Все встречи и официальные мероприятия в Статусе назначались по среднегалактическому времени. В остальном же представители различных народов и рас придерживались привычного для каждого режима работы.

Чтобы сократить период адаптации, Дейл предложил Андрею сразу же перейти на 30-часовой суточный режим, характерный для Айвеля-5. В условиях отсутствия смены дня и ночи привыкнуть к более длинному дню оказалось совсем несложно.

Но даже при том, что день стал на шесть часов длиннее, у Андрея не было ни одной свободной минуты. Он и не подозревал, что способен в сжатые сроки усваивать и систематизировать кажущиеся непомерно огромными объемы самой разнообразной информации. Конечно, подспорьем для него служила память Дейла, но чужими знаниями тоже нужно было научиться пользоваться.

После лекции по истории Кедлмара Андрею пришлось выслушать еще и лекции по географии, экономике, военной стратегии и биологии.

Полтора часа заняла практика в языке. Дейл не давал ему отдохнуть до тех пор, пока Андрей не отшил его столь витиевато закрученной фразой на кедлмарском, что даже сам учитель не сразу вник в ее глубинный смысл.

После этого Андрею пришлось ознакомиться с кратким сборником основных цитат из работ и речей Нени Линна, без знания которых в Кедлмаре было не обойтись. Нени Линна было принято цитировать как в официальных выступлениях, так и в разговорах на бытовом уровне. Книга не произвела на Андрея абсолютно никакого впечатления. Она содержала в себе по большей части демагогические заявления, банальные истины и нравоучения с трудноуловимым смыслом. С таким же успехом можно было потратить время на перелистывание чистых страниц.

Куда полезнее оказалось подробное ознакомление с принятыми в Кедлмаре системами мер и весов. Дейл обучил Андрея нескольким нехитрым мнемоническим приемам, благодаря которым не нужно было производить сложные пересчеты, чтобы понять, насколько, к примеру, 12 ги длиннее километра или во сколько раз один цеб тяжелее килограмма. Теперь Андрей без каких-либо затруднений почти автоматически переводил кедлмарские ги, керты, цебы и пиктаты в привычные для себя единицы.

В перерывах между занятиями и лекциями Андрей посещал тир, где Дейв знакомил его с образцами оружия и боевой техники, используемой в Кедлмаре. В обращении с оружием Андрей полностью полагался на опыт своего партнера. Только почувствовав в руке рифленую рукоятку пистолета, он сразу же передавал Дейлу всю полноту власти над своими чувствами и ощущениями. И результаты были весьма неплохими. По крайней мере, Дейл уверял Андрея, что и прежде у него не получалось лучше.

Дважды Андрей посетил арктурианского специалиста-нейропластика. Врач остался доволен своей работой. Да и сам Андрей, посматривая время от времени в зеркало, отмечал, как плавно и почти незаметно меняется его лицо. Наиболее разительные перемены произошли с волосами, которые из светлых превратились в темно-каштановые, и с глазами, сделавшимися почти черными. Андрей становился все более похожим на того человека, которого он два дня назад увидел в зеркале, собираясь побриться.

Андрей был несколько удивлен тем, что не испытывал абсолютно никакого дискомфорта, связанного с изменением внешности. Возможно, причина была в том, что он и прежде не имел привычки подолгу рассматривать свое изображение в зеркале. А может быть, после всех тех чудес, что Андрей уже видел в Статусе, удивить его могла разве что случайная встреча в одном из коридоров или в лифте с самим Элвисом, одетым, как всегда, в узкий костюм, расшитый бесчисленными блестками, с гитарой в руке, и негромко напевающим «Love Me Tender».

После испытания на полигоне Андрей вновь увидел Алексея Александровича только под вечер дня, предшествующего отправке. Он неожиданно зашел в кафе-автомат, когда Андрей уже доедал свой ужин.

Взяв себе банку кока-колы, Алексей Александрович подошел к столу, за которым сидел Андрей, и молча сел напротив. Дернув за кольцо, он открыл банку и сделал глоток.

– Никогда бы не поверил, если бы кто-нибудь сказал мне, что лучший напиток, существующий во всей Вселенной, это кока-кола, – произнес он, изучая надпись на банке.

– Это называется ностальгией, – сказал Андрей, озвучив мысль Дейла.

