Глава 5
ВСЕ МЫ ЛЮДИ…
Жесткие струи холодного косого дождя хлестали по лицу, словно прутья кустов, отведенные в сторону, а затем отпущенные рукой идущего впереди человека.
Дейл провел ладонью по мокрому лицу и поправил на плече широкий ремень из эрзац-кожи, на котором висел зажатый под локтем автомат. Накинутый на голову капюшон пластикового армейского плаща резко сужал поле зрения. Но зато влагу он не пропускал. Впрочем, так же, как и воздух. Плащ, застегнутый на все пуговицы, быстро превращался в подобие миниатюрного парника. Душно, жарко, а все лучше, чем мокнуть под дождем.
Дейл сидел на корточках среди придорожных кустов, пристально всматриваясь в уходящий за горизонт серый, разбитый гусеницами танков и раскисший под дождем проселок. Если бы не дождь, то человека, идущего по дороге, можно бы было заприметить издалека. А так уже на расстоянии метров тридцати все тонуло в потоках нескончаемого ливня.
Отведя в сторону край рукава, Дейл посмотрел на часы. Человек, которого он ждал, опаздывал уже почти на двадцать минут. Оставалось надеяться на то, что его задержали дождь и дорога, превратившаяся в болото.
У сержанта Апстрака был недельный отпуск. Сослуживцам он заявил, что намеревается провести его в Сабате.
От гарнизона, в котором стояли «Кейзи», до Сабата было пять часов езды на мотоцикле, который Апстрак выпросил у начальника машинного парка, пообещав ему за это две бутылки сорокаградусной и свежие журналы с кинокрасотками. Мотоцикл числился в ремонте, хотя давно уже был в полной исправности – у ремонтников всегда имелись в резерве две-три машины, о которых не было известно никому из командного состава части.
Для начала Дейл и в самом деле отправился в Сабат. Дождь тогда еще не зарядил по-настоящему, и дорога была в порядке. Движение по ней тормозили только патрули, встречавшиеся с такой регулярностью, что по ним можно было определять пройденное расстояние. Каждые пять километров – патруль.
Побродив пару дней по городу и закупив все, что обещал привезти приятелям, Дейл снова сел на мотоцикл и отправился в направлении Красных холмов. Дождь сейчас был, как никогда, кстати – патруль встретился ему только однажды, а мотоциклетных разъездов на дороге вообще не наблюдалось – она была в таком ужасном состоянии, что большую часть пути приходилось ехать по уложенным вдоль обочины Бог знает для каких целей бетонным плитам.
Когда впереди показалась красная башня насосной станции, Дейл свернул с дороги. Закатив мотоцикл подальше в кусты, он вернулся к дороге, присел на корточки и приготовился ждать. Он не знал в лицо человека, с которым должен был встретиться, поскольку договаривался о встрече через третьих лиц. Но он был уверен, что тот, кого он ждал, непременно придет.
Его звали Вайм Гортин. О его существовании Дейл узнал по чистой случайности. Четыре месяца назад, приехав в Сабат по служебной необходимости, он, как обычно, зашел на барахолку, чтобы прикупить то, о чем просили оставшиеся в части ребята: мыло, папиросы, зажигалки, карандаши, писчую бумагу и прочую мелочовку. При виде сержанта торговцы вынимали из-под полы свой лучший товар – военные расплачивались купонами, по которым в спецраспределителях можно было получить дефицитные продукты питания.
Папирос Дейл закупал много, поэтому пожилая торговка, закутанная в драный серый платок, уложила их ему в три больших кулька, свернутые из грубой оберточной бумаги.
Уже в части, раздавая папиросы, Дейл обратил внимание на то, что на бумаге, в которую они были завернуты, что-то написано. Ради любопытства он начал разбирать небрежные каракули и вскоре уже не мог оторваться. Это были всего лишь наскоро записанные фрагменты чьих-то обрывочных суждений, но даже в них чувствовалась глубина и сила мысли, стоящая за словами, нацарапанными на помятой бумаге.
Вне всяких сомнений, это были отрывки из какого-то неизвестного Дейлу философского трактата, открывающего совершенно новый взгляд на основные проблемы космогонии, связанные с рождением Вселенной и местом, отведенным в ней для человека.
Но в руках у Дейла были всего лишь обрывки, дающие только самое общее представление о том, что мог бы представлять собой законченный текст.
Восторг и ужас одновременно захлестнули душу и разум Дейла. Он ликовал по поводу того, что родился все-таки человек, которому могли прийти в голову подобные идеи, и содрогался от страха при мысли о том, что этого человека, возможно, уже нет в живых и три мятых листа, которые он держит в руках, единственное наследие неизвестного гения. В порыве нетерпения Дейл готов был немедленно сорваться с места и снова ехать в Сабат, на барахолку, чтобы найти там торговку папиросами и выяснить, как попали к ней эти листы.
