии. Как бы бросить взгляд со стороны. Три испещренных рисунками кольца, опоясывающих разделенный на четыре равных сектора центр. Что-то ему это напоминало. И очень здорово напоминало. Вот только что именно? Савелий старался, пыжился, но не мог вспомнить.
– Это календарь майя, – заявил вдруг Ираклий. – Он показывает день конца света.
– Да? – искоса глянул на приятеля Савелий. – Ну, и как же он его показывает?
– Не знаю, – безразлично дернул плечом Ираклий. – Я не специалист. Но если воспользоваться принципом Оккама, то получается, что эта вещица не может быть не чем иным, как только календарем майя.
Савелий не стал выяснять, что именно имеет в виду Ираклий, говоря о принципе Оккама. Объяснение запросто могло оказаться еще более нелепым и абсурдным, чем предыдущее высказывание. Савелий любил абсурд, но к месту и в разумных пределах.
– Знаки на диске являются ключом. Это как сейфовый замок. Для того чтобы узнать, что находится внутри этой вещицы, мы должны соответствующим образом совместить рисунки на дисках.
– Если это так, то я вижу две серьезные проблемы. – Ираклий показал два пальца. Чем живо напомнил Савелию Черчилля. – Во-первых, не зная код и не являясь специалистами по взлому, мы можем подбирать его до Судного Дня. Который, в соответствии с прогнозами майя…
– Слушай, кончай про майя!
– Ладно. Во-вторых, после нескольких неправильно набранных комбинаций, как правило, включается автоблокировка. Или! – Ираклий спрятал один палец. – Система самоуничтожения!
Доводы Ираклия были справедливы. Если, конечно, отбросить ссылки на календарь майя. Савелий не мог этого не признать.
– Что же делать? – спросил он.
– Нет! Нет! Нет! – трижды хлопнула ладошкой по столу Ириша, про которую мужчины уже успели забыть. – Вы все неправильно понимаете! Это никакой не ключ! И не замок! Рисунки сделаны для красоты!
Мужчины изумленно уставились на девочку.
– Что ты сказала? – негромко переспросил Савелий.
– Я сказала, что рисунки на вашей вещице сделаны для красоты!
– Интересно, кому же это могло прийти в голову украсить вещицу рисунками?
– Тем, кто ее сделал!
– Зачем?
– Чтобы она была красивой! Игрушки ведь должны нравиться детям!
– Игрушка? – Савелий растерянно посмотрел на вещицу, что держал в руке. И улыбнулся. – Так ты, Ириша, думаешь, что это игрушка?
– Ну, конечно! – убежденно кивнула девочка.
– Может быть, ты знаешь, как в нее играть?
– Ее нужно запускать, чтобы она крутилась! Быстро-быстро!
– Мы пробовали, у нас не получилось.
– Потому что вы не умеете. Вы же взрослые.
– А ты умеешь?
– Полагаю, что да, – с очень серьезным видом изрекла Ириша.
И для пущей солидности поправила бантик на левой косичке.
– Покажешь?
Савелий глянул на Ираклия и лукаво подмигнул.
Тот молча кивнул в ответ.
– Смотрите.
Ириша взяла вещицу, поставила ее на край стола, точно так же, как уже пытался сделать это Савелий – на выступающую часть. Придерживая диск одной рукой, Ириша быстро подняла другую и сильно хлопнула ладонью по центру. Точно по разделенному на четыре сектора кругу. И тут же отпустила диск. Который, к вящему удивлению взрослых, не упал, а начал медленно вращаться.
Девочка с довольной улыбкой посмотрела на онемевших от изумления мужчин.
Набирая скорость, диск вращался все быстрее. Вскоре рисунки на его верхней части слились в сплошную мерцающую полосу. Казалось, еще немного, и диск воспарит над столом. Но вместо этого вещица исчезла. Просто исчезла – как будто и не было ее. Секунду назад она еще крутилась на столе, а через секунду ее не стало.
Мужчины молча переглянулись.
Наверное, им было, что сказать. Но почему-то ни один не решился произнести вслух то, о чем они оба думали.
– Ну, и где же теперь эта вещица? – осторожно поинтересовался у девочки Савелий.
– Наверное, игрушка вернулась к тому, кто ее потерял, – ответила Ириша.
– Так ты все же думаешь, что это игрушка?
– Ну а что же еще? – развела руками девочка. – Ты же сам видел, как она вертится! Разве тебе не понравилось?
– В самом деле, – Савелий откинулся на спинку стула и озадаченно прикусил палец. – Если воспользоваться принципом Оккама.
Он помахал рукой, будто отметая все абсолютно нелепые, чрезмерно усложненные и совершенно ненужные утверждения.
– Кстати, папочка. – Ириша взяла с доски белого коня и сделал ход. – Тебе мат. Ну, что, теперь поиграем?