Алексей Александрович сделал еще один глоток – неторопливый, – смакуя напиток.

– Не думаю, – ответил он. – Обычно ностальгия проявляется не так… Да я ею никогда и не страдал… Перейдя на работу в Статус, я не оставил на Земле ничего, о чем стоило бы всерьез пожалеть… А кока-кола есть и здесь.

– А как же Элвис? – не смог удержаться от вопроса Андрей.

Алексей Александрович криво усмехнулся, качнул головой и двумя большими глотками допил остававшийся в банке напиток. Пустая банка, которую он бросил на красный круг в центре стола, тут же исчезла, втянутая в мусороприемник.

– Уже рассказал? – спросил Алексей Александрович, глядя в глаза Андрею, но обращаясь при этом скорее всего к Дейлу.

– А что здесь такого, – развел руками Андрей. – Я бы на вашем месте поступил точно так же. На это замечание Алексей Александрович никак не отреагировал.

– Ты знаешь, какой средний срок службы агента Статуса, занятого оперативной работой, на одном месте? – спросил он у Андрея и сам же за него и ответил: – Около пяти земных лет. Кто-то держится чуть дольше. Но конец всегда один…

Пауза, взятая Алексеем Александровичем, показалась Андрею слишком долгой.

– Так что же с ними всеми происходит? – спросил он, устав ждать продолжения.

– Срыв. – Алексей Александрович произнес это короткое слово негромко и быстро, так, словно оно было не совсем приличным. – Некоторые чувствуют его приближение и сами просят, чтобы их перевели на другое место. С другими это случается внезапно… Настолько внезапно, что они и сами вначале не могут понять, что с ними творится… А потом уже бывает поздно пытаться что-либо исправить…

– Срыв? – негромко повторил Андрей. – Что это значит?

– Это значит, что агент теряет способность к самоконтролю, – жестко произнес Алексей Александрович. – Это особенно опасно в отношении агентов категории «3Х», которые ведут самостоятельную работу, обращаясь в Статус только по мере необходимости. Проведя достаточно долгий срок на планете, являющейся объектом работы, агент настолько вживается в свою роль, что начинает самого себя считать частью общественно-исторического процесса, протекающего на подведомственной ему территории. И это, как сам он начинает считать, дает ему право принимать в нем самое непосредственное участие… Как вы понимаете, это и есть незаконное вмешательство в общественно-исторический процесс, категорически запрещенный Уставом Галактического сообщества, которым руководствуется в своей работе Статус… Именно срыв явился причиной того, что я взял на себя право решать – жить или умереть Элвису Пресли.

– Я думал, что вы поступили так вполне осмысленно, – немного растерянно произнес Андрей. – Понимая, какими будут последствия.

– Естественно, мне прекрасно было известно, что результатом подобных моих действий станет снятие меня с оперативной работы на Земле. Но в тот момент мне казалось, что я просто не могу… не имею права поступить иначе. Правила запрещали мне оказывать какое-либо воздействие на протекающий на Земле исторический процесс, хотя, будь на то моя воля, я бы многое там поменял. Но я-то хотел спасти всего лишь одного человека, который никогда не занимался политикой, а просто пел красивые песни. Человека, судьба которого сложилась не совсем так, как ему хотелось бы. К тому же этот человек умирал. После смерти Элвиса факторами, которые могли бы оказать определенное воздействие на общественно-исторический процесс на Земле, становились его имя, его песни и память о нем, но вовсе не тот прах, в который должна была превратиться его бренная физическая оболочка… Тогда мне казалось, что я все правильно просчитал.

– А сейчас вы думаете, что все же допустили ошибку, переправив умирающего Элвиса в Статус?

Андрей и сам не понял, кто именно задал этот вопрос – он сам или Дейл. Похоже, он интересовал их обоих в равной мере.

Алексей Александрович откинулся назад. Стул, на котором он сидел, замер в состоянии неустойчивого равновесия.

– Это смотря с какой точки зрения посмотреть, – медленно, словно бы размышляя вслух, произнес Алексей Александрович. – На Земле исчезновения настоящего Элвиса никто не заметил. Так что, с этой стороны, можно считать, что операция была проведена безупречно и не повлекла за собой никаких далеко идущих последствий…

– Но слухи о том, что Элвис жив, появляются до сих пор, – вставил Андрей.