Его удержала на месте только привычка к строгой самодисциплине, выработанная долгими годами работы в Статусе. Он должен был выполнять свою работу. А то, что он хотел разузнать, мог гораздо быстрее и осторожнее выяснить агент Статуса, постоянно работающий в столице.
Воспользовавшись имплантированным нейрочипом телепатической связи, Дейл связался со Статусом и передал свою просьбу. Объяснять подробно, для чего ему понадобился человек, в рукописи которого торговка с сабатской барахолки заворачивала папиросы, Дейл не стал. Во-первых, от агента категории «3Х» подобных объяснений не требовалось – если он о чем-то просил, следовательно, в этом был определенный смысл, и просьбу агента, какой бы бессмысленной на первый взгляд она ни казалась, надлежало выполнить без промедления. Дейлу и самому пару раз доводилось выполнять полученные из Статуса задания, непонятные ему и не имевшие прямого отношения к его собственной работе. А во-вторых, Дейл все же опасался того, что мог переоценить умственный потенциал человека, которого пытался отыскать. Ведь он мог судить о нем всего лишь по нескольким коротким отрывкам. И если вдруг окажется, что дело, затеянное им, вовсе того не стоило…
Сидя под кустом, Дейл передернул плечами, чтобы стряхнуть собравшуюся в складках плаща воду…
Ответа из Статуса пришлось ждать три дня.
Встреча с курьером всегда происходила как бы случайно. Вот и на этот раз Дейл просто шел по своим делам вдоль ограждения ремзоны, когда услышал за спиной раздраженное рычание мотора приближающегося мотоцикла. Дейл остановился и с любопытством посмотрел назад. Его догонял военный, едущий на старом, перемазанном старой засохшей грязью мотоцикле, которым он к тому же еще и не слишком умело управлял. На нем была не обычная полевая форма, а штабной френч, также изрядно пострадавший за время пути. На голову штабиста был надет яйцеобразный шлем с затемненным забралом, закрывающим половину лица.
Поравнявшись с Дейлом, штабист остановил мотоцикл, опершись на отставленную ногу. На карманах у него были нашивки лейтенанта пятого мотопехотного полка «Непобедимые».
– Сержант! – командным тоном, но при этом вальяжно и неторопливо растягивая слова, как это умеют делать только штабисты, обратился к Дейлу «непобедимый». – Покажите мне дорогу на Эйлот!
– На Эйлот? – удивленно прищурился Дейл. – Вы едете из Сабата?
– Какая тебе разница! – раздраженно стукнул ладонью по рулю мотоцикла лейтенант.
– Если вы едете из Сабата, то сделали большой крюк, – спокойно объяснил Дейл. – Теперь, чтобы попасть в Эйлот, вам придется повернуть назад и на развилке повернуть направо.
– Спасибо, сержант!
Лейтенант по-уставному отсалютовал Дейлу, а затем, как бы проявляя свое расположение к нему, слегка коснулся кончиками пальцев его запястья.
Дейл вздрогнул, почувствовав в месте касания легкий укол, словно от несильного разряда тока. Информация перекочевала от курьера в чип расширенной памяти Дейла.
Ничего более не сказав, лейтенант развернул мотоцикл, крутанул ручку газа и укатил в указанном направлении, оставив Дейла в облаке пыли, поднятом колесами мотоцикла.
Забыв, куда он шел до этого, Дейл быстрым шагом направился в сторону казармы. Сейчас ему нужно было уединиться, чтобы спокойно разобраться в переданной курьером информации.
Человека, которого он разыскивал, звали Вайм Гортин. Он жил в пригороде Сабата, официально называемом Радужным Краем, а в народе прозванном Клоповником.
Это был район, с огромной помпой заложенный еще в первые годы правления Пирамиды. Он предназначался для самых неимущих слоев населения, которые собирался облагодетельствовать Нени Линн. В конце концов так оно и вышло – в Радужном Крае поселились те, у кого не было собственного дома. Да вот только Клоповник для них тоже домом не стал. Новый район так и не был достроен. Десятка полтора домов поднялись-таки на один-два этажа вверх, остальные же были представлены только в виде плит фундаментов, уложенных в котлованы. Бродяги и нищие приспособили эти остовы домов под собственные нужды, и Радужный Край превратился в гетто, куда даже патрули внутренней стражи предпочитали не заходить. Самым простым решением проблемы Клоповника могло бы стать распоряжение властей сровнять его с землей. Однако по непонятной причине он все еще оставался на своем месте, предоставляя убогий кров тем, кому не на что уже было рассчитывать.
И в этом страшном месте жил человек, чья мысль могла перевернуть представления всех без исключения рас разумных существ, обитающих во Вселенной, об их месте в мире!.. Поверить невозможно, но так оно и было.
Вайму Гортину было 47 лет. В возрасте пяти лет он перенес тяжелую форму легочной инфекции, в результате которой от легких у него остались только жалкие клочки. Родители Вайма работали на одном из оборонных предприятий Сабата, а потому могли взять на себя заботу о ребенке, ставшем инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Вайм задыхался от любого резкого движения. Ему было трудно даже самостоятельно передвигаться, поэтому практически все время он проводил дома. В те годы в Кедлмаре разразился энергетический кризис. Даже в столице дома почти не отапливались. Родители приносили домой книги из заводской библиотеки, которые выдавались сотрудникам для обогрева квартир. Прежде чем книги сжигали, Вайм успевал прочитывать их. Подбор книг был совершенно случайный и бессистемный, но Вайм от скуки читал все подряд.
Когда Вайму Гортину исполнились 20 лет, его родители погибли во время аварии в сборочном цехе: на конвейерную линию рухнула плохо укрепленная стена. Поскольку других родственников, которые могли бы взять на себя заботу об инвалиде, у Вайма не было, а сам он работать не мог, ему пришлось покинуть комнату в квартире, принадлежавшей заводу. Его попросту вышвырнули умирать на улицу. Но, вопреки всему, Вайм Гортин сумел выжить.
Каким-то образом Гортин добрался до Клоповника и обосновался там. Жил он отнюдь не подачками соседей, а честно отрабатывая свой хлеб. Поскольку большинство обитателей Клоповника были безграмотны, Гортин писал за них письма, составлял заявления и прошения, заполнял кучу всевозможных анкет, бланков и форм, которые были необходимы для того, чтобы получить хоть какую-то работу.
Агент, собиравший по просьбе Дейла информацию о Вайме Гортине, позаботился даже о том, чтобы выяснить его состояние здоровья на сегодняшний день. Прогноз был неутешительным. Без квалифицированной медицинской помощи, на которую обитатель Клоповника рассчитывать не мог, жить ему оставалось не больше пяти месяцев.
После ознакомления с информацией, переданной курьером, решение, которое все эти дни зрело в душе у Дейла, было принято окончательно и бесповоротно. Вайма Гортина необходимо было спасти. Но сделать это можно было единственным способом – переправив его в Статус. Дейл прекрасно понимал, что, изымая еще живого человека из текущего исторического процесса, он грубо нарушал все предписания и правила работы агента Статуса. Наказанием за это для него мог явиться запрет на оперативную работу. Но иначе поступить он не мог. В конце концов, что мог принципиально изменить в истории Кедлмара нищий бродяга, которому и жить-то оставалось всего несколько месяцев, если читателями его философских трудов становились только те, кто покупал папиросы, завернутые в бумагу, на которой они были написаны?
Не сообщая подробности своего плана в Статус, Дейл попросил, чтобы к условленному времени в оговоренном месте для него был зарезервирован свободный внепространственный переход.
Письмо Вайму Гортину Дейл передал через тетку с барахолки, торгующую папиросами. Он дал ей пять купонов на продовольствие, пообещав, что если через неделю она принесет ему ответ, то получит еще десять. Однако в письме он предлагал Гортину встретиться через два дня. Свое предложение он объяснял тем, что, ознакомившись с его заметками, хочет помочь ему перебраться в спокойное место, где о нем будут заботиться и где он сможет спокойно продолжить свой труд.
Кто бы из обитателей Клоповника отказался от подобного предложения? Поэтому, хотя Гортин опаздывал уже почти на полчаса, Дейл не сомневался, что он придет. А от места встречи до точки перехода было рукой подать.
Естественно, ему придется отправиться в Статус вместе с Гортином, чтобы дать руководству необходимые объяснения. Но до возвращения в часть у него оставалось еще четыре дня. Так что если его не снимут с задания…
Из-за пелены дождя послышался рев мотора машины, сражающейся с дорожной грязью. Вскоре появилась и сама машина. Это был большой армейский грузовик с накрытым брезентом кузовом. Вряд ли шоферу или кому-то из пассажиров придет в голову в такой беспросветный ливень изучать окрестности, и все же на всякий случай Дейл забрался поглубже в кусты.
Машина миновала место, где прятался Дейл, но, проехав еще метров тридцать, неожиданно остановилась. Из кузова в дорожную грязь посыпались вооруженные скорострельными винтовками солдаты внутренней стражи. Дождь явно не прибавлял им настроения, однако окрики бегающего вокруг офицера делали свое дело. Не прошло и минуты, как солдаты растянулись в линию, перекрыв дорогу и обочину с торчащими тут и там кустами.
Прозвучала команда, и солдаты цепью двинулись вперед, проверяя каждый встречающийся на пути куст. И двигались они в ту сторону, где, затаившись среди ветвей, сидел на корточках Дейл.