– Точно так же, как и слухи о том, что Гитлер якобы преспокойно живет себе где-то в Южной Америке, – усмехнулся Алексей Александрович. – Люди любят сказки и с огромным удовольствием сами их сочиняют. Суть в том, принимает ли кто-нибудь эти слухи всерьез.

– В таком случае что мешает вам спокойно наслаждаться новыми песнями Элвиса?

– То, что теперь, являясь куратором оперативных работ, я понимаю, как безответственно поступил. Можно сказать, что мне просто невероятно повезло. Я думал только об Элвисе, в то время как его окружало множество других людей. Любая моя ошибка, на первый взгляд самая безобидная, могла привести к необратимым изменениям в их судьбах, а через них и оказать воздействие на весь исторический процесс.

– Но разве, уже просто общаясь с людьми, агент не вызывает тем самым определенных изменений?

– Воздействия подобного рода настолько незначительны, что нивелируются основным ходом исторического процесса.

– Ну а что, если беседа агента с неким человеком спасет его от неминуемой гибели? А в дальнейшем у него родятся дети, которые на самом деле никогда не должны были бы появиться на свет? И один из них станет… ну, допустим, диктатором?!

– Глубоко копаете, молодой человек, – усмехнулся Алексей Александрович. – Однако при этом вы совершенно упускаете из вида то, что мы можем всего лишь прогнозировать будущее, но, к сожалению, не умеем предсказывать его. Будущее остается загадкой для нас до тех пор, пока оно не становится настоящим. Поэтому мы не знаем, в какой степени те или иные действия наших агентов влияют на процесс его становления.

– Как же в таком случае Статус регламентирует деятельность своих агентов?

– Никак, – ответил Алексей Александрович. – Если бы существовал свод строгих правил, как действовать в каждом конкретном случае, то это, наверное, здорово облегчило бы работу агентов. Но, с другой стороны, работа их сделались бы малоэффективной, поскольку они боялись бы сделать шаг, не оговоренный инструкциями. А ведь им и предстоит действовать главным образом в нештатных ситуациях. Поэтому Статус предоставляет агентам практически полную свободу действий.

– А как же кураторы, наблюдающие за ними?

– Кураторы занимаются главным образом оценкой ситуации. Выбор же конкретных действий, как правило, всегда остается за оперативниками. В конце концов, все определяется их квалификацией и степенью подготовки.

На протяжении разговора Дейл ни разу даже не попытался дать знать о себе. Однако Андрей чувствовал, что он внимательно следит за ходом беседы. Похоже было, что Дейл ждал чего-то очень важного, что, как ему казалось, непременно должен был сказать Алексей Александрович. Да Андрей и сам понимал, что куратор работ на Айвеле-5 отнюдь не случайно зашел в столовую… А быть может, он сам должен был спросить о чем-то Алексея Александровича?

– И какую же степень ответственности вы как куратор определили бы себе как агенту, превысившему свои полномочия? – спросил Андрей и тут же почувствовал, что именно этого вопроса ожидал от него Дейл.

– Степень безответственности, проявленная мной, свидетельствовала о том, что к оперативной работе в дальнейшем я непригоден. Именно такое решение и вынесло жюри, разбиравшее мое дело. И я считаю его совершенно справедливым.

– Но при этом – никакого раскаяния?..

Алексей Александрович едва заметно улыбнулся и слегка качнул головой из стороны в сторону.

– Какова дальнейшая судьба агента, признанного негодным для оперативной работы?

– Агенту предоставляется право выбора. Он может либо остаться работать в Статусе, либо вернуться на свою родную планету. Естественно, во втором случае из его памяти будут вычеркнуты все годы, проведенные вне дома. Но Статус берет на себя обязательства по реадаптации бывшего агента на его родной планете. Многие бывшие оперативники со временем становятся, как и я, кураторами.

– Несмотря на допущенные в свое время ошибки?

– Руководство считает, что бывший агент, осознавший все те последствия, к которым мог привести его просчет, будет особенно внимательно следить за тем, чтобы другой не повторил той же самой ошибки. И, по-моему, в этом есть определенный резон. – Правая рука Алексея Александровича легла на стол. Чуть приподняв пальцы, он резко опустил их вниз, выбив короткую дробь на столешнице. – Хотя в моем случае это правило не сработало.