Дейл затравленно огляделся по сторонам. О незаметном отступлении не могло быть и речи – вокруг только открытое пространство. Бежать бессмысленно – солдаты сначала расстреляют его в спину, а уже потом станут выяснять, кто он и с чего вдруг пытался убежать.
Дейл снова посмотрел в сторону приближающейся цепи стражей.
Какого черта их сюда принесло?.. Не грибов же они решили набрать на ужин… Так что ж они ищут под кустами?.. И куда, черт его подери, запропастился Гортин? Не хватало только, чтобы он именно сейчас появился на дороге…
До растянувшихся в цепь солдат оставалось не более десяти метров. Дейл закинул автомат за спину и решительно поднялся в полный рост. В ту же секунду не меньше десяти стволов одновременно повернулись в его стороны.
– Все в порядке, ребята! – Дейл приветливо улыбнулся и на всякий случай приподнял руки, чтобы показать, что в них ничего нет. – Я свой!..
– Выше руки! – скомандовал вышедший вперед офицер.
Дейл подчинился.
– Теперь отойди от кустов!
Дейл снова сделал то, что ему было приказано.
Тут же трое солдат кинулись обшаривать кусты, из которых он вылез.
– Там больше никого нет, – сказал Дейл.
Его реплика осталась без внимания.
После того как солдаты закончили осмотр, кусты выглядели так, словно на них повалялся слон.
– Ничего нет! – доложил один из солдат командиру.
– А что вы, собственно, рассчитывали там найти? – усмехнулся Дейл.
Взгляд его при этом скользнул по дороге. Мысленно он молился о том, чтобы Вайм Гортин сегодня вообще не пришел.
– Подойдите, – глянув на Дейла, дернул пальцем офицер.
Подойдя к офицеру, Дейл смог рассмотреть капитанскую нашивку на его плаще.
– Лейтенант Стакки! – отсалютовав старшему по званию, представился Дейл. – Седьмой полк мотопехоты, подразделение «Неустрашимые»!
Капитан не сразу, но все же ответил на его приветствие, небрежно вскинув левую руку к плечу. Два пальца – указательный и средний – были сложены вместе и подняты вверх, остальные – прижаты к ладони.
– Что вы здесь делаете, лейтенант Стакки? – недовольным тоном поинтересовался он.
– У меня увольнение, – Дейл достал документы на имя лейтенанта Стакки и уверенно протянул их офицеру.
Капитан бросил быстрый взгляд на закатанную в пластик офицерскую карточку.
Документы были изготовлены в соответствии со всеми установленными правилами. Даже самая тщательная экспертиза не смогла бы определить, что это подделка.
– Странный способ проводить увольнение, – искоса глянул на Дейла капитан.
Во взгляде его сквозило явное недоверие.
– У меня здесь назначена встреча, – смущенно отведя взгляд в сторону, негромко произнес Дейл. – Свидание…
Солдат, стоящий рядом с капитаном, понимающе улыбнулся.
Капитан окинул мрачным взглядом ровное пустое пространство, расстилающееся по обеим сторонам от раскисшей дороги. Торчащие кое-где кусты вряд ли могли служить надежным убежищем для влюбленной парочки. Особенно в дождь.
– Не очень-то подходящее место для свидания, – медленно, растягивая слова, произнес командир патруля. – Да и погода сегодня…
– Разве заранее угадаешь, – изобразив на лице разочарование, развел руками Дейл.
– Где же ваша… – капитан сделал паузу, чтобы сдуть с верхней губы дождевые капли, – подруга?..
– Опаздывает, – недовольно поморщился Дейл. – Мы вообще-то собирались с ней отправиться в Бродран… Знаете, здесь совсем неподалеку такой маленький поселок?.. – Капитан молча кивнул. – Ну, думали в кино там сходить… То да се…
Дейл смущенно ковырнул носком ботинка мокрую землю.
Солдат, стоявший рядом с капитаном, смотрел на него сочувственно, но одновременно и с насмешкой: все, мол, отменяется твое свидание; пиши письма, лейтенант, своей подружке…
– Мне очень жаль, лейтенант, – голос капитана скрежетал, как наждак. Он даже не попытался изобразить на лице сожаление или сочувствие. – Но вы находитесь в режимной зоне.
– И давно Красные холмы стали режимной зоной? – с искренним удивлением вскинул брови Дейл.
– С сегодняшнего дня, – капитан сунул офицерскую карточку и увольнительное Дейла в карман своего плаща. – Вам придется проехать с нами в Управление внутренней стражи Сабата.
– С какой стати? – негодующе воскликнул Дейл. – Что, собственно, здесь происходит?
– А вот это вас совершенно не касается, лейтенант, – сухо ответил капитан. – Если вы откажетесь подчиняться, я прикажу арестовать вас и доставлю в Сабат под конвоем.
– Нет проблем! – Решив не вступать в бессмысленный спор, Дейл вскинул руки и улыбнулся. – Я прекрасно понимаю, что такое приказ. Выходной, конечно, пропал, но…
– В таком случае, – не дослушав, перебил его капитан, – займите место в машине.
– У меня свой транспорт, – Дейл махнул рукой в сторону кустов, торчащих, подобно неровному строю метелок, метрах в ста от дороги. – Я приехал на мотоцикле.
– Вы поедете в машине, лейтенант, – безапелляционно заявил капитан. – Ключи от мотоцикла отдайте рядовому Бранку.
Солдат, стоявший рядом, протянул Дейлу свою растопыренную пятерню. Дейл бросил на ладонь ключ с брелоком в виде пирамиды.
– У меня вечные проблемы с зажиганием, – обращаясь не к рядовому Бранку, а к мрачному капитану, сказал Дейл. – Боюсь, что, кроме меня, никто другой мотоцикл завести не сможет.
Капитан изучающе посмотрел на задержанного.
На лице Дейла не дрогнул ни один мускул. Парируя холодный взгляд чуть прищуренных глаз капитана, он продолжал спокойно и непринужденно улыбаться.
– Тапи! – крикнул капитан, не поворачивая головы.
К нему тут же подбежал еще один солдат.
– Поедешь на мотоцикле лейтенанта Стакки, – по-прежнему глядя в глаза Дейлу, негромко произнес капитан. – Бранк, проводишь лейтенанта Стакки к мотоциклу и вернешься вместе с ним.
Только что подошедший Тапи смотрел на Дейла с подозрением. Бранк же, слышавший его историю о неудавшемся свидании, едва заметно улыбался.
– Мы мигом обернемся, – игриво подмигнул Дейл капитану.
Тот сделал вид, что не заметил проявления откровенного неуважения по отношению к своей персоне со стороны низшего по званию офицера. Но не нужно было обладать выдающимися способностями физиогномиста, чтобы понять, теперь-то капитан сделает все от него зависящее, дабы проблем у лейтенанта стало как можно больше.
– Сдайте оружие, лейтенант, – процедил он сквозь зубы.
– Я разве уже арестован? – нахально поинтересовался Дейл.
– Вы будете арестованы, если не выполните мой приказ.
Глупо, конечно, но за то, что операция по переброске Вайма Гортина в Статус провалилась, Дейлу хотелось отыграться на капитане внутренней стражи. Поэтому он не сразу отдал ему свой автомат, а вначале изобразил на лице глубокую задумчивость.
– Ну что ж, – произнес он через пару секунд и протянул оружие капитану. – Пользуйтесь.
– Пистолет, – скрипнув от злости зубами, прошипел капитан.
Он уже был доведен до белого каления наглым поведением лейтенанта. Но именно то, что тот вел себя столь вызывающе, заставляло капитана держать себя в руках. Кто его знает, этого Стакки. Может быть, племянничек какого-нибудь старикана из высшего руководства. Только тронь его – потом у самого проблем будет по макушку. Вот когда в управлении выяснят, что за тип этот лейтенант Стакки, тогда и можно будет доходчиво втолковать ему, как следует держать себя со старшим по званию.
Холодная рукоятка пистолета Дейла легла в ладонь капитана. Тот в свою очередь передал его вместе с автоматом рядовому Тапи.
– Выполняйте, – резко дернул подбородком капитан.
Бранк вопросительно глянул на Дейла.
– Пошли, ребята, – усмехнулся тот и неторопливо, вразвалочку, засунув руки в карманы плаща, зашагал в сторону кустов, в которых был спрятан мотоцикл.
Капитан остался стоять на месте. Широко расставив ноги в стороны, он смотрел вслед удаляющейся троице. Когда они отошли метров на пятьдесят, капитан взмахом руки подозвал к себе одного из находившихся неподалеку солдат и, не говоря ни слова, сорвал у него с плеча автоматическую винтовку. Передернув затвор и прижав палец к спусковому крючку, он положил винтовку на плечо.
– Напрасно вы так, лейтенант, – покосившись на Дейла, негромко произнес рядовой Бранк. – Капитан Грулл шуток не любит.
– Пустое, – беспечно махнул рукой Дейл.
Дойдя до места, Дейл раздвинул кусты и выкатил из них мотоцикл.
– Давай ключ, – протянул он руку к Бранку.
– Вначале ты попробуй, – Бранк отдал ключ на брелоке рядовому Тапи.
Тот закинул автомат Дейла за спину и, оседлав мотоцикл, вставил ключ в зажигание.
Дейл быстро осмотрелся по сторонам.