– Вы хотите сказать…

Андрей умолк, не закончив фразу, почувствовав, что с Дейлом что-то не так. Он едва ли не физически ощутил, как все то, чем являлся сейчас Дейл, сжалось внутри у него в тугой комок нервов.

В полнейшей растерянности Андрей молча глядел на своего собеседника, сам понимая при этом, что выглядит довольно-таки глупо. Он мысленно обратился за помощью к Дейлу, но получил весьма неопределенный ответ. Обычными словами его, с некоторой натяжкой, можно было передать так: «Отстань, не до тебя сейчас».

Алексей Александрович между тем еще пару раз стукнул пальцами по крышке стола, после чего ладонь его неподвижно легла на пластиковую поверхность. Он смотрел на Андрея внимательно, но без улыбки. Лицо его было не напряженным, но сосредоточенным. Похоже, куратор понимал, что с парнем не все в порядке, но при этом он не намеревался предлагать ему свою помощь. Он наблюдал за ним с той же внимательностью и таким же интересом, с какими энтомолог следит за перемещениями муравья по выстроенному специально для него картонному лабиринту, не зная заранее, хватит ли у насекомого сообразительности для того, чтобы отыскать выход.

И все же первым нарушил молчание именно Алексей Александрович.

– Ну так что, ты понял, что я хотел сказать?.. – негромко произнес он. И после короткой паузы добавил: – Дейл…

– Да, – глухо произнес Андрей ответ Дейла. – Я был не вправе принимать какое-либо участие в судьбе Вайма Гортина.

– Совершенно верно, – чуть наклонив голову, менторским тоном произнес Алексей Александрович. – И дальше?..

– Меня ожидает отставка…

– Это вопрос? – приподняв край левой брови, уточнил Алексей Александрович.

– Нет… Я знаю, что меня ждет отставка.

– И как ты относишься к этому?

– Я нарушил правила…

– Это я и без тебя знаю. Меня интересует, как ты теперь оцениваешь свой поступок?

– Я был не прав…

– Я хочу знать причину твоего поступка.

– Я хотел спасти человека…

– А по-моему, ты попросту решил сыграть роль вершителя человеческих судеб, – удивительно быстрым движением, так что Андрей даже вздрогнул от неожиданности, Алексей Александрович вскинул руку и хлестко ударил концами пальцев по краю стола. – Так?.. Отвечай!

– Послушайте, – попытался сказать свое слово Андрей. – Мне кажется, что сейчас не место…

– Не вмешивайся! – сверкнув глазами, резко оборвал его Алексей Александрович. – Пусть ответит Дейл!

Андрей на мгновение онемел, не зная, что можно на это сказать. Затем губы его тихо произнесли:

– Да… Это была гордыня…

– Вот!

Алексей Александрович поставил руку локтем на стол. Его указательный палец был направлен точно в переносицу собеседнику. Почему-то Андрей сразу же понял, что на этот раз куратор обращается в первую очередь к нему.

– Это урок для тебя! – продолжал между тем Алексей Александрович. – У нас мало времени, поэтому мне пришлось преподнести его именно в такой форме. Запомни, Андрей, когда в Кедлмаре тебе захочется что-то сделать, кому-то помочь или даже просто о чем-то поговорить, прежде всего подумай о том, насколько это необходимо для выполнения поставленной перед тобой задачи. Если возникнет хотя бы малейшее сомнение в целесообразности того или иного действия, лучше ничего не делай – оставь все так, как оно есть… Это, надеюсь, понятно?

– Вполне…

Андрей хотел было еще что-то добавить, но не успел.

– Теперь что касается тебя, Дейл, – продолжил Алексей Александрович. – Как ты понимаешь, твое дело должно быть рассмотрено жюри Статуса. До тех пор ты временно отстранен от оперативной работы. Завтра на Айвель-5 отправляешься не ты, а Андрей Макеев. Ясно?

– Да.

– Ты – это только его расширенная память. Персональная справочная программа. По сути, ты не имеешь никакого права находиться в Кедлмаре. Идти на нарушение установленных правил меня вынуждает то, что сложившаяся ситуация не имеет прецедентов. Подготовить еще одного агента, способного заменить тебя, мы уже не успеем, а оставить тот участок работы, которым должен был заниматься ты, без всякого прикрытия нам не позволяет ситуация в Кедлмаре, которая, судя по твоим же докладам, в любой момент может привести к возникновению неуправляемой цепной реакции. Если Макеев получит за свою работу оценку «отлично», а это в немалой степени будет зависеть и от тебя, то в таком случае жюри, возможно – я говорю «возможно» и при этом не берусь оценивать степень вероятности такой возможности, – позволит тебе продолжить работу в Кедлмаре… Все.