Посещение Управления внутренней стражи в Сабате не входило в его планы. Документы у него были идеальные, но при проверке в управлении сразу же выяснится, что никакого лейтенанта Стакки в подразделении «Неустрашимых» нет и никогда не было. Если бы не дождь, можно было бы попытаться рвануть на мотоцикле прямо по полю за холмы. Пока патрульные сообразили бы что к чему, да погрузились бы в свой драндулет, да развернули бы его в нужную сторону, Дейла уже бы и след простыл. Но сейчас, после нескольких дней проливных дождей, о гонке по полям, превратившимся в болота, не могло быть и речи. На дороге и то можно было в два счета завязнуть.
Выход был только один. Мотоцикл стоял точно в том месте, где должен был открыться переход. Нужно было только вовремя дать сигнал.
Рядовой Тапи повернул ключ в зажигании.
Мотор завелся с первой же попытки и, кашлянув пару раз, ровно заурчал.
Тапи глянул на Дейла со снисходительной ухмылкой.
И в тот же момент нокаутирующий удар в челюсть выбил его из седла.
Бранк среагировал быстрее, чем рассчитывал Дейл. При внезапном нападении он не замер в растерянности на месте, а быстро попятился назад, одновременно вытягивая из-под плеча винтовку.
Дейлу пришлось бросить мотоцикл, который он держал за руль. В прыжке он достал Бранка и сбил его на землю. Солдат оказался крепким орешком. Он не стал отчаянно вырывать из рук противника винтовку, а сразу же потянулся за ножом. Дейл ударил его коленом в живот, а затем надавил согнутой в локте рукой солдату на горло. Бранк дернулся и захрипел. Теперь ему уже было не до ножа. Он обеими руками вцепился в руку Дейла, пытаясь освободить горло и сделать вдох.
Дейл не хотел убивать солдата. Приподнявшись, он коротко и резко ударил его сгибом сустава среднего пальца в висок.
В следующую секунду Дейл был уже на ногах.
Он не стал терять время на то, чтобы взглянуть на дорогу. И без того было ясно, что все, кто там находились, сейчас бегут в его сторону.
Подхватив мотоцикл с земли, Дейл поставил его на колеса и перекинул ногу через сиденье.
Чудовищной силы удар в поясницу едва не заставил его упасть.
Удивительно, но боли от попадания первой пули он не почувствовал. Он даже не сразу понял, что произошло.
Вторая пуля, вошедшая в тело чуть выше, словно бы разорвалась внутри фонтаном нечеловеческой боли. Дейл запрокинул голову и закричал.
Дождь хлестал по лицу. Вода широкими полосами стекала за края капюшона.
Третья пуля пробила легкое.
Дейл уронил голову на руль.
Последние две пули из пяти, попавших ему в спину, Дейл уже не почувствовал…
– А что произошло потом? – спросил Андрей.
– Больше я ничего не помню, – ответил Дейл. – Скорее всего в тот момент, когда я потерял сознание, открылся переход. И меня успели втащить в него прежде, чем подоспели солдаты.
– А если бы не успели?
– Ну, в таком случае капитан Грулл, наверное, получил бы награду за поимку тайного сторонника Совета Пяти.
– А как же ты сам? Неужели Статус ничего бы не предпринял для того, чтобы попытаться спасти тебя?
– Как ты понимаешь, после тех событий я своего тела не видел. Но подозреваю, что оно пребывает не в лучшем состоянии. Если бы я остался в Кедлмаре, то не прожил бы и десяти минут.
– И ты говоришь об этом так спокойно, словно твоя жизнь для тебя самого ровным счетом ничего не значит?!
– Я ценю свою жизнь так же, как и любой другой разумный человек. Но дело в том, что я привык не идентифицировать понятие жизни с биологическими функциями физического тела, в котором заключен мой разум. Каждый агент Статуса, отправляясь на задание, оставляет в банке данных матрицу с копией своего сознания и образец генетического материала. В случае гибели агента его сознание переносится из матрицы в новое тело, выращенное искусственным путем. Естественно, при этом теряется тот опыт, который агент приобрел после снятия копии. Но в принципе с подобной потерей можно смириться.
– Нет уж, – решительно заявил Андрей. – Мне такие фокусы не по душе. Я предпочитаю оставаться в собственном теле.
– Вполне естественное желание, – согласился с ним Дейл. – Ну а представь, что тебе предстоит работать на планете, условия на которой непригодны для человеческого тела?
– В таком случае туда нужно послать не человека, а какого-нибудь червяка.
– Бывает, что требуется именно человеческий разум.
– Ну, это дело будущего, – решил положить конец обсуждению данной темы Андрей. – Со временем я, быть может, и смирюсь с необходимостью время от времени покидать собственное тело… А может быть, меня вышвырнут из Статуса после первого же проваленного задания.
– Меня, как видишь, пока оставили, – невесело усмехнулся Дейл. – Хотя всю эту кашу я один заварил.
– Слушай, а нет ли опасности, что, как только я появлюсь в Кедлмаре, меня тут же и схватят?
– За что? Ты вернешься в часть, проведя недельный отпуск в Сабате, раздашь ребятам подарки, закатишь небольшую пирушку в казарме для близких друзей… Все, как всегда. Если кого и ищут сейчас, так не сержанта Апстрака, а несуществующего лейтенанта Стакки.
– Но ты же оставил командиру патруля свое оружие и поддельные документы…
– Документы покрыты специальным составом, исключающим возможность снятия с них отпечатков пальцев. То же самое и с оружием.
– А серийные номера на оружии?
– В Кедлмаре на оружие принято ставить только номер партии. По нему можно выяснить, куда была направлена партия с завода, но определить, кому именно принадлежало данное оружие, не представляется возможным. Перед отправкой ты получишь оружие, абсолютно идентичное тому, что было при мне.
– А как выглядело твое исчезновение со стороны? Его же видели десятка два стражей.
– Никто из них не сможет рассказать ничего вразумительного. Что конкретно они увидели, зависело от программы, которую задействовали техники, открывавшие переход со стороны Статуса, когда поняли, что происходит снаружи. В данной ситуации, на мой взгляд, был бы вполне уместен удар молнии чудовищной силы, испепеливший меня на месте.
– Слишком уж драматично.
– Зато после такого никому в голову не придет проводить тщательное расследование случившегося. Стихия она и есть стихия. Случается, что и не такие фокусы выкидывает.
– НЛО, например, – не без тайного умысла заметил Андрей и затаил дыхание, рассчитывая услышать ответ на вопрос, волнующий умы уже не одного поколения жителей Земли.
– А при чем здесь НЛО? – спросил Дейл.
– Ты хочешь сказать, что к появлению «летающих тарелок» над Землей Статус не имеет никакого отношения?
– Абсолютно никакого, – уверенно ответил Дейл. – Это дело рук фаргов.
– Фаргов? – растерянно переспросил Андрей. – Это еще кто такие?
– Раса, достигшая в своем развитии уровня сверхцивилизации, но не пожелавшая вступить в Галактическое сообщество.
– Почему?
– Фарги не стала объяснять нам своих резонов, а просто ответили отказом. Это вообще очень загадочная раса. Никто, например, ни разу не видел живого фарга. На все переговоры и официальные встречи представители фаргов являются в скафандрах, по виду которых невозможно даже представить себе, как выглядят те, кто находится внутри.
– А что они делают на Земле?
– Не знаю. Фарги вообще очень неохотно идут на контакт с другими расами.
– А если они готовят вторжение на Землю?
– Исключено. Сверхцивилизации не ведут войн. Если бы у них была такая необходимость, они могли бы уничтожить все население Земли за считанные минуты.
– Так что же в таком случае им от нас нужно?
– Не имею ни малейшего представления. И никто, кроме фаргов, ничего не знает об их планах. Но пока их действия не переходят границ, установленных «Конвенцией о невмешательстве», принятой Галактическим сообществом, мы не можем предъявить им никаких претензий.
– Бюрократия, – недовольно буркнул Андрей.
– Как и везде, – с сочувственным вздохом поддержал его Дейл.
– Хорошо, о НЛО мы еще поговорим. Ну а что случилось с Ваймом Гортином, которого ты собирался переправить в Статус? Почему он не пришел на встречу с тобой?
– Этого я не знаю. Куратор программы на Айвеле-5, должно быть, уже разобрался в случившемся. Но у меня, как ты понимаешь, пока еще не было времени поговорить с Алексеем Александровичем об этом.
– Так, значит, тот самый Алексей Александрович, который вытащил меня в Статус, и есть куратор всей программы на Айвеле-5?!
– А почему тебя это так удивляет?
– Не знаю, – подумав, ответил Андрей. – Он мне показался каким-то уж слишком… домашним, что ли… Спокойный, неторопливый… Каждое слово, прежде чем произнести, десять раз взвесит…
– Таким ему и положено быть. Куратор не имеет права ставить результат работы, которую он ведет, в зависимость от собственных эмоций.
– Ты хочешь сказать, что куратору приходится труднее, чем оперативникам, действующим на местах?
– Агент тоже не имеет права на ошибку. Но если он ее все же совершает, наводить порядок приходится куратору.
– Ты считаешь, что совершил ошибку, Дейл? – осторожно спросил Андрей. – Я спрашиваю это не из праздного любопытства, а потому, что хочу до конца разобраться в ситуации.
– Я понимаю, – сказал Дейл.
После этих его слов наступила пауза, длившаяся минуты две.
Андрей хотел было уже сказать, что вовсе не требует ответа на свой вопрос, но Дейл опередил его. Должно быть, он понял, что именно хотел сказать его напарник.