Алексей Александрович откинулся на спинку стула. Лицо его в одно мгновение вдруг утратило черты, делавшие его волевым и даже жестким. Он снова сделался похожим на доброго дядюшку, приехавшего проведать своих любимых племянников и, конечно же, не забывшего прихватить подарки.

– У меня есть вопрос, – сказал Андрей.

– Прошу вас, – одобрительно улыбнулся Алексей Александрович.

Он как будто даже был доволен, что у его слушателей есть к нему вопросы.

– Я хотел бы поподробнее узнать о том, что произошло возле Красных холмов, когда был ранен мой напарник.

Андрей сделал особый акцент на последнем слове.

Алексей Александрович заметил это, но никак не отреагировал.

– Что конкретно вас интересует? – спросил он.

– Вам удалось выяснить, почему не пришел на встречу Вайм Гортин?

– Конечно. Патруль внутренней стражи, задержавший Колтрейна, появился на дороге отнюдь не случайно. Он прибыл туда по наводке, данной Ваймом Гортином, который резонно рассудил, что лояльность нынешним властям представляет собой куда более весомый капитал, нежели знакомство с неким странным типом, предлагающим рай земной в стране, где ничего подобного попросту не может быть.

– И что с ним случилось потом?

Алексей Александрович каким-то непостижимым образом догадался, что этот вопрос задал уже не Андрей, а Дейл.

– Видишь ли, Дейл, – сказал он, – после того как капитан Грулл упустил тебя, ему нужно же было на ком-то отыграться. Таким объектом стал для него не в меру ретивый доносчик Вайм Гортин. Здоровьем Гортин был слаб и долгого общения с капитаном Груллом выдержать не смог…

– Достаточно! – На этот раз Дейл прибег к помощи телепатии. – Я и без того чувствую себя виноватым во всем, что только можно себе вообразить!

– Зачем же так напрягать воображение? – Алексей Александрович изобразил удивление, но при этом на лицо его на мгновение вернулась прежняя язвительная усмешка. – Если тебе непременно нужно заняться самобичеванием, можешь считать, что преждевременная смерть Гортина стала результатом твоих безответственных действий… Как тебе нравится такая интерпретация событий?

Дейл угрюмо молчал.

Андрей тоже не знал, что сказать.

– Ладно, ребята, – уже спокойно произнес Алексей Александрович. – Пилюля получилась не в меру горькой, поэтому считаю своим долгом немного ее подсластить. Вы прошли все необходимые тесты…

– Когда? – не смог удержаться от удивленного возгласа Андрей.

– Да все это время вы, можно сказать, только тем и занимались, что доказывали свою профпригодность, – с невозмутимым видом сообщил Алексей Александрович. – Даже если вам казалось, что вы находитесь в полном одиночестве, можете поверить мне, вас ни на минуту не оставляли без внимания.

– Разве нельзя было заранее предупредить? – обиженно насупился Андрей.

– А разве трудно было самому догадаться? – удивленно вскинул брови Алексей Александрович.

– Не заводись, Андрей, – мысленно предупредил напарника Дейл. – Не имеет смысла.

– Ты знал, что за мной будут вести наблюдение? – спросил его Андрей.

– Догадывался…

– Можно мне прервать вашу беседу? – мило улыбнувшись, поинтересовался Алексей Александрович. Продолжил он только после того, как убедился, что внимание Андрея полностью обращено на него. – Завтра у вас отправка. Последние инструкции вы получите утром. Тогда же вам выдадут необходимое обмундирование и оружие. Сегодня, если на вечер у вас не запланировано ничего чрезвычайно важного, я бы посоветовал вам просто отдохнуть… Послушайте, например, последние записи Пресли…

– Кстати, по поводу Пресли! – неожиданно вспомнил Андрей. – Где он сейчас?

– На планете Норд… Представляете себе созвездие Ориона?.. Его солнцем сейчас является средняя звезда из пояса небесного охотника… Те, кто с ним работает, говорят, что характер у него по-прежнему невыносимый…