– Я совершил действие, в результате которого под угрозой срыва оказался весь план работ на Айвеле-5, – начал Дейл. – Должно быть, с точки зрения куратора, я вел себя в высшей степени беспечно и безответственно. И если в конечном итоге меня отстранят от оперативной работы, я сочту это наказание совершенно справедливым. Но понимаешь, Андрей, тогда, находясь в Кедлмаре и видя, что происходит вокруг меня, я не мог поступить иначе… На моих глазах гибнет огромная, некогда великая страна с богатейшими культурными традициями, а я только смотрю на это и ничего не могу сделать… Поэтому я решил, что должен спасти хотя бы одного человека… Жизнь Вайма Гортина ровным счетом ничего не значила для Кедлмара, а следовательно, исчезновение его никак не отразилось бы на ходе общего исторического процесса… Но потенциал его разума, как мне казалось, был настолько велик, что его стоило сохранить и предоставить ему возможность проявиться в полной мере…
– И в то же время ты знал, что делать этого нельзя. – Это был не вопрос, а скорее констатация факта.
– Если бы в своих поступках мы руководствовались только предписаниями и правилами, то, наверное, вскоре перестали бы быть людьми, – ответил на это Дейл.
– По сути своей – верно, – согласился с ним Андрей. – Только это логика не для кураторов.
– Кураторы тоже когда-то были оперативниками.
– Ты хочешь сказать, что Алексей Александрович тоже совершал когда-то поступки, продиктованные эмоциями? – с сомнением спросил Андрей.
– Конечно, – усмехнулся Дейл. – То, что он в свое время учудил, стало легендой не только в Статусе, но и за его пределами. На какое-то время он был за это даже отстранен от оперативной работы.
– Да ну?! – удивился Андрей. – Что же он такого мог натворить? Он лично уверял меня, что к октябрьскому перевороту семнадцатого года Статус не имеет никакого отношения.
– Хуже, – нагнетая атмосферу, медленно произнес Дейл.
– Не томи! – воскликнул Андрей. – Я непременно хочу знать о всех его грехах!
– Он похитил Элвиса Пресли за полчаса до неизбежной кончины Короля.
– Он?! – не смог удержаться от удивленного выкрика Андрей.
– Алексей Александрович всегда был и остается страстным поклонником Элвиса Пресли…
– Но мне-то он сказал, что Пресли умер!
– Алексей Александрович не любит вспоминать об этом случае.
– Я тоже люблю Пресли… Но похитить его!..
У Андрея не было слов, одни только эмоции.
– Вот именно. – Дейл в отличие от сраженного таким сообщением Андрея с трудом удерживался от смеха. – Умыкнуть короля рок-н-ролла, это, я вам скажу, не нищего бродягу подобрать, до которого никому нет дела. Элвис все время у всех на виду, даже после смерти.
– Так как же ему это удалось?
– В принципе, забрав человека в момент кончины, мы практически исключаем риск нарушения исторического процесса, в котором он, возможно, был задействован. По результатам анализов и тестов аналитики Статуса с точностью до минуты предсказали момент смерти Элвиса. Но, забирая Элвиса, нужно было что-то оставить взамен. Король не мог просто исчезнуть без следа. Алексей Александрович, выполнявший в то время задание на Земле, достал образец ДНК Элвиса и заказал биомеханикам Статуса его копию, которая и была ему предоставлена. Причем в теле двойника Элвиса были воспроизведены все те нарушения жизненно важных функций, которые и стали причиной смерти Короля. Все было сделано так, чтобы у врачей не возникло никаких сомнений по поводу естественной смерти Элвиса. Алексею Александровичу оставалось только проникнуть вместе с муляжом в дом Элвиса незадолго до его смерти и совершить подмену… Я, например, даже представить себе не могу, как ему это удалось.
– Так, значит, вместо Элвиса была похоронена кукла?
– Правильнее сказать, дубль Элвиса, лишенный сознания своего прототипа.
– А что стало с настоящим?
– В Статусе Элвису была оказана экстренная медицинская помощь. Затем тело его было подвергнуто процедуре регенерации… Кроме того, ему требовалась еще и психологическая помощь – Элвис находился в тяжелейшей депрессии. Знакомство с планетами Галактического сообщества не только вернуло его к жизни, но и дало музыканту новые темы для творчества. Самое интересное, что его песни пришлись по душе многим негуманоидным расам. Сейчас Элвис с успехом гастролирует по планетам сообщества… Пару раз он и в Статусе давал концерты.
Растопыренной пятерней Андрей взъерошил волосы на голове.
– Поверить не могу! – не сказал, а выдохнул он.
– Сейчас у нас нет лишнего времени, – сказал Дейл. – Но когда мы вернемся с Айвеля-5, зайди в информаторий и попроси воспроизвести последний диск Элвиса Пресли. Уверен, тебя ожидает приятный сюрприз.
– Элвис сменил стиль?
– Нет. Но последний диск он записал в двух вариантах – в обычном голосовом и телепатическом.
